Пример для подражания.

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Общий Интересная режиссура стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Театр и прочие виды искусства / Общий / Пример для подражания.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 7 8 9 10 Next>>

Автор	Сообщение
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:42
	x x x К обеду мы были уже закадычными друзьями. Правда, водку приканчивал в основном Фармазон, каждый раз зверски ругая нас с ангелом за "сопливую интеллигентность" и регулярно утверждая, что он не алкаш в одиночку пить. Но мы были непреклонны, налили еще по стопочке, а больше - ни-ни... Стоп - самое главное! Они сказали, что могут мне помочь. - Нет, вернуть твою Наташу мы не можем, но если Циля... пардон! Анцифер готов обеспечить нам свободное продвижение в Темных мирах, то я бы предложил рискнуть. - Фармазон, как всегда, недоговаривает, - задумчиво ответил белый дух, когда я с надеждой повернулся к нему. - Моя задача сохранить и приумножить все светлое и доброе в твоей душе, а Темные миры отнюдь тому не способствуют. Почему туда попала твоя жена? Потому что она ведьма, оборотень. Суть - нечисть... - Блин! Циля, человек просит твоей помощи, а вовсе не интересуется твоим мнением о его супруге! - Примите мои извинения, Сережа... возможно, я несколько погорячился. Но на самом деле вся проблема в том, что, как дитя света, я могу лишь вытаскивать тебя из критических ситуаций, но никак не толкать в них же. - Не понял... - Короче, Серега, - наклонился ко мне черт. - В неприятности тебя втравливаю я. Эй ты, мотылек белобрысый, ты ведь именно это хотел сказать?! Правильно, все так и есть... В общем, в Темные миры я тебя отправлю одной левой, но вот вернуть обратно не смогу... Ибо это был бы уже хороший поступок! Так что твой обратный билет - вот этот занудливый тип в белом. Если ты его уговоришь, тогда по рукам. - Анцифер, пожалуйста, поедемте со мной. - Сереженька, ну как же я могу?! Я тебя оберегать должен от таких поступков, а вместо этого пущусь шнырять в одной компании с чертом с целью розыска ведьмы?! Ты представляешь, что поднимется наверху? Да меня уволят в один момент или разжалуют в какого-нибудь музейного хранителя лет на четыреста. - Простите, - извинился я. - Конечно, это моя проблема и с моей стороны было бы крайне эгоистично настаивать на вашем участии в этой экспедиции. Тем более что последствия действительно могут оказаться для вас печальными и необратимыми. Я пойду с Фармазоном. - Вот и ладушки! - обрадовался нечистый дух. - Только давай переоденься по-быстрому, а то в майке, спортивных штанах и тапочках у тебя не совсем походный вид. - Минуточку! - вмешался ангел. - Ты что же, собрался уйти в Темные миры в обнимку с этим рогатым интриганом и надеешься вернуться?! Да он погубит тебя при первом же удобном случае, а потом еще получит награду в Аду за успешно проведенную операцию. Нет, дорогой друг, один ты с ним не пойдешь! - А на фига было выламываться! - взвился Фармазон. - Поздно, батенька, поздно... Он уже все решил. Пойдем, Серега! Ты увидишь, кто тебе друг, а кто... хвост собачий. - Сергей, не смейте! - Ха-ха-ха! А шишулю под носулю?.. - Да прекратите же вы оба! - прикрикнул я, хлопая ладонью по столу, спорщики разом прервали диспут, уставясь на меня со здоровым недоумением. - Фармазон, если вы действительно способны отправить меня туда, куда унесло Наташу, сделайте это сию же минуту! Анцифер, если вы не со мной, то, будьте добры, приглядите за квартирой и отвечайте на телефонные звонки. Меня могут спрашивать из издательства. Свою жену я отыщу сам, ничьей помощи в данном случае не требуется. Так что, сделав свое дело, ваш оппонент может вернуться сюда же и вновь продолжить спор, который ведется с начала мироздания. Но меня - увольте! Слушать ваши вечные препирательства, когда ей, быть может, требуется моя помощь... Я пошел одеваться. Увидев меня через некоторое время, мои гости сначала ахнули, а потом повалились на стол, задыхаясь от дикого хохота... Если бы они не были бессмертными, то наверняка бы умерли от смеха! Я стоял дурак дураком в своем лучшем костюме настоящего турецкого производства, дорогих ботинках, серой рубашке с воротником-стоечкой и строгим галстуком на шее. Еще у меня был с собой зонт, на всякий случай пальто и шапку я еще не надел. Анцифер, едва дыша, всхлипывая, почти лежал на столе, из его глаз катились крупные слезы. Фармазон сполз с табуретки на пол, уже не в силах смеяться, а лишь тихо повизгивал, схватившись за живот. Ей-богу, я был готов обидеться... Ангел пришел в себя первым: - Простите, Христа ради... очень прошу, простите нас, Сереженька, но... Ой, не могу, хи-хи-хи... - Не, не... Серега, все о'кей! - размазывая по щекам счастливые слезы, выдохнул нечистый. - Вот так и отправляйся... Там... тамошние дамы упа... упи... от восторга! Гы-гы-гы... Я, улыбаясь, пожал плечами. Во-первых, глядя на их веселье, и самому не давиться от смеха было почти невозможно. Во-вторых, мама всегда учила меня, что если впервые идешь в гости в малознакомое общество, то лучше все-таки выглядеть поприличнее. - Так я был одет в тот день, когда мы познакомились... Что-нибудь не так? - Уф, все так... Шут с ним, Анцифер, пусть идет. Там, на месте, переоденем во что-нибудь соответствующее эпохе. - Справедливо. Что-то мы и в самом деле чересчур развеселились. Разве можно было ожидать, что он явится в рыцарских доспехах или герцогском камзоле с буфами, бобровой оторочкой и золотой цепью на шее? - Факт, тогда бы мы валялись на полу не от смеха, а от удивления. Все в порядке, Лександрыч, не серчай на нас. - Да ладно... - В самом деле, Сергей, не сердитесь, пожалуйста. Я попробую объяснить вспышку нашего несанкционированного веселья, - окончательно успокоился белый ангел. - Все дело в том, что Темные миры являют собой хаотическое нагромождение пространств, эпох и вселенных. Можно перемещаться почти свободно из одного времени в другое. Для определенных времен ваш элегантный костюмчик может - показаться... как бы несколько оригинальным, что ли... Хотя, с другой стороны, возможно, ваша дражайшая супруга отыщется на первом же перекрестке, тогда вообще не возникнет никаких проблем. - Анцифер, вы постоянно сбиваетесь с "ты" на "вы" и наоборот. Мы ведь вроде договаривались, обращайтесь ко мне на "ты", как Фармазон, - предложил я. - Да, спасибо. Я так и стараюсь, но когда волнуюсь, то всегда немного путаюсь. - Циля, ты лучше бы не пудрил мозги парню, а дал мне возможность самому рассказать ему про Темные миры. - Да ради Бога, Зоня... - Кто?! - аж побурел черт. - Зоня или Фарик, как тебе больше нравится? - невозмутимо ответил ангел. Фармазон попыхтел, собираясь с достойным ответом, потом махнул рукой и переключился на меня: - Темные миры суть лишь отражение или отображение реально существующего мира, но растянутое во времени и пространстве. Я, естественно, имею в виду тот мир, где ты в настоящий момент проживаешь. Он один, для тебя. Для нас - один из многих. Свет, ложась на предмет, заставляет его отбрасывать тень. Присутствие истинного Бога в вашем мире породило тысячи лжебогов в так называемых "тенях". Мы именуем их Темные миры. Их множество, отличаются от вашего лишь чуть измененной трактовкой знаменательных событий. Например, в одном шотландцы победили Карла и завоевали всю Англию. В другом не прошла Великая французская революция. В третьем Ленин провалился под лед и утонул при попытке перехода Финского залива. В четвертом Вторую мировую выиграл Китай. В пятом Америка подорвалась на своих же ядерных ракетах, ну и так далее. - Общая суть мне понятна, - кивнул я. - Но где конкретно вы посоветуете мне искать Наташу? - Вот это самый сложный вопрос. Она ведьма, значит, вполне возможно, что ее выбросит в те миры, где магия победила науку. Без колдовства оборотням не выжить. Я бы предположил черное средневековье, времена первых крестовых походов, языческую Русь, засилье инквизиции и даже древние храмы ацтеков. - Еще вуду в Африке, - вставил Анцифер. - Да, и вуду, конечно... Ее могло выбросить в любую из этих "теней". При правильной организации поиска наши шансы на успех где-то три к ста сорока. И то только в том случае, если этот чистоплюй будет вытаскивать нас за уши из слишком криминогенных зон. Хотя я был бы готов на время забыть свою злопакостную натуру и дать добрый совет. Серега! Да мало ли баб на свете?! Одной больше, одной меньше?.. Хочешь, я сам тебя с тако-ой девочкой познакомлю... Я сжал кулаки, но Анцифер остановил меня; - Сережа, будь по-вашему, я иду. x x x - Значит, так... - продолжали уже получасовую консультацию полярные стороны моей души. - Старайся не выделяться из толпы. Ничего не трогай и никуда не лезь. Знание языка даруется автоматически. С пониманием местных законов, обычаев и традиций кухни - несколько сложнее, но ты ведь изучал историю в школе? Вот и ориентируйся по эпохе. В случае чего мы, конечно, рядом. Только не жди от нас чисто физической помощи - мы советчики. Темный и светлый, но все же советчики... - Ребята, один вопрос, почему она вообще пропала? Это из-за того, что я сжег тот злосчастный комочек волчьей шерсти? - Скорее всего, да, - подумав, ответил ангел. - Ты же знаешь подобные параллели в русских сказках. Главный герой сжигает лягушачью кожу, змеиную шкурку или утиные перья, а результат всегда один - возлюбленная исчезает с упреками... - Не забыв уточнить, где конкретно ее следует искать! - ехидно вставил Фармазон. - Ох уж эти женщины... Разыгрывают целые спектакли, а мы, лопухи, верим... - Видимо, все дело в том, - строго глядя на перебившего его черта, продолжил Анцифер, - что, уничтожая в этом мире какую-то часть оборотня, принадлежавшего, пусть даже временно, иному миру, мы нарушаем саму структуру пространственно-временных отношений. Огонь вообще очень мощная силовая единица в борьбе с любым видом магии. Недаром святая инквизиция во все века предпочитала костер топору и веревке. Вода лишь смывает с человека последствия воздействия тех или иных сил, огонь же уничтожает их полностью. - Предлагаю эксперимент! - вновь влез в разговор неугомонный Фармазон. - Зажигаем газ, а в качестве подопытного кролика используем нашего общего друга... С этими словами он неожиданно ловко вырвал перышко из белоснежного крыла ангела и сунул его в синеватый пламень. Анцифер даже вскрикнуть не успел - миг, и ангела не стало! - Ну что, пошли? - Куда? - опешил я. - А как же... - Ерунда! - успокоил черт. - Он сейчас в своем мире, в Раю, у престола Господа. Не волнуйся, если что, нагонит в дороге. Да не тяни же, Серега! Ты намерен спасать свою жену или нет?! - Да. Идем, - решился я. Нечистый довольно улыбнулся, взял меня за руку и повел в прихожую к двери. - Так-с... значит, если хлопнуть - замок сам защелкивается. Ключи не забыл? Тогда вперед. Он толкнул меня в дверной проем, сзади раздался характерный звук сработавшей "собачки", а перед нами... Господи Боже, где мы? Нас перенесло в глубокую ночь, на небе горели незнакомые созвездия, и серп луны отсвечивал оранжевым. Мы находились в каком-то поле, впереди, прямо нам навстречу, двигалась непонятная процессия. Мрачная колонна людей с горящими факелами что-то несла, распевая тягучую песню. Они были одеты в длинные черные балахоны с капюшонами и производили несколько траурное впечатление. - Похоже на Испанию средних веков, - хладнокровно пояснил мой спутник. - Крестный ход, что ли? Ты бы поинтересовался тут насчет своей Наташи. Если это и вправду монахи ордена иезуитов, то они должны знать обо всех оборотнях, рыщущих окрест. Послушавшись его совета (ей-богу, все повествование могло закончиться на этой фразе), я смело шагнул вперед: - Добрый вечер, господа монахи! Колонна остановилась как вкопанная. Впереди-идущие сбились с шага: по-видимому, появление незнакомого человека у них на пути было большой редкостью. Через минуту отделились двое и настороженно шагнули ко мне: - Что тебе нужно, колдун? - А... извините за беспокойство, - не сразу нашелся я: они просто сбили меня с толку таким обращением. - Дело в том, что я впервые в ваших краях... - Говори, что тебе нужно, проклятый колдун! - грозно возвысил голос один, а другой махнул рукой остальным монахам. Прежде чем я собрался с ответом, меня взяли в кольцо горящих факелов. - Господа? Товарищи? Граждане? Братья? О! Братья! Я вовсе не колдун, я поэт, к тому же из другого мира. У меня пропала... Договорить мне не дали. Люди в капюшонах резво бросились вперед и без боя взяли меня в плен. Почему без боя? Ну, во-первых, я не сопротивлялся, во-вторых, их все равно больше, а в-третьих, попытавшись воззвать за помощью к Фармазону, я обнаружил полнейшее отсутствие такового! Какой смысл драться в одиночку? Мне стянули руки за спиной, завязали полоской ткани рот и бросили в мрачную черную телегу типа катафалка, запряженную двумя дряхлыми лошадьми. Процессия поволновалась еще немного и вновь продолжила свой путь. Я чувствовал себя... неплохо. Знаете, мне казалось, что могло бы быть и хуже. А так... они идут - я еду, они дышат пылью, поднимаемой сотней ног, - я же свежим ночным воздухом, они наверняка промаршируют всю ночь, а я могу позволить себе вздремнуть. Покачивания телеги так убаюкивали... Почему бы и нет? В жизни пленника есть свои приятные моменты, и я не преминул ими воспользоваться. Сны были сумбурными... То Наташа в красном платье с открытыми плечами скакала верхом на поджаром доге во главе стаи волков, то черт Фармазон долго объяснял мне разницу между теорией и практикой иудаистской религии времен императора Нерона, то я сам с кем-то играл в карты, а потом стрелялся на дуэли из-за женщины, которую в глаза не видел, к тому же меня, кажется, там и убили. Всего не упомнишь, обрывки какие-то... Проснулся уже поздним утром, сказывалось нервное перенапряжение, обычно я встаю не позже восьми. Причем, проснувшись, открыл глаза уже не в телеге, а в каменном сыром подземелье, на охапке соломы, без всяких веревок, вполне выспавшийся. В принципе, особенных волнений не было. Все-таки я много читал и, как оказалось, вполне логично решил, что меня в любом случае сначала допросят. Так и произошло. Вскоре раздался скрежет отодвигаемых засовов, и в камеру вошел благообразный старичок в белой рясе с откинутым капюшоном в сопровождении двух дюжих стражников. - Встаньте, сын мой. Я подчинился, почему бы и нет. Старец недолго, но внимательно вглядывался в мои глаза, потом его лицо смягчилось, он покачал головой и вынес вердикт: - Этот человек не колдун. - Конечно нет. - Я попытался завязать беседу. - Вы, по-видимому, священник? А я писатель, в смысле - поэт... или как там по-вашему... Бард? Менестрель? Так вот... - Вы - язычник? - переспросил старик. - Нет, как можно. Я - православной веры. В смысле - христианин. Просто у меня сейчас некоторые проблемы... Видите ли, я женат на ведь... - Накормите его, - даже не дослушав моих слов, приказал старик. - А затем приведите в зал суда. Все трое развернулись на выход. Вскоре после того, как они ушли, в камеру заглянула невысокая женщина преклонных лет. Она положила передо мной черный хлеб и поставила кружку с теплой водой. Я поблагодарил. Она покачала головой, пробормотала что-то вроде: "Бедняжка, да за что ж такого молодого..." - и ушла. - Все это фигня! - раздался ворчливый голос сзади. - Ничего они тебе не сделают... У них доказательств нет! Че там принесли?. Хлеб и вода? Ба, какое ужасающее скупердяйство! Узник твоего ранга не должен так питаться. Серега, не унижайся, дай сюда! - Э-э-э, минуточку! - Я успел спрятать горбушку за спину, и крючковатые пальцы Фармазона схватили пустоту. Нечистый дух поморщился, философски вздохнул и критическим взглядом обвел стены моей темницы: - Да... не "Гранд-отель", что-то сыровато у тебя здесь, братец... - Это точно, по мне кажется, ты хотел поговорить о другом. - О чем? - мило удивился он, а у меня откуда-то появилось желание молча ударить кулаком промеж этих наивно-невинных глаз. С трудом сдержав свой недостойный порыв, я напомнил: - Ты хотел рассказать о том, почему бросил меня одного на дороге. Я по твоему совету попытался выяснить, что почем, так меня окружают, вяжут, везут неизвестно куда, бросают в тюрьму, а тебя нет как нет! Кто вообще втравил меня в эту авантюру?! - Стыдно задавать провокационные вопросы голодающему, - попытался перевести тему Фармазон. - Ту не манж па сис жур? - подковырнул я. - Подайте бывшему члену Государственной думы!.. - Ты че прицепился? Че я тебе сделал? - Ты меня бросил! - Ну ни фига себе... Там прется толпа католических монахов с гробом и святыми мощами, у каждого на шее крест, в кармане Библия, во фляжке святая вода - и я же еще должен был им показываться?! Что ж я, сам себе враг? Да любому черту святая вода хуже, чем человеку серная кислота натощак! Я обещался тебя сюда провести?.. Провел. А что я голову положу за твое семейное благополучие - мы не договаривались! - Ну ты и жук... - с невольным восхищением протянул я. - Оставил меня одного с агрессивными священнослужителями, сам в кусты и носу не кажет, а как только дело к завтраку, сразу набежал на готовенькое? - Жмот! - обиделся Фармазон. - Ничего не знаю, это моя тюремная пайка. Вот тебя посадят, тогда и получишь. - Стыдно... стыдно! А еще культурный человек называется... Поэт! Слово-то какое, если вдуматься... высокое слово. Член Союза писателей! Тьфу, да за что ж тебя так обозвали... Ладно, Сергей Александрович, чего вам, собственно, от меня надо? - Ничего, - бросил я, демонстративно откусывая кусок горбушки. - Как ничего? - опешил он. - А так. Я прозрел. У меня на многое открылись глаза. Я же христианин, помнишь? Мне от нечистого, с рожками и хвостом, ничего не надо. - Э-э-э... ты, того-этого, не дури! Все понимаю, жена бросила, в дороге устал, кормежка свинская, чего не наговоришь в таком состоянии... Не волнуйся, я с тобой. Не горюй, Сергунь, щас быстренько чего-нибудь сообразим. Мы ж вдвоем сила! Ты только меня держись, не пропадешь. - Ах, Фармазон, Фармазон, опять туманишь голову нашему дорогому хозяину. И за что нам тебя дали, чем мы такое наказание заслужили? Неисповедимы пути Господни... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:43
	x x x Позади меня, грустно улыбаясь, стоял белый ангел. Сначала я обрадовался, а потом мне стало стыдно. Анцифер понимающе вздохнул: - Все мы когда-нибудь совершаем ошибки. Вы не исключение... Не берите в голову, Сергей Александрович, я никого не упрекаю. Мне отлично известно, кто толкнул вас па столь опрометчивый шаг. - Анцифер... мне, право, очень неловко... - Не извиняйтесь! Не стоит, я давно все забыл... Одного не пойму, как вы поверили этому проходимцу? - Я прошу прощения. - Да не за что!.. Ради Бога, какие разговоры, мы же свои люди... Фармазон на ваших глазах выдергивает у меня пук перьев... - Какой пук?! Че ты врешь-то? - взвился молчавший доселе черный братец. - Анцифер, извините меня, пожалуйста. - Нет, нет, что вы... Какие могут быть извинения?! И слышать ничего не хочу. Просто я считал вас интеллигентным человеком, а вы меня равнодушно бросаете... - Ну, извините же... - Сереженька, да ради всего святого, о чем вы говорите? Я ни капельки на вас не сержусь. Вы молоды, наивны, возможно, даже не слышали о разнице между Добром и Злом. Это, должен признать, весьма зыбкая грань. Поэтому ваш поступок поверг меня буквально в шок и... - Анцифер, я в последний раз прошу вас принять мои извинения! - уже едва сдерживая раздражение, зарычал я. - В противном случае мне придется применить физическую силу. - Что? - поразился ангел. - В глаз получишь, вот что! - доходчиво объяснил черт. - Циля, ты своим занудством кого угодно в гроб вгонишь. Хозяин прав, он уже четверть часа перед тобой раскланивается, достаточно! Строишь из себя прокурора на Страшном суде... Анцифер опомнился и покраснел. На какое-то время камера наполнилась напряженной тишиной. Я медленно разломил хлеб на три равных куска. Уж не знаю, как там кормят бесплотных духов, но эти двое управились со своими порциями меньше чем за минуту. Воду также поделили на троих. - А теперь послушайте меня. - Анцифер стряхнул крошки с белоснежного одеяния и выпрямился, разведя руки в стороны, словно католический проповедник, читающий мессу. - Мы находимся в одном из множественных отражений Земли. Приблизительно конец шестнадцатого - начало семнадцатого века. Глухая область на севере Испании. Географические понятия, названия и даты будут весьма условны, как, впрочем, и везде... В плане политической обстановки здесь сейчас самое мрачное время. То есть для визитов в гости не подходит совершенно. Вся страна охвачена религиозным экстазом, происходит серьезная реформа Церкви, принявшая ввиду ряда причин чрезвычайно уродливые формы. Речь идет даже не о борьбе за чистоту веры, а о планомерном уничтожении всех инакомыслящих. Мне кажется, что Сергею не стоит здесь задерживаться. А ты молчи, нечистый дух! - Вот те на?! Да я еще и рта раскрыть не успел, - праведно возмутился Фармазон. - Вот и закрой, пока не раскрыл! По глазам твоим бесстыжим вижу, что ты хочешь вновь втравить парня в очередную авантюру. - Ребята, мне не до споров, - вмешался я. - Тут перед вами какой-то благообразный дедушка заходил, сказал, что нужно показать меня общественности. Возможно, мне удастся выяснить - не видел ли кто Наташу? - Это слишком опасно, Сережа, ты ведь не можешь открыто заявить, что твоя жена - ведьма... Здесь сжигают людей и за меньшие проступки. Поверь, мне очень жаль, но, возможно, будет лучше вернуться домой... - Нет. - Ну почему ты не хочешь послушаться доброго совета? - Потому что я должен ее найти. - Я попытаюсь объяснить еще раз... - с ангельским терпением продолжил Анцифер. - Боюсь, что местные инквизиторы не проявят должной лояльности к человеку, интересующемуся оборотнями. Ученых, занимающихся этим ради науки, здесь нет. На охотника за демонами ты не похож. При здравом обсуждении им остается одно - признать тебя колдуном, использующим силы оборотня в своих злодейских целях. - Хорошо, я здесь ничего не скажу. - Там - скажешь, - недобро процедил черт. - У них такие мастера, за пять минут вспомнишь все, что было и чего не было. - Так зачем же ты меня сюда затащил? - впервые удивился я. - Ну... во-первых, какая разница, с какого мира начинать? - пожал плечами он. - А во-вторых, я же все-таки нечистый дух. Толкать человека на край пропасти - моя прямая обязанность. Нечего слушать было... - В этом он весь, - подтвердил Анцифер. - Я думаю, нам пора уходить, здесь слишком опасно. - Я не могу... Надо хотя бы опросить, быть может, эти люди все-таки что-нибудь слышали о моей жене? - Сережа, вы преступно невнимательны, но будь по-вашему... Представьте, что я радикально настроенный служитель Церкви, а теперь объясните мне, чего вы хотите, не прибегая к словам "жена-ведьма", "оборотень", "двадцатый век", "прогрессивное человечество" и "лояльность по отношению к паранормальным явлениям". Я открыл было рот и... задумался, задачка действительно оказалась непростой. Близнецы обменялись многозначительными взглядами. Вскоре заскрежетали засовы, и дверь распахнулась. В камере появился тот же самый душевный старичок в сопровождении монахов в черном и стражников с короткими копьями. - Пойдемте, сын мой, вас уже ждут. - Эти двое со мной. - Кого ты имеешь в виду? - удивился старик, пытаясь заглянуть мне за спину. - Ангела и черта. В смысле - светлую и темную сущность моего бытия... -- Я было охотно пустился в объяснение, пытаясь познакомить вошедших с присутствующими, но Анцифер протестующе надул губы, а Фармазон скорчил такую рожу... - Вы что, не пойдете? - Пойдем, Серега, как не пойти... Только ты не напрягайся - они все равно нас видеть не могут. Мы ж твои духи, а не общего пользования. Так что не тычь в нас пальцем - примут за опасного сумасшедшего. Я оглянулся, судя по подозрительным взглядам стражей - это очень даже возможно... - Э... господа, вы меня не так поняли. Я не псих. Я - поэт, философ, член Союза писателей, лицо, так сказать, имеющее определенную склонность к гиперболе, аллегории и ассоциативному мышлению. Все, кто стоял в дверях, невольно шарахнулись назад, но храбрый старичок поспешил навести порядок: - С нами сила Господня! Он ничего не сможет нам сделать, мы веруем! Да и не станет... У этого человека чистая душа. - Анцифер, я что-нибудь не так сказал? - М-м... Сереженька, вы, как бы это помягче... Они просто еще не осознают значения ваших слов, выражайтесь как-нибудь более демократично. - Короче, будь проще, и люди к тебе потянутся, - веско добавил Фармазон. Я кивнул и обратился к старцу, ибо он явно казался главным действующим лицом: - Никакого волшебства, никакой магии, я весь в вашем распоряжении. Не надо меня больше связывать, я сам пойду. "Веди меня скорей, безмолвный проводник, туда, где тень реки пересекает сушу. Туда, где; медный грош засунув под язык, я отпущу с земли свою больную душу..." Это были последние строки одного из моих стихотворений, опубликованных в сборнике "Рождество". Я произнес их без всякого показного кокетства, просто ненавязчиво подтверждая род своей профессии. Тот старик, что все время за меня заступался, вдруг попытался что-то сказать и... не смог. Он судорожно открывал рот, смотрел на всех выпученными глазами, но не мог произнести ни звука. Кончилось тем, что бедняга выбежал вон, а следом за ним перепуганной толпой бросились и остальные. Лязгнули стальные засовы. - Сереженька, вы это нарочно? - тихо спросил Анцифер, глядя на меня самым осуждающим взглядом. x x x - Блин горелый! Ну кто же знал, что он колдун?! - Я не колдун! Я вообще ничего не понимаю. У этого пенсионера какие-то проблемы с голосовыми связками, нужно быть врачом-отоларингологом, да еще серьезным профессионалом в этой области, чтобы понять, почему у него пропал голос. - Да потому, милый друг, что ты прочел заклинание! - Я прочел стихотворение! И то не полностью... У заклинаний, сколько мне известно, совсем другая вербальная структура. Они должны взывать к определенным природным силам, обычно низшего порядка. Для этой цели используется узкоспециальная лексика и фразеология. К примеру, желательно употребление истинного имени демона, правильная формулировка его вызова, надежное ограждение себя, четко обозначенное желание заказчика... - Все! Дальше можешь не говорить... костер тебе обеспечен! Циля, ты только подумай, какого крупного авторитета в области черной магии мы с тобой выпустили в свет?! Он же в этом деле подкован круче меня! - Глупости... - раздраженно отмахнулся я. - Просто много читал... Фармазон всплеснул руками, открыл было рот, но передумал и молча плюхнулся рядом с Анцифером, уже добрых пять минут сидящим на полу с самым сокрушенным видом. Белый ангел после своей спонтанной реплики не произнес больше ни слова, он смотрел сквозь меня совершенно пустыми глазами и меланхолично накручивал на мизинец прядку роскошных волос. Я начал решительно ходить по камере взад-вперед. Десять на двенадцать, площадь довольно большая, жить можно... Тьфу, о чем это я?! На самом деле голова забита недавним происшествием. Я не очень верю в то, что мое стихотворение могло сработать как колдовское заклинание. Во-первых, этого просто не может быть, во-вторых, я нечто подобное уже читал, и даже неоднократно. Помнится, у Спрег де Кампа герой изображает из себя колдуна простенькими стишками, формируя разные магические опыты. Или еще у Кристофера Сташефа некий студент-филолог пользовался безбожным плагиатом в мире, где любое рифмованное слово уже было колдовством. Так что все это дешевое повторение... Я - не колдун и, следовательно, ни в чем не виноват. Дайте мне найти свою жену, только и всего. Почему-то в глубине души у меня складывалось нехорошее впечатление о той роли, которую мне навязали в данном спектакле. Кто-то стоит над нами и дергает ниточки, передвигает нас на шахматной доске, бросает кости так, чтобы мы могли шагать лишь в строгом соответствии с выпавшими. По большому счету можно было бы счесть себя некой фигуркой на поле битвы Добра и Зла, но это, скорее, от тщеславия. Богу и Дьяволу наверняка больше нечем заняться, если уж они оба решили поразвлечься с такой скромной персоной, как я, посредством похищения моей жены. Все это бред и пропаганда! Но чье-то незримое участие все-таки чувствуется... - Я пошел. - ? - Оба подняли на меня усталые взоры. Ей-богу, иногда кажется, что близнецы воспринимают меня как капризного ребенка. - Я пойду и сам поговорю с этими людьми. Они должны меня понять. Еще из школьного курса истории я помню, что в средние века монахи были одним из самых просвещенных слоев населения. В монастырях часто скрывались ученые, алхимики, астрологи и врачи. Они не могут не внять голосу разума. Не захотят разговаривать о волках-оборотнях, не пожелают помочь в поисках жены - не надо. Обойдусь своими силами, пусть только выпустят. - А... у... м... п... - хором попытались что-то пробулькать мои оппоненты, но поздно - я постучал в дверь. Ее открыли на удивление быстро, но лишь затем, чтобы сунуть мне под нос наконечники копий. - Чего ты хочешь, колдун? - Переговорить с вашим начальством, - послушно ответил я. - О чем? - О философском камне, превращающем любой металл в золото. Стражники мгновенно сориентировались, кивнули и убежали с докладом. Пока все шло как по маслу. Поиски "философского камня" занимали умы не одного поколения средневековых магов, и уж если на этом деле кормилось столько шарлатанов, то современному человеку просто грех не сыграть на материальной заинтересованности руководящих лиц. - Авантюрист! Спекулянт! Фальсификатор! - вдруг выкрикнул Фармазон, вскакивая с места и бросаясь на меня с кулаками. Анцифер мгновенно перехватил его за пояс, не слишком убедительно доказывая чисто медицинскими терминами мою полную психическую несостоятельность. Дверь опять заскрипела на петлях, и в проеме показался тучный мужчина в рясе с капюшоном, стражники топтались за его спиной. В отличие от предыдущих монахов, одежда этого толстяка была сшита из гораздо более дорогой ткани, а в руках он неуверенно сжимал массивное золотое распятие, богато изукрашенное драгоценностями. Колючие глаза из-под нависших бровей быстро прощупали меня, демонстрируя хватку опытного торговца "живым товаром". - Эй, колдун, поклянись своей пропащей душой, что ты не причинишь мне вреда! - Клянусь, клянусь, - охотно согласился я. - Тогда иди за мной. Совет пожелал выслушать твои предложения. Но если ты лжешь - наказание будет столь страшным, что сама смерть покажется милосердием. - Господи, ну не надо меня шантажировать! Я тихий, скромный турист, в ваших краях проездом, зла никому причинять не собираюсь. Давайте договоримся... Вам нужно золото - буду рад поэкспериментировать. Мне же понадобится транспорт и свобода перемещения для организации поисков пропавшей супруги. Если вы захотите мне помочь - мы придем к взаимовыгодному компромиссу. - Как решит Совет. Золото, отданное в руки Церкви, помогает нам простить многие грехи слабого человека. Не обмани нас... - И толстый монах кивком головы приказал следовать за ним. Мы шли по темноватому коридору, стражники дышали мне в спину, о чем-то оживленно переговариваясь. Копье самого молодого дважды осторожно коснулось моего плеча, даже не из желания причинить боль, а скорее от детского любопытства - вдруг я все-таки настоящий колдун и совершу какое-нибудь волшебство? Стражники постарше снисходительно одергивали парня. Мы вышли из подземелья на широкий двор, светило теплое солнышко, после сумерек тюрьмы небо казалось невероятно синим, а воздух свежим. Вокруг слонялись толпы монахов с книгами и четками в руках. При виде нашей процессии они разом уставились на меня, крестясь и перешептываясь: - Колдун! Колдуна ведут... Я только таинственно улыбался в ответ. - Молитесь, беспрестанно молитесь, дети мои! - не останавливаясь, выкрикнул толстый монах. - Только тогда силы Зла не будут над вами властны и любое исчадие Ада покорно склонится перед вашей рукой, творящей знамение креста. "Исчадие Ада" - это, судя по всему, про меня. Худая студенческая молодежь построжела, на глазах сжимая кулаки и провожая меня взглядами, далекими от христианского всепрощения. Впрочем... кем я им представлялся? Колдун, чародей, слуга Дьявола, прислужник Сатаны, враг истинного Бога... Соответственно и отношение... Пройдя весь двор по диагонали, мы поднялись по каменным ступеням в какую-то высокую прямоугольную башню. Я жадно осматривался по сторонам, но ничего утешительного не заметил. Скорее всего, это был обычный, уединенный от больших городов монастырь, я успел рассмотреть часть крепостной стены и ржавую степь на горизонте. Потом меня провели в большое внутреннее помещение. Более всего оно походило на университетскую аудиторию. Небольшая площадка у стены, с чем-то вроде трибуны посередине, а от нее веером полукруглые ряды деревянных скамеек. Центр занимала большая группа взрослых монахов в обычных темно-коричневых или черных рясах. На галерке небольшой отряд военных, человек двадцать - двадцать пять, в блестящих кирасах, демонстративно поглаживающие ножны мечей. Двое, в богатых доспехах и шлемах с перьями на макушке, сидели на самом первом ряду вместе с четверкой пожилых монахов в белых одеждах. Кстати, там же восседал и внезапно "онемевший" старец. Я был прав, он действительно занимал некое главенствующее место в церковной иерархии. Очень жаль, что у него пропал голос, это был, наверное, единственный человек, не считающий меня колдуном. Толстый проводник быстренько сбегал к высоким лицам первого ряда, что-то доложил, получил соответствующие указания и жестом предложил мне занять место "профессора на кафедре". Я поднялся на площадку, встал на трибуну и дружелюбно улыбнулся присутствующим. - Серега, не дрейфь! Мы с тобой... Я - слева, Циля, как всегда, по правому флангу. - Анцифер! - раздраженно раздалось сзади. - Ша! Не будем устраивать драматических сцен, все-таки перед нами Высокий Совет. Хозяин уже поприветствовал благороднейшую публику, так что, я чую, представление начинается... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:44
	x x x Следом за мной на площадку вышел один из "коричневой" братии с коротким докладом. - Этот человек прошлой ночью напал на процессию францисканцев, шедших в наш монастырь. Братья провели в пути двое суток, не останавливаясь на отдых и не гася факелов. Увидев на дороге чужеземца в нехристианской одежде, они обратились к нему со словами смирения и человеколюбия, но он бросился на них с кулаками, изрыгая страшные богохульства... - Не спорь! - в один голос зашипели оба близнеца мне в уши, Фармазон слева, Анцифер справа. - Не перебивай, это послужит признанием твоей вины. Дай обвинителю высказаться, а уж потом приведешь свои аргументы. Они тоже вежливо выслушают твою версию, тут и добивай их логикой и фактами! Я стиснул зубы. В свое время меня вот так же поливали грязью на писательском собрании, так что опыт вынужденного молчания имеется. Но как же это горько, несправедливо и стыдно сносить плевки в лицо, ожидая своей очереди для ответа... Да и ответить подлецу его же оружием все равно невозможно. - ...после чего он выспался в одной из наших келий, плотно пообедал, а в благодарность за наше гостеприимство самым черным заклинанием лишил дара речи преподобного брата Иосифа. Теперь этот человек, утверждающий, что он не колдун, говорит, будто бы знает тайну философского камня. Не мне судить его, ибо сказано в Писании... - Сереженька, приготовьтесь, сейчас вам дадут слово, - вновь зашептал белый ангел. - Режь им всю правду-матку в лицо! - поддержал Фармазон. - Но ради всего святого, ни слова о жене-ведьме, - напомнил Анцифер. - А почему это он, собственно, должен перед ними врать, лебезить, выкручиваться?! - возмутился черт, так что мне пришлось слегка цыкнуть на обоих. - Теперь пусть ответит колдун, - прозвучало над притихшим залом. По-моему, это сказал кто-то из первого ряда, видимо, они уже посовещались и решили все-таки меня выслушать. Я откашлялся вспомнил комсомольскую юность и уверенно начал речь: - Товарищи... Я - не колдун! - Хорошенькое начало, - с непередаваемым оттенком ехидства ободряюще буркнул Фармазон, но я постарался не обращать на него внимания. - Все недостойные инсинуации, которые высказал предыдущий оратор, являются по сути своей не более чем отвлеченными умозаключениями весьма личностного характера. Не приведено ни одного серьезного факта, ни одного весомого доказательства, ни одной существенной улики, так что складывается впечатление о явной пристрастности моего оппонента. Исходя из его вариации трактовки близлежащих событий у слушателей может возникнуть неадекватная реакция в виде четко выраженного негативного отношения к моей личности. Столь бюрократический метод решения вопросов принадлежности к оккультным кланам в сфере современной системы общественных взаимоотношений... Я остановился, только когда понял, насколько глубокая тишина овладела залом. Люди буквально застыли с окаменевшим выражением ужаса на бледных лицах. Справа от меня рухнул в обморок ангел Анцифер, гулко ударившись затылком о деревянный пол. Я в недоумении повернулся к черту - тот смотрел на меня, как новобранец на маршала Жукова. - Что-нибудь не так? - О-о-о-о... это мягко сказано! Клянусь кривыми рогами Сатанаила, даже я сам не смог бы провернуть речь, повергнувшую в натуральный столбняк такую толпу священнослужителей. - Но... - Я с тоской пробежал глазами по рядам слабо зашевелившихся слушателей. - Но почему?! Что я такого сказал? - Так... ничего особенного, - с фальшивым вздохом сожаления признал Фармазон. - Просто во всей твоей тираде они сумели понять едва ли пятнадцать слов из пятидесяти восьми предложенных. "Инсинуации", "оппонент", "бюрократический метод"... - такая магическая тарабарщина... - Это что, могло показаться кому-нибудь непонятным? - Да чтоб меня заживо поглотила геенна огненная! Если у кого и оставались сомнения в твоей принадлежности к колдовству, то ты их успешно развеял! - Схватить колдуна! - неожиданно топким голосом заверещал кто-то из монахов в белом. Ко мне сурово двинулись воины, наклонив копья и алебарды. Вот тогда-то я наконец понял, что с людьми стоит говорить по-человечески... - Произошла ошибка! Я не колдун! Я - идиот! - Хватайте его скорее, дети мои, пока он не произнес более страшных заклинаний! Господь смотрит на вас! Он не допустит исполнения злобных козней Дьявола в стенах нашего монастыря. Вяжите колдуна! Мы избавим христианский мир от ужасного чернокнижника... - Не надо! Я сдаюсь... - Не робей, Серега, пробьемся! - воинственно фыркнул Фармазон, и... мое тело словно взорвалось непонятной брызжущей силой. К своему глубочайшему удивлению, я, невероятно изогнувшись, ушел из-под удара ближайшей алебарды и ловко укусил за руку сурового стражника. Бедняга от удивления обомлел, уронив тяжелое оружие себе же на ногу. Еще двум парням с копьями я расцарапал носы, визжа, как бешеная кошка. Нападающие стушевались... Диким прыжком я взвился вверх и уже оттуда доплюнул до военачальника. Боже, что со мной?! Теперь все солдаты, рыча от праведного возмущения, отбросили оружие и пошли на меня врукопашную. Монахи выкрикивали подбадривающие молитвы и тоже засучивали рукава. Я дрался, словно ополоумевшая носатая обезьяна. Царапался, кусался, щипался, дергал за волосы, брызгая слюной направо и налево... Я! Человек, доселе и мухи не обидевший! А уж так позорно по-девчачьи драться... Ответ пришел неожиданно в виде громкого вопля пожилого священника: - Этот человек одержим демоном! - Фармазон, - прозрел я. - Это твои штучки?! - Где? - раздался непонимающий голос у меня в мозгу. - Пошел вон из меня, сволочь! - Подумаешь... да нате вам, пожалуйста, не жалко. В ту же минуту все "боевое искусство" из моих рук испарилось, а взамен навалилась невероятная усталость и боль во всех мышцах. Кто-то повис у меня на плечах, потом ударил чем-то тяжелым в висок, и наступила темнота. Самое смешное, что я прекрасно понимал, что со мной делают. Словно со стороны смотрел на стражников, скручивающих веревками мое бессознательное тело, на священников, с проклятиями плюющих в мою сторону, на черта, удовлетворенно потирающего ладони, и на робко пытающегося прийти в себя ангела. Словно какая-то третья или даже четвертая часть меня свободно парила в воздухе, наблюдая за всем ходом трагедии. Хотя, наверное, и комедии здесь тоже хватало... Ну Фармазон! Ну удружил, мерзавец с хвостиком... А ведь спроси его сейчас - тут же сделает честные глаза и с пеной у рта будет доказывать, что изо всех сил старался помочь, отдал все свое умение, был уверен, что я прорвусь и что смирение не всегда действенно, а лучшая защита - нападение! Господи, неужели действительно этот махровый авантюрист - часть моей души?! Отродясь не предполагал в себе наличие таких темных талантов... Нет, то, что я не ангел, это я тоже понимал отчетливо, но вот вырастить в своей душе вон ту продувную бестию... А еще жену ведьмой называл! Да моя Наташа наверняка никого не лишала голоса, не запугивала со сцены непонятными словами и (кстати, чего ради я сам-то заговорил этим дурацким, казенно-депутатским, штампованным языком?) не дралась в общественном месте, одержимая личным бесом. Который тут как тут, рад стараться, пользуясь тем, что светлая половина лежит в красивой позе без всякого сознания. Как-то очень уж нескладно начинаются мои приключения. Все-таки чужой мир, иное время, незнакомые люди... Возможно, они даже пытались меня понять, помочь, подбодрить, а я, как последний болван, оттолкнул от себя всех. Мало того, что не приобрел друзей, но и сочувствующих перевел в разряд непримиримых врагов. Вот сейчас они меня, в смысле мое тело, куда-то тащат. Куда, куда... в темницу, естественно. Вниз по лестнице, теперь через тот же двор, под удивленно-испуганными взглядами молодых монахов, опять вниз, по коридору налево, там особенно мрачный каземат. Занесли в самую дальнюю камеру, бросили на пол. Кругом темень - хоть глаз выколи. На ледяном полу ни соломинки. Ангела и черта, естественно, тоже нет. Где я сам, уже не видно. На определенном этапе обрывочные мысли прекращаются, ощущение полета и взгляда со стороны тоже исчезает. Все кружится, катится и проваливается в тихую неизвестность. Наверное, я просто уснул. В любом случае сознание вернулось не скоро, а в себя я пришел от дикого холода... x x x Кто-то неуклюже протирал мое лицо мокрой тряпкой. Видимо, в камере все-таки был слабенький свет, я различал силуэт склонившегося надо мной человека. - Анцифер? Фармазон? - Бредит, видать, - тихо раздалось в ответ. - Ишь какие непонятные слова выговаривает, бедолага. - Брось его, Ванья! - донеслось из темного угла. - Стражники говорили, что это колдун. - Ваши стражи только бить почем зря горазды. Вона как парня веревками опутали - ни стать, ни сесть. А ты говоришь, колдун... - Да он сам только что произносил имя Светоносного Люцифера и еще часть какого-то заклинания! - Эй, добрый человек, - вновь склонился надо мной тот, кого называли Ваньей. - Уж будь ласков, скажи на милость, ты не колдун ли? - Нет... - слабо выдохнул я, пытаясь повернуть голову. Слева забрезжил свет. Жалкая глиняная плошка с плавающим в черном жире фитилем, желтое пламя вычерчивает в темноте лица двух мужчин. Один очень молод, лет восемнадцати - двадцати, с добрым взглядом. Другой, наоборот, очень стар, с жиденькой бородой, бегающими глазками и непонятно-язвительной ухмылкой. Его смуглая кожа напоминала печеное яблоко, а огромное количество морщин превращало лицо в резную индейскую маску. Он мне сразу не понравился. Меж тем молодой узник вздохнул и опустился на колени. - Освободить бы тебя, да вот, вишь, у самого руки связаны. -- Он продемонстрировал мне стянутые веревкой запястья. - Кровь со лба я тебе кое-как отер, ранка неглубокая, но шрам будет. - Где я? - В королевской харчевне "Паштет из короны"! - издевательски фыркнул старик. - Ясное дело, что он не колдун, раз такой дурак. Валяется связанный в тюрьме, в камере смертников, да еще нахально спрашивает -- где я?! У, так бы и дал по зубам... - Ты чего раскричался-то, старый Сыч? Али не видишь, что парень и ответить тебе не может. А ну оставь его! - Что?! Это ты мне? Из-за него? Ну, Ванья. - Старик раздраженно сплюнул и ушел в свой угол. Молодой только головой покачал: - Поговори со мной, добрый человек... Сегодня последнюю ночь на свете живем. Ты, видно, и вправду не ведаешь, куда попал... Рассказать, что ль? - Сделай милость... - Я уже мог говорить ровно, без запинок, все тело так затекло, что боли от врезавшихся веревок почти не ощущалось. Можно было вертеть головой, но не хотелось, или шевелить пальцами, хотя тоже непонятно зачем... - Меня Иваном зовут, я третий сын царя Еремея. По батюшкиному указу мы с братьями старшими по свету белому в страны разные хаживали - лекарство для матушки приболевшей искать. Шесть ладей боевых для дальней дороги снаряженные да дружина храбрая в две сотни душ нам в поход приданы были. Много мы пережили, много земель повидали, многим чудесам дивовались, а только раз ночью бес меня попутал. Услыхал я в одном порту, будто бы у рамейского государя во владениях его есть монастырь, а в монастыре яблоки растут редкие, китайского императора подарок. И будто монахи из яблок тех тайный сидр гонят, лекарственный, от всех болезней, по бутылкам льют, и каждая бутылочка ровным весом к золоту идет... - Молодильные яблоки? - тупо сообразил я. - Они самые и есть! - обрадовался мой собеседник. - Дальше по тексту... Платить несусветную цену ты не захотел, в монастырь влез тайно через стену, был пойман бдительной стражей при попытке бессовестной кражи. Факт воровства налицо. - Был грех... - Бутылку-то одну взял? - Десять... - потупился царевич. - Они в ящике лежали, я б так и унес, но пожадничал, сверху еще четыре положил, а одна возьми да и скатись... Об каменный пол, да и вдребезги! - А ты? - А я вперед через лужу шагнул, да поскользнулся и со всем ящиком так навзничь и рухнул! Грохот, звон, шум... Стража набежала, я четверых побил, но им подмога пришла. Здесь у монахов человек шестьдесят воинов на постое живут, сидр сторожат, и воеводы при них. Повязали... с таким-то перевесом! Суд здесь скоро вершат, только три денька в тюрьме и продержали. Назавтра, говорят, казни меня предадут. - Судя по всему, меня тоже. - И тебя, друг, и Сыча старого, всем нам горькую чашу испить предстоит... - А его за что? - Не ведаю... Старик-то молчит больше, слова не вытянешь. Вот тебя увидел, так вдруг раздухарился! Но я думаю - за колдовство, уж больно глаз у него недобрый... Дверь в камеру распахнулась, вошли двое стражников с факелами. Один снял с меня все веревки, но взамен туго перевязал запястья тонким ремнем, как и у остальных узников. Другой поставил на пол миску с водой и целый каравай хлеба. Уходя, он обернулся: - Завтра утром вас всех сожгут, а твои чары, колдун, больше не помогут. Глава Совета вновь слышит! Благодаря молитвам братьев и заступничеству Господа к нему вернулся слух. Когда стражники ушли, царевич ловко разделил хлеб на три куска. Старик забрал свой в угол и ел там, ворча что-то неразборчивое, по-звериному поблескивая глазами. Мы с Иваном сели рядом, сначала молчали, потом незаметно разговорились. - Тебя как величать-то? - Сергей. - А по батюшке? - Александрович. Давай просто Сергей, без особых церемоний. Я старше тебя лет на пять, от силы шесть, так что вполне можем общаться на равных. - Как скажешь, колдун. Ты уж не серчай, что я тебя так называю. Сам видишь, все так говорят... - Чушь это. Глупости, бред и еще раз чушь! У меня жена пропала. Пришлось идти ее искать... - Неожиданно для самого себя я разоткровенничался. Царевич Иван слушал не перебивая, разве что охая или ахая в самых интересных местах. Я рассказал ему о поэзии, о работе, о том, как мы познакомились с Наташей, как полюбили друг друга, как долго решались связать свои судьбы и как она призналась мне в своем страшном даре. Моя жена - ведьма, это целая отдельная повесть, полная истинно шекспировской глубины и чеховского трагизма. Потом ее превращение в волчицу, дурацкая шерсть, сгоревшая на плите, Наташино исчезновение, а взамен по-домашнему будничное появление Анцифера и Фармазона. Мой внимательный слушатель хохотал как сумасшедший, слушая пересказ жарких диспутов ангела и черта. Встреча с церемониальным шествием монахов, тюрьма при монастыре, пропажа голоса, как теперь выяснилось, аж у самого главы Совета. Что же еще? Ах, ну, конечно, моя замечательная речь с необратимыми последствиями, безобразная драка и абсолютная невозможность доказать хоть кому-нибудь, что я не колдун - Ты - волхв, - вынес резюме мой новый товарищ. - Монах тот старый все ж таки не без твоей помощи онемел. Видать, ты слово какое тайное знаешь, а пользоваться им не обучен. Вот оно и без твоей воли всякие чудеса вершит. Точно тебе говорю, волхв ты и есть! Не колдун, не сомневайся... - Не совсем улавливаю разницу, - кисло вздохнул я. - Э, брат... Колдун, он завсегда темных, нечистых духов вызывает. Даже если доброе дело вершит, все одно от него серой пахнуть будет. А волхв в единстве с миром живет, язык зверей и трав понимает, песни да былины складывает, слова разные ведает... Правду молвить, волхвы тоже разные бывают, кто белый, а кто черный, у каждого своя душа, свое слово... - Ну а я тогда какой? - Серый, - улыбнулся он. - Раз уж за тобой ангел с чертом под ручку ходят и ни один над другим верха не берет, значит, перемешано в душе и белого и черного в достатке. Эх, было б времечко, поведал бы и я множество историй чудных о волхвах, чародеях, колдунах да ведьмах... В краях наших их превеликое множество, а только вижу, глаза у тебя сами закрываются. Уж ты поспи чуток, Серый Волхв, глядя на тебя, может, и мне уснуть удастся. Дом родной во сне увидеть бы, братьев, батюшку с матушкой, тогда и помирать не так страшно... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:44
	x x x Я уснул почти сразу, словно провалившись в густую томную тину крепчайшего сна. Никогда бы не поверил, что можно так сладко спать на голом каменном полу, прислонившись спиной к холодной стене, с разбитыми и связанными руками, с синяками по всему телу, с вынесенным приговором и смертной казнью на носу... Мне снилась моя жена. Мы оба куда-то шли по пыльной степной дороге, небо было хмурым, солнце исчезло за плотными облаками, навстречу дул сильный ветер, развевая крылья черных одежд Наташи. - Еще далеко? - Нет... - кричала она, хотя мы держались за руки, видимо, ветер сносил звуки. - Но они нас уже ищут. Ты зря сюда пришел... - Я тебя искал, нам домой пора. - Здесь нет дома. - Тогда куда же мы идем? - Я хочу спасти тебя... - Внезапно ее лицо исказилось гримасой ненависти, а дыхание обжигающим смрадом ударило мне в лицо. Я полной грудью вдохнул уже знакомый запах псины и... проснулся. Напротив меня, в двух шагах, напружинив лапы и оскалив зубы, стоял огромный серебристо-серый волк! На какую-то долю секунды мы замерли, встретившись взглядами. Потом его тело распласталось в коротком прыжке, и я едва успел выставить вперед связанные руки и вцепиться железной от ужаса хваткой в густую шерсть на горле зверя. Я не смог бы его задушить, будучи даже в лучшей физической форме, но моих сил еще хватало на то, чтобы удерживать страшную пасть в нескольких сантиметрах от лица. Мы глядели прямо в зрачки друг друга, пока до моего сознания не дошла абсолютно человеческая осмысленность его глаз. Волк-оборотень неумолимо напирал, и, вспомнив рассказ Наташи, я вдруг почувствовал прилив жгучей ярости. Она говорила, что в их стае были такие чудовища и они убили бы ее, если бы смогли догнать. Я видел в желтых, человеческих глазах тупую страсть маньяка-убийцы, и теплая слюна, сбегая с его клыков, текла мне на руки. Почему я не закричал, не позвал на помощь... не знаю... Наши силы были более чем неравны, и мне не объяснить, какие чувства заставляли меня продолжать бессмысленное сопротивление. Любовь? Ненависть? Гордость? Волк удовлетворенно зарычал, в клокочущих переливах его горла зазвучали торжествующие нотки победителя... Потом рык неожиданно резко прекратился, а по морде разлилось раздраженно-недоуменное выражение. Его лапы соскользнули с моей груди, зверь нервно обернулся - позади стоял бледный Иван и, вцепившись в хвост хищника, тащил его назад. - Держись, волхв! Вдвоем небось одолеем. Волк попытался крутануться назад, но царевич ловко дернул его влево, и зверь упал и покатился по полу. Когда он вновь вскочил на ноги, мы оба уже стояли плечом к плечу, готовые к обороне. О победе мы не думали, одолеть такого матерого волчару проблематично даже вооруженным людям, а у нас не было ничего, да еще и руки связаны, но почему-то очень хотелось подороже продать свою жизнь. Хотя, по сути разобраться, чем смерть от зубов хищника хуже сожжения заживо на костре? Мысли проносились в голове с феерической скоростью, не задерживаясь ни на секунду... Волк глядел на нас с непередаваемой ненавистью, шерсть у него на загривке вздыбилась, глаза стали отсвечивать красным, а клыки обнажились, острые, словно зубья пилы. Он бы, несомненно, бросился на нас, но в эту минуту раздался осторожный стук в дверь. Два быстрых удара, через паузу еще один и опять два быстрых. Зверь обернулся, дверь камеры приоткрылась, волк мгновенно нырнул в проем, и стальные засовы лязгнули вновь, запирая нас двоих. Двоих, потому что Иван первым делом шагнул в угол, где спал старик по прозвищу Сыч, чье лицо мне так не понравилось. Там валялись лишь обрывки одежды, самого старика не было. - Оборотень! - сплюнул царевич, я кивнул. - Не порвал ли он тебя, часом? - Нет... не успел. - Слова давались с трудом, только сейчас, когда все было позади, мной овладел панический страх. Что, если бы я не проснулся? Об этом не хотелось и думать... - Одного не пойму, если сегодня всех сжечь порешили, зачем же они волка спустили на нас? Я-то в погребе этом уже трое суток сижу, а старика вот прямо перед тобой доставили. Мы с ним только познакомиться и успели. - Он хотел меня убить... - Знамо дело, на то он и зверь. Слышь, волхв, а почему ты ему слово чародейное не сказал? Нешто и вправду молитвы монашеские всю силу у тебя отняли? - Нет у меня никакой силы. Я - поэт. Не колдун, не маг, не волхв, просто - поэт. Стихи сочиняю, а к волшебству не имею ровно никакого отношения. - Ну, ну... - понимающе подмигнул Иван. - Только если бежать вздумаешь, меня с собой захвати. Хоть мечом, хоть псом, хоть конем боевым оберни -- я тебе верой и правдой отслужу! - Договорились, - устало хмыкнул я. - Но помни, я тебя честно предупредил... - Вот уж спасибо, Серый Волхв! Пока живы - будем друг за дружку держаться, а уж наступит черед помирать - так и винить некого, от судьбы не сбежишь. Хороший он парень. Я почему-то представлял царевичей несколько иными. В русских народных сказках они обычно кручинятся, вешая буйну голову ниже плеч, да еще вечно плачут горючими слезами. В это время, умиляясь зрелищу распустившего нюни здорового мужика, на них успешно трудятся разные Серые Волки, Василисы Прекрасные, Трое из ларца и еще с десяток сострадательных умельцев. Сам царевич проявляет себя либо в бездарной краже тщательно охраняемой Жар-птицы, либо в суровом поединке с Кащеем Бессмертным. Уже героизм, хотя обычно этого же Кащея сам царевич и выпускает на свет Божий по причине болезненного любопытства и недалекого ума. Собственно, и мой знакомый Иван отличался теми же недостатками, но, с другой стороны, он был прост в общении, вежлив, ненавязчив, неслезлив... Так что нельзя всех стричь под одну гребенку. - Волхв? - Да? - Я ответил прежде, чем сообразил, как он ко мне обратился. - Ты вот говоришь, что сочинять обучен. За нами ведь придут скоро. Прочти мне песню какую-нибудь, или былину, или еще что... Не так мучительно ждать, а то уж пока на костер поведут, всю душу ожиданием вымотают. - Хорошо, давай устроим маленький творческий вечер известного петербургского поэта Сергея Гнедина. То есть меня! Начнем, я думаю, с исторических стихов. О гусарах не будем, их еще и в помине нет, на смерть офицера Гумилева тоже не пойдет, а вот "Варвары"... Было у меня одно такое стихотворение, созвучное твоему времени: Варвары! В хрип переходит крик. Фыркает кровь из груди часового. Всадник к растрепанной гриве приник, Вслед ему грохот тяжелого слова... Варвары! Вздрогнул седой Ватикан. Тяжесть мечей и задумчивых взглядов... Боли не знают, не чувствуют ран, Не понимают, что значит преграда. Город ли, крепость, гора ли, скала... Что бы ни стало - едино разрушат! И византийских церквей купола Молят спасти христианские души. Но и сам Бог что-то бледен с лица... Страх как комок обнажившихся нервов... И под доспехами стынут сердца Старых и опытных легионеров. Хмурое небо знаменья творит, Тучи в движении пепельно-пенном. Варвары! Посуху плыли ладьи К окаменевшим от ужаса стенам. Быль или небыль о предках гласит... Ждет лишь потомков пытливого взгляда, Как Святослава порубанный щит На неприступных вратах Цареграда - - Ух ты! - тихо восхитился царевич Иван. Вот она, оказывается, какая, твоя поэзия! - Нравится? - Очень. Большой дар тебе Господом дан, очень уж редкое это умение так красно да складно истории рассказывать. Чую, прогремят твои строки в веках... - Ну... на самом-то деле это далеко не лучшее мое стихотворение. - Как и всякий поэт, я был весьма падок на простодушную лесть. Такому слушателю хочется читать и читать бесконечно, лишь бы сидел вот так, с распахнутым от восхищения ртом, а я бы вливал ему в уши весь запас собственных стихов о природе, философии или неразделенной любви к прекрасной незнакомке. Но стоило мне об этом подумать, как слева раздался язвительный шепот: - Нет, ты слышал, Циля? Этот неугомонный ниспровергатель Бродского и здесь пытается колдовать... x x x Я обернулся. Близнецы стояли за моей спиной, перемигиваясь, как опытные заговорщики. - Сергей Александрович, отвлекитесь, пожалуйста, от ваших литературных опытов, нам необходимо серьезно поговорить. - Минуточку, Анцифер, я должен извиниться перед моим новым другом. Вас можно представить? - Бессмысленно, Фармазон ведь предупреждал, что другие смертные не могут нас видеть или слышать. - Иван. - Я повернулся к недоумевающему царевичу. - Тут неожиданно пришли мои... м-м... как бы это поточнее выразиться... в общем, ангел и черт, помнишь, я рассказывал? Ты их видеть не можешь, потому что они мои личные духи. Мы тут поболтаем немного, а? - Да, конечно, о чем разговор! - с несколько преувеличенной готовностью отодвинулся он. Не спешу осуждать парня, на его месте я еще быстрее принял бы сам себя за психопата. Представляю, как это выглядело со стороны... - Серега, - начал черт, виновато уставясь в пол. - Мы тут перетерли на досуге и решили... В общем, я, конечно, виноват, но... Между прочим, ты человек образованный и отлично знал, с кем связываешься! - Фармазон! - укоризненно покачал головой Анцифер. - А чего?! - огрызнулся нечистый. - Нечего все на меня валить! У него своя голова есть? Тоже мне теленок на веревочке - куда повели, туда и пошел. Пусть впредь сначала думает, а потом делает. Чем, кстати, и мне задачу усложнит... - Ребята, я устал. Меня тут казнить собираются, давайте отсюда выбираться. - За этим мы и пришли. Сереженька, вопрос о ваших панибратских отношениях с вон тем лукавым искусителем мы обсудим позднее, в другом месте и другой обстановке. Сейчас мой долг и моя святая обязанность - не допустить вашей бессмысленной гибели. Дело выглядит так - мы с Фармазоном способны проводить тебя сквозь миры. - Я не один, мне еще и товарища вызволить надо. - Увы, при всем моем расположении к человеку, которого вы называете другом, это невозможно... Я очень сожалею, но подобные чудеса не в нашей компетенции. - Короче, - вмешался Фармазон, он вообще не мог молчать больше двух минут, справедливо полагая, что без его вредительского участия все рухнет. -- Я умею открывать заветную дверцу (или вход в параллельный мир, или врата, или портал, называй как угодно), а белобрысый может их закрывать. В смысле - взять тебя за ручку и увести из этого места навсегда. - За территорию монастыря? - не понял я. - За территорию этого мира, дубина! - Фармазон! Что за выражения в адрес хозяина?! - Вспыхнувший Анцифер возмущенно отвесил брату подзатыльник. - Никакого воспитания... но в целом он прав. Я вас забираю, дайте мне правую руку, попрощайтесь с вашим товарищем - и в путь. - Нет... так нельзя. Его тоже намерены казнить, я не могу... это неудобно. - Конечно, - поддержал черт. - Вот зажарят вас двоих у одного столба, это будет куда удобнее и, главное, не так скучно. А то что ж он один? И анекдот рассказать некому... На этот раз я честно попытался пнуть его ногой, но нахал успел увернуться. - Сереженька... - с укором в голосе и одобрением в глазах протянул его белый братец. - Ну нельзя же так, в самом деле. Очень вас понимаю, самому давно хотелось, но вы ведь культурный человек. - Извините, погорячился... Просто, на мой взгляд, здесь не место и не время для дурацких шуток. Каким образом мы можем отсюда вырваться? - Я как раз начинал объяснять... Мы с Фармазоном возьмем вас за руки и сделаем шаг. Двери этого мира за нами закроются, а двери нового откроются. Как видите, таким образом можно провести лишь одно лицо. - Все дело в том, чтобы держать меня за руки? - Именно, и только вас, а не какого-то постороннего. - М-м... но ведь теоретически, если я посажу этого постороннего себе на плечи и руки у меня будут свободны, условия не нарушатся? Анцифер вопросительно глянул на Фармазона, тот пожал плечами: - А леший его знает, вполне может оказаться, что и сработает... Повернувшись к царевичу, я бегло обрисовал ему возможную картинку нашего спасения. Он выслушал не перебивая, но задал один вопрос: - А назад потом как? - Назад так же? - переспросил я. - Назад уже не получится. Мы не можем дважды войти в один и тот же мир. - Иван, ничего не выйдет, они не смогут нас вернуть. Тебе придется остаться со мной. - Нет. - Подумав, он отрицательно покачал головой. - Мне так нельзя. Не могу я слово нарушить, матушку без лекарства оставить, братьев не предупредить, батюшку подвести... Лучше уж мне здесь голову сложить, чем в чужом мире неприкаянным скитаться. Беги один, Сергей Александрович. За честь предложенную спасибо, но не могу я. Беги сам. - Ребята, - я вновь обернулся к ангелу и черту, - но ведь мне обязательно нужно поискать здесь Наташу. Пока вас не было, на нас напал волк-оборотень, его подсадили в камеру под видом ворчливого старика. Наташа рассказывала о таких. Надо найти его, и, возможно, он выведет нас на стаю, а там уж хоть кто-нибудь, но должен что-то знать о моей жене. - Это невозможно. - Анцифер осторожно взял меня за руку. - Я не могу позволить вам погибнуть. - Но... вы уверены, что ее здесь нет? - Я не могу позволить вам погибнуть. - Да, конечно... просто у меня душа неспокойна, вдруг она... - Я не могу позволить вам погибнуть. - А там, в другом мире, она может быть? - Не знаю... - Хватит врать! - раздраженно рявкнул Фармазон, прожигая близнеца праведным взглядом. - У, подлейший из ангелов... так и вертишься, словно грешник голым задом на сковороде с подсолнечным маслом. А ну сейчас же скажи человеку правду! - Правду? Но... - беспомощно залепетал покрасневший Анцифер, у него даже нимб потускнел и крылышки стыдливо затрепетали. - Но ведь я обязан... я не могу позволить вам... - Она здесь?! - догадался я. - Говорите, она - здесь? - В каком-то смысле... если исходить из теории вероятности, то один шанс из ста... Я не исключаю самой возможности, хотя полное совпадение весьма приблизительно... Так что мне лично степень неоправданного риска ни в коей мере не кажется оправдывающей слишком уж зыбкую надежду на... - Значит, Наташа здесь. - Я обессиленно прислонился к стене, закрыв глаза. Голова сразу закружилась, кровь застучала в виски, а руки стали холодными. Господи, сколько нервов за два последних месяца. Ее ночные уходы, превращение в волчицу, кровь на губах, паленая шерсть, исчезновение и вот наконец... она здесь, рядом, в этом мире, может быть, этой стране и даже где-то неподалеку. Она жива, я смогу ее увидеть, обнять, вернуть... Любые лишения, страхи, опасности казались теперь мелкими и несущественными. Все было не напрасно, все было не зря, я нашел ее... Сердце снова забилось. - Сереженька, я бы... ведь вполне может оказаться, что ее здесь нет. - Лицемер, ты же отлично знаешь, что она здесь! - Чего ты хочешь?! - сорвавшись на тонкий фальцет, завизжал белый ангел. - Чего ты добиваешься? Чтобы он подумал, что я вру, что я ему враг, что я не хочу найти его жену? А ты тут один честный, верный, бескомпромиссный... Ты этого добиваешься, да?! Яростная перепалка близнецов была прервана скрежетом отпираемой двери. Оба мгновенно заткнулись, хотя и продолжали пихать друг друга локтями. Появившиеся в проеме стражники махнули нам факелами: - Вы - двое, на выход! Палач уже заждался... Мы с царевичем понимающе переглянулись, вздохнули и шагнули вперед... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:45
	x x x Количество вооруженных людей, встретивших нас за дверями, свидетельствовало о большом уважении к нашим скромным особам. На этот раз все шли молча, стражники не позволяли себе обычных грубых шуток, их начальник раздраженно сжимал рукоять меча в простых ножнах, а четверо монахов торжественно несли в руках длинные деревянные кресты. Никто ни у кого ничего не спрашивал, команд не отдавал, объяснениями не занимался. Иван-царевич шел, гордо подняв русоволосую голову, и взгляд его был устремлен сквозь стены, куда-то далеко-далеко, в тридевятое царство, в неведомую мне загадочную Русь, существовавшую по законам этого мира. Может быть, там все произошло чуть-чуть иначе? Древляне победили полян, славяне не звали на княжение Рюрика, Владимир принял иудаизм, татаро-монголы проиграли битву на Калке и ушли покорять Африку, Кирилл и Мефодий понесли свет азбуки от русских к необразованным болгарам, византийцам, немцам, а не наоборот... Да чего только не могло бы произойти, если б по неизвестным причинам история хоть на йоту изменила привычное нам течение. Мир так удивительно богат и непознаваем! Я дожил почти до тридцати, а верил в чудеса только в сладкие годы розового детства. Наверное, читал слишком много сказок и в результате женился на ведьме. Что в общем-то не такая уж редкость, но вот ради нее взять в охапку личного ангела и черта для проникновения в иные миры... Очень похоже на романтическое фэнтези с элементами народного фольклора, крутого боевика и мистического триллера. В то, что все это происходит на самом деле, к тому же не с кем-нибудь, а именно со мной, - пока верилось с трудом. Я даже ущипнул себя пару раз в робкой надежде проснуться. Не сработало... В смысле - не проснулся, хотя и очень старался. Наверное, потому, что все же не спал... Что, собственно, здесь происходит? Куда нас ведут? Ну, не на казнь же, в самом деле?! Идиотское развитие сюжета... Меня не могут сжечь в одном из параллельных миров потому... потому... потому, что это привело бы к необратимым последствиям во всех остальных! Куда же я исчез в своем собственном? Не очень удачная мысль на самом деле... Ну, если друзья или соседи обратятся в милицию, то больше месяца нас с Наташей искать не станут, а потом просто объявят мертвыми. И почему, собственно, в каком-то из миров я не могу быть сожжен? Очень даже могу! А в одном меня четвертуют, в другом повесят, еще неизвестно в каком, например, утопят. Если я умру здесь, то на прочие миры, скорее всего, трансформируется именно моя смерть. Пусть в разных вариациях, но я везде умру, а это меня абсолютно не устраивает. Так какой же из всего этого следует вывод? Надо срочно что-то делать - Сергей Александрович, внемлите же наконец голосу разума - еще не поздно бежать! - пропищал знакомый голосок. Я скосил глаза. На моем правом плече, помахивая для равновесия крылышками, сидел ангел Анцифер, уменьшившийся до размеров спичечного коробка. Соответственно на левом плече болтал ножками насвистывающий бес. - Сергей Александрович, а вот через какую-нибудь пару часов действительно будет слишком поздно. Сколько я помню, вы ведь не освящали таинство своего брака в церкви? Чисто гипотетически можно предположить, что ваши семейные узы являются лишь общественно признанной фикцией, подтвержденной небрежным штампом в паспорте. Но это же формализм! Оттиск печати на документе, удостоверяющем личность, - чернила на бумаге, не более... Вдумайтесь, ведь это ни к чему не обязывает! Вы не клялись любить ее в горе и радости, не обещали быть вместе, покуда смерть не разлучит вас. Ради чего же упорствовать? Вы жили во грехе и прелюбодеянии, но волей Божественного провидения у вас появилась возможность изменить беспросветное падение своей жизни. Ваша жена исчезла, посмотрите правде в глаза. Это не горе, это спасительный знак небес... Я поднял к плечу связанные руки и небрежным щелчком мизинца сбил Анцифера с его "насеста". Черт восторженно захлопал в ладоши, а отхохотавшись, тут же обрушил на меня целую антирелигиозную лекцию: - Вот наконец-то и этот бледный проповедник нудных заветов законно получил по манишке. Что он там вдохновенно распевал насчет преимуществ церковного брака над официальным? Врет, как всегда... Ангелов же хлебом не корми - дай всякими постулатами по ушам проехаться. Их не колышет, что у человека собственная голова на плечах есть, что он разумом наделен, волей, чувствами и потребностью думать самостоятельно. У них на все готовенький ответ из Библии. Нашли универсальный компьютерный справочник... Так вот, чтоб ты знал - церковные браки распадаются не менее регулярно, чем любые другие, и даже чаще! Официальное бракосочетание необходимо для штампа в паспорте, изменения фамилии, смены прописки, законного, с юридической точки зрения, рождения детей. На фоне всего этого походом под венец в церковь люди лишь отдают дань традиции. У меня была знакомая пара, жена настояла на церковном браке, мужу это было до фени, но решил уступить любимой женщине. Ну и результат... Я резко остановился, коридор кончился, и стражники преградили путь копьями. Не удержав равновесия, Фармазон тоже рухнул с моего плеча, задрав блестящие копыта. - Прости меня, Серый Волхв... - глухо пробормотал царевич Иван, - бежать тебе было надо. Что проку, если вдвоем сгинем? Я-то хоть за вину тяжкую, а ты чего ради? Если только можешь - не думай обо мне, обернись зверем али птицей и беги... - Не сметь разговаривать, вперед! Нас вывели на обширный монастырский двор, под завязку наполненный народом. Основное количество составляли монахи, но было много и крестьян. Мужчины мрачно переглядывались, а женщины испуганно прижимали к себе детей. Видимо, на подобных мероприятиях требовалось присутствие простолюдинов как свидетелей непримиримой борьбы святой инквизиции с происками Дьявола. Весь гарнизон охраны сидра тройным кольцом опоясывал невысокий помост с черным крашеным столбом посередине. Рядом высились аккуратные вязанки хвороста. Высокий Совет в полном составе, включая выздоровевшего отца Иосифа, поджидал нас у эшафота. Царевич мужественно шагнул вперед, под свист и улюлюканье первым двинулся на грубый эшафот. Я следовал за ним, раздираемый тысячей противоречий. Мне совсем не хотелось умирать, но присутствовавшие вряд ли намеревались просто пошутить. Воспользоваться помощью моих духов не представлялось возможным: во-первых, по причине элементарного отсутствия таковых, во-вторых, я почему-то был уверен, что насчет Наташи Фармазон не солгал, а вот Анцифер темнил вовсю. Она все-таки была здесь, в этом мире, и единственный шанс ее найти никак не увязывался с переходом в иное измерение. А кроме того, какая-то непонятная сила удерживала меня рядом с невольным товарищем по несчастью. Не то чтобы мы так уж сдружились или побратались, но, что ни говори, а он спас мне жизнь, оттащив за хвост волка... Нас прикрутили цепями к черному столбу спина к спине. Царевич нащупал мою ладонь и крепко сжал ее. - Спасибо тебе, брат, не оставил одного смерти в глаза смотреть. Только истинный волхв так поступить способен, ибо не ценит он кратковременность бытия, а из земли выйдя, в нее же и уходит. Я не нашелся что сказать и лишь ответно сжал его пальцы. Зато у моей правой щеки знакомо затрепетали белые крылышки и печальный голос смиренно произнес: - На все воля Божья... Пусть он вас простит, как я вас прощаю. - К чему столько патетики? - язвительно прошипели в ответ с левого плеча. - Ты заявился как раз вовремя, чтобы утешить нашего хозяина, перед тем как его сожгут во славу твоего Христа! - Люди слабы и могут ошибаться, но Господь никогда не допустит, чтобы хоть волос упал с вашей головы без его ведома, ибо... - Серега, прими мои поздравления! Если верить этому недалекому софисту - ты сгоришь не только с разрешения, но и с благословения Божьего. - О, лукавый и изворотливый бес, - ровным тоном ответил Анцифер. - Как и твой господин Сатанаил, ты весьма поднаторел в двуличном искусстве обмана. Какой же изощренной ложью ты смущаешь души невинных... Изыди! - С чего бы это? Сам вали отсюда! - Я остаюсь с Сергеем принять мученический венец. - Нужен ты здесь со своим хныканьем?! Давай катись колбаской, пока не запалили. Это я в Аду родился, мне никакой огонь не страшен, а ты-то враз перышки опалишь. - Господь не даст мне погибнуть. Я остаюсь, - с достоинством ответил ангел. - Он - мой! - в бессильной ярости завизжал Фармазон. - Уходи отсюда, он мой! - Я остаюсь, - повторил Анцифер, а Иван хлопнул меня по руке: - Гляди, волхв. Бледный стражник что-то горячо втолковывал своему командиру, потом они быстро поднялись на стену, вглядываясь в даль. Командир стражи спустился вниз и направился с докладом к главе Высокого Совета. Видимо, отец Иосиф все еще не полностью излечился от своей глухоты. Он громко переспросил на всю площадь: - Что? Какой еще парус?! Народ навострил уши. Командир покраснел и начал втолковывать свое с еще большим пылом, хотя и не повышая голоса. Еще двое членов Высокого Совета включились в спор, до моего слуха долетели какие-то обрывки фраз типа: "Бредовые видения...", "Ловушки Сатаны...", "Чего с пьяных глаз не покажется...", "Конечно же он просто сошел с ума!". После чего отец настоятель воздел руки к небесам и вынес резюме: - Это морок! Обычные дьявольские чары, наведенные вон тем колдуном (видимо, подразумевался я, потому что все сразу уставились на меня, как на козла отпущения). Нам не следует обращать на это внимания, и он рассеется сам собой. А вы, сын мой, чересчур торопливы в суждениях. Опыт прожитых лет учит нас видеть не только внешнюю сторону, но и... - Да говорю же вам! - заорал обиженный недоверием офицер. - В поле боевые корабли славян, и они движутся сюда с невероятной скоростью! - Вот и ответ на твой вопрос, - примиряюще погладил его по плечу тот толстый брат, что водил меня на Совет. - Корабли не могут ходить посуху. Подобное чудо мог сотворить лишь сам Господь. - А уж если и могут, то никак не славянские, - добавил кто-то. -- Ведь славяне варвары, разве Бог станет им помогать?! - Позвольте хоть увеличить стражу на стенах и привести в полную готовность гарнизон? - взмолился пристыженный командир, но ему и тут не дали развернуться. - Ни за что! Морок силен, лишь когда в него верят. Если мы будем обращать на него внимание, то он станет питаться нашими страхами. Питаться и расти! Как только мы перестанем даже думать о нем - он исчезнет сам, словно черный дым, а мы вознесем новые молитвы Отцу нашему Небесному за урок смирения и веры. В общем, кончилось тем, что более благоразумные солдаты увели своего командира, успокаивающе похлопывая по спине. Я имел возможность еще раз убедиться в превосходстве духовной власти над светской. Правда, зачем мне это? Священники вернулись к нормальному течению процедуры, и, хотя народ вокруг по-прежнему недоуменно перешептывался, было ясно - казнь не остановится ни по каким причинам. О смерти я не думал. Не потому, что не боялся, просто меня все время отвлекали. То Иван, то ангел с чертом, то спор вокруг каких-то парусов и постоянное ощущение чьего-то пристального взгляда... Кто-то из толпы ни на минуту не сводил с меня глаз. Глава Совета отец Иосиф начал громко декламировать речь, видимо о нас, но я его не слышал. Мое лицо уже буквально горело... Сыч! Тот самый нервный старик в грязной одежде, с дурными манерами, что был в нашей камере, человек-оборотень, я узнал его. Наши взгляды встретились, как клинки, едва не заскрежетав от ненависти и напряжения. Он пришел полюбоваться на нашу смерть. Огонь священника должен был довершить то, чего не сумели зубы дьявольского зверя. Негодяй! Я уже открыл было рот, чтобы бросить ему это на всю площадь, но тут... женщина, стоящая рядом с ним, откинула со лба капюшон, и я увидел... Наташу! Крик горячим комком застрял у меня в горле, дыхание перехватило, а на глаза навернулись слезы... Она - здесь! Я все-таки нашел ее... Когда голос вернулся ко мне, священник уже начал тихую молитву за упокой наших грешных душ. Мой вопль разнесся над притихшими людьми, как треск разорванного полотна: - Наташа-а-а! Все уставились на меня. Она вздрогнула и подняла ресницы. - Наташа, это же я! Я здесь, я нашел тебя, я пришел за тобой, любимая... Теперь все повернулись в ее сторону. Оборотень что-то прорычал и, схватив мою жену за рукав, попытался затеряться в толпе. Наташа не двинулась с места, глядя на меня широко распахнутыми глазами, словно пытаясь вспомнить - кто я, где она меня видела... Сыч плюнул и, бросив ее, начал грубо проталкиваться к воротам. Вокруг Наташи образовалась пустота. - Сережа?.. - неуверенно спросила она. - Да! - заорал я, дергаясь у столба и срывая цепями кожу на запястьях. - Сережка! Мой Сережка... родной! - Она протянула ко мне руки, но ее слова потонули в сумасшедшем вое толпы: - Ведьма-а-а! С монастырских стен взлетели перепуганные голуби. На какое-то время я, наверное, окаменел... Все происходило слишком быстро и непонятно. Мысли проносились в голове с невероятной скоростью, но были необыкновенно короткими и четкими. Я с пристальной ясностью понимал, что, кроме меня, никто не знал, что моя жена - ведьма. Одетая в соответствующее эпохе платье, Наташа ничем не выделялась из числа прочих женщин. Тем не менее народ единодушно и проницательно угадал ее принадлежность к ведьмовству. Как так? Почему вдруг? - Это тот гад с волчьим взглядом кукарекнул, а остальные в голос подхватили! - участливо объяснил голос слева. - Заложил, можно сказать, с потрохами. Полнейшая хана твоей супружнице... Слушай, вам ведь все равно помирать, хочешь, я этому пожилому сутенеру всю жизнь испоганю? Он от твоего пепла до гроба не прочихается! - Мстить врагам? Да еще в то время, когда вот-вот придется предстать перед престолом Господа?! - ужаснулся голос справа. Я их не слушал - Наташа бросилась ко мне, расталкивая стражников. Пока священники соображали, как им себя вести в свете сложившейся обстановки, она уже прижалась к моей груди, дрожа, словно потерянный ребенок. Мы смотрели в глаза друг другу, не в силах произнести ни слова от переполняющих нас чувств. Девочка моя, как же долго тебя не было... Я вновь окунулся в горячий омут ее бездонных глаз. Вокруг шумели люди, звенело оружие, священники взывали к небесам, военные отдавали приказы, - казалось, все это происходит где-то далеко, на киноэкране, а мы, сумасшедшие влюбленные, озвучиваем весь фильм поцелуями. Наташа осторожно гладила меня кончиками пальцев по лицу, словно боясь, что я исчезну. - Огня! Огня сюда... Сжечь их всех! Краем глаза я увидел за ее спиной поднимающих алебарды стражников. - Наташа! Осторожно, сзади... Она повернулась к ним так резко, что ее волосы хлестнули меня по лицу. Наташа топнула и взмахнула руками - стражники посыпались с помоста, как кегли! Я не расслышал, какими словами она этого добилась, но моя жена - ведьма, и она находилась в мире, где магия имела настоящую силу. Какой-то особо ретивый офицер решил погеройствовать в одиночку. Он даже ухитрился запрыгнуть на помост и замахнуться мечом, но Наташа увернулась от удара. Сталь со свистом ударила в столб, плотно застряв в двух-трех сантиметрах от моего уха. - Куда бьешь, козел безрогий?! - пискляво взвыл маленький Фармазон, перепуганно высовываясь из-под лезвия. - Я же тебя в ефрейторах до пенсии ходить заставлю... Век воли не видать! В ту же минуту Наташа глянула в глаза офицеру, он зажмурился, закрыл лицо руками и упал, вереща как сумасшедший: - Ничего не вижу! Не вижу! Она ослепила меня... Я не вижу ничего... Ведьма проклятая! - Кто это? - заинтересовался Иван, выйдя наконец из своего молчаливого ступора. - Наташа, - охотно ответил я. - Моя жена, я вас попозже познакомлю. Сейчас она немного занята... - Так ты бы помог ей, а? - С радостью, самому без дела как-то неудобно, стою и стою... - Ну, так слово скажи! Я сдержанно зарычал в крайней степени бессильного раздражения. - Сереженька, не гневите Бога! Очень вас прошу, пожалуйста, никаких заклинаний! - пользуясь моментом, вставил Анцифер. К помосту выскочили арбалетчики, заскрипели рычаги, натягивая тетиву маленьких железных луков. - Не сметь! - заорал я так громко, что горло едва выдержало, на какое-то мгновение все стушевались. - Довольно глупостей, сию же минуту отпустите нас, или я за себя не отвечаю! - Ты бессилен, колдун, ибо мы будем молиться, - неуверенно ответил кто-то из священников. - Ах, так... - Страшный треск ломающихся ворот заставил всех вздрогнуть. Наташа обернулась ко мне с удивленными глазами, ангел и бес зависли перед самым носом, возмущенно размахивая крылышками. - Это не я... От второго удара ворота слетели с петель, и в образовавшемся проеме показалась окованная щитами крутая грудь славянской ладьи. - Так, значит, это не ты? - не сговариваясь, в один голос произнесли Наташа, Иван, Анцифер и Фармазон. x x x Когда к помосту быстро ринулись рослые крепыши в кольчугах с топорами и широкими мечами, оцепенение площади мгновенно переросло в панику. Монастырская охрана, не дрогнув, пыталась организовать оборону, но народ, разметав их, бросился в разные стороны. Мужчины хватали на руки детей, женщины вопили как резаные, монахи падали на колени, вздымая руки к небесам, хотя нападающие вели себя очень корректно. Они одним штурмовым ударом смели стражу у эшафота и быстро взяли его в кольцо, прикрывая друг друга круглыми щитами. Как-то не очень вяжется с поведением грабителей и пиратов, но русичи действительно больше никого не трогали. - Степан! Федор! Здесь я! - радостно закричал Иван-царевич, и двое широкоплечих молодцов, разбрасывая вязанки хвороста, взялись за наши цепи... Я наконец смог обнять свою пропавшую жену. - Братцы! - Мой товарищ был крепко помят объятиями родственников. -- Вовек не забуду! Не бросили, не выдали, не дали сгинуть смертью страшною. До гроба буду Бога молить... - Хватит уж, - ласково ответил старший, кажется Степан. - За тобой, дураком, ладьи повернули. Ох, Ванька, ты ведь не отрок уже, а разума нет как нет... Чего тебе со своим уставом в чужом монастыре понадобилось? - Вино здесь из яблок. То самое! - Да неужто?! - широко улыбнулся средний - Федор. - Дак купить сей же час надо, беспременно. - Я и... чуть не купил... - Украл?! - ахнули оба брата. Иван пристыженно кивнул. - Честь царскую позоришь. - Степан сурово отвесил брату звучный подзатыльник. - А уж коли воруешь, так не попадайся! - наставительно добавил Федор, подтверждая свои слова еще одной затрещиной. - Степанушка, ты бы поговорил с попами ихними. Пусть зла не держат, золота, сколь надо, мы уплатим. Берем сидр - да домой. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:47
	- И то дело... Ну, в общем, на этом все счастливо и кончилось. После недолгих переговоров русичи утрясли все неурядицы и развернулись назад. Два боевых корабля двигались на бревнах, смазанных жиром, ну еще плюс попутный ветер и... - Сила нас влекла сюда неведомая; - вскользь бросил средний брат. - Колдовство али чародейство - не ведаю. Вчерашнего дня словно в голову всем ударило: надо ладьи посуху вести к монастырю дальнему. Зачем? Так и сами толком не разумели... Русичи довезли нас почти до реки, то есть как можно дальше от негостеприимных производителей сидра. Там мы простились, хотя, после рассказа царевича Ивана, его братья долго уговаривали меня вернуться с ними на Русь. Пришлось отказаться. Во-первых, как ни верти, я все равно не волхв; во-вторых, моя жена тихо шепнула свое весомое "нет"; в-третьих, мы тут и так задержались - пора домой. Квартира третий день без хозяев, надеюсь, хоть газ я не забыл выключить? На прощанье Иван уговорил меня принять от него на память массивный перстень с настоящим рубином. От предложенного меча я категорически отказался, видел, как управляются с оружием настоящие воины, - мне так никогда не суметь. Да и сама мысль о том, чтобы причинить кому-нибудь боль ударом заточенной стали, казалась довольно дикой, мы же цивилизованные люди... Я пожал руки всем трем братьям, вежливо поблагодарив за спасение и компанию. Они поклонились в пояс, а мой товарищ по тюремной камере клятвенно пообещал: - Вернусь к батюшке во дворец, сразу потребую, чтоб летописцы опытные всю историю эту дивную в книгах описали. Чтоб и потомки мои знали о Сером Волхве да Иване-царевиче и походе за сидром из молодильных яблок. Спасибо тебе великое за поэзию, что ладьи русские сюда привела. Удачи тебе, Сергей Александрович, храни вас Господь! ...Паруса славянских ладей остались далеко позади. Мы шли под руку неизвестной мне дорогой. Наташа больше молчала, требуя от меня подробного отчета о всех событиях, связанных с ее исчезновением. Оказывается, сама она ничего такого не помнила. - Когда ты назвал меня по имени, там, у столба, что-то изменилось в мире... Словно пелена с глаз упала! Я неожиданно поняла, что давно знала тебя, что ты мой муж, что мы любим друг друга, но... больше я не помню ничего. Любимый, пожалуйста, расскажи все с самого начала. - Девочка моя, как же тебе досталось... - Так, перемежая речь объятиями и поцелуями, мне удалось достаточно сносно объяснить ей, кто я и кто она, каким образом мы познакомились, как она попала в чужой мир, как я пошел следом, кто такие Анцифер и Фармазон, каким образом я попал на костер, и... вот тут она меня перебила: - Почему ты не воспользовался своей силой? - Ну... как бы... я оказал некоторое сопротивление на допросе. Сейчас даже вспомнить стыдно... вел себя как неуравновешенный шимпанзе, свихнувшийся на почве потерянной самки. Перекусал половину монастыря, царапался, плевался... - Ты? - вытаращила глаза Наташа. - Самое ужасное - я... Фармазон воспользовался временным отсутствием ангела и захватил власть над моим телом. Боже, что я несу? Тебе это, наверное, представляется сущим бредом... - Вовсе нет. Значит, ты был просто одержим демоном. Такое случается, но я не об этом... Почему ты не применил магию? - Любимая, и ты туда же? - с упреком насупился я. - Сережка, ты что, действительно не понимаешь, чем владеешь?! Ты же колдун! У тебя просто невероятная магическая аура. Сила такого уровня способна перевернуть мир. Мы будем властителями Вселенной! - Пошли домой, а? Я уже голоден, а в холодильнике пельмени оставались. - Мы построим неприступный замок на вершине какой-нибудь горы... - Похоже, моей женой овладели нездоровые фантазии, раньше она была очень скромной девочкой. - Ты соберешь под свои знамена огромную армию, нам покорятся все народы, мы завладеем Семью Книгами Магов, и никто не дерзнет противиться нашей воле! - Любимая, ты больна... - Я не сразу углядел искорки смеха, прыгающие в ее хитрющих глазах. Вместо ответа она со счастливым визгом прыгнула мне на руки, наш поцелуй был долог и приятен... - А все-таки, почему они все решили, что ты колдун? - Ну, это же дикое средневековье... Увидели посреди ночи постороннего человека в нестандартном костюме, при галстуке - значит, поборник Сатаны. Священнослужителю пару строк процитировал, а у него именно в тот момент неожиданно произошло судорожное онемение голосовых связок. Возможно, это называется другими словами, я не врач-отоларинголог, чтобы точно поставить диагноз. - Ты его заколдовал?! - Все. Сдаюсь! Если уж даже собственная жена мне не верит, тогда чего ждать от остальных? Будь по-вашему, я - колдун. Готов даже взять себе цирковой псевдоним - Корней Бессмертный. Будем работать в одной труппе, давая выступления в больших городах с бурным успехом. А теперь, матушка грозная царица, твоя душенька довольна? Тогда пошли домой. - Но... в общем, мы туда и идем, - пожала плечами Наташа. - Ты еще не устал меня нести? - Пока нет, если упаду от изнеможения, то не раньше вон тех сиреневых кустиков. - Это граница наших владений. Опусти меня, пожалуйста. Мы подошли к засохшему кусту орешника, на его ветках болталось не меньше сотни голубоватых тряпочек и лент, в солнечном мареве они казались сиреневыми. - Крестьяне верят, что синий цвет сбережет их животных от зубов хищников. Они привязывают эти лоскутки в надежде умилостивить Зло. - И помогает? - тихо спросил я. - Нет, просто так им легче. Синяя материя наиболее дешева, но цвет как средство борьбы... На таком солнце уже к вечеру выцветает до голубого. - Нам тоже стоит поддержать народную традицию? - Зачем? Ты ведь мой муж, тебя и так примет стая... x x x Наташа сделала плавное движение рукой вниз и влево, впечатление такое, словно открывала вход в туристскую палатку. Но вслед за ее пальцами воздух завибрировал, часть горизонта отклонилась в сторону, открывая чернеющую щель прохода в... никуда. - Сергей Александрович, вы куда?! - Прямо передо мной материализовался белый ангел. - Анцифер? Давненько вас не было видно, - улыбнулся я. - Вот видите, мы все-таки нашли друг друга. Позвольте вас представить... Тьфу! Опять забыл... Наташа, извини, ко мне пришли. - Твои духи? - догадалась она, отнесясь к моему утвердительному кивку совершенно серьезно. - Я тебя подожду, только не задерживайся надолго. Слишком легко нам удалось вырваться из рук святой инквизиции, обычно такое не прощается. - Как скажешь, королева. Анцифер, я действительно рад... - Сережа, куда вы идете?! - перебил меня ангел, нервно топорща перья лебединых крыл. - Вы что, совсем ополоу... прошу прощенья! Но ведь и думать иногда надо. Головой, а не другим местом. Позволю себе напомнить, что ваша жена - ведьма! Так куда же она вас заведет?! - Амиго, не задавай пылким влюбленным глупых вопросов... -- вдохновенно мурлыкнул черт, романтически приобнимая братца за плечи. - Как говорится - совет вам да любовь! Будьте счастливы! Пишите письма! Назовите дочку Васей и пришлите фотографию в полный рост, как только у девочки прорежутся два зуба... - Я настоятельно рекомендую вам туда не ходить! - Да мы, собственно, никуда и не идем... - почему-то начал оправдываться я. - Просто перед возвращением в Петербург Наташа должна забрать свои вещи, вернуть ключ хозяевам, попрощаться со стаей... - С кем попрощаться?! - ахнул Анцифер. - С нечистью? Я неуверенно заткнулся. Действительно, непонятно как-то... Жена (ведьма, оборотень, волчица) ведет меня (поэта, писателя, интеллигентного человека) за ручку - куда? В волчью стаю? В притон оборотней? В подземелье ведьм? - Сережа, чем это он у тебя интересуется? - Любимая, я пытаюсь найти для Анцифера удобоваримую причину для оправдания моего визита в... Сам не знаю куда, но, по его мнению, там страшно. - Ничего особенного... Город как город, - фыркнула она. - Вы слышали? Ничего особенного. - Не пущу! - Ангел отважно растопырил руки, грудью став на моем пути. - Вспомните, к чему привело Адама грехопадение Евы... В каком таком городе может жить стая волков-оборотней? Что вы там забыли? А если, несмотря на то что вы ее муж, вас кто-нибудь по ошибке укусит?! С меня же в канцелярии голову снимут! Нет, любезнейший, уж если ей так приспичило юбку оттуда взять, пусть сама сходит и заберет. Не велика барыня... - А ты не лезь не в свое дело! - тут же вступился лукавый, ненавязчиво подталкивая меня ладошками в спину. - У них семья, они сами во всем разберутся. Хочет он сходить в гости к оборотням - пусть идет. Может, ему на этом свете уже неинтересно? - Да речь не столько о нем, сколько о ней... - О ней? Ну, мало ли причин может быть у замужней женщины для привода любимого супруга в бандитский притон. Может, ей благоверный наскучил, может, у нее своя доля в этом деле, а может, просто черный цвет к лицу? Короче, отвяжись! Давай, Серега, бери жену и двигай в ритме вальса... - Я вас не пущу! - Серега, беги! Я его задержу... Близнецы так дружно взялись за дело, что у меня от возмущения даже речь пропала. Эти наглецы решили самолично распоряжаться моей жизнью! Один недуром пихал меня в грудь, отодвигая подальше от черной дыры, другой столь же рьяно толкал в спину, а в результате меня кидало, словно мячик, то вправо, то влево. Представляю себе, как это выглядело со стороны. Наташа, посмотрев на такое безобразие, сдвинула брови, топнула ножкой и грозно потребовала: - Силы Света и Тьмы, заклинаю вас всей мощью Добра и Зла - сейчас же оставьте в покое моего мужа, идиоты! Анцифер с Фармазоном остановились для обмена недоуменными взглядами. Воспользовавшись этим, я перестал раскачиваться и попытался отдышаться. - Что вам обоим от него нужно? - Один требует, чтобы я с тобой не ходил, другой настаивает на противоположном. Причем и тот и другой свято убеждены, что я там не выживу. Девочка моя, ты можешь более популярно рассказать мне о том городе, куда мы отправляемся? - Конечно могу, но сейчас на это нет времени. Повернись, ты их видишь? Мы трое обернулись. Вдоль линии горизонта растянулась длинная цепь всадников, копья и кирасы блестели в лучах полуденного солнца. Если применить дедуктивный метод, то лично я бы предположил, что это обиженные солдаты из злополучного монастыря. На русские ладьи они напасть не решились, а вот догнать беззащитную супружескую пару - на это особенной храбрости не надо. - Кто же там так о нас соскучился? - задумчиво протянул черт, сложив ладони в подобие бинокля и хитро щуря глаза. - На первый взгляд ни одного знакомого лица. Нет, нет... вон тот офицер слева, на вороном коне с белой звездой во лбу, - я его знаю. Помните, он еще едва не попал по мне своим дурацким мечом? Потом твоя супружница быстренько лишила его зрения. Видимо, ненадолго... - Любимый, пойдем. - Наташа решительно взяла меня за рукав. - Если они нападут все одновременно, я не сумею тебя защитить. - Сергей Александрович, умоляю, ради всего святого, возьмитесь за нас с Фармазоном и бежим в другой мир! - Ни за что! Им и здесь хорошо. Они славно пожили, познали любовь и разлуку, горечь потери и счастье встречи... Зажились, одним словом. Пора, пора... Возвышенная смерть вдвоем, рука в руке, с последним поцелуем под копытами разгоряченных коней... Что может быть романтичнее? Я схватился за голову. Три голоса, перекрикивая друг друга, обрушились на меня одновременно. Каждый убеждал, грозил, возмущался, увещевал, требовал... Я начинал неторопливо сходить с ума, а всадники неумолимо приближались. - Мол-ча-а-ать!!! Близнецы заткнулись мгновенно, один от удивления, другой от восхищения моим командирским воплем. Наташа все восприняла иначе. - Это ты... мне?! - В глазах моей жены зажглись недобрые огоньки, но, прежде чем она успела произнести еще хоть слово, я запечатал ее губы долгим поцелуем. Во-первых, давно хотелось, а во-вторых, так безопаснее. Если ваша жена ведьма, то стоит научиться останавливать ее гнев до того, как он сформируется в заклинание, превращающее вас, например, в тумбочку. - Сереженька, а нельзя ли... - Ну, не лезь, не лезь, зануда! Солдатам еще целых пять минут сюда скакать. Дай людям поцеловаться напоследок. Ля мур - такое дело!.. Я зыркнул на них, вздернув бровь, оба отвернулись, но продолжали перешептываться. - Любимый... я... уже почти забыла, как ты это делаешь. Я... люблю тебя! Поцелуй меня еще раз... До нас уже долетали возбужденные крики солдат. Наташа вновь нахмурила брови, а потом неожиданно встряхнула меня, взявшись за лацканы пиджака: - Сережка, ты же у меня колдун - прочти что-нибудь! - Точно! - поддержал Фармазон. - А ну-ка, братан, колдани им промеж ушей так, чтоб одуванчики из глаз посыпались. Давай-давай хотя бы в порядке эксперимента... - Ну же, милый мой, прочти какое-нибудь подходящее стихотворение, иначе они действительно нас растопчут. - Любимая, сколько раз можно повторять - я не колдун! - Укушу за ухо, - честно предупредила она. Я вздохнул и мельком взглянул на Анцифера, ангел невнятно пожал плечами, кивком головы выражая молчаливое согласие. - Ладно, если вы все настаиваете. Только я не знаю, что бы такое выбрать... Все стихи в основном о любви. - Маэстро, не кокетничайте, - поторопил черт. - Читайте первое, что взбредет в голову, или нам тут всем обеспечат бесплатный проезд с красивой музыкой... до ближайшего кладбища! Я откашлялся и с выражением начал: Для графини травили волка. Его поступь была легка... Полированная двустволка - Как восторженная строка! Он был вольный и одинокий. На виду или на слуху. Стрекотали про смерть сороки Беспардонную чепуху. Упоенно рычала свора, Егеря поднимали плеть - Все искали, где тот, который Призван выйти и умереть? Нет, любимая... Даже в мыслях Я не буду ничей холоп. Я уже не подам под выстрел Свой упрямый звериный лоб. И моя негустая шкура Не украсит ничей камин. Пуля - дура? Конечно, дура... Только в поле и я - один... Все бело, и борзые стелют Над равниной беззвучный бег. Эх, дожить бы хоть до апреля - Поглядеть, как растает снег, Как по небу скользят беспечно Облака до краев земли... И влюбиться в тебя навечно, За секунду до крика: "Пли!" На последней строфе буквально из-под земли вырвался огромный серый волк и, перепугав половину лошадей, ушел влево. Всадники, как по команде, развернулись в погоню, совершенно не обращая на нас никакого внимания. Наташа прижалась к моей груди, задумчиво мурлыкнув: - Это даже еще эффектнее, чем я предполагала. Любимый, ты уверен, что не хочешь заняться магией профессионально? Я познакомлю тебя кое с кем в Городе. Фармазон и Анцифер снова пустились выяснять, в чье ведомство отнести совершенный мною поступок. Вроде бы на первый взгляд колдовство -- великий грех, и значит, победил черт. Но ведь никто не пострадал, и вообще я сам отношусь к себе как к поэту, а не как к чародею. Опять же, спасти Богом данную жену - явно хороший поступок. Я махнул на них рукой. Пока мою голову забивала лишь одна мысль о том, что с этим волком мы уже где-то встречались... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:47
	x x x Я опомнился, лишь ощутив себя в новом мире. Видимо, пока я считал ворон, моя жена успела втолкнуть меня в проем. Вокруг была ночь. Неизвестный город переливался разноцветными огнями неоновых реклам. Мы находились на широкой улице перед старинным русским кремлем. Несмотря на позднее время, в воротах топтались лоточники, вовсю торговали сластями и мороженым, везде сновали празднично одетые люди. Созвездия над головой были совершенно незнакомыми, но невероятно яркими, а воздух дышал теплом и запахом акаций. Не знаю, уж что там напридумал Анцифер, лично мне сразу стало так легко и уютно... Казалось, я жил здесь много лет назад, знаю каждую улочку, каждый дом, каждое дерево и город тоже помнит меня. Наташа ласково потерлась щекой о мое плечо: - Мы пришли. Тебе здесь нравится? - Да. Такое впечатление, что я вернулся домой. Если верить в теорию множественности жизней, то наверняка это и есть мой родной город. - Я так счастлива, любимый... - Она смотрела на меня самыми влюбленными глазами. - Пойдем, наш дом совсем рядом, через две улицы. Мы шли по тротуару, неспешно разговаривая о чем-то не слишком важном, мимо проносились автомобили, в соседнем парке прогуливались мамы с колясками, фонари светили вовсю, и я уже почти забыл, что попал сюда из несуразного средневековья. Боже мой, да ведь меня там чуть-чуть не затоптали религиозные фанатики, едва не загрыз зверь-оборотень, а потом еще и сжечь собирались... Ну хорошо хоть это все кончилось без эксцессов. Мы с супругой нашли друг друга, я жив-здоров и не намерен больше лезть в экстремальные ситуации, а значит, мы тут немного отдохнем - и назад в Петербург. Можно вздохнуть поспокойнее. - Хотелось бы погулять подольше, но, честно говоря, я уже столько набегалась за сегодня. Да и ты, бродяга, когда брился в последний раз? Я провел пальцами по трехдневной щетине, невольно перевел взгляд на жену и ахнул. Крестьянское платье и накидка с капюшоном бесследно исчезли, Наташа красовалась в короткой черной юбке, черном пиджачке с резными пуговичками, черных же туфельках на каблуке, да еще очки на носу в эффектной золоченой оправе. В ответ на мой удивленный взгляд она счастливо рассмеялась. - Глупый мой, как же мало ты знаешь о настоящей магии. Любая ведьма мгновенно меняет свой облик в соответствии со временем и местом. Не веришь? Вот послезавтра я свожу тебя в Древний Китай эпохи Мин. Там у меня такое роскошное зеленое платье!" Ты просто... Неведомая сила страшно толкнула меня в бок. Я покатился по асфальту в обнимку со своей элегантной ведьмой, а на том месте, где мы только что стояли, визгливо взвыли шины пролетающего автомобиля. Серебристо-серый "мерседес" вывернулся из-за поворота на зеленый свет и мгновенно скрылся в ночи. - Мой костюм... - Дорогая, тебе не кажется, что этот псих пытался нас сбить! -- возмущенно начал я, морщась от боли в ушибленном колене. - Мой костюм?! - Оперевшись на мою руку, Наташа с закипающей яростью уставилась на порванные колготки и висящий на трех ниточках рукав. Левая туфля, видимо, попала под колесо, а поднятые очки украшала трещина вдоль обоих стекол. - Где этот гад?! Куда он поехал? Я же сейчас... - Любимая, это бесполезно... - Он же теперь только до ближайшего столба и доедет! Он до старости будет мне на итальянские колготки зарабатывать! Я ему такое устрою... - Девочка моя - все! Все... успокойся. - Я - успокойся?! Это ты мне говоришь: успокойся?! Ладно, сейчас я им всем - успокоюсь... Она гневно сузила глаза, и две ближайшие к нам машины почему-то столкнулись друг с другом. Дальше - больше. В образовавшуюся пробку влетел микроавтобус, за ним три рокера на мотоциклах, еще один милицейский с коляской и, венчая все сооружение, - карета "Скорой помощи" с красным... полумесяцем?! Я протер глаза, мы что же, в Турции? - Не обращай внимания... - отмахнулась Наташа. - Мир как мир, город как город, просто не каждая символика обозначает здесь то же, что на Фонтанке. - Это... ты? Ты сделала все... всю... аварию! Там же ни в чем не повинные люди! - Подумаешь... Никто не пострадал, но надеюсь, что до того гада в "мерседесе" я все-таки дотянулась. Действительно, ругающийся и вопящий народ возбужденно замахал руками, выкрикивая нечто, похожее на малопонятные белые стихи. Буквально в ту же минуту покореженный транспорт взвился в воздух и медленно опустился обратно на дорогу, совершенно новенький, без единой царапинки. Возможно, я впал в некоторый столбняк. Этот город был наполнен магией, словно средняя полоса России березовыми пеньками. Все здешние жители владели волшебством так естественно, как петербуржцы определением погоды в другом конце города за неделю вперед. Я впервые обратил внимание, что у большинства прохожих были вертикальные зрачки. Две молодые девчушки прошмыгнули рядом, хохоча во все горло и демонстрируя народу великолепные отточенные клыки. У кого-то проглядывали маленькие рога, кто-то цокал не каблуками, а копытцами, некоторые дамочки вертели хвостом перед своими кавалерами отнюдь не в переносном смысле. Весь город был населен нечистью, или, если хотите, представителями нетрадиционных магических меньшинств. Здесь они были в большинстве. Надеюсь, это хоть как-то подразумевает присутствие отдельных нормальных людей? Очень хочется верить, что я здесь не один... - Сереженька, кажется, вы не очень ушиблись? - раздался виноватый голосок с моего правого плеча. - Простите, Христа ради, но у меня не было иного выхода... Этот пожилой тип за рулем - он же просто сумасшедший! Он намеренно пытался вас сбить... - Так это вы толкнули меня так, что мы оба покатились вверх тормашками? - шепотом ответил я. - Ну, Анцифер... спасибо, конечно, но если моя жена узнает об истинном виновнике ее безнадежно испорченных колготок... - Женщины чудны и многообразны, - философски промурлыкал черт слева. -- Ты вот ей жизнь спасаешь, буквально из-под бампера за косички выдергиваешь, а она же на тебя еще и нос морщит. Что легче - ее утащить от машины или машину оттащить от нее? Любому дураку ясно... но попробуйте объяснить это женщине! - Ладно, ребята, сейчас не время для споров. Поговорим позже, когда будет свободное время. - Мне кажется, что несколько минут никак не решат... - Братан, ну откуда им взять эти минуты?! Ты был хоть когда-нибудь влюблен? - Близнецы ударились в долгий спор, используя мои уши на манер телефона. Я старался не обращать на них внимания, Наташа вела меня под руку, но какие-то обрывки фраз все равно долетали. - Циля, если ты будешь лезть к ним под одеяло со своими дурацкими правилами... - Я всего лишь хочу, чтобы они вернулись домой и сходили в церковь. Ему стоит покаяться во многих грехах, да и у нее (несмотря на то что она ведьма) светлая душа, а значит... - Но хоть пару дней ты можешь их не тревожить, моралист занюханный?! Они два молодых, здоровых человека, у них... потребности есть. И право на личную жизнь, в конце концов! - Вот вернутся домой, исповедуются, выстоят службу, получат благословение - и ради Бога! Мы же не дети, все-все понимаем... - Слушай, ты ангел или агент полиции нравов? - Да тебе дай волю, так ты бы его только по борделям и таскал! - А в глаз?! Потом голоса как-то незаметно смолкли. Возможно, ребята и впрямь отправились на ближайший пустырь выяснять отношения. Мы же поднялись на третий этаж высокого особняка. Ничего особенного, если не считать соседки этажом ниже. Она высунулась в дверь, прожигая нас злобным взглядом. Более страшной рожи я не видел... Что ж это за бабу-ягу к нам подселили? Ненароком воду в ванной перельешь или музыку слишком громко включишь - скандалу не оберешься. Интересно, как тут скандалят, если каждый житель способен наслать на другого такую порчу, что и подумать страшно? Надо будет поговорить с Наташей, а то как-то неуютно мне здесь... За хлебом не выскочишь, кругом сплошная нечисть. Если еще и в самом доме будет твориться черт-те что... Так и есть - вместо того чтобы открыть дверь ключом, супруга рявкнула на нее, нетерпеливо притопнув каблучком, та мгновенно открылась. - Сколькикомнатная у тебя квартира? - тихо выдохнул я. - Прихожая, кухня, туалет, ванная, спальня, гостиная, сауна с бассейном, тренажерный зал, солярий, рабочий кабинет, лаборатория, небольшой каминный зал, кладовка и дамская комната, - скромно продекламировала она. Размеры и убранство ошеломляли, мебель всех стилей и направлений только авторской работы, повсюду ковры, вазы, картины, какие-то африканские маски, японские игрушки, диковинные растения, сухие цветы, оружие, шкуры животных и самая современная видеотехника. Моя жена оказалась богатой женщиной... - Ничему не удивляйся, все это наколдовано. Здесь каждый устраивает себе быт по собственному вкусу. Если ни одна из имеющихся комнат тебе не подойдет, я сотворю другую в соответствии с самыми придирчивыми требованиями. Просто скажи, чего тебе хочется, и все. Я молча развел руками, сказать нечего. Наташа многозначительно улыбнулась и потащила меня в ванную. Потом, даже не дав раздеться, просто втолкнула под душ и, встав рядом, прервала все мои протесты таким поцелуем... Что же она со мной делает? Ведьма... ведьмочка... любимая... x x x Я проснулся от настойчивого звонка в дверь. Вставать не хотелось ужасно... Наташа спала, отодвинувшись к стене и с головой завернувшись в шелковое одеяло... - Любимый... - час назад, тяжело дыша у меня на плече, попыталась объяснить она. - Отпусти, пожалуйста. Если я еще хоть раз тебя поцелую, то мы уже до утра не дадим друг другу уснуть. Завтра очень напряженный день, я хочу представить тебя стае, давай хотя бы немного просто поспим... Я кивнул и погладил ее по щеке. Моя жена - самая лучшая женщина, во всех смыслах... Так вот она-то уснула мгновенно, а я, едва задремав, был поднят на ноги этим проклятым трезвоном. Господи ты Боже мой, ну кому там может прийти в голову припереться в гости в три часа ночи?! Нащупав в темноте брюки, я прошлепал по всем комнатам, пока не оказался в прихожей. Дверного глазка не было, поэтому пришлось просто погромче спросить: - Кто там? - Мне нужна Наташа, - глухо донеслось после некоторого молчания. - Она спит, зайдите днем. - А кто это? - Ее муж, - уже поворачиваясь, буркнул я, но не успел сделать и пары шагов, как вновь зазвенел звонок. В крайнем раздражении полусонного человека я повернул ключ в замке и распахнул дверь. Дальше была немая сцена ужаса. На лестничной площадке, оскалив зубы, напружинясь, стоял... волк! Тот самый! Серо-пепельный с сединой, с вздыбленной шерстью, он казался от этого еще огромнее, а желтые глаза излучали такую всепоглощающую ненависть... Я вцепился в ручку двери, глядя на него как парализованный. Этот оборотень преследовал меня. Он хотел меня убить. Я вдруг необычайно ясно понял, что в моей жизни появился самый настоящий враг! Не завистник, не клеветник, не хам трамвайный, а именно - враг. Некто, жаждущий моей смерти и добивающийся своей цели с упорством маньяка. Видимо, на какую-то долю секунды я вздрогнул... В тот же миг зверь молча бросился вперед. Я с не меньшей скоростью рванул назад, под декоративную защиту двери. Волк ударил в нее всей грудью и, встав на задние лапы, начал вжимать меня в квартиру. Я со своей стороны тоже навалился плечом и не уступал. Защелкнуть замок не удавалось, оборотень был сильнее, сквозь медленно увеличивающийся проем меж косяком и дверью доносилось яростное сопение зверя. Мы боролись, как в тот раз, в тюрьме, снова один на один, не выясняя причин, не утруждаясь вопросами, не тратя времени на пустые формальности типа: кто, за что, почему? Мои босые пятки, скрипя, заскользили по паркету, волк напирал. - Сереженька, я - с вами! - В дверь уперлись интеллигентные ручки белого ангела. - Трудитесь, мужики? - бодро поинтересовался Фармазон, прикладывая к общему делу и свое плечо. - Я тут было подумал этому волку позорному помочь (грязные штучки мне по штату положены...), но ведь если он тебя съест, то кому же я такой неулыбчивый нужен? Во что-нибудь поганенькое я тебя всегда втравить успею, ты мне для этого дела живой нужен. А ну, навались, разом, дружно! Под нашими утроенными усилиями оборотень попятился, и клацанье сработавшего замка прозвучало как финальный аккорд всей драки. За дверью раздалось раздраженное рычание и тихие шаги вроде бы вниз по лестнице. - Он... сюда не ворвется? - Не боись, Сергунька, ты под охраной верных конвоиров. - Бес фамильярно похлопал меня по плечу. - Тут ведь везде сплошная магия - ни один гад к тебе не войдет, если ты его сам не впустишь или не позовешь. Хочешь проверить? Вот кликни сюда эту дворняжку-переростка... - Не вздумайте даже, экспериментаторы... Ты чему его учишь, мерзавец?! - Я не мерзавец, я - классовый враг! - Ну и чем ты гордишься-то, чем гордишься? - Все, ребята, довольно разборок... Спасибо вам. - Я поочередно протянул руку обоим. Рукопожатие Анцифера было теплым и мягким, а ладонь Фармазона оказалась жесткой и сильной. - Жена спит уже, пошли на кухню, там поговорим. Вы ведь не просто так заявились? Ангел лишь кротко вздохнул, пока его черный братец ловко "национализировал" холодильник. Мы расселись на табуретках, а на столе в мгновение ока появились и сыр, и колбаска, и нарезанный батон, и даже консервная баночка с крабами. - Сергей Александрович, должен признать - вы, как всегда, правы. Мы пришли к вам по делу. Можно сказать, ведомые суровой необходимостью. Сами понимаете... - Водки нет, - испуганно вставил Фармазон. - Не перебивай! Так вот, я только-только хотел сказать, что нами движет лишь естественное желание помочь всеми нашими... - Водки же нет! - Не перебивай, невежественный субъект, незнакомый с элементарными нормами культурного поведения. - Серега, у тебя в доме кто-то водку скоммуниздил... -- совершенно потерянным голосом заключил побледневший черт. Анцифер напряженно втянул ноздрями воздух, прикрыв глаза и сдвинув брови, но я поспешил вмешаться в назревающий инцидент: - Спиртного действительно нет, даже искать не надо. Лично я предлагаю всем чай. Для особо желающих остался томатный сок в пакете. Если отлить немного, то, возможно, Наташа не заметит, хотя любит его безумно, и обычно все попытки обделить ее соком кончались плачевно. Причем именно томатным... На апельсиновый или яблочный даже не взглянет. - В таком случае - все пьют чай, - переглянувшись, кивнули близнецы. Пока я разливал, Фармазон бормотал что-то невнятное о том, что "...все женщины и так не сахар, а уж провоцировать на праведный гнев еще и натуральную ведьму?.. Да на фиг надо?! Ради рюмки паршивого томатного сока...". - Значит, дело обстоит так. Мы тут обшарили весь город и убедились, что вы попали не туда. Совсем не туда. - То есть? - То есть - абсолютно! Это мир колдовства. Здесь ночью оживленнее, чем днем, потому что вампиры встают из гробов. Тут упыри и вурдалаки шастают по улицам, как по собственной квартире. Здесь на каждом углу сталкиваешься с волшебником или ведьмой, с оборотнем или колдуном, с магом или чародейкой. Все население так называемого Города - сплошь нечистая сила. Нормальный человек здесь жить не сможет... А потому настоятельно рекомендую - будите вашу супругу и бегите отсюда не оглядываясь. Мы постараемся вытащить вас обоих. - Признаться, мне и самому здесь уже как-то неуютно. Вернее, сначала было даже очень хорошо, пока я не понял истинного облика горожан. Наташа обещала завтра представить мою особу честному собранию. Полагаю, что как мужа ведьмы меня никто не тронет, но долго жить в условиях невозможности самостоятельных прогулок под луной... С чисто профессиональной точки зрения, как для поэта, для меня это совершенно неприемлемо. Надо возвращаться в Питер. - М-м... сбавь обороты, старик, - чавкая, протянул черт, а я неожиданно обратил внимание, как быстро росла перед ним горка конфетных оберток. -- У тебя ведь вроде неплохо получалось наводить шороху этими своими стишками. Может быть, стоит задержаться здесь на недельку-другую да попрактиковаться как следует в рифмованной магии? И жену порадуешь, и сам в крутого чародея переквалифицируешься. Не спеши отбрыкиваться, подумай... - Нет. Я твердо решил. Мы возвращаемся. Не сейчас, естественно, ради чего мне жену посреди ночи будить? Утром встанем, позавтракаем - и вперед. - Может, все-таки сейчас? - взмолился Анцифер. - Может, все-таки задержишься? - в том же тоне поддержал Фармазон. - Нет, ребята. Я пойду, надо хоть немного поспать перед дальней дорогой. Вы уж извините, досиживайте здесь до утра, все, что в холодильнике и на плите, - в вашем распоряжении. Пожалуйста, извините за неуважение к гостям, плохой я сегодня хозяин. Мне пора... Ангел кротко вздохнул, черт скривил рожу и переключился на сервелат. Я быстренько добрался до спальни и уснул мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Спал, как ребенок, сны мои были радужными и добрыми. Если бы я только знал, ЧТО меня ожидает по пробуждении... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:48
	x x x Уже ощущая сквозь прикрытые веки, как лучики солнца щекочут ресницы, я, еще не полностью проснувшись, потянулся к жене, обнимая ее за плечи. Неожиданно тело Наташи так напряглось, что я вздрогнул. Она, резко подскочив, села на кровати, вперив в меня грозный взгляд. - Ты кто?! Вместо ответа я сонно улыбнулся и попытался продолжить желанные объятая, но Наташа шарахнулась от меня, как честный прокурор от бомжа со взяткой. В ее круглых глазах заметались опасные молнии, пальцы, прижимающие к груди одеяло, побелели, а в голосе прорезалось шипение: - Кто ты такой?! Что ты делаешь в моей постели, мерзавец? - Пока все еще ничего не делаю, просто лежу. - Я почему-то счел происходящее некой любовной игрой, прелюдией, так сказать, и на свою голову добавил: - Но отлично понимаю, что мое бездействие преступно. Поэтому двигайся поближе, и я начну активно заглаживать свои грехи. Приступим... - Негодяй! Скотина! Каналья! - взорвалась она. Господи, да я отродясь не видел ее в такой ярости. - Как ты сюда попал, гнусный развратник?! - Ну зачем же такие громкие слова? Я всего лишь тихий прелюбодей... Моя последняя шутка, видимо, показалась ей не очень удачной. Даже более: вместо беззаботного смеха она довела мою жену до последней степени каления. Маленькие молнии, метавшиеся в ее почерневших глазах, сконцентрировались, объединились и мощным электрическим разрядом буквально взорвали то место, где я только что лежал. Это Анцифер с Фармазоном чудом успели выдернуть ошарашенного меня из-под обстрела. - Наташа! Солнышко, успокойся... - Ах ты, дрянь озабоченная! Ты и имя мое узнал, маньяк-недоучка?! Прячась от следующей молнии, мы бросились на пол уже втроем. Пришлось экстренно уползать за пуфик, поскольку остановить несанкционированный гнев жены-ведьмы практически невозможно. - Ну и завелась твоя баба... За какое место ты ее укусил, резвый сексопатолог?! - Фармазон, пойдите к черту! - Оригинальное предложение, - сдержанно хихикнул Анцифер. - Но кое в чем он все-таки прав, почему она на вас нападает? Просто ужас какой-то... - Ничего подобного! - огрызнулся я. - Подумаешь, молодая женщина встала не с той ноги... А может, у нас такой внутрисемейный способ разряжать пасторальную атмосферу маленьким домашним катаклизмом. Сейчас я скажу волшебное слово, и вы просто поразитесь, какой шелковой она станет. Наташа! Я тебя люблю! Она на секунду задохнулась, а потом ударила с такой силой, что рухнула люстра и от нашего ненадежного укрытия остались только дымные лоскутки. - Мы просто поражены! - в один голос заверили меня два брата-акробата, резво отгребая в стороны. - Что ты делаешь, психопатка?! - в голос завопил я, храбро вскакивая на ноги. - В доме посторонние люди. Прекрати сейчас же, мне перед друзьями неудобно! - Так ты, извращенец, здесь не один? - почти ласково пропела Наташа, недобро сощурив глаза. - Серега, Серега, ты че, в натуре?! Не надо нас сюда вмешивать. Сами разбирайтесь, а мы еще жить хотим. - Я - твой муж! Вот это, как оказалось, было совсем уж напрасно. В комнате словно потянуло сквозняком. Лицо Наташи превратилось в маску злобы и презрения. Она отпустила одеяло, на минуту представ передо мной в своей ослепительной наготе. - Ведьма не может иметь мужа. Я - ведьма! За такое оскорбление ты заплатишь кровью. Прежде чем я успел хоть как-то возразить, она прогнулась, совершая сложный кульбит, и... на широкой кровати встала яростная серая волчица. - Так... это уже не любовь... - Больше я ничего не успел сказать. Волчица прыгнула вперед, а мы трое бросились наутек. О попытке сопротивления не было и речи. Она догнала нас в две минуты, но я исхитрился кубарем вылететь на балкон и, не задерживаясь, сигануть с перил. Страшные зубы клацнули в невероятной близости к моей пятке. Упасть вниз мне не дали. Ребята вовремя замедлили мой полет с третьего этажа, дав возможность зацепиться за какие-то бельевые веревки. Я повис как раз напротив двери нижнего балкона. Сверху доносился бешеный рык обозленной хищницы. - Держитесь, Сереженька. Сейчас мы вас раскачаем, попытайтесь встать на перильца, а там зовите хозяев. Будем надеяться, что к вашему возвращению она отойдет. Я неуверенно кивнул. В этот момент балконная дверь наших нижних соседей распахнулась, и на меня уставилась та самая соседушка в домашнем халатике и бигуди. Помнится, я еще назвал ее бабой-ягой. Увидев меня, она побледнела так, словно отхлебнула цинковых белил. Губы старухи затряслись, а ее саму стала бить нервная судорога. До меня не сразу дошло, чего это она так в меня вперилась? Ну, висит на ее веревке перед ее балконом голый интеллигентный мужчина. О мать Тереза... На мне действительно не было даже ниточки. Но ведь я же вставал с постели от законной жены, и... сами понимаете... она же не дала мне возможности хоть что-то накинуть, сразу бросилась в драку! - Д-доброе утро... - с натянутой улыбкой выдавил я. В ответ бабка так завизжала, что мои пальцы едва не разжались самостоятельно. Я попытался подтянуться наверх, но там по-прежнему яростно скалила зубы моя любимая... волчица. Соседка вышла из столбняка и опрометью скрылась в квартире. Прилетела обратно буквально в ту же секунду. В ее руках дымился медный таз с каким-то булькающим варевом. - Помогите! Насилуют! - завопила она, отважно выплескивая в мою сторону свое зелье. Я вовремя отпустил веревки. Анцифер и Фармазон успешно подхватили меня под локотки и бережно опустили на землю. Я машинально глянул вверх. Наташи не было видно, добрая женщина тоже исчезла, но на асфальте, куда попали капли жидкости, предназначавшейся мне, появились дымные, обгорелые дыры. - Сергей Александрович, нам пора, бежим! - Ангел цапнул меня за правую руку. - Точно, точно, - неожиданно поддержал черноволосый братец. - А супругу твою мохнолапую лучше здесь оставить. Можно подумать, нам для полного кайфа только психованных ведьм и не хватает. - Ничего не понимаю, - деланно возмутился я. - Эта старушка, видимо, с детства страдает прогрессирующей шизофренией. А может, ей в гражданском браке не повезло? Тогда понятно, почему сегодня у нее особенно острый приступ мужененавистничества. Простить ее, что ли, по-христиански? - Глупая шутка, - буркнул ангел. - Да, сногсшибательным остроумием не блещет, но, Циля, ты же видишь, парень явно не в себе. Держу пари, женатого каскадера без улыбки и трусов он изображает впервые. Поимей снисхождение, не ругай его больше, на нас и так все подряд любуются. В самом деле, несмотря на раннее утро, вокруг начали останавливаться прохожие. На меня смотрели с неподдельным интересом, одни таинственно улыбались, другие потирали руки, медленно придвигаясь поближе, а некоторые даже пускали слюну, словно в предвкушении... чего? Об этом думать уже не хотелось. Я вдруг необычайно остро осознал, что Анцифера с Фармазоном никто не видит, а значит, центром столпотворения является не кто иной, как... - Серега, ты бы это... ладошками прикрылся, что ли? - Анцифер! - Красный как рак, я в полном отчаянии повернулся к ангелу. - Чего им всем от меня надо? Вместо ответа он вдруг схватил меня за руку и напролом бросился бежать. Двух скалозубых суперменов мы сбили, остальные взревели от ярости и восторга: - Жертва!!! Возбужденная моим страхом толпа нечисти ринулась в погоню. За моей спиной раздался упоенный вопль: - Серега, беги! Я - прикрою! Сзади загремели выстрелы. Обернувшись, я увидел счастливого Фармазона, доставшего из-под складок балахона большой черный маузер. Он поднял его над головой и еще раз даванул на гашетку: - Я их задержу! Как говаривал незабвенный Беня Крик, "...стрелять надо в воздух. Потому как если не стрелять в воздух, то ведь можно-таки попасть в живых людей...". Конечно, его никто не видел, но выстрелы услышали все. На какое-то время стушевавшийся народ растянулся плашмя, пытаясь угадать, откуда же ведется стрельба. Поняв, что их несколько обманули, вся свора, озлобленно взвыв, стартовала за нами. Я никогда так не бегал... Босиком по еще прохладной мостовой, в неброском костюме древних греков на Олимпийских играх, подталкиваемый в спину ангелом-хранителем и бесом-искусителем, периодически тянувшими в разные стороны, да еще преследуемый по пятам разномастной нечистью, - это что-то! Мы неслись по широкой улице, потом петляли между рычащих автомобилей на красный свет, свернули в какие-то старые кварталы, там метались по переулкам, Анцифер выпачкал крыло в солидоле, а Фармазон где-то потерял маузер. Прохожие, хозяева домишек, женщины и дети, которых мы успешно сбивали, толкали или просто отрывали от дела, загорались праведной местью и увлеченно ввязывались в погоню. В конце концов они нас загнали в угол. Что, впрочем, вполне естественно, учитывая неравенство сил и разницу в ориентировке на местности. Коренные жители знали Город как свои пять пальцев. Впрочем, у некоторых их было шесть, а у одной резвой старушки вообще четыре, очень похожие на птичьи лапки, украшенные загнутыми когтями. Мой мозг удивительно беспристрастно отмечал все эти детали, в то время как я сам тупо шарил руками по гладким стенам тупичка. Под ногами - асфальтовая дорожка, над головой -- синее небо, с трех сторон - бетонные плиты, а единственный выход плотно закупорен негостеприимными гражданами... - "Далеко, далеко на лугу пасутся ко-о...? Козлы!" - совершенно не к месту пропел Фармазон. - Как-то не в голосе я сегодня, то ли в горле першит, то ли грудь побаливает... К врачу бы надо, мы тут недавно поликлинику пробегали. Ну что, Серега, дел полно, времени в обрез, давай прощаться, что ли? x x x Они подходили медленно, смакуя каждое движение, и слюна, бегущая с клыков, уродовала их лица. Первыми подкрадывались две стройные девушки в коротких пестрых платьицах, та самая пенсионерка с вороньими когтями, высокий мужчина с интеллигентным носом, в очках и при галстуке, плюс толстенький милиционер с благородной сединой в усах и впечатляющими зубами. - Сереженька, если вы сейчас же не дадите нам руки... Голос Анцифера вывел меня из столбняка. Неожиданно я ощутил безграничную потребность жить! Что бы там ни собирались сделать со мной эти уроды - разорвать на куски, съесть живьем, высосать всю кровь - больше я не буду трусливо убегать. Где-то далеко в моем генеалогическом древе попадались настоящие казаки. Значит, где-то должна быть и храбрость. Ее надо найти и набраться, а сейчас... сейчас я буду протестовать! - Руки прочь! Прочь руки, интервенты! Я - гражданин свободной России. Моя страна успешно поднимается с колен, невзирая на все революции, перестройки, путчи, экономические кризисы и демократические реформы. Я направлю ноту протеста в Организацию Объединенных Наций! Самому... кто там у них сейчас, Перес де Куэльяр? И ему тоже, в любом случае - однозначно! - НАТО пришлет сюда войска, и "голубые каски" навсегда положат конец вашим милитаристским проискам. Нападающие остановились. Может быть, никогда не видели голых психов, может быть, моя речь их вправду чем-то заинтересовала... Ну, раз слушают, я продолжил: - В огне постоянной борьбы за общечеловеческие ценности, за равные права для всех рас и национальных меньшинств, за повсеместное уважение каждого индивидуума, самоценности и исключительности каждой конкретной личности закаляется душа народа. Да, жертвы были и будут! Да, нас всячески пытаются замолчать, остановить, уничтожить, но никто... вы слышите, никто не в состоянии изменить неумолимый путь эволюции человеческого разума! А те, кто пытается жалкими потугами остановить раскрученный маховик истории, - обречены на бесславную кончину, ибо нет в мире сил, способных остановить то, что мы именуем реалиями сегодняшнего дня! Вампир в милицейской форме одобрительно захлопал, остальные, подумав, тоже поддержали меня сдержанными аплодисментами. Я перевел дух... - Серега, по-моему, они приняли тебя за своего. Ты рубишь международную обстановку на ходу, сечешь политграмоту, как семечки. Вроде ничего определенного не сказал, а какое впечатление... Где так настропалился? - Студентом состоял в комитете комсомола... - М-минуточку, молодой человек... - обратился ко мне мужчина в очках, пряча за спину руки с ухоженными когтями. - Боюсь показаться навязчивым, но развейте некоторые сомнения присутствующих, вы ведь не из наших? - Да, я не местный. Приехал только вчера, впервые в вашем Городе, однако это ведь не причина... - Он не это имеет в виду, - встрял в разговор представитель охраны правопорядка. - Гражданин, ваши документы, попрошу. - Ага, сейчас достану! - огрызнулся я. - Понятненько... Попрошу пройти в отделение. - Еще чего?! Никуда он не пойдет. Знаем мы ваши отделения, один себе всю кровь заграбастать хочешь! Фигу! Здесь на месте и разделаем, - возмущенно загомонил народ, но высокий опять перебил всех: - Молодой человек, а как вы, собственно, сюда попали? - Есть не будете? - устало вздохнул я. - Будем, но позднее. Нам все-таки интересно, откуда вы такой взялись и зачем разгуливаете в обнаженном виде по нашему Городу? - Ладно, в двух словах... Меня привела сюда жена, она ведьма, живет... не очень далеко, на... не знаю какой улице. Утром мы повыясняли отношения, в результате чего я оказался под балконом не совсем... одетый. - Вы - муж ведьмы? - почему-то удивились все. - Но ведьмы не выходят замуж. Они могут иметь кучу любовников, но законного мужа - никогда! - Тем не менее... Наташа моя жена, а я ее муж. И это правда. - Это не может быть правдой. - Мужчина поправил очки и понизил голос, словно выдавая страшную тайну. - Все предания утверждают, что муж ведьмы, если таковой действительно существует в природе, должен быть самым могущественным колдуном нашего века. С его разрушительной мощью не сравнится никто! Уж не хотите ли вы убедить нас, что вы и есть тот самый колдун? - Да, - честно соврал я. Мужчина жестом утихомирил разволновавшуюся толпу, снял очки, протер стекла платочком и, вновь водрузив их на нос, обратился ко мне: - Докажите. - Это небезопасно. - Понимаем. Но если вы и вправду муж ведьмы, то возможные жертвы эксперимента вас не остановят, если же нет... Тут он улыбнулся. На мгновение мне показалось, что у него вместо зубов заточенные полосы стали... Дыхание исчезло, я почувствовал, как вновь сдаю позиции животному страху. Первые строчки дались с трудом, но потом голос вернулся, и я дочитал так, словно от этого зависела моя жизнь. В критической ситуации каждый открывает в себе такие возможности... Падает небо ажурным дождем, Бывшее некогда синим. Мы умираем, творим и живем В мире изломанных линий. Как силуэт, отраженный в окне Долгой вагонной дороги, Изморось дней в очищающем сне Взвесят небрежные боги. И подведут неучтенный баланс С уймой ошибок на бланке, Щедро отдав подвернувшийся шанс - Встретиться на полустанке. Там, где грохочет на стыке ветров Бешеный поезд Вселенной, Мы разглядим неземную любовь, Ставшую гордой и тленной... Мы улыбнемся, почувствовав связь Судеб, как вечных истоков. Злоба уйдет, и отмоется грязь, Ты уже неодинока... Не уходи! И тогда и теперь Висну плющом на балконе И обреченное время потерь Пересыпаю в ладонях... - Кажется, дождь начинается, - неуверенно протянули две девушки-вамп. - И земля качается как-то подозрительно, - в тон им добавил побледневший милиционер. - Эй, колдун, а как это твое заклинание срабатывает? - Не знаю, - пожал плечами я. - Каждый раз по-разному. - Суду все ясно, - твердо объявил мужчина в очках, глядя на трещины, появившиеся невесть откуда в асфальте. - Этот человек - наш человек. Он действительно достоин называться мужем ведьмы. Предлагаю от лица всех присутствующих выразить ему нашу общую благодарность за такое представление. Извините, что не поверили сразу. Надеемся, никаких обид и недоразумений? Вот и замечательно. Рекомендую всем откланяться. - Чаво?! - громко переспросила когтистая бабка. - Бежим отсюда, вот "чаво"!!! Дождь хлынул со страшной силой, подземные толчки взорвали тротуар, выворачивая черные плиты, тучи приобретали очертания древнегреческих или скандинавских богов и перебрасывались молниями. Неожиданно налетевший ветер сбивал с ног удирающую нечисть. Грохот грома почему-то напоминал мерный перестук вагонных колес. Прямо у моих ног разверзлась глубокая трещина, но, прежде чем я туда свалился, сверху обрушилась веревочная лестница, больно стукнув меня по голове. Где-то высоко на маленьком балкончике мне махали руками Анцифер и Фармазон. Зажмурив глаза, я отважно полез наверх. Природный катаклизм кончился в ту же минуту, как меня, пыхтя, перетащили через перила. - Пойдемте в дом, Сереженька. Хозяев сейчас нет, так уж мы сами. Фармазон, поищи одежду! - Циля, не гони лошадей. Пусть лучше сразу в ванную сходит, я уже и душ пустил. Давай в темпе, Серега, пока я кофе с коньяком готовлю. На этот раз близнецы действовали так ловко и слаженно, что не возникало ни малейшего желания им противоречить. Я даже как-то совершенно не обратил внимания на обстановку квартиры, в которую меня затащили, а следовало бы... Ванная комната не отличалась ничем особенным. На полочках разноцветные шампуни, душистое мыло, прозрачные баночки с ароматическими солями, на крючках свежие полотенца, чистота вокруг умопомрачающая, вся сантехника блестит так, что глазам больно. Я попробовал теплую воду и влез под душ. Из напряженного тела постепенно выходила усталость, успокаивались нервы, гасло раздражение. Все становилось на свои места. Я просто млел от тихого человеческого счастья. Протянув руку, взял ближайшую бутылочку и от души намылился. Шампунь оказался очень пенистым, пах фиалками и невероятно бодрил. Именно бодрил: по всему телу разлилась упоительно-здоровая легкость, словно кровь в моих жилах заменили на игривое шампанское... Когда наконец я, распаренный и отдохнувший, завернувшись по пояс полотенцем, вышел из ванной, Анцифер и Фармазон ждали меня в гостиной комнате. Ангел держал в руках новый белый балахон, а черт -- большой поднос, сервированный на три персоны. Повернувшись в мою сторону, они замерли с открытыми ртами. - Что-нибудь не так? - широко улыбнулся я. Так и не ответив ни слова, близнецы рухнули в обморок... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:49
	x x x Никогда не приводил в чувство духов... Даже близко не представляю, как это вообще делается. Равно как и отродясь не предполагал, что ангелы и черти способны терять сознание. Однако же вот пожалуйста - лежат... Я подошел поближе, присел на корточки, осторожно похлопал по лбу одного, другого. Потом мой взгляд случайно встретился с обезьяноподобным чудовищем, обвязанным полотенцем и склонившимся над двумя распростертыми телами. Когда я понял, кто это... - Сереженька! - Ага, Сереженька, как же... Ты к кому обращаешься, к этой зверюге мохнозадой? Он же ничего общего с нашим хозяином не имеет, снежный человек какой-то... Эй, йети! А ну вставай давай! - Изменник! Хитрый и изворотливый предатель! Иуда, можно сказать... Человек в беде, а он еще и издевается! Изыди, злой дух, я сам его спасу. - Ага, обрадовался! Так я тебе и ушел... Мне, между прочим, тоже интересно, каким образом он так обволосел? Или обволосатился? В общем, весь шерстью покрылся... Два голоса бились в моем сознании. Ничего больше не было - кромешная тьма и вечный спор двух неразлучных половин моей мятущейся души. Сознание вернулось так же резко, как и пропало. Горло полоснуло жидким огнем, да еще кто-то в придачу быстро влепил мне четыре пощечины подряд. Я протестующе замычал и сел. - Сергей Александрович, вы в порядке? - заботливо приобнял меня правой рукой белый ангел, в левой он держал пузатую бутылку коньяка. Рядышком суетился незабвенный Фармазон, дуя на покрасневшие ладони. - Ну вот мы и в норме. Пришли в себя, грубо говоря - очухались, здрасте! - Вдвоем они подняли меня на ноги и усадили в ближайшее кресло. - Что со мной было? - Обморок. - Я не об этом... - Намек понял. - Черт мгновенно метнулся к большому напольному зеркалу и развернул его так, чтобы мне было лучше видно. Анцифер скорбно встал у меня за спиной, а подбежавший братец удобно устроился в ногах. - Композиция, как в ателье. Жаль фотоаппарата нет, такой семейный кадр пропадает. А чего, мужички, может-таки, пошнырять здесь по углам, вдруг у хозяев где-то скромненький "кодак" со вспышкой завалялся. Я - сногсшибателен, белобрысый - наманикюрен, а ты, Серега, вообще словно в кино сниматься намылился. В смысле - в фильмах-ужасах, без грима. Дело говорю, хорошие фотки на память останутся... Я не расслышал, что там ответил братцу Анцифер, - я смотрел. В зеркало. На самого себя. И не узнавал. Вернее, узнал, но далеко не сразу. Все мое тело покрывала курчавая густая шерсть. Волосатыми были даже ладони. Да что ладони - даже сам нос! Нос и то был шерстяным и пушистым. На темном фоне лица выделялись лишь горящие ужасом глаза. Знакомый розовый туман вновь начал заволакивать сознание. Я испугался, что снова упаду в обморок, выхватил у ангела бутылку и приложился к горлышку. - Эй, эй, эй! А делиться кто будет?! Не по-товарищески поступаете, гражданин! Ишь присосался... Когда Фармазону удалось отобрать у меня коньяк, я уже несколько успокоился. Настолько, чтобы достойно взглянуть в глаза правде. В зеркале отражался... я. Действительно, очень похоже на снежного человека или на бесхвостую человекообразную обезьяну. Примат, одним словом. - Ну че? Сам скажешь, чем ты там в ванной занимался, или нам с трех раз угадывать? - Ребята, я ничего не делал. Принял душ, вымыл голову, вытерся полотенцем, завернулся, вышел, все... - Врешь небось? - недоверчиво сощурился черт. - Наверняка опять какой-нибудь стишок прочел, вот и доколдовался. Я вновь завладел бутылкой, отхлебывая янтарную жидкость большими глотками. - Сергей Александрович! - На этот раз ее выхватил Анцифер. - Что вы делаете?! В вашем положении только напиться не хватало. - Пусть пьет! Это его личное, суверенное дело. Друган, хочешь еще грамм двести? Вот скажешь правду, что в ванной делал, - налью... - Фармазон! Стыдись, лукавый бес. Хозяин сказал истинную правду, уж в этом я разбираюсь. Видимо, что-то не так с водой, шампунем, мылом или полотенцами. Можем ли мы предположить, что вещи оказались заколдованными? Близнецы задумались, пользуясь паузой, я тихонько взялся за коньяк, там еще плескалось с полбутылки. Не подумайте, что я алкоголик, хотя... какая разница, что вы подумаете... С одной стороны, мне уже было хорошо, с другой - в комнате как-то стало тесновато. В смысле слишком много чертей и ангелов носилось взад-вперед. От них буквально пестрело в глазах. Я тупо замотал головой, пытаясь сфокусировать зрение. - Сергей Александрович! - M-м...тут! К в-вашим услугам, Ан...Анц...ф...р... - Циля, что ты стоишь?! Отними же у него бутылку! - Из-зыди, бес н-не-эст-тетичный... Че пристал? Я сегодня хр-хр-стианин! С бесами ничего оп... общего иметь не желаю, вот... Фармазон окосел, ей-богу, У него от удивления глаза округлились и сошлись на переносице, а губы неуверенно шевелились, безуспешно пытаясь произнести нечто внятное. Анцифер же отреагировал совершенно неадекватно: он едва не повалился на пол от хохота! Я тоже порадовался, хорошо, когда тебя понимают. Однако радость быстро угасла, несмотря на добрые глаза, ангел твердо пресек мои попытки вернуть коньяк. - Фармазон, пожалуйста, сделай ему крепкого кофе без сахара. - Ты надеешься, что после полулитра трехзвездочной дряни псевдоармянского производства банальный кофе "Якобс" хоть как-то приведет его в чувства?! - Не болтай, делай, что говорят. - Я от... него ничего не прим... не возьму. Мне ни-и-зя! - Почему?! - взвился обиженный Фармазон. - Потому, как т-ты нечистый дух, - охотно пояснил я. -- Крещеному гр-гражданину с такими... ну никак! Ты - извини... Я против тебя лич-чно ниче не имею, но... Религия! Это... о! это... отвали от меня, рого...носец, аминь! - Циля, он лыка не вяжет и оскорбляет меня почем зря, а я ему кофе готовь?! В конце концов проблемами моего отрезвления занимался белый ангел, его братец еще долго возмущенно фыркал, а потом отправился в ванную. Вернувшись, он показал нам зажатый в кулаке флакончик. - Этот? - Вроде да... - сощурился я. - Демонстрирую. - Он капнул на пальчик шампуня и растер по макушке, мы вытянули шеи в ожидании. - Мне уже за тридцать, - продолжал неторопливо балагурить фармазон. -- У большинства мужчин моих лет, ведущих активный образ жизни, появляется некоторая... э-э... лысинка. Таким образом, если данная парфюмерия действительно способствует агрессивному росту волос, то... Договорить ему не удалось - прямо у нас на глазах прическа нечистого из стильного хвоста а-ля Малинин в один миг стала кучерявым подобием американского "кафр"! Впечатление такое, словно на голову бедного черта водрузили огромную боярскую шапку. Это было настолько потешно, что я разразился тихим пьяненьким хихиканьем, но Анцифер почему-то не разделил моего веселья. Наоборот, скорчил постное лицо и наставительно отметил: - А вот сейчас грех вам смеяться. Фармазон, между прочим, для вас старается. - Ладно, проехали.... стало быть, вот этим шампунчиком ты весь и вымылся? Ну, результат налицо... или на лице, или, что еще вернее, на всем теле. Зато теперь ты можешь запросто вернуться к своей драгоценной супруге -- в таком наряде она сочтет тебя бурым медведем и скромненько подожмет хвост. - Слушай, хватит, а?! Наташа - моя ж-жена, что она делает и как -- касается только меня. Вам обоим она ни-ка-кого вреда причинить не может, а насчет себя я сам р-разберусь. Ей же ласки и понимания н-не хватает, ей помочь надо... - Лечиться ей надо! Реланиум пить, а не с пеной у рта на людей бросаться. - Только без драки! - мгновенно вмешался Анцифер, когда я встал с твердым намерением скособочить Фармазону прическу. Мы попрожигали друг друга памятными взглядами, но сели на свои места. Из моей головы еще не полностью выветрились алкогольные пары, поэтому я впал в мрачность. Пока ангел шептался с бесом, мне взбрело на ум несколько оглядеться. Комната, в которой мы так вольготно расположились, имела нестандартную форму пятиугольника. Стены обиты черным бархатом, потолок не белый, а красный. Пол выложен коричневым гранитом, мебель тяжелая и старая, явно дореволюционного периода. В большом книжном шкафу толпились седые фолианты с золотым обрезом, пожелтевшие свитки и какие-то рисунки. Камин в углу давал ровное пламя зеленоватого оттенка, хотя дров в нем явно не было. На одной из стен висела коллекция холодного оружия, в основном ножи самых странных форм. Наверняка было еще что-то, на чем стоило бы задержать взгляд, но двери в комнату мягко распахнулись, и довольный голос произнес: - Ба, да у меня гости! Какой забавный зверек, право... Видимо, это опять относилось ко мне. x x x Вошедшему старцу наиболее подошло бы определение "благообразный". Ростом под два метра, благородные седые локоны до плеч, длинная борода, как у старика Хоттабыча, и ненормально блестящие глаза. Он разглядывал меня с чисто зоологическим интересом. Понимаю, я и сам, наверное, очень удивился бы, обнаружив у себя дома то ли медведя, то ли обезьяну, то ли опоссума непривычных размеров, да еще и выпившего в придачу. Мы простояли друг напротив друга довольно долгое время, я не знал, с чего начать, а он не задавал вопросов. Анцифер и Фармазон куда-то испарились. Я не выдержал первым... - Прощу прощенья за вторжение и мой несколько необычный внешний вид... - Ни слова больше! - добродушно замахал руками старик. - Я сам вам все расскажу. Поправьте, если ошибусь в деталях. Вы - муж ведьмы! Тот самый молодой человек, о котором сейчас толкует весь Город. Крюкопотам синланиум? Мне оставалось только кивнуть. - Весьма польщен, что вы осчастливили своим посещением мой скромный дом. Как-нибудь расскажете о вашем методе проецировать стихийные бедствия? Мы все, так или иначе, это практикуем, но то, что совершили вы... Я, конечно, навел кое-какой косметический ремонт, однако асфальт все еще очень зыбкий, и ожоги от молний надолго украсят фасады соседних зданий. - Спешу принести свои извинения... - Да бросьте! Я - лучший маг в этом Городе и с первого взгляда узнаю настоящего профессионала. Барбинал? И рисмирум психис... Никаких упреков, никаких обид, никаких извинений, мы - на равных. Здесь очень немногие могут похвастаться принадлежностью к Высшей лиге. - Но я не являюсь... - Понятно, понятно... Вы у нас проездом, инкогнито. Тем лучше, я и сам неодобрительно отношусь к типам, раздувающим дешевую рекламу вокруг собственного имени. И чем больше шума, тем вероятнее вытащить пустышку вместо мага. Вы же ведете себя как специалист экстра-класса! Приветствую, одобряю, ценю... - Боюсь, что вы находитесь во власти иллюзий, - безуспешно начал я уже в третий раз. Благородный старик почему-то вбил себе в голову, что имеет дело с очередным "могучим колдуном", так что переубедить его было абсолютно невозможно. - Молодой человек. - Он возвысил голос почти до библейской торжественности. - Я стар и мудр. Если ужу вас есть весомые причины, заставляющие вас скрывать свое присутствие, - вы не могли найти лучшего укрытия, чем мой дом. Все, что есть у меня, - ваше! - Как скажете... не буду спорить. - Я вижу, вы воспользовались моим шампунем? Разумеется, с целью маскировки? Великолепная идея, на грани высокой интуиции, вас и в самом деле невозможно узнать. Однако время завтрака уже настало, не будете ли вы в претензии, если я сниму с вас этот шерстяной покров? Мой гардероб также в вашем распоряжении. "Необыкновенно замечательный старикан! - твердо решил я. -- Пусть избавляет". Десять минут спустя мы уже сидели в небольшой холостяцкой кухоньке за дружеской трапезой. Меня "побрили", в смысле привели в прежний "дошампуневый" вид. Костюмчик я подобрал себе сам, благо возможности платяного шкафа оказались неограниченными. Волшебство... Я потихоньку начал к нему привыкать. - Мое имя Мэлори. Сэр Мэлори, магистр книжной магии. Видя в вас человека образованного, я считаю возможным опустить прочие титулы. - Сэр Мэлори?.. - обомлел я. - Тот самый, что написал "Смерть Артура"?! - Да, тот самый... Окрим скульдимирум - популярос вирус! -- довольно откинулся на спинку углового диванчика знаменитый писатель. Между нами говоря, лично я был абсолютно убежден, что автор этих куртуазных романов давно умер, да и внешне выглядел он явно иначе. Но с другой стороны, если старику льстит так себя называть - ради Бога! Я ничего не имею против, каждый развлекается, как умеет. Хотя непонятные слова, которые он периодически вставлял в свою речь, несколько удивляли. - Приятно осознавать такую известность. Меня по-прежнему читают в вашем мире? - В общем, да. Какие-то главы из "Смерти Артура" нам даже преподают в институте. На вас как на высокий авторитет ссылаются многие современные фантасты, хотя их трактовка событий во многом отлична от классической точки зрения. - Еще раз примите мою глубокую благодарность за такое уважительное отношение к скромному старику. - Ну что вы, сэр... Сначала мы перемежали весь завтрак активными комплиментами в адрес друг друга. Он извинился за "провалы" в речи, объясняя их застарелой психической болезнью. Я представился, он попросил поведать о моем приезде в Город. Рассказ получился насыщенным и поэтичным. Седобородый определенно умел слушать, ценное качество для настоящего писателя. Временами он так к месту вставлял цитаты, приводил примеры из жизни сэра Гавейна и Ланселота, вольно бросался именами Мерлина, Морганы, Пендрагона и даже правильно выговаривал - Экскалибур. Короче, я совершенно поверил в то, что он и в самом деле настоящий... Мэлори - английский писатель XV века, волей судьбы успешно проживающий в запредельном мире. Беседа текла достаточно ровно, пока я не коснулся в рассказе серой личности достопамятного Сыча. Вот тут мой гостеприимный хозяин буквально взвился: - Гробс з брибамбаус! Мне ли не знать этого отпетого мерзавца?! Он тоже магистр, но его магия черна, так же как его душа. Мы давние враги. Людимот крипик, ну вон за пликт. Рисмиленио у нафигень? Вынужден признать, что он очень могущественный противник, хотя тонким волшебством практически не владеет. Обычно в его арсенале столько грязных штучек, что, если вы перешли ему дорогу... право же, Сергей Александрович, я искренне удивляюсь, как вы еще живы. Что вы не поделили? - Мою жену. - Вашу... кого?! - Мою жену, - сумрачно повторил я. Сэр Мэлори, похоже, действительно много знал. По крайней мере, некоторые размытые вещи приобрели для меня вполне определенные очертания. - Но... старый Сыч последние три года упорно добивается руки одной молодой ведьмы из... - не помню, как называется это отражение! - у нее большие способности в Серой магии. Кое-кто из наших поговаривал даже, что она способна отыскать Семь Книг и управлять Городом! Бролит, кросомциум фляк. Нимкитор вакуумс... Бритт шубертис! Проверьте меня: в обычном виде это невысокая изящная девушка, красивая, с карими глазами, длинными черными волосами ниже плеч, на щеке родинка, любимый образ перевоплощения -- серая волчица? - Да. Это Наташа, моя законная супруга. Значит, у некоторых негодяев на нее виды? Весьма сожалею. Рекомендую перенести весь пыл нереализованной страсти на другой объект - в противном случае я за себя не ручаюсь! - Вы настоящий муж ведьмы! - растроганно прошептал старик. - Подлинивурик, ист аригисомин-крокс! С этой минуты считайте меня своим другом и союзником. Я убежден, что вдвоем мы добьемся впечатляющих успехов. Проклятый Сыч еще тысячу раз пожалеет, что связался с нами. Я обрушу на него неотвратимый меч возмездия, а острием этого меча будете вы, Сергей Александрович. Вы, единственный и неповторимый, - муж ведьмы! Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:49
	x x x Разговор оборвался довольно неожиданно. Видимо, больной мозг сэра Мэлори не выдержал таких впечатлений - мой гостеприимный хозяин, не извиняясь, выскочил из-за стола, прилег на маленькую кушетку у входа и мгновенно уснул. Я пожал плечами. Бессвязная речь тихого шизофреника, перемежающаяся приступами пророчества и ясного ума, давала обильную пищу для размышлений. Впрочем, ясного оставалось мало. Ну, то, что Наташу считают перспективным специалистом, конечно, радовало... То, что вокруг нее увиваются разные прохвосты, - тоже вполне естественно: она у меня достаточно эффектная женщина. То, что я ее никому не отдам, - должно быть ясно любому дураку с первого взгляда. Но вот что на нее нашло?! Почему она бросилась на меня с такой невероятной яростью, словно... ей-богу, даже не знаю, как можно довести любимую супругу до такой степени раздражения?! Ничего не понимаю... Абсолютно ничего. Она ведь... она словно не видела меня. Или, вернее, не узнавала. Или даже видела во мне совсем другого человека, как будто ее загипнотизировали. Заколдовали? Что за чертовщина! Да разве такое возможно?! Можно ли заколдовать ведьму? Тот, кто сведущ в магии, мгновенно поймет и ощутит присутствие чужой воли, а значит, сумеет сконцентрироваться и отвести удар. Наташе достаточно было бы произнести пару слов как контрзаклинание, и все... Почему же она этого не сделала? Она... спала! Господи, как все просто. Она же спала, и, если этот волк, в смысле Сыч, когда уходил по лестнице, воспользовался магией... Наверняка так оно и было! Наташа лежала одна, раскрытая, беззащитная, расслабленная... Я... я не знаю, что я с ним сделаю, когда поймаю - Сереженька, ради всего святого, выбросьте из своей головы все нехристианские мысли. - Анцифер? Но послушайте - я все понял! Вы помните того здоровенного волка, что ломился к нам в дверь? Так вот, это именно он виноват. - Абсолютно с вами согласен, - успокаивающе похлопал меня по руке белый ангел. - Я и сам дошел до этого решения путем логических выкладок, а уж ваш содержательный разговор расставил последние точки над "i". - Правда?! А что Фармазон? - Аналогично. - Слева за столом материализовался задумчивый бес, высота его прически понизилась вдвое, но все еще создавалось впечатление вязаного головного убора. - Применили магию? - подмигнул я. - Сходил в парикмахерскую, - буркнул он. - А ты интересный мужик, Сергей Александрович... Сколько лет тебя знаю и все равно каждый раз удивляюсь. То монахов ошарашит, то вампиров на трудовые подвиги толкнет, то с пенсионером-маразматиком умные разговоры разговаривает... Тебе бы психологом быть, а не поэтом. И вот еще, жене позвони. - Позвонить? Да! Как же мне это самому не пришло в голову... Где телефон? Только... - Вот номерок, я срисовал по памяти, пока вы с Цилей бутербродов на кухне дожидались. На, пользуйся. - Спасибо. - Серега, - поморщился Фармазон. - Слово "спасибо" образовалось от естественного сокращения "спаси Бог", так что желать подобное черту - несколько, м-м... предосудительно. Ты не находишь? Пожалуй, он был прав и мне бы стоило извиниться, но в тот момент меня интересовали лишь собственные проблемы. У сэра Мэлори стоял хороший многофункциональный аппарат с автодозвоном и определителем номера. Мой черный друг собственноручно потыкал пальчиком в кнопки, убедился, что не занято, и передал трубку мне. Сам же деликатно отвернулся в сторону, но никуда не ушел, навострив любопытные уши. - Да? - ответил сиплый мужской голос. - А... э... м... Наташу можно? - почему-то смутился я. - В каком смысле?! - В смысле пригласите ее к телефону, пожалуйста. - А кто спрашивает? - Это ее муж. - Что?! - взревел голос. - Так ты все еще жив? - Позовите Наташу, - потребовал я. - Ты никогда ее не получишь! Ты - труп, покойник, мертвец! В этом мире она будет моей, и только моей... От такого непроходимого хамства у меня просто опустились руки. Анцифер сочувственно вздохнул, а Фармазон, воспользовавшись заминкой, мгновенно выхватил из моих рук телефонную трубку и заорал: - Ах ты, сучий хвост! Да я тебе самолично уши пооткусываю, собака страшная! Ты с кем так разговариваешь? Ты на кого голос повышаешь? Да я ж тебе, грамотею, сейчас все корни повыдергиваю, на их место суффиксы вставлю, все приставки пообрываю, а в задницу такое окончание засуну... Сядь на пол, козел безрогий, и жди нас с Серегой, мы скоро будем. А если в твою похотливую головенку только взбредет мысль хоть что-нибудь вякнуть Наталье Владимировне, то я из тебя... Трубку бросил, гад. Испугался, наверное... Ну че, пошли? - Куда? - не сразу уловили мы с Анцифером. - Куда, куда... вы, братва, совсем мышей не ловите. Морду чистить конкуренту нашему, пока он супруге Серегиной волчат не понаделал! - Пошли! - взревел я, наполняясь здоровой ревностью и праведным гневом. - Да я ему... я из него... я просто... я же ему прямо в лицо все выскажу! - М-м... вообще-то я имел в виду нечто более радикальное, - начал Фармазон. - Но, с другой стороны, в твои годы поздно переучиваться -- надо хоть с чего-то начинать... Начни с высказываний. Скажи ему, кто он есть, кто были его родители, где ты его видел, куда послал и в каких конкретно отношениях пребывал с ним, его мамой, его родней, всем Городом и этим миром в целом. Слово за слово, а там само пойдет... Главное - бей в нос! - Я надеюсь, сэр Мэлори на меня не обидится, если я покину его дом не попрощавшись? Не хотелось бы его будить... Костюм? Пожалуй, его я пока оставлю себе. Местные жители очень напряженно относятся к проявлениям нудизма. Меня уже чуть не съели, довольно острых впечатлений. - Подумаешь, читани им еще какой-нибудь взрывоопасный стишок. - Увы, Фармазон, если я буду этим злоупотреблять, меня попросту перестанут приглашать в гости, а мы здесь в гостях. - Тогда еще один штрих к твоему гневному образу. - Черт метнулся в соседнюю комнату и приволок оттуда здоровенный меч, общей длиной почти в мой рост. - Во! Ревнивый муж вернулся из командировки во всеоружии и начинает шарить по шкафам. Бери, бери, не отказывайся! Вспомни, куда идешь... Я вспомнил о том, что мой противник - оборотень, и взялся за рукоять, меч оказался тяжеленным. Вот так, в костюме-тройке последней модели от не помню какого кутюрье, в домашних тапочках и с обнаженным мечом, я выбежал на улицу. На этот раз прохожие не уделяли мне особенного внимания. Фармазон шумно указывал дорогу и даже добровольно взялся помогать в переноске меча, теперь мы тащили его на плечах на манер Ленина с рабочими на субботнике. Анцифер скромно семенил рядом, молитвенно сложа руки, но не произнося ни слова. По-моему, все происходящее ему очень не нравилось, однако предложить в качестве альтернативы тоже было нечего, приходилось терпеть. Я же был полон решимости ворваться в дом и свято исполнить свой супружеский долг... Нет, нет, не то, что вы подумали! Оградить свою жену от посягательств коварных ухажеров, а собственный брак от опасности разрушения извне - тоже супружеский долг настоящего супруга. В том, что Наташа неповинна, я был готов поручиться головой. Не сочтите меня излишне самонадеянным, есть вещи, в которые просто веришь, не требуя доказательств. Я очень люблю свою жену, и если какому-то маньяку взбрело воспользоваться ее силой для достижения собственных целей, то ему следовало бы брать в расчет и меня. Может быть, я не столь крут в колдовстве, но быстро учусь. Раз уж мои стихи срабатывают здесь как магические заклинания, то будем бить врага его же оружием. Я уже умею призывать русские дружины, менять направление погони и вызывать природные катаклизмы. Пока это все, остальное наверстаем на практике... - Прибыли, мой генерал! Четвертый подъезд, третий этаж, будем брать штурмом? - Н-нет... - Непосредственно перед началом боевых действий мой пыл почему-то начал спадать. - Возможно, нам имеет смысл сначала просто поговорить? Век пещерного хамства канул в Лету, мы - цивилизованные люди. Ребята, возьмите этот дурацкий меч, а я схожу поговорю с Наташей. Вполне вероятно, что мне... - Слабовольный трус! - припечатал Фармазон. - Но я... - Бесхребетный подкаблучник! - Минуточку, я требую... - Не мужчина, а тряпка! - Да пошел ты знаешь куда... - обиженно взвился я, когда презрительные эпитеты черта все-таки задели меня за живое. - Довольно бессмысленных оскорблений! И... и... вообще, я уже говорил, что не намерен прислушиваться к советам нечистого. Правильно, Анцифер? - Очень удобная формулировка, - сплюнул язвительный Фармазон. - А ты еще раз белобрысого позови, с молитвой и поклонами, глядишь, и откликнется. Поучит тебя истинно христианскому смирению, разучит с тобой очередной псалом или книжечку даст почитать бесплатную, от Гедеоновых братьев. Совершенно бесплатно, заметь! А твою жену в это время... - Ложись!!! - не своим голосом заорал белый ангел, бросаясь на нас. Мы трое рухнули на асфальт, а над нами с ревом пронеслась направленная струя пламени. x x x - Анцифер! - шумно выдохнул я. - Что это было? Он лежал на мне в полный рост, раскинув крылья в стороны, как при взрыве. - Сереженька, по-моему, в подъезде прячется дракон! - Да неужели? - Если вы оба с меня слезете... - придушенно прошипел Фармазон, слабо дергаясь где-то в самом низу. Я невольно сравнил себя с сосиской, лежащей между двух половинок булочки. Ангел скатился с меня вправо, я, последовав его примеру, - влево. Мы трое встали на ноги, отряхнулись и огляделись. Из злополучного подъезда больше ничего не полыхало. Я сдвинул брови и решительно шагнул вперед. - Сереженька, уверяю вас - там прячется огнедышащий дракон, не ходите туда. - Нет уж, мы туда сходим! - незамедлительно влез Фармазон, демонстрируя перемазанный балахон. - Я страстно хочу посмотреть в глаза тому гаду, из-за которого меня заставили лечь всем пузом в мазутную лужу! - Как ты мелочен, - поморщился ангел. - Да?! Ты вон на себя посмотри? Улеглись на меня, безобидного, в два этажа и еще возмущаются на мое справедливое негодование... Серега, ну ты скажи, вот почему я должен вечно ходить чушка чушкой, а он - весь в белом?! - Ребята, вы уж тут как-нибудь сами разбирайтесь, а у меня дела на третьем этаже. Если понадобится меч, я вас позову. - Нет! - Анцифер вновь попытался загородить дорогу. - Да! Мы пойдем вместе, встретим врага грудью, и если там действительно кто-то есть, то мы его такими иероглифами разукрасим, что любой Хокусай обзавидуется! - Анцифер, пустите меня. - Героическая болтовня Фармазона и в самом деле действовала на меня несколько гипнотически. - Я намерен сию же минуту спасти свою любимую жену, и никакой огнемет меня не остановит. Держись, любимая, я уже иду! - Там дракон! - Глупости... - Ах так... Вот, значит, как... Ему вы, значит, верите? - Светлый дух обиженно сощурился. - Ну что ж... у меня есть только один способ доказать... - Анцифер рванул дверь подъезда и шагнул внутрь. Раздался турбинный рев, и фигура ангела скрылась в оранжевом столбе пламени! Мы с Фармазоном отрепетированно бросились на землю, зажав уши руками. - Вы... довольны?! На фоне обугленных косяков стоял совершенно черный Анцифер в тлеющих обрывках чего-то очень похожего на ажурное кружевное белье приглушенных тонов. Все прочее словно ваксой вымазано, только глаза голубые кротостью и всепрощением сверкают. Нам стало стыдно... - Циля, мы, того... извини. Ты был прав, это мы - козлы неблагодарные. - Анцифер, простите нас, если можете. Надеюсь, вам не очень больно? - Очень, - горько всхлипнул Анцифер и рухнул в полный рост. Из дверей подъезда дохнуло дымом, раздалось шипящее бульканье, а вслед за этим показалась огромная крокодилоподобная голова на длинной чешуйчатой шее. У чудовища были большие раскосые глаза, кривые зубы и крученые желтые усы. - Тьфу, действительно, дракон... Надо выручать белобрысого. Бери меч и круши пламенную рептилию промеж глаз, а я буду изображать девушку-санитарку и вытащу раненого бойца из зоны обстрела. - Но... - Я встал на ноги, кое-как поднял тяжелый меч и понял, что размахивать этой махиной абсолютно невозможно. Один раз еще замахнусь, куда ни шло, но если с первого удара ничего не выйдет, то на второй у меня элементарно не хватит сил. Не говоря уж о том, что фехтовальщик из меня - курам на смех. - Фармазон! Я так не могу. Я не умею! Давай вместе на него нападем. - Серега, я же нечистый дух. В честном бою мне твою руку поддерживать - ну, никак нельзя! Извиняй, такое дело... Традиции, воспитание, моральные принципы, нравственные ценности и все такое. Я пополз, так что давай действуй сам. - Ну... может, с ним поговорить?! Я читал, что многие драконы разговаривают. Что, если мы сумеем договориться по-хорошему? - В европейских легендах драконы действительно любят поболтать, но этот - явный азиат. Китайского, корейского, тайваньского производства. А может, и настоящего японского качества, кто знает... - Ты уверен? - Да посмотри на расцветку! Он же словно с фарфоровой вазы династии Мин на наши головы свалился. Сверкает красками, словно радуга над Хуанхэ. Ты по-китайски чирикать умеешь? - Нет... но я много читал, Пу Сунлин - "Рассказы Ляо Чжая о необычайном", "Нефритовая лестница" не помню кого и сборник стихов "Яшмовая флейта" и... - Давно? - Лет десять назад. - А, ну тогда тебе и карты в руки. Побеседуйте о новых темах сочинений на экзаменах для молодых чиновников в провинции Тяньмянь, полиглот... Вот так, только обхамив напоследок, Фармазон по-пластунски пополз к слабо зашевелившемуся Анциферу. Я набрал полную грудь воздуха и обратился к чудовищу с приветственной речью: - О великий и прекрасный Сын Неба! Твой голос подобен реву боевых труб, твои глаза сверкают, как звезды над рисовым полем, твоя чешуя отсвечивает лунными бликами на мерцающей поверхности заводи, твои зубы острее шаолиньских кинжалов, а тело величественно, как Китайская стена. Позволь же скромному писателю стихов услышать мудрость твоих слов, восходящую к мудрости мира в его запредельных далях... Возможно, я чересчур утрировал текст. Филология и лингвистика никогда не были моими сильными сторонами. Помню, что китайская манера речи несколько отличается от японских, индийских или персидских славословий, но дракону моя высокопарность, кажется, пришлась по душе. - Осенно приятна встретитьса обрасованным человеком, - вежливо поклонился он. - Судя по вашей речи, хорошим манерама и платью - вы новый помосиник судьи Гао Мунь из Ценьского уезда провинсии Чжао Хо? - Д-да, пожалуй, - поспешил согласиться я, дракон говорил по-русски очень прилично, слегка сбиваясь на склонении и падежах. - Не проявлю ли я, недостойный, излишнего любопытства, если спрошу - из каких краев прилетел мой многознающий собеседник? - Нет, нета... Охотно поделюся сладкими воспоминаниями о далекой родине. Я из Чуэньских гор, провинция Линьняньшань, это там, где вырасивают наньский рис и пекут пирожки на пару. - Ах, Линьняньшань! Что ж вы сразу не сказали?! - Я решился рискнуть, зверюга оказался словоохотливым, а мне нужно спасать супругу. - У меня же там родственники. Вы, случайно, не были знакомы со старым Пао Лунем из селения Чинь По? Или с торговцем тканями, одноглазым Сунь Чеем, у него еще младшая жена была лисой и помогала ему находить серебро под циновками? - Да, да, да! - Похоже, дракон заглотил наживку, не поперхнувшись. - Оченно знакомые имена. Конечно, я их знаю... Так приятно встретиться земляка в такой дали от дома! - Какие же беды заставили моего великого друга скитаться так далеко от возлюбленной сердцу провинции Линьняньшань? - невинно спросил я. - Служба... - вздохнул он. - Я должен очень охранять вход от злого волшебника и помочь спастись прелестной фее с ее верная другом. На китайясских драконов очень большой спрос как на стражей. Мы храбры и неподкупны! - О... надеюсь, короткая беседа с уроженцем Ценьского уезда не будет поставлена вам в вину? - Что вы, что вы... не уходите! Видимо, тот волшебник еще не пришла. Я время от времени дышу огнем, но в перерывах так приятно поговорить с образованным человеком, отличающим сочинения Цинь Чуня от текстов Ли Фуяня. Вы ведь не откажетесь выпить розового чая и вместе побродиться по заоблачным высям воспоминаний? - Конечно, какие могут быть сомнения! Мы дети одной земли, а значит - братья. Вот только... - Что только? - насторожился разомлевший дракон. - Да так... сущая ерунда... Можно сказать, мелочь, не будем удостаивать ее даже упоминания в нашей беседе, - деланно отмахнулся я. - Но, брата моя, если вас что-то тревожит, поделитеся со мной. Быть может, вместе одолеем недуг, вызывающий вашу грусть? - Все дело в том, что я живу в этом же доме, на втором этаже, и буквально на днях мне принесли нефритовый ящичек с записками Хань Хуньмуня. Вы что-нибудь слышали о нем? - Нета, - честно кивнул наивный динозавр из Китая. - Еще бы! До недавнего времени я и сам о нем ничего не знал. О... это восходящая звезда современной литературы! Язык - династии Мин, стиль -- как у Сэ Тявпо, а искусство каллиграфии... Самому пламенному Ван Ланьтяню даст сто взмахов кисти вперед. - Проза или поэзия? - И то и другой... - интригующе сощурился я. - Хм... мой благородная брата хочет сделать истинный подарок мой больной душе, иссохшей без живительных слов Инь Юаня... Конечно, служба превыше всего! Но ведь... О, как я невежлив! Я до сих пор не спросил мою друга о его высокородном имени... - Сам Ты Пень! - с поклоном представился я. - Боцю, - в свою очередь склонился дракон. - А имя злого волшебника - Сергей Александрович. Проходите, дорогой Сам Ты Пень, и возвращайтесь скорее. Надеюсь, чтение рукописи, прятавшаяся в нефрите, подарила нам много сладостных минут... - Уже бегу, мой превосходный друг! Краем глаза я видел, как Фармазон взвалил себе на плечи перепачканного Анцифера и скрылся за углом. Ничего, понадоблюсь - сами найдут. Меч я тоже бросил, во-первых, все равно тяжелый, а во-вторых, только лишние подозрения. По лестнице не шел, а летел! В дверях Наташиной квартиры торчал сложенный листок бумаги: "Сереженька, любимый, я - в Западне! Помоги мне!" Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:50
	x x x - Ну, заходи, че на площадке торчать. - Дверь в квартиру неожиданно распахнулась, в прихожей стоял бодрый Фармазон в домашнем фартуке моей жены. - Вот... - Я нервно покрутил в пальцах записку. - Мы в курсе. Твоя половина опять исчезла неизвестно куда. Давай двигай на кухню, Циля уже там, чайник кипит - совет держать будем. Как я говорил, навязчивая готовность моих духов принимать все решения за меня начинала порядочно раздражать. Тем не менее я проследовал за Фармазоном, так как возвращаться вниз к ожидающему меня дракону было глупо. Анцифер, весь в белом, сиял свежевымытой головой и деликатно помешивал ложечкой чай. - Я очень за вас волновался. Вы действительно в порядке? - Слава Господу нашему, все давно позади. - Боюсь, что телефонный звонок оказался непростительной ошибкой с моей стороны. Оборотень успел уйти и забрать с собой Наташу. В придачу он посадил в подъезд китайского дракона Боцю, который вас и опалил. Я - дурак, ребята. - Зачем же так сразу? - перемигнулись оба. - Это не самокритика и не кокетство, а горькая правда. Если бы я не сжег шерсть, не орал на эшафоте, не испугался Сыча, не убежал от Наташи через балкон, не устроил землетрясение, не тратил времени на болтовню о классической литературе, - все было бы иначе. Я бы успел. Я бы вернул ее, сумел ей помочь. А теперь... - Сергей Александрович, - ангел заботливо пододвинул ко мне табуретку, а Фармазон сунул в руки большую чашку кофе, - не вините себя. Это судьба, все складывается так, как должно, и не иначе. - Вы успели осмотреть квартиру? - Естественно. Я самолично все углы облазил - ничего! Никаких следов кражи, луж крови, трупов в шкафах и обрезанных конечностей в холодильнике. Оружия, наркотиков, иностранной валюты тоже не обнаружено. Судя по всему, твоя драгоценная удрала в другое измерение без суеты и пыли. Сыч пришел сюда позднее и тоже ее не застал. - Значит, он идет по ее следу. Фармазон, как вы считаете, куда она могла направиться? - На все четыре стороны, - пожал плечами черт. - Женщины обольстительно непредсказуемы, разве угадаешь, что вдарило ей в башку? - Попрошу не выражаться! - неожиданно грозно взвыл Анцифер, хлопая ладонью по столу. - Я требую, чтобы ты, нечистый дух, сию же минуту извинился и впредь никогда не говорил о жене хозяина в таком тоне! - Ну, извиняюсь, извиняюсь... Фу, блин, как же вы надоели мне оба. В лепешку ради них расшибаюсь, спасаю поочередно то одного, то другого, жизнью и карьерой рискую, а где благодарность?! Одни упреки! Дежурные споры ангела и черта уже не воспринимались чем-то заслуживающим внимания. Поэтому я тихо встал и вышел из кухни. К моему удивлению, из всего многообразия комнат осталось лишь две. Обстановка зала и спальни точно копировала нашу квартиру в Петербурге, только вид из окна был, конечно, совсем другой. Я открыл дверцы шкафа, на вешалках висели Наташины платья, блузки, рубашки... Все казалось таким родным, что даже хотелось заплакать. За стеклом серванта стояла ее коллекция слонов. Она собирала их со дня нашего знакомства. Глиняных, фарфоровых, деревянных, каменных, пластмассовых, стеклянных, еще бог весть каких... Большинство было подарено мною, и каждый слон имел свою историю, с каждым были связаны свои воспоминания, свои чувства... На столе под вазой с ромашками лежала открытка. Вот ее я не помнил. Может быть, Наташа оставила ее для меня? "ДА". Ни Сыч, ни Фармазон не могли этого знать, мы общались друг с другом на собственном языке символов, понятном лишь нам двоим. Я протянул руку... На типовой современной открытке был изображен снегирь в шарфике посреди зимнего леса с готовой надписью: "В эти холода я согреваюсь мыслями о тебе..." Больше ничего, ни подписи, ни объяснений, ни приписок. Одно слово "ДА". Обычная открытка, купленная для кого угодно и предоставленная взору каждого. Теперь я знал, куда отправилась моя жена. Туда, где холодно, где есть снег и присутствует сильная магия. Туда, где она сможет бороться с домогательствами Сыча, туда, где есть волки, туда, где я смогу ее найти. Чукотка отпадала сразу, на Аляске ей тоже делать нечего, Русский Север? Довольно проблематично, а вот эпоха древнескандинавских богов... Отправиться во времена викингов, кусать луну, затерявшись между других волков, быть вольной снежной ведьмой - это вполне в ее вкусе. Если я хоть что-то знаю о характере своей жены, она наверняка отправилась в холодный мир Валгаллы. - Друзья, мне удалось найти кое-какие факты. - Вернувшись в кухню, я помахал открыткой перед носом Фармазона, после чего просто и доходчиво изложил свою теорию о том, где искать Наташу. Близнецы слушали не перебивая... Когда я наконец закончил научную речь, оба участника экспедиции многозначительно взглянули друг на друга. - Циля, ему отдых нужен. Ты там наверху не можешь подсуетиться насчет приличного санатория с ненавязчиво-принудительным лечением? - А что ты хочешь, человек весь день на нервах. У него же стресс за стрессом, никакая психика не выдержит... На месте Натальи Владимировны я бы давно отвел его к хорошему врачу. В таких случаях медлить нельзя, шизофрения активно прогрессирует, прости меня Господи! - И главное - кризис уже налицо! Открыточку нашел - все, блин, гипотеза готова! Собираем манатки и премся на курорт в древнюю Скандинавию. Слушай, даже я такого оригинального самоубийства не посоветовал бы. У меня фантазии не хватит... - Это любовь. Болезнь меняет человека буквально на глазах. Если мы не спасем его сегодня - завтра может быть поздно. По вопросу санатория я все выясню уже к вечеру, а ты не мог бы взять на себя доставку кое-каких сильнодействующих лекарств? Боюсь, что валерьянкой уже не отделаемся, - рецидив... - Молчать! - срывающимся от обиды голосом завопил я, хватая обоих за шиворот. - Тоже мне нашлись врачи-психоаналитики! Да кто вы такие, чтобы на меня диагнозы вешать?! Если я говорю, что Наташа в Валгалле, то значит, она в Валгалле! Ошибки быть не может, мы не первый день знакомы, и она знала, как меня предупредить. Вы тут можете себе воображать все, что угодно, но лично я отправляюсь за ней. Вот ее записка, торчала в дверях: "Сереженька, любимый, я - в западне. Помоги мне!" Она просит о помощи! Она верит мне, зовет меня, надеется на меня. Я полез в эти дурацкие миры не для того, чтобы бросить ее одну. И не для того, чтобы вечно любоваться на ваши осуждающие рожи. Не хотите - не надо! Попрошу помощи у сэра Мэлори, он не откажет. Я выдохся. За столом повисла напряженная тишина. Анцифер неторопливо складывал из бумажной салфетки японского журавлика. Фармазон обводил чайной ложкой узоры на клеенчатой скатерти. Оба молчали, не поднимая глаз. Я возвышался над ними, скрестив руки на груди, мрачный, как Наполеон перед Ватерлоо. Они наверняка пожалели, что зашли слишком далеко, впрочем, и мне вряд ли стоило так уж повышать голос. Все все понимали, но никто не знал, как начать первым. Нас выручил дребезжащий звонок телефона. Я первым бросился к аппарату и схватил трубку: - Да, алло! - Сергей Александрович, полагаю? Это сэр Мэлори беспокоит. Я узнал, где вы находитесь. Магия, сами понимаете, да и телефон запомнил ваш номер. У меня появились кое-какие новости, надеюсь, вы заинтересуетесь. - Слушаю вас, я весь во внимании. - Чуни-муни мудьтякнул замесивицу, а потиняпка какуздыкнулась насплень! О, мунитрон, мунитрон... Тык мульдык лесопотам раскорбень, трям колибень, ей-ей... Слюмчинай, и трям колибень?! - Да, да, сэр Мэлори, вы абсолютно правы... - сквозь зубы процедил я. Главное в разговоре с пожилыми психами - сохранять ледяное спокойствие. Сейчас он снова включится и начнет говорить то, что надо. - Но я полагаю, вы, как муж ведьмы, не намерены это терпеть?! - Конечно нет, а что случилось? - Как?! Да я же сию минуту объяснял вам, каким образом этот мерзкий Сыч украл у меня бесценную книгу воспоминаний Локи! - Локи? Погодите... но это, случайно, не тот Локи, что был богом хитрости и обмана у древних викингов? - Смунь тара, полипертус... - растроганно ответил великий писатель. - Ах, Сергей Александрович, заскузень монтарлы, ибо монтарлы сундя потам. Сурмонтань берендит на лукоршеньку? - Все ясно. Значит, он тоже интересуется Валгаллой. - Что значит тоже? - Дело в том, что Наташи дома нет. Она оставила в дверях записку, просит помощи. Я почти уверен, что, спасаясь от домогательств вашего Сыча, ей пришлось бежать в мир скандинавских мифов. - Шунь блень сусмус кредокрос! - Что? - не понял я. - Я говорю, что этот Сыч столь же мой, сколько и ваш! -- раздраженно ответил сэр Мэлори. - Вы правы. Примите мои извинения. - Принимаю. Молодежь во все времена отличается скоропалительностью выводов.. Итак, вы, кажется, намерены двинуться на поиски своей утерянной супруги? - Да. Надеюсь, мои духи смогут помочь с билетом в оба конца. Вот только я мало что знаю о том времени. Как вы полагаете, художественная литература на эту тему очень далека от реальности? - Проблемонтять весьмусус опричентос... Лярвоглот бзынь криптоманеро, суплемен крис мыторвань и бзынь накумитокс! Но с пулентурб ляминтань... Брым? Локирмон? Шманьконос? - Особенно шманьконос, - задумчиво повторил я. - Значит, вы тоже ничем не можете мне помочь? - Помогать безумным влюбленным - мой святой долг! - гордо произнес старый рыцарь. - Я уже отправил по вашему адресу все, что вам может пригодиться в пути. Посылку доставят с минуты на минуту. Дерзайте, юноша! Дайте знать, когда вернетесь. Я верю в вас! - Спасибо, только должен предупредить, что вход охраняется драконом. - Боцю? - Да, а как вы узнали? - Сулихем берданкар ущер кляйнц. Лекоментармо, суй френдик... - А... ну тогда еще раз спасибо. Надеюсь на этот раз обернуться побыстрее. - С нетерпением жду любых известий. - Я только заберу Наташу и сразу назад. - Брум бен ляп?! Бенц, бенц, бенц - пы руш на гульбинар! - И вам всего хорошего, досточтимый сэр. Я положил трубку. Почти в ту же минуту раздался звонок в дверь. - Серега, стой, я сам погляжу, - вырвался вперед заскучавший без пакостей Фармазон. Он осторожно сунул нос наружу, что-то подобрал и вернулся назад. В его руках был большой посылочный ящик. - Это сэр Мэлори прислал. Он говорил по телефону. Давайте-ка посмотрим... Я все-таки отправляюсь в Валгаллу. x x x - Хорош... - Восхищенно прицокивая языком, Фармазон поправлял на моих плечах теплый плащ викинга. В посылке, любезно присланной сэром Мэлори, оказался полный костюм соответственно эпохе. Близнецы после недолгих пререканий шумно обрядили меня, как древнескандинавского воина. Синие штаны из грубой шерстяной ткани, льняная нижняя рубашка, поверх нее еще одна из мягкой кожи, с небольшим вырезом на груди. Широкий пояс, украшенный рельефными медными бляхами, высокие сапоги до колен, без каблуков, но с ремнями, плотно обхватывающими икры. Войлочная шапочка, к ней блестящий шлем с переносьем и двумя рогами. Рога особенно умилили Фармазона, и он острил по их поводу не менее получаса. На самом дне коробки оказался небольшой щит, топор с гнутой рукоятью, нож в кожаных ножнах плюс широкий меч. Все это добро было со знанием дела развешано на поясе, щит, согласно инструкции, переброшен за спину. Опытный в делах такого рода сэр Мэлори не забыл вложить инструкцию к костюму с подробным рисунком и поэтапным описанием: чего, куда, зачем, в какой очередности. В общем, оглядев себя в зеркало, я остался доволен. По крайней мере, во мне уже никто не заподозрит пришельца из другого мира. Вторично идти на костер не хотелось. Я был бодр, возбужден и рвался навстречу новым приключениям. - Серега, ты только не делай такое умное лицо. У тебя же на лбу написаны два института, высшее гуманитарное образование и врожденный гуманизм. Не забывай, что люди с печатью интеллекта на лице воспринимались древними викингами как зануды и задаваки. Будь проще. Скриви рожу, нахмурь брови, зубы оскаль, что ли... Поверь, отличников нигде не любят. - Я постараюсь. - Да уж постарайся, пожалуйста. Циля, так мы идем или нет?! Сколько времени ты еще думаешь наводить марафет, у тебя уже и так ресницы, как у Натальи Дарьяловой. - Иду, иду... - Из ванной вылез смущенный ангел, судя по всему, он и вправду пробовал Наташину тушь. - Сереженька, вы надели теплые носки? Все-таки Север, кто знает, какая там сейчас погода. - Надел, не беспокойтесь, - улыбнулся я. - Давайте руки, друзья мои, мне не терпится своими глазами взглянуть на великих богов Валгаллы. - Лично я там не был, - встряхнул крылышками Анцифер. - Но вот Фармазон утверждает, что ничего интересного. Пьянки, драки, грубость, примитивная музыка, весьма посредственная поэзия, слабенькие зачатки культуры... Может, куда в другое место слетаем? Вот в Париже начала восемнадцатого века... - Хозяин жену домой возвращает, а ты на версальские балы намылился, - строго обрезал черт. - Если боишься, так и скажи! Мы без тебя справимся. Трусам в мужской компании не место. Они, как известно, не играют в хоккей! - Ладно, я играю... Просто для того, чтобы доказать вам... - Анцифер, ради всего святого, давайте продолжим дискуссию несколько позднее, - взмолился я. - Мне уже жарко в этом зимнем барахле, поехали... Ангел кротко кивнул, взял меня за правую руку, Фармазон за левую, и мы все трое дружно сделали шаг... в стену! Хорошо у меня шлем на голове. И то так треснулся лбом, что медный гул долго разносился над снежной равниной. Что?! О чем это я? Господи, где это мы? Мы?! Рядом не было никого -- ни ангела, ни черта. Я стоял на занесенной снежной пылью черной скале, с одной стороны она резко нависала над серым морем, с другой -- плавно переходила в широкое белое поле. Осмотр несколько затруднялся кружащимся снегом. - Ну что, многоуважаемый Сергей Александрович, - обратился я сам к себе, - пойдем устраивать вечер петербургской поэзии в ближайшем фьорде? Стоять на месте глупо. Сколько помнится, викинги селились вблизи моря, в удобных бухточках, устраивая на ремонт свои драккары. Значит, имеет смысл погулять вдоль линии прибоя. Если где-то есть люди, то я их найду. Надо признать, что идти пришлось довольно долго. Хорошо еще ветер подгонял в спину, а не бил в лицо. Первого человека я увидел где-то через пару часов. На обломке деревянной ладьи сидел высокий воин в старых доспехах, седые волосы закрывали лицо, он напряженно вглядывался в морскую даль. - Здравствуйте, викинг. - Более приличного приветствия мне в голову не пришло. Наверняка в те времена здоровались как-то иначе, но в принципе и это сошло. - Здравствуй и ты, свободный воин. Пусть Один будет благосклонен к тебе, дав умереть с мечом в руках, а не на собственной постели. - Спасибо... Я тут впервые в ваших краях, вы, случайно, не подскажете, где тут ближайшее селенье? - В Асгард обычно не пускают живых, - задумался он, глядя на меня бесцветными глазами. - Хотя если боги позволили тебе ступить на земли Валгаллы, то почему бы им не пригласить тебя и на пир Одина? Если так, то торопись, путник, вскоре все воины, натешившись охотой, рассядутся за столами в центральном зале Асгарда. - Это в какую сторону? - на всякий случай уточнил я. Лицо моего спутника буквально на глазах принимало серебристо-серый цвет, а тонкие губы произносили слова все менее внятно. - Иди морем... тебя встретят... Пусть будет над тобой... благословение Одина! Прощай, воин... Я неумело поклонился и зашагал вперед. Сзади раздалось тихое дребезжание. Обернувшись, я едва не закричал - человека не было! На досках драккара валялись остатки одежды и кольчуги. К моим ногам подкатился старый шлем с белым черепом внутри... Снег засыпал искристым серебром эту страшную картину. Я развернулся и побежал. Страх гнал меня вперед, в город, в деревню, в замок, куда угодно, лишь бы к людям. Не знаю, в какой там религии встреча с мертвецом сулит долгую жизнь, но лично у меня седых волос явно прибавилось. - Остановись, чужеземец! - Из снежной круговерти возникли двое рослых бородачей, преградив мне путь толстенными копьями. - Там... мужик... разговаривает, а сам... покойник! - шумно пытаясь отдышаться, начал я и... осекся. Хлопья снега, падая на лица стражей, не таяли! Мне ужасно захотелось тихо поскулить. - Чужеземец, по твоей одежде и оружию мы видим, что ты - воин. Но живые не преступают порога Асгарда. Тебя привели валькирии? - Н-нет, пожалуй. - Может, ты раб ледяных великанов и прислан сюда выведать тайны твердыни Одина? - Ну это уж точно нет! - Хорошо, - неожиданно прекратили допрос мертвые викинги. - Раз уж ты сюда пришел, значит, на то была воля богов. Можешь войти, путник, ворота Асгарда открыты для всех. - А... собственно, куда входить-то? - начал было я, но снежная пелена раздвинулась, открывая прямо передо мной, шагах в тридцати, стены высокого каменного замка с окованными дубовыми воротами. Они распахнулись, и я понял, что меня приглашают внутрь. Отступать было поздно. Мой страх несколько поутих, ибо теперь я уже знал, где нахожусь. Валгалла! Легендарное царство мертвых. Души убитых викингов с почетом переправляются сюда прекрасными валькириями. Погибшие воины устраивают здесь сражения, игры и охоты. Говорят, что с ними за столом восседает сам Один, верховное божество - воин, поэт, мудрец и... бабник. Надеюсь, я ничего не путаю? Хуже нет - спутать привычки одного бога с привычками другого. Они страшно обидчивы и за века весьма поднаторели в карах. "Тут надо держать ухо востро", - мысленно твердил я, проходя ворота. Когда они бесшумно захлопнулись за моей спиной, я оказался на широком дворе, где никого не было видно, и никто не торопился дать мне ценные указания, что делать и куда идти. Я топтался на месте. Наконец из дверей левого крыла выскользнула хорошенькая девушка с длинной косой, в свободном красном платье: - Что же ты стоишь, воин? Иди сюда, здесь огонь и кров. - Премного благодарен, мадемуазель! - Ты странно говоришь, - сощурилась она. - Наверное, потому, что живой. Ты ведь действительно живой? - Надеюсь... - вздохнул я и шагнул к ней. Может быть, все-таки покормят, а с богами мы разберемся позднее. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:50
	x x x Дворец Одина показался мне невероятно скучным. Видимо, в моей памяти прочно засели роскошные залы петербургских дворцов, и в сравнении с этим великолепием варварская роскошь древних викингов представлялась несколько аскетичной. Потолки без росписи и лепнины, только что чистые. На стенах также ни мозаик, ни живописных панно, ни картин, ни гобеленов, кое-где однообразные ковры, ну и оружие вперемежку с охотничьими трофеями: головы оленей, лосей, быков, кабанов, волков и прочего зверья; отдельными выставками - рога животных, прибитые к круглым доскам. Мебель везде крайне простая - длинные, тяжелые столы, широкие скамьи да иногда высокие кресла, более похожие на троны. Оружие в большом количестве почти в каждой комнате. Правда, сам ассортимент достаточно скромный - мечи, ножи, топоры да копья. На отдельных стендах целые экспозиции щитов, кольчуг и рогатых шлемов. Вообще, тема любви к рогам у древних викингов становилась навязчивой идеей. Нет, я верю, что в ближнем бою они просто бодали противников, но тот факт, что их жены сидели без законных супругов по девять месяцев в году, тоже наводил на невеселые размышления... Девушка вела меня какой-то запутанной дорогой по залам, галереям, переходам, лестницам вниз-вверх, не прекращая мерно-певучей речи: - Фрейя - имя мое. Твоего же ныне спрашивать не буду, сам назовешь его, сидя у Одина гостем. Если же пиво и мед, мясо быков и оленей с хлебом печеным по вкусу придутся - можешь остаться, покуда горячее сердце снова тебя не окликнет. Покуда руке без меча не наскучит, а ноги вновь захотят ощутить под собою соленые доски драккара. - А у вас неплохо получается, почти белые стихи, - машинально похвалил я. - Где уж мне, скромной? - мило потупилась Фрейя, но вспыхнувший румянец выдал ее с головой - женщины любой эпохи падки на комплименты. -- Один Великий - вот кто среди асов титул поэта высокого держит недаром. Равного нет здесь ему, ни в твердынях Асгарда (где, между прочим, известные барды бывают), ни в срединном краю, Мидгардом что называем, ни даже в мрачных отрогах Нифльхеля. Мой же язык слишком скуден и робок, мне ли пытаться вести о поэзии речь, если вскоре слух твой воспримет волшебное пенье владыки... - Ух ты, так что, верховный бог еще и поет?! - искренне удивился я, в скандинавских мифах об этом не писали. Девушке, похоже, даже льстила моя дремучесть, и она с упоением пустилась восполнять пробелы моего образования: - Дивно поет он, и голос его несравненный так же высок, как норвежские скалы над морем. Так же могуч, как суровые волны при шторме. Так же прекрасен, как радуги пояс над. фьордом. Песни поет он о битвах, боях и героях, о старине, о предках глубоких и мудрых... - Ясно-понятно, как видно, ваш Один, кроме всего, и прекрасный знаток фольклора. Это великое дело, скажу по секрету... Вечно потомки ему благодарными будут за все легенды, что бог собирал терпеливо, в запись их ввел и реестр составил подробный. После моей речи у девицы отвисла челюсть. Не знаю уж, что ее так поразило, но Фрейя встала столбом у очередных дверей, глядя на меня, как на нового пророка. - Ты... ты... как это... как это у тебя получается? - Верлибр? - улыбнулся я. - Да брось, что в этом сложного? Главное - ухватить ритмику и размер, а гнать подобную лабуду можно километрами. - Ты - поэт! - восхищенно выдала она. - Шесть сборников стихов, член Союза писателей России, редактор литературной газеты при музее Хлебникова, - скромно перечислил я. Девочка понятия не имела о достижениях современной поэзии. Этим было грех не воспользоваться, но тут двери сами собой распахнулись. Перед моим взором раскинулось самое буйное из всех мыслимых застолий. Огромный зал, уставленный длинными рядами грубых столов. За ними пила, ела, горланила песни, буянила, спала и просто орала неисчислимая толпа викингов. Рев стоял такой, что хоть уши затыкай. Где-то далеко виднелся высокий трон с восседавшим на нем седобородым человеком, видимо, это и был сам Один. Меж столами сновали гибкие мускулистые девушки, разнося кувшины с алкоголем и подносы с мясом. Я откашлялся и поздоровался с присутствующими. Бесполезно. На меня никто даже не глянул, у всех были свои дела. - Сними щит и брось его в центр зала, - тихо посоветовала Фрейя мне на ухо. Я понимающе кивнул, неловко стащил щит и, размахнувшись на манер дискобола, запустил его над рядами пирующих. Он просвистел в воздухе и врезался в чей-то стол, сбив со скамей трех бородатых воинов, ближним сотрапезникам повезло больше - их всего лишь облило пивом и подливами. На мгновение в зале повисла взрывоопасная тишина... - Я имела в виду - в центре зала, себе под ноги, - жалобно пискнула побледневшая советчица. - Ой, что сейчас будет?! Викинги медленно вставали из-за столов, напряженно вглядываясь друг в друга. Потом встал тот, которому мой щит въехал в лоб. Он взял щит в руки, подержал, а после этого неожиданно треснул по голове ни в чем не повинного соседа напротив: - Тюрлинг Отважный, ты оскорбил меня! Бедняга Тюрлинг повалился на пол без единого звука, а мой тяжелый щит опустился на голову следующего претендента. Народ радостно взвыл, и в мгновение ока в зале началась жесточайшая потасовка! Мы с Фрейей, вереща, увертывались от разбушевавшихся мертвецов. Ополоумевшие викинги восторженно долбили всех, кто попадался под руку, не деля на правых и виноватых, своих и чужих, друзей и врагов. Мечи и секиры взлетали в воздух, я тоже потянул за рукоять, но, подержав меч пару секунд, неожиданно понял, что выгляжу слишком вызывающе и привлекаю нездоровое внимание. Шестеро рослых бородачей оставили общее мордобитие, переключившись исключительно на меня. Я не воин... Может, кто и осудит, но я предпочел паническое бегство героической гибели. Меч, после неудачных попыток засунуть его в ножны на бегу, пришлось просто бросить. К несчастью, на том месте, куда он упал острием, оказалась нога одного из преследователей... Мужик взвыл от боли и продолжать погоню уже не мог. Воодушевленный успехом, я запустил в остальных рогатым шлемом, но не попал. Какое-то время мне еще удалось побегать туда-сюда, петляя между драчунами, ползая под столами и перепрыгивая через скамьи, потом меня сцапали. Все-таки викинги настоящие воины, они имеют опыт в таких делах. Четверо преследователей сгребли меня, как куренка, сила в руках умерших героев была прежняя. Пятый радостно взял меня за подбородок, широко размахнулся и... - Тихо! Голос, сказавший это "тихо", был по меньшей мере громоподобен. Все замерли, как восковые фигуры, в самых разнообразных позах. Кто стоял, кто лежал, кто бил, кого били, кто чем бил - все дружно изобразили немую сцену, это было зрелищно. Кулак разгоряченного викинга замер в паре сантиметров от моего носа. - Сесть! - приказал тот же голос. Словно по волшебству, воины оказались за столами на своих прежних местах, и успокоившиеся валькирии вновь начали обносить присутствующих алкогольными напитками. Теперь уже никто не заслонял высокого седобородого бога, восседающего на троне в праздничной одежде, широкополой мушкетерской шляпе, с позолоченным копьем в правой руке. Бог Один пристально рассматривал меня единственным глазом, а растрепанная Фрейя что-то быстро шептала ему на ухо. Я ждал. Наконец хозяин Асгарда вытянул в мою сторону указательный палец и потребовал: - Подойди! Я вспомнил пионерские парады и промаршировал через весь зал к верховному богу хорошим строевым шагом, высоко поднимая ногу и лихо припечатывая пятками. Остановившись метрах в трех от трона, машинально едва не отдал честь, но вовремя спохватился, что без шлема. - Возлюбленная дочь моя, чье имя Фрейя, успела мне сказать в начале драки, что твой поступок есть первопричина веселой, отрезвляющей потехи. Поскольку что милей героям битвы, как не ее святое продолженье? Пускай хоть у богов в чертоге светлом, но воин все же должен временами вздымать кулак, чтоб своему же другу ударом братским развернуть скулу! - Вот уж... не думал, что вы меня за это... похвалите... -- сбивчиво ответил я, а Один, чуть хмуря бровь, продолжил: - Живой герой в стенах Асгарда - редкость. Быть может, сколько помню, такового и не было ни разу. Только мертвый, валькириями взятый с поля брани, отважно бившийся и умерший с улыбкой, с мечом в руках, в кольце клинков и трупов... Бесстрашный мореход, драккар ведущий навстречу волнам, ветру, Року, Смерти! Храбрец в рогатом шлеме и лохмотьях порубанных доспехов, с топором, поющий песню волка перед боем! Берсерк, ревущий в дикой жажде крови, внушающий врагу животный ужас, свой щит кусающий в священном исступленье, ни ран не чувствуя, ни боли, ни ударов!.. Вот кто обычно входит в мир Валгаллы, а кто же ты, нам неизвестный воин? - Я-то?.. Я... случайно здесь. Беспокою по такому тихому, внутрисемейному делу. У меня пропала жена. Не первый раз, но я за нее переживаю... Оставила записку в дверях. Ну, Анцифер с Фармазоном взялись помочь. Если можно, я бы хотел получить у вас консультацию о волках. Видите ли... - Ты солгала мне! - Один вдруг резко повернулся к поникшей Фрейе. -- О недостойная, ты врать отцу посмела?! Он не поэт! Двух слов связать не может! Но и не воин, ибо даже карлик ему способен надавать по шее. Как ты посмела за него вступиться?! - Эй, эй... не надо, пожалуйста! - неосторожно влез я, мне показалось, что разгневанный бог сейчас как даст моей проводнице копьем по голове... - Отец, он мне стихи читал! Сво-бод-но! - со слезами в голосе выкрикнула девушка, прячась за мою спину. Не лучшая идея, но женщины всегда так поступают. - Он - не поэт! - Но он читал стихи, клянусь Имиром! И речь его текла ручью подобно, не запинаясь, не сбиваясь в ритме, а образы, метафоры, сравненья... Он может! Не гони его! Послушай! Видимо, бога она все-таки достала своим непослушанием. Один грозно поднялся с трона, храбрые викинги, до этого сидевшие как мышки, тоже повставали, сурово прожигая нас взглядами. - Сигурд, скажи ему! Прочти ему! Иначе... x x x Сигурд... Это она мне. Странно, я ведь не называл своего имени, но, в принципе, похоже. Один поднял над головой свое грозное копье и еще раз проревел: - Он - не поэт! - Нет... но... какого черта?! - наконец-то обиделся я. - Да кто вам право дал клеймить позором отсутствия таланта человека, способного владеть стихом и прозой равно легко? Вот так ярлык навесить и титул рифмоплета дать не сложно. Я - не поэт?! Шесть книг! Ей-богу, шесть сборников стихов... И мне не стыдно ни за одно! Да, чтобы знали! Одноглазый бог древних викингов оторопело замер, то ли решив все-таки меня покарать, то ли надумав таки сначала выслушать. Пользуясь его промедлением, я перешел в поэтическое наступление: - Вы тут орали на меня безмерно... Вы дочь ни за что ни про что оскорбили! Она не лжет! Она чиста, как ангел! Как снег в горах, как поцелуй ребенка, как пенный след, что издревле выводит корма драккара. Что вы тут шумели? Поэзии возвышенная Муза имеет сотни сладостных отличий. Хотите, чтоб я говорил стихами?! Верлибр иль белый вам угоден? Могу сложить частушку или басню, гекзаметром утешить или ямбом, а то и спеть классическую хайку на нужное количество слогов. Я - не поэт?! Да я таких поэтов... ну вроде вас, примите извинения, буквально гнал взашей, как графоманов! Молчание повисло в зале, словно грозовая туча. Один после моей отповеди просто бухнулся на трон, да так и сидел с раскрытым ртом. Викинги вытянули шеи, внимая моей вольной болтовне, словно последнему божественному откровению. Фрейя высунулась и, поднявшись на цыпочки, при всех чмокнула меня в щеку. Я оправдал ее надежды. Прошло довольно много времени, пока Один не принял какое-то компромиссное решение. Он взмахнул правой рукой, и павшие герои растворились в воздухе. Вместе с ними исчезли столы, все убранство, официантки-валькирии, остались лишь мы трое, с глазу на глаз. - Сядь, поэт. Я буду говорить с тобой. - Как нормальные люди? Или снова устроим поэтический турнир? - Отставим мед поэзии... Просто поговорим. Фрейя, твой гость голоден. Принеси все, что нужно, мы подождем тебя здесь. Когда девушка умчалась на кухню, ее гневливый папа жестом указал мне на небольшую скамеечку рядом с его троном. - Ты начал рассказывать о цели своего визита. Повтори еще раз. - Хорошо, - сразу согласился я. Одина называли еще и богом мудрости, возможно, он сумеет мне помочь. - Я говорил вам, что у меня пропала жена. - Возьми другую. - Я люблю эту. - Тогда догони и верни. Если виновна - убей, если нет - тогда убей того, кто ее похитил, - резонно предложил бог. - Ну... все не совсем так. Наташа сбежала от преследований одного типа. Он - оборотень, а я просто был в отъезде и не успел ей помочь. Есть основания полагать, что она скрывается где-то здесь, в Валгалле, и он отправился за нею. Я хочу найти ее первым. - В чем же сложность? Деревни викингов не прячут своих дочерей. Сколько бы ни было женщин в северных землях, мы легко можем пересчитать всех и найти беглянку. - Это не так просто. Наташа... как бы поделикатнее выразиться, она... в общем, моя жена - ведьма! Она способна принимать облик волчицы и вполне может скрываться где-нибудь в стае. - Волчица?! Вот это да! - поражение вытаращил свой единственный глаз заинтригованный Один. - Ну и угораздило тебя, Сигурд... - Любовь - зла, - философски вздохнул я. - Так вы мне поможете? - Попробую, но... Волки - странный народ. Ты ведь слышал о нашей войне с великанами? Рагнарек не так далеко, как может показаться. Сейчас каждый старается принять решение выступить на чьей-то стороне, и волки разделились. Половина на стороне Фенрира, другие служат нам. Кто знает, где окажется твоя жена? - Пожалуй... Наташа всегда отличалась редкой непредсказуемостью. В зал вошла Фрейя с нагруженным подносом. Наконец-то я смог спокойно поесть. В процессе обеда Один вовсю допытывался у меня о том, где я учился основам стихосложения. Мужик действительно был на этом помешан, как известно, поэзия - определенный род психического заболевания. В промежутках между чавканьем я как можно деликатнее попытался объяснить богу, что его стихи безнадежно устарели. Скандинавские героические песни в их традиционном исполнении представляли собой безыскусное нагромождение имен, прозвищ и титулов, сдобренное хвастливым описанием весьма посредственных подвигов. То оленя убили, то кабана завалили, великана обманули, карлика побили вшестером, слишком юркий попался... Скукотень страшная! И самое паршивое то, что это всех по уши устраивало. Скальды, барды и прочая бродячая эстрада гнала длиннющие опусы, вызывая бурный восторг у публики. Все события были на слуху, а что же милей сердцу викинга, как не услышать имя своего предка в заунывной балладе, название его корабля, описание оружия и преувеличенную до небес силу, доблесть, мужество вкупе с еще более сильными врагами, павшими меж тем в необозримом количестве... - Так значит, моя поэзия... - Да, уважаемый Один, не первой свежести. Увы, но искусство вечно находится в движении. Для создания стихов в вашем стиле достаточно читать совершенно прозаический текст в определенном ритме, соблюдать мелодию, размер и стараться произносить слова напевно. - Святая плоть Имира, Конец Света действительно близится! -- Одноглазый небожитель еще отхлебнул меда из ковшика и горестно повесил голову. - Значит, о мой гость из нового времени, в будущем все изменится. Я не хочу спрашивать о том, верят ли в нас? Достаточно того, что о нас знают. Пусть даже единицы вроде тебя, но и это уже вселяет надежду. Если мы проиграем Рагнарек, то не напрасно - потомки нас не забудут. - Честно говоря, я не очень хорошо помню, чем там заканчивается Конец Света. Кто-то, конечно, погиб, но в целом жизнь на земле не прекратилась. Что же касается современной поэзии... Я охотно почитаю вам стихи многих известных поэтов, а если не надоем, то и свои собственные. Но должен честно предупредить - когда я пробовал их декламировать в других мирах - дело кончалось катастрофой. Мои стихи срабатывали как магическое заклинание с совершенно непредсказуемым результатом. - Ого! Да ты еще и ворлок?! - расхохотался бог. - А ну, покажи свое умение. - Это... я же пытаюсь вам объяснить, что последствия могут быть... - Не пугай меня, Сигурд! Ты что же, не знаешь, чего просишь своим волшебством и какой результат получишь после чтения колдовских слов в новомодной рифме? - В том-то и дело - что не знаю! Если бы я писал в классической манере: "Вот моя деревня, вот мой дом родной, вот качусь я в санках по горе крутой...", тогда все было бы гораздо проще. Сплошная конкретика, все всем понятно. У меня же пишутся ассоциативные, образные вещи, с использованием аллитераций, звукописи, ломки ритма... Это очень обогащает текст, хотя и в определенной мере затрудняет его восприятие. Я доступно излагаю? - Вполне, - серьезно кивнул Один. - Значит, будешь читать свои творения в чистом поле, перед вражеским войском, если кого и покалечишь, то не своих. А я сверху послушаю. Если что не сработает - удерем на Слейпнире. Фрейя! Кто там ломится в дверь во время нашей беседы?! Девушка вздрогнула и захлопала ресницами. В течение всего разговора она сидела на скамеечке почти не дыша, а ушки ее двигались, словно маленькие розовые локаторы. Видимо, ей было страшно любопытно, но она боялась, как бы отец под предлогом обсуждения "мужских проблем" не отослал ее из комнаты. В дверь действительно вежливо, но настойчиво стучали. - Карлики, - вернувшись, доложила юная богиня. - Отец, они принесли твой заказ, ты просил изготовить цепь для Фенрира. - А... уже сделали? Ну так впусти их. Не уходи, ворлок-воин-поэт-гость-советчик, останься. Мне интересно, что скажешь ты, видя этих умельцев подземных и детище рук их. - Один незаметно перешел на певучий верлибр, которым, как я понял, он и разговаривал со всеми. Прочие пытались ему подыграть, вести с ним такие же речи, но верховный бог поднаторел в своем деле. Там, где остальные сбивались с ритма, теряли суть, мучительно подыскивали слова, - он вел свою партию легко, возвышенно и без малейшего напряжения. - А кто такой Фенрир? - тихо наклонился я к Фрейе. - Сегодня уже дважды прозвучало это имя. - Фенрир - огромный волк, способный проглотить даже луну, - шепотом объяснила она, хлопнув в ладоши. По ее звуку двери распахнулись. -- Твою жену-ведьму надо искать в свите Фенрира. Боги хотят заманить его в ловушку, для этого и нужна волшебная цепь карликов. Любую другую он порвет, как девичью ленточку... В дверном проеме показались трое маленьких уродцев в прокопченных костюмах. Они раболепно кланялись и держали на вытянутых руках... девичью ленту! Фрейя зажмурила глаза. Лицо Одина стало Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:52
	мрачнее северной тучи. Я попытался отвлечься на собственные мысли. Например, надо ли мне лезть в это дело? Подразумеваются - карлики... Если бог заказывал цепочку, а получил тряпочку, то, наверное, они сами в чем-то виноваты. Громогласный любитель поэзии вновь схватился за копье. - Выслушай нас, о повелитель! Все-таки Один не напрасно пожертвовал одним глазом, чтобы испить из источника мудрости. В отличие от других богов викингов, он, кроме умения обращаться с оружием, пить мед и орать хвастливые песни, обладал еще и здравым смыслом. Здесь это почему-то называлось мудростью. В том смысле, что Тор, например, попросту ошарашил бы всех троих молотом по пустым головам за хамство и скудоумие, а Один - нет. Один поскрипел зубами, посжимал копье побелевшими пальцами, изобразил тяжелую внутреннюю борьбу, показал силу воли и... выслушал. - Мы тут люди не хитрые, академиев не кончали, из источников пить не обучены, так что уж не взыщи, верховный, - мы без стихов... -- начал первый, кривоногий, шмыгая носом. Мудрый бог даже покраснел от ярости, но опять-таки сдержался и кивнул. - Ты тут цепь просил, чтоб волчару того поднебесного повязать, как кутенка, - продолжил второй представитель. - Так вот, цепей таких в природе нет. - Не имеет аналога, так сказать, ни у нас, ни в ближнем зарубежье, - влез с дополнениями третий, интеллигентно кося обоими глазами. Один сдвинул брови и медленно выдохнул сквозь зубы. Я понял, что если сию же минуту не вмешаюсь, то могу выступать на следствии в деле об убийстве трех коротышек как пассивный свидетель. - Да как вы смели, мыши в шляпах! Вам что, не дороги те тыквы, что на плечах уселись ваших?! С вас цепь просили! Не иное! А если нет ее на складе, так нечего клиенту уши лапшой завешивать нахально! Я прав или не прав, о Один? - Воистину ты мудр, Сигурд! - Верховный бог переключил внимание на меня, появилась робкая надежда, что я сумею мягко погасить его гнев. - Вот видите... Ответьте, прохиндеи, что вы приперли нам в обмен товара? И не орать тут хором, словно стая прибрежных чаек... Пусть вон тот, пузатый, один ответит Одину, и внятно! Бог сурово кивнул. Указанный мной карлик шагнул чуть вперед и, горделиво приподняв на ладошках розовую блестящую ленту, громко сказал: - Вот! - Что вот?! Вот это?! И это мне? Ты мне... принес вот это и смеешь говорить мне "вот"?! - взорвался Один. Я было открыл рот, но тут же его захлопнул. Фрейя вцепилась в мой пояс сзади и со знанием дела потащила меня за трон, как в укрытие от неминуемой бури. - Мне - ленту?! Ленту - мне?! И розовую!!! Нет чтоб голубую, раз уж пошел такой расклад... Нахалы! Не потерплю насмешек над святым, убью на месте всех, кто подвернется! - Разгневанный Один возвышался над мастерами, как Эйфелева башня. Бедные лилипуты от страха попадали на пол. До них наконец-то дошло, что "клиент всегда прав". - Я ленту вашу вас же съесть заставлю! Она длинна? Длинна... вот и отлично! По пять локтей на брата вы сожрете, и пусть хоть кто-нибудь посмеет подавиться!!! - Он схватил ленточку мускулистыми руками, рванул... Ничего не произошло. От неожиданности небожитель едва не потерял равновесие. Он дергал еще и еще, он грыз ленту зубами, рвал через колено, тянул в стороны так, что мышцы на спине трещали, - результат тот же. Никакие усилия не позволяли верховному богу викингов, самому сильному на земле, разорвать тонкую девичью ленточку розового цвета. - Из чего это сделано? - наконец буркнул он. - Из медвежьих жил, кошачьих шагов, птичьей слюны, корней гор, рыбьего дыхания и женской бороды, взятых нами в нужных пропорциях, - робко ответили мастеровитые корнеплоды, поднимаясь с пола. - Что скажешь, Сигурд? - Ну, ваши мастера сдержали слово, и пусть они получат положенный оклад. Однако впредь пусть не хамят и не доводят бога до нервных срывов... Впрочем, хорошо все, что кончается улыбкой и застольем. Молите Одина! Он хоть суров, но крайне справедлив и так отходчив... - Это твой лучший стих! - восторженно шепнула Фрейя. - Теперь отец точно сделает для тебя все возможное... Между тем Один действительно довольно ласково переговорил с карликами и самолично проводил их до дверей. У самого выхода тот, что радовал косоглазием, хлопнул себя по лбу и обернулся: - Эй, воин! Твое имя и вправду Сигурд? - Не совсем, но... а что? - Вчера вечером у Черного холма я столкнулся нос к носу с серой волчицей. Она не стала меня есть, а лишь сказала, что если мне встретится во дворце Сигурд - воин, ворлок и поэт, то это надо отдать ему. Вот посмотри... У него в руках был небольшой плоский камушек. На коричневатой поверхности выцарапано сердце, пронзенное стрелой, и две буквы - Д и А. Мне все стало понятно. - Угроза колдовства?! В моем доме?! - вновь завелся Один. - Да что же ты принес, глашатай черной вести? Вот сердце Сигурда - оно стрелой пробито. Вот руны... Что они скрывают - покрыто тайной даже для меня. Однако явно общий смысл трагичный... - Не надо. - Я забрал камушек у карлика, переходя на обычную речь. -- Все нормально. Такой рисунок в нашем времени обозначает любовь, а буквы -- это просто "да". "Да" - значит: люблю, жду, помню, скучаю, приезжай скорее... Никакого трагизма, все замечательно, мне просто надо ее найти. А что, больше волчица ничего не сказала? - Нет... исчезла, как лунный свет в тумане утра. На этом вся троица окончательно распрощалась и откланялась. У Одина были дела, он носился со своей лентой, как младенец с импортной погремушкой, поэтому его дочь повела меня по длинным коридорам куда-то на отдых. Из ее незатейливой болтовни я понял, что Фрейя - богиня любви и красоты у суровых викингов. Ну... я бы так категорично не настаивал, но, видимо, здесь другие вкусы. Лично мне она казалась просто симпатичной школьницей, хрупкой, чуть угловатой, с маленькой грудью и доверчивыми глазами. Я ей чем-то понравился, она явно брала меня под свою опеку, хотя ничем не проявляла нередкой в таких случаях ревности. Наверное, ей просто нравилось общаться с настоящим, живым человеком, а грубые героические призраки уже начали утомлять. Я бы тоже охотно побеседовал на эту тему поподробнее, но... мы пришли. Меня разместили в уютной комнатке с окном, забранным полупрозрачной слюдой, здесь была кровать и камин. По велению Фрейи появился тот же поднос с едой. - Отдыхай, ворлок, - попрощалась она. - Я зайду за тобой ближе к ужину. Ты расскажешь мне о рифме? - Конечно. Спасибо за все. Ты чудесная девушка, Фрейя. Она счастливо улыбнулась и убежала. - Ты чудесная девушка... спасибо за все... муси-нуси... любовь-морковь... нежности телячьи! - язвительно раздалось у меня за спиной. - Ты решил тут всех цыпочек перещупать, горячий финский Казанова? - Фармазон, вы хам, мужик и быдло! - привычно огрызнулся я. На моей кровати вольготно расположились оба братца. - Циля, ты слышал, как он выражается? - Крайне непристойно, но он ведь у викингов, эпоха весьма суровая, так что нам стоило бы простить ему некоторую крепость выражений. Сергей Александрович, примите мои искренние аплодисменты за столь великолепно разыгранную партию заморского гостя. Вы сразили всех! За несколько часов пребывания в совершенно чуждом мире добиться таких потрясающих успехов... - Точно, ты молоток, Серега! Мертвецов понараспугал, с местными авторитетами в друганы вышел, квартирку с видом на море отхватил, дочурка главного вон как за тобой бегает... - Ребята, Наташа здесь. Она догадалась передать мне записку. Вот. - Это? - вытянул шею черт. - Ну, если это записка, то тебе повезло. Надеюсь, она не поклонница эпистолярного жанра? А то еще будет строчить целые письма на трех листах... тьфу! На трех гранитных плитах. Замучаешься без рычага страницы переворачивать. - Не язви! - прикрикнул Анцифер, шлепая братца по руке. Потом он внимательно осмотрел камень, вернул мне и задумчиво мурлыкнул: - Как все-таки замечательно устроены вы, люди. Любовь, романтика, интриги, приключения... Велик и прекрасен промысел Божий. - Да ладно, расскажите лучше о себе. Вы-то где пропадали? - Я - по делам, а Циля - с отчетом. Он же спать не может, пока не составит докладную начальству, сексот белокрылый. У них наверху с этим строго -- без доклада не входить! - Не юродствуй, нечистый дух! - Ангел вновь возвысил голос. - Да, я регулярно прохожу некоторое... собеседование с вышестоящими серафимами. Это обычные дружеские разговоры, никакой бюрократии, все в тихой, доверительной атмосфере... - С вами все ясно, - улыбнулся я. - Вы тут многое пропустили, будет время, расскажу позднее; главное, что Наташа здесь и верховный бог... - Один называется, - важно кивнул Фармазон. - ...обещал мне помочь. Проблема в том, на чьей она стороне. Тут на днях планируется провести очередное генеральное сражение между силами Добра и Зла... - Рагнарек называется. - Точно. Так значит, местные волки разделились на две противоборствующие группировки. Видимо, моя жена была вынуждена принять чью-то сторону. В этих диких временах невозможно соблюдать нейтралитет. Либо она за богов, либо за какого-то мифического волка... - Фенрир называется, - продолжал разыгрывать чукчу Фармазон. Я демонстративно, как бы примериваясь, взвесил в руке жареную баранью ногу. - Не надо ссориться, - примирительно вмешался Анцифер. - Сереженька, мы тоже не сидели без дела, и у нас есть для вас новости... x x x Я еще не успел особенно проголодаться после обеда у Одина, но близнецы так смачно чавкали, что удержаться не было возможности. Фрейя, добрая душа, завалила поднос таким количеством разной снеди, будто собиралась кормить здесь роту новобранцев. Ангелы или бесы, не хочу вдаваться в тонкие материи, но уверяю вас - едят оба, и с хорошим аппетитом. Мне даже как-то забрела в голову мысль о том, что угощаются они всегда за мой счет. Сами ни разу даже бутерброда не принесли. Ну, черту это простительно, а вот ангел-хранитель мог бы и позаботиться о моем пропитании иногда... Не подумайте, что я уж такой скупердяйчатый мужичок, просто пришлось к слову. - Анцифер, вы что-то хотели мне рассказать? - Ма... мы момымыми... на мнумь, а мам... ма-мое-е-е! - Циля, не нервируй человека, прожуй - потом расскажешь все, что накипело. - Да мы вроде никуда не торопимся. Еще мяса? - Все-все... сп-сиба... - деликатно прочавкал светлый дух. - Мне больше... нельзя. Я на... диете. - Ни фига себе диета?! - округлил глаза бес. - Интересно, сколько же ты трескаешь в обычном режиме? Да тебя легче убить, чем прокормить. Серега, гони этого проглота, пока он у тебя последний сухарь тайком не сгрыз. - Ах ты... да я, если хочешь знать... - Вы что-нибудь узнали о Наташе? - вклинился я. - Именно. - Обдав братца презрительным взглядом, Анцифер развернулся ко мне. - Я берусь почти со стопроцентной гарантией утверждать, что ваша супруга находится в стае так называемого Фенрира. А так как он агрессивно настроен к вашим новым знакомым, то, следовательно, и жена ваша будет выступать в грядущем сражении против конгломерата богов. - Представляешь, что будет, если вы встретитесь в бою? Если она тебя в спальне чуть не съела, то уж в общей махаловке точно сожрет с потрохами. Это ты ее не тронешь, а у нее комплексов нет. Слопает за милую душу, так и не поняв, что пообедала собственным мужем. Ой, что это я несу? Жуть-то какая... - Фармазон! Помолчи, пожалуйста, я не понял, с чего вы решили, будто Наташа в рядах Фенрира? Вы ее видели? - Нет. Ее лично - нет, - пояснил ангел. - Но я видел нашего общего знакомого - Сыча. Он занимает важный пост в стае волков. Фенрир с ним считается, а уж если Сыч пришел сюда по следу вашей супруги, то, значит, и она в войске. - Проклятье! Вы правы. Он будет там, где она. Если дело действительно обстоит так - мы и вправду можем встретиться лишь на поле брани. Один говорил мне, что сейчас каждый решает, на чьей стороне он будет биться. Если я не подниму на нее руку - меня убьют боги, если она не перегрызет мне горло - ее порвут свои же волки. Какой-то замкнутый круг получается... - Именно так, к сожалению. Хотя есть надежда, что ваш конкурент ее еще не нашел. - Почему? - воспрянул я. - Видите ли, до начала Рагнарека все - и боги, и великаны, и волки, и прочие волшебные жители - пребывают в состоянии длительного перемирия. Небольшие стычки вспыхивают то тут, то там, но основные силы приберегаются для крупномасштабных действий. Сейчас же все волки свободно бегают по скалам и лесам. Двое находятся на страже у трона Одина, а Фенрир хотя и не нуждается в телохранителях, но держит при себе старого Сыча, как советчика. - Хм... я долго болтал с верховным богом, но волков у его трона не видел. - Да потому что ты не замышлял против него ничего плохого, - пояснил Фармазон. - А вот попробовал бы ты хотя бы подумать о причинении малейшего вреда владыке Асгарда, так у подножия трона враз выросли бы два здоровенных матерых волка. Многие уже поплатились жизнью за нелестные мысли в адрес твоего дружка Одина. - Да? - призадумался я. - Ну ладно... его разборки меня не касаются. Я пришел за Наташей, заберу ее и чихать хотел на все Сумерки богов. Итак, где ее искать? - А где угодно, майор Пронин, - фыркнул черт, медленно прихлебывая вино. - Можно подумать - мы знаем?! Серега, ты вообще-то и сам рогом шевели, вон их у тебя на шлеме целых два. Привык, что за тебя все делают, а? - Интересно, что ж это такого особенного ты за меня сделал?! - в свою очередь возмутился я. В последнее время Фармазон навострился удивительно легко выводить меня из себя. С этим надо как-то бороться. - Сергей Александрович, ради Бога, не обижайтесь. Он всего лишь имел в виду, что мы сейчас находимся в дохристианской эпохе. Здесь властвуют иные боги. Если нас с Фармазоном заметят - будет большой скандал. Фактически мы не имеем права здесь находиться. Персоны нон грата, так сказать... Это для людей мы невидимы, а местные боги раскусят нашу маскировку в пять минут. - И помнут Циле бантики! - наставительно добавил бес. - Так значит, вы меня бросаете? - Никогда! - проникновенно пропели оба. - Просто будем приходить, когда рядом никого нет. - Ясно... стало быть, в беготне по лесам, в сражениях с оборотнями, в битве Рагнарек или в пьяной потасовке у Одина вы мне и руки не подадите?.. - Зачем же так драматизировать? - потупились близнецы. - Хотя в принципе... конечно... скорее всего... - Да или нет? - Да. В дверь постучали, я встал. Вошла Фрейя, она явно было чем-то озабочена. Девчушка нервно скользнула взглядом по комнате и, приложив палец к губам в знак молчания, поманила меня за собой. Выходя, я как бы случайно обернулся. Анцифера с Фармазоном не было. - Отец зовет тебя, достойный ворлок. Нужда настала в слове и в совете... - Что-нибудь действительно серьезное? - таким же заговорщицким шепотом полюбопытствовал я. - Серьезней некуда! Нам стражи рассказали, что в свете народившейся луны они видали волка... но какого?! Был рост его едва ли многим ниже стен крепостных, его глаза горели кроваво-красным пламенем заката, а зубы так сияли в темноте, что с замершими молниями сходство их делало нестерпимым взору. - Слушай, может, я не так понял, но вроде бы здесь Валгалла -- царство богов и умерших героев. Если ваши стражники на стенах все равно давно умерли, чего же они так занервничали при виде какого-то волка? - То был Фенрир! - прерывающимся от ужаса и восторга голосом выдала юная богиня. - Ты понял ли? Фенрир! Могучий и великий демон ночи, исчадье хеля, силою и властью нам равное, богам! И он уж бродит вдоль стен Асгарда, а у ног его толпятся волки, волки, волки, волки... - Наташа... там может быть моя жена! Надеюсь, ваши зомби еще не начали стрельбу из луков? - Я резко увеличил шаг, подцепив девушку под локоток. Что бы там ни планировалось на высших скрижалях судьбы, какой Рагнарек ни намечался - лично я был полон решимости не допустить, чтобы Сумерки богов омрачили и наш тихий брак. Мне бы только до нее добраться и уговорить выслушать, а там я любую женщину уболтаю. Тем более любимую... Мы с Фреей буквально вбежали в тронный зал, где Один ожидал нас, расхаживая из угла в угол. Лицо бога было мрачным, он закусывал нижнюю губу, а его единственный голубой глаз, казалось, метал искры. Я отвесил неуклюжий поклон, смутно помня, что с небожителями желательно вести себя вежливо. Лучше даже подобострастно, они это любят. - Входи, входи, мой гость, и воин, и ворлок, и поэт, и странник храбрый, в безмерности миров бродящий наудачу... - Ко мне пришли, кричат: "Нужна подмога!" - в том же тоне ответил я. -- Во всех эпохах плох тот гость лукавый, что не встает по первому же слову хозяев добрых, дабы острой сталью, советом мудрым и монетой звонкой не оказать посильное участье. Я весь готов на все - располагайте! - О Сигурд! Ты герой из всех героев! - растроганно решил Один, по-отечески обнимая меня за плечи. - Сегодня вновь уходим мы с богами ловушку ставить подлому Фенриру, но волк хитер, и надо бы на случай усилить нас твоим волшебным словом. Хороший ворлок может пригодиться, когда вдруг враг решит ударить тайно извечной магией по-черному. Бесстыдно. Что скажешь? - Сигурд не боится! - выкрикнула Фрейя. Я пожал плечами, ладно уж, все равно мне пришлось бы говорить нечто подобное. И без того ясно, что участия в междоусобице ну никак не избежать. - А чтоб тебе там не казалось скучно, поведаю, что руны мне сказали, - хитро улыбнулся довольный бог. - Твоя супруга будет в волчьей свите. Ее увидеть сможешь, но узнаешь?.. Да или нет, о том нам неизвестно. Но помни, если до восхода солнца ее ты привлечешь и поцелуешь - она твоя! С нее спадет проклятье. Чужие чары рухнут, разум женский войдет в гармонию с уже замерзшим сердцем. Так ты идешь? - Когда мы выступаем? - Я гордо выпрямился и поплотнее сдвинул на нос шлем. - Я - сию минуту. Мне надо б и другим богам напомнить о деле нашем, пусть спешат к холмам. Вы вместе с Фрейей двинетесь чуть позже, на кошке длиннохвостой, имя ей Фиона. И мчитесь без оглядки! В двенадцать ровно я вас жду у дуба. - Оружия не брать? - Твое оружье - слово! - Спасибо, тронут, если б и враги оружья этого боялись ежедневно, - тихо буркнул я. Что это он там нес насчет езды на кошках? У верховного бога крыша поехала, такое с ними часто случается. Профессиональная болезнь, так сказать... Чем-то приходится жертвовать, а мозги в их мире не главное. Один отступил на шаг, сунул пальцы в рот, пронзительно свистнул... Прямо посреди зала оказался огромный белый конь, с горделивой головой, роскошной гривой, завитым хвостом и... восемью ногами! Я едва не окосел от такого уродства. Прямо осьминог какой-то... Верховный бог викингов прыгнул в седло Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:53
	и взялся за поводья: - Я жду тебя, Сигурд! В то же мгновение конь с всадником исчезли. Ладно, понимаем, нам тоже пора собираться. - Фрейя, в какую сторону идем? - Понятья не имею я, но вот Фиона... Она наверняка укажет путь к Фенриру. Велю ее позвать. - Вели, вели, подружка... - В жизни никогда не ездил на кошках, надо приучаться. x x x Кошка ждала нас во дворе. Великолепная гладкошерстная красавица мягкого персикового цвета с голубыми мерцающими глазами. Ростом с хорошего уссурийского тигра. Однако попытки усесться на нее вдвоем потерпели сокрушительную неудачу. Кошка неуловимо вильнула телом, и я кубарем полетел наземь. Фрейя посоветовала пересесть вперед, но в этом случае я всего лишь бухнулся носом, едва не сломав рог на шлеме. Огромная кошка ни в какую не желала везти двоих. Более того, однозначно выбрав из нас наиболее легкого наездника, она с самым кротким взглядом категорически отказывалась покатать меня. Юная небожительница притворно вздохнула, взяла легкое копьецо, а мне пришлось широкими шагами идти рядом, волоча на себе все вооружение. За воротами расстилался сказочный пейзаж. Метель кончилась, и полная луна, завладев всем пространством небес, проливала невероятно яркое сияние та широкие скатерти снега. Поля и чернеющий на горизонте лес казались усыпанными голубоватой алмазной пылью. Вблизи она, искрясь, хрустела под ногами, а вдали напоминала сахарные шапки пасхальных куличей. Над головой горели разноцветные звезды - синие, красные, желто-зеленые. Они казались невероятно крупными и кончиками лучей щекотали ресницы. Воздух был свеж и даже как-то пьянил, насыщая кровь ароматом не тронутой химическими испарениями атмосферы. Я никогда не дышал ничем подобным! Жить хотелось только ради того, чтобы видеть всю эту красоту, чтобы ощущать себя естественной нотой в дивной гармонии природы, чтобы суметь сохранить все это и отдать в первозданной прелести своим детям... - Сигурд, ты не устал? - А? Что? Н-нет... я немного задумался о своем. - Мы уже отошли от стен Асгарда, можно мне поговорить с тобой на простом языке, без поэзии? Я хотела кое о чем тебя спросить. - Конечно, спрашивай. - Там, в будущем, в другом далеком мире, нас... никто не помнит? - Ну, как бы тебе объяснить... - смутился я. - Только не лги! Я слышала, как ты разговаривал с отцом. Я знаю, что были боги до нас и, значит, будут после. Другие боги, когда мы уйдем... Разве мы обязательно должны погибнуть? - Нет, но... - "Боги живут, пока о них помнят" - так говорит отец. Неужели когда-нибудь люди забудут нас? Но за что? Мы не были к ним жестоки... Почему они так с нами поступают? Вот Один, он верховный бог, но это не главное... Он - мудр, он - воин, он - поэт, и он любит детей. Или Тор, он - храбр, честен, он никогда не обижал слабого. А как же Хед, Видар, Браги, Хеймдалль и другие? - Фрейя, не спеши! Подожди, дай и мне хоть слово сказать. Все не так просто... - Не надо, Сигурд, - едва слышно ответила она. - Я - богиня, я все знаю сама. Просто... мне страшно умирать. Мы замолчали. Мне по-человечески было очень жаль девушку-богиню, но, согласно мифам, весь их клан был обречен. Они должны погибнуть в Рагнарек и смертью своей заново возродить угасающее человечество. В отличие от других, боги древних викингов оказались смертны, если бы я мог спасти эту девушку, то, наверное, сделал бы все возможное... - Ба, кого я вижу?! Сестрица Фрейя собственной персоной. А рядом кто? Немного мелкий витязь, но, видимо, герой из всех героев! Кому ж еще непревзойденный Один рискнет доверить собственную дочь? Ведь девочке всегда нужна защита, надежное плечо и... что еще... а, руки - и сильные и ласковые сразу, грудь, мускулы, живот и кровь по жилам! Не так, сестрица? - Локи, - сквозь зубы процедила Фрейя. Нас остановил возникший из ниоткуда щуплый, но высокий бог. Он был одет в кожу и меха, торс укрывали крупные пластинчатые доспехи, а голову - шлем с небольшим забралом, закрывавшим глаза. Сквозь прорезанные щели дразнился красноватый отсвет. Руки унизаны ворованными перстнями, голос вкрадчивый и крайне раздражающий, манера речи невероятно двусмысленная: от детского простодушия до явного сарказма. Вот, значит, он какой - Локи, бог хитрости и обмана, чьи мемуары украл старый Сыч, прежде чем отправиться в погоню за моей женой. - Уйди с дороги, мы спешим. - Куда? - неискренне удивился бог. - Отец оповестил всех, что он идет на Фенрира. Все наши обязаны явиться на его зов и помочь связать большого волка. - Я ничего об этом не слыхал. - Красный свет его глаз стал еще ярче. - Однако надо мчаться - я не смею ослушаться приказа самого... как то бишь, Одина?! Но ты мне не сказала, кто этот смертный? Быть живым в Валгалле невежливо... - Он друг мне, и покончим с этим. - Голос маленькой Фрейи наполнился гневом, даже кошка зашипела, выгибая спину и топорща усы. - Уйди с дороги, путь еще не близкий, я трачу время в праздной болтовне. - Уже бегу... но здесь небезопасно! В лесах гуляют злые великаны, а за вон той пушистою грядой я видел волка и волчицу в паре. У них была любовная игра, но речь их мне ясна как богу. Она шептала что-то о душе, а он так нежно звал ее - Наташа... Им хорошо вдвоем. - Наташа?! - невольно вырвалось у меня. Я беспомощно оглянулся на Фрейю, она только хмыкнула и толкнула кошку пятками. Лукавый бог обмана исчез так же неожиданно, как и появился. - Забудь. Локи лжец и сплетник. Там наверняка нет твоей жены, да и не было никогда. А вот обо мне он теперь растреплет каждому встречному-поперечному. Я ненавижу его, хоть он мне и родственник. - Согласен. Такой тип мужчин всегда вызывает у меня стойкую антипатию. Но я... может, мы все же увеличим шаг и проверим? - Проверим что? - Ну... что там действительно... не Наташа. - Тебе моего слова мало?! Ты кому веришь, мне или ему? - почему-то обиделась Фрейя и, глядя в сторону, добавила: - Ну, иди... иди сам, проверь, вернешься - расскажешь. А я здесь посижу, мне и тут не дует. - Фрейя, прости, - опомнился я. - Ее там нет, Сигурд, - вздохнула она. - Поверь мне, ее там нет. Он обманывает тебя и хочет поссорить со мной. Не надо никуда сворачивать, нас ждут у холма. И в эту минуту снежную тишину прорезал далекий женский крик. У меня похолодело сердце... - Это она! - Я побежал, почти по колено проваливаясь в сугробы и на ходу пытаясь избавиться от тяжелого щита. Фрейя что-то кричала вслед, но сейчас никакие увещевания не могли меня остановить. Я вообразил себя настоящим викингом, обезумевшим берсерком, пережравшим мухоморов, и вовсю рвался спасти любимую женщину. Меня не волновало, что там может быть ловушка, не интересовало количество врагов, все лучшее, чем природа наградила мужчину, проснулось во мне и яростно толкало вперед, требуя подвига. В результате, конечно, я попал в засаду. Слева и справа от меня вздыбился снег -- два бритоголовых великана ловко перекрыли пути к отступлению. Снежная гряда впереди зашевелилась, открывая еще четверых притаившихся дуболомов. Ребята попались немаленькие... Я едва ли доходил до пояса самому низкорослому. - Взять живым! - громогласно скомандовал кто-то. От великого испуга я совсем потерял голову. Дальнейшее поведение было для меня настолько неадекватным, что по сию пору при воспоминании о тех событиях мою душу охватывает священный трепет. Что с нами сделала цивилизация? В общем, я выхватил болтавшийся на боку меч, перехватил рукоять обеими руками и неумело рубанул на манер дровосека! Удар пришелся в колено ближайшему великану. Тот взвыл от боли и удивления и опрокинулся на спину. - Сигурд! Держись, я здесь! Огромная кошка теплой молнией скользнула меж двоих здоровяков, и раскрасневшаяся Фрейя отважно метнула копье в грудь третьего. Потом был бой... Я помню его очень смутно, потому что зажмурил глаза и махал мечом во все стороны. Со стороны моя драка с великанами более всего напоминала попытки четырех взрослых людей запихнуть в мешок упирающуюся курицу. Курицей был я. Дочь Одина защищалась отчаянно, и кошка Фиона тоже. Вот, кстати, кошку все-таки поймать не смогли, но нас двоих в конце концов, естественно, повязали. Причем не какими-нибудь мудреными узлами, а всего лишь обмотав целым километром толстенной веревки, так что, стянутые вместе, спина к спине, мы здорово походили на бабушкин клубок. Фрейя ругалась. Очень грязно и поэтично, мне понравилось. Трястись в мешке на спине у великана не очень приятно, зато тепло. Я думаю, в любом положении можно отыскать положительные моменты, так что я старался не впадать в уныние. Несли нас недолго и на пол бросили невежливо. - Вытащите их! - приказал тот же громкий голос. Мешок развязали... - Это Утгард - крепость великанов, - экскурсоводческим тоном пояснила Фрейя. Я понимающе кивнул. Судя по всему, положение достаточно безнадежное... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:53
	x x x Помещение, где нас, так сказать, выгрузили, представляло собой примитивнейшую комнату огромных размеров. Общие параметры не меньше обеденного зала у Одина, но если там усаживалось за столами не меньше сотни воинов, то здесь едва ли насчитывалось два десятка. Разница в том, что великаны, естественно, во всех параметрах значительно крупнее самого высокого викинга. Соответственно подогнана и мебель, и посуда, и оружие. Великаны пьянствовали за кустарными столами, осушая целые бочонки дорогих вин, так что аромат изысканного алкоголя густо висел в воздухе, перемешиваясь с режущим запахом подгорелой свинины. Лица у всех присутствующих - самые дебильные. Головы лысы или бриты наголо, усов и бороды не видно ни у одного, одеты, как бомжи с большой дороги, но оружие держат под рукой - грубокованые мечи, тяжелые мясницкие секиры и обычные разбойничьи дубины. Уверен, все, что есть в замке, - результат повального грабежа всех, кто только попадал в поле зрения этих головотяпов. В центре зала, по примеру Асгарда, было установлено подобие трона, на нем восседал не самый большой великан, но рожа у него была самая паскудная, простите за выражение, иначе не скажешь. Он вперил в нас нетрезвый взгляд. - Ха! Вот, значит, какие пташки к нам залетели... Это кто ж? Нешто сама Фрейя? Кра-са-авица на-род-на-я-я-я... - Не вмешивайся, Сигурд, - почти не разжимая губ, попросила дочь Одина, - я смогу за себя постоять, они не посмеют меня тронуть. - Че молчишь, мышка?! Мужики, тут нам бабу невинную доставили - во! Мне она на... ик! Не нужна. Может, кто хощет? Я подумал о том, что мне все же стоило бы потрепыхаться в клубке, ну хоть слегка имитировать праведный гнев и благородную готовность заступиться за честь дамы. На самом деле никакого героизма в душе и на грош не было. Я вполне трезво понимал, что помочь девушке вряд ли смогу, а погибнуть за нее всегда успеется. Это - не трусость, это - здравый смысл. - А с нею кто?! Жених али полюбовник? Чей-то морда его мне не ндравится. Тащите обоих сюда. Вы думаете, нас взяли под руки и повели? Да ничего подобного - по клубку кто-то просто пнул ногой, и он, подпрыгивая, словно футбольный мяч, подкатился к подножию трона. - Йорик - мое имя! Грозен я, могуч и страшен, а этих... врагов... своих - ем! - похвастался великан, распахивая щербатую пасть. - А ну говори, червь, че ты к ней прилепился? - Я... я требую, чтобы мне развязали руки! - Почему-то мне вдруг вспомнились бурные речи протеста политических узников. - Я буду жаловаться вашему начальству! Нас грязно заманили в ловушку путем самой гнусной провокации. Никто не объяснял причин, не выдвигал претензий, вообще не сказал ни слова... Нас вынудили к пассивной самозащите! Если мы - пленные, то требуем положенного статуса, утвержденного Организацией Объединенных Наций. Если же нет, если произошла ошибка или недоразумение, то мы готовы принять ваши извинения и, забыв обо всем, продолжить путь. - Сигурд, тебя что, так сильно ударили по голове? - вытаращилась Фрейя, а великаны заржали так, что с потолка брызнули летучие мыши. Видимо, я чем-то их очень развеселил. - Да он шут! - дошло до главного. Остальные дружно закивали. - А ну скажи еще че-нибудь! - Сначала объясните мне причину вашего дебильного смеха, - сдержанно зарычал я. - Если уровень интеллекта в ваших заскорузлых мозгах меньше, чем у курицы, то это не повод для пренебрежения элементарными нормами вежливости. Общеизвестно, что дураки бывают не только круглыми, но и длинными. Исходя из среднего уровня эрудиции каждого отдельно взятого индивидуума, можно вывести геометрическую прогрессию умственного развития каждого конкретного объекта в отношении к общему объему его черепной коробки, а следовательно... - Не, друганы, вы слышали?! - повалился главарь. - Какие слова выдает, а? Он же комик прирожденный. В ответ на мою отповедь великаны загрохотали еще громче. Звуковой резонанс был так велик, что коряво сложенные стены дали заметные трещины. Я окончательно перестал что-либо понимать и попросту заткнулся. Если все сказанное мной хоть каким-то боком относится к юмору... Оставалось мысленно развести руками, физически я этого сделать не мог. - Как твое имя, шут? Сигурд вроде... - Едва отсмеявшись, хамоватый Йорик развернул меня к себе лицом. - Не бойся, мы тебя не убьем. Во всем Йотунхейме не отыскать такого хохмача! Будешь нас веселить, а вот девчонка твоя... Че с ней делать будем, а, братва? - Съедим! - Спалим в огне! - Обреем наголо и пустим к папе Одину! - Раздерем на четыре куска! - Обольем водой на морозе! - Подвесим за ребро! - Оторвем руки-ноги и выбросим! - Не... надоело. Асов, ванов или людей смертных мучили уже по-всякому. Повизжит да и помрет. Скука, - призадумался вожак. Всем прочим мыслительный процесс явно был в тягость, и великаны вновь переключились на жратву. Пользуясь заминкой, я попытался повернуться к Фрейе: - Что будем делать? - Бежать бы надо... немедленно! Однако ночь темна, мы связаны и в плену в Утгарде. О, если б только вытащить мой нож, он в левом сапожке, а после веревки перерезать и... Увы! ни мне, ни тебе туда не дотянуться. - Это понятно, я имею в виду, что они собираются с нами сделать? - Ты что, оглох, достопочтенный Сигурд? - с изрядной долей раздражения ответствовала дочь Одина. - Они же все недавно рассказали. Тебе судьба - их веселить всечасно за корку хлеба, а не то конец! Мозг человеческий измыслить не сумеет всех пыток, каковым тебя подвергнут, коль ты однажды их не рассмешишь. - А ты? - Что я? Мой горький жребий еще неясен. Может быть, убьют, а может, лишь навечно изувечат, а может, и... Кто знает, добрый друг, что в голову ущербную взбредет, одно лишь ясно - мысли светлые ее не посещают. - Понятненько... - Возможно, в душе я несколько запаниковал, но изо всех сил старался этого не показывать. Девушка вела себя так достойно, что поневоле хотелось хотя бы выглядеть настоящим мужчиной. Мысленно я позвал Анцифера и Фармазона. Безрезультатно. Вообще-то они предупреждали... Между тем вожака великанов, похоже, осенила новая оригинальная идея. - А я все решил! Братва, мы ее опозорим! - Это как? - неуверенно откликнулись некоторые. - Башкой думать надо, а не... - выразительно постучал по лбу главарь. Звук был гулкий и протяжный. - Мы с нее тряпки-то поснимаем, нагишом в клетку пустим и плясать заставим! Рев восторга поддержал это гнусное предложение. Я почувствовал, что невольно краснею от стыда и бессилия. - Сигурд, милый, сделай что-нибудь, - осипшим голосом прошептала Фрейя, волнуясь, она постоянно перескакивала с верлибра на прозу. - Ты же ворлок искусный и рифмой владеешь волшебной. Гордо воспрянь, накажи негодяев примерно... Я тебя даже поцелую, только спаси меня, пожалуйста-а-а! По знаку Йорика один из великанов цапнул клубок с явным намерением выпутать оттуда Фрейю. Я решился и заорал, стараясь подражать лучшим традициям древних скальдов: - А ну, положь меня назад, тупица! Покуда нос твой не раздулся до размеров драккара Одина, а уши не отпали... Я - страшный ворлок! Я сейчас прочту ужасный стих с такой кошмарной рифмой, что поплохеет сразу всем изрядно. Положь клубок, балбес, барбос, мартышка! - Ух ты?! - Вожак удивленно осклабился. - Погодь, погодь-ка. Ворлок, говоришь? Ах ты, задохлик драный, как-то тупорыла последняя шутка твоя... - Отпусти нас, или клянусь не знаю кем из высшего пантеона, что сей же час попревращаю вас всех в мышей, например. - Лучше в лягушек, - вставила небожительница. Великаны помедлили минуту и опять разразились громоподобным хохотом. Судя по всему, их так веселили мои упорные попытки подражать поэзии Одина. А может быть, и нет, ребятки настолько недалеки умом, что им хоть пальчик покажи - засмеются. - Видали мы таких ворлоков... Хвастались, как и ты, а на деле один пшик получался. Ну че, братва, тащите клетку для девчонки, а колдунишка этот нас пока волшебством своим развлекать будет, - приказал Йорик и добродушно добавил: - Давай, сморчок, не тушуйся, читани-ка нам заклинания с выражением! - Я буду читать стихи. Настоящие, с рифмой, - честно предупредил я. - Читай! Не тяни! Давай! Давай! - раздалось из зала. - Порази их, Сигурд. - Попробую... Черт, в голову не идет ничего подходящего, только стихи о любви. Мне надо вспомнить... - Сигурд, они несут клетку... - По-моему, Фрейя попыталась потерять сознание. Не бывает любви условной... В небе звезды повисли гроздью, Бьет двенадцать, сегодня в дом мой Обещала прийти гостья... Длинноногая недотрога. Кровь неровно стучится в венах, Что-то стукнуло в раме окон И прошло сквозняком по стенам. Только свет зажигать не буду, Даже если луна в тучах, Если я не поверю чуду, Хоть кому-нибудь станет лучше? Я приму ее руки-тени В ковш горячих моих ладоней, Брошу все дела на неделе Из-за глаз, что ночи бездонней. Пусть не скажет она ни слова, Я пойму сквозь ее молчанье Отрицание лобового, Понимание тонких тканей. И она, улыбаясь тайно, Мне напомнит, что все бывает, Что уже остывает чайник, Что уже шоколад тает. На прощание обернется, Бросит взгляд на жилье поэта И сюда уже не вернется, И мы оба поверим в это. На этот раз я читал очень старательно и выразительно, с придыханиями, правильным выдерживанием пауз и щемящими нотами настоящего чувства в голосе. Слушатели замерли. Несколько секунд висела гробовая тишина. Потом раздался непонятный стук, моей щеки коснулось ледяное скольжение воздуха. Великаны побледнели, общее веселье словно покрылось гробовой доской. - О небо, Сигурд, так ты ее вызвал? - выдохнула достойная дочь Одина, на мгновенье приходя в себя и вновь впадая в беспамятство. - Кого? - не понял я. В центре зала материализовалась стройная женская фигура в черном... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:54
	x x x В зале стало заметно холодней. Общее оцепенение изредка прерывалось зубовной дробью или тихим вздохом ужаса. Хотя ничего особенно ужасного, на мой взгляд, не происходило. Появившаяся из ниоткуда женщина, видимо, была очень красивой. Я говорю "видимо", так как ее лицо до половины скрывалось под большим головным платком. Я мог разглядеть лишь бледные тонкие губы да точеную линию подбородка. Платье, несмотря на старомодный фасон, очень выгодно подчеркивало ее фигуру. Она плавно повела рукой, на которой вдруг оказался большущий черный ворон. Так фокусники в цирке прячут голубя в рукаве, чтобы ненадежней сразить доверчивых зрителей. Однако никто не спешил аплодировать. - Кто звал меня? - мелодичным голосом пропела гостья. - Не... это не мы! Мы не звали! Не надо нам... - наперебой загомонили великаны, почему-то не делая даже легкой попытки встать с места. Они сидели перед ней тихо, словно первоклассники перед строгим директором школы. - Фрейя! - Я попытался толкнуть локтем свою подругу по несчастью, но она не откликнулась. Плохо дело... Надо бы отсюда выбираться побыстрее, меня ведь жена ждет. Наташа отнюдь не страдает женским паникерством, и если пишет записки, то это действительно важно. По пустякам она бумагу переводить не станет, а уж камни - тем более. - Кто звал меня? - повторила женщина, интонация не изменилась ни на йоту, но в помещении стало еще неуютней. - Это... он! - очнулся щербатый Йорик. - Он! Сигурдом его зовут! Не мы это... Он, ворлок проклятый, вызвал твой гнев, Черная Хельга. Все закивали, женщина повернулась ко мне, я постарался улыбнуться пообаятельнее: - Прошу прощения, леди Хельга. Видите ли, я еще не очень опытный ворлок, и некоторые заклинания порой выходят из-под контроля. - В каком смысле? - ровно спросила она. - В том, что результат почти всегда непредсказуем, - охотно пояснил я. - Современная поэзия вполне безобидна, а вот рифмы моего времени каким-то образом влияют на пространственно-бытовые структуры молекулярной связи. Как следствие вербальные колебания, способные привести к... Великаны попадали на пол, и даже Черная Хельга, кажется, вздрогнула. - О таких вещах не говорят вслух. Откуда ты появился, ворлок Сигурд, который не боится призвать всесильную богиню смерти Черную Хельгу? - Это вы? - догадался я. - Именно. - Понятно... - С богинями такого уровня лучше быть вежливым. - Тогда я объясню все по порядку. Рассказ мог бы получиться очень длинным, но вкратце суть такова. Мы с Фрейей спешим навстречу к Одину, но эти великаны заманили нас в засаду. Мне пришлось читать стихи. - Ты вызвал меня заклинанием. - Ничего подобного, я прочел одно стихотворение о любви, причем не новое. Готов признать свое участие в вашем "вызывании", но оно было минимальным. Еще раз прошу прощения... - За что? Ты позвал меня на пир, ты предложил хорошую плату, ворлок. Черная Хельга честно держит свое слово. Чего ты хочешь? - Свободы, - решил я, все еще не совсем понимая, куда она клонит. - Иди. - Богиня в черном сделала неуловимое движение пальцами, и с нас опали веревки. Фрейю я успел подхватить, девушка категорически отказывалась приходить в себя, но, по-моему, старательно симулировала. - Так мы можем идти? - Идите, идите, вас никто не задерживает. Я погощу здесь, - мило улыбнулась Черная Хельга. - Эй, Йорик Йотунхеймский, ведь ты не прогонишь меня? - См-сми-сми-луй-ся... - еле слышно прошипел главарь, распластавшись на полу. - Уходи побыстрее, ворлок Сигурд. Если захочешь снова покормить меня, то смело читай свои стихи, я рада такому поставщику. Не благодари и не оборачивайся, тебе не следует видеть, что здесь будет происходить. Великаны жалобно заскулили, и Фрейя, не открывая зажмуренных глаз, потащила меня за руку. Мы двинулись к выходу, дверь - одна, проблем с выбором направления никаких. Мою совесть тревожили нелепые подозрения... Пока мы шли по широкому коридору или, скорее, тоннелю внутри горы, я размышлял, а когда впереди забрезжил слабый лунный свет и мы вышли, на широкой снежной равнине мои ноги остановились сами. - Фрейя?! - Что? - Эта женщина... Черная Хельга, она ведь и в самом деле богиня смерти? - Конечно. Почему ты спрашиваешь? Бежать надо. - Но... она что, их всех убьет? - Сигурд! - Остановившись, дочь Одина грозно посмотрела мне в глаза. - Великаны - это зло. Они бы не задумываясь убили и тебя и меня. Ты их победил, прочел заклинание и вызвал Черную Хельгу. Что именно она с ними сделает, мне все равно. Ты позвал ее на пир, и она не уйдет голодной! - Я ее не звал! - Мое раздражение усиливалось тем, что Фрейя была абсолютно права. - Я всего лишь прочел стих. Понимаешь, обычное стихотворение на самую распространенную тему. В моем мире стихи о любви не служат приглашением на ужин для богини смерти! - Но она пришла! Я не знаю, как ты это сделал, и знать не хочу, но главное не в этом - нам пора! Нас ждут на холмах... - Подождут. - Что-о?! - Я скоро вернусь. - Куда ты? - Фрейя ухватила меня за рукав, но я как можно деликатнее отцепил ее руку. - Понимаешь, я не хочу, чтобы из-за меня кто-то умирал. Пусть даже великаны. Мне надо вернуться и остановить ее. - Ты сошел с ума! - завизжала перепуганная Фрейя. - Никто не может остановить Черную Хельгу, даже мой отец. Она рассердится и поглотит твою душу! Ты не должен... не можешь... не смеешь бросить меня одну! - Пойдем со мной. - Ни за что! - Дочь Одина демонстративно повернулась ко мне спиной. Я не стал спорить, просто развернулся и быстрыми шагами бросился по тоннелю вниз. Не знаю, зачем я это делал, не могу объяснить... Возможно, гуманистическое начало слишком сильно в современном человеке, хотя как остановить грозную богиню, мне тоже не было известно. Возможно, это выглядело глупо. По крайней мере, когда я ворвался в обеденный зал -- меня не встретили овациями. Даже наоборот. Великаны взглянули с тихой ненавистью, а Черная Хельга даже не обернулась. У ее ног уже лежало четыре бездыханных тела... - Зачем ты вернулся, ворлок? - Хочу продолжить свой поэтический вечер. - Правильное решение вспыхнуло в голове, мгновенно сформировавшись в четкий план действий. - Раз уж всем так понравились мои стихи, то почему бы не прочесть еще одно? Это тоже о любви. - Заклинание? - уточнила богиня смерти. - Стихотворение, - наставительно поправил я. - Не знаю, как вам это покажется, в смысле - к каким последствиям приведет, но... Собственно, оно у меня одно, начинающееся такими словами: Уходи! С моей ладони Скатывайся вниз, как капля. Когда я выдохнул последнее слово - черная фигура в зале исчезла. О присутствии Черной Хельги теперь напоминали лишь трупы несчастных великанов да бледные рожи их уцелевших собратьев. Щербатый Йорик неуверенно открывал рот, словно собираясь выдать что-то важное. Я почему-то решил, что он хочет сказать "спасибо". - Не стоит благодарности. Я рад, что вам понравилось. Настроение слушателей всегда ощущается, даже если не прорывается в виде банальных аплодисментов. К сожалению, наше выступление окончено, мне пора. Был очень рад всех вас видеть... - И... гн... ем... уй... - забулькал глава великанов, вытянув в мою сторону руки. - Чего, чего? - улыбнувшись, переспросил я. - Н-не-не дай-те ему уй-ти! - кое-как овладел голосом вожак. Великаны, медленно выходя из замороженного состояния, начали концентрироваться на моей скромной особе. Вот и делай после этого добро людям. - Как вам не стыдно? Да если бы... Чья-то рука цапнула меня за ворот, обрывая гневную проповедь, и основательно встряхнула. - Фрейя?! - Бежим же, наконец! О Сигурд, ты просто сумасшедший и меня тоже заразил... Бежим! Мы неслись к выходу как ошпаренные, в тоннеле уже грохотали тяжелые шаги преследователей. Ужасающий рев великанов заставлял сыпаться мелкие камни с потолка. Выбежав на свежий воздух, небожительница сложила ладошки рупором и закричала в ночь: - Фиона! Где же ты, дитя мое?! Явись на зов! Твоя хозяйка зовет тебя и ждет скорее. Фиона, эй! Быстрей, быстрей, родная! Персиковая кошка появилась словно из-под земли. Фрейя прыгнула ей на спину, протянув мне руку: - Садись же, храбрый Сигурд! Великим воином, отважным, благородным ты показал себя сегодня, потому - прими награду. Сзади сядь и обними меня покрепче, это можно... Поскачем мы туда, где ждет отец, и всем богам я покажу героя, сумевшего спасти и жизнь и честь беспечной Фрейи... Прыгай же ко мне! Надо было сразу воспользоваться ее любезным предложением, но в эту минуту слева раздалось приглушенное рычание. Я скосил глаза... На бело-фиолетовом снегу выделялся четкий силуэт ощетинившейся волчицы. Желтые зрачки сверкали, как звезды. - Наташа? x x x - Да, это я, любимый. Поняв, кто мне ответил, достойная дочь Одина так и застыла верхом на кошке, забыв прикрыть рот. В ту же секунду волчица прыгнула мне на грудь, сбила с ног и яростно зарычала: - Где ты шляешься по ночам?! - Тебя ищу, - неуверенно ответил я. Разговаривать с хищным зверем было как-то... непривычно, что ли. Я даже подумал о внезапной шизофрении на почве переутомления, но только на секунду. Наташины лапы по-прежнему упирались мне в ключицы, а горячая пасть так и сыпала упреками: - Я тебя жду, жду, жду... Полдня угробила, чтобы записку на камне выбить, палец молотком ушибла! Где ты был столько времени?! Появляешься, весь запыхавшийся, одет, как чучело с рогами, хватаешь за ручку первую подвернувшуюся девицу и лезешь к ней на колени! Молчишь? Правильно, не рассчитывай, что я легко тебе поверю. Я пожал плечами. Однозначного ответа не было. Позади, из тоннеля, раздались угрожающие выкрики преследователей. - Великаны Йотунхейма? - сощурилась волчица. - Чем же ты их так рассердил, зайчик мой? - Да ничего особенного, рыбка моя... - закашлялся я. - Прочел пару стихов - не понравилось. У них абсолютно атрофирован вкус к серьезной поэзии. Читают на пирах какую-то галиматью, ни рифмы, ни смысла... - Какие именно стихи? - О любви. - Посвященные... мне? - Ну естественно, дорогая! - Сережка, я тебя люблю, - растаяла Наташа. - И я тебя люблю, но великаны этого не понимают. Давай выбираться отсюда. Слезь с меня, пожалуйста, и побежим, ладушки? - А с этой... у тебя точно ничего не было? - Волчица зыркнула в сторону всадницы на кошке, все еще пребывающей в состоянии столбняка. -- В противном случае я ее съем! - Ни в одном глазу! - клятвенно заверил я. В этот момент на выходе показались два самых шустрых великана. При виде нас они яростно взревели, потрясая тяжелыми топорами. - Назад, лягушачье отродье! - рявкнула моя жена, топнув передней лапой, потом она коротко провыла непонятную мне комбинацию звуков, трижды взмахнула хвостом, и... великанов не стало. На их месте действительно сидели две гигантские жабы, размером с телят. Они выпучивали глаза, надувались, но пока не смели даже квакнуть в нашу сторону. Надеюсь, это несколько задержит ретивость остальных. - Теперь бежим! Я поднялся на ноги, стряхнул снег и вновь полез на кошку. - Куда?! - Наташины зубы цапнули меня за короткий плащ. - Но... э... верхом будет быстрее, и потом, Фрейя сама предложила... - А ты и рад стараться?! Не зли меня, любимый, сегодня и без того тяжелый день. Мне будет неловко наблюдать, как ты обнимаешь ее, сидя сзади, или она тебя, если ты спереди... Однако в чем-то ты прав, для бегства нужна скорость. Поехали! - С этими словами волчица необычайно ловко перехватила меня за рукав и легко перебросила себе на спину. В документальном кино я видел, как волки таким образом уволакивают овец или телят. Конечно, я был потяжелее, но и Наташа не была обыкновенной волчицей. Моя жена - ведьма, оборотень, и силы ее во много раз превосходили силы обычного зверя. Мы понеслись вперед так быстро, что я был вынужден закрыть глаза от снежной пыли. Фрейя пришпорила свою Фиону следом за нами. Великаны толпились у входа, шумно обсуждая причину появления столь необычных жаб и напрочь забыв о погоне. Видимо, там все-таки кто-то догадался о страшной судьбе своих быстроногих товарищей. Связываться с ведьмой и увеличивать количество земноводных никому не хотелось. Я болтался на Наташиной спине, словно мешок с опилками. Левая рука намертво зажата железными челюстями, а правая цепко держится за жесткий мех. Одна нога полощется на ветру, другая загребает каблуком снег. Волчья рысь необычайно мягка и упруга, так что меня лишь плавно покачивало в такт бегу. Слегка приоткрывая зажмуренные глаза, я видел персиковую кошку, бесшумно скользящую рядом. Фрейя что-то кричала Наташе, скорее всего уточняя маршрут, чуткие уши волчицы должны были улавливать все, несмотря на ветер, сносящий слова. Бежали мы достаточно долго, не менее часа. Небо начало светлеть, и Наташины прыжки становились все более тяжелыми. Она начинала уставать... - Все. - Я кубарем повалился с волчьей спины. - Всю жизнь мечтал, чтобы женщины носили меня на руках, но чтобы на спине, да еще таким образом... - Дальше, шутник, пойдешь сам. Нельзя, чтобы нас видели вместе. - Но... куда же ты? - Обо мне не беспокойся. - Супруга нежно лизнула меня в нос. - Я должна быть в свите Фенрира. Мы встретимся с тобой на холме. Постарайся больше не попадать ни в какие неприятности. Я люблю тебя! - Я тоже. Не исчезай надолго... Серая волчица скрылась в густом перелеске. Мы с Фрейей стояли у подножия большого заснеженного холма, за ним чернела стена векового леса. Кошка Фиона тоже пропала, - видимо, оставшуюся часть пути нам придется идти пешком. Или с утра похолодало, или я пригрелся на волчьей спине, но сейчас меня начал прихватывать морозец. В горле першило, тело под одеждой покрывалось гусиной кожей, и дочь Одина посматривала на меня как-то настороженно. Ее ротик медленно открылся... - Это. Моя. Жена, - четко выделяя каждое слово, заявил я. - Зачем она себя так ведет, как мы общаемся, почему мы вообще вместе - тема, закрытая для обсуждения. Все это слишком личное, чтобы служить поводом для диспута, договорились? Вот и замечательно! У тебя есть вопросы на другую тему? - Она же ведьма, это сразу видно... О Сигурд, как ты мог на ней жениться?! - Фрейя! Я только что просил... - Ну хорошо, не буду, - надулась она. - Однако это странно, право слово... Конечно, ворлок ты весьма искусный, владеешь рифмой колдовской отменно, и храбр, и благороден, и умен... Но спать с волчицей?! Разные бывают причуды у людей искусств, и порою чудны они без меры, но такое?! - Я с ней не сплю! - Меня тоже перемкнуло на более привычный для понимания небожительницы верлибр. - Я... в смысле, сплю не с нею. Нет... я... короче, если мы в постели, она не... Тьфу! Твое какое дело?! Ты что, сексопатолог, лезть в проблемы, которых мы вообще не замечаем? - В заботе о тебе томится сердце, - серьезно отвечала Фрейя. - Я друг твой, даже если мне по чину не очень-то позволено дружить со смертным... Все равно. Поверь, не будет счастлив честный муж с волчицей! Буквально в ту же минуту снежная пыль вновь взметнулась столбом, и разгоряченная Наташа встала перед маленькой богиней. Она вперилась янтарным взглядом в широко распахнутые глазки девушки. Их молчаливая дуэль длилась не более двух секунд, после чего моя жена так же стремительно исчезла, а Фрейя молча осела в снег. - А... все в порядке? - деликатно прокашлялся я. - Да... спасибо... все хорошо... никаких претензий, - слабо отозвалась она. Ну и слава Богу. В каких-то случаях Наташа действительно может объяснить все гораздо доступней. По-моему, она даже не показывала ей зубы, вполне хватило взгляда. Я не просто уважаю свою жену, я ее... иногда побаиваюсь! - Фрейя, нам, кажется, надо было куда-то спешить? - Да, - очнулась она, я протянул ей руку, помогая встать. - Нас ждут... на той стороне холма. - Мы здорово опоздали? - Видимо, да. - Отец не заругает? Я встречал многих вспыльчивых поэтов, но такого... эмоционального - впервые. - Отец, конечно, будет в страшном гневе. Хотя... уж если он и сам сумеет захлопнуть для Фенрира ту ловушку, что сможет удержать такого волка, он нас простит. Он в общем-то отходчив. Глава Асгарда грозен, это верно, но незлопамятен и мудр. - А значит, - поддержал я, - ускорим шаг, уж утро на дворе. Пойдем вперед и, может быть, успеем хоть поглядеть на страшного Фенрира, попавшего в загадочную сеть хитросплетений и интриг Валгаллы. Фрейя наконец улыбнулась, и мы дружно потопали вокруг холма, радуясь вышедшему солнцу, искрящемуся розовому снегу, золоту северного рассвета и здоровой жажде жизни. Мороз уже не казался таким страшным, дыхание вылетало изо рта веселыми белыми облачками, а кровь бешено пульсировала в жилах. Видимо, это и называется настоящим приключением! Кажется, теперь я был даже благодарен судьбе за возможность вот так запросто посетить иные миры, пошагать по коридорам времени, посмотреть невиданные чудеса и прикоснуться к самым таинственным загадкам Вселенной. Вот верну Наташу домой, обсудим все дела на кухне за чаем, и я сам попрошу ее погулять со мной по другим измерениям. Но именно вместе, под ручку, в одной связке, а не гоняясь друг за другом неизвестно где с пеной у рта. Возьмем отпуск, соберем чемоданы и уж тогда... - Пришли, - прервала мои сладкие мечты дочь Одина. Мы стояли перед какой-то серой округлой стеной в высоту моего роста, она изгибалась и уходила за холм. - А где тут дверь? - полюбопытствовал я. - Дверь?! Какая дверь? Опомнись, Сигурд! - всплеснула руками пораженная Фрейя. - Открой глаза. Перед тобою хвост Фенрира! Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:55
	x x x Дальнейшее запечатлелось в моей памяти расплывчато, словно сквозь плохо вымытую призму. Шок от увиденного был так велик, что я с трудом заставлял себя передвигать ноги. Фенрир существовал! Его размеры действительно поражали. Этот исполин превышал ростом самого большого слона, хорошо еще, что основное время он лежал, опустив голову на лапы для удобства беседы с богами. Как я понял со слов Фрейи, здесь присутствовал главный забияка Тор, обладатель волшебного молота, которым он кидал во врагов; некто Хеймдалль, у него был меч из редких сплавов и здоровенная труба, хранителем которой он и считался. Потом еще какие-то Тюр, Видар, кто-то еще... Ах да! Конечно же Локи, бог лукавства и раздора. Он не принимал участия в переговорах, довольствуясь ролью наблюдателя, хотя время от времени вставлял шпильки то одному, то другому богу. Их это злило, а Локи, соответственно, это забавляло. Сумрачный Один стоял в стороне, скрестив на груди руки, его голубой глаз неровно вспыхивал из-под широкополой шляпы. Пока я в немом благоговении рассматривал гигантского волка, Фрейя сбегала к отцу с докладом о нашей вынужденной задержке. Похоже, разговор велся на повышенных тонах, я не очень-то прислушивался, а потом меня и вовсе отвлекли. - Серега, привет! Мы тут. - Из левого кармана моей куртки показалась ухмыляющаяся физиономия Фармазона. - Вы?! Да ведь... вам же нельзя! - сквозь зубы зашипел я. - Ясное дело, нельзя, но очень хочется. - А где Анцифер? - В правом кармане, где ему еще быть, греется... А ты молоток, как лихо с этой шпаной трехметровой разобрался! Че ты в поэзию полез? Давай я из тебя мирового завоевателя сделаю. Все ихние великанишки у тебя в ногах валяться будут, из волчары этого ездовую собаку сделаем, а милашка блондинистая и так за тобой как на поводке бегает. - Сереженька, не сушайте ево! - Из правого кармана показался насквозь простуженный ангел. Красный нос заложен, в руках мокрый носовой платок, а нимб так потускнел, что едва светится блекло-лимонным сиянием. - Остодошно, у меня грипп... - Боже, Анцифер! Вы совсем больны, куда же лезете на мороз?! Вам срочно необходимы чай с малиной, грелка на нос и шерстяные носки с горчицей. - Лучше стакан водки с перцем, пипетку с луковым соком в каждую ноздрю и две горсти таблеток от всего подряд, - тут же поддержал черт. - Ему можно, он все равно бессмертный... - Сдыдно тебе, лукавый бес, пользуешься моим временным недомоканием, но ничево... Я восьму и выздодовлю, а хозяина не брошу! Не волнуйтесь са меня, Сереженька, ему рано прасновать победу... - Фармазон! - нахмурился я. - Вы зачем сюда притащились?! - Как это? Я же говорю, не одному тебе интересно. А инфекцию ходячую я с собой не звал, так что за нарушение постельного режима пусть сам отвечает. - Лицемер! - Не удержавшись, я встряхнул карман и с удовольствием побултыхал там ругающегося черта. - Вы прекрасно знали, что Анцифер все равно за вами последует. Он же добрый и заботливый, он переживает за нас, и вы его с такой температурой вытолкнули на холод?! - С какой такой? Ничего я не знал, никого не выталкивал, и вообще, прекрати болтанку, а не то меня щас стошнит, тебе же хуже будет! - Ладно, но с одним условием: вы вдвоем отправляетесь назад и все силы бросаете на выздоровление нашего общего друга. - Кому - друг, а кому и... - подчиняясь, буркнул черт, но ангел активно запротестовал: - Нет-нет, ни за што! Я чуствую себя горасдо лучше. Так долко пребывать среди языческих бокоф очинь опасно, уж исвините, Сереженька, но вы и так не Бог весть какой ревностный христианин. Мы останемся тут как слусяйные свидедели. Обещаем, што не будем вмешиваться... - Вот это правильна! Вот за это, Циля, я тебя и люблю! А то что ж, только приехали, и нате вам, сваливайте побыстрее. - Он же больной! Вы что, не знаете, какие бывают осложнения после гриппа? - Ну, на голову он с детства осложненный, - задумчиво пожал плечами бес. - И потом, ты ведь здесь не ночевать собрался? - Нет. Заберу Наташу - и домой. - Ну вот и договорились. Ладно тебе, не будь занудой. В карманах тепло, ничего с нами не случится. Анцифер высморкался и согласно закивал, я вздохнул и согласился. В конце концов, они оба - духи, знают, на что идут и что делают. В эту минуту Фрейя махнула мне рукой. Направляясь к Одину, я старался сделать шаг широким, а походку небрежной. Кончилось тем, что споткнулся о собственные же пустые ножны и хлюпнулся носом в снег у самых ног небожителя. - Ворлок, одно слово, - фыркнул Один. - Поведала мне Фрейя, задыхаясь от девичьих восторгов и иллюзий, о подвигах твоих посредством рифмы. Конечно, я ей не во всем поверил... Достойно бога выражать сомненье в тех подвигах, что якобы свершают земные люди... Ибо чудеса, какие ты творил, скорей пристойны мне лишь! Ну, Тору в крайнем случае, пожалуй... - Вы правы, - кротко согласился я. - Особенных чудес не было. Так, мелкая доморощенная магия на чисто бытовом уровне. А что тут у вас? Фенрир, кажется, так и не попал в капкан... - В ловушку хитроумную, - поправил бог. - Капкан совсем иное. И нет таких капканов на земле, чьи челюсти стальные удержат такого исполина. Плохо нам... Надеялись, что хитростью заманим, лукавством и обманом обойдем. Однако враг не глуп, и вся затея трещит по швам с успехом несомненным. - Не знаю даже, как вам помочь... Вы бы рассказали поподробнее, что именно с ним надо сделать. - Ты помнишь ленту? Розовую ленту, что принесли мне недоумки гномы? - Да, конечно. Синтетика с очень необычным химическим составом. Что-то из кошачьих следов и женской бороды... Вы еще пытались ее разорвать. - Вот в том и смысл! - разгорячился Один, переходя на драматический шепот. - Поскольку ленту эту никто - ни человек, ни зверь, ни бог - порвать не в силах. Если б мы могли его уговорить себя опутать, то страшный враг, ужаснейший Фенрир, был бы пленен! Причем пленен навеки. Но волк лукавый нипочем не хочет быть связанным хотя бы ради шутки, а силой мы не можем... - Почему? - Как почему? Нас много - он один. Нет доблести и радости в победе столь многих и великих над одним. - С вами все ясно, - призадумался я. Или, вернее, сделал вид, что призадумался. Боги, может быть, и в самом деле не знают предполагаемого развития событий, но я-то... Я же об этом читал! Осталось изобразить не слишком долго думающего мудреца, загадочно поскрести небритый подбородок, а потом влезть с уже проверенным веками предложением: - Я бы рискнул воззвать к авантюризму противника. Так сказать, возбудить в нем спортивный азарт, дух здорового соперничества. Самые умные люди легко ловятся на каком-нибудь мелкотщеславном споре. - Фенрир - не человек, а зверь свирепый, - в свою очередь начал морщить лоб бог Один. - Но ум его остер, и мне не ясно - каким же спором ты решил его завлечь? - Проведем соревнования культуристов. Выбираем претендентов, поочередно связываем каждого лентой, и пусть попробуют разорвать. Если наш трехэтажный щеночек и впрямь считает себя непобедимым волком, то он тоже полезет демонстрировать силу. - Добротный план, - сжав бороду в кулаке, признал верховный бог. - Придумано хитро, с размахом и, кажется, действительно способно сработать так, как выгодно лишь нам. - Придумать - дело нехитрое, - дипломатично вставил я. В голосе Одина явно прослеживалась здоровая зависть, а мне совершенно не хотелось портить с ним отношения. - Вот - реализовать... Пробить идею, суметь донести ее до окружающих, добиться, чтобы мечты стали явью... Увы, на это моих скромных сил не хватит. Бог еще поразмышлял, мельком глянул на зевающего хищника и наконец довольно прогудел: - Ты снова прав, отважный ворлок Сигурд. Не по твоим плечам сия задача. Да и никто из всех богов пришедших не обладает должным красноречием, чтоб убедить коварного Фенрира включиться в нашу хитрую игру. Здесь мудрость зрелая и опыт, убеленный сединами прошедших лет, помочь способны... Но! Говорю открыто, что даже малая, ничтожнейшая польза, что ты принес своим советом слабым, - достойна благодарности. Отныне пусть называют Сигурда - Неглупым! После чего он развернулся и потопал к остальным, а я так и остался стоять пень пнем. - Серега, челюсть подбери, совсем отпала! - сквозь булькающий смех донеслось из кармана. Любоваться на ржущего Фармазона не очень-то хотелось, тем более что из другого кармана также раздавалось упоенное хихиканье, временами перебиваемое кашлем. Разбаловал я их, наверное. Приличные духи так себя не ведут. Ладно, заберу жену, вернусь в Петербург, там и поговорим... x x x Не буду никого утомлять долгим пересказом того, что происходило на склоне холма. Все это было многократно описано в скандинавских мифах. Основа взята верно. Действующие лица, массовка, реквизит - все точно по книгам. Как реальный участник памятных событий могу сказать, что на самом деле все складывалось не так просто, но это уже детали... Один недолго уговаривал остальных богов принять участие в зимней олимпиаде. Посоревноваться на звание сильнейшего мгновенно согласились все. Причем так искренне, что я даже призадумался: либо они поголовно оказались гениальными актерами, либо по уровню интеллекта недалеко ушли от великанов. Народ явно поверил, что Одину и в самом деле интересно, кто тут "Мистер Вселенная". Боги выстроились в ряд и упоенно взялись за дело. Ворчал один рыжебородый Тор. Его, видите ли, не устраивал "спортивный снаряд", ленточку он рвать не хотел. Предлагал метать молот на расстояние, но остальные его не поддержали. Один лично вызывал претендентов по одному, обматывал тонкой розовой ленточкой (которая, ко всему прочему, еще и растягивалась до любой длины), а потом завязывал на узел бантиком. Ясное дело - справиться с заданием не мог никто. Но смех и свист, подбадривание и улюлюканье, горечь поражения и уверенность в победе были так заразительны, что Фенрир не устоял. Гигантский волк повернул ужасную голову и приятным интеллигентным голосом обратился к одноглазому Одину: - Я бы не хотел мешать вашей дружеской забаве, но... многоуважаемый бог, не кажется ли вам, что ваши друзья несколько... переигрывают? Согласитесь, разве можно поверить, что сильнейший мира сего не в состоянии одолеть девичьей ленты? - Тебе должно быть стыдно, враг достойный, - величаво ответствовал Один, напуская на себя вид оскорбленной невинности. - Как думать ты посмел столь дурно о ревностных богах, блюдущих честь?! Мы не посмеем так себя унизить, чтобы обман дешевый виден был любому... Боги - мы! Мы - не шуты на праздничном застолье! - Не знаю, не знаю... - засомневался волк, у него явно было более тонкое чувство юмора. - Но если даже наш крепыш Тор ее не разорвет, то, значит, он любит ленточки и розовое ему к лицу. - Сам попробуй! - яростно огрызнулся красный от натуги бог Тор. Затянутый в ленту, безуспешно напрягающий внушительные мускулы, он и в самом деле являл собой забавное зрелище. Особенно впечатлял узел бантиком на макушке: концы ленты создавали эффект заячьих ушек. Я кусал губы, чтобы не прыснуть со смеху. Но, видимо, Фенрир все-таки заглотил наживку. - Вы разрешите мне принять участие в этой забаве? - Да! Конечно! Разумеется! Всегда пожалуйста! - хором ответили "гостеприимные" боги с такой плохо скрываемой радостью, что волк насторожился. Однако отступать в такой ситуации было бы позором. Фенрир не хотел унизить себя отказом от своих же слов, но и дураком он не был. Повернув огромную голову, исполинский зверь протяжно завыл. Почти сразу же ему ответили яростные голоса стаи. Из ближайшего перелеска показались волки. Много, на первый взгляд не меньше сотни здоровых красивых зверей. Они встали напротив нас сплошной серой стеной, но не нападали. Я искал взглядом Наташу, в первых рядах ее не было видно, зато третьим слева стоял рослый седой волк - мой старый знакомый. Ну, если Сыч здесь, то и моя жена скоро появится. Только бы Фенрир не открыл боевые действия сразу же -- не хотелось, чтобы в запале боя какой-нибудь ретивый бог задел плечом Наташину шкурку. Но все обошлось, у главного волка были иные планы. - Сначала эту необыкновенную ленту испытает опытный воин моей стаи. Я никого не хочу обидеть недоверием, но... волшебные вещи порой так непредсказуемы. Она может вспыхнуть, вызвать чесотку или вообще плохо повлиять на густоту шерсти. Надеюсь, боги не будут в обиде за маленький эксперимент? - Нет, - недовольно проскрипел Один. - Кого же из волков ты хочешь повязать? - Вот этого! - решился я, указав пальцем на ощетинившегося Сыча. -- Он достаточно большой, матерый и наверняка составит хорошую конкуренцию здесь присутствующим. - Кто ты? - удостоил меня вниманием Фенрир. - Сигурд. Поэт и ворлок, - скромно представился я. - Всего-то? - Он - великий ворлок! - с девчоночьей горячностью влезла Фрейя. -- Он рифмою владеет чудодейной. Его стихи подбны песне бури, шуршанью ливня и сиянью снега. В его словах неведомая сила, шальная мощь бушующего моря, упрямство ветра, рвущего над фьордом лоскутья набежавших облаков. Он одолел огромных великанов; а Йорика из Йотунхейма сумел заставить просто выть от страха! Он Хельгу Черную, призвав отважно, прогнать посмел, лишь только надоела... - И прозвище ему дано - Неглупый! - весомо добавил справедливый Один. Я почувствовал, что краснею. Фенрир оглядел меня с непередаваемой смесью иронии и любопытства. Все боги с напряжением ждали его ответа. Наконец глава волков снисходительно кивнул, и по его знаку помрачневший Сыч вышел вперед. - Вы можете связать его. Он - самый сильный из моих слуг. Но я хочу быть уверен, что лента в самом деле безобидна. Поэтому, пока вы будете вязать узлы, пусть кто-нибудь из вас положит руку ему в пасть. Если здесь кроется обман, он сожмет зубы. Это будет справедливая игра? Боги смущенно кивнули. Фенрир удовлетворенно качнул головой, его хитрость удалась. - Итак, кто? - Ну кто же может достойней управиться с заданием, - вдруг всплыл ласковый голос дядюшки Локи, - как не мудрейший Сигурд?! Уже не раз он доказал свою отвагу, гуляя с Фрейей ночью по кустам. И ум его остер - ведь он советы самим богам дает, а те, развесив уши, ему внимают, слюни распустив. Конечно Сигурд! Шаг вперед, храбрейший! Ужели ты, кто первый на пиру, в беседе, в беготне за юбками нелегкой, уступишь волку? Сигурд - наш герой! Старый Сыч вперил в меня радостный взгляд, я ответил ему вымученной улыбкой. Вокруг повисла тишина, я как-то не сразу понял, что все присутствующие уставились на мою скромную персону, пока тяжелая ладонь Одина не опустилась на мое плечо. - Иди, Сигурд. Это твой план и твоя затея. Будь смел и спокоен, мы отомстим за тебя. Я беспомощно огляделся. Локи, сделав свое черное дело, лепил снежки, прочие боги отводили взгляды. Наташи не было видно, и лишь бедная Фрейя мне что-то шептала побелевшими губами. Сыч величаво подошел ко мне, с лютой злобой посмотрел в глаза и едва слышно процедил сквозь зубы: - Вот мы и встретились, калека... - Я не калека. Вместо ответа он гнусно ухмыльнулся и распахнул пасть. Зубы оборотня напоминали стальной капкан, зловонное дыхание красной глотки отравляло воздух, на губах пузырилась пена, а хвост мотался из стороны в сторону, словно не в силах сдержать радостного возбуждения. Сыч буквально светился от предвкушения моей крови. Я медленно положил руку. Страшные зубы так же медленно сомкнулись, слегка сжав запястье, моя ладонь целиком находилась в пасти бешеного зверя. К нам приблизился Один с розовой лентой в руках. Пока он примеривался, с чего начать, в рядах волков началось шевеление и вперед протиснулась моя жена. Увидев, в каком я положении, Наташа округлила желтые глаза и так распахнула ротик, что длинный язык свесился через зубы. Я ободряюще улыбнулся ей, виновато пожимая плечами. Верховный бог завязал первый узел, острые клыки нервно вздрогнули, едва не поцарапав мне кожу. В зрачках старого Сыча зажглись недобрые огоньки, и я сразу понял, что это означает. Последующие действия мало зависели от меня лично, какая-то часть мозга, просканировав все возможные варианты, приняла единственно верное решение. Мои пальцы сами собой пришли в движение, крепко сжав в кулаке язык оборотня! Сыч подал назад: видимо, ему было очень больно, а я, наоборот, потянул его к себе, предельно увеличивая силу хватки. Бедный волк выпучил глаза от боли, не смея даже скулить. Он поджал хвост и смотрел на меня самым умоляющим взглядом, но я ему не верил. Враг есть враг, мне было абсолютно ясно, что он сделает, если я хотя бы ослаблю захват. Это был очередной молчаливый поединок, как раньше в монастырской тюрьме или Наташиной квартире. Мой противник и завистник, маньяк и убийца, преследующий мою жену, волк-оборотень с явными признаками прогрессирующего психоза, напрягал все силы, чтобы вырваться. Я - недавний популярный поэт и философ, Серый Волхв и страшный муж ведьмы, скандинавский воин и могущественный ворлок - едва не кричал от напряжения, чувствуя, как пульсирующая кровь ломает виски и взор подергивается красноватой дымкой. Нашу застывшую пару внимательно исследовал Фенрир, не спуская с нас ни на секунду холодного пристального взгляда. Коварно похихикивали боги. Возможно, в иное время при взгляде со стороны я тоже счел бы забавной такую скульптурную группу. Бледный человек в съехавшем на нос рогатом шлеме сунул правую руку в пасть матерого волка. Хищник так перемотан розовой ленточкой, что напоминает новорожденного младенца, и только вытаращенные глаза да яростный пар из ноздрей свидетельствуют о том, что все происходит всерьез. Комедия в любую минуту грозит обернуться трагедией. - Ну что ж, великий волк, ты видишь сам - твой зверь не в силах разорвать простой предмет из обихода девушки обычной. Он проиграл! Наш храбрый ворлок все так же честно рукой рискует на глазах у всех. Но видно, что и вправду нет причины тебе бояться ленточных проказ. У волка твоего и шерсть цела, и блеск в глазах здоровый, и азарт, и мускулы бугрятся валунами, но пораженье очевидно всем... - Ты прав, Один, - нехотя признал Фенрир. - Похоже, среди смертных и бессмертных только я еще не попытал счастья. Хотя... мне по-прежнему непонятно, как эта тоненькая ленточка смеет противиться усилиям самих богов?! - А ты проверь! Испытай сам! Докажи свою силу, Фенрир! -- наперебой загомонили боги. - Ленту! - потребовал исполин. Ему больше некуда было отступать. Один и Тор в четыре руки принялись распутывать несчастного Сыча. Обеспокоенная Фрейя бросилась ко мне: - Сигурд, у тебя все в порядке? - Не переживай, подружка... Все замечательно, - тихо выдохнул я, осторожно освобождая руку. Оборотень так и не закрыл пасть, вывалив набок распухший и посиневший язык. Значит, вот как я его сжимал... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:56
	Сыч ушел на качающихся лапах, повесив голову и прижав уши. Это была победа. Моя первая, собственная победа над настоящим врагом. Сзади, в еще мокрую от слюны ладонь, мягко ткнулся холодный волчий нос. Моя супруга, едва не взвизгивая от счастья, встала рядом. Все... хочу домой. x x x Дальнейший сценарий вы наверняка знаете. Фенрир купился на наше экзотическое шоу и сам предложил связать себя волшебной лентой. - Но пусть кто-нибудь так же положит свою руку мне в пасть, как это сделал Сигурд. Боги поняли, что рано обрадовались. Произошла некоторая заминка, затея грозила сорваться вообще. - Так... а это... вот пусть ворлок и кладет! - додумался рыжебородый Тор. - Правильно, - поддакнули еще двое. - Он ведь уже пробовал, ему привычно. - Еще чего? - праведно возмутился я. - Может, мне и голову туда засунуть? Нет уж, товарищи боги, ничего не выйдет! - Что?! - яростно взревел Тор, хватаясь за боевой молот. - Так ты, смертный, смеешь противиться приказу аса? - Он прав. - Фенрир погасил скандал прежде, чем я успел ответить. - Позволяя вам связать меня лентой (которую якобы никто не в состоянии разорвать), я остаюсь заложником вашего слова. Но пусть рядом встанет честный бог, и его рука, зажатая меж моих клыков, будет заложницей того, что меня развяжут. Рука человека меня не интересует. - Мы что, вруны какие? Стыдно не верить богам! Обижаешь, Фенрир... - Небожители перешли на неуверенный тон, локтями подталкивая друг друга. Пользуясь тем, что все заняты, я тихонечко отошел назад, за хвост гигантского волка. Мгновение спустя ко мне присоединилась Наташа. Я обнял ее за шею, уткнув лицо в теплый серый мех. Из глаз волчицы покатились крупные слезы. - Сережка... милый мой... Я так за тебя волновалась. - Не надо, любимая. Успокойся, пожалуйста. - Он... он мог откусить тебе руку. Я же видела его глаза, он... он хотел это сделать! - Не надо, тише... Дорогая, я ведь все-таки не просто рядовой поэт, а - муж ведьмы! Этот маньяк не мог причинить мне ни малейшего вреда. Я ухватил его за язык, потянул и стиснул изо всех сил. От боли и страха его едва кондрашка не хватила. Твой Сыч не смел даже подумать о том, чтобы сжать зубы. Вон, посмотри, он лижет снег. Держу пари, язык у бедолаги так распух, что в пасть не помещается. - Ты - умница! Я тебя очень-очень люблю. - Я тебя тоже. Давай убежим?! - Куда? - Домой. - Как, глупый? - Очень просто, - улыбнулся я. - На самом деле мне достаточно поцеловать тебя - и мы дома. В Петербурге или у тебя в Городе, не уточнял... Но так мы можем уйти отсюда, мне Один посоветовал. - Ты... ты меня поцелуешь?! Такую?! - не поверила она. - Да! - храбро решил я и, ухватив супругу за пушистые уши, крепко чмокнул в холодный нос. Ничего не произошло. Наташа лизнула меня в ответ. Я зажмурился и расцеловал всю морду волчицы - бесполезно! Она ни в какую не желала превращаться в человека. - Ничего не понимаю... Один сам мне сказал, что, если я успею тебя поцеловать... Боже! до восхода солнца! Я должен был успеть поцеловать тебя до рассвета. Надо же быть таким идиотом! - Не огорчайся. - Она вздохнула еще раз, утешительно лизнув меня в ухо. - Но ведь я, мы... У меня был шанс! Я же прекрасно мог поцеловать тебя тысячу раз, пока мы убегали от великанов. Господи, какой же я дурак! Подожди меня здесь, я сейчас сбегаю, уточню у верховного, можно ли что-нибудь сделать? Наташа снова вздохнула, одарив меня самым ласковым взглядом янтарных волчьих глаз. Потом тронула лапой за плечо и тихо попросила: - Возвращайся побыстрее... Я бегом бросился на поиски Одина, Меж тем древние боги, кажется, все-таки пришли к определенному решению. Вперед выдвинулся Тюр, самый молодой и честный. Он молча сунул свой кулак в пасть Фенрира. Бог рисковал... Я не мог подойти к нему со своими советами, да он и не смог бы ими воспользоваться. Волк был слишком велик. Рука молодого Тюра меж ужасных клыков была как зубочистка. О том, чтобы схватить Фенрира за язык, не было и речи, такой язык можно было использовать как надувной матрас. Тор и Хеймдалль мгновенно опутали чудодейственной лентой исполинского врага. Все замерли. Фенрир пожал плечами. Потом напряг все мускулы, дернулся раз, другой... он все понял. Волчья стая, как по команде, развернулась и бросилась обратно в лес. Синие глаза Фенрира яростно сверкнули в сторону Одина, тот опустил голову. В наступившей тишине как-то по-особенному гадко прозвучал липкий смех Локи: - Вот ты и попался, грязный пес! Мне показалось, что взгляд волка на мгновение стал обреченно-недоуменным, а потом он резко сжал челюсти. Тюр, слабо вскрикнув, упал в снег, его рука была словно отрезана почти по локоть. Кровь хлестала во все стороны. Фрейя бросилась к нему, на ходу срывая головной платок, кто-то еще, кажется, Видар и Хеймдалль пошли за ней. Они понесли на руках потерявшего сознание бога, чью изувеченную руку закрывал теперь быстро намокающий платок дочери Одина. Я отвернулся. - Вот и все, - тихо сказал хозяин Асгарда, - мы уплатили честно за наш обман... Горячей кровью была искуплена вина и жертвой добровольной снят позор бесстыдной лжи. Пусть будет, как свершилось! Мы все уходим... Они действительно развернулись и гуськом двинулись куда-то вдоль холма. Исполинский волк так и остался лежать на снегу, связанный розовой ленточкой. Он прикрыл глаза, и только по красноватому пару, вылетающему из его ноздрей, было ясно, в какой он сейчас ярости. Я не пошел за богами. Я тупо стоял и ждал, пока они исчезнут за поворотом. Мне было стыдно. Неслышными шагами подошла Наташа. Она молча потерлась мордой о мою руку, ей не надо ничего объяснять, все ясно без слов. Я сел на снег, стараясь выбросить из головы все мысли. - Любимый, ты ни в чем не виноват. Это было предопределено... - Я понимаю. - Тогда посмотри на меня. Ты меня любишь? - Да... - Ты спросил его? - Одина? Нет, не смог... Все произошло так быстро. Прости... видимо, мы еще надолго здесь задержимся. Она зарычала. Я даже не сразу отреагировал, думал - она на меня, а когда поднял глаза, все стало ясно: из-за поворота показалась персиковая кошка с восседающей на ней Фрейей. - Сигурд! Наташа! - еще издали закричала она. - Мне нужно поговорить с вами. - Почему она всегда крутится рядом с тобой? - сквозь зубы процедила моя супруга. - Стечение обстоятельств, - попытался объяснить я, но в это время всадница спрыгнула с кошки и затараторила, как пулемет: - Отец сказал, что он благодарен тебе за все. Он видел, как ты ушел к жене, и знает, что у тебя не было времени расколдовать ее до восхода солнца. Не отчаивайтесь. У вас есть еще целый час. Это прощальный дар бога Одина. Мы уже больше не увидимся с тобой, ворлок Сигурд... Норны сплели свою пряжу, и я не властна изменить судьбу. У тебя замечательная жена. Вам еще предстоит пережить множество бед и приключений, но вы будете счастливы. Я... я люблю вас обоих! Вы обязательно будете счастливы! Пожалуйста, не забывайте обо мне... Фрейя порывисто бросилась вперед, обняла за шею Наташу, робко поцеловала в щеку меня и, едва сдерживая слезы, прыгнула на спину Фионе. Когда они растаяли в снежной дали, моя супруга задумчиво произнесла: - Если у нас когда-нибудь родится девочка, я знаю, в честь кого ее назвать. - Да, это красивое имя, - подтвердил я, гладя ее по спине. - Давай не будем тратить время и воспользуемся последним даром Одина. Может быть, теперь подействует? Я поцеловал серую волчицу, и... мне ответили теплые человеческие губы. Мы обнялись, так крепко прижавшись друг к другу, словно боялись, что кто-то из нас пропадет. Слова не были нужны, мы снова нашли друг друга. Словно не было суровой зимы, чужого мира, свирепых врагов и всего того, что разделяло нас с домом. Весь смысл жизни заключался только в том, чтобы смотреть в ее глаза, чувствовать на щеке ее дыхание, касаться ее губ... Вопросом нашего возвращения озаботились другие. Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:56
	x x x - Ну че, Ромео Йотунхеймского уезда, домой еще не собираешься? - Фармасон, изыди, расфратник! Пусть себе целу... целу... апчхи! целуются на здоровье... - Ба, чахоточный наш заговорил! Циля, тебе ведь хозяин запретил нос на улицу высовывать - у тебя насморк. Закаляться надо было, ханурик! - Не юротствуй, мне уже совсем хорошо, почти... - Спрячь кудряшки в карман! О тебе же забочусь, коматозное ты созданье... Если нашего Лександрыча вовремя не остановить, так он с этой волчицей до вечера на морозе целоваться станет. Домой пора, я тебя лечить буду. - Сережка, что-то не так? - чуть отодвинулась Наташа. - А? Нет... все в порядке, любимая. Я отвлекся, извини. - Это твои ребята? - догадалась она, поправляя длинное серое платье, отороченное мехом. - Именно, - кивнул я. - Понимаешь, они сидят у меня в карманах, там тепло. Анцифер совсем расклеился, видно, подхватил какой-то редкий вирус гриппа, действующий даже на ангелов. Может быть, все-таки настало время вернуться? - Хорошо бы, но я не знаю как. - Подожди, подожди... Ты - ведьма! Как это "не знаешь"? - Слушай, заяц, когда я тебя чуть не съела... Ну, прости, прости, прости, пожалуйста! Это Сыч направил на меня заклинание, временно парализующее память. Ты умница, что сумел удрать. В общем, когда я все поняла, было уже поздно, мне тоже пришлось бежать. - А тебе-то почему? Ты что, не можешь разобраться с навязчивым поклонником? - Не могу, - потупилась она. - Не хотела тебе говорить... Он сумел украсть одну жизненно важную для меня вещь - бабушкин подарок. Помнишь, тот странный крест на тяжелой цепочке. - Помню. Ну и что? Ты говорила, будто дара в нем уже нет, а как ювелирное украшение можно выбрать вещицу и помодней. - Нет. Цепь несла в себе всю колдовскую силу моей бабки; когда я приняла ее, то часть меня тоже перешла в этот амулет. Теперь в нем моя энергетика, мои флюиды, мое биополе. Используя его в заклинаниях, Сыч имеет возможность влиять на меня. Пусть ненадолго, но если такой случай повторится, ты можешь и не успеть. Я не хочу больше рисковать... - Ты не хочешь вернуться в Питер? - Хочу, но он найдет нас. - Тогда в твой Город? - Там он найдет нас еще быстрее. Сережка, милый, пока цепочка с крестом у него, мы в большой опасности. Он всегда будет знать, где я. Мы можем только прятаться. - Это не выход. Думаю, нам все-таки стоит вернуться и поговорить об этих проблемах с сэром Мэлори. - Ты с ним знаком?! - поразилась Наташа. - Но все знают, что он очень могущественный маг и настолько занятой, что никого не принимает. Аудиенции к нему ждут годами. - Неужели? Хм... я попал без проволочек. Думаю, он будет рад с тобой познакомиться. Ну так что, поехали? - Но как? - Сейчас узнаем. Эй, парни, - я аккуратно сунул пальцы в карманы, - вылезайте, мне нужна ваша помощь. - Не вылезу, я пригрелся! - ворчливо раздалось из левого. - Висьма сошалею, но грипп есть грипп... Лучше я посишу тут, а то еще зарасу ково-нибуть ненароком, - тоном умирающего лебедя донеслось справа. - А ну бросьте комедию ломать! - прикрикнул я. - Выходите, поговорим серьезно. Мы с женой намерены вернуться. - Ясненько... Циля, ты глянь, он рассматривает нас как живой билет на обратную дорогу. - Минуточку, Фармазон... Я никого не хотел обидеть! - Сергей Александрович, мне ужасно неудопно, но увы... - Циля, не извиняйся! Не извиняйся, ты во всем прав. Раз уж этот небритый ворлок с литинститутским образованием упорно не желает понимать очевидного, я сам ему скажу. Прямо в лицо, честно и бескомпромиссно! Всю правду-матку изрежу! Что на сердце - то и на языке! Нечего тут... пусть знает, что я о нем думаю... Вот так! Я же кремень, сказал - сделал! Ну, Циля, давай... - А-а-апчхи! Чево давай? - недопонял Анцифер. - Ну, говори, - пожал плечами черт, - я вот выполнил свой гражданский долг, теперь давай ты объясни ему, что почем! - Сереженька, - вновь потянулся за носовым платком простуженный ангел. - Мы веть вас предупрештали, что не можем двашды вхотить в одно и то ше измерение. Вы уш простите великодушно, а-апчхи, но в тот Город или в Питербурк мы уже не попадем... - Наташа! Они говорят, что не могут нас вернуть. Им не дано дважды входить в одну и ту же реку. - Значит, у нас определенные сложности с возвращением, - подытожила она. - Видимо, так, любимая. - Я обнял ее за плечи, стараясь выглядеть сильным и уверенным. - Ничего, мы обязательно что-нибудь придумаем. Вот, например... Договорить мне не удалось, со всех сторон послышался заунывный волчий вой, и за считанные минуты мы оказались окруженными стаей. Анцифер и Фармазон разом юркнули в свои карманы. Волки мгновенно взяли нас в кольцо, замерев буквально в двух шагах. Их глаза горели жаждой крови, мышцы перекатывались под шерстью, а прорывавшееся сквозь зубы рычание сливалось в одно нешуточное предупреждение. Мы не шевелились, прекрасно понимая, что при первом же движении нас разорвут на куски. Потом вперед величаво вышел старый Сыч. Язык у мерзавца почти отошел, но говорил он обрывисто, короткими фразами, словно это еще причиняло ему боль. - Не двигайтесь! Все кончено... Стая моя. Теперь я - вожак, - провякал он, осторожно скосив глаза на неподвижно лежащего Фенрира, по-прежнему опутанного волшебной лентой, но, похоже, его совсем не волновала такая "смена вождя". - Вам не помогут. Ты проиграл. И не вздумайте! - рявкнул оборотень, когда мы только открыли рот для достойного ответа. - Слушать молча! Волки бросятся при первом же вашем слове. Она - ведьма. Ты - колдун. Я не хочу рисковать. Мы переглянулись и кивнули. - Она будет моей. Ты умрешь. Она забудет тебя. Я сделаю ее Королевой Теней. Ты мешал мне. Я хочу... Небо над нашими головами несколько потемнело. На сияющий снег упала сиреневая тень, и в воздухе закружился иней. Я поднял взгляд и ахнул... В десяти метрах над нами плавно потягивался гибким чешуйчатым телом разноцветный китайский дракон! - Боцю? - невольно вырвалось у меня. Волки оскалили зубы, но даже не двинулись с места, потому что дракон мгновенно повернул улыбчивую морду в мою сторону: - Ба, да ведь эта же моя образованный знакомый! Здравствуйте, уважаемый Сам Ты Пень! Мы, видимо, разминулись, а я так ждала сочинений вашего нового гения Хань Хунмуня... Они, случайно, не при вас? - Увы, мой дорогой Боцю, - уже более уверенно ответил я. Судя по всему, дракон не раскусил обмана, а волки не рисковали нападать, видя в небе такого грозного противника. - Я был вынужден срочно уехать, судейские дела, знаете ли... Достопочтимый Гао Мунь попросил присутствовать в качестве независимого эксперта в споре некой группы богов вон с тем гигантом. Как вы знаете, самые неподкупные судьи - в Китае. Мы пользуемся спросом... - Да, да... Вы, как всегда, очень правы. У нас в Китае вообще все самое лучшее! - Истинно. Особенно дешевые тапочки провинции Сяоланьшу и настоящие джинсы "Левис" из уезда Тянь По. А вас что сюда привело? - Ах, драгоценный Сам Ты Пень... - Боцю мягко опустился на снег, волки сыпанули в стороны, освобождая место для посадки, и только Сыч, вздыбив шерсть, все еще пытался как-то порыкивать на нашу беседу. Остальные взвесили соотношение сил, сравнили возможности, прикинули потери, обсудили все плюсы-минусы и, поджав хвосты, удалились поближе к лесу. - Я не выполнила приказа. Принцесса Наташа исчезла. Конечно, это злой волшебник ее украл... Я был в большой неутешной печали. Потом пришел добрый старец и сказал мне, где ее искать. Я преодолел измерения, нашел этот мир, но здесь так холодно... Вам, случайно, не встречалась украденная принцесса? - Если речь идет о Наташе, то - вот она! - торжественно провозгласил я. - Вы уверены? - сощурился дракон. - Великий Будда, так вы что, в глаза не видели, кого охраняли?! - Нета... - вздохнул он. - Наше дело маленькое - сторонка-сторонка, и все. Принцесса сидела в доме, мне ее не показали. Но добрый старец дал ее портрет. Сейчас сравню... Боцю отогнул широкие чешуйки на груди, осторожно достал оттуда цветную фотографию и, зажав ее в огромных когтях, начал неторопливо сличать изображение с лицом Наташи. - Не волнуйся, любимая... - шепотом поддержал я. - Думаю, что "добрый старец" - это сэр Мэлори, только он мог раздобыть твое фото и послать нам на помощь полицейского дракона. Сейчас он окончательно прогонит волков, а потом вернет нас домой. Поздоровайся с ним... - Боцю, это я, Наташа. - Тосьно, тосьно, вы - принцесса! - радостно заулыбался дракон, открывая ошеломляющий ряд зубов от уха до уха. - Как я счастлив, что вас нашли! Мне велено привести вас назад. - Эй, уважаемый, а меня не подбросите по пути? - О, Сам Ты Пень, ну конечно же! Какие разговоры между друзьями. Я буду счастлив сделать для вас услуги. Вот тут старый Сыч не выдержал. Он бросился вперед и обрушился на доверчивого дракона: - Дурак! Балда! Китаеза! Это же я, я тебя нанял. Это мне ты должен... подчиняться! Она - моя принцесса! Дай ее мне! А его убей! Живо!!! - Волки разговаривают?! - пораженно выдал Боцю. - Чего он от меня так упорно хочет? - Он уверяет, что является твоим работодателем, - пояснил я. - Врет? - Естественно! Разве тебя нанимал на работу волк? - Нета... Был человек, но не волк. Зверям я не служу. - Да человек я, человек! - взревел обиженный оборотень. - Я вот... сейчас... Я вам... - Он не сможет... - прошептала мне на ухо жена. - Без помощи Фенрира он вообще никогда не вылезет из шкуры. Раньше это было возможно хотя бы по ночам, а теперь раз волчий бог в плену, то и другие обязаны нести крест. Сычу не превратиться в человека... А тем временем оборотень просто из себя выходил от бессилья. Он подпрыгивал, переворачивался в воздухе, катался по земле, грыз снег, кусал себя за хвост, но не мог сменить облик. Дракон понаблюдал за его выкрутасами и выпустил из ноздрей струйку пламени. Сыч взвыл и пустился наутек. Вслед за ним медленно убрались те немногие волки, что еще наблюдали за развитием событий. Фенрир так и не повернул головы. - Я наказала самозванца! - гордо выпятил грудь довольный китайский агрессор. - Друзья моя, не окажете ли мне великая честь, позволив доставить вас к порогу дома? - Никогда не летала на драконах, - улыбнулась Наташа. - А на таких любезных - тем более! Ты просто милашка, хвостатенький. Боцю разомлел от счастья. Я в последний раз оглядел снежную равнину, вековой лес, связанного хищника, весь этот великий и чарующий мир северных легенд... - Ладно, поехали! До Города далеко? - Меньше часа, добрый Сам Ты Пень. - Вот что, Боцю, - сдержанно возмутился я. - Или ты прекращаешь свои однообразные оскорбления, или... Цитировать
Tusik Мыслитель Группа: Участники Сообщений: 841	Добавлено: 24-06-2007 21:57
	x x x Мы летели по коридору времени... По крайней мере, мне показалось, что этот небесный тоннель называется именно так. Мы сидели в небольшой ажурной беседке, укрепленной на хребте нашего крылатого друга. Откуда он ее раздобыл - я не знаю. Видимо, китайские драконы обладают собственной, весьма оригинальной магией. Боцю просто хлопнул узорчатыми крыльями, и - опля! На его спине появилось изящное архитектурное сооружение из дорогих пород дерева и красного шелка с нарисованными танцующими журавлями. Жесткая чешуя дракона была покрыта мягкими коврами, на которые я и уложил мою усталую жену. Наташа уснула почти сразу, еще до того, как мы поднялись в воздух. Я лишь уселся поудобнее перед маленьким оконцем, приобнял сладко посапывающую супругу и жестом попросил дракона поменьше болтать. Боцю понимающе кивнул и с чисто восточным тактом за все время пути даже не повернул головы в нашу сторону. Сам полет как таковой был очень коротким. Мы легко воспарили к солнцу, но едва окунулись в ближайшее облако, как все вокруг изменилось. Дракон словно перестал двигаться, он даже крыльями не взмахивал, а словно парил в непонятном воздушном течении. Нас окружала густая фиолетовая темнота, иногда прерываемая каскадом разноцветных искорок. Порой они, словно кусочки мозаики, слагались в недолговечные картины. Неизвестные города, фантастические животные, сказочные растения, а иногда и просто необъяснимые комбинации цвета замирали на несколько мгновений и рассыпались на глазах. Тьма то густела, то светлела, то меняла общий тон с фиолетового на синий, с черного на изумрудный, с пурпурного на прозрачный ультрамарин. Видимо, это и были параллельные миры. Мы словно прошивали насквозь богато иллюстрированную книгу, где каждая страница была чьей-то Вселенной. Когда я почувствовал, что волны усталости накатывают и на меня, то просто зажмурился и, привалившись к стенке беседки, попытался уснуть. Увы, ничего не вышло. В голову лезли самые разные мысли. Во-первых, насчет Наташи... Сейчас я сумел ее вернуть, но что нас ждет впереди? Если этому маньяку удастся вырваться за нами, то он пойдет по следу до конца. Наташа сказала, что у него бабушкин талисман, который необходимо вернуть. Хорошо бы, но как? Где живет старый Сыч? Где он может прятать проклятую цепь с крестом? Что нам делать, если мы вообще ее не найдем? А если и найдем, то все равно что делать? Как видите, сплошные вопросы... Потом еще мне было жаль маленькую Фрейю. Она оказалась настоящим другом, изо всех сил стремилась помочь, и если такая богиня должна умереть лишь оттого, что на земле о ней забыли, то это несправедливо! Может быть, соорудить какой-нибудь пантеон? Ну, в конце концов, заплатить кому сколько надо, с гарантией, чтобы в ее честь служились молебны, приносились жертвы и всегда горел огонь на золотых треножниках. Я не хочу, чтобы память о ней исчезла навсегда. Еще одна головная боль - это, конечно, наш волк-оборотень. Наташу он не получит - коротко и ясно! Какими средствами я намерен этого добиваться? Да любыми! Начиная от интеллигентного "выйдем - поговорим"... и заканчивая старомодной дуэлью на кремневых пистолетах Лепажа. Я некровожаден по природе, но я люблю свою жену. Если у меня и дальше будут пытаться ее отнять, я могу несколько озвереть... Теперь о стихах. Неужели вы и в самом деле поверили, что в иных мирах существует магия рифмованного слова? Как специалист в этой области, беру на себя смелость заявить: все это чушь! Невероятно удачное стечение обстоятельств - не более! Давайте рассуждать логически... Даже если предположить, что определенный набор слов, выстроенный по строгой схеме ямба или хорея с четко выраженной буквенной или ассонансной рифмой, способен как-то затрагивать тонкие позиции материи, таким образом вербально, а не структурно влияя... уф! Постараюсь попроще. Короче, если это и работало бы, то лишь в случае ясно поставленной задачи. То есть любое рабочее заклинание должно быть выражено простыми человеческими словами. В нем обязательно превалирует смысл, а не образность. Например, если хочешь уйти, то так и говори, а не читай романтизированную версию типа "Отпусти меня с ладони, как дыхание свечи...". Те стихи, что написал я, при чтении не могли дать никакого однозначного результата, поскольку не имели одной четко выраженной формулировки. Наоборот, в них было сразу несколько зачастую противоположных мыслей, включая иллюзии, подтекст и философские откровения за строкой... Появление Черной Хельги? Абсолютная случайность, как и ее исчезновение. На мой взгляд, в этом стихотворении вообще ни слова нет о смерти. Так с чего бы ей вылезти? Неувязочка... Тот же элемент шального попадания, несомненно, имел место в случае с землетрясением в Городе, когда меня хотели съесть, а вместо этого едва не изуродовали весь квартал сэра Мэлори. Там же и намека нет на какие-либо катаклизмы. Все тексты только о любви, о сложных взаимоотношениях мужчины и женщины, о переплетении их судеб, трагедии бытия и горькой правды жизни. Ну а уж то, как старый Сыч увел от нас погоню в средневековой Испании, вообще шито белыми нитками. Волк прятался в траве, выслеживая наши передвижения. Услышав стук копыт, увидев грозных всадников, идущих на него развернутым строем, бедный зверь потерял голову от страха. Нет, я не спорю, он наверняка крался за нами, лелея планы кровавой мести. Но то, что солдаты инквизиции спугнули его случайно, а вовсе не из-за моего так называемого "заклинания", - факт неоспоримый! Так же как и то, что волк увел от нас погоню. Так сложились обстоятельства, списать все это на рифмованную магию было бы очень удобно, но... увы, не совсем научно. Хотя, конечно, самое невероятное совпадение - появление русских кораблей под стенами испанского монастыря. Вынужден признать, что стихотворение действительно было подходящим. Ивановы братья вроде бы все объяснили, но маленький червячок сомнений нудно тревожил-таки изнутри. Уж очень гладко все получилось. Стих - результат. Правда, слишком растянуто по времени, все прочие срабатывали сразу же, но это детали... От постоянного мелькания цветных картинок за окном, свежего воздуха, тишины и едва заметного покачивания мои глаза наконец закрылись. Я мягко опустился в густую сладковато-дурманящую вату сна. На этот раз меня никто не беспокоил. Мы спали невероятно долго или неправдоподобно коротко. Путешествие по коридору времени лишает вас ощущения времени напрочь. Кажется, Боцю говорил, что нам нужно лететь меньше часа. Я проснулся от теплого ветра и слепящего солнца, совершенно выспавшимся и отдохнувшим. Дракон заходил на посадку, кружа над крышей Наташиного дома, словно опавший лист. - Милы-ый... - томно потянулась моя супруга, не спеша открывать глаза. - Мы уже приехали? - Да, солнышко. Посмотри вниз, там уже разбегаются соседи, освобождая нам место для посадки. Какая-то полная тетка развесила белье там, где Боцю облюбовал посадочное поле, и теперь, вереща от перепуга, лихорадочно сматывала веревки вместе с наволочками, майками и трусиками. Остальные с любопытством наблюдали за нами, отойдя немного в сторону. Особенного ажиотажа прибытие китайского дракона не вызвало. Видимо, сэр Мэлори был прав - Боцю здесь многие знали. Мы скатились вниз по его крылу и поблагодарили за услугу. - Я в неоплатном долгу перед вами, мой бесценный друг. Очень сожалею, что так и не смог насладиться вместе с вами волшебными строками Хань Хунмуня... Смею ли я выразить робкую надежду, что вы когда-нибудь простите меня и дадите возможность посидеть где-нибудь в яшмовом дворце за чашечкой циньского чая, наслаждаясь стихами великих поэтов эпохи Мин? - Моя великодушный друг, - аж прослезился дракон, - ваши ученые слова проливают сладостная бальзама на мою огрубевшая в путешествиях душа. Дорогой Сам Ты Пень, примите и моя искренние уверения в вечной дружбе. Ваше сердце подобно благородному нефриту, речь - слиткам чистого серебра, а учтивость под стать бессмертным приказам Седьмого Западного Дома. Я навсегда останусь ваша покорная слуга. Мы церемонно раскланялись. Вид грозного викинга и цветастого дракона, отвешивающих друг другу глубокие китайские поклоны, здорово развеселил Наташу. Впрочем, она умело скрыла истинную причину своего веселья, повернувшись к Боцю с широкой улыбкой и запечатлев самый благодарный поцелуй на его растроганной морде. Кое-кто завистливо присвистнул, кто-то зааплодировал, кто-то рискнул плюнуть и отвернуться... Или наоборот, сначала отвернуться, а уж потом плюнуть. Рисковать, открыто хихикая над целующимися драконом и ведьмой, не отважился никто. Наконец-то мы вновь вошли в дом, уже ставший мне почти родным. Я с наслаждением снял с взмокшей головы тяжелый рогатый шлем, скинул в угол прихожей все вооружение и крепко-накрепко прижал к себе вновь обретенную жену. Она уткнулась носом мне в грудь, а по ее щекам текли крупные слезы. Я ничего не говорил, все было понятно без слов. Мы снова вместе... Милая моя, родная, единственная... как же я тебя люблю! Она подняла мокрые ресницы, и живительное тепло ее бездонных глаз мгновенно озарило всю комнату. Потом был долгий поцелуй... x x x Я проснулся поздним утром, когда солнце уже давно встало и узким клинком раздвигало щель между занавеской. Наташи рядом не было, но через минуту она уже входила в комнату с дымящейся чашкой кофе. Я блаженно потянулся под одеялом, раскинув в стороны руки. Наташа мельком взглянула на меня и... с визгом отпрянула к стене, едва не расплескав кофе. На ее лице отразился уже знакомый мне неуправляемый гнев. - Кто ты такой?! Видимо, у меня отвисла челюсть... Мгновением позже Наташа буквально сползла на пол, хохоча как сумасшедшая. Чашка все-таки опрокинулась... Едва дыша от смеха, на четвереньках, путаясь в длинных полах халата, доковыляла она до кровати и уселась, склонив голову мне на плечо. - Еще одна такая шутка, и я у тебя седым стану. Вместо ответа она залилась снова. Добрых пять минут мы хохотали вместе. - Любимый, ты действительно испугался! - Да, и не стыжусь в этом признаться. В прошлый раз ты от души постаралась сделать меня заикой. - Больше никто никогда не сможет навести на меня заклинание. Ни во сне, ни в бою, ни в повседневной жизни - я защитила себя. Сыч не посмеет сюда заявиться. - Не хочу даже слышать о нем. При звуках этого имени во мне просыпаются нездоровые инстинкты. Я обязательно с ним что-нибудь сделаю. - Сережка, как же я тебя люблю, - счастливо вздохнула она. - Ты ведь никому еще не бил из-за меня в морду? - Обычно мне хватало одного грозного взгляда, - серьезно подтвердил я. - Надо бы навестить сэра Мэлори, он просил позвонить сразу же, как вернусь. - Но мы вернулись вчера! - Кокетка! Вчера весь день и всю ночь мы были очень заняты. Что у нас на завтрак? - Все, что ты захочешь, счастье мое, - чарующе мурлыкнула Наташа, потянувшись ко мне. В результате звонок к "доброму старцу" отодвинулся еще на пару часов. Потом еще душ, яичница с ветчиной и грибами, морковный салат, горячий кофе с оладьями для меня и томатный сок для нее и разговоры, разговоры, разговоры... В конце концов мне удалось добраться до телефона. - Бром карбонациус, трюфель блям? - спросила трубка. - Добрый вечер, сэр Мэлори. Это вас Сергей беспокоит. - Муж ведьмы? - Да, да, тот самый, - облегченно выдохнул я. Наташа стояла рядом, прижавшись к моему плечу так, чтобы слышать наш разговор. - Вы просили позвонить, если я сумею вернуться. - Не "если", а "когда"! Я ни на минуту не сомневался, что вы вернетесь с победой. Я верил в вас, мальчик мой... Шебултых ля рум - фиц больгаузен! - Чего? - округлила глаза Наташа. - Фиц больгаузен! - наставительно повторила трубка. - Тс-с-с! - Я прикрыл мембрану ладонью. - У него периодически бывают кратковременные приступы сумасшествия. Несет всякую чушь, не имеющую ровно никакого смысла. Обычно это проходит уже на следующей фразе. - Сергей Александрович, где вы? Алло! - Я здесь, отвлекся на минуту... Извините. - Ничего страшного. А ваша жена с вами? - Да. Мы вырвались вместе и впредь не намерены расставаться. - Замечательно! Чудесно! Превосходно! Итак, молодые люди, я могу пригласить вас на ужин в свою холостяцкую квартирку? - С большим удовольствием, сэр Мэлори. - Я утвердительно перемигнулся с супругой. - Во сколько нам удобнее подойти? - Граньзянтань мус... мус... мус? Ленотеньдрю? - А... плохо слышно, треск в трубке, - схитрил я. - Я говорю: в любое время, как взбредет! - пояснил уважаемый рыцарь. Мы попрощались, и Наташа, чмокнув меня в щеку, отправилась в ванную наводить марафет. Пожалуй, мне бы тоже не мешало одеться поприличнее для делового визита. Наташа как-то говорила: если мне что-либо понадобится, надо только открыть шкаф. Любая нужная одежда будет там. А если на мой привередливый вкус ничего не окажется, то надо попросить. В смысле - приказать шкафу! Построже... В результате нужная вещь непременно появится. Шаркая по полу шлепанцами, я неторопливо прошел в свой рабочий кабинет, обставленный со всевозможным удобством, и распахнул дверцы платяного шкафа. Хм... Костюмы, висевшие там, может быть, и подходили для путешествия по мирам, но вряд ли соответствовали цели нашего сегодняшнего мероприятия. Во-первых, здесь находился мой недавний наряд викинга, выстиранный и выглаженный, даже начищенный шлем сверкал рогами в углу. Вторым оказался классический костюм сказочного волшебника: длинный широкополый балахон из темно-синей ткани, такой же островерхий колпак, седой парик и борода на резиночке. Одежда была разукрашена нашитыми парчовыми звездами и непонятными словами на иврите. Еще - безумно красивый костюмчик испанского гранда XVI века с настоящими бриллиантами. Рядышком на вешалке - нечто вроде мексиканского пончо, но без сомбреро, хотя и с широким поясом, отделанным серебром и двумя пустыми кобурами для пистолетов. Вы бы согласились идти в таком виде по улице? Ну вот и я - нет. Значит, надо раздобыть что-то более приемлемое. "Попросить", как выразилась моя жена. Это не показалось мне особенно сложным делом. Я решил попросить у шкафа приличную английскую "тройку", светлую сорочку, галстук в тон и ботинки на выход. Вроде бы ничего особенного. Нужная одежда мгновенно появилась на вешалке. Размер, фасон и цветовая гамма не вызывали никаких нареканий. Все-таки, когда у вас жена - ведьма, это может быть очень даже выгодно. Я попытался снять пиджак, но он сам отскочил в сторону, зависнув посреди комнаты в угрожающе ожидающем напряжении. Об этом меня не предупреждали... Общий смысл проблемы я уловил, лишь когда на меня бесшумно бросилась рубашка. Вы такого не переживали? Господи, да мы боролись, словно гладиаторы на аренах Древнего Рима. Она выкручивала мне руки и постоянно защепляла пуговицами волосы на груди, пока я не начал отбиваться ногами, но брюки восприняли это как сигнал к действию. Когда я понял, чего им всем надо, и перестал сопротивляться, было уже поздно... В том плане, что на меня змеей кинулся красный полосатый галстук и буквально слегка придушил. Пока я валялся в отключке, они все беспрепятственно на меня наделись. Приход в сознание ознаменовался загадочным запахом одеколона, прыснутого мне на виски и шею. Небольшой флакон из граненого синего стекла висел у меня перед носом. - Как тебе мой подарок, дорогой? - Изу-ми-тель-но! - бодро выдавил я, поднимаясь с пола. Наташа, постукивая каблучками, вышла мне навстречу, обворожительная в коротком черном платье. - Ты у меня просто красавец! - Ты тоже сногсшибательно хороша. Хотя я так и не могу понять, каким образом с каждым разом ты умудряешься выглядеть еще обольстительнее. - Так бы и слушала, и слушала, и слушала... Милый, я ведь чуть было не успела забыть, за что я тебя полюбила. - Тогда я буду напоминать об этом ежедневно: за ум, талант и красоту, данные мне от Бога для вечного прославления твоего имени! - Льстец! Лови меня. - Она с визгом прыгнула мне в объятья. Я хорошо знал, чем это грозит, поэтому проявил недюжинную силу воли, ограничившись только поцелуями. - Так мы все-таки идем? - Конечно. Думаю, нам втроем есть о чем поговорить. Сэр Мэлори -- старый враг твоего знакомого маньяка. Я подзабыл, что конкретно они не поделили, дело прошлое... Чаем нас в любом случае угостят. - Тогда поспешим, мне ужасно интересно увидеть такого замечательного старичка. Мы чинно шествовали по улице под ручку. Город был залит солнцем, на повороте у газетного киоска я купил букет ромашек, жена их очень любит. Потом мы взяли по мороженому. Я, наверное, слишком детально все описываю, но для меня эти мелочи имели огромное значение. Дело в том, что из-за этих злополучных ромашек и мороженого и начались все неприятности. Откуда-то вывернулась группа подвыпивших парней, и тот, что с краю, толкнул меня плечом. Мое мороженое выпрыгнуло из вафельного стаканчика, испачкав ему рубашку. Я возвел глаза к небу... - Ах ты, козел! - взревел парень. Большего он сказать не успел, потому что моя жена хлестнула ему ромашками по физиономии. Да не просто, а с добавлением трех-четырех слов на непонятной тарабарщине. Мгновением позже на месте грубияна стоял лохматый серый козел с удивленным взглядом. Другой парень замахнулся на Наташу, но наступил на мое мороженое. Он рухнул навзничь, сбив еще двоих. Остальные пока не включились в действие. - Бежим! - Я схватил Наташу за руку и бросился в ближайшую подворотню. При любом раскладе их было втрое больше нас, а в Городе магией владел каждый. Опомнившись, они с воплями бросились в погоню. Все, включая козла. Моей жене такая развлекаловка почему-то казалась ужасно смешной, она хохотала на бегу как ненормальная. Обернувшись назад, я едва не ахнул: преследователи на ходу превращались в громадных черных псов с горящими глазами. - Оборотни, - презрительно хмыкнула Наташа, я повернулся к ней с ответом, но не успел. Под ногами ничего не оказалось, и последней осознанной мыслью было желание отдать под суд того растяпу, который оставил канализационный люк без крышки... Цитировать

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5  ...... 7 8 9 10 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Общий Интересная режиссура стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Театр и прочие виды искусства / Общий / Пример для подражания.