[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства / Общий / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7  ...... 126 127 128 129 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:32
ПОЛИН ДЖОНСОН (ТЕКАХИОНУЭЙК)


(1862-1913)


ПЕСНЬ МОЕГО ВЕСЛА

Ветер! Прерий оставь гнездо,
Горы оставь, прилети на восток.
Моряк и парус, мы оба, любя,
О ветер с запада, ждем тебя.
Вей, вей!
Зовем столько дней
Напрасно, не хочешь ты быть добрей.
Всё нежишься в люльке в ущельях гор,
Мой праздный парус тебе укор.

Сложу я его и мачту сниму,
Молить перестану тебя – к чему?
Веслом пригребу к тебе отдых ночной,
О сонный западный ветер мой.
Спать, спать,
Где холмы молчат,
Твой сон в дремных прериях сторожат.
Сложи усталые крылья во сне.
Весло подпевает тихо мне.

Август веселый смешит небеса,
Смеху их вторит каноэ и я.
Темны, темны
По бокам холмы,
С потоком быстрым сдружились мы.

Как в люльке, бьется меж скал река.
Вперед! На весло налегла рука.
Вглубь, вглубь,
Режь за клубом клуб,
Сквозь пену волн – не напрасен труд.

Быстрей помчалась река; и вот
Каноэ носом – в водоворот!
Кружи, кружи,
Не найти межи
В воронках опасных – от них бежим.

Вот близится рев – реки порог,
Берег разъеденный гол и полог.
Бей, бей,
Не страшись камней,
С пеной у рта рычит Водолей.

Крепись, о весло! Мужайся, каноэ!
Тебя я на бой зову с волной.
Вкруг, вкруг,
Киль застонет вдруг,
Но страха не знает каноэ, мой друг.

Позади пороги, далеко вперед
Река, успокоившись, нас несет.
Плеск, плеск,
Брызг капризных лес,
В звонком падении капель блеск.

А там, в поднебесной вышине,
Качается ель, как будто во сне.
Дрожит, дрожит
Изумруд в крылах,
В них песнь звенит моего весла.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:33
ЛУИЗА ЛАБЕ


(1522-1566)

О черные глаза, взор безучастный,
О вздохи жаркие, о слез ручей,
О мрак напрасно прожданных ночей,
О свет зари, вернувшийся напрасно!

О жалобы, о зов желаний властный,
О бег утраченных бесценных дней,
О мертвецы в сплетениях сетей,
О пытки, мне сужденные, несчастной!

О смех его, о кудри, лоб, рука,
О голос, о виола, вздох смычка,
Вы – факелы для женщины влюбленной!

Меня огнями столькими губя,
Ты искры не похитил для себя,
Моей души касаясь обожженной!

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:33
ТОМАС ХАРДИ


(1840-1921)


НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

Я - образ поколений;
Истлеет плоть, а я
Живу, черты и тени
В столетиях тая,
И вдруг являюсь снова
Из мрака забытья.

Наследие столетий -
Цвет глаз, волос, бровей,
Я - то, пред чем ничтожно
Мерило наших дней;
Я - вечное на свете,
Нет для меня смертей.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:34
АБУ АЛИ ИБН СИНА (АВИЦЕННА)


(ок.980-1037)


РУБАИ



Плохо, когда сожалеть о содеянном станешь,
Прежде чем ты, одинокий, от мира устанешь.
Делай сегодня то дело, что выполнить в силах,
Ибо возможно, что завтра ты больше не встанешь

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:34
ВАЛЬТЕР СКОТТ


(1771-1832)


УМИРАЮЩИЙ БАРД

Денес Эмлин, стенай - горький миг настает,
Когда эхо в лесах твоих скорбно замрет.
Больше песни над Теви не будут слышны.
Буйно Кэдвеллон пел их под ропот волны.

Твой весенний расцвет, твой осенний убор
Невоспеты пребудут, увы, с этих пор:
У того, кто с восторгом их славить привык,
Гаснет пламенный взор и немеет язык.

Денес Эмлин, сынов твоих движется рать.
Храбрецы гордых саксов сумеют прогнать.
Но где арфа, что внукам расскажет о них?
Где тот бард, что героев прославит твоих?

Денес Эмлин, нет краше твоих дочерей:
Белоснежна их грудь, черны змеи кудрей.
Но в чьем сердце их взоры разбудят пожар,
Коль со мною умрет обаянье их чар?

Серебристая Теви, прощай! Я солью
С хором бардов былых скоро песню свою.
Там, где Телиссин мудрый и Мерлин седой,
Где и Льюарч и Мейлор, - найду я покой.

Денес Эмлин, прощай! Славься тенью лесов,
Красотой дочерей и отвагой сынов.
Звон смолкающих струн, мой конец возвещай…
Арфа, спутница жизни, подруга, прощай!

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 14-06-2006 19:35
ШАРЛЬ ЛЕКОНТ ДЕ ЛИЛЬ


(1818–1894)


ЗАХОД СОЛНЦА

Там, где к полуденным брегам
Льнут волны, зноем налиты,
Две пальмы взносят к небесам
Великолепные цветы.

В тени их нежно, как набаб,
В лениво царственной тоске,
Огромный тигр страны Пенджаб
Лежит на розовом песке.

Вдоль их лоснящихся стволов
(О, райской девственности дни!)
Чертеж алмазный из узлов
Плетут две тонкие змеи.

А дальше – светлая струя,
Как шелк, и с бликами на ней
Дерев прибрежных, бьет в края
Дворца из пурпурных камней.

Там лебеди свершают лёт,
Играя мощью черных крыл
И бороздя прозрачность вод
У нисходящих к ним перил.

И чист громадный горизонт.
Безмолвная спокойна даль.
Темнит лазурный горний Понт
Лишь трепетанье сонных пальм.

Но вот, кровава и страшна,
Закрыла птица Рок закат,
И солнце прячет в клюв она,
И в лапах молнии дрожат.

Дымится древней птицы грудь.
По ней бежит сквозь огнь и гарь
Звезда, расцвечивая путь
В топаз, и злато, и янтарь.

Огни летят, как водопад,
Разбрызгиваясь в яркий прах,
Как молний порванных каскад,
Как Ниагара в небесах.

Гигантский белый Орион,
Как баснословный великан,
Простер с полуночных сторон
Свой олимпийский, грузный стан.

Из жаркой кузницы уйдя,
Железный лук схватил Стрелок,
И, наступая на моря,
Он целит в горло птице Рок.

Удар – и вся в крови, стремглав,
Рок тонет в безднах. Жжет пожар.
Всплывает солнце, плотно сжав
Свой колыхающийся шар.

Вот, огненные языки
Лизнули даль немых степей,
Вот, прянули в зенит они,
Вот, стали тоньше и красней.

Вот, по поблекшим небесам
Они кладут прощанья знак,
Привет последний шля ветрам,
Смешавшим багрянец и мрак.

И, ширясь тяжестью прыжков
В зловещей и немой дали,
Ночь стелет черный свой покров
Над одиночеством земли

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 16-06-2006 22:08
ЭГИЛЬ, СЫН ГРИМА ЛЫСОГО


(ок. 910–990)


ВЫКУП ГОЛОВЫ

Приплыл я, полн
Распева волн
О перси скал,
И песнь пригнал.
Сник лед и снег.
Дар Трора влек
Весной мой струг
Чрез синий луг.

Славу воспою
Смелому в бою,
Песней напою
Англию твою.
В честь твою течет
Игга чистый мед.
Жадный слуха рот
Речи да вопьет.

Княже, склоняй
Слух и мне внимай.
Ведь гость я твой,
Властитель мой.
Твой грозный пыл
Врагов разил,
И Один зрил
Одры могил.

Был как прибой
Булатный бой,
И с круч мечей
Журчал ручей.
Гремел кругом
Кровавый гром,
Но твой шелом
Шел напролом.

Воины станом
Стали чеканным,
Сети из стали
Остры вязали.
Гневалось в пене
Поле тюленье,
Блистали раны,
Что стяги бранны.

Лес в ливне стрел
Железный рдел.
Эйрик с нивы жал
Славу пожал.

Скальд славить может
И слово сложит
Про беды вражьи,
Победы княжьи.
Железны враны
Врезалась в раны,
Останки стали
В тарчах торчали.

Серп жатвы сеч
Сек вежи с плеч,
А ран рогач
Лил красный плач,
И стали рдяны
От стали льдяной
Доспехи в пьяной
Потехе бранной.

Копья кинжал
Клинки сражал.
Эйрик с нивы жал
Славу пожал.

Багровый дрот
Гнал князь в поход.
Грозу невзгод
Знал скотт в тот год.
И ворон в очи
Бил выти волчьей,
Шла Хель меж пашен
Орлиных брашен.

Летели враны
На тел курганы,
Кои попраны
Кольями раны .
Волк в рану впился,
И ал вал взвился,
Несытой пасти
Достало сласти.

Гьяльпин конь скакал,
Его глад пропал.
Эйрик скликал
Волков на свал.

Буй-дева снова
Длить бой готова.
Звенят подковы
Коня морского.
Жала из стали
Жадно ристали,
Со струн летели
Ястребы к цели.

Птиц колких сила
Покой пронзила.
Напряг лук жилу,
Ждет волк поживу.
Как навь ни бьется,
Князь не сдастся.
В дугу лук гнется,
Стальной гул вьется.

Князь туг лук брал,
Пчел рой в бой гнал.
Эйрик скликал
Волков на свал.

Воспеть велите ль,
Как ваш воитель
Славит своими
Делами имя?
Нас добрым даром,
Студеным жаром.
Князь дарит славный,
Крепкодержавный.

Огни запястий
Он рвет на части.
Он кольца рубит,
Обручья губит,
Державной рукой
Жалуя свой
Народ боевой
Фроди мукой.

Страшен могучий,
Стержнем обручий
Вскинув высоко
Кованое око.
Правду я рек
Про Эйриков век,
Ведал ратный бег
Весь восточный брег.

Слух не глуши!
В славной тиши
Здесь хороши
Со дна души
Князю в угоду
Волненья меду,
Брагина влага,
Одина брага.

Соколу сеч
Справил я речь
На славный лад.
На лавках палат
Внимало ей
Немало мужей,
Правых судей
Песни моей.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 16-06-2006 22:08
ФРИДРИХ ГЁЛЬДЕРЛИН


(1770-1843)


ДОСУГ

Спит безмятежно грудь, и покоятся строгие мысли.
Я на луг выхожу, где уже пробиваются травы
Свежие, как ручеек, где цветка прелестные губы,
Тихо приотворясь, обдают меня нежным дыханьем,
В купах дерев с бессчетных ветвей, словно свечи, горящих
Пламенем жизни, в глаза мне блещут цветы, розовея,
Где под солнцем в ручье резвятся довольные рыбки,
Где вкруг птенцов неразумных у гнездышка ласточка вьется,
Где отрадно кружить мотылькам и пчелам, брожу я
Там средь веселия их; я стою средь мирного поля,
Словно любящий вяз, и меня вокруг оплетает
Нежная жизни игра, словно ствол его – лозы и гроздья.

Часто гляжу я наверх, на гору, что облаком светлым
Темя венчает свое, отряхая темные кудри
В ветре; когда же меня на мощном плече она держит,
Легкий когда ветерок во мне все чувства чарует
И подо мной простирается дол бесконечный, подобный
Пестрому облаку, – я превращаюсь в орла, и кочует
Жизнь моя, как номады, в бескрайнем пространстве природы.
Всё же к жизни людей тропа меня вновь возвращает,
Виден мне город вдали, он мерцает, как панцирь железный,
Кованный против гремящего бога людскими руками.
Смотрит надменно он ввысь, и покоятся подле селенья,
И облекает крыши домов, багровея в закате,
Дым очагов дружелюбный; в садах, огражденных с заботой,
Тихо, и плуг задремал среди одинокого поля.

Но в сиянье луны белеют колонны развалин,
Храма врата, в которые встарь устрашающий, тайный
Дух беспокойства вступил, что в груди у земли и у смертных
Пышет и злобствует, неодолим, покоритель исконный,
Что города, как ягнят, потрошит, что на приступ однажды
Брал и Олимп, что в горах не спит и огонь извергает,
Темные сводит леса и стремится за океаны,
В море крушит корабли, – и всё же предвечный порядок
Твой, о природа, ему не смутить, со скрижалей законов
Буквы одной не стереть: ведь и он – твой сын, о природа,
С духом покоя одним материнским чревом рожденный.

Если ж я в доме моем, где деревья в окно шелестят мне,
Где играют лучи с ветерком, о жизни людей земнородных
Две-три бессмертных страницы на радость тебе прочитаю:
"Жизнь! О жизнь земли! Ты подобна священному лесу!".
Молвлю я: "Пусть тебя топором, кто хочет, равняет,
Счастлив я жизнью в тебе!"

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 16-06-2006 22:09
ГЕНРИХ ГЕЙНЕ


(1867-1856)


ОСЛЫ-ИЗБИРАТЕЛИ

Когда в республике зверей
Хозяйство пришло в упадок,
Решили Регента скорей
Избирать, чтоб навел порядок.

Отдельно собрался каждый род,
Учредили партии, лиги,
"Бюллетени"... Четвероногий народ
Одолели совсем интриги.

В особенный же пришли азарт
В комитете ослов придворных
Носители трехцветных кокард,
Желто-красно-черных.

Была там партия лошадей
С дельной программой, возможно,
Но так как ослы в большинстве везде,
Перспективы ее ничтожны.

Когда кандидатом назвать коня
Рискнул один соплеменник,
Устроила митинг его родня,
И был заклеймен изменник.

"Нет ослиной крови в тебе –
Бедняге сказано было –
Какой ты осел? Тьфу, ты так себе –
Плод блудливой кобылы!

И отец твой – зебра: по шкуре видать,
Что ты породы зебрейской.
Чего же еще от такого ждать?
У него и акцент еврейский!

А если и не инородец ты,
То носитель чуждой культуры,
И тебе никогда не понять широты,
Глубины ослиной натуры.

Настоящий осел от осла рожден,
Не то, что ты, пройдоха,
Он природой завидной судьбой награжден
Быть ослом до последнего вздоха.

Да, в бесплодных умствованиях не истончен
Ум осла Немецкой Отчизны –
Как и все его предки, он не учен,
Зато крепок и полон жизни.

Да, наши отцы не читали стишки,
Не списывали их аккуратно,
А честно таскали они мешки
На мельницу и обратно.

И наши отцы бессмертны! Ах,
В земле – только их оболочки.
Живут их души на небесах,
Летают, как ангелочки.

Пресветлые лики святых ослов!
На горе врагам проклятым
Мы все – я в этом поклясться готов –
Свой долг исполним свято.

Какое же счастье быть ослом!
Я этим всегда гордился.
И с крыши готов возвестить о том:
Блажен, кто ослом родился!

Могучий Немецкий Осел зачал
Меня, им воспитан был я.
Немецкое молоко сосал –
Ослиное, не кобылье!

Ужасен безверия пароксизм,
Ужасно духовное вдовство.
Я верю в отечественный ослизм,
В святое наше ословство!

Поскольку осел я, то мой совет:
Изберите осла на царство,
На благо ослам, и увидит свет
Ослиное Государство!

И-а! Долой неослиный сброд!
Вытравим дух лошадиный!
Да здравствует наш великий народ,
Единственный и единый!"

Когда патриот перестал кричать,
Тогда ослы все разом
Копытами начали в землю стучать,
Выражая энтузиазм.

И был всеобщий восторг, и притом
Всеобщее умиленье.
А оратор, помахивая хвостом,
Принимал поздравленья.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 16-06-2006 22:10
МАРГАРИТА НАВАРРСКАЯ


(1492-1549)


Из «ГЕПТАМЕРОНА»



Что с нею станет,
Когда узнает,
Что здесь я нашел в тиши
Мир для души?

Увы, бедняжка,
Ей будет тяжко
Без друга дни коротать;
В тоске и муке
Ломая руки,
Только о том мечтать,
Чтоб, сердца услыша веленье,
Уйти, как он, в заточенье,
Оставив отца и мать.
Что с нею станет, и т. д.

Что станет с теми,
Кто там всё время
Остудить хотел нашу кровь?
Увидят: стала
Чище кристалла
В разлуке наша любовь.
Пред ней не выстоит злоба –
Корить себя будут оба
И, нас жалея, рыдать.
Что с нею станет, и т. д.

В обличье новом,
Не внемля зовам,
Мы здесь свой приняли крест.
И мы ответим,
Что смерть здесь встретим,
Но сих не покинем мест.
Раз, их же волей гонимы,
Под своды келий ушли мы,
Зачем возвращаться вспять?
Что с нею станет, и т. д.

Если ж смягчатся,
И согласятся
На брак наш теперь они,
И будут рады
Прочить услады,
Сулить нам блаженства дни,
Вотще мечты их и думы!
Мы скажем: душу Христу мы
Решили в жены отдать.
Что с нею станет, и т. д.

О лик любимой,
Неодолимый,
Ты вел меня в эту тень.
Так помоги же
Склоняться ниже
В молитвах мне каждый день,
И пыл земной и греховный
Любовью станет духовной,
И с ней придет благодать.
Что с нею станет, и т. д.

Соблазн отринем,
Навеки скинем
Оковы страстей земных:
Тщеты забавы,
Желанье славы, –
Душа стенает от них.
Порвем вожделенья сети,
Чтоб впредь невинно, как дети,
Слова святые шептать.
Что с нею станет, и т. д.

Приди, дорогая,
К преддверью рая,
Где ждет тебя вечный друг.
Наденешь с верой
Наряд ты серый,
Мирской покидая круг,
Чтоб в горе любовь окрепла
И вновь, как Феникс из пепла,
Вспорхнувши, могла летать.
Что с нею станет, и т. д.

Раз в жизни бренной,
Пустой, мгновенной,
Любя, мы были чисты,
Здесь, за оградой,
Беречь нам надо
Любви благие черты,
Чтоб душою она владела,
Чтоб, себе не зная предела,
В небесах могла воссиять.
Что с нею станет, и т. д.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 16-06-2006 22:12
ФИЛИППО ТОММАЗО МАРИНЕТТИ


(1876-1944)


АВИАТОР-ФУТУРИСТ ОБРАЩАЕТСЯ К ОТЦУ СВОЕМУ, ВУЛКАНУ

Я лечу к тебе, Вулкан. Мне смешон
твой зловещий, утробный, яростный хохот
чревовещателя.
Пойми – ты надо мной не властен!
Я знаю – ты хотел бы завладеть мною,
ухватить меня своими щупальцами,
опутать сетями горячей лавы,
словно какого-нибудь честолюбивого мечтателя
из тех юнцов, что карабкаются по твоим склонам
навстречу ужасной тоске неоглядного заката,
пока ты сворачиваешь себе челюсть, колыхаясь от смеха
в чудовищном землетрясении!
Я не боюсь символов и предзнаменований,
меня не страшат бездонные пространства
и твои угрозы,
хоть ты и можешь похоронить целые города
под грудами меди и золота, испепелить их,
задушить запекшейся кровью!
Я – футурист, могучий и непобедимый,
вознесенный ввысь сердцем неистовым и неутомимым.
Я – почетный гость за столом Авроры,
я насыщаюсь зрелищем многоцветных ее плодов,
я переношусь через полдни – дымящиеся пирамиды бомб,
я преследую закаты – бегущие армии,
захлебывающиеся в крови,
я волоку за собой тоскливые, рыдающие сумерки.

Этна! Кто сумеет лучше, смелее, чем я,
плясать в вышине и беспечно покачиваться
над твоей разверстой пастью,
свирепо рычащей внизу, далеко-далеко у меня под ногами?
Вот я спускаюсь, чтобы погрузиться в чудовищные клубы
красноватого дыма,
в волны твоего удушливого, серного дыханья.
Я слышу глухой грохот, гулкие раскаты
в твоей необъятной утробе, я слышу,
как проваливаются с громом в бездну
подземные столицы.
Но что мне эта бессильная ярость земли?
Напрасно угольно-черное ее дыханье
стремится вытолкнуть меня, подбросить под облака!
Руки мои твердо лежат на рычагах.
Я парю в самом средоточии, в мрачном твоем зеве,
между твоих гигантских губ,
вздымающихся как высокие горы.
Я спускаюсь всё ниже, ниже,
вокруг меня сдвигаются всё тесней
твои чудовищные распухшие десна...
О этот причудливый лес!
Что за странные, расплывчатые растения
из мягкого, изменчивого дыма!
И ты жуешь их, будто огромные голубые усы...

О Вулкан!
Сбрось со своего лица эту маску из фосфорических бородавок!
Зашевели мощными мышцами твоего огромного рта
и прорычи, прореви, возвести мне мою судьбу,
скажи – в чем назначенье и долг племени моего?

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:13
Поль Элюар. Разделенные ночи
После долгой дороги я вижу опять всё ту же прихожую, ту же кротовую шубку и тот же горячий сумрак, которому пенковой трубкой предписан младенчески чистый сквозняк, вижу опять ту же комнату, куда я приходил, чтобы с тобой преломить хлеб наших желаний, вижу опять твою обнажённую бледность, которая утром сливается с бледностью гаснущих звёзд. Знаю, я снова закрою глаза, чтобы вызвать условные краски и формы, и они мне позволят тебя обрести. А потом я их снова открою и увижу в углу дряхлый зонтик с ручкой как у лопаты, и при виде его я стану опять опасаться хорошей погоды, и солнца, и жизни, потому что средь белого дня я больше тебя не люблю, потому что со скорбью я вспоминаю то время, когда отправлялся тебя я искать, время, когда, слепой и немой, я стоял перед непостижимым миром и перед бессвязной системой общенья, какую ты мне предлагала.

Разве мало сама ты страдала от наивности, из-за которой навсегда мне пришлось обратить твои прихоти против тебя?

Каких только дум не передумал тогда я! А теперь я пришел, чтобы лишний раз убедиться, что она существует, эта великая тайна – бесконечный абсурд моей жизни, бесконечный абсурд одной ночи.

Когда я прихожу, отплывают все корабли и перед ними гроза отступает. Дождь проливной выпускает на волю пасмурные цветы, и воскресает их яркость, и опять она в стены, обитые шерстью, стучится. Знаю, ты никогда и ни в чём не бываешь уверена, но даже мысль о притворстве, даже мысль о возможной ошибке – выше наших с тобою сил. Ведь с каких незапамятных пор упрямая дверь не желает поддаться, с каких незапамятных пор монотонность надежды кормит украдкою скуку, с каких незапамятных пор улыбки твои обернулись слезами.

Мы с тобою решили не пускать к себе зрителей, ибо не было зрелища. Вспомни, одно одиночество было, и сцена пустая, без декорации, без актёров, без музыкантов. Говорят: «Зрелище мира», «всемирная сцена», но давно мы не знаем с тобой, что это такое. «Мы с тобой», не обмолвился я, ибо на всех рубежах наших долгих дорог, пройденных врозь и поодиночке, мы поистине были «мы».

Ни ты и ни я не умели прибавить то время, которое нас разделяло, к тому времени, когда мы были вдвоём, ни ты и ни я не умели вычесть его.

Каждый из нас – это тень, но об этом мы забываем в тени.

*

Свет между тем подарил мне прекрасные негативы наших с тобою встреч. Я тебя опознал в многочисленных существах, и само их разнообразие мне позволяло давать им всегда одно имя, имя твоё, и я называл их, и преображал, как преображал я тебя среди белого дня, как преображаешь воду ручью, её набирая в стакан, как преображаешь руку свою, её сплетая с другою. Даже снег, этот горестный наш заслон, на котором стремительно таяли кристаллики клятв, даже снег жил под чуждой личиной. В подземных пещерах искали настойчиво выход окаменевшие травы.

Глубинная тьма напряженно тянулась к ослепительно яркой сумятице, и от меня ускользало, что имя твоё делалось иллюзорным, что оно оставалось лишь у меня на устах и что постепенно возникало лицо искушений, реальное, цельное, неповторимое.

И тогда я к тебе возвращался.

*

Когда мы встречаемся, а встречаемся мы всякий раз навсегда, твой голос опять до краёв наполняет глаза твои, точно эхо, когда до краёв оно заливает вечернее небо. Подплываю я к берегу облика твоего. Что ты мне говоришь? Что ты никогда не считала себя одинокой, что ты сновидений не знала с тех пор, как тебя я увидел, что ты – словно камень, который раскалывают пополам и получают два камня прекрасных взамен одного, их родившего, что ты – и вчерашняя и сегодняшняя одновременно и что вовсе не нужно тебя утешать, потому что ты делишь себя пополам, чтобы вот так, как сегодня, непорочной предстать предо мной.

Ты вся обнажённая, вся обнажённая, и груди твои, ещё более хрупкие, чем аромат побитой морозом травы, держат груз твоих плеч. Вся обнажённая, ты одежду снимаешь с себя удивительно просто. И закрываешь глаза, и это- будто падение тени на тело, падение плотного мрака на последнее пламя.

Осени, лета снопы, снопы зимы и весны рассыпаются, и ты открываешь до дна своё сердце. Это свет жизни вбирает в себя прибитое пламя, это оазис пустыню сосёт, и пустыня его удобряет, и отчаяньем кормится он. Чуть слышная лёгкая свежесть приходит на смену хороводу костров, что тебя научили меня возжелать. Над тобою скользят твои волосы в пропасть, и она – оправданье отчуждённости нашей.

*

Почему не могу я, как прежде, во времена моей молодости, объявить, что я ученик твой, почему не могу я, как прежде, согласиться с тобою, что нож и предмет, рассекаемый им, между собою согласны. Фортепьяно и тишина, горизонт и равнина.

Ты надеялась силой своею и слабостью примирить дисгармонию встреч и гармоничность разлук, неуклюжий наивный союз – и науку лишений. Но подоплёкой всему была скука. Многое мог ли этот безглазый орёл удержать из наших порывов?

На улицах и в полях сотни женщин тобою развеяны по ветру, и в клочья разодрано сходство, объединявшее их, сотни женщин тобою опять сплетены воедино, но теперь ты больше не в силах возвратить им единство их облика, и теперь у них сотни лиц, сотни лиц пораженье наносят твоей красоте.

*

И в целостности времени, поделенного нами, возник неожиданно день, день такой-то такого-то года, и я с этим днём примириться не смог. Были всякие дни, были всякие ночи, но этот был слишком мучителен. Жизнь и любовь потеряли вдруг точку опоры. Уверяю тебя, что не из-за новой любви я отчаялся в нашем союзе. Я себе и представить не мог иной жизни, с другими объятьями, в объятьях других. Я и подумать не мог, что когда-нибудь я перестану быть верным тебе, - ведь я понял тебя навсегда, ведь я понял, что ты существуешь и существовать перестанешь только со мной.

Женщинам, которых я не любил, я сказал, что они существуют постольку, поскольку есть ты.

Но жизнь ополчилась на нашу любовь. Жизнь, в нескончаемых поисках новой любви, взамен прежней, опасной любви, - жизнь решила любовь поменять.

Принципы верности… Но не всегда подчиняются принципы правилам тусклым, начертанным предками на деревянных табличках, они подчиняются чаще обаянью живому, улыбке и взгляду, словам и движеньям молодости, страсти и чистоты. Этого не сотрёшь.

*

Я упрямо мешаю свой вымысел с грозной реальностью. Пустые дома, я вас заселил идеальными женщинами, ни худыми ни полными, ни блондинками ни брюнетками, ни вздорными ни рассудительными, всё это неважно, просто какой-то пустяк делает каждую пленительней всех на земле. О предметы ненужные, порой даже глупость, сотворившая вас, очаровывала меня. О безликие существа, я зачастую вас слушал, как слушают рокот волны или шум корабельных винтов, предвкушая морскую болезнь. Я привыкал к непривычным картинам. Я видел их там, где их быть не могло. Я их наделял механической точностью, с какою я сам спать ложился или вставал. Площади города раздувались, точно мыльные пузыри, повинуясь моим щекам, улицы города повиновались моим шагам, нога за ногой, одна за другой, вторая за первой, за обеими обе, и так до конца, а женщины перемещались в пространстве отныне лишь лежа в постели, и в распахнутом настежь корсаже виднелся краешек солнца. Разум, гордая голова, позорный колпак безразличия, фонарь с головой муравьиной, разум, жалкая мечта фальшивая для обезумевшего человека, фальшивая мачта на корабле… но об этом выше смотри.

Чтобы к жизни вернуться, я пытался тебя разлюбить. Чтобы вернуться к твоей любви, я жил очень плохо.

*

После долгой дороги я, может быть, не приду больше к двери, которую оба мы знали так хорошо, я, может быть, не войду больше в комнату, куда столько раз меня завлекало отчаянье и надежда покончить с отчаяньем. Как человек, неспособный понять ни себя ни судьбу свою, я, быть может, уйду к другим существам, не похожим на то, что я выдумал.

Только буду ли нужен я им?

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:20
АНТОНИО МАЧАДО

Песни к Гиомар

Что в ладони твоей,
разглядеть я не мог:
то ли желтый лимон, полный летних лучей,
то ли ниточка светлого дня?
О моя Гиомар, золотистый комок,
улыбалась ты для меня.

Я спросил: "Что же это такое?
Это время, которое стало лимоном?"
Он был выбран твоею рукою
из всего, что вырастил сад.

То напрасное время, когда с небосклоном
не хотел разлучиться чудесный закат?
Одиночества жар, колдовской, золотистый?
Отраженный в спящей воде силуэт?

От горы до горы раскаленный рассвет
истый?
Зеркала,
где смутны и неясны черты
декораций той темноты,
что любовью разбита была?

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:21
Мне снилась ты над рекою
в глубинах высокого сада,
сад времени замкнут, спокоен,
крепка, холодна ограда.

Какая-то странная птица
поет и нежно и жадно
там, где святость ручья струится,
сама - вся ручей, вся жажда.

С тобой, Гиомар, мы сами,
с тобою, моя родная,
придумали сад сердцами...

Друг друга там наполняя,
часы сочетаются наши,
гроздья снов мы, их сок, их налив
выжимаем в чистые чаши,
мира двойственность позабыв.

(В нем и то, что и ты и я -
как газель и лев, но своя
для обоих тропа к водопою;
в нем и то, что любви судьбою
не дано стать счастливым сном;
одиночества два в одном
сочетанье меня с тобою.)

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:23
Лишь твой образ, лишь ты,
как молнии вспышка
средь моей темноты!

На море, где, словно жар,
обжигает песок золотой,
так внезапно тело твое, Гиомар,
с его розовой смуглотой!

В тюрьме, на серой стене,
или в нищей гостинице голой,
во всем, что встретится мне, -
только ветер и только твой голос;

в серьгах твоих на лице моем,
в холоде их перламутра,
в дрожи, в ознобе горячечном, злом
безумного утра;

на моле, куда за ударом удар
сновиденья рушатся бурей,
и под пасмурной аркой бессонницы хмурой -
всюду ты, Гиомар.
Посмотри, как тобой я наказан,
а повинен лишь в том, что тебя
сам я создал, сам сотворил я, любя,
и любовью навек теперь связан.

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:26
ЭМИЛЬ ВЕРХАРН


Нет, жить тобой душа не уставала!
Ты некогда в июне мне сказала:
"Когда бы, друг, однажды я узнала,
Что я тебе мешаю, тяжела, -
С печалью в сердце, тихом и усталом,
Куда неведомо, но я б ушла".
И тихо лбом к моим губам припала.
И потом:
"Дарит разлука радости живые,
И нужды нет в сцепленье золотом,
Что свяжет, как у пристани, кольцом
Две наши тихие ладьи земные".
И слезы у тебя я увидал впервые.
И ты сказала,
Ты еще сказала:
"Расстанемся во что бы то ни стало!
Так лучше, чем спускаться с вышины
Туда, где будням мы обречены".
И убегала ты, и убегала,
И вновь в моих объятьях трепетала.
Нет, жить тобой душа не уставала!

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:28
ИОСИФ БРОДСКИЙ





* * *
Тебе, когда мой голос отзвучит
настолько, что ни отклика, ни эха,
а в памяти — улыбку заключит
затянутая воздухом прореха,
и жизнь моя за скобки век, бровей
навеки отодвинется, пространство
зрачку расчистив так, что он, ей-ей,
уже простит (не верность, а упрямство),
— случайный, сонный взгляд на циферблат
напомнит нечто, тикавшее в лад
невесть чему, сбивавшее тебя
с привычных мыслей, с хитрости, с печали,
куда—то торопясь и торопя
настолько, что порой ночами
хотелось вдруг его остановить
и тут же — переполненное кровью,
спешившее, по-твоему, любить,
сравнить — его любовь с твоей любовью.

И выдаст вдруг тогда дрожанье век,
что было не с чем сверить этот бег,—
как твой брегет — а вдруг и он не прочь
спешить? И вот он в полночь брякнет...
Но темнота тебе в окошко звякнет
и подтвердит, что это вправду — ночь.
29 октября 1964

Президент
Группа: Участники
Сообщений: 5717 		Добавлено: 17-06-2006 00:30
Как тюремный засов
разрешается звоном от бремени,
от калмыцких усов
над улыбкой прошедшего времени,
так в ночной тишине,
обнажая надежды беззубые,
по версте, по версте
отступает любовь от безумия.

И разинутый рот
до ушей раздвигая беспамятством,
как садок для щедрот
временным и пространственным пьяницам,
что в горящем дому,
умудряясь дрожать над заплатами,
отступая во тьму,
заедают версту циферблатами,--

боль разлуки с тобой
вытесняет действительность равную
не печальной судьбой,
а простой Архимедовой правдою.
Через гордый язык,
хоронясь от законности тщанием,
от сердечных музык
пробираются правда с молчанием

в мой последний пенат
-- то ль слезинка, то ль веточка вербная, --
и тебе не понять,
да и мне не расслышать, наверное,
то ли вправду звенит тишина,
как над Стиксом уключина.
То ли песня давно сложена,
а теперь лишь разучена.

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 17-06-2006 18:39
ЭДУАРД МЁРИКЕ


(1804-1875)


ЧУДО-РОТРАУТ

Как дочь короля Ринганга зовут?
Р&#243;траут, Чудо-Ротраут.
А что она делает целый день,
Когда вышивать и прясть ей лень?
Охотится в поле!
Ах, если б ее доезжачим быть!
В полях и лесах добычу ловить!
Не бейся так, сердце!

И вот – прошло немного дней –
Ротраут, рыжая Ротраут! –
И в замок Рингангский наш мальчик попал,
В зеленом кафтане на лов поскакал
Он с Ротраут бок о бок.
Ах, будь во мне королевская кровь!
Ротраут, свет Ротраут, моя любовь!
Не бейся так, сердце!

Вот сели под дубом они отдохнуть.
А Ротраут смеется:
«Что ж ты так смотришь, совсем онемел?
Поцеловал бы, когда б был смел!»
Ах, испугался мальчик!
Но – думает он: «преграда снята!»
И рыжую Ротраут целует в уста.
Не бейся так, сердце!

И молча едут они домой.
Ротраут, Чудо-Ротраут!
Душа юнца ликованьем полна:
«Да стань ты хоть кесаря завтра жена –
А мне что за дело!
Ведь каждый листик в лесу видал,
Как я рыжей Ротраут рот целовал!»
Не бейся так, сердце!

Президент
Группа: Администраторы
Сообщений: 6980 		Добавлено: 17-06-2006 18:41
ЛУТФИ


(1366/67 – 1465/66)

Если б свет лица ее погас, –
Осенью была б весна для нас.

Мне страшней меча над головой
С идолом моим разлуки час.

Пылью стать бы под ее конем,
Чтоб по мне проехала хоть раз,

Душу я за бровь ее отдам,
Стройте склеп мне – бог меня не спас.

Не один Лутфи, – о розе той
Горек сотни соловьев рассказ.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7  ...... 126 127 128 129 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства / Общий / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU