Страницы: 1

Автор	Сообщение
Fefa Из страны Чудес Группа: Модераторы Сообщений: 210	Добавлено: 08-06-2004 04:22
	Мы этой тревоге не вняли... Советский музей 6 (110) ноябрь/декабрь 1989г Рыжие, буланые, гнедые, бурые, мышастые, пегие, чалые, серые, вороные кони, изображенные на картинах, обступают вас в уникальной московской галерее, какой нет в целом мире. Эта галерея, принадлежащая Музею коневодства, занимает всего лишь зал в одном из корпусов сельскохозяйственной Тимирязевской академии. Здесь хранится и экспонируется около трех тысяч оригинальных живописных, графических и скульптурных работ русских и иностранных художников. - Во сколько вы оцениваете коллекцию? - спросил как-то посетитель-американец сотрудника музея. - Ей нет цены, - услышал он в ответ. В собрании музея есть только один портрет, изображающий человека без лошади. Это портрет Якова Ивановича Бутовича, бывшего владельца - Прилепенского конезавода под Тулой. Именно его коллекция картин была передана молодому Советскому государству и положила начало Музею коневодства. Какие эмоции порождают лошади! Эстетическое наслаждение, вдохновение, спортивный азарт, корысть, алчность. Каждая картина в галерее - это сюжет для рассказа. Музей хранит единственное, очевидно не самое удачное, изображение арабского жеребца по прозвищу Сметанка. Глядя на изображение этой лошади с маленькой, непропорциональной головой и тусклой шерстью, трудно представить, что Сметанка был серебристо-белый, элегантный, загадочный конь. "...Коня! - потребовал Ричард III, - полцарства за коня!" Отдал бы он полцарства? Трудно сказать. А вот граф Алексей Григорьевич Орлов заплатил за арабского жеребца Сметанку 60 тысяч рублей золотом (по другим сведениям - 60 бочек золота). Арабская порода считается среди существующих одной из самых древних и, безусловно, самой изящной. Замечательно красивая, неутомимая, она полна энергии, огня, бесстрашна, предана человеку, понятлива, имеет прекрасное зрение, твердую память и тонкий слух. Заплатив за Сметанку бешеные деньги, Алексей Григорьевич Орлов, герой русско-турецкой войны (возглавляемая им эскадра 26 июня 1770 года в Чесменском заливе наголову разбила турецкий флот), отправил жеребца под военной охраной из Аравии через Турцию, Венгрию и Польшу в Москву. Лишь через два года, в 1776 году, закончился его долгий путь. На жеребца возлагались огромные надежды. Некогда мы были великой конной державой. Все словари подтверждают это. Держали первое место по количеству лошадей. Имеются подтверждения дружбы славян с лошадью еще с очень давних времен, задолго до словарей. Во время Куликовской битвы в войсках Дмитрия Донского насчитывалось до 150 000 всадников. При Иоанне III в конце XV века был основан под Москвой государственный конный завод - Хорошевский. Правда, тогда еще не выводились новые породы, главной задачей было сохранить купленных в основном у татар лошадей. Петр Великий дарит большую половину государевых заводов своим приближенным. Развитие частного коннозаводства достигает к концу восемнадцатого столетия цветущего состояния: почти каждый богатый помещик имел свой конный завод. Завод Орлова-Чесменского находился в его подмосковном имении, селе Лосиный остров. Ценнейшие лошади, привезенные графом, погибали. Они не были приспособлены к стойлу, к закрытому помещению. Чуть больше года прожил здесь и Сметанка. Но он положил начало знаменитой орловской рысистой породе. В воронежские привольные места, где степь перемежалась с лесами, где шумели деревья Хреновского бора, Орлов перевел лучших своих лошадей. На приволье и просторе в 1784 году и родился знаменитый представитель орловской рысистой породы жеребец Барс I. Охотник и знаток лошадей, граф Орлов, задавшийся целью вывести лошадь, которая при всех других достоинствах обладала бы и резвой рысью, был счастлив - он добился своего. Вот он, легендарный красавец! В 1871 году сын старшего конюха и кучера придворных конюшен, академик живописи народных сцен Николай Егорович Сверчков пишет портрет А. Г. Орлова-Чесменского, сидящего в санках, в которые запряжен Барс. На этом полотне граф Орлов немолод. Это уже не тот блестящий офицер, воин, победитель и интриган - ведь он был одним из офицеров-гвардейцев - организаторов дворцового переворота, в результате которого на российский престол взошла Екатерина II. Алексей Григорьевич по-стариковски сидит в маленьких санках, он немного статичен, уже оплыло его лицо. Но Барс! Серебристо-серый, горделивый, крупный рост, красивая голова, могучее сложение. Он соединил в себе достоинства трех пород: арабской, датской и голландской. Он был тем, к чему стремился коннозаводчик: правильное сложение и замечательная сила соединялись с легкостью и быстротой бега. История Хреновского завода хранит множество преданий. Крепостной крестьянин, зоотехник-самородок Василий Иванович Шишкин двадцать лет был управляющим этого завода. Получил вольную, завел своих лошадей, свой конный завод. Применил и хитрость, и ловкость, и ум, и знания, чтобы перекупить племенных лошадей графа Орлова. А ведь граф завещал не продавать элитных лошадей. Вроде бы и сомнительная акция. Однако В. Шишкин делал все во славу отечественного коневодства. Именно на его заводе в 1824 году родился знаменитый орловский рысак Бычок. А. И. Герцен утверждал, что это был "первый рысак по бегу и красоте не только Москвы, но и всей России". В музее вы можете увидеть картину, на которой художником И. Раухом изображен этот рысак. Среди арабских жеребцов, привезенных графом Орловым, был еще бурый Салтан, родоначальник орловской верховой породы. От его сына, гнедого Салтана, родился знаменитый "Свирепый Графский". Крепостной художник П. Д. Невзоров изобразил графа Орлова-Чесменского верхом на Свирепом. Гнедой красавец напрягся как струна, копыта подняты, глаз диковато скошен. Изумрудный и торжественно-алый цвет мундира наездника, жаркий блеск меди и золота создают атмосферу праздничности. Эта картина - своеобразный апофеоз, гимн усилиям и достижениям графа Орлова-Чесменского. Орловские рысаки, орловские верховые и выведенные на их основе новые породы - разве уместились бы все они на стендах музея? Разве все они смогли найти своего живописца? Цифры военно-конской переписи в конце девятнадцатого столетия свидетельствовали, что в Европейской России " с лишком 21000000 голов лошадей, количество лошадей Азиатской России не выяснено даже приблизительно; во всяком случае, его надо считать в несколько миллионов голов". Заметим только, что уже тогда появилась тревога за лошадь, на долю которой достается "непосильный труд и в высшей степени несоответствующие гигиенические условия". Мы этой тревоге не вняли... Двадцатый век явился свидетелем плачевного конца долгого и благотворного союза лошади и человека. Вот почему мы так, жадно всматриваемся в сверчковского "Холстомера", в миниатюры Лансере (в зале висят "Киргиз с беркутом" и "Сокольничий на коне"), стоим у картин, изображающих бега (в "Полной энциклопедии русского сельского хозяйства" за 1901 год сообщалось: "Бега завелись у нас благодаря любви к скорой езде, столь свойственной русскому человеку"). И вот жемчужина из жемчужин - "Бега на Неве". Автор - Александр Осипович Орловский, друг и современник Пушкина. Перед его талантом преклонялись Вяземский и Мицкевич. "Бери свой быстрый карандаш, Рисуй, Орловский, ночь и сечу!" - писал Пушкин в "Руслане и Людмиле". Серенькое петербургское небо, всадники, санки, храм, адмиралтейская игла, драчуны, зрители, фигурка с посохом, жокеи... Странный блистательный Орловский. Он любил совершать прогулки верхом по улицам Петербурга в черном бешмете, в красных сафьяновых сапогах. Его сопровождали слуги: негр и араб. А бега на Неве он мог наблюдать из окна своей квартиры в Мраморном дворце. "Всадник на рыжей лошади", "Бурят верхом", "Китаец на серой лошади"... В 1806 году был объявлен Манифест о народном ополчении, провозгласивший вербовку кочевников. Орловский один из первых стал изображать киргизов, башкир, калмыков и представителей других народностей, угнетаемых царской Россией. Хотя он изображал и элитных лошадей, и высокомерных всадников, но прослеживается в его творчестве тяга к иным сюжетам: он с любовью рисует крестьян, крестьянских коней, почтовые тройки, одиноких озябших путников. Его отличали точность и меткость изображения. Пушкин в своих путевых заметках в 1829 году писал: "На днях, покамест запрягали мне лошадь, пошел я к калмыцкой кибитке (т. е. круглому плетню, крытому шестами, обтянутыми белым войлоком, и с отверстием вверху). У кибитки паслись уродливые и косматые кони, знакомые нам по верному карандашу Орловского". Что же касается лошадиной охоты (кстати, ушедшей совсем из нашей жизни), то непревзойденный глаз и верная рука были у художника Петра Петровича Соколова, первого оформителя "Записок охотника", автора знаменитых иллюстраций к "Бежину лугу", "Мертвым душам". В музее - более 30 его работ. "Тройка", "Борзятник на серой лошади", "Дилижанс", "Борзятник с борзыми на своре", "Заснул". Считается, что произведения Соколова не отличаются точностью передачи движения лошади, однако один из вариантов "Конской ярмарки в Лебедяни", родившийся во время работы над иллюстрациями к "Запискам охотника", на Международной выставке в Париже получил золотую медаль. Его картина "Седло, уздечка и сапоги" стала хрестоматийной. Из современных галерей исчезла одна из очаровательнейших тем живописцев и ваятелей - женщина и лошадь. В этом музее вы уви дите знаменитую всадницу Брюллова. По одной версии, это Джованна Паччини, по другой - графиня Самойлова. Существует еще одно мнение: Брюллов изобразил блестящую певицу театра Ла Скала Марию Малибран (в девичестве Гарсиа), сестру Полины Виардо. Малибран увлекалась верховой ездой и, упав с лошади, погибла в самом расцвете своей артистической карьеры, в возрасте 28 лет. Биография другой всадницы общеизвестна. "А. Панаева верхом на лошади Орловско-растопчинской породы" - таково одно из названий картины. Есть и другие: "А. Я. Панаева в дамском седле", "Портрет А. Я. Панаевой, жены поэта, на лошади". Это работа Николая Егоровича Сверчкова. Художник был дружен с Некрасовым, много месяцев провел в усадьбе поэта в селе Карабиха Ярославской губернии. Но женщины были не только очаровательными всадницами. Они умели показать и свое знание лошадей. На мольберте, в овале, - "Голова арабской лошади" - живопись по фарфору. Это работа Екатерины Ивановны Цыпулиной-Турчиной. Кто она? Почему в музее единственная ее работа, так щедро репродуцированная и в путеводителях по музею, и в открытках? Е. И. Цыпулина родилась в 1885 году, училась живописи по фарфору. Екатерина Ивановна прекрасно ездила верхом. В 1913 году совершила на двух лошадях переезд из Петербурга в Москву. В годы революции ушла на фронт медицинской сестрой. Была тяжело ранена. Получала до конца жизни пенсию по инвалидности. Умерла в 1962 году. Стало быть, ее могли мы видеть в залах музея и в прямой как стрела лиственничной аллее Тимирязевского парка. Что мы теряем с уходом ЛОШАДИ? Особую культуру. Ведь лошади восвящали литературные страницы выдающиеся писатели, о ней рассказывали ямщицкие песни, ее рисовали художники, с ней связаны всевозможные виды спорта (скачки, бега, лошадиная охота), она облагораживала быт, помогая человеку не только в его заботах, но и внося в жизнь красоту и романтику (кавалькады, прогулки, ночное в степи). Вот почему даже города "населялись" этими замечательными животными. Вспомните: скульптурные кони в Музее А. С. Пушкина, "Медный всадник" на площади Петербург", кони на Аничковом мосту, квадрига Клодта на фронтоне Большого театра, лошади Рубо у Бородинской панорамы... А в этом маленьком музее особенно понимаешь, какое вдохновение вызывала у живописцев и скульпторов лошадь. Картины Виллевальде, Врубеля. Орловского. Сверчкова, Поленова, Серою. Самокиша, Рубо... И все подлинники! Замечательные скульптуры Лансере, Клодта, Мэна. Что ни имя - то звезда, каждая работа - жемчужина. И все же шедевры музея не только восхищают посетителя. Они его тревожат: лошадь и в жизни, и в искусстве становятся экзотикой. Вы закрываете тяжелую дверь музея - и здесь, в реальной жизни, нигде нет даже напоминания о лошади. Несколько лет назад в нашей стране прошла широкая газетно-журнальная кампания в защиту лошади. Говорилось, что ее жизнь - беспросветная работа, беспризорное прозябание, кормежка зимой - после коров остатки. Призывались на помощь и правоведы: ввести в Уголовный кодекс статьи за угон лошади, за истязание. Ведь в УК РСФСР 1927 года были три статьи, охраняющие жизнь лошадей: ответственность за незаконный убой, за небрежное отношение к лошади и угон. Тогда в нашей стране насчитывалось 38 миллионов лошадей. Сегодня... лучше не сравнивать. Если дрогнуло ваше сердце не только от увиденной красоты на картинах музея, но и от осознания усилий работавших "во имя лошади" людей, и вы поняли, что в основе, нравственного и эстетического отношения человека к природе лежит и отношение к такому умному и храброму другу людей, как лошадь, значит музей сделал свое дело. И теперь очередь за вами. Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи