|
[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ] |
On-line: |
Театр и прочие виды искусства / Общий / СТИХИ О ЛЮБВИ |
Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 ...... 20 21 22 ...... 126 127 128 129 Next>> |
Автор | Сообщение |
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 23-08-2006 23:23 |
ДАНТЕ ГАБРИЕЛЬ РОСЕТТИ Пристань сердца Как девочка, порой меня обнять, Спастись от крыл тоски спешит она, Бормочет что-то странное, бледна, Заплакана, волос кусает прядь. И я, потрепан жизнью, к ней опять Лечу напиться счастья допьяна. Любовь - непобедимая страна, Где зло не научилось выживать. Любовь, прохлада полдня, свет ночной, Дает покой нам, оградив от смут Безумных дней, чей натиск вечно лют. Поет, круглится лик ее чудной, И водами, влекомыми луной, Ей вторят наши души и цветут. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 24-08-2006 08:51 |
АЛЬФОНСИНА СТОРНИ Слова, обращенные к Рубену Дарио Уснули книги твои в ночной тишине лесной. Другие книги теперь, не скрою, меня манят, иной картины цветы, иных садов аромат. Языческих гимнов твоих я не пою под луной. Отныне по нраву мне - волчицы зазывный вой, язык без всяких прикрас - ночных кипарисов ряд, прозрачный отточенный стиль - прохладный цветущий сад, невыдуманный сюжет - волненья любви земной. Случайно книгу твою взяла я в руки сейчас, уже от первой строки не отвести мне глаз, как будто душистый мед - у жаждущих губ моих. Так сладко - как в первый раз! - вернуться к прежней любви; наверное, растворен от века в нашей крови весенний, яркий, лесной, твой вдохновенный стих. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 10:57 |
АЛЬФРЕД ТЕННИСОН (1809-1892) MORTE D'ARTHUR Так целый день гром битвы грохотал, У моря зимнего, среди холмов, И паладинам Круглого Стола Могилой стали земли Лионесс. Смертельно раненого Короля Взял на руки отважный Бедивер – Сэр Бедивер, последний средь живых, – И снес в часовню на краю полей. Разрушенный алтарь и древний крест На пустоши чернели; Океан Простерся справа, озеро легло Левей; светила полная луна. И молвил Бедиверу лорд Артур: "Исход сраженья возвестил конец Достойнейшего братства – мир не знал Столь славных рыцарей. Глубоким сном Спят те, кого любил я. Верно, впредь Беседой нам души не услаждать О доблестных деяниях мужей, Прогуливаясь в залах и садах Столицы Камелот, как встарь велось. Народ мой пал – я гибну рядом с ним. Хоть Мерлин клялся, будто я вернусь На трон – но это как решит судьба. Столь глубоко клинок рассек мой шлем, Что до утра мне, верно, не дожить. Возьми же ты мой меч Эскалибур, Мою былую гордость; помнишь, как Встарь, в летний полдень, поднялась рука Из бездны вод – таинственный фантом, Одетый в белоснежную парчу. Рука сжимала меч. Я вывел челн, И принял дар, и с честью им владел. Впредь, – песнь ли, сказ ли сложат обо мне, – Помянут и об этом всякий раз. Но ты не жди; возьми Эскалибур И в водные пучины брось клинок. Взгляни, что будет – и вернись сказать". Ответствовал отважный Бедивер: "Не след тебя оставить, сэр Король, Без помощи: ты слаб, твой шлем пробит, А раненому повредить легко. Однако я исполню твой наказ. Взгляну, что будет – и вернусь сказать". Так молвив, из часовни вышел он На кладбище, в неверный лунный свет, Где ветер с моря, холоден и дик, Над прахом паладинов старины Слагал напев. Извилистной тропой Меж заостренных глыб сошел он вниз К мерцающему зеркалу воды. Там обнажил он меч Эскалибур, И в то ж мгновенье зимняя луна, Посеребрив края тяжелых туч, Одела изморозью рукоять В лучистой россыпи алмазных искр, Зажгла огнем топаз и гиацинт Отделки филигранной. Бедивер, Сиянием внезапным ослеплен, Стоял, раздумывая про себя, Готовясь бросить меч; но вот решил, Что лучше схоронить Эскалибур Среди иссохших ирисных стеблей, Что шепчутся под ветром у воды. И к Королю побрел неспешно он. И молвит Бедиверу лорд Артур: "Исполнил ли веление мое? Что видел ты? И что ты услыхал?" Ответствовал отважный Бедивер: "Я слышал плеск волны у тростников, Прибой шумел и пенился у скал". Слаб и измучен, молвит лорд Артур: "И суть свою, и имя предал ты, Заведомой неправдой запятнав Вассала верность, рыцарскую честь! Иного знака жду: раздастся глас, Рука возникнет, дрогнет гладь воды. Устам мужей не подобает лгать! Теперь, велю тебе, спеши назад, Собрат и друг, исполни мой наказ, Взгляни, что будет – и вернись сказать". И вновь отправился сэр Бедивер Через хребты, прошелся вдоль воды, Считая гальку, в мысли погружен; Тут взгляд его упал на рукоять Причудливой работы; хлопнул он Ладонью о ладонь и закричал: "Положим, я и выброшу клинок – Воистину бесценный талисман, – Ужели навсегда утратит мир Сокровище, отрадное для глаз? В чем благо, буде так произойдет? В чем вред – коль нет? Непослушанье – зло, Повиновением крепится власть. Но должно ль покоряться королю, Затеявшему вздор – себе во вред? Король изранен, смысла нет в речах. И что за память сохранят века О Короле? Нелепую молву Да слух пустой! Но если меч сберечь В сокровищнице славных королей, – Пред всем ристалищем клинок явят И скажут так: "Вот меч Эскалибур: Сработан Девой Озера клинок. Над ним трудилась Дева девять лет В глубинах вод у потаенных скал". Так мудрый старец поведет рассказ Перед благоговейною толпой. А сгинет меч – и слава вместе с ним!" Так молвил он, тщеславьем ослеплен, И снова схоронил Эскалибур, И к раненому возвратился вспять. Тут, задыхаясь, прошептал Артур: "Что видел ты? Или чего слыхал?" Ответствовал отважный Бедивер: "Я слышал, как у скал плескал прибой, И как дрожала зыбь у тростников". Воскликнул в ярости король Артур: "А, жалкий, недостойный маловер, Предатель малодушный! Горе мне! Бессилен умирающий король, Чей взор, умевший волю подчинять, Померк! Я вижу, кто передо мной: Последний из соратников моих, Кому пристало мне служить за всех, Готов предать за дорогой эфес; Ты алчешь злата, или же, под стать Девице, суетной красой пленен! Но дважды согрешивший, в третий раз Порой являет стойкость. Так ступай: Но если пожалеешь бросить меч, Своей рукою я тебя убью!" Вскочил сэр Бедивер и побежал, Легко преодолел скалистый кряж, Извлек из камышей заветный меч И с силой размахнулся. Острие Черкнуло молнией в лучах луны, Вращаясь, описало полукруг, Тьму рассекло предвестником зари Над бурным морем северных краев, Где горы льда сшибаются в ночи. Сверкнув, пал вниз клинок Эскалибур: Но над водою поднялась рука, Одета в белоснежную парчу, Поймала меч, им трижды потрясла За рукоять, и увлекла на дно. А рыцарь возвратился к Королю. Тут молвил, задыхаясь, лорд Артур: "Исполнено; я вижу по глазам. Так говори: что видел, что слыхал?" Ответствовал отважный Бедивер: "Зажмурил я глаза, чтоб блеск камней Не ослепил меня (таких чудес, Как эта рукоять, я не видал И не увижу впредь, хотя б прожить Три жизни довелось мне, не одну!), И меч двумя руками бросил вдаль. Когда ж взглянул опять, смотрю – рука, Одета в белоснежную парчу, Поймала меч за рукоять и, им Потрясши трижды, под воду ушла". Промолвил, тяжело дыша, Артур: "Конец мой близится; пора мне в путь. На плечи бремя тяжкое прими И к озеру снеси меня: боюсь, Проник мне в рану хлад, и я умру". Сказав, он приподнялся над землей, С трудом, на локоть тяжко опершись; Был скорбен взор глубоких синих глаз – Как на картине. Храбрый Бедивер Сквозь слезы сокрушенно поглядел – И отозвался б, да слова не шли. Встав на колено, ослабевших рук Кольцо он на плечах своих сомкнул И раненого меж могил понес. Он шел, Артур дышал все тяжелей, Как ощутивший гнет дурного сна В ночном безмолвии. Вздыхал Король И повторял в бреду: "Скорей, скорей! Боюсь, что слишком поздно: я умру". Но Бедивер спешил через хребты: В туманном облаке, слетавшем с губ, Он мнился исполином мерзлых гор. Вздох моря – за спиной, плач – перед ним; Стрекалом мысль гнала его вперед, Доспех бряцал в пещерах ледяных И в гулких впадинах; сколь хватит глаз, Лязг отзывался в скалах, только он Ступал на скользкий склон, и тот звенел Под поступью окованной стопы. И вдруг – ло! – гладь озерная пред ним В величественном зареве луны. Глядь: в смутных сумерках плывет ладья, Темна, как креп, от носа до кормы; Сойдя же вниз, сумел он различить Фигуры величавые у мачт, Все – в черных столах, как во сне. Меж них Три Королевы в золотых венцах. К звенящим звездам устремился крик: То в неизбывной муке голоса Слились, подобно ветру, что поет Над пустошью ночной, где не ступал Никто с тех пор, как сотворен был мир. Шепнул Артур: "Снеси меня в ладью". Простерли руки Трое Королев И приняли, рыдая, Короля. А та, что выше прочих и милей, Над раненым склонилась в полумгле, Растерла руки, расстегнула шлем, По имени, стеная, позвала, Роняя слезы скорби на чело В запекшейся крови. Был бледен лик Артура, словно тусклая луна, Пронзенная лучом с восточных гор. Сочились влагой сеч оплечье лат И наручи. Блеск золотых кудрей, Лоб осенявших солнцем, что встает Над троном сфер, запорошила пыль; Обвисли пряди, сбились колтуном, Мешаясь с пышным обрамленьем уст. Так рухнувшим столпом Король лежал – Артур, что встарь, с копьем наперевес, – Звезда турнира, от пера до шпор, – Через арену Камелота мчал Перед глазами дам и королей! Тогда воскликнул громко Бедивер: "Милорд Артур, куда податься мне? Где преклоню я голову теперь? Я вижу ясно: прошлое мертво. Встарь каждый день путь к подвигу являл, И каждый подвиг выдвигал вперед Достойного, – впервые с той поры, Как луч звезды путь указал Волхвам. Но ныне уничтожен Круглый Стол – Зерцало чести, доблести оплот; А я, последний, обречен блуждать Затерянным во тьме годов и дней, Средь чуждых мне людей, умов и лиц". И медленно изрек с ладьи Артур: "Былой уклад сменяется иным; Неисчислимы Господа пути – Дабы привычка не сгубила мир. Утешься; что за утешенье – я? Я прожил жизнь; деяния мои Да освятит Всевышний! Ну а ты, – Ты, если боле не узришь мой лик, Молись за душу. Больше сил в молитве, Чем мыслит этот мир. Пусть голос твой Возносится всечастно за меня. Чем лучше человек овец и коз, Чья жизнь в слепом бездумии течет, Коль, зная Бога, не возносит слов Молитвы за себя и за друзей? Так золотыми узами земля С престолом Божьим скреплена навек. Теперь прощай. Я отправляюсь в путь Средь тех, кого ты зришь, – коль это явь, (Сомненья затемняют разум мой), – К долинам острова Авилион, Что ни снегов не ведают, ни гроз, Ни даже рева ветра; дивный край Тенистых кущ и заливных лугов, Где летним морем венчан вешний сад. Там я от смертной раны исцелюсь". Умолк Король, и отошла ладья – Так полногрудый лебедь в смертный час Взлетает, гимн неистовый трубя, Ерошит белоснежное перо И на воду садится. Бедивер Стоял, в воспоминанья погружен; Ладья ж растаяла в лучах зари, И скорбный стон над озером угас. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 10:58 |
УОЛТ УИТМЕН (1819-1892) Сбежим вдвоем от всех и вся! Теперь, наедине со мной, отбрось условность, Ну! Снизойди ко мне, как ни к кому другому – Откройся мне во всем, Открой мне что не стал бы открывать ни брату, ни жене, ни мужу, ни даже лекарю |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 10:58 |
