[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Правила форума ] -- [ Зарегистрироваться ]

Северная война 1700—1721

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
средневековые замки / история Ливонии и Балтийского региона / Северная война 1700—1721

ответить новая тема

Автор Сообщение

Гость
 Добавлено: 08-08-2004 15:17
Северная война 1700-1721 гг. http://www.temator.ru/section/9/1.html
http://gal-perin.temator.ru/cont/648/1.html

Северные Войны 1700-1721 годов, эпоха Петра I http://kitashov.temator.ru/cont/649/1.html

Широкорад Александр Борисович "Северные войны России"
http://militera.lib.ru/h/shirokorad1/

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 766
 Добавлено: 08-08-2004 19:16
Северные войны России:
http://militera.lib.ru/h/shirokorad1/index.html

великий магистр
Группа: Модераторы
Сообщений: 1557
 Добавлено: 17-05-2005 03:17
О деятельности одного из таких шпионов, засланного Швецией в самом начале Северной войны, И.Голиков, автор многотомного труда "Деяния Петра Великого", писал следующее.
"20 числа (февраля 1701 года) оба государя (Петр I и польский король Август II) поехали в Динаминг и, осмотря крепость оную, прибыли в Митаву, столицу герцога Курляндского, а 25 числа возвратились в Биржу... Карл XII, уведомясь о намерении сего свидания, послал одного из своих офицеров, родом шотландца, в Биржу шпионом, дабы известиться ему о всем, что между царем и королем польским там будет положено".

И далее: "Сей шпион... приобрел скоро знакомство с секретарями министров обоих государей, допущен был к их забавам и, пользуясь неосторожностью их, выведал все секреты государей их, а потом ушел паки к Карлу XII и уведомил его, между прочим, что король Август со своей стороны обязался царю поставить в поле 50000 войска немецкого, которые он должен нанять у разных владетелей Германии, а царь принял на себя производить им жалованье и обещал, кроме знатного корпуса войск своих, дать королю три миллиона рейхсталеров, которые доставит ему в два года".

Шведский король Карл XII охотно прибегал к помощи шпионов для собирания секретных сведений о русской армии. В феврале 1706 года генерал русской службы Огильви сообщил Петру I о поимке в районе расположения русских войск шведской шпионки. Она показала, что "как прошлого лета под Варшавой шведы Сасов сбили, король шведской, при бытности Лещинского и Сапеги, ее призывал и ей богатую награду обещал, ежели шпеком (шпионом) в русские полки пойдет".

Во время допроса выяснилось, что шпионка после прибытия в расположение русских войск должна была связаться с некоторыми из пленных шведских офицеров, передать им письма от Карла XII и, в свою очередь, доставить их письма-донесения шведскому королю. Шпионка рассказала также о том, что незадолго до ареста она встретилась с другим шведским шпионом, "полуполковником" Лехером, ранее направленным Карлом XII со шпионским заданием собрать сведения о том, "сколько батарей имеется у русских и по многу ль пушек в оных обретаетца".

В июне 1761 года, в самом конце войны России с Пруссией, был разоблачен как шпион прусского короля командующий русской легкой конницей генерал-майор граф Тотлебен, Вместе с ним были арестованы и другие прусские шпионы, проникшие в русскую армию: майор Теринг, капитан Фофиус, камердинер Тотлебена и несколько его личных слуг. Во время ареста у прусских шпионов были обнаружены документы, неопровержимо свидетельствующие о том, что Тотлебен занимался шпионской деятельностью в пользу Пруссии.

Уже цитированный нами историк Петра I И. Голиков приводит данные о беглом русском солдате Кондрате Соловьеве, который попал в числе других в плен к шведам, и был завербован ими, после чего отослан назад с приказом: поджигать русские города. Приказ этот был дан русским пленным лично шведским королем, находившимся в том время в Вильно.

Попытка шведского короля не увенчалась успехом: русские солдаты, вернувшись из плена на родину, известили власти о диверсионных замыслах шведов и о данных им поручениях. Напрасно Карл XII ожидал возвращения диверсантов, о чем он просил их до отправки. Ни один из русских солдат не выполнил его задания.
СПЕЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ В РОССИИ (Часть 2)
http://www.oxpaha.ru/print.asp?3837

Побывав в Торне и Мариенвердере, Петр к концу года возвратился в Россию; сначала он отправился к Риге, под которой уже стоял фельдмаршал Шереметев с войском. После полуночи на 14 ноября начали бомбардировать город; первые три бомбы бросил сам государь и писал Меншикову: «Благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому отмщения начало учинить». Затем он отправился в Петербург, или в «святую землю», как называл Меншиков его в письме своем.
http://www.kursach.com/biblio/0002000/409.htm

Мы видели, что в августе 1717 года в Лоо между князем Куракиным и Гёрцем было положено начать мирные переговоры на Аландских островах, причем Гёрцу дан был паспорт для проезда через русские владения в Швецию. Правителям остзейских провинций, через которые лежал путь Гёрцу, велено было содержать дело «в высшем секрете, чтоб никто не ведал». 20 октября из Риги дали знать, что накануне Гёрц приехал в этот город, только не секретно. Сам Гёрц писал Шафирову с сожалением, что ему нигде не удается с ним видеться, потому что подканцлер уже проехал в Петербург, а видеться было бы надобно, чтоб узнать подробнее о намерениях царского величества насчет мира и не привезти в Швецию одни общие заявления. Получивши об этом донесение от Шафирова, Петр написал ему: «Гёрц когда желает видеться, лучше ему позволить быть в Петербург явно (ибо в Ригу уже явно приехал), а чрез Ревель уже и без претекста поздно, ибо лучше удовольственна отпустить, неже с сумнением или зело холодно, а где с ним видеться, о том с вами сам переговорю».
http://chron.susu.ac.ru/solovyov/solov17_3.html

великий магистр
Группа: Модераторы
Сообщений: 1557
 Добавлено: 19-08-2005 03:39
Присоединение Видземе (Лифляндии) к России. 17 век

В 1654 году началась война между Россией, Польшей и Швецией. Армия русского царя Алексея Михайловича захватила северную часть Латгале с Лудзенским и Резекненским замками. В 1655 году русские войска захватили Даугавпилс и двинулись на Ригу. Город в течение месяца находился в окружении русских войск, но не сдался. Поскольку Россия в это время была также в состоянии войны с Польшей, у которой она пыталась отнять Украину и Белоруссию, Алексей Михайлович в 1661 году в эстонском селе Кардис (ныне Кярде) заключит со Швецией мирный договор. В соответствии с этим договором Россия отказывалась от претензий на Видземе, а Швеция обязалась не поддерживать Польшу.

В 1699 году царь Петр I заключил военный союз против Швеции с королем Дании Фредериком VI и правителем Польши и Саксонии Августом II. Немецкое дворянство в Видземе, которое не могло смириться с редукцией имений, готовило заговор против шведского правительства. Особую активность в этом проявил офицер шведской армии немецкий помещик Иоганн Реингольд Паткуль. В 1694 году за государственную измену ему был вынесен смертный приговор. Однако Паткулю удалось бежать, и он скрывался в Саксонии, где активно занимался организацией антишведского союза.

В 1700 году началась Северная война. Чтобы ослабить влияние Паткуля и вернуть благосклонность немецкого дворянства, новый шведский король Карл XII (ему в то время было 17 лет) объявил о прекращении редукции имений. В том же году войска саксонцев направились через Курземе на Ригу и окружили ее. Карл XII нанес поражение датчанам, а также разбил более многочисленную русскую армию под Нарвой. Шведы поспешили на помощь осажденной Риге и 9 июля 1701 года на лугах Спилве разбили саксонцев. В составе саксонских войск сражался небольшой отряд русских - 400 солдат. Все они погибли на острове Луцавсала, отказавшись сдаться в безнадёжной ситуации. Преследуя саксонцев, шведы вторглись в Польшу. В 1706 году Польша и Саксония сдались. Паткуль был выдан Швеции, и в октябре 1707 года смертный приговор ему был приведен в исполнение.

После победы над Польшей Карл XII собирал силы для войны с Россией. Для увеличения численности армии на военную службу были призваны несколько тысяч латышских крестьян, из которых был сформирован батальон ополчения, однако немецкие помещики добились того, что вскоре этот батальон был расформирован.
В то время когда основные силы шведов сражались в Польше, отряды русской армии еще в 1701 году вторглись в Видземе. Следующим летом русские войска под командованием генерал фельдмаршала Б. П. Шереметева разбили шведов под Валкой, после чего захватили Валмиеру, Алуксне, Трикату и ряд других населенных пунктов в Видземе и Эстонии. На завоеванной территории эти войска устраивали «тактику выжженной земли». В Алуксне среди пленных оказался священник Эрнест Глюк с семьей. Приемная дочь Э. Глюка Марта Скавронская позднее стала женой Петра I, а после его смерти - императрицей России Екатериной I.

Разорение Видземе продолжалось еще несколько лет и достигло невероятных размеров. Командующий русской армией сообщал царю, что в стране неприятеля не осталось больше что разрушать, что от Пскова до Тарту и от Риги до Валки все опустошено, не осталось ничего, кроме отдельных поместий кое-где вблизи моря. За время этих военных действий было полностью уничтожено более 600 деревень и поместий.

В 1709 году в битве под Полтавой Петр I нанес окончательное поражение главным силам шведов. Русская армия под командованием Б. П. Шереметева осадила Ригу, и 4 июля 1710 года город, в котором свирепствовала чума, сдался. Таким образом, вся Видземе оказалась под властью России.

В 1721 году в финском городе Ништадте был заключен мирный договор между Россией и Швецией, по которому Видземе (Лифляндия) отошла к Российской империи.

Восстановление экономики Видземе. Начало 18 века

Северная война принесла Видземе ужасные разрушения. Не меньшие бедствия наступили в период "великой чумы" - эпидемии, в 1707 году вспыхнувшей в Западной Европе и охватившей в 1710-1711 годах территорию Латвии. В окрестностях Риги от этой жуткой болезни погибло около 90 процентов населения, а по всей Видземе в живых осталось менее половины людей.

Чтобы заручиться во время войны поддержкой местного немецкого дворянства, Петр 1 восстановил в Видземе все прежние привилегии немецких помещиков, которые были отменены шведскими властями. Все подвергшиеся редукции имения были возвращены их прежним владельцам. Были отменены ограничения размеров барщины и податей, крепостные вновь были полностью отданы во власть их господина. Положение видземских крестьян было намного тяжелее положения крепостных в России.

Помещики в Видземе старались быстрее восстановить разоренное хозяйство. Крестьянские угодья, опустевшие во время войны или эпидемии, присоединялись к полям помещиков. Барщинные отработки увеличились вдвое. Путем безжалостной эксплуатации труда крепостных помещикам удалось в сравнительно короткий срок ликвидировать последствия войны. К середине XVIII века хозяйственное развитие нередко даже превышало довоенный уровень. Для увеличения доходов поместий крестьянам было запрещено свободно продавать сельскохозяйственную продукцию на рынке, и ее по дешевке скупал помещик. Соль, железо и другие предметы первой необходимости крестьянин имел право покупать только в поместье своего господина по цене, которую определял помещик. Наиболее значительные доходы обеспечивали помещикам пивоваренные и винокуренные заводы. Начатое еще в “польские времена” спаивание крестьян приняло невероятные масштабы. Лишь незначительная часть водки шла на вывоз, большая же ее часть распродавалась в поместьях через корчмы. В середине XVIII века в Видземе существовало более 900 питейных заведений.
Отходы пивоваренного и винокуренного производства (барду) скармливали скоту. Это приносило помещикам дополнительную прибыль. Откормленный скот гнали на продажу даже в Петербург. Помещики стали также продавать различные изделия, производимые в домашнем хозяйстве. Каждый крестьянский двор должен был сдавать помещику определенное количество льна и шерсти, а также пряжи, тканей и вязаных изделий.

Рига превратилась в важный торговый центр Российской империи. Развивались и другие города Видземе. В них резко возросло число жителей, особенно ненемецкого происхождения. Часть из них добились материального благосостояния, покупали земельные участки под застройку и строила дома. Немецкие купцы и ремесленники всячески старались не допустить в городе расширения прав латышей и представителей других национальностей.
http://rianova.narod.ru/ist/istoria1.html

великий магистр
Группа: Модераторы
Сообщений: 1557
 Добавлено: 03-09-2005 04:31
Северная война http://www.russwed.ru/catalog.asp?id=1&art=20

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 02-12-2005 02:23
Великая Северная война (1700—1721) — война между Россией и Швецией за господство на Балтике. Первоначально Россия вступала в войну в коалиции с Данией и Саксонией — в составе так называемого Северного союза, но после начала военных действий союз распался и был восстановлен в 1709 году. На разных этапах в войне также принимали участие: на стороне России — Англия, Ганновер, Голландия, Пруссия, Речь Посполитая; на стороне Швеции — Англия и Ганновер. Война закончилась поражением Швеции в 1721 году с подписанием Ништадтского мирного договора.
По ссылке много карт и схем http://ru.wikipedia.org/wiki/

Тарле Евгений Викторович
Северная война и шведское нашествие на Россию
http://militera.lib.ru/h/tarle2/

Еще ссылки по теме:
http://www.world-history.ru/events/1347.html
http://www.hrono.ru/sobyt/nord_w.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-12-2005 03:05
В качестве дополнительной информации на нашем форуме можно посмотреть еще тему "Короли Швеции" http://offtop.ru/castles/view.php?only=&part=2&t=76220

Карл XII в Риге (гравюра из собрания Бротце)
http://www.acadlib.lv/fondi/BROTZE/03109AV.JPG

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 19-12-2005 02:19
СЕВЕРНАЯ ВОЙНА с точки зрения эстонских учебников для 5-го класса средней школы:
http://miksike.net/documents/main/5klass/5estonia/5-5-17-1.htm
http://miksike.net/documents/main/5klass/5estonia/5-5-17-2.htm

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-01-2006 02:53
Шведское войско форсирует Даугаву подле Риги 9.VII 1701 г.
http://www.muzejs.lv/foto_all.php?index=-atm03&path=image/big&img=fot


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 30-01-2006 04:49
1700 г.-1721 г. Северная война
http://www.sgu.ru/rus_hist/events/default.php?eid=119&fPage=20

«Взятие Нарвы» во время Северной войны
http://www.sgu.ru/rus_hist/?wid=1016


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-02-2006 05:24
Косвенно то, как встретили Петра Первого в Риге во время этого Посольства, было одной из причин Северной войны.

Великое Посольство - русская дипломатическая миссия в 1697-1698 гг., которая имела целью укрепление и расширение союза для борьбы с Турцией за берега Черного моря. Иллюстрации с выставки http://www.libfl.ru/koi/rare/images/peter1/peter1.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-04-2006 04:17
Открывать отдельную тему о нем пока что не буду, пусть здесь полежит:

1746 260 лет назад Василий Владимирович ДОЛГОРУКОВ
(январь 1667 - 1746), князь, генерал-фельдмаршал (1728), вся жизнь которого состояла из взлетов и падений, наглядно иллюстрируя тезис "как страшно жить".
В правление ПЕТРА I не раз отличался: впервые при осаде Митавы (ныне Елгава) в 1705 году во время Северной войны, потом руководил подавлением Булавинского восстания, в Полтавском сражении командовал Резервной кавалерией, ходил в Прутский поход, возглавлял комиссию по расследованию хищений АПРАКСИНА, МЕНШИКОВА. Но отрицательное отношение к многим царским реформам и особенно защита царевича АЛЕКСЕЯ повлекли предание суду, лишение всех чинов и званий и ссылку, из которой был возвращен через 6 лет. При императоре ПЕТРЕ II князь стал членом Верховного тайного совета, после воцарения АННЫ ИОАНОВНЫ - сенатором, президентом Военной коллегии, но год спустя обвинен в оскорблении императрицы и приговорен к смертной казни, замененной заточением в Шлиссельбург, потом в Ивангород, а в 1739 навечно сослан в Соловецкий монастырь. ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА вернула его, восстановила во всех чинах и званиях, вновь поставила во главе Военной коллегии. На похоронах старого слуги она горько плакала.
http://users.livejournal.com/_m_u_/106348.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 19-05-2006 06:33
1704 - (3 мая по ст. ст.) Русские под командованием генерал-майора фон ВЕРДЕНА заняли устье реки Эмбах (совр. Эмайыги) и захватили большую часть шведской флотилии (13 судов из 14), плывшей в Чудское озеро. Этот успех позволил фельдмаршалу ШЕРЕМЕТЕВУ начать осаду Дерпта.
http://users.livejournal.com/_m_u_/184821.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-06-2006 02:59
Блокада Риги (1709-10). Началась в ноябре 1709 во время Северной войны, когда 6 тыс. пехотинцев и 1 тыс. всадников русских войск окружили Ригу с суши. По обе стороны Даугавы была размещена артиллерия для воспрепятствования судоходству. Она обстреливала Ригу. С января 1710 в городе стала ощущаться нехватка продовольствия и фуража для лошадей, начался голод. В марте главнокомандующий рус. армией Б.П. Шереметев сконцентрировал вокруг, Риги 24 пехотных и 8 кавалерийских полков и 2100 казаков. Ниже Риги были созданы укрепления для ее блокирования со стороны моря. Осаждавшие тоже страдали от холода, недостатка продовольствия и болезней. В середине мая в русской армии произошли первые случаи заболевания чумой. В городе царил голод, а кольцо окружения сжималось все теснее. 10 июня Шереметев предложил Риге капитулировать, но шведы отказались сдаться. Начиная с 15 июня Ригу интенсивно обстреливала артиллерия. В городе вспыхнула чума. В конце июля начались переговоры Шереметева с защитниками Риги о капитуляции. Переговоры в ставке Шереметева в Дрейлини вели 3 представителя шведской армии, 4 представителя Риги и 2 - видземского дворянства. 4 июля были подписаны условия капитуляции Риги - “Аккордные пункты”. Осада кончилась, в город вступило 6-тысячное русское войско, а 10 июля 5132 потерпевших поражение шведов оставили Ригу. Руководивший осадой Риги А. Репнин 14 июля на Ратушной площади принял клятву на верность русскому. царю от Рижского рата и горожан. 8 августа 1710 г. капитулировала и Даугавгривская крепость.
“Энциклопедия Рига” Р., Главная редакция энциклопедий 1989

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 12-08-2006 03:48
Очередным конфликтом в борьбе за господство на Балтийском море стала Северная война (1700-1721 г.г.), в результате которой Видземе и Рига были отвоеваны у Швеции Петром I. В 1772 году после первого раздела Польско-Литовского государства Россия получила также Латгале. В 1795 году к ней было вынуждено «добровольно» присоединиться Курземско-Земгальское герцогство. Таким образом, вся территория современной Латвии вошла в состав Российской империи.
http://www.history-museum.lv/russian/pages/pamatekspozicija-un-izstades/latvija-viduslaikos-un-jauno-laiku-sakuma.php

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 05-09-2006 06:15
305 лет назад - 23 сентября 1700 года русские войска, осадив Нарву, приняли участие в Северной войне. Осада завершилась неудачно, но вскоре россияне стали одерживать одну победу за другой. Обычно их связывают с именем царя Петра. И это справедливо. Но не стоит забывать о том, что, как правило, выигрывал сражения и занимал балтийские крепости фельдмаршал Борис Петрович Шереметев.
И далее тут: http://www.zapchel.lv/?lang=ru&mode=parallels&submode=&page_id=2122

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 06-10-2006 06:02
Любопытная информация, требующая проверки:

Известно, что Северная война между Россией и Королевством Швеция закончилась поражением Карла XII. По Ништадтскому мирному договору 1721 года, входящему в никем не оспариваемый корпус международно-правовых актов, на которых основана легитимность территорий всех государств мира, Россия навечно получала эти территории не просто как победитель в Северной войне, но в результате их покупки — уплаты Его Царским Величеством Шведскому Королевству «трех миллионов ефимков».
 http://www.f1news.ru/forum/lofiversion/index.php/t4050.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 08-02-2007 04:10
Петра I почему-то считают хорошим военачальником. Однако именно при нем была самая длительная в русской истории война. Северная война длилась 21 год, и завершилась она отнюдь не победой под Полтавой. После этого сражения война продолжалась еще 12 лет.

Борис Башилов в своей книге "Робеспьер на троне" отмечает: "Война Петра I с Швецией была самой бездарной войной в русской истории. Петр совершенно не обладал талантом полководца. Если в Смутное время, не имея правительства, Русь выгнала поляков за 6 лет, то Петр I, имея огромное превосходство в силах, воевал со Швецией 21 год. Войны Петра - это образец его бездарности как полководца. О начале Северной войны историк Ключевский пишет следующее: "Редкая война даже Россию заставала так врасплох и была так плохо обдумана и подготовлена".

Что же касается превозносимой многими историками (особенно советского периода) Полтавской победы, то, как пишет Борис Башалов, "Полтавская виктория - это вовсе не переломный момент Северной войны, а добивание остатков шведской армии, измотанной многократными разгромами Шереметева и других полководцев. Полководческий гений Петра во всех этих разгромах не виден ни через какое увеличительное стекло. К Полтаве, как пишет В. Ключевский, пришло "30 тысяч отощавших, обносившихся, деморализованных шведов. Этот сброд два месяца осаждал Полтаву, Карл XII 3 раза штурмовал Полтаву, и ничего у него не получалось".

Полтаву отстоял 4-тысячный гарнизон, которому помогали 4 тысячи вооруженных чем попало обывателей. Потом началось Полтавское сражение с голодными, деморализованными шведами. Успех Полтавской виктории решил не Петр, а опять-таки Шереметев, командовавший всеми войсками во время Полтавского сражения".
http://warsh.livejournal.com/2331500.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 14-02-2007 15:54
Взгляд на фельдмаршала Б. П. Шереметева известного петербургского историка Е. Анисимова.

http://www.idelo.ru/423/20.html

Опубликовано в газете "Дело" от 26 июня 2006 года.




Борис ШЕРЕМЕТЕВ // Кавалер Мальтийский свидетельствованный

Когда после очередной военной кампании Борис Петрович Шереметев приезжал к Рождеству в Москву или в Петербург, где ему пришлось, по воле Петра, построить новый дом, его приветствовали как никакого другого из генералов Петра I — почти всю Северную войну он был главнокомандующим русской армии, ее старейшим фельдмаршалом, уважаемым, родовитым, степенным аристократом!


Не обжираться со всеми яко свинья

Словом, как писал австрийский дипломат Корб, это "дельный боярин, доблестный воин, гроза татар и главное украшение России". Шереметев с младых ногтей, подобно его славным предкам, верой и правдой служил государю. Он был потомственным профессиональным военным и дипломатом. С кем он только не воевал! С турками, татарами, шведами, душил мятежи казаков и стрельцов.
Крупный, даже толстый, с бледным лицом и голубыми глазами, Шереметев выделялся среди прочих вельмож своими благородными спокойными манерами, любезностью и воспитанностью. Петр — государь деспотичный, склонный к непристойным розыгрышам, никогда не позволял себе проделывать их со старым воином, хотя шутил с ним весьма жестоко. В 1713 г., поздравляя Шереметева с рождением сына, царь писал: "Пишешь, ваша милость, что оной младенец родился без вас и не ведаете где, а того не пишите, где и от кого зачался".
Грубая шутка Петра, видно, задела пожилого по тем временам Шереметева (он родился в 1652 г.), вынужденного жениться по прихоти царя на молодой женщине, и он с достоинством отвечал Петру: "И что изволите, ваше величество, мене спросить, где он родился и от ково, я доношу: родился он, сын мой, в Рославле… И по исчислению месяцев, и по образу, и по всем мерам я признаваю, что он родился от мене. А больше может ведать мать ево, кто ему отец".
И более — никаких шуток, хотя обычно царский адресат стремился угодить государю и поддержать затеянную им полупристойную игру.
Современник вспоминает, как разительно Шереметев отличался от своих собратьев — бояр. На похоронах любимца Петра, Франца Лефорта, в 1699 году произошла безобразная сцена: бояре нарушили предписанный царем порядок шествия и толпой, грубо оттесняя иностранных посланников, полезли к самому гробу. Уже на кладбище Петр заметил непорядок и "произнес: "Это собаки, а не бояре мои". Шереметев же (что должно отнести к его благоразумию) сопровождал, как и прежде, посланников, хотя все русские шли впереди".
Когда же бояре и другие знатные особы кинулись к накрытым поминальным столам и "с жадностью пожирали яства", то лишь "Шереметев считал недостойным себя обжираться вместе с прочими, так как он, много путешествуя, образовался, носил немецкого покроя платье и имел на груди Мальтийский крест".
Действительно, в характере и поступках этого старомосковского вельможи была черта, которая, в конечном счете, была приятна Петру и выделила Шереметева среди других бояр. Известно, что, как только царь в августе 1698 г. вернулся из длительной поездки по Западной Европе, он принялся резать бороды у бояр, а потом взялся за их старомодную одежду, овечьими ножницами кромсая полы их длинных одежд. Но вся эта унизительная и обидная вакханалия не касалась Шереметева. Он вернулся из посольства на Мальту, куда его послал царь в 1699 г., неузнаваемым — в модной европейской одежде, роскошном парике и с… обритым лицом.
Конечно, поездка по Европе сыграла важную роль в преображении Шереметева, но и до нее он жил иначе, чем многие его современники. Шереметев бывал в Польше, видел жизнь польской шляхты. Он даже изучил польский язык и во время визита в Варшаву понравился своим обхождением при польском дворе. Дух западной жизни не был чужд ему, как и западные удовольствия, одежды, привычки. Иностранец вспоминал, как царь долго расспрашивал Шереметева о Риме, и тот "похвалил приятный климат и красоту местности".
Торжественно встреченный на Мальте, он удостоился редкой награды — пожалования в мальтийские рыцари. На зависть окружающим, Шереметев писался в документах "Кавалер Мальтийский свидетельствованный", т.е. законный.


"Не испытлив дух имею"

Однако при всех своих заслугах Шереметев не был выдающимся человеком. Борис Петрович — личность вполне заурядная, неяркая, без воображения и духовных исканий. "Не испытлив дух имею", — признавался он в письме своему приятелю Ф.М. Апраксину. Но зато обладал другими достоинствами. В нем была та солидная надежность, которая внушает подчиненным уверенность и придает мужество даже в самом жарком бою. Возможно, поэтому Петр и вверил ему свою армию.
Шереметеву случалось поступать не так, как хотел государь — человек порывистый и стремительный. Часто царь требовал от Шереметева быстроты, активности, бывал недоволен, когда фельдмаршал мешкал. Письма Петра I к нему полны понуканий, упреков и угроз: "Не чини отговорки ничем!"
Типично московский ответ Шереметева по пословице "Московский тотчас — целый век" бесил царя: "…Указ твой о поездке во Псков получил, и побреду, как могу управитца". "Я тебе побреду!" — ворчал Петр и писал новые "торопительные" письма.
Но при этом царь не спешил расстаться с Шереметевым, не отправлял его в отставку и даже не подчинял другому командующему. Он знал наверняка, что старый конь борозды не портит и что российский Кунктатор зря не станет рисковать, не бросится, подобно плебею и выскочке Меншикову, в авантюры. А Шереметеву было ведомо, что сам Петр не любит риск и бережет армию — единственного союзника России.
Кроме того, в военной среде всегда есть некий "счет", и по нему Шереметев был, бесспорно, первым: по происхождению, знатности, стажу службы, старшинству. Когда Меншиков, по легенде, торговал пирогами с зайчатиной, Шереметев успешно командовал войсками в войне с турками и даже дошел до Черного моря. Он вел "негероическую", но рациональную войну, насколько она возможна в России: медленно, с огромным перевесом сил, продвигаться вперед, закрепляться и ждать новых распоряжений государя.


Бремя ответственности и страха

А вообще-то жизнь фельдмаршала была тяжелой, изнурительной. Грозный для врагов, он был придавлен страшной ответственностью, все время боялся не только за врученную ему армию, но и за себя.
Сложными были у Шереметева отношения с Меншиковым, неспокойным, завистливым и бесстыжим любимцем царя. С ним приходилось держать ухо востро: старый боярин знал, с кем имеет дело.
Непросто Шереметеву было и с самим царем. Петр, используя способности и опыт Бориса Петровича, не доверял ему как представителю старого боярства, чуждался его и не пускал в свой ближний круг, посылал соглядатаев в штаб фельдмаршала. В этом неустойчивом, ненадежном положении Шереметев вечно страшился чем-нибудь прогневить царя, лишиться его милости, пожалований и похвалы. А государеву холопу они всегда так нужны!
В письме к секретарю Петра I А.В. Макарову он с тревогой вопрошал: "Нет ли на меня вящего гнева Его величества?" Он инстинктивно принимал позу приниженной покорности. Его жизнь никогда не принадлежала ему, и Шереметев больше всего страшился, как бы государь не подумал о нем иначе.


Новосел петербургского некрополя

Он умер в Москве 17 февраля 1719 г. До самого конца у Шереметева не было ни воли, ни душевного и физического покоя — царская служба пожирала все его время, всю его жизнь. Богатейший помещик России, он редко бывал в своих владениях. Домосед и хлебосол, он был вынужден таскать кухню и любимые серебряные сервизы по всей Европе. Даже насладиться страстью к лошадям он не мог по своему хотению: в бесконечных походах гибли его лучшие лошади, о чем фельдмаршал больше скорбел, чем о смерти своих солдат.
Он не раз порывался в отставку. "Боже мой, — писал он своему приятелю Апраксину, — избави нас от напасти и дай хоть мало покойно пожити на сем свете, хотя и немного пожить".
И он решился просить царя отпустить его в монастырь. Он хотел укрыться от терзающей его жизни за стенами любимого Киево-Печерского монастыря, святость которого Шереметев почитал особо. Но Петр поднял боярина на смех и вместо пострижения приказал ему жениться на вдове своего дяди Льва Нарышкина — Анне Петровне. Отказать царю у Шереметева не было сил.
Жена была молода и красива. Мы не знаем, была ли счастлива семейная жизнь Бориса Петровича, но детей в этом браке было много — четверо. О царских шутках по поводу отцовства первенца сказано выше.
Тяжко заболев в 1718 г., Шереметев вновь вернулся в мыслях к тому, о чем давно мечтал. В завещании он просил похоронить себя в Киево-Печерском монастыре — не удалось пожить там, так буду хотя бы лежать в святом месте! Но государь решил иначе: даже последние, предсмертные, желания подданных для него ничего не значили. По указу Петра, тело Шереметева привезли в Петербург, и его могила стала первой в некрополе знатных покойников Александро-Невского монастыря. Так даже смерть старого фельдмаршала, как и прожитая им в вечном страхе и неволе жизнь, послужила высшим государственным целям.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 14-02-2007 16:29
Портрет фельдмаршала Шереметева. Версия петербургского историка В. Красикова. Опубликовано в его книге "Неизвестная война Петра Великого" С-Пб, Издательский дом "Нева", 2005. Стр. 348-358.

http://www.dom-office.ru/bookstore/book_2261008.html

http://www.idelo.ru/387/17.html


Либерал, герой и жених

При помощи сравнительно небольшого числа западных наемников Петру Великому, в конце концов, удалось совершить то, что дотоле всем казалось просто невозможным. Он все-таки покрыл, хотя и тонким, но несомненно европейским культурным слоем, почти не затронутые ранее цивилизацией азиатские просторы Московии.
Конечно, результаты «вестернизации» всей страны, и армии в частности, стали ощутимо проявляться только к концу Северной войны, когда начала вступать в пору зрелости плеяда «птенцов», выпестованная заботами российского императора. Однако «первые ласточки» перемен заявили о себе еще в конце XVII столетия. Причем были они, как это не парадоксально, уже зрелыми, сложившимися личностями и принадлежали к гнездам старой боярской верхушки, которая в подавляющей массе ненавидела «царя-антихриста» и ожесточенно сопротивлялась его реформам.
Но, в любой семье, как известно, «не без урода». И именно такими «уродами» среди московской родовой знати оказывались наиболее умные люди, понимавшие, что продолжение беспросветной многовековой спячки вскоре неминуемо обернется для «Третьего Рима» повторением стандартного финала всех его ордынских близнецов-предшественников.
Наверное, самым последовательным западником среди русского аристократического «бомонда» конца XVII века являлся князь Василий Голицын. Но он волею случая (и при посредстве легкомысленного Амура) вопреки логике оказался в лагере политических противников пропетровской «партии Нарышкиных». И поэтому первыми сознательными помощниками «герра Питера» в деле европеизации своей страны стали более умеренные «либералы» - князь Яков Долгорукий, Федор Головин и Борис Шереметев. Однако двоих из этой троицы природа не наделила сколько-нибудь заметными способностями к военному делу, и с новой русской армией неразрывно связанным оказался только один.

Шереметев Борис Петрович (1652-1719), боярин с 1682 года, граф с 1706-го, генерал-фельдмаршал с 1701-го. Участвовал в Северной войне в качестве командующего стратегическими группировками. Командовал русскими войсками в сражениях у Эрестфере (1702), Гуммельсгофе (1702), Мур-мызы (1705), Головчина (1708), руководил осадами Мариенбурга (1702), Копорья (1703), Дерпта (1704), Риги (1709-1710).

Семья Бориса Петровича, относилась к числу влиятельных боярских родов и даже имела общих предков с царствующей династией Романовых. Корни своей непосредственной родословной Шереметевы считали с XIV столетия, с княжеского дружинника Андрея Кобылы, впервые упоминающегося в официальной летописи в 1347 году. Его сын Федор Кошка - приближенный у Дмитрия Донского, оставил после себя потомство в виде дворян Белозубцевых. От них в следующем веке на генеалогическом древе будущего фельдмаршала отросла ветвь одного из служилых людей великого князя Ивана III по прозвищу Шеремет. Оно и послужило затем базой для возникновения столь известной фамилии.
По меркам середины XVII века его ближайшие родственники были людьми весьма продвинутыми в культурном плане. И вопреки российским обычаям не питали враждебных чувств к «поганому» Западу. Достаточно сказать, что отец Бориса Петровича, Петр Васильевич Большой («Большой», поскольку имел брата - полного тезку - Петра Васильевича Меньшого) в бытность свою воеводой Киева в 1666-1668 годах брил бороду и носил польское платье. А так же помешал закрытию местной Академии (единственного на территории бывшей Киевской Руси учебного заведения такого уровня, возникшего в период, когда Украина находилась под властью Речи Посполитой), которую в Москве не любили и обвиняли в «преступном соглашательстве» с Римом по вопросам веры. («Вызывающе» по отношению к российскому обществу тех лет вел себя и дядя будущего полководца - Матвей Васильевич Шереметев, выделявшийся среди родни своими способностями, но, к сожалению, рано умерший. Он одним из первых в Москве стал брить бороду, за что протопоп Аввакум в 1648 году лишил его благословения и обличал, как принявшего на Западе «непотребный и блудолюбный» образ.)
В это учебное заведение Петр Васильевич определил на учебу и сына. Там Борис Петрович научился говорить по-польски, получил представление о латыни и узнал много того, что было неведомо подавляющему большинству московитов. Столь либеральная атмосфера сформировала и соответствующее мировоззрение молодого человека, что помогло ему в дальнейшем оценить и принять все западнические реформы Петра Великого. Однако свою «государеву службу» он начал в традиционном московском стиле, будучи в 13-летнем возрасте пожалованным в комнатные стольники.
Этот придворный чин обеспечивал близость к монарху, открывая завидные перспективы на будущее, но недоросль Борис, видимо, не умел «толкаться локтями» у трона и поэтому до 26 лет лишь сопровождал царя Алексея Михайловича в «походах» по монастырям, да был рындой - стоял с декоративным топориком в почетном карауле на торжественных приемах. В конце концов, его отец - старый воин - добился, чтобы в очередном столкновении с татарами сына приставили к нему в качестве помощника. Так, в 1678 году Шереметев обрел первый опыт военачальника и вступил в другую, весьма удачную, полосу своей жизни.
Следующим летом он уже исполнял обязанности «товарища» (заместителя) воеводы в «большом полку» князя Черкасского. А спустя всего 2 года возглавил только что образованный Тамбовский городовой разряд. Что в сравнении с современной структурой вооруженных сил можно приравнять к командованию военным округом. По вступлению в должность практически сразу же последовало и боевое крещение - пришлось отражать набег небольшого отряда крымских татар.
Почин получился успешным – степняков быстро отогнали. Но все же затем пришлось ждать еще почти год, прежде чем Борису Петровичу присвоили официальный титул боярина. Да и то не за заслуги, а в связи с восшествием на престол новых царей Петра и Ивана. Но затем произошел крутой поворот в карьере. К середине 80-х годов Шереметеву из полководцев пришлось переквалифицироваться в дипломаты.
На новом поприще «болярин Борис» сразу же выдвинулся на первые роли. В 1685-1686 годах он оказался в числе 4-х главных представителей российской стороны, которым после долгих переговоров удалось-таки заключить с Польшей «Вечный мир» и добиться юридического признания 20-летней давности факта завоевания Москвой Киева. Затем, по прошествии всего нескольких месяцев, Шереметев уже единовластно возглавил посольство, направленное в Варшаву для ратификации договора и уточнения деталей создаваемого антиосманского альянса. Оттуда потом пришлось заехать и в Вену, также готовившуюся продолжить борьбу против турок.
Дипломатическая стезя лучше, чем военная соответствовала наклонностям и дарованиям умного, но осторожного Бориса Петровича. Однако своевольная Судьба решила иначе и повела его по жизни дальше далеко не самой удобной дорогой. По возвращении из Европы в Москву боярину вновь пришлось надеть военный мундир, который он уже не снимал до самой смерти.
Шереметеву довелось участвовать во 2-м крымском походе князя Василия Голицына, а через несколько лет и в борьбе Петра I за берега Азовского моря. Но неудачное антиордынское предприятие фактического соправителя царевны Софьи в 1689 году, конечно же, не добавило авторитета и Борису Петровичу. Может быть поэтому, укрепившийся той же осенью на троне молодой монарх, не стал приближать к себе будущего фельдмаршала, несмотря на то, что он столь явственно выделялся в лучшую сторону из темной массы реакционного боярства.
Впрочем, главная причина царской немилости, наверное, все же заключалась в том факте, что открыто присоединиться к «партии Нарышкиных» до падения Софьи боярин не рискнул. В тоже время ему в период с 1687 по 1696 годы, поручалось командование одним из наиболее беспокойных пограничных округов - Белгородским разрядом, который в первую очередь подвергался татарским нападениям. Но когда царь решил возобновить большую войну со Стамбулом, предприняв поход на Азов, то Шереметев вновь оказался в стороне от главных событий. В 1695-1696 годах ему доверили лишь отвлекать внимание турок, командуя демонстрациями на вспомогательном Днепровском театре боевых действий.
Бориса Петровича такая ситуация, конечно, угнетала, и он старался изменить ее. В русле этих усилий и лежит его 2-я европейская поездка, в которую он отправился по собственной воле и за свой счет с целью угодить царю. Боярин покинул Москву через 3 месяца после отъезда на Запад самого Петра и путешествовал более полутора лет, с июля 1697-го по февраль 1699-го, истратив на это 20500 рублей - сумму равную по тем временам целому состоянию. (Истинная, так сказать, человеческая цена подобной жертвы становиться понятной из характеристики, данной Шереметеву известным советским исследователем эпохи XVIII века Николаем Павленко: «...Борис Петрович бескорыстием не отличался, но не отваживался красть в масштабах, дозволяемых себе Меншиковым. Представитель древнейшего аристократического рода если и воровал, то настолько умеренно, что размеры украденного не вызывали зависти у окружающих. Но Шереметев умел попрошайничать. Он не упускал случая напомнить царю о своей «нищете», и его стяжания являлись плодом царских пожалований: вотчин он, кажется, не покупал...») Проехав через Польшу, он вновь побывал в Вене. Затем направился в Италию, осмотрел Рим, Венецию, Сицилию, и, наконец, добрался до Мальты (получив аудиенции за время поездки у польского короля и саксонского курфюрста Августа, императора Священной Римской империи Леопольда, папы римского Иннокентия XII, великого герцога тосканского Козимо III). В Ла-Валетте его даже посвятили в рыцари Мальтийского ордена.
Таким европейским «шлейфом» еще не мог похвастаться ни один россиянин. Поэтому на следующий день после возвращения, на пиру у Лефорта, одетый в немецкое платье, с Мальтийским крестом на груди, Шереметев смело представился царю и был с восторгом обласкан. Однако милость оказалась недолгой. Подозрительный «герр Питер», согласно вскоре изданному «боярскому списку», опять повелел Борису Петровичу отправляться подальше от Москвы и быть «у города Архангельского».
Вновь вспомнили о нем лишь через год, с началом Северной войны. Впрочем, было бы, конечно, очень странно, если бы единственный русский воевода с реальным боевым опытом остался бы вдруг в стороне от противоборства со шведами. Но в то время, как нанятые за границей генералы и любимцы царя возглавили соединения только что сформированной полевой регулярной армии - главной ударной силы Петра I, Шереметев получил назначение командовать всего лишь «нестройной поместной конницей».

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 14-02-2007 16:31
Продолжение портрета Шереметева (версия Красикова).

И действительность вроде бы не замедлила подтвердить монаршее недоверие. Отправленные в боевое охранение дворянские недоросли Бориса Петровича при первом же нажиме королевских батальонов бросили удобные позиции и побежали к Нарве (даже не разрушив за собой мосты), где располагалась основная часть царских войск. Таким образом, дорога для Карла XII оказалась открытой. Чем тот, естественно, не преминул воспользоваться, обрушившись на русских, словно неотвратимая божья кара за недавние грехи - умышленное клятвопреступление и вероломное нападение.
Для Шереметева же общий разгром мог обернуться и крахом личной карьеры, поскольку поражение петровской армии у Нарвы опять начало складываться с позорного для боярина эпизода. Именно его кавалеристы побежали первыми, вновь даже не вступив в бой, а только завидев неприятеля. Воеводу толпа паникеров также увлекла в реку, где утонуло свыше 1000 человек его корпуса.
Жизнь Борису Петровичу спас добрый конь, осиливший быстрое течение ледяных волн Наровы. А царскую опалу отвратила печальная судьба всех остальных генералов, в полном составе оказавшихся в плену у торжествующего противника. К тому же после катастрофической неудачи царь пошел на временный компромисс с настроениями своей аристократии и выбрал нового командующего в среде наиболее родовитой национальной верхушки, где Шереметев на тот момент являлся единственным сколько-нибудь знающим военное дело человеком. Таким образом, можно сказать, что, по сути, сама война в конце 1700 года поставила его во главе основных сил русской армии.
Правда, официально данный факт получил подтверждение только через полгода, когда с наступлением второго военного лета Борис Петрович в адресованных к нему царских письмах стал именоваться генерал-фельдмаршалом. Это событие закрыло затянувшуюся грустную главу в жизни Шереметева и открыло новую, ставшую, как потом выяснилось, его «лебединой песней». Последние неудачи, пришлись на зиму 1700-1701 годов. Побуждаемый нетерпеливыми царскими окриками, Борис Петрович попробовал осторожно «пощупать саблей» Эстляндию (первый указ с требованием активности Петр отправил спустя всего 16 дней после катастрофы у Нарвы), в частности, захватить небольшую крепость Мариенбург, стоявшую посреди скованного льдом озера. Но везде получил отпор и отойдя к Пскову занялся приведением в порядок имевшихся у него войск.
Боеспособность их была еще крайне невелика. Особенно в сравнении с пусть и немногочисленным, но европейским противником. Силу которого Шереметев хорошо представлял, поскольку познакомился с постановкой военного дела на Западе во время недавнего путешествия. Поэтому подготовку он вел в соответствии со своим основательным и неторопливым характером. Существенно ускорить события не смогли даже визиты самого царя (в августе и октябре), рвавшегося возобновить боевые действия, как можно быстрее.
Только через год, с наступлением новой зимы, фельдмаршал решился предпринять крупную операцию. Его армия насчитывала не менее 30000 человек, которым шведы могли противопоставить лишь 5000 солдат и 3000 ополченцев. Тем не менее, осторожный Борис Петрович не рискнул бросить в бой всех своих подчиненных, оставив на случай неудачи для обороны Пскова более трети от имевшихся у него сил. В связи с чем в Эстляндию вторглось только 18000 русских (8000 пехотинцев, 4000 драгун, 6000 казаков и всадников дворянской «нестройной» конницы).
Дробление сил – промах для опытного полководца непростительный. За подобные азбучные ошибки безжалостные боги войны обычно заставляют дорого расплачиваться. Но, как уже упоминалось выше, для Шереметева настала полоса сплошного везения, когда любые «ляпы» остаются без последствий. В данном случае вечно юная красавица Фортуна пришла на помощь к уже немолодому русскому боярину в обличье двух иноземных генерал-майоров.
Командуй неприятельскими полками, защищавшими Ливонию, более искусный полководец, чем Шлиппенбах, то конец 1701 года без сомнения оказался бы для русских столь же плачевным, как и финиш предыдущего. Лифляндец же сподобился совершить просчет аналогичный фельдмаршальскому - не собрал ударный кулак и вынужден был принять бой лишь с частью своего корпуса.
Столкновение произошло 9 января у мызы Эрестфере. Началось оно с очередной грубой оплошности Бориса Петровича, слишком понадеявшегося на свое подавляющее численное превосходство. Он не стал ждать отставшую пехоту и атаковал противника с одной кавалерией. В результате оказался на грани разгрома. Положение спас его заместитель - энергичный генерал Чамберс, сумевший-таки подоспеть на помощь в последний момент.
Таким образом, была одержана первая за более чем сто лет полевая победа над шведами. А победителей, как известно, не судят. Поэтому Петр сразу же простил фельдмаршалу все мнимые и настоящие грехи. Лучшим доказательством чему стало пожалование высшей награды - ордена святого Андрея Первозванного - всего 4-го по счету со дня его учреждения. Все солдаты, участники сражения, получили по серебренному рублю (10-ю часть годового оклада), а в Москве устроили грандиозный праздник с колокольным звоном, пушечным салютом, даровой едой и выпивкой «от пуза» для простого народа.
«Звездный час» Шереметева растянулся на 2 с лишним года. В конце лета 1702-го он добил остатки корпуса Шлиппенбаха и разорил Лифляндию почти до самой Риги, основательно уменьшив тем самым экономическую базу неприятеля. А осенью совершил бросок к Ладожскому озеру, где соединился с полками, приведенными царем, и участвовал в овладении Нотеборгом - стратегически важной цитаделью скандинавов.
В кампанию следующего года фельдмаршал, опять вместе с Петром, успешно осаждал другой оплот шведов в том регионе - город-крепость Ниеншанц. После чего предпринял новое вторжение в Ливонию, разорив на сей раз почти всю территорию Эстляндии. Но «лебединая песня» в конце концов, тоже закончилась. Произошла эта неприятность в 1704 году, когда он получил приказ самостоятельно овладеть еще одним крупным опорным пунктом шведов - Дерптом.
В течение целого месяца Борис Петрович пытался организовать осаду и даже предпринял бомбардировку неприятельских фортов, однако все усилия оказались бесплодными. Фельдмаршал все-таки недостаточно разбирался в тонкостях современной военной техники. И если в поле при огромном численном превосходстве ему до той поры удавалось опрокинуть врага, то против высоких стен и огня тяжелых орудий противника Шереметев ничего поделать не мог. Только спешный приезд царя спас операцию.
Давно известно, что невзгоды чаще, чем удачи приходят не в одиночку. И дерптская осечка явилась сигналом к их очередному сбору на жизненной тропинке старого солдата. Петр I вновь начал постепенно терять доверие к способностям своего главнокомандующего. Поэтому, когда в Россию приехал шотландец Огильви, Борису Петровичу пришлось отдать большую половину армии в его руки.
Конфронтация, возникшая между двумя этими полководцами, в итоге завершилась победой иностранца. Чему, по всей видимости, поспособствовал и еще один удар судьбы, обрушившийся на русского фельдмаршала 26 июля 1705 года в виде поражения сражении у Мур-мызы. В тот день случилось то, что согласно теории вероятности непременно когда-то должно было случиться. Шереметев встретился с более талантливым военачальником, чем его прежние противники, которого не удалось одолеть простым численным большинством. И хотя откровенных репрессий со стороны царя за это не последовало, спустя короткое время Борису Петровичу пришлось покинуть действующую армию и отправиться в глубокий тыл, усмирять астраханский бунт. Иными словами заниматься тем, что обычно поручалось вспомогательным войскам и второразрядным командирам.
В последующие годы фельдмаршал опять не раз номинально занимал самые высокие посты, однако прежней заглавной роли в Северной войне уже больше никогда не играл. В данном плане весьма показательно то, что даже после полтавского триумфа, когда награды хлынули щедрым потоком на большинство генералов, ему пришлось довольствоваться очень скромным пожалованьем, более похожим на формальную отмашку - захудалой деревенькой с прямо-таки символическим названием Черная Грязь. (В то же время нельзя сказать, что Петр уж совсем плохо относился к фельдмаршалу. Достаточно вспомнить один пример. В 1712 году – по достижении 60-летия - Борис Петрович впал в очередную депрессию, потерял вкус к жизни и решил удалиться от мирской суеты в монастырь, что бы там - в полном покое провести остаток своих дней. Даже обитель выбрал – Киево-Печерскую лавру. Петр, узнав про мечту, рассердился, посоветовав соратнику «выкинуть дурь из головы». А, что бы ему легче было это сделать, приказал немедленно жениться. И не откладывая дело в долгий ящик, тут же лично подыскал невесту – молодую 26-летнюю вдову собственного родного дяди Льва Кирилловича Нарышкина – Анну Петровну. Надо признать, что царь оказался прав. «Порох в пороховницах» у полководца еще имелся. За последующие годы совместной жизни молодожены «настрогали» пятерых (!!!) детей.)
Впрочем, и современные исследователи, оценивая реальные достижения Шереметева с точки зрения европейского военного искусства, соглашаются с царем, ставя фельдмаршалу не слишком лестную отметку. Например, Александр Заозерский - автор самой подробной монографии о жизни и деятельности Бориса Петровича - высказал следующее мнение: «...Был ли он, однако, блестящим полководцем? Его успехи на полях сражений едва ли позволяют отвечать на этот вопрос положительно. Конечно, под его предводительством русские войска не раз одерживали победы над татарами и над шведами. Но можно назвать не один случай, когда фельдмаршал терпел поражения. К тому же удачные сражения происходили при перевесе его сил над неприятельскими; следовательно они не могут быть надежным показателем степени его искусства или таланта...»
Но в народной памяти Шереметев навсегда остался одним из основных героев той эпохи. Свидетельством могут служить солдатские песни, где он фигурирует только, как положительный персонаж. На этот факт, наверное, повлияло и то, что полководец всегда заботился о нуждах рядовых подчиненных, выгодно отличаясь тем самым от большинства других генералов.
В тоже время Борис Петрович прекрасно ладил с иностранцами. Достаточно вспомнить, что одним из лучших его приятелей являлся шотландец Яков Брюс. Поэтому европейцы, оставившие письменные свидетельства о России петровского времени, как правило, хорошо отзываются о боярине и относят его к числу наиболее выдающихся царских вельмож. Например, англичанин Уитворт считал, что «Шереметев самый вежливый человек в стране и наиболее культурный» (хотя тот же Уитворт не слишком высоко оценивал полководческие способности боярина: «...Величайшее горе царя - недостаток в хороших генералах. Фельдмаршал Шереметев - человек, несомненно обладающий личной храбростью, счастливо окончивший порученную ему экспедицию против татар, чрезвычайно любимый в своих поместьях и простыми солдатами, но до сих пор не имевший дела с регулярной неприятельской армией...»), а австриец Корб отмечал: «Он много путешествовал, был поэтому образованнее других, одевался по-немецки и носил на груди мальтийский крест». С большой симпатией отзывался о Борисе Петровиче даже противник - швед Эренмальм: «...В инфантерии первым из русских по праву может быть назван фельдмаршал Шереметев, из древнего дворянского рода, высокий ростом, с мягкими чертами лица и во всех отношениях похожий на большого генерала. Он несколько толст, с бледным лицом и голубыми глазами, носит белокурые парики и как в одежде, так и в экипажах он таков же, как любой офицер-иностранец...»
Но во второй половине войны, когда Петр все же сколотил крепкий конгломерат из европейских и собственных молодых генералов, он стал все реже доверять фельдмаршалу командование даже небольшими корпусами на главных театрах боевых действий. Поэтому все основные события 1712-1714 годов - борьба за северную Германию и завоевание Финляндии - обошлись без Шереметева. А в 1717 году он заболел и вынужден был просить долгосрочный отпуск.
В армию Борис Петрович больше не вернулся. Болел он 2 года, и умер, так и не дожив до победы. Уход из жизни полководца наконец-то окончательно примирил с ним царя. Николай Павленко, один из самых тщательных исследователей петровской эпохи, по данному поводу написал следующее: «Новой столице недоставало своего пантеона. Петр решил создать его. Могила фельдмаршала должна была открыть захоронение знатных персон в Александро-Невской лавре. По велению Петра тело Шереметева было доставлено в Петебург и торжественно захоронено. Смерть Бориса Петровича и его похороны столь же символичны, как и вся жизнь фельдмаршала. Умер он в старой столице, а захоронен в новой. В его жизни старое и новое тоже переплетались, создавая портрет деятеля периода перехода от Московской Руси к европеизированной Российской империи».

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 16-02-2007 07:05
Ингерманландец, спасибо за информацию и добро пожаловать на наш форум! Весьма подробная подборка о Шереметеве, очень интересно.

Ссылка в тему.
О Северной войне можно также прочесть в книге: АЛЕКСАНДР ШАРЫМОВ
Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 год
http://gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/Index_contents.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 18-02-2007 18:28
Рената , благодарю Вас за добрые слова в мой адрес. Всегда приятно, когда тебя хвалят. Слаб человек...
А если без шуток, то рад, что не испортил "обедни". У Вас отличный форум. Огромное количество новой (по крайней мере, для меня) информации. Несколько дней с большим удовольствием читал все темы подряд. А потом решил подключиться.
Спасибо также за наводку на "Предысторию Санкт-Петербурга". В свое время "прошляпил" бумажный вариант этой книги. Зато теперь буду иметь электронный.

Еще одна вещь Александра Шарымова о Северной войне. "КРОНШЛОТ. Историческая повесть в очерках из начальных лет Петербурга".
http://gudleifr.h1.ru/g81.html

Это не чисто документальное исследование. Там введено несколько вымышленных героев. Но по основному содержанию книга полностью соответствует историческим фактам.

В свете основновной темы весьма интересен анализ достижений Петра I не в качестве государственного деятеля и политика, а именно в ипостаси военачальника. Вариант такого исследования опубликован в книге В. Красикова "Неизвестная война Петра Великого" С-Пб, Издательство "Нева", 2005. Стр. 375-396.


СЕВЕРНЫЙ САМСОН

Подбирая заголовок для материала о Петре Великом, автор этих строк остановился на одном из расхожих штампов. В качестве рабочих вариантов их было припасено целых три штуки. Два отсеянных – это «Русский сфинкс» и «Двуликий Янус». Выбор все-таки пал на более привычное читательскому глазу словосочетание. Но отвергнутые тоже необходимо упомянуть, так как все они вместе взятые лучше очерчивают образ наиболее выдающегося российского правителя-реформатора. «Самсон» - поскольку он совершил то, что ни до, ни после него никому из хозяев Кремля не удавалось. «Двуликий» - потому что в его характере каким-то образом прекрасно уживались все противоречия мира – хорошее и плохое – причем, в самой крутой концентрации. Ну а «Сфинкс»? Так ведь «прописался» Петр Алексеевич в истории подобно египетскому каменному льву с человеческой головой – молча - не объясняя своих парадоксов. Не оставил мемуаров. И даже в приятельской беседе за хмельным застольем ни одному из иностранцев (не говоря уж о природных подданных - «холопьях-соратниках») ни разу не раскрылся той сокровенной гранью, которая бы помогла понять загадку его удивительной личности. Поэтому ныне мы можем только стараться, как можно более объективно излагать факты. И пытаться объединить их по возможности максимально логичной версией…

Петр I Алексеевич (1672-1725), русский царь из династии Романовых. Номинально взошел на трон в 1682 году, но реально начал правление с 1689-го (до 1696 года в соправительстве с братом Иваном). С 1721 года император. Участвовал в Северной войне в качестве фактического главнокомандующего всеми вооруженными силами России на суше и на море. Лично руководил войсками при осадах Нарвы (1700 и 1704), Нотеборга (1702), Ниеншанца (1703), Дерпта (1704), Выборга (1706 и 1710), а также командовал армией в сражениях у Лесной (1708), под Полтавой (1709) и армейским флотом в морском бою у Гангута (1714).

Жизнь и результаты трудов первого российского императора являются неопровержимым аргументом в спорах на извечную тему «о роли личности в истории». Сама мудрая Клио для наглядности выстроила ход событий так, что пример получился весьма убедительным. Ведь предшественники и соперники Петра на капитанском мостике российского государства - царевна Софья со своим фаворитом Василием Голицыным - тоже думали о необходимости модернизации страны и армии по европейскому образцу. Однако правление этих людей обернулось для Московии лишь печальной памяти Крымскими походами. А великий царь, выхватив из их рук государственные вожжи, за невероятно короткий срок сумел сделать то, что до сих пор еще не до конца осмыслено потомками. Разумеется, на фоне достижений общемирового военного искусства той эпохи фигура российского самодержца не столь величественна, как на геополитической стезе. Однако в масштабах отечественной армии роль Петра I переоценить просто невозможно. Она стала его главным детищем, а он ее лучшим полководцем. Но для этого ему пришлось пройти долгий и трудный путь.
История жизни Северного Самсона ныне уже описана бесчисленными авторами. И в очередной раз пересказывать хорошо всем известные подробности не имеет смысла. В свете же главной темы этой книги гораздо продуктивнее внимательно отследить и объективно проанализировать этапы становления Петра Алексеевича как военачальника. В отечественной историографии данная его ипостась исследована меньше других. А патриотическим елеем приукрашивания, наоборот, пропитана больше всех. Поэтому строгий критический взгляд здесь является непременно-обязательным условием.
Петр в отличие от Карла XII не получил никакого систематического образования – ни углубленного общего, ни специального военного. (В отношении детских и юношеских лет будущего монарха-полководца необходимо еще заметить, что одним из решающих факторов в формирования его личности стало то, что в отрочестве он по причине династических склок был отодвинут от престола в тень, где им практически никто не занимался. Его вместе с матерью буквально выжили из столицы в одну из загородных резиденций династии – село Преображенское. Иначе говоря, система ценностей фундаменталистского православного воспитания, ограждавшая других царевичей от «поганых соблазнов» католического и протестантского Запада, не сковала ум мальчика, оставив открытым ко всему новому. Что обернулось жгучим интересом к Немецкой слободе, располагавшейся поблизости от места «ссылки». Этот европейский «оазис» среди московской «пустыни» для юного Петра превратился одновременно и в ожившую сказку, и страстную мечту. По его образцу он потом и начал перестраивать Россию.) Природа также не наделила царя особым даром полководца. Это сразу заметно при сравнении подвигов обоих монархов, достигнутых в молодости. Карл уже в 18 лет заявил о себе миру чередой громких побед. А Петр, впервые выйдя на «взрослое» поле боя далеко не мальчиком - в 23 года, выглядел неуклюжим недорослем. Которому даже отсталая турецкая армия сумела наставить коллекцию синяков и шишек. По большому счету и анализировать дебют воинской деятельности царя бессмысленно. Нельзя обсуждать то, чего не было.
А вот 1700 год Петр I встретил уже вступающим в пору интеллектуальной зрелости человеком, мало, чем напоминавшим того великовозрастного юнца, который пятью годами ранее с восторженной наивностью стукнулся лбом об азовские бастионы. После путешествия на Запад в 1697-1698 годах он прекрасно понимал, какую силу представляет собой военная машина пусть даже не самой сильной европейской страны. А потому, конечно же, никогда бы не решился напасть на шведов в одиночку. Но Стокгольм в минувшее столетие успел превратить в своих непримиримых врагов практически все граничившие с ним государства. Соблазн использовать такой благоприятный момент был очень велик. И Петр не выдержал - рискнул ввязаться в новую драку. Он наверняка рассчитывал, что западные союзники оттянут на себя главные силы шведов. Однако жизнь опять распорядилась по иному. И урок, который она преподнесла на этот раз, получился столь суровым, что неурядицы азовских походов по сравнению с ним выглядели сущим пустяком. За те промахи, которые оставались без последствий в противоборстве с азиатами, европейцы карали молниеносно и неотвратимо.
В итоге после катастрофы под Нарвой, то, что осталось от русской армии, скандинавы даже не стали забирать в плен. Просто с презрением прогнали обратно восвояси. Правда, царь всех подробностей позора не видел. За день до битвы он уехал в тыл – в Новгород.
Этот поступок по сей день, вызывает споры историков. Большинство российских специалистов пытаются найти уважительные причины отъезду Петра, да и сам он потом объяснял его стремлением поторопить прибытие пополнений. Тем не менее, здравый смысл здесь вступает в непреодолимое противоречие с логикой оправдания. Поскольку более важного дела, чем подготовка армии к битве, которая могла стать решающим моментом всей войны, придумать невозможно. Петр не мог не понимать - факт его исчезновения в подобной ситуации войска расценят не иначе, как бегство. Со всеми вытекающими последствиями.
Непосредственной причиной, побудившей Петра Алексеевича «взять ноги в руки» стало отсутствие разведки. А слухи увеличивали реальную численность приближавшейся армии Карла XII в 3 раза - до 30000 человек. Иллюзий в отношении результатов столкновения подобной силы со своими необученными «ратями» царь, конечно же, не питал. Поэтому минутная слабость, хотя и не украшает выдающегося человека, но представляется вполне естественной реакцией на безвыходный тупик. В конце концов, великие тоже всего лишь люди.
В общем, первые экзамены на европейского военачальника Петр провалил полностью. По стратегии получил «неуд», а с зачета по тактике просто бежал. Однако скоро выяснилось, что те, кто поторопились вычеркнуть его из списка абитуриентов, ошиблись. Преподанный «братом Каролусом» урок царь усвоил великолепно. За все последующие годы в боях со шведами он ни разу не повторил ошибок той злополучной осени.
В принципе главные выводы сделанные русским монархом из «Нарвской конфузии» и легли в основу его полководческих критериев, которыми он руководствовался затем до самой победы. Кратко их можно свести к 4 основным пунктам.
1. Никогда не вступать со шведами в сражения без подавляющего количественного превосходства.
2. Имея численное преимущество все равно соблюдать предельную осторожность, стараясь по возможности усиливать позиции искусственными укреплениями.
3. Тщательно готовить тыловое обеспечение даже незначительных операций.
4. Всегда стремиться, как можно больше узнать о силах и расположении скандинавов, не предпринимая до этого никаких серьезных шагов.
То есть осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Противник был явно искуснее в чисто военных аспектах, и даже одно генеральное сражение с ним грозило риском потери всего – вплоть до трона. А вот по природным и людским ресурсам Россия имела несравнимое преимущество. Отсюда и парадоксальный на первый взгляд вывод: затяжная война на измор - наиболее короткий путь к победе. Что касается тактики, то здесь царь ничего нового не изобретал, придерживаясь общепринятых тогда канонов линейного построения. Которые, кстати говоря, он применял на полях сражений весьма шаблонно. Не пытался преподнести противнику неразрешимого сюрприза в виде оригинальной задумки. А также ни разу не сумел быстро организовать преследование и добить врага.
Но удача с самого начала войны явно встала на сторону русских. Сначала она пришла в лице союзника. Саксонцы в 1701 году вновь активизировались, и Карл развернулся на запад, оставив против Московии мизерные силы, возглавляемые к тому же заурядными военачальниками. Таким образом, русский монарх получил шанс в более льготных условиях еще раз испытать себя в роли полководца.
Если сравнивать кампании 1700 и 1702 годов, то сразу же бросается в глаза, что 2 года спустя он уже совсем не походил на того беспомощного «мальчика для битья», которому дали увесистого пинка под Нарвой. Первым делом Петр правильно выбрал направление главного удара - от Ладожского озера к Финскому заливу, вдоль реки Невы, разрезая восточные провинции неприятеля и одновременно ставя под угрозу обе его оборонительные группировки.
Неву в истоке и в устье запирали крепости Нотеборг и Ниеншанц. Овладение ими и являлось целью основной операции года. Готовили ее долго, скрытно и тщательно. Еще летом 1701-го, как только стало ясно, что шведский король уходит от русских рубежей, царь отправил на будущую арену боев разведчиков для сбора информации о характере местности и силах противника. Сначала он хотел захватить Нотеборг в марте 1702 года внезапным наскоком по скованным льдом рекам. Однако ранняя распутица сорвала замысел. А затем пришлось ехать в Архангельск организовывать там оборону, поскольку имелись опасения, что шведы предпримут рейд на этот город.
Архангельский порт являлся важнейшей стратегической точкой страны. Через нее Россия получала из западных государств грузы, без которых не могла продолжать войну. Поэтому задача охраны устья Северной Двины летом 1702 года вышла на первый план, отодвинув все остальные операции в тень. Но о Нотеборге Петр не забыл. Уезжая из Москвы на север, он через австрийского посла запустил в Европу для Стокгольма дезинформацию о том, что к осени готовится новый большой поход на Нарву, а затем постоянно слал письма Шереметеву, торопя его с отвлекающим вторжением в Ливонию.
Тем временем в Ладоге - городке на реке Волхов - начали скрытно собирать лопаты, фашины, лестницы и все остальное - необходимое для осады сильной крепости. Одновременно строился волок - дорога от Белого моря к Онежскому озеру, которая позволяла перетащить небольшие корабли и пройти войскам.
Петр ждал шведов в Архангельске с мая по август, до той поры, когда стало понятно, что в текущем году они уже не появятся. А потом приказал собирать раскиданные на огромной территории - от Северной Двины до Пскова - самые надежные войска и с максимальной быстротой отправлять их к южному берегу Ладожского озера. Долгая подготовка принесла плоды - перегруппировка прошла успешно, и в октябре огромная русская армия внезапно появилась перед Нотеборгом.
Подать ощутимую помощь его крошечному гарнизону скандинавы в тот момент не могли. Поэтому судьба крепости была, по сути, предрешена. В принципе после захвата Нотеборга Петр вполне мог сразу же овладеть и Ниеншанцем, расположенным всего в 50 километрах западнее. Однако осторожность перевесила. Тем более что время позволяло сделать передышку, поскольку становилось все очевидней, что Карл XII основательно увяз в Польше.
Таким образом, кампания 1703 года являлась, в сущности, продолжением предыдущей операции. И царь спокойно довел ее до конца. Ниеншанц сдался еще до начала лета. После чего Петр заложил в устье Невы новую цитадель - будущую имперскую столицу Санкт-Петербург. И, желая сразу же обезопасить ее, провел две операции, оттесняя шведов насколько возможно дальше к северу и на запад.
В 1704 году он планировал еще больше укрепить подступы к дельте Невы, намечая захватить наиболее сильные крепости неприятеля: на севере - Кексгольм, а на западе - Дерпт, Иван-Город и Нарву. Но на этот раз противник, все же озаботившийся укреплением обороноспособности Ливонии, не дал спокойно осуществить замыслы. И хотя русская армия по-прежнему имела подавляющее численное превосходство на всех направлениях, царь вновь проявил осторожность – прервал, начатый было поход к Кексгольму, и приказал все, что можно перенацелить на запад. А на севере ограничиться обороной.
Это явилось грубой ошибкой. Хотя понять Петра, разумеется, не сложно - обжегшись на молоке, дуют и на воду - армия еще только создавалась, и ее профессиональные качества не могли не внушать сомнений. В связи с чем погоня за двумя зайцами таила в себе, конечно, определенный риск традиционного финала. Но перевес в силах на тот момент был огромным. А в следующие кампании, когда основную массу солдат пришлось срочно перебросить в Польшу, шведы, опираясь на оставленные в их руках Выборг и Кексгольм, стали третировать Петербург набегами с севера. Окончательно отбросили их только после Полтавы, обильно оросив до той поры собственной кровью весь этот регион, не говоря уж о прочих затратах.
Но западные крепости, также способные служить неприятелю в качестве опорных баз, Петр в 1704 году взял. Сравнивая их осады с памятной «конфузией», нельзя не поражаться тому, какой огромный успешный труд и над страной, и над самим собой всего за несколько лет успел проделать этот человек. Подводя краткий итог первому периоду Северной войны, прежде всего надо отметить, что к концу 4-го года боевых действий русский царь уже, несомненно, завершил свое, так сказать, начальное полководческое образование, вполне прилично защитив аттестат фактами успешных осад 1702-1704 годов.
Однако следующий экзаменатор оказался куда строже предыдущих. Рижский губернатор генерал Левенгаупт по праву считался одним из лучших шведских командиров. И хотя войск он имел не больше, чем его коллеги в районе Финского залива, русские сразу же почувствовали разницу на собственной шкуре. Этот противник не дал им времени на раскачку, которое они обычно имели после ухода Карла на запад. Он стремительно обрушился на корпус Шереметева, оказавшийся ближе других, и в бою у Мур-Мызы разгромил его. После чего над всей петровской армией дамокловым мечом нависла угроза с севера. В результате вместо помощи Августу Петру пришлось думать об обеспечении своего фланга и тыла - разворачивать полки фронтом на север и организовывать большую операцию против дерзкого противника. Конечно, на дворе стоял уже не 1700 год и подавляющее численное превосходство русских, в конце концов, сказалось. К осени шведов оттеснили обратно, но полностью ликвидировать угрозу не удалось. Левегаупт умелым маневром выскользнул из клещей, в которые его пытался зажать царь, и укрылся за стенами Риги.
В это же время на территории Речи Посполитой, пользуясь тем, что русские застряли в Лифляндии, шведы продолжали добивать короля-курфюрста, совершенно не опасаясь за свои тылы и коммуникации. Союзники сумели соединиться лишь глубокой осенью в городке Гродно, куда Август привел всего 10000 солдат. Задержка русских в Прибалтике и предопределила неудачи следующего 1706 года, разрушившие на несколько лет Северный союз и едва не аукнувшиеся для Петра всеобъемлющим крахом.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 18-02-2007 18:31
Продолжение портрета Петра I (версия Красикова)

В XVIII веке зимой война обычно замирала. В лучшем случае происходили поиски небольшими отрядами. Слишком уж много сложностей для войск той эпохи порождали снега и морозы. Видимо, это обстоятельство и ослабило обычную осторожность царя. К тому же Карл тоже находился на зимних квартирах, удаленных от Гродно на сотни верст, что по понятиям того столетия считалось громадным расстоянием. И Петр, оставив командование Августу, уехал из армии в Москву, где его присутствия настоятельно требовали накопившиеся государственные дела.
Тем временем шведский король в очередной раз доказал, что его, как полководца, нельзя измерять общим аршином. В самый разгар холодов он снялся с лагеря и, совершив молниеносный марш, блокировал Гродно, перерезав коммуникации русско-польско-саксонского объединенного войска (насчитывавшего, между прочим, в 2 раза больше солдат, чем армия скандинавов).
У генералов Северного союза уже от одного упоминания имени Карла XII пропадал аппетит. А его внезапное появление у гродненских стен вообще произвело эффект нежданно разорвавшейся бомбы. Но отходить было поздно. Шведский монарх, расположился так, что имел возможность контролировать все дороги, нависнув над Гродно, словно топор палача.
Приехавший в Москву Петр вскоре заболел. В таком состоянии он и получил убийственное известие из Польши о том, что выпестованную его великими трудами армию Карл поймал в ловушку и принудил к решению мрачной дилеммы - вымирать с голоду или погибнуть на поле боя. Несмотря на хворь, царь сразу же выехал обратно на театр боевых действий, но в Гродно уже не попал.
Войск способных деблокировать лучшие петровские полки в России просто не существовало. Несколько соединений располагались около Финского залива, но они требовались для обороны Санкт-Петербурга. Иррегулярные же части - стрельцы, казаки, татары - на такое дело не годились - суровые ветераны Карла легко разогнали бы их в любом количестве. И Петр 2 месяца в бессилии метался по внешней стороне блокадных кордонов. Но все-таки он нашел выход. Именно в царской голове родился план, позволявший при доле везения надеяться на счастливый побег из смертельного капкана. Заметив, что Карл караулит только дороги, ведущие на восток, Петр приказал своим генералам налегке, бросив артиллерию и обозы, выскочить из Гродно на запад в тот момент, когда начнет ломаться лед на протекавшем рядом с городом широком Немане.
И действительно удача сопутствовала задуманному. Ледоход не позволил шведам догнать беглецов. Вскоре они затерялась в необъятных польских лесах. Затем последовал форсированный полуторамесячный марш на юг и восток, после которого петровские полки вышли-таки на свою территорию в районе Киева.
Таким образом, ядро армии спасли, и повторения трагедии под Нарвой избежали. Но факт крупного поражения в кампании 1706 года также не вызывал сомнений. Ни о какой летней активности не могло быть и речи. До самой осени потрепанные блокадой и изнуренные длительными переходами части приводились в порядок - отдыхали, пополнялись, экипировались. На счастье, как раз в это время в Архангельск пришел очередной большой конвой с закупленными ранее в Европе военными грузами, что позволило быстро возместить брошенное при бегстве оружие. Все лето с севера на Украину спешно гнали обозы. А Карл XII тем временем без всякого опасения за свои тылы добивал Августа.
Вообще для русского царя с 1706 года начался отчет самого страшного периода войны. Даже после катастрофы у Нарвы он еще мог надеяться на какую-то перспективу в виде помощи союзника и постепенной организации собственного боеспособного войска. Сражения последующих пяти лет вроде подтверждали правильность выбранного курса. Но после второй «очной» встречи с Карлом на театре боевых действий, у Петра на какое-то время опустились руки. Жизнь с беспощадной прямотой снова указала ему, что опыт побед над второстепенными генералами совсем не гарантирует возможности достойного противоборства с главным врагом (Сколь мрачным представлялось в тот момент русскому монарху будущее, видно из майского (1706 года) донесения британского посла в Москве, сообщавшего на родину, что министры Петра пробовали «отвлечь его судостроением и хождением под парусом от меланхолических мыслей о крушении его страны»).
Деятельная натура российского монарха вскоре переборола отчаяние, и он опять принялся энергично готовиться к новым сражениям. Но воспоминания о том ужасе безысходности, который довелось испытать во время гродненской эпопеи, все же заставили царя активизироваться и на дипломатической ниве. Через послов он начал усиленно зондировать почву на предмет заключения мира со Стокгольмом. И одновременно продолжил в Европе поиски такого полководца для своей армии, талант которого не уступал бы дарованиям Карла XII. С этой целью настойчиво обхаживали Евгения Савойского, суля ему даже польский трон, но тот отказался менять жезл фельдмаршала Австрии на корону монарха Речи Посполитой.
Так в невеселом настроении, навеянном последними неудачами и тревожным ожиданием дальнейших инициатив шведского короля, прошли зима, весна и лето 1707 года. Осенью, наконец, стало известно, что главные силы скандинавов, возглавляемые самим Карлом, двинулись из Саксонии на восток. Новый 1708 год они отметили уже на восточном берегу Вислы. Затем переправились через Нарев и неотвратимой волной покатились дальше.
Узнав о столь быстром продвижении противника, Петр в середине января срочно выехал из Москвы в действующую армию - в Гродно, надеясь там задержать форсирование шведами Немана. Русский монарх не был суеверным человеком и грустные воспоминания о несчастьях 2-летней давности, связанные с этим местом, не насторожили его. Но и третья встреча с Карлом на поле боя закончилась плачевно. Король в присущей ему манере атаковал стремительно и внезапно. Захватил в целости мост и обратил в бегство несравнимо больший по численности русский отряд, впереди которого на спешно запряженных санях спасался и сам царь.
Хотя проигранная у Гродно стычка не имела катастрофических последствий в стратегическом плане, полученная в очередной раз унизительная моральная оплеуха очень удручающе подействовала на Петра. Уже на следующий день он вновь оставил армию и на целых 6 месяцев уехал в милый сердцу Петербург, где его душевное равновесие восстанавливалось быстрее всего.
Между тем к середине 1708 года ситуация для русских осложнилась предельно, став по сути критической. Войска Карла XII, неумолимой поступью двигаясь вперед, оттеснили петровские полки из Польши и, перейдя границу, вышли на подступы к Смоленску, откуда открывалась уже прямая дорога на Москву. В дополнение к этому на Дону вспыхнул большой бунт, грозивший перерасти в общегосударственную смуту. Тревожные вести шли также из Турции и Крыма, которых шведские дипломаты настойчиво склоняли к военному союзу против Москвы.
Но именно в такие экстремальные моменты Петр умел становиться поистине Великим и проявлять лучшие свои качества. К лету он взял себя в руки, преодолел депрессию и 20 июля вернулся в действующую армию, начав суровой рукой наводить в ней порядок. Положил конец генеральским склокам и потребовал от подчиненных не идти на поводу у неприятеля, а вести собственную контригру.
Поговорка «за одного битого двух небитых дают» лучше всего характеризует динамику повышения полководческой квалификации русского царя. Поражения он умел превращать в благотворные уроки, прыгая после них в своем ученичестве через несколько ступенек. Кампания 1708 года служит этому факту отличной иллюстрацией. Действия Петра в те летне-осенние месяцы, впервые за его карьеру военачальника, в некоторые моменты приобрели признаки подлинного вдохновения.
В конце июля Карл XII остановился южнее Смоленска, ожидая там подхода из Риги корпуса Левенгаупта, который должен был пополнить основную армию шведов и привести большой обоз со всем необходимым для похода на Москву. Однако в сентябре трудности с продовольствием заставили-таки шведского монарха предпринять рывок на юг, оставив тем самым лифляндский конвой без поддержки.
Петр тотчас понял, какой шанс предоставил ему неприятель. Немедля ни минуты, он посадил на лошадей гвардию и бросился наперехват. Левенгаупта догоняли 4 дня. Но, настигнув, узнали, что численность противника значительно больше, чем гласили донесения. А корпус генерала Бауэра запоздал, не успев вовремя подкрепить царский отряд. Таким образом, рушилась одна из главнейших заповедей петровской стратегии - создание обязательного подавляющего количественного превосходства над врагом.
Два дня царь ждал резервы, но на третий отбросил свою обычную осторожность, правильно рассудив, что в данном случае «игра стоит свеч», оправдывая любой риск, и атаковал противника. Этот бой вошел в историю Северной войны, как сражение у деревни Лесная. Длилось оно целый день и носило упорнейший характер. К вечеру, наконец, подоспел корпус Бауэра, тем не менее, шведы отбили все русские атаки, и на следующие сутки Петр планировал продолжить битву. Однако у Левенгаупта не выдержали нервы. Считая, что утром царские войска получат новые подкрепления, он решил ночью бросить обоз и отходить, пытаясь спасти хотя бы жизни своих солдат.
Русский монарх не слишком настойчиво преследовал рижского губернатора, отрядив для погони лишь небольшую часть своего корпуса. Поэтому шведы, в конце концов, соединились с королевской армией. Конечно, это являлось ошибкой. Но с другой стороны петровские батальоны тоже понесли серьезные потери и очень нуждались в отдыхе. К тому же основная задача была решена - обоз до Карла XII не дошел, что в корне меняло ситуацию на театре боевых действий.
Оставшимся без припасов шведам пришлось отложить вторжение в центральную Россию до следующего года и заняться поисками не разоренной местности для зимних квартир. К осени разрядилась обстановка и на Дону, где Петр также оперативно организовал противодействие. Бунт вскоре локализовали, и он рассыпался на отдельные очаги, которые еще некоторое время тлели, но былой смертельной опасности уже не представляли.
Поэтому, когда Карл двинулся на юг, этот поворот не слишком обеспокоил царя. Конечно, общая ситуация оставалась очень серьезной. Тем не менее, некоторое улучшение явственно ощущалось русской стороной, порождая вполне реальные надежды на еще лучшее будущее. И тут совершенно неожиданно разразился новый острейший кризис, вернувший точку напряжения к высшей отметке. В ноябре 1708 года переметнулся к неприятелю гетман Украины Иван Мазепа.
Ответные действия Петра иначе, чем лютой яростью назвать нельзя. Но в то же время они совмещались с холодным и точным расчетом, постоянно предвосхищавшим вражеские ходы. В результате противник вновь почти не сумел извлечь выгод из столь потенциально благоприятной для него ситуации.
Однако в следующие месяцы зимы-весны 1709 года Петр вернулся к тактике предельной осторожности. Даже в ходе Полтавской битвы он старался максимально исключить риск. И после несомненной, полной победы, все еще чего-то, опасаясь, отказался от организации немедленного преследования разгромленного неприятеля, отправив погоню много позже, чем это подсказывала логика триумфа (да и по численности она скорее напоминала усиленную разведку).
Последнее обстоятельство особенно удивительно, ибо, прекращая «ковать железо пока оно горячо» царь рисковал потерять все плоды столь долгожданной виктории. У Карла вместе с ранеными оставалось еще 15000 солдат. И он получал шанс отбиться от преследователей, уйдя транзитом через Турцию в Польшу. Где мог использовать сохраненное ядро для возрождения армии. А затем, учтя прежние ошибки, предпринять новый, более счастливый восточный поход. Однако везение к тому моменту окончательно переоделось в русский мундир - шведы сами себя загнали в ловушку междуречья Днепра и Ворсклы, итогом чего и стала капитуляция у Переволочны.
Вообще, анализируя действия Петра в первую половину 1709 года, приходиться констатировать, что он, как военачальник, ни разу не смог подняться до тех моментов вдохновения, которые его озаряли в труднейшие дни предыдущей кампании. Стремление исключить всякий, даже разумный риск и импровизацию, не совместимо с истинной полководческой виртуозностью. Поэтому объективность требует еще раз отметить, что Полтавская победа в первую очередь обусловлена не шедеврами полководческой мысли, а банальным численным превосходством, не характерными ранее для противника просчетами и серьезными элементами ее величества удачи.
Ну а дальнейшее уже являлось, что называется, делом техники. Выдающийся полководец и военный теоретик античного мира Гай Юлий Цезарь писал, что никакая цепь больших побед не дает такого количества выгод, сколько потерь несет за собой одно крупное поражение. Что Петр и проиллюстрировал Карлу XII на практике. Он без помех восстановил Северный союз, посредством чего открыл для скандинавов сразу несколько новых фронтов. Затем овладел теми крепостями в Лифляндии, Эстляндии и Карелии, над которыми еще развивался шведский флаг, полностью взяв, таким образом, под свой контроль центральную часть побережья восточной Прибалтики.
Но светлая полоса успехов обязательно когда-нибудь да сменяется черным периодом неудач. Петра он настиг в 1711 году, причем, как водится, с самой неожиданной стороны. Бежавший в пределы Османской империи Карл XII сумел-таки склонить по-восточному медлительных турок к открытому конфликту с Россией. Безусловно, это стало крупной победой короля, которой, впрочем, могло и не быть, если бы царь сохранил прежнюю дипломатическую гибкость в отношении султана. Но после побед над регулярной западной армией угроза войны с азиатами, видимо, уже не воспринималась всерьез (хотя, нужно оговориться, что к скандинавам у Петра должное уважение не утрачивалось ни на минуту - слишком уж хороши были преподанные ими ранее уроки). То есть, самого коварного испытания «медными трубами» царь выдержать не сумел, потеряв на время способность реально оценивать ситуацию.
В тот момент ему показалось возможным просто притормозить на годик войну на Балтике, перекинуть за зиму к югу крупные подкрепления и в течение одного лета разгромить не слишком престижного противника. Немедленное столкновение с султаном стало восприниматься даже, как наиболее желательный вариант, который позволял параллельно с мажорным эпилогом Северной войны разрешить и все проблемы у Черного моря.
Разумеется, турецкие вооруженные силы не шли ни в какое сравнение со шведскими войсками, в сражениях с которыми петровские солдаты приобрели хорошую закалку. Однако любая война не терпит легкомыслия и самонадеянности, требуя вдумчивости и трезвого расчета. Но именно они и отсутствовали у Петра при подготовке войны со Стамбулом. Авантюры в ее планировании и проведении легко различимы даже не слишком опытному в вопросах военной теории человеку. Достаточно заметить, что снабжать армию предполагалось за счет такого непредсказуемого источника, как припасы с трофейных складов. А очень специфические географические особенности театра боевых действий (на которых, кстати, сравнительно недавно обожглась столь известная царю личность, как Василий Голицын) практически вообще не принимались во внимание. В довершение всего в поход за тысячи километров, словно на пикник потащили даже знатных дам во главе с царицей.
Естественно, что ошибки совершались уже на другом уровне, чем в 1700 году. Но от этого они не переставали быть ошибками. Которые чуть было не обернулись даже не катастрофой, как у первой Нарвы, а полным и окончательным крахом - смертью или пленом. Закономерный итог недооценки противника настиг царя в середине лета в глубине чужой территории, куда он забрался, ничего толком не зная ни о количестве неприятеля, ни о месте его дислокации.
На турок наткнулись совершенно неожиданно. Их войско оказалось огромным, а русская армия незадолго до этого еще и разделилась, отправив конницу - четверть всех своих сил - в другую сторону. Оставшаяся пехота растянулась в недопустимо длинные походные колонны, и сражение пришлось принимать в навязанных османами условиях. Поэтому получилось оно сумбурно-бестолковым. И закончилось с самым страшным для побежденных (и редчайшим для войн той эпохи) результатом. Они попали в полное окружение без всякой надежды на прорыв или на дружескую помощь с внешней стороны блокадного кольца.
То, что творилось в русском лагере в этот момент, датский посланник Юст Юль описал очень красочно: «...царь, будучи окружен турецкой армией, пришел в такое отчаяние, что как полоумный бегал взад и вперед по лагерю, бил себя в грудь и не мог выговорить ни слова. Большинство окружавших его думало, что с ним удар. Офицерские жены, которых было множество, выли и плакали без конца...»
Спастись удалось просто чудом. Конечно, если бы неприятелем оказалась какая-либо из европейских наций, то плачевный финал был бы неминуем. Но восточная косность и алчность турок выступили в роли царской палочки-выручалочки. Петровские дипломаты сумели сначала уломать османов вступить в переговоры, избавив окруженных от позора капитуляции, а затем выторговали у них условия, хотя и очень тяжелого, но все-таки приемлемого мирного трактата.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 18-02-2007 18:33
Окончание портрета Петра I (версия Красикова)

После Прутского похода Петр I долго не выезжал к действующей армии. Только в августе 1712 года он навестил полки в Померании, которые осаждали Штеттин, но вскоре снова уехал в Карлсбад лечиться на водах. Здесь его и застало известие, что шведский фельдмаршал Стенбок все-таки умудрился собрать новую полевую армию и перебросил ее из Скандинавии в Штральзунд.
Этот город союзники держали в плотной блокаде. Тем не менее появление на континенте крупных шведских сил резко меняло обстановку не только в северной Германии, но и на всем пространстве восточной Европы между Балтийским и Черным морями, поскольку Турция, подталкиваемая все еще находившимся там Карлом XII, опять беспокойно шевелилась, угрожая очередным нашествием.
Вялое течение Северной войны мгновенно ускорилось - события вновь замелькали, как яркие узоры в линзе калейдоскопа. Султан вскоре действительно объявил России войну, а Стенбок, пробив умелым ударом блокаду Штральзунда, вырвался на германскую равнину. После чего ситуация из тревожной превратилась в угрожающую, чреватую не просто крупным поражением, а стратегическим котлом между «двумя огнями» с севера и юга.
Однако турки вновь не оправдали надежд Стокгольма – так и не перешли от слов к делу. А численное преимущество Северного союза над скандинавами уже достигло таких размеров, что не оставляло им даже теоретических шансов на успех. В итоге нового сурового экзамена по «марсовым наукам» Петру держать не пришлось. К концу зимы исход кампании уже ни у кого не вызывал сомнений. Стенбока загнали в Теннигский тупик и взяли в мертвые тиски блокады. Его капитуляция являлась только вопросом времени, поэтому царь передал командование союзными силами датскому королю и отбыл в Россию, где готовилась первая крупная операция его любимого детища - флота. Больше сухопутными армиями на поле боя Петр в Северной войне лично не руководил ни разу, переключив основное внимание на море (за исключением одного случая ранней осенью 1713 года, когда, сойдя на несколько дней с корабельной палубы на землю, царь во главе небольшого отряда совершил короткий бросок к финскому городу Або и овладел им, выбив оттуда мелкое подразделение противника).
В отличие от армии, русский флот в 1713 году все еще напоминал неискушенного подростка, требующего постоянного надзора заботливого и мудрого наставника. Строго говоря, в зрелого мужа «недоросль» так и не превратился до самого конца войны, что было обусловлено целым рядом объективных и субъективных причин, подробный анализ которых представляет собой отдельную тему. Поэтому здесь лишь заметим, что отчасти это произошло и потому, что сам наставник в молодости прошел только ускоренные курсы обучения, а затем восполнял пробелы в образовании самоучкой, постигая все премудрости вместе с подопечным. Данный факт царь осознавал. И потому для флота, так же, как и для армии, постоянно пытался найти в Европе высококлассных руководителей. Однако знаменитые адмиралы ехать в Россию проявляли желания еще меньше, чем прославленные фельдмаршалы.
Сам Петр настоящие корабли и море в первый раз увидел собственными глазами только в 21 год. Но любил он их с детства фанатично и безрассудно, испытывая ко всему, что с ними связано, как утверждают свидетели, какое-то прямо-таки физиологическое чувство. До конца жизни паруса, палубы и мачты оставались его самой сильной страстью и известие о любом, даже незначительном, успехе русского флота сразу же приводило царя в отличное настроение. Но успехов этих пришлось ждать долго. Да и вышли они какими-то, мягко говоря, неполноценными. Берега Финского и Ботнического заливов удалось захватить, только за счет сверхусилий и численного превосходства - построив огромную орду гребных судов. А утвердить свое господство над открытой частью моря по большому счету так и не получилось. Хотя старания, чтобы добиться этого прилагались неимоверные. Ведь и вся война со шведами, как известно, затевалась ради заветной мечты стать мощной морской державой.
Первый очень скромный опыт морской войны (а точнее береговой обороны) Петр I получил во время Азовских походов в 1696 году. Здесь его тяга к большой воде (вообще-то необъяснимая для человека родившегося в традиционно сухопутной стране) получила наглядное подтверждение исключительной полезности этого увлечения. Затем последовало знаменитое «Великое посольство» - путешествие по Европе, во время которого царь и прошел вышеупомянутый ускоренный курс обучения флотским наукам. После чего миновало более 15 лет, а он так и не увидел свои корабли в реальном состязании с неприятелем.
Конечно, и в течение этого времени Петр не забывал о морских делах, уделяя им те недели, которые позволял выкроить тяжкий ход первой половины Северной войны - постоянно навещал базы Азовского флота и руководил созданием Балтийского. Однако в южных водах боевых действий не велось. А то, что происходило на севере - в самом глухом и мелком уголке Финского залива - войной на море назвать нельзя. Это была та же самая береговая оборона, что и у Азова - средство не допустить высадки десанта противника на ближних подступах к Петербургу. Ну а поскольку моряки играли роль армейского придатка, то их суда так и сгнили, практически не выйдя не только на морские просторы, но и в узкий залив. Поэтому и русский монарх боевого адмиральского опыта к началу последнего периода Северной войны не имел. Вместе с тем после Прутского урока Петр получил возможность вкладывать больше средств в морские начинания на Балтике. Он, конечно же, не преминул этим воспользоваться, занявшись там организацией нового боевого инструмента, предназначенного уже специально для открытого моря. Корабли строились и на собственных верфях, и покупались в Европе. Однако здесь его постигло самое жестокое фиаско за всю карьеру военного деятеля. Кое каких достижений за счет подавляющего численного превосходства добился только галерный флот, состоявший из примитивных гребных плоскодонок. Но бороться за просторы «большой воды» он не мог, роскольку был способен действовать лишь в прибрежных шхерах. А русская парусная эскадра так и не превратилась в реальную силу, оставшись банальным скопищем людей, судов и пушек. Без «витаминов» национальной традиции – практически на пустом месте – невозможно быстро освоить все хитрости сложнейшей «нептуновой» науки. В связи с чем в 1715-1716 годах Петр все усилия сосредоточил на ниве дипломатии, пытаясь создать объединенные морские силы Северного союза, которые бы смогли осуществить десант на территорию Швеции.
В конце концов, ему это удалось, но в канун начала операции сам же царь вдруг спровоцировал скандал, разрушив тем самым фактически антишведский альянс. Не догадываться о последствиях своих претензий, он не мог. Однако, что послужило причиной его столь странного поведения, сказать трудно - документы и свидетели сторон дают противоречивые версии. В самую же распространенную отечественную гипотезу - опасение понести большие потери - не верится вовсе. Россия имела огромную армию, и потеря той части, которая шла в десант мало отражалась на ее боеспособности. Для великой же, в его понимании, цели Петр никогда не щадил даже себя, а уж подданных-то тем более.
После провала вышеупомянутой затеи оставался только один путь к победе - война на истощение. Поэтому пришлось еще несколько лет ждать, когда, наконец, Швеция ослабнет настолько, что будет уже неспособна снаряжать, хотя бы минимум кораблей для обороны. К такой грани скандинавы подошли в 1719 году. В эту кампанию русский монарх в последний раз лично командовал флотом на театре боевых действий.
Правда, от желанного решающего десанта из-за внешнеполитических разногласий с Англией пришлось отказаться и снова ограничиться демонстрацией. А затем в Балтийское море - уже как противник - вошел британский флот. В принципе этот момент и можно считать моментом истины. Ведь Лондон выслал далеко не самую свою сильную эскадру – примерно равную по численности русской. Однако Петр попробовать на столь серьезном оселке остроту выкованного им инструмента так и не решился. Но, спрятав собственные корабли по тыловым базам, он, по сути, признал, что все его 25-летние труды по созданию морской мощи успехом не увенчались. На столь минорной ноте русский монарх и завершил карьеру военачальника. В оставшиеся до Ништадского мира 2 года он занимался уже только общими политическими проблемами.
Таким образом, выходит, что достижения Петра Великого на чисто батальном поприще весьма неоднозначны. С одной стороны его долгий путь сквозь Северную войну – это дорога честного солдата-труженика. Она не была прямой и гладкой. Но, оступаясь и падая, царь каждый раз заставлял себя подниматься и идти дальше, заняв в итоге вполне достойное место (учитывая глубину «подвала» из которого ему пришлось начать свое восхождение) – где-то в середине галереи генералов первой четверти XVIII века.
С адмиральскими подвигами российского самодержца дело обстоит сложнее. Все-таки победы армейского флота, одержанные под его руководством, нельзя равнять с противоборством эскадр открытого моря. Они с русской стороны огненного испытания настоящим противником так и не прошли. Впрочем, и на суше тактические достижения царя весьма спорны. Но Петр выиграл-таки свою главную в жизни войну. Чем, между прочим, не могут похвастаться, даже такие общепризнанные гении военного искусства, как Фридрих Великий или Наполеон. Причем выиграл, начав ее, в сущности, без армии - с вооруженной толпой, а закончил во главе весьма боеспособных войск - случай в мировой практике исключительный.
Главный же исторический урок Петра Великого заключается в том, что он указал единственно возможный путь качественного улучшения дел в российской армии - путь массового приглашения в нее западных военных специалистов. Вся последующая история отечественных вооруженных сил убедительно продемонстрировала, что как только европейская «подпитка» прекращалась, начинались застой и деградация. Совсем как в басне: «А вы, друзья, как ни садитесь…»
Ну а в памяти потомков образ Петра I на протяжении минувших после его эпохи столетий постоянно менялся. В XVIII и до последней трети XIX веков официальная трактовка диктовала идеализированную версию так называемого «отца отечества». Если перевести ее в современные понятия, то можно сказать, что она представляла собой вариант всемогущего супермена, не имевшего недостатков и всегда знавшего ответы на любые вопросы. Но в период либеральных реформ Александра II (когда появилась возможность критического обсуждения подобных тем) с подачи наиболее ортодоксальной части славянофилов в общественное мнение потихоньку начал внедряться и неофициальный взгляд на «царственного плотника», как на жестокого деспота – сыноубийцу и гонителя православной Руси.
Этот процесс получил дополнительный импульс после октября 1917 года, когда большевики вновь ввели в России «единомыслие». Кардинально переписывая всю историю, соратники Ленина взяли за основу славянофильское восприятие «царя-антихриста». И даже усилили его негативную составляющую, превратив еще недавно безупречного «Северного Самсона» в примитивного эксплуататора-кровопийцу и сифилитика. Так продолжалось до середины 30-х годов XX столетия, когда политическая атмосфера в стране опять поменялась.
Сталин, начав энергичную подготовку к «последнему и решительному бою» с «миром капитала», решил, что народу в столь ответственной ситуации необходима серьезная националистическая «прививка». В результате царя-западника вернули в официальные положительные герои. Но не «старорежимной иконой», а своего рода революционером большевиком (гонявшим трутней-бояр и отбиравшим колокола у глупых попов). Который к тому же обзавелся замашками хитрована-патриота. Пересиливая нелюбовь к злобным и лукавым европейцам, он заманивает их к себе на службу. И в тоже время мечтает о том сладком дне, когда, выудив у иностранцев все необходимые секреты, выгонит эту «шушеру» вон (Скорее всего, именно так сам Иосиф Виссарионович видел окружающий его мир и представлял развитие собственных торгово-экономических и культурных связей с наиболее развитыми странами). В подобной «аранжировке» клон «Медного всадника» через посредство художественной литературы с кинематографом и вложили в головы подавляющего большинства советских граждан сталинские «инженеры человеческих душ».
Следующей перелицовки общественно-значимого портрета Петра I пришлось ждать несколько десятилетий. В суматошную хрущевскую «оттепель» видимо так и не решили, как идеологически полезней будет «подправить» образ первого российского императора. А в застойном брежневском «болоте» эту проблему вообще отпустили, как говорится «на самотек». Что незамедлительно пошло ей на пользу. Наряду с прежним ассортиментом национал-большевистского «ширпотреба» уже в 70-е годы прошлого столетия увидели свет очень интересные работы некоторых историков (например, Н. Эйдельмана или В. Возгрина; кстати, изменился и кинематограф – достаточно вспомнить появившийся в 1976 году фильм режиссера А. Митта «Как царь Петр арапа женил»), где личность выдающегося реформатора начала обретать все свои истинные, в том числе и противоречивые черты. Но затем грянула горбачевская «перестройка», сменившаяся разгулом демократии по-русски. Когда каждый бульварный журнальчик или желтая газетенка считали долгом предоставить на суд читателей собственную «реконструкцию» фигуры Петра I, выполненную в виде очередного монстра. Впрочем, вполне возможно, что на сей счет в самом ближайшем будущем вновь поступят четкие указания. Говорят, что у нынешнего президента России в кабинете постоянно висит портрет основателя его родного города…

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 18-02-2007 23:04
Свидетельство очевидца. Дневник фенрика (первый офицерский чин в армии Карла XII) Роберта Петре. В нем описаны события последних недель перед сражением у Полтавы.

http://poltava.vlasti.net/index.php?Screen=news&id=143083


Итак, место действия — пригород Полтавы, недалеко от ее исторического центра и правого берега Ворсклы. Роберт Петре, унтер-офицер армии короля Карла ХII называет эту местность «палисадом». Время действия — середина мая 1709. Главный герой и рассказчик — фенрик (самое низкое звание офицера в армии шведов), 27-летний наемник, восемь лет жизни которого прошли на службе у короля. Роберт Петре в юности мечтал стать юристом. Но не только потому, что этот военный короля Карла был склонен к науке вообще и к, как теперь бы сказали, саморефлексии в частности, — у нас в руках этот бесценный исторический документ.
Во-первых, в армии шведов тех времен солдаты, не говоря о высшем командном составе, были грамотными. Во- вторых, шведы умеют беречь свое историческое наследие, поэтому они издали 12 томов (!) дневников и записей очевидцев тех событий. И ценнее всего то, что свои наблюдения зафиксировали на бумаге такие простые солдаты, как Роберт Петре. В Швеции эти дневники недавно были изданы на старошведском (очень сложном, понятном только специалистам) языке. Но мы сегодня имеем уникальную возможность прочитать впервые фрагменты дневника одного из каролингов (соратников трех королей Швеции — Карла X, Карла XI и Карла XII). За эту возможность должны благодарить постоянным авторам газеты, полтавскому журналисту Виталию Цебрию и преподавателю Полтавского института связи, полковнику Олегу Безверхнему.
Оба увлекаются историей, и для обоих это — как вторая профессия. Господин Безверхний уже многократно посещал Швецию, работал в архивах этой страны и других стран европейского сообщества. В результате были написаны работы, напечатанные во многих исторических и общеполитических изданиях Швеции и Украины. Соавтором некоторых из этих статей стал Виталий Цебрий, газетчик-публицист, краевед.
Труды полтавцев посвящены именно известной Полтавской баталии, которая перевернула историю сразу трех европейских государств, их взгляд на события мог бы существенно подкорректировать традиционное отношение и устоявшиеся оценки украинских, и тем более российских историков... Итак, полтавский палисад 1709 года, весна, заканчивается осада крепости Полтава шведской армией, назревает кульминация многолетней войны за господство на Востоке Европы... Фенрик Роберт Петре («камень» — на латинском) ведет после боя свои многолетние (начатые еще в 1702 году) заметки.


17 мая. Утром мы заметили, что враг работает (рубит лес) на противоположном берегу Ворсклы. Мы сделали вывод, что он хочет сделать проход по болоту в город. Я был в середине захваченного палисада, когда шведы начали копать подкопы под недавно построенные земляные стены крепости. Это было очень опасное место, расположенное вблизи от крепости. Жители города бросали в нас камни, дохлых кошек, колоды и гнилые овощи. Они даже два или три раза попали в Короля, когда он находился вблизи меня.
19 мая. Рано утром калмыки атаковали нас, переправившись через Ворсклу. Они украли 300 офицерских и других коней лейб-гвардии. Как только кони начали пастись, их захватили — ни одного не удалось вернуть... Тем временем генерал Спарре приказал мне охранять русского бригадира Головина, которого захватили накануне в плен. Я приказал прапорщику сдать пост и взять под охрану дом как снаружи, так и внутренние помещения. Офицер находился в доме вместе с Головиным.
Караул меняли ежечасно... Меня сменил лейтенант Фалкенвилге, во время его дежурства Головин предложил деньги шведскому солдату и пообещал ему офицерскую должность за организацию побега. Однако солдат отказал и доложил лейтенанту, тот — полковнику. После этого Король приказал, чтобы офицер охраны жил вместе с бригадиром в его бараке. Головину позволили принимать еду вместе с полковником, но под стражей. Солдат получил награду за преданную службу — 30 дукатов.
21 мая. Вечером меня отправили на дежурство на новое место. Мне поручили держать зажженным фитиль — денно и нощно — это было очень опасное место. Я следил за теми, кто копал подкопы, охранял их... Около 10 часов вечера Король прибыл на место и спросил меня, когда я заступил на дежурство.
Потом он спросил меня, почему мы находимся именно здесь, раньше же стояли направо? Я ответил, что не знаю. Солдат другого полка на этот же вопрос ответил, что знает причину: солдатам других подразделений не доверяют так, как нам! Поэтому мы должны быть в тех местах, где опаснее. Король переспросил меня и я повторил слова того солдата. Король улыбнулся (Комментарий.
Вероятно, у Карла XII было чувство юмора, но обращает на себя внимание и то обстоятельство, что шведский полководец появлялся постоянно в самых горячих точках осады крепости. Это даже уже не на храбрость было похоже, а на какую-то неумную отчаянность. Другие письменные источники также свидетельствуют: настроение короля Карла было хотя и воинственное, но его одолевали плохие предчувствия).
Далее Король спросил меня, в каком я звании? Я ответил, что на должности фенрика, уже больше семи лет... Потом он спросил, принимал ли я участие в войне шведского корпуса в Курляндии под командованием Левенгаупта? Я также ответил утвердительно. Потом подошли два полковника и Король направился с ними к рабочим, которые копали подкоп. Было около полуночи, а в два часа ночи Король вернулся в лагерь.
22 мая. Враг начал стрелять из пушек в то место, где находился я.
В нас бросили около 30 гранат, а также колоды и камни. Враг был близко настолько, что мы начали бросать камни друг в друга. Гранаты никого не убили, но я потерял пятерых солдат из-за русских снайперов. Все они были убиты выстрелом в лоб. Потери понесли и запорожцы, их убили 7 человек.
Эти семь были нашими снайперами...

(Комментарий. Прицельная дальность нарезного ружья в то время составляла 100 метров, но заряжать такое ружье нужно было втрое дольше, чем мушкет, хотя и последний требовал для заряжения не меньше 1,5 минуты. Снайперы же времен Северной войны могли поразить своего соперника насмерть с расстояния более чем 100 метров).


ШВЕДСКИЙ КОРОЛЬ ЗАБАВЛЯЕТСЯ...

В 10 утра Король прибыл на нашу позицию и увидел кровь и мозги на земле. Трупы к этому моменту уже отвезли. Он приказал нам оставить это место и не охранять его днем, поскольку можно и так услышать, когда враг захочет сделать вылазку. Я выполнил приказ. В 2 часа дня Король вернулся и передал полковнику Гилленкроку куклу с лицом, сделанным из дерева. Кукла была одета, имела шляпу и ружье. Король приказал установить эту куклу перед врагом, чтобы он стрелял по ней.
Каждый раз, когда я поднимал эту куклу над траншеей, русские стреляли по ней 2-3 раза. Я делал это в течение полутора часов, потом Король спросил меня, не устал ли я? Я сказал, что нисколько. Затем Король сам поднял несколько раз куклу. В мишень попало 20 ядер и 30 пуль. В голове куклы уже было от выстрелов много отверстий. Король, Левенгаупт, Стаккелберри развлекались с куклой довольно долгое время (комментарий: историки считают, что это не было исключительно развлечением — таким образом король Карл проверял боеспособность и меткость защитников крепости...
И еще что касается ядер, их калибр был всего 40 мм, зато поражали цель на расстоянии 200 метров). Потом в них полетели гнилые овощи, дохлые кошки и собаки. В Короля попали дохлой кошкой. Потом в нас бросили 8-9 ручных гранат. Король приказал мне попробовать перебросить через стену 2-3 гранаты. Это было трудно сделать, ведь мы находились в узкой траншее, причем ниже русских. Первая граната перелетела весь палисад, но не перелетела через стену укрепления. Зато вторая и третья гранаты долетели до места, где находились защитники крепости.

***

Комментарий. Особо отметим: ценность этих заметок как раз в том и состоит, что вел их летописец, незаангажированный, ничем непринуждаемый к субъективизму — он ни генерал, ни штатный и придворный историк! Великие политики и полководцы как раз могли что- то преувеличить или исказить, и именно в этом смысле. А украинские и польские современные историки — они также в своих исследованиях пользовались русскими историческими источниками, очень редко — шведскими...
Поэтому могли возникнуть совсем парадоксальные оценки событий и поведения людей! Например, один из украинских историков утверждал, что Карл XII был на самом деле... женщиной! И это на том только основании, что, мол, у этого шведского монарха не было детей! Даже не комментируя подобный вздор, заметим, что трактовка событий Полтавской баталии 1709 года изобилует и другими предубежденными оценками.
Точка зрения российской «стороны» на причины и объективные обстоятельства поражения шведов под Полтавой в этом контексте также отличается — и довольно существенно — от точки зрения европейских историков. Поэтому публикация этих бесценных свидетельств очевидца, фенрика шведской армии (ничем подобным те же русские не могут похвастаться) призвана во всяком случае сблизить эти две позиции — западноевропейскую и «славянскую».
Продолжая же публикацию этих отрывков из дневника шведского военного, отметим: после битвы 25 июня под Полтавой фенрик Петре был взят в плен, находился он в ссылке в далеких краях русского Севера 12 лет... Из плена Роберт Петре вернулся на родину, где через четыре года и умер, не оставив ни детей, ни какого-то денежного наследства. И только в 1998 году эти дневники были напечатаны в Швеции хорошим знакомым одного из нас, ученым-историком (академиком Шведской НАН) Питером Энглундом, автором также известного в Швеции исторического «бестселлера» «Полтава. История гибели одной армии». Он, а также другой ученый-историк, господин Эйнар Лит, помогали нам в работе над переводом.

***

24 мая. Около четырех часов вечера капитан минеров Кронстедт доложил, что враг делает контрподкопы, и они уже в трех метрах от шведских подкопов. Он попросил полковника Кроннмана, который дежурил в траншее, разрешить ему подорвать порох, заложенный в лазе под главной стеной крепости. Но Короля на месте не было, и полковник Кроннман не осмелился разрешить подорвать мину в подземном ходе. Потом капитан Кронстедт попросил разрешения у Реншильда и Левенгаупта, но они также не позволили делать это до возвращения Короля. По этой причине враг в 6 часов вечера прокопал проход к шведскому лазу и забрал весь порох. Все было напрасно. Меня сменил, по обыкновению, Фенрик Титгрен.
25 мая. Я был свободен от дежурства весь день, и мне нечего было докладывать, кроме того, что враг сделал вылазку в нашу траншею и убил сержанта Якоба Лейона из Хельсинйорского полка, который был там с 12 солдатами. Сержант был в подземном ходе. После того, как его проткнули штыком, он намертво схватил его и так и умер, не отдав штык врагу. Двое русских также погибли в подземном ходе.
Когда Король подошел к траншее, еще до того, как вывезли убитых, он увидел сержанта с штыком в теле и сказал, что тот был смелым человеком. Если бы он выжил, сказал Король, он повысил бы его в звании. Со времени осады крепости не было ни одного дня, чтобы мы не понесли потерь. В Хельминфорской роте и роте Овансьйо (Далекарлийский полк) мы потеряли пять самых лучших солдат.
30 мая. Мне приказали все время иметь под рукой огонь для зажигания ручных гранат. У нас всегда есть огонь, с самого начала моего дежурства, т.е. с тех пор как нас здесь разместили... Король, который проходил мимо, сказал, что в этом нет потребности, поскольку фитилей недостает и их нужно беречь. Он приказал погасить огонь и больше не поддерживать его. Король спросил меня о военных действиях в Курляндии и других местах, особенно он интересовался событиями около Лесной.
Я честно рассказал ему все, что знал. Мой рассказ и его обсуждение продолжались до 11.30, после чего он поехал на ланч в свою штаб- квартиру. В полдень мы переместились ближе к рабочим. Когда я попробовал обустроить новый безопасный пост для караула, русские начали бросать гранаты (12 штук), но не причинили нам вред. В 15.00 Король вернулся и спросил, не произошло ли чего-то. Я ответил, что нет, однако русские бросили в меня 12 гранат, но, слава Богу, все обошлось. Король сказал: ручная граната или бомба никогда не причинят вред, если только не попадут просто в тело. Я ответил, что это не совсем так, поскольку видел, как гранаты отрывали солдатам руки, ноги и головы. Такой эффект имеет и бомба.
На моем правом плече я все еще ощущаю это с 1705 года, когда во время осады Митау меня ранило осколком бомбы. Генерал-адъютант Шульц согласился со мной. Король сказал, что все-таки гранаты и бомбы — вещи ненужные. На этом дискуссию закончили. Немного позже прибыл генерал-лейтенант Мюллер и говорил наедине с Королем. После этого они оставили траншею вдвоем. Я сменился с дежурства по обыкновению.
31 мая. В 9 часов утра я был на своем холме, где была моя вторая позиция. Там я увидел Короля, Левенгаупта, Стаккелбери, полковника Сигрута, Таубе и Буквальдта. В 9.30 русские начали стрелять из 72 пушек с другой стороны болота, где в лагере располагалась большая часть армии неприятеля. Полковник Сигрут посчитал пушки, и я также их посчитал.
Они стреляли, сообщая сигнал тремя выстрелами (всего 216 выстрелов). Это было как салют и мы это обсудили. Кое-кто подумал, что, по-видимому, царь прибыл в армию. Остальные думали, что, возможно, это день рождения Петра I или церковный праздник русских. Король спросил бригадира Мюлленфельтца, зачем этот салют, но он не знал, поскольку уже долго не служил в армии Петра I. Король спросил Неубаура, недавно попавшего к нам и служившего у сына Петра I Алексея. Теперь он был с нами, потому что не любил стиль жизни русских. Король спросил его, не праздник ли это. Тот не смог ответить...
5 июня. Вечером, когда мне сообщили суточный пароль, мне приказали охранять коней моего полка... В это же мгновение я увидел Короля, который, стоя на коленях, молился под большим деревом (это была утренняя молитва). Он так с жаром (искренне) молился, что когда я это увидел, на моем лице появились слезы. Потом я вернулся к пикетам и проверил своих людей, все ли на месте.
Потом я позволил им сесть на коней и разделил всех коней на три части, после чего отправил их пастись. Майор Свинхуфвуд приказал мне не заходить далеко от лагеря, а найти хорошую траву как можно ближе от лагеря. Такое место мы нашли в 7-8 километрах от лагеря. Воду мы нашли в другой стороне от лагеря, на расстоянии приблизительно 2-3 километров. Прибыв на поле, где была трава, я приказал всем вместе помолиться и отпустить коней пастись под охраной.
8 июня. В полдень меня отвели за линию рабочих, после того как капитан Экман и лейтенант Перман из инженерного подразделения были ранены. В 6 вечера, перед моей сменой, начался страшный ливень, которого не видели даже ветераны. Уровень воды в траншеях был выше колен. Мертвых коней понесло водой вниз по течению Ворсклы.
Почти сухие ручьи превратились в большие реки глубиною в пику (4 метра). Когда я вернулся в лагерь в долине, окруженной холмами, я увидел, что палатки наполнились водой. Мой саквояж уплыл бы, если бы был пустым. Мы делали небольшие каналы для отведения воды. В эту ночь было очень шумно из-за множества лягушек, которые нас беспокоили. В палатке было много мух, которые спасались там от дождя. Во время всей осады у нас не было случая отдыхать и спать ночью. Даже если мы не были на дежурстве, мы всегда были наготове.
Днем, когда мы чувствовали себя безопаснее, мы не могли спать из-за страшной жары. Я с уверенностью вынужден сказать, что после очень холодной зимы, которая принесла нам много вреда, наступило очень жаркое лето, которое было как катастрофа. Мы располагались на открытом месте без источников питьевой воды, которая была только в селах и городах. Кроме городов и сел, совсем не было тени, чтобы там спрятаться.
9 июня. Вечером я был в траншеях. Мой деверь (муж сестры) Петер Ахльстрем пришел ко мне в тот момент, когда я уже направлялся в траншею. У меня не было времени поговорить с ним и накормить его (угостить вином и едой как гостя). Он сказал, что теперь он — квартирмейстер в полку лейб- гвардии. Мне пришлось идти, поскольку Король был рядом и видел меня. Мне нельзя было взять деверя с собой, потому что Король этого не любил.
17 июня. Около трех часов утра мой полк получил приказ двигаться вниз к болотистой местности под крепостью, для того, чтобы остановить врага, который ночью построил мост через Ворсклу, справа от наших редутов. Около восьми часов утра мы обнаружили, что 1200— 1500 русских уже переправились через Ворсклу.
Они захватили небольшой остров, и им оставалось преодолеть последний рукав реки, чтобы закончить переправу. Для батальона там было мало места, и мы ждали в лесу, однако враг начал стрелять в нас с острова. Король дал команду, и 16–20 человек стали около придорожного забора и начали стрелять по врагу. В это мгновение Короля ранили в левую ногу пулей из мушкета.
Это произошло в 8.30 утра, в день его рождения. Король не подал вида, что ранен, направился в мою роту и приказал 24 солдатам моей роты прикрывать прибывших запорожцев, которые должны расположиться на позиции и открыть огонь по врагу. Запорожцы подошли к лесу и начали стрелять из своих отличных мушкетов. Я получил задание от полковника Сигрута и сказал своим солдатам: надо говорить нашим, что казаки — наши союзники. Казаками командовал сын сестры гетмана Мазепы — Войнаровский.
Король спросил меня, куда я иду, и я сказал ему о приказе, который получил. Он разрешил нам ехать далее, и я двинулся к запорожцам. Я заметил по лицу Короля, что он ранен... Наше укрепление с несколькими пушками дало возможность отбросить врага назад. Через час Король прибыл в свою штаб-квартиру. Полковник Сигрут вернул свой батальон из Нижних Млынив к крепости на помощь Драку. Поскольку запорожцы, которых я прикрывал, нанесли страшный удар по врагу — русские отступили с острова, оставив сто или больше убитых. У нас было ранено только два человека.
22 июня. Мы получили сообщение, что враг хочет дать нам битву в открытом поле. Мы ждали врага с 8 часов утра и до 15.00—16.00. Далее стало ясно, что враг не намерен оставлять свой лагерь у села Петривка, хотя у них было преимущество. Нас было меньше, чем русских. Наш полк был очень ослаблен, поскольку понес большие потери, начиная с зимы (марши, голод, холод зимой, битвы, стычки, штурм Веприка). Вся армия в 15.45 выступила в другую сторону города. Вся пехота расположилась у монастыря, где во время осады размещалась лейб-гвардия. Лейб-гвардия также вернулась к монастырю. Наш полк расположился у большого вишневого сада и виноградника. Кавалерия была слева от нас. Около нас были только драгуны полковника Шрейтенфельца...

Практически на этом месте прерывается дневник шведского военного. И мы уже можем только домысливать, что ожидало бравого фенрика в течение 12 лет плена. Никто из родственников не претендовал на его наследство. Заметки его, впрочем, не были затеряны и хранились в архиве одного из шведских университетов.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 19-02-2007 23:07
Интересное интервью со шведским гостем Александром Пересветовым-Муратом. Его дальние предки - выходцы из России - участвовали в Северной войне на стороне короля.

http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10240441@SV_Articles

Выкладываю ту часть текста, которая касается событий 1700-1721 годов.


Александр, вы какими судьбами в Петербурге?
- Я приехал ненадолго - собирался поработать в отделе рукописей Библиотеки Академии наук, но оказалось, что там идет ремонт. Зато с друзьями повидался.
- Так здорово по-русски говорите. А сколько в вас русской крови?
- Ох, тут для подсчета нужна высшая математика... Пересветовы окончательно ушли из России в начале XVII века. И я представитель одиннадцатого поколения, живущего в Швеции.
- Но фамилия сохранилась.
- Это дворянская фамилия, она так и передавалась из поколения в поколение. Правда, во время шведско-русских войн мои предки не подчеркивали первую часть фамилии и предпочитали называться просто "Мурат". Эта часть фамилии - от Мурата Алексеевича Пересветова. В Московской Руси восточные имена - Салтан, Мурат - встречались нередко, хотя никаких восточных корней в роду у меня нет.
Мурат Алексеевич (он упоминается в истории осады Тихвинского монастыря в 1613 году) был первым Пересветовым на службе у шведов. Его сын, Александр Пересветов, шведский полковник, служил комендантом в Ниеншанце. Среди шведов он именовался уже Александр Мурат-Пересветов, но при оформлении шведского дворянства произошла путаница, и с тех пор фамилия пишется "Пересветов-Мурат".
- Вы изучали родословную по научным документам или по семейным преданиям?
- Кое-что передалось от родителей, кое-что сам узнавал из старинных документов.
Может быть, я стал славистом-"древником", начал заниматься церковно-славянской и древнерусской письменностью именно потому, что корни дали о себе знать. От фамилии не сбежишь. Ну представьте себе: в Швеции, среди Свенсонов, и вдруг Пересветов-Мурат. Конечно, спрашивают, откуда такая фамилия. И каждый раз нужно объяснять.
Поэтому я и стал изучать то, что может иметь хоть косвенное отношение к истории моей семьи. И, наверное, поэтому профессионально занимаюсь именно Древней Русью, а не современной Россией. А история Ниеншанца - это побочный интерес. Это личное дело, так как два последних коменданта - мои родственники.
...На этих землях жили шведы, финны, немцы, русские. Но шведскому правительству казалось важным, чтобы комендантами в крепости Ниеншанц были люди, разбирающиеся именно в русских делах. К тому же они могли передавать в Нарву и Стокгольм новости о ситуации в России - и политической, и "войсковой". Так что неудивительно, что среди последних комендантов Ниеншанца двое были "русские шведы", то есть шведы во втором поколении. Александр Пересветов-Мурат, предпоследний комендант крепости, служивший там с 1669-го по 1679 или 1680 год, знал обычаи и шведов, и немцев, и русских. А имя шведско-русского дворянина Иоанна Григорьевича Опалева (или Johan Apolloff. - А. Д.) часто упоминается в писаниях о Ниеншанце и построении Петербурга, так как он был последним комендантом крепости, и к тому же у него русская фамилия
- Вроде как швед, но все равно "наш человек".
- Да. И в то же самое время его брат, Василий Григорьевич Опалев, был комендантом Копорской крепости, которая сдалась через две недели после Ниеншанца летом 1703 года.
- В пересказе это звучит как дело житейское: ну сдались и сдались...
- Осада Ниеншанца была не очень долгая, но очень интенсивная, за последние сутки на территорию крепости попала тысяча снарядов. Русских было 20-тысячное войско, а шведский гарнизон - 600 военных и кто-то из городского населения.
Из крепости было невозможно бежать. В зданиях не укрыться - почти все были разрушены. Ужасное положение, в конце концов приведшее к тому, что городское население Ниена, укрывавшееся в крепости, - женщины, дети, не служившие мужики просто легли на месте, ожидая смерти.
И тогда солдаты уговорили своих офицеров идти к коменданту, чтобы он сдал крепость. Коменданту Опалеву было за 70, он страдал от жестокой головной боли, большую часть осады он просто не мог встать с кровати...
Я, наверное, один из очень немногих ныне живущих, кто читал в оригинале доклад последнего коменданта Ниеншанца об осаде. Этот рапорт шведскому правительству примерно на 15 страницах нигде не опубликован.
К Опалеву пришли офицеры, в том числе его зять, сын предпоследнего коменданта, Густав Пересветов-Мурат. Комендант отказывался сдавать крепость - надеялся до последнего на то, что придут шведские корабли. Но потом все же согласился.
Русской армией, как известно, командовал Борис Петрович Шереметев, но Петр I, "капитан гвардии Петр Михайлов", конечно, тоже был в той палатке, где Густав Пересветов обсуждал с Шереметевым условия капитуляции...
Четыре года назад в Центральном военно-морском музее нашлась шпага лейтенанта Киллиана Вильгельма, одного из офицеров маленькой шведской эскадры, которую в устье Невы в мае 1703-го (как раз после сдачи Ниеншанца) разбили русские. Царь Петр приобрел эту шпагу в память и о победе, и о погибшем храбром воине, - так вот один шведский офицер потом передавал в рапорте слова Густава о том, что Петр ту шпагу "носит под боком как памятник" (это так же странно звучит по-шведски - "монумент").
А во время переговоров по сдаче Ниеншанца... Не знаю, владел ли Густав русским языком - думаю, хоть как-то владел. Они достаточно коротко обсудили условия. По уговору, шведы могли покинуть крепость достойно - сохранить ружья и, как было принято в те времена, во рту пронести по одной пуле. То есть стрелять не могли, но не были вовсе уж беззащитными.
По условиям капитуляции, предполагалось, что шведам разрешат уйти с пушками и ружьями в Нарву, главный шведский пункт обороны, но шведов сначала выпустили не в Нарву (чтобы она не получила подкрепления), а в Выборг. К тому же ладьи были такие, что пушки на них все равно было невозможно перевезти. Да и собственные ружья шведов заменили старыми, похуже. В Нарве солдаты из Ниеншанца оказались позже.
Если бы Ниеншанц не сдали, наверное, все закончилось бы гораздо более жестоко. Комендант Нарвы, например, город не сдавал, и, когда русские войска взяли крепость в 1704 году, жертв было много больше. Труп жены коменданта Нарвы, умершей за полгода до того, вытащили из могилы и выбросили в реку.
Получилось, что те, кто убедил коменданта Ниеншанца сдать крепость, спустя короткое время обороняли Нарву и ее уже противнику не сдавали. Тот же Густав Пересветов погиб, вероятно, в бою под Нарвой.
...Конечно, сдача Ниеншанца была трагедией. Помимо всего это была и семейная трагедия: у шведских подданных были имения в Ингерманландии. Имущество можно было сохранить, перейдя на русскую службу. Но почти никто это не сделал. Некоторые провели в Москве в плену много лет - в том числе несколько моих родственников, и среди них командующий конницей в Нарве Карл Пересветов-Мурат, который был в плену почти 20 лет. В 1704 году он был полковником, а когда вернулся в 1722 году в Швецию, стал генерал-майором.
Две дочери Густава и племянницы Карла, находившиеся в Нарве, попали, как и дядя, в Москву, - об одной из них он потом заботился. Правда, я долгое время не был в этом уверен, но несколько лет назад узнал у одного голландского букиниста, что у него есть библия, изданная в 1700 году, где по-французски от руки написано, что купил эту библию в Москве Карл Мурат и подарил своей племяннице Анне Маргарете... Я выкупил эту книгу. Не мог не выкупить!
Другая племянница Карла Пересветова, Катарина, также попала в Москву. Однако еще до того, как об этом узнал дядя, ее продали как рабу одному торговцу, который увез ее в Константинополь и собирался там продать, но ее выкупил шведский посол Мартин Нейгебауэр, тот самый, который в свое время был воспитателем царевича Алексея Петровича.
- Кто из предков вас больше всего впечатляет?
- Наверное, Александр Пересветов-Мурат, комендант Ниеншанца. По всей его карьере заметно, как он борется со своим двойным идентитетом, русским и шведским: удачно служит в шведских войсках в Германии, Литве, Дании, Норвегии, становится "шведом", лютеранином, но в конце концов ему приходится вернуться в Ингерманландию, служить там и умереть. Между тем его родная сестра, Александра, всю жизнь прожила в Ингерманландии, вышла замуж за представителя православного рода Клементьевых и, наверное, всю жизнь продолжала говорить с братом по-русски.
...У Александра Муратовича в центре Ингерманландии, недалеко от нынешней Гатчины, было десять деревень - наследство отца, того самого Мурата Алексеевича (деревни были пожалованы ему шведским королем). Есть среди этих деревень Муратово - я там был пять дней назад.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 20-02-2007 00:16
В качестве иллюстрации к интервью Александра Пересветова-Мурата может служить карта осады Ниеншанца:

http://gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/Pre_images/p380_381_big.gif

Еще одно пособие - карта устья Невы - современница начального периода Северной войны (ныне находится в Королевской библиотеке). Хорошо виден Ниеншанц и окружающие его более мелкие населенные пункты. Оказывается, вопреки пушкинскому знаменитому "на берегу пустынных волн" и "приют убогого чухонца", этот район был весьма населенным и бойким местом:

http://www.kb.se/Kart_bibl/Kartor/Nyen.jpg

А это карта всей шведской Ингерманландии (также из коллекции Королевской библиотеки):

http://www.kb.se/Kart_bibl/Kartor/Rysslandskartor/Ingermanland1704auto3000px.jpg

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 20-02-2007 05:58
Я не понял какой величины цитату закидывать в тему русских царей. Пока ограничился простым указанием на смысл материала и ссылкой.

У Вас идеальный вариант получился, так даже лучше, спасибо!

Поскольку Вас интересует история Ингерманландии, заглядывали ли Вы в тему о роде Скутте /Шютте/ здесь? http://offtop.ru/castles/v13_479003__.php Один из Скутте был генерал-губернатором Ингерманландии, а другой был комендантом крепости Дерпт (ныне - Тарту в Эстонии) во время Северной войны, и сдал ее Шереметеву.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 25-02-2007 21:26
В русскоязычной историографии, посвященной периоду Северной войны, не повезло боевым действиям на морском театре. Даже операции царского флота описаны скупо и фрагментарно. Причины подобного дисбаланса представляют собой отдельную - весьма любопытную тему. Восполнить лакуну до некоторой степени могли бы переводы исследований специалистов других стран. Но и их тоже пока очень мало. Одним из исключений является работа немецкого историка Альфреда Штенцеля "История войн на море". Это двухтомник, впервые увидевший свет еще в начале прошлого века. В одной из его глав анализируется противобоство Швеции и государств Северного союза в 1700-1721 годах.
http://militera.lib.ru/h/stenzel/2_07.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 26-02-2007 03:10
Ингерманландец, спасибо за ссылку! Жаль только, что всего одна глава из книги, и что о латвийских местах упомянуто только в связи с чумой:

Дания продолжала действовать не планомерно и не энергично. Это во многом было следствием распространившейся на берегах Балтийского моря чумы, которая из Польши через Данциг и Ригу была занесена в Стокгольм, Карлскрону и Копенгаген. Летом 1711 г. она уже насчитывала 30000 жертв в Стокгольме и почти столько же в Копенгагене — половина населения столицы.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 04:31
Увы, Рената , эпидемия была ужасная. В Риге за время ее осады русской армией (с ноября 1709-го по июль 1710 года) болезнь унесла жизни около 60.000 горожан и беженцев из окрестных районов, которые укрылись за стенами крепости. Умерло также несколько тысяч солдат шведского гарнизона. Огромные потери чума нанесла и русской армии. В осадном корпусе священники отпели по этой причине по неполным данным около 10.000 человек.

Малоизвестная старинная картина, изображающая Полтавское сражение.

http://www.vobam.se/Bilder/poltavaoriginal.jpg

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 04:53
Очень интересная статья на тему Северной войны. Ее автор известный российский историк В. Е. Возгрин.

http://history.pu.ru/biblioth/novhist/mono/spb2004/021.htm


СЕВЕРНАЯ ВОЙНА В "ИСТОРИИ ПЕТРА" Ф.И.СОЙМОНОВА

В Отделе рукописей Российской Национальной библиотеки, Санкт-Петербург с конца XIX в. хранилась неопубликованная рукопись петровского морского капитана и гидрографа, затем сенатора Федора Ивановича Соймонова "История государя императора Петра Великого". В настоящее время книга, состоящая из шести частей (около 25 а.л.) подготовлена мной к изданию.
Этот впервые вводимый в научный оборот источник был создан в 1760-х гг. свидетелем и участником великих событий в истории России начала XVIII в. Он позволяет глубоко погрузиться в историю Северной войны, а значит и стран Скандинавии. В рукописи содержатся совершенно неизвестные науке, детальные сведения об эпохе, что было замечено уже в конце XIX в., в "Отчете Императорской Публичной библиотеки" за 1896 г. Но ценность книги этим далеко не ограничивается.
Дело еще в том, что издание полного текста памятника и впятеро превосходящих его по объему Комментария и Примечаний предоставит читателю редкую возможность: расширить знания не только о России и русских людях той эпохи, но и о современном Петру зарубежье. То есть, об иностранных друзьях и врагах царя, о ситуации в европейских странах, вовлеченных в орбиту интересов России, о некоторых особенностях ведения войны, неизвестных отечественной историографии (или ею замолчанных) и многом другом. Справочный аппаратом способен оказать помощь в решении не только этой, но и некоторых иных, более общих задач. Расширенное, по сравнению с традиционным, использование зарубежного "информационного банка", заметно раздвигает возможности исследователя, углубляет наши познания об исторических личностях и понимание сути происходивших событий. В этом смысле публикация станет предшественницей фундаментального справочника Who was who в эпоху Петра I, необходимость которого для изучения эпохи на новом, современном уровне давно стала очевидной.
В истории Северной войны осталось немало неясностей. И если они до сих пор не устранены отечественной наукой, то связано это, конечно, не с новизной проблемы. Дело прежде всего в том, что мы, современные петроведы, плохо знаем тех, с кем воевали петровские командиры. Конечно, нам известна предвоенная ситуацией в России - но не в Швеции. Нам почти ничего неизвестно о состоянии фортификационных сооружений ее крепостей и городов, их оборонном вооружении и составе гарнизонов. Мы ничего не слышали о теоретической подготовке, боевом опыте и нравственной стойкости командиров и личного состава противника. Белым пятном остается вообще духовный мир шведа, финна или прибалта той судьбоносной эпохи - солдата или жителя оккупированной территории. Совершенно не исследованы эпидемии той поры, а это бедствие получило огромное стратегическое значение в самый разгар Северной войны. Точно так же не разработана проблема эффективности применения не вполне традиционных, нравственно сомнительных форм ведения войны. Я имею в виду тактику "выжженной земли" и практику массового угона в рабство или физической ликвидации мирного населения. А также иных карательно-устрашающих методов, широко применявшихся Петром I на чужой территории.
Устранение таких лакун открывает для нас новые перспективы. Впервые появляется возможность раскрыть причины поражений не только русской армии (тут секретов почти не осталось), но и шведских корпусов. Поясню свою мысль. Справедливо считается, что в ту пору шведский солдат был одним из лучших в Европе, это касалось и физической, и профессиональной его подготовки. А шведская кавалерия, этот ударный род войск тогдашней армии, была признанно лучшей на материке, а возможно и в мире. Шведская тактика конной атаки плотно сомкнутыми эскадронами не имела аналога. Каролинскую технику боя невозможно было заимствовать, так как выучка конников и выездка лошадей были уникальны. Таких частей, таких солдат не было даже у Мальборо, величайшего мастера своего дела в Европе.
Но эти бесподобные солдаты отступали, когда в командирах у них оказывались офицеры, готовые ради клочка земли предать короля (Г.О.Дуглас), откровенные бездари вроде Г.Любекера, или попросту физически и духовно деградировавшие старцы как А.Кронйорт. Или же когда король, увлеченный иными задачами на европейском театре, обрекал их на поражение превосходящими силами русской армии. Ситуация со шведскими крепостями было не менее сложной. Одним из крупнейших европейских фортификаторов и военных архитекторов той эпохи был блестяще образованный шведский офицер Эрик Дальберг, самый талантливый из последователей великого Вобана. Лет за 20 до начала Северной войны Э.Дальберг взялся за давно назревшую задачу модернизации старых королевских твердынь на востоке. И нет вины фортификатора в том, что затеянное им дело стало одной из причин гибели Швеции как великой державы. Генерал-губернатор сам подготовил проекты, он разрушил старые стены и башни, но не смог выбить в Стокгольме средств, достаточных для возведения новых.
В результате к началу Северной войны восточные границы страны оказались кое-где обнаженными. К примеру, Нарва, некогда могучая, фактически неприступная крепость была вынуждена защищать свои наполовину демонтированные стены деревянными кольями и палисадами, наспех возведенными в предместном пространстве. Эти жалкие рогатки были сожжены при первом штурме, а второго крепость не выдержала, - чего и следовало ожидать. Еще одной, не менее важной причиной ее падения стало прекращение снабжения из эстляндского хинтерланда, что было вызвано петровской тактикой "выжженной земли".
Историческая проблема допустимости применения этой тактики - не просто сложна. Она, как многие из исторических проблем, многопланова. Причем ни один из этих планов-аспектов (военно-стратегический, политический, социальный, этнопсихологический, нравственный и т.д.) не разработан ни в отечественной, ни в зарубежной науке. Само по себе существование такой лакуны вызывает удивление. Ведь тактика выжженной земли сыграла огромную роль на театре Северной войны и в международных отношениях военного, а затем и мирного периода. Впервые ее применили на территории Лифляндии, причем на протяжении нескольких лет. Вторая кампания такого рода была проведена в оккупированных петровскими полками Польше и Украине, третья в шведских провинциях Уппланд и Ёстеръётланд. Сегодня подобные мероприятия назвали бы акцией геноцида, - ведь огненное "очищение" не только лишало население крова и средств к существованию, обрекало его на скорую, неизбежную смерть. Акции против населения обладали и таким признаком геноцида как тотальность - даже оставшиеся в живых прибалты и инкери, финны и шведы тут же сгонялись в гурты, а затем отправлялись на невольничьи рынки Москвы, Кафы и Стамбула.
Конечно, рассмотреть историю таких репрессий и не выразить при этом своего отношения к их верховному вдохновителю и организатору, было сложно уже для Ф.И.Соймонова, человека эпохи Просвещения. Не говоря уж о нас, носителях, как принято считать, более гуманного мировоззрения. С другой стороны, существует реальная опасность впасть при этом в грех антиисторизма - нельзя ведь оценивать действия исторических личностей с современной точки зрения, которой, естественно, присущи совершенно иные нравственные критерии. В этой ситуации вспоминаются слова Юрия Трифонова, заметившего о своих героях (и антигероях), что они плыли "в лаве своего времени". То есть, геноцид, практиковавшийся Петром, возможно, заслуживает если не оправдания, то понимания его как чего-то обычного в Европе XVIII века.
Но в том-то и дело, что поведенческих аналогий среди тогдашних правителей мы не находим. Можно ли представить себе того же Карла XII, выжигающего королевские города Швеции или Лифляндии, или даже незначительные крестьянские селения собственной страны или взрывающего замки своих баронов? Могла бы его сестра и преемница на троне Ульрика-Элеонора, хотя бы позволить (своим отказом от унизительных переговоров на Аландах) русским и дальше громить Уппланд, махнув рукой на тамошних крестьян ради более высоких, более свойственных королеве мыслей о собственном достоинстве? Нет, конечно, чего не было - того не было.
Ф.И.Соймонов не только заставляет задуматься над этой бесспорно волновавшей его проблемой (обращает на себя внимание сама тональность его описаний кровавых подробностей упомянутых репрессий). Он, кажется, делает намек на источник великодержавного хамства. По Юрию Лотману эта черта характера - не просто выброс архаичных эмоций, но социально-психологическая болезнь, иммунитет к которой гарантирует лишь интеллигентность. А Петр, при всех его бесспорно незаурядных качествах, интеллигентом не был. И неслучайно Ф.И.Соймонов обращает на эту проблему особое внимание, объясняя ее известными недостатками в воспитании будущего царя, характеризуя довольно примитивное кремлевское и не только кремлевское окружение подраставшего царевича (малочисленные исключения лишь оттеняют справедливость сказанного), а также травм, нанесенных детской психике мятежами стрельцов.
В условиях Лифляндского театра (послеполтавского периода) предыдущая проблема была органически связана с трагической темой эпидемий XVIII в. Именно здесь сложилось парадоксальная ситуация - чума разила свои жертвы не подряд, а выборочно. Причем выбор был военно-политическим! Здесь нет никакого парадокса: эпидемия разгоралась не в поле, где маршировали или стояли биваками российские полки, а лишь в прибалтийских городах, за высокими стенами. Сюда стекались крестьяне, бежавшие после выжигания сотен и тысяч мыз; мещане мелких городков; рыбаки из прибрежных деревень. В обстановке скученности, антисанитарии, нехватки хлеба и даже воды (русские могли перерезать, как в Ревеле, единственную водную артерию города), болезни настигали осажденных со скоростью взрыва, помогая Петру в его войне.
Предусмотреть эту двойную напасть (блокаду и мор) и убежать от нее мало кому удалось. Накануне войны, в атмосфере мирных и даже дружественных отношений между Россией и Швецией никто не мог и предположить, что в безмятежно-пасторальной Прибалтике возможны ужасы тактики выжженной земли, голода и эпидемии в запертых городах, массовых насилий и казней, возрождения средневековой работорговли и так далее. Таким образом, военно-историческое значение эпидемии вполне прозрачно. И, повторяю, непонятно, отчего оно ускользает от внимания историков, когда его сознавали даже петровские солдаты, говорившие пленным шведам: "Не мы взяли ваши крепости, а чума".
Ф.И.Соймонов подробно излагает эти сюжеты, приводит массу фактов и событий из жизни отдельных личностей (в Комментарии и Примечаниях мы существенно дополняем его коллекцию биографий современников). В итоге публикация даёт нам возможность вдохнуть не только дым пожаров великой войны, но и тонкий аромат городской культуры Северной Европы той эпохи. Вообще в процессе работы над книгой выяснилось, что сюжетно памятник выходит далеко за границы обозначенной в его титуле темы - "История Петра Великого". Еще одно редкое его качество - удавшаяся попытка автора отразить историю эпохи объективно и уравновешенно. И третье - он раскрыл новую для российской исторической науки тему. Все эти качества книги позволяют отнести Ф.И.Соймонова к бесспорным новаторам в своей научной области. Для подтверждения сказанного бросим беглый взгляд на состояние исторической науки во второй половине XVIII в., на то, какие сочинения, посвященные петровской эпохе, уже были созданы.
Известно, что новейшей истории России, а также ее ближайших соседей, в ту пору у нас попросту не было. Конечно, имелось несколько трудов такого рода, но их лишь крайне условно можно назвать историческими. Скорее они относились к жанру политической пропаганды, как, к примеру, заказное "Рассуждение…". П.П.Шафирова. Более того, до Ф.И.Соймонова никто даже и не брался за создание такой истории. Этому факту есть объяснение одного из виднейших историков XVIII в., В.Н.Татищева. Он заметил, что изложению истории, хронологически вплоть до времени ее написания, мешает "не только многотрудное продолжение всякому к сочинению удобное, а наипаче, что в настоясчей истории явятся многих знатных родов великие пороки, которые если писать, то их самих или их наследников подвигнут на злобу, а обойти оныя - погубить истину и ясность истории или вину ту на судивших обратить, еже бы было с совестью не согласно. Того ради оное оставляю иным для сочинения".1 То есть, существовали препятствия не профессионального, а личностного и политического плана, жестко ограничивавшие тематику исследований.
Эта проблема стала непреодолимой преградой и перед М.М.Щербаковым, Н.М.Карамзиным, а также другими, менее знаменитыми русскими историками. В специальном исследовании указывается, что хронологически такой запретной зоной для них оказалась вся новая и новейшая история страны: "Уже после времени Ивана Грозного начинается своего рода закрытый рубеж".2
Я говорил об историках-профессионалах, но ведь были и дилетанты, и специалисты-гуманитарии других профессий (литераторы, проповедники и др.), которым задача создания петровской истории тоже была бы по плечу, но которые оказались не менее беспомощными. По их поводу приведу вывод старого российского ученого, возможно резкий, но в целом верный: "Писатели усиливались вознести до облаков Петра, чтобы возвыситься самим; поэтому выдумывали всевозможные тирании и смуты, чтобы показать во всем блеске его величие, как он прошел сквозь огонь и воду и уничтожил все злые замыслы. Они верили всякому рассказу и анекдоту".3 Подтверждением сказанному может служить признание одного такого историка, П.Н.Крекшина: "Аз, раб того благочестивого Императора… милость его на себе имех… того ради по долгу рабства и любви должен блаженные дела его прославлять, а не образом истории писать дерзко".4
Как верно замечено советским историком Е.Шмурло, и во времена Елизаветы Петровны истории Петра все еще не было. "Да и какой ждать истории там, где людьми руководило, главным образом, желание прославить великого мужа, преклониться перед ним?". Известное "Похвальное слово" М.В.Ломоносова в характеристике не нуждается. Таким же дифирамбическим настроением пронизаны книги авторов, бравшихся за историю Петра и при преемниках его дочери-царицы. Едва только дело касалось оценки Петра, все они (в том числе и Николай Новиков - центральная фигура нашего Просвещения) ступали след в след за Прокоповичем и Ломоносовым. Для подтверждения этого удивительного вывода не стоит тревожить тени, называя поименно всех, кто отдал должное панегирическому течению в истории русской мысли и изящной словесности, тем более, что это уже сделано Н.Рязановским.5
Первое критическое замечание в адрес Петра мы встречаем лишь в 1789 г., после смерти Ф.И.Соймонова, в одном из писем С.Р.Воронцова. Да и то по одному-единственному, узкому поводу: стратегии царя в Прутском походе. А уж открытая, объективно-критическая оценка всей деятельности Преобразователя обнаруживается еще позже - лишь у проницательной и беспощадной Е.В.Дашковой. Но и эти смелые, новаторские выступления были плодом умозрительных построений (что отнюдь не принижает их значения), а не результатом систематического научного исследования источников.
Итак, на русских "Историях" XVIII в. невозможно было строить историю нового уровня. То есть, свободную от старых огрехов и отвечающую каждым своим положением не столько старомосковским требованиям, сколько духу новой, свободной ("буржуазной") Европы, нравственным нормам именно ее Нового времени, ее интеллектуальному уровню. Российская традиция панегириков могла существовать еще очень долго - просто по инерции. Ф.И.Соймонов сломал эту традицию, обогнав "время по старому стилю", создав книгу новой эпохи, а для своих современников - книгу из будущего. Но российская косная инерция пережила его. Даже теперь, в наше время, значение книги Ф.И.Соймонова не укладывается в головах лучших его биографов. Они по инерции относят его к кругу коленопреклоненных российских авторов, не сумевших выпрямиться и после смерти Петра. Для них соймоновская "История" - всего лишь "своеобразный панегирик Петру, составленный на склоне лет его подвижником…".6
Дело здесь не только в том, что Ф.И.Соймонов по своему реалистическому складу ума абсолютно не годился в панегиристы. Он оценивал личность государя весьма трезво, не избегая и прямой оценки наиболее тяжких политических и иных ошибок и просчётов императора. В том числе и тех, относительно которых более поздние поколения российских историков, вплоть до С.М.Соловьева, хранили мертвое молчание. Приведем лишь три примера такого рода.
Во-первых, Ф.И.Соймонов подробно рассматривает последствия петровской санкции на разорение Польши (1707 г.). Во-вторых, это принятое Петром в 1711 г. (вопреки рекомендации опытных генералов) решение о передислокации полевой армии из благополучных Ясс к оголоженным Пруту и Днестру. В-третьих, это "страшные убивства и кровопролития" (ч. 5; л. 30 об.), а также другие репрессии, совершавшиеся русской армией по отношению к мирному населению Лифляндии и Швеции, Украины и Польши на протяжении 1700 - 1721 гг.
Первая ошибка царя (вкупе с его откровенными планами посадить на польский трон А.Д.Меншикова) имела разрушительные военно-политические последствия, сохранившие актуальность вплоть до конца войны. Вторая - закончилась окружением российской армии турецко-крымскотатарскими войсками и позором Прутского мира. Третья на несколько веков окружила Россию стойкой атмосферой страха, постоянного ожидания новых массовых расправ над невинными, вечной настороженности, подсознательной опасливости по отношению даже к весьма далеким потомкам железных солдат Б.Шереметьева, П.Ласси, Ф.Апраксина.
В этой связи отметим, что Ф.И.Соймонову была чужда практика многих современных историков, списывающих грехи прошлого на иные нравы иных эпох. Война, в которой он участвовал, оказалась чудовищно грязной. И военные преступления, свидетелем которых он был в молодости, не утратили для него негативного значения и на закате жизни, когда он доверил свои мысли бумаге. Тем более, что его мнение о данном предмете совпадали с оценками людей, которых он не мог не уважать. Например, Досифея Нотару, трезвого до циничности политика в облачении патриарха Иерусалимского. Святой отец не считал себя вправе скрывать эти мнения, к примеру, сурово отчитывая царя за вывоз рабов на продажу. Он настойчиво советовал раз и навсегда пресечь эту позорную торговлю: "Шведы, хотя и еретики, но когда попадают в плен, то мало-помалу переходят в православие. А вот русские торговцы везут военных и мирных полоняников в землю турецкую. Это и перед Богом грех, и перед всем светом великое бесчестие, - не из какого-то иного государства привозят в Турцию продавать христиан, но из святой Руси, о чем и говорить-то непристойно".7
И эта тема, волновавшая Ф.И.Соймонова, также совершенно запущена в отечественной историографии. Возьмем пример из самых известных: Марту Скавронскую (будущую Екатерину I) до сих пор не признают рабыней, в которую свободная женщина превратилась в тот же день, как в ее дом ворвались русские солдаты. Ее традиционно именуют пленницей. Этот, второй термин, безусловно, звучит приличней первого, хоть и теряет в точности. Марта не относилась к военнопленным, захваченным с оружием в руках. Это такой же миф, как явление латвийских "снайперов в белых колготках" на чеченском фронте, а точнее, в воспаленных умах российских авторов уже нашего, XXI века. Марта, в самом деле, попала в рабство, у нее не было даже тех мизерных прав, что полагались пленным шведским солдатам и офицерам. И грозил ей не Тобольск, куда их ссылали всего лишь до окончания войны, а грязный невольничий рынок, откуда возврата не было, - ее спасла лишь неслыханная удача.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 04:55
(продолжение статьи В. Е. Возгрина)

Согласимся, что какая-то разница между пленными и "пленницей" просматривается.
Нужно подчеркнуть сложность обстановки, в которой Ф.И.Соймонов обращался к столь рискованным темам. Для него, человека XVIII столетия, демонстрация непредвзятости была делом крайне необычным. Напомню, что речь идет не о каком-то европейце, пользовавшемся свободой интеллектуальной деятельности, а об авторе российском, к тому же пишущем не о заурядных персонажах, а о самом Петре. Что же породило такую ошеломительную объективность, что вдохнуло в Ф.И.Соймонова мужество и сделало его выдающимся историком России? Ответить на такой закономерный и важный не только для нашего заседания вопрос нелегко. Здесь необходимо отдельное, серьезное аналитическое исследование, не входящее в планы докладчика.
Впрочем, назрела одна гипотеза, пока рабочая, но и в качестве таковой, возможно, интересная для будущих исследователей. Попробуем выстроить ответ на заданный вопрос, опираясь лишь на важнейшие черты характера Ф.И.Соймонова, сложившиеся благодаря особому воспитанию и необычной судьбе его в молодые годы.
В знаменитой московской Математико-навигацкой школе его учили жить и действовать в духе дисциплины и точности. Морского устава, правда, тогда ещё не было, но учеников постоянно и упорно наставляли в том, что писать любые замеры, погодные данные, а паче всего - судовой журнал следует с неукоснительной точностью. Каждое занесенное в него слово, должно было содержать в себе правду, и ничего кроме правды. Отсюда - трепетное отношение выпускников школы к бумаге, становящейся под их пером безусловно надежным (нелживым) документом. То есть, годным для использования в самых ответственных целях без сомнений в его достоверности как источника.
Дальнейшая морская служба и последовавшие за ней занятия гидрографией только усилили, сделали доминирующими эти требования цеховой этики: следовать уставу и другим профессиональным регламентам, не делая себе никаких послаблений, не допуская искажений в записи наблюдений и ведению журнала, подчиняясь единственно принципу объективности. Соблюдение этих ясных и недвусмысленных правил не могло не стать второй натурой человека, следовавшего им изо дня в день на протяжении многих десятилетий. И, конечно, не видевшего причин отказаться от своих жизненных принципов на закате земной жизни, который он встретил за письменным столом историка.
Еще одна особенность биографии Ф.И.Соймонова (не менее резко отличавшая его от других отечественных историков) - это длительное пребывание за рубежом, к тому же в молодые годы, когда новые впечатления впитываются особенно жадно, оставляя глубокие следы в духовном и нравственном мире человека. Там он не мог не слышать открыто звучавших мнений о своем народе и его царе, столь непохожем на европейских монархов. А характеристики, которыми иностранцы наделяли Петра, далеко не всегда походили на комплименты. В Северных Нидерландах никак не мог завоевать успех тезис "великие цели требуют великих жертв" (так Вольтер оправдывал огромные человеческие потери петровской России). В Европе ему противостояли прямо противоположные идеи великого гуманиста и антимонархиста Б.Спинозы, для которого высшей ценностью был не интерес государства, а человеческая жизнь.
Естественно, эти мысли были наиболее популярны среди свободных граждан республики Нидерландов, из чьей массы и вышел Б.Спиноза. И понятно, как голландцы воспринимали странные известия о том, что русский монарх собственноручно рубит подданным головы, проводит дни и ночи в пыточных избах, поощряет работорговлю и прочее. Что же касается позднейшей, уже европейской политики Петра (в частности, карательных акций на польских территориях), то она никак не могла изменить сложившейся репутации царя. В том числе и среди жителей портовых городов, с которыми были неизбежны контакты Ф.И.Соймонова, долгое время находившегося там на морской практике.
Мы не знаем, как отвечал юный Ф.И.Соймонов на неизбежные вопросы его голландских знакомцев о непонятной для них личности царя. Впрочем, это не имеет значения (скорее всего, он не разделял мнение большинства голландцев о его господине). Но такие беседы не могли не заронить в восприимчивую душу молодого человека зерно, по крайней мере, сомнения в безусловной правоте царя. А отсюда - один шаг до критического отношения к некоторым петровским акциям. Во всяком случае, как видно из подробнейшей соймоновской биографии,8 среди российских своих современников он был одним из немногих, кто никогда не грешил низкопоклонством.
И напротив, все самые известные создатели культа Петра росли и учились безвыездно в России, в атмосфере слепого поклонения перед царем, а в подавляющей своей части им не довелось побывать за рубежом и позже, в зрелом возрасте. Отнюдь не по своей вине они получили однобокое, уродливое воспитание, не дававшее возможности следовать нравственному принципу Св.Августина ("Выслушай и другую сторону"), - вспомним хотя бы совсем недавнюю ситуацию, когда железный занавес мешал нам "слышать" мир и тем уродовал нацию. Эта духовная герметичность и без того не слишком открытой русской православной культуры - еще одно объяснение искажению исторической истины в сочинениях современников Ф.И.Соймонова.
Не обладая нравственным иммунитетом бывшего моряка и путешественника, получавшего "прививки" в Голландии и других странах, они не могли устоять перед мирскими соблазнами. Совершенствуя и облагораживая своим авторитетом и талантом уже сложившийся культ мертвого вождя, историки раболепствовали ничуть не менее тех, более простых своих соотечественников, кто поклонялся иным кумирам: живому деспоту, золотому тельцу, модным пророкам, идолу национального эгоцентризма и т.д. и т.п. Ведь всё это проявления одного порока - тщеславия. Оттого эти незаурядные личности терпели фиаско не только в качестве ученых, но и христиан. Они погрязли в смертном грехе, нарушив сразу две заповеди Господни: одни буквально приравняли человека Петра к Богу, другие - сотворили себе кумира, близкого к языческим.
Александр Сумароков ставил Петра рядом с Иисусом,9 что можно бы простить человеку мирскому, но вторил-то он епископу Гавриилу!10 Столь же упоенно возводили покойника в сонм бессмертных богов поэты Михаил Ломоносов,11 Михаил Херасков12 и Гавриил Державин,13 - это если называть только самых известных авторов, полноправных властителей дум. На таком фоне подчеркнуто последовательная объективность Ф.И.Соймонова могла выглядеть попросту шокирующей. Поэтому я позволю себе ниже высказать некоторые догадки по поводу того, отчего "История Петра Великого" так и не была опубликована ни при жизни автора, ни после его смерти.
Это было удивительно, если вспомнить о настоящем информационном (книжном) голоде в этой области исторического знания. Да и к моменту завершения соймоновского труда российские историки по-прежнему не собирались нарушать свое полувековое замалчивание петровской темы (первый учебник новой истории был напечатан лишь при Павле). Таким образом, рукопись Ф.И.Соймонова представляла собой остро необходимый, бесспорно актуальный для общества проект. И то, что он не был осуществлен ни при Екатерине II, ни позже - факт странный, который невозможно объяснить, не коснувшись обстановки, в которой очутился на старости лет Ф.И.Соймонов.
Дело в том, что именно в годы, когда завершался труд Ф.И.Соймонова, в российской печати началась кампания, направленная против Крымского ханства, ставшего очередной целью многовековой российской экспансии. Между тем, отсутствовала прежняя причина, способная оправдать захват суверенного государства прямо на глазах просвещенной Европы, - ханы уже лет полтораста не ходили в походы на Москву. И поиск выхода из такой ситуации причинял Екатерина II немалую головную боль. Ничем не мотивированный, "крутой" перекрой политической карты материка был бы расценен европейским сообществом как крайне опасный: в XVIII веке аннексия, скажем, маленькой Дании любой из крупных держав уже стала невозможной и недопустимой. Причина была проста: такой прецедент мог бы повлечь непредсказуемые опасности и для других европейских стран. Да и вообще обоснованный casus belli являлся никем еще не отмененной, вполне действенной международно-правовой категорией. Каждое ее нарушение, как правило, тут же использовалось политическими противниками проштрафившейся страны. Более того, игнорирование этой правовой реалии могло привести к тем или иным коллективным военно-политическим санкциям по отношению к нарушителю. И Россия, как любая другая страна, не могла этого не опасаться.
Понятно, что такое отсутствие политической причины вторжения отнюдь не влекло за собой отказа России от плана вторжения. Просто нужно было работать в другом направлении, искать такой повод в иных плоскостях. И он был отыскан. Им могло стать обвинение намеченной жертвы если не в политической, то в нравственной агрессии. То есть, нужно было представить российскую военную акцию как попытку пресечь губительное для русского народа, разлагающе аморальное влияние крымского соседа. Звучит такой casus belli, конечно, фантастически. Впрочем, не более, чем современные рассуждения насчет роста политического влияния радикально-исламских сект, угрозы тотального мусульманского террора и пр. Ведь и в XVIII в. Европа мыслила в узких рамках стереотипных представлений о враждебном исламском мире. И их уже вполне можно было эксплуатировать. Именно поэтому политическая элита Петербурга не без оснований надеялась на успех своей пропагандистской антиисламской (антитатарской) акции. То есть, на признание в Европе самого существования ханства совершенно нестерпимым для русских его соседей.
Никому не доверяя исполнения столь непростой задачи, Екатерина сама взялась за перо, и в январе 1769 г. в журнале "Всякая всячина" появились ее заметки под псевдонимом Евдокима Примечаева. Проницательный "Примечаев" открыл, где именно находится источник самых общеизвестных, всем надоевших нравственных недугов русского народа. А именно, таких как "злословие, мотовство, недержание слова, зависть, корыстолюбие". Оказалось, это - результат пагубного влияния крымских татар, народа безнравственного и в своих грехах закоренелого. Поэтому реально пресечь это воздействие на расстоянии можно было единственным, радикальным методом - ликвидацией источника зла, то есть Крымского ханства.
К чести зарождавшейся русской интеллигенции нужно сказать, что заметки-письма "Евдокима", истинное имя которого ни для кого не было тайной, вызвали нормальную, то есть критическую реакцию. А.П.Сумароков показал в специальной журнальной статье, что крымские татары - люди "не только благородные, но и остатки нижайших их отраслей (т.е. даже не дворяне - В.В.) суть люди добрые; а народы их (имеются в виду различные племена коренного народа Крыма - В.В.) в добродетели всегда были отличны; и тако нравы их не могли нас никаким заразить худом".14 Еще один корреспондент, некто Стоиков, поддержал А.П.Сумарокова: "…мне сие (т.е. екатерининское - В.В.) доказательство невероятным кажется потому, что сколько у нас есть выезжих князей и знатей Татарских, кои здесь в великое произошли достоинство! Они их получили не по худым природным им обычаям и нравам, но по благородным и добрым".15 Печатались и другие отклики аналогичного смысла и критической направленности. Итак, за доводом последовали контрдоводы, и установилось некое равновесие; журнальный диспут оканчивался вничью. Правда, еще не сказал своего слова Ф.И.Соймонов. Дело в том, что этому "птенцу гнезда Петрова" были органично чужды расовые предрассудки, как, кстати, и его государю. Петр не только не презирал военного противника, но и относился к нему с искренним уважением. Шведы для него были "учителями", а Карла XII он и во время войны именовал "братом". Ф.И.Соймонов же в своей книге не менее объективно оценивал лидеров другой враждебной стороны - крымского хана и султана, крымский и турецкий народы. И вот теперь, через полвека, оказалось, что ситуация с традиционной российской терпимостью "вдруг" сменилась на прямо противоположную.
Речь, конечно, не о великорусской массе, а пока лишь о Екатерине II. Именно она, более иных царей страдая комплексом неполноценности, оказалась способной впервые вложить в руки русского народа преступное оружие, прививая обществу откровенно расистские воззрения. Понятно, что на невысоком, кухонно-бытовом уровне: пустившись (с ее-то образованием) в этнокультурную теорию, она рисковала стать посмешищем для ученого мира. То есть, она не делала даже попыток "научно" обосновать свои конструкции. Тем не менее, сладкий яд чувства собственного превосходства (главный соблазн национализма) был впитан современниками Екатерины не только безропотно, но и с неким удовольствием. Если в 1769 г. против клеветы на народ Крыма еще выступило 2-3 человека, то начиная с 1770-х таких проколов не наблюдалось.
А теперь представим себе, как в такой ситуации выглядела готовая к изданию рукопись Ф.И.Соймонова о петровской, можно сказать вчерашней истории России, до краев наполненной страданиями беззащитных жертв, насилием и кровью? Кроме того, книга не просто напомнила бы, но и усугубила недавний позорный провал царицы попытки оклеветать жителей Крыма. Ведь рукопись содержала не измышленные, но обоснованные примерами, куда более научные зарисовки из истории и этнопсихологии крымских татар. Здесь же едва ли не впервые в отечественной историографии излагались фундированные, безупречно объективные оценки нравственного облика народа, как небо от земли, отличавшиеся от екатерининских.
То есть, как с научной точки зрения, так и с читательской, спор двух взаимоисключающих мнений не мог бы идти на равных. И день издания новой книги стал бы последним днем и без того пошатнувшейся "крымской" идеологической конструкции императрицы. Выход был один - запретить такое издание, опасное как для личного авторитета Екатерины, так и для государственного имиджа России, да еще и в предвоенной ситуации.
Скорее всего, такое решение и было вынесено. Конечно, было бы заманчивым найти его след в отечественных архивах. Но особых иллюзий здесь строить не стоит. Дело в том, что Екатерина, исполнявшая в тогдашней России роль цензора, выносила свои запретительные вердикты в устной форме.16 Причина этой практики проста - просвещенная монархиня не желала оставлять документальных следов своей откровенно удушающей культурной политики, весьма странной по европейским меркам. Именно так матушка-царица и могла поступить с книгой Ф.И.Соймонова. Иные, неофициальные (дневниковые, мемуарные) свидетельства о таких запретах сохранились, но их крайне мало, - отказ в публикации был событием проходным, обыденным, никого не поражавшим и даже не удивлявшим. Монаршая цензура и позже встречала в России понимание публики, когда дело касалось слишком независимых и объективных авторов. Как бы то ни было, книга не могла появиться в печатном виде, она и не появилась…
В заключение я хотел бы отметить, что все вышесказанное вовсе не означает попытки идеализировать Ф.И.Соймонова как историка, фанатично стремившегося выявить всю правду о Северной войне и высказать ее, рискуя собственным положением, а то и свободой. Что касается личности автора "Истории Петра", то он на протяжении всей своей жизни оставался вполне земным, практичным человеком, отнюдь не принадлежа к числу героев-страстотерпцев. Конечно, он был первым, кто создал историю России новейшего времени, и это деяние стало подвигом научным и гражданским. Но предаться столь опасному занятию, как изложение истории Петра, его побудило отнюдь не стремление свершить подвиг, не жажда славы. Это было целенаправленное и прагматичное намерение старого служаки дать в руки молодежи столь необходимое для ее воспитания пособие, а также ознакомить с реальной историей эпохи и читающую публику в целом (это известно из переписки автора с проф. Г.Миллером). Наконец, некоторые фрагменты рукописи наводят на мысль о стремлении Ф.И.Соймонова свершить публичное покаяние, сняв, таким образом, со старческих плеч нелегкий нравственный груз активного участника той страшной войны. Желание сколь понятное, столь же редкое в России XVIII в., да и XХI-го тоже…
В этой связи затрону проблему "ангажированности" автора рукописи. Если он и был пристрастен, то не к Петру Великому, а ко всей петровской эпохе. После ее блистательного завершения протекло почти полвека, пришло уже третье из новых поколений. Старый моряк пристально вглядывался в свою юность, в лица и деяния своих современников, из которых именно ему было суждено умирать последним. Наш великий поэт с пронзительным сочувствием отразил трагический образ такого безымянного ветерана, намного пережившего свое время:
Несчастный друг! Средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
А.С.Пушкин. 19 октября
"Гость и лишний, и чужой", мог ли Ф.И.Соймонов удержаться от сравнений двух эпох? Конечно, нет. Со страниц его труда веет почти физически ощущаемой тоской старого, духовно одинокого человека, пришедшего из времени, способного порождать героев, великих в своей цельности, и события незабываемого значения. Однако именно годы даровали старику способность спокойного созерцания былых свершений, взвешенной оценки их творцов и участников - что он и вершил без гнева и упрека. Его ослабевшие глаза умели ясно различать то, что для других оставалось невидимым: он зрел неповторимую эпоху, слышал давно умолкшие голоса. Словно памятники ей стояли плечом к плечу его герои. Это были настоящие титаны, достойные друг друга, невзирая на все их чисто человеческие различия: А.Д.Меншиков и Б.П.Шереметев, Карл XII и К.Г.Реншёльд, Девлет-Гирей II и Ф.Орлик. Высился среди них и Петр I - но в облике отнюдь не бога, а земного человека, сумевшего, при всех своих слабостях и заблуждениях, сделать больше любого из современников Федора Ивановича Соймонова.


1 История Российская, с самых древнейших времен неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и Астраханским губернатором, Василием Никитичем Татищевым. Кн. Первая. Часть Первая. М., 1768. С. 22.

2 Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Часть 2. Л., 1961. С. 32

3 Московские смуты в правление царевны Софьи Алексеевны. Сочинение Н.Аристова. Варшава, 1871. С. 33.

4 Цит. по: Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого. Т. I. СПб.,1858. С. XLIII.

5 Riasanovsky N.V. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. Oxford, 1985. P. 45-46, 47-53, 55.

6 Гольденберг Л.А. Фёдор Иванович Соймонов (1692 - 1780). М., 1966. С. 219.

7 Иерусалимский патриарх Досифей в его сношениях с русским правительством (1669 - 1707) / Сообщил Н.Ф.Каптерев // Чтения в Императорском Обществе истории и древней России при Московском университете. 1891. Кн. II. С. 59.

8 Гольденберг Л.А. Каторжанин - сибирский губернатор. Жизнь и труды Ф.И.Соймонова. Магадан, 1979.

9 Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений. Т.VI. М., 1787. С. 302-303.

10 Бужинский Г. Полное собрание поучительных слов, сказанных в высочайшем присутствии… М., 1784. С. 97, 252-253.

11 Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т.VIII. М.-Л., 1959. С. 109.

12 Херасков М. Нума или Процветающий Рим. М., 1769. С. 177-180.

13 Сочинения Державина с объяснительными примечаниями. Т.I. СПб., 1895. С. 10-12.

14 Сумароков А. П. Полное собрание всех сочинений. Т. IX. М., 1787. С. 314.

15 [Журнал М.Д.Чулкова] "И то, и сио". 1769. № 8.

16 Шамрай Д.Д. К истории цензурного режима Екатерины II. // XVIII век. Сборник 3. М.- Л., 1958. С. 194-195.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 12:52
Еще одна статья В. Е. Возгрина.

http://www.history.pu.ru/biblioth/novhist/mono/spb2005/017.htm


ПРОБЛЕМА ГЕНОЦИДА В РОССИЙСКОЙ И СКАНДИНАВСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ

10 декабря 1948 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила Всеобщую декларацию прав человека. Наша страна не подписывала ее почти полвека, до 1991 г., когда впервые в истории Руси-России появился призрак открытого общества. Ранее провозгласить права на свободу мысли, совести, свободу убеждений и свободу передвижения мы не то, что не могли - нам никогда, ни при одном великом князе, царе или генсеке этого не позволяли наши традиции, плод нашей же этнической психологии. Собственно, и сейчас создание гражданского общества остается для нас одной из туманно видимых перспектив.
Определение этически-правовых норм в историческом контексте - занятие, требующее четкого понимания обусловленности поведенческих норм не только вечными нравственными заповедями (в нашем случае - христианскими), но и общим нравственным уровнем в конкретную историческую эпоху. Поэтому вряд ли мы вправе судить людей XVIII столетия, руководствуясь неписанными моральными нормами и узаконенными правовыми актами современного гражданского общества. И единственное, что может в этом смысле позволить себе исследователь, - это сравнивать между собой деяния личностей одной и той же эпохи. А также сопоставлять эти деяния с установившимися к тому времени общеевропейскими гуманистическими традициями и международно-правовыми нормами.
Неотъемлемой частью этих норм являлись, к примеру, такие свободы и права, как свобода выбора места жительства, свобода совести, право на жизнь, право на жилище. К ним относились и военно-правовые положения (о правах мирных жителей, интернированных иностранцев, о порядке обмена или выкупа пленных и т.д.). В Европе XVIII в. эти нормы, права и положения в принципе были более близки современным, чем принято думать. И, что важно подчеркнуть, - столь же остро несовместимы с практикой геноцида и теориями, допускающими его применение в тех или иных ситуациях.
Поскольку же в данном случае рассматривается петровская эпоха, то следует заметить, что у первого российского монарха Нового времени понятия о человеческих правах и свободах были вполне средневековыми. Его называют западником, но он не был им. Он не заимствовал в Европе ничего из ее достижений в области гуманности. Его интересовали корабли, техника, военные и, отчасти, точные науки. И если бы они были лучше развиты в Турции, то можно с уверенностью сказать, что он снарядил бы Великое посольства (а затем слал молодых людей на обучение) в Стамбул, а не в Амстердам или Лондон. Причем с куда большей охотой, так как Россия с Турцией находились, по ряду признаков, в одной лодке. Европейские законодательные нормы, фиксирующие права личности, были для обоих авторитарных правителей, царя и султана, не то, чтобы ножом острым, но вообще непостижимы и абсолютно неприемлемы.
Это вещи общеизвестные, ведь петровский авторитаризм, его значение для российской экономики и социального развития народа достаточно хорошо изучены. Работ по этим темам - многие сотни. Гораздо меньше внимания уделяли российские и зарубежные ученые значению политического режима петровской России для ее внешней политики. И, наконец, совсем нет исследований, посвященных физическому и нравственному ущербу, который был причинен петровским режимом не великороссам, а соседним народам - прибалтам, украинцам, шведам. Хотя именно этот аспект истории эпохи ярче всего демонстрирует недостижимость европейских идеалов для Петра.1 Поэтому потребуется привести некоторые данные по геноциду Северной войны, чему и повещается основная часть излагаемого.
Прежде всего, видимо, следует коснуться практика геноцида в условиях военных действий и на оккупированной территории. Но вначале нужно, конечно, определиться с терминами. Понятием геноцид следует в данном случае понимать в соответствии с международным его смыслом. Согласно ряду положений ООН к акциям геноцида относится не только физическое истребление того или иного этноса. Согласно Ст. II Конвенции о предупреждении геноцида, это - "любые действия, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую или религиозную группу<…> в том числе насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую является преступлением. Причем независимо, в военное или мирное время он имел место".2
Заметим, что в здесь совершенно не рассматривается практика увода в рабство или физического уничтожения захваченных в плен комбатантов (офицерского и солдатского личного состава, а также партизан противника). Речь пойдет лишь о мирном гражданском населении. Кроме того, не будем касаться тягот и убытков, которое терпит местное население при любой оккупации их территории или "обычном" прохождении через нее чужих войск. К примеру, Польша, отнюдь не являвшаяся противником России в Северной войне, была страшно разорена российским и иными войсками в предполтавский период Cеверной войны, когда на ее землях сражались войска иноземных монархов. Но это разорение, ставшее причиной высокой смертности среди мирных поляков, неправомерно считать актом геноцида уже потому, что оно не было предумышленным, не входило в задачи воюющих сторон и являлось лишь неизбежным следствием длительных постоев, маршей и военных операций.
Акции геноцида в начальный период войны проводились на всех захваченных территориях Прибалтики. Войска под командованием Б.П. Шереметева выжигали не только села, деревни, мельницы и мызы. Тактика выжженной земли предполагала уничтожение лесов, что лишало мирное население какой-то возможности отстроиться или хотя бы согреть свои хижины в зимние холода, - впоследствии от этого жестоко страдали сами оккупанты. То есть, шансов для коренного населения на выживание не оставалось никаких. Кроме того, значительная часть жителей без различия пола и возраста уводилась вглубь России с тем, чтобы впоследствии быть выставленной в качестве живого товара на невольничьих рынках Москвы или на юге, в Крыму или пограничных с ним регионах.
Например, Б.П. Шереметев разорив Дерптский уезд, взял 140 пленных шведов и отправил донесение: "А сколько чухны - нельзя определить, потому что черкасы (казаки - В.В.) по себе ее разобрали, я отнимать не велел, чтоб охочее были". Затем было полностью депортировано в Россию население Дерпта, Нарвы, Мариенбурга, Волмера и других городов. Число мирных жителей, угнанных в качестве "пленных" в 1700-1710 гг., измерялось многими тысячами жителей Лифляндии, а также карел и инкери. Уже в августе 1708, то есть, задолго до взятия Риги, фельдмаршал христиански благочестиво рапортовал: "<…>больше того быть стало невозможно<…> отяготились по премногу как ясырём, [так] и скотом<…> Чиню тебе известно, что всесильный Бог и пресвятая Богородица желание твое исполнили: больше того неприятельской земли разорять нечего".3
Заметим, что казаки упомянуты здесь неслучайно - они даже среди других участников карательных акций выделялись своей необычайной алчностью и жестокостью. По мнению современного психолога доктора исторических наук Е.С. Сенявской, привлеченное к походам Северной войны казачество, в отличие от регулярной армии, не обладало даже жалкими рудиментами средневековой рыцарственности и благородства.4 С этим нельзя согласиться, солдаты и офицеры регулярных полков тоже были хороши…
Вторым, по времени, объектом геноцида стала Украина в годы восточного похода Карла ХII (1708-1709). Отходившие к югу русские войска выжигали территории, прежде всего, днепровского Правобережья. При этом уничтожались населенные пункты, запасы продуктов у населения и лесные массивы не только на пути шведов, но широкими (по 40-45 км) полосами справа и слева от их предполагаемого маршрута. Кроме того, сжигались города, заподозренные в поддержке казаков-сторонников Мазепы, а их жители подверглись тотальной ликвидации. Эти карательные меры стоили украинскому народу огромных жертв. Люди погибали не только от рук карателей, но и в результате ликвидации их жилья и запасов пищи в условиях необычайно морозной зимы 1708-1709 гг.
Шведский солдат Гассман записывал, как его полк пересекал широкую "ничью" полосу, установленную Андрусовским миром между Украиной и Польско-литовским государством. Эта местность была полностью разорена. Но и на другой стороне Днепра, на Левобережье буквально все, насколько хватало глаз, всё было сожжено отступавшими русскими войсками: "На 40 миль пути все деревни были сожжены, все съестные припасы и фураж испорчены, так что мы не нашли там ничего, кроме голой пустыни и лесных пространств, в которых [уже] погибло великое множество людей и бесчисленное количество лошадей и другого скота<…> Мы находились в опустошенной стране"5.
Наконец, уже на завершающей стадии войны, акции геноцида были отмечены в западной Финляндии (провинция Ёстерботтен) и особенно широко - на западном берегу Ботнического залива (провинции Сёдерманланд и Уппланд). Тактика была той же, что и в Прибалтике. Так же уводили мирных жителей в рабство, вывозилось государственное и частное движимое имущество, взрывами уничтожали рудники и взрывались заводы, а населенные пункты подвергались огненному уничтожению. Только в Швеции было дотла сожжено 8 городов и более 1300 замков, поместий, сел и хуторов. 100 000 голов крупного рогатого скота было забито и большей частью брошено на месте - одна галера вмещала лишь 35 туш. Трофеев было взято на 1 млн. серебряных талеров, а ущерб достиг 20 млн. Серьезные утраты понесла шведская и финская культура. В пламени пожаров погибла вся старинная архитектура упомянутых областей; из Або были вывезены в Россию уникальные сокровища культуры коренного народа - крупнейшие в Финляндии национальная библиотека и архив.6
Было бы ошибкой полагать, что все эти акции являлись результатом своеволия петровских военачальников, обогащавшихся за счет продажи угнанных пленных и других трофеев. Такого рода действия совершались в исполнение конкретных царских указов. Такого, например: "<…> и для того извольте вы еще довольное время там побыть и как возможно земли разорить, или что иное знатное при Божией помощи учинить, дабы неприятелю пристанища и сикурсу своим чередом подать было не возможно".7 Высочайшие повеления такого рода касались не только Лифляндии. Их смысл сохранился в приказах по армиям и отрядам, проводившим упоминавшиеся акции геноцида на Украине, в городах и селах шведской береговой полосы.
В результате теперь уже встает вопрос о том, как проблема геноцида освещалась в собственно в скандинавской историографии?
Первые, появившиеся в Швеции печатные попытки осмыслить события не войны, а преследований мирного населения, в том числе уведенного в рабство, были сделаны еще до Ништадтского мира (1721). Прежде всего, вышли работы о рабстве и плене в России. Это прежде всего сочинение, вышедшее в Стокгольме в 1705 г., "Правдивый отчет о нехристианском и жестоком отношении московитов по отношению к взятым в плен высшим и младшим офицерам, слуг и подданных Его Величества Короля Швеции, а также их жен и детей<…>".8 Конкретно же о физическом истреблении местного населения и разнообразных видах насилия над ним рассказывает появившаяся через два года анонимная работа на шведском языке. Она получила название: "Выдержка из письма, отправленного из Штенау 20 июля 1707 г., об ужасающих поступках московитских калмыков и казаков". Стокгольм, 1707".9 Таких брошюр печаталось в Швеции в течение войны и позже довольно много. Некоторые издавались за рубежом. Так в 1725 г. появилась книга барона Курта Вреха "Правдивая и обстоятельная история пребывания шведских пленных в России и Сибири".10 Однако, нет необходимости приводить данные о всех их, поскольку они довольно однообразны. Собственно, это не исследовательские работы, а скорей источники, требующие изучения и сопоставления.
Первая научная работа, где, среди прочего, затрагивалась и интересующая нас тема, появилась весьма поздно, лишь в середине XIХ в. Это труд Густафа Мальмстрёма "Политическая история Швеции от смерти Карла XII до раздела державы в 1772 г.".11 Как представляется, это лучшее по последовательности и подробности описание событий 1719 г. в Сёдерманланде и Уппланде. Здесь приведены все имена командиров войсковых частей и отрядов ополченцев из крестьян, горожан и шахтеров, поднявшихся на защиту своих жилищ. Однако, превосходя вышеназванные сочинения своей информативностью, работа Г. Мальмстрёма уступает им в глубине осмысления событий военных лет, их этической оценки. Здесь попросту отсутствуют какие-либо выводы о нравственном и, с точки зрения международного права, преступном характере акций петровских войск на берегах Ботнического залива.
Но позднее прекращаются и такие попытки освещения темы геноцида на восточном побережье Швеции в конце Северной войны. Хотя, надо заметить, что смежная, то есть, совпадающая по месту и времени, но чисто военная история разрабатывалась довольно успешно.12 Это же можно сказать по отношению ко всему ХХ в. Поэтому сохраняет свою справедливость замечание, сделанное еще в 1934 г. крупнейшим специалистом по теме, шведским историком и библиографом Самюэлем Брингом: "Какого-то отражения в научных работах тема разорения шведских берегов не получила, - если не считать мелких заметок, появлявшихся в местных газетах и журналах и посвященных чисто локальной истории".13
Что же касается освещения проблемы петровского геноцида в российской историографии, то здесь можно сказать, что это будет попыткой "описать того, чего нет".
Если не считать отдельных упоминаний в общих работах о военных преступлениях (далеко не всех!), но и в этом случае они не классифицируются как факты геноцида. Вряд ли можно объяснить это замалчивание важных для истории сведений обычным отсутствием информации. Она имеется, причем в виде публикаций. Русские люди, даже не служившие в армии Петра, видели, какими массами гонят вглубь России несчастных ижорских, лифляндских и шведских "ясырей", полумертвых от усталости и истощения, как ими торгуют на площадях городов и отправляют в рабство к бусурманам. Эти свидетельства в свое время фиксировались; они сохранились в различных письменных источниках.
Однако, как представляется, еще не обнаружено ни одного памятника петровской эпохи, где бы эта практика осуждалась. Лишь один современник Петра, православный патриарх Иерусалимский Досифей, окормлявший греческую и русскую общины в Турции, писал Петру об этом: "<…>шведы, хотя и еретики, но как емлют их к Москве, бывают православными и скоро и помалу (то есть, в Москве, рано или поздно принимают православие - В.В.) <…> Но имеют поволность некия [купцы] вывезти их в землю турскую <…> Не грех ли перед Богом, но и на свете великое безчестие, понеже не из которого христианскаго государства не привозят сюды продавать христиан, а из святых стран (то есть, Москвы - В.В.), [что и] признать непристойно. Надобно там, аще изволите повелеть, чтобы не вывозили христиан болше, [а в наказание] предложить ослушникам не ино, но смерть не отложную и будет великая честь и великая слава твоему царскому величеству".14
Следующий памятник, касающийся темы геноцида - "История государя Петра Великого", автором которого был петровский капитан и ученый Ф.И. Соймонов. Он первым из современников Петра однозначно осудил геноцид. Касаясь разорения шведских берегов в конце Северной войны, Ф.И. Соймонов пишет о "страшных убивствах и кровопролитиях",15 а также других репрессиях, совершавшихся русской армией по отношению к мирному населению Швеции. Но этот труд появился лишь через 60 лет после Лифляндского похода Шереметева. Почему так поздно? Почему до Ф.И. Соймонова в России вообще не выходили сколько-нибудь объективные работы по Петровской эпохе - лишь отдельные публикации источников да панегирические опусы?
Этому факту есть объяснение, причем весьма авторитетное, так как дал его один из крупных историков XVIII в. - Василий Никитич Татищев. Он писал, что доведению записанной истории до настоящего или даже недавнего (для него, для автора) времени мешает "не только многотрудное продолжение всякому к сочинению удобное, а наипаче, что в настоясчей истории явятся многих знатных родов великие пороки, которые если писать, то их самих или их наследников подвигнут на злобу, а обойти оныя - погубить истину и ясность истории, или вину ту на судивших обратить, еже бы было с совестью не согласно. Того ради оное оставляю иным для сочинения".16 То есть, задача, стоявшая перед историком, не являлась слишком трудной. Источники имелись в изобилии. Неизмеримо сложнее были проблемы личностного и политического плана, имевшие прямое отношение к тематике и сюжетам исследований.
Но позже, когда подобные мотивы не могли уже сдерживать перо пишущих, какой-то оценки военной политики Петра так и не появилось - уже по иным причинам, разбору которых посвящена целая историографическая литература.
И лишь в самом конце XIX в. появляется книга генерал-лейтенанта П. Бобровского о захвате Ингрии, где приводилась долгожданная объективная информация - правда, ограниченная территорией лишь одной из всех земель, посещенных петровскими солдатами.
После победы при Гуммельсгофе (июль 1702) "<…>фельдмаршал, по старому обычаю, мог свободно разорять неприятельскую страну. <…>вся Лифляндия, за исключением местностей, прилегавших к Ревелю, Пернау, Риге, была разорена из конца в конец; богатые мызы лифляндских баронов обращены в развалины<…> Оставаясь у Гуммельсгофа трое суток, Шереметев послал ратных конных людей во все стороны жечь мызы и деревни; затем продвинулся к Дерпту, всё разоряя на своём пути. Кроме захваченных 12 000 латышей и чухны в Псков пригнано до 20 000 голов скота".17
Правда, военный историк избегает оценок этим акциям, и лишь однажды, на стр.15, называет действия Апраксина "варварскими"; о Б.П. Шереметеве же - ничего ни разу, даже похожего. И еще одно, редчайшее для отечественной историографии замечание П. Бобровского, точнее цитата из депеши Шереметева: "<…> и русские мужики к нам неприятны<…> и [более] добры они к Шведам, нежели к нам". Речь идет об этнических русских (до войны - подданных шведской короны), с радостью встретивших приход российских войск, но вскоре разочаровавшиеся в новой оккупационной власти.
В те же годы появляются публикации источников о Северной войне (кроме уже упоминавшихся воспоминаний Гассмана),18 где приводятся многочисленные факты геноцида. Но они лишены даже самой общей и ни к чему не обязывающей оценки.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 12:56
(окончание статьи В. Е. Возгрина)

Н.И. Костомаров избегает конкретной сюжетики этого плана. Впрочем, он превосходно знал ее, поэтому его выводы, хоть и выглядят довольно общими (в них оценивается аморальность политики царя в целом), но они имеют твердую опору в фактах. Он писал: "Петр превосходил современных ему земных владык обширностью ума и неутомимым трудолюбием, но в нравственном отношении не лучше был многих из них; зато и общество, которое он хотел пересоздать, возникло не лучшим в сравнении с теми обществами, которыми управляли прочие Петровы современники <…> Все Петровские воспитанники, люди новой России, пережившие Петра, запутались в собственные козни, преследуя свои личные эгоистические виды, погибли на плахах или в ссылках, а русский общественный человек усваивал в своей совести, что можно делать всё, что полезно, хотя бы оно было и безнравственно, оправдываясь тем, что и другие народы то же делают <…>".
Слова насчет "других народов", понятно, не более, чем уступка патриотическим настроениям общества в военном 1915 г., когда писалась книга, так как далее историк все же ставит точки над "i", говоря, что в России петровской эпохи доминировал какой-то особый, "<…>деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием на потомстве".19
Обратимся, наконец, к советской и постсоветской историографии. Из старых петроведов наиболее близко к теме подходили Е.В. Тарле и Б.С. Тельпуховский. Имеется в виду тема военных операций, но не геноцида, им сопутствовавшего. Последней как бы не существовало. Тарле мог вообще написать фундаментальный двухтомник о Крымской войне, ухитрившись ни словом не упомянуть о разорении и геноциде, которому те же казаки подвергали крымских татар, отчего Крым опустел: почти половина его коренного населения погибла, находясь в тылу русской армии, или эмигрировала по окончании войны.
Особняком стоит монография Х.Э. Палли.20 Этот глубокий исследователь создал фундаментальный свод об акциях геноцида в Эстляндии в 1701-1704 гг. Учитывая эпоху, когда писалась монография, Хельдур Эвальдович совершил человеческий и научный подвиг, равного которому, по крайней мере, в обширном кругу специалистов по теме Северной войны, я назвать не могу. К сожалению, такие работы по территориям остальной Прибалтики, а хронологически - и об остальных годах эпохи бедствий в той же Эстляндии, пока отсутствуют.
Лишь отдельные упоминания о чудовищных репрессиях петровских войск против мирного населения на всей территории, охваченной войной, появляются в современных работах. Именно упоминания, в этом смысле показательна объемная работа Е.В. Анисимова, посвященная первым годам существования Петербурга. Здесь коренному населению невского региона, обреченного на исчезновение, уделено полторы строчки: "<…>войска Шереметева не только разоряли усадьбы, но и сжигали селенья и посевы, а людей и скот поголовно угоняли в Россию на продажу".21 Естественно, нравственную оценку этому представляется сделать самому читателю - при желании, конечно.
Несколько дальше зашел другой современный автор, хотя и он избегает оценки геноцида: "Быть может, о величии деяний Петра во внешней политике ничто не говорило столь красноречиво, как всеобщее ликование в Европе по поводу известия о его кончине (1725). Там явно устали от бешеной энергии "северного турка" и от постоянных опасений, что он вконец разрушит европейское равновесие, и без того уже, как казалось, подорванное русским господством на Балтике и недопустимо усилившимся влиянием в Польше и Германии<…> Петр заложил и укрепил основы стратегии, приведшей Россию к конфликтам с ее соперниками и придавшей ей агрессивный образ<…>". 22
В результате, можно уже сейчас сделать определенные выводы.
Первый вывод заключается в том, что тема геноцида в начале XVIII в. практически не исследована ни в шведской, ни в российской историографии. Это объясняется довольно просто. Разорение восточного берега старой Швеции и депортация ее населения, при всей преступности этих акций - всего лишь эпизод в долгой истории королевства. Причем эпизод, который можно признать, в целом, не принесшим невозместимых утрат ни для народа, ни для его культуры или духовного мира, ни для государства. Поэтому тема и не является сверх-актуальной для далеких потомков того поколения, что стало жертвой геноцида. И лишь в самое последнее время пробудился интерес к этой важной теме.23 Хотя для того, чтобы делать какие-то выводы о новом явлении в шведской историографии таких работ пока слишком мало.
Иной вывод напрашивается в отношении российских историков. Их молчание поразительно. Получается, что тема геноцида неактуальна для граждан страны, в истории которой его акты в петровскую эпоху были далеко не последними преступлениями такого рода. Общеизвестно, что замалчивать преступление - значит, провоцировать рецидивы. Тем не менее, у нас это молчание не прерывается с тех самых, петровских времён. Геноцид, практиковавшийся российской армией за рубежом и позже Северной войны (например, в Польше XIХ в.) также не вызывал общественного возмущения. Более того, для основной массы нации и ныне не выглядят чем-то катастрофическим такие преступления по отношению к части населения самой России. Думаю, не нуждается в доказательствах простой факт: в ХХ, да и в XXI вв. нравственный закон здесь молчит, как и в петровскую эпоху.
Тем, кто с этим не согласен, полезно вспомнить эпизод из совсем недавней истории. При отступлении Красной армии из Крыма в годы Великой Отечественной войны, ее специальные части превращали полуостров в выжженную землю - не хуже, чем это было на Украине в 1708-1709 гг. или чуть позже - в Уппланде. Горели элеваторы, фуражные и продовольственные склады, в степной части взрывы разрушали артезианские колодцы, а в горах и на Южном берегу - прекрасные дворцы. Местному населению, обреченному на жизнь в условиях немецкой оккупации не было роздано ничего, что могло бы поддержать жизнь этих стариков, женщин и детей, лишенных всего, что скопили их предки и они сами. Все они были обречены на страшный голод, от него погибла чуть ли не треть мирного населения; от довоенных полутора миллионов в живых осталось едва 550 000 человек. И крымчане не увидели в этом преступлении против человечества ничего особенного.
Более того, когда 18 мая 1944 г. половину из них осудили на депортацию, вторая массово и добровольно помогала частям НКВД осуществлять этот геноцид. Причем, по свидетельству современников, эта, уцелевшая часть крымчан абсолютно не была подавлена происходившим. Напротив, повсюду царило приподнятое настроение, эйфория, как это бывало в ходе погромов. И так же, как во время погромов, массовым и абсолютно безнаказанным было мародерство в татарских домах - часто начало разграбления дедовских домов еще успевали увидеть жертвы, увозимые в страшную безвестность.
Что же касается Петра, то делать какие-то выводы можно, лишь осознав, что для него значило отечество (в контексте хотя бы его известной Полтавской речи). Он имел в виду великую ценность государства (и себя в нем), но отнюдь не народа, не подданных. Никакая цена не казалась слишком высокой, если речь шла о главной цели: Отечество должно стать великим, а он лично - могучим государем. И он начал борьбу за величие ради величия, за мощь ради мощи. Не спорю, мощь может быть продуктивной - но здесь и этого на было. Власть больше тратила, чем добывала, не представляя поэтому ценности как таковая. Политика стала выражаться для Петра (и некоторых его коллег на тронах) в спортивных терминах "citius", "altius", "fortius": "сильнее" (армия), "быстрее" (агрессия), "выше" (монарх). Политика войн и стала неким монаршим спортом. Этот вид спорта, естественно, не был любим западными народами, а в России он стал в послепетровских войнах просто губительным для мирного населения.
Между тем принцип правления ради всеобщей пользы был известен не только Западу. Петр, внимательно читавший произведения Ю. Крижанича, не мог не знать его слов: "Долг царя - сделать народ счастливым<…> Целью законодателя является утверждение всеобщего благополучия, пользы и чести народа". Тем не менее, царь запятнал благородное военное искусство кровью женщин и детей, а свое имя российского государя - славой крупнейшего торговца белыми рабами в Европе. И Северная война стала на нашем континенте первой грязной войной Нового времени.
Реакцией на такие рассуждения обычно бывает аргумент типа "Все хороши были, и Карл - не больший альтруист, чем Петр". В таких случаях имеет смысл вспомнить, что еще в 1976 г. философ и психолог Эрих Фромм поставил гамлетовский вопрос несколько по-иному: иметь или быть? Русский царь предпочитал "иметь", шведский король - "быть" тем, кем его поставил над народом Господь. И в этом - коренное отличие Петра от Карла XII. Петр не щадил свой народ ради собственных, личных достижений. А можно ли представить себе шведского короля в 1713-1714 гг., когда его армия оставляла Финляндию, отдающего приказ о разорении собственной страны, о выжигании имений своих баронов и крестьянских хуторов? Это совершенно немыслимо; такое было возможно лишь в России.
В этом, основном смысле своей деятельности Петр не был никаким реформатором. Он не реформировал привычные нравственные нормы российской действительности, нормы Александра Невского и Ивана Грозного. Он не поднял их до уровня западных соседей, до высоты протестантской этики "брата Карла".24 Что же касается научного определения этики Петра, ее типа, то эта научная проблема вообще ни в отечественной, ни в скандинавской историографии серьезно не разрабатывалась. Поэтому приводимое суждение на этот счет не может не быть весьма осторожным. Конечно, нравственность этого царя трудно назвать христианской; скорее всего, он был этическим индивидуалистом,25 - если выбирать из самых мягких определений. Это же определение, за малыми исключениями, подходит к петровским преемникам в Зимнем дворце, а потом в Кремле. О всех тех, для которых русский народ был либо дойной коровой либо пушечным мясом. А соседние нации или собственные инородцы считались у них вообще недочеловеками, жалеть которых было бы просто смешно, когда шла речь о собственных интересах.
Именно поэтому затронутые сюжеты, а также многие иные, касавшиеся преступных акций против больших и малых человеческих групп, заслуживают исследования, как любые белые пятна в истории, не только с чисто научными целями. Такие работы нужны не для шведов, украинцев, евреев, крымских татар и других потомков жертв былых массовых акций геноцида. Они нужны, прежде всего, основной массе граждан России, нуждающейся в духовном обновлении.
Можно выразить надежду, которая, возможно, прозвучит несколько утопически. Может быть, поколение, воспитанное на честных и объективных книгах о неоднозначных фактах и явлениях его истории, будет по-иному оценивать происходящее на его глазах. И в будущем для него станет немыслимым участие в таких акциях геноцида, как разрушение жилищ и природной среды обитания "ненаших", акции искусственного голода для "своих" и "чужих", и, наконец, депортации и зачистки по национальному признаку.


1 Зарубежные современники Петра, стремясь христианизировать свои колонии и другие захваченные территории, не уничтожали и не депортировали китайцев или гренландцев, добиваясь, тем не менее, неплохих результатов (подчеркиваю, здесь затрагивается узкая тема христианизации, а не, к примеру, работорговли или колониальных войн).

2 Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР. М., 1957. Вып. 15. С.66-71.

3 Письма и бумаги императора Петра Великого (далее: ПБП). Т.II (1702-1703). СПб., 1889. С.396.

4 Человек на войне. 2002. С.521.

5 Странствования Христофора Гассмана / Сост. Б.Вердмюллером. Париж, 1971. С.28

6 Rabener J.G. Leben Petri des Ersten und Grossen, Tzaars von RuЯland. Leipzig, 1725. S.524.

7 ПБП. Т.II. С.390

8 Warhafftiger Bericht von der Muskowiter Unchristlichen und harten Verfahren gegen I.K.M-t von Schweden hohe und niedrige gefangene Officierer, Bedienten und Unterthanen samt ihren Weibern und Kindern. Und im Gegentheil, wie milde, hцfflich und gьtig die Russische Gefangene im Schweden bisher bequemt worden und annoch handtiert werden, nebst ddemjenigen, was insonderheit betreffend Auswechselung beyderseits Gefangenen vorgegangen- Stockholm, 1705.

9 Ett Udtog af nеgre ifra Stenau, den 20 Julii 1707 daterade bref om dhe Muskowitiske Callmuckers och Cosakers grufweliga fцrtfarande. Stockholm, 1707.

10 Wreech C. Fr. v. Wahrhaftige und umstдndige Historie von denen schwedischen Gefangenen in Russland und Sibirien. Sorau, 1725.

11 Sveriges politiska historia frеn Carl XIIs dцd till statshvдlfningen 1772 af Carl Gustaf Malmstrцm. Fцrsta delen. Stockholm, 1855. В особенности см. с.65-88. Для подтверждения сказанного о сравнительно позднем появлении этой научной разработки сюжета, приведу пример хотя бы вышедшего в свет всего через несколько лет немецкого фундаментального труда, где впервые доказательно приводятся цифры ущерба, принесенного Швеции карательными походами петровских отрядов (См. прим. 6).

12 См.: Wrangel H. Kriget i Цstersjцn 1719-1720. Bb. I-II. Stockholm, 1906-1907.

13 Bring S. Bibliografisk hеndbok fцr Sveriges historia. Stockholm, 1934. S.467.

14 Иерусалимский патриарх Досифей в его сношениях с русским правительством (1669-1707) / Сообщил Н.Ф.Каптерев // Чтения в Императорском Обществе истории и древней России при Московском университете. 1891. К.2. С.59.

15 Соймонов Ф.И. История государя Петра Великого // ОР РНБ, шифр F. IV. 736 / 1-5. Часть 5. Л. 30 об.

16 История Российская, с самых древнейших времен неусыпными трудами через тридцать лет собранная и описанная покойным тайным советником и Астраханским губернатором, Василием Никитичем Татищевым. Книга Первая, часть Первая. М., 1768. С. 22.

17 Завоевание Ингрии Петром Великим (1701-1703 гг.). Генерал-лейтенант П.О.Бобровский. СПб., 1891. С.14

18 В этих трудах приведены нигде более в публиковавшиеся данные об оккупации Финляндии в 1713-1714 гг., о российских конных рейдах в первые годы войны по прибалтийским территориям и многое другое (Мышлаевский А.З. Северная война на Ингерманландском и Финляндском театрах в 1708 - 1714 гг. (Документы Государственного архива). // Сборник военно-исторических материалов. Издание Военно-учёного комитета Главного штаба. Вып. V. СПб., 1893; Постепенное развитие русской регулярной конницы в эпоху Великого Петра с самым подробным описанием участия ее в Великой Северной войне. 1698 - 1706 гг. Составил Действительный член Императорского Военно-Исторического Общества Н.П. Волынской. Вып. I, кн.1-4. СПб., 1912).

19 Костомаров Н.И. Господство дома Романовых до вступления на престол Екатерины II // Русская история в жизнеописаниях ее главных деятелей. Т.III, СПб., 1915. С.226-227, 228.

20 Палли Х. Между двумя боями за Нарву. Эстония в первые годы Северной войны 1701-1704. Таллин, 1966.

21 Анисимов Е. Юный град. СПб., 2003. С.20.

22 Дегоев В.В. Петр I и вхождение России в европейскую систему // Сборник Русского исторического общества. 2003. №6 (154). С.292

23 Имеет смысл все же дать краткие сведения об этой литературе. В работе Кристера Кувайя (Christer Kuvaja) раскрыта тема пребывания русских отрядов в финской провинции Ёстерботтен в 1714 г. Автор утверждает, что здесь имело место "стратегическое разорение и ограбление" (strategisk plundring) местности с тем, чтобы помешать королевской армии освободить ее. Юханна Аминоф-Винберг (Johanna Aminoff-Winberg) в своей статье приводит интересные сведения о том, что после того, как 8 000 финских беженцев переселились из приграничных с Россией территорий в провинцию Вестерботтен, там в народной традиции надолго сохранились их рассказы о жестокости российской армии, в особенности казацких и калмыцких отрядов. В сборнике "Былое Верхнего Нурланда" (Цvre Norrland fцr i tiden. Under krig och цrlig) приведены материалы нескольких авторов о разорении шведских берегов от Лулео до Нурчёпинга в 1719-1721 гг. Событиям 1714-1716 г. на востоке Швеции (разорение области Нурботтен, сожжение Умео, насилия над женщинами Каликса, Лулео и Питео, десант казаков в Турнео и др.) рассказывает в своей книге П.Б.Райнер (P.B.Regner). Библиографию и более подробные сведения о перечисленных работах см. в: Burgman T. Rysslandsbilden i Sverige frеn Ivan den Fцrskrдcklige till Vladimir Putin. Lund, 2001. S.19-20.

24 Как известно, в Швеции на протяжении всей каролинской эпохи имело место "<…>эффективное функционирование<…> государственных институтов, вызванное во многом тем, что служившие там люди были исполнены духом пиетизма (набожности) и неостоицизма. Эти веяния способствовали формированию рациональной системы управления, а также чувства самоотречения у чиновников, воспринимавших своё служение в интересах коллектива как религиозный долг<…>" Хоскинг Дж. Россия и русские. T.I. М., 2003.C.215.

25 Имеется в виду, что в духовном мире таких личностей "<…>нравственный элемент по своей силе следует<…> после индивидуалистического<…>" (Рожков Н. Этический индивидуалист (по поводу "Дневника" Лассаля) // Образование. 1901. №7/8. C.123).

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-02-2007 13:03
Паткуль Иоганн Рейнгольд (1660-1707) - лифляндский дворянин - состоял на шведской военной службе. В 1689 году был в составе лифляндской депутации, просившей короля Карла XI восстановить недавно отмененные права и привилегии местного дворянства. В 1694 году за вызывающие высказывания, осуждение королевской политики и призывы к неповиновению приговорен к отсечению правой руки, но успел бежать за границу владений шведского монарха. Затем поступил на службу к саксонскому курфюрсту и вскоре был направлен в Москву для переговоров о заключении военного союза против скандинавов. На сем поприще добился выдающихся успехов, поспособствовав втягиванию в лоно Северного альянса также Дании и Польши. В 1702 году, не поладив с окружением Августа II Сильного, перешел на русскую службу. В 1704 году послан в Варшаву и назначен там командующим царского "помощного" корпуса, направленного на поддержку союзных войск Саксонии и Речи Посполитой. В 1705 году в результате интриг (последствие развития старых - упомянутых выше раздоров) арестован саксонцами и по условиям Альтранштадтского мирного договора (заключенного между Саксонией и Швецией в октябре 1706 года) выдан Карлу XII. Как дезертир и предатель был приговорен к колесованию и четвертованию.

Портреты Паткуля

Работа неизвестного художника. После 1700 года.

http://pics.livejournal.com/praeclarissimus/pic/0000d70x/




Паткуль в молодости. Вроде бы миниатюра с оборотной стороны игральных карт. 1690 год.

http://pics.livejournal.com/praeclarissimus/pic/0000ch2z/



Немецкая сатирическая гравюра (1719 год): Паткуль встречает Гёртца (государственного деятеля Швеции, павшего жертвой политической борьбы в Стокгольме в завершающем периоде Северной войны) в царстве мертвых:

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-02-2007 05:23
С ума сойти, сколько информации! Спасибо, Ингерманландец!

эпидемия была ужасная. В Риге за время ее осады русской армией (с ноября 1709-го по июль 1710 года) болезнь унесла жизни около 60.000 горожан и беженцев из окрестных районов, которые укрылись за стенами крепости.


Лучшее с художественной точки зрения описание этой эпидемии можно встретить в историческом романе Андрея Упита "На грани веков". Кстати, весь он посвящен событиям Северной войны в Лифляндии.
Небольшая цитата оттуда:

Пятнадцатого Петр уехал, приказав Шереметеву не пытаться штурмовать Ригу, а только блокировать ее, потому что пора была поздняя и наступала зима; город хорошо укреплен, и в нем находится очень сильный гарнизон, но подмоги шведам дожидаться неоткуда.

Царским указом руководство осадой было возложено на князя Репнина. Он оставил себе отдельный корпус из шести тысяч солдат и тысячи конных, а остальную армию разместил на зимние квартиры - пехоту в Курляндии и Литве, кавалерию в Польских Инфлянтах; сам же царь разместился в Митаве.

Ставку генерал-фельдмаршал устроил в Юнгфернгофе, оставив в своем резерве две тысячи солдат, а остальных разместив по различным блокирующим крепостям вокруг Риги. После Петершанца наиболее сильные укрепления возвели ниже Риги, артиллерию для них доставили по Двине из Смоленска, кроме того, на стругах и плотах сплавляли и из Юнгфернгофа. Мимо города проплывали темными ночами; шведы с валов и из цитадели пытались было обстреливать, но никакого урона не наносили.

Между Ригой и Дюнамюнде на обоих берегах Двины и на островах установили батареи из трехсот двух пушек. Командовали ими бригадир Лесси и командир Киевского пехотного полка подполковник Клячковский. Несколько сот солдат несли службу на легких лодках, чтобы в случае надобности переправляться с одного берега на другой и охранять водный путь от шведских судов из Дюнамюндской крепости. В апреле возвели еще несколько укреплений, разместили там солдат с пушками под командованием генерал-адъютанта Савелова и подполковника Озерова. Прибывший из Полоцка генерал-фельдмаршал князь Меншиков приказал не пропускать к осажденным в городе никакой подмоги с моря, поэтому через Двину построили мост с бонами, скрепленными цепями; - Шведские суда неоднократно пытались пробиться к Риге, но их всегда отгоняли с большими для шведов потерями.

Бомбардировали Ригу не спеша, но непрерывно, чтобы не дать передышки гарнизону и все время держать жителей в состоянии тревоги. Рижане тоже отвечали с валов и из крепости.
Храбрость шведских солдат позволяла горожанам чувствовать себя в безопасности, на валах вместе с королевскими мушкетерами виднелись зеленые и красные мундиры городской гвардии. Но русские генералы считали, что длительная осада и непрерывная артиллерийская пальба постепенно сломят выдержку рижан, - и не ошиблись. Двадцатого декабря взорвались пороховые погреба цитадели, причем погибло большое число людей. Но наибольших успехов русские добивались пожарами, возникавшими от бомб. В первый раз Рига горела двадцатого декабря, потом еще сильнее - четвертого января, когда пожар уничтожил аптеку и четыре купеческих дома. Пожары поменьше возникали почти каждый день, но их удавалось потушить в самом начале, тем не менее люди не знали покоя днем, да и по ночам горожане не могли спать спокойно. Непрестанное состояние тревоги понемногу подтачивало их волю, как постоянно тлеющий огонь. Не только жители, но и закаленные солдаты жаждали решающей битвы и определенности, а это осадное сидение, постоянная опасность и неведение замыслов противника донимали больше, чем болезни и голод. Четырнадцатого января рижский вице-губернатор генерал-майор фон Клодт с четырьмя тысячами людей предпринял вылазку, чтобы напасть на лагерь князя Репнина в Юнгфернгофе, но не достиг и передовых постов русских драгун; завидев кучку разведчиков и ничего не успев сделать, он вернулся в город. Двадцать девятого марта рижане снарядили шесть небольших кораблей, каждый с двумя малыми пушками, и направили их вверх по Двине. В Юнгфернгофе все войско выстроили в боевой порядок, но нападающие не добрались туда. Достигнув острова, где был оставлен русский капитан с сотней людей для охраны следования лодок и стругов, они начали их обстреливать из пушек, но русские ответили таким беспощадным огнем, что рижские суда вынуждены были поспешно отступить к городу.

Все было подготовлено для решающего наступления, но тут в мае русское войско постигло непредвиденное и страшное бедствие. Из Пруссии через Курляндию в лагеря под Ригой ворвался мор. Люди покрывались страшными нарывами, их лихорадило, и через несколько дней они умирали. Весьма вероятно, что источник заразы находился в осажденном городе. Под горячими лучами весеннего солнца в жиже загаженной, заваленной разной дрянью речки Ридзини гнили отбросы, дохлые собаки, кошки и крысы, так что даже здоровые солдаты не в силах были долго находиться поблизости. Головокружение, тошнота и рвота вконец измотали их.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 02-03-2007 22:11
Сегодня годовщина битвы под Лаппола (в западной историографии упоминается под названием Storkyro или Napo).
Сражение состоялось 2 марта (19 февраля по старому стилю) 1714 года на восточном берегу Ботнического залива.
Описания этого эпизода Северной войны, которое ныне традиционно дается в рускоязычной литературе и СМИ, может служить иллюстрацией несовершенства современной российской историографии. Дело в том, что при определении величины вооруженных сил неприятеля и его потерь в цивилизованных странах давно принято за правило пользоваться архивными данными бывшего противника, опубликованными после окончания боевых действий, поскольку собственные донесения военной поры о численности «супостатов» (и нанесенного им урона), как правило, сильно грешат преувеличениями. В пылу боя оценки делаются «на глазок». Не говоря уже о том, что человеческая природа склонна к возвеличиванию своих достижений путем банальных приписок. Между тем армии и флоты любой страны непременно оставляют после себя массу официальных бумаг – боевые расписания личного состава, ведомости по наличию вооружения, отчеты снабжения продовольствием, выдачи жалованья и другие документы. Именно их сравнение между собой позволяет реставрировать достаточно точную статистику военных лет.
То есть, «боевую арифметику» требуется указывать исключительно по документальным сведениям. Свою по своим. А противника по его документам. Но российская наука здесь идет своей собственной – особой дорожкой. Цифры, характеризующие войска неприятеля, берет не из чужих архивов, а из разведсводок, оценок или реляций командиров армии Петра I, где количество “ворогов” и их потери обычно завышены. А численность солдат царской армии занижается. Поэтому сейчас в России при описании боя у Лапполы общепринято мнение, что шведов якобы было 14.000 человек (8000 солдат, 6000 ополченцев), которые потеряли около 5700 человек убитыми и пленными (если учесть, что раненых всегда больше, чем убитых, то получается, что почти все остальные были ранены). А разгромили их буд-то бы всего 8495 русских, потерявшие при сем 421 человека убитыми и 1047 ранеными. Вот, например (место, которое касается Лаппола, выделено цветом):

http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fmilitera.lib.ru%2Fh%2Fshirokorad1%2F4_12.html

http://216.109.125.130/search/cache?p=%D0%9B%D0%B0%D0%BF%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B0&ei=UTF-8&u=www.world-history.ru/events_about/1347/2109.html

http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fwww.rusempire.ru%2Foldsite%2Fnorthernwar.php

http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Finfantry.kylt.ru%2Fvoikruz%2Fnortwar.htm

http://216.109.125.130/search/cache?p=%D0%9B%D0%B0%D0%BF%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B0&ei=UTF-8&u=www.tvzvezda.ru/%3Fid%3D103188

http://216.109.125.130/search/cache?p=%D0%9B%D0%B0%D0%BF%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B0&ei=UTF-8&u=www.maa.spb.ru/index.php

http://hghltd.yandex.com/yandbtm?url=http%3A%2F%2Fahl.livejournal.com%2F366047.html

Попробуем разобраться, откуда что появилось. В опубликованных в России (еще до революции 1917 года) документах можно почерпнуть следующие сведения по составу русских войск:
По журналу Федора Апраксина регулярной армии было: пехоты 5639 и конницы 3068, всего 8745 чел, а по реляции Михаила Голицына - пехоты 5.588, кавалерии 2.907, всего 8495. Кроме того, имелись еще иррегулярные казачьи части – по разным данным от 1400 до 3000 человек. То есть, все современные российские авторы выбирают самую «красивую» – наименьшую цифру по регулярной армии и вообще «забывают» о казаках.

Со шведской армией обратная картина. Ее состав приводится согласно рапортам российских генералов. Скандинавы, в соответствие со своими архивными данными сообщают совсем другие цифры. Вот по этой ссылке можно ознакомиться с весьма подробной работой по интересующей нас теме:

http://www.northernwars.com/Battles%20and%20Campaigns.html

Материал называется The Battle of Storkyro 1714. Даже те, кто не понимает «по бусурмански», наверняка легко разберется в цифрах, раскиданных по тексту. А в конце помещено боевое расписание обеих армий. Как видим, составлено оно предельно корректно. Численность войск Петра I не преувеличена, а дана в двух вариантах согласно российским архивным источникам (по Апраксину и Голицыну). Казаки вообще указаны в минимальной версии. Аналогично с вооруженными силами Швеции. Раздельно дана регулярная армия и ополченцы. И картина состава войск противников получается совершенно иная:

Finnish Order of Battle and Strength (Шведская армия)
(Taken from C-P Petander’s Slaget vid Napue, Vasa 1963)

Officers NCOs Corporals & Men Total

Infantry (пехота – сначало указано название полка, затем число офицеров, число унтер-офицеров, число рядовых и суммарный итог людей в полку)
&Aring;bo l&auml;ns Regemente 22 31 402 455
Bj&ouml;rneborgs Regemente 19 31 362 412
Tavastahus l&auml;ns Regemente 23 14 219 256
Viborgs l&auml;ns Regemente 8 15 102 125
Savolax Regemente 19 34 513 566
Nylands Regemente 22 36 268 326
&Ouml;sterbottens Regemente 18 31 620 669
Wattrangs bataljon 10 14 200 224
Infantry Total 141 206 2,686 3,033

Cavalry (кавалерия - сначало указано название полка, затем число офицеров, число унтер-офицеров, число рядовых и суммарный итог людей в полку)
&Aring;bo och Bj&ouml;rneborgs l&auml;ns
Kavallerireg 28 8 591 628
Nylands och Tavastahus l&auml;ns
Kavallerireg 22 7 355 384
Nyslotts och Viborgs l&auml;ns
Kavallerireg 11 3 211 225
Brakels Dragonregemente 20 21 260 301
Adelsfanan 1 - 8 9
Cavalry Total 82 39 1,426 1,547

Artilleriet 3 7 38 48 (артиллеристы)
Levy, etc. 10 - 1,186 1,196 (ополченцы)

Total Strength 236 252 5,036 5,524


Russian Order of Battle (Русская армия)

Infantry
According to C-P Petander in Slaget vid Napue, Vasa 1963, the Russian Army consisted
of 5,588 infantry organized in 8 temporary field battalions. Drafts of the best men were
taken from the following regiments to make up this force:
Vyborgski
1.Grenadier
St. Petersburgski
Sibirski
Galitzki
Arkhanguelogorodski
Moskovski
Troitski
Kazanski
Nijegorodski
W. Zweguintzow in L’Armee Russe, 1st Part 1700-1762, gives the following additional
regiments from which drafts were taken:
2.Grenadier
Velikoloutski
Notes: To further add to the confusion, Vlad Velikanov has provided the following:
1. Galitzin's states that he had 5,588 infantry (2.Grenadier, Velikoloutski and 6
temporary battalions from 9 infantry regiments).
2. Apraksin gives 5,636 infantry (8 temporary battalions from 10 regiments). This
agrees with the data from Petander.

Cavalry
The cavalry strength according to Petander is given as 2,907 men under General Tschekin
and consisted of 7 dragoon regiments and 2 independent squadrons. W. Zweguintzow in
L’Armee Russe, 1st Part 1700-1762, gives the following dragoon regiments as present:
Loutzki
Viatski
Vologodski
Olonetzki
Tobolski
Tverski
Governor’s Squadron
However, this is only 6 regiments and 1 squadron. One dragoon regiment and 1 squadron
are missing.
Notes: To further add to the confusion, Vlad Velikanov has provided the following:
1. Galitzin's states that he had 2,907 cavalry (7 dragoon regiments and 2 squadrons).
This agrees with Petander’s data.
2. Apraksin gives 3,068 cavalry (6 dragoon regiments and 1 squadron). This agrees
with Zweguintzow.
Petander also indicates that there were 1,400 cossacks in the army.

То есть, в реальности все было наоборот. Не шведы, а русские располагали практически двойным численным превосходством над противником.
Несравнимо объективнее описывается на Западе битва у Лапполы не только учеными-историками, но и обычными популярными ресурсами. Статистика, естественно, сообщается не столь скрупулезно точно, как в специальном исследовании. Зачастую она немного округлена в ту или иную сторону. Однако, “собственная” армия в полтора раза не “худеет”, а “чужая” трехкратно не “пухнет”. Некоторый разнобой относительно численности царских войск объясняется несоответствием российских архивных данных друг другу (одни авторы ориентируются на сведения Голицына, другие Апраксина, кто-то учитывает казаков по максимуму, кто-то по минимуму).

http://www.nykarlebyvyer.nu/sidor/TEXTER/PROSA/UPPSLFINL/Napo.htm

http://www.nykarlebyvyer.nu/sidor/TEXTER/PROSA/TOPELIUS/BOVL/161STORK.HTM

http://www.bucht-boucht.com/ax/ax.html

http://www.loffe.net/content/view/348/62/

http://koti.mbnet.fi/sinisusi/sotajarauha/isoviha-r.htm

Надо заметить, что дореволюционная российская историография к началу XX века уже преодолела «детские комплексы» хвастовства и фантазий по поводу своего военного прошлого. Вот, например, статья из Брокгауза и Ефрона про эту самую Лапполу:

http://www.workmach.ru/word_58881.html

Энциклопедию Брокгауза и Ефрона создавали хорошие профессионалы еще до 1917 года. И широко использовали не только отечественную, но и европейскую историографию. Обратим внимание на их выводы – «бой нерешительный», потери «почти одинаковые». Но при советской власти историческая наука была отброшена в «первобытное» состояние - превращена в идеологическую служанку. Среди прочего ей вменялось в обязанность любыми (даже нечистоплотными) методами способствовать повышению авторитета армии. Прославлять «победные» традиции. Как видим, мало что изменилось и в современной российской науке. Пока лишь битвы под Нарвой, под Полтавой и у Лесной в данном плане сравнительно неплохо исследованы через призму документов бывших противоборствующих сторон. А все остальные сражения Северной войны представляют собой почти “непаханное поле”. Увы…

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-03-2007 06:02
О романе Андрея Упита я раньше не знал. Раз Вы не привели ссылку, то в сети его еще, наверное, нет? Не подскажете, когда он написан и где издавался?


Тетралогия романов "На грани веков" написана писателем в 1937–40 гг. Из краткой биографии А. Упита: http://www.peoples.ru/art/literature/prose/roman/upit/

Мне известны, как минимум, два издания:

Это то, которое у меня:
Упит Андрей. Hа грани веков: исторический роман в 4-х ч. / Андрей Упит; пер. с латышского Ю. Абызова и В. Лиесмы; худож. В. Грант; послесл. К. Краулиня. - Рига: Зинатне, 1988

Еще есть двухтомник издательства "Известия" 1962 г.
http://www.ozon.ru/context/detail/id/2673747/
- не знаю, есть ли в нем исторические примечания в конце книги. В рижском издании они есть.

Текста книги в Интернете, увы, не встречалось, даже в цитатах (за исключением нашего форума).

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 10-03-2007 06:53
Паткуль (статья на немецком, есть портрет) http://www.estmonde.ch/personen/inhalt/deutschbalten/johann_reinhold_von_pathul/johann-reinhold-von-pathul.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 01:36
Фельдмаршал Стенбок

Из книги В. Красикова "Неизвестная война Петра Великого" СПб, Издательский дом "Нева", 2005. Стр. 212-218.


Проигравший всё, кроме чести

Капризная и непредсказуемая История закрутила интригу Северной войны так, что ее первая половина сначала вознесла шведскую армию на вершину ратной славы, а затем бросила в пучину полного фиаско, которое поглотило главные силы скандинавских войск во главе с их лучшими полководцами. Чудом выкарабкаться удалось лишь Карлу XII. Но он после Полтавы на целых пять лет ушел с театров боевых действий на ниву политики и дипломатии. Подобный оборот событий, казалось бы, гарантировал верное уничтожение сухопутной мощи Стокгольма. В русле этого варианта российская историография обычно и освещает ход войны после 1709 года. На самом деле все было не столь однозначно. Традиции шведской армии, заложенные сто лет назад Густавом II Адольфом, не умерли под Переволочной и вновь напомнили о себе всего несколько месяцев спустя.
Чтобы заметить это надо просто не забывать, что арена борьбы для шведов не ограничивалась только одним русским фронтом. Тогда легко можно увидеть, что десятой военной осенью наибольшая угроза для Стокгольма исходила от Дании, войска которой вторглись не в какие-либо отдаленные заморские провинции, а непосредственно на территорию Скандинавского полуострова. И если бы Швеции не удалось быстро восстановить силы своей армии, то окончания боевых действий не пришлось бы ждать до 1721 года. Большинство нейтральных историков эту реанимацию, прежде всего, связывают с фельдмаршалом Стенбоком, достойно заменившим старых героев. Его фигура по значимости и масштабу в пантеоне боевой славы скандинавов ничем не уступает Реншёльду или Левенгаупту.

Стенбок Магнус Густафсон (1664-1717), граф, фельдмаршал с 1709 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1713 годы. Генерал-губернатор южноскандинавской провинции Сконе с 1709 года. Руководил шведскими войсками в боях против армии Северного союза, в состав которой входили и русские, в кампанию 1712-1713 годов. Подписал капитуляцию шведской армии в Тенингене (1713). Умер через четыре года в датском плену.

Как и все крупные военачальники армии Карла XII, Стенбок происходил из высшего класса шведского общества той поры. Его родители принадлежали к знатным и богатым родам. В частности, мать будущего фельдмаршала имела обширные поместья в Лифляндии, что в годы Северной войны, несомненно, придало яркую индивидуальную окраску личного интереса патриотическим чувствам ее сына. Но до 1700 года судьба молодого дворянина мало, чем отличалась от биографий большинства его сверстников.
В детстве и юности он получил отличное, по меркам XVII века, светское образование - знал несколько европейских языков и даже умел писать достаточно серьезную музыку. Однако в качестве основного поприща для применения своих способностей выбрал карьеру военного профессионала, считавшуюся в те времена у людей его круга наиболее престижным занятием.
Также как и многие другие отпрыски аристократических фамилий, Стенбок предпочел начать службу за пределами Скандинавии - в армиях континентальной Европы. Где было много легче найти место соответствующее их щепетильным представлениям о чести и благородстве происхождения. Сначала он поступил в голландскую армию, а затем предложил свою шпагу императору Священной Римской империи Леопольду I.
Добившись чинов, достойных голубой крови предков, а заодно и обретя солидный боевой опыт, остепенившиеся ландскнехты, как правило, приезжали обратно домой, чем немало способствовали сохранению хорошей боеспособности шведских войск. Не отступил от этой традиции и граф Стенбок, вернувшийся к концу столетия в фамильные поместья на Балтийские берега. Армия юного Карла XII, естественно, не отказалась от услуг бывалого вояки, поэтому вспыхнувшую вскоре Северную войну он встретил, командуя одним из королевских полков.
В небольших шведских вооруженных силах монарх знал всех командиров отдельных частей. А значит, каждое их достижение или ошибка удостаивались личной оценки его величества. Данное обстоятельство и собственные способности позволили будущему полководцу в первые же месяцы боевых действий выделиться из общей массы прочих офицеров и обратить на себя благосклонное внимание короля. Это не замедлило сказаться на карьере. Уже в битве под Нарвой против русских, еще в чине полковника, граф получил приказ командовать всем левым флангом армии. И с задачей он, видимо, справился на «отлично», поскольку сразу же после боя Карл XII произвел Стенбока в генералы.
В тот год главная шведская армия зимовала в Ливонии, расквартировавшись по селам у самой русской границы. Король на это время под свою резиденцию облюбовал старинный замок неподалеку от Дерпта. Он прожил в нем до начала следующей кампании пять долгих месяцев, стараясь скоротать их посредством немногих простеньких развлечений из числа тех, что доступны в местах, где цивилизованный мир фактически заканчивался. В этом медвежьем углу Стенбок сумел организовать настоящий оркестр, который исполнял его собственные произведения, пришедшиеся Карлу XII весьма по душе.
Но вкусы графа и короля оказались схожими не только в музыке. В похожем ритме, порождая у его величества не менее приятные эмоции, продолжал разыгрывать Стенбок свои этюды и на поле боя. Что, естественно, еще более ускорило продвижению графа вверх по ступеням армейской пирамиды. Но поскольку против русских войск в первую половину Северной войны, кроме осени 1700 года, действовать ему больше не довелось, то подробно останавливаться на этом периоде мы не будем.
Судьба спасла Стенбока и от участия в последнем, как казалось большинству современников, большом походе той войны. Это предприятие действительно завершило эпоху крупномасштабных наступлений скандинавов на континентальные государства Европы. Однако сценарий финала оказался для шведов прямо противоположным планировавшемуся триумфу. Всему миру он известен под именем Полтавской баталии. Немногие из генералов Карла XII сумели тогда уйти из России, поэтому граф наверняка вознес молитву своему ангелу-хранителю, надоумившему короля не привлекать Стенбока к походу на Москву.
Но события, произошедшие на Украине летом 1709 года, имели катастрофические последствия не только для тех войск, которые нашли там свою смерть или плен. В этой операции были задействованы главные силы скандинавов, и их гибель немедленно отразилась на остальных частях шведской армии, разбросанных по всему периметру побережья Балтийского моря.
Временно притихшие соседи опасались нападать на эти малочисленные контингенты лишь потому, что понимали - в любой момент Карл XII со своими лучшими полками может вернуться и наказать. Но когда угроза неотвратимого возмездия перестала существовать, все враги вновь зашевелились. Первыми открыли боевые действия датчане. Они форсировали узкий пролив, отделяющий их территорию от Скандинавского полуострова, и высадились в провинции Сконе. Именно ее генерал-губернатором являлся в тот момент Магнус Стенбок.
В подобные критические мгновения обычно и выясняется степень таланта полководца. Лишь немногим удается взлететь на «орбиту Марса» и засиять там новой – пусть и не суперослепительной – однако все же заметной – хотя бы для современников - звездой. Большинство претендентов на подобный статус срываются и падают в серую массу безвестных посредственностей. Но граф сдал экзамен на пропуск в «небожители». Уже к весне 1710 года он сумел сколотить вполне боеспособную 20-тысячную армию. И, несмотря на то, что более половины ее составляли необстрелянные рекруты, начал контрнаступление, завершившееся полным триумфом. Остатки разгромленного датского десанта спешно эвакуировались обратно.
Таким образом, стратегические последствия Полтавы и Переволочны удалось локализовать, сведя их к чувствительной, однако не смертельной для страны потере крепостей на восточном побережье Балтики. Но зато была отодвинута немедленная угроза метрополии. Стокгольм получил необходимую ему, как воздух передышку и шанс материализовать ее в новые военные усилия.
Тем более что вскоре у наиболее мощного противника шведов - царя Петра - осложнились отношения с Турцией. Подобный оборот событий открывал реальную перспективу военного союза с султаном - возможность кардинально изменить ход войны, поставив русскую армию между двух жерновов. Но дипломатическая подготовка этого предприятия оказалась не на высоте. Скоординировать собственные усилия в единый план действий Стамбул и Стокгольм не смогли.
К созданию реального альянса потенциальные союзники ближе всего подошли глубокой осенью 1712 года, когда Османская империя в очередной раз объявила войну России. В те дни авторитет фельдмаршала Стенбока среди соотечественников достиг своего пика. Благодаря врожденному обаянию и способности воодушевлять людей, он получил деньги и корабли на организацию экспедиционных сил, уговорив раскошелиться даже прижимистое шведское купечество. А затем без промедления бросил новые полки через Балтику - в Померанию с задачей пробиться на просторы Польши. И, взаимодействуя там с турками, разгромить войска Северного союза.
Операцию возглавил сам Стенбок. В начале ноября он прорвал блокаду Штральзунда. Заставил отступить саксонцев и датчан к Мекленбургу. Потом вынудил их прекратить осаду Висмара. Однако развернуться в сторону Польши ему не позволил датский флот, разгромивший шведскую эскадру, которая везла фельдмаршалу припасы и пополнения. Это событие стало решающим моментом второго периода войны. Больше никакой помощи Стокгольм послать не мог. А без нее сил для большого похода на восток явно не хватало. Поэтому план совместных с турками действий вновь рухнул.
Эта попытка оказалась последней стратегической операцией шведов на континенте. После ее провала Стенбоку пришлось ограничить свои замыслы разработкой тактического наступления в западной Померании. В декабре 1712 года он двинулся вдоль Балтийского побережья в направлении южной границы Дании и вскоре около города Гадебуша столкнулся в генеральном сражении с главными силами короля Фридерика IV.
Бой завершился полной победой фельдмаршала. В плен даже едва не попался вражеский монарх. Но на подмогу к датчанам уже подходили свежие саксонско-русские полки. Сам Петр I поспешил приехать на театр боевых действий, чтобы лично координировать операции войск Северного союза. Вскоре там сосредоточились главные силы трех держав. В конце концов, в марте 1713 года им удалось оттеснить шведов к берегам Северного моря, где солдаты Стенбока заняли укрепленные позиции у Теннингена. Превосходящая скандинавов по численности в несколько раз объединенная русско-саксонско-датская армия блокировала крепость и приступила к ее планомерной осаде.
Оборонялись шведы в течение двух месяцев. В городе не хватало продовольствия, пресной воды и других припасов. Вспыхнувшая эпидемия унесла почти четверть гарнизона. Датский флот контролировал прибрежные воды, не позволяя неприятельским кораблям эвакуировать в метрополию хотя бы часть боеспособных подразделений. Когда все возможности к сопротивлению были исчерпаны, Стенбок вступил в переговоры и 15 мая 1713 года подписал капитуляцию.
Таким образом в датском плену оказались последние реальные козыри Стокгольма, еще позволявшие испытывать некоторую надежду на перелом в ходе войны - самые лучшие на то время войска скандинавов, собранные в экспедиционную армию и наиболее талантливый фельдмаршал, возглавлявший ее. Сами шведы, кстати, считают, что он был способнее и Реншёльда и Левенгаупта, но высоких постов достиг уже тогда, когда ситуация, в отличие от начала войны, предоставляла несравнимо меньше шансов для побед и славы.
Кстати неординарная натура Стенбока заявила о себе даже в плену. Датчане держали его в копенгагенской цитадели под крепкой охраной, но, несмотря на это, фельдмаршал все же при первой возможности попытался бежать. Однако удача к тому времени, видимо, уже совсем отвернулась от графа, и его последняя военная операция закончилась столь же плачевно, как и предыдущая. После чего он до самого конца жизни, так и оборвавшейся в неволе, подвергался крайне жестокому обращению.
Тем не менее, словно подтверждая поговорку о том, что боги забирают к себе раньше других тех, кого любят и награждают талантами, Стенбок ушел в мир иной самым первым и самым младшим из тройки лучших и наиболее известных военачальников Карла XII, на пятьдесят третьем году жизни, проведя в плену около четырех лет.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 01:40
Герб рода Стенбоков:

Памятник фельдмаршалу Стенбоку в городе Хельсингборге:



Более крупное фото памятника, где можно прочитать надпись на постаменте:

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/ba/Helsingborg_Magnus_Stenbock_staty.jpg


Бюст фельдмаршала Стенбока (установлен в шведском городе Хёганесе, который расположен неподалеку от Хельсингборга):




Автопортрет Стенбока, написанный в последние годы жизни, когда фельдмаршал находился в датском плену. Индюки у ног по традиции того века означают аллегорию. Видимо, в обличье "надутых птиц" изображены враги и завистники:





Фельдмаршал Стенбок в изображении современника. Картина, которую написал художник Georg Engelhard Schroder (1684 - 1750). Ныне полотно находится в Nationalmuseum в Стокгольме:

http://webart.nationalmuseum.se/work/work_image.aspx?id=15695



Фельдмаршал Стенбок, изображеный еще одним своим современником. Картину написал художник David von Krafft (1655 - 1724). Ныне полотно находится в Helsingborgs museer:

http://www.dunkerskulturhus.se/ImageVault/Images/id_4874/conversionFormat_18/scope_12/ImageVaultHandler.aspx



Сражение под Хельсингборгом в 1710 году (гравюра XVIII века):

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/c/c0/Battle_of_Helsingborg_print.jpg

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 02:04
Картины весьма известного шведского художника-баталиста Густава Седерстрёма (1845 - 1933), посвященные Стенбоку и теме разгрома им датского десанта на юге Скандинавского полуострова в провинции Сконе.



Сражение под Хельсингборгом в 1710 году:

http://pics.livejournal.com/praeclarissimus/pic/0000s3sf

Стенбок объявляет гарнизону Мальме о победе при Хельсингборге:

http://pics.livejournal.com/praeclarissimus/pic/0000r76k


А этот обелиск предствляет собой памятный знак в провинции Сконе. Он установлен на месте брода, где Стенбок переходил со своим войском реку Роннео перед битвой у Хельсингборга:




Мемориальная плита, установленная в 1960 году - в 250-летний юбилей сражения под Хельсингборгом - в память шведов и датчан, погибших в этой битве:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 02:25
ДВЕ КАРТИНЫ НА ОДИН СЮЖЕТ:






Оба изображения представляют собой иллюстрации к балладе классика шведской словесности - поэта Карла Снойльски (1841 - 1903), которая называется "Гонец Стенбока". Согласно сюжету этот самый гонец изо всех сил мчится с южной оконечности Скандинавского полуострова в Стокгольм, чтобы сообщить о победе при Хельсингборге. Его - грязного и уставшего принимает сама "королева-бабушка". Причем, велит сесть и собственными руками подносит молодому офицеру кубок рейнского вина, дабы тот прежде всего выпил за здоровье короля (который в тот момент находился в далекой Турции) и лишь потом поведал бы всем о славной виктории. Рядом с ней стоит младшая сестра Карла XII Ульрика-Элеонора.
Автор черно-белой графики - очень известный финский художник Альберт Эдельфельт (1854-1905). Цветная картина - полотно шведского исторического живописца Нильса Форсберга (1842 - 1934) - тоже далеко не последнего человека культурной среды скандинавского общества конца XIX - начала XX столетий.
К этому можно добавить, что Магнус Стенбок после победы над датчанами при Хельсингборге 28 февраля (10 марта) 1710 года действительно послал в Стокгольм гонца - ротмистра Хенрика Хаммарберга. Радостную весть он доставил прямо во дворец. А вот усаживала ли его королева-бабушка в своем присутствии? Да еще собственноручно поила при этом вином? Вполне возможно, что подобные детали являются художественным вымыслом романтика Снойльски.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 23-03-2007 03:06
Две картины на один сюжет:


Ага, спасибо, что добавили комментарий ниже. Я успела увидеть эти картины еще без него. По логике Ваших постов это должен был быть Стенбок, но самая первая ассоциация у меня возникла вот такая:

В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился.
Вожди героя шли за ним.
Он в думу тихо погрузился.
А.С. Пушкин «Полтава»
http://pushkin.niv.ru/text/asp.pl?132

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 23-03-2007 03:14
В тот год главная шведская армия зимовала в Ливонии, расквартировавшись по селам у самой русской границы. Король на это время под свою резиденцию облюбовал старинный замок неподалеку от Дерпта. Он прожил в нем до начала следующей кампании пять долгих месяцев, стараясь скоротать их посредством немногих простеньких развлечений из числа тех, что доступны в местах, где цивилизованный мир фактически заканчивался. В этом медвежьем углу Стенбок сумел организовать настоящий оркестр, который исполнял его собственные произведения, пришедшиеся Карлу XII весьма по душе.


Скажите, а поподробнее об этом месте и событиях в нем в книге В. Красикова "Неизвестная война Петра Великого" или в других Ваших источниках нет?

Судя по всему, это замок Лаис или Лайузе (ныне в Эстонии), и о нем известно не так много. Цитата с моего сайта:

Во дворе замка были построены деревянные жилые дома, среди которых выделялся большой одноэтажный дом, где останавливался "на зимних квартирах" шведский король Карл XII, прибывший сразу после знаменитого сражения под Нарвой, где потерпели поражение войска Петра I. В Лайузе король оставался довольно значительный период времени, с 20 декабря 1700 г. по 29 мая 1701 г.
http://www.castle.lv/est/lais.html

Кстати, не могли бы Вы ту цитату из Вашей книги, и если что-то найдется еще по этому замку, привести в этой теме нашего форума: http://offtop.ru/castles/v16_225766__.php

В частности, мать будущего фельдмаршала имела обширные поместья в Лифляндии, что в годы Северной войны, несомненно, придало яркую индивидуальную окраску личного интереса патриотическим чувствам ее сына.


Интересно, списка поместий там не было?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 03:15
Нет, Рената, Снойльски до Пушкина по таланту на мой взгляд все же не дотягивает (хотя у шведов, возможно, не сей счет свое мнение).

А Карл XII действительно провел зиму 1700-1701 годов в эстонском замке Лаис. Именно о нем пишет Красиков в своем очерке о Стенбоке. Но больше об этом месте в книге ничего нет. И в других источниках мне ничего не попадалось. К сожалению, списка поместий семьи Стенбока я пока тоже нигде не встречал.

Справочник по русским сухопутным частям (стрельцам, дворянской коннице, драгунам, регулярной пехоте), принимавшим участие в боевых действиях Северной войны.

М. Д. Рабинович "Полки петровской армии" (под редакцией доктора исторических наук Л. Г. Бескровного). М., Советская Россия, 1977.

http://adjudant.ru/petr/rab01.htm

По каждому полку дана краткая справка, основанная на тех документах, что сохранились в российских архивах к концу третьей четверти XX столетия. Указана дата формирования части и наиболее крупные операции или сражения в которых она была задействована.

Украинский сайт "Полтавская битва"

Любопытный раздел "Памятные места":
http://www.battle.poltava.ua/russian/camp.htm
А это фотогалерея:
http://www.battle.poltava.ua/russian/gallery_camp.htm

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 23-03-2007 04:15
хотя у шведов, возможно, на сей счет свое мнение


Академик литературы все-таки. В Интернете, похоже, его произведений на русском языке нет. Хотя "Гонца Стенбока" я бы прочла. Поэтому приведу для тех, кто читает эту тему, краткую биографическую справку:

СНОЙЛЬСКИ Карл Юхан Густав (SNOILSKY Carl Johan Gustav)

– шведский поэт. После окончания Упсальского университета граф Снойльски стал известен в литературных кругах публикацией цикла стихотворений “Образы Италии”, которые он напечатал в составе коллективного сборника “Песни и рассказы семи авторов” (1865). Стихи молодого Снойльски воспевали красоту, молодость и радость жизни, отдавая в то же время должное свободолюбивым идеалам поэзии Байрона и Гейне. Впрочем, юношеская восторженность не помешала графу в год выхода сборника поступить на дипломатическую службу, на которой он провел следующие 14 лет, издав за это время лишь один поэтический сборник “Сонеты” (1871), выдержанный в строгом изысканном стиле, напоминающем поэзию французских парнасцев. В 1876 г. Снойльски избирается в Шведскую академию языка и литературы. Новый период жизни и творчества начался для него через 3 года, когда после скандального развода с женой, уволившись со службы, он уезжает в Германию, где полностью посвящает себя творчеству и в 1881 г. публикует свой самый значительный поэтический сборник. Лирика “Новых стихотворений” соединяет в себе аристократизм тонкого вкуса, изящество формы, интерес к истории шведской культуры и почти публицистическую страстность призывов к социальной справедливости и политическим реформам. Следует однако отметить, что взгляды Снойлски лишь ненамного опережали общественные настроения его эпохи и не помешали его дальнейшей карьере: в 1890 г. он возвращается в Швецию, где с 1893 г. до конца жизни возглавляет главную Королевскую библиотеку страны. (1841 – 1903)
http://www.libfl.ru/win/writers/2003/write03_5.html

Спасибо за информацию в теме о замке Лаис.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 12:45
Для Ренаты. На всякий случай. Вдруг пригодится. Баллада "Гонец Стенбока". К сожалению, русского перевода тоже не нашел. Не знаю даже существует ли он в реальности.

http://members.tripod.com/minata/svbildm.html#borj


А это еще одна иллюстрация Альберта Эдельфельта, но уже к другой поэме Карла Снойльски, где главными героями являются Стенбок и Карл XII:



Вот текст этой поэмы:

http://members.tripod.com/minata/bps_29_nov.html#mars

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 20:36
Дополнение иллюстративного материала по теме Стенбока.


Портреты фельдмаршала:




Карта южной оконечности Скандинавского полуострова, где находится провинция Сконе и город Хельсингборг - место самой знаменитой победы Стенбока:




Смотр войск, устроенный Стенбоком у Хельсинборга:




Старинные рисунки, изображающие еще одну победу Стенбока - сражение у Гадебуша в декабре 1712 года:








Капитуляция Теннингена в мае 1713 года, где Стенбок попал в плен:



Еще одна картина, изображающая капитуляцию у Тёнингена:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 23-03-2007 20:57
Вот по этим ссылкам можно еще почитать о Стенбоке (на русском языке) и послушать написанную фельдмаршалом музыку:

http://carolinknekt.livejournal.com/15453.html

http://carolinknekt.livejournal.com/18093.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-03-2007 00:54
Статья историка Евгения Анисимова о голландце на русской службе - адмирале Корнелии Крюйсе:

http://www.idelo.ru/456/21.html



Вице-адмирал Корнелий КРЮЙС // Любовь к Сенеке


Летом 1705 года, через два года после основания крепости на Заячьем острове, судьба Петербурга вдруг повисла на волоске. Шведы, с которыми воевал Петр Великий, вдруг поняли, что пора прекратить вооруженной рукой раз и навсегда возню русских в устье Невы.
И вот горизонт на западе заполнился парусами огромной шведской армады адмирала Анкерштерна, имевшего указ короля стереть Петербург с лица земли... И тут в роли спасителя юного града выступил командующий русским флотом вице-адмирал Корнелий Крюйс.


Как матереют морские волки

Его считают своим сыном две страны - Голландия и Норвегия: одни полагают, что родившийся в 1657 году в Ставангере Крюйс был норвежцем, другие считают все-таки голландцем. Однако его настоящим отечеством было море, безбрежное пространство которого во все стороны бороздили голландские корабли. С детских лет юнга Крюйс начал служить на голландском торговом флоте и много раз побывал в Индии, Америке, видал в океане то, что большинству европейцев того времени даже и не снилось.
На набережной Амстердама до сих пор стоит старинная и высокая Башня слез. Нет, никого в ней не пытали. Но в тот день, когда сотни моряков со своими деревянными сундучками в руках садились на шлюпки и буера, чтобы плыть к стоящим на внешнем рейде кораблям, все ярусы башни усеивали женщины и дети - они плакали и махали белыми платками своим мужьям, братьям и отцам, которые уходили в море. Для многих это было прощание навсегда - обычно только половина кораблей возвращалась домой из Батавии, современной Индонезии - так был опасен и непредсказуем переход через два океана. И каждый раз среди тех, кто после двух-трехлетнего отсутствия вступал на родной берег, оказывался счастливчик Крюйс.


Знаменательное знакомство

Словом, на пороге старости (по тем временам - это годам к сорока) Крюйс был просоленным всеми ветрами морским волком. Он уже прочно осел на берегу, стал главным специалистом голландского флота по кадрам (обер-экипажмейстером) и, наверное, закончил бы свою жизнь в уютном домике на тихой улочке Амстердама, окруженный заботливой семьей. Но этого не случилось: в 1697 году в Амстердам приехал молодой русский царь Петр I, который поразил всех своими занятиями на верфях Ост-Индской компании, где прилежно трудился как простой подмастерье. К тому же царь и его люди развернули целый вербовочный пункт - Петру позарез нужны были опытные корабелы, инженеры, мастера разных профессий, моряки. Он нанимал их десятками и сотнями - в России начались реформы. И когда заходила речь о кораблестроении, подборе экипажей, все показывали царю на сурового обер-экипажмейстера Крюйса. Вскоре они - оба могучие и высокие - подружились, и не раз государь бывал в гостях у Крюйса. Но сколько он ни уговаривал Крюйса, тот ни за что не хотел ехать в Россию!
И все-таки сумел сманить Крюйса царь - пообещал ему чин вице-адмирала и большие деньги. И Крюйс не устоял - душа морского странника не давала ему покоя, он скучал на берегу, да и какой настоящий моряк не мечтает стать адмиралом. В 1698 году Крюйс собрался, и на голландском корабле, через Архангельск, прибыл в Россию.


В России не соскучишься

Скучать здесь было некогда - Петр сразу отправил Крюйса в Воронеж и на Азовское море - там начинался русский военно-морской флот. Крюйс плавал по Азовскому морю, чертил атлас Приазовья, составлял описание окрестных земель, строил там корабли, гавани и крепости. Голландцев там было великое множество - подчас целые экипажи кораблей формировали из голландцев, устремившихся, как и Крюйс, в Россию за длинным рублем. И все они, как один, признавали Крюйса своим вождем - он был умен, суров, немногословен.
В 1700 году началась Северная война, и через два года Крюйса отправили в Голландию, чтобы выполнить важное задание Петра - нанять как можно больше голландских кораблестроителей и моряков - с этого времени Петр вовсю носился уже с новой игрушкой - создавал новый флот на Балтике. По-видимому, новое дело увлекло Крюйса - дома он не остался, а ведь мог! Так, под видом командировки из России бежали те иностранцы, кому было трудно ужиться с Петром. Крюйс приехал прямо в новый город Санкт-Петербург, на новостройку Адмиралтейства и... вскоре стал спасителем будущей русской столицы.


Бой у Котлина

Весьма забавно уже то, что Крюйс, всю жизнь проплававший как торговый моряк, выиграл на старости лет морское сражение, первое и единственное в своей жизни. Нет, когда он узнал о подходе шведской эскадры к Кронштадту, он не бросился навстречу ей - шведы были явно сильнее, а только что построенный русский флот с голландскими и английскими экипажами был еще очень плохоньким. Его корабли - разномастные, мелкие, построенные из сырого леса, плохо укомплектованные и снаряженные, с трудом можно было назвать полноценным флотом, способным сразиться с противником в открытом море.
Тем не менее, действия Крюйса оказались очень умелыми и продуманными. Он удачно использовал остров Котлин как непотопляемый корабль, который вооружил пушками. Они стояли и по берегам, и на "носу" - узкой западной оконечности. Тут были построены артиллерийские батареи и редуты.
Имея превосходящие силы, в том числе многопушечные линейные корабли, Анкерштерна не решился прорываться к Петербургу. Возможно, причина нерешительности шведского адмирала заключалась не только в продуманной системе русской обороны, но и в хитрости Крюйса. Как писал датский посланник Ю. Юль, Крюйс "приказал побросать ночью в море и поставить на якоря поперек фарватера известное количество свай, наподобие палисада. Шведы... хотели пробиться силою, а затем сжечь город Петербург. Когда шведская эскадра, идя на всех парусах по фарватеру, заметила этот стоящий на якорях палисад, то оставила свое намерение, вообразив, что сваи вбиты в дно, и опасаясь, что, наткнувшись на них, корабли пойдут ко дну".
Тогда шведы решили высадить десант на берегу у Толбухинской батареи. Но с самого начала им не повезло - песчаные отмели у берега, на которые наткнулись десантные шлюпки, перемежались глубокими ямами и вымоинами. Солдаты, высадившиеся из шлюпок на отмели, через несколько шагов стали проваливаться в ямы и тонуть. Те же, кто все-таки выбрался на кромку прибоя, были атакованы русской пехотой. Потеряв множество солдат, шведы отступили.
Началась артиллерийская дуэль, которую шведы тоже проиграли. А когда удачным выстрелом русские пушки накрыли шведский адмиральский корабль и с него дождем полетели золоченые кормовые украшения, шведы стали отходить. Крюйс даже рискнул преследовать их. Так он не позволил оборвать волосок, на котором был подвешен Петербург.


Дожить до расстрела

Царь был очень доволен старым морским волком и не раз поднимал в его честь свою чарку. Крюйс стал вторым после Апраксина человеком на флоте: зимой он готовил экипажи, а летом командовал кораблями. Людям с ним было нелегко: у нашего героя был тяжелый, неуживчивый, даже склочный характер. У него было множество врагов, они бы с радостью сожрали голландского гордеца, но, во-первых, он не воровал, а во-вторых, с ним водил дружбу сам государь, который не обращал внимания на доносы, которые непрерывно шли на Крюйса.
Однако в 1714 году дружбе пришел конец. По приказу царя, Крюйса отдали под суд. Во время боя со шведами он посадил на камни два лучших петровских корабля - "Выборг" и "Ригу", - причем на "Риге", которую пришлось сжечь, спустили флаг, что было расценено царем как невиданное преступление - капитуляция. Петр был в ярости, и никакие заслуги не спасли старого вице-адмирала - военно-морским судом с участием шаутбейнахта Михайлова (так называли на флоте Петра) он был приговорен к расстрелу. Приговор, в общем-то, гуманный - на флоте были казни и пострашнее: могли и повесить на рее, и забить кошками - плетками, - и протащить под кораблем (т.н. килевание). То-то, наверное, сидя в тюрьме, проклинал себя Крюйс - дернул же черт на старости лет сунуться в Россию!
Но все обошлось: Петр хотя и был горяч, но голову имел холодную - такими адмиралами, как Крюйс, не бросаются! И он приказал сослать преступника в Казань.


Живя в России, читай Сенеку

Отправляясь в ссылку, Крюйс с собой прихватил Библию на голландском языке и томик писем римского философа Сенеки. Знающий да оценит: ведь Сенеку сослал, а потом приказал ему покончить с собой римский император Нерон. Известно, что Сенека был давно готов к изгнанию и смерти, и все его письма подчинены одной мысли: самоубийство - не грех, а освобождение.
Но и на этот раз гроза над Крюйсом прошла стороной. Через год царь вызвал его из ссылки и великодушно сказал ему: "Я на тебя более не сержусь!" И получил в ответ: "И я перестал на тебя сердиться!" Ответ, достойный Сенеки.
Препираться не было времени - нужно было строить корабли, оснащать их, писать Морской устав и другие регламенты для русского флота, а без Крюйса - вице-президента Адмиралтейской коллегии - было никак не обойтись.
В последние годы он стал слепнуть, и, когда в 1723 году Петр предписал Крюйсу командовать флотом, старик отвечал, что всё - флотом командовать не может, - хотя, как писал Петру, "моря не боюсь, давно с оным знаком". Но он так и не вернулся живым в свой домик в Амстердаме. Крюйс умер от старости в 1727 году, и только тело его в просмоленной бочке привезли домой в последний раз, мимо Башни слез, чтобы похоронить в голландской земле.
И под конец он остался счастливчиком - ведь обычно его покойных товарищей-моряков заворачивали в мешковину, привязывали к ногам ядро и бросали за борт...

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-03-2007 00:58
Портреты адмирала Корнелия Крюйса

Гравюра П. Шенка (до 1719 года): http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/300spb/101.shtml

Еще одно изображение адмирала: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/4d/Cornelius_Cruys.jpg


Книга об адмирале Крюйсе (к сожалению, полного ее текста в сети еще нет): http://www.ozon.ru/context/detail/id/1608920/?partner=videohit

Памятник адмиралу Крюйсу. Установлен в голландском городе Амстердам:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-03-2007 01:25
Статья московского историка А. А. Васильева

"О составе русской и шведской армий в Полтавском сражении".

Первый раз опубликована в "Военно-историческом журнале" №7 за 1989 год.

В июне 1709 года не помощь осажден­ной шведами крепости Полтаве Петр I привел регулярную армию; в ко­торой были представлены все основные рода войск: пехота, кавалерия и артилле­рия, прошедшие хорошую военную школу в Прибалтике и Польше, испытавшие ра­дость побед при Эрестфере, Гуммельсгофе, Калише и Лесной.
Пехоту представляли 3 дивизии, в каж­дой было по 3 бригады различного соста­ве (по 1—5 полков) и отдельная бригаде ездящей пехоты (гвардейские и отборные пехотные полки, посаженные на коней) состоявшая из четырех полков. Всего в сражении 27 июня (по старому стили 1709 года участвовало 40 пехотных полке (включая гарнизон Полтавы), в том чис! 2 гвардейских и 4 сводных гренадерских. К тому времени полки не имел единой организации. Часть из них в 1708 году перешла на новый штат (окончательно введен только с 1711 г.), согласно которому полк состоял из 2 батальонов или 8 рот (по 4 в батальоне) и насчитывал вместе с нестроевыми чинами 1497 человек, в том числе: штаб-офицеров – 3, обер-офицеров - 40, унтер-офицеров — 82, рядовых—1120, по одному священнику, доктору, фискалу (чиновник, наблюдавший за соблюдением законности), комиссару (лицо, ведавшее снабжением полка одеждой), провиантмейстеру, аудитору (судье), обозному (лицо, отвечающее за обоз полка), музыкантов — 27, мастеровых – 24, по 8 профосов (полицейский служитель полковой палач), писарей и цирюльников, по 86 извозчиков (при обозе) и денщиков1. Одна из рот являлась гренадерской, остальные семь — фузелерными. Каждая такая рота состояла из 4 плутонгов (взводов) и имела по 150 строевых чинов (6 капралов и 144 рядовых). В наступлении она строилась в четыре шеренги, образовывая 34 рядов (по 9 рядов в плутонге). Однако многие солдатские полки сохраняли еще прежнюю организацию, имея в 2 батальонах одну гренадерскую и 9 фузелерных рот (т.е. по 5 рот в батальоне). Полковник Н. П. Поликарпов в статье «О войсковых частях, принимавших участите в «Генеральной баталии» под гор. Полтавой 27 июня 1709 года (по архивным изысканиям)» пишет, что из 5 ротных батальонов состояли полки: Белогородский, Псковский, Копорский, Троицкий, Фихтенгейма и Апраксина2. Четыре полка (Ингермандский, Нарвский, Киевский, Московский) имели по 3 батальона вместо двух3. Численный состав пехотных полков был, как правило, ниже штатного. Так, например, в батальонах Ямбургского солдатского полка день битвы насчитывалось всего 682 человека, а в одном из батальонов Фихтенгейма – 3094.
Четыре гренадерских полка, образованных в 1708 году из гренадерских рот, выделенных различными солдат­скими полками, были двухбатальонными и назывались по именам своих командиров: бригадиров Буке и де Боа (Боена), пол­ковников Буша и Ласси (Лэси).
Организация гвардейских полков отличалась от армейских. Лейб-гвардии Преображенский полк, например, состоял из 4 батальонов, а каждом было по 4 ро­ты фузелеров, а также по одной гренадерской и одной бомбардирской роте, не входивших в состав батальонов. По штату 1704 года фузелерные роты имели по 196 человек, гренадерская —197 и бомбардирская —183, а весь полк насчитывал 3552 человека, включая нестроевых5. Лейб-гвар­дии Семеновский полк состоял из трех ба­тальонов (по 4 фузелерные роты в каж­дом), а также из гренадерской и бомбар­дирской рот.
Перед началом сражения 6 пехотных полков (12 батальонов, насчитывавших 4730 человек) занимали редуты между Яковецким и Будищенским лесами, остальные находились в укрепленном лагере («ретражементе»), сооруженном в 5 км северо-восточнее Полтавы. Из этого лагеря в ходе сражения был выслан отряд в составе 5 батальонов (2486 человек) под командо­ванием генерал-лейтенанта С. фон Ренцеля против отрезанных от шведской армии частей генерала К. Г. Рооса6. Главные си­лы пехоты, возглавляемые генерал-фельд­маршалом графом Б. П. Шереметевым, в составе 42 батальонов, расположенных в две линии (в первой —24, во второй—18), построились в поле для генеральной бата­лии. Точную численность этих войск опре­делить невозможно, так как соответствую­щая ведомость среди архивных докумен­тов пока не обнаружена. Однако на ос­новании данных особой записки Б. П. Ше­реметева от 26 июня 1709 года можно ус­тановить приблизительную их численность. Согласно этому документу в 17 батальо­нах, находившихся на редутах и в отряде Ренцеля, насчитывалось 7216 чел., т.е. в среднем по 425 чел. в батальоне. Значит в 42 батальонах могло быть 17 850 человек, в т.ч. около 10 тыс. в первой линии. В лагере оставались в резерве 9 батальонов, и 3 батальона еще ранее были высланы для занятия Крестовоздвиженского монастыря близ Полтавы. Гарнизон крепости, возглавляемый отважным комендантом полковником А.С. Келиным, составляли 7 батальонов пехоты (Тверской и Устюжский полки и по одному батальону Апраксина, Фихтенгейма и Пермского). Кроме того, в сражении приняли участие Переяславский и Ивангородский солдатские полки, попавшие в плен в Веприке еще 7 января 1709 и освободившиеся в ночь на 14 июня под Старыми Сенжарами, а также два батальона Перского полка (кроме находившегося в гарнизоне Полтавы). С учетом всех этих частей в составе русской армии под Полтавой 27 июня 1709 г. было 87 батальонов пехоты (около 37 тыс. чел.)
Основным огнестрельным оружием пехотинца (фузилера и гренадера) была кремневая гладкоствольная фузея, а холодным - короткая шпага. Гренадер, кроме фузеи и шпаги, имел ручные гранаты, носимые в особой сумке. Часть пехотин­цев была вооружена пиками. Эти солда­ты (пикинеры) в одних полках составляли треть рядовых, а других - одну восьмую.
Русская кавалерия состояла из 27 дра­гунских полков (в том числе трех конно-гренадерских) и трех «шквадронов» (эс­кадронов). Согласно сохранившейся в ар­хиве ведомости в день сражения она на­считывала 20 106 человек7. В эту ведо­мость, однако, не вошли Ростовский и Белогородский драгунские полки, чье учас­тие в сражении было установлено Н. П Поликарповым, а также 2 шквадрона (До­мовый генерал-фельдмаршала графа Ше­реметева и Козловский), которые, как и прочие драгунские шквадроны, являлись «партикулярными» и до 1711 года содер­жались не казной, а на личные средства сформировавших их военачальников8.
Каждый драгунский полк состоял из 5 эскадронов (по 2 роты в каждом) и насчитывал 1200 человек, а отдельный шквадрон — из 5 рот (600 человек). В пол­ку было 9 фузелерных и 1 гренадерская роты. В 1708 году из гренадерских рот, выделенных из своих полков, образова­ли три конно-гренадерских пол­ка 10-ротного состава, а взамен выбыв­шей в каждом драгунском полку была воссоздана новая гренадерская рота. В сражении под Полтавой полки и шквад­роны драгун не достигали штатного соста­ва - самым многочисленным был Смолен­ский полк (992 всадника) и самым сла­бым - Владимирский (427 человек)9. В на­чале сражения большая часть драгун (17 полков) расположилась позади линии пе­редовых редутов, где и встретила атакующую шведскую кавалерию. По окончании сражения, вечером того же дня, для пре­следования шведов Петр послал бригаду ездящей пехоты и 10 драгунских полков во главе с генералом от кавалерии А. Д. Меншиковым. Этот отряд 30 июня настиг остатки неприятельской армии у Переволочны (на Днепре) и принудил их к сдаче.
Драгуны предназначались для ведения как в конном, так и в пешем строю. В первом случае они сроились в три шеренги, а во втором действовали так же, как обычная пехота. Вооружение рядового драгуна состояло из драгунской фузеи (несколько облегченной по сравнению с пехотной), однолезвийного прямого пала­ша (вместо него могла быть сабля или ка­валерийская шпага), а также одного или двух седельных пистолетов. Драгунские гренадеры, кроме того, были вооружены ручной мортиркой.
Артиллерия русской армии состояла из одного полка, сформированного в 1701 году в составе четырех пушкарских (кано­нирских) рот, четырех бомбардирских команд и инженерной роты (инженеры тогда еще не были выделены в отдель­ный род войск). Твердый штат полк полу­чил только в 1712 году. По подсчетам советского историка Е. Е. Колосова, на 4 мая 1709 года полевая русская артиллерия на­считывала 362 человека (14 офицеров, 27 унтер-офицеров, 84 бомбардира и кано­нира, 199 фузелеров, 4 барабанщика, 34 нестроевых) и 32 орудия. Кроме полевой артиллерии при пехоте имелось 57 полко­вых орудий, а при драгунских полках 13 пушек, каждую из которых обслуживали 3 человека (1 канонир и 2 фузелера). Пуш­ки перевозились в конской упряжке, пе­редвигаясь по полю боя так же быстро, как и драгуны10. Всего в «генеральной ба­талии» участвовали 102 русских орудия, из которых 87 к началу сражения располага­лись в укрепленном лагере. В момент ре­шающей схватки на равнине в боевом по­рядке находилось 68 полковых орудий, в том числе 13 конных. В ходе сражения ар­тиллеристы сделали 1471 выстрел (не счи­тая орудий бригады Голицына и конных пушек), нанеся шведам огромный урон. Общая численность русской армии в Полтавском сражении достигала 60 тыс. военнослужащих, потери ее составили ХХХ человек.
Шведская армия Карла XII по составу не была однородной, что объяснялось существованием в Швеции двух систем комплектования: поземельная воин­ская повинность (так называемая «индельта»11) и вербовка наемных солдат. Ее большую, и лучшую часть составляли постоянные войска индельты, носившие ярко выраженный национальный характер. Под Полтавой войска Карла XII составляли 12 пехотных полков (20 батальонов), насчитывавших (без больных и раненых) 9270 человек12. Каждый полк по штату со­стоял из 8 рот по 150 строевых чинов (6 капралов и 144 рядовых). Рота делилась на 6 дивизионов по 25 человек (1 капрал и 24 рядовых), причем два дивизиона состояли из пикинеров, 4 мушкетеров и гренадеров (22 и 2 гренадера). Четыре роты составляли батальон из 600 человек, а всего в пол­ку было 1200 солдат13.
Лейб-гвардии пехотный полк имел (с 1703 г.) 4 батальона по 6 рот в каждом. Три батальона (1, II и III) состоя­ли из мушкетеров и пикинеров, а четвер­тый — из гренадеров. Кроме батальонов в полку была одна отдельная рота, которая все время оставалась в Стокгольме для охраны королевского дворца. По штату гренадерская рота была меньше армейской (3 офицера, 6 унтер-офицеров, 103 рядо­вых и 3 музыканта) и делилась на 6 диви­зионов (по 18 рядовых): 2 - пикинерных (36 человек) и 4 мушкетерских (72 человеке). В гренадерской роте все дивизионы состояли из гренадеров.
Накануне русского похода Карла XII (в мае 1708 г,) лейб-гвардии пехотный полк насчитывал 2592 рядовых (по 648 в баталь­оне), а общая его численность, включая офицеров, унтер-офицеров, музыкантов и нестроевых, составляла 3000 человек.
Надо отметить, что к моменту Полтав­ского сражения шведские полки сильно поредели вследствие боевых потерь, бо­лезней и других причин. Несмотря на то что они были пополнены в октябре 1708 года за счет пехоты корпусе Левенгаупта, разбитого в сражении под Лесной, их чис­ленность к июню 1709 года настолько со­кратилась, что пришлось 6 полков из двух-батальонного состава свести в однобатальонный. Численность лейб-гвардейского полка сократилась до 1800 человек, Упландского - до 690, Вестербеттенского — до 600.
Для нападения на русский лагерь утром 27 июня 1709 года Карл XII направил 18 батальонов пехоты (8170 человек) четырь­мя колоннами, из которых две правофланговые (4-я и 3-я} имели по четыре батальона, а две левофланговые (2-я и 1-я) — пять. Командовал пехотой генерал граф К Л. Левенгаупт. В земельных укреплениях (шанцах) под стенами Полтавы был оставлен отряд, насчитывавший около 1100 человек.
В начале сражения от колонн пехоты оказались отрезанными 6 батальонов командой генерал-майора К. Г. Рооса (около 2600 человек). Понеся большие потери этот отряд, сократившийся до 400-500 пехотинцев, был окружен частями генерал Ренцеля и в 9 ч 45 мин сложил оружие. Остальная пехота, прорвавшись между русскими редутами, двинулась навстречу главным силам Петра I, развернувшимся в боевой порядок на равнине перед лагерем. По шведским данным, эта пехота (12 батальонов) с учетом понесенных ранее потерь насчитывала около 5500 человек, причем из-за недостатка она построилась одну, предельно растянутую линию (1450 м по фронту).
Кавалерия была любимым родом войск Карда XII. Под Полтавой он имел 22 полка (11 рейтарских и 11 драгунских), которые вместе с корпусом лейб~драбантов составляли более 58 проц. всей армии короля14. В числе рейтарских полков индельты было 6 шведских и 3 финских, каждый из которых состоял из 2 эскадронов четырех-ротного состава (всего 8 конных рот), и только лейб-регимент имел 3 эскадрона (12 рот)15. В одной роте полагалось по штату 125 человек (124 рядовых и 1 трубач). Организационно она делилась на 3 взвода по 3 отделения в каждом.
В состав рейтарской кавалерии кроме частей индельты входили два конных полка «дворянских знамен» (adelsfanon), набранных богатыми вельможами Швеции и Лифляндии в своих владениях. Первый из них состоял из 8 рот по 100 человек (все 800 рейтар), а второй - из 4 рот такой же численности (в русском походе 1708-1709 гг. приняли участие только 2 роты Лифляндских «дворянских знамен»).
Драгунские полки Карла XII имели такой же штат, что и рейтары индельты, однако, по некоторым источникам, Сконский драгунский полк к началу русского похода был увеличен на 2 роты и имел 10 рот (1250 человек). Лейб- драгунский полк состоял из 12 рот и насчитывал по штату 1500 всадников. Шесть других драгунских полков вербовались из немецких наемников и называ­лись по именам своих шефов; три из них имели по 10 рот {1250 человек строевого состава), а остальные - по 12 (1500 драгун). В октябре 1708 года к главной армии Кар-до XII присоединились два лифляндских вербованных драгунских полке, состояв­ших каждый из 8 рот по 75 рядовых (все­го 600 человек).
Корпус лейб-драбантов (тело­хранителей Карла XII) целиком состоял на дворян, причем чем король являлся капи­таном этого подразделения. По штату кор­пус имел 150 рядовых драбантов, каждый из которых был в звании ротмистра. В день Полтавского сражения он представлял собой одну конную роту численностью 100 человек, из которых 16 находились при страдавшем от раны короле и охраняли его носилки.
Численность рейтарских и драгунских полков из-за понесенных во время похода потерь к началу сражения была ниже штатной. Кроме них на службе у Карла XII находился один гусарский иррегу­лярный полк, носивший название Валашского, состоявший из 12 рот (или хоругвей) и на­считывавший около 2000 всадников (к июню 1709 года его численность сократилась до 1000 человек).
В сражении под Полтавой Карл XII ис­пользовал лишь часть своей кавалерии, направив для атаки русского лагеря 109 конных рот (около 7800 человек), распределенных между шестью колоннами, из которых три (1, 2 и 3-я) составили правое крыло (53 роты), а три других (4, 5 и 6-я) - левое крыло (56 рот). Около 3100 шведских кавалеристов не принимали участия в Полтавском сражении, находясь при обозе у с Пушкеровки (2064), под стенами Полтавы (230 человек) и в 3 наблюдательных отрядах на Нижней Ворскле (около 1800).
В армии Карла XII под Полтавой имелся один вербованный полк полевой артиллерии, состоявший из штаба, восьми рот, минерной команды, походной лаборатории и службы тыла (150—200 человек). На его вооружении находилось 41 орудие (30 пушек, 2 гаубицы, 8 мортир и 1 дробовик), однако в сражении использовались только 4 3-х фунтовые пушки, предназначенные для подачи боевых сигналов. В сражении они были отрезаны вместе с батальонами Рооса, а затем захвачены русскими войсками.
В шведской армии имелось еще одно подразделение, не принадлежавшее ни одному роду войск, это рота одноконных повозок (150 человек). Шведские источники упоминают ее в составе главной армии Карла XII на Украине, но в архивах Швеции не сохранилось никаких сведений о ее организации и назначении.
Общая численность шведской армии под Полтавой, по шведским источникам, достигала 27 тыс. человек (включая 1850 офи­церов, 2250 больных и раненых унтер-офи­церов и рядовых), из которых непосредственное участие в сражении приняли около 17 тыс. (16 тыс. шведов и 1000 валахов). Войска союзников: украинские казаки гет­мана И. С. Мазепы (около 3000), запорож­цы (около 7000) - не участвовали в сра­жении, их главные силы находились у Пушкаревки, а другая честь - при осадных шанцах под Полтавой и на верхней Ворск­ле (между Крестовоздвиженским монасты­рем и селением Нижний Млын). Всего же вместе с казаками Каря XII имея около 37 тыс человек (не считая гражданских яиц и нестроевых)16.
Некоторые отечественные авторы преувеличивают численность армии Карла XII, доводя ее до 48 тыс. (в том числе около 37 тыс собственно шведов). По их под­счетам получается, что в самой баталии участвовало около 30 тыс шведских сол­дат, при этом, как правило, неточно указывается число батальонов и рот (эскадро­нов) в колоннах, наступавших на редуты, неверно приводится боевой порядок швед­ской армии в момент главного столкнове­ния и т. д.17 Не явился исключением и по­следний труд советских историков о Север­ной войне, вышедший в 1987 году18. На наш взгляд, при выявлении тех или иных сведений о составе и численности войск Карла XII следует прежде всего использо­вать шведские источники (документы, воспоминания участников и т. п.), в то же время подобная работа по армии Петра I должна Главным образом базироваться на русских архивных материалах.
Изучение Полтавской «преславной баталии» отнюдь не закончено. Многие ее аспекты требуют более детального, кропот­ливого исследования с привлечением, всех источников, как русских, так и зарубежных.

А. А. ВАСИЛЬЕВ, старший архивист ЦГВИА СССР


1 - Масловский Д.Ф. Строевая и полевая служба русских войск времен императора Петра Великого и императрицы Елизаветы – М., 1883. – Таб. 2 – С. 2

2 - Военный сборник

3 – Там же

4 – ЦГАДА, Кабинет Петра Великого, Отд. II, 1709, кн. 14, л. 382 и об.


5 – История Лейб-гвардии Преображенского полка. – Ч. 1 – Спб., 1883 – С. 493-494

6 - ЦГАДА, Кабинет Петра Великого, Отд. II, 1709, кн. 14, л. 382 и об.

7 – ЛОИИ, Ф. 83, карт. 11, д. 222 б, л. 1

8 – Поликарпов Н.П. Указ. Статья // Военный сборник - 1909. — № 5. — С. 242 — , 247; № 6 - с. 222—223.

9 - ЛОИИ, Ф. 83, карт. 11, д. 222 б, л. 1

10 – Колосов Е.Е. Артиллерия в Полтавском сражении: Сборник статей. — Полтава, М. 1959. – с. 96

11 - Система индельты существовала в швед­ских и финских провинциях королевства. Крестьянские дворы, входившие в каж­дую индельту, обязаны были выставлять од­ного пешего или конного солдата, предоста­вив ему земельный надел («торп»), дом, об­мундирование, а также дополнительные про­дукты. Оружие и снаряжение солдату выда­валось государством.

12 - Каrl XII pa siagfaltet. … S. 787
Приведенную в этом капитальном труде шведского генштаба цифру косвенно подтверждает трофейная ведомость (табель), согласно которой 3 марта 1708 г. 12 полков пехоты имели 8109 человек в строю, 2923 больных и обмороженных (ЦГАДА, Кабинет Петра Великого, Отд. II, 1709, кн. 10, л. 576).

13 - Каrl XII pa siagfaltet. … S. 222

14 - Ibid d 3.-S.787.

15 - иногда эскадроны называли батальонами, а роты — эскадронами. По-шведски слово эскадрон (skvadron) звучит как «шквадрон», отсюда встречающийся в русской кавалерии термин «шквадрон»

16 – Каrl XII pa siagfaltet. … d. 3. S. 787-789

17 – См.например: Порфильев Е.Н. Полтавское сражение 27 июня 1709 – М. 1959 – С. 56, 64, 69, 71-72, 76

18 – История Северной войны 1700-1721 – М., Наука, 1987 – с. 84-85

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-03-2007 01:45
Русская классика по Северной войне (не вся, естественно, а то, что удалось найти в сети):

Костомаров:

http://magister.msk.ru/library/history/kostomar/kostom46.htm

Пушкин:

http://magister.msk.ru/library/pushkin/history/petr.htm

Соловьев:

http://www.magister.msk.ru/library/history/solov/solv14p4.htm

Ключевский:

http://magister.msk.ru/library/history/kluchev/kllec61.htm

Платонов:

http://gabriella.h1.ru/librar/history/platonov/3.html

Шведский интернет-справочник корабельного состава королевского военно-морского флота:

http://www.fatburen.org/jan-erik.karlsson/ftgidx.htm

Надо нажимать "мышкой" на буквы – будет открываться список кораблей, название которых начинается на ту букву, что была нажата (в списке указаны имя судна, его тип, год постройки). Затем нажать на название корабля. Выскочат его тактико-технические характеристики и судьба. К сожалению, относительно небольшие корабли указаны не все.

Список шведских генералов. Указаны годы рождения и смерти, получение первого генеральского звания и коротко даны этапы дальнейшего продвижения по служебной лестнице. Чтобы найти тех, чья жизнь и деятельность пришлись на Северную войну, надо опуститься примерно на треть от верха. Генералитет Карла XII начинается с Otto Wilhelm von Fersen 1623-1703 и Erik Dahlbergh 1625-1703. Впрочем, к сожалению, перечислены не все. Но большинство в списке присутствует.

http://web.comhem.se/~u87735120/Fled.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 24-03-2007 04:33
Ингерманландец, спасибо за информацию!

Генералитет Карла XII начинается с Otto Wilhelm von Fersen 1623-1703 и Erik Dahlbergh 1625-1703


Вот об Эрике Дальберге было бы интересно почитать. Он занимался фортификацией рижских и нарвских укреплений и был генерал-губернатором Риги.

Стенбоки там в списке, смотрю, прославленный род военачальников, как и де ла Гарди. Кстати, Вы знаете шведский язык?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-03-2007 03:04
Нет, Рената, моих познаний в шведском языке хватает только на то, чтобы разобраться в краткой послужной генеральской справке, корабельных тактико-технических данных или в статистике, характеризующей состав и потери армий. Любой более сложный текст уже "не по зубам".

Про Эрика Дальберга и мне хотелось бы узнать побольше (впрочем, про Стенбоков и де ла Гарди тоже). Он, хотя и умер в 1703 году, в истории Северной войны тоже успел "отметиться". Интересен его раппорт по итогам инспекции (которую он проводил лет за двадцать до начала войны) прибалтийских и ингерманландских крепостей. Мол, нуждаюся даже в простом ремонте. Не говоря уж о том, что в техническом плане совершенно устарели. Но за минувшее потом время пустая казна не позволила шведам исправить положение. Именно поэтому Петр I так - сравнительно легко и овладел всеми цитаделями в том регионе. Кстати, Дальберг стал своего рода "детонатором" Северной войны для России. Именно его приказ - не пускать царя осматривать рижские укрепления в 1697 году - был расценен Петром, как оскорбление, которое потом было выдвинуто в качестве официальной причины для нападения на Швецию.

Maria Aurora Grafin von Kenigsmarck (1662-1728)

В молодости:



В более зрелые годы:



Эта женщина оставила в истории Северной войны весьма заметный след. Даже Алексей Толстой в своем романе "Петр I" (где он описывал события той эпохи в основном с русской стороны) посвятил ей несколько страниц. Правда, портрет у него получился несколько "однобокий". В реальности особа была куда интереснее и "многомернее". Недаром генералы Карла XII - небезизвестные Аксель Спарре и Густав Хурн дрались из-за нее на дуэли...

Шведский сайт, посвященный графине Авроре фон Кёнигсмарк:

http://www.smb.nu/pos/98/05_konigsmarck.asp

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-03-2007 00:52
Осада царской армией крепости Нарва осенью 1700 года глазами участника тех событий - саксонского генерала на русской службе барона Людвига Николая фон Галларта:

http://memoirs.ru/texts/Hallart.htm

Генерал Галларт (версия В. Красикова. "Неизвестная война Петра Великого" СПб. Издательство "Нева", 2005. Стр. 310-315.)


Через тернии к звездам

До самого окончания Северной войны ситуация с кадрами иностранного генералитета для петровской армии не утрачивала актуальности. Поэтому, даже после Полтавской битвы царь потратил много усилий для того, чтобы при помощи различных соблазнов заполучить к себе на службу хотя бы несколько весьма посредственных личностей из числа пленных командиров неприятеля. Таких, например, как генерал-майоры Шлиппенбах, Альфендель или Нирод, которые, в конце концов, надели-таки русский мундир.
За эти же годы в Москву приехало и несколько заурядных генералов-иностранцев из других европейских армий (Относительное исключение составил разве что австрийский барон Денсберг, который обратил на себя внимание в одном из эпизодов войны за испанское наследство успешным сопротивлением авторитетному французскому маршалу Виллару. Но он принял активное участие лишь в Прутском походе и вскоре покинул Россию.). Однако славы на полях сражений и те, и другие не добыли, оставшись столь же малоизвестными, как и в годы, когда служили под иными знаменами. В итоге получилось, что наиболее удачную карьеру у Петра I сумел сделать генерал, перешедший на царскую службу еще в самый ранний и трудный период войны - осенью 1700 года.

Галларт Людвиг Николай фон (1659-1727), барон. К началу Северной войны инженер-генерал саксонской армии. В России с сентября 1700 года в чине генерал-лейтенанта. Под Нарвой попал в плен. Обменян в 1705 году. Руководил крупными соединениями русской армии в период маневренной обороны 1708 года, в Полтавской битве, в Прутском походе. В 1712 году командовал объединенной русско-датско-саксонской армией у Штральзунда. Затем вышел в отставку.

Написать беспристрастный портрет этого человека очень трудно, поскольку современники характеризуют его диаметрально противоположно. Заочный спор ведут, например, на страницах своих сочинений Эренмальм и Уитворт, которых большинство историков относят к наиболее правдивым свидетелям той эпохи. Шведский мемуарист считает инженера весьма знающим и уважаемым профессионалом. А англичанин наоборот отзывается о нем очень пренебрежительно: «...кроме генерал-лейтенанта Галларта, который прослужил некоторое время в саксонской армии, но признается человеком не особенно способным и мало опытным».
Подтвержденные перекрестными свидетельствами факты и логика в данном случае тоже не способствуют установлению истины, так как одновременно не противоречат обеим версиям. В пользу первого автора говорит то, что военный инженер оставил после себя заметное интеллектуальное наследство в виде коллекции из 800 планов различных крепостей Европы и лично написанную историю Северной войны из 218 глав. А мнение второго опирается на уверенность, что ценных солдат во время боевых действий из армии не отпускают даже в том случае, если их хочет заполучить в свои ряды войско союзника.
Галларта действительно король-курфюрст Август послал под Нарву в первую же кампанию Северной войны в ответ на просьбу царя Петра о помощи специалистами по осаде крепостей. И указаний на сколько-нибудь высокий авторитет, добытый бароном ранее под саксонским гербом, тоже нет. Но вердикт об ограниченной профпригодности представляется все-таки слишком строгим приговором. Армии немецких государств всегда являлись надежно отлаженными механизмами, не допускавшими ничтожеств на высокие посты.
Впрочем, как бы то не было, в России, в первый период Северной войны, знания любого европейского специалиста играли роль откровений небожителя и ценились в буквальном смысле на вес золота. Поэтому, когда Галларт приехал к Нарве, царь сразу же доверил ему руководство всей инженерной частью своего войска, осаждавшего эту крепость. Барон добросовестно старался наладить работы по подготовке к штурму. Но все его усилия застряли между деталями плохо пригнанной и несмазанной боевой машины московитов. К тому же под Нарву вскоре явился и шведский король со своими полками, после чего от русской армии вообще осталось одно воспоминание. А сам генерал в компании с фельдмаршалом Кроа искал у противника спасения от кровожадной толпы, в которую превратились ученики и подчиненные.
Многие из тех, кто сдался скандинавам у Нарвы глубокой осенью 1700 года, просидели в плену практически всю войну. Галларта от подобной участи спас знаменитый петровский указ «Знатность по годности считать». Ведь не какого-либо родовитого воеводу, а никому не известного в России немецкого барона освободил московский самодержец, когда в его руки через 4 года после «превеликой конфузии» попал, наконец, первый шведский генерал. И в 1705 году саксонец вернулся в Россию.
К тому времени для царской армии начался маневренный период войны. То есть стратегически значимых крепостей она не обороняла и не осаждала. А потому инженер-генералу важных заданий по основной специальности в ближайшей перспективе не предвиделось. Но не использовать в боевых действиях ученого европейца казалось слишком большой роскошью для страны, практически не имевшей собственных сколько-нибудь знающих военное дело людей. И Петр вручил ему командование над одним из крупных общевойсковых соединений.
Таким образом, к концу осени 1705 года барон оказался на зимних квартирах в Гродно и затем прошел через всю эпопею неожиданного стратегического окружения, тоскливого 3-месячного ожидания неминуемой смерти или плена и счастливой авантюры весеннего бегства из ловушки, которая обещала Карлу XII окончательную победу над всеми его неприятелями. Затем шведский король вновь развернул свои главные силы на западный фронт, дав России передышку для подготовки к решающим боям.
В этот период на короткое время Галларт был назначен чрезвычайным послом Августа Сильного при российском дворе, но после отречения саксонского курфюрста от польской короны барон вернулся на русскую службу. А поскольку наступал уже 1707 год и скандинавы готовились к последнему, как они считали, походу Северной войны, то инженер-генералу сразу же нашлась работа в соответствие «с профессиональным патентом» - укреплять расположенные на вероятном маршруте вторжения крепости Полоцк и Копыс.
В начале 1708 года шведы приблизились к границам московского царства, и противоборство непримиримых противников в очередной раз приобрело активный характер. В этот момент барону опять поручили командование армейским соединением, состоявшим из 10 пехотных полков, которые принадлежали к наиболее боеспособным частям российской армии. Во главе их он отступал к Могилеву и пытался обороняться в сражении при Головчине. Но неудачно занятая позиция не позволила влиять на исход боя.
Без особого успеха саксонец старался сдержать Карла XII и на берегах Десны около Новгород-Северского. Однако царская немилость после поражений прошла мимо. Зимой же боевое счастье, наконец, начало улыбаться и Галларту. Он успешно действовал во время операции между украинскими городками Гадяч и Ромны, не позволяя скандинавам в период жестоких морозов того года отдыхать на теплых квартирах. Весной 1709-го его полки несколько раз отличились в стычках у реки Ворсклы. А в день Полтавской битвы, видимо, также не испортили общей картины, поскольку генерал за вклад в столь триумфальное событие получил высшую награду Российской империи - орден святого Андрея Первозванного.
Кстати, на победном послеполтавском пире, за столы которого Петр усадил и наиболее высокопоставленных пленников, с бароном связан эпизод, позволяющий судить о его характере. Про этот случай упоминают многие шведские мемуаристы. Суммировавший их воспоминания историк Петер Энглунд описывает его следующим образом: «...шведы и русские вели учтивые беседы, вкушали яства и обменивались комплиментами. За ломившимся от блюд столом царила атмосфера любезности и предупредительности. На фоне всеобщей галантности выделялся лишь Галларт: он напился и начал оскорблять Пипера. Хмельной генерал-лейтенант, обиженный на жестокое обращение, которому он подвергался в шведском плену, стал злобно обвинять королевского премьер-министра в том, что он игнорировал его письменные прошения. Обстановка накалялась, но ее дипломатично разрядил Меншиков; вмешавшись, он попросил шведа не обращать внимания на тирады Галларта: генерал, дескать, просто выпил лишнего...»
Впрочем, Александр Данилович к тому времени начал внимательно следить за саксонцем не только во время попоек. Фаворит не любил делить блогорасположение царя с кем бы то ни было, и старался немедленно принимать контрмеры против особ, которые на этом поприще начинали добиваться заметных успехов. А барон в числе таких конкурентов к началу второй половины Северной войны закрепился уже прочно. О чем свидетельствует, например, тот факт, что он участвовал в военном совете 23-24 апреля 1711 года, разрабатывавшем план войны с Турцией, где вместе с Петром I заседал лишь узкий круг наиболее обличенных доверием сановников.
Потом Галларт на пару с князем Репниным руководил переброской главных сил русской пехоты на юг. А затем играл одну из основных ролей в Прутском походе. Он, как известно, закончился полным провалом, но царь, по всей видимости, не счел, что инженер виноват в поражении больше других, поскольку никаких наказаний или взысканий в его адрес не последовало. Даже наоборот. В 1712 году именно барона (с согласия польского и датского королей) назначили командующим союзной армией, оперировавшей в Померании у важного в стратегическом отношении города-порта Штральзунд.
Однако в том же году интриги Меншикова все-таки достигли цели. В один из осенних дней саксонца отрешили от престижной должности. И он, задетый несправедливостью до глубины души, а также, видимо, не желая переводить противостояние с всесильным фаворитом в категорию смертельной схватки, подал в отставку. Больше под русскими знаменами Галларт со шведами не дрался (но в Северной войне продолжал участвовать, служа Августу Сильному). Тем не менее, хотя бы повторить его карьеру по быстроте и высоте продвижения в петровском войске ни одному иностранному генералу не удалось.
Конечно, этот своеобразный рекорд вряд ли означает, что барон был непризнанным гением, однако портрет его до сих пор остается незавершенным. Дореволюционные русские историки по причине сформировавшегося еще на заре отечественной историографии ревнивого комплекса к иностранцам уделяли ему не слишком много внимания. А после 1917 года фигуры таких людей вообще оказались отодвинуты за исторический горизонт (изредка упоминаясь лишь в связи с канонизированными коммунистической пропагандой идолами). Так что Галларт все еще ждет пера беспристрастного и дотошного биографа.
К вышесказанному остается добавить, что обида надолго разлучила генерала с русской армией, но не навсегда. Обаяние беспримерной личности российского императора, а также, по всей видимости, и тот факт, что Меншиков уже не имел прежней власти в Петербурге, вернули барона в 1721 году в Россию. Саксонец командовал войсками, расположенными на Украине и среди первых получил в 1725 году только что учрежденный второй по значимости орден - святого Александра Невского. Вскоре после смерти Петра он вышел в отставку в звании генерал-аншефа и поселился в своем, подаренном царем, имении, где и прожил остаток отпущенных ему дней.

Один из планов (в данном случае - крепости Кокенхаузен, взятой саксонцами у шведов в 1700 году), выполненный генералом Галлартом:



Отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/Vol_10_1.htm гравюра №58

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-03-2007 05:44
Maria Aurora Grafin von Kenigsmarck


А известно ли Вам, что сия дама числится в предках французской писательницы Жорж Санд? Но вообще это разговор для этой темы форума: http://offtop.ru/castles/v2_88044__.php

Про Галларта очень интересно, спасибо!

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 11-04-2007 00:20
Спасибо, Рената, за добрые слова.

Про то, что Кёнигсмарк числится среди предков Жорж Санд, не знал. Но форум про дам, "отметившихся" в истории, весьма интересен. Почитал и узнал много нового.

Статья историка Евгения Анисимова о Петре Толстом - русском дипломате времен Северной войны:

http://www.idelo.ru/458/23.html


История старого лиса


Как-то раз фельдмаршал А.Д. Меншиков, находившийся в царствование императрицы Екатерины I на вершине славы и могущества, разоткровенничался с французским дипломатом. О своем товарище и коллеге по Верховному тайному совету Петре Андреевиче Толстом он сказал так: "Толстой во всех отношениях человек очень ловкий, только, имея дело с ним, не мешает держать добрый камень в кармане, чтобы разбить ему зубы в случае, если бы он вздумал кусаться". Слов нет: высокие отношения были у "птенцов гнезда Петрова"...


Путь из врагов в друзья через Италию

Вообще карьера трудно далась Толстому. Он встретил петровскую эпоху зрелым сорокалетним человеком и принадлежал к лагерю врагов Петра I - клану Милославских во главе с царевной Софьей, но, как человек умный, ловкий и, как тогда говорили, "пронырливый", быстро понял, что просчитался, поставив, так сказать, не на ту лошадь, и, как только Петр укрепился у власти, постарался сменить знамя.
Сделать это было непросто - врагов из клана Милославских царь не прощал. Уж слишком живы были для него ужасные воспоминания детства, когда во время стрелецкого бунта он, десятилетний мальчик, стоял на Красном крыльце в Кремле и видел, как вниз, на копья орущих стрельцов, сбрасывали его дядьев и других родственников. Толстой мог быть в той толпе.
Но Толстой был упорен и изобретателен - добиться доверия Петра ему было необходимо. Он делал все, чтобы искупить вину: воевал вместе с царем под Азовом, ревностно служил, став сначала прапорщиком, а потом капитаном Семеновского полка. В 1697 г. он вдруг отпросился у царя за границу в группе волонтеров - дворянских недорослей, ехавших по воле царя в Италию учиться морскому делу.
Толстому было уже 43 года - возраст тогда почтеннейший, он имел внуков и в толпе подростков, наверное, выглядел весьма странно. Конечно, не ремесло корабела, не морские приключения манили Толстого, а желание угодить, понравиться царю, обожавшего морское дело.
Из его путевого дневника видно, что морские дела для Толстого где-то на втором и третьем планах. Зато он знакомился со страной, выучил итальянский язык, игравший в Средиземноморье роль современного английского языка.


"Недреманное око"

Наградой за усердие было назначение Толстого в 1702 году посланником России в Стамбуле - месте беспокойном и опасном для русских дипломатов. Петр знал, куда определить Петра Андреевича с его способностями умного приспособленца. В течение десяти лет Толстой выполнял главную задачу, которую поставил перед ним самодержец: любой ценой удержать Турцию от вступления в войну с Россией, напрягавшей свои силы в борьбе со Швецией. За эти годы Толстой проявил выдающиеся способности дипломата, имевшего дело с Востоком, его безвольными правителями, хитрыми визирями, капризными евнухами. В жарком, неспешном, но таящем смертельную опасность мире Стамбула, где царили интриги, подкуп, убийства, где легкий намек (правильно или неправильно понятый) мог решить судьбу мира и войны, Толстой чувствовал себя как рыба в воде. Ему приходилось, как он писал, "недреманным оком елико возможность допускает" следить (с помощью платных информаторов) за жизнью сераля, взятками, подарками, пресекать интриги своих западных коллег, следить за действиями шведов - ведь после поражения под Полтавой Карл XII десять лет находился в Турции.
Это была тяжелая изматывающая жизнь. Порой посольство становилось тюрьмой, окруженной стражей, так что нельзя было выйти даже на базар за едой. Порой опасность возникала в стенах самого посольства. Однажды Толстой своими руками отравил служащего своего посольства, когда узнал, что тот захотел принять ислам, жениться на турчанке и покинуть миссию.
"Молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, выдумал обасурманиться. Бог мне помог об этом сведать, я призвал его тайно и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обасурманиться; я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер; так его Бог сохранил от такой беды".
Редко в письмах убийц мы читаем описание их преступлений. Толстой же такое описание оставил: ведь царь должен был знать, как верно служит ему нижайший раб. И Петр это знал и держал в уме.


Роль государственного Иуды

С началом русско-турецкой войны в 1711 г., которую Толстой при всех своих способностях уже не смог предотвратить, посидев год в турецкой тюрьме, он был отозван на родину. Но в 1717 году в нем возникла острая нужда: требовалось отыскать в Европе и во что бы то ни стало выманить бежавшего за границу наследника престола - царевича Алексея Петровича.
Толстой, прибегнув к привычному ему оружию - хитрости, лживым обещаниям, угрозам, - с блеском выполнил царево задание, и благодаря Толстому царь Петр избежал больших династических и политических неприятностей. Привезя же царевича домой, сам Толстой, по указу царя, стал его следователем, вел допросы, "шил" дело об антиправительственном заговоре. Толстой пытал царского сына в застенке, а потом участвовал в тайной казни несчастного царевича.
Сохранилось письмо одного из офицеров, которые под командой Толстого ночью пришли в Трубецкой бастион, где содержали царевича, и задушили его подушками. За эти заслуги царь щедро наградил Толстого графским титулом, деньгами, деревнями, чинами "за показанную так великую службу... в привезении по рождению сына моего, а по делу злодея и губителя отца и отечества", хотя многие люди за спиной Петра Андреевича называли его Иудой, предателем и мерзавцем...
Царь поручил Толстому не только довести дело царевича до конца, но, оценив сыскные способности Толстого, назначил его руководить Тайной канцелярией - страшным для людей того времени сыскным органом. Петр ценил Толстого и как пыточного мастера, и как выдающегося дипломата, и вообще как умнейшего человека, изворотливого и беспринципного служаку, но... так никогда не доверял ему. Как-то в застолье, когда все перепились, Петр заметил, что Толстой притворяется пьяным и подслушивает вольные речи своих расслабившихся собутыльников. Тогда он подошел к Толстому, похлопал его по лысой голове и сказал: "Эх, голова, голова! Не была бы ты так умна, я бы давно отрубить тебя велел!" Эпизод примечательный, и если это анекдот, то очень выразительный! Тиранам всегда нужны такие умные, ловкие исполнители, когда-то и в чем-то провинившиеся, запачканные. Они - с червоточинкой, сидят "на крючке", и их мучает страх и за прежние грехи, и за нынешние преступления. Из года в год, изо дня в день они вынуждены вновь и вновь доказывать хозяину свою особую, исключительную преданность и любовь.


Время вынимать камень

Так и жил Петр Толстой, пока первый император не закрыл навсегда глаза. Тогда, в январе 1725 года, вместе с Меншиковым, Феофаном Прокоповичем Толстой возвел на престол вдову Петра - Екатерину I. Но в ее краткое царствование не было покоя старику. Екатерина часто болела, и Толстой больше всего боялся, что после ее смерти императором станет сын царевича Алексея - великий князь Петр Алексеевич, десятилетний мальчик - надежда всех, кто был недоволен петровскими преобразованиями. А уж новый император разберется с палачом своего отца.
И тут пути птенцов Петра роковым образом разошлись: Меншикову, который решил выдать свою дочь Марию за будущего юного императора Петра II, приход к власти сына царевича был как раз выгоден - он, на правах тестя и наставника, мог удерживать власть в своих руках.
Толстой - вместе с зятем Меншикова Девьером - пытался воспрепятствовать этому браку и хотел образумить Екатерину, попавшую под влияние Меншикова. Однако тот был настороже и знал, с кем имеет дело. И как только Толстой попытался помешать его планам, светлейший достал из-за пазухи свой камень - и тут карьера непотопляемого 70-летнего Толстого закончилась. По обвинению в государственной измене он был арестован. Следствие было предвзятое, поспешное, а суд был, естественно, шемякин - тот самый, которым Толстой в своей Тайной канцелярии судил людей, попавших к нему в лапы.


"Крайсветное место"

Приговоренный к смерти, Толстой был помилован новым государем Петром II и сослан на Соловки вместе с сыном, чья вина состояла только в родстве с отцом. С давних пор Соловки были местом страшным. Полтора года Толстой провел в тюрьме, а по описи после его смерти видно, что все меха, шубы и одежды заключенного истлели от сырости. Жизнь в каменном мешке Головленковой башни, где царили темнота, холод и голод, отличалась такой особой суровостью, что иным узникам каторга на материке казалась раем. Позже в своей челобитной один из заключенных Соловков - Михаил Пархомов - просил, чтобы "вместо сей ссылки в каторжную работу меня (б) отдали, с радостию моей души готов на каторгу, нежели в сем крайсветном, заморском, темном и студеном, прегорьком и прескорбном месте быти".
К тому же, как часто бывало со знатными узниками, охрана стремилась унизить, досадить прежде столь гордому вельможе, унижала его мелочными придирками. Толстые выдержали недолго. Уже в конце 1728 г. умер Иван Толстой, а в январе 1729-го умер и сам Петр Андреевич. Он пережил почти на год своего заклятого врага и гонителя Меншикова, к этому времени угасавшего на другом пустынном конце империи - в Березове.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 11-04-2007 01:49

Один из главных персонажей Северной войны на территории Ливонии - шведский генерал Вольмар Антон фон Шлиппенбах (Wolmar Anton von Schlippenbach)

Версия петербургского историка Вячеслава Красикова. Опубликовано в его книге "Неизвестная война Петра Великого" СПб. Издательство "Нева", 2005. Стр. 218-225.



Часть III. НЕ ОПРАВДАВШИЕ ДОВЕРИЯ


Здесь нужен был «ас»…

Проходя сквозь череду военных лет, насыщенных походами и сражениями, вооруженные силы любой страны стремятся отторгнуть лишних людей или плац-парадные порядки (которыми они обычно обрастают в мирные годы) и вместе с тем пытаются синтезировать то лучшее, что попало в зону их притяжения. Правда, итоги этого процесса у всех получаются различными. Причин такого непостоянства имеется великое множество. Поэтому детально анализировать их мы здесь не будем. Заметим лишь, что упомянутый синтез самым непосредственным образом отражается на судьбах полководцев, превращаясь в настоящий естественный отбор.
В случае если сценарием очередного витка военной истории управлял особенно способный и удачливый режиссер, то под сенью знамен его армии собиралась блестящая плеяда маршалов. Примерами тому могут служить эпохи Людовика XIV и Наполеона. Но величина реальных ресурсов и даже гипотетических возможностей Швеции времен Карла XII, конечно же, никогда не шла ни в какое сравнение с Францией любого века. А потому король скандинавов мог только мечтать о подобной славной когорте.
Элитный клуб его военачальников был невелик, вобрав в себя за годы Северной войны только трех человек - Реншёльда, Левенгаупта и Стенбока. Но и они по большому счету до звезд европейской величины явно не дотягивали. Время самый беспристрастный арбитр и прошедшие столетия расставили фигуры по своим местам. В этом смысле весьма показателен тот факт, что в современной интеллектуальной среде трудно найти человека не слышавшего, например, о Мюрате, а вопрос о Стенбоке может поставить в тупик даже специалистов-историков уровня школьного учителя.
Тем не менее, шведская армия сумела продержаться в борьбе с огромной, по сравнению с ее силами, коалицией, свыше двадцати лет. Причем, в первую половину войны победа скандинавов вообще представлялась более вероятным исходом, чем конечный успех их противников. Объяснить это лишь относительной слабостью или отсталостью членов Северного союза нельзя. Без достаточно высокого среднего уровня профессионализма вооруженные силы Карла XII оказались бы очень быстро раздавленными колоссальным численным превосходством неприятелей. Поэтому в рассказе о шведских военачальниках не обойтись без, хотя бы краткого обзора генералитета, так сказать, второго плана.
От этих людей, порой, даже в большей степени, чем от высшего командования, зависела боевая подготовка солдат и офицеров, а также ход мелких стычек, из которых и складывались крупные операции. В России самым известным командиром противника такого масштаба без сомнения стал генерал Шлиппенбах.

Шлиппенбах Вольмар Антон фон (1658-1739), барон, генерал-майор с 1701 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 годы. Командовал шведскими силами в Лифляндии и Эстляндии в 1701-1703 годах. Эстляндский вице-губернатор с 1704 года. Руководил шведами в сражениях с русскими войсками при Эрестфере (1702) и Гуммельсгофе (1702). Попал в плен под Полтавой. В 1713 году вступил в русскую армию, где дослужился до чина генерал-лейтенанта.

Любопытно, что Шлиппенбах в российском варианте историографии Северной войны, наряду с Карлом XII и Левенгауптом, по сей день входит в тройку самых знаменитых неприятельских фигур. Даже в 8-томной Советской военной энциклопедии, изданной в 1976-1980 годах (где практически отсутствует информация о фельдмаршалах Реншёльде и Стенбоке), он удостоился отдельной статьи.
Объясняется этот казус, конечно же, не какими-либо феноменальными, но почему-то не признанными в других странах, талантами генерала. В этом плане Шлиппенбах, как раз ничем особенным на фоне сослуживцев не выделялся. Просто именно над его полками русской армии удалось одержать первые свои скромные победы. Столь приятные события, естественно, упоминаются в любой отечественной книге, затрагивающей тему Северной войны. Отсюда и поразительная известность врага, имевшего относительно малый чин и отсутствие крупных успехов на ратном поприще. ( Интересно, что Пушкин в поэме «Полтава» наделил его весьма своеобразным и прямо скажем – двусмысленным для военачальника эпитетом – «пылкий Шлиппенбах»)
Происходил Шлиппенбах из знатного рода лифляндских дворян. После перехода Прибалтики под власть Стокгольма, они в большинстве своем верой и правдой служили шведской короне. В данной связи, кстати, достоин упоминания и старший брат будущего эстляндского вице-губернатора (Шлиппенбах Густав Вильгельм фон), который в чине подполковника занимал должность коменданта крепости Нотеборг, запиравшей дорогу из Ладожского озера в реку Неву. В 1702 году он доблестно оборонял ее до последней возможности, нанеся при этом русской армии просто фантастические потери - втрое превышавшие численность его собственного гарнизона.
Однако Вольмар Антон в движении по карьерной лестнице оказался удачливее родственника. К началу Северной войны он уже имел звание полковника королевской армии и командовал одним из драгунских полков, расквартированным на его родине - в Лифляндии. Правда, здесь необходимо вспомнить, что шведские войска были очень неравнозначны по составу. Элитные полки формировались из природных шведов, а второсортные из наемников и жителей завоеванных провинций - немцев, финнов, эстляндцев, лифляндцев. Именно из последних и состоял кадровый костяк подразделения, доверенного Шлиппенбаху.
Во главе его он участвовал в битве под Нарвой, где маленькая армия Карла XII разгромила большое, но, по сути, еще отсталое старомосковское войско Петра I. После сражения шведы расположились на зимние квартиры неподалеку от западного побережья Чудского озера, и король приказал готовиться к ответному вторжению в пределы русского государства. Много лет спустя Шлиппенбах вспоминал, что в ту зиму на аудиенции у монарха видел карту с нанесенным на нее подробным планом похода на Москву, однако Карла отговорили генералы. Мол, какая слава бить московитские орды, да и поживиться в нищей России нечем. Поэтому с началом лета было приказано развернуться на запад и двигаться к Курляндии.
Но пока войска зимовали, скандинавы решили провести несколько отвлекающих рейдов по русской территории. В один из таких набегов отправили и Шлиппенбаха. Во главе нескольких сотен драгун он вторгся в псковские земли, разграбил и сжег десяток деревень, а затем осадил Печерский монастырь. Но вскоре выяснилось, что монахи вместе с заблаговременно введенным туда гарнизоном, намерены всерьез защищать обитель (стены и валы которой по приказу царя недавно обновили). Без артиллерии штурмовать эти укрепления было невозможно, и полковнику пришлось уводить драгун обратно, удовлетворившись убогой добычей, собранной по крестьянским избам.
В конце весны, готовясь к походу в Европу, Карл XII оставил в Эстляндии и Лифляндии для охраны границы с Россией несколько третьеразрядных полков, набранных из местных жителей, которые вместе с гарнизонами ливонских крепостей составили юго-восточную группировку численностью 6-8 тысяч солдат. Командование ею неожиданно для многих было поручено малоизвестному до тех пор в Стокгольме полковнику Шлиппенбаху.
То, что данное решение юного монарха стало его первой серьезной ошибкой, выяснилось позднее. А в 1701 году Карл, видимо, предельно низко оценивал боеспособность войск Петра I и не особенно задумывался над проблемой обороны Прибалтики. Иначе трудно объяснить, почему у него не нашлось, хотя бы одного генерала для этого направления.
Нельзя сказать, что Шлиппенбах оказался уж очень плохим профессионалом. Уровень его квалификации вполне удовлетворял критериям западных армий, предъявляемых к обычным командирам полков. Но для руководства группировкой, размещенной на большой территории, да еще при крайнем дефиците сил, у него явно не хватало знаний. А врожденными способностями, которые могли компенсировать недостаток опыта, природа полковника не наделила.
Вместо того чтобы держать войска в мобильном кулаке, он рассредоточил их по всем укреплениям Ливонии. Конечно, города тоже требовали защиты, но русские в ту пору еще не умели быстро брать крепости. И в случае нападения на какую-нибудь из них, даже малый гарнизон был способен выдержать осаду, пока маневренный корпус не пришел бы ему на помощь. Эта группировка за счет своего преимущества в организации и мобильности вполне могла лишить еще рыхлого и медлительного врага его главного и единственного козыря - численного превосходства.
Правда, первые полгода Шлиппенбах справлялся с задачей, отбивая еще робкие нападения русских. В начале осени 1701 года несколько сотен его солдат даже одержали победу в сражении у мызы Рыуге, которую пытался атаковать 4-тысячный отряд царских войск. Это дело король отметил указом, присвоив лифляндцу звание генерал-майора.
Однако на сем успехи барона исчерпались. Петр I, увидев, что Карл XII ушел достаточно далеко от Ливонии, сразу же оценил, какой шанс для перехвата инициативы у него появился. И погнал к Прибалтике войска, сосредоточив там к концу осени 42000 человек. Тем не менее, по европейским понятиям они еще мало походили на армию. В лучшем случае являлись слабо обученным ополчением - простой вооруженной толпой. Которая впечатляла разве лишь количественно.
Весь опыт столкновений Запада и Востока свидетельствует, что при умелом руководстве 6-8-тысячный корпус, который мог собрать Шлиппенбах, на 2-й или 3-й год Северной войны еще имел возможность «обломать» противника и тем окончательно психологически сломить его. Другого разгрома, аналогичного Нарве, неуверенные в себе и привыкшие к поражениям от европейцев русские, скорее всего, просто не выдержали бы - опустили руки и запросили мира, как это уже не один раз бывало прежде.
Окажись на месте барона, например, Левенгапут или Стенбок, подобный ход событий был бы весьма вероятен. Однако, как уже говорилось выше, Шлиппенбах раскидал солдат по всей Прибалтике, и когда русские начали крупномасштабные вторжения в Лифляндию, сумел противопоставить им только часть, находившихся в его распоряжении сил. Главным образом по этой причине он и проиграл Шереметеву в течение 1702 года оба сражения - у Эрестфере и при Гуммельсгофе.
А после поражений и понесенных в ходе их потерь Шлиппенбах окончательно растерялся и спрятал оставшиеся у него войска за стенами основных крепостей Ливонии. Оставив, таким образом, всю сельскую местность Прибалтики на разграбление русским. Шереметев не преминул воспользоваться подарком и уже осенью 1702 года опустошил Лифляндию. В следующем году ее судьбу разделила и Эстляндия.
Только после этого Карл XII осознал свой промах и отправил командовать юго-восточным направлением генерала Левенгаупта, понизив Шлиппенбаха до символического поста вице-губернатора Эстляндии, от которой к тому моменту фактически остался лишь один Ревель. Но потерянного времени-то не вернешь! Первые небольшие победы русских, конечно, не шли ни в какое сравнение с Нарвским разгромом. Однако для армии Петра I они сыграли бесценную роль морального катализатора, вдохновив на дальнейшую борьбу.
К тому же воспрянувший духом царь за эти годы преуспел с проведением военной реформы и обстрелял множество полков. Его новое войско начало превращаться в настоящую армию, для победы над которой требовалось уже значительно большее количество солдат, чем прежде. Поэтому вполне реальный шанс быстро ликвидировать восточный фронт от скандинавов ускользнул.
Дальнейшая карьера Шлиппенбаха в вооруженных силах Карла XII откровенно скучна и потому малоинтересна. По большому счету данное обстоятельство справедливо. Фортуна не любит тех, кто не может озарить свою жизнь вспышкой «звездного часа». В последующие кампании барон служил под началом Левенгаупта. До 1708 года все так же без особых успехов воевал в Прибалтике, участвуя в различных мелких операциях. А с началом «Русского» похода Карла XII, сопровождал злополучный обоз рижского губернатора. Уцелел в несчастном для шведов бою у Лесной. И, прибыв к королевской армии, затерялся среди прочих генералов его величества.
В Полтавском сражении фельдмаршал Реншёльд доверил под командование Шлиппенбаху отряд численностью всего лишь в полсотни (!) кавалеристов. Он выполнял обязанности разведывательного авангарда во время выдвижения шведской армии на исходные позиции, однако обнаружил себя раньше намеченного срока, чем серьезно осложнил королевским войскам дебют битвы.
Поскольку Шлиппенбах, как и большинство скандинавских генералов, не знал общего замысла операции, то во время боя и неразберихи у сторожевых русских редутов его отряд потерял свое место в строю армии. А затем и вообще отстал от главных сил. Пытаясь их отыскать он какое-то время метался по лесу, пока не натолкнулся на крупное подразделение русских. В короткой стычке часть шведов перебили. Остальные во главе с генералом сдались.
В российском плену путь Шлиппенбаха разошелся с дорогой большинства генералов Карла XII. Так как он был не природным скандинавом, а лифляндцем, то Петр I, после того, как официально объявил о включении Прибалтики в состав России, даровал барону свободу. Произошло это в 1713 году, после чего бывший вице-губернатор Эстляндии поступил на царскую службу и со шпагой в руках принял участие в боевых действиях против своих недавних товарищей по оружию.
В частности, в 1714 году он, командуя Рязанским пехотным полком, погруженным на галеры Петра I в качестве десанта, прорывался у Гангута мимо шведских кораблей эскадры Ватранга. В последний период Северной войны Шлиппенбах занимался организационными вопросами русской армии - сначала стал членом Военной коллегии, а в 1718 году был введен в состав Верховного суда. Но сколько-нибудь заметной памяти о себе в виде достойных подражания деяний на этой стезе опять-таки не оставил.

Боевые действия корпуса Шлиппенбаха в Ливонии:http://www.northernwars.com/WAvSchippenbach.htm
Боевое расписание армий в сражении у Эрестфера: http://home.golden.net/~ksharman/gnw/Ere-OB.html
Бой у Гуммельсгоф: http://www.elisanet.fi/pekka.hiitola/PekkaHiitola/PohPrKilta/PohPr/taistelut/Hummelshof_1702.htm

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 11-04-2007 02:56
Портрет еще одного "ливонского" неудачника Северной войны - фельдмаршала Карла-Евгения фон Кроа де Крои.

Версия петербургского историка В. Красикова. Опубликовано в его книге "Неизвестная война Петра Великого" С-Пб, Издательский дом "Нева", 2005. Стр. 286-294.



Глава 3. «РУССКИЕ НЕМЦЫ»


Наказанный мавзолеем

Точной статистики количества иностранных наемников, служивших в годы Северной войны под царскими знаменами, нет. С уверенностью можно лишь сказать, что таковых было несколько тысяч и в том числе более полусотни генералов. Некоторые из них погибли в боях (например, генерал-майор Швейден убит в сражении у Головчина, а генерал-майор Видеман при штурме Браилова), значительная часть по окончании контрактов вернулась в Европу, а меньшая половина прижилась в России. Но независимо от своей дальнейшей судьбы именно иностранцы стали той точкой опоры, опираясь на которую Петр Великий сумел развернуть свою страну с тупикового азиатского пути на перспективную дорогу, ведущую к западной цивилизации.
Даже краткий рассказ обо всех интересных личностях из числа европейских ландскнехтов в России того времени составит многотомный труд, поэтому автору пришлось ограничиться только теми людьми, карьера которых получилась наиболее эффектной. Начиная главу о них, хочется обратить внимание читателей на важнейшее достижение русского царя-реформатора. Историки почему-то упорно оставляют его за рамками своих исследований. А между тем Петр стал первым из восточных владык, кто сумел наиболее творчески воспользоваться старым, как мир институтом военного наемничества. Ведь со времен Фермопил и Марафона, когда экспансию огромной Персии остановила крошечная Греция, ленивые умом азиатские деспоты постоянно покупали услуги представителей европейского военного искусства, но ни разу не аккумулировали их опыт и не создали собственную «продвинутую» армейскую машину.
Главной проблемой «новоманирных» полков, которые Петр Великий начал формировать для войны со Швецией являлось полное отсутствие отечественных специалистов, имевших хотя бы приблизительное понятие о том, что вообще собой представляет регулярная армия Запада их эпохи. Поэтому в первое десятилетие противоборства с Карлом XII, Петр прилагал титанические усилия, стараясь нанять в Европе умелых военных профессионалов.
Но ситуация осложнялась тем, что услуги квалифицированных офицеров стоили недешево, а возможности русской казны в этом плане были весьма невелики. Вдобавок одновременно с Северной войной, разразилась так называемая война за испанское наследство. Она втянула в себя все крупные передовые государства, что еще более повысило стоимость бывалых вояк. Которые к тому же совсем не горели желанием ехать в далекую и неведомую Россию.
Особенно тяжело, оказалось, найти генералов для верховного командования. Что, в общем-то, и понятно. Чем солидней человек, тем меньше у него резонов пускаться в авантюры – спешить куда-то за пределы цивилизованного мира, дабы там возглавить каких-то неведомых московитов для войны с уважаемым всей мировой общественностью того времени королевством.
Кандидатов на роль главнокомандующего царь начал подбирать еще в период «Великого посольства» 1696-1698 годов. Однако все переговоры на данный счет закончились неудачно, и в первый поход Северной войны русские войска вынужден был вести лично Петр I, сам еще очень слабо представлявший, как это делается. Но когда авангард его полков прошел уже большую часть дороги по направлению к намеченной цели, совершенно неожиданно в Новгороде он встретил, как ему показалось, одного из тех, кого столько времени искал. Этого человека царю и удалось уговорить принять на себя бремя первого главнокомандующего.

Кроа-де-Крои Карл-Евгений фон (1651-1702), герцог Франции, князь Священной Римской империи. Фельдмаршал австрийской и саксонской армий. На русскую службу принят в 1700 году в том же чине. Участвовал в Северной войне в качестве командующего русской армией. В сражении у Нарвы попал в плен, где и умер.

Фельдмаршал Кроа происходил из очень знатной фамилии, восходившей к венгерскому королевскому роду династии Арпадов. В XII веке один из его мадьярских предков переселился во Францию и женился на Екатерине де Крои, владевшей большими поместьями вдоль реки Соммы. Потомки от этого брака в XVI столетии получили от императора Священной Римской империи Максимилиана княжеское достоинство, а от французского короля Генриха IV герцогский титул.
Сам Карл-Евгений родился в Испанских Нидерландах. Общественное положение семьи открывало перед ним много заманчивых дорог, но он выбрал судьбу солдата. В течение своей жизни Кроа служил четырем европейским дворам и был активным участником нескольких вооруженных конфликтов. Аристократическое происхождение в ту эпоху значило очень многое, ощутимо облегчая карьеру. И в 25 лет герцог имел уже звание генерал-майора. Начальный полководческий опыт он приобрел во время Сконской войны 1675-1679 годов в составе датской армии, где ему пришлось впервые скрестить оружие со шведами.
«Первый блин» вопреки обыкновению, видимо, вышел «не комом», поскольку потомок венгерских монархов вскоре получил от короля Кристиана V звание генерал-лейтенанта. Затем он перебрался в Вену под знамена императора Леопольда I, войска которого в 1683 году в очередной раз вступили в противоборство с Турцией. В австрийской армии герцог сражался бок о бок со многими недавними противниками-скандинавами, не подозревая, что потом судьба их вновь разведет по враждебным лагерям.
Впрочем, во времена просвещенного абсолютизма в Европе это считалось обычным явлением. Профессиональные военные в большинстве своем честно отрабатывали зарплату и вместе с тем легко меняли мундир одного государства на другой. Что, кстати говоря, и помогло русскому царю, в конце концов, набрать столь необходимых ему специалистов. А одной из «первых ласточек» стал именно Кроа.
Отслеживая его карьеру в войсках Леопольда, большинство зарубежных аналитиков считают, что по совокупности своих достижений в период войны «Священной лиги» с турками герцог, хотя и получил звание фельдмаршала, но не оправдал тех авансов перспективного военачальника, что выдали ему в молодые годы. Он участвовал во многих победных битвах, руководя соединениями австрийской армии, однако, когда в 1693 году его назначили главнокомандующим, то вышел конфуз. Не сумел герцог правильно организовать осаду Белграда и отступил от его стен с большим уроном.
Кроме неудач на высоком посту он прославился и неумеренным образом жизни – пьянством, а также крупной игрой в карты. Поэтому в Вене отношение к Кроа становилось все прохладнее. И вскоре должность командующего ему пришлось уступить Евгению Савойскому, который в короткий срок полностью разгромил турецкие полчища, заставив султана отдать императору обширные территории Венгрии, Хорватии, Словении и Трансильвании.
Это и стало главной причиной ухода Карла-Евгения с престижной австрийской службы. Но Леопольд I все же снабдил фельдмаршала рекомендательным письмом к русскому царю, где представлял Кроа, как «храброго, опытного генерала» и просил «дозволить ему снискать новую славу под знаменами русскими».
Петр I в это время находился в Европе в составе «Великого посольства» и, видимо, уже знал о подпорченной репутации герцога в период последней войны с османами. Но поскольку других более или менее известных кандидатур на вакансию командующего будущей русской армией найти в западных странах московским дипломатам не удалось, то после нескольких месяцев раздумья, царь согласился принять Кроа к себе на службу.
Смена блестящего венского двора на забытую богом Московию (ехать куда соглашались даже далеко не все откровенные неудачники без роду и племени) для человека того общественно-социального слоя, который представлял герцог, выглядела разновидностью личной катастрофы. Поэтому он не слишком торопился со сборами в Россию и, как оказалось, не прогадал. Его персоной заинтересовался молодой саксонский курфюрст Август Сильный, получивший в скором времени еще и польскую корону.
Хозяин Дрездена и Варшавы имел на ближайшее будущее амбициозные планы и старался укрепить свои войска опытными военачальниками. Но заполучить звезд первой величины ему не удалось. Что в конечном счете и трансформировалось в удачу для Кроа. Правда, мундир саксонской армии после австрийского тоже не сильно впечатлял, но все же это было уважаемое соседями европейское государство. И герцог отдал свою шпагу в распоряжение Августа, с облегчением отказавшись от перспективы сомнительных удовольствий роли главного военспеца экзотического московского царства.
Однако перехитрить судьбу фельдмаршал не сумел. Беспощадный рок упрямо тащил его навстречу трагическому финалу в Россию. Через 2 года саксонцы в союзе с датчанами выступили против Швеции, развязав, таким образом, долгий и тяжелейший для обеих сторон 20-летний конфликт. Через несколько месяцев к союзникам присоединились и русские, отправившие многочисленную «рать» в поход на принадлежавшие скандинавам ливонские земли.
Война, как известно, всегда являлась разновидностью узаконенного разбоя, сопровождаясь разорением тех территорий, где проходили боевые действия. Не стала исключением из правил в этом смысле и первая кампания петровской армии. Ее части, перейдя границу противника, сразу же принялись грабить и жечь попадавшиеся им на пути деревни. Но Ливония, по предварительному договору между союзниками, после предполагавшейся победы, предназначалась Августу. Поэтому король-курфюрст, узнав об опустошении будущих владений, не на шутку встревожился. И решил срочно отправить к Петру I авторитетного посланника с просьбой максимально ограничить масштабы мародерства. А в качестве компенсации за ущерб выпросить у царя 20-тысячный вспомогательный корпус.
Таким образом, в конце лета 1700 года фельдмаршалу все же пришлось отправиться в Россию. В сентябре он добрался до Новгорода, где встретился с московским монархом. Петр пообещал учесть, насколько возможно, просьбы Августа. И в то же время с первой же беседы принялся уговаривать Кроа, возглавить русскую армию, главные силы которой уже выдвигались к крепости Нарва.
Герцог был достаточно искушенным солдатом, прекрасно понимавшим, что собой представляют наскоро собранные царские полки. Руководя ими, в противоборстве с серьезным противником надеяться на победные лавры не приходилось. Скорее в такой ситуации светила перспектива потерять остатки авторитета. И Кроа под различными предлогами отклонял предложения Петра I. Однако тот продолжал настойчиво уговаривать фельдмаршала, задержав его около себя в качестве советника-консультанта. В итоге под Нарву они отправились вместе.
В течение всей осени Карл-Евгений находился рядом с царем, участвуя в рекогносцировках, помогая планировать и воплощать в жизнь мероприятия по осаде шведской крепости. Все они оказались напрасными. Но доля вины фельдмаршала в неудачах не слишком велика. Реальной властью в эти недели он не обладал. Даже наоборот - продолжал всячески уклоняться от любой официальной должности в русских войсках. До того момента, когда Петр узнал, что к Нарве со своими главными силами стремительно приближается Карл XII. Понимая, что шансов на победу в предстоящем сражении почти нет и, видимо, растерявшись, царь решил покинуть армию, а вместо себя оставить герцога, чье реноме, хотя и не очень удачливого, но все же по европейски ученого полководца, оставляло призрачные надежды на не самый худший исход.
Вызвав фельдмаршала, российский монарх вновь предложил ему должность главнокомандующего. Кроа опять было принялся отговариваться. Однако настроение и тон Петра I на сей раз, не располагали к дискуссии. И герцог не рискнул, усугублять привычным набором отказных аргументов несчастное душевное состояние «его величества». А тот, вырвав у гостя согласие, сейчас же уехал.
Минутная слабость обернулась для фельдмаршала мрачной метаморфозой, которая привела бы в ужас и более уверенного в себе генерала. Врученная ему огромная власть азиатского владыки ( о чем недвусмысленно указывалось в спешно составленной инструкции: «...все генералы, офицеры, даже и до солдата, имеют быть под его командой во всем, яко самому его царскому величеству, под тем же артикулом...») на поле боя была бесполезна. Она не могла превратить почти не обученных мужиков-новобранцев в солдат-профессионалов. К тому же, не зная русского языка, он не имел возможности полноценно отдавать приказы и контролировать их исполнение. В довершение всего оказалось, что никакой достоверной информацией о противнике его новые подчиненные не обладали, поскольку разведку никто не организовывал.
Русские полки располагались в виде большой тонкой подковы, окружавшей шведские бастионы на западной стороне реки Наровы и упиравшейся концами в ее берега. Подобная дислокация предоставляла шведам редкий вариант очень легко нейтрализовать единственный козырь петровских войск - многократное численное превосходство. Собрав силы в кулак и ударив по любому участку хрупкой подковы, скандинавы наверняка «резали» боевой порядок противника, а затем также свободно сминали растянутые в стороны фланги. Быстро отступить и перестроиться русским не позволяла протекавшая в ближнем тылу широкая река. О постройке переправ через нее в течение всей осени никто не подумал. Поэтому достичь правого берега можно было только по единственному мосту, находившемуся на северном фланге позиции.
Однако вконец расстроенный герцог не стал передвигать полки и пытаться хотя бы отчасти устранять недостатки. Вместо этого он поспешил запастись протоколом коллективной безответственности - собрал военный совет. Мнение генералов оказалось почти единодушным - ничего не менять, а, спрятавшись за укреплениями ждать атак неприятеля. Русские исходили из богатого горького опыта прежних полевых боев со шведами. А иностранцы обоснованно опасались, что спешная перегруппировка необученных частей окончится всеобщей неразберихой.
Конечно, в подобных аргументах содержалась большая доля истины. Но, заведомо отдавая инициативу врагу, армия вообще лишала себя даже теоретических шансов на то, чтобы избежать разгрома. Чем не преминул воспользоваться подошедший 30 ноября Карл XII. Он мгновенно оценил все те выгоды, которые столь любезно создали ему сами русские. И блестяще разыграл сражение по напрашивавшемуся сценарию.
Первый же стремительный бросок королевских батальонов решил исход битвы. Они прорвали центр обороны неприятеля и обратили в бегство располагавшиеся там подразделения. Паника мгновенно перекинулась на большинство полков русской армии, превратив их в охваченную ужасом толпу, бросившуюся к единственному мосту. Который под напором лавины людей и лошадей рухнул в ледяную воду. Вплавь перебраться на восточный берег удалось лишь некоторой части кавалеристов. Все остальные попали в ловушку.
Фельдмаршал Кроа, увидев, как дрогнули вверенные ему царем войска, попытался восстановить порядок. Но все его усилия пропали даром. Солдаты, обезумев от страха, уже меньше всего думали о продолжении боя. Воспитанные в традициях православной ксенофобии, они, заметив, что именно офицеры-иностранцы - протестанты и католики - мешают им спасаться бегством, привычно обратили на них всю ярость отчаяния. И вскоре многие из тех специалистов, кого с таким трудом Петру I удалось заманить в Россию, были зверски убиты.
Герцога спас из этого ада породистый конь. Вскочив на него, он сумел продраться сквозь враждебную солдатскую массу навстречу наступавшим шведам. Только достигнув боевых порядков неприятеля, беглец осадил лошадь и сдался командовавшему левым флангом скандинавов полковнику Стенбоку. На столь минорной ноте для Кроа и закончилась его недолгая служба в русской армии. Вместе с другими генералами и офицерами, капитулировавшими под Нарвой, герцога на зиму отвезли в Ревель. Весной, когда Балтийское море очистилось ото льда, основную часть пленников переправили в Швецию. Но фельдмаршалу разрешили остаться в столице Эстляндии. Где он и провел последний год своей жизни, оборвавшейся 31 января 1702 года.
Согласно воспоминаниям очевидцев, Петр, узнав о смерти герцога, печально заметил: «Сердечно жаль мне доброго старика: он был поистине умный и опытный полководец. Вверив ему команду 14-ю днями прежде, я бы не потерпел поражения». Конечно, такая оценка перспектив перед Нарвской битвой, по меньшей мере, спорна. Но она свидетельствует, что царь не считал Кроа виновником постигшего русских разгрома.
А между тем многие отечественные авторы по сей день, обвиняют фельдмаршала во всех мыслимых грехах, вплоть до измены. Подобные мнения явно несправедливы. Он хотя и не хватал звезд с полководческого небосклона, но был честным солдатом. Никаких вознаграждений за «пособничество» под Нарвой от шведского короля герцог не получал. И умер не просто в бедности, а обремененным значительными долгами, без каких-либо надежд на их погашение. Когда это выяснилось, обозленные кредиторы в отместку вспомнили о практически забытом старинном законе, который отказывал несостоятельному должнику в праве на погребение. Труп Кроа арестовали и поместили в церковный склеп. Его сухой воздух, как потом выяснилось, способствовал мумифицированию фельдмаршала.
Мумия герцога почти полтора века лежала в приделе лютеранской кирхи святого Николая в Ревеле. В 1858 году его переместили в подвал той же церкви, где выставили в парике и мундире под стеклянный колпак для всеобщего обозрения. Лишь на исходе XIX столетия царское правительство все же решило, что подобное зрелище несовместимо с европейским статусом цивилизованного государства и распорядилось предать земле останки одного из первых главнокомандующих русской регулярной армией. Его похоронили в 195-ю годовщину смерти со всеми надлежащими чину воинскими почестями.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 16-04-2007 20:39
Сэр Джон Норрис (Sir John Norris). Английский адмирал. Родился в 1670 (по другим данным в 1671) году. Умер в 1749-м. Британские корабли под его командованием, хотя напрямую и не приняли участия в боевых действиях Северной войны, однако фактом своего появления и присутствия оказали на их ход весьма заметное влияние.



После окончания войны за испанское наследство (ставшей по сути первой "почти мировой" войной, поскольку противники сражались сразу на нескольких континентах и океанах) супердержавы того времени обрели возможность уделять больше внимания региональным проблемам. И шедшим там "горячим" конфликтам. Поэтому начиная с 1715 года (и до самого конца войны в 1721-м) Великобритания постоянно посылала в Балтийское море сильную эскадру. Сначала она приходила в качестве благожелательного к Северному союзу нейтрала (в 1716 году даже предполагалось ее участие в планируемом десанте на Скандинавский полуостров). Однако в последние три компании цели англичан кардинально изменились. И они уже являлись в роли "невоюющего" союзника Швеции. Все эти годы британскими балтийскими эскадрами неизменно командовал сэр Джон Норрис.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 18-04-2007 02:00
Липецк, памятник Петру I - мне в этом памятнике чудятся сцены, имеющие отношение к Северной войне...
http://community.livejournal.com/ru_monument/195321.html





Нашла кое-что интересное о Карле XII, как переведу с латышского, опубликую здесь.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 18-04-2007 22:32
Спасибо, Рената, раньше подобных изображений не видел. Даже не знал, что в Липецке есть памятник Петру I. Нет ли у Вас ссылочки, где указана информация об авторе монумента, а также о времени его создания и установки?
Кстати, по данному адресу можно узнать некоторые подробности о том, как связаны между собой царь Петр, город Липецк и Северная война:
http://www.lipetsk.ru/town/kraeved/li01petr.html

Ну и, разумеется, с нетерпением будем ждать перевод с латышского о Карле XII. Заинтриговали...

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 21-04-2007 06:00
Ну и, разумеется, с нетерпением будем ждать перевод с латышского о Карле XII. Заинтриговали...


Оказывается, своим первым мостом город Рига обязан Карлу XII. Встретилась мне такая фраза:

Карл XII подарил городу свой плавучий мост, который стал ежегодно наводиться между городом и Коброном. С того времени все плавучие мосты вплоть до понтонного занимают раз навсегда установленную позицию.

Но вот более точные данные:

Так выходит, что к преобразованию Кливерсалы в центр Пардаугавы приложил свою руку шведский король Карл XII, который решил в 1701 г. созданный для форсирования Даугавы мост продать городу за 5691 далдер и 88 грошей. Строили мост местные ремесленники из материалов местных лесоторговцев. Мост фактически заменил старую Пардаугавскую переправу, потому что все курземские и земгальские пути, направления в Польшу и Пруссию начинались и заканчивались в конце Каменного моста, возле поста мостового сбора.
Источник - книга "Деревянная Рига" (Koka Ri'ga. – R., 2001)

Мост в 1720 году:



Другой мост, в годы 1-й мировой войны, но как и предшествовавшие и последующие, построен на том же самом месте, которое определил шведский король.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 25-04-2007 00:49
Спасибо, Рената, это интересная информация. Но, видимо, все-таки мост построили не для форсирования реки (то есть, для преодоления водной преграды во время боя), а просто для переправы обозов и прочих тыловых подразделений уже после сражения, когда саксонско-польско-русская армия была отброшена с левого берега на запад. Подобную работу трудно осуществить, если не владеешь всей шириной русла. Противник с противоположного берега подавит саперов артиллерией. Кстати, на гравюрах того времени, посвященных битве 1701 года на Двине (где, как правило, весьма точно отображались такие важные детали), моста нет. Только шведские "плавсредства" для переброски войск и их огневой поддержки:


Верхняя картинка - гравюра современника сражения Ю. Лихена. Внизу - рисунок участника битвы генерал-майора (на момент сражения)Карла Магнуса Стюарта (Carl Magnus Stuart 1650-1705 - ушел из жизни в звании генерал-лейтенанта шведской армии и королевского генерал-адьютанта).


А это гравюра из собрания Бротце:

Взято отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/Vol_6_2.htm Гравюра №169 (BM06154A)

Вот ее "широкоформатный" вариант: http://www3.acadlib.lv/broce/piemers4.htm Взято отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/

Еще две гравюры на ту же тему из собрания Бротце:


Обе взяты отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/vol_1_2.htm Гравюра №323 (BM01207A) и гравюра №354 (BM01228A).

Вот шведская реконструкция одного из "плавсредств" огневой поддержки. Под прикрытием его орудийных залпов, подавлявших неприятельские батареи, десантников перебрасывали на лодках и небольших судах на противоположный берег. Там в ближнем бою они завоевывали плацдарм, куда переправлялась основная часть армии и вступала с противником в генеральное сражение:



Вот на этом шведском сайте, посвященном Северной войне, бой на Двине в июле 1701 года описан и проиллюстрирован: http://www.smb.nu/svenskakrig/1700_1.asp

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 25-04-2007 07:12
Но, видимо, все-таки мост построили не для форсирования реки (то есть, для преодоления водной преграды во время боя), а просто для переправы обозов уже после сражения, когда саксонско-русская армия была отброшена с левого берега на запад. Подобную работу трудно осуществить, если не владеешь всем руслом. Противник с противоположного берега подавит саперов артиллерией.


Видимо, так. Спасибо за уточнения и ссылку. Но меня несколько смущал тот факт, что к тому времени был захвачен остров Луцавсала (Люцаусгольм), а, следовательно, русло контролировалось с трех сторон - со стороны Спилвских лугов, Коброншанца и островов на реке, то есть теоретически могли и приступать к возведению моста.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 16:31
Рената, хочу уточнить. Когда был построен мост (во время боя или после него) я сам точно не знаю. Просто, исходя из логики, высказал догадку (которая также не противоречит известным мне описаниям сражения и его старинным рисункам). Отталкиваюсь от того соображения, что под огнем крупнокалиберной артиллерии выполнять столь трудоёмкую работу чрезвычайно сложно. На сайте Музея Армии в Стокгольме "вывешены" трофейные саксонские орудия, захваченные во время битвы при Двине в 1701 году.

http://www.sfhm.se/templates/pages/ArmeStandardPage____874.aspx

Весьма серьезные пушки. Калибр (внутренний диаметр ствола) 154 мм. Стреляли снарядами весом 10-12 кг. Вполне были способны "держать под контролем" не только острова, но и значительный участок противоположного берега реки.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 17:17
Рената, прошу у Вас консультации. Как правильно латинским шрифтом написать название острова Люцаусгольм?

Дело в том, что столкновение со шведами саксонско-польско-русской армии у Риги в июле 1701 года в разных странах именуют по разному. В русскоязычной литературе - боем на Двине. В скандинавской историографии - битвой в Дюнах. А в работах, переводенных на русский с других языков (главным образом с североевропейских) - сражением при Люцаусгольме (Люцаухскольме). Помогите, пожалуйста, прояснить данный вопрос.

Вообще этот бой не избалован вниманием историков. В разных изданиях приводятся значительно отличающиеся друг от друга статистические сведения о составе войск обеих сторон и их потерях. Постоянная путаница наблюдается даже в датах к которым "привязывается" битва. Причина здесь в том, что авторы ориентируются на различные календари. По русскому Юлианскому (введенному Петром I в 1700 году и существовавшему до 1918 года) бой состоялся 8 июля. По шведскому варианту Юлианского календаря (отмененному в марте 1712 года, после чего скандинавы стали "считать дни" одинаково с русскими) бой имел место 9 июля. А по современному (Григорианскому) календарю, (на который Швеция перешла в 1753 году, а Россия в 1918-м) бой произошел 19 июля.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 17:30
Но меня несколько смущал тот факт, что к тому времени был захвачен остров Луцавсала (Люцаусгольм), а, следовательно, русло контролировалось с трех сторон - со стороны Спилвских лугов, Коброншанца и островов на реке, то есть теоретически могли и приступать к возведению моста


Рената, проверьте, пожалуйста, свой источник (насколько он надежен?), откуда Вы заимствовали ту информацию, которую я процитировал выше. Повторюсь - сражение на Двине в русскоязычной исторической литературе исследовано очень плохо. Поэтому часто встречаются противоречивые сведения. Но относительно острова, как раз присутствуют некоторые сообщения совершенно противоположного плана. Согласно им остров оказывал сопротивление шведам, когда вся саксонско-польско-русская армия уже потерпела поражение и отступила к западу. До революции (в конце XIX века) защитникам острова был даже установлен памятник.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 18:01
Заимствовано с сайта Балтийского культурно-публицистического вестника:

http://klio.ilad.lv/1_3_.php



Забытый отряд

Долгое время на самом краю острова Люцаусгольм (ныне называемый Луцавсала), у мызы Люцау, среди небольшой группы деревьев, между которых высились громадные вековые липы, сохранялись остатки фундамента ветряной мельницы, сложенного на довольно заметной насыпи или кургане. Посреди этих развалин был воткнут небольшой шест с табличкой и надписью по-немецки. Местные жители хранили предание, что это могила русских солдат, погибших в годы Северной войны. В1891 году здесь был установлен гранитный памятник. В 2001 г. исполнилось ровно 300 лет героическому эпизоду нашей истории, о котором сегодня мало кто помнит.
В феврале 1700 г. шеститысячный саксонский корпус, пользуясь содействием курляндского герцога, неожиданно появился у Риги, без труда овладел Кобершанцем (Кобронсканстс), а вслед за тем и Динаминде (Даугавгривской крепостью). Располагая незначительными силами, саксонцы не рискнули атаковать Ригу и в ожидании подкреплений заняли позиции у Юнгфернгофа (Мазъюмправы) и близ Икшкиле. Когда же получено было известие о приближении шведов, спешивших из разных мест Лифляндии на помощь Риге, саксонцы в мае того же года оставили все свои укрепления и сломав за собой мост, отступили за Двину. 5 июля прибыл под Ригу сам Август II вместе с Паткулем, отбросил подошедшие шведские войска, и стал с главными силами на правом берегу реки. Уже начато было бомбардирование города, как известие о том, что Карл XII неожиданным вторжением в Данию заставил датского короля согласиться на мир, побудило Августа бросить осаду, перевести войска на левый берег и оставить их там под начальством фельдмаршала Штейнау и курляндского герцога Ферданда-Казимира.
Между тем Петр I, покончив дела с турками, приступил к заранее условленному союзу против Швеции и осенью 1700 г. двинул свои войска под Нарву. Нарвская катастрофа едва не расстроила всего союза и потому царь употребил все старания, чтобы склонить польского короля продолжать войну. В мае 1701 года, князь Аникита Иванович Репнин выступил из Пскова, ведя под Ригу в помощь саксонцам, 18 солдатских и 1 стрелецкий пехотные полки. Через полтора месяца, он соединился с войсками Штейнау под Кокенгузеном (Кокнесе). О прибывших полках фельдмаршал дал любопытный отзыв: «Сюда прибыли русские войска, числом около 20.000. Люди вообще хороши, не больше 50 человек придется забраковать; у них хорошие мастрихтские и люттихские ружья, у некоторых полков шпаги вместо штыков. Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы, работают прилежно и скоро, безпрекословно исполняют все приказания. Особенно похвально то, что при целом войске нет ни одной женщины и ни одной собаки; в военном совете московский генерал сильно жаловался просил, чтобы женам саксонских мушкатеров запрещено было утром и вечером ходить в русский лагерь и продавать водку, потому что через это его люди приучаются к пьянству и разного рода дебоширству. Генерал Репнин человек лет сорока; в войне он не много смыслит, но он очень любит учиться и очень почтителен: полковники все немцы, старые, неспособные люди и остальные офицеры люди малоопытные».
Главные силы корпуса Репнина остались у Кокнесе, а под Ригу отправлены были 4000 чел. под общим начальством Томаса Юнгара (полки Трейдена, Риддора и стрельцы Юрия Вестова). Прибытие русских было как нельзя более кстати: на выручку Риги шел от Дерпта (Тарту) сам шведский король. В то время он имел под ружьем более 30.000 чел. и 17 июня, в день своего рождения, с большей половиной армии он выступил через Вольмар (Валмиера) и Венден (Цесис). На случай попытки шведов перейти Двину у самой Риги, Штейнау распорядился занять под городом лежащие у левого берега острова, причем один отряд русских был помещен на острове Луцавсала в укреплении, которое за год перед этим возведено было самими шведами. Этому то отряду, численностью немногим более 400 человек, и суждено было со славою пасть на своем посту. Шведская армия прибыла к Риге 7-го июля. Незадолго перед этим Штейнау, беспокоясь за Кокнесе, отбыл туда, оставив во главе армии герцога курляндского и Паткуля. Полагаясь на превосходство своих сил (25.000 против 14.000) и на выгоды занимаемой позиции, они не приняли должных мер на случай переправы шведов. Паткулюдаже приписывали намерение не препятствовать переправе, в расчете на легкую победу. Между тем, лучшая пехота Европы готовилась к сражению. Под защитой крепостных орудий, рижский комендант Дальберг собрал множество шлюпок и разного рода судов для перевозки войск. Чтобы переправлять пушки и кавалерию, снарядили особо приспособленные к этому паромы с опускными бортами. На многих лодках в передней части укреплены были толстые связки пеньки для защиты солдат от выстрелов. Другие суда были нагружены подмоченным сеном Предполагалось пустить их вперед и зажечь для того, чтобы густой дым мог скрыть от неприятеля переправу.
Несмотря на то, что все обещало успех, осторожные шведские генералы были против высадки: им казалось слишком рискованным переправляться через широкую реку в виду многочисленного и сильно укрепившегося неприятеля.
Французский посланник граф Гискар представлял королю всю опасность подобного предприятия и сказал между прочим: «саксонцы ведь не русские». Карл отвечал по латыни: «et si fuissent galli» (да хоть бы и французы!).
9 июля 1701 г., в 4 часа утра, из Пиленгофа (за нынешним парком Праздника песни), шведы начали переправу. Все мачты судов, стоявших в гавани, все крепостные валы города покрыты были массами зрителей, перед глазами которых скоро открылось невиданное зрелище: в короткое время вся река покрылась шлюпками, паромами и лодками, а впереди плыли барки с сеном; лишь только зажгли их, как по реке разостлался густой дым, облака которого, благодаря ветру, дувшему с правой стороны реки, потянуло прямо в лицо неприятелю. Пользуясь тем, что саксонцы не вдруг могли сообразить, что происходит на реке, шведы доплыли уже до середины. Только тогда заговорили саксонские пушки, на выстрелы которых тотчас же отвечали с батарей, устроенных на паромах. Через три четверти часа последовала первая высадка шведского отряда в 7.000 чел. пехоты и 600 чел. кавалерии у Кремерсгофа (где теперь цементный завод). Паткуль счел эту минуту удобною для нападения и двинул свои войска в атаку, но шведы успли уже выстроиться в боевой порядок и отразили саксонцев вместе с русскими, которые принуждены были к отступлению. В эту решительную минуту прибыл сам Штейнау; ему удалось восстановить порядок между отступившими войсками и он снова повел их в бой. Но все усилия были напрасны, в происшедшей тут рукопашной схватке был ошеломлен ударом приклада в голову герцог курляндский, которого падение произвело замешательство в коннице и саксонцы снова подались назад. Между тем с противоположного берега прибывали все новые и новые полки шведов. Штейнау и Паткуль в третий раз повели своих в атаку, бой снова закипел с ожесточением, но шведы везде брали верх и начавшаяся в 5 ч. утра битва, к 7 часам была уже кончена. Саксонцы оставили поле сражения.
При отступлении они подложили порох под Кобершанец, который и взлетел на воздух в виду шведов. Потери Карла были значительны, а утомление конницы так велико, что о преследовании разбитого неприятеля никто и не думал.
На острове Луцавсала оставался еще русский отряд в 400 человек. Можно предположить, что про этих ребят в горячке боя и последующего бегства большие начальники просто забыли. Так, или иначе, но пост свой они не покинули. Об участи этой горсти русских нет никаких известий ни в наших печатных источниках, ни в сочинениях историков, писавших о времени Петра. Зато иностранные источники сохранили некоторые подробности, которые мы здесь и приведем.
Фриксел в своей книге «Жизнь Карла XII» говорит, что «9-го июля после поражения саксонцев король отрядил полковника Гельмерсена с 500 человек потребовать сдачи от 400 русских, окопавшихся на небольшом острове Двины; но эти 400 и слышать не хотели ни о какой капитуляции и защищались все до последнего человека. Все они погибли, но погибли с честью, как подобает храбрым. При схватке с ними пало много шведов, в числе их сам Гельмерсен». Более обстоятельный рассказ находим в «Ливонской Истории» Кельха, который нападение на русский отряд относит к ночи, следовавшей за сражением 9 июля. «Уже за несколько дней перед этим, губернатор Дальберг отрядил полковников Гельмерса и Врангеля, каждого с 300 человек из полков, составивших рижский гарнизон, произвести диверсию против русских, стоявших у Даленгольма; им же было поручено при возвращении оттуда истребить несколько сот русских, засевших на острове Люцаусгольме, так как нашли справедливым не давать этим русским никакой пощады... Упомянутые офицеры решились ночью с 9 на 10 июля исполнить приказание и в самую полночь атаковали засевших в укреплении 300 и более русских, но встретили отчаянное сопротивление... Раздавшиеся за тем выстрелы и крики подняли на ноги весь шведский лагерь, так как многие не могли объяснить себе причину тревоги; сам король, заключивший по страшной пальбе, что происходит жестокая схватка, с некоторыми из своих генералов и с отрядом кавалерии поспешил на место боя. Он подоспел уже тогда, когда все было кончено, когда державшиеся в окопах были истреблены и тела убитых образовали такую груду, что негде было поставить ноги на землю. Оставшиеся в живых бросались в воду и там тонули, других находили в кустарнике и там убивали, забравшихся на деревья расстреливали «как птиц».
Только двадцать человек продолжали держаться в небольшом редуте: их спасло появление короля, который велел пощадить их жизнь и взять в плен, к большому неудовольствию офицеров и рядовых, разъяренных потерями, которые они понесли при приступе. Полковник Гельмерс, многие офицеры и более 100 мушкетеров были убиты, а майор Лиленштерн и несколько других офицеров и рядовых тяжело ранены».
Годы спустя, на месте увековеченном геройским самоотвержением горсти русских воинов, которые решились лучше умереть, чем сдаться, сооружен был памятник. С недавних пор, 10 июля у его подножия ежегодно служится панихида.

О. Милевский, И. Гусев

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 18:11
Заимствовано с сайта ежедневной латвийской газеты "Час". Опубликовано в номере от 7 мая 2001 года:

http://www.chas-daily.com/win/2001/05/07/l_32.html



Обращение к жителям Риги

В этом году мы, жители Латвии, с радостью и гордостью отмечаем 800-летие Риги, города с уникальной историей и богатыми культурными традициями различных народов, представители которых жили, живут и будут жить в гостеприимной латвийской столице. Заметный след в истории, культуре Риги и Латвии оставили русские. Их имена внесены в летопись города, их благие дела хранит многовековая столица. И радости, и беды Риги всегда были радостями и бедами русских людей. Бок о бок с другими народами во время Северной войны, Первой и Второй мировых войн боролись, защищали от захватчиков город русские воины.
1701 год, время Северной войны. Сильный враг — армия короля Швеции Карла ХII — подступал к Риге. Здесь же находились саксонцы. Враги встретились на Спилвских лугах, и саксонцы были разбиты. Небольшой русский отряд, всего 400 человек, храбро защищал остров Люцау (сегодня мы его знаем как Луцавсала), предпочтя позорному поражению достойную смерть. Никто не остался в живых в той битве. Спустя почти 200 лет вспомнили русские жители Риги безвестных героев и воздвигли на острове Люцау гранитный памятник. В день 190-й годовщины гибели русских воинов, 10 июля 1891 года, состоялось его торжественное открытие. Отныне на маленьком острове гордо стоит четырехгранная пирамида, на грани которой, обращенной к Риге, высечено: «Памяти 400 русских воинов, геройски павших при защите острова 10 июля 1701 года», а на боковых — инициалы Петра Великого и Александра III (в царствование последнего был воздвигнут памятник). Все русские, родившиеся и жившие в Риге в довоенное время, помнили скромных героев битвы на острове Люцау. Каждый год 10 июля они служили панихиду по героям Северной войны. ХХ век вошел в историю как век исторических потрясений. Сколько рижан полегло на полях брани, защищая Латвию и ее столицу, сколько русских не вернулось в родной город! Не удивительно, что мы забыли о монументе, воздвигнутом в честь людей, благодаря которым сейчас ходим по улицам Риги и любуемся ее красотами.
Русские Риги, жители Риги! Помните о добрых делах и помыслах русского народа! Этот год, 2001-й, особый, памятный: 800 лет со дня основания нашей столицы, 300 лет со дня геройской битвы русских воинов. Соберемся и общими силами приведем в порядок памятник, внесем посильный вклад в общее дело!

Номер счета — 000089263 LVL С 02, Saules banka, «На реставрацию памятника героям Северной войны».

10 июля на острове Луцавсала впервые за многие десятилетия будет проведен большой молебен. Приходите и чтите с нами славную память русских героев!

Владыка Александр, Архиепископ Рижский и всея Латвии,

Артур АВОТИНЬШ, президент ООО Volmar ,

Юрий АЛЕКСЕЕВ, главный редактор журнала «Коммерсант Baltic»,

Александр БЛИНОВ, главный редактор газеты «Вести сегодня»,

Сергей БРУХНОВ, директор ООО Armax ,

Станислав БУКА, председатель правления Балтийского русского института,

Евгений ВОЛОШИН, президент ООО Gemmi ,

Андрей ВОРОНЦОВ, политтехнолог,

Илья ГЕРЧИКОВ, президент AO Dzintars ,

Владимир ГУРОВ, президент масс-медиа-группы «Бизнес&Балтия»,

Георгий ДРАГИЛЕВ, президент Latvijas Biznesa banka ,

Марк ДУБОВСКИЙ, президент фестиваля «Моrе смеха»,

Игорь ЕВМЕНОВ, президент ООО L.I.O.N. & Ko ,

Ксения ЗАГОРОВСКАЯ, главный редактор газеты «Час»,

Григорий ЗУБАРЕВ, политтехнолог,

Елена ИВАНОВА, директор частной школы Maxvel ,

Светлана ИВАННИКОВА, продюсер программы «Бальзам на душу»,

Олег ИЛЬИН, директор ООО Pirameks ,

Геннадий КИРИЛОВ, директор ООО LOIKK ,

Виктор КОРОЛЕНКО, президент АО West East Industries ,

Александр КРЯЧЕК, президент ООО ALkom Trans ,

Владимир КУЛИК, предприниматель,

Марина ЛИПЧЕНКО, генеральный директор кинофестиваля «Балтийская жемчужина»,

Владимир ЛИТВИНЕНКО, предприниматель,

Ирина ЛИТВИНОВА, президент рекламного агентства Litir ,

Александр МИРЛИН, преподаватель Латвийского университета,

Алла МОРОЗ, генеральный директор ООО Viada ,

Валерий НИКИФОРОВ, ректор Балтийского русского института,

Александр ОСЬКИН, председатель правления ООО WESS ,

Александр ОКЛАДНИКОВ,

Ирина ПЕТЕРСОНЕ , президент Клуба деловых женщин,

Игорь ПРОНИН, продюсер программы «Бальзам на душу»,

Василий РАГОЗИН, президент страхового общества BALVA ,

Владимир СОЛОМАТИН, вице-президент АО Latvijas Naftas tranzits ,

Владимир СТЕШЕНКО, зам. главного редактора журнала «Карьера», директор фонда «Мaйбутне»,

Владимир ТАРАМЖЕНИН, директор ООО Menedїmenta Holdings ,

Иван ТЫЩЕНКО, председатель правления АО Wess Investicijas ,

Владимир ФАРБЕР, главный редактор газеты «Панорама Латвии»,

Игорь ФЕДУЛОВ, региональный представитель компании American Express в странах СНГ, Балтии и Восточной Европы,

Леонид ХИМИЧЕВ, предприниматель.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-04-2007 18:41
Заимствовано с сайта: BALTIJA-ITAR-TASS (картинка справа кликабельна)

http://www.kapitalist.lv/2005-07-30/502.html

Память народная

В июле 1701 г. на острове Луцавсала 400 русских гренадеров в окружении сражались с превосходящими силами шведов. И почти все погибли смертью героев.
В июле по традиции в Риге на Луцавсале собрались предприниматели и бизнесмены, представители русских и других культурных обществ, православной церкви, историки, школьники, политики, посол России в ЛР Виктор Калюжный, другие дипломаты – все те, кому дорога память прошлого.
Здесь, на острове, в июле 1701 г. 400 русских гренадеров в окружении сражались с превосходящими силами шведов. И почти все погибли смертью героев. Но не дали пройти врагу к Риге.
В 1891 году по инициативе генерал-губернатора Лифляндии Зиновьева в память о подвиге петровских гренадеров на острове на месте их захоронения был открыт памятник. Причем построен он был на общественные пожертвования. Монумент из финского гранита в шесть метров высотой напоминал православную часовню. Он был создан по проекту Бориса Элингера.
Памятное место пережило немало. Долгие годы оно было в забвении. Но несколько лет назад группа рижских предпринимателей при поддержке посольства России отреставрировала памятник.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 02-05-2007 04:35
Ингерманландец, спасибо! Я знаю про этот памятник, есть даже его фотографии, надо будет выложить здесь.

В тему о территориях, переданных по Ништадтскому мирному договору:

По Ништадтскому мирному договору, заключенному 30 августа 1721 года, Швеция уступала России на вечные времена Лифляндию, Эстляндию, ингерманландию, часть Карелии с Выборгской губернией, острова Эзель, Даго и Муху и все острова Финского залива.

Артикул 4. Е.к.в. свейское уступает сим за себя и своих потомков и наследников свейского престола и королевства Свейского е.ц.в. и его потомкам и наследникам Российского государства в совершенное непрекословное вечное владение и собственность в сей войне, чрез е.ц.в. оружия от короны свейской завоеванные провинции: Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с дистриктом Выборгского лена, который ниже сего в артикуле разграничения означен и описан, с городами и крепостями: Ригой, Дюнаминдом, Пернавой, Ревелем, Дерптом, Нарвой, Выборгом, Кексгольмом и всеми прочими к помянутым провинциям надлежащими городами, крепостями, гавенами, местами, дистриктами, берегами, с островами Эзель, Даго и Меном и всеми другими от курляндской границы по лифляндским, эстляндским и ингерманландским берегам и на стороне Оста от Ревеля в фарватере к Выборгу на стороне Зюйда и Оста лежащими островами, со всеми так на сих островах, как в вышепомянутых провинциях, городах и местах обретающимися жителями и поселениями и генерально со всеми принадлежностями, и что ко оным зависит высочествами, правами и прибытками во всем ничего в том не исключая, и как оными корона свейская владела, пользовалась и употребляла. И е.к.в. отступает и отрицается сим наиобязательнейшим образом, как то учиниться может, вечно за себя, своих наследников и потомков и все королевство Свейское от всяких прав, запросов и притязаний, которые е.к.в. и государство Свейское на все вышепомянутые провинции,острова, земли и места до сего времени имели и иметь могли, яко же все жители оных от присяги и должности их, которыми они государству Свейскому обязаны были, по силе сего весьма уволены и разрешены быть имеют, так и таковым образом, что от сего числа в вечные времена е.к.в. и государство Свейское, под каким предлогом то б ни было, в них вступаться, ниже оных назад требовать не могут и не имеют; но оные имеют вечно Российскому государству присоединены быть и пребывать.
http://tarlith.livejournal.com/374988.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 05-05-2007 01:26
Спасибо, Рената, очень интересная тема. Попробую ее дополнить. Мирный договор по результатам Северной войны весьма любопытен одной редкой особенностью. Победители не только возвращали побежденным большую часть из уже было завоеванных земель, но и предоставляли бывшему противнику очень серьезные торгово-экономические льготы. А также шли на уступки в плане сохранения на полученных территориях местных обычаев и культуры. Обе стороны оказались до предела истощены долгой разорительной войной. И чтобы, наконец, выйти из нее – договорились о своеобразном асимметричном компромиссе.


Вот карта Северной Европы на начало 1700 года. Желтым помечены владения Швеции. Красным - владения Дании.



Карта Северной Европы, отражающая ситуацию к концу 1719 года. Желтыми полосками заштрихована территория Скандинавского полуострова (нынешняя Норвегия), принадлежавшая Дании. Коричневыми цветами (светлым и темным) закрашены земли, подвластные Карлу XII к моменту начала Северной войны – в феврале 1700 года. Темно-коричневым фоном отмечена та часть Скандинавии, которая в 1719 году оставалась под контролем Стокгольма. Светло-коричневым – районы, оккупированные противниками Швеции – членами Северного союза.



Первым из антишведской коалиции мирный договор со Швецией заключил Ганновер – 1 декабря 1719 года (все даты здесь и далее указаны по современному – Григорианскому календарю, Юлианский календарь, по которому жила тогда Северная Европа, отставал на одиннадцать дней).

Саксония и Польша – 7 января 1720 года.

Пруссия – 1 февраля 1720 года.

Дания – 14 июля 1720 года. Во всех случаях официальные документы были подписаны в Стокгольме.

Окончательно подвел черту под результатами Северной войны русско-шведский договор, заключенный в финском городе Ништадте (Nystad) 10 сентября 1721 года.



Карта Северной Европы, отражающая ситуацию к концу 1721 года. Темным цветом закрашены те провинции, которые Швеция потеряла по итогам Северной войны. Территория, находившаяся западнее Ютландского полуострова (где расположена Дания) отошла к Ганноверу. Участок на южном побережье Балтийского моря передан Пруссии. Граничащий с ним на западе район, (вокруг города Штральзунда) вместе с островом Рюген, освобожден от оккупационных войск и возвращен Швеции. Россия получила Ливонию (Эстляндию и Лифляндию) вместе с Моонзундским архипелагом. А также Ингрию - провинции, прилегающие к Финскому заливу и Ладожскому озеру. Остальная территория Финляндии (находившаяся под русским контролем) возвращена Швеции.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 05-05-2007 01:31
НИШТАДСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1721 года

Дата подписания – 30 августа (10 сентября) 1721 года.

Место подписания – город Ништадт (ныне Уусикаупунки)

Язык документа – составлен в идентичных экземплярах на русском и шведском языках (с копией на немецком языке)

Состав документа – преамбула, 23 статьи, 1 сепаратный артикул

Вступление в силу – с момента обмена ратификационными грамотами. Шведский экземпляр ратифицирован в Стокгольме 9 (20) сентября 1721. Русский экземпляр ратифицирован в Санкт-Петербурге 9 (20) сентября 1721. Обмен ратификационными грамотами состоялся в Ништадте 19 (30) сентября 1721.

Уполномоченные сторон:
Швеция - граф Юхан Лильенстедт, член риксрода, государственный советник; барон Отто Рейнхольд Стрёмфельдт, ландсхёвдинг Даларне.
Россия – граф Джекоб-Даниель Уильям Брюс, генерал-фельдцейхмейстер, президент Берг-и-Мануфактур коллегии; Генрих-Иоганн-Фридрих Остерман, тайный советник, правитель-советник царской канцелярии.

Условия договора (краткое изложение):

1. Восстанавливается мир. Военные действия прекращаются – в Финляндии в течение 14 дней после подписания договора, а на всей прочей территории, где велась война, в течение 3 недель.

2. Объявляется всеобщая амнистия тем, кто в период войны и ее превратностей стал дезертиром или еще каким-то образом перешел на службу к противнику. Амнистия не распространяется только на украинских казаков (сторонников Мазепы), которых царь простить отказался.

3. Обмен пленными без какого-либо выкупа производится сразу после ратификации договора.

4. Швеция уступает России «на вечные времена», завоеванные русским оружием провинции: Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Финляндии (дистрикт Выборгского лена), включая не только районы материка, но и острова Балтийского моря (Моонзундский архипелаг), а также острова Финского залива.

5. Русские войска за 4 недели после ратификации договора обязаны очистить территорию Финляндии, подлежащую возвращению Швеции.

6. Реквизиции продовольствия, фуража и транспортных средств для русских войск у жителей Финляндии прекращаются с подписанием мира, но шведское правительство обязуется обеспечивать русскую армию во время ее вывода всем необходимым.

7. Устанавливается новая линия русско-шведской государственной границы. Для ее демаркации сразу после ратификации договора создается двусторонняя комиссия.

8. Россия обязуется не вмешиваться во внутренние дела Швеции – ни в династические отношения, ни в форму правления.

9. В отторгнутых у Швеции землях Россия обязуется не сохранять веру населения (все кирхи), а также систему образования (от школ до университетов).

10. Все жители Ливонии и епископства Викского сохраняют за собой все свои «особые» привилегии, как дворянские, так и не дворянские (цеховые, магистратные, городские, бюргерские и т. д.).

11. Россия обязалась уплатить Швеции 2 миллиона ефимков (причем, только полновесной серебряной монетой - цвейдриттельштирами) в срок между февралем 1722 и сентябрем 1724 года. Передачу денег производить через банки Гамбурга, Лондона и Амстердама. Эти деньги выплачивались шведской короне в качестве экономической компенсации за нарушение королем своей клятвы риксдагу, по условиям которой он не мог уступать Выборгский лен другим государствам, поскольку, согласно форме правления, тот считался «коронной землей».

12. В приобретенных землях Россия обязывалась сохранить все привилегии и особые права землевладельцев. Неприкосновенным оставалось на этой территории и действие шведского земельного права. Царь даже брал на себя обязательства довершить все мероприятия шведской короны в отношении землевладельцев по возмещению им потерь от редукции, инициированной еще королем Карлом XI.

13. Швеции предоставлялось право «на вечные времена» ежегодно закупать хлеб на 50 тысяч рублей в Риге, Ревеле и Аренсбурге и свободно, беспошлинно вывозить это зерно в Швецию.

14. Все владения, поместья и другие формы недвижимости на полученных территориях Россия обязалась возвратить их владельцам. Или выкупить, если владельцы не пожелали остаться, и уехали на постоянное жительство в Швецию. Все имущественные споры должны были улаживаться поместным (т. е. бывшим шведским и остзейским) законом. Причем, не русскими административными органами, а только через суд.

15. Восстанавливалась взаимная свободная торговля купечества обеих стран. Купцам возвращались их склады, портовые сооружения, имущество, если оно подверглось реквизиции в обстановке войны. Купцы получали право переводить свои фирмы и имущество в другие страны.

16. Устанавливалось право присоединиться к условиям русско-шведского мирного договора Польши.

17. Швеции предоставлялось право пригласить к участию в договоре Великобританию с целью получения английским правительством тех удовлетворений от России, на которые претендовал Сент-Джеймский кабинет.

18. К договору могли присоединиться и другие страны (из числа участников Северной войны), но с условием предоставления им этой возможности лишь в течение 3 месяцев после ратификации Ништадского мира.

19. Дипломаты обеих сторон переводились на собственное довольствие (прежде принимающая сторона обязывалась обеспечивать продовольствие, фураж и транспорт, теперь за все полагалось платить).

20. Категорически отменялось средневековое «береговое право» (возможность легально ограбить потерпевших кораблекрушение, отняв у них «по закону» имущество). Попавшим в беду мореплавателям требовалось оказывать помощь и поддержку.

21. Устанавливался порядок взаимного приветствия флотов салютами в открытом море и портах.

22. Стороны обязывались наискорейшим образом вернуть бывшему противнику на места бывшего нахождения архивы и другие официальные документы.

23. Спорные вопросы, возникающие в связи с договором, предписывалось разрешать путем назначения в каждом конкретном случае согласительных комиссий на паритетной основе.

22 февраля (3 марта) 1724 года этот договор был дополнен сепаратным артикулом, где Швеции предоставлялось право закупать зерно беспошлинно на 100 тысяч рублей (сверх указанных ранее 50 тысяч рублей), а также производить на эту дополнительную сумму закупки других русских стратегических товаров – пеньки, мачтового леса и пр.

Похлебкин В. В. «Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах» Выпуск II. Книга I «Войны и мирные договоры». Справочник. М. Международные отношения, 1995. Стр. 232-236.



Шведский экземпляр Ништадтского мирного договора. Ныне хранится в Riksarkivet.




Подписание мирного договора в Ништадте. 30 августа 1721 года. Гравюра П. Шенка.
Отсюда: http://historydoc.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=13045&ob_no=14489

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 11-05-2007 04:42
И еще в тему о Ништадтском мире:

"— В тысяча семьсот четырнадцатом году, — глава внешней разведки откашлялся, — Петр Первый и Карл Двенадцатый подписали договор о том, что России в полное неотрицаемое вечное владение и собственность переходят Лифляндия, Эстляндия, Ингрия и часть Карелии с Выборгом. Петр заплатил за эти земли два миллиона ефимков. На наши деньги — это добрая сотня миллиардов долларов. Далее, в тысяча семьсот девяносто пятом году герцог Курляндский продал нам и Курляндию за миллион четыреста тысяч талеров. Это около тридцати миллиардов долларов по сегодняшним ценам. Следовательно, и с юридической, и с финансовой точек зрения Прибалтика до сих пор наша. Любой международный суд это подтвердит.

— Но ведь они получили независимость после революции, — возразил Штази.

— Так то оно так, если б не одно «но». Для того чтобы признать их независимость, им самим для начала требуется признать абсолютную легитимность правительства большевиков. Ибо! — директор СВР вскинул подбородок. — Тартусский договор от тысяча девятьсот двадцатого подписан именно с большевиками. Причем подписывался он заговорщиками, свергнувшими законные прибалтийские правительства. Ни большевики, ни подписанты террористы не являлись на тот момент субъектами права! И они к тому же не признаны до сих пор! Мнение современных балтийских правителей едино и вряд ли изменится — Ленин и большевики являются преступниками. Соответственно, возникает юридическая коллизия. Договоры царской России никто не отменял, они до сих пор существуют в качестве единственных правоустанавливающих документов на владение землями. И международные суды их и будут рассматривать.

— А сроки давности?

— На подобные сделки сроки давности не распространяются.

— Это хороший аргумент, — согласился Штази.

— Более чем. Особенно если взыскать с Литвы, Эстонии и Латвии уплаченные суммы с процентами. Выходит три с половиной триллиона долларов."
http://kala-hansa.livejournal.com/348364.html

Споры по этому поводу: http://tarlith.livejournal.com/374988.html?thread=11111628#t11111628

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-05-2007 20:51
Спасибо, Рената. У меня не было ссылки на сетевую публикацию полного текста Ништадского мирного договора, поэтому в прошлый раз выложил его по справочнику В. Похлебкина, где он дан в кратком изложении (а собственноручно набивать столь объемистую бумагу от «А» до «Я» - требует слишком много времени). Теперь воспользуюсь Вашей любезной «наводкой», чтобы поместить документ на форуме. Для темы Северной войны – вещь первостепенной важности – обязательно должна присутствовать в первоначальном варианте.

http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/nishtadt.htm

Ништадтский мирный договор между Россией и Швецией

30 августа 1721 г.

Ништадтский мирный договор завершил Северную войну 1700-1721 гг.

Выверено по изданию: Под стягом России: Сборник архивных документов. М., Русская книга, 1992.

СТР. 118
Трактат, заключенный на конгрессе в Ништате уполномоченными
министрами: с российской генерал-фельдцейгмейстером графом Брюсом
и канцелярии советником Остерманом, а с шведской стороны
Лилиенштетом и бароном Штремфельтом – о вечном мире между обоими
государствами.
Мы, Фридрих, Божьей милостью король шведский, готский и
венденский и проч., и проч., и проч., объявляем, что понеже между
нами и короной шведской с одной, и Божьей милостью с
пресветлейшим и державнейшим царем и государем, государем Петром
Первым, всероссийским самодержцем, и проч., и проч., и проч., и с
государством Российским, с другой стороны, соглашенось и
постановлено: по долгобывшей и вредительной войне, чтоб с обеих
сторон полномочные министры съехались в Ништат в Финляндию, и в
конференции вступить, трактовать и непрестанно пребываемый
заключить вечный мир между нами и обоими государствами, землями и
подданными. И для того с нашей стороны наш и государственный
советник, купно и канцелярии советник, благородный граф г-н Иоган
Лилиенстет, и ландсгевдинг заводов медных и в лене Далерн
благородный барон Отто Рейнгольт Штремфелт, а с стороны е.ц.в. и
государства Российского благородный граф г-н Яков Даниель Брюс,
е.ц.в. генерал-фельдцейгмейстер, президент Берг- и
Мануфактур-коллегии, кавалер орденов св. Андрея и Белого Орла;
такожде и благородный г-н Гендрих Иоган Фридрих Остерман, е.ц.в.
тайный советник его канцелярии, в вышепомянутое для мирных
договоров и от обеих сторон в соизволенное место Ништат в Великом
княжестве Финляндии съехались. И ныне чрез Высшего милостивую
помощь и по силе данной им полной мочи 30 августа месяца ныне
текущего года 1721-го постановлен, заключен, подписан и запечатан
вечный мир и к тому надлежащее и сепаратный артикул, которые от
слова до слова тако гласят:
Во имя святой и неразделимой Троицы.
Известно и ведомо да будет сим, что понеже высокоблаженной
памяти между е.к.в. пресветлейшего, державнейшего короля и
государя Каролуса XII свейского, готского, венденского короля и
проч., и проч., и проч., е.к.в. наследниками шведского престола,
пресветлейшей, державнейшей королевой и государыней, государыней
Ульрикой Элеонорой Свейской, Готской и Венденской королевой, и
проч., и проч., и проч., и пресветлейшим, державнейшим королем и
стр. 119
государем, государем Фридрихом Первым свейским, готским и
венденским королем и проч., и проч., и проч., и королевством
Свейским с одной; и е.ц.в. пресветлейшим, державнейшим царем и
государем, государем Петром Первым, всероссийским самодержцем и
проч., и проч., и проч., и Российским государством, с другой
стороны, тяжкая и разорительная война уже от многих лет началась
и ведена была. Обе же высокие страны по возбуждению Богу
благоприятного примирения о том мыслили, како тому до сего
времени бывшему кровопролитию окончание учинить и земле
разорительное зло как наискорее прекратить. И тако соизволением
Божьим к тому пришло, что с обеих высоких стран уполномоченные
министры на съезд присланы, дабы о истинном, безопасном и
постоянном мире и вечно пребывающем дружебном обязательстве между
обеих стран государствами, землями, подданными и жителями купно
трактовать и оный заключить, а именно: со страны е.к.в. и
государства свейского высокоблагородный граф г-н Иоган
Лилиенстет, е.к.в. свейского и его государственный советник и
купно канцелярии советник, такожде высокоблагородный барон г-н
Отто Рейнгольт Штремфелт, е.к.в. учрежденный ландс-гауптман в
медных рудокопных заводах и в лене Далерн; а с страны е.ц.в.
высокоблагородный граф г-н Яков Даниель Брюс, е.ц.в.
генерал-фельдцейгмейстер, президент Берг- и Мануфактур-коллегии,
кавалер ордена св. Андрея и Белого Орла; такожде благородный г-н
Гендрих Иоган Фридрих Остерман, е.ц.в. тайный советник
канцелярии, которые по согласию с обеих стран к конгрессу и
трактованию в назначенное и соизволенное место в Ништате в
Финляндии съехались. И по умолении о помощи Божьей и по
объявленным и одну против другой обыкновенным образом размененным
полномочиям оное полезное дело купно предвосприяли. И по
учиненном трактовании Всевысочайшего милостью и благословением о
следующем всегда пребываемом вечном заключении мира именем обеих
высоких стран и за них договорились и согласились:
1. Имеет отныне непрестанно пребываемый, вечный, истинный и
ненарушимый мир на земле и воде, такожде истинное согласие и
неразрешаемое вечное обязательство дружбы быть и пребывать между
е.к.в. свейским, пресветлейшим, державнейшим королем и государем,
государем Фридрихом Первым свейским, готским и венденским
королем, и проч., и проч., и проч. е.к.в. наследниками и
потомками свейской короны и королевством свейским и оного так в
Римской империи, как вне оного лежащими областями, провинциями,
землями, городами, вассалами, подданными и обывателями, с одной,
стр. 120
и е.ц.в. пресветлейшим, державнейшим царем и государем, государем
Петром Первым, всероссийским самодержцем, и проч., и проч., и
проч. е.ц.в. наследниками и потомками Российского государства и
оного землями, городами, государствами и областями, вассалами,
подданными и жителями, с другой стороны, так что впредь обе
высокие договаривающиеся страны не токмо одна другой ничего
неприятельского или противного, хотя тайно или явно, прямым или
посторонним образом, чрез своих или иных чинить, наименьше один
другого неприятелям, под каким бы именем ни было, помощи не
чинить или с ними в союзы, которые сему миру противны быть могут,
не вступать, но паче верную дружбу и соседство и истинный мир
между собой содержать, один другого честь, пользу и безопасность
верно охранять и споспешествовать, убыток и вред, елико им
возможно, по крайней мере остерегать и отвращать хотят и имеют,
дабы восстановленный мир и постоянная тишина к пользе и
приращению обоих государств и подданных ненарушимо содержаны
были.
2. Имеет еще с обеих стран генеральная амнистия и вечное
забвение всего того быть, что во время продолжающейся войны с
одной или с другой страны неприятельского или противного хотя
оружием или инако предвосприято, произведено и учинено, так чтоб
никогда о том упомянуто не было, наименьше же чтоб кто в которое
ни будь время то злом мстил, и имеют все и каждые высокого и
низкого чина подданные или чужестранные, какого народа они б ни
были, которые во время сей войны у одной которой партии службу
приняли и чрез то против другой неприятельски поступали (окроме
тех российских казаков, которые свейским оружиям следовали; ибо
оным е.ц.в., дабы в сию генеральную амнистию включены были,
несмотря на все с свейской страны учиненные представления, не
позволяет ниже позволить хочет), прочие же все в сию генеральную
амнистию всемерно внесены и включены быть тако и таковым образом,
что всем обще и каждому особливо тот их поступок никаким образом
впредь не имеет причтен быть. Наименьше же им ради того ни
малейшее оскорбление причинено, но права их и справедливости, им
принадлежащие, оставлены и возвращены будут.
3. Все неприятельства на воде и на земле имеют здесь и во
всем Великом княжестве Финляндии в четырнадцать дней и прежде,
ежели возможно, по учиненном подписании сего мирного договора, а
во всех прочих местах и краях в три недели и прежде, ежели
возможно, по размене ратификаций с обеих стран престать и весьма
оставлены быть. И ради того о постановлении мира немедленно
стр. 121
объявлено быть имеет. И ежели после вышеупомянутого времени от
одной или другой страны за неведением о заключенном мире
где-нибудь на воде или на земле какие неприятельства, какого
звания оные б ни были, учинены будут, то оное настоящему
заключению мира нимало предосудительно быть не может. Но оное,
что из людей и имения взято и увезено, бессорно возвращено и
назад отдано будет.
4. Е.к.в. свейское уступает сим за себя и своих потомков и
наследников свейского престола и королевства Свейского е.ц.в. и
его потомкам и наследникам Российского государства в совершенное
непрекословное вечное владение и собственность в сей войне, чрез
е.ц.в. оружия от короны свейской завоеванные провинции:
Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с дистриктом
Выборгского лена, который ниже сего в артикуле разграничения
означен и описан, с городами и крепостями: Ригой, Дюнаминдом,
Пернавой, Ревелем, Дерптом, Нарвой, Выборгом, Кексгольмом и всеми
прочими к помянутым провинциям надлежащими городами, крепостями,
гавенами, местами, дистриктами, берегами, с островами Эзель, Даго
и Меном и всеми другими от курляндской границы по лифляндским,
эстляндским и ингерманландским берегам и на стороне Оста от
Ревеля в фарватере к Выборгу на стороне Зюйда и Оста лежащими
островами, со всеми так на сих островах, как в вышепомянутых
провинциях, городах и местах обретающимися жителями и поселениями
и генерально со всеми принадлежностями, и что ко оным зависит
высочествами, правами и прибытками во всем ничего в том не
исключая, и как оными корона свейская владела, пользовалась и
употребляла. И е.к.в. отступает и отрицается сим
наиобязательнейшим образом, как то учиниться может, вечно за
себя, своих наследников и потомков и все королевство Свейское от
всяких прав, запросов и притязаний, которые е.к.в. и государство
Свейское на все вышепомянутые провинции, острова, земли и места
до сего времени имели и иметь могли, яко же все жители оных от
присяги и должности их, которыми они государству Свейскому
обязаны были, по силе сего весьма уволены и разрешены быть имеют,
так и таковым образом, что от сего числа в вечные времена е.к.в.
и государство Свейское, под каким предлогом то б ни было, в них
вступаться, ниже оных назад требовать не могут и не имеют; но
оные имеют вечно Российскому государству присоединены быть и
пребывать. И обязуется е.к.в. и государство Свейское сим и
обещают его царское величество и его наследников Российского
государства при спокойном владении всех оных во всякие времена
стр. 122
сильнейше содержать и оставить имеют, такожде все архивы,
документы всякие и письма, которые до сих земель особливо
касаются и из оных во время сей войны в Швецию отвезены,
приисканы и е.ц.в. к тому уполномоченным верно отданы быть.
5. Против того же е.ц.в. обещает в четыре недели по размене
ратификаций о сем мирном трактате, или прежде, ежели возможно,
е.к.в. и короне свейской возвратить, и паки испражнить Великое
княжество Финляндское кроме той части, которая внизу в описанном
разграничении выключена и за е.ц.в. остаться имеет, так и таким
образом, что е.ц.в., его наследники и последователи на сие ныне
возвращенное Великое княжение никакого права, ниже запроса, под
каким бы видом и именем то ни было, вовеки иметь не будут, ниже
чинить могут. Сверх того хочет е.ц.в. обязан быть и обещает
е.к.в. сумму двух миллионов ефимков исправно без вычета и конечно
от е.к.в. с надлежащими полномочными и расписками снабденным
уполномоченным заплатить и отдать указать на такие сроки и такой
монетой, как о том в сепаратном артикуле, который такой же силы и
действа есть, яко бы он от слова до слова здесь внесен был,
постановлено и договорено.
6. Е.к.в. свейское о коммерции сим себе выговорил, что ему в
вечные времена свободно быть имеет в Риге, в Ревеле и Аренсбурге
ежегодно на 50 000 руб. хлеба покупать повелеть, который по
учиненному засвидетельствованию, что оный или на е.к.в. счет, или
от свейских от е.к.в. к тому именно уполномоченных подданных
закуплен, не платя никаких пошлин или иных налогов, в Швецию
свободно вывезен быть имеет; что, однако же, не о тех летах
разуметься имеет, в которые за недородом или иными важными
причинами е.ц.в. принужден будет вывоз хлеба генерально всем
нациям запретить.
7. Е.ц.в. обещает такожде наисильнейшим образом, что он в
домашние дела королевства Свейского, яко же в позволенную
единогласно и от чинов королевства под присягой учиненную форму
правительства, и образ наследства мешаться, никому, кто б ни был,
в том ни прямым, ни посторонним и никаким образом вспомогать не
будет, но паче к показанию истинно соседской дружбы, все, что
против того вознамеренно будет и е.ц.в. известно учинится, всяким
образом мешать и предупреждать искать изволит.
8. И понеже с обеих стран истинное и ревностное намерение
имеют истинный и постоянный мир учинить, и для того весьма
потребно есть, чтоб границы между обоими государствами и землями
таким образом определены и учреждены были, чтоб ни которая страна
стр. 123
другой никакого подозрения подать, но паче каждая тем, что за
оною чрез сей мир останется, в пожеланном покое и безопасности
владеть и пользоваться могла, того ради между обеими высокими
договаривающимися странами соизволено и договорено, что от сего
числа в вечные времена между обоими государствами границы
следующие быть и остаться имеют, а именно: начинается оная у
северного берега синуса Финского у Вирелакса, откуда идет оная с
полмили от морского берега в землю и останется в расстоянии
полумили от воды даже против Виллаиоки, а отсюда распространяется
оная немного далее в землю тако и таким образом, что когда оная
против островов Роголей придет, оная тогда в расстоянии трех
четвертей мили от морской заливы отстоит, и идет тогда прямой
линией в землю даже до дороги, которая от Выборга в Лапстранд
есть, расстоянием в трех милях от Выборга и тако далее, в таком
же расстоянии трех миль северной стороной за Выборгом прямой
линией даже до старинной между Россией и Швецией бывшей границы,
прежде нежели Кексгольмский лен Швеции достался. И последует сия
старинная граница к северу вверх восемь миль, а оттуда идет оная
прямой линией чрез Кексгольмский лен даже до того места, где
озеро Пороэрви, которое под деревней Куду Макуба свое начало
имеет, с последней между Россией и Швецией бывшей границей
сходится тако и таким образом, что все то, что за сей означенной
границей к весту и норду лежит, за е.к.в. и королевством
Свейским, а то, что ниже ко осту и зюйду лежит, за е.ц.в. и
Российским государством в вечные, времена остаться имеет. И
понеже е.ц.в. таким образом некоторую часть Кексгольмского лена,
которая в старые времена Российскому государству принадлежала,
е.к.в. и королевству Свейскому вечно уступает, и тако обещает он
наисильнейшим образом за себя, своих наследников и последователей
российского престола, что он сей части Кексгольмского лена ни в
какое время, под каким бы именем и видом то ни было, назад
требовать не хочет и не может, но имеет оная с сего числа в
вечные времена к свейским землям присоединена быть и остаться. А
в Лапмарках остается граница так, как оная до начала сей войны
между обоими государствами была. Еще же договоренось, что тотчас
по воспоследованной ратификации главного трактата с обеих сторон
комиссары назначены быть имеют для учинения и разделения сего
разграничения таким способом и образом, как выше описано.
9. Е.ц.в. обещает при том, что все жители Провинций
Лифляндских и Эстляндских, такожде и острова Эзеля, шляхетные и
стр. 124
нешляхетные, и в тех провинциях обретающиеся города, магистраты,
цехи и цунфты при них, под свейским правлением имевших
привилегиях, обыкновениях, правах и справедливостях постоянно и
непоколебимо содержаны и защищены будут.
10. Також в таких уступленных землях не имеет никакое
принуждение в совести введено быть, но паче евангелическая вера,
кирхи и школы и что к тому принадлежит на таком основании, на
каком при последнем свейском правительстве, были оставлены и
содержаны, однако ж во оных и вера греческого исповедания впредь
також свободно и без всякого помешательства отправлена быть может
и имеет.
11. И понеже под прежним королевским свейским правительством
в Лифляндии, в Эстляндии и на Эзеле в действо произведенная
редукция и ликвидация ко многим жалобам подданных или жителей
повод подали, отчего и его в Бозе усопшее королевское величество
свейское славнейшей памяти и в рассуждении справедливости того
дела побужден был, по силе в печать изданного 1700 г. в 13-й день
апреля патента обнадеживание от себя дать, что ежели кто из его
подданных подлинными свидетельствами доказать может, что
маетности, которые им принадлежат, отняты, у тех право их
неотъемлемо будет, почему и многие из упомянутых подданных,
владения своих прежних чрез помянутую редукцию или иной предлог
от них отрешенных, отнятых или секвестрованных маетностей паки
получили, того ради обещает и е.ц.в. сим, что каждый, хотя он
внутри или вне земли обретается, который в таком случае
справедливое притязание или требование на маетности в Лифляндии,
Эстляндии и Эзельской провинции имеет и оные надлежащим образом
доказать может, своим правом бесспорно пользоваться и чрез
немедленный розыск и освидетельствование таких притязаний и
требований, владение праведно им принадлежащих маетностей паки
получить имеет.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-05-2007 20:55
Продолжение текста Ништадского мирного договора


12. Також имеют по силе предшествующего второго артикула
договорной и постановленной амнистии в Лифляндии и Эстляндии и на
острове Эзель для бывшей до сего времени войны и что помещики при
королевской свейской стороне остались, либо отнятые, другим
отданные или конфискованные маетности, земли и неминувшиеся
сроком аренды и дома в принадлежащих к сим провинциям городах,
також в Нарве и Выборге, хотя б оные до войны кому и принадлежали
или во время войны кому наследством или инако достались, без
всякого изъятия их праведным помещикам, хотя бы оные ныне в
Швеции или в полоне, или б где инде были, как кто у генерального
стр. 125
губернамента по силе объявления своих доказательств, писем и
документов наперед надлежащим образом себя к тому удостоверят,
бесспорно и без всякого задержания тотчас назад отданы и
возвращены быть. Но те помещики не могут за взятые с тех
маетностей во время сей войны и после учиненной конфискации
браные доходы и за приключенный убыток чрез оную войну или инако
ничего требовать и претендовать. И те, которые таким образом во
владение им принадлежащих маетностей придут, обязаны суть при
получении владения е.ц.в., яко нынешнему своему государю земли,
присягу чинить. И в прочем к нему так, как честным вассалам и
подданным надлежит, поступать, против того ж им, когда они
обыкновенную присягу учинят, беспрекословно допущено и позволено
будет из земли выезжать, в чужих с Российским государством в
союзе и дружбе пребывающих землях жить и у неутральных держав в
службу вступать или, ежели они уже в той обретаются, по своему
произволу и впредь в оной пребывать. А тем, которые е.ц.в. весьма
присяги учинить не похотят, дается сим и позволяется время трех
лет, считая от публикования сего мира, чтоб в такое время свои
маетности и собственности наилучшим способом и по своему
произволу избывать и продавать, не платя с того ничего больше,
как они по своим земским уложениям должны и обязаны быть могут. И
ежели впредь кому по земским правам который присяги не учинил,
какое наследство достанется, то також обязан есть при принятии
своего ему доставшегося выморочного наследства е.ц.в. присягу в
верности учинить или свободу иметь в год те свои маетности
продать. Таким же образом имеют все те обеих
высокодоговаривающихся сторон подданные, которые на публичные в
Лифляндии, Эстляндии и на острове Эзеле лежащие маетности деньги
взаймы дали и на их порядочные закладные контракты получили, по
силе сих контрактов своими закладами до тех мест спокойно и
безопасно владеть, пока они совершенно по имеющим у себя записям
выкуплены и они за свой капитал и свершки совершенно
удовольствованы будут. Однако ж такие закладодержцы за прошлое
время сей войны и несбиранные свершки не имеют ничего начитать,
ниже претендовать. Но те, которые так в сем, как и преждереченном
случае администрацию таких маетностей отправляют, имеют быть
должны и обязаны е.ц.в. присягу учинить, и его действительными
подданными быть. Все сие разумеется и о тех, которые под е.ц.в.
державой остаются, которые со своими либо в Швеции и в остающихся
по сему миру за королевством Свейским землях имеющими маетностями
и собственностями таким же образом поступать совершенную мочь и
стр. 126
свободу иметь будут. Також имеют обоих высокодоговаривающихся
сторон подданные, которые в которой-нибудь стороны землях какие
справедливые запросы и претензии хотя на публике или на
партикулярных персонах имеют, при оных весьма содержаны и
защищены быть. И хотят обе высокодоговаривающиеся стороны
стараться, чтоб оным в помянутых их требованиях и прошениях
скорый суд и справедливость учинена была и тако всяк свое
немедленно получить мог.
13. В Великом княжении Финляндском, которое е.ц.в. по силе
предшествующего 5-го артикула, е.к.в. и королевству Свейскому
возвращает, имеют от числа подписания сего мирного договора все
денежные контрибуции весьма отставлены быть. Однако ж имеет все
потребное провиантом, и фуражом е.ц.в. войскам до совершенного
испражнения, как и прежде сего, на таком основании, как до сего
числа было, безденежно давано; також и войскам под жестоким
наказанием запрещено быть имеет при их выходе каких служителей из
финской нации против их воли, а весьма никаких финских крестьян
оттуда с собой вывозить иль им хотя малое какое насильство или
обиду чинить. Сверх того, имеют все крепости и замки в Великом
княжении Финляндском в том состоянии, в котором они ныне
обретаются, оставлены быть. Однако ж е.ц.в. свободно будет при
испражнении помянутой земли и мест все большее и мелкое оружие и
ко оному принадлежащее, амуницию, магазейны и иные воинские
припасы, какое бы имя ни имели, и е.ц.в. туды привезти указал, с
собой взять и вывесть. Також для вывоза всего того и багажу
армейского имеют все потребные подводы и телеги до границы от
жителей бесспорно и безденежно даны быть. А ежели в назначенное
время все то вывезено быть не может, но из того некоторая часть
тамо оставлена будет, то имеет оное все в добром сохранении
остаться, а потом во всякое время, в которое ни пожелают, тем,
которые от стороны е.ц.в. для того присланы будут, бесспорно
отдано и, как прежнее, до границ вывезено быть имеет. Ежели же от
е.ц.в. войск какие архивы, документы и письма, которые до сего
Великого княжества Финляндского касаются, найдены и либо из земли
вывезены, то изволит е.ц.в. оные сколько возможно, приискивать, и
что из них найдется, е.к.в. свейского к тому уполномоченным верно
назад отдать повелеть.
14. С обеих сторон военные пленники, какой бы нации, чина и
состояния ни были, имеют тотчас по воспоследованной ратификации
сего мирного трактата без всякого выкупа, однако ж когда всякий
наперед либо во учиненных каких долгах, или разделку учинит, или
стр. 127
в платеже оных довольственную и справедливую поруку даст, из
плена освобождены, на совершенную свободу выпущены и с обеих
сторон без всякого задержания и в некоторое уреченное по
расстоянию мест, где оные пленники ныне обретаются,
пропорциональное время до границ с надлежащими подводами
безденежно по возможности выпровождены быть. А те, которые у
одной или другой стороны службу приняли или инако в землях одной
или другой стороны остаться намерены будут, в том без изъятия
всякую свободу и совершенную мочь иметь. Сие же разумеется и о
всех во время сей войны от одной или другой стороны увезенных
людях, которые також по своему произволу остаться или в дома свои
свободно и без помешательства возвратиться могут и имеют, кроме
тех, которые по своему желанию веру греческого исповедания
приняли, которые на стороне е.ц.в. остаться имеют; для чего обе
высокодоговаривающиеся стороны в своих землях публичными указами
о сем публиковать и объявить изволят.
15. Е.к.в. и Речь Посполитая Польская, яко е.ц.в. союзники,
в сей мир именно включаются, и им вступление таким образом
совершенно предоставляется тако, якобы между ими и короной
свейской возобновляемый мирный трактат от слова до слова в сей
внесен был. И для того имеют во всех местах и везде и во всех
обеим высоким сторонам принадлежащих государствах, землях и
областях, хотя оные вне или в Римском государстве суть, все
неприятельские поступки, какое б имя ни имели, весьма престать и
кончиться, и постоянный вечный мир между ими содержан быть. И
понеже от е.к.в. и Речи Посполитой Польской никаких полномочных
министров на здешнем мирном конгрессе не обретается, и тако мир
между оными и короной свейской формальным трактатом вкупе с сим
ныне возобновлен быть не может. Того ради обещает е.к.в.
свейское, что он немедленно в то место, о котором он с е.к.в. и
Речью Посполитой Польской согласится, своих полномочных пошлет и
под е.ц.в. медиацией с оными вечный мир на пристойных кондициях
возобновить и заключить изволит. Однако ж чтоб в том ничего
содержано не было, чтоб нынешнему сему с е.ц.в. учиненному
вечному миру в чем-нибудь или б каким-нибудь образом противно и
предосудительно быть могло.
16. Коммерции имеют свободно и беспомешательно между обоими
государствами и к оным принадлежащими землями, подданными и
жителями как на земле, так и воде учреждены и сколь возможно
скоро, чрез особливый трактат к пользе обоих государств учреждены
быть. А между тем могут обои российские и свейские подданные
стр. 128
тотчас по ратификации сего мира в обоих государствах и землях, с
платежом в каждом государстве обыкновенных пошлин и прочих
установленных прав, всякими товарами свои торги свободно и
невозбранно отправлять. И имеют российские подданные в
государстве и землях е.к.в. свейского, и напротив того свейские
подданные в государстве и землях е.ц.в. таковые привилегии и
пользы в своем купечестве получать, какие дружебнейшим народам во
оных позволены.
17. Торговые дома, которые свейские подданные до начатия
войны в некоторых е.ц.в. принадлежащих торговых городах имели,
имеют тотчас по воспоследованному миру не токмо паки возвращены и
очищены быть, но такожде им свободно да будут в уступленных
городах и гавенах таковые торговые дома себе получить и учредить,
якоже е.ц.в. подданным, не токмо торговые дома, которые они
прежде сего в королевстве Свейском и других свейских землях
имели, немедленно паки очищены, но и равномерно им позволено быть
имеет в других государства Свейского городах и гаванях, где они
того пожелают, таковые торговые дома себе получать и учреждать.
18. Ежели свейские военные или купеческие корабли от штурма
погоды и иных случаев при берегах и морских краях Российского
государства и ко оному принадлежащими землями на мель попадут или
потонут, то имеет от е.ц.в. подданных в той нужде сущим всякое
верное истинное вспоможение показано, люди и товары по всякой
возможности спасены и выниманы, и что из товаров на берег
выбросит, во время одного года требующим хозяевам за некоторое
пристойное воздаяние верно назад отданы быть. Таковым же образом
имеет и с свейской страны с российскими разбитыми кораблями и
товарами содержано и поступлено быть. И хотят обе высокие
договаривающиеся страны о том старание прилагать, дабы чрез
крепчайшее запрещение и наказание всякие своевольства, похищение
и грабежи при таковых случаях уняты и удержаны были.
19. Дабы такожде всякие случаи на море, которые к какому
несогласию между обеими высокими договаривающимися странами повод
подать могут, сколько возможно отвращены и предостережены быть
могли, того ради сим постановлено и соглашенось, что когда
свейские военные корабли один или более числом, большие или
малые, е.ц.в. принадлежащую крепость впредь проходить будут, то
оные должны будут свейский лозунг стрелять, на что оному тотчас
российским лозунгом с крепости взаимно поздравлено будет. Равным
же образом имеют такожде российские военные корабли один или
стр. 129
более числом, когда оные мимо е.к.в. принадлежащей крепости
пойдут, российский лозунг стрелять, и такожде свейским лозунгом с
крепости взаимно поздравлены будут. Но ежели случится, что
свейские и российские корабли друг друга или на море, в гавани
или инде где встретят, или на каком месте застанут, то имеют оные
обыкновенным лозунгом между собой дружебно поздравляться. И в
прочем во всем в сем деле тако поступано быть имеет, как то между
коронами свейской и датской в таковых случаях обычайно есть, и
междо ими о сем соизволено и договоренось.
20. Еще же с обеих стран сим соизволено и договоренось, чтоб
между обоими государствами до сего времени в обычае бывшее
свободное содержание послов весьма перестало, и, напротив того,
обеих стран полномочным послам и иным с характером или без оного
посланным поведено будет себя со всей своей свитой так в пути,
как при том дворе, куды им повелено ехать и пребывать, содержать,
и о своем довольствовании самим попечение иметь. Однако ж обе
высокие страны хотят так генерально, как на каждое время, а
особливо когда им о прибытии посла благовременно известие преже
подается, довольное определение учинить, чтоб им в пути их всякая
безопасность, благосклонность и потребное вспоможение показано
было.
21. От страны е.к.в. свейского також е.к.в. великобританское
в сей мирный трактат включается, однако же с предоставлением
того, в чем либо е.ц.в. от е.к.в. великобританского себя отягчено
находит, о чем прямо между е.ц.в. и е.к.в. великобританским
добродетельно трактовано и соглашенось быть имеет. И могут
такожде и иные державы, которых обе высокие договаривающиеся
страны во время трех месяцев по воспоследованной ратификации
назначат, в сей мирный трактат с общего обеих
высокодоговаривающихся стран соизволения вступить и во оный
приняты быть.
22. И хотя б впредь между обоими государствами и подданными
какие ссоры и несогласия произошли, то, однако ж, имеет сие
заключение вечного мира в совершенной силе и действе пребыть. А
ссоры и несогласия чрез назначенных к тому с обеих сторон
комиссаров немедленно разысканы и по справедливости окончены и
успокоены быть.
23. Имеют такожде от сего числа все те, которые по
воспоследованной ратификации сего мира для учиненной измены,
убивства, воровства и иных причин или без причины, от свейской к
российской или от российской к свейской стране одни или с женами
и с детьми перейдут, когда они от той страны, от которой они
стр. 130
сбежали, назад требованы будут, какой бы нации они ни были и в
таком состоянии, как они пришли, с женами и детьми и со всем тем,
что они из краденых или пограбленных пожитков привезли, бесспорно
выданы и назад отданы быть.
24. Ратификации о сем мирном инструменте имеют во время трех
недель, считая от подписания, и прежде, ежели возможно, получены
и здесь в Ништате одна против другой разменены быть. Во
утверждение всего того, сего мирного трактата два единогласных
экземпляра сочинены и с обеих стран от полномочных министров по
силе имеющей полной мочи собственноручно подписаны, их печатями
утверждены, и один против другого разменены.
И тако мы сей вечный мир во всех артикулах, пунктах и
определениях вкупе к тому с принадлежащим сепаратным артикулом,
как оные от слова до слова внесены находятся, приняли, за благо
признали, утвердили и ратификовали, якож мы оные
наиобязательнейше, како то может учиниться, сим приемлем, за
благо признаваем, утверждаем и ратификуем, нашим королевским
словом обещаем за нас и наших наследников королей шведских и
Шведское государство, что мы все то, что в преждеписаном вечного
мира договоре и во всех того артикулах, пунктах и клаузулах,
якоже и в сепаратном артикуле содержится, твердо, нерушимо,
свято, неподвижно вовеки содержать и исполнять хощем и никако не
допустим, чтоб противно оному от нас и с нашей стороны поступлено
было. И для большего известия того мы сей мирный договор сим
нашим собственноручным подписанием и нашей великой королевской
печатью повелели утвердить.

Артикул сепаратный
Понеже е.ц.в. по силе пятого артикула сегодняшнего числа
заключенного и совершенного главного трактата хощет обязан быть
е.к.в. по его ассигнации и отписи сумму двух миллионов или
двадцать сот тысяч ефимков заплатить, того ради сим постановлено
и договоренось, что оные имеют полновесными монетами, именуемыми
цвейдрительштир, которых три сочиняют в Лейпцихе, в Берлине и в
Брауншвейге два помянутых ефимков, е.к.в. верным полномочным и
расписками снабденным комиссарам в Гамбурге, в Амстердаме и в
Лондоне исправно и без вычета конечно отданы и заплачены; и от
е.ц.в. всегда, а за шесть недель до каждого срока объявлено быть,
где платежу учинено быть надлежит. А ежели е.ц.в. в помянутых
местах надлежащей суммы полновесными цвейдрительштирами собрать
стр. 131
не может, то обещает оные доброй в тех местах ходячей серебряной
монетой, однако ж кроме дробной монеты, по цене, как платимая
сумма по текущему при платежном сроке вексельному курсу сочиняет,
без ущерба заплатить. А сей платеж чинится в прочем в четыре
срока, из которых первый в начале будущего февраля 1722 г. на
500 тысяч ефимков; второй в начале месяца декабря того года также
на 500 тысяч ефимков; третий в месяце октябре 1723 г., паки на
500 тысяч ефимков, а четвертый и последний в начале месяца
сентября 1724 г., на 500 же тысяч ефимков, так что тогда вся
сумма сих помянутых двух миллионов сполна заплачена и отдана быть
имеет.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 21-05-2007 05:12
69. Речь идет о страшной эпидемии чумы, охватившей в 1709—1710 гг. прибалтийский регион.

70. По сведениям Ю. Юля, “за время осады Риги от чумы и голода погибло более 70 тыс. горожан, солдат и тех крестьян, что сбежались (в город) с женами и детьми” (Юль Ю. Записки. С. 227). Рижский губернатор Н. Стремберг, как и автор “Точного известия...”, говорил о 60 тыс., а И. А. Гельмс, переживший в Риге всю осаду, называл гораздо меньшую цифру — 22 тыс. (Гельмс И. А. Достоверное описание замечательных событий при осаде города Риги и того, что случилось со дня ея блокады... до сдачи ея в 1710... // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийскою края. Рига, 1879. Т. 2. С. 438).

127. Стремберг, Штремберг Нильс (1646—1723), рижский генерал-губернатор (с 1705), граф (с 1706). Пленен при капитуляции Риги 5 июля 1710 г. Обменен на генерала А. А. Вейде; уехал из России в октябре того же года.
http://vostlit.info/Texts/rus14/Tocnoe_izvestie/primtext.phtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 25-05-2007 23:04
Еще на тему мирных договоров, подводивших черту под итогами Северной войны. Эти соглашения кардинально изменили ситуацию в зоне Балтийских проливов. Вот карта данного региона (коричневым цветом закрашены владения Швеции (как на Скандинавском полуострове, так и в Северной Германии), принадлежащие ей в 1700 году.

По результатам мирных договоров 1719-1720 годов, Швеция потеряла большую часть своих континентальных территорий. Была сохранена только часть Померании (примерно половина из ранее имевшейся под рукою Стокгольма) с городом Штральзунд и островом Рюген. Кроме того шведам пришлось отказаться в пользу датчан от всех прав свободной торговли через регион проливов Эресунда.
Взамен победители обязывались выплатить побежденным: Ганновер - 1 миллион риксдалеров, Пруссия - 2 миллиона риксдалеров, Дания - 600 тысяч риксдалеров. То есть, с учетом 2 миллионов риксдалеров, полученных от России, всего Швеции "причиталось" 5 миллионов 600 тысяч риксдалеров.
Любопытно прикинуть величину этой суммы. Перевести ее в современные деньги и цены - задача слишком сложная. Более перспективен путь сравнений и аналогий. Например, в 1700 году все государственные доходы составляли 6,5 миллионов риксдалеров. А в 1714 году все государственные расходы Швеции (с учетом денег, полученных от чрезвычайных военных налогов) составили 11,7 миллионов риксдалеров.

http://www.smb.nu/svenskakrig/freder/1719.asp
http://www.smb.nu/svenskakrig/freder/1720a.asp
http://www.smb.nu/svenskakrig/freder/1720b.asp
http://www.smb.nu/svenskakrig/freder/1721.asp

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-05-2007 01:53
"Отчет о походе" по наиболее интересным местам Полтавского сражения. Комментарии, связанные с историей Северной войны, масса фотографий и прочая сопутствующая информация:
http://carolinknekt.livejournal.com/33410.html
http://carolinknekt.livejournal.com/34552.html
http://carolinknekt.livejournal.com/34608.html
http://carolinknekt.livejournal.com/35310.html
http://carolinknekt.livejournal.com/35527.html
http://carolinknekt.livejournal.com/35748.html
http://carolinknekt.livejournal.com/36045.html
http://carolinknekt.livejournal.com/36350.html
http://carolinknekt.livejournal.com/36448.html
http://carolinknekt.livejournal.com/36852.html
http://carolinknekt.livejournal.com/36923.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-05-2007 02:07
"...20 апреля1707 года Мальборо выехал из Гааги и через всю Германию отправился в Альтранштадт. Хотя герцог был прославленным полководцем, он все же не был монархом, и в Альтранштадте его встречал не Карл, а его старший советник и фактический премьер-министр, граф Пипер. Когда англичанин прибыл, Пипер, сославшись на занятость, заставил Мальборо дожидаться в карете полчаса, прежде чем соизволил спуститься с крыльца, чтобы наконец принять посла королевы Анны. Но в этой игре Мальборо ему не уступил. Увидев, что швед направляется к нему, Мальборо вышел из кареты, надел шляпу и прошел мимо Пипера, словно не замечая его. Отойдя на несколько футов и повернувшись к графу спиной, герцог невозмутимо стал мочиться на стену, и теперь ждать пришлось Пиперу. Затем герцог привел в порядок свой туалет и приветствовал Пипера со всей подобающей учтивостью. Теерь они были квиты и вместе вошли в замок, где в течение часа вели беседу.
На следующее утро, чуть позднее 10 часов, герцога пригласили к королю. Так встретились два крупнейших военачальника того времени. Пятидесятисемилетний розовощекий герцог был в парадном облачении - на великолепном алом мундире выделялась голубая лента и звезда ордена Подвязки. Перед ним стоял двадцатипятилетний король, лицо его обветрилось и загорело, одет он был в свой неизменный синий мундир и высокие ботфорты, на боку висела его любимая шпага. Беседа продолжалась около 2 часов, "пока не протрубили полдень и короля не призвали к молитве". Мальборо говорил по английски - этот язык Карл понимал, но говорить на нем не хотел, и Робинсон, 30 лет прослуживший английским посланником в Швеции, переводил, когда в этом возникала нужда.
Мальборо представил королю письмо от королевы Анны, написанное по ее собственному выражению, "от чистого сердца". Герцог постарался как мог усилить благожелательную тональность послания: "Когда бы королеву не удерживал обычай ее пола, она не остановилась бы перед тем, чтобы пересечь море, дабы узреть государя, коим восхищается целый свет. Мне в этом повезло несравненно более, нежели королеве, и я мечтал бы послужить в какой-нибудь кампании под началом столь великого полководца, чтобы пополнить свои познания в военном искусстве". Но эта лесть не вскружила голову Карлу, который впоследствии заметил, что для солдата герцог чересчур разряжен, а речь его слишком цветиста.
За время своего двухдневного визита в шведский лагерь Мальборо не сделал никаких официальных предложений. Он лишь старался уяснить намерения короля и настроение армии. Зная о том, что Карл не равнодушен к судьбе германских протестантов, герцог демонстрировал всяческое понимание и сочувствие Англии в этом вопросе. При этом он, однако, от имени Англии убеждал Карла, что нельзя оказывать чрезмерного давления на католического императора, пока не завершится война с более опасным противником, тоже католиком, - королем Франции Людовиком XIV. Мальборо осторожно разведал состояние шведской армии и отметил, что орудий у шведов совсем немного, а полевая медицинская служба, которая в английской армии стала нормой, просто отсутствует. Из разговоров он понял, что вопрос о русской кампании решен: по мнению шведских офицеров, им предстояла тяжелая работа года на два, не меньше. Мальборо оставил Альтранштадт со спокойным сердцем, довольный результатами своей миссии: "Я думаю, после этого визита мы можем считать, что все надежды, которые французский двор возлагал на короля Швеции, напрасны"...

Из книги Роберта К. Масси "Петр Великий" Т. 2. Смоленск, Русич, 1996. Стр. 202-204.


Картина Генри Эдварда Дайла, изображающая встречу Карла XII и герцога Мальборо в Альтранштадте (написана в 1887 году):



Взято отсюда: http://www.artnet.com/Artists/LotDetailPage.aspx?lot_id=891F57B83320603B

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-05-2007 02:51
Мальборо (Marlborough) Джон Черчилл (Churchill). Родился в 1650 году. Умер в 1722-м. Английский полководец и политический деятель, генерал-фельдцейхмейстер (1702). Во время войны за испанское наследство (1701-1714) был главнокомандующим английскими войсками на континенте и вместе с союзниками (Австрия, Голландия) одержал победы над французской армией при Гохштедте (1704), Рамийи (1706), Ауденарде (1708), Мальплаке (1709).
Одновременно ("в кооперации" с другими лидерами антифранцузской коалиции) через посредство активной дипломатии оказал немалое влияние на ход Северной войны, не позволяя Карлу XII ударить сразу по Саксонии - основной базе и источнику военной мощи польского короля и саксонского курфюрста Августа Сильного. Причина тому - сложные хитросплетения европейской политики начала XVIII века. Дело в том, что Стокгольм в предыдущем столетии был традиционным союзником Парижа. Поэтому Мальборо со своими австрийскими и голландскими коллегами опасался, что вторжение шведов в центр Германии вызовет непредсказуемые последствия, которые дестабилизируют тыл антифранцузской коалиции в самый разгар войны с Людовиком XIV. И скандинавы оказались обречены на многолетнюю изматывающую борьбу с Августом на территории Речи Посполитой. Что дало возможность многократно разбитому королю-курфюрсту неизменно восстанавливать свои силы. Ни одна из стран-участниц Северной войны не являлась супердержавой того времени. Поэтому им приходилось учитывать «пожелания» основных игроков «европейского концерта». Как только антифранцузская коалиция перестала опасаться за свой тыл (в 1706 году), король сразу же нанес разящий удар по Саксонии и вывел Августа Сильного из игры.

Картины, где изображен герцог Мальборо в период Северной войны и войны за испанское наследство:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-05-2007 03:17
Альтрандштадский замок, где проходила встреча Карла XII с герцогом Мальборо весной 1707 года. И где несколькими месяцами ранее (в октябре 1706 года) был заключен Альтранштадский мир между Швецией и Саксонией. По его результатам Август Сильный потерял корону Речи Посполитой, оставшись только курфюрстом Саксонии.

Вид с улицы:
Иной ракурс: А это арка, ведущая во внутренний двор:

Двор:
Один из залов замка:
Подписание Альтранштадского мира в 1706 году:

Колонна, установленная во дворе замка (крупным планом): http://www.schloss-altranstaedt.de/content/right.html

http://www.vip-plus.de/index.php?id=vernissage_schloss_altranstaedt
http://www.mittel-de.de/orte/luetzen/showcontent.php3?cat_nord&meta_nord&main_nord&rand_nord
http://www.igsbauer.de/schloessertour.htm
http://www.smb.nu/svenskakrig/freder/1706.asp
http://www.schlesisches-museum.de/Ausstellung-zur.2075.0.html (здесь картинки кликабельны)

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-05-2007 04:19
Альтрандштадский замок, где проходила встреча Карла XII с герцогом Мальборо весной 1707 года


Это тот Альтранштадт, что недалеко от Лейпцига? Можно тогда попросить Вас продублировать Ваше сообщение в теме о замках Германии http://offtop.ru/castles/v8_41481_2_.php?

Мальборо говорил по английски - этот язык Карл понимал, но говорить на нем не хотел, и Робинсон, 30 лет прослуживший английским посланником в Швеции, переводил, когда в этом возникала нужда.


Ирония судьбы: ныне в Швеции английский - второй язык, который, если не ошибаюсь, имеет статус государственного наряду со шведским. По тем же временам - даже удивительно, что Карл XII владел этим языком.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 02-06-2007 04:33
Еще одна любопытная личность тех времен:

Иоганн Бальтазар фон Кампенгаузен (швед. Johan Baltasar von Campenhausen; 1689 — 1758) — шведский, затем российский государственный деятель. Отец Балтасара Кампенгаузена.

С 1711 г. на русской службе. Наивысший пост в карьере Кампенгаузена - должность генерал-губернатора Финляндии, которую он занимал в 1742-1743 гг. Выйдя в отставку, получил большие поместья в Лифляндии. Составил «Alphabetisches Verzeichniss der Liv- und Esthlander, welche vom Jahr 1700—1747 in Diensten gestanden haben» (в «Neue Nordische Miscellen» A. W. Нuреl’я, XVII, 236-252).
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A...%D1%84%D0%BE%D0%BD

В Википедии нет того, что рассказано о нем в связи с его поместьем в Унгурмуйже:

Позднее имение принадлежало Хейнриху фон Вольфеншильду, Хансу Георгу Лейону и другим до того, как в 1728 г. его вместе с имением Кудумс приобрел генерал-лейтенант барон Бальтазар фон Кампенхаузен. Он родился в 1689 г. в Стокгольме и, будучи еще мальчиком, был призван в армию шведского короля Карла XII. В 1711 г. Бальтазар фон Кампенхаузен со службы в польской армии, где пробыл неполный год, перешел к русским войскам, получив через год звание полковника. В 1721 г. Бальтазар фон Кампенхаузен стал видземским ландратом, но военную карьеру не прерывал и через пять лет дослужился до генерал-майора. В 1730 г. оставил активную военную службу и посвятил себя имущественным заботам. В 1742 г. после погружения в новую придворную жизнь, стал губернатором Финляндии. За заслуги ему передали имение Ленчи в Видземе, так же как и другие высокие награды, например, орден Александра Невского и титул барона от шведского короля. Бальтазар фон Кампенхаузен умер в 1758 г. Его потомки проживали в имении до 1939 г.

Господский дом имения Унгурмуйжа строился в период с 1730 по 1732 г. Особенно изумляют несколько наивные, уникальные для истории искусств в Латвии фигуры гренадеров, которые видны на втором этаже в лестничном помещении, с обеих сторон двери в спальню владельца имения. Одно лицо нам кажется знакомым – на нас взирает сам Петр I.
Перевод с латышского мой из книги "Latvijas pe'rles".

А вот и мои фотографии из имения фон Кампенгаузена:







Вот только надписи на головных уборах гренадеров прочесть никак не могу, кроме даты "1712 год":

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-06-2007 14:42
Ирония судьбы: ныне в Швеции английский - второй язык, который, если не ошибаюсь, имеет статус государственного наряду со шведским. По тем же временам - даже удивительно, что Карл XII владел этим языком.

Карл XII получил весьма неплохое по тем временам образование. Впрочем, английским, как утверждают мемуаристы, он владел не очень хорошо.

Рената, на гренадерках написано "Гранадерскаго Кампенгаузова полка". Впрочем, за правильность идентификации всех букв в окончаниях слов поручиться не могу, поскольку догадываюсь просто по смыслу. В армии Петра I был 4-й гренадерский полк, который сформировали в 1708 году из гренадерских рот Великолуцкого, Вятского, Воронежского, Рязанского, Черниговского полков. Сначала им командовал Николай Энсберг, а с 1712 года (по 1721 год) - Иоганн Кампенгаузен.
В период Северной войны организационная структура русской армии еще только складывалась. Поэтому четкого единообразного наименования полков не было. Сначала их всех (кроме гвардейских - Преображенского и Семеновского, а также армейских - Бутырского и Лефортовского) называли по фамилиям командиров. В 1708 году большая часть армейских полков также получила постоянные наименования по названиям городов. Но 4-й гренадерский стал "Муромским" уже после смерти Петра Великого. То есть, в 1712-1721 годах его вполне могли называть (как в просторечии, так и в официальных документах) "не формально" - "гренадерским Кампенгауза полком". Однако гренадерок с таким "дизайном", которые изображены на настенной росписи (на Вашем фото) мне встречать не доводилось. Допускаю, что это какой-то малоизвестный "мундирный эксперимент" тех лет. Но все же думаю, что в данном случае мы видим обычную фантазию художника (как говорится, "по мотивам"). Или аллегорию, доступно объясняющюю каждому, кто изображен на рисунке. В Вашем переводе отрывка из из книги "Latvijas pe'rles" указывается, что дом построен в 1730-1732 годах. А в своем посту в ЖЖ (от 1 июня текущего года) Вы уточняете, что роспись выполнялась в 1750-1762 годах. К тому времени большинство людей уже не помнили, как выглядели гренадерки русской армии периода Северной войны.
Вот иллюстрации (изображающие гренадеров Петра I) из книги: Висковатова А. В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск с рисунками, составленное по высочайшему повелению. СПб., 1841-1862. http://www.memorandum.ru/viskowatov/T02/pic/?page=1 (гвардейских гренадеров оставляю "за скобками", поскольку 4-й гренадерский полк в состав гвардии Петра Великого не входил)





Вот гренадеры послепетровской эпохи:





А вот гренадеры - современники росписи:






Вот для сравнения еще цветная картинка формы гренадеров 50-х - 60-х годов XVIII века (гораздо в большей степени похоже на то, что Вы сфотографировали):



Взято отсюда: http://gorod.crimea.edu/librari/rusarm1756end/str_04.htm

А вот цветной вариант формы армейского гренадера армии Петра I - №9 - в высокой "шапке" (прошу прощения за убогость картинки, но лучшего в сети пока не нашел):

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-06-2007 05:01
на гренадерках написано "Гранадерскаго Кампенгаузова полка". Впрочем, за правильность идентификации всех букв в окончаниях слов поручиться не могу, поскольку догадываюсь просто по смыслу. ...а с 1712 года (по 1721 год) - Иоганн Кампенгаузен.


О, огромное спасибо! Скорее всего, так и есть. Возможно, только, что "Кампенгауза полка", для "Кампенгаузова" там много букв.
И с датой 1712 года прояснилось.

А в своем посту в ЖЖ (от 1 июня текущего года)


Вы читаете мой ЖЖ? Скажите, а у Вас он имеется?
Я, кстати, хотела разобраться с гренадерами и тогда написать о той усадьбе подробнее. Отсюда вопрос, не будете ли Вы возражать, если я приведу Ваше мнение там?

Сначала им командовал Николай Энсберг, а с 1712 года (по 1721 год) - Иоганн Кампенгаузен.
В период Северной войны организационная структура русской армии еще только складывалась. Поэтому четкого единообразного наименования полков не было. Но 4-й гренадерский стал "Муромским" уже после смерти Петра Великого.


Не подскажете ли источник этих сведений?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 05-06-2007 11:39
Вы читаете мой ЖЖ?

Рената, пока Вы не выложили на этом форуме "гренадеров Кампенгаузена", я не знал, что у Вас есть ЖЖ. Однако, когда заинтересовался фотографиями, то увидел их ЖЖ-ный адрес. Вычислить по нему Ваш "ник" и найти сам журнал, задача не сложная. А не заглянуть туда, где изначально "прописаны" гренадеры, было бы глупо... Кстати, Ваши отчеты про поездку в Грецию очень интересны. Жду продолжения.


Скажите, а у Вас он имеется?

Своего журнала я не веду (увы, хронический цейтнот...). Изредка комментирую чужие посты.


Я, кстати, хотела разобраться с гренадерами и тогда написать о той усадьбе подробнее. Отсюда вопрос, не будете ли Вы возражать, если я приведу Ваше мнение там?

Разумеется, не буду. Если Вам потребуется какая-либо дополнительная информация, то дайте знать...


Не подскажете ли источник этих сведений?

Я сверял свою память с книгой О. Леонова, И. Ульянова "Регулярная пехота 1698-1801" (боевая летопись, организация, обмундирование, вооружение, снаряжение). М., АСТ, 1995. Справка по 4-му гренадерскому полку там дана на стр. 272.
Однако в Рунете этой работы пока еще вроде нет. Но Вы можете заимствовать сведения (к сожалению, они там в меньшем объеме) из справочника М. Д. Рабиновича "Полки петровской армии 1698-1725". Издательство "Советская Россия", Москва, 1977.
http://adjudant.ru/petr/rab01.htm
4-й гренадерский полк Вы там найдете под №280 (когда ссылка откроется, надо опуститься вниз примерно на две трети общей "длины" материала).

Кстати 3 июня я Вам наврал. Барон фон Кампенхаузен командовал 4-м гренадерским полком не до 1721-го, а до 1725 года.
Память подвела и самонадеянность. Плохо сверил свои знания со справочником...

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 06-06-2007 04:20
Ингерманландец, спасибо на добром слове и за ссылки!

Своего журнала я не веду (увы, хронический цейтнот...). Изредка комментирую чужие посты.

То есть, как я понимаю, аккаунт у Вас есть?

Кстати, сделала приличное изображение гренадеров, теперь можно сравнивать и детали их костюма.


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 07-06-2007 03:00
В общественной жизни Европы начала XVIII столетия вопросы веры играли очень серьезную роль, весьма заметно влияя на политику, дипломатию и даже на ход боевых действий в больших и малых конфликтах. Не обошли они стороной и Северную войну.
В 1704 году Карлу XII удалось принудить польский сейм низложить короля Августа II Сильного и провозгласить новым монархом своего ставленника Станислава Лещинского. Однако Римский папа Клемент XI пригрозил отлучением от католической церкви всем, кто поддержит марионетку протестантов-скандинавов. В результате значительная часть «ясновельможных» магнатов и шляхты объединились в конфедерацию (дворянский союз сторонников Августа Сильного), названную по месту своего создания Сандомирской. Таким образом, вмешательство Римского папы предопределило один из первых крупных дипломатических успехов Северного союза: 19 (30) августа 1704 года был подписан русско-польский договор о военном сотрудничестве. Речь Посполитая официально вступила в антишведскую коалицию. Стокгольм получил еще один кровопролитный фронт (в добавок к саксонскому и русскому), требовавший немалых ресурсов…

Портреты Римского папы Клемента XI:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 07-06-2007 15:08
Из книги Вячеслава Красикова «Неизвестная война Петра Великого». С-Пб., Нева, 2005. Стр. 194-202.


Полтавский склочник

Как уже упоминалось выше, вооруженные силы всех участников Северной войны 1700-1721 годов составляли, так сказать, второй эшелон европейской боевой мощи, следуя за кормой супердержав того времени. Шведская армия к началу XVIII века была лидером именно этого второго эшелона. На роль передовой силы цивилизации она не вытягивала по многим параметрам. В первую очередь по общей численности и творческому потенциалу командования - выдающихся полководцев, кроме короля, из ее среды в те годы не выдвинулось.
Фигура Карла XII, как военного интеллектуала-практика, возвышается над своими подчиненными на целых две или три головы. Но конечно, это не означает, что его окружали глупцы и ничтожества. Армия скандинавов имела давнюю историю, славные победные традиции и была укомплектована опытными профессионалами, хорошо знавшими свое дело. Но и только. Такого багажа для победы в затяжной войне не хватило. Впрочем, здесь снова необходимо напомнить, что эта оценка дается с позиций великой армии, каких за всю историю человечества единицы. А на общем фоне шведские военачальники того времени смотрятся весьма неплохо. Среди них самой заметной фигурой, после короля, без сомнения, являлся фельдмаршал Реншёльд.

Реншёльд Карл-Густав (1651-1722), граф и фельдмаршал с 1706 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 и с 1718 по 1721 годы. Уже во время первых кампаний стал практически вторым лицом после короля. Руководил войсками в крупном сражении против армии Северного союза, в состав которой входили и русские, под Фрауштадтом (1706). Фактически командовал скандинавами в битве у Полтавы (1709). Находился в плену с 1709 по 1718 годы.

Будущий фельдмаршал родился в городе Штральзунд, расположенном на юго-западном берегу Балтийского моря в Померании, которой шведская корона сумела завладеть на несколько десятилетий XVII-XVIII веков. Его отец был членом государственного суда и имел возможность обеспечить сыну хорошее образование. Реншёльд знал три иностранных языка - немецкий, французский и латынь, учился в Лундском университете. Однако карьера штатского чиновника обещала молодому человеку в ту эпоху несравнимо меньше славы или других заманчивых перспектив, чем возможности военной службы. Реншёльд же с ранней юности отличался повышенным честолюбием, поэтому он выбрал дорогу Марса.
В Европе XVII века кодекс чести военного профессионала не обязывал солдата служить только под знаменами своей родины, предоставляя каждому человеку полное право выбора той армии, где ему казалось удобнее и выгоднее. Поэтому совершенно обычной выглядела ситуация, когда после окончания контракта кто-либо продавал свою шпагу бывшему противнику. Например, Евгений Савойский начинал у Людовика XIV, но затем, обиженный Королем-Солнце, ушел в австрийскую армию, являвшуюся главным врагом Версаля, и в ее составе, воюя против французов, добился своих самых славных побед. Реншёльд тоже не стал исключением из общего правила, прослужив достаточно долгое время в вооруженных силах Голландии, которые ранее не один раз оказывались в стане неприятелей Швеции. Голландская армия, вместе с французской, английской и австрийской, считалась лучшей в Европе. Служба в ее рядах была отличной школой для любого, даже опытного военного.
Как решительный и способный командир Реншёльд впервые проявил себя во время Сконской войны 1675-1679 годов. Эти качества наряду с бесстрашием в боях помогли молодому офицеру быстро продвинуться по служебной лестнице. В 26 лет он уже имел звание подполковника и завидную профессиональную репутацию, которая открывала перед ним реальную возможность блестящей карьеры.
И действительно в начале XVIII века судьба вознесла уроженца Штральзунда к самой вершине военной пирамиды Стокгольма. Именно он занимался шлифовкой полководческого образования Карла XII и с начала Северной войны фактически возглавлял сухопутную вооруженную силу Швеции. Правда, уже в прологе боевых действий король потеснил учителя с места главнокомандующего, но роль второго человека в армейской иерархии скандинавов у Реншёльда никем не оспаривалась вплоть до рокового лета 1709 года.
Современный шведский историк Петер Энглунд по воспоминаниям мемуаристов той поры рисует следующий образ этого человека: «...Реншёльд был бесцветный блондин с повелительной внешностью: заостренный нос, маленький рот и холодный взгляд. Умелый и бывалый военный, сурово и усердно служащий королю и короне, сдержанный, сильный, холерического темперамента. По отношению к сослуживцам и подчиненным выказывал недружелюбное высокомерие...»
То, что его «правая рука» не имела привычки щадить чье-то самолюбие, общаясь с окружающими, Карл XII знал, однако этот недостаток в монарших глазах с лихвой возмещался достоинствами Реншёльда - преданностью, знаниями, волей, энергией. Несмотря на уже солидные годы, все первые 9 лет войны королевский наставник ничуть не уступал своему юному ученику в работоспособности и выносливости, сутками не слезая с седла и просиживая ночи напролет за составлением планов. Даже в период зимних пауз он не покидал армии, оставаясь в лагерях и занимаясь подготовкой будущих кампаний. Однако именно склочность, в конце концов, оказалась решающим фактором в характере Решёльда, перечеркнув в течение одного дня под Полтавой все его плюсы. Но это будет потом, а первый период Северной войны в генеральской карьере судейского сына стал настоящей «лебединой песней».
Поскольку Карл XII практически все время стремился иметь своего учителя под рукой, Реншёльду редко приходилось осуществлять верховное командование войсками в крупных сражениях, но в тех битвах, которые давал король, ему всегда поручались самые опасные участки. Так было во время десанта в Данию летом 1700 года, в сражениях у Нарвы и на Двине. В боях под Клишовом и Головчиным с численно превосходящим противником он блестяще руководил кавалерией, благодаря действиям которой и достигались победы.
Тем не менее, настоящая слава полководца пришла к Реншёльду только в 1706 году после сражения у Фрауштадта. Где он, имея всего 12000 солдат и ни единой пушки, разгромил почти 20-тысячную саксонско-польско-русскую армию, располагавшую многочисленной артиллерией. Притворным бегством шведы расслабили противника. А затем разметали его стремительным ударом. За эту победу король пожаловал учителю звание фельдмаршала и титул графа.
Однако вместе с маршальским жезлом под Фрауштадтом Реншёльд приобрел и сомнительную репутацию свирепого безжалостного человека, способного на удивительно жестокие поступки, напомнившие о временах самого лютого варварства. Прямо на поле боя, сразу после сражения, он приказал перебить всех русских пленных. Конечно, в те годы, как, впрочем, и во время любой войны, насилие грабеж и убийства с обеих сторон считались обычным явлением. Но даже на таком фоне поступок Реншёльда поразил современников масштабами, холодным расчетом и бессмысленностью зверства.
В русском походе 1708-1709 годов фельдмаршал, как обычно руководил главными силами армии Карла XII, действуя на самых важных направлениях. Поэтому, когда в конце июня 1709-го король был серьезно ранен, именно ему пришлось взять на себя ответственность фактического командования шведскими войсками. К несчастью для скандинавов достойно справиться с этой ношей Реншёльду не удалось. Он не сумел обуздать свой вздорный характер, поставив старую личную неприязнь к другим генералам выше общих интересов в сражении у Полтавы. Этот бой и оборвал его завидную карьеру. Поэтому имеет смысл подробней рассмотреть причины столь прискорбного финала.
Общая ситуация для скандинавов к тому времени усложнилась и каждое крупное столкновение с противником угрожало в случае неудачи обернуться катастрофой. Поэтому, превозмогая ранение, король вместе с фельдмаршалом долго и тщательно обдумывал диспозицию к Полтавскому бою. Но всю остальную подготовку к битве и непосредственное руководство войсками на поле сражения, Реншёльд осуществлял один. Именно в этот момент его старые обиды на сослуживцев переросли в трагедию. Генерал Левенгаупт являлся третьим человеком в армейской иерархии, командуя всеми пехотными полками, тем не менее, план предстоящей операции фельдмаршал ему сообщил лишь в нескольких словах. Столь же пренебрежительно информировались и другие командиры.
Замысел Карла XII основывался на проработке строжайше выверенного взаимодействия между всеми подразделениями, собранными для атаки (примерно 16000 солдат - 8200 пехотинцев и 7800 кавалеристов). Только действуя с точностью часового механизма, они могли нейтрализовать многократное численное превосходство русских (имевших, если не считать 4000 солдат полтавского гарнизона, более чем 55-тысячную армию - около 36000 пехоты и примерно 20000 конницы). Ранее королю не раз удавались такие атаки, да и весь опыт прошлых столетий свидетельствовал в пользу подобного варианта. Московское войско всегда страдало низкой выучкой и отсутствием грамотной организации. Но на сей раз, скандинавам не удалось реализовать свое преимущество в профессионализме, так как подготовку наступления Реншёльд принес в жертву личным эмоциям.
Суть плана Карла XII сводилась к фронтальной атаке пехоты, которой кавалерия обязывалась содействовать ударами с флангов. Ставка делалась на неожиданность нападения, быстроту маневров и филигранную координацию всех передвижений. Далеко выдвинутые сторожевые укрепления русских предписывалось не штурмовать, а просто проскочить между ними и, не дав неприятелю построить боевые порядки, загнать обратно в главный лагерь те его части, которые успеют выйти навстречу. После чего предстояло поступать по обстоятельствам. При благоприятной обстановке - атаковать и сбросить с крутого берега в реку Ворсклу полки Петра I. Если же противник не поддастся панике, то просто блокировать его расположение, не допуская подвоза продовольствия.
Неудачно выбранная позиция русских облегчала шведам выполнение задачи. Отходу царских войск из укрепленного лагеря с тыла мешала река, а с юга лес. На север вела лишь одна дорога, проходившая опять-таки вдоль реки (которая служила в качестве наковальни при ударе шведов), где не было места, чтобы развернуть правильный строй. Таким образом, у Петра оставалась лишь возможность встречной контратаки, чего и желал Карл.
Однако все расчеты короля начали рушиться с самого начала из-за элементарной неподготовленности операции. Местность плохо разведали, и колоны солдат путались, выдвигаясь на исходные позиции для атаки. С ее началом запоздали - застать врага врасплох не удалось. Царь успел послать подкрепление сторожевым редутам - около них завязался упорный двухчасовой бой. В конце концов русские отступили, но эффект внезапности уже окончательно потерялся. Сквозь вышеназванные укрепления пришлось прорываться под ураганным огнем, неся непредусмотренные потери.
К тому же, поскольку, кроме Карла XII и Реншёльда, никто не знал детального плана операции, путаница усугубилась. Поэтому после прорыва к главной линии обороны русских, рядом с королем и фельдмаршалом находилась только треть из общего количества оставшихся в строю пехотинцев (примерно 2500 человек). Другая колонна, руководимая Левенгауптом (той же численности), вынужденная обходить редуты справа, потеряла связь с основными силами и, импровизируя на свой страх и риск, в одиночку атаковала юго-западный угол лагеря Петра I, где находилось несколько десятков тысяч солдат.
К счастью для генерала в этот момент его нашли специально посланные гонцы, передав приказ идти на соединение с королем. Но вот третьей части скандинавской пехоты, шедшей под командованием генерала Рооса, повезло меньше. Не зная о том, что мимо сторожевых редутов надо, как можно скорее проскользнуть, эта колонна принялась штурмовать укрепления, безнадежно отстав от ушедших вперед полков. Так как диспозицией штурм не предусматривался, то никаких средств для преодоления препятствий шведы не имели. Все же Роос взял два редута, однако следующие его атаки захлебнулись.
Петр I, узнав, что часть неприятельской армии зацепилась за крючок его сторожевых укреплений, срочно выслал 7000 человек для уничтожения оказавшегося в ловушке врага, благо основные силы Карла XII в тот момент уже ушли далеко на север и теряли время на поиски отставших. Окруженная противником, во много раз превосходящим по численности, колонна Рооса, после продолжительного и упорного сопротивления, была уничтожена. От нее осталось всего 400 пленных, по большей части израненных солдат.
Таким образом, вместо слаженных ударов и молниеносных маневров для блокировки царского лагеря, королевской армии пришлось 2 часа прорываться к нему, а затем еще в течение 3 часов собирать разрозненные силы и приводить их в порядок. За это время русские успели спокойно подготовиться к бою. Вывели и построили перед лагерем 24000 пехотинцев, а оставшуюся часть разместить на валах укреплений, для прикрытия отступления в случае неудачи (кавалерия из-за характера местности играла на данной стадии боя вспомогательную роль).
Реншёльд, оставшись без людей Рооса, вступил в решающую схватку, имея всего 5000-5500 солдат пехоты. Как обычно не колеблясь он бросил их в стремительную атаку и даже прорвал первую линию русских. В этот момент многим показалось, что счастливая звезда скандинавов вновь разгорается ярким светом, и вопреки всему шведы опять одержат победу. Но чуда не произошло. Подавляющее численное преимущество царских войск, в конце концов, решило исход битвы. Скандинавов опрокинули, и отступление вскоре превратилось в бегство.
Реншёльд, пытаясь спасти положение, послал на помощь пехотинцам кавалерию. Она несколько задержала русских, но ненадолго. Конники, стесненные болотами (не позволявшими создать хотя бы подобие строя, что вынуждало их драться разрозненными кучками) покатились назад вместе с пехотой. Видя это, фельдмаршал остановил небольшую часть бегущих и, возглавив сборный отряд, бросился навстречу противнику. Вспыхнула короткая, жестокая схватка, исход которой легко предугадать. Те из шведов, кто не погиб, попали в плен. Среди последних оказался и Реншёльд.
В Полтавском сражении русские могли совершенно истребить шведские полки. Однако победители, видимо, сами не сразу поверили в свою полную победу. А потому не проявили должной инициативы и настойчивости в преследовании. Только несколько дней спустя деморализованная армия Карла XII, сама себя загнав в ловушку у Переволочны, окончательно капитулировала.
Но Реншёльд попал в плен непосредственно на поле боя под Полтавой во время сражения. Его сразу же доставили в царскую ставку, где начинался победный пир. Петр I, в эти, наверное, самые счастливые мгновения своей жизни был великодушен. С рыцарским благородством он вернул шведскому фельдмаршалу шпагу, разрешив носить ее даже в плену. Все знатных скандинавов, захваченных к тому часу, пригласили за стол, и царь провозгласил тост за своих учителей в военном деле. Реншёльд, не пришедший в себя от пережитой катастрофы, не поняв в первый момент, о чем говорит Петр, переспросил: «Кто же эти учителя?» и получил лаконичное уточнение: «Вы господа». В ответ фельдмаршал все-таки нашел в себе силы грустно пошутить: «Хорошо же ученики отблагодарили своих наставников».
Официальные торжества по случаю Полтавской победы русские устроили через полгода в Москве. В сценарии этого праздника Реншёльду отвели заметную, но незавидную роль, исполняя которую фельдмаршал до дна испил чашу позорных унижений. Его заставили пройти по всему городу, сквозь толпы враждебно настроенных зевак, во главе колонны своих бывших подчиненных. А впереди победители волокли по земле славные знамена еще недавно столь грозной для них королевской армии, под гордым шелестом которых Реншёльд прослужил столько десятилетий.
Петр I, очень нуждавшийся в опытных военных профессионалах, предложил пленным шведам поступать на службу в русскую армию. Однако большинство скандинавов во главе с Реншельдом отказались. А так как на тот момент, когда они попали в неволю, война еще не дошла даже до своего экватора, то дожить до заключения мира и вернуться на родину удалось далеко не всем. Наставнику Карла XII в этом смысле повезло больше других. Он не умер в плену и попал домой раньше остальных. В 1718 году его обменяли на 2-х русских генералов.
После возвращения в Скандинавию Реншёльду не удалось возродить свою репутацию военачальника. Хотя он и успел застать Карла XII в живых, но лишь на короткое время. Меткий выстрел у Фредериксхалля надломил шведскую волю к победе. После декабря 1718 Стокгольм уже не пытался кого-либо атаковать, а только сопротивлялся чужим ударам, да и то словно по инерции.
Безжалостная судьба еще раз пнула старого фельдмаршала, заставив присутствовать при кончине армии и страны «Хозяйки Балтийского моря». Никогда в будущем они уже не смогли подняться до прежних высот. Таким образом, к своему 70-летию Реншёльд потерял все, чему он посвятил большую часть жизни. В подобных ситуациях пожилые люди обычно быстро уходят в мир иной. Не стал исключением и наш герой, умерший на следующий год после заключения Ништадского мира.


Парадный портрет Карла Густава Реншёльда:




Еще один портрет фельдмаршала в боевом снаряжении:




"Заклятые друзья" – Карл Густав Реншёльд и Адам Людвиг Левенгаупт:




Пленные шведские генералы отдают свои шпаги Петру Великому после сражения у Полтавы (картина художника Б. Чорикова):




Картина художника А. Кившенко на тот же сюжет:




Картина художника Коцебу:




Торжества в Москве по случаю победы у Полтавы. В них в качестве «невольных героев» были принуждены принять участие и пленные шведы (гравюра А. Зубова 1711 года):




За свою карьеру военачальника фельдмаршалу Реншёльду выпало провести всего одно «самостоятельное» сражение (т. е. такое, где он единолично – без высокопоставленных «кураторов» - командовал армией). Но его вполне хватило, чтобы заслужить славу умелого полководца.

БИТВА при Фрауштадте. 13 февраля 1706 года
Союзники (генерал Шуленбург) – по минимальным саксонским данным - 18300 солдат (в том числе 6500 русских), 32 орудия.
Шведы (генерал Реншельд) – по шведским данным – 8000 солдат (по саксонским сведениям - 12300 солдат), ни одной пушки.
В результате сражения союзная армия потерпела катастрофическое поражение.
Потери:
Шведы - несколько сот убитых и раненых (по русским оценкам от 1400 до 3000)
Союзники - было убито более 7000 солдат, попало в плен 2000, вся артиллерия, 68 знамен. От русского корпуса осталось 1600 солдат.

Схема сражения при Фрауштадте:




Подробное боевое расписание противников в битве при Фрауштадте: http://home.golden.net/~ksharman/gnw/Frau-OB.html


http://www.historiesajten.se/visainfo.asp?id=111
http://sv.wikipedia.org/wiki/Carl_Gustaf_Rehnski%C3%B6ld
http://members.tripod.com/Bengt_Nilsson/Recensioner/faltmarskalk.htm
http://www.forsvarsframjandet.org/fmf-02-3/karolinen.htm
[URL=http://www.cozy-corner.com/history_ru/sobitia_petr%20I_vixhod_k_baltiiskomu_moriu.htm]http://www.cozy-corner.com/history_ru/sobitia_petr%20I_vixhod_k_bal

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 08-06-2007 01:30
Из книги Вячеслава Красикова «Неизвестная война Петра Великого». С-Пб., Нева, 2005. Стр. 202-212.


Генерал, которого сгубили обозы

Шведская армия времен Северной войны 1700-1721 годов численно была сравнительно невелика. Ее главные силы - два десятка отборных полков пехоты и кавалерии, в разное время подкреплявшихся некоторым количеством второсортных частей - в общей сложности редко превышали 25000 солдат. И лишь один раз - в начале «Русского» похода - достигли цифры 35000 человек. Столь скромное войско неразумно делить на несколько армий. Поэтому оно практически все время представляло собой единое целое, которым в течение первого периода боевых действий бессменно руководил лично сам король.
В тех же исключительных случаях, когда Карл XII дробил главные силы, самостоятельные операции он доверял, как правило, Реншёльду. Этим в значительной мере и объясняется удивительный на первый взгляд факт, что за девять лет побед от Копенгаена до Полтавы рядом с ними не появилось ни одного полководца, чей масштаб можно бы было сравнить с дарованиями короля и фельдмаршала.
Но в ту войну скандинавы всегда имели, как минимум два театра боевых действий. А поскольку их главные силы могли присутствовать только на одном, то на других, естественно, приходилось использовать далеко не элитные по составу полки, не говоря уж о численности солдат. Руководя подобными войсками заявить о себе, как о военачальнике трудно в не меньшей степени, чем заблистать, находясь в тени королевского таланта. И, тем не менее, к 1708 году в армии Карла XII третью по значению позицию сумел занять генерал Левенгаупт, выдвинувшийся именно с второстепенных российских рубежей. Пользуясь современным лексиконом можно сказать, что пока эпицентр Северной войны находился в Польше и Саксонии, этот человек был наиболее талантливым (и опасным для русских) генералом Восточного фронта.

Левенгаупт Адам Людвиг (1659-1719), граф, генерал-лейтенант с 1706 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 годы. С 1703 генерал-губернатор Риги и прилегающих к ней провинций - Курляндии, Лифляндии, Земгалии. Руководил войсками в сражениях с русской армией (или ее частью в союзном войске) при Салатах (1703), Якобштате (1704), Мур-Мызе (1705) и Лесной (1708). Подписал капитуляцию шведов у Переволочны (1709). Умер в русском плену.

В свете основной доминанты жизненного пути Левенгаупта весьма символичным может показаться то, что родился он во время войны на армейском бивуаке в лагере шведских войск, когда они стояли на чужой территории - под Копенгагеном. Его отец - аристократ, крупный землевладелец и храбрый войн, верно служил королю Карлу X. А мать являлась троюродной сестрой этого монарха. К сожалению, умерла она рано. И воспитанием мальчика занимались разные люди. В том числе представители самых знаменитых фамилий, не стесненных отсутствием средств. Поэтому Адам Людвиг получил прекрасное по тем временам образование. Он учился в шведских университетах Лунда и Упсалы, а также в немецком Ростоке, где успешно защитил диссертацию. После возвращения из Германии, как и перед всеми молодыми шведами его круга, перед ним встала проблема выбора между перспективами военной и гражданской карьер. В отличие от большинства сверстников в юности он мечтал о дипломатической стезе, однако в итоге также пошел традиционным путем профессионала шпаги.
Но новые законы (принятые следующим монархом - Карлом XI) всех шведских офицеров независимо от происхождения обязывали начинать службу с самых малых чинов. Неудивительно, что это обстоятельство пришлось не по нраву отпрыскам гордого дворянства. И они почти поголовно устремились за границу, в армии соседних государств, где казалось легче найти место, не задевающее аристократических представлений о собственной чести и правах, полученных при рождении. Естественно, что сын троюродной сестры бывшего короля тоже оказался среди них.
Сначала Левенгаупт поступил в войска курфюрста Баварии, который в составе европейской коалиции воевал с турками. Под его знаменами в 80-х годах XVII века он и получил боевое крещение, успешно действуя против мусульман в Венгрии. Затем последовала 9-летняя служба в голландской армии. Здесь ему пришлось сражаться уже не со слабо организованными азиатами - средневековыми османскими ордами, а с лучшей армией Европы тех лет - французской.
Война Людовика XIV с Аугсбургской лигой закончилась в 1697 году. К этому времени Левенгаупт превратился в бывалого солдата средних лет, чей опыт и знания, вкупе с отличным образованием, стали своеобразным капиталом, позволявшим получить достойное место в войсках любого западного государства. Но он решил вернуться домой, где вскоре его голова и шпага оказались, как нельзя, кстати. Поскольку в 1700 году на Швецию напали сразу несколько соседних стран. Более чем 20-летнее изнурительное противоборство скандинавов с ними вошло в историю под названием Северной войны. Первые годы которой принесли бывшему ландскнехту славу умелого полководца.
Начало боевых действий он встретил командиром резервного полка, а в 1705 году личным приказом короля уже был назначен губернатором Риги, получив в распоряжение войска расположенные на территории провинций Лифляндии, Курляндии и Земгалии. Там беспрерывно шли упорные бои с превосходящими во много раз силами русских, пытавшихся закрепиться в Прибалтике, пока Карл XII был связан на западе борьбой с поляками и саксонцами. Самые боеспособные полки монарх, естественно, забрал с собой. Поэтому на востоке оборону держали ополченческие и третьеразрядные армейские части, раздерганные по гарнизонам на 500-километровом фронте от Финского залива до Пруссии.
Тем не менее, Левенгаупт, даже в таких заведомо проигрышных условиях, очень быстро сумел проявить свой талант военачальника. Один из наиболее ярких современных зарубежных историков Северной войны - американец Роберт Масси, рассматривая ее взглядом нейтрального наблюдателя, дает следующую характеристику рижского губернатора: «...генерал от инфантерии, которого Карл за педантичную ученость прозвал «маленьким латинским полковником», был человек меланхоличный, дотошный, чрезмерно чувствительный к мнению окружающих - он повсюду видел заговоры и козни соперников, но при этом оставался смелым и знающим офицером, исполняющим приказы с редкостным рвением. Для него не имело значения сколь малочисленна пехота, которой он командовал, и, напротив, сколь велики силы противника и грозны его укрепления. Получив четкий приказ, Левенгаупт строил солдат в шеренги и шел вперед, демонстрируя полное пренебрежение к смертоносному вражескому огню...»
Кроме этого генерала никто из шведских командиров на Восточном фронте, после ухода Карла XII на запад, не смог успешно противостоять огромным массам русских войск. А Левенгаупт, вскоре после своего назначения, выиграл несколько крупных баталий. Летом 1705 года он даже разгромил в сражении у Мур-Мызы армию фельдмаршала Шереметева. Поэтому, когда король начал подготовку к решительному вторжению в Россию, именно рижскому губернатору доверялась, пожалуй, самая трудная и ответственная операция кампании - прорыв из Прибалтики к Днепру корпуса с пополнениями и припасами, без которых поход главных сил на Москву был неосуществим.
Осенью и зимой 1707-1708 годов армия Карла XII, как и предусматривалось планом, вытеснила русских из Польши и остановилась в Белоруссии переждать весеннюю распутицу. Туда же в марте месяце приехал и Левенгаупт. Они обсудили с королем дальнейшие действия, наметили маршрут движения обоза, а также уточнили прочие детали предстоящей операции, после чего генерал вернулся обратно в Ригу и начал снаряжать экспедицию.
Первая трудность поставленной перед ним задачи заключалась в том, что за короткий срок в разоренном многолетней войной крае требовалось собрать 2000 хороших повозок и 8000 крепких лошадей для обоза. Затем в сожженных и разграбленных русскими войсками деревнях было необходимо найти продовольствие. А потом огромному каравану предстояло пробиваться через заслоны врага. И одолеть за месяц расстояние в тысячу километров плохих дорог, пересеченных широкими реками без мостов и бродов. Для их форсирования шведам пришлось сконструировать и тащить с собой специальный разборный переносной мост. Охрану обоза осуществляли около 13000 солдат - все, что имел Левенгаупт в своих провинциях. После соединения с королем ими предполагалось пополнить полки основной армии.
В начале лета рижский корпус получил приказ двигаться к месту встречи. Однако, как ни старались скандинавы, вовремя собрать телеги и продовольствие им не удалось. Поэтому с выступлением пришлось задержаться почти на месяц. К тому же, будто бы назло шведам, погода стояла дождливая, дороги размыло, и изнуренные лошади с громадным трудом тащили по глубокой грязи тяжелые повозки. В итоге все королевские планы рухнули. Миновало лето, подходил к концу сентябрь, а Левенгаупта от главных сил отделяло еще около сотни километров.
Карл XII ждал рижского губернатора до последней возможности, но в армии начался настоящий голод, и ему пришлось пойти на юг, в не разоренные войной районы, оставив тем самым многострадальный обоз без потенциальной поддержки. Это движение позволило русским снять с основного направления лучшие полки своей армии, посадить пехоту на лошадей и, создав несколько мобильных групп, устроить настоящую охоту на измотанный непосильной дорогой корпус Левенгаупта.
Руководил облавой сам русский царь. 9 октября 1708 года у деревни Лесной ему удалось настичь шведский караван в момент, когда тот форсировал очередную реку, называвшуюся Леснянка. Ее топкие берега дополнительно осложняли задачу скандинавов, однако они все-таки сумели перетащить на восточную сторону часть телег и под охраной 3000 кавалеристов отправили их дальше. Сам же Левенгаупт с оставшимися у него 10000 солдат решил принять бой, разбить или хотя бы отбросить русских, а затем переправлять другую часть повозок и догонять авангард.
Ожесточенное сражение длилось весь день. Петр I имел количественное превосходство, располагая более чем 11500 солдат - элитными частями во главе с гвардией. Которым рижский губернатор мог противопоставить лишь второсортные полки. Тем не менее, на поле боя чаша весов долго склонялась то в одну, то в другую сторону. Только к вечеру, когда к царю прибыли еще 4000 драгун, русские сумели оттеснить шведов от переправы. Левенгаупту пришлось вернуть с другого берега авангард. Он подоспел к ночи и восстановил положение, однако продолжать бой на следующий день для скандинавов было слишком рискованно. К противнику в любой момент могли подойти еще более многочисленные резервы, не говоря уж о том, что переправить остаток обоза в такой ситуации не представлялось возможным.
Поэтому Левенгаупт приказал бросать телеги, выпрягать из них лошадей и налегке пробиваться к королевской армии. Как часто случается в подобных ситуациях, после неудачного сражения, при ночном отступлении у шведов возникла неразбериха, перешедшая в панику. Многие подразделения рижского корпуса заблудились и отстали. Часть из них взяли в плен или перебили кружившие вокруг казаки и калмыки. А один крупный отряд, насчитывавший около тысячи человек, даже повернул назад и через месяц пришел обратно в Ригу.
Однако и полки Петра I оказались серьезно потрепаны боем, что помешало царю организовать энергичное преследование. Это спасло тех, кого Левенгаупт сумел собрать в последующие сутки. Спустя 10 дней после сражения у Лесной он привел к королю только половину своих солдат без всяких припасов. В результате поход на Москву в 1708 году окончательно сорвался. Чтобы перезимовать в относительно сытой местности Карлу XII пришлось идти на Украину.
Здесь необходимо отдать должное королю. Несмотря на срыв операции, он не стал искать «козлов отпущения», как в подобных ситуациях поступало большинство владык, а сразу же признал, что вины генерала в том нет. Просто все обстоятельства, включая случайности и удачу, встали поперек дороги. В связи с чем печальный итог экспедиции Левенгаупта не отразился на его личной карьере. Даже наоборот, рижский губернатор был назначен командующим всеми пехотными полками, которые участвовали в «Русском» походе. Другими словами он занял третью ступеньку в армейской пирамиде - после своего монарха и фельдмаршала Реншёльда.
Но плодотворного сотрудничества с «правой рукой» короля у начальника пехоты не получилось. По натуре оба полководца оказались несовместимыми, что усугублялось сложностью характеров того и другого. Правда, пока верховное командование осуществлял Карл XII, этот конфликт не отражался на ходе операций шведской армии. Однако в самое ответственное время, за несколько дней до Полтавского сражения, короля серьезно ранили в перестрелке на аванпостах, и руководство перешло к Реншёльду. Именно в этот момент генеральская склока приобрела решающее значение, став одной из главных причин обрушившейся на скандинавов катастрофы.
В первой половине битвы Левенгаупт командовал правым флангом шведского войска. Но фельдмаршал не сообщил ему общий замысел сражения. Поэтому рижскому губернатору пришлось руководить исходя из собственного понимания обстановки. Действовал он, как всегда инициативно и смело. Тем не менее, предварительный план, одобренный королем, предусматривал иной вариант. Отчего генерал потерял связь с центром и оказался один на один со всей русской армией. Его корпус не погиб только по счастливой случайности - вовремя прискакали королевские гонцы с приказом отойти на соединение с главными силами.
В завершающей части боя Левенгаупт, в соответствие со своей должностью, возглавил отчаянную атаку шведской пехоты на пятикратно превосходящего по численности неприятеля. Ее ход развивался по законам классической трагедии - первоначальный обнадеживающий успех, завершившийся полным крахом. Прямо на поле брани Клио расставляла точки над i. В тот день она даровала жизнь генералу. Но обрекла на незавидную роль предводителя деморализованных остатков армии, факт капитуляции которых тяжким несмываемым бременем лег на его имя.
В финале битвы у многих сложилось впечатление, что рижский губернатор искал смерти. Он лез в самое пекло, пытаясь остановить бегущих. Уговаривал, грозил, увлекал личным примером. Вокруг непрестанно падали убитые и раненые, однако Левенгаупт остался невредим и, избежав плена, благополучно выбрался из этого ада.
В конце концов, ему все-таки удалось собрать уцелевшие осколки - немногим более 6000 солдат и отвести их к тыловому охранению, остававшемуся у Полтавы. К тому же русские неожиданно прекратили преследование, что в те минуты выглядело, как подарок небес, спасший скандинавов от окончательного избиения.
Тем не менее, крах всех надежд и планов был полным. Потери убитыми и пленными составили около 10000 человек. В руки к противнику во главе с фельдмаршалом Реншёльдом попали принц Макс Эмануэль Вюртембергский, генерал-майоры Шлиппенбах, Штакельберг, Гамильтон, Роос, королевский премьер-министр граф Пипер. Огромной выглядела также убыль старших офицеров.
Левенгаупт после Полтавы на несколько дней фактически занял место Реншёльда рядом с Карлом XII, поскольку остался самым опытным и старшим по званию генералом. Ему король и поручил руководить отступлением своей армии из русских пределов. Растянувшаяся по степи, она, на первый взгляд все еще представляла внушительную силу – свыше 20000 человек, сопровождавших несколько тысяч повозок. На самом деле боеспособных солдат насчитывалось не более 11000. Еще 4000 составляли раненые. Остальные же являлись обозниками, а также женщинами и детьми, следовавшими за армией в походе. Кроме того, вместе со шведами бежал и целый табор украинских казаков со своими семьями, из числа тех, что пошли за Мазепой.
Отход от Полтавы скандинавы начали вечером 8 июля, спустя всего несколько часов после битвы. Идя вдоль русла Ворсклы на юг, они на третьи сутки достигли Днепра у поселка Переволочна. Но переправиться в том месте через обе реки оказалось невозможно. Когда это выяснилось, возвращаться назад стало уже поздно. Сзади настигала русская погоня. Таким образом, шведы попали в ловушку.
Впрочем, небольшое количество лодок все-таки нашлось. Их хватило, чтобы переправить короля со свитой и 1300 солдат конвоя. Форсировал Днепр и Мазепа с 2000 казаков. Но основная масса осталась на другом берегу, перед фронтом подошедшего неприятеля.
Левенгаупта Карл тоже хотел забрать с собой. Однако генерал отказался бросить армию. Тогда король официально передал ему командование и приказал пробиваться к союзникам - в Крым, в Турцию или к полякам - оставив данный вопрос на усмотрение рижского губернатора. За свою долгую службу Левенгаупт приобрел в войсках репутацию отца-командира. Во время боя он, не задумываясь, посылал людей на смерть, но между сражениями, как мог, заботился о солдатах, стараясь облегчить их трудную жизнь, за что они отвечали ему искренней любовью. Но у Переволочны он попал в аховую ситуацию.
Дело в том, что даже после Полтавы, во время отхода к Днепру, шведская армия еще сохраняла дисциплину. Однако с уходом короля в ее механизме словно лопнула главная пружина. Порядок рухнул, и она стремительно начала превращаться в деморализованный сброд. Конечно, сломил их не этот конкретный факт отъезда монарха. Он просто оказался последней каплей, веса которой человеческие души не сдержали. Слишком уж большой груз лег на них за минувшие месяцы.
Русская погоня была не очень многочисленна - всего 9000 солдат. Еще три дня назад Левенгаупт бы не задумываясь кинулся в бой и, скорее всего, уничтожил бы противника. Или уж, по крайней мере, прорвался из ловушки. Но 11 июля он вдруг обнаружил, что в строю почти не осталось солдат. Большая их часть, став неуправляемым стадом, металась по берегу в тщетных попытках найти способ форсировать Днепр.
И закаленный в сражениях генерал дрогнул, пожалев этих несчастных людей. Он несомненно не был трусом, что ранее доказывал неоднократно. У Переволочны рижский губернатор тоже мог взять оставшиеся верными присяге немногочисленные части и во главе их принять последний бой ради чести, застраховав себя тем самым от суда потомков. Но обозленные сопротивлением победители вполне могли превратили бой в бойню. Желая избежать такого сценария, Левенгаупт вступил в переговоры и, получив от Меншикова гарантии сохранения всем жизни с частью имущества, подписал условия капитуляции.
От чего их спас генерал шведы воочию убедились тут же, на берегах Днепра и Ворсклы, где была учинена кровавая расправа над теми казаками Мазепы, которые не успели бежать. Всю степь вокруг вскоре усеяли тела людей, убитых самыми жестокими способами. Пощады не получил никто, даже женщины и дети.
На этом карьера военачальника для Левенгаупта закончилась. Король никогда не простил ему капитуляции и последние десять лет своей жизни военачальник провел в плену. Впрочем, и в таком положении он не утратил добытый в боях авторитет. Несмотря на то, что во второй половине Северной войны в руки к царю попало немало знатных и высокопоставленных скандинавов, именно Левенгаупт стал главой администрации шведских военнопленных. А после смерти Карла XII королева Ульрика-Элеонора возвела бывшего рижского губернатора в ранг государственного советника и неоднократно пыталась выкупить его за крупную сумму. Однако Петр I, не желая таким образом усиливать противника, отверг эти предложения.
Между тем в неволе у полководца появилось достаточно много свободного времени для раздумий и анализа собственной жизни. Их итогом стали интересные мемуары (изданные, правда, много позже его кончины - в 1757 году) в которых генерал достаточно критично разбирал действия шведской армии в Северной войне, а также политику и стратегию Карла XII.
Умер Левенгаупт не дожив двух лет до заключения Ништадского мира. Но после окончания войны его прах перевезли в Швецию и захоронили в Стокгольме.


Портреты генерала Левенгаупта:



Герб рода Левенгауптов:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 08-06-2007 01:34
Битвы Северной войны в которых Адам Людвиг Левенгаупт единолично командовал войсками:

КАМПАНИЯ 1703 ГОДА. Карл XII продолжал воевать в Польше с Августом, предоставляя Петру возможность и дальше действовать в благоприятных условиях. Главные силы русской армии - несколько десятков тысяч человек - царь собрал южнее Ладожского озера. Им противостояли только крошечные гарнизоны крепостей и корпус генерала Кронхьерда (4000 солдат).
Для отвлечения врага петровские войска сначала активизировались значительно южнее – в Курляндии. Туда выдвинули 2 стрелецких полка и смоленских дворян (свыше 2000 человек), которые соединились с литовским корпусом (более 3000 солдат) Августа. Союзники уничтожили несколько шведских армейских складов и фуражирных команд. Поэтому обеспокоенные скандинавы выслали сводный отряд для парирования выпада противника. Противники вскоре встретились.

БОЙ под Салатами. 29 марта
Союзники (генерал Огинский) – около 5500 человек, 11 пушек.
Шведы (генерал Левенгаупт) – 1400 человек, 10 пушек.
Готовясь к сражению союзники построили укрепления, где засели пехотинцы. Им предписывалось задержать врага, которого потом добьет кавалерия. Но шведы стремительной атакой опрокинули и пехоту, и конницу. Отступление быстро перешло в бегство. Разгром союзников оказался полный.
Потери:
Союзники – до 2000 человек убитыми и ранеными (в том числе убито около 600 стрельцов), 11 пушек, 500 телег, 11 знамен, 2 штандарта.
Шведы – 44 человека убито, 129 ранено.

http://www.lewenhaupt.com/start/default.asp?ItemId=105


КАМПАНИЯ 1704 ГОДА. Как и в предыдущее лето, Петр I главные усилия сосредоточил на завоевании районов прилегавших к Финскому заливу. А для отвлечения внимания неприятеля от этих территорий вновь направил вспомогательный корпус (2000 пехотинцев, 1600 драгун) в Курляндию. После соединения с литовцами (7650 человек) объединенная армия предприняла попытку разгромить вражеские силы, оставленные для обороны этого региона. На сей раз, вместе со шведами действовали и литовцы из числа тех, кто ориентировался на сотрудничество со скандинавами. Решающее столкновение произошло южнее Риги – на берегу Северной Двины у городка Якобштадт.

СРАЖЕНИЕ у Якобштадта. 6 августа.
Русско-литовская армия (князь Михаил Вишневецкий) – 11250 человек, 23 орудия.
Шведско-литовская армия (генерал Левенгаупт) – 5800 человек (в том числе около 3100 шведов)
Бой получился ожесточенным, но скоротечным. Первые атаки «шведских» литовцев были отбиты. Однако когда в дело вступили скандинавы, отразить их напор не удалось. Все закончилось бегством русских и союзных им литовцев.
Потери:
Русско-литовская армия – около 2300 убитых, 517 пленных (из них 287 русских), 23 орудия, обоз – 2000 телег, 37 знамен, 4 штандарта.
Шведско-литовская армия – 238 убитых (57 шведов), 181 швед ранен.

Бой у Якобштадта (гравюра из собрания И. К. Бротце):



Взято отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/vol_3_2.htm Гравюра №205 (ВМ03156А)

http://northernwars.com/Jacobstadt.pdf
Боевое расписание армий: http://www.northernwars.com/Jacobstadt.pdf Взято отсюда: http://www.northernwars.com/Battles%20and%20Campaigns.html

КАМПАНИЯ 1705 ГОДА. Наиболее многочисленные и боеспособные войска Карла XII продолжали оперировать в западных землях Речи Посполитой против саксонцев. На восточном фронте шведы имели лишь два небольших корпуса: Майделя в Финляндии и Левенгаупта в Курляндии (по русской оценке 10000 и 7000 солдат). Большой угрозы окрепшим петровским полкам они создать не могли. В завоеванной Прибалтике царь оставил примерно 20 тысяч солдат и матросов, а почти вся остальные «регулярные» силы (40000 пехотинцев, 20000 драгун, 300 орудий) сосредоточились к началу лета у города Полоцк.
23 июня туда приехал сам Петр. Войска сразу же активизировались. Основная часть во главе с царем двинулась на соединение с польско-саксонским корпусом, а Шереметев с 11 полками численностью 10-13 тысяч солдат пошел по левому берегу Западной Двины к Риге. Навстречу ему выступил корпус Левенгаупта.

СРАЖЕНИЕ у Мур-мызы. 26 июля. В европейской историографии его чаще называют сражением у Гемауертгофа (Gemauerthof)
Русские (фельдмаршал Шереметев) - 10-13 тысяч солдат, несколько десятков орудий.
Шведы (генерал Левенгаупт) - примерно 7000 солдат, 12 орудий.
Бой продолжался несколько часов. Потерпев серьезное поражение, Шереметев отступил по направлению к главным силам.
Потери:
Шведы – 800 убитых, 1000 раненых (по русским оценкам несколько сотен убитыми, а ранеными до 4000).
Русские - 1904 человека только убитыми (число раненых точно неизвестно, видимо, не менее нескольких тысяч), 13 пушек, 10 знамен.

Узнав о поражении у Мур-мызы, Петр I приказал Шереметеву судить виновных, а сам с частью главной армии 12 августа выступил из Вильно ему на помощь, попытавшись отрезать Левенгаупта от Риги. План царя заключался в том, чтобы общими усилиями, с потрепанными полками Шереметева, окружить и уничтожить скандинавов. Однако шведский генерал умелым маневром выскользнул из ловушки (по образному выражению Петра: «Ушел яко Нарцисс от Эха»).


Бой у Мур-мызы (гравюра из собрания И. К. Бротце):



Взято отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/vol_3_1.htm Гравюра №159 (ВМ03116А)

http://www.elisanet.fi/pekka.hiitola/PekkaHiitola/PohPrKilta/PohPr/taistelut/Gemauerthof.htm
Боевое расписание армий: http://www.northernwars.com/Gem%E4uerthof.pdf Взято отсюда: http://www.northernwars.com/Battles%20and%20Campaigns.html


КАМПАНИЯ 1708 года
…В этот момент шведская машина дала первый сбой. Не успев вовремя собрать требуемое количество провианта и повозок, Левенгаупт вышел из Риги значительно позже. Поэтому Карл остановился в Могилеве, ожидая, как воздух, необходимые подкрепления и обоз. Но 25 сентября (когда рижский корпус с главными силами разделяло около 100 километров) голод заставил шведского короля двинуться на юг, где он надеялся найти продовольствие и дать отдых измотанной армии. 29 сентября каролины у Кричева форсировали первый большой водный рубеж на пути к новой цели - реку Сож. А в течение следующих дней ее крупные притоки - реки Беседь и Ипуть. Усилия русских помешать переправам успеха не имели. Скандинавы двинулись в направлении столицы Северской земли города Стародуб. Туда же пошел и генерал Левенгаупт.
Если бы Карл дождался обоза и пополнений, то вероятнее всего кампания этого года закончилась бы иначе. Но, повернувшись спиной к рижскому корпусу, король лишил его потенциальной поддержки. Это мгновенно оценил Петр. Он взял из главной армии отборные части (11625 солдат) и двинулся навстречу Левенгаупту. Правда операция едва не сорвалась. В период трехдневной переправы шведского обоза через Днепр скандинавов перехватить не успели. К тому же царя запутала его разведка, доложившая, что неприятель имеет не 8000 солдат, как ранее считала, а 16000. На самом деле шведов было 12950 человек, не говоря уж о том, что из Риги шли третьесортные воинские части. Но авторитет врага был настолько велик, что даже со своими элитными войсками Петр не рискнул напасть, а остановился и вызвал на помощь 5-тысячный отряд генерала Бауэра. Пока царь ожидал подхода резервов, у Левенгаупта появился шанс без помех форсировать и реку Сож. А там рукой подать до армии короля.
8 октября рижский корпус начал перетаскивать по узкой переправе через речку Леснянку у деревни Лесная свой громадный обоз. К утру следующего дня на другом берегу находилось уже около половины телег. Их Левенгаупт отправил, под прикрытием 3000 солдат, к Пропойску, где имелся мост через широкий Сож.
Петр в отчаянии смотрел на уходящего из под носа неприятеля, когда вдруг узнал, что численный перевес противника уменьшился (на самом деле превосходство перешло к русским - 11625 к 10000). Судьба вновь подмигнула царю. Однако, зная, что его подданным в ситуации «один на один» может не хватить умения и мужества, он поставил сзади своих солдат заградотряды. И только тогда бросился в атаку на Левенгаупта.

СРАЖЕНИЕ у Лесной. 9 октября.
Русские (Петр I) - 16700 человек (не считая казаков и калмыков), 30 орудий.
Шведы (генерал-лейтенант Левенгаупт) - 12950 человек, 16 орудий и обоз в 2000 повозок (по русским оценкам 16000 солдат, 7-8 тысяч повозок).
Бой начался в полдень. В начале удача сопутствовала шведам. Они вынудили русских отступить и захватили 4 пушки. Но затем Петру удалось выправить положение. К 15 часам противники выдохлись и сражение затихло. Оно возобновилось в 17 часов с подходом отряда Бауэра численностью 4076 солдат (еще 1000 своих людей Бауэр послал к Пропойску, где они успели уничтожить мост до подхода неприятеля). К вечеру шведы отбили 10 атак, но свежие силы русских захватили мост через Леснянку, перерезав дорогу на юг той части обоза, что не успела переправиться с северного берега. Тогда Левенгаупт вызвал обратно 3000 солдат, отправленных им к Пропойску. Они сумели оттеснить полки Петра и вернуть переправу. Однако не оставалось сомнений, что перебросить вторую часть каравана через речку русские уже не дадут. И Левенгаупт приказал солдатам уничтожить телеги, а на выпряженных лошадях ехать к Пропойску. Но ночью началась неразбериха, усиленная нападениями казаков и калмыков. Те, кто добрался до города, нашли разбитый мост через Сож и русских на другом берегу, поэтому была уничтожена и часть обоза, которая ранее прибыла в Пропойск. Далее Левенгаупт следовал налегке (с оставшимися 6650 солдатами), в обход, догнав Карла XII 22 октября около Мглина.
Потери:
Русские - 3967 человек (1111 убито, 2856 ранено).
Шведы - 5300 солдат убито и пропало без вести (в это число входят и около 3500 пленных, из которых более 2500 ранено), 16 орудий, 44 знамени, 2000 повозок. Еще до 1000 солдат сумело вернуться обратно в Ригу, но для армии Карла они были потеряны.
Кстати, в российской историографии численный состав сторон часто искажается, меняя реальную картину на фантастическую, но приятную для «патриотического» глаза. Многие авторы в петровской армии не учитывают отряд Бауэра, а силы шведов указывают по завышенным русским разведанным, получая, таким образом, 11500 «наших» к 16000 «ихних». Любопытен также обоз на 7-8 тысяч повозок. Если допустить, что в походной колонне от «кормы» одной телеги, до «заднего борта» следующей приходилось в среднем метров по 6-7 (что вообще-то сомнительно – для этого требовалась просто невероятная дисциплина движения), то общая длина каравана получается минимум километров 45. Каким образом его тогда могли охранять 13000 солдат? И как переправлять такое количество повозок при саперной технике того времени через крупные реки, где не было стационарных мостов. А уж о качестве дорог в восточной Европе XVIII века говорить вообще излишне. Сомнительно, чтобы по ним смогли передвигаться 2 повозки в ряд. В подобной ситуации поход даже 2000 телег от Риги до Могилева (по прямой свыше 1000 километров, а по извилистым дорогам значительно больше) кажется транспортным подвигом. Для сравнения здесь полезно вспомнить с какими трудностями в 1700 году обоз русской армии из 10000 телег преодолевал 200 километров от Новгорода до Нарвы.

Схема боя у Лесной:




Более подробная и детализированная карта сражения у деревни Лесной: http://www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/009/001/219370094.jpg


Картина «Сражение при Лесной». Художник – Жан-Марк Наттье, 1717 год:



«Широкоформатный» вариант: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/8/8b/Battle_of_Lesnaya.jpg


Картина «Сражение при деревне Лесной 28 сентября 1708 года». Художник - П. Дени Мартен-Младший:



Взято отсюда: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000034/st028.shtml


Боевое расписание русской и шведской армий в бою у Лесной: http://vial.jean.free.fr/new_npi/revues_npi/28_2002/npi_2802/28_odb_sw_1708.htm

Как гласят документы: определение численности русской и шведской армий в бою у Лесной по источникам периода Северной войны: http://forum.xlegio.ru/forums/thread-view.asp?tid=3136&mid=30622


Мемориальный комплекс, воздвигнутый в честь боя у Лесной: орел на могиле русских солдат и православный храм в память о победе Петра I:






КАМПАНИЯ 1709 года
…От полного уничтожения под Полтавой шведов спасло только то, что русские прекратили преследование, позволив остаткам противника (главным образом кавалерии, так как пехота в основном погибла) отойти к обозу, придти в себя и начать спешное отступление из России. Петр, охваченный эйфорией «о зело превеликой и нечаемой виктории», сначала отметил победу и лишь к ночи вспомнил о погоне.
Перед бегущими скандинавами лежали три дороги, но две из них отпадали сразу. Ни вернуться в Польшу, ни добраться до Крыма, войску Карла XII (отягощенному большим количеством раненых) русские бы не позволили. Оставалась надежда, успеть уйти в турецкие пределы. Правда, в этом случае тоже требовалось найти способ форсировать широкий Днепр. Но выбора не было, и шведы бросились к Переволочне.

КАПИТУЛЯЦИЯ у Переволочны. 11 июля.
Русские (Меншиков) - 9000 драгун (кроме того, казаки и калмыки), около 30 орудий.
Шведы (ЛевенгауптI) - примерно 15000 солдат (вместе с 4000 раненых), 4800 нестроевых, 1650 женщин и детей, 6000 казаков, 31 пушка, 142 знамени и штандарта.
Деморализованная полтавским разгромом шведская армия застряла между Днепром и устьем Ворсклы. Раненый король оставил ее на попечение Левенгаупта, рассчитывая, что опытный генерал найдет способ выпутаться. Но чуда не произошло. Не имея средств для переправы, скандинавы сдались без боя преследовавшему их конному корпусу русских. Лишь Мазепа с Карлом XII в сопровождении 1300 шведов и 2000 казаков перебрались на другой берег. Погоня в лице 6-тысячного отряда Волконского едва не достала и их. Но беглецы успели переправиться через Южный Буг под защиту султана.

Карл XII и Мазепа на берегу Днепра у Переволочны перед бегством в Турцию:




Последнее «противостояние» Левенгаупта. Расположение русских и шведских войск перед капитуляцией скандинавов у Переволочны:



«Широкоформатный» вариант той же карты: http://www.kb.se/Kart_bibl/Kartor/Rysslandskartor/Perevolotjna_Lewenhaupt_1000px.jpg
Еще одна «карта Левенгаупта»: http://www.kb.se/Kart_bibl/Kartor/Rysslandskartor/Perevolotjna_KB_1000px.jpg
Обе взяты отсюда: http://www.kb.se/Kart_bibl/Kartor/Rysslandskartor.htm


http://www.historiesajten.se/visainfo.asp?id=183
http://members.tripod.com/minata/bps_16_dec.html
http://www.answers.com/topic/adam-ludwig-lewenhaupt
http://de.wikipedia.org/wiki/Adam_Ludwig_Lewenhaupt

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 10-06-2007 04:24
Печатные издания в основном малого объема (и степени правдивости), освещавшие ход боевых действий, выпускались противоборствующими сторонами и "нейтральными наблюдателями" практически в течение всей Северной войны. Почти все они являлись частью пропагандистской борьбы, которой в то время придавали не меньшее значение, чем нынешние политики и полководцы. «Большая история» тогда считалась делом исключительной государственной важности. Которое курировали сами монархи или их ближайшие помощники. Вот одни из "первых ласточек" этого фронта:
Манифест Карла XII к жителям Эстляндии о начале Северной войны. Апрель 1700 года:

А эта карикатура изображает трех государей-агрессоров (датского короля Фредерика, саксонского курфюрста Августа и русского царя Петра), которых карает с небес Провидение в лице шведского монарха:

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 12-06-2007 04:55
Решающее столкновение произошло южнее Риги – на берегу Северной Двины у городка Якобштадт.


Юго-восточнее Риги. Якобштадт - ныне латвийский город Екабпилс.



Еще один эпизод Северной войны: взрыв замка Кокенгузен (ныне - Кокнесе) 25 июля 1701 г.:



Из книги "Koknese", 2007. Издание волостного совета Кокнесе.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 14-06-2007 04:08


Петер Торденшёльд (Peter Tordenskjold – на норвежском, Tordenskiold – на датском), урожденный под фамилией Вессель (Wessel), которую носил до 1716 года. По одним данным появился на свет в 1690 году (считается наиболее вероятной датой), по другим в 1691-м. Ушел из жизни в 1720 году. Выдающийся датский флотоводец. Последнее звание вице-адмирал. Один из самых знаменитых в Западной Европе персонажей Северной войны. Является редчайшим в истории случаем, когда неформальная культовая фигура объединила в себе и личность для официально-государственной национальной гордости, и любимого народного героя одновременно двух стран – Норвегии и Дании. Это обусловлено тем обстоятельством, что первая входила в состав второй в течение нескольких столетий (вплоть до 1814 года, когда перешла под патронаж Швеции, а независимость обрела лишь в 1905-м). Хотя общемировая практика в подобной ситуации чаще оборачивалась противоположными примерами (из военачальников 1700-1721 годов достаточно вспомнить Петра I и Мазепу – отношение к ним в России и в Украине ныне диаметрально различно). Но здесь, видимо, сказался более рациональный менталитет североевропейцев. Кстати, Wessel на русский можно перевести, как «судно». А Tordenskiold, как «громовой щит».


Карта европейских владений Дании конца XVII века:

Отец Весселя был голландским купцом средней руки, который перебрался из беспокойных Нидерландов (одной из супердержав того времени) в Норвегию на постоянное жительство во второй половине XVII столетия. Там (в городе Тронхейм) и родился будущий адмирал. На службу в датский королевский военный флот он поступил еще не выйдя из ранней юности - в 1706 году. К моменту возвращения Дании в ряды государств Северного союза, и возобновления ею вооруженной борьбы против Швеции в 1709 году, командовал куттером (небольшим двухмачтовым парусником – их обычно использовали для вспомогательных целей). В течение последующих нескольких лет сумел быстро отличиться в боевых действиях и продвинулся по служебной лестнице. В 1712 году он уже командир фрегата – опытный моряк, попробовавший свои силы на океанской волне – в Атлантике. За очередные военные подвиги его возвели в чин капитан-лейтенанта. Однако, вскоре отдали под суд за смелые, но граничившие с безрассудством действия, грозившие утратой дорогостоящего корабля.


Торденшёльд в юности:

Карта плавания Торденшёльда по Атлантическому океану в африканский форпост Дании начала XVIII века – крепость Кристианборг, расположенную на территории современной Ганы:



Фрегат Торденшёльда, которым он командовал в 1712 году:

Морской бой между датчанами и шведами:

Старинный план-рисунок морского сражения у острова Рюген в котором участвовал Торденшёльд:



Современный вид с острова Рюген на тот участок моря, где во время Северной войны происходили жаркие схватки:




Впрочем, до суда дело не дошло. Весселя выручила война, требовавшая инициативных и решительных офицеров. Его амнистировал сам король Дании Фредерик IV, повысил в звании до полного капитана и назначил начальником небольшого отряда судов. Уже ближайшее будущее показало, что монарх нисколько не прогадал. В 1715 году при разгроме шведской эскадры в бою у острова Фемарн «норвежский голландец» прославился на всю Балтику. Погнавшись за остатками разбитого неприятельского соединения, он последовательно пленил шесть крупных шведских парусников, на одном из которых находился командующий вражеской эскадрой адмирал Вахмейстер. Затем, на лично захваченном фрегате «Хвита-Эри», снова отличился – на сей раз при штурме укреплений острова Рюген. В качестве признания и награды за все вышеупомянутые подвиги, он специальным королевским указом возведен в дворянское достоинство и получил «благородную» фамилию Торденшёльд. В следующую кампанию под его команду отдана небольшая флотилия. Руководя ею при нападении на крупный шведский конвой в Дикскальском фьорде, Вессель добился нового громкого успеха. Караван транспортов противника под охраной боевых кораблей шел с войсками и грузами в Норвегию на помощь к Карлу XII, который вторгся туда немного ранее. Операция началась очень успешно. Шведы быстро захватили несколько крепостей, затем овладели Осло, но разгром Торденшёльдом «помощного» конвоя с припасами и пополнением заставил их свернуть дальнейшие действия и отойти обратно. После этого Вессель командовал флотом, оперировавшим в проливе Каттегат. Его корабли основательно нарушили все, имевшиеся там, морские коммуникации противника. И очередная выдающаяся виктория не заставила себя долго ждать. Летом 1716 года в сражении при Дюнекилне новоиспеченным дворянином была частью уничтожена, а частью захвачена шведская эскадра в 40 вымпелов.

Дюнекилн:




Гравюра начала XVIII века «Торденшёльд в бою у Дюнекилна»:



Книга второй половины XVIII столетия с описанием морского сражения у Дюнекилна и рисунком-картой этой операции:





Патент на дворянство, полученный Торденшёльдом:



Дворянский герб Торденшёльда:

Но в 1717 году Торденшёльд потерпел две достаточно крупные неудачи. Сначала в конце весны при налете на военно-морскую базу в Гётеборге. А спустя месяц и при нападении на Стрёмстад. В последнем случае он понес чувствительный ущерб - потерял 8 кораблей, захваченных шведами в качестве трофеев. Тем не менее, следующей ночью десант, высаженный с оставшихся под рукой у Торденшёльда судов, взял реванш. Подойдя на шлюпках, датские моряки овладели береговыми батареями противника, сожгли 7 неприятельских кораблей, а еще один захватили в исправности и увели. В 1718 году руководимая им эскадра успешно блокировала южную оконечность Скандинавского полуострова, препятствуя Карлу XI,I в его последнем походе в Норвегию, снабжать сухопутную армию необходимыми грузами. В результате, после смерти короля, шведы, терпя бедствия и лишения, были вынуждены отступить. Летом 1719 года Торденшёльд дерзко спланировал и умело осуществил свою последнюю крупную операцию. Его флотилия атаковала шведские позиции на острове Марстранд и овладела ими. Затем подчиненные ему моряки захватили, расположенную там мощную крепость Карлстейн.

Марстранд:




Любопытно, что родной брат Торденшёльда – Гендрих Вессель почти два десятка лет отдал русскому флоту. С 1707 по конец 20-х годов, с перерывом в один год, он верой и правдой служил царю и, естественно, его судьба была связана с Санкт-Петербургом. Командуя различными боевыми кораблями, в том числе фрегатом "Штандарт", Вессель принимал участие в операциях по защите отвоеванного у шведов побережья Финского залива и возникшего в устье Невы города. Он даже женился в России в 1710 г. Свадьба состоялась в Москве. И маршалом на свадьбе был сам Петр I. Ну а Торденшёльд заключение мира со шведами (Дания вышла из Северной войны в июле 1720-го) встретил в зените славы. Однако всего через четыре месяца его блестящая карьера и удивительно удачливая до того момента жизнь внезапно оборвались. Во время поездки по Северной Европе, находясь в Гляйденгине (Ганновер – ныне Германия), он поссорился со шведским полковником Якобом Акселем Стэном. Последовала дуэль, в которой недавний противник, а теперь просто случайный обидчик, оказался счастливее.




Картина Вильхельма Русенстранда (написана в 1894 году) - камердинер Кольд у тела Торденшёльда, убитого на дуэли. Ныне полотно висит во Фредериксхавне, в помещении банка «Нордъюске-банк»:



Подпись Торденшёльда на адмиральском патенте:

Останки Торденшёльда были из Германии перевезены на территорию датского королевства. Но похоронили его не на родине – в норвежском Тронхейме, а в столице датского королевства - городе Копенгагене – в знаменитой на всю Северную Европу церкви Holmens Kirka. Торжественная церемония похорон состоялась в январе 1721 года. Почти столетие спустя – в середине июня 1819 года – прах адмирала поместили в специально для этой цели изготовленный саркофаг, который установили все в той же церкви. Там он и находится по сей день.

Хольменс-кирка:

«Широкоформатное» фото Хольменс-кирки: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/4/49/Holmens_Kirke_Copenhagen_2.jpg

Гравюра-портрет Торденшёльда (в Хольменс-кирке):



Саркофаг Торденшёльда:



«Широкоформатное» фото празднично украшенного саркофага: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/7/7b/Holmens_Kirke_Copenhagen_sarcophagus_1.jpg


Памятный камень на месте дуэли Торденшёльда:



«Широкоформатное» фото памятного камня: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/50/Tordenskiold-Gleidingen-2006-05-a.jpg


Стела на месте дуэли:



«Широкоформатное» фото стелы: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/5/53/Tordenskiold-Gleidingen-2006-05-b.jpg


Картины, прославляющие подвиги Торденшёльда:







Торденшёльд одерживает очередную победу над шведским кораблем:

"Широкоформатный" вариант: http://www.rogaland-f.kommune.no/~dalane/presentasjon/streiftog/Bilder/storm.jpg


Триумф в Марстранде:

"Широкоформатный" вариант: http://www.stael-von-holstein.de/Storys/festung.jpg


Наиболее известный корабль Торденшёльда – фрегат «Хвита Эри», который он добыл себе в бою со шведами (рисунок и модель):




И в Дании, и в Норвегии каждый год 29-30 июня празднуется день Торденшёльда. Обязательным атрибутом торжеств являются грандиозные костюмированные представления, где принимают участие все желающие. Вот здесь много фото этих праздников: http://ivan.hebnes.dk/album/Katrine/2005%2D06%2D02%20Tordenskjold%20Kbh/
http://www.istavern.no/index/akt/hele/sjoeslaget_i_bilder/
http://www.silkeborgmorrismen.dk/Fotogalleri%202004/

Фильм о Торденшёльде: http://www.tordenskiold.dk/index.php?zmpage=dsspage

Наиболее информативные интернет-ресурсы, посвященные Торденшёльду:
http://www.danske-tordenskiold-venner.dk/sitemap.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold/tordenskjold.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/indledning.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/2.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/3.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/4.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/5.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/6.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/7.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/8.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/9.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/10.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/11.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/12.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/13.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/14.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/15.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/16.htm
http://www.milhist.dk/soldiers/tordenskjold2/17.htm
http://da.wikipedia.org/wiki/Peter_Wessel_Tordenskjold
http://www.historiesajten.se/visainfo.asp?ID=124

Продолжение темы про адмирала Петера Торденшёльда можно прочитать вот здесь: http://offtop.ru/castles/view.php?t=538326&part=2&neworrep=1&page_msg=last&

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 14-06-2007 05:38
А в книге не поясняются обстоятельства взрыва?


В общем-то эта история есть во всех изданиях, имеющих отношение к истории Кокнесе. Приведу то, что есть на моем сайте:

В сентябре 1700 г. объединенные польско-саксонские полки напали на Кокнесе и 7 октября (по др. сведениям - ноября) вынудили его сдаться. В Кокнесе остался всего один батальон под командованием саксонского полковника Адама-Генриха фон Боссе (Бозе). Позже туда прибыл еще один русский батальон. Именно эти события описаны в романе “На грани веков”: “Князь Репнин с обещанными [Петром I королю Августу] полками отправился из Новгорода в Лифляндию и двадцать первого июня [1701 г.] в Кокенгузене присоединился к саксонцам под командованием фельдмаршала Штейнава. Деньги прислали из Москвы, военные припасы из Смоленска.” Чтобы удержаться в занятой крепости, осенью 1700 и весной 1701 г. русские и саксонцы построили мощные земляные валы - шанцы вдоль церкви и городка и вдоль правого берега р. Персе до Атрадзе, а также скрытую дорогу из замка к Даугаве. Эти шанцы поныне можно увидеть в километре от Кокнесе. Однако при приближении шведов (после Спилвской битвы) саксонский и русский батальоны, возглавляемые Боссе, перешли по понтонному (по др. источникам - плотовому) мосту через Даугаву на курляндский берег. 25 июля 1701 г. по приказу полковника (выполнявшего приказ польского короля Августа) все укрепления Кокнесе были взорваны. С тех пор замок более не восстанавливался. Одновременно погибли и остатки городка на берегу Даугавы.
http://www.castle.lv/latvija/koknese.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-06-2007 08:10
Вот об Эрике Дальберге было бы интересно почитать.

Вот что о нем известно:

Дальберг Эрик Йонссон (швед. Erik Johnsson Dahlberg) - шведский генерал-губернатор Риги. На него очень обижался царь Пётр, когда во время «Великого посольства» проезжал (март 1697) через Ригу.

Сначала всё как будто складывалось хорошо: за Псково-Печорским монастырём посольство вступило в швед. владения, и от границы его сопровождали представители губернатора; 31 марта посольству была устроена ещё на подъезде к Риге торжественная встреча с пальбой из пушек и трубным оркестром, а в самом городе посольский поезд сопровождали до самого порога отведённых ему квартир отряды пехоты и горожане. Однако затем Д. не соизволил принять послов и нанести им визит, хотя знал, что в составе посольства находился царь, по словам которого, «в Риге хотя б ласковым словом приветствованы были». Мало того, губернатор в качестве пристава определил к нему капитана вместо полагавшегося в таких случаях по этикету заслуженного генерала.

Из-за ледохода в Риге пришлось задержаться, и царь использовал эту заминку, чтобы поближе познакомиться с городом, особенно с его укреплениями. Проявив при встрече любезность и показное гостеприимство, риж. администрация во главе с Д. грубо запретила гостям поближе познакомиться с крепостными сооружениями: любопытным русским, среди которых находился и Пётр, караул угрожал оружием, когда увидел, как те рассматривают в подзорную трубу крепость.

Когда в июле 1699 в Москву прибыло швед. посольство по случаю смерти кор. Карла XI и восшествия на престол Карла XII, боярин Ф. А. Головин, принимавший послов, в числе прочего, предъявил им претензию по поводу встречи рус. посольства в Риге и обязал их донести новому королю об инциденте, с тем чтобы Карл велел Д. «за то утеснение и за их посольское бесчестье оборонь, чтоб впредь иным таким чинить было неповадно».

В феврале 1700 Д. предпринял дополнит. меры по укреплению Риги в связи с вторжением в Лифляндию войск сакс. кор. Августа II Сильного, в результате чего город устоял, и «налёт» союзника Петра на шведов провалился. Когда в августе того же года Россия объявила Швеции войну, то чуть ли не гл. причиной воинственности Москвы «великий государь указал на многие неправды свейского короля и в особенности на то, что во время государева шествия чрез Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства», и за это нужно «идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалком и адмиралом Ф. А. Головиным».

Кроме того, царск. резидент в Стокгольме кн. А. Я. Хилков объявил швед. канцлеру о решении царя «всчать войну» с его страной и королём «...за многие их свейские неправды и нашим, царского величества, подданным за учиненные обиды, наипаче за самое главное бесчестье нашим, царского величества, великим и полномочным послам в Риге в прошлом 1697 г., которое касалось самой нашей, царского величества, персоны». Хилков должен был, кроме того, указать на то, что Москва не получила удовлетворения на протест Ф. А. Головина: «никакого удовольствования на оное предложение не учинено».

Царь горел желанием начать военные действия ещё и потому, что в нач. июля швед. посол Т. Книпперкрон вручил Посольскому приказу вызывающий ответ швед. прва на представление Головина о неучтивом приёме великого посольства в Риге. Вместо того чтобы наказать Д., на что рассчитывали в Москве, король взял его под защиту и отклонил все притязания русских. Так, король не согласился с упр ёком, что посольство в Риге встретили не должным образом: при в езде послов в город было дано 2 залпа из 16 больших пушек, по пути следования вдоль Даугавы губернатор расставил 3 батальона пехоты и отвёл послам подобающие дома для жилья.

Да и сам царь писал А. А. Виниусу, что «...приняты господа послы с великою честию». А то, что Д. не нанёс визита великим послам, король объяснил тем, что генерал-губернатор якобы «был постоянно болен». Вызывающим выглядит объяснение запрещёния участникам посольства осматривать крепость: посольские людиде виноваты сами, т. к. со зрительными трубами «поведывали, каково укрепление городу, стенам, и строению делали чертежи и хотели учинить меру рвам», а также прогуливались по стенам и контрэскарпам. В ответе сказано, что Д. всего-навсего просил Лефорта запретить такого рода занятия и прогулки, а грубые угрозы со стороны караула применить оружие к посольским людям тоже поданы как деликатные предупреждения.

Жалоба на то, что риж. власти, зная о пребывании в составе вел. пос-ва рус. царя, не оказали ему должного внимания и почтения, была отклонена под тем предлогом, что Д. был осведомлён о запрещёнии участникам посольства называть имя царя.

Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-06-2007 02:52
Рената, спасибо еще раз за помощь с темой по Карлу XII

Портреты Эрика Дальберга:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-06-2007 03:08
К сожалению, в русскоязычной историографии по сию пору нет серьезных работ, где исследовалась бы жизнь и деятельность Эрика Дальберга. Нет и переводов зарубежных трудов по данному вопросу. Есть лишь мимолетные упоминания его имени в материалах разной степени достоверности. Вот, например:
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Но из подобных крупиц "целостной мозаики" при всем желании не сложить.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 28-06-2007 06:03
Есть лишь мимолетные упоминания его имени в материалах разной степени достоверности. Вот, например

К сожалению, ссылки были слишком длинными и сильно растягивали страницу форума, пришлось их "спрятать" таким образом...
Это ведь ссылки из кэша Яндекса? Эти тексты долго не живут таким образом и со временем исчезают... Но разве этих сайтов больше не существует?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 02-07-2007 02:12
Да, Рената, ссылки из кэша Яндекса. Использовал их для того, чтобы выделить те места, где речь идет про Эрика Дальберга (так их легче найти). Совершенно упустил из виду, что эти тексты быстро исчезают. Прошу прощения за небрежность. К сожалению, сечас я в цейтноте. Когда немного освобожусь заменю их на обычные "адреса".

Герб Эрика Дальберга: http://www.vobam.se/Bilder/tersadel/dahlberg.jpg

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 02-07-2007 07:09
чтобы выделить те места, где речь идет про Эрика Дальберга (так их легче найти)

С одной стороны так, а с другой всегда можно задать поиск по странице броузера на это имя. Хотя, возможно, не все это знают. Скопировать Вам пока оттуда цитаты?

Одним из крупнейших европейских фортификаторов и военных архитекторов той эпохи был блестяще образованный шведский офицер Эрик Дальберг, самый талантливый из последователей великого Вобана. Лет за 20 до начала Северной войны Э.Дальберг взялся за давно назревшую задачу модернизации старых королевских твердынь на востоке. И нет вины фортификатора в том, что затеянное им дело стало одной из причин гибели Швеции как великой державы. Генерал-губернатор сам подготовил проекты, он разрушил старые стены и башни, но не смог выбить в Стокгольме средств, достаточных для возведения новых.

В результате к началу Северной войны восточные границы страны оказались кое-где обнаженными. К примеру, Нарва, некогда могучая, фактически неприступная крепость была вынуждена защищать свои наполовину демонтированные стены деревянными кольями и палисадами, наспех возведенными в предместном пространстве. Эти жалкие рогатки были сожжены при первом штурме, а второго крепость не выдержала, - чего и следовало ожидать. Еще одной, не менее важной причиной ее падения стало прекращение снабжения из эстляндского хинтерланда, что было вызвано петровской тактикой "выжженной земли".
http://www.history.pu.ru/biblioth/novhist/mono/spb2004/021.htm

Ваенныя дзеянні Швецыі супраць ВКЛ у 1656—1657 гг. вачыма Эрыка Дальберга - ссылка на белорусском языке: http://starbel.narod.ru/dahlberg.htm

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-07-2007 04:13
Если, конечно, Вас это не сильно затруднит.


По одной потихонечку можно.
Итак, ссылка №1:

Ниен, или Ниеншанц (Невская крепость), был построен в 1632 году по указу шведского короля Густава II Адольфа у слияния Невы и ее правого притока, реки Охты.

Впрочем, шведы хорошо понимали стратегическое значение дельты Невы, как, впрочем, и то, что крепости Ингрии стоят в неизменном виде с XVI века, а поэтому безнадежно устарели, обветшали и для обороны не годятся. Об этом не раз писал в Стокгольм Эрик Дальберг, крупный шведский фортификатор и инженер. Об укреплениях Ниеншанца он сообщал, что они «более вредны, чем полезны», и противник легко их захватит. Он также писал, что, взяв Ниен, русские «легко могут навсегда осесть в этом месте... и таким образом, не дай Бог, получат выход к Балтийскому морю, о котором они мечтали с незапамятных времен». Но советы Дальберга не были услышаны в Стокгольме, все осталось без изменений. Только в Нотебурге все строили и не могли достроить новую крепостную башню.
http://www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/archives/?item_id=434

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 06-07-2007 03:50
Ссылка №2:

В 1675 г. генерал-квартирмейстер Эрик Дальберг предложил на рассмотрение правительства новый проект укреплений Ниеншанца, который развивал и конкретизировал чертеж, изготовленный Юханом Шталем еще в 1671 году. Если первоначально укрепления этой крепости строились в соответствии с голландской системой фортификации, то новый проект был выполнен в традициях передовой, в то время, французской фортификационной школы.

В 1681 г. королевский фортификатор Эрик Дальберг посетил Ингерманландию с инспекционной поездкой. В описании Ниеншанца говорилось, что крепость слишком далеко выдвинута на мыс и этим ослаблена, городские же укрепления вовсе не совершенны и принесут больше вреда, чем пользы для обороны крепости. Наличие деревянных домов в крепости и в городе, отделенном узкой рекой, создает опасность, в случае, если враг, воспользовавшись сильным ветром в сторону крепости, подожжет их, то и крепость, вместе с ними, сгорит дотла.[56]

Помимо этого, отмечались и многочисленные мелкие недостатки укреплений Ниеншанца. Так два бастиона крепости, выходящие на Неву и Охту, постоянно разрушались в периоды наводнений и ледохода.

Дальберг вновь настаивал на переносе всего города внутрь новых укреплений, запланированных на левом берегу Охты. При этом, по его мнению, здесь предполагалось строить только каменные дома, а крепость должна была стать большой и просторной, чтобы окрестное население, в случае войны, могло укрыться в ней.[57] Король поддержал предложения Дальберга по Ниеншанцу. Однако, из-за нехватки средств фортификационные работы, по-прежнему велись крайне медленно. Строители едва могли поддерживать в удовлетворительном состоянии ранее построенные укрепления.

Уже уходя с поста генерал-квартермейстера, в 1695 г., Дальберг передал королю памятную записку, где подчеркивал огромное значение крепостей на Неве и особенно Ниеншанца для обороны восточных рубежей королевства. В ней говорилось: «Когда речь идет об укреплении Ниеншанца нельзя терять ни минуты, так как в его современном состоянии он не выдержит и суточной осады». Однако мрачные пророчества Дальберга не дали желаемого результата - средства, как и ранее, отпускались лишь на ремонтные работы.

Только в 1698 г. в ответ на новые просьбы жителей Ниена и генерал-губернатора Ингерманландии, поддержанные Дальбергом, обратившимся с письмом к новому королю Карлу XII, средства на продолжение фортификационных работ были, наконец, выделены.
http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n30/03_3.shtml

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 06-07-2007 03:53
Ссылка №3:

В 1681 году Нарвскую крепость инспектировал известный шведский фортификатор из Таллинна, Erik Dahlberg . шведский фортификатор Erik Dahlberg Dahlberg нашёл состояние Нарвской городской крепости крайне неудовлетворительным и с целью улучшения ситуации, представил на обозрение нарвскому магистрату, современный новый план крепости. Это привело к значительному увеличению площади города и к постройке шести современных бастионов. Увеличение площади города было видимо согласовано с господами из ратуши, хотя проект в этом же направлении, был составлен уже раньше. В 1685 году проект Dahlberga взяли за основу и можно было приступать к работе. Несмотря на то, что в строительстве было занято 600 шведских солдат, дела продвигались медленно, к началу Северной войны в общих чертах были готовы лишь бастионы, а из пяти равилин, успели построить только две
http://www.estonianet.ru/narvahistory/rootsiaegrus.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 07-07-2007 02:59
Ссылка №4:

К 310-летию Великого посольства

Обоз имел дипломатический статус, о чем загодя был извещен рижский генерал-губернатор Эрик Дальберг, возглавлявший шведскую администрацию на пограничной с Московией территории. Этот весьма умный и дальновидный чиновник повел себя согласно принятым обычаям и приказал беспрепятственно пропустить обоз в Ригу, организовав соответствующие почести и известив об этом своего короля. Тем не менее, дурные предчувствия владели его мыслями: возможно, единственный из должностных лиц своего государства, он понимал, что русский дипломатический обоз – это враги. Враги, несущие угрозу вверенным ему землям. Угрозу, серьезность которой катастрофически недооценивают в Стокгольме, и к отражению которой эти земли абсолютно не готовы. Проведенная им еще в 1681 году инспекция крепостей в Ингрии и Карелии показала, что те не устоят при первом же натиске русских. И несмотря на его обстоятельное донесение, направленное тогда Карлу XI, за шестнадцать лет ничего почти не изменилось к лучшему. Старый Дальберг, видимо, хорошо понимал никогда не теряющую актуальности политическую истину: окраина, к которой теряет интерес центральная власть, с неизбежностью становится интересна центральной власти соседнего государства…

Его опасения не преминули подтвердиться, когда, по прибытии в Ригу, русские "дипломаты" затеяли, даже не потрудившись испросить разрешения, обмеры местных фортификационных сооружений. Эта деятельность была, разумеется, тут же пресечена, однако возникший в ходе этого неприятный инцидент (кто-то посмел одернуть самого Петра, бывшего, впрочем, инкогнито) вызвал дипломатический скандал – в итоге король Швеции вынужден был принести извинения, в подкрепление которым подарить русским 300 (!) артиллерийских орудий для борьбы с Турцией. Впрочем, "рижская досада" случилась для Петра как нельзя кстати – именно ее потом использовал царь в качестве официального повода для начала войны со Швецией. Понятно, что уже через два года незадачливые дарители вновь встретились со своими подарками самым непосредственным образом и даже частично смогли получить их назад.
http://www.polit.ru/analytics/2007/04/03/velpos.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 08-07-2007 04:05
Ссылка №5:

В 1656 - 1657 гг. русское войско пыталось вернуть Копорье, но попытки эти не увенчались успехом. Шведский наместник края С. Кельмфельт, предполагая, что такие попытки могут повториться, усилил гарнизон в захваченной крепости и укрепил обветшавший оборонительный комплекс. Фортификатор Эрик Дальберг, осмотревший Копорье в 1681 г., счел состояние крепости плохим и даже предлагал ее разобрать. Губернатор Ингерманландии Отто Ферсен - человек дальновидный - просил шведского короля сохранить Копорье, потому что "...войска могли в случае надобности чувствовать себя там в безопасности..."
http://www.rusfort.ru/encyclopedia/fort.php?name=koporje&part=events

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 09-07-2007 06:22
Ссылка №6:

Душой укрепления обороны Балтийского края под шведской короной стал государственный муж, военный инженер-архитектор Эрик Дальберг (1625-1703). Создание новой фортификационной системы Пярнуской крепости он поручил военному инженеру-строителю Паулю фон Эссену. Старую орденскую крепость с ее прямоугольной цитаделью решено было снести, а вместо нее воздвигнуть обширную систему бастионов с 170-метровыми стенами между ними.
http://rus.delfi.ee/press/parnuexpress/article.php?id=15626235&categoryID=13453788

великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 3753
 Добавлено: 09-07-2007 22:24
Завтра — годовщина дня сражения на Луцавсале

Луцавсала — небольшой островок в левобережной части города. Два километра в длину, километр в ширину. Соседней Закюсале с ее телебашней уступает и по значимости, и по территории.

Когда–то это была вотчина магистра рыцарского ордена меченосцев, а в 1559 году остров перешел в частное владение Ганса Луцова. Те времена канули в Лету, и сегодня Луцавсала — это лишь десятки малопримечательных огородов. Трудно предположить, что несколько столетий назад в этих местах разыгралась драма, которая вполне могла бы послужить сюжетом для захватывающего фильма.

Шел 1701 год. Россия в союзе с Саксонией, Данией и Польшей объявила войну Швеции. "Идти на "вы" Петра побуждали не только государственные интересы, в значительной степени — и личные. Государь не мог забыть той обиды, которая была ему нанесена в Риге в 1697 году. Через шведскую Ригу Петр проезжал в свою первую "зарубежную командировку" — в Голландию. Городские власти отнеслись к нему не как к монарху большого государства, а как к простому смертному, мало выказывая почтения.

"…За многие неправды Свейского короля и в особенности за то, что во время Государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на Свейские города ратным людям войною…" — говорилось в царском указе по случаю объявления войны.

Польский король и курфюрст Саксонии Август Второй Сильный рассчитывали в короткое время взять Ригу. Действительно, под городом им удалось создать серьезный численный перевес: против 25 тысяч поляко–саксонцев стояли 14 тысяч шведов.

Плюс к тому на подмогу союзникам из Пскова подошли ратники князя Аникиты Репнина — 4 тысячи человек. Вот что писал о русском полководце и его подчиненных командующий союзными войсками фельдмаршал Штейнау: "Люди вообще хороши… у них хорошие маастрихтские и люттихские ружья, у некоторых полков шпаги вместо штыков.

Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы, работают прилежно и скоро, беспрекословно исполняют все приказания. Особенно похвально то, что при целом войске нет ни одной женщины и ни одной собаки… Генерал Репнин — человек лет сорока… он очень любит учиться и очень почтителен…" Но не зря говорят: воюют не числом, а умением. Шведам понадобилось два часа, чтобы разгромить союзников. Командовал победителями сам "король Свейский" Карл ХII.

Перед началом баталии фельдмаршал Штейнау повелел на один из островов вблизи города высадить десант. Приказ выполнили, и на Луцавсалу переправились 400 псковских ратников.

Русским было приказано ждать. Они и ждали. Но не дождались никаких команд от своих генералов. О них просто… забыли. Спасавшим свою шкуру генералам и фельдмаршалам было не до "каких–то там 400 русских", выполнявших свой долг до конца. Вспомнили о русских шведы. В ночь на 10 июля 1701 года они потребовали безоговорочной капитуляции. Петровцы отказались. На отрезанный гарнизон обрушилась артиллерия.

Немногочисленные исторические документы восстанавливают события той ночи. Против русских выступил полутысячный отряд полковника Гельмерсена. Плюс до этого поработала шведская артиллерия.

Русские дрались отчаянно. Известно, что шведам, чтобы сломить сопротивление горстки храбрецов, понадобилось больше времени, чем справиться с 25–тысячной армией. По свидетельству современников, к финалу битвы мертвые тела лежали так плотно, что некуда было ступить.

Но и шведы заплатили за победу дорогой ценой. Более ста "свейцев" остались на поле боя, и среди них полковник Гельмерсен. Много было тяжелораненных. Русских уцелело 20 человек. Они не сдавались, бились, как спартанцы, в последнем редуте. Карл ХII, потрясенный мужеством русских, приказал прекратить стрельбу. Их отпустили в "пример и назидание".

Уже давно завершилась Северная война, давно Рига, Лифляндия вошли в состав российского государства. Но о тех 400 героях, кто сложил за это голову, так ни разу и не вспомнили. И только через… 186 лет, в мае 1887 года, проезжавший через Луцавсалу генерал–губернатор края Зиновьев обратил внимание на дощатую табличку на немецком языке: "Здесь покоятся 400 русских, погибших 10 июля 1701 года".

Была дана команда выяснить, что здесь произошло. А через некоторое время учитель рижской Ломоносовской гимназии Милевский сообщил губернатору все, что узнал о тех днях.

10 июля 1887 года по инициативе Зиновьева на Луцавсале отслужили первую панихиду по погибшим.

Вскоре было получено разрешение Александра III на сбор пожертвований для будущего монумента. В июле 1891 года, с опозданием больше чем в столетие, был открыт памятник героям. Монумент из красного гранита был создан по проекту гражданского инженера Эппингера, а облицовку выполнили мастера из Гельсингфорса (Хельсинки) из компании "Гранит".

Если вы идете через Островной мост и особенно не спешите, сделайте остановку на Луцавсале. Подойдите к обелиску — пару минут от моста. Люди, покоящиеся здесь, достойны того, чтобы им поклонились. И сегодня, спустя более чем триста лет.
http://rus.delfi.lv/news/press/vesti/article.php?id=18414075

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 10-07-2007 05:44
Ссылка №7:

В 1675 году начальником укреплений Шведского государства был назначен специалист в области фортификации Эрик Дальберг. Разработка новых проектов получила еще больший размах, но развернулось и строительство - на подступах к городу с южной стороны началось возведение большого Шведского бастиона. В 1683 году он был в основном закончен, и в 1684 году приступили к перестройке небольших земляных укреплений на месте теперешнего Ингерманландского бастиона. Поскольку бастион этот частично расположен на территории города, и частично - на территории Вышгорода, то в его строительстве участвовали и казна и город, причем строительство той части бастиона, что находилась на городской территории, затянулось, и только приказ короля, отданный в апреле 1692 года, ускорил дело - за несколько лет город закончил свою часть.

5 января 1686 года король утвердил генеральный план земляных укреплений Таллинна, составленный местным генерал-квартирмейстером, впоследствии комендантом Таллинна Паулем фон Эссоном. План был просмотрен генерал-квартирмейстером Эриком Дальбергом, под именем которого он и известен. Согласно этому плану вокруг города предполагалось возвести 11 больших бастионов и шесть равелинов. Площадь, занимаемая городом, должна была увеличиться примерно на треть. Отдельные части системы укреплений получили названия в честь провинций Шведского королевства. При взгляде на этот генеральный план поражают его размах и неосуществимость. Реализовать удалось всего лишь около трети намеченного - к концу XVII века были построены только бастион Сконе на подступах к городу с северо-запада и Висмарский равелин перед Шведским и Ингерманландским бастионами. Основным материалом для строительства бастионов служил грунт, полученный при рытье главного рва, возили землю и с Тынисмяги. За последние десять лет XVII века были построены также небольшие земляные укрепления - редуты Готский и Паткуля - у западного склона Вышгорода.
Начавшаяся в 1700 году Северная война прервала строительство укреплений.
http://www.las-flores.ru/estonia/tallinn/estonia-tallinn-sight-fortification.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 11-07-2007 03:34
Ссылка №8:

Однако уже в 1622 году комендант Копорья получил специальное указание улучшать копорские укрепления. В обратной реляции он сообщал, что Копорье, как и Ям, в таком плохом состоянии, что «недостойны называться крепостями».

В 1665—1668 годах в крепости, по сведениям шведских источников, велись какие-то строительные работы по проекту шведского военного инженера Яна Сталя. Каков был объем проведенных в то время ремонтных работ, судить трудно. По крайней мере, Эрик Дальберг, известный шведский фортификатор, назначенный в 1674 году директором управления всеми крепостями Швеции, докладывал королю о плохом состоянии Копорья и Яма, что дает основание утверждать, что проведенные мероприятия не отразились на усилении военного потенциала крепости.

В сентябре 1681 года после инспекционной поездки Эрика Дальберга по крепостям в Копорье состоялось совещание с его участием. На этом совещании было решено уничтожить Копорскую крепость, поскольку в случае захвата ее русскими она могла стать опорой русского населения в борьбе со шведами. Для взрыва крепостных сооружений уже начали заготавливать порох. Когда в феврале 1682 года шведский король подписал указ о взрыве укрепления, судьба Копорья, казалось, была решена.

В 1688 году королевский указ снова подтвердил распоряжение о взрыве крепости. Однако крепость не была взорвана ни в 1688 году, ни позже. В 1697 году сам Дальберг стал убеждать Карла XI сохранить Копорье: «Крепость можно снабдить четырех- или пятифунтовыми пушками — шлангами... а также 20—30 солдатами или взять внутрь столько крестьян, сколько хватит места». Однако он же отмечал, что «крепость не стоит и 10 пушечных выстрелов».

Эта нелестная оценка Копорской крепости специалистом-фортификатором имеет свое объяснение. Копорье — типичный памятник оборонного зодчества первой четверти XVI века. В свое время крепость, построенная в период широкого применения огнестрельного оружия, соответствовала и калибру крепостной артиллерии, и способу организации огня, и характеру боя у крепостных стен. В XVII веке, когда военно-инженерная мысль шагнула вперед, когда артиллерийская дуэль стала одним из решающих факторов в борьбе за укрепленный пункт, а количество и качество применяемых обеими сторонами орудий резко возросло, наиболее рациональной была признана бастионная система.
http://www.hrono.ru/libris/lib_o/kop_76_5.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 12-07-2007 05:19
Ссылка №9 в кэше Яндекса уже не открылась, но я ее все-таки нашла!

Противостояние было достаточно серьезным, шведы годами ждали новых военных действий со стороны России и укрепляли Ригу, особенно активно этим занимался в конце семнадцатого века ее губернатор Эрик Дальберг. В начале восемнадцатого века Рига считалась одной из сильнейших в Европе крепостей.

Но в 1697 году укрепления только строились. И окружавшие знакомую нам Старую Ригу, и грозная Цитадель – фактически отдельное укрепление, самостоятельная крепость, примыкавшая к городу (помните Шведские ворота? Так они соединяли Старушку с Цитаделью). Строительство не прекращалось даже зимой. И нетрудно представить себе легкую растерянность Дальберга, когда ему донесли: русское посольство, следующее в Европу, которое он был обязан красиво принять в Риге, уже прибыло к пограничному пункту – Псково-Печерскому монастырю, но в его составе замечен молодой человек подозрительно высокого роста и сильно смахивающий лицом на те гравированные портреты царя, которые уже появились в этой самой Европе...
По документам этот незнакомец числился десятником Петром Михайловым.

Если Дальберг дипломатично притворился больным и всю ту неделю, что Петр провел в Риге, исправно лежал в постели, то рижские купцы сочли, что 31 марта они свою годовую норму политкорректности выполнили, и вернулись к бизнесу.

Наконец ночью 8 апреля случилось что-то загадочное. До сих пор неизвестно, что именно напугало Петра до такой степени, что он в самый ледоход на баркасе переправился через Даугаву, добрался до резиденции герцога Курляндского в Митаве и там уж дождался остального посольства. Возможно, он решил, что вслед за предупредительным выстрелом может последовать далеко не предупредительный арест. Хотя меньше всего Дальберг собирался арестовывать русского царя – что бы он стал делать дальше с таким узником?

Визит Петра имел неожиданное последствие – шведы сообразили, что с Кубского холма, который был неподалеку от Песочных ворот, слишком хорошо просматриваются укрепления, и Дальберг распорядился его срыть.
http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/Main?textid=933&level1=main&level2=articles

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 17-07-2007 02:02
Рената , большущее спасибо за помощь! Я Ваш должник.


Статья историка Евгения Анисимова, посвященная участнику Северной войны Якобу Дэниелу Брюсу.

http://www.idelo.ru/471/24.html

Яков БРЮС // Секрет "живой" и "мертвой" воды

Имя Брюса в русской истории окружено легендами и тайнами. Современники его считали колдуном, чернокнижником. Да, Брюс был непонятен толпе, как и его знаменитый "Брюсов календарь", созданный в 1710 году, которым можно пользоваться и в наши дни, - нужно только понять его секрет...


Русский шотландец

Выходец из шотландского королевского рода, Яков Брюс родился в семье шотландского офицера, находившегося на русской службе, Виллима Брюса и всю жизнь прожил в России, так никогда и не побывав на родине предков, хотя и ездил вместе с Петром Великим в Лондон. Но Брюс нес в себе гений своего удивительного народа, давшего миру легион блестящих мыслителей, ученых, изобретателей и мастеров.
С самого начала своей службы у молодого царя артиллерист Брюс выделялся среди других сподвижников Петра умом, знаниями и степенностью. А царь любил таких людей. Нет, Брюс не стал царским фаворитом, однако Петр, всегда сам палимый жаждой знаний, пытливый и неуемный экспериментатор, мог часами беседовать с Брюсом о машинах или о загадках Вселенной, бездонность которой потрясала обоих.


Потрясая мощами

Это вместе с Брюсом русский самодержец однажды вскрыл гробницу святого Никиты в новгородском Софийском соборе, чтобы изучить физические причины многовековой сохранности мощей. Как писал Нартов, при этом Брюс объяснял Петру нетленность мощей, отнеся "сие к климату, к свойству земли, в которой прежде погребены были, к бальзамированию телес и к воздержанию жизни, и сухоядению или пощению".
Но Петр, неудовлетворенный объяснениями своего ученого друга, вытащил мощи из раки, "посадил, развел руки (мощей!), паки сложил их, положил и спросил: "Что скажешь теперь, Яков Данилович? Отчего сие происходит, что сгибы костей так движутся, яко бы у живого и не разрушаются и что вид лица аки бы недавно скончавшегося? Граф Брюс, увидя чудо сие, весьма дивился и в изумлении отвечал: "Не знаю сего, а ведаю то, что Бог всемогущ и премудр".
Может быть, Брюс действительно несколько растерялся и сразу не нашелся, что сказать Петру, который поучительно заметил, укладывая мощи обратно в раку: "Сему-то верю и я и вижу, что светские науки далеко еще отстают от таинственного познания величества творца, которого молю, да вразумит меня".
Представим себе эту невероятную ситуацию, когда, стоя у переворошенной священной раки с сидящим в ней мертвецом, самодержец Всероссийский и ученый лютеранин ведут философскую беседу о пределах познания мира. Эта сцена поражает своей кощунственностью, напоминает "разоблачение мощей" командой Е. Ярославского в 1920-1930-е гг., но одновременно отражает лишенную мистики и суеверия веру Петра, основание которой он ищет как раз в бессилии науки объяснить явления, источником которых может быть, по мнению царя, только Бог. За прошедшие триста лет выводы государя для многих остаются актуальны.


Бог русской артиллерии

Брюс был с царем одного поля ягода. Впрочем, много времени для ученых бесед у них не было. Примечательно письмо Брюса Петру в 1716 году: "Я в солнце пятна усмотрел, однакож опасался в таких многодельных временах вашему величеству так малым делом докучать..." Конечно, дел поважнее пятен на солнце был целый воз да маленькая тележка: нужно было срочно поставить в армию пять тысяч лопаток, две тысячи колес, перевести книги по инженерному делу, а главное - война непрерывно требовала от Брюса пушек, ядер, пушек, ядер. Ведь он был генерал-фельдцейхмейстером русской армии (т.е. маршалом артиллерии и инженерных войск) и одновременно заведовал артиллерийскими заводами. Артиллерия как символ технического прогресса в военном деле была самой главной и самой большой любовью и Брюса, и Петра. И оба занимались ею со страстью не меньшей, чем страсть к науке.
Дом Брюса в Петербурге стоял рядом с Литейным двором, где днем и ночью лили пушки. Это была вотчина Брюса, и он привык к шуму и грохоту литейной и кузницы, как привык к шуму и грохоту своих пушек на поле боя. Благодаря этим пушкам он стал героем Северной войны, и именно усилиями Брюса в России была создана одна из лучших в тогдашней Европе артиллерий. Ее создание началась, как все помнят, с колоколов, которые безбожник Брюс, назначенный воеводой в Великом Новгороде по указу Петра, бестрепетно обдирал с колоколен церквей и бесстрашно плавил из них пушки войны. Победы при Лесной и Полтаве были одержаны во многом благодаря действиям артиллерии, которой Брюс командовал, за что и получил высший орден Андрея Первозванного.
Как и другие сподвижники Петра I, он делал массу других дел: переводил книги, заседал в Сенате, служил дипломатом. Именно его подпись стоит первой под Ништадским мирным договором 1721 года, по которому Ингерманландия навечно отошла к России и Петербург перестал быть незаконным самостроем. Брюс получал награды, но был скромен и незаметен при дворе. Его не терзало безмерное честолюбие Меншикова, он явно держался в стороне от ожесточенной придворной борьбы за власть и привилегии.
Вообще о личной жизни Брюса мы знаем очень мало. Спокойный и уравновешенный, он - русский шотландец - вызывал у окружающих уважение и страх. Брюс не был склонен к откровенности и вел весьма замкнутую жизнь. Мы даже наверняка не можем сказать, была ли у него жена или нет. Кажется, что любимым занятием Брюса была наука, от которой его постоянно отрывали поручения царя.


Не гуляйте по ночам в Глинках

После смерти Петра I он попросился в отставку и до самой своей кончины жил в подмосковном имении Глинки, где предавался научным опытам и размышлениям вдали от бурь и страстей политики. Там у него был великолепный кабинет, состоявший из ценнейших физических и астрономических приборов, собрание редкостей, монет и медалей. Известно, что он сам точил и полировал стекла для телескопов и подзорных труб. После его смерти в 1735 г. их хватило на всю тогдашнюю Академию наук.
Великолепна была и сохранившаяся, к счастью, до наших дней библиотека Брюса. Это не просто коллекция манускриптов по астрономии, математике, физике, а рабочее собрание книг, которые до сих пор хранят на своих страницах пометы их владельца - отчеркивания ногтем, карандашные пометки (для знатока нет большего счастья, писал Пушкин, чем следить за мыслью великого человека).
Брюса подозревали в сговоре с дьяволом, считали его чернокнижником, масоном. Наговаривали на него немало, но многое в его жизни действительно кажется странным. Главным зданием в имении Глинки является обсерватория, которую по фронтону до сих пор украшают (а может, охраняют?) 57 странных, неповторяющихся каменных масок, которые своими жуткими ужимками, особенно вечером или лунной ночью, до сих пор нагоняют ужас на случайных визитеров усадьбы Брюса. В Глинках был парк, аллеи и группы деревьев которого читались сверху как знаки зодиака, и в нем, согласно легенде, по ночам гулял, поскрипывая сочленениями, железный дракон Брюса, живший в подземелье. А в конце XX века это подземелье и тайные ходы, связывавшие все строения усадьбы, вдруг случайно нашли.
Были там и очень странные пруды. Согласно легенде, Брюс летом, к удивлению гостей, сначала устраивал на них катание на лодках, а вечером раздавал гостям коньки - один из прудов превращался в каток. Теперь эти фокусы объясняют умелым сохранением льда на дне одного из прудов, вода из которого к вечеру спускалась в другой, обнажая ледяное "дно". Но все-таки...
В начале XIX века имение Брюса купили у его потомков купцы Усачевы, устроившие в Глинках фабрику. Потом они продали ее Алексеевым, те - Колосовым и т.д. - всего владельцами имения были пять купеческих родов. И все они, как один, разорились от странных пожаров и неурядиц, все хозяева избегали жить в Глинках потому, что знали: призрак Брюса не даст никому покоя. Он плачет и стонет, кого-то разыскивая.
Люди были уверены, что вершиной научного творчества Брюса стало изобретение элексира жизни, "мертвой" и "живой воды". Якобы для эксперимента он убил своего лакея-старика, разрубил его тело на части, полил "мертвой" водой - тело срослось, потом Брюс окропил его водой "живой" и... старик вскочил молодым. И тогда Брюс приказал слуге проделать то же самое и с ним самим.
Лакей первые две части операции исполнил, а третью делать передумал: может, склянку с "живой водой" разбил или решил ее пропить. Пришлось Брюса хоронить. Вот теперь призрак Брюса и разыскивает неверного Ваньку.
Уверенно могу утверждать только об одном - эксперименты над человеком тогда действительно проводились. Известно, что сам государь отправлял приговоренных к смерти преступников (кто поздоровее, конечно) для опытов своего ученого доктора Бидлоо. Впрочем, может, и с элексиром когда-нибудь прояснится - помните публикации об особенности "живой воды" со дна озера в Гималаях? А уж о еще одной легенде, гласящей, что Брюс куда-то улетел на изобретенном им летательном аппарате, даже и рассуждать не буду - под крылом самолета... и дальше по тексту.
Все-таки думаю, что русский шотландец Брюс был, скорее всего, человеком, неверующим ни во что и не верящим никому. За долгую свою жизнь он познал цену преходящей земной славе, суете, и у него на сей счет не было никаких иллюзий. Недаром на его гербе стоял краткий и совсем не оптимистичный девиз: "FUIMUS" - "Мы были".

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 17-07-2007 02:09
Герб Якоба Дэниела Брюса:



Портреты Брюса:




Еще материалы, которые рассказывают о Брюсе:
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%...D0%B8%D1%87
http://www.otechestvo.org.ua/main/20075/2813.htm
http://www.rulex.ru/01020791.htm
http://nwor.narod.ru/realilegend_ykov_brus.htm
http://www.newacropolis.ru/magazines/1_2002/Taina_shotl_maga/
http://smallbay.ru/private/alch_bruis.html

великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 3753
 Добавлено: 26-07-2007 18:49
Магистрат оккупированной шведами немецкой Риги направляет курфюсту Саксонии Августу тайное послание предложением сдать город саксонцам. В конце года саксонцы вступают в Курляндию и размещают в г. Ионишкисе главный штаб. Но Август II начинает пировать без тормозов, волочиться за местными литовскими красавицами, а его военный министр Флемминг, увлекшись полькой пани Сапегой просто бросает армию. Наконец Петр I дожимает саксонцев к договору о совместных действиях, в начале 1700 они осаждают Ригу, но не в силах (и не в желании) берать её штурмом начинают методичный обстрел. Через месяц тот же Магистрат опять направляет послание Августу с просьбой валить домой, и за 1.5 миллиона талеров заксенцы эту войну и завершают.
http://www.bigler.ru/forum/read.php?f=2&i=379117&t=379117&orders=desc&page=1

Про главный штаб в Ионишки слышу впервые...

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 30-07-2007 03:17
Про главный штаб в Ионишки слышу впервые...

Да... Мягко говоря, весьма вольная трактовка общеизвестных фактов...

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 30-07-2007 03:21
Пытаясь недавно уточнить какой-то момент, достал с полки своей домашней библиотеки капитальную работу (свыше 750 страниц) А. Г. Брикнера «История Петра Великого» М. TERRA-ТЕРРА, 1991:



Вот она в букинистическом магазине: http://www.lookbook.ru/catalog/?id=138657

Поскольку её автор был одним из самых известных русских ученых второй половины XIX столетия (годы жизни 1834 - 1896), то эта его книга многократно переиздавалась. Но «продукт» «ТЕРРЫ» ценен тем, что является репринтным воспроизведением издания А. С. Суворина 1882 года, повторяя его даже в мелочах. В числе прочего скопированы, разумеется, и все иллюстрации. Которых там великое множество (в среднем, примерно каждая третья страница украшена старинной гравюрой, портретом или картиной, посвященной какому-нибудь событию). К сожалению, их полиграфическое исполнение (в переиздании 1991 года), мягко говоря, оставляет желать лучшего. Однако рассматривать картинки все равно любопытно. Тем более что некоторые, кроме как в этой книге, нигде больше не видел. Таким образом, мое внимание привлекла иллюстрация на странице 511, сопровожденная надписью «Допросъ шпiона. Съ рисунка шведскаго художника Седенштрома». Раньше с подобной фамилией сталкиваться не приходилось. Да и рисунок почему-то в памяти не закрепился. Поэтому я предположил, что «Сенденштромом» является известнейший скандинавский художник Густав Седерстрём, который, как раз, очень много потрудился «в теме» Северной войны. Именно его кисти принадлежат вещи, встречающиеся почти в каждом более-менее подробном материале, посвященном событиям и персонажам 1700-1721 годов. Вот, например эти («Триумф под Нарвой», «Траурная процессия Карла XII», "Карл XII и гетман Мазепа на берегу Днепра"):




Свою догадку, естественно, полез проверить в интернет. И через некоторое время все-таки обнаружил то, что искал:



Взято отсюда: http://www.historiesajten.se/visainfo.asp?id=471

Изображение, конечно, маловато. Деталей не разглядеть. Но в принципе все понятно. Кстати, называется картина не «Допрос шпиона», а «Вербовка в солдаты». В Швеции она достаточно известна. Ее даже используют, привлекая внимание к различным текстам (которые вставляются в вырезанный прямоугольник):



Вместе с тем, «экскурсия» в сеть принесла плоды не только в виде искомой картинки. Нашел некоторое количество иллюстративного материала по самому Густаву Седерстрёму. И несколько его картин, обыгрывающих «каролинские» сюжеты. Наиболее ценный «улов» выкладываю ниже.

Это Густав Седерстрём в относительно молодые годы:



Взят отсюда: http://www.krusenbergherrgard.se/krusenbergherrgard/omkrusenbergherrgard/konsthistoria/gustafcederstrom.4.7671d7bb110e3dcb1fd800063448.html

А тут он уже в преклонном возрасте за работой. Создает очередное полотно из длинного цикла своей «Карлианы»:



Взято отсюда: http://praeclarissimus.livejournal.com/33519.html

Теперь наиболее интересные картины Густава Седерстрёма на тему Северной войны. Взяты отсюда: http://praeclarissimus.livejournal.com/

Карл XII в последнюю ночь перед смертью:



Молитва перед боем:



Магнус Стенбок объявляет гарнизону Мальмё о победе под Хельсингборгом:



У смертного одра Карла XII (голова мертвого короля видна в дверном проёме):



А это остальной «улов» из творческого наследия Седерстрёма. К сожалению, нашел их только в черно-белом варианте. Но все равно любопытны:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-08-2007 02:29
Нашел более крупные варианты картин Седерстрёма.

Траурная процессия Карла XII:



"Вербовка в солдаты":




"Карл XII и Мазепа после Полтавской катастрофы на берегу Днепра":




Отсюда: http://www.kungkarl.se/

А копии, кстати, далеко не всегда похожи на оригинал. Вот весьма показательный пример:


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-09-2007 05:45
Саркандаугава русской славы

295 лет назад — 14 июля 1710 года русские войска победоносно вступили в капитулировавшую перед ними Ригу. Спустя более ста лет поэт и историк Пушкин так описывал это событие: "… Шереметев вошел в город торжественно. У Карлусовых ворот магистрат поднес ему золотые ключи города весом в 3 фунта с латинской надписью… Шереметев угощал потом в своем лагере новых подданных своего государя". Итак, главным при осаде и на последующем банкете считался генерал–фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. Но для чего в таком случае за несколько месяцев до капитуляции города сюда приезжал другой русский военачальник — Александр Данилыч Меншиков? И почему Саркандаугава около двухсот лет носила его имя?



Цепь для Даугавы

Еще в конце 17–го столетия шведы сделали Ригу одной из самых мощных крепостей Европы. Каменные стены прикрывал гигантский земляной вал высотой в 12 метров, а шириной почти в 40. Оборону города укрепляли башни, равелины, бастионы, глубокий ров. Шведский гарнизон мог обстреливать противника из 400 пушек: ни одна армия Европы не отправлялась в то время в поход с таким количеством орудий.

Крепость считалась неуязвимой. Самый титулованный из российских полководцев генерал–фельдмаршал Шереметев по приказу царя должен был брать "неприступную невесту" не штурмом, а измором, чтобы сберечь русскую кровь. Но и блокада города, стоявшего на большой реке, была в то время делом архисложным. Понимая это, царь и послал к Риге человека, без совета с которым он, по свидетельству датского посла в России Юста Юля, не предпринимал ничего. Человека того звали Александр Меншиков.

Герцог Ижорский (таков в то время был необычный титул Александра Данилыча), прискакав под Ригу, решительно взялся за дело. По его приказу на Саркандаугаве был создан искусственный холм. На нем построили бастионы, разместили пушки.

А саму Даугаву перегородили огромной металлической цепью. Делалось все это с единственной целью — чтобы считавшийся самым сильным на Балтике шведский флот не смог подплыть к Риге. Когда дело было сделано, Шереметев продолжил осаду, а Меншиков поспешил решать другие задачи исторической важности. Дальнейшая судьба Риги была уже предопределена: весной 1710 года шведский флот не смог прорваться к городу, летом голодающий шведский гарнизон сдался.



Победитель

Почему же именно Меншикову царь поручил столь важное дело? Мало того, что его друг и соратник обладал огромным опытом строительных работ. Строго говоря, именно он, будучи губернатором Санкт–Петербурга, и построил этот город. Но Меншиков был не только прекрасным администратором и организатором строительства, но и великим полководцем.

Увы, мы, русские, нередко излишне критически относимся к собственной истории, и уникальный государственный деятель и военачальник Меншиков почему–то известен ныне почти исключительно как… взяточник и казнокрад. Во всяком случае часто именно таким его изображают в большинстве книг и кинофильмов. Согласитесь, трудно себе представить, чтобы в США Джорджа Вашингтона именовали бы в первую очередь рабовладельцем и клятвопреступником. Что, между прочим, чистая правда. Однако это не мешает Риге иметь сегодня площадь Вашингтона — раз его уважают на родине, к нему почтительно относятся и в Латвии. В музее Наполеона во Франции экскурсовод не произносит слова "узурпатор". Почему же мы говорим не о великих свершениях персонажей русской истории, а настойчиво ищем любой компромат на них?

После победы Карла XII над русской армией под Нарвой газеты Западной Европы начали сравнивать этого короля с Александром Македонским и Цезарем. Бывший торговец пирогами Алексашка Меншиков, однако, доказал, что не Карл XII, не Джон Черчилль герцог Мальборо, не австрийский фельдмаршал принц Евгений Савойский, а именно он — Алексашка — лучший полководец Европы.

Еще в октябре 1706 года Меншиков разгромил под Калишем 27–тысячную армию опытного шведского генерала Мардефельда. В ходе сражения он вовремя заметил, что шведский военачальник оставил без прикрытия кавалерии пехоту. Данилыч спешил драгун, отрезал конницей путь неприятеля к отступлению, сокрушил вражескую пехоту… Победа была изумительной: часть шведов во главе с Мардефельдом сдалась в плен, часть вражеского войска разбежалась. Неприятельская армия перестала существовать, а Меншиков потерял убитыми всего 80 человек.

Случайность? Но и Рига была взята без штурма. А годом ранее Александр Данилыч без потерь пленил 16 тысячную шведскую армию, имея под командованием почти вдвое меньше людей. Случилось это вскоре после Полтавы. В учебниках истории не написано о том, что обрадованный победой царь Петр совершил в конце битвы ошибку, дав возможность неприятелю убежать. За 16–тысячной армией (ею командовал бывший генерал–губернатор Лифляндии генерал Адам Левенгаупт) в погоню бросился Меншиков. Несмотря на тяжелый день (под Полтавой Александр Данилыч командовал кавалерией, постоянно находился впереди и чудом остался жив — под ним убило трех лошадей), русский полководец неустанно преследовал Левенгаупта с драгунами и пехотой. Как ни спешили шведы, через три дня Меншиков настиг брошенную Карлом XII на произвол судьбы армию Левенгаупта. Александр Данилыч грозно потребовал немедленной капитуляции. Шведы были в панике: как противиться более чем тридцатитысячной русской армии, не имея ни пороха, ни пушек? Адам Левенгаупт принял решение сдаться. Лишь в плену он узнал, что Меншиков, выражаясь современным нам с вами языком, взял шведов на понт — он поспел не со всей русской армией, а лишь с четвертой частью ее. Судьба Северной войны между тем была решена.

Бесспорно славен полководец, побеждающий в кровавых битвах, но еще более велик тот, кто одерживает победы без сражений.



Александровские высоты

И поныне гордостью Старой Риги является старинный архитектурный комплекс "Три брата" — три прекрасных здания 17–го столетия. Но не всегда туристам рассказывают, что младшим из "Трех братьев" в 18–м веке называли дворцом Меншикова. Александр Данилыч не раз приезжал по делам службы в Ригу, случалось, задерживался в этом городе и, в конце концов обзавелся здесь постоянным домом.

Рижане хорошо понимали, кто решил судьбу их города. И сразу же стали называть Саркандаугаву Александровскими высотами. Через 11 лет после победы русской армии на Александровских высотах появился Александровский сад. Был он продолжением Царского сада (о нем рассказывалось в предыдущем номере "Ракурса"). Судя по сохранившемуся описанию, на берегу Двины посадили дубовую рощу, создали беседки, бассейны. В 1722 году в Александровском саду росло уже 30 тысяч деревьев. Рижане охотно строили рядом с Александровским садом дачи.

Постепенно город рос, требовалась земля, в 19–м столетии Александровский парк стали застраивать. В начале ХХ века часть территории бывшего парка занимал крупнейший в Риге завод "Проводник", где производили лучшие в мире автомобильные шины. Александровские высоты уже стали называть Красной Двиной. Но о Меншикове напоминала железнодорожная станция "Александровские высоты" (ныне станция Саркандаугава). Был и трамвайный маршрут: центр — Александровские высоты.

В независимой Латвии словосочетание Красная Двина перевели на латышский. Никаких упоминаний о герцоге Ижорском, светлейшем князе Римской империи, генералиссимусе, кавалере российских и иностранных орденов в жилмассиве не осталось. В советское время на Саркандаугаве возник небольшой микрорайон, где жили в основном офицеры и их семьи. Но связь времен прервалась, и жильцы микрорайона не знали, что совсем рядом находится территория, которую с полным основанием можно назвать местом русской воинской славы.
http://pctvl.lv/print.php?lang=ru&page_id=1801&cv_id=

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 01-10-2007 03:59
Рената написала:
Оказывается, своим первым мостом город Рига обязан Карлу XII. Встретилась мне такая фраза:

Карл XII подарил городу свой плавучий мост, который стал ежегодно наводиться между городом и Коброном. С того времени все плавучие мосты вплоть до понтонного занимают раз навсегда установленную позицию.

Но вот более точные данные:

Так выходит, что к преобразованию Кливерсалы в центр Пардаугавы приложил свою руку шведский король Карл XII, который решил в 1701 г. созданный для форсирования Даугавы мост продать городу за 5691 далдер и 88 грошей. Строили мост местные ремесленники из материалов местных лесоторговцев. Мост фактически заменил старую Пардаугавскую переправу, потому что все курземские и земгальские пути, направления в Польшу и Пруссию начинались и заканчивались в конце Каменного моста, возле поста мостового сбора.
Источник - книга "Деревянная Рига" (Koka Ri'ga. – R., 2001)


Рената, Вы были правы:

Из книги Б. Н. Григорьев «Карл XII, или пять пуль для короля». М.: Молодая гвардия, 2006.
Стр. 120, 122.
"Двина – крупная река, и достать саксонцев на другом берегу с точки зрения тогдашней военной техники было не так уж и просто. Главное в форсировании Двины состояло в том, чтобы противнику не было известно, в каком месте шведы войдут в реку. 76-летний генерал-губернатор Риги Дальберг заблаговременно был посвящен в некоторые детали этой крупной военной операции и вносил свою лепту в ее техническую подготовку. Несмотря на свой преклонный возраст, ветеран Тридцатилетней войны был полон сил и энергии. Еще в армии Карла X, сорок три года тому назад, он отвечал за преодоление датского пролива Бельт, и его опыт, конечно же, мог пригодиться в данном случае. Он дал указание собрать все имеющиеся в городе плавсредства и подготовить их к десантной операции. Он позаботился о средствах для дымовой завесы, которая должна была прикрыть рискованный марш шведов через реку; для кавалерии соорудил специальный плавучий мост...
Как только по команде Стюарта начали наводить понтонный мост, поднялась непогода, и саперам не удалось закрепить его противоположный конец на южном берегу. Мост взломало сильным ветром, и он уплыл вниз по течению. Подкрепление шведам приходилось перевозить уже в ходе завязавшегося боя всё на тех же лодках и плотах, на которых высадили первую десантную группу".

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 06-10-2007 15:21
Интересная картина. "Карл XII в сражении под Нарвой". В первый раз встретил. Весьма похожа на Седерстрёма "Триумф у Нарвы". Но одновременно и значительно отличается:



Отсюда: http://www.tradera.com/Tennfigur_museum_Leksand_Karl_XII_slaget_vid_Narva-auktion-48886025

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 09-10-2007 05:03
На тему рижского моста и вообще местном театре военных действий хочу привести несколько отрывков из книги на латышском языке: Grins A. “Kauju karalis Karlis XII”. (Дословный перевод названий: "Король битв Карл XII". Перевод публикуется впервые, так что это своего рода эксклюзив.

Из гл. V Начало Северной войны

Русские, впрочем, затягивали переговоры, поскольку в то же самое время в Москве открыто действовал саксонский генерал Карлович, и секретно - Паткуль, и оба они заключили с Петром военный союз Саксонии и России. Вскоре после этого царь начал жаловаться на недостойный прием, оказанный ему два года назад в Риге. Шведские послы дали обещание просить короля еще раз рассмотреть рижское дело. Затем они от имени своего государства поклялись сохранять мир с русскими, Петр со своей стороны сделал то же самое, даже целовав крест, и шведы спокойно поехали домой.

...Саксонские полки под предводительством Флеминга и Карловича в феврале перешли границу Курляндии и Лифляндии, заняли Кобронский шанец (на месте нынешнего Торнякалнса) и начали обстреливать Ригу, одновременно с этим пустив отряды польских и литовских налетчиков по всем дорогам Южной Видземе.

Из главы VI Прогулка по Зеландии
Король поспешно начал готовиться к новому походу против саксонцев в Лифляндии. Труднее всего было отыскать деньги, потому что стокгольмская казна оказалась опустошенной; пришлось занять нужные для этого талеры у мещан, где только кто-то был согласен выручить своего короля. С рижской спасательной экспедицией следовало поспешить еще и потому, что лето уже заканчивалось и вскоре ожидались столь опасные осенние бури.

Занимаясь всеми этими делами с рассвета до полуночи, королю хватало работы и по "отфутболиванию" непрошеных посредников, предлагавших заключить мир. Больше всех старался французский посланник, желавший помирить Карла с Августом: курфюрст саксонский и король польский, мол, полон любви к своему кузену и пламенного желания восстановить дружбу, расстроившуюся из-за "недоразумения". Впрочем, о желании Августа отдать Кобронский шанец и Даугавгриву посланник ничего не мог сказать, однако надеялся, что такие мелочи можно будет преодолеть доброй волей обеих сторон. С подобными предложениями посредничества навязывался также императорский посланник и бранденбургский курфюрст. Всем этим непрошеным посредникам король приказал ответить так:

"Император, Франция и Бранденбург продолжают нам предлагать свое посредничество. Франция вдобавок сообщила также условия мира короля польского. Мы можем им сообщить, что мы обязались против известного несправедливого и хитрого нападения, которое позволил себе против нас упомянутый король, искать нашей справедливости и сатисфакции с добрым оружием и в настоящее время заняты подготовкой к отправлению в Лифляндию. Поэтому не можем ни принять названного посредничества, ни отвергнуть его, пока все не будет восстановлено, как было, и мы не получим достаточного удовлетворения".

Тем временем пришла весть, что царь Петр в Москве объявил шведам войну и с большим войском вторгся в Ингрию.

Глава VIII Битва на Спилвском лугу

В середине мая наконец пришли из Швеции долгожданные подкрепления, и трубы начали звать нарвских победителей на волю из их зимних жилищ, чтобы отправиться в сторону Даугавы, навстречу третьему врагу. Вместе с новоприбывшими полками в распоряжении короля по эту сторону моря было около 17000 солдат, не считая те батальоны и эскадроны, которые пришлось оставить для защиты восточных границ. Серьезного нападения со стороны русских в ближайшее время не ожидалось. Однако, наперекор всей военной мощи саксонских полков, Россия была и оставалась самым опасным врагом. Опасным из-за ее положения и простора, а также неисчерпаемых ресурсов. У Нарвы, впрочем, она получила тяжелый удар, и поход против нее вроде как сулил заманчивые перспективы; но такой поход следовало всесторонне и основательно подготовить, и выбрать действительно далекую цель операции, лучше всего саму Москву. Король, несмотря на его крайнюю молодость, был не из тех, кто опрометчиво ведет армию навстречу опасности. Хотя ему самому лично и в те времена, и позднее было как раз по нраву личное участие в самых жестоких поединках мечей, и он свою жизнь тысячи раз ставил на карту, однако судьбой своих полков он рисковал только тогда, если все было хорошо подготовлено, продумано во всех мелочах и давало право ждать таких результатов, которые стоили бы тех усилий и жертв. Война мелкого масштаба в пределах областей, маршировка туда-сюда – все это его не интересовало, и взятие какого-нибудь Гдова или Острова было бы столь же болезненно для российского великана, как и удаление мозоли у слона. Только глубокий и мощный удар, нацеленный в самое сердце России и осуществленный большими силами, мог бы дать желаемый успех. Это усилие потребовало бы всех сил Швеции, но и тогда поход в глубь России еще не был возможен, пока неразбитые саксонцы стояли у Даугавы, а за саксонцами вдобавок вся огромная Польша, о которой не было четко известно – не пойдет ли она на войну, чтобы поддержать своего короля-авантюриста. - Если бы удалось саксонцев у Риги упредить и столь же основательно разбить, как русских под Нарвой, то было бы совсем другое дело: тогда положение на юге должно было бы проясниться на более долгое время, и главная армия шведского короля могла действительно начинать на восточной окраине Лифляндии что-то более крупное; хотя бы против Пскова и Новгорода. Но туда можно было идти, только обеспечив тыл и фланг, и это обеспечение могла дать лишь значительная победа на Даугаве.

Об этом ударе против саксонцев Карл XII думал всю зиму, и также весной, вместе со своим учителем Стюартом, но требования, которые ученик с учителем желали здесь предъявить к военной удаче, были весьма высоки: саксонскую армию можно было бы уничтожить только тогда, если бы ее удалось застать врасплох; но между королем и врагом протекала могучая Даугава, и сами саксонцы также не были русскими, но воинами, равными по качеству другим народам Запада.
Король со Стюартом заранее открыли старому генерал-губернатору Риги свои грандиозные планы, а также доверили ему в полной тайне провести работы по подготовке к десанту: граф Дальберг в те времена был самым закаленным из всех полководцев шведской армии, с опытом, приобретенным за более чем сорокалетнюю практику. Хотя у этого старца было за плечами уже 76 лет, однако по бодрости и энергии он мог поспорить с любым юношей, и весь воспламенился, узнав об этом дерзком и вместе с тем грандиозном событии.

Незаметно для саксонцев он приказал собрать на рижском городском канале все баржи, буксиры, барки и плоты, которые можно было найти; на более крупных плотах построили плавучие блокгаузы и вставили в их люки пушки; также отыскали много возов старой соломы и прелого сена, чтобы в нужный момент закрыть Даугаву дымовой завесой. Энергия старого графа увлекла всех его подчиненных; особенно усердно ему помогали латыши-рыбаки во главе со своим старшиной Нариньшем (Нариньш и другие за это усердие впоследствии заслужили благодарность короля).

Наибольшую головную боль представляли заботы, как быстро переправить на другой берег кавалерию, поскольку было известно, что у саксонцев несколько тысяч хороших кавалеристов. Дальберг вместе со Стюартом наконец изобрели особый понтонный мост, который надеялись спустить на воду сразу после начала переправы десанта, с таким расчетом, чтобы само течение вынесло другой конец моста на Ильгюциемский берег. Там бы конец моста сразу заякорился, и массы шведской кавалерии, проскакав по нему, могли бы тут же мчаться навстречу саксонской кавалерии.

В конце мая старые королевские полки вышли маршем из лагеря в Лайсе на Тарту, где оставались какое-то время, ожидая поступления новых бойцов. Граница с русскими казалась основательно защищенной: Ингрию и Карельский перешеек контролировал старый генерал Крониорт с 6000 человек; Хурну в Нарву были присланы новые подкрепления; по Чудскому озеру ходили шведские пушечные корабли, а район против Алуксне контролировал пылкий Шлиппенбах с несколькими полками кавалерии и пехоты. К тому же еще с ведома короля началось формирование новых батальонов эстонского и латышского ополчения. Всех этих шагов казалось достаточно, чтобы король, обратившись с главными силами на юг, мог чувствовать себя полностью уверенным в своем тылу.

(В это время он прекращает носить парик и расшитые золотом наряды, как еще недавно в мальчишеские годы. Вместо этого он носит простой голубой мундир шведского солдата с латунными пуговицами и легендарным черным галстуком, плащ кавалериста, пригодный в том числе, чтобы спать под открытым небом, треуголку, высокие сапоги со шпорами и саблю длиннее, чем у всех остальных кавалеристов его армии. Это оружие он носил не только как декорацию, поскольку был последним из всех европейских королей и полководцев, кто в сражении брался за оружие ближнего боя и много раз прокладывал им себе путь через врагов.)

Под горячим июльским солнцем королевские солдаты идут маршем через Лифляндию на юг и, однако, ни они, ни их противники толком не знают, где король собирается переправляться через Даугаву, у Кокнесе или у Риги. Это незнание особенно нервирует фельдмаршала короля Августа - Штейнау, потому что в один день он получает одни, а в другой - полностью противоположные сведения. Не зная, где встречать шведов, он уже сосредоточил основную массу под Ригой, но утомил своих кирасир, скача с ними туда-сюда между обоими местами, находящимися под угрозой. В его распоряжении всего 28000 солдат, но из них всего треть - саксонцы; остальные - русские, которыми командует князь Репнин.

Только в самый последний момент выясняется, что цель королевского похода - Рига, и вечером 7 июля он со своими полками подходит к воротам города, доверенного Дальбергу. Штейнау впопыхах прибывает в Торнякалнс со своей кавалерией и успокаивает себя: южный берег Даугавы напротив Риги укреплен так хорошо, что для человеческих сил почти невозможно форсировать такую широкую реку и сразу после этого начать штурм укрепленных траншей на том берегу. Герцог курляндский Фердинанд, который с несколькими сотнями прибыл на помощь армии своего короля, даже убежден, что шведы не переправились бы и тогда, будь у них 100000 солдат.

Ниже нынешнего сада Виестура Дальберг со Стюартом выбрали место для переправы армии. Уже готов и понтонный мост, который должен сыграть большую роль в ожидаемой операции. Всего для десанта предусмотрено 6000 пехотинцев с парой эскадронов и несколькими пушками, поскольку плоты и лодки больше поднять не могут. Вся остальная армия пойдет по понтонному мосту, который будет готов сразу после первого транспорта.

В 8 часов утра все это дело должно было начаться, но случилась сильная гроза с ливнем, и десант пришлось отложить. За это время к Штейнау успевают прийти на помощь еще несколько кавалерийских полков из Кокнесе. И тогда, после весьма бурной ночи, в 4 часа утра, Даугава начинает чернеть от дымовой завесы: подожженную выше города нагруженную на баржи прошлогоднюю солому и лодки с сеном движутся вниз и гонят перед собой густые клубы дыма.

Скрытые за ними транспортные средства для десанта начинают двигаться в направлении Задвинья. Король сел в маленькую лодочку, он среди авангарда и один из первых на берегу, где на Спилвских лугах быстро начинает строиться в боевые порядки саксонская армия. Вначале ее ведет генерал Паткуль (родом лифляндец, перешедший на саксонскую службу; позднее ему придется за это умереть в Стокгольме на эшафоте). Саксонские батареи начинают стрелять, однако ядра причиняют малый вред переправляющимся через реку. Плавучие блокгаузы с Даугавы начинают отвечать своим огнем, а бомбардиры старого Дальберга, встав к тяжелым орудиям Рижской крепости, начинают палить во всю мощь. Гвардейские гренадеры с королем сходят на берег, за ними три других батальона, и в великой спешке некоторые роты прыгают в воду, не дождавшись, пока их плот окончательно пристанет к берегу. Первые саксконские укрепления на берегу реки захватывают с первой попытки и быстро продвигаются вперед, неся с собой "козлов", чтобы отразить ожидаемую атаку саксонской кавалерии. Теперь важна каждая секунда перед тем, как главные силы саксонцев приготовятся к контратаке.
Через несколько минут они уже идут сюда - пехота посередине, кирасиры с обоих флангов. Саксонцы выстреливают залп с большого расстояния, шведы подпустили их совсем близко. "Козлы" и пики пехотинцев останавливают атаку кирасир, и в центре пехоте Паткуля приходится отступить.

На другой стороне луга, возле дюн, стоит князь Репнин с русскими солдатами. Быстрота шведской атаки внушает ему страх, князь без боя поворачивает свои полки на запад и уходит вверх по Даугаве. За это время Паткуль атаковал дважды и оба раза был отброшен назад, но шведы переправили новые батальоны. Сам Штейнау ведет пополнение, и третий удар саксонцев столь силен, что десанту трудно это выдержать. Оба саксонских полководца уже ранены, их кавалерия делает, что может, но эскадрон драбантов стоит целого полка и опрокидывает один саксонский эскадрон за другим. Так была отбита и третья контратака саксонцев. В четвертый и последний раз саксонцы идут в контрнаступление на шведскую линию. Когда и оно отбито, полки Штейнау начинают медленно покидать поле боя.

Бой продолжался неполных три часа. Часы на колокольнях рижских церквей показывают полседьмого, и крепостные валы, крыши городских домов, как и мачты голландских судов на Даугаве усеяны зрителями, молча следившими за ходом боя. Теперь они ликуют, машут шапками и кричат, и хвалебные возгласы доносятся с того берега Даугавы; им следует колокольный звон всех церквей. Однако саксонская армия покинула Спилвские луга только разбитой, но не уничтоженной, как хотелось королю.

Его пехотинцы полностью утомлены боем в трясине, он сам также потерял в ухабах Спилве сапог (он сейчас хранится в музее Дома Черноголовых в Риге), а его кавалерийские полки все еще на рижском берегу, потому что хваленый понтонный мост не оправдал возложенные на него надежды, и шведские кавалеристы все еще не переправились через реку, чтобы своим ударом завершить разгром армии Штейнау и Паткуля. Кавалерию также надо переправлять на лодках, для чего требуется много времени. Саксонцы уходят, потеряв, однако, всю свою артиллерию, 30 орудий, а также обозы, но всего 3 хоругви и более 2000 человек.

Это не окончательная победа, этот бой протекал совсем иначе, чем того хотел король. Великая победа, без которой король не может обратиться на восток, не далась шведам в руки, и теперь также исчезает в новой дали, как мираж в летнюю жару.

Кокнесе снова в руках шведов, но Даугавгриву пришлось блокировать несколько месяцев, ее саксонский гарнизон сдался только около Рождества. В середине июля король уже ведет армию в Курляндию, захватывая Елгаву и Бауску, а также запасы продовольствия, заготовленные для саксонцев; на города и дворянство налагает значительную контрибуцию за то, что герцог Фердинанд со своими солдатами сражался в Спилвских лугах на стороне саксонцев.

По замыслу короля, который он лелеял весной, ему теперь следовало бы вести полки на Псков и вглубь России, и старый Крониорт поддержал бы этот удар с севера, со стороны Ингрии. Хотя победа на Спилвских лугах была не такой большой, как надеялись, король вначале также придерживался плана немедленно расправиться с Петром. Однако удар, нанесенный саксонцам, на время их обезвредил и, судя по известиям из Польши, там в то время думали лишь об одном - только бы шведы не пришли в Литву.

В июле и августе король дает подробные указания Дальбергу о накоплении продовольствия у нас в Видземе и о походе вглубь России. Дальберг успешно справляется также и с устройством складов и ожидает начала похода. Однако король за это время изменил свое мнение и решил пройти по Польше, чтобы сделать эту помещичью республику, во главе с называемым королем пожизненным президентом, своей союзницей или по крайней мере безопасной соседкой, свободной от интриг в будущем.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 10-10-2007 02:26
Спасибо, Рената! Очень интересно. Некоторые эпизоды описаны весьма любопытно. Я на всякий случай скопировал то, что Вы выложили и в тему "Карл XII". Там эта информация хорошо дополняет посты о "королевском дебюте" в ипостаси полководца.


Занятный кадр:



Отсюда: http://ww7.president.gov.ua/ru/gallery/image/?id=319
Если бы не подпись, то никогда бы не догадался, что на стене висит портрет Карла XII...


Оказывается это вот здесь. Музей Полтавской битвы:




Перед ним памятник Петру стоит:




Картина в музее. Шведская армия штурмует крепость Веприк:



Отсюда: http://www.hjulspar.se/Dagbok/Ukraina/14/index.html
Вот здесь еще интересная информация: http://carolinknekt.livejournal.com/35748.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-10-2007 11:51
Успешная осада Дерпта армией Петра I в 1704 году.
На гравюре изображен момент, когда царь, разозленный медлительностью и плохо организованными осадными работами фельдмаршала Шереметева, сам приехал к крепости. Надо отдать Петру должное - он был грамотным инженером - сразу определил слабые места в оборонительных укреплениях и перекомпоновал против них большую часть осадной артиллерии. После чего орудийный огонь приобрел убойную эффективность...



Отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/ раздел 1(2), гравюра №322

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-10-2007 11:52
Вот как описал осаду и штурм Дерпта Алексей Николаевич Толстой в своем романе «Петр Первый»:
Отсюда: http://www.klassika.ru/cgi-bin/read.pl?text=proza/tolstoj_a/petr_i.txt/2&page=148
«Фельдмаршал Шереметьев вел осаду Юрьева с прохладцей, - особенно не утруждал ни себя, ни войско надеясь одолеть шведов измором. Его многоречевые письма Петр Алексеевич комкал и швырял под стол. Черт подменил фельдмаршала, - два года воевал смело и жестоко, нынче, как старая баба, причитывает у шведских стен. Когда в нарвский лагерь прибыл наконец фельдмаршал Огильви, взятый настоянием Паткуля из Вены на московскую службу за немалое жалованье, мимо кормления и всякого винного и иного довольствия - в год три тысячи золотых ефимок, - Петр Алексеевич передал ему командование и в нетерпении кинулся под Юрьев.
Фельдмаршал его не ждал, - в полуденный зной после обеда похрапывал у себя в шатре, в обозе, за высоким валом, и проснулся, когда царь сорвал у него с лица платок от мух.
- На покое за рогатками спишь, - крикнул и завращал сумасшедшими глазами. - Иди, показывай мне осадные работы!
От такого страха у фельдмаршала отнялся язык, не помнил, как попал ногами в штаны, поблизости не случилось ни парика, ни шпаги, так - простоволосый - и полез на лошадь. Подбежал военный инженер Коберт, спросонок также не на те пуговицы застегивая французский кафтан: за эту осаду он только и сделал доброго, что разъел щеки - поперек шире - на русских щах. Петр злобно кивнул ему сверха. Втроем поехали на позиции.
Здесь все не понравилось Петру Алексеевичу... С восточной стороны, откуда вело осаду войско Шереметьева, стены были высоки, приземистые башни укреплены заново, равелины звездой выдавались далеко в поле, и рвы перед ними были полны воды. С запада город надежно обороняла полноводная река Эмбах, с юга - моховое болото. Шереметьев подобрался к городским стенам глубокими шанцами и апрошами - весьма осторожно и не близко, из опасения шведских пушек. Его батареи поставлены были и того глупее, - с них он бросил в город две тысячи бомб, зажег кое-где домишки, но стен и не поцарапал.
- Известно вам, господин фельдмаршал, во сколько алтын обходится мне каждая бомба? - угрюмо проговорил Петр Алексеевич. - С Урала везем их... А не хочешь ли ты за эти две тысячи напрасных бомбов заплатить из своего жалованья! - Он выхватил у него из подмышки подзорную трубу и водил ею, оглядывая стены. - Южная мура [стена] ветха и низка. Я так и думал... - И быстро оглянулся на инженера Коберта. - Сюда надо кидать бомбы, здесь ломать стены и ворота. Отсюда надо брать город. Не с востока. Не удобства искать для ради того, что там место сухо... Победы искать хоть по шею в болоте...
Шереметьев не посмел спорить, только проворчал толстым языком: "Само собой... Вам виднее, господин бомбардир... А мы вот думали, не додумали..." Инженер Коберт почтительно, с сожалеющей усмешкой помотал щеками.
- Ваше величество, южная стена, также и башенные ворота, именуемые "Русскими воротами", - ветхи, но тем не менее неприступны, ибо к ним можно подойти только через болото... Болото непроходимо.
- Для кого болото непроходимо? - крикнул Петр Алексеевич, дернул длинной шеей, лягнул ногой, потерял стремя. - Для русского солдата все проходимо... Не в шахматы играем, в смертную игру...
Он соскочил с лошади, развернул на траве карту - план города, из кармана вытащил готовальню, из нее циркуль, линейку и карандаш. Начал мерить и отмечать. Фельдмаршал и Коберт присели на корточки около него.
- Вот где ставь все свои батареи! - он указал на край болота перед "Русскими воротами". - Да за рекой прибавь ломовых пушек... - Он ловко стал чертить линии, как должны лететь ядра с батарей к "Русским воротам". Опять померил цуркулем. Шереметьев бормотал: "Само собой... дистанция доступная". Коберт тонко усмехался. - На перемену позиций даю три дня... Седьмого начинаю огненную потеху. - Петр уложил циркуль и линейку в готовальню и стал запихивать ее в карман кафтана, но там лежал пунцовый платок, вышитый по краю виноградными листочками, - он схватил платок и с досадой сунул его за пазуху.
Трое суток он не давал людям ни отдыха, ни сна. Днем все войско на глазах у шведов продолжало прежние осадные работы, рыли шанцы под пулями и ядрами, сколачивали лестницы. Ночью тайно, не зажигая огней, впрягали быков в пушки и мортиры и везли их на новые места, - на край болота и через плавучий мост - за реку, укрывали батареи за фашинами и валами.
Едва солнце показалось над лесом, осветились худые кровли на южной стене, выступили над болотным туманом каменные зубцы на башне "Русских ворот", и в городов утренней тишине засинели печные дымы - шестьдесят ломовых пушек и тяжелых мортир сотрясли землю и небо, двухпудовые ядра, фитильные бомбы с шипением пронеслись через болото. Загрохотали батареи за рекой. Под прикрытием порохового дыма гренадеры полка Ивана Жидка побежали со связками хвороста гатить болото.
Петр Алексеевич был на южной батарее. Кричать, учить, сердиться ему не пришлось, - едва успевал вертеть головой, глядя на пушкарей, да приговаривал: "Ай-лю-лю, ай-лю-лю..." Едва только человеку скоро прочесть "Отче наш" - стволы уже прочищены банниками, вложены картузы с порохом, вбиты ядра, подсыпана затравка, наведен прицел...
- Всеми батареями! - кричал, выпучивая налитые кровью глаза, низенький полковник Нечаев, с которого первым залпом сорвало шляпу и парик. - Дистанция старая. Приложь фитиль... Оооо-гонь! - Командиры батарей раскатисто повторяли за ним: "Оооо-гонь!"
Было видно, как ударяли ядра, валились башенные зубцы, задымила, запылала кровля на стене, подожженные бомбами начали гореть городские домишки. На островерхих кирках затренькали колокола. Шведские солдаты, в куцых серых мундирах, выбежали из ворот, - шарахаясь от разрывов, начали копать куртину, тащили бревна, бочки, мешки... Все же до конца дня воротная башня и стена стояли крепко. Петр Алексеевич приказал пододвинуть батареи ближе.
Шесть дней длилась огненная потеха. Гренадеры Ивана Жидка по колена, по пояс в болоте гатили трясину, прикрываясь от неприятельских бомб и пуль переносными фашинами - в виде корзин с землей. Убитые тут же и тонули, раненых вытаскивали на плечах. Шведы поняли грозную опасность, перетащили сюда часть пушек с других башен и с каждым днем усиливали огонь. Город заволокло дымом. Сквозь летучие пороховые облака жгло красноватое солнце.
Петр Алексеевич не уходил с батареи, от пороха был черен, не умывался, ел на ходу - что придется, сам раздавал водку пушкарям. Спать ложился на часок под пушечный грохот, поблизости, под артиллерийской телегой. Инженера Коберта он отослал в большой обоз за то, что хотя и ученый был мужик, но зело смирный, - "а смирных нам здесь не надо"...
В сумерки, в ночь на тринадцатое июля, он вызвал Шереметьева. В эти дни фельдмаршал со всем войском шумел с восточной стороны, как мог - пугал шведов. Снова сделался боек, не слезал с коня, дрался и ругался. Петра Алексеевича он нашел на затихшей батарее. Кругом него стояли усатые бомбардиры - все старые знакомые - из тех, кто в потешные времена под городом Прешбургом угощал не в шутку из деревянных пушек репой и глиняными бомбами кавалерию князя-кесаря. У некоторых тряпками были перевязаны головы, изодраны мундиры.
Петр Алексеевич сидел на лафете самой большой пушки "Саламандра" - медного тульского литья, - на нее для охлаждения пришлось вылить ведер двадцать уксусу, и она еще шипела. Он жевал хлеб и - торопливо проговаривая слова - разбирал сегодняшнюю работу. Южная стена была наконец пробита в трех местах, этих брешей неприятелю теперь не загородить. Бомбардир Игнат Курочкин посадил подряд несколько каленых ядер в левый угол воротной башни... - Как гвозди вбил! Не так разве? Что - по-петушиному крикнул Петр Алексеевич. Весь угол башни завалился, и вся она - вот-вот - готова рухнуть.
- Игнат, ты где, не вижу, подойди. - И он подал бомбардиру трубочку с изгрызенным мундштуком. - Не дарю... другой при себе нет, а - покури... Хвалю... Живы будем - не забуду.
Игнат Курочкин, степенный человек с пышными усами, снял треух, осторожно принял трубочку, поковырял в "ей ногтем и весь пошел лукавыми морщинками...
- А табачку-то в ней, ваше величество, нетути...
Другие бомбардиры засмеялись. Петр Алексеевич вынул кисет, в нем - табаку ни крошки. В это как раз время и подошел фельдмаршал. Петр Алексеевич - обрадованно:
- Борис Петрович, покурить с собой есть? У нас на батарее - ни водки, ни табаку... (Бомбардиры опять засмеялись.) Сделай милость... (Шереметьев учтиво, с поклоном протянул ему вышитый бисером хороший кисет.) Ах, спасибо... да ты отдай кисет бомбардиру Курочкину... Дарю его тебе, Игнат, а трубочку мне верни, не забудь...
Он отослал бомбардиров и некоторое время с хрустом жевал сухарь. Фельдмаршал, уперев в бок жезл, молча стоял перед ним.
- Борис Петрович, ждать более нельзя, - изменившимся голосом проговорил Петр. - Люди рассердились... Гренадеры который день лежат в болоте... Трудно! Я зажгу бочки со смолой, буду стрелять всю ночь... Ты, не мешкая, пришли мне в подкрепление батальон московских стрелков из полка Самохвалова - мужики угрюмые, отважные... Сам делай свое дело, для бога только не теряй людей напрасно... С рассветом пойду на приступ... (Шереметьев опустил руку с жезлом и перекрестился.) Ступай, голубчик.
Когда на краю болота и за рекой запылали смоляные бочки, - со всех батарей начался такой беглый огонь, какого шведы еще не слышали. Ворота рухнули. От куртины, частоколов и рогаток полетели щепы. Шведы ждали атаки в эту ночь, - сквозь проломы стены в мерцающем зареве смоляного огня были видны колеблющиеся щетины штыков, каски, знамена... По всему городу били в набат...
Петр Алексеевич, подогнув колени, глядел в подзорную трубу из канавы за фашинами. С ним стоял молодой полковник Иван Жидок - орловец, похожий на цыгана, - черные глаза у него сухо блестели, губы вздрагивали, от злости он, не замечая того, хрустел зубами. Ночь была коротка, за лесом уже зазеленел восток и пропали звезды. Ждать дольше было невозможно. Но Петр Алексеевич все еще медлил. Вдруг Иван Жидок с тоской из глубины утробы выдавил: "Оооох!" - и замотал опущенной головой. Петр Алексеевич схватил его за плечо:
- Ступай!
Иван Жидок перескочил через фашины и, нагибаясь, побежал по болоту. Тотчас зашипела, взвилась, лопнула, раскинулась зелеными огнями ракета, другая, третья. Пушки замолкли. В уши надавила тишина. Меж красно-черных кочек болота стали подниматься люди, - утопая в тине, тяжело пошли к воротам. Все болото зашевелилось, закишело солдатами. С берега им на подмогу, уставя штыки, шли роты московских стрелков... Петр Алексеевич опустил трубу, потянул воздух сквозь зубы, сморщился: "Ох, - сказал, - ох". Из развороченной куртины в упор по наступающим гренадерам Ивана Жидка изрыгнули огонь пять уцелевших пушек. Отчаянный одинокий голос на болоте закричал: "Урааа!" - Из пролома стены выскакивали шведы, будто в неистовой радости бежали навстречу русским. Началась свалка, поднялся крик, рев, лязг. До четырех тысяч людей сбилось у стен и ворот...
Петр Алексеевич вылез из канавы, пошел, чмокая во мху тяжелыми ботфортами, и все шарил по себе, ища оброненную трубку ли, оружие ли... Его догнал низенький полковник Нечаев.
- Государь, туда нельзя...
И оба стали глядеть туда...
Петр Алексеевич - ему:
- Пошли за подмогой...
- Государь, не надо...
- Говорю - пошли...
- Не надо... Наши уж отбивают у него пушки...
- Врешь...
- Вижу...
И точно - метнула огонь в сторону ворот одна, другая пушка... Огромная толпа дерущихся заколебалась и хлынула через проломы в город...
Нечаев, плача выкаченными глазами:
- Государь, теперь - пошла потеха!..
Гренадеры и московские стрелки в ярости, что так было трудно и столько их напрасно побито шведом, - кололи, рубили и гнали неприятеля по узким уличкам до городской площади. Там сгоряча убили четырех барабанщиков высланных комендантом Юрьева бить шамад - сдачу. И только трубач с замковой башни, разрывая легкие хриплым ревом трубы, молившей о сдаче, с трудом и не сразу остановил побоище...»

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-10-2007 11:55
Историю совершенствования системы оборонительных сооружений Дерпта в XVII столетии можно проследить по материалам шведского военно-исторического архива. По Дерпту там много материала вывешено в открытый доступ. Все, конечно, выложить здесь невозможно. Но даже десятка планов вполне достаточно, чтобы получить общее представление о «процессе». Вот такой была крепость в 1620 году:




Это план 1638 года. Он интересен также тем, что на нем указано расположение основных улиц и наиболее крупных зданий города:




План Дерпта, датируемый серединой XVII века. Яркими сплошными линиями вычерчены реальные обводы крепости. Слабыми штрихами показаны контуры новых бастионов, которые предполагалось пристроить к старым:




А этот план предлагает уже кардинальную модернизацию всей системы оборонительных сооружений. Датирован 1677 годом:




Вот еще одно предложение столь же кардинальной, но несколько иной по инженерному замыслу, модернизации. Датировано 1680 годом:




Это план 1690 года. Он отражает тот вариант капитальной реконструкции, который был утвержден к исполнению:




Вот на этом плане дана более детальная прорисовка общего вида новых бастионов. Их постройку предполагалось завершить к 1700 году:




Это разрез одного из строившихся равелинов в горизонтальной плоскости (Равелин (от латинского ravelere – отделять) – вспомогательное фортификационное сооружение, располагавшееся перед крепостным рвом между бастионами. Применялся для прикрытия куртин (крепостных стен) от артиллерийского огня и атак противника, а также использовался в качестве укрытия для сосредоточения солдат гарнизона перед вылазками):




На этом чертеже дан «профиль равелина» – его разрез в вертикальной плоскости, включая фундамент постройки:




Но денег в шведской казне хронически не хватало. Поэтому работы двигались очень медленно. В результате к началу Северной войны их закончить не успели. Вот чертеж, отражающий состояние «новостройки» в 1696 году. Кое-что удалось сделать лишь в западной части (на карте она «смотрит» вверх). Но и там до завершения работ еще очень далеко:




А этот чертеж показывает состояние модернизации в следующем – 1697 году. По сути, за целый год работы практически не продвинулись:




Кстати, в этих неоконченных работах и кроется секрет коллизии описанной Алексеем Толстым на страницах своего романа. Конечно, это литературное произведение, где вполне допустимы исторические «вольности». Поэтому можно не сомневаться, что царь, наверняка, говорил другие слова Шереметеву и иначе жестикулировал. Однако, если отбросить подобные «мелочи», то останется главная суть эпизода, которая передана верно. Батареи требовалось расставлять иначе – там, где новых укреплений строить даже не начинали…
А Алексея Николаевича стоит, наверное, попрекнуть тем, что стороны света перепутал. Плохо разобрался в старых картах. Река, разумеется, прикрывала не западную, а восточную стену города…

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 20-10-2007 22:26
Настольная медаль, выпущенная в России в честь взятия Дерпта армией Петра Великого:


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:10
Кстати, кардинальная реконструкция бастионов Дерпта проводилась под руководством знаменитого шведского военного инженера Эрика Дальберга. Вот очень интересная карта. На ней указаны все крепости, для которых во второй половине XVII века, в свете последних достижений военно-инженерной мысли, Дальберг проектировал новые системы оборонительных сооружений:



Карта взята из этой книги:





Отсюда: http://www.tradera.com/Erik_Dahlbergh_hans_levnad_och_verksamhet_Tryckt_1925_-auktion-48323210

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:27
Эрик Дальберг за работой (иллюстрация художника Альберта Эдельфелдта (1854-1905) к поэме классика шведской литературы Карла Снойльски (1841-1903), посвященной Дальбергу):

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:31
Кокенхаузен - еще одна крепость, которую перед Северной войной реконструировал Эрик Дальберг (два вида с разных ракурсов):






Расположен Кокенхаузен южнее Риги по течению Двины (на карте название крепости написано в две строчки):

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:32
Вот план-рисунок Кокенхаузена до реконструкции (вторая половина XVII века):




А это Кокенхаузен в 1700 году – с модернизированными укреплениями:





Все карты взяты из военно-исторического архива Швеции: http://www.statensarkiv.se/

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:34
Судьба Кокенхаузена в период Северной войны оказалась одной из самых печальных. В «горячую точку» на театре боевых действий он превратился уже в первые недели конфликта. Саксонская армия, вторгшись в шведскую Ливонию, осаждала крепость в течение нескольких месяцев. В конце концов, она капитулировала. Среди гравюр из собрания Бротце есть и те, где изображен Кокенхаузен в 1700 году и его осада саксонцами:





Отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:36
Но затем армия Карла XII, разгромив войска Петра I и Августа Сильного, вынудила противника в 1701 году оставить Кокенхаузен. При сём крепость была взорвана и полностью разрушена. Этот момент иллюстрируют еще две гравюры из коллекции Бротце. Саксонские и русские солдаты покидают уничтожаемый Кокенхаузен. И руины крепости, которые никогда больше не восстанавливались:





Отсюда: http://www3.acadlib.lv/broce/

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:38
Возвращаясь опять к инженерному творчеству Эрика Дальберга, необходимо заметить, что масса разработанных им проектов кардинальной реконструкции различных шведских крепостей осталась нереализованной. В королевской казне не хватало денег на воплощение в жизнь всех планов, даже в том случае, если они касались обороноспособности страны. Характерным примером в данном случае может служить сравнительно небольшой ливонский замок Мариенбург. Тот самый, который был взят в 1702 году армией фельдмаршала Бориса Шереметева. И где в русский плен попала будущая жена царя Петра – Екатерина.
Вот план Мариенбурга, датированный 1682 годом:



На этой схеме показаны не только остров с замком, но и вся бухта, а также прилегающий район озерного побережья:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-10-2007 11:39
Это замок. К сожалению, вычерчены только стены и башни Мариенбурга. Расположение построек внутри крепости не указано:



А это проект Эрика Дальберга. По сути, он предполагал даже не капитальную реконструкцию, а постройку новой крепости с впечатляющей системой оборонительных сооружений:



Планы заимствованы из военно-исторического архива Швеции: http://www.statensarkiv.se/

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 26-10-2007 04:53
Характерным примером в данном случае может служить сравнительно небольшой ливонский замок Мариенбург. Тот самый, который был взят в 1702 году армией фельдмаршала Бориса Шереметева. И где в русский плен попала будущая жена царя Петра – Екатерина.
Вот план Мариенбурга, датированный 1682 годом


Спасибо, Ингерманландец! Замок Мариенбург ныне называется Алуксне и находится в северо-восточном углу Латвии. Если можно, скопируйте, пожалуйста, его планы в эту тему: http://offtop.ru/castles/v1_24838__.php

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-10-2007 13:37
Рената, я не стал в теме "Алуксне - замок Мариенбург" делать новый пост, а просто "обновил" там адреса в старом (от 30 мая 2007 года), где они "погасли", когда шведский военно-исторический архив переехал на новый хостинг. Все четыре плана вновь "открылись".


Иллюстрации Альберта Эдельфелдта к поэме Карла Снойльски о походе Карла XII в Россиию:


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-10-2007 13:38

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-10-2007 13:41

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-10-2007 01:44
"Русский крестьянин, забросивший плуг" залег в кустах, устроив засаду на короля. Но в последний момент Бог спасает (естественно, по версии Снойльски и Эдельфельдта) Карла XII. Листок слетает с ветки и сбивает прицел стрелку:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-10-2007 01:46

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-10-2007 01:55


За иллюстрации отдельная благодарность хозяйке этого журнала: http://carolinknekt.livejournal.com/15453.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-10-2007 07:53
Рената, я не стал в теме "Алуксне - замок Мариенбург" делать новый пост, а просто "обновил" там адреса в старом (от 30 мая 2007 года), где они "погасли", когда шведский военно-исторический архив переехал на новый хостинг. Все четыре плана вновь "открылись".


Большое спасибо! Главное, что они снова видны!

И раз речь зашла об этих местах, то вот Вам версия событий после осады Мариенбурга в пьесе А.Н. Толстого “Петр Первый”. Что меня больше всего заинтересовало: там упоминается царевич Алексей Петрович! Был ли он в действительности под стенами Мариенбурга?

КАРТИНА ВТОРАЯ
Лифляндская изба. За дверью шум, сердитые голоса. Дверь распахивается. Вскакивает Поспелов, таща Екатерину в изодранном платье, в солдатском кафтане поверх. Толкнув ее на лавку, оправляет на себе парик, платье.
Поспелов. Дьяволы! Шум какой подняли! Было бы из-за чего... (Екатерине.) Ну, ты... Не реви, говорю, замолчи... Сказано - взять тебя к фельдмаршалу - и вся недолга. Вымой личико, оправься, неряха... Как звать?
Екатерина. Ой, ой, ой...
Поспелов. Ну что - ой, ой.. Спасибо скажи, что тебя из обоза в боярские хоромы взяли... Там бы тебя под телегой помяли драгуны... Не реви, перестань, дура... Фельдмаршал бабьей сырости не любит... Иди,. я солью... (Толкает ее к рукомойнику, подает ей умыться из ковша.) Мой щеки, глаза мой хорошенько, вода студеная. Тебя вчерась, что ли, в плен взяли?
Екатерина. Вчера-а-а...
Поспелов. Кто взял. Федька?
Екатерина. Федика...
Поспелов. Ты по-русски-то понимаешь?
Екатерина. Понимаешь чути-чути...
Поспелов. Утиральника нет чистого... Подолом вытрись... Стирать-то умеешь?
Екатерина. Умеешь чути-чути...
Поспелов. Фельдмаршал чистоту любит... Он в Италии бывал и в Константинополе бывал, к чистоте привык... Ты возьми ведро, тряпку, вымой пол, лавки первым делом... Поняла меня? Вон ведро... Да сними ты кафтанишко солдатский... А юбку подоткни, где рваная. А стряпать умеешь?
Екатерина. Стряпать умеешь чути-чути...
Поспелов. Чути-чути... Ты ему щи навари, чтобы ложка стояла... Фельдмаршал страсть наваристые щи любит... И все такое прочее, горячее... Чего опять плачешь, я тебя добру учу... Чтоб фельдмаршал был с тобой ласковый...
Екатерина. Он ласковый?
Поспелов. То-то, что ласковый к вашей сестре.
Федька (врывается). Господин квартирьер... Зачем у меня девку отняли из обоза? Она моя добыча. Я ее на шпагу взял.
Екатерина. Он меня на шпагу взял, он меня защитил. Он правду говорит, солдаты уже платье на мне рвали, он мне свой кафтан на плечи надел.
Федька. Поспелов, отпусти девку.
Поспелов. Очумел ты, - девку для фельдмаршала привели.
Федька. Очень хорошо. Катька, надевай кафтан.
Екатерина. Сейчас надену кафтан.
Поспелов. Уйди добром, Федор.
Федька. В артикуле нет такого закону - отымать добычу у солдата. (Тащит Екатерину к двери.)
Поспелов (с силой отталкивает его). Из-за тебя мне головой отвечать!
Федька. Ты чин не велик. (Ударил его в грудь.)
Поспелов (покачнулся, но устоял). Ого, ты вот как, брат...
Федька. Еще хочешь?
Поспелов. Получай... (Ударил Федьку в грудь, тот не покачнулся.)
Федька. Не серди меня.
Поспелов. Сказано мне - девку беречь, приказ военный, живую не отдам.
Федька. Ой, не серди меня.
В это время под самыми окнами отчаянная стрельба, лязг сабель, крики.
Екатерина. Ой, шведы!
Поспелов. Вот черт, опять шведы!.. На... (Сует Федьке ружье, хватает пистолеты.) .
Оба выбегают.
Екатерина. Мейн готт! (В страхе становится за печку.)
Алексей (вбегает в ужасе). Шведы!.. Шведы!.. (Срывает с себя офицерский шарф, бросает, мечется. Выдергивает из кармана пистолет, взводит курок.) Проклятые, проклятые... (Слыша голоса.) Кто там? Кто там?.. (Швыряет пистолет.)
Входит Шереметев.
Шереметев. Ничего, бог милостив...
За ним входят Я г у ж и н с к и й, генерал фон Л и п п е и Поспелов.
Жалко - царевича напужали.
Алексей. Отбили шведов?
Шереметев. Отбили, батюшка... Да шведов немного и было, они тут повсюду рыскают - за хлебом, за сеном... И ведь чуть не взяли у нас обоз... Как же ты, генерал фон Липпе, их проморгал? Эх, немец ты, немец...
Я г у ж и н с к и й. Не подоспей Меншиков - пропал бы весь обоз.
фон Липпе. Этот война - неправильный война. Это не научный война, это разбойничья драка.
Шереметев. Видишь ты, - не научная война. А шведа бьем и города берем... Садись, генерал, садись, полковник, садись, царевич... (Поспелову.) Избу для царевича приготовили?
Поспелов. Все готово, велел только печь вытопить.
Шереметев (тихо). Пленную девку привел?
Поспелов. Привел.
Шереметев. Иди.
Поспелов уходит.
От Петра Алексеевича ответа не получено. Как нам быть теперь? Более того неприятельской земли разорять нечего, - все разорили и запустошили, что могли. Остались у неприятеля только Нарва, Ревель да Рига. Шведы уже становятся на зимние квартиры. Король Карл гоняется по всей Европе за королем Августом польским, и Карла сюда скоро не ждут. Дать ли нам отдых войску и становиться на зимние квартиры или пойти еще побить генерала Шлиппенбаха и уж тогда окончить зимний поход? Что скажешь, царевич? Твой голос - первый.
Алексей. Отец прикажет - то и делай, поменьше думай.

<...>
Шереметев. Хорошо зовут... Ну, Катерина, садись, не бойся, не обижу.
Е к а т е р и н а. Спасибо.
Шереметев. В плен тебя взяли? Ай-ай... Бывает, бывает. Роду какого - боярышня?
Екатерина. Нет, служанка... В услужении была у пастора Эрнеста Глюка.
Шереметев. Служанка? Очень хорошо. Стирать умеешь?
Екатерина. Стирать умею. Наваристые щи умею варить.
Шереметев. Весьма хорошо. А мне, видишь ты, в походе без женщины трудновато, и холодно, и голодно, нет тебе рубашки постирать... Да то, да се... Ну, что же ты - девица?
Екатерина (заплакала). Нет уже.
Шереметев. Очень хорошо... Значит, замужем?
Екатерина. За королевский кирасир Иоган Раббе.
Ш е р е м е т е в. Убит, чай?
Екатерина. Не знаю... Как вашим войскам ворваться в Мариенбург, - Иоган бросился в озеро и поплыл.
Шереметев. Утонул... Плакать, Екатерина, не надо... Ты молодая, красивая... Погоди немного, по первопутку пошлю солдата в Новгород, привезут тебе платье шелковое, пестрое, шубенку лисью... Есть хочешь?
Екатерина. Очень.
Шереметев (хлопотливо сдергивает полотенце с того, что стоит на столе). Ах, батюшки, а есть-то и нечего... Тебе бы, чай, пряничков медовых хотелось?.. Вот мясо да хлеб черствый... Вино пьешь?
Екатерина. Не знаю. (Быстро ест.)
Ш е р е м е т е в. Значит, пьешь.
Екатерина. Значит, пьешь.
Шереметев. Ишь ты, какая голодная... Покушай, выпей, обойдись... Мы хорошо заживем... Я ведь еще ничего себе?
Екатерина. Ничего себе...
Шереметев. Меня бабенки любят... Бранить или побить - я это никогда. Само собой, и ты со мной поласковей...
Екатерина. Как вас величать?
Шереметев. Борис Петрович.
Екатерина. Выпейте со мной, Борис Петрович.
Шереметев (наливает). Здравствуй, Катерина.
Екатерина. Здравствуйте, Борис Петрович... Садитесь поближе уж.
Шереметев. Ишь ты какая, черноглазая...
Входит Меншиков.
Меншиков. Отвел... На печку уложил... Чистый волчонок...
Шереметев. Да господь с тобой, Александр Данилович, ты бы пошел к себе, поужинал, опосля потолкуем.
Меншиков. Так, так, так... Это кто же у тебя такая?
Шереметев. Да так, девка одна пленная, белье стирает. Ужина-то у меня и не собирали, и горячего нет, ты поди к себе, поди.
Меншиков (глядит на Екатерину; внезапно - горячо). Фельдмаршал, уступи девку!
Шереметев. Да господь с тобой, Александр Данилович... Она мне самому нужна...
М е н ш и к о в. Продай... Ей-ей, продай... Не пожалею, торговаться не стану...
Шереметев. Да ты что, не надо мне твоих денег.
Меншиков. Кобылу отдам караковую!.. Бери чепрак и седло!
Шереметев. Да не хочу я твоей кобылы!
Меншиков. Ох, не ссорься со мной, фельдмаршал...
Шереметев. Да на что тебе эта девка далась, Александр Данилович! Да и девка-то худая... Все у тебя есть: молодой, взысканный... Чего ты у старика последнее отнимаешь.
Входит Поспелов.
Поспелов. Александр Данилович, царевич тебя зовет, вина требует, сердится.
Меншиков. Ладно... Фельдмаршал, подумай хорошенько... Мне ведь что загорится - через огонь полезу. (Подходит к Екатерине.) Ну, где тебе с такой, старому, справиться!.. Верно я говорю?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 28-10-2007 01:26
Рената, сцена с царевичем Алексеем Петровичем, якобы находившемся под стенами Мариенбурга, когда там была взята в плен будущая супруга Петра Великого, - литературный вымысел автора.
Мариенбург был взят 25 августа (5 сентября по современному летоисчислению) 1702 года. Царевич в это время находился далеко от Ливонии. "В ночь с 19 на 20 апреля царь Петр в сопровождении царевича Алексея (ему было двенадцать лет), генерал-адмирала Федора Алексеевича Головина, а также первого своего учителя, думного дьяка и «князь-папы Всепьянейшего и всешутейшего собора» Никиты Моисеевича Зотова, будущего канцлера Гаврилы Ивановича Головкина, офицера гвардии Юрия Юрьевича Трубецкого, своего ближнего друга Александра Даниловича Меншикова, многоликой свиты и пяти батальонов гвардии — Преображенского и Семеновского полков — отправился в Архангельск" (отсюда: http://gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/B1_Razdel_1/1_1_28.html). Это достаточно известный факт. Но в книге Шарымова события расписаны буквально по дням. Поэтому ссылку даю на нее. 19-20 апреля - по современному 30 апреля - 1 мая. В Архангельск царь с сыном приехали 17 (28) мая. Пробыли они там до середины августа. После чего Петр посадил на корабли войска и отплыл (вместе с царевичем) из устья Северной Двины к западному берегу Белого моря. Там вся экспедиция 16 (27 августа) высадилась у деревни Нюхча. И двинулась к Онежскому озеру, таща с собой волоком небольшие суда (знаменитая "Осударёва дорога"). Из Онежского озера их путь прошел по реке Свирь в Ладожское озеро. 5 (16) сентября (то есть, уже после взятия Мариенбурга) царский отряд прибыл в небольшой городок Ладога (ныне Старая Ладога), расположенный неподалеку от впадения реки Волхов в Ладожское озеро. С войсками фельдмаршала Бориса Шереметева Петр I и царевич Алексей соединились только в конце сентября (начале октября), когда главные силы русской армии направились к устью Невы - осаждать Нотеборг.
Кстати, подобное искажение достаточно широко известного факта для русской серьезной литературы не характерно. Вот, к примеру, роман Юрия Германа "Россия молодая": http://russian-prose.myriads.ru/%C3%E5%F0%EC%E0%ED%2C+%DE%F0%E8%E9/1158/102.htm. В нем царевич Алексей в географическом плане находится там, где и был в реальности.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 29-10-2007 00:43
Спасибо, Ингерманландец!
Получается, что за исключением более поздних времен, известного бегства в Европу, когда Алексей Петрович проезжал через Ригу и Либаву (ныне - Лиепая), на территории Ливонии он не был?

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:36
Да, Рената, получается, что не был. Хотя для полной уверенности надо бы отследить жизненный путь царевича по месяцам. Может быть, все же Петр когда-то и посылал его с мелкими кратковременными поручениями в Ливонию. Но для этого требуется "по капельке" процеживать всю отечественную историографию, касающуюся начала XVIII века. Огромная работа - тянет на солидную монографию...

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:37
Нотеборг 1702 год

Первые экзамены на европейского военачальника осенью 1700 года под Нарвой Петр провалил полностью. По стратегии получил «неуд», а с зачета по тактике просто бежал. Однако скоро выяснилось, что те, кто поторопились вычеркнуть его из списка абитуриентов, ошиблись. Преподанный «братом Каролусом» урок царь усвоил великолепно. За все последующие годы в боях со шведами он ни разу не повторил ошибок той злополучной осени.
В принципе главные выводы сделанные русским монархом из «Нарвской конфузии» и легли в основу его полководческих критериев, которыми он руководствовался затем до самой победы. Кратко их можно свести к 4 основным пунктам.
1. Никогда не вступать со шведами в сражения без подавляющего количественного превосходства.
2. Имея численное преимущество все равно соблюдать предельную осторожность, стараясь по возможности усиливать позиции искусственными укреплениями.
3. Тщательно готовить тыловое обеспечение даже незначительных операций.
4. Всегда стремиться, как можно больше узнать о силах и расположении скандинавов, не предпринимая до этого никаких серьезных шагов.
То есть осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Противник был явно искуснее в чисто военных аспектах, и даже одно генеральное сражение с ним грозило риском потери всего – вплоть до трона. А вот по природным и людским ресурсам Россия имела несравнимое преимущество. Отсюда и парадоксальный на первый взгляд вывод: затяжная война на измор - наиболее короткий путь к победе. Что касается тактики, то здесь царь ничего нового не изобретал, придерживаясь общепринятых тогда канонов линейного построения. Которые, кстати говоря, он применял на полях сражений весьма шаблонно. Не пытался преподнести противнику неразрешимого сюрприза в виде оригинальной задумки. А также ни разу не сумел быстро организовать преследование и добить врага.
Но удача с самого начала войны явно встала на сторону русских. Сначала она пришла в лице союзника. Саксонцы в 1701 году вновь активизировались, и Карл развернулся на запад, оставив против Московии мизерные силы, возглавляемые к тому же заурядными военачальниками. Таким образом, русский монарх получил шанс в более льготных условиях еще раз испытать себя в роли полководца.
Если сравнивать кампании 1700 и 1702 годов, то сразу же бросается в глаза, что 2 года спустя он уже совсем не походил на того беспомощного «мальчика для битья», которому дали увесистого пинка под Нарвой. Первым делом Петр правильно выбрал направление главного удара - от Ладожского озера к Финскому заливу, вдоль реки Невы, разрезая восточные провинции неприятеля и одновременно ставя под угрозу обе его оборонительные группировки.


Вид на Архангельск с моря (гравюра начала XVIII века) и современное фото памятника Петру I в Архангельске:




Петр I в Архангельске (картина П. Ф. Соколова):



Отсюда: http://www.sgu.ru/rus_hist/?wid=1299

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:38
Путь Петра I с гвардейскими полками, проделанный в августе – сентябре 1702 года от Архангельска до Нотеборга:



Отсюда: http://www.adjudant.ru/p_semen/semen-img.htm


Отрезок маршрута («Осударева дорога» - порядка 260 километров) от Онежской губы Белого моря до Повенецкого залива Онежского озера), который царю и его гвардии пришлось проделать по сухопутью, перетаскивая волоком небольшие суда:



Отсюда: http://www.cathedral.ru/journal/dankov

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:40
Крест на западном побережье Онежской губы Белого моря. По местному преданию, именно здесь в августе 1702 года высадился Петр I. Пройдя 12 верст до села Нюхча, он указал место начала "Оосударевой дороги"



Отсюда: http://www.skitalets.ru/trips/2006/bereg_galenko/index.htm

Заросший мхами и лесами Колежемский тракт, или начало "Осударевой дороги":



Отсюда: http://www.gov.karelia.ru/Karelia/561/40.html

А это памятный крест на самой «Осударевой дороге». Гравюра XIX века и фрагмент с крестом крупным планом:



Отсюда:
http://www.zapetrom.ru/p2/vp.html
http://www.gov.karelia.ru/gov/Karelia/1084/19.html
http://www.gov.karelia.ru/Karelia/535/76.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:41
Современное фото «Осударевой дороги» и валуны, сложенные по границам просеки во время ее расчистки в XVIII веке:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:42
Современные кресты, установленные на «Осударевой дороге»:



Отсюда:
http://www.severohottur.onego.ru/foto_oxot_r.html
http://www.cathedral.ru/journal/dankov


Картина Василия Сурикова «Государева дорога» (1872 год):



Отсюда: http://art.rin.ru/cgi-bin/index.pl?id=52&start=1&page=2&work=4&art=30

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:43
Неву в истоке и в устье запирали крепости Нотеборг и Ниеншанц. Овладение ими и являлось целью основной операции года. Готовили ее долго, скрытно и тщательно. Еще летом 1701-го, как только стало ясно, что шведский король уходит от русских рубежей, царь отправил на будущую арену боев разведчиков для сбора информации о характере местности и силах противника. Сначала он хотел захватить Нотеборг в марте 1702 года внезапным наскоком по скованным льдом рекам. Однако ранняя распутица сорвала замысел. А затем пришлось ехать в Архангельск организовывать там оборону, поскольку имелись опасения, что шведы предпримут рейд на этот город.
Архангельский порт являлся важнейшей стратегической точкой страны. Через нее Россия получала из западных государств грузы, без которых не могла продолжать войну. Поэтому задача охраны устья Северной Двины летом 1702 года вышла на первый план, отодвинув все остальные операции в тень. Но о Нотеборге Петр не забыл. Уезжая из Москвы на север, он через австрийского посла запустил в Европу для Стокгольма дезинформацию о том, что к осени готовится новый большой поход на Нарву, а затем постоянно слал письма Шереметеву, торопя его с отвлекающим вторжением в Ливонию.
Тем временем в Ладоге - городке на реке Волхов - начали скрытно собирать лопаты, фашины, лестницы и все остальное - необходимое для осады сильной крепости. Одновременно строился волок - дорога от Белого моря к Онежскому озеру, которая позволяла перетащить небольшие корабли и пройти войскам.
Петр ждал шведов в Архангельске с мая по август, до той поры, когда стало понятно, что в текущем году они уже не появятся. А потом приказал собирать раскиданные на огромной территории - от Северной Двины до Пскова - самые надежные войска и с максимальной быстротой отправлять их к южному берегу Ладожского озера. Долгая подготовка принесла плоды - перегруппировка прошла успешно, и в октябре огромная русская армия внезапно появилась перед Нотеборгом.
Подать ощутимую помощь его крошечному гарнизону скандинавы в тот момент не могли. Поэтому судьба крепости была, по сути, предрешена. В принципе после захвата Нотеборга Петр вполне мог сразу же овладеть и Ниеншанцем, расположенным всего в 50 километрах западнее. Однако осторожность перевесила. Тем более что время позволяло сделать передышку, поскольку становилось все очевидней, что Карл XII основательно увяз в Польше.

Макет крепости Нотеборг (Шлиссельбург) петровского времени:





Отсюда: http://www.nortfort.ru/shlissel/plan.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:44
Современные фото крепости:




Отсюда:
http://commons.wikimedia.org/wiki/Image:Oreshek_fortress_tower.jpg
http://www.chfa.uni.edu/StPetersburg/excursions/Oreshek.asp

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:45
Старинные изображения Нотеборга (времен шведского владычества). Рисунок из книги известного путешественника Олеария (вторая половина XVII века) и рисунки из шведского военно-исторического архива (того же времени):





Отсюда: http://www.russiancity.ru/hbooks/h002c.htm



Отсюда: http://www.kolumbus.fi/bjorn.corander/historia/kronika-norden.htm

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:47
Еще один старинный рисунок (начала XVIII столетия):



Отсюда: http://www.russiancity.ru/hbooks/h002f.htm

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:50
Планы крепости Нотеборг, хранящиеся в шведском военно-историческом архиве:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:51



великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:52



великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:53




Отсюда: http://www.statensarkiv.se/

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:54
ОСАДА Нотеборга. 7 - 22 октября (по современному стилю).
Гарнизон (подполковник Шлиппенбах) - 439 солдат, 142 орудия.
Осаждающие (Петр I) - 12500 солдат непосредственно у крепости и свыше 20000 на ближних подступах к ней, 51 осадное орудие, не считая большого количества полевой артиллерии и корабельных пушек с вошедших в Ладожское озеро судов.
Начатая 12 октября бомбардировка частично повредила стены крепости. Однако к 22 октября почти все осадные орудия из за плохой выучки артиллеристов вышли из строя. По приказу царя русские пошли на штурм так и не пробив полноценных брешей. В течение 13 часов шведы отбивали атаки, но, исчерпав возможности для сопротивления, вступили в переговоры и сдали крепость на accord. По его условиям шведский гарнизон ушел «с воинскими почестями, знаменами, музыкой, 4 пушками, личным оружием и имуществом».
Потери:
Шведы - после бомбардировки и штурма в строю осталось менее 100 человек (во время приступа около 200 убито, 156 ранено).
Русские - 1463 солдата (538 убито, 925 ранено). Кроме того «...повешен Преображенского полку прапорщик да солдат 22 человека за то, что с приступу побежали...»


Шведский план штурма Нотеборга армией Петра I в 1702 году:



Отсюда: http://members.tripod.com/Bengt_Nilsson/Historia/noteborg.htm

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:56
Русские планы штурма Нотеборга заметно отличаются от шведского. Впрочем, они во многом не соответствуют и друг другу:







Отсюда:
http://gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/B1_Razdel_1/1_1_29.html
http://www.gov.karelia.ru/Karelia/760/39.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:57
Штурм Нотеборга. Гравюра мастерской А.Шхонебека. Из "Марсовой книги", изданной в Санкт-Петербургской типографии в 1713 году:




Фрагмент гравюры:



Отсюда:
http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/300spb/9.shtml
http://www.saint-petersburg.com/history/pre-history.asp

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:59
Картина Александра Коцебу «Штурм Нотебурга» (1846 год):

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 02:59
Роспись на сундуке «Штурм Нотебурга»:



Отсюда:
http://wiki.traditio.ru/index.php/%D0%9A%D0%BE%D1%86%D0%B5%D0%B1%D1%83%2C_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%95%D0%B2%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%84%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87
http://ruart.syrykh.net/ch1_gl2.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 03:01
Сведения о взятии Нотеборга российскими войсками и их потерях, присланные на Московский печатный двор для публикации в "Ведомостях" по указу Петра I:


Отсюда:http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/300spb/65.shtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-10-2007 07:39
Могила русских войнов, павших при штурме (находится внутри крепости) и памятник Петру I в Шлиссельбурге (шпага отломана благодарными потомками и сдана в металлолом):



Отсюда: http://www.nortfort.ru/shlissel/index.html (прекрасная фотоэкскурсия)

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 14-11-2007 06:13
Далеко не все в нашем городе знают, что у нас есть памятник Полтавской победе. Это и есть Сампсониевский храм, что около метро Выборгская.

Сампсониевский собор в Санкт-Петербурге – один из немногих памятников первой половины XVIII века, сохранившихся до наших дней. Первая деревянная Сампсониевская церковь начала строиться по повелению императора Петра I в конце ноября 1709 года, в память одного из важнейших сражений петровской эпохи – Полтавской баталии, и была освящена в 1710 году.

Уникальность Сампсониевского собора заключается в смешении архитектурных форм русской и европейской архитектуры. Общий стиль храма – «анненское барокко», вместе с тем завершение колокольни восьмигранным шатром с окнами-«слухами» можно отнести к зодчеству Москвы, Ярославля и Соликамска XVII века. В нашем городе такого больше нет.

А напротив стоит сам Пётр... Может быть, и не самый великий памятник. Но пусть попробует кто-нибудь сказать, что шемякинское убожество в Петропавловке имеет художественную ценность. Это унижающее наше русское достоинство убожество будет стоять как символ сегодняшней власти. Власть изменится и будет в Петропавловке горделивый Пётр. Будет!
http://troitsa1.livejournal.com/120243.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 18-11-2007 02:44
Царь и великий князь всея Руси пишет великому князю Рускому
http://severr.livejournal.com/289781.html


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 28-11-2007 06:24
Исторический анекдот:

Все знают историю о том, как царь Петр колокола переплавлял в пушки.
Шведы одержали победу под Нарвой. Русские потеряли множество пушек. Петр I тогда в Новгороде проживал, смотрел, как город окапывают: шведов ждали... Сидит царь под окошком и видит, что перед домом ходит незнакомый человек: по рваному платью судя, посадский, но очень прилежно и без страху ходит перед царскими очами. Послал царь спросить боярина, чего тот человек хочет, а посадский отвечает: хочу-де помочь государеву горю. Ведут человека к царю, спрашивает царь посадского: "Какие у тебя ко мне дела? Только говори короче". - "Всемилостивейший государь, - говорит тот посадский человек, хочу помочь твоей беде. Знаю, потерял ты пушечный наряд и гадаешь, где достать медь на литье новых пушек". - "То правда, - сказал царь, - но разговор твой без пользы". - "Так слушай: меди у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет - так он в лихое время уже здесь делал. Снимем-ка, царь, колокола сами, отольем пушки, врага одолеем: Бог сильных любит, а когда возьмем у шведа пушки, Богу колокола вернем". Так и сделали.
Продолжение здесь, но имейте в виду, что неприличное http://community.livejournal.com/ru_hist_anecdot/6952.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-12-2007 06:30
Ингерманландец, обратите внимание на интересное сообщение от нового участника форума stranik здесь: http://offtop.ru/castles/v16_225732__.php

Он пишет там следующее:
C восточной стороны Силламяэ, чуть дальше деревни Перьятси, имеются остатки укреплений периода Северной войны 1704г . Среди местных жителей они именуются как " Шведский вал". На старых картах они носят названия - "Укрепление 1704г." или "Шведские укрепления".. Предполагается, что это остатки циркумвалационной линии, построеной войсками Петра 1, для защиты русских войск, осаждавших Нарву. В пользу этой версии говорит то, что фронтом эти укрепления развёрнуты, в сторону Таллина.
Эта линия, длинной около 2 км., идёт от берега, до Синимяэских высот, пересекая Таллинское шоcсе. Профиль сооружения достаточно хорошо просматривается на спутниковых фотографиях.
Ближе к Таллину,в районе пос.Тойла находится так называемый Шуваловский редут.

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:15
Осада и взятие шведской крепости Ниеншанц армией Петра Великого.

Отсюда: http://www.vokrugsveta.ru/vs/?article_id=434


«А потом началось великое наступление Петра I на Ладоге и Неве. Сосредоточенная в начале сентября 1702 года в районе Старой Ладоги 35-тысячная русская армия 27 сентября появилась под стенами Нотебурга, и осадная артиллерия начала обстрел крепости. После кровопролитного штурма 11 ноября гарнизон сдался.
Поздняя осень не позволила двинуться вниз по Неве к ее устью, но всем было ясно, что судьба Ниеншанца предрешена. Уже с середины марта 1703-го Петр, поселившись в Шлиссельбурге, стал спешно готовить войско к походу. 23 апреля оно двинулось вниз по Неве, по ее правому берегу и вскоре подошло к Ниеншанцу...
Как и во все времена, оскал войны был страшен. Все деревни и мызы в округе либо сожгли, либо разобрали на военно-строительные нужды. Нева была непривычно пустынна, грохот канонады далеко разносился вокруг. Было бы неверно думать, что местное, в том числе и русское, население единодушно и радостно приветствовало приход армии царя Петра. Сюда, на берега Невы, за ближний пограничный рубеж, из России бежали во множестве помещичьи крестьяне и холопы. Они знали, какие длинные руки у сыщиков, которых нанимали помещики для поиска беглых холопов и крестьян, а потому восторга при виде русской армии не испытывали».


Шведская карта Ингрии, датируемая первыми годами XVIII столетия:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:17
Шведская карта Невы (с указанием точных глубин по всему течению реки), составленная по изысканиям конца XVII столетия:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:19
Шведская карта, показывающая как располагались населенные пункты в устье Невы к началу Северной войны:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:20
«Отток местного населения из Ниена и его округи усилился осенью 1702-го. Январские (1703 год) «Ведомости» Петра I опубликовали сообщение из Ниена от 16 октября 1702 года: «Мы здесь живем в бедном постановлении, понеже Москва в здешней земле зело недобро поступает, и для того многие люди от страху отселе в Выбурк и в финляндскую землю уходят, взяв лучшие пожитки с собою».
Те, кто не поступил так благоразумно вовремя, вскоре раскаялись в своем легкомыслии и недальновидности. Из дел, отложившихся в шведских архивах, известно, что русские солдаты грабили и убивали жителей, устраивали на них охоту, прочесывая окрестные леса вокруг брошенных ими деревень и мыз.
Весной 1702 года суд в Ниене рассматривал дело Лизы Куукки, задушившей своего младенца. Оказалось, что она вместе с жителями своей деревни Нахкала (на реке Славянка) бежала в лес и спряталась вместе с другой женщиной под верхушкой поваленной сосны. Однако солдаты обнаружили товарку Лизы и убили ее тремя выстрелами. Лизу же с ребенком под сосной они не разглядели. «Лиза спаслась, но была вынуждена сильно прижимать ребенка к груди, чтобы он не плакал и не раскрыл их убежища. Когда опасность миновала, Лиза увидела, что ребенок задохнулся». Так записано в судебном деле. Однако суд снял с женщины обвинение в предумышленном убийстве ребенка из-за форсмажорных обстоятельств.
Русские солдаты грабили «свейские пределы», тем же занимались и шведы, вторгаясь через границу на соседнюю новгородскую территорию. В своих челобитных крестьяне нескольких погостов Водской пятины жаловались, что «неприятельские шведские воинские люди приходили в твою, государь, сторону, в Водскую пятину... церкви Божии и помещиков наших домы и деревни пожгли и разорили без остатку, и хлеба стоячие и молоченые вывезли, и скот всякий выгнали, и крестьян побили и поранили и в полон поимали».


Ниеншанц на шведских картах конца XVII столетия:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:22

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:24

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:25


Отсюда: http://62.20.57.210/kra/index.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:26
Реконструкция Ниеншанца (рисунок А. К. Ингелевича):



Отсюда: http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n30/03_4.shtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:29
Падение Ниена

Комендант крепости Йохан Аполлов прекрасно понимал, что силы сторон неравны, но воин он был настоящий. Уже в октябре 1702-го он со своим гарнизоном в 800 человек изготовился к обороне: подготовил все 49 пушек цитадели, а 20 октября приказал поджечь город и казенные склады на берегу Охты. Русские тогда не пришли, но помощи Аполлов все равно не дождался. 9 апреля 1703 года он писал королю: «Как только лед сойдет с Невы, противник, вероятно, придет сюда со своими лодками, которых у него имеется огромное количество, обойдет крепость Шанцы и встанет на острове Койвусаари (Березовый остров), откуда у него будет возможность препятствовать всему движению по Неве». А уже 26 апреля Аполлов доносил о действиях противника: «Около трех часов он штурмовал бастионы Пая и Сауна. После двухчасового сражения атаку русских отбили... В моем распоряжении 700 здоровых мужчин. Командира полка нет, я сам настолько устал, что меня должны сажать в седло, чтобы я мог проверять построения обороны. Я вижу сейчас, что они идут вдоль берега с развевающимися белыми флагами». После неудачного приступа войска Шереметева начали рыть апроши и ставить батареи.


Современная реконструкция крепости, находящаяся в петербургском музее Ниеншанца:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:31

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:32

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:34

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:35


Отсюда:
http://www.rus-hanse.ru/7engCr2004.htm
http://en.wikipedia.org/wiki/Nyen
http://www.russianmuseums.info/M2537images

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:36
Адриан Схонебек (вероятно) по рисунку Питера Пикарта (несомненно). План осады Ниеншанца 24 апреля — 1 мая 1703 года:



Отсюда: http://gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/B2_Razdel_1/2_1_03.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:38
Так называемый «французский» план осады Ниеншанца:



Отсюда: http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n30/03_4.shtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:39
Шведские планы осады Ниеншанца:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:41


Отсюда:
http://www.sweden.spb.ru/maps/29_en.htm
http://www.sweden.spb.ru/maps/28_en.htm

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:41
«В этот самый день Петр впервые увидел места, с которыми впоследствии навсегда связал свою жизнь. Когда он 26 апреля 1703 года подошел под стены Ниеншанца, то в письме А.Д. Меншикову заметил: «Город горазда больше, как сказывали, однакож не будет с Шлютельбурх...». Впрочем, шведы успели укрепить крепость так, что знающий толк в фортификации Петр отметил: «Выведен равно изрядною фортофикациею, только лишь дерном не обложен, а ободом больше Ругодива» (то есть Нарвы. — Прим автора).
Через два дня Петр I во главе флотилии лодок с гвардейцами проследовал вниз по Неве мимо Ниеншанца, с бастионов которого тщетно пытались огнем пушек этому воспрепятствовать. Плавание это имело отчетливо разведывательный, рекогносцировочный характер — русское командование опасалось, как бы флотилия адмирала Нуммерса, базировавшаяся в Выборге, не подошла на помощь осажденному гарнизону Ниеншанца. Поэтому Петру необходимо было знать о силах и расположении шведских кораблей. Лодки дошли до взморья, шведов видно не было, на Витсаари (Гутуевской остров) Петр оставил заставу из гвардейцев и на следующий день, 29 апреля, вернулся в лагерь под осажденным Ниеншанцем.
30 апреля русскими была предпринята попытка нового штурма, который гарнизон Аполлова вновь отбил. Нужно согласиться с теми историками, которые считают, что взятие Ниеншанца было достататочно кровопролитным с обеих сторон. Впрочем, держаться долго крепость не могла. Поэтому Аполлов, исполнив свой долг перед лицом столь подавляющего превосходства осадного корпуса противника (особенно после продолжительного 14-часового обстрела и взрыва порохового погреба), согласился на почетную сдачу. Это произошло 1 мая 1703 года.
Согласно условиям капитуляции Аполлов 2 мая вручил фельдмаршалу Шереметеву городские ключи на серебряном блюде и под барабанный бой вместе с гарнизоном, семьями солдат и офицеров, а также сидевшими с ними в осаде последними горожанами Ниена навсегда покинул крепость.
Русские полки под клики «Виват!» вступили в нее. В Шлотбурге (Замок-город) — так тотчас переименовал русский царь шведский Ниеншанц — был устроен праздничный молебен. Тогда же состоялся и знаменитый военный совет, решивший судьбу Петербурга».

Евгений Анисимов, доктор исторических наук, профессор


Медаль, учрежденная в честь осады и взятия Ниеншанца:



Отсюда: http://www.muenzauktion.com/shops/medaillen.php5?lang=de&catid=8

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:43
Руины Ниеншанца. Рисунок Федора Васильева 1718 год:



Отсюда: http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n30/03_5.shtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:45
Памятник Ниеншанцу в Петербурге:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:46


Отсюда:
http://www.encspb.ru/en/bigimage.php?kod=2803992288
http://community.livejournal.com/ru_monument/128981.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 03-12-2007 20:47
Ниеншанц на карте современного Петербурга:



Отсюда: http://www.mitropolia-spb.ru/vedomosty/n30/03_4.shtml

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 13-12-2007 19:00
Динамика численности гарнизона Ниеншанца во второй половине XVII столетия:





Огромная благодарность за предоставление этих страничек Александру Пересветову-Мурату: http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10240441@SV_Articles

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 13-12-2007 20:08
Отсюда: http://www.idelo.ru/487/23.html

Евгений АНИСИМОВ


Князь Михаил Голицын // "Прямой сын Отечества"


Екатерина Великая поучала потомков: "Изучайте людей... отыскивайте истинное достоинство... По большей части, оно скромно и прячется где-нибудь в отдалении. Доблесть не высовывается из толпы, не стремится вперед, не жадничает и не твердит о себе".


Античный поступок

Эти слова как будто сказаны об одном из лучших генералов армии Петра I - князе Михаиле Михайловиче Голицыне. Писать о нем и легко, и трудно. Легко - потому что его жизнь - непрерывная серия воинских подвигов и побед, а трудно - потому что, кроме этих побед и подвигов, в жизни Голицына ничего особенного не происходило. Когда он не воевал, то как будто исчезал, растворялся в той толпе высокопоставленных подданных, о которой писала Екатерина в приведенном выше отрывке.
Потомок древнего рода Гедиминовичей, сын боярина, Михаил Голицын начал службу вместе с юным Петром в чине барабанщика Семеновского полка (он был почти ровесник царя - родился в 1675 году) и с той пор безмерно полюбил военное дело, посвятил ему всю свою жизнь и знал военное ремесло досконально. Современники и ближайшие потомки в один голос похваляли Голицына: "Муж великой доблести и отваги беззаветной - мужество свое он доказал многими подвигами против шведов". Особенно запомнился всем поступок Голицына 12 октября 1702 года, когда во главе штурмового отряда он высадился под стенами шведской островной крепости Нотебурга в устье Невы, всем известной теперь как Шлиссельбург (Ключ-город). Это был переломный момент штурма, компании 1702 года, а может быть, и всей войны со шведами: ведь после сокрушительного поражения в 1700 году под стенами Нарвы Петр собрал новую армию, а если бы и она потерпела поражение под Нотебургом - считай, все было бы проиграно, ключ от Балтийского побережья был бы навсегда утоплен в темных и глубоких водах Невы.
Когда первые атаки у подошвы стены захлебнулись кровью, царь Петр, внимательно наблюдавший за штурмом, приказал Голицыну отступить. Однако от Голицына, согласно легенде, пришел дерзкий ответ: "Я не принадлежу тебе, государь, теперь я принадлежу одному Богу".
Потом на глазах царя и всей армии военачальник приказал оттолкнуть от берега пустые лодки, на которых приплыл его отряд и бросился на штурм, который и принес победу русскому войску. Подвиг красивый, поистине античный, в духе спартанцев или римлян! Впрочем, нам известно, что часть его отряда все же поймала лодки и бежала на них, за что дезертиров на другой день повесили.


Победить врага и простить врага

Да и потом в других сражениях - под Ниеншанцем в 1703 году, под Нарвой в 1704 году, Митавой в 1705 году, при селе Добром в 1708 году - он одерживал победы. Царь, наблюдавший за сражением при Добром, прямо на поле боя наградил Голицына высшим российским орденом Андрея Первозванного - наградой редчайшей в армии. В сражении при Лесном осенью того же года Голицын действовал так успешно и с таким спокойным мужеством, что после сражения Петр обнял и расцеловал Голицына, сделав его генерал-поручиком и подарив ему свой, усыпанный бриллиантами, портрет.
А дальше современники рассказывают то ли выдумку, то ли быль.
Как положено в подобных случаях, царь сказал Голицыну: "Проси, ирой, что пожелаешь!"
Обычно, пользуясь моментом, доблестный подданный смиренно опускал голову и, ковыряя носком сапога в пыли, говорил: "Издержался, государь, в походах да в службах твоих, оскудел, пожалуй, дай мне по бедности твоего верного подданного и по милости твоей государевой соседнюю с моей вотчиной дворцовую волость". Тут царь обычно кричал через плечо своему секретарю: "Алешка! Пиши указ!", и подписывал его на барабане, как позже Ельцин на броне бронетранспортера.
Но, согласно легенде, Голицын попросил совсем другое: вернуть генеральский чин князю А.И. Репнину, разжалованному в солдаты за поражение при Головчине в 1707 году. Репнин же был давним соперником и заклятым врагом князя Голицына, и просьба последнего немало удивила Петра, знавшего жестокие нравы правящей элиты. Как бы то ни было, но Репнин действительно был вдруг прощен государем...
Командуя гвардией, Михаил Михайлович отличился в 1709 году в сражении под Полтавой и особенно при Переволочне, где вместе с Меншиковым взял в плен остатки бежавшей с Полтавского поля деморализованной армии Карла XII, причем русские преследователи были в меньшинстве. В 1714 году Голицын стал героем завоевания Финляндии, добился нескольких важных побед над шведами, в том числе на море - в Гангутском сражении, - а позже, в 1720 году, он, сухопутный генерал, командуя русской эскадрой, одержал победу над шведским флотом при Гренгаме. В 1725 году, уже после смерти Петра Великого, Голицын стал генерал-фельдмаршалом.


Без скелета в шкафу

Опыт историка подсказывает: как бы твой герой ни подметал за собой, как бы ни заботился о впечатлении, которое он оставит у потомков, скелет из его шкафа рано или поздно вывалится. Кажется, несмотря на все мои поиски, в биографии Голицына такого скелета я не нашел. По всем источникам о Голицыне, он принадлежал к редчайшему типу генералов русской армии, которых все любили: и солдаты, и офицеры, и начальство.
Невысокий, коренастый, с темным от загара лицом, ясными голубыми глазами и породистым носом, он всегда был у всех на виду. Известно, что Голицын никогда не отсиживался за спинами своих солдат и имел обыкновение, как пишет современник, "идя навстречу неприятелю, держать во рту трубку, не обращая внимания на летящие пули и направленное на него холодное оружие". Его любили не только за отвагу, но и за "природный добрый ум, приветливое обращение с подчиненными", вежливость, приятные, скромные манеры, что, как известно, среди генералов - достоинство, почти никогда не встречающееся.
Да и сам Петр I высоко ценил Михаила Михайловича - какой же государь не любит полководца, из ставки которого никогда не улетает богиня Победы! Он называл Голицына так: "Прямой сын Отечества", или, по-нашему, - "истинный патриот". И делал для него (да еще для фельдмаршала Шереметева) редкостное - можно сказать, невиданное - исключение: на пирушках царь не спаивал Голицына, как всех других своих гостей, не заставлял его выпивать Кубок Большого орла с двумя литрами водки, после чего даже мужественный воин превращался в мычащую облеванную скотину.


Брат за брата

Мы почти ничего не знаем о его семейных делах: конечно, у князя была жена, да не одна - вначале Евдокия Бутурлина, а после ее смерти вторая - княжна Куракина. Да и детей он произвел на свет немыслимое количество: от двух жен - семнадцать сыновей и дочерей! Но разве это главное в жизни истинного воина? Как пелось в старинной солдатской песне, "наши жены - пушки заряжены, вот кто наши жены!"
Как и многие выдающиеся полководцы, князь Михаил Голицын был наивен и неопытен в политических и придворных делах и во всем слушался старшего брата - хитроумного князя Дмитрия Михайловича, сенатора, дипломата, старого аристократа и противника петровских реформ, воспрянувшего духом после смерти Петра Великого, унизившего "старинные роды".
Современники говорили, что боевой генерал-фельдмаршал Михаил Голицын, весь израненный и больной, не смел даже сидеть в присутствии старшего брата - так он почитал Дмитрия Михайловича... В конечном счете, близость к Дмитрию и сгубила Михаила.
Старший брат был прожженным интриганом и изо всех сил тянул в политику авторитетного среди военных Михаила. Дмитрий сделал брата президентом Военной коллегии, членом Верховного тайного совета, сенатором и не сомневался, что Михаил будет с ним заодно. Так это и было: своего, самостоятельного, мнения князь Михаил за два года сидения в Совете так и не высказал. В январе 1730 года, после смерти императора Петра II, князь Дмитрий вместе с прочими верховниками пытался ограничить власть только что избранной ими в императрицы курляндской герцогини Анны Иоанновны. Эта затея почти увенчалась успехом, но гвардия, распропагандированная сторонниками самодержавия, взбунтовалась, и Анна порвала ограничивший ее власть документ - Кондиции. Россия прожила без самодержавия всего лишь 37 дней!
Михаил Михайлович ничем не мог помочь брату - выйти навстречу пьяным однополчанам он не решился. Он их знал и привык командовать ими в бою, а не спорить с ними на дворцовом паркете.
Верховный тайный совет после восстановления самодержавия императрицы Анны Иоанновны был распущен, фельдмаршал уволен в отставку, а в сущности, изгнан из так любимой им армии. После этого Голицын прожил на свете недолго - в конце 1730 года умер. Думаю, от тоски - старый орел в клетке долго не живет.

Портреты Михаила Голицына:



Отсюда:
http://www.emc.komi.com/01/17/027.htm
http://www.otechestvo.org.ua/main/200511/1404.htm
http://www.hronos.km.ru/biograf/golicin_m.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 15-12-2007 02:08
МЕНШИКОВ, АЛЕКСАНДР ДАНИЛОВИЧ (1673–1729) – выдающийся русский государственный и военный деятель, фаворит и сподвижник Петра I Великого.

Родился 12 ноября 1673 в Москве, сын придворного конюха. По поздним свидетельствам, в детстве промышлял торговлей пирогами. Отличался природным умом, сообразительностью, отчего был замечен швейцарским военным деятелем на русской службе Ф.Я.Лефортом и по воле случая взят им в услужение.

С 13 лет «Алексашка» Меншиков – денщик молодого царя Петра Алексеевича, наперсник во всех его затеях и увлечениях, быстро обретший не только доверие, но и дружбу царя. Помогал Петру в создании его «потешных полков» в селе Преображенском, с 1693 – бомбардир Преображенского полка, в котором сам Петр считался капитаном.

Безотлучно находился при царе, сопровождая его во всех поездках. Первое боевое испытание Меншикова состоялось в Азовском походе 1695–1696, где он явил образцы воинской доблести. После азовского «взятия» Меншиков принял участие в Великом посольстве 1697–1698 (работая на верфях Вест-Индской компании в Голландии, он, вместе с Петром, получил аттестат плотника-кораблестроителя), а затем – и в стрелецком «розыске» (следствии по делу мятежа стрельцов 1698). Назначенный гофмейстером, Меншиков (особенно после смерти Ф.Я.Лефорта) стал с Петром неразлучен, оставаясь его любимцем на многие годы. Наделенный острым умом, замечательной памятью и неуёмной энергией, Меншиков никогда не ссылался на невозможность выполнить поручение и делал все с рвением, помнил все отданные ему приказания и умел хранить, как никто другой, тайны. Обладавший хорошим чувством юмора, он умел смягчать вспыльчивый характер царя, а потому вскоре его влияние на Петра стало перевешивать влияние многих старых друзей и воспитателей.

Восхождение лишенного всякого образования Меншикова на полководческий Олимп связано с Северной войной 1700–1721. России со Швецией, в ходе которой он командовал крупными силами пехоты и кавалерии. Уже первые сражения, а особенно – осада в 1702 Нотебурга (шведской крепости на Ладожском озере), куда он вовремя подоспел на помощь к войскам М.Голицына, показали воинские таланты бывшего петровского денщика. Петр, не колеблясь, сделал его графом и военачальником русской драгунской кавалерии, а сразу после взятия крепости – ее комендантом.

На следующий год, действуя в устье Невы, он одержал первую морскую победу над шведами, смелым абордажным ударом пленив два неприятельских корабля. Царь пожаловал его за эту победу медалью, велев выбить на ней надпись: «Небываемое бывает», и Орденом святого Андрея Первозванного. Взятая Меншиковым крепость была переименована в Шлиссельбургскую (т.е. «крепость-ключ» к другим победам и землям). С освоения этой части отвоеванной у шведов суши в 1703 началось строительство новой столицы – Петербурга, ставшей центром Петербургской губернии. Губернатором ее стал Меншикову, получив на следующий год и звание генерал-майора.

С 1705 он блистал военными талантами в Литве, разбил корпус шведского генерала Мардефельда при Калише (1706) – за что был пожалован Петром городом Оршей в Литве и Полонной на Волыни. Последующие годы Северной войны также отмечены его военными успехами – выигранными сражениями при селе Добром, при деревне Лесной (которое состоялось за 9 месяцев до знаменитой Полтавской битвы, за что и названо было Петром I «матерью полтавской победы»), а также в штурме города Батурина (все – 1708) и, наконец, в знаменитой Полтавской баталии 27 июня 1709. Храбрец, под которым было убито 3 лошади, под Полтавой Меншиков разгромил корпус генерала Росса на правом фланге шведского войска, чем вызвал восхищение Петра, который немедленно пожаловал своего любимца в фельдмаршалы, даровал города Почеп, Ямполь, а также более 40 000 крепостных крестьян.

Вплоть до 1714 Меншиков воевал, овладевая вместе с вверенными ему войсками Польшей, Курляндией, Померанией и Гольштейном. После взятия Штеттина в 1714 (который был передан Германии в управление) здоровье 42-летнего фельдмаршала пошатнулось, и многие сочли, что ему уже не поправиться. Однако могучий организм Меншикова устоял. В 1718–1724 и 1726–1727 он был президентом Военной коллегии, успевая одновременно и управлять отвоеванными у шведов землями в Прибалтике и Ижорской земле, и ведать строительством новых кораблей. По поручению Петра он обустраивал Кронштадт, ведал строительством дворцов и шлюзов в Петергофе.

Награды, получаемые Меншиковым в годы Северной войны, были не только военными. В 1705 он стал князем Римской империи, в мае 1707. Петр пожаловал ему титул светлейшего князя Ижорского. Быстро росло и пожалованных Меншикову число деревень, городов, крепостных душ.

«Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» царя (как называл Петр его в своих к нему письмах) обнаружил себя в эти годы страшным взяточником и казнокрадом. Несмотря на награды, буквально сыпавшиеся на него, он не забывал постоянно увеличивать свое состояние всеми мыслимыми, в том числе и недозволенными, средствами. С 1714 светлейший князь Меншиков постоянно находился под следствием за многочисленные злоупотребления и хищения. Петр I не раз и сам штрафовал его, но каждый раз смягчался, взвешивая «на весах правосудия как преступления его, так и заслуги»: заслуги всегда перевешивали. Поэтому, несмотря на доказанные проступки, Меншиков на протяжении всей жизни Петра I оставался влиятельнейшим вельможей: император ценил его природную даровитость и дорожил его преданностью, равно как непримиримостью ко всем приверженцам старины.

Немалую роль в судьбе Меншикова играло и заступничество Екатерины I: он в 1704 представил царю красивую ливонскую пленницу Марту Скавронскую (жену шведского драгуна). В 1712 ее официально объявили женой Петра I, а потом она стала первой российской императрицей. Екатерина I всегда помнила об услуге, которую оказал ей «князь Ижорский», доверяла ему и поддерживала.

После смерти Петра А.Д.Меншиков 28 января 1725 с помощью гвардии совершил переворот в ее пользу, и до смерти Екатерины (1727) был фактическим правителем империи, играя ведущую роль в созданном им Верховном тайном совете. В это время он выхлопотал себе город Батурин и добился прекращения судебных расследований его злоупотреблений. Незадолго до смерти Екатерины I Меншиков добился ее благословения на брак своей дочери Марии с потенциальным претендентом на престол, внуком Петра I – Петром Алексеевичем (будущим Петром II).

После смерти Меншикову удалось не только обручить Марию с молодым императором, но и добиться получения в том же 1727 звания генералиссимуса. Пытаясь примириться со старыми конкурентами в борьбе за влияние на императора, А.Д.Меншиков приблизил ко двору Долгоруких. Это его и погубило. Долгоруковы сплели свою интригу, в результате которой Меншиков был обвинен в государственной измене и хищениях из казны, 8 сентября 1727 арестован, а на следующий день сослан в город Раненбург. Вслед за тем его громадные богатства и 90 000 душ крепостных были конфискованы, а сам он сослан – вместе с семьей, тремя детьми – в ссылку в сибирский город Березов. На дорогу он получив всего 500 рублей, которые он истратил на покупку сельскохозяйственного инвентаря, плотницких орудий, семян, мяса и рыбы. Вместе с восемью мужиками, оставленными ему в виде слуг, он срубил себе дом, рядом – деревянную церквушку и стал жить по-мужицки. Именно этот момент его жизни вдохновил В.И.Сурикова, написавшего знаменитое полотно Меншиков в Березове Меншиков изображен на нем мрачно-задумчивым. В действительности же в опале он сохранил исключительное самообладание, оптимизм и стоически переносил тяготы, не обращаясь к властям с просьбами о помиловании.

Среди фаворитов Петра I он выделяется судьбой яркой, полной противоречий, взлетов и падений. «Баловень судьбы», как называл его Пушкин, не знал устали в больших и малых государственных делах. В жизни он добился многого и в одночасье лишился всего, не слишком, кажется, переживая и видя во всем «провиденье божье». Незаурядный самородок, верный сподвижник императора во всех начинаниях – и одновременно казнокрад, стяжатель, честолюбец – был незаурядным человеком. Едва умевший толком писать, он прямо со слуха осваивал иностранные языки, мгновенно перенимал «манеры», был одаренным учеником во всех военных делах, стремительным и инициативным. Если бы не все эти природные таланты, безродный мальчишка-пирожник вряд ли стал бы светлейшим князем священной Римской империи, графом, герцогом, генералиссимусом, Верховным тайным действительным советником, президентом Военной коллегии, адмиралом, санкт-петербургским губернатором и кавалером множества русских и иностранных орденов.

Умер 12 ноября 1729. Похоронен у алтаря срубленной его же руками церкви. Детям Меншикова – сыну Александру и дочери Александре – вернуться из ссылки обратно в столицу позволила лишь новая императрица Анна Иоанновна (1730–1740).
http://erudit-loto.livejournal.com/296976.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 11:41
Оружие, которое шведская армия использовала в годы Северной войны

Пики:





Если увеличить изображения, то хорошо видны индивидуальные особенности наконечников. А также способ их крепления к древкам. Кстати, древки весьма заметно отличались по длине (которая указана на бирках).

Отсюда:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5382&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5383&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5384&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5386&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5387&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 19:35
Шведская алебарда.
Алебарды такого типа были приняты на вооружение в 1697 году. Впрочем, полной унификации оружия еще не существовало. Поэтому оно различалось в мелких нюансах изготовления наконечника, а также длиной древка. В данных случаях оно исчисляется величиной 225 и 280 сантиметров:





Отсюда:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5461&ma=R712
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5266&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 19:45
Шведская кираса
Латы подобного образца были приняты на вооружение шведской тяжелой кавалерии в 1685 году. Для удобства ношения и амортизации ударов к кирасе пришивалась подкладка из мягкой материи. Отверстия в металле предназначались для ниток, которыми крепилась подкладка:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5800&ma=R712

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 19:53
Стандартизация кирас была весьма впечатляющей, но некоторые нюансы индивидуальности у них все же присутствовали:



Отсюда:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5799&ma=R712
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5480&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 20:03


Ответить:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5632&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5481&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 20:11
Кроме кирас шведского образца 1685 года в армии Карла XII использовались также и кирасы более ранних моделей, изготовленные в других европейских странах. Вот представитель таких импортных лат:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5630&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 21-12-2007 21:12
Наконечники шведской алебарды устаревшего образца. В Северной войне армия Карла XII в основном использовала ту модель алебарды, что была принята на вооружение в 1697 году (которая выложена выше). Но в иррегулярных формированиях часто применялось и "дедовское" оружие (древко второй алебарды 315 см):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5376&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 02:16

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 02:17
Шведский протазан. Эта модель была принята на вооружение армии Карла XII в 1697 году:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5459&ma=R712

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 02:18
Вот еще протазаны образца 1697 года. Если их увеличить, то легко убедиться, что скандинавские оружейники достигли высокого уровня унификации этого оружия:







Отсюда:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5457&ma=R712
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5265&ma=R702
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-12-10&anr=5458&ma=R712

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 02:21
Необходимо заметить, что к концу XVII столетия и алебарды и протазаны уже почти утратили боевую ценность, как оружие. А в армиях европейских государств сохранились главным образом в качестве статусных атрибутов. Алебарда вручалась унтер-офицерам, а протазан офицерам. Насажанные на длинные древки (и поднятые вертикально), они позволяли быстро определить (например, во время боя – в пороховом дыму и под огнём противника), где в данный момент находятся командиры. В русской армии, кстати, дело обстояло точно также. Вот сержант с алебардой:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 02:21
А это офицер с протазаном:



Отсюда: http://www.memorandum.ru/viskowatov/T02/pic/?page=1

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 03:02
Еще о кирасах шведской армии. В период Северной войны небольшое количество офицеров Карла XII (в основном из числа материально обеспеченных) имело более качественные латы (изготовленные по индивидуальному заказу и соответственно из лучшего металла), к которым подкладка крепилась заклёпками. Вот одна из таких кирас:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-03-06&anr=5467&ma=R603

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 03:03
Кроме того, шведская армия 1700-1721 годов использовала и трофейное защитное снаряжение. Вот, например, датская кираса (образца 1701 года), взятая в одном из сражений и затем послужившая под знамёнами Карла XII:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2005-10-03&anr=5668&ma=R510

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 03:04
А это кираса тоже явно не шведского происхождения. Подобные латы изготовлялись в североевропейских государствах в конце XVII столетия. Но в качестве трофеев нашли применение и в шведской армии времен Северной войны:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2005-10-03&anr=5669&ma=R510

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:34
Металлический нагрудник – еще один элемент нестандартного защитного снаряжения шведской армии. В период Северной войны использовался в единичных экземплярах представителями верхушки вооруженных сил Карла XII - старшими офицерами и генералитетом. В данном случае весьма дорогая вещь, украшенная травленным рисунком по железу. Изготовлен в XVII веке:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-03-06&anr=5471&ma=R603

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:35
Абордажные топоры. Состояли на вооружении экипажей кораблей шведского военно-морского флота (длина рукояток 89 см. и 97 см.):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-03-06&anr=5198&ma=R603

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:36


Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-03-06&anr=5198&ma=R603

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:37
Знамя одного из полков армии Карла XII. Древко каждого стяга украшалось навершием с королевской монограммой:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:38
Навершия на каждом знамени незамедлительно менялись, когда на троне оказывался новый король. Вот для сравнения древко знамени времен правления Карла XI, умершего за три года до начала Северной войны:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2004-10-06&anr=5678&ma=R410

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:39
Кавалерийские сапоги того образца, который использовала шведская армия времён Северной войны:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5499&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:41
Кремневая зажигалка (общая длина 21 сантиметр) – необходимая вещь военно-полевого быта шведской армии периода 1700-1721 годов (изготовлена на основе стандартного ружейно-пистолетного кремневого замка):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5534&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-12-2007 21:42
Для сравнения немецкая (изготовлена в Гамбурге, украшена гравировкой, общая длина 22 сантиметра) кремневая зажигалка:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2005-10-03&anr=5717&ma=R510

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 17:55
Наиболее распространённая шведская шпага ("верья") времён Северной войны - образца 1685 года. Черненая рукоять с армейским клеймом, обмотка рукояти латунной проволокой, длина 103 сантиметра:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5275&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 18:06
Еще одна "верья" 1685 года:


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 18:23
Здесь эфес "верьи" под другим углом:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2004-10-06&anr=5334&ma=R410

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 18:28
Нестандартная "верья" (образца 1685 года) - с деревянной ручкой. Длина клинка 108 сантиметров:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5406&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 18:40
Еще одна нестандартная "верья". Клинок 1685 года, соединённый с упрощённой рукояткой образца 1715 года:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5278&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 19:02
Офицерская шпага ("командерверья") образца 1710 года (с зеркальным вензелем Карла XII). Обоюдоострый клинок, массивная позолоченная латунная рукоять с почкообразными пластинами гарды, гравировка - листья аканта, обмотка двойной латунной проволокой, заканчивающаяся венками, яблоко с каннелюрами:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2004-10-06&anr=5336&ma=R410

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 19:06
Ещё одна "командерверья" образца 1710 года (с вензелем Карла XII):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2007-02-26&anr=5276&ma=R702

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 20:22
Нестандартная "командерверья" - шведская рукоять 1700-х годов соединена с испанским клинком XVII века. На клинке надпись (по латински) "Фердинанда Святого Севильского":



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5412&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 20:28
Шпага королевских драбантов (личная конная гвардия Карла XII) изготовленная в 1701 году ("драбантверья"):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2005-10-03&anr=5435&ma=R510

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 20:35
Шпага шведской работы (1695 года), изготовленная по заказу герцога Гольштейн-Готторпского Фредерика для его драбантов (войска герцога в Северной войне сражались совместно с шведской армией):



ОТсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2005-03-07&anr=5277&ma=R503

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 20:41
Парадная шведская офицерская шпага ("дректверья", дрект - наряд, облачение):



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5413&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 20:49
Шведский абордажный палаш ("хуггверья") образца 1711 года. Им вооружались матросы кораблей королевского военно-морского флота:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5411&ma=R610

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 21:02
На вооружении шведской армии эпохи Северной войны в ограниченном количестве (особенно в иррегулярных формированиях) использовалось и другие шпаги. Например, солдатская "верья" образца 1653 года. Широкое обоюдоострое лезвие с флотским клеймом и клеймом Виры (Вира - центр оружейной промышленности в Швеции), черненая стальная рукоять, оплетенная сдвоенной латунной проволокой, длина 96,5 сантиметров:



Отсюда: http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2004-10-06&anr=5333&ma=R410

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 12-01-2008 21:20
Кроме оружия отечественного производства шведская армия (особенно в иррегулярных формированиях) иногда использовала трофейное оружие и оружие, которое было приобретено у соседей. Вот, например, североевропейские шпаги XVII - XVIII столетий:



Отсюда:
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5409&ma=R610
http://www.auktionsverket.se/dbkatalog2/kat_visabild.asp?at=V&d=2006-10-08&anr=5403&ma=R610
Любопытна вторая шпага с клеймом в виде волка на кровостоке (которое использовали мастера немецкого города Нассау) - чеканная гарда, каннелюры на яблоке, позднейшая оплетка двойной железной проволокой.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 31-01-2008 04:41
Эпизод из жизни реконструкторов.

Как мы воевали свеев в Алуксне

На прошлой неделе, где-то в понедельник, мне позвонил Юрий Кулик из рижского Les Fusiliers Grenadiers de la Garde на 1812 год и предложил поучаствовать в первом латвийском мероприятии на Северную войну. Участвуют наши, эстонцы из Нарвы и Раквере, шведы (настоящие), а также главные активисты движения петробригада из Питера. Северная война на постсоветском пространстве тема новая. Остро не хватает людей – созывали всех кого могли.
С самого начала разговор шёл о том, чтобы я сел за пульт управления пиротехникой. Но гости из Швеции приехали не полным составом, следовательно, для равновесия сил меня быстро переопределили к ним. Обещали выдать всё необходимое обмундирование.
http://ms-reenactor.livejournal.com/15446.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 08-02-2008 05:24
Памятник солдатам Петра I в Нарве http://www.hot.ee/erodina/narva/narva-14.html

вступающий
Группа: Участники
Сообщений: 6 		Добавлено: 13-02-2008 02:34

Хотел бы предложить обсуждение объекта ,изображенного на моём фото.
Когда-то я вместе с Георгом Бауманисом, гл. художником Риги, был в Анниньмуйже и он обратил моё вимание на это место.По его словам,тут было массовое захоронение погибших во время чумы в Риге в 1710 г. В Ригу во время осады её русскими войсками проникла эпидемия и унесла по одним данным 22 000, по другим - 50 000 человек.
Высказываются предположения,что хоронили там, где сегодня стоит гостиница "Латвия " и рядом находится перекрёсток ул-ц Бривибас и Дзирнаву. Но такие предположения мне не представляются обоснованными.На этом месте в 17 веке начинает формироваться форштадт и существует старое кладбище прихода ц-ви Св.Гертруды. И опасно - город в двух шагах. Погибших от чумы обычно хоронили вдали от города и др. населенных мест.
Сообщение Бауманиса мне кажется более вероятным. Он ранее работал архитектором Рижского района и должен был знать ситуацию. Районным архитекторам известно,где можно вести застройку,а где нельзя производить даже простые земляные работы.К сожалению, Г.Бауманиса уже нет в живых и на сказанное им трудно ссылаться.
Я для подтверждения своих сведений поинтересовался об объекте у нынешнего архитектора Курземского райна г Риги.
Меня удивили слова архитектора, что никаких захоронений нет. Рядом в полусотне шагов от холма,окруженного рвом, находится школа прикладных искусств и общежитие для учеников. Когда, мол , строили здания ,услышал я, то были предъявлены кем-то из заказчиков строительства возражения по поводу того , что рядом со школой будет старое захоронение. Вроде проводилась на этот счет специальная проверка и она показала , что захоронений нет и, якобы, слухи о захоронениях - вздор.То , что насыпной холм опоясан рвом, сделано, по словам архитектора,только для водопонижения , так как место сырое. Тут сейчас-де островок и ландшафта он не портит, даже украшает.
Услышанное мне показалось неправдоподобным. Я строитель и никогда не видел такого водопонижения. Обычно делают канавы для осушения почвы с водоотводом, а не закольцованный ров со стоячей водой.Может быть выполнена и система закрытого дренажа, а ценная земля использована хотя бы под автостоянку или что-н.другое.
Кстати, когда мне Бауманис показывал это место,зданий рядом не было. Устраивать водопонижение не имело смысла. Холм и ров сделаны явно в незапамятные времена.
И я решил, что архитекторы не хотят сообщать информацию, чтобы не было кривотолков у населения.Хотя со времени эпидемии прошло почти 300 лет и все санитарные охранные сроки благополучно миновали, опасения кривотолков,видимо,существуют. Думаю,Бауманис мне рассказал об этом месте, потому что тогда, когда мы с ним посетили Анниньмуйжу, такая информация была доступной. Повторяю, ситуация была другая: вокруг не было широкой современной застройки, и угрюмый холм был в стороне от городской жизни.
А мне с услышанным от Бауманиса не хочется расставаться.Пока не вижу достаточных для этого оснований.
В Риге немного найдется мест, напоминающих долгую и жестокую войну, которую вела русская армия в этих краях.Возможно, этот насыпной холм в Анниньмуйже, окруженный рвом и поросший деревьями, как на старых кладбищах,-памятник жестоким событиям и погибшим. Мы иногда представляем или же читаем у разных авторов, что война была этаким бравурным шествием России к имперскому величию,а она была жестока и смертоносна и прежде всего по отношению к мирному населению. Армия жгла села, мельницы, мызы, вела долгие и изнурительные осады крепостей, грабила города, казаки уводили в глубь России сотни и тысячи пленных, в том числе и мирных жителей. Рига держалась в осаде более 8 месяцев. На город было брошено 7000 ядер, разрушены многие здания. В городе свирепствовали голод и чума. Когда осаду сняли, церкви и кладбища были переполнены гробами.Эпидемия продолжалась какое-то время и после осады. В Риге в 1718 году, спустя 8 лет после осады, оставалось только около 6 000 человек.
В иных местностях Курляндии и Лифляндии мор и война унесли большую часть населения.
Пишут,что черный мор пришел в Прибалтику из Пруссии или Венгрии, но развернуться с такой силой и унести столько жертв он мог только в условиях долгой войны и общего разорения.
Меня интересует мнение участников форума о холме в Анниньмуйже,о сведениях,которые я сообщил,и любая информация об осаде Риги и бедствиях,пережитых горожанами.
Дневник Гельмса мне известен,сообщаю заранее.
По этой теме очень мало документов, мемуаров и тем более каких-то исторических исследований.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 13-02-2008 07:39
Летоника, у меня такой вопрос - в каком именно месте это расположено - на карте можете показать? Дело в том, что приблизительно в том районе было захоронение баронов фон Клейст, и тоже похожая горка.

вступающий
Группа: Участники
Сообщений: 6 		Добавлено: 13-02-2008 12:07
Рената,я указываю, что место это находится в Анниньмуйже, рядом со зданием Школы прикладных искусств.Почтовый адрес школы- Юрмалас гатве, 92.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 15-02-2008 03:53
Летоника, тогда нет, это другое место. То, о котором я думала, ближе к лесу Клейсту. Но холмик похожей конфигурации. На выходных попробую связаться с человеком, проживающим в этом районе, возможно, что-то интересное удастся узнать.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 17-02-2008 02:55
Информация для Ингерманландца:

Взятие Выборга Петром I в 1710г. (макет в музее)
http://jannifer-spb.livejournal.com/8958.html


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 17-02-2008 12:04
Спасибо, Рената! Отличный макет. Каждый домик виден. У меня такого в архиве не было.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 21-02-2008 07:26
Основатель военно-исторического движения Латвии Станислав Разумовский остановился на юридическом аспекте Ништадтского договора, который был признан ведущими державами Европы, позже подтвержден "Абоским миром" и до сих пор никем не отменен. С.Разумовский вручил отличившимся активистам открытки с изображением рижского памятника Петру-I и призвал приложить все усилия для того, чтобы к 2010 году (столетию открытия этого памятника, находившегося на месте нынешнего "Памятника свободы") добиться, чтобы император снова занял достойное место в Риге.

10 сентября в Риге в парке Виестура (в народе – Петровский) торжественным возложением цветов к памятному камню Петру Великому было отмечено 285-летие заключения Ништадтского мира между Россией и Швецией, согласно которому к России отходили земли Лифляндии и Эстляндии.

От присутствующих не скрывалось, что в тот день в Риге гостил потомок фельдмаршала – граф Петр Шереметев, председатель международного совета российских соотечественников и член образованного по инициативе ЗаПЧЕЛ Европейского русского альянса.

Ништадтский мирный договор, ознаменовавший победоносное для Петра Великого завершение войны, предусматривал, в частности, выплату Россией Шведскому королевству «двух миллионов ефимков исправно без вычета» в качестве компенсации за отходившие от него территории современных Латвии и Эстонии. По мнению некоторых – это и по сей день единственный легитимный документ, определяющий статус данных территорий.

В честь успешного завершения войны Петром в Риге был собственноручно посажен вяз и заложен Царский сад (ныне сад Виестура) – первый европейского типа ландшафтный парк на территории России. Парк этот по-прежнему украшает один из любимейших городов Петра Алексеевича, а вяз? к сожалению, погиб в начале 70-х годов прошлого века. Теперь на окруженном кованой оградой участке находится памятный камень и растет молодое деревце.

По словам Игоря Гусева, Петр, начиная с Великого посольства, часто бывал в Риге и даже подумывал о переносе именно сюда столицы Империи. В преданиях латышских крестьян Петру не приписывается отрицательных черт. Забавно, что это вступает в явное противоречие с современным историческим подходом к этому царю как кровавому завоевателю, «оккупировавшему» Латвию.

К примеру, Петр, войска которого взяли Ригу в ходе войны, не конфисковал по праву победителя, а законнейшим образом купил дворец, в котором позднее устроил свою резиденцию.
В этом доме в советское время находилась военная прокуратура, некоторое время он принадлежал Русской общине Латвии, но она была оттуда выселена в конце 90-х годов.

Депутат Владислав Рафальский сообщил, что дума планирует установить на стене дворца памятную доску.
По мнению Разумовского, памятники должны стоять на тех местах, где они впервые были установлены. Исключение он допускает лишь для памятника Петру Великому, на фундаменте которого в 30-х годах прошлого века возведена статуя Свободы. Петр, по его мнению, должен стоять на месте нынешнего памятника латышским стрелкам, преградившего уже не существующую ныне улицу Российскую – примерно таким же образом, как красные латышские стрелки прервали магстральный путь развития России.
http://rodina.lv/novoe/10-sentyabrya-prazdnik-russkoy-latvii-285-ya-godovschina-nishtadtskogo.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-03-2008 06:11
Изображение петровской ассамблеи из учебника истории М. Острогорского 1910 года. При нажатии на картинку откроется большая 2092x1379 рх, 919 kb

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-03-2008 02:08
Бой в устье Невы 7 мая 1703 года:







Все подробности сражения (включая разбор самых мелких нюансов) здесь:
http://community.livejournal.com/karlxii_ru/8271.html#comments

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 27-03-2008 02:19
Морской бой 24 мая 1719 года у острова Эзель:



Подробный анализ сражения (включая самую разнообразную статистику) можно посмотреть здесь:
http://community.livejournal.com/karlxii_ru/8948.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 07-04-2008 04:24
Очередная легенда и быль времен Северной войны, на территории Инфлянтов:

Каждый, кто въезжает в Краславу со стороны Даугавпилса, может видеть слева при дороге огромный валун. На его щеке, обращенной к проезжей части, выбиты корона, вензель и дата «1729». Люди, знающие об истории валуна и связанной с ним легенде, не задерживаются возле местной достопримечательности. А приезжие всегда останавливаются и расспрашивают об этой реликвии

— Когда я покупала этот дом, — рассказывает Лилия Васильевна, — то вместе с домовой книгой вручили мне и свидетельство об этой реликвии, о которой раньше приходилось только слышать. Пришлось вникать в историю, расспрашивать местных людей о камне, о надписи на нем. И оказалось, что новая хозяйка стала хранительницей настоящей легенды.

Когда в 1729 году Краславское имение, принадлежавшее разорившемуся помещику Вульфу, купил граф Платер, здесь была польская территория. А Польша тогда все время с кем-то воевала, шел постоянный передел земель. Король Польши Август II относился к тем правителям, которые считали своим долгом посещать свои владения. Потому однажды — а случилось это в год перехода Краславы во владение Платера — его путь пролегал по берегам Двины.

В те времена на излучине реки рос густой сосновый лес, в котором король удачно поохотился. К полудню, гласит легенда, король Август устал и решил отдохнуть. Его взор привлек огромный валун, возле которого и была развернута самобранка от графа Платера. Зато нет никаких сомнений в том, что в честь приезда Августа в Краславу граф Платер приказал вырубить на том самом камне дату, а также корону — знак королевского имени. А чтобы увековечить и себя, дал задание каменотесам вырубить на камне и свой родовой герб в виде трех горизонтальных линий, перечеркнутых по диагонали (символ плавно текущей Двины).

В народе тоже хранится память о визите в Краславу короля Августа: окраина города во все времена называлась Августовкой, в его честь была названа и улица, где находится камень. Правда, в советские времена улица называлась Московской, позже — Рижской. И только сейчас восстановлена историческая справедливость — улице возвращено имя короля Августа.
http://www.nasha.lv/article.php?id=5599295&date=4-1-2007

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:37
Малоизвестные картины шведских художников на тему Северной войны:

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:38

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:42


А здесь копия этой картины, где некоторые детали видны лучше: http://i004.radikal.ru/0712/82/483a4f3401f1.jpg

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:48

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:49

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:51

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:52

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:53

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:56

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:58

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 15-04-2008 19:59

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 25-04-2008 02:25
217 лет назад в водах Выборгского залива разыгралось, пожалуй, самое масштабное сражение в многовековой истории Балтийского моря. Ни до этого момента, ни после Россия и Швеция не выставляли таких многочисленных эскадр: более 300 вымпелов и 45 тысяч шведов натолкнулись на сопротивление 200 вымпелов и 25 тысяч русских. На карту было поставлено очень многое – этой битвой решался исход всей войны. Запертые в заливе шведы должны были прорываться во что бы то ни стало, в то время как русским предстояло сдержать их натиск.

Исход сражения был неоднозначным – шведам все-таки удалось вырваться из ловушки, но и цена была заплачена немалая – треть шведского флота перестала существовать: более 40 кораблей сдалось в плен, и около 100 вымпелов нашли свое последнее пристанище на дне Финского залива.

Более двух столетий эти корабли ждали своих исследователей. И вот в 2002 г. подводные археологические работы, поддержанные ОАО «Газпром», а в 2007 г. – компанией «Газпром нефть», начались. В ходе целого ряда экспедиций археологам удалось (извлечь из-под воды немало интереснейших артефактов и) приоткрыть завесу тайны над событиями давно минувших дней.
http://www.fundokhta.org/exhibitions/index.phtml?c=7&ci=11

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 26-05-2008 16:15
Статья историка А. А. Васильева "Пехота шведской армии Карла XII под Полтавой", опубликованная в №1 журнала "Орёл" за 1992 год (рисунки Петра I на обложке и шведских солдат на стр. 25 и стр. 26 художника С. Летина):







Отсюда: http://community.livejournal.com/karlxii_ru/22663.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 31-05-2008 11:35
Статья Алексея Васильева
"О составе русской и шведской армий в Полтавском сражении" (дополнена рисунками Ю. М. Юрова и Р. Паласиос-Фернандеса).
Опубликована в "Военно-историческом журнале" - в №7 за 1989 год.







Отсюда: http://community.livejournal.com/karlxii_ru/22878.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 31-05-2008 12:00
Те, кто знаком только с русской версией Северной войны, обычно удивляются, когда им говорят, что на Балтике в тот период морские сражения следовали одно за другим. Какие такие битвы, когда даже в самых подробных исследованиях, посвященных кровавому противоборству 1700-1721 годов, упоминаются лишь Гангут, Гренгам, да Эзель? Но те, чьё любопытство не ограничивается русскоязычными справочниками и монографиями, прекрасно знают, как основательно потрепали флоты друг друга в начале XVIII столетия старые противники - шведы и датчане.
Одно из таких столкновений произошло в центральной части Балтийского моря 4 октября (по "старому стилю" - 24 сентября по шведскому календарю и 23 сентября по общеевропейскому Юлианскому) 1710 года. В историю оно вошло, как бой у Кьеге.
Заглянем в книгу германского адмирала Альфреда Штенцеля ("История войн на море с древнейших времен до конца XIX века" Т.2. М., Изографус-Эксмо, 2002. С. 290):

"...Датчане не выслали ни одного корабля на разведку, так что 4 октября появление шведского флота было совершенно неожиданным; сначала датчане приняли неприятельские корабли за коммерческие. Как только ошибка выяснилась, Гелденлеве был принужден приказать обрубить канаты, чтобы успеть выстроить боевую линию; он лег на норд-ост, в бейдевинд правым галсом. Для этого датчанам пришлось несколько спуститься, благодаря чему расстояние между ними и шведами увеличилось.
Когда Вахмейстер приблизился на 15 кабельтовых, он привел к ветру, чтобы отрезать неприятелю путь в Зунд. Вскоре после двух часов пополудни его флагманский корабль и близ идущие корабли открыли огонь по головному датскому кораблю «Данеброг», шедшему несколько наветре. Корабль загорелся (возможно, что от огня собственных орудий) и угрожал поджечь ближние корабли и находившиеся под ветром транспорты. Командир Ивер Хвитфельд мог бы спасти корабль и команду, если бы он повернул подветер и выбросился со своим кораблем на берег. Но при проходе мимо подветренных кораблей они легко могли бы быть подожжены.
Чтобы этого избежать и не расстраивать боевой линии, герой-командир решил принести себя и своих людей в жертву и стал на якорь между обоими неприятельскими флотами. Около 4 часов «Данеброг» взлетел на воздух; из 700 человек команды, из-за очень свежей погоды, удалось спастись только троим..."



Картина датского художника Христиана Мэльстеда (1862-1930), посвященная подвигу Ивара Хитфельдта и его "Данеброгу" (написана в 1921 году).

Отсюда:
http://community.livejournal.com/karlxii_ru/10348.html
http://community.livejournal.com/karlxii_ru/14251.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 31-05-2008 12:23
"Самая известная историческая картина Шебуева "Подвиг новгородского купца Иголкина в Северной войне со шведами" (1839) написана на сюжет из истории петровских времен и прославляет патриотическую самоотверженность русского человека. Время написания картины - это период поисков новых форм в русской исторической живописи, когда жесткие каноны классицизма начинают сдавать свои позиции. Шебуев пытается реанимировать уходящую в прошлое форму классицистической исторической картины, - отсюда намеренная театрализованность жестов действующих персонажей, резкое противопоставление гиперболизированной ярости врагов величавому спокойствию главного героя. Однако колористическое решение полотна с яркими контрастами цвета и светотени, а также динамизм самого действия, развертывание его во времени свидетельствуют о наступлении романтических веяний в искусстве. Реалистические же тенденции отчетливо выразились в достоверном изображении конкретных деталей одежды, оружия".



Отсюда:
http://community.livejournal.com/karlxii_ru/13559.html
http://www.staratel.com/pictures/ruspaint/696.htm
http://www.picture.art-catalog.ru/picture.php?id_picture=12276

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 24-08-2008 04:14
Ингерманландец, помните мы с Вами обсуждали изображения гренадеров в усадьбе Унгурмуйжа?
Было это 2-6 июня 2007 года здесь, в этой теме на этой странице: http://offtop.ru/castles/v11_256872_2.php
К сожалению, большая часть изображений, представленных Вами, там пропала...



Появилась новая информация по этой теме!

Недалеко от поместья Барклая-де-Толли Столбен (Сталбе) - находится поместье Унгурмуйжа баронов Кампенхаузенов. Сын фельдмаршала был женат на дочери барона и сам Барклай бывал в гостях в этом поместье.
http://foto.inbox.lv/lutra/Ungurmuiza_12-11-2006

Усадьба Унгурмуйжа

*Архитектурный стиль: барокко

В документах архиепископа Йохана фон Валленрода в 1399 году упоминается, что 19 поселков имения Уреле входят в состав имущества замка Розули. В 1451 году будущие земли усадьбы Унгурмуйжа продали Керстену фон Розену, и с этого момента поместье существует как самостоятельная хозяйственная единица. В 1463 году Унгурмуйжу купил Бартольд Ростйерве и после его женитьбы поместье получает семья фон Унгернов и владеет им до середины 17 века. Семья фон Унгернов и дала название Унгурмуйжа. В 1727 году поместье у генерала Л.Н. фон Халларда покупает генерал-лейтенант ландрат Балтазар фон Капенгаузен. Его потомкам Унгурмуйжа и поместье Кудума принадлежали вплоть до 1939 года. До начала 18 века здания поместья были размещены вдоль периметра прямоугольного двора. В 1731 году начали создавать новый ансамбль застройки двора, в котором доминантой стал господский дом, строительство которого было закончено в 1732 году. Напротив него на другом конце двора находятся построенная в 1738 году клеть и примерно в 1750 году построенная конюшня, которая сгорела в 1880 году. Господский дом построен при использовании деревянных конструкций в стиле барокко. Первоначально отделка его интерьеров была простая и сдержанная. В период с 1750 по 1760 гг. в здании работал мастер росписи из Лимбажи Г.Д. Гинш, создавший самые обширные и роскошные бароккальные росписи стен и потолков, известные по всему Видземе. С другой стороны господского дома в 1733 году заложили липовый сад регулярной планировки в стиле барокко, автором которого считается садовник Гейсель. В 1753 году в саду рядом с господским домом был построен чайный домик. За двором разбили ландшафтный парк с несколькими десятками старых дубов и системой прудов..В 1758 – 1760 гг. построена каплица для рода Кампенгаузенов. Во второй половине 19 века хозяйственные функции постепенно были перенесены к мельничному пруду, где были построены новые конюшни, хлева, дома для прислуги. Ненужные больше здания около двора снесли и таким образом создали сеть смотровых точек на окрестный пейзаж. В здании начаты работы по реконструкции, в парке восстанавливается домик, называющийся «маленький» Унгуриньш.

Благодаря наших коллегам с русского форума определим принадлежность гренадер у дверей.

Эти гренадеры охраняют вход в спальню командира гренадерского полка Компенгаузена в его поместье.
Первоначально полк именовался 3-й гренадерский Энзберга, потом гренадерский Кампенгаузена...ну, а далее и далее Муромский пехотный полк.

Гренадеры носили гранаты в гранатной суме на правом боку (где мушкетеры носили патронную суму), а патроны носили в т.н. лядунке на поясе.
и еще картинка
http://www.peter.petrobrigada.ru/unif/art/giant.JPG

Выкладываю все что у меня есть по этим гренадерам, все, что может помочь для исследования.
1.Кампенгаузен
КАМПЕНГАУЗЕН ИОАНН БАЛТАЗАР (ИВАН ИВАНОВИЧ) 1689-1758. В 1709 сражался с русскими войсками под Полтавой. В 1711 перешел на русскую службу в чине подполковника. В 1744 возведен с нисходящим потомством в баронское Шведского королевства достоинство.
2. Гренадеры у спальни.
В Ригу из Лимбажи можно возвращаться по любой из двух дорог на ваш выбор, причем на обеих вас будут ожидать удивительные встречи. Поедете по дороге Р9 - попадете в Бирини и увидите одно из красивейших строений Видземе - возведенный в 1860 году дворец.
Можно выбрать и другой путь. Выезжаем из Лимбажи на дорогу Р11, в Умурге поворачиваем направо и съезжаем на дорогу Р14 . По ней нужно ехать до местечка Унгурмуйжа, что неподалеку от озера Унгура. Появление названия озера и поместья относят к XV веку, когда имение стало собственностью рода Унгернов.
В 1728 году оно перешло в руки барона Иоанна-Бальтазара фон Кампенгаузена. Когда-то барон состоял на службе в шведском войске, в 1711 году перешел на русскую службу, позже был назначен генерал-губернатором русской Финляндии, а выйдя в отставку, получил большие предместья в Лифляндии.
Для строительства дома в Унгурмуйже были приглашены мастера из разных стран, привнесшие в строительство дух своей родины. Так, чайный домик на окраине парка, сквозь который можно было проехать на карете, - точный образец китайской архитектуры. Прямо из кареты гости поднимались на второй этаж, где пили чай на восточный манер. В архитектуре самого дома «китайский дух» едва уловим: сохранились кованые детали и водостоки, которые венчают головы драконов.
В целом же Унгурмуйжа - это образец деревянной постройки XVIII века в стиле барокко. То, что для строительства дома было выбрано именно дерево, а не камень, объясняется просто. В то время строился Санкт-Петербург, и Петр I издал указ, согласно которому российские провинции обязаны были поставлять камень для города на Неве. Груженные камнями обозы один за другим шли в сторону Петербурга, а для строительства основательного каменного дома в провинции требовалось специальное разрешение, получить которое было совсем не просто. Исключение было сделано только для церкви, поэтому многие храмы того времени - из камня.
Унгурмуйжа - единственная в Латвии господская усадьба, сохранившая в неизменности внутреннее убранство. Правда, сейчас тут ведутся реставрационные работы, но оно и понятно - деревянному дому уже почти триста лет. Будете в Унгурмуйже, обязательно обратите внимание на двух солдат, изображенных на стене второго этажа усадьбы. Эти рослые гренадеры Петра I стояли на страже покоя владельцев дома, охраняя вход в спальню. Красочному изображению уже почти три века, однако бравые вояки, несмотря на свой почтенный возраст, вполне прилично сохранились. Вот какие замечательные результаты дает пребывание на свежем воздухе, неторопливость и чарующий покой провинциального поместья.
3. Из апамятки Муромского пехотного полка
Полк сформирован в 1708 году из гренадерских рот Воронежского, Пермского, Вологодского, Великолуцкого, Черниговского, Нарвского и Рязанского пехотных полков, в составе 2-х батальонов, под названием Гренадерский Энзберга полк.

После своего сформирования полк был назначен в состав армии Шереметева и принял участие в Великой Северной войне. В 1709 году он совершил поход в Восточную Пруссию и находился 2-го февраля 1710 года при штурме и взятии города Эльбинга.

В 1711 году полк принял участие в Прутском походе.

В 1712 году полку было присвоено наименование Гренадерский Кампенгаузена полк. В этом же году полк был назначен на усиление польско-саксонских войск и провел несколько лет в Померании, Голштинии и Польше, принимая участие в штурмах Фридрихштадта, Тенингена и Штенина.

В 1716 году полк был посажен на корабли и участвовал в действиях под Копенгагеном.

В 1722 году 4 роты полка, приняв участие в Персидском походе, находились при взятии Дербента и Баку.

10-го мая 1725 года полк был приведен в состав 1-ой гренадерской и 7-ми фузилерных рот и получил наименование пехотный Кампенгаузена полк.

16-го февраля 1727 года полк назван 2-м Смоленским, а 13-го ноября того же года Муромским пехотным полком

28-го октября 1731 года гренадерская рота была упразднена и Муромский полк приведен в состав 8-ми фузилерных рот

Последующие 2 года Муромский полк провел в Приволжских степях и на Царицынской линии, усмиряя волнения среди калмыков и киргиз-кайсаков.

В 1735 году Муромский полк, находясь в составе отряда генерал-лейтенанта Леонтьева, совершил поход в Крым.

В 1736 году Муромский полк, назначенный в армию Миниха, вновь двинулся на юг и после штурма Перекопа вступил в Крым, где в течение 3-х месяцев скитался по безводным степям, участвуя во взятии Козлова и Бахчисарая.

Пару фоток можно увидеть внутри дома и рассмотреть монограмму на гренадерке.
http://www.pilis.lv/a_pnm/view.php?id=74&prop_id=211

Книга о поместье Унгурмуйжа с хорошими иллюстрациями.
http://www.rpm.apollo.lv/engl/publications.htm

Кстати, полковник Иоганн Кампенгаузен, числившийся на русской службе Иван Ивановичем, тот самый который владелец поместья, на самом деле был Иоганн Иоганнович. А отца его звали Иоганн Герман, и в начале ВСВ он был полковником Остерботтенского пехотного полка (Эрестфер, Гуммельсгоф), пропал со службы в 1705, возможно умер. Сын его служил в полку отца, и попал в плен при капитуляции Риги в 1710, затем как Шлиппенбах и многие другие прибалтийские немцы поступил на русскую службу. Точная дата мне неизвестна, в 1712 полковник гренадерского полка

Иоганн-Бальтазар - это имя "русского" Кампенгаузена в лютеранской традиции, в "русском" варианте Иоганнов звали Иванами, с учетом отца Иоганна Германа аккурат Иван Иванович и появляется. А И-Г действительно помер в Риге в 1704 году. Кампенгаузенов было три ветви, польская, русская и шведская (согласно справочнику Левенгаупта они продолжили службу и после ВСВ)

Фрески в Латвии правильные. По регламенту 1732 г., дополнительно на кафтане обшлага по указу 1734 г. На лбе стилизованный вензель AI (Anna Imperatres). - не регламентный. Все остальное как по штату. Все писано после 1734 г. и до 1741 г.
http://rekonstruktor.forum24.ru/?1-18-30-00000009-000-0-0-1179521762

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 24-08-2008 07:22
Спасибо, Рената! Очень интересная информация!

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 25-08-2008 04:41
Ингерманландец, не за что! Вы сможете восстановить на той странице пропавшие изображения, или это уже невозможно?

А пока еще одна история о Риге во время Северной войны:

Гнев Петра: одна история в завоеванной Риге

Началось вроде бы с пустяка. 1 февраля 1716 года Петр I прибыл в Ригу – это был его четвертый приезд в город с тех пор, как тот в 1710-м сдался на его милость. Остановился царь в своем домике, купленном еще пять лет назад, а свите отвели квартиры в домах горожан. И вот один из генералов – Адам Вейде – попросил рижского генерал-губернатора князя Голицына отвести ему квартиру поближе к царской резиденции.

Вейде был заслужэенным генералом. Его дивизия неплохо дралась в несчастливом для нас сражении под Нарвой, там Вейде был ранен, попал в плен, потом его выменяли на шведского генерала. Вобщем, Голицын захотел уважить Вейде, и решил поселить его в доме у Павла Брокгаузена, рижского бургомистра (вице-мэра по нынешнему). Да вот беда – Брокгаузен категорически отказался принять Вейде на постой.

Голицын послал адъютанта, убеждая Брокгаузена уступить добром. Тот уперся и в свою очередь пошел искать губернатора, чтобы объясниться лично. Нашел он его в доме Меншикова (у того тоже была недвижимость в Риге), где хозяин как раз давал обед на котором присутствовал и царь. Когда Брокгаузен зашел, гости уже вставали из-за стола. Бургомистр отвел Голицына в сторону и стал препираться с ним по поводу постоя, причем разговор вскоре достиг такого накала, что собеседники с трудом удерживались в рамках вербального жанра. И тут вмешался Петр, приказав отправить Брокгаузена на гауптвахту как «человека, забывшегося в присутствии государя и тем самым виновным в оскорблении царского величества».

Поначалу первенствующий бургомистр Иоганн фон Бенкендорф не понял серьезности ситуации. Он бросился хлопотать за коллегу к царскому секретарю Абраму Веселовскому, но тот развел руками: Петр Алексеевич, что называется, закусил удила.

Магистрату велено было собраться назавтра в 4 утра, царь намерен был посетить в это необычное время ратушу. Собрались. Прождали до часу дня. Вместо царя прибыл генерал-губернатор (знак явного царского неудовольствия) и зачитал указ: сейчас же, не сходя с места магистрат должен судить Брокгаузена за «великое его преступление, грубость и невежество». Причем мнения о приговоре должны быть лично подписаны каждым членом магистрата. Ситуация…

Брокгаузен в Риге был уважаемым человеком. Он был сыном обер-секретаря магистрата, окончил Лейденский унивеситет, к своим 54 годам прошел все ступени рижской бюрократии, имел отличные шансы стать первенствующим бургомистром. Но Бенкендорф к этому моменту уже смекнул, что дело тут не только и не столько в обиде царя на раскричавшегося подданного. В конце концов Петр был не таким строгим ревнителем церемониала. Дело было в том глухом ропоте горожан, который не мог не дойти до царских ушей.

Осада Риги, завершивашася капитуляцией 4 июля 1710 года, сильно ударила по благосостоянию горожан. Предместья были выжжены, казармы и многие дома разрушены осадной артиллерией. Между тем война со шведами продолжалась, в городе и вокруг него постоянно дислоцировались от двух до четырех полков. Их нужно было кормить, поить и где-то размещать.

Постойная, она же квартирная повинность была одной из самых тяжелых невзгод, обрушивающихся на российских подданных в те времена. Рижане писали, что приходится «тесниться до последней возможности», чтобы разместить в своих домах солдат и офицеров, которые к тому же, отностяся к своему жилью как временному – со всеми вытекающими последствиями. Причем вытекающими в прямом смысле: рижане жаловались, что постояльцы не чистят конюшен и не вывозят навоз и нечистоты. Командование парировало: это обязанность горожан, прописанная в артикулах о постое. Чем же вывозить, отвечал город, когда всех лошадей во время осады пустили на мясо?

А зимой нужны были дрова и свечи на 3-4 полка. Откуда взять, на чем привезти? А командиры, видя мерзнущих солдат и вовсе не желая иметь целые батальоны, слегшие в госпиталя, наряжали команды, которые вырубали все леса в окрестностях, не щадя городских и обывательских садов.

Ситуация осложнялась тем, что торговля, которой и жила Рига, сошла почти что на нет. На море свирепствовали шведские каперы. А те голландские купцы, которые рисковали прорываться в Рижский порт, опять же жаловались на утеснения. «На корабли тотчас ставят солдат, а корабельщиков с корабля берут, под притвором будто бы к губернатору или коменданту отводят, меж которым временем в отбытии оных многие непорядки чинятся и осмотр нагрузки, и свидетельство паспортов… из чего не иное что происходит, токмо неохота от подданных их к отправлению купечества в наши города», - ретранслировал Петр их челобитные Голицыну и приказывал открутить башку виновным. Но мудрено губернатору крутить бошки подчиненым, когда война постоянно требует денег, денег и еще раз денег, и их еще надо собрать, а еще отправить в Ревель 3 тысячи пудов железа, а еще строевой лес, и еще, и еще… А кто этим будет заниматься? Офицерам и чиновникам жалование годами не плачено, поди прижми их - вообще никто пальцем не пошевелит.
А рижане всё роптали, писали и губернатору, и Петру, ссылались на 16-й пункт акта о капитуляции, который освобождал их от чрезвычайных налогов и контрибуций. Но мудрено было соблюсти этот пункт, когда вся Россия напрягала силы – всё для фронта, всё для победы.

А шведский флот постоянно маячит на горизонте и в стратегических расчетах Петра. И он принимает меры. Поголовная перепись населения через каждый три месяца. Все приезжие должны регистрироваться и объявлять о цели приезда. Без «прописки» в городе запрещено ночевать. Все корабли, баржи и подводы, идущие в Ригу, тщательно обыскиваются на предмет оружия и «лишних людей». Насколько мало Петр доверял недавно завоеванной Риге видно из его инструкции губернатору от 10 февраля 1720 года. Горожанам полагалось в случае атаки Риги занять оборону в отведенных местах на крепостных валах. Петр же велит: «Кой час услышишь о прибытии неприятеля, тогда немедленно ружья отобрав, оставить только старых и малых, да женский пол, прочих всех выслать из города и сказать под смертной казнию, чтобы все шли в нашу землю, а не ино куды». То есть речь шла об эвакуации всего мужского населения Риги – и это за год до Ништадского мира.

Теперь понятна острая реакция Петра на выходку Брокгаузена. Понятны и расклады в голове Бенкендорфа: если Брокгаузена оправдать или назначить ему минимальное наказание, царь может подумать, что в Риге и впрямь составлен некий «шведский заговор». А то уже грозит всему магистрату.

В магистрате в тот день собралось два бургомистра (третий - Брокгаузен - сидел на гаупвахте) и 9 ратсгеров. Шестеро из них в итоге подписали такой приговор Брокгаузену: исключение из магистрата и год тюрьмы. Пятеро - во главе с Бенкендорфом – решили пожертвовать коллегой, их приговором было пожизненное заключение. Царь утвердил мнение меньшинства, смягчив наказание: вместо тюрьмы – пожизненная ссылка в Тобольск. Устрашенная Рига притихла…

Рижский обер-пастор Бергман в своих «Воспоминаниях» рассказал конец этой истории. В том же месяце Петр заехал в Кенигсберг, где его приветствовали речью учившиеся там рижане. Один оратор так понравился государю, что тот пригласил его к своему столу. Им оказался… естественно, сын Брокгаузена – все как в настоящем романе. Конечно, он просил за отца, и конечно, Петр простил. Но это только приговоры утверждаются быстро: а тут пока писали бумагу, пока она попала на подпись к царю, пока искали, куда это по дороге в Тобольск запропастился Брокгаузен… 4 января 1717 года он умер в Солигаличе, Костромской губернии.

В 1721 году наконец то был заключен Ништадский мир, а с ним начался расцвет Риги. Когда в 1812 году наполеоновские войска маршировали к городу, пастор Граве записал: «В Риге дрожат перед возможностью отделения от России, с которой город связан природными условиями и столетним миром и от которой произошло все его благосостояние. И какова может быть участь Риги? Она должна принаджеать Пруссии или Польше или образовать вольный город, подобно несчастному Данцигу, который заплатил за это как тяжелым рабством, так бедностью и нуждой». Так что впору отмечать Ништадский мир если не Русским, то Рижским маршем.

Что еще?.. Ах, да: в 1735 году сын Брокгаузена – тоже Павел – стал рижским ратсгером.
http://gaivor.livejournal.com/6940.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 25-08-2008 10:43
Рената, я обязательно "пошукаю" у себя в архиве. Если какие-нибудь картинки найду, то, конечно же, восстановлю. И в других темах здесь тоже аналогичный "ремонт" требуется. Но бысто это сделать не могу. Уже несколько месяцев живу в хроническом цейтноте... Вроде бы и материалы интересные есть. Хотелось бы закинуть их и сюда, и в сообщества. Однако времени на техническую подготовку для выкладывания большого информационного объёма совершенно нет... Как появится, то, разумеется, обязательно постараюсь наверстать упущенное.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 28-03-2009 04:23
Забыл нас Ингерманландец...

Король Швеции Карл XII. Родился в 1682 году. Умер в 1718-м. Корону носил в 1697-1718 годах.

Элитный клуб его военачальников был невелик, вобрав в себя за годы Северной войны только трех человек - Реншёльда, Левенгаупта и Стенбока. Но и они по большому счету до звезд европейской величины явно не дотягивали. Время самый беспристрастный арбитр и прошедшие столетия расставили фигуры по своим местам. В этом смысле весьма показателен тот факт, что в современной интеллектуальной среде трудно найти человека не слышавшего, например, о Мюрате, а вопрос о Стенбоке может поставить в тупик даже специалистов-историков уровня школьного учителя.
Тем не менее, шведская армия сумела продержаться в борьбе с огромной, по сравнению с ее силами, коалицией, свыше двадцати лет. Причем, в первую половину войны победа скандинавов вообще представлялась более вероятным исходом, чем конечный успех их противников. Объяснить это лишь относительной слабостью или отсталостью членов Северного союза нельзя. Без достаточно высокого среднего уровня профессионализма вооруженные силы Карла XII оказались бы очень быстро раздавленными колоссальным численным превосходством неприятелей. Поэтому в рассказе о шведских военачальниках не обойтись без, хотя бы краткого обзора генералитета, так сказать, второго плана.
От этих людей, порой, даже в большей степени, чем от высшего командования, зависела боевая подготовка солдат и офицеров, а также ход мелких стычек, из которых и складывались крупные операции. В России самым известным командиром противника такого масштаба без сомнения стал генерал Шлиппенбах.

Вольмар Антон фон Шлиппенбах (Wolmar Anton von Schlippenbach, 1658-1739), барон, генерал-майор с 1701 года. Участвовал в Северной войне с 1700 по 1709 годы. Командовал шведскими силами в Лифляндии и Эстляндии в 1701-1703 годах. Эстляндский вице-губернатор с 1704 года. Руководил шведами в сражениях с русскими войсками при Эрестфере (1702) и Гуммельсгофе (1702). Попал в плен под Полтавой. В 1713 году вступил в русскую армию, где дослужился до чина генерал-лейтенанта.

Любопытно, что Шлиппенбах в российском варианте историографии Северной войны, наряду с Карлом XII и Левенгауптом, по сей день входит в тройку самых знаменитых неприятельских фигур. Даже в 8-томной Советской военной энциклопедии, изданной в 1976-1980 годах (где практически отсутствует информация о фельдмаршалах Реншёльде и Стенбоке), он удостоился отдельной статьи.
Объясняется этот казус, конечно же, не какими-либо феноменальными, но почему-то не признанными в других странах, талантами генерала. В этом плане Шлиппенбах, как раз ничем особенным на фоне сослуживцев не выделялся. Просто именно над его полками русской армии удалось одержать первые свои скромные победы. Столь приятные события, естественно, упоминаются в любой отечественной книге, затрагивающей тему Северной войны. Отсюда и поразительная известность врага, имевшего относительно малый чин и отсутствие крупных успехов на ратном поприще (Интересно, что Пушкин в поэме «Полтава» наделил его весьма своеобразным и прямо скажем – двусмысленным для военачальника эпитетом – «пылкий Шлиппенбах»).

Происходил Шлиппенбах из знатного рода лифляндских дворян. После перехода Прибалтики под власть Стокгольма, они в большинстве своем верой и правдой служили шведской короне. В данной связи, кстати, достоин упоминания и старший брат будущего эстляндского вице-губернатора (Шлиппенбах Густав Вильгельм фон), который в чине подполковника занимал должность коменданта крепости Нотеборг, запиравшей дорогу из Ладожского озера в реку Неву. В 1702 году он доблестно оборонял ее до последней возможности, нанеся при этом русской армии просто фантастические потери - втрое превышавшие численность его собственного гарнизона.
Однако Вольмар Антон в движении по карьерной лестнице оказался удачливее родственника. К началу Северной войны он уже имел звание полковника королевской армии и командовал одним из драгунских полков, расквартированным на его родине - в Лифляндии. Правда, здесь необходимо вспомнить, что шведские войска были очень неравнозначны по составу. Элитные полки формировались из природных шведов, а второсортные из наемников и жителей завоеванных провинций - немцев, финнов, эстляндцев, лифляндцев. Именно из последних и состоял кадровый костяк подразделения, доверенного Шлиппенбаху.
Во главе его он участвовал в битве под Нарвой, где маленькая армия Карла XII разгромила большое, но, по сути, еще отсталое старомосковское войско Петра I. После сражения шведы расположились на зимние квартиры неподалеку от западного побережья Чудского озера, и король приказал готовиться к ответному вторжению в пределы русского государства. Много лет спустя Шлиппенбах вспоминал, что в ту зиму на аудиенции у монарха видел карту с нанесенным на нее подробным планом похода на Москву, однако Карла отговорили генералы. Мол, какая слава бить московитские орды, да и поживиться в нищей России нечем. Поэтому с началом лета было приказано развернуться на запад и двигаться к Курляндии.

Но пока войска зимовали, скандинавы решили провести несколько отвлекающих рейдов по русской территории. В один из таких набегов отправили и Шлиппенбаха. Во главе нескольких сотен драгун он вторгся в псковские земли, разграбил и сжег десяток деревень, а затем осадил Печерский монастырь. Но вскоре выяснилось, что монахи вместе с заблаговременно введенным туда гарнизоном, намерены всерьез защищать обитель (стены и валы которой по приказу царя недавно обновили). Без артиллерии штурмовать эти укрепления было невозможно, и полковнику пришлось уводить драгун обратно, удовлетворившись убогой добычей, собранной по крестьянским избам.
В конце весны, готовясь к походу в Европу, Карл XII оставил в Эстляндии и Лифляндии для охраны границы с Россией несколько третьеразрядных полков, набранных из местных жителей, которые вместе с гарнизонами ливонских крепостей составили юго-восточную группировку численностью 6-8 тысяч солдат. Командование ею неожиданно для многих было поручено малоизвестному до тех пор в Стокгольме полковнику Шлиппенбаху.
То, что данное решение юного монарха стало его первой серьезной ошибкой, выяснилось позднее. А в 1701 году Карл, видимо, предельно низко оценивал боеспособность войск Петра I и не особенно задумывался над проблемой обороны Прибалтики. Иначе трудно объяснить, почему у него не нашлось, хотя бы одного генерала для этого направления.

Нельзя сказать, что Шлиппенбах оказался уж очень плохим профессионалом. Уровень его квалификации вполне удовлетворял критериям западных армий, предъявляемых к обычным командирам полков. Но для руководства группировкой, размещенной на большой территории, да еще при крайнем дефиците сил, у него явно не хватало знаний. А врожденными способностями, которые могли компенсировать недостаток опыта, природа полковника не наделила.
Вместо того чтобы держать войска в мобильном кулаке, он рассредоточил их по всем укреплениям Ливонии. Конечно, города тоже требовали защиты, но русские в ту пору еще не умели быстро брать крепости. И в случае нападения на какую-нибудь из них, даже малый гарнизон был способен выдержать осаду, пока маневренный корпус не пришел бы ему на помощь. Эта группировка за счет своего преимущества в организации и мобильности вполне могла лишить еще рыхлого и медлительного врага его главного и единственного козыря - численного превосходства.
Правда, первые полгода Шлиппенбах справлялся с задачей, отбивая еще робкие нападения русских. В начале осени 1701 года несколько сотен его солдат даже одержали победу в сражении у мызы Рыуге, которую пытался атаковать 4-тысячный отряд царских войск. Это дело король отметил указом, присвоив лифляндцу звание генерал-майора.

Однако на сем успехи барона исчерпались. Петр I, увидев, что Карл XII ушел достаточно далеко от Ливонии, сразу же оценил, какой шанс для перехвата инициативы у него появился. И погнал к Прибалтике войска, сосредоточив там к концу осени 42000 человек. Тем не менее, по европейским понятиям они еще мало походили на армию. В лучшем случае являлись слабо обученным ополчением - простой вооруженной толпой. Которая впечатляла разве лишь количественно.
Весь опыт столкновений Запада и Востока свидетельствует, что при умелом руководстве 6-8-тысячный корпус, который мог собрать Шлиппенбах, на 2-й или 3-й год Северной войны еще имел возможность «обломать» противника и тем окончательно психологически сломить его. Другого разгрома, аналогичного Нарве, неуверенные в себе и привыкшие к поражениям от европейцев русские, скорее всего, просто не выдержали бы - опустили руки и запросили мира, как это уже не один раз бывало прежде.
Окажись на месте барона, например, Левенгапут или Стенбок, подобный ход событий был бы весьма вероятен. Однако, как уже говорилось выше, Шлиппенбах раскидал солдат по всей Прибалтике, и когда русские начали крупномасштабные вторжения в Лифляндию, сумел противопоставить им только часть, находившихся в его распоряжении сил. Главным образом по этой причине он и проиграл Шереметеву в течение 1702 года оба сражения - у Эрестфере и при Гуммельсгофе.
А после поражений и понесенных в ходе их потерь Шлиппенбах окончательно растерялся и спрятал оставшиеся у него войска за стенами основных крепостей Ливонии. Оставив, таким образом, всю сельскую местность Прибалтики на разграбление русским. Шереметев не преминул воспользоваться подарком и уже осенью 1702 года опустошил Лифляндию. В следующем году ее судьбу разделила и Эстляндия.

Только после этого Карл XII осознал свой промах и отправил командовать юго-восточным направлением генерала Левенгаупта, понизив Шлиппенбаха до символического поста вице-губернатора Эстляндии, от которой к тому моменту фактически остался лишь один Ревель. Но потерянного времени-то не вернешь! Первые небольшие победы русских, конечно, не шли ни в какое сравнение с Нарвским разгромом. Однако для армии Петра I они сыграли бесценную роль морального катализатора, вдохновив на дальнейшую борьбу.
К тому же воспрянувший духом царь за эти годы преуспел с проведением военной реформы и обстрелял множество полков. Его новое войско при помощи европейских наёмников начало превращаться в настоящую армию, для победы над которой требовалось уже значительно большее количество солдат, чем прежде. Поэтому вполне реальный шанс быстро ликвидировать восточный фронт от скандинавов ускользнул.
Дальнейшая карьера Шлиппенбаха в вооруженных силах Карла XII откровенно скучна и потому малоинтересна. По большому счету данное обстоятельство справедливо. Фортуна не любит тех, кто не может озарить свою жизнь вспышкой «звездного часа». В последующие кампании барон служил под началом Левенгаупта. До 1708 года все так же без особых успехов воевал в Прибалтике, участвуя в различных мелких операциях. А с началом «Русского» похода Карла XII, сопровождал злополучный обоз рижского губернатора. Уцелел в несчастном для шведов бою у Лесной. И, прибыв к королевской армии, затерялся среди прочих генералов его величества.

В Полтавском сражении фельдмаршал Реншёльд доверил под командование Шлиппенбаху отряд численностью всего лишь в полсотни (!) кавалеристов. Он выполнял обязанности разведывательного авангарда во время выдвижения шведской армии на исходные позиции, однако обнаружил себя раньше намеченного срока, чем серьезно осложнил королевским войскам дебют битвы.
Поскольку Шлиппенбах, как и большинство скандинавских генералов, не знал общего замысла операции, то во время боя и неразберихи у сторожевых русских редутов его отряд потерял свое место в строю армии. А затем и вообще отстал от главных сил. Пытаясь их отыскать он какое-то время метался по лесу, пока не натолкнулся на крупное подразделение русских. В короткой стычке часть шведов перебили. Остальные во главе с генералом сдались.
В российском плену путь Шлиппенбаха разошелся с дорогой большинства генералов Карла XII. Так как он был не природным скандинавом, а лифляндцем, то Петр I, после того, как официально объявил о включении Прибалтики в состав России, даровал барону свободу. Произошло это в 1713 году, после чего бывший вице-губернатор Эстляндии поступил на царскую службу. И со шпагой в руках принял участие в боевых действиях против своих недавних товарищей по оружию.
В частности, в 1714 году он, командуя Рязанским пехотным полком, погруженным на галеры Петра I в качестве десанта, прорывался у Гангута мимо шведских кораблей эскадры Ватранга.

В последний период Северной войны Шлиппенбах занимался организационными вопросами русской армии - сначала стал членом Военной коллегии, а в 1718 году был введен в состав Верховного суда. Но сколько-нибудь заметной памяти о себе в виде достойных подражания деяний на этой стезе опять-таки не оставил. В данном плане весьма символично, что не сохранилось ни одного его портрета. Ни в Швеции, ни в России…
http://nikyvob.livejournal.com/63304.html

великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 29-03-2009 10:47
Ну что Вы, Рената, я не забыл. Просто нового интересного ничего нет. Я сейчас немного другим увлекся. А этот текст здесь уже выложен.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 30-03-2009 05:42
Я сейчас немного другим увлекся

Если не секрет, чем? Может быть, могу быть чем-то полезной? Или на форуме есть интересующая Вас тема?

И да, выше - Ваш текст, из книги "Неизвестная война Петра Великого", опубликованный на форуме 11-04-2007. Почему же nikyvob не дал на Вас ссылку?

Информация по данной теме:
Письмо князя А.Д.Меншикова своей жене Дарье Михайловне о разгроме шведов у Переволочны и бегстве Карла XII и Мазепы. 30 июня 1709 года. Подпись - автограф
http://warsh.livejournal.com/3882784.html


великий магистр
Группа: Участники
Сообщений: 792 		Добавлено: 30-03-2009 23:45
Да нет, Рената, дело не в теме. Просто я гнал, гнал от себя соблазн, но потом не выдержал и блог завел. Там все же интереснее и веселее тем, что много френдов с родственными интересами. И быстрый обмен мнениями.
Но уж очень много времени отнимает. Зачастую, в ущерб делам по реальной жизни. Поэтому, наверное, вскоре буду завязывать с этой игрушкой.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 23-05-2009 08:07
Карл XII в письме Реншёльду: «Брать и выбирать всё, что только возможно, пусть край терпит сколько хочет… Кто окажет малейшее сопротивление или провинится хоть в малом — того без пощады как можно строже наказывать и жечь. Если будут объяснять, что у них волохи забрали провиант, то заставить платить вдвое. А там, где будет нападение волохов — там жечь, не считаясь с тем, виновны или нет хозяева. А кого нет дому или есть хоть малейшее подозрение, что собирается выступить против нас — тех прежде всего палить и уничтожать до основания». (под волохами тут имеются в виду, скорее всего, далеко не настоящие валахи, а вообще любые местные партизаны и рейдеры Петра).

«По прямым приказам Карла выжигались деревни, опустошались поля, угоняли скот и уничтожали любого, кто осмеливался сопротивляться. Жестокость шведов к местному населению в русскую кампанию 1707-1709 гг. предварялась такими же действиями в Польше» — Frost R.I. The Northern Wars. War, State and Society in Northeastern Europe, 1558-1721. London, 2000. P. 283.

Из шведских листовок, отпечатанных в Амстердаме на русском языке для распространения в России: армия короля освободит народ от «несносного ига и ярости» московского правительства, от «иностранного тягостного утеснения и бесчеловечного мучительства» ради «свободного и вольного» избрания нового «законного и праведного государя» вместо Петра I. Как только утвердится новый государь, шведский король сложит оружие, но будет помогать всем, кто на его стороне. — Подмётное воззвание Левенгаупта 1708 г. // Русская старина. 1876. Т. 16. С. 172-173.

Шведский полковник Н. Юлленшерна — «В этих краях, где мы появились, все жители бежали в леса, так что в деревнях мы не находили ничего, кроме пустых домов, и должны были искать пропитание в земле и в лесу…»

Шведский прапорщик Петре: «Я получил устный приказ <…> сделать вылазку в лес, чтобы найти скот, который как всегда прятался там. Около полудня с 32 солдатами я дошёл до ужасного болота, где напал примерно на 300 крестьян, которые охраняли своих животных. Они так яростно атаковали меня с косами, топорами, кольями и ружьями, что не только я получил два сильнейших удара колом, но у меня было ранено 4 солдата, а один <…> был убит на месте. не считаясь с моим ожесточённым сопротивлением, они заставили меня бежать и оставить их добро в покое, покуда я не получил помощи от фельдфебеля Бонга с 20 солдатами. <…> При своём отступлении крестьяне старались увести с собой как можно больше скота и лошадей, но я так упорно преследовал их, что через 3 часа активного отпора они бросили 184 головы скота, 254 овцы и 35 лошадей, помимо 15 убитых и 5 раненых». — F&#228;nrik Robert Petres dagbok 1702-1709 // KKD. Lund, 1901. T. 1. S. 153-154.

«Большой и богатый Могилёв не было времени ни готовить к обороне, ни сжигать его, и 7 июля он без боя был сдан на ограбление Карлу XII, который собирался там с силами и ждал Левенгаупта вплоть до 5 августа. Чтобы выбить от населения хлеб, могилёвцев сажали в воду, жгли огнём, подвешивали к балкам». — Артамонов В.А. Мать Полтавской победы. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной. (Институт Российской истории РАН). СПб, 2000. С. 26. Все остальные цитаты приводятся по этой же книге.
http://antoin.livejournal.com/815892.html

Гость
 Добавлено: 07-06-2009 22:39
Полтавский Крестовоздвиженский монастырь был основан в 1650 году, по инициативе первого полковника Полтавского полка Мартына Пушкаря, казачества и мещанства Полтавы в честь победы над ляхами (поляками) с разрешения Киевского Митрополита Сильвестра Косова. Руководил строительством игумен Лубенского Мгарского Преображенского монастыря Калистрата.

Размещался монастырь на горе, на берегу реки Ворсклы, неподалеку от полкового города Полтавы и, как многие отдельно стоящие культовые сооружения, был миниатюрной крепостью.

Первоначально все сооружения монастыря были деревянными. В те времена не редкостью были опустошающие набеги крымчаков, но особенно пострадал монастырь в 1695, когда его захватили и разграбили татары, которых привел к Полтаве бывший старший писарь генеральной войсковой канцелярии Петрик, сбежавший в 1691 году в Крым и заключивший договор о переходе Левобережной Украины под власть турецкого султана.

После разорения монастыря, старый деревянный собор был разобран, а на его месте началось строительство первого каменного собора. Возводился собор на средства генерального писаря, впоследствии генерального судьи левобережной Украины Василия Леонтьевича Кочубея. Строительство велось до 1708 года, до того момента, когда Кочубей и полтавский полковник Иван Искра были казнены по приказу гетмана Ивана Мазепы, за «донос» Петру І о готовящейся измене… Правда, в современной литературе, «фуднатором» строительства Крестовоздвиженского собора естественно выступает … Мазепа. Впоследствии строительство Собора завершил сын В.Л. Кочубея – полтавский полковник В.В.Кочубей.

1709 год. Полтава в осаде шведов. Но захватить город, как того ни хочется Карлу ХІІ, шведам не удается. Однако монастырь, так же как и околицы города, под их контролем. Сюда, на монастырскую гору, шведы привезли свою артиллерию, которая, однако, из-за удаленности от крепостных укреплений Полтавы, особого вреда, кроме, разве что психологического давления на горожан и гарнизон крепости, не нанесла.

Символично, что осквернение святыни не сошло шведскому королю безнаказанно. Именно вблизи монастыря, 17(28) июня 1709 года, практически накануне Полтавской баталии, Карл ХІІ во время объезда своих аванпостов на берегу р. Ворсклы, был ранен в пятку левой ноги шальной пулей безвестного русского солдата.

В 1787 году Императрица Екатерина ІІ по приглашению Григория Потемкина совершила путешествие для осмотра присоединенных в результате русско-турецких войн территорий - Новороссии и Крыма. Возвращаясь в Петербург Екатерина ІІ посетила Полтаву. В честь императрицы была проведена, говоря современным языком, реконструкция Полтавской битвы. Побывала Екатерина ІІ и в Крестовоздвиженском монастыре. Так называемый Екатерининский зал, но наших дней не сохранился, но до нас дошла одна из картин с изображением Петра І на коне, побеждающим шведов под Полтавой. Внизу находится надпись:

«Се образ начертан премудрого Героя,
Что ради подданныхъ лишилъ себя покоя
К утехе Россов всех, но кто он был таков, -
Гласит народ и флот, художества и войски,
Гражданские труды и подвиги геройски»

Ныне эта картина находится в экспозиции музея полтавской битвы.

Гость
 Добавлено: 10-06-2009 03:57
Так в настоящее время выглядит Полтавский Крестовоздвиженский монатырь


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 24-06-2009 08:03
Изображен: Шереметев Борис Петрович (граф, 1652-1719)
Автор: Шурманн Карл (Schyrmann Karl)
http://www.rulex.ru/rpg/portraits/28/28488.htm

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 29-06-2009 06:33
Наполеон под Полтавой
Уже находясь на острове св. Елены, Наполеон в своем сочинении «Семнадцать замечаний на работу под названием «Рассуждения о военном искусстве», изданную в Париже в 1816 г.» пишет буквально следующее:

«…Наступательной кампанией, которая также велась против всех правил, была и война Карла XII в 1708 и 1709 гг. В сентябре 1707 г. этот государь во главе 45 тысяч человек выступил из Альштадтского лагеря под Лейпцигом и прошел через Польшу. Двадцатитысячный корпус Левенгаупта высадился в Риге. 15 тысяч стояли в Финляндии; следовательно, он имел возможность сосредоточить 80 тысяч человек лучших в мире войск. Оставив 10 тысяч в Варшаве для защиты короля Станислава, он в январе 1708 г. прибыл в Гродно, где и расположился зимовать. В июле, пройдя минские леса, он подступил к Борисову, перешел Березину и разбил 20 000 русских, укрепившихся по ту сторону болот; переправился в Могилеве через Борисфен и 22 сентября разбил шестнадцатитысячный корпус московитов при Смоленске. Он достиг границ Литвы и готовился вступить на территорию собственно России; встревоженный царь сделал ему мирные предложения. До того времени действия Карла сообразовались с правилами военного искусства, — коммуникации его были обеспечены, он владел Польшею и Ригой, находился в десяти переходах от Москвы и, по всей вероятности, вступил бы в нее, если б не сошел с большой дороги на эту столицу и не двинулся на Украину — на соединение с Мазепою, который привел ему только 6 тысяч человек. Такое движение обнажало с фланга, — на протяжении 400 лье, считая от Швеции, — его операционную линию; он не был в состоянии удержать ее и потерял возможность получать подкрепления. Левенгаупт, через 12 дней после него, перешел Борисфен у Могилева с 16 000 человек и 8000 повозок, и, едва сделав четыре перехода в направлении Украины, был атакован русским царем во главе сорокатысячного войска. 7, 8, 9 и 10 октября он мужественно сражался, но потерял все обозы, 11000 войска и только с 5000 присоединился к своему государю на Украине, нуждаясь во всем.

Между тем царь создал значительные магазины в Полтаве. Карл XII в мае 1709 г. осадил этот город, но в июне прибыл царь с 60 000 человек для снятия осады. У короля оставалось только 30 000, в том числе украинские казаки. Он атаковал русскую армию и был разбит; катастрофа его армии была полной; он с трудом добрался до Турции, переправившись через Днепр с одною тысячею солдат.

Если Карл XII намеревался идти на Москву, то движение его было сообразно с правилами военного искусства вплоть до Смоленска. Коммуникации его с Швецией и Ригой были прикрыты Двиною до Борисфена — у Могилева. Если же он хотел перезимовать на Украине, чтобы набрать там казаков, то не должен был переправляться через Неман у Гродно и двигаться через Литву. Ему следовало выступить из Кракова, двинуться к нижнему Днепру и через этот город, через Вислу и Одер, установить сообщение с Швецией; ему нельзя было предполагать, что он будет в состоянии поддерживать сношения со своим государством по коммуникационной линии, которая на протяжении 400 лье шла вдоль русских границ и оставалась открытой с фланга. Между тем ему нетрудно было сохранить ее, проведя через Краков, прикрытый Литвою, Неманом и Вислой. Он не воевал подобно Ганнибалу, то есть, обходясь без всякого сообщения со своим государством; ведь Левенгаупт следовал за ним в двенадцати переходах со столь значительным отрядом, сопровождая столь важные для него обозы, и Карл надеялся, значит, на его прибытие. К этой первой ошибке, которая повлекла за собой гибель Карла, он прибавил другую, именно ту, что атаковал русскую армию под Полтавою. Находясь всего в 12 лье от Днепра, он мог в два перехода отступить за эту реку и очутиться на Волыни и в Подолии, ибо к чему было вступать в это сражение? Если бы он одержал победу под Полтавой, то что мог бы он предпринять с войском, в котором насчитывалось бы лишь 18 000 шведов, в сорока переходах от Москвы? Он не мог более надеяться нанести противнику решительный удар. Все обстоятельства требовали, чтобы он, пользуясь летним временем и страхом, который внушал еще московитам, перешел в мае через Днепр и возвратился в Польшу. Ему следовало дать сражение, чтобы обеспечить свое отступление, собрать суда и соорудить форт в 12 лье от Полтавы, на Борисфене. Но он вел войну неорганизованно. Он был просто храбрый, неустрашимый солдат. Оставив большую дорогу на Москву, он тотчас же лишился коммуникационной линии, перестал получать известия из Швеции. О поражении Левенгаупта он узнал уже от самого этого генерала. Уверяют, что порочный характер предпринятой им операции не ускользнул от ряда офицеров его штаба, которые, потеряв надежду отклонить короля от похода на Украину, долго убеждали его подождать в Смоленске прибытия отряда Левенгаупта с его столь драгоценным обозом».
http://community.livejournal.com/ru_history/1897618.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 31-08-2009 04:29
309 лет назад (в 1700) Петр I объявил манифест о войне со шведами - началась Северная война, которая продолжалась до 10 сентября 1721 года, с целью закрепления на берегах Балтийского моря.
http://warsh.livejournal.com/4176167.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 09-09-2009 05:40
В четверг, 10 сентября, общество "Родина" планирует провести в Риге шествие в честь Ништадтского мира 1721 года, закрепившего освобождение Прибалтики от шведов.

В обществе порталу DELFI сообщили, что сбор участников шествия начнется в 17.00 у памятника Стрелкам.

Маршрут шествия — мимо Дворца Петра в старой Риге, до памятного камня у вяза, собственноручно посаженного Петром I в саду Виестура.

Ништадтский мир — русско-шведский мирный договор, заключенный в городе Ништадт (Финляндия). Договор со стороны России был подписан Я. В. Брюсом и А. И. Остерманом, со стороны Швеции — Ю. Лилльенстедтом и О. Стремфельдом. Ништадтский мир завершил Северную войну и изменил российско-шведскую границу, ранее закрепленную Столбовским мирным договором от 1617 года. Швеция признала присоединение к России Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии (Ижорская земля), части Карелии (т. н. Старая Финляндия) и других территорий. Россия обязалась уплатить Швеции денежную компенсацию и возвратить Финляндию, свидетельствует информация "ВикипедиЯ".
http://rus.delfi.lv/news/daily/latvia/v-chetverg-v-rige-shestvie-v-chest-nishtadtskogo.d?id=26709671

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 29-06-2010 03:45
Камень, на котором обедали Петр Первый и Август Сильный в Бауске:
Виды Бауского замка:
http://ostseer.livejournal.com/2949186.html


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 30-06-2010 05:25
Взятие Нарвы.
Этот праздник проходит в моем городе уже 7 раз.
Мельком просмотрев лагерь, мысленно пообещала себе внимательно осмотреть его вечером (что не совсем удалось, так как нас попросили с его территории).
Вечером зашли в замок. Людей было не очень много, учитывая, что уже через час начнется ночной бой, что из себя он будет представлять, я смутно догадывалась. Потратив некоторое время на разбор того, как же правильно должна функционировать фотокамера, начали осмотр.
http://suprjadka.livejournal.com/1816.html


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 06-07-2010 02:45
4 июля 2010 года исполнилось 300 лет со дня взятия Риги русскими войсками под командованием графа Шереметева. Ключи от города Риги до сих пор хранятся в Оружейной палате московского Кремля.
http://kapitan-sever.livejournal.com/30482.html
http://www.hrono.ru/sobyt/1700sob/1709riga.html

Памятник адмиралу Федору Апраксину открыт 19 июня 2010 года. Открытие приурочено к 300-летию взятия Выборга в ходе Северной войны.
http://community.livejournal.com/ru_monument/463489.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 09-08-2010 03:03
1710. Русские в Риге.

До начала бурного XX века Рига пережила 10 осад (потом все больше пошли штурмы). Решающей для истории города и хинтерланда оказалась девятая осада, окончившаяся 4 июля 1710 года вступлением в город русской армии под командованием фельдмаршала Шереметева.

Конечно, по большому счету, судьба Риги и всех балтийских провинций Швеции была решена годом ранее под Полтавой. Падение крепостей стало лишь вопросом времени и крови. И тем не менее Рижская крепость, только что перестроенной по системе Вобана, была крепким орешком. Шведское правительство сумело усилить ее гарнизон до 12 тысяч штыков. Поэтому из двух ресурсов – времени и крови - Петр I решительно предпочел потратить первый. «Все свое смотрение имейте на отбитие сикурса водою и сухим путем, понеже все в том состоит, - писал он в инструкции Шереметеву. – Опрошами не приближайтесь, но берегите людей и смотрите на людей, понеже сие главнейшее, в чем должны вы ответ дать».

Петр не спешил. Эти земли он уже числил своими (несмотря на договор с Августом Саксонским, по которому Лифляндия отходила ему), что, кстати, тут же сказалось на отношении к автохтонному населению. «Как я вижу здешнюю мизерию, не могу рассудить, как с них можно провиант брать, - докладывал Шереметев царю о свеем решении не реквизировать у латышей скот, «дабы тем в большую руины не привести». Налицо резкая перемена нравов – 7-8 лет назад Борис Петрович «гостил в Лифляндах» вполне в духе армий Ивана Грозного.

Изменение российской политики было зафиксировано и той стороне фронта. «Неприятель распоряжался очень дурно с духовенством и помещиками, крестьянам же было нанесено мало вреда», - отмечает рижанин Иоахим Гельмс.

В октябре 1709 года передовые отряды 40-тысячной армии Шереметева подошли к Риге. 9 ноября в осадный лагерь прибыл Петр и уже через пять дней он собственноручно выпустил первые три ядра по Риге, отписав Меньшикову: «Сегодня в пятом часу пополуночи бомбардирование началось, и первые три бомбы своими руками в город отправлены, о чем зело благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому начало отмщения учинить». Это злопамятный царь припомнил, как его выпроводили отсюда 13 лет назад, когда он, числясь в составе Великого посольства «урядником Михаловым» пытался срисовать план рижских укреплений.

Стрелял он с Кобершанца – укрепления напротив Риги на левой стороне Двины – переименованного по такому случаю в Петершанц (название, впрочем, не прижилось – шанц так и остался впоследствии Кобер). В рижской городской библиотеке потом в стену была вделана бомба – по преданию одна из тех, которыми Петр угостил Ригу в тогдашний визит. На самом деле первые выстрелы были пристрелочными, и ядра до стен не долетели – об этом свидетельствовал все тот же Гельмс.

Осада Риги - вид со стороны Двины (вверху) и с "московского направления". Укрепление на переднем плане на верхнем рисунке - это и есть Кобершанц. К сожалению. тут не отмечена первая линия обороны - укрепления палисадов.

Дневдник Гельмса, в котором он ежедневно фиксировал происшествия в городе, был издан по горячим следам уже в 1711 году и может считаться настоящей летописью осады.

Начиная с 14 ноября большая его часть посвящена бомбардировкам и связанным с ними разрушениям. Редкие дни затишья сменялись «великим ужасом». Стреляли русские изобретательно, например, вслед за зажигательными бомбами слали тем же прицелом обычные: «Этим неприятель хотел пугать тушивших огонь, происходивший от огненных ядер».

13 декабря стало «одним из самых бедственных дней для Риги». В одну из башен Цитадели, где хранилось 1200 бочек пороху, попало сразу несколько бомб, пробивших крышу и перекрытия. Порох сдетонировал, разнеся не только эту башню, но и соседнюю, в которой лежал запас 1800 ядер. «Это случилось так внезапно, будто наступил конец света, - пишет Гельмс, - по всему городу летали бомбы, гранаты и ядра, будто из сеяли или шел дождь… Во многие дома попало по пять штук». Погибло больше тысячи человек, а в стене самой цитадели образовалась гигантская брешь.

Если бы в тот момент русские пошли на приступ деморализованного города, пожалуй, имели бы все шансы на успех. Но Шереметев уже отвел армию к Митаве, оставив блокировать город лишь казаков, дивизию Репнина и артиллеристов. Со своей задачей все они отлично справились. Артиллеристы методично долбили город, а казаки не давали осажденным добыть продовольствие и фураж за пределами бастионов. Раз за разом Гельмс фиксирует, как кончаются эти попытки: «казаки увели 20 слуг», «были пойманы казаками, раздеты донага и свирепо умерщвлены». Гарнизону пришлось перестрелять всех лошадей, оставшихся без фуража, что никак не повысило его шансы в «малой войне»с казачьими разъездами.

27 февраля 1710 года отмечено первым залпом информационной войны – в Ригу прилетели русские «агитснаряды». «4 бомбы, но без фитилей, они были также без пороху, но наполенны опилками и в каждой бомбе от 3 до 4 записок». В записках, озаглавленных «Верные известия и написанные без всякой лжи», томившемуся в информационной блокаде гарнизону рассказывалось о последних успехах русского оружия, а самое главное, что «турецкий султан прислал подписанные трактаты о соблюдении мира еще на 20 лет, он выдает головою короля шведского его царскому величеству».

Карл XII в этот момент пребывал в Турции в качестве среднем между почетным гостем и почетным пленником. «Верное известие», по словам Гельмса «произвело глубокое раздумье».

Комендант города генерал-лейтенант Штремберг, впрочем, не замедлил с контрходом. Вскоре гарнизону на построении, а затем горожанам с кафедры было зачитано послание, полученное, якобы, прямиком из Стокгольма. Из него следовало, что Карл XII не только заключил с султаном военный союз, но и уже выступил «со 100 000 христианских невольников и придет на помощь к стесненной Риге, лишь только на полях будет корм для лошадей».

Оба вброса были равно фантастическими, но на какое то время брожение в городе утихло. Намерения же Штремберга выяснить истинное положение дел кончались так: «Сегодня пришел к нам один из наших шпионов, которого узнали неприятели, - записывает Гельмс 16 марта, - его спина была почти вся сожжена на огне, оба уха, нос и кусок языка отрезаны и отданы ему назад; ужасное зрелище представляет он!»

Вся эта «веселая осада» могла продолжаться еще долго, пока Рига не сдалась бы от голода (а что, одна из прежних осад города длилась 13 месяцев). Но вмешался непредвиденный фактор – чума, пришедшая из Пруссии. К маю 1710 года армия Шереметева потеряла от нее больше 9000 человек – «цена», пожалуй, двух хороших штурмов. Фельдмаршалу нужно было срочно разруливать ситуацию.

Прежде всего двумя ночными атаками русские колонны бригадира Штафа и полковника Ласси прорвались в форштадт через Рауенские и Ивановские ворота. Контрвылазки шведов были отбиты, и русские заложили батареи в непосредственной близости от бастионов. Затем батареи в устье Даугавы отбили попытки шведской эскадры из 24 кораблей прорваться к осажденному городу. Шведу ушли в море.

С 14 июня началась ежедневная бомбежка города. Если за все время осады по Риге было выпущено 7084 снаряда, то за 12 последних дней бомбардировки – 3389, почти половина! «Ужасно жег», «продолжает жечь», заносит в дневдник Гельмс.

Самое удивительное, что в эти дни в держащуюся из последних сил Ригу один за другим явились несколько перебежчиков из русского лагеря, сообщивших поистине удивительные сведения – якобы, объявился шведский король, он уже в Курляндии, он разбил всех врагов и со дня на день освободит город. Что двигало этими людьми? Проще понять мотивы перебежчиков из Красной армии к немцам на Одере в апреле 1945-го. Но бежать в осажденный, на волоске от падения город…?

Как бы то ни было, сам Штремберг прекрасно понимал безнадежность своего положения. Король по прежнему «отдыхал» в Бендерах, да и в любом случае у Швеции не было новой полевой армии, способной деблокировать город. От гарнизона осталось меньше половины, и перспективы в случае штурма были печальны. 28 июня, уже не в силах противиться настойчивым просьбам горожан, Штремберг выслал парламентеров для обсуждения условий капитуляции. Вечером 4 июля дивизия Репнина первой вошла в город, заняв главные караулы и половину цитадели.

«С божьей милостью мне удалось с главным лифляндским городом Ригой, который до сего времени никогда и никакими средствами не был взят и во всей Европе неприступной девстненницей считался, обручиться и привести его, как невесту, к честному соглашению», - доносил Шереметев Петру. В скобках заметим, что соглашение оказалось не совсем честным – вместо того, чтобы по договору отпустить Штремберга с его подчиненными восвояси, его продерждали в плену еще год, обменяв на плененного под Нарвой русского генерала Вейде. Впрочем, по сравнению с Вейде, да и с коолегами-шведами просидевшим в плену по 10 лет, Штрембергу еще повезло.

(Датский посол Юст Юль добавляет подробность к этой истории: «Обмен устроил князь Меншиков, исполняя обещание, данное генеральше Вейде освободить ее мужа из плена, ибо первоначальные попытки обмена генерала Вейде на Левенгаупта не удались»).

14 июля. Последняя запись в дневднике Гельмса. Посвящена она торжественному взъезду Шереметьева Ригу и церемонии присяги горожан Петру на Ратушной площади. А за неделю до этого случился эпизод, зафиксировавший перелом в отношениях русских и Риги. «7 июля вечером в 4 часа произошел недалеко от полковой церкви пожар, – пишет Гельмс. – Он сначала сильно охватил окрестности, но его превосходительство генерал Репнин сам потрудился лично поехать туда и отрядил немедленно 1000 русских, которые с изумительной быстротой и крайним усердием в короткое время с Божьей помощью потушили опасный пожар». Всё, постреляли и буде. Настало время собирать камни.
http://gaivor.livejournal.com/38475.html

Гость
 Добавлено: 01-09-2010 17:38
Привет всем. Я новичок на этом форуме. [ SM1 ] Я не говорить или писать о русском языке поэтому я надеюсь, вы не будете пенять мне , что я использую панель инструментов Google , чтобы сделать перевод с английского на русский.

Я очень заинтересован в истории Северной особенно раз Великой Северной войны, в том числе людей, как Петр Вессель Tordenskiold , Карл 12 , Фредерик 4 и царя Петра Великого. Сейчас я читаю книги о Tordenskiold (1690-1720) , его детства, его большой карьеры на море, и его смерть.

Как " Ingermanlandets " была записана на другую тему, Tordenskiold был убит на дуэли на Rapier на шведско- Ливонского полковник Джейкоб ( местами пишется с "K") Аксель Сталь фон Гольштейн ( 1680-1730 ), после норвежско- датский адмирал Полковник оскорбил 2 ночи назад.

Мой вопрос к Вам : Кто-нибудь из вас когда-нибудь найти или увидеть старую живопись из Сталь фон Гольштейн ? Я искал через интернет, но не везло еще. Я связался с некоторыми фон Гольштейн предки ничего не обнаружили. картина отца Иакова Акселя "Иаков Сталь фон Гольштейн " в несколько мест в Интернете , например здесь:

[URL = http://] www.stael-von-holstein.de/Familienfotos/anekdo1.jpg [/ URL]

С Сталь фон Гольштейн семье было несколько замков в Эстонии и Ливонии Я думаю, что некоторые из вас видели что-то. Я был бы очень рад найти такую картину .

Спасибо.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 11-10-2010 05:11
В музее «Домик Петра» в Таллинне среди многочисленных экспонатов той эпохи находится и такая картина, изображающая русского царя Петра Первого.

Осенью нынешнего года нельзя не вспомнить о событиях Северной войны (1700-1721): 300 лет назад вся территория Эстляндии, к которой относились земли от Нарвы до Ревеля, и Лифляндии — от Дерпта до Риги — была завоевана Петром Первым. Из владений шведского короля Карла XII Эстляндия и Лифляндия перешли под скипетр и державу Российской империи, частью которой оставались до 1918 года.

От провала к «прорыву»
Война со Швецией за балтийские земли началась для молодого Петра с Нарвской трагедии: желая вернуть «праотеческий» град, царь потерпел сокрушительное поражение. Русское войско было разгромлено, генералы взяты в плен, а Карл XII высмеял Петра: отчеканил медаль, изображавшую бегущего с поля боя и плачущего русского царя. В Европе не смолкали разговоры о полном и окончательном поражении России.

Реванш под Нарвой был взят Петром через четыре года — в 1704-м. О долгожданной победе царь написал друзьям так: «Инова не могу писать, только что Нарву, которою четыре года нарывала, ныне, слава Богу, прорвало».

Примечательно, что после взятия Нарвы Петр I предложил шведам заключить «всеполезный» мир и положить конец кровопролитной войне. Карлу XII царь обязался вернуть Дерпт, а за Россией оставить Нарву и Санкт-Петербург, щедро заплатив за эти территории деньгами.

Кто знает, как бы сложилась судьба прибалтийских земель, прими шведский король условия этого мира? Однако предложения России были отвергнуты: шведы планировали активное наступление в глубь России и намеревались ни много ни мало — брать Москву.

Амбициозные планы Карла XII пресекла Полтавская битва в 1709 году, когда шведская армия была сокрушена, а Карл XII ранен и тайно отправлен в Турцию.

После триумфальной Полтавской победы 63-тысячная русская армия направилась к Риге, и театр военных действий вернулся в Прибалтику и Финляндию. Здесь только за один 1710 год русскими войсками были взяты семь мощных городов-крепостей: Выборг, Эльбинг, Рига, Дюнамюнде, Пернов (Пярну), Кексгольм (по древним русским летописям — Корела) и Ревель.

Выборг, Рига и Ревель были самыми желанными для царя Петра. Выборг обеспечивал безопасность Санкт-Петербурга со стороны моря; «крепкая подушка Санкт-Петербургу» — так называл его Петр. Рига и Ревель открывали для молодой империи большие возможности по всей Восточной стороне Балтийского моря.

Выборг был взят Петром в мае, Рига — в июле, а Ревель, завершивший список побед 1710 года, сдался на милость победителя 29 сентября, т.е. 12 октября по новому стилю.

Сражения за прибалтийские города велись не только порохом и огнем. В ход шли также листовки и обращения к местным жителям, превосходящие по глубине мысли и изяществу слога все хорошо нам известные современные кампании пиарщиков.

И оружием, и словом
Осажденных горожан эти агитационные по сути воззвания убеждали принять «искреннюю милость и благосклонные намерения», «благодеяния и ласку» российского царя. Петр лично обращался к представителям всех сословий, разъясняя конечную цель своих действий: «обеспечить и даровать нашему государству и всем соседним странам надежный и прочный мир», а Эстляндии, путем ее «счастливого присоединения» к России, — «всеобщее спокойствие, безопасность и благоденствие».

Ревель сдался Петру практически сразу и без сопротивления, в отличие от Риги, осада которой длилась почти 9 месяцев. Тихому и скорому «взятию» Ревеля способствовали два обстоятельства: отсутствие в городе питьевой воды (русские, подойдя к городу, сразу перекрыли канал, снабжавший город водой) и начавшаяся эпидемия чумы, унесшая тысячи жизней.

К тому же на момент своей капитуляции столица Эстляндии не уже могла надеяться на подкрепление — все территории в округе были заняты российскими войсками. С капитуляцией Ревеля шведы лишились своих надежных оплотов в Прибалтике, а у Петра снова появилась надежда на заключение мира.

Все лето и осень 1710 года Петра поздравляли союзники — король Дании Фредерик IV и польский король Август II, воевавшие со шведами на других направлениях.
В декабре 1710 года балтийские победы стали темой одного из самых удивительных посвящений: Черниговский архиепископ Иоанн Максимович написал о взятии Риги и Ревеля стихи.

Две столицы были представлены здесь весьма необычно, в ипостасях библейских городов-антиподов. Рига описывалась как древняя блудница-Вавилон, справедливо пострадавшая за строптивость и гордость. Так автор прозрачно намекал на осаду города и его нежелание сдаваться.

Ревель же, напротив, был назван чистой Девой, которая долгие годы ждала своего истинного «жениха» — Петра Первого. В отличие от Риги, за которую еще отец Петра, царь Алексей Михайлович воевал со шведами, Ревель был совершенно новым рубежом для России.

Все это стало поводом наделить Ревель чертами Небесного Иерусалима, новой земли, дарованной Богом российскому царю. И хотя в заключение архиепископ настоятельно рекомендовал Петру брать Стокгольм, история распорядилась по-своему.

По военному этикету
В 1721 году был заключен Ништадтский мир, тяжелый для Швеции и долгожданный для России. Согласно военному этикету, за завоеванную Лифляндию Петр выплатил компенсацию побежденным — 2 миллиона ефимков, огромную по тем временам сумму, равную 2 миллионам рублей, а также право беспошлинно покупать хлеб в Риге и Ревеле на 50 тысяч рублей.

Для некогда шведской Прибалтики наступила новая политическая эпоха. Оценки ее различны, но неизменно одно: она была и хранит о себе память не только на страницах истории.
http://rus.postimees.ee/?id=323671
http://jesenija.livejournal.com/193451.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 23-11-2010 07:54
Сто десять лет назад, в ноябре 1900 года, под Нарвой в районе Сийвертси был установлен памятник "Крест" на могиле воинов гвардейских Семеновского и Преображенского полков, погибших в Нарвской битве. Сийвертси - место переправы отступавших петровских войск 19 ноября 1700 года, в то время как гвардейские части сдерживали атаки армии Карла XII. Потери русских войск составили от 12 000 до 18 000 погибших, многие из которых утонули.
http://jesenija.livejournal.com/219743.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 24-11-2010 05:42
Анимированная карта Северной войны и другие видеоролики по теме: http://jesenija.livejournal.com/221283.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 03-03-2011 01:28
Северная война
11-12 февраля 1700 года войска курфюрста Саксонии и короля Польского Августа II вторглись на территорию Шведской Лифляндии. Началась Великая Северная война, которая продолжалась до 1721 года. На территории современной Латвии боевые действия велись до конца 1710 года.
Один из эпизодов Северной войны: осада Митавы русскими войсками с 25 августа по 3 сентября 1705 года
По приказу Петра I в честь взятия Митавы была изготовлена памятная медаль, на одной стороне которой была изображена схема замка, а на другой - портрет самого царя с лавровым венком на голове.
По условиям Ништадтского мира в 1721 году Швеция признала присоединение к России Лифляндии с Ригой, Эстляндии с Ревелем и Нарвой, о-вов Эзель (сейчас Сааремаа) и Дагё (Хийумаа), части Карелии, Ингерманландии, и других земель от Выборга до границы Курляндии. Швеция же получила обратно Финляндию, которая была во время войны занята русскими войсками + 1,5 миллиона рублей как компенсацию за отошедшие России земли.
http://machinamentvm.livejournal.com/30228.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 11-04-2011 01:23
Сколько уже было копий сломано и грязи вылито по поводу петровскй тактики «оголожения земель» во время отступления перед армией Карла XII в 1708 – 1709 перед Полтавой. Русские сжигали все запасы, деревни, посевы, население страдало и разбегалось по лесам, а победоносная шведская армия голодала и мёрзла. Это есть дикость, варварство, «скифская традиция» и вообще так побеждать нечестно. Правильные пацаны и великие полководцы грабят и разоряют исключительно чужую территорию. Такие вот мысли высказывались массово.
И вот, читаю «Военно-походный журнал» Шереметева. 1701 - 1702 год. Слегка оклемавшись после нарвского разгрома, русские начинают гонять лифляндскую армию Шлиппенбаха по Ливонии. И как же поступают шведские войска при отступлении?
И неприятель, видя изнеможение свое, около Дерпта посады, и села свои и деревни все выжгли сами.
...и во время наступления наших, оные неприятели, покинув тот таржамент, ушли и около того таржамента мызы и деревни все пожгли.
Оказывается, шведы тоже жгут свои селения, это как бы нормальная тактика того времени. Тому, что она не применялась в густонаселённой Европе, есть практические резоны: попробуйте выжечь весь путь от Кракова до Дрездена! Это просто физически труднореализуемо, да и бессмысленно, поскольку наступающий мог выбрать другой маршрут.
Тем не менее, и Европа знает подобные способы препятствия наступающему неприятелю. Это была тактика не «выжженной», а затопленной земли. Наиболее яркий пример – 1672 год, когда в результате преднамеренного затопления территории голландцами французы не смогли овладеть столицей страны Амстердамом. Думаю, от сплошного затопления земель собственное население страдало ничуть не меньше, чем от выжигания селений.
Ну, и в заключении ещё одна цитата, свидетельствующая о том, что такие методы ведения войны были известным и не сказать, чтобы осуждаемым обычаем. Генерал-квартирмейстер Гилленкрок пишет о своей беседе с Карлом XII перед вступлением в Россию.
Я заметил: «Когда неприятель увидит, что не может остановить движения нашей армии, то непременно начнет жечь в своей земле». Король возразил: «Если он не выжжет своей земли, то я сожгу все». http://grumblerr.livejournal.com/104232.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 12-04-2011 02:27
Возгрин В. Проблема геноцида в российской и скандинавской историографии Северной войны

Материалы Шестой ежегодной научной конференции (14-16 апреля 2004 г.) Под ред. В.Н. Барышникова Санкт-Петербург, 2005

10 декабря 1948 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила Всеобщую декларацию прав человека. Наша страна не подписывала ее почти полвека, до 1991 г., когда впервые в истории Руси-России появился призрак открытого общества. Ранее провозгласить права на свободу мысли, совести, свободу убеждений и свободу передвижения мы не то, что не могли - нам никогда, ни при одном великом князе, царе или генсеке этого не позволяли наши традиции, плод нашей же этнической психологии. Собственно, и сейчас создание гражданского общества остается для нас одной из туманно видимых перспектив.

Определение этически-правовых норм в историческом контексте - занятие, требующее четкого понимания обусловленности поведенческих норм не только вечными нравственными заповедями (в нашем случае - христианскими), но и общим нравственным уровнем в конкретную историческую эпоху. Поэтому вряд ли мы вправе судить людей XVIII столетия, руководствуясь неписанными моральными нормами и узаконенными правовыми актами современного гражданского общества. И единственное, что может в этом смысле позволить себе исследователь, - это сравнивать между собой деяния личностей одной и той же эпохи. А также сопоставлять эти деяния с установившимися к тому времени общеевропейскими гуманистическими традициями и международно-правовыми нормами.

Неотъемлемой частью этих норм являлись, к примеру, такие свободы и права, как свобода выбора места жительства, свобода совести, право на жизнь, право на жилище. К ним относились и военно-правовые положения (о правах мирных жителей, интернированных иностранцев, о порядке обмена или выкупа пленных и т.д.). В Европе XVIII в. эти нормы, права и положения в принципе были более близки современным, чем принято думать. И, что важно подчеркнуть, - столь же остро несовместимы с практикой геноцида и теориями, допускающими его применение в тех или иных ситуациях.

Поскольку же в данном случае рассматривается петровская эпоха, то следует заметить, что у первого российского монарха Нового времени понятия о человеческих правах и свободах были вполне средневековыми. Его называют западником, но он не был им. Он не заимствовал в Европе ничего из ее достижений в области гуманности. Его интересовали корабли, техника, военные и, отчасти, точные науки. И если бы они были лучше развиты в Турции, то можно с уверенностью сказать, что он снарядил бы Великое посольства (а затем слал молодых людей на обучение) в Стамбул, а не в Амстердам или Лондон. Причем с куда большей охотой, так как Россия с Турцией находились, по ряду признаков, в одной лодке. Европейские законодательные нормы, фиксирующие права личности, были для обоих авторитарных правителей, царя и султана, не то, чтобы ножом острым, но вообще непостижимы и абсолютно неприемлемы.

Это вещи общеизвестные, ведь петровский авторитаризм, его значение для российской экономики и социального развития народа достаточно хорошо изучены. Работ по этим темам - многие сотни. Гораздо меньше внимания уделяли российские и зарубежные ученые значению политического режима петровской России для ее внешней политики. И, наконец, совсем нет исследований, посвященных физическому и нравственному ущербу, который был причинен петровским режимом не великороссам, а соседним народам - прибалтам, украинцам, шведам. Хотя именно этот аспект истории эпохи ярче всего демонстрирует недостижимость европейских идеалов для Петра.1 Поэтому потребуется привести некоторые данные по геноциду Северной войны, чему и повещается основная часть излагаемого.

Прежде всего, видимо, следует коснуться практика геноцида в условиях военных действий и на оккупированной территории. Но вначале нужно, конечно, определиться с терминами. Понятием геноцид следует в данном случае понимать в соответствии с международным его смыслом. Согласно ряду положений ООН к акциям геноцида относится не только физическое истребление того или иного этноса. Согласно Ст. II Конвенции о предупреждении геноцида, это - "любые действия, совершенные с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую или религиозную группу<…> в том числе насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую является преступлением. Причем независимо, в военное или мирное время он имел место".2

Заметим, что в здесь совершенно не рассматривается практика увода в рабство или физического уничтожения захваченных в плен комбатантов (офицерского и солдатского личного состава, а также партизан противника). Речь пойдет лишь о мирном гражданском населении. Кроме того, не будем касаться тягот и убытков, которое терпит местное население при любой оккупации их территории или "обычном" прохождении через нее чужих войск. К примеру, Польша, отнюдь не являвшаяся противником России в Северной войне, была страшно разорена российским и иными войсками в предполтавский период Cеверной войны, когда на ее землях сражались войска иноземных монархов. Но это разорение, ставшее причиной высокой смертности среди мирных поляков, неправомерно считать актом геноцида уже потому, что оно не было предумышленным, не входило в задачи воюющих сторон и являлось лишь неизбежным следствием длительных постоев, маршей и военных операций.

Акции геноцида в начальный период войны проводились на всех захваченных территориях Прибалтики. Войска под командованием Б.П. Шереметева выжигали не только села, деревни, мельницы и мызы. Тактика выжженной земли предполагала уничтожение лесов, что лишало мирное население какой-то возможности отстроиться или хотя бы согреть свои хижины в зимние холода, - впоследствии от этого жестоко страдали сами оккупанты. То есть, шансов для коренного населения на выживание не оставалось никаких. Кроме того, значительная часть жителей без различия пола и возраста уводилась вглубь России с тем, чтобы впоследствии быть выставленной в качестве живого товара на невольничьих рынках Москвы или на юге, в Крыму или пограничных с ним регионах.

Например, Б.П. Шереметев разорив Дерптский уезд, взял 140 пленных шведов и отправил донесение: "А сколько чухны - нельзя определить, потому что черкасы (казаки - В.В.) по себе ее разобрали, я отнимать не велел, чтоб охочее были". Затем было полностью депортировано в Россию население Дерпта, Нарвы, Мариенбурга, Волмера и других городов. Число мирных жителей, угнанных в качестве "пленных" в 1700-1710 гг., измерялось многими тысячами жителей Лифляндии, а также карел и инкери. Уже в августе 1708, то есть, задолго до взятия Риги, фельдмаршал христиански благочестиво рапортовал: "<…>больше того быть стало невозможно<…> отяготились по премногу как ясырём, [так] и скотом<…> Чиню тебе известно, что всесильный Бог и пресвятая Богородица желание твое исполнили: больше того неприятельской земли разорять нечего".3

Заметим, что казаки упомянуты здесь неслучайно - они даже среди других участников карательных акций выделялись своей необычайной алчностью и жестокостью. По мнению современного психолога доктора исторических наук Е.С. Сенявской, привлеченное к походам Северной войны казачество, в отличие от регулярной армии, не обладало даже жалкими рудиментами средневековой рыцарственности и благородства.4 С этим нельзя согласиться, солдаты и офицеры регулярных полков тоже были хороши…

Вторым, по времени, объектом геноцида стала Украина в годы восточного похода Карла ХII (1708-1709). Отходившие к югу русские войска выжигали территории, прежде всего, днепровского Правобережья. При этом уничтожались населенные пункты, запасы продуктов у населения и лесные массивы не только на пути шведов, но широкими (по 40-45 км) полосами справа и слева от их предполагаемого маршрута. Кроме того, сжигались города, заподозренные в поддержке казаков-сторонников Мазепы, а их жители подверглись тотальной ликвидации. Эти карательные меры стоили украинскому народу огромных жертв. Люди погибали не только от рук карателей, но и в результате ликвидации их жилья и запасов пищи в условиях необычайно морозной зимы 1708-1709 гг.

Шведский солдат Гассман записывал, как его полк пересекал широкую "ничью" полосу, установленную Андрусовским миром между Украиной и Польско-литовским государством. Эта местность была полностью разорена. Но и на другой стороне Днепра, на Левобережье буквально все, насколько хватало глаз, всё было сожжено отступавшими русскими войсками: "На 40 миль пути все деревни были сожжены, все съестные припасы и фураж испорчены, так что мы не нашли там ничего, кроме голой пустыни и лесных пространств, в которых [уже] погибло великое множество людей и бесчисленное количество лошадей и другого скота<…> Мы находились в опустошенной стране"5.

Наконец, уже на завершающей стадии войны, акции геноцида были отмечены в западной Финляндии (провинция Ёстерботтен) и особенно широко - на западном берегу Ботнического залива (провинции Сёдерманланд и Уппланд). Тактика была той же, что и в Прибалтике. Так же уводили мирных жителей в рабство, вывозилось государственное и частное движимое имущество, взрывами уничтожали рудники и взрывались заводы, а населенные пункты подвергались огненному уничтожению. Только в Швеции было дотла сожжено 8 городов и более 1300 замков, поместий, сел и хуторов. 100 000 голов крупного рогатого скота было забито и большей частью брошено на месте - одна галера вмещала лишь 35 туш. Трофеев было взято на 1 млн. серебряных талеров, а ущерб достиг 20 млн. Серьезные утраты понесла шведская и финская культура. В пламени пожаров погибла вся старинная архитектура упомянутых областей; из Або были вывезены в Россию уникальные сокровища культуры коренного народа - крупнейшие в Финляндии национальная библиотека и архив.6

Было бы ошибкой полагать, что все эти акции являлись результатом своеволия петровских военачальников, обогащавшихся за счет продажи угнанных пленных и других трофеев. Такого рода действия совершались в исполнение конкретных царских указов. Такого, например: "<…> и для того извольте вы еще довольное время там побыть и как возможно земли разорить, или что иное знатное при Божией помощи учинить, дабы неприятелю пристанища и сикурсу своим чередом подать было не возможно".7 Высочайшие повеления такого рода касались не только Лифляндии. Их смысл сохранился в приказах по армиям и отрядам, проводившим упоминавшиеся акции геноцида на Украине, в городах и селах шведской береговой полосы.

В результате теперь уже встает вопрос о том, как проблема геноцида освещалась в собственно в скандинавской историографии?

Первые, появившиеся в Швеции печатные попытки осмыслить события не войны, а преследований мирного населения, в том числе уведенного в рабство, были сделаны еще до Ништадтского мира (1721). Прежде всего, вышли работы о рабстве и плене в России. Это прежде всего сочинение, вышедшее в Стокгольме в 1705 г., "Правдивый отчет о нехристианском и жестоком отношении московитов по отношению к взятым в плен высшим и младшим офицерам, слуг и подданных Его Величества Короля Швеции, а также их жен и детей<…>".8 Конкретно же о физическом истреблении местного населения и разнообразных видах насилия над ним рассказывает появившаяся через два года анонимная работа на шведском языке. Она получила название: "Выдержка из письма, отправленного из Штенау 20 июля 1707 г., об ужасающих поступках московитских калмыков и казаков". Стокгольм, 1707".9 Таких брошюр печаталось в Швеции в течение войны и позже довольно много. Некоторые издавались за рубежом. Так в 1725 г. появилась книга барона Курта Вреха "Правдивая и обстоятельная история пребывания шведских пленных в России и Сибири".10 Однако, нет необходимости приводить данные о всех их, поскольку они довольно однообразны. Собственно, это не исследовательские работы, а скорей источники, требующие изучения и сопоставления.

Первая научная работа, где, среди прочего, затрагивалась и интересующая нас тема, появилась весьма поздно, лишь в середине XIХ в. Это труд Густафа Мальмстрёма "Политическая история Швеции от смерти Карла XII до раздела державы в 1772 г.".11 Как представляется, это лучшее по последовательности и подробности описание событий 1719 г. в Сёдерманланде и Уппланде. Здесь приведены все имена командиров войсковых частей и отрядов ополченцев из крестьян, горожан и шахтеров, поднявшихся на защиту своих жилищ. Однако, превосходя вышеназванные сочинения своей информативностью, работа Г. Мальмстрёма уступает им в глубине осмысления событий военных лет, их этической оценки. Здесь попросту отсутствуют какие-либо выводы о нравственном и, с точки зрения международного права, преступном характере акций петровских войск на берегах Ботнического залива.

Но позднее прекращаются и такие попытки освещения темы геноцида на восточном побережье Швеции в конце Северной войны. Хотя, надо заметить, что смежная, то есть, совпадающая по месту и времени, но чисто военная история разрабатывалась довольно успешно.12 Это же можно сказать по отношению ко всему ХХ в. Поэтому сохраняет свою справедливость замечание, сделанное еще в 1934 г. крупнейшим специалистом по теме, шведским историком и библиографом Самюэлем Брингом: "Какого-то отражения в научных работах тема разорения шведских берегов не получила, - если не считать мелких заметок, появлявшихся в местных газетах и журналах и посвященных чисто локальной истории".13

Что же касается освещения проблемы петровского геноцида в российской историографии, то здесь можно сказать, что это будет попыткой "описать того, чего нет".

Если не считать отдельных упоминаний в общих работах о военных преступлениях (далеко не всех!), но и в этом случае они не классифицируются как факты геноцида. Вряд ли можно объяснить это замалчивание важных для истории сведений обычным отсутствием информации. Она имеется, причем в виде публикаций. Русские люди, даже не служившие в армии Петра, видели, какими массами гонят вглубь России несчастных ижорских, лифляндских и шведских "ясырей", полумертвых от усталости и истощения, как ими торгуют на площадях городов и отправляют в рабство к бусурманам. Эти свидетельства в свое время фиксировались; они сохранились в различных письменных источниках.

Однако, как представляется, еще не обнаружено ни одного памятника петровской эпохи, где бы эта практика осуждалась. Лишь один современник Петра, православный патриарх Иерусалимский Досифей, окормлявший греческую и русскую общины в Турции, писал Петру об этом: "<…>шведы, хотя и еретики, но как емлют их к Москве, бывают православными и скоро и помалу (то есть, в Москве, рано или поздно принимают православие - В.В.) <…> Но имеют поволность некия [купцы] вывезти их в землю турскую <…> Не грех ли перед Богом, но и на свете великое безчестие, понеже не из которого христианскаго государства не привозят сюды продавать христиан, а из святых стран (то есть, Москвы - В.В.), [что и] признать непристойно. Надобно там, аще изволите повелеть, чтобы не вывозили христиан болше, [а в наказание] предложить ослушникам не ино, но смерть не отложную и будет великая честь и великая слава твоему царскому величеству".14

Следующий памятник, касающийся темы геноцида - "История государя Петра Великого", автором которого был петровский капитан и ученый Ф.И. Соймонов. Он первым из современников Петра однозначно осудил геноцид. Касаясь разорения шведских берегов в конце Северной войны, Ф.И. Соймонов пишет о "страшных убивствах и кровопролитиях",15 а также других репрессиях, совершавшихся русской армией по отношению к мирному населению Швеции. Но этот труд появился лишь через 60 лет после Лифляндского похода Шереметева. Почему так поздно? Почему до Ф.И. Соймонова в России вообще не выходили сколько-нибудь объективные работы по Петровской эпохе - лишь отдельные публикации источников да панегирические опусы?

Этому факту есть объяснение, причем весьма авторитетное, так как дал его один из крупных историков XVIII в. - Василий Никитич Татищев. Он писал, что доведению записанной истории до настоящего или даже недавнего (для него, для автора) времени мешает "не только многотрудное продолжение всякому к сочинению удобное, а наипаче, что в настоясчей истории явятся многих знатных родов великие пороки, которые если писать, то их самих или их наследников подвигнут на злобу, а обойти оныя - погубить истину и ясность истории, или вину ту на судивших обратить, еже бы было с совестью не согласно. Того ради оное оставляю иным для сочинения".16 То есть, задача, стоявшая перед историком, не являлась слишком трудной. Источники имелись в изобилии. Неизмеримо сложнее были проблемы личностного и политического плана, имевшие прямое отношение к тематике и сюжетам исследований.

Но позже, когда подобные мотивы не могли уже сдерживать перо пишущих, какой-то оценки военной политики Петра так и не появилось - уже по иным причинам, разбору которых посвящена целая историографическая литература.

И лишь в самом конце XIX в. появляется книга генерал-лейтенанта П. Бобровского о захвате Ингрии, где приводилась долгожданная объективная информация - правда, ограниченная территорией лишь одной из всех земель, посещенных петровскими солдатами.

После победы при Гуммельсгофе (июль 1702) "<…>фельдмаршал, по старому обычаю, мог свободно разорять неприятельскую страну. <…>вся Лифляндия, за исключением местностей, прилегавших к Ревелю, Пернау, Риге, была разорена из конца в конец; богатые мызы лифляндских баронов обращены в развалины<…> Оставаясь у Гуммельсгофа трое суток, Шереметев послал ратных конных людей во все стороны жечь мызы и деревни; затем продвинулся к Дерпту, всё разоряя на своём пути. Кроме захваченных 12 000 латышей и чухны в Псков пригнано до 20 000 голов скота".17

Правда, военный историк избегает оценок этим акциям, и лишь однажды, на стр.15, называет действия Апраксина "варварскими"; о Б.П. Шереметеве же - ничего ни разу, даже похожего. И еще одно, редчайшее для отечественной историографии замечание П. Бобровского, точнее цитата из депеши Шереметева: "<…> и русские мужики к нам неприятны<…> и [более] добры они к Шведам, нежели к нам". Речь идет об этнических русских (до войны - подданных шведской короны), с радостью встретивших приход российских войск, но вскоре разочаровавшиеся в новой оккупационной власти.

В те же годы появляются публикации источников о Северной войне (кроме уже упоминавшихся воспоминаний Гассмана),18 где приводятся многочисленные факты геноцида. Но они лишены даже самой общей и ни к чему не обязывающей оценки.

Н.И. Костомаров избегает конкретной сюжетики этого плана. Впрочем, он превосходно знал ее, поэтому его выводы, хоть и выглядят довольно общими (в них оценивается аморальность политики царя в целом), но они имеют твердую опору в фактах. Он писал: "Петр превосходил современных ему земных владык обширностью ума и неутомимым трудолюбием, но в нравственном отношении не лучше был многих из них; зато и общество, которое он хотел пересоздать, возникло не лучшим в сравнении с теми обществами, которыми управляли прочие Петровы современники <…> Все Петровские воспитанники, люди новой России, пережившие Петра, запутались в собственные козни, преследуя свои личные эгоистические виды, погибли на плахах или в ссылках, а русский общественный человек усваивал в своей совести, что можно делать всё, что полезно, хотя бы оно было и безнравственно, оправдываясь тем, что и другие народы то же делают <…>".

Слова насчет "других народов", понятно, не более, чем уступка патриотическим настроениям общества в военном 1915 г., когда писалась книга, так как далее историк все же ставит точки над "i", говоря, что в России петровской эпохи доминировал какой-то особый, "<…>деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием на потомстве".19

Продолжение ниже.

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 12-04-2011 02:28
Обратимся, наконец, к советской и постсоветской историографии. Из старых петроведов наиболее близко к теме подходили Е.В. Тарле и Б.С. Тельпуховский. Имеется в виду тема военных операций, но не геноцида, им сопутствовавшего. Последней как бы не существовало. Тарле мог вообще написать фундаментальный двухтомник о Крымской войне, ухитрившись ни словом не упомянуть о разорении и геноциде, которому те же казаки подвергали крымских татар, отчего Крым опустел: почти половина его коренного населения погибла, находясь в тылу русской армии, или эмигрировала по окончании войны.

Особняком стоит монография Х.Э. Палли.20 Этот глубокий исследователь создал фундаментальный свод об акциях геноцида в Эстляндии в 1701-1704 гг. Учитывая эпоху, когда писалась монография, Хельдур Эвальдович совершил человеческий и научный подвиг, равного которому, по крайней мере, в обширном кругу специалистов по теме Северной войны, я назвать не могу. К сожалению, такие работы по территориям остальной Прибалтики, а хронологически - и об остальных годах эпохи бедствий в той же Эстляндии, пока отсутствуют.

Лишь отдельные упоминания о чудовищных репрессиях петровских войск против мирного населения на всей территории, охваченной войной, появляются в современных работах. Именно упоминания, в этом смысле показательна объемная работа Е.В. Анисимова, посвященная первым годам существования Петербурга. Здесь коренному населению невского региона, обреченного на исчезновение, уделено полторы строчки: "<…>войска Шереметева не только разоряли усадьбы, но и сжигали селенья и посевы, а людей и скот поголовно угоняли в Россию на продажу".21 Естественно, нравственную оценку этому представляется сделать самому читателю - при желании, конечно.

Несколько дальше зашел другой современный автор, хотя и он избегает оценки геноцида: "Быть может, о величии деяний Петра во внешней политике ничто не говорило столь красноречиво, как всеобщее ликование в Европе по поводу известия о его кончине (1725). Там явно устали от бешеной энергии "северного турка" и от постоянных опасений, что он вконец разрушит европейское равновесие, и без того уже, как казалось, подорванное русским господством на Балтике и недопустимо усилившимся влиянием в Польше и Германии<…> Петр заложил и укрепил основы стратегии, приведшей Россию к конфликтам с ее соперниками и придавшей ей агрессивный образ<…>". 22

В результате, можно уже сейчас сделать определенные выводы.

Первый вывод заключается в том, что тема геноцида в начале XVIII в. практически не исследована ни в шведской, ни в российской историографии. Это объясняется довольно просто. Разорение восточного берега старой Швеции и депортация ее населения, при всей преступности этих акций - всего лишь эпизод в долгой истории королевства. Причем эпизод, который можно признать, в целом, не принесшим невозместимых утрат ни для народа, ни для его культуры или духовного мира, ни для государства. Поэтому тема и не является сверх-актуальной для далеких потомков того поколения, что стало жертвой геноцида. И лишь в самое последнее время пробудился интерес к этой важной теме.23 Хотя для того, чтобы делать какие-то выводы о новом явлении в шведской историографии таких работ пока слишком мало.

Иной вывод напрашивается в отношении российских историков. Их молчание поразительно. Получается, что тема геноцида неактуальна для граждан страны, в истории которой его акты в петровскую эпоху были далеко не последними преступлениями такого рода. Общеизвестно, что замалчивать преступление - значит, провоцировать рецидивы. Тем не менее, у нас это молчание не прерывается с тех самых, петровских времён. Геноцид, практиковавшийся российской армией за рубежом и позже Северной войны (например, в Польше XIХ в.) также не вызывал общественного возмущения. Более того, для основной массы нации и ныне не выглядят чем-то катастрофическим такие преступления по отношению к части населения самой России. Думаю, не нуждается в доказательствах простой факт: в ХХ, да и в XXI вв. нравственный закон здесь молчит, как и в петровскую эпоху.

Тем, кто с этим не согласен, полезно вспомнить эпизод из совсем недавней истории. При отступлении Красной армии из Крыма в годы Великой Отечественной войны, ее специальные части превращали полуостров в выжженную землю - не хуже, чем это было на Украине в 1708-1709 гг. или чуть позже - в Уппланде. Горели элеваторы, фуражные и продовольственные склады, в степной части взрывы разрушали артезианские колодцы, а в горах и на Южном берегу - прекрасные дворцы. Местному населению, обреченному на жизнь в условиях немецкой оккупации не было роздано ничего, что могло бы поддержать жизнь этих стариков, женщин и детей, лишенных всего, что скопили их предки и они сами. Все они были обречены на страшный голод, от него погибла чуть ли не треть мирного населения; от довоенных полутора миллионов в живых осталось едва 550 000 человек. И крымчане не увидели в этом преступлении против человечества ничего особенного.

Более того, когда 18 мая 1944 г. половину из них осудили на депортацию, вторая массово и добровольно помогала частям НКВД осуществлять этот геноцид. Причем, по свидетельству современников, эта, уцелевшая часть крымчан абсолютно не была подавлена происходившим. Напротив, повсюду царило приподнятое настроение, эйфория, как это бывало в ходе погромов. И так же, как во время погромов, массовым и абсолютно безнаказанным было мародерство в татарских домах - часто начало разграбления дедовских домов еще успевали увидеть жертвы, увозимые в страшную безвестность.

Что же касается Петра, то делать какие-то выводы можно, лишь осознав, что для него значило отечество (в контексте хотя бы его известной Полтавской речи). Он имел в виду великую ценность государства (и себя в нем), но отнюдь не народа, не подданных. Никакая цена не казалась слишком высокой, если речь шла о главной цели: Отечество должно стать великим, а он лично - могучим государем. И он начал борьбу за величие ради величия, за мощь ради мощи. Не спорю, мощь может быть продуктивной - но здесь и этого на было. Власть больше тратила, чем добывала, не представляя поэтому ценности как таковая. Политика стала выражаться для Петра (и некоторых его коллег на тронах) в спортивных терминах "citius", "altius", "fortius": "сильнее" (армия), "быстрее" (агрессия), "выше" (монарх). Политика войн и стала неким монаршим спортом. Этот вид спорта, естественно, не был любим западными народами, а в России он стал в послепетровских войнах просто губительным для мирного населения.

Между тем принцип правления ради всеобщей пользы был известен не только Западу. Петр, внимательно читавший произведения Ю. Крижанича, не мог не знать его слов: "Долг царя - сделать народ счастливым<…> Целью законодателя является утверждение всеобщего благополучия, пользы и чести народа". Тем не менее, царь запятнал благородное военное искусство кровью женщин и детей, а свое имя российского государя - славой крупнейшего торговца белыми рабами в Европе. И Северная война стала на нашем континенте первой грязной войной Нового времени.

Реакцией на такие рассуждения обычно бывает аргумент типа "Все хороши были, и Карл - не больший альтруист, чем Петр". В таких случаях имеет смысл вспомнить, что еще в 1976 г. философ и психолог Эрих Фромм поставил гамлетовский вопрос несколько по-иному: иметь или быть? Русский царь предпочитал "иметь", шведский король - "быть" тем, кем его поставил над народом Господь. И в этом - коренное отличие Петра от Карла XII. Петр не щадил свой народ ради собственных, личных достижений. А можно ли представить себе шведского короля в 1713-1714 гг., когда его армия оставляла Финляндию, отдающего приказ о разорении собственной страны, о выжигании имений своих баронов и крестьянских хуторов? Это совершенно немыслимо; такое было возможно лишь в России.

В этом, основном смысле своей деятельности Петр не был никаким реформатором. Он не реформировал привычные нравственные нормы российской действительности, нормы Александра Невского и Ивана Грозного. Он не поднял их до уровня западных соседей, до высоты протестантской этики "брата Карла".24 Что же касается научного определения этики Петра, ее типа, то эта научная проблема вообще ни в отечественной, ни в скандинавской историографии серьезно не разрабатывалась. Поэтому приводимое суждение на этот счет не может не быть весьма осторожным. Конечно, нравственность этого царя трудно назвать христианской; скорее всего, он был этическим индивидуалистом,25 - если выбирать из самых мягких определений. Это же определение, за малыми исключениями, подходит к петровским преемникам в Зимнем дворце, а потом в Кремле. О всех тех, для которых русский народ был либо дойной коровой либо пушечным мясом. А соседние нации или собственные инородцы считались у них вообще недочеловеками, жалеть которых было бы просто смешно, когда шла речь о собственных интересах.

Именно поэтому затронутые сюжеты, а также многие иные, касавшиеся преступных акций против больших и малых человеческих групп, заслуживают исследования, как любые белые пятна в истории, не только с чисто научными целями. Такие работы нужны не для шведов, украинцев, евреев, крымских татар и других потомков жертв былых массовых акций геноцида. Они нужны, прежде всего, основной массе граждан России, нуждающейся в духовном обновлении.

Можно выразить надежду, которая, возможно, прозвучит несколько утопически. Может быть, поколение, воспитанное на честных и объективных книгах о неоднозначных фактах и явлениях его истории, будет по-иному оценивать происходящее на его глазах. И в будущем для него станет немыслимым участие в таких акциях геноцида, как разрушение жилищ и природной среды обитания "ненаших", акции искусственного голода для "своих" и "чужих", и, наконец, депортации и зачистки по национальному признаку.
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/vozg_prgen.php

великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 3753
 Добавлено: 19-05-2011 19:14


Сражение у Якобштадта (швед. Slaget vid Jakobstadt) — сражение состоявшееся 25 июля (5 августа) 1704 (26 июля по шведскому календарю) в ходе Северной войны между русско-литовским войском под командованием Великого гетмана литовского князя Михаила Вишневецкого и шведско-литовским корпусом Адама Людвига Левенгаупта. Закончилось поражением русско-литовских войск.

Как и в кампанию 1703 года, царь Петр I на 1704 год планировал свое укрепление в Ингерманландии с проведением диверсионных предприятий в Курляндии. Для отвлечения внимания неприятеля от невских территорий он вновь направил вспомогательный корпус из 2000 пехотинцев и 1600 драгун в Курляндию. После соединения с литовцами (7650 человек) объединенная армия предприняла попытку разгромить вражеские силы, оставленные для обороны этого региона.

Против союзных войск снова действовал генерал Левенгаупт со шведским войском около 3100 человек, но на этот раз его поддерживали литовцы (примерно 2700 человек) из числа тех, кто ориентировался на сотрудничество со шведами. Решающее столкновение между двумя войсками произошло южнее Риги — на берегу Западной Двины у городка Якобштадт (ныне Екабпилс).

Бой получился ожесточенным, но скоротечным. Первые атаки литовцев воюющих на стороне шведов союзным войском были были отбиты. Однако когда в дело вступили сами шведы, отразить их натиск и напор союзникам не удалось. Сражение закончилось бегством русских и союзных им литовцев.

Их потери составили около 2300 убитых, 517 пленных (из них 287 русских), 23 орудия и обоз в 2000 телег, а также 37 знамен и 4 штандарта.

Потери шведско-литовской армии составил — 238 убитых (из них только 57 шведов). Также были ранены 181 швед.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D1%83_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B1%D1%88%D1%82%D0%B0%D0%B4%D1%82%D0%B0

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-06-2011 03:02
Типа исследование провёл
Среди либеральных славянофилов и любителей России Которую Мы Потеряли Ещё При Петре бытует мысль о том, что значение петровских военных реформ сильно преувеличено. Мол, основные победы одерживали старые полки, набранные из солдат, рейтаров, копейщиков ещё отца Петра, а также стрельцов, которых реформатор патологически ненавидел. Старые полки берегли, а новые петровские использовали как пушечное мясо на штурмах крепостей. Стрельцы были профи, а новоприборные из босоты годились дескать только на хьюман вейвы. Я решил проверить это цифирью. Проверял целых две недели.
Получилась вот такая картина:
Рассмотрены 2 условные группы:
«Старые полки» - выборные, гвардейские солдатские, переформированные из стрелецких и собственно стрелецкие полки.
«Новые полки» - солдатские, сформированные в 1700 г и позднее из даточных людей и вольницы.
Драгуны за редкими исключениями в штурмах крепостей участия на принимали, их не учитывал.

Мариенбург - 14.8.1702
Крепость сдалась в самом начале штурма, потери составили несколько десятков человек. Полки, участвующие в штурме не поименованы, очевидно принимали участие «штурмовые группы» от всех наличных солдатских полков, форсировавшие озеро на плотах. Но есть данные по потерям за всю компанию Шереметева с 12 июля по 25 августа, включая и битву при Гуммельсгофе:
2 «старых полка» 1926 чел, общие потери 227 чел (14%)
6 «новых полков» 5602 чел, общие потери 456 чел (8%)

Нотебург 11.10.1702
На штурм призвали охотников изо всех солдатских полков. Когда штурм затянулся, на их поддержку послали Преображенский, Семеновский, которые понесли наибольшие потери, а затем и другие полки.
3 «старых полка» 4707 чел, общие потери 761 чел (16%)
7 «новых полков» 5071 чел, общие потери 911 чел (18%)

Дерпт 13.07.1704
Штурм случился экспромтом. Отряд Рыскарева закрепился в разрушенных палисадах на равелине у Русских ворот и начал развивать успех. В первую очередь для его поддержки послали 400 солдат и весь стрелецкий полк Вестова – тоже около 400 человек. Затем штурмующие войска усилили до 6 тыс. Комендант сдался, осознав безнадёжность положения. Штурм оказался кровавым.
5 «старых полков» 4054 чел, общие потери 888 чел (22%)
9 «новых полков» 7985 чел, общие потери 1634 чел (20%)

Нарва 9.08.1704 г
Здесь для штурма упоминается использование «штрафбатов» - в ров перед бастионом «Гонор» с лестницами послали солдат, бывших в бегах, для искупления кровью. Но в то же время туда же собирают и всех гренадёров от драгунских полков (которых можно в занчительной степени приравнять к «старым»), вооружённых «вундерваффе» в виде ручных мортирок.
Полковую принадлежнсть идущих на брешь в бастионе «Глориа» сборных 2500 солдат генерал-лейтенанта Шимбека, а также 2700 солдат генерал-майора Чамберса, штурмовавших обвалившийся фас бастиона «Гонор», выяснить не удалось. А у войск аккуратного Шереметева, которые штурмовали бастион «Триумф» под командованием генерал-майора Вердена всё сочтено:
3 «старых полка» 2299 чел, общие потери 131 чел (6%)
8 «новых полков» 5985 чел, общие потери 194 чел (3%)

Выборг, июнь 1710
Крепость сдалась после бомбардировки. Но штурм был подготовлен и на главном направлении были сосредоточены восемь полков, из которых два гвардейских.

Таким образом, «пушечного мяса» из новоприборных полков как-то не просматривается. Элитные полки несли сравнимые, а зачастую и б0льшие потери. Стрельцы лезли на бастионы рядом с солдатами. Реорганизовывали стрелецкие полки либо в солдатские (о чём они многократно ходатайствовали), либо зачастую в гарнизонные полки, которые не считались первоклассными. В статистике военно-полевого журнала Шереметева с 1704 года стрельцов и солдат уже иногда считают совместно. Очевидно, разница в их боевом использовании была невелика.

Насчёт «гнали на убой на верную смерть» тоже не вырисовывается. Документы современников отмечают высокую мотивацию (охотников вызвалось больше, чем ожидали - Нотебург), инициативу (развили частный успех в общий штурм - Дерпт), наступательный порыв (солдат с трудом удерживают от штурма при сдаче гарнизона – Дерпт, Нарва). Правда, Петру случалось и вешать гвардейцев, сбежавших со штурма, не без этого.

Запостил об этом на ВИФе. Отлупа от военно-исторических монстров вроде бы не получил
http://grumblerr.livejournal.com/108417.html

великий магистр
Группа: Модераторы
Сообщений: 1557
 Добавлено: 19-08-2011 20:07
Осень 1710 года выдалась относительно теплой. Ранних заморозков не было, и до наступления зимы фельдмаршал Борис Шереметев планировал завершить кампанию в Лифляндии. Нужно было поторапливаться: на юге Турция готовилась объявить России войну. Лифляндская кампания в ходе Северной войны стала прямым продолжением Полтавской виктории.

Генерал-фельдмаршал граф Борис Петрович ШереметевЕще весной 1710 года нарвский комендант полковник Николай Зотов со своими драгунами попытался блокировать сообщение Ревеля с остальной Эстляндией. Разъезды русских драгун появились вблизи от Ревеля. Напуганные жители окрестных мыз и поместий, побросав всё «нажитое непосильным трудом», кинулись под защиту крепостных стен. Крестьяне попрятались по лесам. Воззваниям русских военных властей, призывавших к спокойствию и обещавших не чинить обид и разорений, поначалу мало кто верил.

Лишь в августе, после падения Риги, полковник Зотов и его драгунские полки появились непосредственно у Ревеля, чтобы дождаться там основных сил, идущих из-под Риги. За стенами Старого города, набитого перепуганными беженцами, появились первые чумные больные...

Рижская чума

Те же полки, что измотали армию Карла на Украине и разбили ее под Полтавой, ускоренным маршем двинулись в Лифляндию. Осада Риги началась осенью 1709 года. Мощная крепость, одна из сильнейших в Европе, ни в какое сравнение с которой не шли ни Дерпт, ни Нарва, готова была сопротивляться долго. Пока Рига не была взята, русская армия не имела возможностей осаждать или даже серьезно угрожать другим шведским приморским крепостям в Прибалтике. Под защиту городских стен и бастионов сбежались около 70 тысяч человек, напуганных жестокостями войны и слухами о зверствах «варваров-московитов».

Кто знает, чем бы закончилась осада и готовившийся штурм, если бы в последних числах мая и в Риге, и в русском военном лагере не началась эпидемия чумы. Моровое поветрие продолжалось до декабря. Санитарные потери русских войск от эпидемии составили 9600 человек из сорокатысячной осадной армии, в городе от чумы погибло до 60 тысяч человек. В июле 1710 года шведский гарнизон Риги сложил оружие.

Грамотный и осторожный военный фельдмаршал Борис Шереметев решил развивать стратегический успех. По приказу царя он послал конницу генерала Бауэра блокировать Пярну. Через десять дней 14 (25) августа 1710 года город капитулировал, а шведский гарнизон покинул город. Аренсбург (Курессааре) сдался без сопротивления.

Осада Ревеля

Полковник Зотов, прибыв в августе к Ревелю, первым делом перекрыл канал, снабжавший город водой из озера Юлемисте. В течение месяца к блокаде города подключились шесть пехотных полков с артиллерией и конница генерала Волконского. Общее командование возглавил генерал Бауэр.

В отличие от Риги, осада Ревеля свелась к тому, что город был блокирован, но инженерных работ русские войска не вели и штурмов не предпринимали. Ревель был великолепно укреплен, о чем можно судить по остаткам шведских бастионов, и взять его силой было очень трудно. Шведский гарнизон составлял 4500 закаленных бойцов, в том числе и переживших осаду Дерпта. Им помогало местное городское ополчение и волонтеры из Братства черноголовых.

11 (22) августа в городе был зарегистрирован первый случай чумы. Возможно, случаи заболевания встречались и среди осаждающих, но характера эпидемии, как под Ригой, чума среди русских солдат не приобрела. Зато мор свирепствовал в осажденном городе. К концу сентября каждые девять из десяти шведских солдат умерли от чумы, а потери гражданских никто и не считал. По некоторым данным, чума унесла жизни 15 тысяч горожан и беженцев из окрестных поместий, из восьми тысяч ревельских бюргеров выжило около двух.

Эпидемия подорвала моральный дух осажденных. И немецкое купечество, и дворянство решили рискнуть и поверить «универсалу» русского командования, обещавшего сохранить их имущественные, религиозные и политические права. Город решено было сдать.

«Биологическое оружие»

«Моровая язва» стала в 1710 году одним важнейших факторов экономической, демографической и военной политики. Царь Петр и фельдмаршал Борис Шереметев воспользовались эпидемией чумы в лагере противника и предприняли все возможные санитарные меры, чтобы минимизировать свои потери от морового поветрия.

Латвийские историки утверждают, что в результате эпидемии во второй половине 1710 года Курляндия и юг Лифляндии практически обезлюдели. В Эстонии больше всего пострадал остров Эзель (Сааремаа – прим. ред.) и открытые морю западное и северное побережья. До южной и восточной Эстонии докатились лишь отголоски эпидемии. Всего чумную эпидемию, если считать в границах нынешней Эстонии, пережили примерно 170 тысяч человек.

Региональные чумные эпидемии в те поры были явлением частым. Известно, что в 1710 году чума прокатилась через Померанию, морское побережье Пруссии, Данциг, перекинулась в Курляндию, Ригу, перешла на остров Эзель, в Ревель и завершила свой путь в Стокгольме. Чума перемещалась по восточной Балтике от одного портового города к другому вместе с основным свои переносчиком – корабельными крысами. В Ревеле 1710 года не было ни канализации, ни бань, зато было много крыс и блох. Точно так же в 1738 году почти полностью вымер веселый и богатый Марсель.

Капитуляция

В Михайлов день город капитулировал. На мызе Харку генерал-лейтенант русской службы Рудольф Феликс Бауэр принял капитуляцию от представителя шведского гарнизона полковника Магнуса Вильгельма Нейрота, представителя эстляндского рыцарства Рейнгольда фон Унгерн-Штернберга и ревельского бургомистра Иоганна Лантинга.

Петр Великий в мундире офицера лейб-гвардии Преображенского полка (1710-е гг.)Католический праздник Св. Михаила по календарю приходился на 29 сентября. Шведские лютеране католические праздники не приветствовали, но в народную городскую традицию «Михайлов день» вошел прочно и поминается до сих пор именно 29 сентября. Православный день архистратига Михаила и всего воинства Небесного приходится на 21 ноября. Однако в 1710 году Швеция, как и Россия, использовала Юлианский календарь. А перешло «свейское королевство» на Григорианский календарь лишь в 1753 году, одним из последних в Европе. Разница между календарями в те поры составляла 11 дней. Поэтому ровно 300 лет со дня капитуляции Ревеля приходится сейчас по действующему летоисчислению на 10 октября. А народный Mihklip&#228;ev так и отмечается 29 сентября.

Генерал Бауэр не первый раз брал города, на его счету было и участие во взятии Дерпта и Нарвы. На сей раз его полки под барабанный бой и с развернутыми знаменами входили в Ревель через Домские ворота в Верхний город и через Харьюские ворота –в Нижний. Одновременно через Морские ворота с оружием, знаменами и музыкальными инструментами уходили выжившие 400 шведов. Они погрузились на корабли и отбыли в Стокгольм.

В Ревеле трофеями русской армии стали 241 пушка и мортира. Со взятием последней шведской крепости в Ливонии боевые действия закончились. Петр I тут же повелел приступить к формированию 15-тысячного лифляндского корпуса из «природных тамошних дворян», а для заселения опустевшей из-за чумы территории приказал на выгодных условиях пригласить «иноземцев» из Германии. Сам царь прибыл в Ревель лишь через год, 13 (24) декабря 1711 года. Город был украшен триумфальными арками и воткнутыми в сугробы ёлками.
http://www.myestonia.ru/publ/istorija_kljuchi_ot_goroda/10-1-0-496

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 29-08-2011 06:04
Камень #1 - Гуммельсгоф
Битвам Великой Северной войны поставлено не так уж много памятников. Тем более примечателен этот скромный камень, установленный восемь лет назад у маленькой эстонской мызы Хуммули. Краткая надпись ничего не говорит эстононеязычному прохожему. И только дата 1702 как бы намекает.

В том году 18 июля войска фельдмаршала Шереметева одержали здесь решающую победу в полевом сражении над лифляндским корпусом генерал-майора Шлиппенбаха. Сражение при Гуммельсгофе практически стало началом конца шведского правления в Ливонии.

Потом вскоре же и сам он, господин генерал-фелтъмаршал и кавалер, с пехотными полками против неприятеля на баталию пришли, а имянно прежде ускорили: Лим, Айгустов, Фан Делдин с полками, и, перешед через переправу, с неприятели учинили бой конницею и пехотою, так что в самом жестоком огне 6 часов были, и помощию Вышняго оного неприятеля збили, которой, оставя всее пехоту и артилерию в лесах, с малыми людми конницею принужден был бежать к Пярнову, за которыми господин генерал-фелтьмаршал с несколкими полками драгунскими, предваряя, шел и оных паки, предварив, разбили, которые точию в леса ушли, где и сам генерал Шлипимбах едва спасся, а оставшуюся неприятелскую пехоту и конницу наши, отаковав во фланк, многих в полон побрали и порубили...
2.Старое здание Гуммельгофской мызы, хотя и не современник тех событий, но своим суровым обликом хорошо подчёркивает атмосферу нашего краеведческого похода.
3.Где-то в глубине старого, запущенного парка, куда ведёт эта дубовая аллея, покоятся солдаты, павшие в той битве.

Камень #2 - Эрестфер
Этот камень нам пришлось поискать. Точное расположение его нигде не найти, лежит он на заросшей лужайке в окружении елей. Спасибо GPS-у и местным жителям, которые хотя и не понимают ни русского, ни английского, но охотно общаются жестами.
На окружающих полях и мызе 29 декабря 1701 года русская армия под командованием стольника Бориса Шереметева начала долгий и тернистый путь от позора Нарвского разгрома к триумфу Полтавской победы.
28.Подумалось, хорошо, что в 1969 году для изготовления этой таблички использовали мрамор, а не цветмет.
30. При дороге добрые люди поставили информационный стенд где на 4-х языках описан ход сражения. Небезошибочно, но в целом верно.
http://grumblerr.livejournal.com/120394.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 31-08-2011 03:20
О Петровском камне.
Минувшие выходные и примкнувший к ним понедельник мы опять провели в вылазке средней дальности.
Первой нашей остановкой случился Петровский камень в Бауске. Камень был осмотрен, обмерен, сфотографирован со всех сторон и признан достойным отдельного поста. Коий я и здесь и предлагаю.
Легенда гласит, что на этом камне пировали царь Всея Руси Пётр I (тогда ещё не Великий) вместе со своим союзником курфюрстом Саксонии и королём Польши Августом II (уже тогда Сильным). Поскольку оба монарха отличались живым и эксцентричным нравом, любовью и застольным шуткам и весёлым розыгрышам, они начали меряться силой, приподнимая этот камень и подкладывая под него серебряные столовые приборы, золотые монеты и прочие попавшие под руку предметы, которые якобы до сих пор под этим камнем и находятся.
Что из этой легенды можно подтвердить и опровергнуть?
Эпизод с приподниманием камня сразу можно отбросить, как фантастический. По грубым прикидкам он весит как минимум тонн 5…6 и при всём уважении к царственным особам, признать в них подобную силушку никак нельзя.
Сам же факт совместной трапезы в Бауске Петра и Августа нуждается в проверке.
Единственный раз, когда это могло произойти – ферваль-март 1701 года, когда два монарха подписали в Биржах договор о продолжении войны со Швецией. Пётр приехал туда после разгрома русских войск под Нарвой. Его задачей было заверить союзника в том, что Россия намерена продолжать войну и убедиться, что и Август также не изменил своим намерениям. Август же был не прочь похвастать своими первыми военными успехами – взятием крепости Дюнамюнде и Коборн-шанца на левом берегу Двины. Блокированная Августом Рига ждала в это время помощи от Карла XII.
Об этом свидании русский историк Устрялов пишет в своей «Истории царствования Петра Великого»:
20-го февраля оба государя, сопровождаемые Киевским бискупом и Литовским подканцлером, после раннего обеда отправились в Аугустбург (Дюнамюнд), куда приехали на другой день, совершив 18 миль. По осмотре укрепления, Петр, после веселого пира при громе пушек, пустился в Митау и Бауск, а король возвратился в Биржи. Царь приехал через двое суток и 26 февраля заключил с Августом 2 договор о войне со Швециею.
Таким образом, Пётр посетил Бауск уже без Августа. Это подозрительно. Похоже, что красивая легенда рушится. Но сохранилось ещё одно, более подробное свидетельство той поездки. Это рукописный дневник польского дипломата – очевидца монаршего свидания. Даты здесь уже по новому стилю.
3-го Марта.
После ранняго обеда оба Монарха вместе отправились в Августбург. За ними следовали бискуп Kиевский и подканцлер Литовский. В этот день сделали 8 миль и ночевали в Балдоне.
4-го Марта.
Отсюда до Августбурга считают шесть миль. Сегодня прибыли в Августбург. Прием был сделан без пушечных выстрелов.
5-го Марта.
На другой день поутру Государи осмотрели все укрепления и сели рано обедать. За обедом было очень весело; тосты сопровождались громом пушек, а в заключение дали залп. Город Рига весь был виден, но там все было тихо, даже тогда, когда Монархи обедали у коменданта, под самым Кобертшанцем в виду Риги, неприятель был так скромен, что даже для курьеза не cделал ни одного выстрела. После обеда Царь, в строжайшем incugnito, отправился в Митаву и Бовск, а Король уехал обратно и ночевал в Балдоне.
Итак, всё вроде бы подтверждается – не были Пётр с Августом вместе в Бауске. Но для окончательных выводов неплохо бы взглянуть на карту. По нынешнему времени расстояние по кратчайшей дороге Биржи – Балдон составляет 69 километров, что соответствует 6.5 мили (шведская миля равнялась тогда 10688 м). А дневник говорит о 8 милях, а по Устрялову так и ещё больше – около 10. Разница велика. Смотрим старую карту Курляндии 1820 года (более ранней карты дорог у меня нет) и видим, что дорога от Шёнберга (Скайсткалне) до Балдона отсутствует. Вряд ли она существовала и в 1701 году. Таким образом, кратчайший путь от Бирж до Балдона проходил как раз через Бауск и расстояние (100 км = 9.4 мили) оказывается более достоверным.
Таким образом, привал с обедом на камне по дороге из Бирж в Аугустбург вполне мог состояться во второй половине дня 3 мая (20 февраля с.ст.) 1701 года. А почему венценосцы не ужинали в более подобающем месте – в бауском замке, например? Во-первых, видимо, не хотели терять времени на церемониальные мероприятия: салюты, парады и представления. Во-вторых Курляндия, хотя и была вассалом Польши, избранным королём которой являлся курфюрст Саксонский Август II, но различия во взглядах на войну с Карлом существовали. В замке Бирж перед свиданием монархов пришлось использовать хитрость, чтобы заменить польско-литовский гарнизон на саксонский. И Пётр недаром осматривал затем Митаву и Бауск инкогнито.
В процессе исследования у меня возникли две попутные мысли:
1. Конструктивная. Известный рижский краевед начала ХХ века К. Меттих, а вслед за ним и его современный коллега И. Гусев утверждали, что царь Пётр I был в нашем городе один раз инкогнито, один раз под стенами города во время осады и «посетил затем семь раз Ригу как её государь и благоволитель». Думаю, вполне можно дополнить мэтров, зачтя Петру ещё и пирушку под стенами Риги в Коборншанце 4 мая 1701 года, тем более что местность эта входит ныне в черту города.
2. Фантастическая. Августбург – прекрасное, звучное имя, которое крепость Дюнамюнд – Усть-Двинск – Даугавгрива носила короткое время, но почему бы не вернуть его назад? Оно всяко благозвучнее, чем нынешнее латышское Гав-Гав-Гав-Грив (Даугавгрива) или ужасное изобилие согласных в русском уСТДВиНСК. Но это так, к слову. Главное – красивая легенда о Петровском камне в Бауске устояла!
http://grumblerr.livejournal.com/122090.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 07-10-2011 03:03
Вилце. После отдыха и пикника, мы пошли к памятнику, стоящему на том месте, где 16 июля 1705 года, в ходе Северной войны, шведские войска разбили российские войска.
http://vpvpvpvp.livejournal.com/561196.html


Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 13-10-2011 05:01
Так попал ли Пётр по Риге?
Нечасто краеведу-дилетанту вроде меня удаётся откопать такое аппетитное зёрнышко. Для истории это безусловно незначительный факт, но в масштабе моих краеведческих ковыряний – это БОМБА! Итак, речь действительно пойдёт о бомбе. Вот этой.

Эта бомба вмурована в стену колонного зала нынешнего музея истории Риги и мореходства, расположенного в бывшем Домском монастыре.

Когда-то давно экскурсовод рассказывал посетителям о легенде, по которой эта бомба была выпущена по Риге самим Петром I и застряла в стене Домского собора, а впоследствии была с почётом перенесена сюда и украшена стенной росписью. Нынче никакой информации об этом факте нет. Пётр у нынешних латвийских властей – фигура нон грата, «русские времена» Риги демонизированы, а в музейной экспозиции зияет временная дыра в полтора столетия. Но я не об этом. А о конкретной бомбе. Действительно ли Пётр выпустил её по нашему городу во время осады в ноябре 1709 года?

Книга Марсова "Юрнал о аттаке города Риги с Цитаделем" повествует об этом эпизоде так:
В 14 день по полуночи в 5 часу его Царское Величество изволил быть в Копор шанцах, где наши люди введены, и наречен оной Питер шанцом, и на учрежденном (на курляндской стороне в садах, на берегу реки Двины ниже Питер шанец) кеселе, из поставленных 3х мартиров изволил с начала сам его Величество бомбардировать. И выброшено в Ригу 3 бомбы, которые неприятелю в городе зело были чувственны, и одна из них попала в кирху.

Более того, другие источники уточняют, что ещё одна петровская бомба попала «на больварк», т.е. бастион, а третья в «дом партикулярный купеческий».

Вроде бы всё ясно, факт имел место. Но нынешние рижские историки придерживаются другого мнения. Олег Пухляк в своей брошюре "Великая Северная Война на территории Латвии" пишет по этому поводу:
По преданию, одно из ядер, выпущенных Петром, застряло в стене Домского собора и позже было вмуровано в стену Колонного зала, сейчас являющегося частью музея Риги и мореходства. Собственно, это не более, чем легенда, так как установленные в спешке к царской стрельбе лёгкие полевые пушки не добрасывали ядра до крепостных валов, о чём свидетельствуют записки Иоакима Андрея Гельмса...

Он же на круглом столе историков, посвящённому 300-летию взятия Риги в своём прошлогоднем выступлении поведал:
В начале бомбардировки использовали легкие орудия. Петр действительно произвел первые выстрелы по Риге. Практически невероятно, что выпущенные им ядра долетели до крепостной стены. Ядро в стене Музея истории Риги и сопутствующая история – не более чем легенда. Источники свидетельствуют, что первые ядра падали в реку.
В то время пушки, при стрельбе ядрами, а не картечью, имели две дистанции поражения противника. Непосредственное поражение на поле боя – 600 шагов. При рикошете от земли – плюс еще 400-600 метров.

Ну что ж, надо разобраться не спеша. Во-первых, была ли под стенами Риги русская осадная артиллерия и могли ли её ядра долететь до города?
Смотрим для начала технические данные петровской артиллерии.
Самые малые полевые орудия русской армии того времени - 3-х фунтовые пушки имели дальность стрельбы горизонтально - 470 шагов, а элевационно (под углом 45°) - 2900 шагов. 12-фунтовые полевые пушки соответственно 800 и 4000 шагов.
Дальность стрельбы 2-пудовой мортиры - 2000 шагов.
Расстояние от батареи севернее Кобер-шанца до Домского собора - около 1000 метров или всего 1450 шагов.

Таким образом, практически вся площадь города находилась в пределах досягаемости даже самой лёгкой полевой артиллерии русских, не говоря уже о тяжёлых осадных мортирах. Но успели ли их подвезти? На этот вопрос ответ тоже положительный. Из дневника рижанина Гельмса:
9 ноября, вечером в 9 часов, прибыли различные неприятельские струги с провиантом и орудиями; наши это увидали при ярком свете луны, и вслед за тем, чтобы помешать причаливать, открыли учащенную пальбу, но без успеха.

То есть, Пётр имел возможноть попасть бомбой в Ригу и имел такое желание. Желание это базировалось на чувстве обиды, затаённом после неласкового приёма властями города Великого посольства в 1697 году. Желание и возможность совпали. Именно за этот тост пил Шурик в фильме "Кавказская пленница". Так почему же он не исполнил его? Откуда это взяли?

Всё из того же дневника Иоакима Антона Гельмса, пережившего осаду и в своём скрупулёзном дневнике запечатлевшего важнейшие её события. Вот что он пишет на дату начала бомбардировки:
14 ноября, в воскресенье, утром в четыре часа неприятель пустил в город несколько бомб, которые, однако, не долетели. Когда неприятель заметил это, то тотчас же прекратить пальбу и затем целый день был спокоен.

Далее следует примечание переводчика дневника:
Бомбардирование Риги начал сам Петр: первые три бомбы он лично бросил с Кобер-шанца в город и писал Меньшикову и министрам своим при иностранных дворах: “Сегодня о пятом часу по полуночи бомбардирование началось с Риги, и первые три бомбы своими руками в город отправлены, о чем зело благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому отмщения начало учинить" (см. Соловьева, XV, стр. 392). Нет сомнения, что слова были вызваны воспоминанием о том неблагосклонном приеме, который оказали Петру в Риге во время его первого путешествия за границу за пятнадцать лет тому назад. В рижской городской библиотека в стену вделана бомба, по преданно, одна из брошенных Петром. Предание это неверно: первые бомбы — пишет Гельмс — не долетали до города, след. упали, надобно полагать, в Двину.

Так вот в чём дело! Вот откуда берут истоки недоверие нынешних историков к артиллерийскому искусству Петра! Но точно ли в эту дату были произведены эти злополучные три выстрела? Увы, да. Письма Петра опубликованы и в них помимо цитируемого переводчиком по труду Соловьёва письма Меньшикову приводится также и письмо похожего содержания, отправленное именно 14 ноября из Риги князю Долгорукову - русскому послу в Дании:
При том объявляем что сего дня о пятом часу пополуночи начали Ригу бомбордировать, которому начатию три бомбы через наши руки подарены. И тако господь бог сподобил нас видеть начало отмщения сему проклятому месту. Мы по начатии сем сего часу отъежаем в Петербурх.

Итак, проясняется примерно такая картина. Пётр со своим генералитетом и придворными далеко заполночь пирует в Кобер-шанце под стенами Риги. Вино и пиво льются рекой. Пьют за Полтавскую викторию, потом за будущие победы, в том числе за взятие города, корторый высится на противоположной стороне Двины. "Ужо погоди, проклятая Рига! - орёт захмелевший Пётр, - Помню я все твои обиды и неправды! Заплатишь за всё мне, коровавыми слезами умоешься! Вот, прям щас!" Царь вскакивает из-за стола и, пошатываясь, бежит к ближайшей, ещё недоконченной мортирной батарее. "Заряжай!" - ревёт он испуганным пушкарям. Те, полуживые от страха, трясущимися руками исполняют монаршию волю. Кое-как суют в дуло картуз, порох просыпается в грязь... "Быстрей!" - торопит нетерпеливый Пётр, выхватывает у сержанта пальник... Бабах - бабах - бабах... грохочут орудия. Огненные дуги от шипящих бомб вырастают над городом и... плюхаются в реку. Но сам Пётр этого уже не видит. Вспышка ярости миновала, винные пары одолели, царь сладко посапывает на соломе возле зарядных ящиков. На вопрос поутру: куда я там ночью попал? следуют льстивые и верноподданические россказни придворных лизоблюдов, которые тут же документируются и увековечиваются в истории.

Могло ли так случиться? Что-то слабо верится. К артиллерийскому делу царь подходил серьёзно, знал его во всех тонкостях, исправно пройдя путь от бомбардира до капитана бомбардирской роты, а также сам составил „Руководство для употребления артиллерии“. Бомбардировка города, размещение батарей продуманы заранее, ещё с дороги Пётр пишет командующему русскими войсками под Ригой Шереметеву:
Также прикажи те мартиры, которые привез Писарев, на сем боку Двины выгрузить, и на том месте, где был Коборшанец, котел зделать.

И после всего этого нам говорят, что Пётр безучастно наблюдает за собственноручными бездарными промахами? На глазах у всего войска Царь промазал по городу и уехал? Нет, не таков был русский самодержец! Надо разбираться со свидетельствами. В первую очередь, что у нас с датами? Оба-на! Гельмет в своём дневнике делает нам бесценный подарок:
14 ноября, в воскресенье!

Воскресенье было 14-м ноября по шведскому календарю. Естественно, по какому же ещё календарю должен жить шведский подданный? Но от юлианского календаря, которым пользовались русские, он отличался на 1 день. 14 ноября по-русски соответствовало 15 ноября по-шведски! А какую запись Гельмет сделал на тот день?
15 ноября неприятель с пяти часов утра начал угрожать городу бомбардированием, которое навело великий ужас в городе и причинило в разных местах большие певреждения домам и людям. Наши должны были допустить это: они хотя и отстреливались изредка, но без успеха, так как наши ядра не долетали. Неприятель между тем продолжал бомбардирование целый день: в соборную церковь ударило две, в церковь св. Петра одна бомба, а именно в 8 часов, когда прихожане были еще в церкви, что причинило такой страх, что многие от страха умерли. Один добрый друг уверял меня, что с утра до 12 часов ночи было брошено около 150 бомб. Он сам с 5 часов вечера до 12 часов насчитал 49; после 12 часов неприятель прекратил пальбу до 7 часов утра.

Бинго! Первые выстрелы, сделанные в воскресенье с недолётами, были пробными, пристрелочными. Пётр пишет в этот день Меньшикову:
Сего дни, с помощию божиею, начнем Ригу бомбандировать.

Но на следующий день, в понедельник в постскриптуме того же письма добавляет:
О бомбандировании объявляю, что оное вчерась не почето, сего дня о пятом часу о полуночи началось, и первыя три бомбы своими руками все в город отправлены...

Не исключено, что Пётр присутствовал и при первых неудачных выстрелах. Возможно, мортиры были установлены неправильно и царь приказал устранить замечания, что потребовало дополнительных суток. Но по документам описания начала бомбардировки всё сходится: и даты, и время, и великий урон, и попадания в соборы, о которых непротиворечиво и согласованно повествуют все первичные источники как русские, так и шведские. Переводчик дневника Гельмета (по всей видимости сам Евграф Васильевич Чешихин, автор сборника) своим комментарием к неверной дате ввёл в заблуждение многие поколения историков и положил начало притчи о промазавшем по городу Петре.

Итак, достоверно установлено, что Пётр I открыл бомбардировку Риги тремя мортирными бомбами, собственноручно выстреленными около пяти часов утра в понедельник, 14 ноября старого стиля (по Юлианскому календарю), или 15 ноября по шведскому календарю, или (для полной точности) 25 ноября по нынешнему, Григорианскому календарю. В коей датировке любой может легко убедиться.
При этом бомбы очевидно ПОПАЛИ в цель, причём одна из них - в Домский собор. Трудно сказать, является ли бомба, вмурованная в стену нынешнего музея "той самой". Возможно, что и нет. Никто в осаждённом городе не подозревал тогда ни о происхождении летящих бомб, ни об исходе блокады, ни о том, кем впоследствии станет Пётр для покорённой Риги, обретшей после многолетних войн и разорений 200 лет мира и процветания. К тому же, правильно снаряженная бомба должна разорваться, а у этой случилась осечка. Но, символ - он и есть символ. И когда какой-нибудь, даже самый маловероятный, но интересный факт нельзя опровергнуть, то почему бы и не поверить красивой легенде?

Спи спокойно, Великий Государь, твоя профессиональная репутация артиллериста незыблема!
http://grumblerr.livejournal.com/124846.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 02-11-2011 10:22
10 сентября 1721 года, на 21-м году войны, шведское правительство подписало Ништадтский мир. Россия оставляла за собой навечно Ливонию, Эстляндию, Ингрию и Карелию – до Выборга; остальные захваченные земли возвращала Швеции. Стороны обязались отпустить всех пленных.

Глава русской делегации Андрей Иванович Остерман поторопился известить царя об этом радостном событии в письме, к которому приложил подписанный договор. Петру стоило больших усилий тотчас же не поделиться новостью с окружающими. Уединившись, он прочитал текст трактата и, довольный, сделал на полях помету: «Все ученики науки в семь лет оканчивают обыкновенно; но наша школа троекратное время была, однакож, слава Богу, так хорошо окончена, как лучше быть невозможно».
На следующее утро царская яхта влетела в Неву, паля изо всех пушек; на палубе грохотали барабаны и гремели трубы. На причале у Троицкой площади мигом собралась толпа, стали подъезжать государственные чины. Царь ступил на землю и в промежутке между залпами возвестил о причине радости – в ответ раздались приветственные крики, поздравления, шапки полетели в воздух...

Сопровождаемый толпой, Петр направился к Троицкой церкви помолиться. После службы Апраксин и прочие генералы попросили государя принять чин полного адмирала. Петр счастливо улыбнулся. Лучшая награда!
Весь день при звуках труб и литавр трубачи и дpaгyны в белых шарфах через плечо, державшие в руках перевитые лавровыми ветвями древки знамен с белыми полотнищами, разъезжали по улицам Петербурга, объявляя о заключении мира. Посреди запруженных народом улиц выкатывали бочки с вином и пивом. Петр взошел на помост, наскоро сколоченный на Троицкой площади, и прокричал в неистовствующую от восторга толпу:
- Здравствуйте и благодарите Бога, православные, что толикую долговременную войну всесильный Бог прекратил и даровал нам со Швецией счастливый вечный мир! Сия радость превышает всякую радость для меня на земле!
С этими словами он поднял кубок с вином - за здравие российского народа. Ему ответил громовой крик: «Да здравствует государь!» Шеренги солдат, выстроившиеся вокруг помоста, палили из мушкетов в воздух, орудия Петропавловской крепости производили оглушительные залпы.
Две недели ушло на подготовку невиданных торжеств, которые начались в октябре и продолжались целый месяц. Они открылись придворным маскарадом. Забыв о годах и недугах, Петр веселился от души, плясал на столах и горланил песни. Правда, порой, посреди веселья, он сникал, устало поднимался из-за стола и шел вздремнуть на яхту; возвратившись через пару часов, он с удовольствием обнаруживал, что вино льется рекой и шум стоит ужасный, и вновь присоединялся к пирующим. Целую неделю придворные не снимали масок и карнавальных нарядов - гуляли, ели, пили, танцевали, валились замертво от вина и усталости и, проснувшись, принимались за все сначала.
Как обычно, царь не удержался от непристойного фарса, грубо вторгшегося в торжества, - женитьбы князя-папы Бутурлина на вдове Никиты Зотова, его предшественника в этой должности. После грандиозной попойки, во время которой гостей опаивали из сосудов, имевших форму мужского срама, молодых уложили спать в воздвигнутой перед Сенатом пирамиде; пьяная толпа через особые отверстия в стенах пирамиды могла любоваться зрелищем брачной ночи.
31 октября Петр явился в Сенат и объявил, что в благодарность за Божию милость, даровавшую России победу, он прощает всех преступников, сидящих в тюрьмах, кроме убийц, и слагает с подданных недоимки, накопившиеся за восемнадцать лет.
2 ноября Сенат, Синод и гeнералитет собрались в Троицком соборе. Петр руководил богослужением, пел со священниками и отбивал такт ногой. После обедни зачитали статьи мирного договора. Затем Феофан Прокопович в пышной речи восславил дела царя, «едиными неусыпными трудами и руковождением» которго «мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на феатр славы всего света и, тако рещи, из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены», а канцлер Головкин от имени Сената, Синода и генералитета дерзнул просить государя о принятии им титулов Отца Отечества, Великого и Императора Всероссийского, - «как обыкновенно у римского Сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены». Петр кивком подтвердил, что соблаговоляет принять титулы.
- Виват, виват, виват Петр Великий, Отец Отечества, Император Всероссийский! – провозгласил Головкин. Этот крик подхватили министры и генералы в соборе, а следом за ними войска и народ на площади, раздался звон колоколов, загремели трубы и барабаны, крепость салютовала пушечными выстрелами.
Выйдя из собора, царь возглавил шествие к Сенату, где в большой зале были накрыты столы на тысячу человек. Тут его поздравили голштинский герцог и иностранные послы. Обед прошел под знаком воспоминаний о понесенных трудах и свершениях. Петр говорил:
- Зело желаю, чтобы весь наш народ прямо узнал, что Господь прошедшей войною и заключением мира нам сделал. Надлежит Бога всею крепостью благодарить, oднако, надеясь на мир, не ослабевать в воинском деле, дабы с нами не так стало, как с монархией греческой. Надлежит трудиться о пользе и прибытке общем, который нам Бог кладет пред очами, как внутри страны, так и вовне, отчего народ облегчен будет...

За банкетом последовал бал, а ночью вспыхнул фейерверк, изображавший храм Януса, из которого появился сам двуликий бог с лавровым венком и масличной ветвью. Петропавловская крепость прогремела тысячей выстрелов, так что, казалось, «небо обрушилось на землю», суда на Неве засверкали потешными огнями. Под конец, в три часа ночи, в зале пустили по кругу огромную лохань с токайским, которую несли на плечах два гренадера, - «истинную чашу страдании», как выразился один иностранный дипломат. На улице все это время били фонтаны с белым и красным вином, на гигантских кострах жарились целые быки. Перед тем как отправиться спать, Петр вышел к петербуржцам и поднял чашу за здравие российского народа.
http://18century-ru.livejournal.com/412815.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-11-2011 10:50
Марш по Ливонии и Курляндии 1701 г.
Шведская армия снялась с зимних квартир 17 июня 1701 года, в день 19-летия короля. Карл XII долго ждал подкрепления из метрополии, но зато получив его, не мешкал. Артиллерия медленно тронулась в путь почти месяцем раньше. После прошлогодних выдающихся побед, заставивших капитулировать Данию при Копенгагене и русскую армию под Нарвой, оставался последний серьёзный противник, которого следовало примерно наказать, подтвердив статус Швеции как североевропейского гегемона, и окончательно превратить Балтийское море в Шведское озеро.
Небольшая реконструкция кампании (в основном по данным дневника Адлерфельда) выглядит следующим образом.
Каждая стрелка обозначает дневной переход. Названия населённых пунктов, в которых останавливалась армия, даны также в транскрипции, используемой шведами. Дата прибытия следует за названием, также по шведскому календарю.
По движению войск получается следующее:
Всего за кампанию армия прошла за 32 дневных перехода около 590 км.
Средняя величина дневного перехода таким образом составила около 18 км.
Максимальный дневной переход 11 августа: Бауск - Клаппманнхоф - 30 км. Армия хорошо отдохнула в Бауске, простояв там две недели, пока король улаживал иностранные дела.
Самый короткий переход 14 июля Кекоу - Борковит - всего 7 км.
Регулярный режим марша: 2-3 дня движения, день отдыха. Однако после Риги армия не торопится, отдыхает чаще, длина дневных переходов тоже несколько сократилась.
За кампанию была блестяще выиграна одна, но стратегическая баталия. Саксонская армия потерпела поражение под Ригой. Правда, саксонцы отступили в порядке, но от дальнейшей борьбы в этом году отказались, очистив Курляндию и Литву и оставив Карла XII в гордом убеждении, что окончательная победа над последним противником недалека.
Саксонский гарнизон Дюнамюнде (при котором также числились и 5 рот русских солдат) выдержал 5-месячную осаду, но в конце концов вынужден был сдаться на условиях почётной капитуляции с правом выхода с оружием и воинскими почестями. Вся Ливония снова стала шведской. Покорённая Курляндия платила за свою ошибку присоединения к врагам Карла огромную военную контрибуцию.
Правда, на севере Ливонии русские войска начали проявлять активность. В сенябре командующему Ливонским корпусом полковнику Шлиппенбаху удалось отбиться от вторжения русских и даже нанести им урон. Однако под конец года, на Рождество, тот же Шлиппенбах, произведённый в генерал-майоры, уже был разбит Шереметевым при Эрестфере.
Но пока эти эпизоды выглядели мелкими укусами. Впереди молодого, честолюбивого и обожаемого войсками короля ждала слава, покорённые державы и повергнутые коварные и недостойные монархи.
http://grumblerr.livejournal.com/129438.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 18-11-2011 04:33
Шёл 1719 год. Северная война явно затягивалась. Уже не было у Швеции её прекрасной и грозной старой армии. Ни один из солдат, отправившихся отвоёвывать шведские заокеанские владения и пересекших границу далёкой Московии, не вернулся в родные места. Тлели шведские кости по великим просторам Ливонии, Польши, Малороссии, Турции. Самые удачливые из шведских воинов били сваи по болотистым берегам Невы или пробивались каким-нибудь ремеслом в российской глуши. Но один из солдат всё же вернулся. Это был сам Карл XII. Потеряв последнего из своих драбантов в пути, ему всё же довелось прорваться сквозь враждебные земли и глотнуть солёный воздух родных фьордов. Но и он, последний рыцарь эпохи, великий полководец и хреновый король уже полгода как лежал в гробу с головой, простреленной то ли враждебной датской, а скорее всего предательской шведской штуцерной пулей.
Но истощённая Швеция всё же тянула с заключением неизбежного унизительного мирного договора, закрепляющего неутешительные итоги уже девятнадцатого из прошедших кровавых лет. На что она надеялась? На чудо? Провидение? Английских союзников-двурушников? Внезапное возрождение былой воинской славы Свеев, Готов и Вандалов? Пётр решил отнять эти бессмысленные мечтания и начать операцию по принуждению к миру. Обоснования этому он высказал на военном совете:
"Понеже как по всем ведомостям в Швеции ныне во всём недостаток и конфузия, от чего склонность имеют к миру, но ещё старая капризия немного мешает; но когда хотя немного притеснены будут, то конечно с помощию Божиею чаем добраго миру... кажетсяся труда жаднаго нет с помощию Божиею искать притеснить неприятеля к миру, которого и сами желают".
И вот мористее островов Стокгольмского архипелага забелели паруса, зазвучали трубы и сигналы, высыпало на берег русское воинство. Отряд генерала Ласси действовал от Аландских островов до Евле, а здесь, рядом со шведской столицей, высадились основные силы русской армии под командованием генерал-адмирала Апраксина.
Задача десанта была примерно такой же, как у бомбардировщиков союзников во второй мировой - разрушение промышленного потенциала врага.
«... чинить неприятелю воинское разорение по нижеписанным пунктам:
1. Где найдёте знатныя жилища или безоборонныя местечки разорять и жечь огнем.
2. Что найдется в пожиток брать без остатка...
3. Что надлежит к пропитанию солдатам хлеба, скота и прочаго, велеть брать сколько возможно будет сыскать и солдатам довольствовать, а чего с собою взять не можно, магазины жечь.
4. Людей не военнаго чина брать и велеть приводить к себе и отдавать им манифесты печатные и паки отпускать, объявляя словесно в какой силе оные листы написаны...
5. С военными людьми, которые будут противиться, поступать неприятельски и в полон брать.
6. От взятых мужиков разведывать где есть близ берегов медные, железные и всякие заводы, жечь и пустошить и разорять без остатка, дабы тем неприятелю показать чвуственое разорение и убыток и тем принудить к благополучному миру.
10. Церквей неприятельских отнюдь разорять не велеть и никаких церковных сосудов и святых образов не велеть, под наказанием смертным».
Запрет на разорение церквей, видимо, был не пустым звуком, поскольку Ласси даже пришлось оправдыватья перед царём за невольное нарушение приказа:
«В местечке Орегрунд была кирка каменная, в середине самаго жилья, которую людям и приказано было от меня от огня охранить, дабы не сгорела, и во время как зажгли то местечко за тесным хоромным строением, не могли тое кирки отстоять, сгорела колокольня и на кирке деревянная крышка».
По тем временам приказ о разорении был суровым, но гуманным по отношению к местным жителям. Карл XII, десятиление назад проходивший по Польше и Малороссии, подобным великодушием не отличался:
«Жителей деревень, которых вы схватите, при малейшем подозрении в неблаговидных против нас поступках следует повестить, чтобы они боялись и знали, что если нас разозлить, то не будет пощады даже для детей в колыбели...»
Итак, продвигаясь таким образом с севера на юг, войска Апраксина приблизились к Норчёпингу. Что же представлял собой город в то время?
Норчёпинг считался вторым городом в королевстве после Стокгольма. Правда, на это место в топе шведских городов он поднялся не так давно, благодаря взятию русской армией Риги.
В городе и вокруг него распологались железно- и меднолитейные заводы, оружейные, ткацкие производства и множество мастерских. Норчёпинг производил большую часть шведского сукна, в которое одевали солдат. Всвязи с этим город пердставлял собой важную стратегическую цель.
Тем не менее, оборонять город шведы даже не пытались. Хотя в городе имелась цитадель, войска и много оружия, а русские и не планировали вести осаду и имели приказ уклоняться от боя,12 эскадронов шведской кавалерии поспешно отступили от города. Перед отступлением 27 торговых судов были затоплены в гавани, а сам город подожжён. Подошедшие через четыре часа русские авангарды застали город уже в огне:
“...за великим запалением огня приступить было невозможно”.
Ни шведский флот, ни союзный ему английский даже не пытались воспрепятствовать действиям русских войск. Русским достались здесь богатые трофеи, в том числе около 300 железных пушек. Простояв в окрестностях города 4 дня и разорив окрестности, десант двинулся обратно в сторону Стокгольма. Апраксин пишет Петру из Норчёпинга:
«... неприятелю сколько какого разорения до сего числа учинено подлинно донесть не могу, понеже еще обстоятельной ведомости не взял, и чаю что будет на много милионов; кроме королевских местечек, многие шляхетные каменные замки и мызы с капенным и деревянным строением превеликие разорены и созжены».
Таким образом, операция по принуждению к миру прошла успешно, хотя и не принесла немедленных плодов. Понадобился ещё один десант на будущий год и смена шведского монарха, чтобы воцарился, наконец, долгожданный Ништадский мир.
Но в памяти местного населения русские всё же остались поджигателями Норчёпинга. Практически везде, где упоминают 1719 год, можно прочесть: «Русские сожгли Норчёпинг дотла». Наверное так оно и было бы, если бы сами шведы не сделали это до них.
В 1999 году я получил рейсовое задание на погрузку стального проката из Норчёпинга на Канаду. Мой судовладелец-швед при этом полушутя упомянул, что в городе только что отметили годовщину русского разорения. После выхода я, само собой, отрапортовал ему, что на этот раз русское вторжение в Норчёпинг прошло безвредно для города. Таким образом я и узнал тогда, что память об этом событии в шведском сознании хотя и с искажениями, но до сих пор жива.
http://grumblerr.livejournal.com/130987.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 26-12-2011 08:33
Начало Северной войны: победа Карла XII над Данией
Действующие лица

Господство Швеции на Балтике в XVII веке осуществлялось за счет соседей — Дании, Польши, России, поэтому было наивно предполагать, что они не воспользуются первым же удобным случаем, чтобы вернуть утраченное. Именно таким случаем им показалось вступление на шведский престол малолетнего Карла XII.

Первой делами соседа заинтересовалась Дания, где правил Фредерик IV.
Но выступить против Швеции один на один Фредерик IV не решился; впрочем, найти союзников было нетрудно.
Курфюрст Саксонский Фридрих Август, прозванный Сильным, в 1697 году был избран королем Польши под именем Августа II.

Курфюрст купил половину польского дворянства, а другую заставил повиноваться силой. Августу II необходимо было найти предлог для ввода своих войск в Польшу. Перед коронацией в Кракове он поклялся вернуть Речи Посполитой Лифляндию и Ригу. Таким образом он хотел обеспечить присутствие саксонских войск в стране.

Планы Августа всячески поддерживал лифляндский дворянин Иоганн Рейнольд Паткуль, смелый и решительный патриот.

Лифляндия была лучшей прибалтийской провинцией Швеции. Отец Карла XII, Карл XI, отнял у тамошних дворян их привилегии и часть родовых имений. Паткуль был представителем лифляндского дворянства для подачи шведскому королю жалоб от провинции. Он держал перед Карлом XI почтительную, но сильную речь. По ее окончании король не выказал никаких признаков неудовольствия и слегка ударил Паткуля по плечу, сказав:
— Вы говорили в защиту своей родины как честный человек. Я уважаю вас за это.

Но через несколько дней Паткуль был обвинен в оскорблении величества и приговорен к смертной казни. Ему удалось бежать в Польшу, где он в 1698 году официально поступил на службу к Августу II, однако смертный приговор над ним сохранился и после кончины Карла XI. Лифляндец убеждал Августа, что Карл XII — неразумное дитя и стоит только саксонцам появиться под Ригой, как ее жители откроют им ворота. С целью организации коалиции против Швеции Паткуль ездил с поручениями от Августа II в Москву и Копенгаген.

Петр I, со своей стороны, разрабатывал планы как можно более широкой коалиции против Швеции, имея в виду добиться возвращения России восточного — Ингерманландского и Карельского — побережья Балтийского моря.

Летом 1698 года на обратном пути из Голландии в Москву Петр, несмотря на спешку в связи с восстанием стрельцов, встретился с Августом II в Раве (около Львова). После трехдневной попойки, перемежаемой с политическими переговорами, новые друзья обменялись оружием и платьем в знак своего побратимства и расстались, договорившись о совместных действиях в Лифляндии. В сентябре 1699 года был подписан договор Дании, Польши и России, предусматривавший нападение на Швецию в январе — феврале 1700 года (Август II официально участвовал в войне как саксонский курфюрст, а не как польский король).

Союзники вели себя чрезвычайно вероломно: Петр I за три дня до подписания союза с Августом заключил дружественный договор с Карлом XII и даже успел получить от Швеции пушки; а за две недели до этого Август II отрядил посольство в Стокгольм для поздравления Карла XII с вступлением на престол. Датский король тоже шумно поздравил молодого шведского короля. Эти обстоятельства решающим образом повлияли на последующий образ действий Карла XII по отношению к его противникам - в государственный расчет вмешивалось мстительное чувство оскорбленного человека.

Дания и Август II вступают в войну
Военные действия начала Дания. Прежде чем объявить войну Швеции, Фредерик IV решил обезопасить себя с тыла и напал на владения герцога Голштинского, который был женат на старшей сестре Карла XII.

Герцогство Голштейн-Готторпское издавна привлекало взоры Дании, и отношения этих двух государств были чрезвычайно запутаны. В 1499 году представитель старинного голштинского дома, слившегося с ольденбургским, был избран на датский престол. Вскоре после этого в Дании, как и в Швеции, королевская власть стала наследственной. Датский король Христиан III очень хотел оставить своему любимому младшему брату Адольфу какое-нибудь владение, но не решался выделить ему датские провинции. Тогда он разделил с ним Голштейн-Готторпское и Шлезвигское герцогства, установив, чтобы потомки Адольфа правили впредь в Голштинии и Шлезвиге совместно с датскими королями, а также чтобы все нововведения в этих двух герцогствах осуществлялись с обоюдного согласия двух государей — герцога и короля. Этот договор и служил уже 80 лет предметом раздоров между датской и голштинской ветвями королевского дома: короли старались притеснять герцогов, а те в свою очередь стремились получить полную независимость. Понадобилось даже вмешательство Англии, Голландии и Швеции, которые на Альтонской конференции в 1689 году гарантировали выполнение злосчастного трактата.

Теперь старый спор возобновился. Датские войска наводнили Голштинию. Герцог попросил защиты у Карла XII как у своего родственника. Карл ответил ему:
— Так как ваша светлость отдаетесь совершенно под мое покровительство, то я вам обещаю его и не оставлю вас, хотя бы мне это стоило престола.
Это не было пустым обещанием — за всю свою жизнь Карл ни разу не отступил от однажды данного слова.

Почти одновременно с захватом Данией Голштинии в Стокгольм пришла весть о вторжении войск Августа II в Лифляндию без объявления войны. Известие о союзе трех государств ужаснуло Государственный совет, один только Карл XII, прибывший на его заседание с медвежьей охоты, выглядел рассеянным и равнодушным. Развалясь в кресле, он безучастно слушал речи советников. Но когда многие из них стали предлагать предотвратить войну с помощью переговоров, король поднялся со своего места с видом человека, принявшего окончательное решение.
— Милостивые государи, — сказал он, — я решил никогда не вести несправедливой войны, а справедливую кончать лишь гибелью моих противников. Я нападу на первого, объявившего мне войну, и, когда одержу над ним победу, разберусь с остальными.

Как ни крути, это была стратегия, причем далеко не глупая.
Изумленные и несколько пристыженные советники молча переглядывались, не осмеливаясь возражать, — неограниченное самовластие отца Карла XII отучило их спорить с королем. Молча выслушали они и военные распоряжения Карла.

Карл XII перед началом Северной войны
Удивление придворных возросло еще больше, когда они увидели резкую перемену в поведении молодого короля. Карл сразу отказался от всех забав молодости и с этого дня стал вести тот образ жизни, которому не изменял никогда. Отныне он не знал ни роскоши, ни игр, ни отдыха. Если раньше он любил пышные одеяния, то теперь стал одеваться как солдат — в синий сюртук с откидным воротником и большими гладкими латунными пуговицами и кожаный жилет; его шею обвивал черный галстук, голову покрывала грубая круглая войлочная шляпа, на ногах были тяжелые сапоги с громадными стальными шпорами. Какими-либо внешними знаками различия король пренебрегал. До этих пор подозревали, что он питал страсть к одной придворной даме; отныне Карл отвергал женщин не только чтобы не подпасть под их влияние, но и чтобы дать пример своим солдатам, которых он решил содержать в самой строгой дисциплине, а может быть, и из тщеславия, чтобы единственным из великих государей-полководцев превозмочь эту страсть. Он раз и навсегда отказался от вина. Одни говорили, что таким образом он намеревался победить свою натуру и приобрести еще одну добродетель; другие считали, что король этим решил себя наказать за невоздержанность и грубость, допущенные им однажды под воздействием винных паров по отношению к одной даме за столом королевы-матери. С этих пор в характере Карла нельзя было обнаружить ни одной слабости: ради войны он обрек себя на добровольное воздержание, оставшись до конца дней девственником и трезвенником, монахом в солдатской куртке.

Воинственный настрой юного короля полностью отвечал психологии шведского дворянства, для которого война была источником обогащения, наград, славы, а мир обычно оборачивался материальной нуждой, скукой и безвестностью. «Многие рыцари нашли себя и выказали свои способности, чем достоинство своего сословия поддержали, в то время как иначе им пришлось бы дома в ничтожестве прозябать», — говорил шведский дворянин Густав Бунде, докладывая Государственному совету о подвигах шведской армии. У многих дворян, наоборот, побудительной силой участия в войнах служило пресыщение, что превосходно выразил знаменитый шведский генерал Левенгаупт: «На войне и за границей меня и самая малость радует больше, чем так называемые радости, на которые я со стыдом и тщеславием дома, у себя на родине, время убиваю».

Шведская армия
Шведская армия была отлично вооружена, оснащена и обучена. Каждый солдат и офицер получал от государства надел земли, который обычно сдавался в аренду обывателям, обязавшимся содержать владельца. Правительство обеспечивало рекрутов мундиром, оружием и жалованьем во время военных действий. В Швеции король мог располагать значительными по тем временам силами — 34.000 пехотинцев и кавалеристов регулярных войск и 38 линейными кораблями, команды которых насчитывали до 15.000 матросов. При необходимости численность сухопутной армии можно было увеличить до 77.000 человек. Но это был уже практически предел для страны с двухмилионным населением.

Боевой дух шведской армии был чрезвычайно высок, что объяснялось особым религиозным настроем, основанным на протестантском учении о Божественном Предопределении. Этот настрой поддерживался полковыми священниками, которые утешали раненых и умирающих, надзирали за образом жизни солдат и выполнением ими религиозных обрядов. Пасторы внушали своей пастве в мундирах фатальное восприятие войны. Например, при штурме артиллерийских батарей, всегда связанном с крупными потерями, солдаты не должны были пытаться укрыться от картечи и ядер — им предписывалось идти в атаку в полный рост, с высоко поднятой головой и думать, что без воли Божьей ни одна пуля не заденет никого из них. После сражения офицеры, говоря об убитых, вновь подчеркивали, что на все воля Божья.

Во время сражения священники часто выходили на поле боя и поддерживали паству словом, а иногда и делом. Многие священники погибали, когда под пулями врага пытались возвратить на поле боя бегущих шведов.

Самым сильным доказательством Божьего благоволения к шведам была победа — а шведы привыкли побеждать. Солдаты были убеждены, что шведская армия послана Богом покарать еретиков и грешников, бесчестных и нечестивых князей, которые начали эту войну без справедливых причин. Для поддержания этого убеждения священники прибегали к бессовестным софизмам и фальсификациям Священного Писания, впрочем, иногда довольно наивным. Так, в русском походе один священник доказывал перед эскадроном, что шведы — это новые израильтяне, так как если прочесть наоборот древнее название главного противника народа Божьего Ассирии — Ассур, то получается Русса, то есть Россия.

Религия нужна была и для поддержания в солдатах жестокости: слова «кара» и «месть» в то время не сходили с языка протестантских проповедников, черпавших свое вдохновение в страшных сценах Ветхого Завета, где евреи истребляют поголовно не только язычников, но даже их скот.

При всем том проповеди армейских священников имели один весьма существенный изъян: из утверждения, что Бог посылает победу избранным, неизбежно следовало, что поражение означает благоволение Бога к противной стороне. Но на это до поры до времени закрывали глаза, поскольку шведская армия считалась непобедимой.

Взятие Копенгагена
Карл XII начал военные действия, послав 8-тысячный корпус в Померанию (соседнюю с Голштинией провинцию) — на помощь герцогу против датчан. Эта помощь пришлась весьма кстати, поскольку Дания одерживала победу за победой. Голштиния была разорена, готторпский замок взят, а город Тённинген подвергся осаде датских войск, возглавляемых самим Фредериком IV. В то же время саксонцы Августа II, бранденбургские, гессен-кассельские и вольфенбютенские войска шли на помощь датчанам.

Швеция заручилась также поддержкой Англии и Голландии, чьи эскадры появились в Балтийском море для поддержания гарантий Альтонского договора, нарушенного Данией. Кроме того, эти страны стремились обеспечить свои коммерческие интересы: датчане, став хозяевами Зундского пролива, ввели тяжелые таможенные пошлины для иностранных торговых кораблей.

13 апреля 1700 года Карл покинул Стокгольм, в который ему не суждено было возвратиться. Толпа народа проводила Карла, плача и выкрикивая восторженные напутствия. Перед отъездом король учредил совет обороны из нескольких сенаторов. Этот орган должен был заботиться о войсках, флоте и укреплениях. Сенату было поручено прочее управление внутри государства. Сам Карл желал заниматься только войной.

Короля принял на борт самый большой корабль шведского флота «Король Карл», оснащенный 120 пушками. Вступив на палубу, Карл сорвал с головы и бросил в море парик — последнюю деталь туалета, связывавшую его с мирным прошлым.

В датской операции сразу обнаружилась отличительная черта тактики Карла XII — быстрота и решительность в нападении. Пока Фредерик IV был скован в Голштинии действиями шведского корпуса, флот Карла с юга вошел в Зунд и дал несколько залпов по Копенгагену.
Одновременно на севере показались английская и голландская эскадры. Датский флот не посмел выйти в море.

Вид на Копенгаген с моря
Карл предложил командующему десантом генералу графу Карлу Густаву Рёншельду осадить Копенгаген с суши и с моря. Генерал был поражен смелостью плана. Операция была проведена молниеносно.

Шведский флот остановился около Гумлебека, в семи милях от Копенгагена. Датчане собрали в этом месте всю кавалерию; позади нее в окопах находились ополчение и артиллерия.

Высадка шведского десанта
Шведский десант не превышал 6000 человек. Карл, несмотря на мучившие его приступы морской болезни, возглавил ударный отряд из 300 гренадеров. За шведским флотом двигались два английских и два голландских фрегата, которые должны были прикрыть десант огнем.

Возле короля находился французский посол граф Гискар. Карл обратился к нему на латыни:
— Господин посланник, вам не о чем спорить с датчанами. Я вас прошу не ехать дальше.
— Ваше величество, — отвечал Гискар, — король, мой господин, приказал мне пребывать при вашем величестве. Льщу себя надеждой, что вы не прогоните меня сегодня от своего двора, который никогда не был столь блестящ.

Он подал руку королю, который прыгнул к нему в шлюпку. Десант поплыл к берегу под прикрытием корабельной артиллерии англичан и голландцев. В трехстах шагах от берега Карл нетерпеливо прыгнул в воду со шпагой в руке, погрузившись по грудь; его спутники, офицеры и солдаты, последовали за ним.

Шведы приближались к берегу под градом мушкетных пуль. Оказалось, что король никогда не слышал выстрела из мушкета, так как в своих юношеских забавах, в подражание викингам, не употреблял огнестрельного оружия. Он спросил идущего рядом генерал-квартирмейстера Стюарта, что это за свист раздается над их головами.
— Это шум, производимый ружейными пулями, выпускаемыми в вас, — ответил генерал.
Карл блаженно улыбнулся:
— Хорошо, с этих пор он станет моей музыкой.
В то же мгновение Стюарт был ранен в плечо, а с другой стороны от короля пал мертвым лейтенант. Карл как ни в чем не бывало продолжал брести по отмели.

План высадки шведского десанта
Датчане бежали после слабого сопротивления, дело обошлось почти без кровопролития. Карл на коленях поблагодарил Бога за первую дарованную победу. Он велел возвести редуты вокруг города и сам наметил место лагеря. Затем он отослал флот за подкреплениями в Сканию (шведская провинция на севере от Копенгагена); 9000 шведских солдат прибыли на следующий день.

Солдаты датской армии и датское знамя
Все это происходило на глазах у датского флота, не осмелившегося приблизиться. Поняв, что положение безнадежно, многочисленные депутации горожан стали стекаться в шведский лагерь, приветствуя сына своей доброй принцессы Ульрики Элеоноры и упрашивая его не бомбардировать город. Карл принял их верхом, во главе гвардии. Депутаты пали на колени. Король успокоил их:
— Я был принужден поступить так, как я поступил. Примите уверения, что с этого дня я буду искреннейшим другом вашего короля!

За свою дружбу Карл потребовал от копенгагенцев уплатить 400000 далеров контрибуции и привезти в лагерь провизию, за которую, правда, обещал хорошо заплатить. Горожане выполнили эти требования, а Карл — свое обещание: солдатам было запрещено покидать лагерь и мародерствовать. Датские крестьяне охотно привозили припасы шведам, платившим гораздо щедрее горожан. Множество людей хотели увидеть молодого победителя. В шведском лагере дважды в день — в семь часов утра и в четыре часа пополудни — проводилась общая молитва. Карл всегда присутствовал на ней, с чувством читая псалмы и не обращая внимания на собиравшихся зевак.

Услышав об угрозе своей столице, Фредерик IV снял осаду Тённингена и объявил, что каждый крепостной крестьянин, поднявший оружие против шведов, получит свободу. Но Карл велел ему передать, что воюет с Данией исключительно ради справедливости и единственное, чего он требует, — это удовлетворения требований голштинского герцога.

5 августа в городе Травендале, на границе с Голштинией, был подписан мирный договор: датские войска очищали Голштинию и Шлезвиг и уплачивали герцогу военные издержки. Для Швеции Карл не потребовал ничего. Война была для него своеобразным «Божиим судом» или подобием рыцарского турнира, где государи выступали в качестве бойцов, а народы служили пылкими конями. Он не искал ни территориальных, ни политических выгод для своего народа, но мир был невозможен для него, пока противник не выбит из седла.

Медаль, выбитая в честь Травендальского мира
Несмотря на дипломатические огрехи, общий итог кампании был совсем неплох: 17-летний юноша победоносно окончил войну против злейшего врага Швеции за шесть недель. Теперь дело было за двумя другими - саксонским курфюрстом и русским царём.

Провидение поражает трех врагов Карла XII, государей-агрессоров: датского короля, саксонского курфюрста и русского царя. Карикатура того времени.
Так началась первая и единственная война Карла XII, война длиною в жизнь.
http://historyfakts.livejournal.com/317239.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 27-11-2014 05:57
Тарле
Северная война до вторжения шведской армии в пределы России.
1700–1708 гг. http://militera.lib.ru/h/tarle2/01.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 13-10-2015 10:22
Годовщина на Кукушкиной горе

10 июля - сакральная дата в русской истории Риги. Что произошло 10-го июля, и в каком году, установить довольно трудно, но за рабочую гипотезу можно принять, что 10 июля 1701 года произошла битва на Луцавсале в которой пали 400 русских солдат, защищавших остров не вполне понятно от кого.

цитата: Во время Северной войны, в 1701 году на помощь союзнику Петра I – польскому королю и саксонскому курфюрсту Августу II был направлен корпус Аникиты Репнина - 19 пехотных полков. Саксонская армия в это время вела боевые действия на территории Лифляндии. Командующий саксонцами фельдмаршал Штейнау в письме к Августу II так оценивал русских солдат: «Люди вообще хороши... Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы, работают прилежно и споро, беспрекословно выполняют все указания». С приближением армии шведского короля Карла XII к Риге, Штейнау приказал своим частям отступить за Двину (Даугава), и занять расположенные у левого берега города острова. 400 русских воинов направили на Люцаусгольм, чтобы воспрепятствовать переправе шведов. 9 июля войска Карла переправилась через реку в другом месте, и разгромили саксонцев. Те в панике отступили, а четыре сотни русских воинов остались на острове без какой-либо поддержки и надлежащих указаний. В ночь с 9 на 10 июля сюда был направлен отряд шведского полковника Гельмерсена. Бой оказался упорным, шведы понесли немалые потери, среди убитых был и сам командир. Русский отряд почти полностью погиб, но не сдался. По одной из версий, когда Карл ХII спешно прибыл на остров, решив, судя по интенсивной стрельбе, что идет ожесточенный бой, то обнаружил многих своих солдат убитыми и ранеными. Ему доложили, что оборону в редуте держат лишь 20 русских солдат. Король отдал должное их самоотверженности, и велел пощадить смельчаков, взяв их в плен. Остальных погребли в первом братском захоронении Риги.

В 1897 году об этом деле вспомнили, лифляндский генерал-губернатор объявил общенародный сбор денег и на собранные деньги был построен довольно симпатичный памятник.

Формою своею памятник напоминает одновременно и часовенку и колокол (похоронный звон), на досках с надписями (на всех 4-х сторонах колокола) приведены все необходимые сведения - и о 400 павших воинах и о сборе денег и о распоряжении лифляндского генерал-губернатора Зиновьева и о дате открытия памятника.

В 1968 году я, будучи студентом политехнического института и проходя летнюю практику на радиозаводе им. А.С.Попова (RRR) как-то раз, бездельничая в обеденный перерыв, валялся на берегу и наслаждался прекрасным летним днём, и вдруг прямо возле меня остановился курсировавший тогда по Двине речной трамвай. Я сел в него, наплевав на работу, первой остановкой была Луцавсала, сойдя, я стал эту Луцавсалу (про которую раньше и не слыхал) обследовать, и с изумлением обнаружил прекрасный памятник неслабому воинскому подвигу (повторюсь, на памятнике все довольно подробно описано), а надо заметить, что 400 павших за такой паршивый остров неслабо и по масштабам Второй мировой войны, а уж 300 лет назад...! Разумеется в школьном курсе истории ничего подобного не было. Поражен был неимоверно. И, как впоследствии оказалось, не один я.

В 1977 году, поменяв квартиры, мы с Лидой, и тогда еще одним ребенком, переехали жить в Задвинье и Луцавсала стала нашим привычным местом прогулок. Малонаселенный остров весь зарос травой и весь его воздух просто пропитан запахом мёда, отчего летние прогулки немного похожи на экскурсии в рай. Гуляя, частенько приходили к памятнику, и в последние лет шесть заметили, что памятником стали интересоваться и именно 10 июля к нему стали , как говорится, "возлагать цветы", немного, но каждый год. Раньше он был в полном забвении.

Уже теперь, в наши дни, 10 июля ежегодно отмечается в городе неким праздником-фестивалем. Не скажу, что праздник массовый, но есть целый клан историков-любителей, изучающих всякие эпохи, наряжающихся в костюмы изучаемых эпох и иногда дающих этакие театрализованные представления с воспроизведением неких исторических событий (это называют историческими реконструкциями). Так вот, для этих историков-любителей 10 июля в Риге настоящий рай - съезжаются со всей Прибалтики, из России, Польши и кто его знает, откуда еще. Как-то я уже рассказывал о таком фестивале в Усть-Двинске (2010 год), теперь же рассказываю о фестивале 2011 года, устроенном на Кукушкиной горе (Дзегужкалнс). Кроме самих участников на фестивале бывает еще и в несколько раз больше зрителей, и как во всяком многолюдном месте, устраиваются выездные торговые палаточки с едой-пивом, сувенирами и ремесленными поделками.
http://polecat07.livejournal.com/4017.html

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
 Добавлено: 04-11-2015 11:08
Вот что пишет Тарле в своей "Северной войне...", где цитирует письмо Карла жене Адама Людвига Левенгаупта и поясняет в скобках:

"Что касается прошения графини Лейонхуфвуд (Карл XII, как тогда при дворе было принято, переводит в точности с немецкого на шведский фамилию Левенгаупт — львиная голова. — Е. Т.), которое вы мне благоволили переслать, то оно состоит в том, что она (графиня. — Е. Т.) очень хочет попытаться извинить поведение ее мужа на Днепре".

По поводу этого возникли вопросы со львиной головой. Древняя шведская дворянская фамилия Лейонхуфвудов ведёт свою историю с XIV века. Причём писались разные отпрыски этого дерева порой довольно замысловато: Leyennhuuffuudh, Leyenhuffwed, Leyonhuffuedh, пока где-то к концу XVII века не устаканилось на Leijonhufwud. Но ещё на сотню лет раньше находились такие, которые стали называть себя на немецкий манер Левенкопфами (Lewenkopff) и Левенгауптами (Lewenhaupt). Папа нашего героя, Людвиг Вирих Левенгаупт уже с рождения носил эту фамилию и передал её сыну, Адаму Людвигу, в неприкосновенности. Итак, в армии Карла XII служили дворяне с фамилией Лейонхуфвуд и другие, дальние их родственники с фамилией Левенгаупт. Шведско-немецкий или немецко-шведский перевод фамилий приводил бы к путанице. Вот, например, запись полкового писаря от 15 апреля 1706 г,

Lat Hans Exellence Generalen och Gouwerneuren Leuwenhaupt utga ett detaschement, bestaende af 400 jnfanterie, som comenderades af Ofwerste Leutnant Mentzer, och 600 man cavallerie, som stodo under Hr Ofwerste Leutnanten Grefe Leijonhufwudz commando...
Его Светлость Герерал и Губернатор Левенгаупт послал отряд, состоящий из 400 чловек пехоты под командой Подполковника Ментцера и 600 человек кавалерии под командой г-на Подполковника графа Лейонхуфвуда...

Как видим, Карл Маркс и Фридрих Энгельс Левенгаупт и Лейонхуфвуд - это два абсолютно разных человека.

Почему же король в своём письме демонстративно перетолмачил фамилию своего главнокомандующего, на которого он оставил свою разбитую под Полтавой армию, и которого сделал козлом отпущения за капитуляцию её через трое суток под Переволочной?

Думаю, дело в том, что немецкий язык был для шведов более высоким стилем, чем язык родных пейзан. Немецкий - это язык науки и культуры, почти как латынь для католиков. Шведские медали, например, чеканились почти исключительно с латинскими и немецкими легендами. Потому что это красиво (с). И вот, королю требуется даже стилистически принизить провинившегося генерала. Ну какой же он благородный немецкий "гаупт"? Нет - пошлый шведский "хуфвуд"! Ситуация аналогична переводу на русский фамилии Блюхер Петькой в известном анекдоте.

Так что, Тарле, как мне кажется, немного промахнулся по поводу придворного обычая перевода фамилий. Карл вообще-то был далёк от придворных политесов, его двор - это походный штаб и приоритет - это точность информации, что не отменяло порой витиеватость и образность стиля письма галантного века.
http://grumblerr.livejournal.com/353389.html

ответить новая тема
Раздел: 
средневековые замки / история Ливонии и Балтийского региона / Северная война 1700—1721

KXK.RU