[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ]

СТИХИ О ЛЮБВИ

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 19 20 21  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 26-04-2009 15:59
Виктор СОСНОРА

СУХАЯ ГРОЗА

Гулял, гроза; в грозу ничего, черно, один, многогранники молний. Вихрь молний вокруг лица, жжет живот, колются в позвоночник, уши щиплют. Интересно; и скучновато идти внутри этой геометрии, а электричество чертит хорды вдоль дороги.
Зажглись фонари. А молний - целый малинник! Я во главе грома, во рту шары, розовые. Мир, переводная картинка.
Сухая гроза, птицы падают. Электрострелы сбивают птиц; вспыхивают - и паденье, неживые.
Паденье пепла.
Вспыхивают птички на лету, как кружочки.
Пришел, чешу волосы, а они полны молний. Молниеносная буря без дождя. Никто не бьет в окна. Сполохи, сок в пыли. Черные акварели вперемежку с серыми.
Утро под рукой, дышит подушка. А грому сколько было, звон, стон! Громобитные машины! И розочки сыплются, цветистый эскиз.
Осмотрюсь: молнией сожжены волосы на руках. А на ногах целы. Ну, хорошо.
В магазине мед и капуста необычайно зеленые.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 27-04-2009 17:42
Виктор Соснора

АЛЕКСЕЙ КРУЧЕНЫХ

Шипящий гусь, он пил воду с бульком из железной кружки - через ноздри. Кружку он держал двумя руками.
Пел он! -
"В степи под Херсоном высокие травы, в степи под Херсоном курган. Лежит под курганом, заросший бурьяном, матрос, железняк, партизан!"
И это с слезами, поддельными.
- Гениальный амфибрахий! Кто поэт?
Я не знал.
- Обо мне! Поют, я везде слышу, войду - запевают. Правдоподобно! Лежит под курганом, заросший бурьяном, матрос, железняк, партизан. Автора! На сцену! Вы вслушайтесь в отбор: матрос, железняк, партизан. Я!
Я не разочаровывал, что песня о матросе по имени Железняк; тогда весь смысл гиб. Ведь Крученых из Херсона. Второго под курганом он не потерпит. Он отбулькается, погладит кружечку и воркует, исходя дискантом: "Пей же, пей, паршивая сука, пей со мной!" А московской молве - нечестно о нем. Если поэт, назначенный из молодежи, смеется над заплатами великого, - тут конец цеху, поэтическому. Алексей Крученых высок, а сутул. Годики! - он умер в 82, в свои цифры (86-68).
Всегда! - вымыт с волос до ногтей ног, чистюля, бритый дважды в день, владел иглой и ставил заплаты с виртуозностыо О. Уайльда. Он же из денди 10-х годов, живописец, артист, полиграфист. Не москвич. Руки не пачкал колбасой. Гонораров не имел с 1917 г. (и до!). 124 книги издал за свой счет. Автор либретто первой в мире арт-, фут- и поп-оперы. Жил на хлебе и воде. Эстет! Единственный поэт в истории, который все книги свои сделал сам. До шнуровки их! Единственный в искусстве, кто не взял за поэтику ни гроша. За новую!
Комната в коммуналке (не чулан, как пишут!), широкая, музейная от книг, клочки стихотворений в папочках, на местах, на окне занавески - стираные, ветхие, как суворовские знамена. Пылинки нет. Депо поэзии великого. Педант, сборщик.
О да! У него ж и шумный успех у дам! Он их гонял.
Они ставили кресло на 0,3 см юго-восточнее предела. А кресло стояло 30 лет под углом А. Крученыха. Жизнь вместе невозможна.
- Возможна, возможна! - кричала девушка, лиясь. - Возможна жизнь!
Крученых, вводя в воздух палец, гневно:
- Выйдите, вы, вон!
- Я выйду, а потом опять возьму и войду! - ревет девушка.
- А вы! - кричит Крученых (мне). - Вы одобряете ту Жеманну, что за дверью дурит? Я одобрял.
- Вы ведете себя, как Антон Чехов! Я видел в Ялте, - кричит фальцетом Крученых, - как вел себя Чехов при женщинах!
- Как? - говорю я.
- Недопустимо!
- Но как?
- Недопустимо вяло. Как велосипедист, согнувшись вдвое!
- Ревет? - спрашивает он, вытаращившись голубым.
Я смотрю в коридор - ревела.
- Ничего, ревет - проветрится! - И шепотом спрашивает: - Мелкими слезками чешет, губами дуется?
Я смотрю:
- Крупные слезы, в рот не влезают. Головой плачет, Алексей Елисеевич.
Он вставал и звучно:
- Да! Войдите!
Та входит с ужасом, серая. Крученых горделиво посматривает на меня, подбородок вскинут. Шипит.
Серый таракан в углу, был он душой громовержец. Ни капли страха! Ни при Сталине, ни после Сталина. Одинокий, дошедший до дна, имел он вид гусиный, непобедимый. Сидя с товарищем по скале, всегда готовым к шепоту, актерству, крику и прыжку, - Крученых любил Асеева и верил при нем в свою сохранность.
Где нет жизни и реальны стихи, я видел еще этих последних, клекочущих свои пиесы, один - как гусь степной, ощипанный, в бородавках, нищий и сидящий в пиджаке, растопырив глаза, и поющий звонко в синеву, и второй - хищный, солнечный, командующий, с гетьманским хохлом на большой башке, горбоносый орел, столичный. Так сидят они и поют - обо мне - о две головы! Этой породы уж нет, и нечего делать на этой земли.
Когда нет товарищества, а молодежь неталантлива, то кодекс власти листают одни подонки. Ноги он мыл 6 раз в день. Про поцелуй он говорил - это треугольник. Его нашли на скатерти на столе, в сером костюме, в галстуке, в чищеных башмаках, брито-мыт, руки на груди, в них листок, как цветок. На листке записка: "ПРИШЕЛ - УШЕЛ. АЛЕКСАНДР".

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 28-04-2009 01:50
Виктор Соснора

ВОТ ТАК ТАК!

Без воображения, а то я б создал биографию августа, башни, луну и даму, и двух псиц. В 01 час из-за башни выходит луна, а из-за нее дама с двумя псами. Или ж из лужи они вышли, в августе лужи глубоки. И идут, идут, - новелла, как у Боккаччо. Но я не он. Мой ум в ландышах. Я пишу без выводов. А столяр строгает раму морали. Мое дело - заполнить холст. А чем? Сон начинаем с ног. Позвонил девушке в шелку, а в трубке АЛЛО, голос Создателя! То есть, у девушки в ногах знакомый. Что ж плохого? Не звони, веноз. Девушки не сидят на ветке с надписью ЖДУ, они летающие. Их АЛЛО зовут. Бедная тишина. Хоть бы кто-то закудахтал, как ребенок! Луна дошла до угла. Был у меня друг, длинный, в шляпе, коммунист, с маленькой головкой. Он говорил на О, как волжанин. Он говорил: О, Рондо! До! Алло! Рококо! Стоило мне взлюбить девушку, как он поил ее рюмкой и без любви, по-чалдонски, делал ей "лабэ". Лабэ-то лабэ, а опасается мести, вот и сейчас в трубку АЛЛО сказал, и ему тяжело, тяжело, окутан модуляциями. Спасибо за тоску.
В этой цветочной ночи - река книг, плывут челнок и колечко, и окружности. Значит, луну ловлю после 01 часа. - Вот так так! - сказала б Лиля Юрьевна Брик.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 29-04-2009 02:29
Виктор Соснора

ВО ФЛОРЕНЦИИ

Во Флоренции базары убирают, один еврей, как Петр I, шьет туфли Т-Л. Я купил, ношу 16-й год, спрашивают, говорю: флорентийские. Во Флоренции ночью скучно. Люк, где сожгли Савонаролу, - прекрасен. На этом бы железном круге жечь и жечь и дальше. Чтоб горели моралисты, импотенты и жиронепроницаемые аскеты. Чтоб горели избранные из народа и великие реки - Нил, Тибр, Миссисипи, Рейн, Волга, Тиутита, Люжа. Чтоб стал дым до мятежных свай. Сколько жило чудес во Флоренции!
Сенека, воспитатель Нерона, оказался ростовщик. Юного императора он учил нравственным позициям, а сам в Англии скопил денежку в 5 млн. сестерций. Нерону сказали. Он позвал Сенеку. Вот что, учитель, сказал Нерон, нет в Риме преступления хуже ростовщичества, даже убийство лучше. Я знаю, сказал Сенека. Но за то, что ты учил меня по-хорошему, я не оглашу твои низости. Отдай деньги и иди, кончай с собой, скажи, что ты гибнешь по политическим причинам. Тот и сделал так.
Сен-Симон, любитель раннего социализма, герцог и провокатор подпольной биржи, спекулировал землями Франции, уже небольшая часть земель оставалась народу, когда у него отобрали немножко. Тут же, не сходя со ступеней дворца, он провозгласил братство и равенство. Он стал аскетом: переселился на чердак особняка, и камердинер будил его словами: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела". Во время парижских волнений Сен-Симон писал книгу о честности в будущем. Когда в Париже произошло, он опять спекулировал; нажил целые фургоны франков, их катили через Пиренеи и везли к Тибету, чтоб и там купить - горы, кажется.
Шопенгауэр, новейший наставник дураков (нас!), был алкоголик, денди, пройдоха в высшем и среднем разряде общества, имел по нескольку кухарок в постели, своих детей подбрасывал к крыльцу магистрата, заподозрен в убийстве мальчика-цыгана.
Им не рубили руки.
Во Флоренции лохань из цемента, в ней вода и решетка в клеточку, с висячим замком. В лохань, по традиции, мы, влюбленные, кидаем монетки. Влюбленные во что? Кидаем деньги, как можем, раз уж тут. Эти никелевые грошики, кучки, по субботам выбирают в магистрате, сколько у них еще денег "на счастье" - флорентийцы.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 29-04-2009 22:11
Виктор Соснора

ЖИЗНЬ - И ОДИН РАЗ!

Прошлым живет тот, у кого его не было, и пишет тетрадь-самоутешитель, к примеру Марсель Пруст. В литературе Байрона фатовство и пустозвонство, но в жизни он гениальный поэт. Почему тяжелый осадок от людей? От всех. Лира, ее вид - это бык за решеткой. Я обеспокоен, пора стелиться. Лег. Смотрю в окно: чьей ногою гоним летит с лестницы ребенок? Как оскорбительно Гоголю было всеобщее русское признание, до побега в Рим. Смех над Гоголем, заливной - вот что оскорбляет.
Октябрь - месяц восьмой, окта, по римскому календарю. Ноябрь - девятый, а декабрь - десятый. А где ж еще два? Какой хороший свет с утра был, а вечером по ТВ монгол поет, это трудностями веет. Монгол по-французски: мон гол'д - мое золотце! Может быть, есть иная, другая жизнь? Много женщин-подонков, чешут свою жизнь, как продажную шкуру. До сумасшедших всем далеко!
Здесь организованный хаос и пропаганда агонии. Отключили холодную воду, и нет света в коридоре, сломан лифт - не хватает войны. Только в темноте до меня дошло, что собак любят от страха, отнюдь не от нежности; собак и старух.
Что-то было между жилеткой и тележкой - буквы равны, до одной, п.ч. "те" произносится как "ти". Я уж давно пишу справа налево. Есть Божья дрожь художника, а кроме нее ничего нет.
Немец Томас Манн в те годы крушения людского вез через океан в Америку с фашистской родины - шкаф белого дерева, письменный стол и диван, чтоб давить его задницей. Не считая трех танкеров, пиджаков, галстуков и носков. Это - реалист, нобелиат.
Американец Эдгар По сдох пьяный, как лошадь, пал на четыре ноги, крестцом об пол, и долго догадывались - кто это: Дух Святый или конина? Это - поэт. Твоя страна не та, где ты, а в какой-то другой стране.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 30-04-2009 00:29
Виктор Соснора

СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ

Труд Гертруды окончен.
Одинокие Римы,
смотрят люди в оконце,
уши – парные рифмы.
Личики как яички,
на челе – единички.
Смотрят люди в оконце:
в каждой лампе – огоньце,
у Луны молока нет,
а Луна – молодая.
А два уха людские
при Луне – ледяные.

Я иду по Афинам
скифом – по анемонам.
Колизея колонны.
Вам, Варшава, – каналы.
Прага из парафина.
Эст – в холмах Парфенона.
На Монмартре – Манхэттен…
Въезд в Фонтанку под ливнем,
Медный Всадник – макетом,
цепь на мостике львином.
У оконца Ленива
ждет меня, – Михаила:
я бутыль люминала
взял за рубль в магазина.
Я смотрю с интересом:
Кесарь я или слесарь?

О не от люминала
под луной Ленинграда,
я умру до Урана
в трюмах рудник-Урала,
нет в тех трюмах оконец,
околем у околиц
незапамятным Киршей,
как предсказывал Китеж.

Над Евангельским ранцем
откуют совы свиста
в русском, в райском и в рабском –
в трех синонимах смысла.

Завтра звездное солнце
закукует в оконце.
Встанут в странах со млатом
Труд, Отвага и Младость!
Им ли гримы Гертруды,
ильмень-грифельны грусти…

Жизнь моя! Ты – мечталка,
с рифмами дурачонка,
старушенца-мальчишка,
стариканца-девчонка.
О одумчивость духа!
Тяга к девобелугам…
У меня вот два уха.
хладно им, бедолагам!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 30-04-2009 13:35
Константин Фофанов


Антология русской поэзии Печальный румянец заката
Глядит сквозь кудрявые ели.
Душа моя грустью объята,—
В ней звуки любви отзвенели.

В ней тихо, так тихо-могильно,
Что сердце в безмолвии страждет,—
Так сильно, мучительно сильно
И песен и слез оно жаждет.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 01-05-2009 00:46
Виктор Соснора

БЕЛЫЕ НОЧИ

Потемнеет на метр, и - светозарно!
Бедный Всадник над родиной, русский ужас, созданный с двумя усами, в лаврах - от итальяночки Анни Колло. В портрет она ему врезала по сердцу, зрачки в форме сердец. Или червонных тузов?
Ни один конь в мире не стоит так на месте и в своей стране, как сделанный Петр I.
Медный всадник, Бедный.
Как скоро умер он, в 54.
Как геройски сорвал голову Монсу за классический тройной грех, кому - мальчику, французу, и кто - Император Всея Руси, полный Бог. И это агония, за нею конец. Он стал опасен - он стал человечен. Это от человечности он казнил Монса и орал, чтоб свергнуть и убить Екатерину, жену. Он от правоты своей не назвал наследника. Его дети уж могли быть и не его, он вознесся как человек. Бог это б не допустил, Петр изнемог.
Нелюбовь жены и анекдот Монса сокрушили силача. "Страшнее кошки зверя нет!"
Бедный Всадник!
Пушкин, новичок в крови, смятенный от документов, увлекся гуманизмом в истории, а т. е. - обратным ходом. Руки крови не совпадают с божеством Царя. Бедный Пушкин! Петр I не темней, чем у других. Нельзя быть вверху и исполнять ч. законы. Это посылка истории, что верх - круг нелюдей. Это аксиома, а не метафора. И назвать вечную силу верха слабостью - анархизм. Фигура Петра I не похожа ни на какую, это новое лицо. А история верха - кинолента, где суперактер - одно новое лицо, и больше нет поблажек. Если ты похож на тех, кто были, - сойди, все равно народ сотрет резинкой. Кто такие Октавиан Август периода царствия, Марк Аврелий и пр., положительные? Дурные актеры. Но чудны Цезарь, Нерон, Коммод, Гелиогабал. Их и вообще-то нет у народов тысячелетиями, но в русской истории - Петр I, один. Он обладал теми чертами лица, чтоб быть в первой десятке Мирового Кино.
Именно кинематографичность: ноги, голова, рост, свойства женственности, одинокость, имперская цельность, и - где? Единственный рабочий и мятежник во всей своей многомильонной державе.
Об его убийствах - закроем рот, погасим гром. Несколько сот стрельцов, да пяток министров, да сын, да Монс. Кто они? Стрельцы - на предательство один ответ - казнь; сын - отцовское дело, это уж не наша, а их мука; министры - верх, воры, бери в любом веке первого, без выбора, и вешай, не ошибешься. Вину выдумали - вешать министров!
Монс - вот где точка над i.
Там уже полыхала драма.
У Анны Монс, любовницы Петра, в 1694 г. родился ребенок, мальчик. По этому случаю Петр порвал с нею связь. Кто этот мальчик и где он? - след простыл. В том же 1694 г. у Анны Монс появился брат Виллиам, новорожденный. От кого?
Его карьера безупречна. Красавец, щеголь, высок и лицом вспыльчив; Петр I сделал его камергером собственной жены. Почему Петр назначил его к интимным делам жены, ведь поведение Марты Самуиловны (Екатерины) до замужества не засекречено. Это ход тех женщин, которых не остановит и сабля. Назначить блистательного дон жуана - в постель жене, не проще ль его было б предварительно уж казнить? И тут две птички запели. А Петр, что думал он? Что знал он о датах и о детях?
Пойманный на месте, Виллиам Монс казнен через день, без суда. Пошатнувшийся Петр повез жену, показать голову, сам рубил. Пошли круги над головою Петра Бедного, он пошел на дно.
Все оппоненты Императора убиты заслуженно.
Да и убийства эти - наброски, штриховки рядом с живописью кровей Египта, Рима, Меровингов, Капетингов, Борджиа, Медичи, Стюартов и пр. и т. д. На этом фоне Петр Бедный - наимилосерднейший. Я б его казни читал в школах как образцы человеколюбия.
Жуток Ленинград центра в белые ночи. Пушкин, Одоевский, Гоголь, Достоевский, Некрасов, Блок, Маяковский, белых ночей ихних - нет. Это как-то истерлось, изгладилось, сглатываем их.
Вот с октября черные ночи, тут уж беги от черноты, тут уж бездна, и у Медного Евгения на тяжелозвонком коне, а император всея руси бежит от него, рвя волосы, как футурист. Петр Первый, как шрам, разрезал русскую историю на две части - до и после. Других персон нет.
- Что мы сделали, Россияне, и кого погребли? - слова Ф.Прокоповича на погребении Петра.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-05-2009 00:41
Виктор Соснора

КНИГИ

Я издаю книги врукопашную; сегодня я разбил много посуды, если это к счастью, не многовато ли? Хоронить учтивее, чем рожать.
В декабре мне кажется, я сойду с ума, и я покупаю книги сумасшедших - маркиза де Сада, Мопассана, Клейста, Нижинского, Арто, Сезанна, Батюшкова, даже письма Ван Гога в оригинале. В писаниях сумасшедших - здравый смысл, это противно.
Это противней декабря, и я читаю. Минус на минус дают сон, с кошмарами, свинскими. Февраль я люблю, светло, я книги продам (эти!) со скидкой на 20% - в середине февраля.
Я в Музее устрою выставку книг здоровых (психически!). Да нет, от одного Тургенева будет сон в гардеробе, и о ком мы? Бальзак, Золя, Джеймс Генри, нобелиаты - кусты скуки по лестнице.
Словоблудье - творческий экстаз, реализм.
А поэт - как вожжа под хвостом, увидит диво и пишет слово. Или же ни слова, как я.
А сюжет, лирика мировой души, музыка и заумь - наживные кони, уйдут с грифом, на рогах.
Нет в живых тех, кто любил. Когда издадут мои книги, не будет ни одного, кто б меня видел. А когда мне присвоят звание полного Мертвеца ("великого"), и не вспомнят, с каким хоть веком-то мой ум был связан, в кругах у глаз.
Винить себя не в новинку, но и те, кто тебя не любят, и они винят тебя. О себе думают в превосходной степени миллионы, а ты о себе думай, как о говне, будешь умней этих, хитрых. Ведь они станут плоски телом, и ты их покажешь, как диапозитивы, в иных мирах. Еще не анализировали Мул без узды, Майен из Мезьера, Шампанский, начало 13 в. и Соловьиный сад, А.Блок, Петербург 20 в., начало. Тема: рыцарь - осел, но рыцарь - ездок лишь, а осел - всемогущ.
Это я пишу после ванны. Если мыться трижды в день, то напишу три строки, а не одну. И закончу страницу.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 02-05-2009 17:30
Гарсиа Лорка

Потупив взор, но воспаряя мыслью,

я брел и брел...

И по тропе времен

металась жизнь моя, желавшая желаний.

Пылила серая дорога, но однажды

увидел я цветущий луг

и розу,

наполненную жизнью, и мерцанием,

и болью.

Ты, розовая женщина, - как роза:

ведь и ее девичье тело обвенчали

с твоим тончайшим запахом разлуки,

с тоской неизречимой по печали.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 03-05-2009 00:36
Анна Ахматова



ПОЭТ
Он, сам себя сравнивший с конским глазом,
Косится, смотрит, видит, узнает,
И вот уже расплавленным алмазом
Сияют лужи, изнывает лед.

В лиловой мгле покоятся задворки,
Платформы, бревна, листья, облака.
Свист паровоза, хруст арбузной корки,
В душистой лайке робкая рука.

Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем
И вдруг притихнет,- это значит, он
Пугливо пробирается по хвоям,
Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон.

И это значит, он считает зерна
В пустых колосьях, это значит, он
К плите дарьяльской, проклятой и черной,
Опять пришел с каких-то похорон.

И снова жжет московская истома,
Звенит вдали смертельный бубенец...
Кто заблудился в двух шагах от дома,
Где снег по пояс и всему конец?

За то, что дым сравнил с Лаокооном,
Кладбищенский воспел чертополох,
За то, что мир наполнил новым звоном
В пространстве новом отраженных строф,-

Он награжден каким-то вечным детством,
Той щедростью и зоркостью светил,
И вся земля была его наследством,
А он ее со всеми разделил.
19 января 1936

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 04-05-2009 01:22
Виктор Соснора

В ЗАКАТ

Солнце ушло в шелках, как синее; загорается вода. Девушки с купанья идут по песку, как зеркала. Комары и куличики. Сети. Лодки.
Клюв у голубя похож на голубиное яичко, с острого конца, а клюв у утки - на гусиное. Утки не боятся людных дней, сразу шлепают лопастями к северу, а там берут в руки два крыла и на юг, - ну их!
Одинокий рыбак, не тосклив, он из магазина везет в мешке рыбу размороженную - в море, и забросит ее на спиннинге к Кронштадту, а сам у Комарова, на резиновом ходу, на колесной лодке, морской, и тянет спиннинг за хвост, делая вид, что крутит катушку, как швея. Издали залюбуешься: Хемингуэй, и рыбка в мешке, и борода, и бутыль с алкоголизмом в лодке катается; нобелиат! Но рыбу (рыбацкую!) глотает утка, на спиннинге. И рыбак ее тянет, а утка идет вслед, думая, что рыба не в достаточной степени в животе. Но рыба в животе в достаточной степени. В той, что рыбак доводит утку на леске до лодки, сворачивает ей в воде голову набок и вынимает свернутой, как пакетик, как не утку. Разве узнаешь, что он вдали делает, браконьер, уткоед с яблоками? Туман на море скользит как тень.
Цвета свергаются, от заката остается облачко в выси, волны, как пузатые девушки, едут к берегу, ногами.
- На помощь! - кричат чайки. Зажги спичку, и они слетятся. Не зажигай. Каждая чайка собьет с ног (своим весом!). У чайки вес и взмах - бронзового коня!
Вечером гости оставляют угли, суховетки жгут; те, кто приезжают в лимузинах, купаются бедрами, едят пакеты и уезжают, не подозревая, что тут погребальные костры - памяти...
Пары стариков на каблуках сливаются в ночи.
Мои глаза сливаются; спит организм.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 05-05-2009 00:23
Виктор Соснора

ЖИЗНЬ

Вокруг видимый мир, Галактики. А есть второй, такой же, и оба взаиморазомкнуты. Две взаиморазомкнутые сферы. Центр у каждой - солнечная система, его мозг. Круги планет вокруг солнца - это космическая кровеносная система. Это минимир.
Максимир: это мириады таких сфер. Проще: наше солнце - это любая точка на окружности другой солнечной системы.
Если же представить космос в виде бумаги, то точкой является уже не солнце, а солнечная система. Это напоминает строение глаза стрекозы, только у нее грани, а тут окружности.
Все миры огненны и зеркальны.
А что жизнь, Я?
Я - бессмертен. Кто б я ни был, животное, водопад и камень-минерал. Ведь между нами разница только в способе жизни, а состав тот же. Но в данный "век" жизнь интересует тех, кто читает мои книги. Читай.
Я - это имя. Индусские перерождения - это жуткое волшебство, тупик адских душ. Выдумки дуализма. Я - один. Оно жило, живет и будет. Если это человек с именем ЭН, он и будет во все "века" человек с именем ЭН. Вечно жив. Умер, зароют труп, и в то же мгновение ЭН зачат в новом мире. Перелет во взаимозамкнутых сферах не представляет трудностей для ЭН, он невидим, скорость его любая.
Итак, час смерти здесь и есть миг зачатья там. Рождается человек ЭН, тот же по качествам, но второго мира, такого же, как этот. Бытовые справки: отце-мать те же, и дом, книги, и собака с незабудковыми глазами, и целлулоидная кукла, и надувной гусь. Умер во втором мире, рождается в третьем и т.д. до бесконечности. Одно и то же. Чередование же кругов в космосе, кровеносных, и есть диафрагма жизни. Мы их сужаем, они расширяются.
Некий Ювелир, видимо, был в начале, когда гранил пузырьки. Но потом залил это жизненным клеем с неисчислимыми именами. И это то, что зовут пространство и куда Ювелир лег. А и не нужен он. Спи.
Но при наличии стольких зеркальных миров и путешествий многие возмутятся: не может быть! А как же быть с Временами? Даже анекдотичные 9 месяцев от зачатья до рождения - куда денутся? Ведь что-то за это время разовьется, кроме эмбриона, изменится? Ничего не будет, не надо волноваться. Ведь нет же ничего изменившегося на глазах за 50 лет зримых и по книгам - за 50 000 лет. А по другим - за 70 млн. Нормально, без паники.
А куда денутся таланты золота, тоже перейдут ко мне в тот мир, они ж не одушевленные!
Перейдут, одушевленные.
А Гомер - скажут, а Шекспир? Бетховен и Бэбэоби? Наполеон и Пенелопа? и др. герои древности, - они-то неповторимы?
Повторимы. В тех мирах те же гены и престолы, их еще называют флюиды. И они там. И лодки любви. И - измы. И дома, и дни. А о Временах, высоких: увы, получается, что картина антиисторическая - во Вселенной живы одновременно все времена. То есть никаких времен нет, а есть штамп памяти, и каждый живет в своем пузырьке, перелетая из мира в мир. Не соприкасаясь с реальностью. Рисую схему жизни Я; где 1 точка - я и круг вокруг - мой мир, а 2 точка - она и ее мир.
Но и мы, как видим, разомкнуты, сферичны, чтобы размножаться.
Если это непостижимо, что посоветовать? Возьми страничку, рисуй кружочки с Я в центре. Скажи, что это Я - Бог, и зацелуй его до дыры. А вот кто эта дыра будет - не компетентен.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-05-2009 00:26
Виктор Соснора

НЕ ПЕЧАЛУЙСЯ! - О МУРАВЬЯХ

Пирамида живых, бегущих, у них там книга расцвета царств, сверх-Египет, Эллада и римляне со штандартами, на крылатых лошадках (крылатоконны!). Как пышно шевелилось!
А вокруг лисички и тончайше-хрустальные сыроежки с фиолетовыми и лиловыми шляпками; изысканно футуристично и человечно.
С удовольствием Гулливера вижу я возню (годы!), помощник иных миров. То, из чего сделано в их доме, лежало идеально, с высшей математикой.
Как-то я шел по лесу, курил, с коробком, вынул спичку и бросил. Она горела. Накрапывает, татуируя муравейник.
Я сел на солнце, блестящие стеклышки дождя, с бутылью ликера "Вана Таллинн", и курил, смотрел: если спичка не отойдет и не даст огня, погаснет, я вторую не зажгу.
Спичка горела.
Дождик был, грибной, и нету воды, нечем тушить. Да и ведра не готовы у них на такую катастрофу.
Спичка загоралась ярче. Горело. Огонь шел внутрь, как сверло и дым из вулкана. В тесноте неслись полчища, геометрическими фигурами, толпой и в одиночку - все бежало по пирамиде, тысячи несли яйца, спасая, но - куда? От огня - НА ВЕРШИНУ! Никто, ни один муравей не бежал от дня, от дома, наоборот - с лесов, со всех ног неслись к своим, в огонь!
Я был там. От муравейника-империи остался большой обугленный утес, где жили. Я был вчера, это уже после Огня через 6 лет. Утеса нет, углей нет. Руины вычищены. Муравейник маленький, скорее вширь, чем ввысь, а был - выше роста лося-короля!
- Сколько миллионов трагедий! - сказал он блудословно.
Вот что: Сенека - и есть Нерон, но в худшем варианте, тот, кто учит, - это от бездарности.
Разве над Вавилоном не сидел некто с сигареткой и ликером во рту?

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 06-05-2009 16:05
Белла Ахмадулина

МАЗУРКА ШОПЕНА


Какая участь нас постигла,

как повезло нам в этот час,

когда бегущая пластинка

одна лишь разделяла нас!



Сначала тоненько шипела,

как уж, изъятый из камней,

но очертания Шопена

приобретала все слышней.



И тоненькая, как мензурка

внутри с водицей голубой,

стояла девочка-мазурка,

покачивая головой.



Как эта с бедными плечами,

по-польски личиком бела,

разведала мои печали

и на себя их приняла?



Она протягивала руки

и исчезала вдалеке,

сосредоточив эти звуки

в иглой расчерченном кружке.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 07-05-2009 01:52
Виктор Соснора

Начало ночи

Над Ладогой пылала мгла,
и, следовательно - алела.
Зима наглела, как могла:
ей вся вселенная - арена.

И избы иней оросил.
(Их охраняли кобелями).
И ворон,
воин-сарацин
чернел,
налево ковыляя.

И кроме - не было ворон.
С ним некому - соревнованье.

Настольной лампочки лимон
зелено-бел.
Он созревает.

И скрылся ворон...
На шабаш
шагала ночь в глубоком гриме.

Искрился только карандаш,
не целиком,
а только грифель

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 08-05-2009 02:24
Виктор Соснора

Домашняя сова

Комнату нашу оклеили.
И потолок побелили.
Зелень обойных растений.
Обойные это былинки.
Люстра сторукая
в нашей модернизированной келье.
Так охраняли Тартар
сторукие гекатонхейры.
Мы приручили сову.
К мышлению приучили.
Качественны мысли у птичкм.
Правильны - до зевоты.
Наша семья моногамна.
Сосуществует сова
третьим домашним животным.
Что ты, жена? Штопаешь,
или шерстяные носки куешь,
приподнимая иглу,
как крестоносец копье?
Скоро дожди. Пошевелят мехами.
На зиму в берлоги осядут.
Скоро зима. Окна оклеим.
Выдюжим трое осаду.
Так обсуждаем неторопливо
неторопливые планы...
_________________

Белое, влажное небо над нами пылало!

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 09-05-2009 01:48
Виктор Соснора

Пльсков

Зуб луны из десен туч едва прорезан.
Струи речки -
это струны! -
в три бандуры.
В этом городе прогоном мы,
проездом.
Прорезиненные внуки трубадуров.

Днями -
город, птичьим хором знаменитый.
Вечерами -
вечеваньем, скобарями.
Помнишь полночь?
Был я - хорозаменитель.
Пел и пел, как мы вплывали с кораблями,
как скорбели на моем горбу батоги,
а купецкие амбарины горели.

Этот город коротал мой дед Баторий.
Этот город городил мой дед Корнелий.

Третий дед мой был застенчивый, как мальчик,
по шеям стучал пропоиц костылями.
Иудей был дед.
И, видимо, корчмарщик.
А четвертый дед тевтонец был,
эстляндец.

И скакали все мои четыре деда.
Заклинали, чтоб друг друга - на закланье!
И с клинками -
на воинственное дело -
их скликали -
кол о кол
колоколами!

Как сейчас, гляжу:
под здравственные тосты
развевается топор, звучит веревка.
Слушай, лада,
я - нелепое потомство.
Четвертованный?
Или учетверенный?

Я на все четыре стороны шагаю?
В четырех углах стою одновременно?
До сей поры
пробираюсь к Шаруканю
на четверке коней -
попеременно?..

Этот город?
Этот город - разбежаться -
перепрыгнуть,
налегке,
не пригибаясь,
этот город
на одно рукопожатье,
на одно прикосновение губами.
На один вокзал.
А что за временами!
То ли деды, то ль не деды -
что запомнишь?

Этот город -
на одно воспоминанье,
на одно - спасибо - городу за полночь.

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-05-2009 01:52
Виктор Соснора

Прощай, Париж!
Летают самолёты,
большое небо в красных параллелях,
дожди, как иностранные солдаты,
идут через Голландию в Берлин.

Прощай, Париж!
Я не уеду боле
туда, где листья падают, как звёзды,
где люстры облетают, как деревья,
на улицы квартала Бабилон.

Прости за то, что миллион предчувствий
в моей душе, как в башне Вавилона,
прости мои монгольские молитвы,
монашество моё и гамлетизм.

Прости за то, что не услышал улиц,
моя душа - вся в красных параллелях.
Кто мне сулил исполненное небо?
Такого неба нет и не бывало.

Как убывают люди и минуты!
Атлантов убаюкали моллюски.
Как я умру, не зная, кто из граждан
мне в уши выливал яд белены?

Прощай, прощай и помни обо мне...

Академик
Группа: Администраторы
Сообщений: 12558 		Добавлено: 11-05-2009 01:58
Цветаева Марина

В Париже

Дома до звезд, а небо ниже,
Земля в чаду ему близка.
В большом и радостном Париже
Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,
Последний луч зари угас,
Везде, везде всe пары, пары,
Дрожанье губ и дерзость глаз.

Я здесь одна. К стволу каштана
Прильнуть так сладко голове!
И в сердце плачет стих Ростана
Как там, в покинутой Москве.

Париж в ночи мне чужд и жалок,
Дороже сердцу прежний бред!
Иду домой, там грусть фиалок
И чей-то ласковый портрет.

Там чей-то взор печально-братский.
Там нежный профиль на стене.
Rostand и мученик Рейхштадтский
И Сара -- все придут во сне!

В большом и радостном Париже
Мне снятся травы, облака,
И дальше смех, и тени ближе,
И боль как прежде глубока.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 19 20 21  ...... 312 313 314 315 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / СТИХИ О ЛЮБВИ

KXK.RU