|
| [ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ] |
| On-line: |
| Константин Серафимов - Книжная полка / "Записки спасателей" Константин Б.Серафимов, 1988-1996 гг / 04 - Ленинакан - на завалах |
| Страницы: 1 |
|
| Автор | Сообщение |
|
КБСыч |
Добавлено: 21-12-2004 23:02 |
|
ЛЕНИНАКАН - НА ЗАВАЛАХ =========================== “Подобно тому, как враг, увидев, что мы обратились в бегство, еще больше распаляется, так и страдание, подметив, что мы боимся его, становится еще безжалостней. Оно, однако, смягчается, если встречает противодействие. Нужно сопротивляться ему, нужно с ним бороться... Страдание занимает в нас не больше места, чем сколько мы предоставим ему...” Мишель Монтень Четверг, 15 декабря -----------------–––- 21.25 ленинаканского времени. Закончен первый рабочий день. У французов собаки, у японцев приборчики, отзывающиеся на биение сердца, у австрийцев тепловизоры, а у нас... Наш дежурный Игорь Петренко начал утро с то-го, что разжег в фойе костер! Зав по медицине, он же "глав-бух" ответственный по спиртному Сергей Шалыга колдует над "наркомовскими" ста граммами на брата: - Пургенчик с антигриппинчиком на стакан под-солнечного масла. Перемешать... Юра Бессергенев делится впечатлениями: - Французы с собаками по развалинам идут, флажки ставят здесь живой, здесь мертвый. - Начальство бы так обкладывали, - сумрачно отзывается Олег Гвоздев. - Здесь дурак, здесь умный... Как же прошел день? Олег Гвоздев: "Ночью слегка замерз, но вполне терпимо. Встали в 7 утра. Игорек Петренко и Андрей уже приготовили на примусах завтрак: суп из консервов и чай. Черпачок супа и 200 гр. чая. Воду надо экономить. Завтрак обильно сдобрен хлоркой. Ужасно вкусно!" Какой здесь бардак! С утра мы с Бессергеневым и Шынгысом отправились на поиски руководства. Олег Гвоздев: Пока суть да дело, я еще раз прошелся по административному корпусу нашей фабрики. Сделал пару снимков на открывающуюся панораму.  Верхние этажи здания в аварийном состоянии. Глубокие трещины в стенах и потолках, вываливающиеся блоки и куски штукатурки. В кабинетах все поставлено с ног на голову. Столы, стеллажи с бумагами, шкафы, телефоны - все перемешано в общую кучу. На многих столах брошены остатки еды. Видимо, трясти начало во время завтрака, принятого у чиновников в это время. Удручающая картина." Сергей Хардиков: "Пока Шеф с Бессергеневым ходили в штаб выяснять, что и как, мы прогулялись вокруг. Разграбленная столовая. Валом лежит и тухнет мясо и птица. Во дворе гробы с покойниками, откопанными из развалин. Мертвецов никуда не увозят. Они лежат на улицах по несколько суток, пока их не опознает кто-нибудь из родных. Немудрено, что город на грани вспышки эпидемии. ...У одного руки и ноги окоченели и торчат из-под крышки. Я как увидел эти скрюченные сине-желтые раздробленные пальцы, чуть не обрыгался."  Олег Гвоздев: “Шеф и Бессергенев все еще в бегах. Мы с хлопцами вышли во двор фабрики покурить и посмот-реть все при дневном свете. Во двор начали стекаться местные жители. Подходят к гробам, ищут своих родственников. Трупы, которые ночью лежали на носилках, тоже переложили в гробы. Правда, ограничились тем, что просто положили. Из ящиков торчат обезображенные руки и ноги. Пошли к развалинам посмотреть работу, но ветерок потянул со стороны гробов, и меня чуть не стошнило от запаха. Всей толпой поспешили ретироваться." Сергей Хардиков: "Пошли за водой на колонку. Поглядели на руины при солнечном свете. Как в кино, после бомбежки. Улицы завалены битым камнем. Возле Горкома партии груда искореженного железа. Это когда-то было черной Волгой. На углу улицы стоит танк. Кругом армейские патрули с автоматами и дубинками. Поверх шинелей - бронежилеты. Возле вино-водочного магазина - часовой с пулеметом. Но судя по разбитым витринам, магазин уже разграблен. Еще одна раздавленная машина с голыми дисками - кто-то из ловких ребят снял с нее колеса. Набрали воды, вернулись. Нас уже ждут." * * * А мы с Юрой и Шынгысом в это время вели поиск руководства. Штаб Минлегпрома оказался пуст. В штабе ВЛКСМ занимаются только комсомольскими отрядами. В Центральном штабе никто ничего не знает. Никто не может направить нас на объект, никто не может сказать, где и что нужно делать. Нет связи между штабами. Нет связи с Ереваном, с другими районами. Единственное, что узнали, так это что Казахстанские отряды стоят у памятника матери Армении, спелеологи в большинстве на стадионе. Но все это далеко. Наша база в центре города, может, и не самая безопасная, но уж в удобстве ей не откажешь.  У дверей Центрального Штаба автоматчики в бронежилетах и касках, усиленные наряды милиции. На всех стенах и окнах объявления: "Если вы живы, жду вас у ..." "Мамочка, я жива, жду тебя у тети..." "Если увидишь эту записку, напиши на ней, где тебя искать." В штаб врываются люди, просят помощи: - Краны стоят: нет крановщиков и горючего! - Нет людей - некому копать! - Кран нужен, там под развалинами голоса! Все вязнет в растерянности штабных. Слышим их ответы: нет машин, нет кислорода, ацетилена, нет медикаментов, нет людей... Как же нет? А мы? Мы битый час пытаемся обратить на себя внимание. К черту штаб! Подходим прямо к людям: - Куда идти? Один черный худой человек трогает меня за рукав: - Спасатели? - Да, мы спасатели. - Пойдемте, тут надо помочь. Подводит нас к другому человеку: - Вот люди, они могут помочь. Это директор ленинаканского книготорга. Никто из нас не запомнил, как его зовут, называем еди-нодушно Папа. - Скорее! Пойдемте! Олег Гвоздев: "Но время шло, мы матерели, Мгновенья вырастали в дни, С Ленинаканом породнившись, Мы даже "папу" завели. Весь день усиленно кидая Цементно-арматурный лом, Мы ищем в том, что было домом, Того, кто был его жильцом." * * * ...Наш объект - три 9-этажных жилых дома по улице Ширакаци. Теперь это гигантская гора иско-реженного, искрошенного бетона. Здесь у Папы осталась дочка 11-12-летняя девочка. Сергей Хардиков: "На месте дома здоровенная куча бетонных глыб, балок, щебня и завязанной узлом арматуры. Высота кучи - метров 10-15 (это Серега загнул - реально метров 5-6). По куче копошится человек 60-80. Мы лезем на кучу и начинаем бестолково шпырять ломами и грести лопатами. Вокруг дома стоит 4 подъемных крана. Стропим балки, сварщики обрезают арматуру, кран грузит балки и глыбы на подъезжающие КамАЗы. Мелкие обломки собираем в тазики и корыта, которые затем высыпаются в здо-ровенный железный ящик. Периодически содержимое ящика высыпается с помощью того же крана."  Олег Гвоздев: “...Девятиэтажка сложилась, как карточный домик, как будто под гигантским прессом, расплющив все и всех между полом и потолком собственных квартир. Все засыпано горами битого строительного материала. Собираем его в контейнер и отправляем на кране вниз. Очень мешает переплетение арматуры. Режем ее газосваркой. Работа утомительная. Надо очистить плиты перекрытий и поднять их краном, открыв путь к следующему этажу. Мужики отрыли узкую щель, ведущую внутрь здания. Юрий полез туда, прошел сверху (6 этаж) до подвала, где можно, но ни мертвых, ни живых не обнаружил. Из-под руин ощутимо тянет разложением." Рядом с нами работают спасатели из Чехословакии. Они приезжают на специальных машинах типа ГАЗ-66 командами по 8 человек, портативными мотодискорезами режут арматуру, поднимают гидравлическими домкрат-разжимами плиты, перекусывают специальными пресс-ножницами путаницу стали. Присоединяемся к ним с лопатами и ломами - все наше шанцевое снаряжение.  Олег Гвоздев: "... На наш дом пришла бригада чехов со своим инструментом - бензиновыми дискорезами, гидродом-кратами, кусачками. За час они наворочали столь-ко, сколько нам и за день не сделать. Душит злоба на тех, кто не соизволил снабдить нас хотя бы кусачками для перекусывания тонкой арматуры. С каждой проволокой приходится долго возиться, рвать ее краном. А о толстой арматуре и речи быть не может. Тем более, что у газорезчика после обе-да кончился кислород. Чехи работали до 19 часов, деловито, не торопясь, но споро. Периодически подогревая себя порцией бренди из бутылки. Помогали нам таскать и корыта со щебнем, и трупы выковыривать. В 19-00 они пошли отдыхать."  И сразу все застопорилось... На раскопках тот же беспорядок, что и в штабах. Множество бездельников. Многие ждут, когда раскопают именно его квартиру. Это понятно, но все же! Помогают только родственникам. А как же остальные - хоть пропадай? Сергей Хардиков: "Толпа местных жителей ужасно действует на нервы. Каждый хочет откопать именно свою квартиру и дергают нас, как саврасок: - Эй, здесь не копай, тут ничего нет, вон там копай! - Эй, не там, а здесь! Шеф с Бессергеневым исследуют узкий лаз, который ведет вглубь развалин. Юра залез в щель, там галерея метров на 20.  Подлетает мужик: - Сюда нельзя, это моя щель, я ее отрыл, мне в ней и лазить. Это принципиальный вопрос! Когда Шеф зарычал на него про специально обученных людей, мужик как-то сник, сообщил, что он педагог из Киева, ведет там в СПТУ туристскую секцию. Здесь добровольцем. В галерее этой Юра никого не нашел, хотя (по разговорам) вчера здесь были швейцарцы с поиско-выми собаками, собаки лаяли. Собачки у них научены: если человек живой - лает, если мертвый - воет.” Андрей Волков: "А я так прикинул, от нас больше пользы, чем от этих швейцарцев с собаками. Мы делаем дело, а от них (с их собаками) пользы ни на грош. Что там эти собаки тявкают, это все лажа. Только нашумели, рисанулись и все." Думаю, Андрюха слегка погорячился. В первые дни как раз для собачек работа. А сейчас уже точно - лучше один чех с дискорезом, чем десять кинологов с собаками. Сергей Хардиков: Вскоре откопали первые трупы - женщина и двое детей. Мальчик года 3 и девочка 1,5 лет. У них прижало ноги, и долго не могли вытащить. Застропили верхнюю плиту, стали поднимать - все посыпалось. Стали подкапывать снизу. Мешают водо-проводные трубы. Где сварщик? А он подходить боится. Грязно матерясь, хватаю резак и пытаюсь перерезать трубопроводы сам. Но газосваркой я никогда не работал, только электро, и когда открываю режущий кислород, резак тухнет. Так несколько раз. Наконец, сварной превозмог страх и лезет сам. Голова женщины находится прямо возле труб. Искры от сварки летят ей на волосы. Резкий запах горелого волоса. Вытащили мальчишку. Он еще совсем не тухлый, от силы два дня как умер. Затем девочку. Ну, у той голова была плитой раздавлена, сразу в простынь завернули. Последней - женщину. Это уже куль мяса и переломанных костей. Доставали в резиновых перчатках. Уже вовсю выделяется трупный яд. Страшно. Опять гребем щебень и плиты, сваи, перекрытия и арматуру. Вместе с нами работают парни - москвичи, горноспасатели. Я обратил внимание, что они все в одинаковых синих полукомбинезонах: - С собой привезли? - Нет, здесь выдали, в детском пансионате, там сейчас склад." * * *  ...Машин на отвоз не хватает, скреперы перебрасывают обломки из кучи в кучу. Краны работают неритмично, не хватает крановщиков и квалифицированных стропальщиков. Самое главное - дезинфекция. В условиях недостатка воды и медикаментов над городом реально встает угроза эпидемии дизентерии. Ходят слухи о скором введении карантина месяца на полтора. Это-го только не хватало! Небо в облаках, время от времени сыплет снеж-ком, но тепло. К счастью наши дома находятся в самом центре города в непосредственной близости от начальства. Так что к обеду подвозят цистерну с водой, дезинфицирующие порошки и аэрозоли. Встреченные нами спелеологи говорят, что мы тут, как короли, ближе к окраинам вообще ничего нет. Сергей Хардиков: "Идем на обед. Наш могучий покровитель слово держит. Рядом с развалинами дома палаточный городок москвичей. Там мы поставили свою палатку. Там для нас лежит целая гора жратвы, расфасована по пайкам: банка рыбной консервы, пачка масла, 200 граммов вареной колбасы, пачка печенья, сырок, баночка виноградного сока. Хлеба нет, так что масло мажем прямо на колбасу. Я заикнулся "хозяину" про комбинезоны. Нет проблем. Он садит меня, Вана и Шалыгу в свою машину, и мы едем на склад. Склады охраняют ВВэшники. Но он предъявляет пропуск и проходит с Шалыгой. Мы с Сашкой выясняем у воинов обычаи местного населения. Здесь обеспечивают пострадавших от землетрясения всем необходимым. Склады гигантские, типа нашего ОРСа. Все есть. Кое-кто греет на этом руки. Воины характеризуют просителей, которые тол-пятся перед воротами: - Вот эта бабушка приходит сюда уже восьмой раз. Каждый раз получает шмоток на две семьи, а ходит в одной и той же кофте. - А вот эта молодая тварь охотится за канадской дубленкой, ничего отечественного она не признает. Бывает, что вещи отсюда крадут машинами. Вполне официально выписывают пропуск (по блату) и гонят машины в Ереван, продавать. Действительно есть с чего задуматься. Неделю Армения в трауре. Мужчины не бреются - обычай, да и не до того. Многие в дорогих дубленках и английской шерсти пальто, но грязные до ужаса - день и ночь пропа-дают на развалинах, ищут родных. Здесь же многие чистенькие и опрятные, аж противно. Явно не взяли в руки ни одного кирпича. Пока мы трещали с воинами, наш покровитель выписывает спальные мешки, бушлаты, брезентовые рукавицы и резиновые перчатки, респираторы и шахтерские фонари с аккумулятором, комбинезоны и 2 двухместные палатки, примус - вот это размах! Договорились с РАФиком, мы грузимся. Напоследок "папа" сует пару мандаринов, но обещает организовать завтра горячий обед. Привезли все это в палаточный городок. Часть сразу увозим на нашу чулочно-носочную базу. Реши-ли все-таки ночевать там. Хотя здесь зима и мяг-че, чем в Усть-Каменогорске, ночевать в палатках - бр-р-р! А местные аборигены уже неделю на ули-цах вокруг костров - боятся заходить в здания. Я остаюсь охранять наше барахло. В это время подъезжает здоровенный трейлер и, едва не наехав на нашу кучу продуктов, начинает сгружать какое-то хитро-мудрое оборудование. Оказывается, это французское телевидение задумало устроить прямой телерепортаж во Францию. У них пара мощных ретранслятора, облепленных значками "Осторожно, радиация!". Приятное соседство." Олег Гвоздев: "Французы вытащили из чрева фургона горы аппаратуры. Один с видеокамерой на плече сразу ринулся нас снимать. Оказывается, это будет сеанс космической связи с Парижем!"  Сергей Хардиков: "Появился Шалыга. Мы прячем наши вещи в палатку и опять идем на развалины. Уже стемнело. Работаем при свете прожекторов. За время моего отсутствия откопали еще штук 8 трупов. Решаем с москвичами работать посменно, 8 часов мы - 8 часов они. Чтоб не получилось, что одни пашут только ночью, а другие только днем. Но тут выясняется, что крановые по ночам спят. У сварных кончился кислород. Базару нет. Все по пещерам." В этот день откопали 11 человек. Большинство погибших женщины и дети. Взрослые днем были на работе. Улицы заставлены гробами в несколько ря-дов. Мы уже привыкли и отупели. Надо работать. ...Работу заканчиваем в темноте. Идем ночными улицами по опустевшему городу к нашему дому под часами на площади Ленина. * * * Ночь в Ленинакане, ночь. Вечным сном руины спят. Валится к утру с ног Пыльный наш отряд - спас. Выстрел разорвет ночь. Смерть всем мародерам, смерть! Время подошло - мочь. Время подошло - сметь! Сметь задать вопрос в лоб, Смочь сдержать вранья пресс, Мы пришли сюда, чтоб Знать все без прикрас пресс. Кровянит костер ночь. Бронетранспортер бдит. Ноют раны в ночь, но Спит Ленинакан... Спит? Рвут прожектора тьму, С хрипом рвет завал кран. Нет надежды, нет. Ну! Отступить сейчас - срам! Покури, браток, слышь, Откопали двух вчера, там. Был один еще жив, Девять суток, слышь? Страх. Дом, как коробок, смят. Что у вас? Опять труп. В скрежете ломов мат Отупевших спасгрупп. Под ногой ледка хруст. Нам патруль глядит в след. Город, как скелет, пуст. Мысль лишь одна - лечь. В полночь тут толчок был, Люстра ходуном, слышь? Я как раз котлы мыл... Э-э, да ты, браток, спишь. Ночь в Ленинакане, ночь. Вечным сном руины спят. Валится к утру с ног Пыльный наш отряд - спас. декабрь 1988г. Ленинакан. * * *  Так прошел день. Пора спать. Мат и хохот - разрядка. Ну вот, вроде, все проблемы улажены, народ расползается по мешкам. Последняя перед сном сигарета уже в спальнике. Главное не думать. Мы загоняем все домашнее, человеческое вглубь. Наверно, так было на войне. В Ленинакане, говорят, до 100 тысяч погибших. Это неофициальная информация. Официальной здесь нет. Но простой усредненный подсчет дает страшные цифры. Сколько трупов только в нашем доме! Говорят, что это больше ташкентского землетрясения. Какое, все-таки, горе. А мы загоняем все внутрь. Мы материмся и смеемся, каждый внутренне содрогаясь от увиденного, от того, что могли бы, но не даем себе почувствовать. Мы добились своего - мы здесь. А дома тревожатся за нас. И не без причины. Сегодня крюком ударило стропальщика. Мы с Шалыгой его перевязали. И опять же без внутренней дрожи обработали рану спиртом, наложили повязку, как учили. Снова встретились с Колей Журавским. Ребята рассказали, что вчера от такой же толпы, как и на наших развалинах, пострадал ленинградский спелеолог: пошел в щель под завалом, где были живые, а кто-то из зевак спустил на него камень. Парень госпитализирован. * * * Если когда-нибудь мой дневник опубликуют, боюсь - это не будет героический репортаж. Но никто не напечатает мои записки в их настоящем виде: слишком много в них горечи и проклятий в адрес властей. Так что я пишу для себя. И все-таки люди должны знать правду, а не получать взамен сладенькие лживые конфетки в лаковых обертках. Как это сделать? Две стороны медали. С одной те, кто из разных стран прилетел сюда на помощь, те, кто на своих местах дома делают все, чтобы помочь издалека. С другой - ужасающая деморализация административно-управленческих чиновников. Неужели нельзя наладить надежную радиосвязь с Ереваном? Прокинуть военно-полевой провод между штабами в городе? Обеспечить подвоз питьевой воды? Дать людям бактериофаг? Нет координации, город не разбит на квадраты для ведения работ. Уму непостижимо, какая путаница. А ведь уже неделя прошла со дня землетрясения! На что же годны все наши гражданские обороны, армии, внутренние войска? То, что не под силу штабам и прочей администрации наш Папа делает спокойно. - Вы только работайте! Я все обеспечу. Через пару часов привозит всему отряду телогрейки, спальные мешки, палатки и шахтерские аккумуляторные фонари "коногонки". К обеду подвозит горячую пищу: - Только работайте! Достаньте ее...  Состоящие из добровольцев специализированные отряды, типа нашего, вообще выпадают из понимания совковой системы управления и снабжения - ведь их нельзя отнести ни к одному из ведомственных штабов. Беспризорные спасатели! Нам наплевать. Мы слишком хорошо подготовле-ны, чтобы растеряться. Мы приехали сюда работать, и мы работаем. Адаптируемся к житухе. Но все же как все это не похоже на сообщения в прессе и по ТВ: на то, что ожидали увидеть! Или нам все только кажется? Нет. Беспорядок полнейший. И этому нет объяснений. * * * Олег Гвоздев: "Работу закончили в девятом часу, притащились к себе на фабрику. Традиционно помылись в хлоровом растворе, пожрали и на боковую. Устало косолапя ноги, Бредем домой, когда темно, И заработанною водкой Согреем стылое нутро. Потравим сально анекдоты О бабах и других делах И отрубаемся надолго... Надолго? Только до утра." Пятница, 16 декабря --------------------- Сергей Хардиков: "Подъем, завтрак. Пришли на объект. Французское телевидение вовсю ведет репортаж с места событий. Парадокс. Нет связи с Ереваном, не говоря уже про другие города Союза, а тут прямая двусторонняя связь с Парижем. Но хоть тут мы постоянно в кадрах глаза мозолим. Французские телезрители, наверное, уже устали от небритых рож усть-каменогорских спелеологов.” Олег Гвоздев: "Работаем там же, на доме. Весь день мантулили впустую. Никого откопать не удалось. На улице тепло, проглянуло солнце. Из-под руин усилился трупный запах, что явно указывает, что тела где-то рядом. ... Бок о бок с нами работают чехи. Здорово они выручают своей малой механизацией. Потихоньку налаживаем с ними контакт."  Сергей Хардиков: "Во время работы проскочила пара интересных нюансов. Прибегает молодая симпатичная армянка: - Гыр-гыр-гыр!!! Старик переводит: - Эта женщина говорит, что надо копать вот здесь. Тут лежит ее муж. Надо так надо. Копаем. Вместо мужа, обнаружили пачку 25-рублевок, эдак 500-600-700 рублей. Женщина вихрем налетела, сгребла деньги и удалилась. Больше судьба мужа ее не тревожила. Вообще в этом доме живут одни умельцы. В од-ной квартире жил сапожник - нашли кучу колодок, стелек, кожи и т.д. В другой - 4 мешка цемента и ящики с чешским кафелем. В третьей - кислородные баллоны, газовый резак. Бригада парней из Пензы раскопала квартиру подпольного ювелира - весы, станок для отливки и т.п. Так эти аборигены щебень чуть не через пальцы просеивали - золото искали." Олег Гвоздев: "...В квартирах, которые мы откапываем, часто встречаются мешки с цементом, баллоны с кислородом, другие стройматериалы. Немудрено, что дома строятся из разного дерьма - все разворовано. В одном месте Нурлан копнул и вытащил из мусора полную лопату денег по 25 рублей купюрами. Деньги отдали окружавшим нас весь день армянам. А кто они, хозяева или нет, кто его знает? Это уже не первый случай с деньгами. Лучший сейф - это матрац, на котором спишь. С таким объемистым кошельком можно и бастовать несколько месяцев!" Сергей Хардиков: "Раскопали входную дверь в одну из квартир - металл (сталь с двух сторон) стилизованный под дерево, три замка, язычки, как у сейфов, врезан глазок. Косяк для этой двери - уголок на 50-60 мм. Еле-еле вчетвером подняли. Видно, было, кого бояться и что стеречь. Нашли обломки магнитофона "Panasonic". Но сгребать платы и микросхемы я постеснялся. Если при выезде из города нас будут шмонать на предмет мародерства - это просто пошло, чтобы тебя поставили к стенке за горсть импортных микросхем. Прибегал парень с Красного Креста, подбросил кое-что из медикаментов. Рассказал интересные вещи. Сейчас на Армению пашет весь мир. Половина грузов, прибывающих со всего света, исчезает сразу в Ереване. А те крохи, что доползают до разрушенных городов, "испаряются". Никто ничего не знает. Никто ни за что не отвечает. Ловких дельцов, греющих на этом руки - тысячи. Ну, ладно, явных мародеров иногда расстреливают. А как с "сильными мира сего", которые не рвут у трупов золотые мосты, а переправляют машины с импортом в другие города? Капусту на этом деле кое-кто стрижет страшную."  Олег Гвоздев: "К вечеру обнаружили трупы. Довольно долго возились, пока извлекли девочку лет 15 с раздавленной головой и мужчину. Видимо, отца. Подобные зрелища я переношу нормально. Но вот запах... Раза 3-4 подкатывала тошнота, что еле сдерживал рвоту. Респиратор абсолютно не помогает. Завидую Шефу, он, вроде бы, и не чувствует ничего. По-прежнему бесит полное безразличие властей. У развалин нет ни воды, ни медицинских патрулей, чтобы делать дезинфекцию. Не удивлюсь, если в городе вспыхнет эпидемия. Не хватает элементарных ломов и лопат. Все, что есть, похоже, принесли родственники." * * * Вот и еще один день. Сегодня откопали двоих погибших: девочку, и уже в темноте, мужчину. Позавчера всего по городу откопали 23 челове-ка живыми. Вчера троих из текстильной фабрики. Сегодня? У нас только трупы. Сначала считали, потом перестали. Вчера вечером снова увидел знакомые налобные фонари и яркий свет карбидки. Подошли - точно! Московские спелеологи, и среди них наш товарищ по кавказским экспедициям этого лета Володя Киселев. Киселев и его команда работают на "нашей" чулочно-носочной фабрике. К ночи Володя заглянул к нам на чаек, благо, мы уже вернулись с работы. Московские спелеологи-спасатели в количестве 20 человек опередили нас всего на сутки. А ведь им не в пример ближе добираться. Зато московская бюрократия крепче усть-каменогорской. Володя рассказал, что у них под завалом кто-то стучит. Приехали австрийцы с тепловизорами. Вижу и другие знакомые лица. Здесь Бен - во времена путешествий по подмосковным катакомбам многие знали эту кличку. Тогда не пришлось, зна-комимся теперь, на ночных улицах Ленинакана. Здесь много наших, друзей по совместным экспедициям и спелеосеминарам. От Киселева узнаю, что здесь же, в ленинградской команде, Антон Саакян. Журавский ходит с портативной радиостанцией - удалось "выбить" перед самым отъездом. А тут связь только у военных и милицейских патрулей. Не скажу, что спасателям она менее нужна. Еще радость - в Ленинакане работают киевские спелеоспасатели, среди них Саша Резников и другие мои знакомые. Поговорили с Киселевым о пещерах. Хорошо! Как воздуху свежего глотнул. * * * Папа нас обеспечивает на совесть. Сегодня поехал за обедом и пригнал грузовик-фургон с горячими сосисками. - Понимаешь, какое дело! Тридцать порций никто не давал. Бери, говорят, пятьсот! Ну, я не стал отказываться... Начинаем наблюдать признаки некоторого порядка - на развалинах появились медики с дезинфицирующими средствами. Но на всех, конечно, не хватает. Ежедневно двое-трое наших, вместо раскопок, занимаются поисками необходимых медикаментов, материалов, резиновых перчаток для работы с трупами, респираторов: наши запасы при полной автономии отряда оказались несовершенны - слишком велики масштабы. Юра Бессергенев сегодня разыскал лагерь казахстанцев, дал домой телеграмму. Шалыга в комсомольском штабе отоварился бак-териофагом и дезинфицирующими растворами. Папа привез 600 пачек курева. Похоже, наш Папа всемогущ. Сергей Хардиков: "Папаша" (наш покровитель)организовал нам горячий обед - курица, каша с тушенкой, чай плюс сухпай: сыр, колбаса, хлеб. Причем не пара примитивных термосов. Он пригнал трейлер, как он сам говорит: - Ради вас - всех накормим. По 30 паек - таких порций не было, пришлось взять 500. Организовал он нам и 600 пачек сигарет: - Это вам на неделю. Потом будет еще. Размах его меня потрясает. Само собой, что как только мы дойдем до 3 этажа и откопаем его дочь, все эти горячие обеды исчезнут вместе с "папой". Тут каждый печется только за своих родных. На соседей ему плевать. На нашем объекте мечется один беспокойный старик. На 5-м этаже именно в этом подъезде зава-лило его дочь. Старик зорко бдит, чтобы мы ни на метр не отклонились от этого пролета здания: - Эй, там не копай, там нет людей, здесь копай! "Если бы там кто-то жил, то здесь были бы и родственники. Вот я уже девятый день здесь копаю, потому что здесь моя дочь! Но почему-то именно там, где "никто не жил" мы откопали 2 трупа - девочка с раздавленной головой и мужчина. От трупного запаха я чуть не об-рыгался и спешно ретировался. Потом долго казалось, что респиратор впитал этот запах и сам пахнет мертвечиной. Тошно. Сегодня с нами опять работали пожарники из Чехословакии. Вот это конкретные ребята. У них бензиновые дисковые пилы, которые берут не только любую арматуру, но и бетон. Спецклещи для перекусывания тонкой арматуры, пневмодомкраты. Вот они дело делают. А мы только ломами тюкаем, да лопатами мелкие обломки сгребаем. Обидно."  Олег Гвоздев: "Местное население в основном слоняется без дела. Раскопки развалин, за исключением жилых домов, ведутся исключительно приезжими. Дождаться того, как откопают квартиру, забрать трупы родных, уцелевшую утварь, деньги. Вот и все проблемы. Об остальном не стоит беспокоиться. Все сделают другие. Власти всемерно этому попустительствуют. Основное время дня армяне проводят за штурмом складов с импортной одеждой. Советская уже не пользуется спросом. Воровство и спекуляция цветут и пахнут. По липовым накладным уходят со складов импортные дубленки, медикаменты целыми упаковками и исчезают неизвестно где. Зла не хватает смотреть на все то. Похоже, если бы не было жертв, землетрясение было бы армянам только на руку." Сергей Хардиков: "Ребята-альпинисты из Ленинграда сегодня откопали живую женщину. Ее засыпало между плитами, а рядом был холодильник. Сыр ее спас. Но вроде бы, она сошла с ума. К концу дня полное отупение и апатия. Меня уже совершенно не трогают детские игрушки, что мы выкапываем, или запекшаяся кровь на балках потолочных перекрытий. В конце концов, это тяжелая и изнурительная работа - разгребать завалы." * * * ...К вечеру пошел снег. Прожекторы не горят, видимо, оборвали проводку краном. В ночи багровые отсветы костров на развалинах.  Все настойчивее слухи о расправах патрулей десантников над мародерами. Юра Бессергенев, рыская в поисках стадиона, напоролся на инцидент, когда патруль остановил "Жигули", в которых ехали трое пьяных. Юра посмотрел, как обшаривали ав-томобиль, отошел, и вдруг сзади стрельба. Сергей Хардиков: "... Ошмонали, содержимое карманов выложили на капот машины. Что там было, он не рассмотрел в темноте. Затем короткая автоматная очередь. Крики. Амба." Олег Гвоздев: "Солдаты рассказывают, что вчера патруль десантников поймал на складе вора с упаковкой лекарств. Тут же поставили к стенке и расстреляли. Жаль, что не все патрули практикуют эти методы." Андрей Волков: "... Ходил за водой, кругом разговоры. Вчера 14 мародеров расстреляли: золото с трупов снима-ли. Двоих арестовали - полный грузовик ковров набрали. ...Сейчас Игорек вернулся, тоже ходил за водой. Видел как в магазине мародера словили солдаты, сразу на прицел его. Вообще Шынгыс, работал возле дороги, рассказывал, как ловили мародера. Вот ведь что это за люди? Вокруг такое творится. На улицах везде гробы. Море пустых и аккуратные рядки с покойниками. Ужас. Кругом солдаты с автоматами, как на войне. ...Вообще впечатлений море, и несмотря на весь этот ужас, мы живем, работаем, едим, пьем и даже умудряемся шутить и смеяться.” Олег Гвоздев: "Мы огрубели от работы, На сантименты время нет, И сполоснувшись "Хибидилом", Рубаем дармовой обед. Ржем от души за кружкой чая, Забыв о траурных делах, Пусть с возмущеньем наблюдают Армяне, сидя на гробах." Андрей Волков: "...Армяне начинают раздражать. Вообще-то они к нам очень даже дружелюбны. Когда мы пришли за водой, армяне сразу отошли, говорят, набирайте вы, мы, мол, после успеем. Одна женщина, вместо того, чтобы объяснить, повела и проводила туда и обратно. Что ни спроси, объясняют (и не так, чтобы абы отделаться). ... Когда мы с Игорем пошли за гробом (гробы на другой стороне улицы стопами), так вот возвращаемся, нас все машины пропускают. И все же. Мародеры-то в основном местные." * * * В нашем центральном районе туча репортеров. Все увешаны аппаратурой. Французский врач-спасатель оказывает помощь местному старику на развалинах - кадр! Наши спасатели в телогрейках и брезентовых рукавицах - кадр! Что-то есть в работе репортеров от навозных мух над гнойной раной... Умом понимаю, что их работа не менее важна, чем наша, но воспринимается трудно... * * * Мы уходим в серых, как мешковина, сумерках. Черные кучки армян остаются у костров на развалинах, безмолвно смотрят нам в спины... Когда мы вернулись, Лена Тычина написала такие стихи: На венском стуле у костра в черном Сидит Армения-сестра. Полночь. Который день, как бороздой в пашне, Ползет слеза Одна за всех Павших. За все, что прахом вдаль ушло, мимо, За этот обморочный чад бедствий, За дни, кончающиеся длинно, Что оборвали не одно Сердце. От горя нету больше черт В лицах. Мир не исчез Ночь, как в бреду, длится. Лишь к небу тянутся в глухой муке Антенн изломанных пруты - руки. Сидит армянка у костра Страшно. Ползет слеза Одна за всех Павших. И нет чернее на Земле вдовьих Армянских этих черных глаз с кровью. * * *  Спать пора. Сегодня все устали. Работали 12 часов. ...Вспоминаю снаряжение чехов: гидрокусачки, мотоперфоратор, цепная лебедка... Когда на развалинах чехи дело идет быстро. Стоит им уехать - все стопорится. Нечем резать арматуру. Кислород кончается, да газорезкой всего и не сделаешь. Шынгыс, Юра, Шалыга режут арматуру, остальные стропят плиты, набрасывают обломки в стальные короба, кранами их оттаскивают в сторону. Андрей Волков: "Вообще перед сном в голову лезут всякие мысли о цене человеческой жизни. Вот как здесь: хоп, и море трупов. И хотя, по-моему, к смерти привыкнуть невозможно, но, по крайней мере, уже когда находим труп, сразу прибегают только фото-корреспонденты. Остальные работают. Сегодня, когда уходили с домов, вроде бы из-под плиты был запах. Или нам уже везде мерещится? Сейчас мужик сказал, что по телевизору объявили, мол, у нас (в смысле здесь, в Ленинакане) за вчерашний день нашли 20 живых человек и одного в Спитаке (а ведь там был эпицентр, ни одного дома целого не осталось). ...Ну, в общем скучать здесь не приходится, хотя романтикой это тоже не назовешь." Сергей Хардиков: "Однако устал я сегодня. Спину ломит. Хорош писать на сегодня." Перед сном Игорь Соломоденко вышел погулять и напугал часового. Хорошо, не пристрелили по горячке... Вернуться к предыдущей главе Перейти к следующей главе |
| Страницы: 1 |
|
| Константин Серафимов - Книжная полка / "Записки спасателей" Константин Б.Серафимов, 1988-1996 гг / 04 - Ленинакан - на завалах |