ФРЕДЕРИК МИСТРАЛЬ (1830-1914) ЛЮДОВИКУ ЛЕГРЕ Любовь – огнем творима. Огонь – сияний вязь, Сияний, что венчают Надбровья госпожи, Пока печаль, незримо Над теменем клубясь, Сиянья истончает. Тот миг поймать спеши. Жених влюбленноликий. Любовь подобна лугу, Что сдан в наем косцу. Горячий шар гвоздики, Скажу тебе как другу, Придай скорей резцу. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 10:59 |
ДЖОРДЖ ГОРДОН БАЙРОН (1788-1824) В АЛЬБОМ Однажды – много лет спустя – Замри над строчками моими, Как путник замер бы, прочтя На камне выбитое имя; И глядя сквозь завесу лет На потускневшие чернила, Знай, что меня давно уж нет И этот лист – моя могила. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 11:00 |
ЭДВАРД ГЕРБЕРТ (1583-1648) СОНЕТ К ЧЁРНОЙ КРАСОТЕ Ты затмеваешь дня доступный свет – Не обновленье цвета, но утрата; Но вещь, что мраком может быть объята, Как равный внешности своей предмет, Навеки одинакова для взгляда – Не скроет ночь, и днём – премены нет; Тогда, как всё, что миру – яркий цвет, Поэтов прежних вера и отрада, Во тьме исчезнет, не оставив следа, Померкнут впечатления; но ты Пребудешь столь Единственной, что эта Единственность прекрасной Черноты Как искра неприступнейшего Света; Он – тьма для нас! от нашей темноты. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 24-08-2006 11:01 |
ИЦИК МАНГЕР (1901-1969) ХАВЕ ПРИНОСИТ АДАМУ ЯБЛОКО Адам разлегся в густой траве И в тучу плюет над собой, А туча просит: «Ну перестань, Адамчик, золотой!» Адам показывает язык: «Бе-е, туча-капуча, бе-е!» И снова лучик летит – плевок – «На, вот еще тебе!» Стирает с морды туча плевок Лапой и грозно брюзжит: «Вот что бывает, когда человек Без дел весь день лежит!» Адам смеется, разинув пасть, И щерит зубы наглей. Вдруг видит: Хаве идет к нему Средь зелени аллей. «Ну, где была ты, солнце мое, Скажи мне, жена моя?» «В аллее сливовой только что Болтала с ветром я.» «Нет, в той аллее ты не была. Хочешь меня обмануть? Яблоком пахнут губы твои, И волосы, и грудь.» «Так я же в яблоневой была, Вот память – просто беда, Все так и было, Адам, мой муж, Здоровья тебе всегда.» «Хаве, мое золотое дитя, Что же ты делала там?» «Болтала со змием о том грехе, Что запретили нам.» Яблоко вспыхивает в руке Шарлахово-красным вдруг, И тени страсти и смерти растут Из первой мглы вокруг. Адам дрожит и все не возьмет В толк, что сказала жена, И почему ее голос как сласть, И вся как сласть она. Он тянет руку (рука дрожит). «Адам, что ты делаешь, а?» Тотчас обоих скрывает ночь, А дальше – «тсс!» да «ша!». |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 24-08-2006 19:35 |
РАУЛЬ ГОНСАЛЕС ТУНЬОН Офорт Как невралгия, дождь терзает переулок. Он слезы льет в ночи над болью всей планеты. В чахоточном дворе внезапный хохот гулок, и гаснет лампы свет, и умирает где-то. Пришел слепой старик: котомка - жизни сальдо. Ли-лангу видится пекинский уголок. Горбун со скрипкою все грезит Эсмеральдой немыслимой, - и все хрипит его смычок. И странной жалобой кому-то вторит скрипка. Летучей мыши тень похожа на калеку. А тень моя в углу качается так зыбко, напоминая мне фантазии Эль Греко. Из бара - музыка. Она звучит ошибкой; и ветер, прикорнув на крыше, засыпает под плач, исторгнутый припадочною скрипкой - она во тьме ночной поет и погибает. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 24-08-2006 19:36 |
РАУЛЬ ГОНСАЛЕС ТУНЬОН Я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине Послушай-ка, ты, девчонка, с веснушчато-вздернутым носом! Тебе каких-нибудь двадцать; впереди - надежд миражи... Жених твой - рабочий парень, похожий на Нильса Астора, неумелым прищуром завешен взгляд твой прозрачно-синий... Я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине! Поют на деревьях птицы в радужном оперенье. С базара несут хозяйки в корзинах фрукты, коренья. Я вижу стройку, рабочих, сварки свежий шов, блоки, подъемные краны, нагроможденье лесов. В белых сверкающих зданьях лифты блестят полировкой, на этажи поднимая газетные заголовки. Я чувствую, сердце мчится, рождая мысль на бегу, и она замыканьем коротким вспыхивает в мозгу. Дешевенькая таверна. Игроки устали от споров. Парикмахерские сияют разноцветным кольцом реклам. И дома, где в узости длинных, освещенных едва коридоров цвет одинаково тусклый дан и ночам и дням. И порт. Любимое сердцем место уединенья, Там запах моря наполнен памятью и забвеньем, там рвется душа на волю, к странствиям и приключеньям... И порт, и таверна, и море пропитаны жаждой движенья. Послушай меня, девчонка в берете пушисто-синем, - вряд ли дороже доллара этот новый берет, - я хотел бы, чтоб ты снималась в моей звуковой картине! И еще... Но сказать об этом слов настоящих нет. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 00:37 |
ПОЛЬ ЭЛЮАР К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж... А подо мной внизу ночное небо... А на мою ладонь легли равнины в недвижности двойного горизонта... К стеклу прильнув лицом, как скорбный страж, ищу тебя за гранью ожиданья, за гранью самого себя... Я так тебя люблю, что я уже не знаю кого из нас двоих здесь нет. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 25-08-2006 10:47 |
КОНСТАНТЕЙН ХЁЙГЕНС (1596-1687) ЛАТИНСКИЕ ЭПИГРАММЫ МОЙ ПОРТРЕТ За Справедливость, Порядок и Истину вечно радеет Хёйгенс. Коль видеть его хочешь, так вот он и есть. Если ж ему кроме этих вменяют иные заслуги, Знай, это сплетни пустой лживой старухи Молвы. |
|
isg2001 Президент Группа: Администраторы Сообщений: 6980 |
Добавлено: 25-08-2006 10:48 |
УОЛТЕР ТОРНБЕРИ (1828-1876) МАЛЫЕ ГОЛЛАНДЦЫ Ни святых, ни старцев чинных У голландцев на картинах – Здесь небес голубизна И янтарный блеск вина. Плут трактирный в колпаке – Красный нос, стакан в руке – Лясы точит в уголке. Вот пирушка средь поляны: Свет костров, танцоры пьяны, Стража, пики, барабаны. Плащ пурпурный златом шит – Щёголь трубкою дымит – Пусть себе мужлан шумит! Шляпки, алые жакетки, Пух лебяжий – две кокетки Смотрят... на мартышку в клетке. Домик, слуги у ворот, За оградой сад цветёт. Плющ, оконный переплёт. Лютню обнял сельский франт, Рядом – с флейтой музыкант – Серый бархат, алый кант. Рынок, толпы, кавардак – Шарлатан собрал зевак – Пыль столбом от пьяных драк. Кавалеры в голубом, Шляпы шиты серебром – Шум за карточным столом. Пёстрый ряд одежд старинных – Жёлто-красных, тёмно-винных; Ивы вдоль каналов длинных, Гладь воды среди лугов – Баржи, пятна парусов Близ пасущихся коров. Кейп червонно-золотистый, Тенирс нежно-серебристый, Поттер ясный и лучистый – Красок чистых ликованье, Серых туч очарованье, Светлый образ мирозданья! Бархата голубизна, Шёлк янтарный, в цвет вина – Ни святых, ни старцев чинных У голландцев на картинах. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:30 |
ЖАК ПРЕВЕР КОТ И ПТИЦА «О, если б я знал, - говорит ей кот, - Что смерть этой птицы Причинит тебе горе, Я съел бы ее целиком... А потом Сказал бы тебе, что за синее море, Туда, где кончается белый свет, Туда, откуда возврата нет, Она улетела, навек улетела, И ты бы меньше грустила, и вскоре Исчезла бы грусть С твоего лица... Что ни говорите, а всякое дело Надо доводить до конца!» |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:35 |
ЕЛЕНА КИТАЕВА КАК НАРИСОВАТЬ ПТИЦУ(АНТИ-ПРЕВЕР) Я ненавидел Превера. За его наивный детский взгляд, за его короткие, врезающиеся в память строчки, которым я никогда не мог до конца поверить. Потому что того, о чем он писал, попросту не бывает в жизни. Ни такой любви, ни такой мудрости, ни маленьких обыденных чудес, которые то и дело встречались в его стихах. И особенно я ненавидел его стихотворение о том, как нарисовать птицу. Может быть потому, что втайне хотел, чтобы у меня дома жила птица. Не канарейка. Не попугайчики. А просто птица. Свободная. Как в стихотворении Превера. А может быть, потому что я мнил себя художником. Который никогда не рисовал птиц. «Ах, - восхищались мои друзья, - как ловко он это придумал!» «Ах, - восклицали подруги, - как это мило: птица сама прилетает и на жердочку в клетке садится!» А я скрипел зубами. И молчал. Хотя меня тянуло гаденько рассмеяться. Где они видели?! Как они могли даже представить?! Чтобы птица сама прилетала в клетку? Тем более в нарисованную… Но где-то в глубине моей души обитала маленькая... Обитала совершенно дурацкая надежда. Ночью, когда я спал – она вылезала. И шептала мне в ухо тонким сладеньким голоском. Что если бы я постарался. Если бы я только очень постарался. Я мог бы нарисовать клетку. В которую могла прилететь птица. Не канарейка. Не попугайчики. А просто птица. Свободная. Как в стихотворении Превера. И стала бы жить у меня дома. И петь свои песни. Потому что у такой птицы обязательно СВОИ песни. Не похожие на щебетание канареек. Или говорок попугайчиков. И тогда бы я не чувствовал себя таким одиноким. Даже со своими друзьями. Даже со своими подругами. Но я не мог ей поверить. Я не мог поверить Преверу. И поэтому я его ненавидел. Особенно его стихотворение. О том, как нарисовать птицу. И однажды я решил доказать своим друзьям. И своим подругам. И, в первую очередь, самому себе. Что Превер врет. Что чудес не бывает. И птицы не прилетают в клетки. Тем более нарисованные. И я нарисовал клетку. Правда, справедливости ради. Я должен сказать. Что клетка была не очень красивая. И в ней не было ничего. Ничего «красивого и простого, и очень нужного для птицы». Простая железная клетка. С деревянной жердочкой внутри. И я поставил ее на подоконник. А не в саду и не в роще. И стал ждать. Абсолютно уверенный. Что птица не прилетит. И только когда я лег спать. Тонкий сладенький голосок. Звучащий у меня в голове. Принялся напевать о том. Как было бы хорошо. Если бы у меня дома жила птица. И я проснулся под трели. И увидел птицу. Которая сидела в клетке. В простой железной клетке. На деревянной жердочке. Нарисованной на моем холсте. Стоящем на подоконнике. С видом на железные крыши. Раскинувшегося вокруг города. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:37 |
Я оцепенел. Я стоял и смотрел на птицу. А птица смотрела на меня. Круглым коричневым глазом. С капелькой любопытства. И с мягкой насмешкой. Как будто бы птица знала, что я никогда не верил. Но все-таки чуть-чуть надеялся. Что она прилетит. И я начал делать глупости. Я не стал прикрывать дверцу. Не стал убирать картину с подоконника и ставить на ней свою подпись. Как рекомендовал Превер. Но не стал я и стирать клетку. И рисовать дерево с зеленой листвой. Потому что оно бы смотрелось глупо. В моей холостяцкой квартире. Где не было ничего. Кроме скрипучей кровати. И колченогого стола, доставшегося от прежних хозяев. И двух кухонных табуреток. И холодильника, в котором стояла бутылка пива. И сваленных в угол холстов. На которых не было птицы. И я не стал рисовать свежесть ветра и ласку солнца. Потому что ветер и солнце свободно входили в мое распахнутое окно. И это было единственное достоинство моей холостяцкой квартиры. На шестом этаже старого дома, в котором не было лифта. И почему-то я был уверен. Что это не имеет значения. Что если бы это имело значение. То птица никогда не прилетела бы на подоконник. И не села на деревянную жердочку. В простой железной клетке. Нарисованной на моем холсте. И не стала бы петь. Я не стал приглашать своих друзей. И своих подруг. Которые бы восклицали: «Как это мило! Надо же, птица! Сама прилетела в клетку!» Я достал из холодильника пиво. И сел напротив птицы. И подставил лицо последнему летнему солнцу. И уже по-осеннему прохладному ветру. И стал слушать как она поет. И мне казалось, что ее голос похож на тонкий сладенький голосок. Моей дурацкой надежды. Который шептал мне во сне. Что когда прилетит птица, я больше не буду чувствовать себя одиноким. На тот самый тоненький голос. Которому я всегда возражал. Говоря, что чудес не бывает. Но сейчас я не хотел возражать. Просто сидел, потягивая холодное пиво. И слушал как поет птица. Тонким сладеньким голоском. Который казался знакомым. | |
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:39 |
Опустился вечер. Внезапно. Как он всегда опускался на крыши раскинувшегося за моим окном города. И на небе появились первые звезды. Почти не видимые в рыжеватом сиянии. Видимые только в августе. Но и был как раз август. Окончилось пиво в бутылке. И из окна ощутимо потянуло промозглой сыростью. Обычной спутницей августовских ночей. Но я не закрывал окно. Потому что боялся спугнуть птицу. Которая все еще пела. И боялся лечь спать. Точнее, боялся проснуться. И увидеть, что птицы нет. Или вообще не было. Хотя мне хотелось спать. И я заснул сидя. И упал с табуретки. И проснулся на полу, замерзший и счастливый. Потому что птица по-прежнему сидела на тонкой жердочке. В простой железной клетке. Нарисованной на моем холсте. И по-прежнему пела. И ее круглый коричневый глаз смотрел на меня искоса. С мягкой усмешкой. И с задумчивым любопытством. Как бы говоря: «Вот ведь глупый! И куда я должна была деться?» И мне захотелось подпрыгнуть до потолка. И совершить подвиг. И купить для птицы самого лучшего корма и самой чистой воды. И украсить подоконник цветами. Вот только у меня не было денег. Были только мои картины. Которые никто не покупал. Но теперь – когда у меня была птица. Я знал, что у меня обязательно получится. Продать свои картины. И заработать денег. На корм для птицы. Потому что я больше не был одиноким. Как и обещал мне голосок. Звучавший в моих снах. И так похожий на птичий. И я выбрал две картины. Завернул их в газету. И сказал птице: «Я скоро!» Хотя немного боялся. Но уже не так сильно. | |
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:46 |
Но когда я вышел на улицу, меня окружил город. Так не похожий на тот, который был виден из моего окна. В этом городе гудели машины, и звенели мобильники. И по улицам шел нескончаемый поток людей. Которые твердо знали. Что чудес не бывает. И в этом городе не было места для наивных стихов Превера. И для пения птицы. И для моих картин. Которые никто не купил. И мне пришлось занимать деньги у своих друзей. Занимать у своих подруг. И что-то врать. Потому что я не мог сказать им, что деньги нужны мне, чтобы купить корм для птицы. И самую чистую воду. И самые лучшие цветы. Для птицы, которой не могло существовать. В этом гудящем городе. Где не бывало чудес. И продавец в магазине, где торговали кормом, долго не мог понять, что мне нужен корм не для канареек. Или для попугайчиков. А просто для птицы. Свободной. Как в стихотворении Превера. Потом, наконец, ответил. Что свободные птицы не могут жить в клетках. И чтобы я возвращался, когда узнаю название. И я сдался. Я купил какой-то корм для какой-то птицы. И какую-то воду в ближайшем супермаркете. И горшок с полу-увядшей бегонией у старушки из соседнего дома. Которая посмотрела на меня как на сумасшедшего. Потому что уже наступил вечер. И цветочные магазины закрылись. И для себя пачку сигарет и бутылку пива. Потому что на этом закончились мои небогатые средства. Занятые у моих друзей. И у моих подруг. | |
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:48 |
Я вошел в свою комнату, где на подоконнике стояла картина. С нарисованной клеткой. В которой сидела птица. И птица взглянула на меня с неподдельной радостью, и с легкой укоризной. Как будто говоря: «Ну и где ты так долго?» И я вывалил свои покупки на колченогий стол. И сказал: «Прости, птица, я не сумел купить тебе лучший корм. Или лучшую воду. И цветы, чтобы украсить подоконник. Ты выбрала неудачного художника, птица. Картины которого почти никогда не покупают. Потому что они не слишком хороши. Даже вот эта, с нарисованной клеткой. В которой ты сидишь. И я не знаю, почему ты решила, что должна прилететь ко мне». Но птица только посмотрела на меня круглым коричневым глазом, с легкой укоризной и с очевидным непониманием. Как будто говоря: «Ну какое это может иметь значение? Если я все-таки прилетела?» И поклевала нелучший корм у меня с ладони. Попила нелучшей воды из моего стакана. Который я тщательно сполоснул от вчерашнего пива. И снова уселась на свою жердочку в нарисованной мною клетке, рядом с печальной бегонией. И стала петь веселые звонкие песни. И тихие колыбельные песни. Пока я не заснул. Не чувствуя себя одиноким. В своей скрипучей кровати. Потому что я уже не боялся. Проснуться в пустой квартире. В которой нет, и никогда не было птицы. На следующий день я продал пару картин. И этого хватило, чтобы вернуть хотя бы часть долга моим друзьям. И моим подругам. Которые тоже были художниками. И тоже не особо успешными. И купить бутылку дешевого коньяка. Как это было у нас принято. Когда кому-нибудь удавалось продать картины. И распить ее на квартире у одного из друзей. Или у одной из подруг. Потому что я не хотел вести их домой. Где ждала меня птица. Потом я честно пытался уйти пораньше. До того, как перестанет ходить метро. И мне будет не добраться до дома. А поскольку я был уже достаточно пьян. Я сказал им: «Понимаете. Там меня ждет птица. Она сидит на тоненькой жердочке. В нарисованной мною клетке. Как в стихотворении Превера. И смотрит на темный город, и на редкие звезды. И не поет. Потому что меня нет дома». «Ты чего? – сказали мои друзья. – Какая, к дьяволу, птица?» «Совсем очумел? – сказали мои подруги. – Таких чудес не бывает». И поскольку я был уже достаточно пьян. Я им поверил. И я не пошел домой, где ждала меня птица. А остался с друзьями. |
|
Lika Президент Группа: Участники Сообщений: 5717 |
Добавлено: 25-08-2006 23:49 |
Поутру у меня болела голова. И все казалось немножечко странным. Потом я понял, что просто привык. Всего за три дня. Привык просыпаться каждое утро под пение птицы. Сидящей на тоненькой жердочке. В нарисованной клетке. На подоконнике моей квартиры. В которой я сегодня не ночевал. Держась за стенку, я доковылял до ванны. И плеснул холодной воды в лицо. И пересчитал оставшуюся в кармане мелочь. Которой едва хватало на корм. Для моей обиженной птицы. Так и оставшейся вчера голодной. По моей вине. Я не стал будить своих друзей. И своих подруг. Которые еще спали. Я тихо притворил дверь. И вышел на улицу. Где наступила осень. И шел дождь. И холодный ветер кидал его в лица прохожих. Как кидал должно быть в мое открытое окно, где стояла картина. В которой жила птица. Свободная птица. Та, что давно должна была бы улететь на юг. Если бы не прилетела вместо этого в железную клетку. Нарисованную мною. Чтобы доказать, что чудес не бывает. Я зашел в магазин, где торговали кормом для птиц. И выгреб из кармана мелочь. Которой едва хватало на пригоршню корма. И протянул ее продавцу. Тому самому, который сказал. Что свободные птицы не могут жить в клетке. И был прав. |
Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 ...... 20 21 22 ...... 126 127 128 129 Next>> |
Театр и прочие виды искусства / Общий / СТИХИ О ЛЮБВИ |