Стихи о любви к природным явлениям.

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / Стихи о любви к природным явлениям.

Страницы: << Prev 1 2 3 4 Next>>

Автор	Сообщение
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 28-07-2007 21:32
	НАБОКОВ Владимир Когда с небес на этот берег дикий роняет ночь свой траурный платок, полушутя, дает мне Сон безликий небытия таинственный урок. Я крепко сплю, не чая пробужденья; но день встает, и в лучезарный миг я узнаю, что были сновиденья и что конца еще я не постиг. Цитировать
Tusik Кандидат Группа: Участники Сообщений: 1488	Добавлено: 31-07-2007 21:27
	Иннокентий Анненский Август 1 Хризантема Облака плывут так низко, Но в тумане всё нежней Пламя пурпурного диска Без лучей и без теней. Тихо траурные кони Подвигают яркий гнет, Что-то чуткое в короне То померкнет, то блеснет... ...Это было поздним летом Меж ракит и на песке, Перед бледно-желтым цветом В увядающем венке, И казалось мне, что нежной Хризантема головой Припадает безнадежно К яркой крышке гробовой... И что два ее свитые Лепестка на сходнях дрог — Это кольца золотые Ею сброшенных серег. 2 Электрический свет в аллее О, не зови меня, не мучь! Скользя бесцельно, утомленно, Зачем у ночи вырвал луч, Засыпав блеском, ветку клена? Ее пьянит зеленый чад, И дум ей жаль разоблаченных, И слезы осени дрожат В ее листах раззолоченных,— А свод так сладостно дремуч, Так миротворно слиты звенья... И сна, и мрака, и забвенья... О, не зови меня, не мучь! Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 01-08-2007 13:50
	Владимир Нарбут В огне Овраг укачал деревню (глубокая колыбель), и зорями вторит певню пастушеская свирель. Как пахнет мятой и тмином и ржами - перед дождём! Гудит за весёлым тыном пчелиный липовый дом. Косматый табун - ночное - шишига в лугах пасёт, а небо, как и при Ное; налитый звёздами сот. Годами, в труде упрямом, в глухой чернозём вросла горбунья-хата на самом отшибе - вон из села. Жужжит веретёнце, кокон наматывает рука, и мимо радужных окон куделятся облака. Старуха в платке, горохом усыпанном, как во сне... В молитве, с последним вздохом, ты вспомнила обо мне? Ты вспомнила всё, что было, над чем намело сугроб?.. Родимая! Милый-милый, в морщинах прилежный лоб. Как в детстве к твоим коленам прижаться б мне головой... Но борется с вием-тленом кладбище гонкой травой; но пепел (поташ пожарищ) в обглоданных пнях тяжёл... И разве в дупле нашаришь гнездо одичавших пчёл; да, хлюпнув, вдруг захлебнётся беременное ведро: журавль сосёт из колодца студёное серебро... Пропела тоненько пуля, махнула сабля сплеча... О тёплая ночь июля, широкий плащ палача! Бегут беззвучно колёса, поблескивает челнок, а горе простоволосым глядит на меня в окно. Ах, эти чёрные раны на шее и на груди! Лети, жеребец буланый, всё пропадом пропади! Прощайте, завода трубы, мелькай, степная тропа! Я буду, рубака грубый, раскраивать черепа. Моё жестокое сердце, не выдаст тебя, закал! Смотри, глупыш-офицерик, как пьяный навзничь упал... Но даже и в тесной сече я вспомню (в который раз) родимой тихие речи и ласковый синий глаз. И снова учую, снова, как зёрна во тьме орут, как из-под золы лиловой вербены вылазит прут. 1920, Бровары Цитировать
Tusik Кандидат Группа: Участники Сообщений: 1488	Добавлено: 02-08-2007 23:24
	Юргис Балтрушайтис Горному ручью Помедли, радостный ручей, В тиши вершин, в игре лучей, У грани светлых снов... Умерь свой бег, свой шум смири В великий час немой зари, Где каждый жребий нов... Здесь, как алмаз, горят снега, Цветут нагорные луга, — Покой, сиянье, тишь... И бросив в даль свою струю, Служа иному бытию, Ты вечное смутишь... Здесь свой безмерный синий храм По древним кручам, по горам, Светло раскинул день, — А там, в ущелье, — ил и пыль, На много верст, на много миль, Плотины, мель и тень... Нас вновь никто не вознесет В простор ликующих высот, Где солнцем грудь жива, — Еще успеешь, в глубине, Кипеть, шуметь на темном дне, Ворочать жернова... Цитировать
Tusik Кандидат Группа: Участники Сообщений: 1488	Добавлено: 02-08-2007 23:26
	Юргис Балтрушайтис Прибой Шумит, гремит дневное море О неземные берега... Смеется счастье — плачет горе... Со звоном меч разит врага... Грохочет гром в стихийном споре... Поет свирель у очага... Взметнув высоко вал свой гневный, Победный миг, великий миг, Венчанный волею напевной, Бросает в воздух гордый крик О том, что ярко луч полдневный В него сиянием проник... За ним, чуть пеня глубь морскую, Восстал другой, взрывая ил, И хлынул в глушь береговую Устало, грузно и без сил, — Как раб, что ношу роковую С глухим проклятьем с плеч свалил! И в каждый миг — лишь с силой разной Гудит прибой наедине, То озабоченно, но праздно, Как сердце темное во сне, — Поет свой гимн однообразный Непостижимой Тишине... Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 02-08-2007 23:42
	Пауль Целан ФУГА СМЕРТИ Черное молоко рассвета мы пьем его вечерами мы пьем его в полдень и утром мы пьем его ночью пьем и пьем мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет В том доме живет господин он играет со змеями пишет он пишет когда стемнеет в Германию о золотые косы твои Маргарита он пишет так и встает перед домом и блещут созвездья он свищет своим волкодавам он высвистывает своих иудеев пусть роют могилу в земле он нам говорит а теперь играйте пускай потанцуют Черное молоко рассвета мы пьем тебя ночью мы пьем тебя утром и в полдень мы пьем вечерами В том доме живет господин он играет со змеями пишет он пишет когда стемнеет в Германию о золотые косы твои Маргарита пепельные твои Суламифь мы роем могилу в воздушном пространстве там тесно не будет Он требует глубже врезайте лопату в земные угодья эй там одному а другому играйте и пойте он шарит железо на поясе он им машет глаза у него голубые Черное молоко рассвета мы пьем тебя ночью мы пьем тебя в полдень и утром мы пьем вечерами пьем и пьем в том доме живет господин о твои золотые волосы Маргарита пепельные твои Суламифь он играет со змеями пишет Он требует слаще играйте мне смерть Смерть это немецкий учитель он требует темней ударяйте по струнам потом вы подыметесь в небо как дым там в облаках вам найдется могила там тесно не будет Черное молоко рассвета мы пьем тебя ночью мы пьем тебя в полдень Смерть это немецкий учитель мы пьем тебя вечерами и утром пьем и пьем Смерть это немецкий учитель глаза у него голубые он целит свинцовая пуля тебя не упустит он целит отлично он на нас выпускает своих волкодавов он нам дарит могилу в воздушном пространстве он играет со змеями и размышляет Смерть это немецкий учитель золотые косы твои Маргарита пепельные твои Суламифь. Цитировать
Tusik Кандидат Группа: Участники Сообщений: 1488	Добавлено: 03-08-2007 21:47
	Василий Князев Зимний туман Старик-Морозко белым газом Окутал белый Петроград, И, словно в сказке, скрылись разом Массивы городских громад. Окутанный молочной дымкой, Безостановочно звоня, Трамвай, под шапкой-невидимкой, Пронесся около меня. Пронзая сумрак белой ночи Сверканьем глаза своего, Мотор промчался что есть мочи, Возникнувши из ничего, И потонул, исчез нежданно, Молочной поглощенный мглой. Крича пронзительно и странно — Как бы от боли огневой. Что шаг — сюрприз. Во мгле белесной Висит кровавое окно. Какою силою чудесной Живет без здания оно? На высоте пятиэтажной Сверкает, распыляя мрак... Кто он, крылатый и отважный, Зажегший в воздухе маяк? Откуда-то из переулка Несется пенье запасных. Как оглушительно и гулко Звучит оно средь стен немых! А справа — тоже шум и пенье. Глазами пронизая мрак, В шинелях серых привиденья Тяжелый отбивают шаг. 1915 Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:51
	Владимир Димитриевич В ПЛЕНУ ГЕРМЕТИЧЕСКОГО КРУГА О психологии Карла Юнга и прозе Германа Гессе Введение Поводом для этого очерка послужила книга чилийского дипломата и оккультного писателя Мегуэла Серано “Юнг и Гессе: герметический круг” (Белград: Синий всадник, 1993. Библиотека “Аквариус”). В ней описываются встречи Серано с немецким прозаиком Германом Гессе и швейцарским психиатром Карлом Густавом Юнгом, которых знает весь интеллектуальный Запад, Первого из них автор послесловия, доктор Владета Еротич, называет “мудрецом дао”, а второго - “Агасфером и распятым Христом”. Все самые значительные произведения этих мыслителей были изданы и нашли своих многочисленных почитателей и у нас в стране. Наше же внимание к их работам, привлеченное книгой Серано, продиктовано не столько желанием проанализировать их взгляды и творчество, сколько попыткой с православной точки зрения разобраться в самом феномене их популярности в сегодняшнем мире, падком на сотворение кумиров. Не будем утверждать, что мы рассмотрели все аспекты проблемы, о которой говорим, а тем более - что мы ее решили. Основной угол зрения на проблему - догматический, поскольку мы считаем, что всякий мыслитель имеет “свою догматику” (из нее вытекает этика), которая должна быть освещена факелом богооткровенной догматики Православной Церкви, ее учением и славословием, неотделимыми друг от друга. Так что же нам сообщают из своего “герметического круга” Гессе и Юнг? Что нам об этом говорит православное Предание? Посмотрим. Кумиры: Гермес, Филемон, Василид, Абраксас Стремление человеческого разума заменить собой Христа и данное им Божией Церкви Откровение не ограничивается рамками прошлого или нынешнего века. Возрождение языческих мифов началось еще в эпоху Ренессанса, но в XIX и XX вв. оно достигло своей вершины. Сознание западного общества сместилось от Бога к земным интересам; развивается пантеизм, появляются первые утопии о земном рае, звучат громкие гимны достоинству человека. Отвергнув Господа Иисуса Христа, европейская культура открывает двери идолам языческой древности. Определенная часть выдающихся мыслителей в своих художественных и философских произведениях находит защитников в мире античной мифологии. Романтизм, а с ним и марксизм - “чадо Прометеево”, взбунтовавшееся против всемогущей буржуазии и судьбы. Гельдерлин пытается доказать, что Христос - брат Диониса, а непримиримый Ницше объявляет битву до смерти или до победы: “Дионис против распятого”. Зигмунд Фрейд оживляет миф об Эдипе, который, по незнанию, делит брачную постель со своей матерью Иокастой; но Фрейд расставляет другие акценты: ненависть к отцу, желание через кровосмешение вернуться в утробу матери. Альберт Камю, который горит желанием разрешить проблему равнодушия мира к человеческому страданию, выбирает символом, знаменем своей философии Сизифа, а еще более - его невыполнимое задание. Придерживается идеи возрождения неоязычества и один из крупнейших интеллектуалов XX в. Карл Густав Юнг. Психолог, философ, толкователь религии, он выбрал в качестве символа Гермеса 1 , божество, которое в сознании античного человека было проводником душ в царство мертвых. Как психолог, Юнг был помощником многих душевнобольных и умственно отсталых; как человек, он часто мысленно спускался в свой Ад (принимал участие в оккультных практиках, что и описывает в своих воспоминаниях), подвергаясь во время своих путешествий воздействию голосов сирен и иллюзиям. Выбор Юнгом Гермеса в качестве символа своей философии не случаен, он обусловлен как личными, субъективными, так и объективными факторами, связанными с духовной атмосферой, царившей в его семье и обществе в целом. Карл Густав Юнг происходит из знатной швейцарской семьи протестантов. Его отец был пастором, нетвердым в своей вере, дед - масоном, а бабушка (по матери), Августа Прайсверк, общалась с духами. Мать Юнга, Эмилия, тоже была медиумом, а сам он с детства искал учителя на “пути индивидуации”, был охвачен темными и странными потусторонними видениями, которых не понимал. Чтобы не оскорбить благочестивых чувств верующих, не станем приводить те совершенно омерзительные видения, которые активно обсуждает с читателями в своих воспоминаниях Карл Юнг. Это явное подтверждение слов святителя Григория Паламы о том, что безбожный ум становится либо демоноподобным, либо скотоподобным. Начало XX в. вообще было временем “очередного” возрождения магии (общество “Золотая Заря”, Рудольф Штайнер и антропософия), а поток автоматических текстов, которые якобы пишет “кто-то другой”, приобретает форму “Книги закона” Алистера Кроули. В этом кратком сочинении “космический разум” Аивас через Кроули объявляет Новую Эпоху (“Нью Эйдж”), эпоху Телема, высвобождения человеческого произвола, абсолютной отдачи инстинктам, и провозглашает девиз: “Делай что хочешь, и пусть это будет твоим единственным законом”. Сравним идеи, “продиктованные” сатанисту Кроули, с идеями, “родившимися” в этот же период в уме выдающегося ученого Карла Юнга: “Остаются вечные проблемы: как преодолеть страх или избавиться от совести, долга, принуждения и подсознательных желаний, И если мы не в состоянии решить эти проблемы, опираясь на нечто светлое и идеальное, то, может быть, следует обратиться к силам темным, биологическим” (Юнг Карл Густав. Воспоминания, сновидения, размышления. М., 1998. С. 191). Характерная для Юнга трогательная забота о животной природе человека - это проявление страха натуралистического психизма, жизненный корень которого заключается именно в сексуальности, возведенной на ступень ритуала. Двадцать лет спустя сюрреалисты осуществили “мистику в диком состоянии”, отказавшись от своей воли, участвуя в пляске необузданных душевных и словесных проявлений. Известный ирландский поэт Уильям Батлер Йейтс, бывший член общества “Золотая Заря”, через свою супругу получает послания духов, которые “сообщают ему готовые метафоры для стихотворений”, о чем он упоминает в предисловии к своему произведению “Видение”. Освобождение, “отвержение ограничений”, раскрепощение человеческой воли, относительность любви и остальных ценностей личной и общественной жизни - вот особенность содержания этих посланий, полученных медиумами. Тем, кто “помазал” Юнга на “царство” в психоаналитике, был Зигмунд Фрейд, которому ничуть не нравилось увлечение Юнга оккультизмом, телепатией, сверхъестественным. Юнг, между тем, упорно шел в этом направлении, подталкиваемый сильной внутренней потребностью и еще более сильным внешним воздействием: алхимия, магия, герметизм, гностика, каббализм, Восток - все эти тайные, недоступные знания очень его привлекали. “Во мне сидел некий демон, и в конечном счете это определило всё". Он пересилил меня, и если иногда я бывал безжалостен, то лишь потому, что находился в его власти. Я никогда не мог остановиться на достигнутом. Я должен был спешить вперед, чтобы поспеть за моими видениями” (С. 432-433). Этому предшествовало одно событие в духовной жизни Юнга - явление ему во сне некоего Филемона, что, в православном понимании, было, несомненно, демоническим обольщением. Ведомый демоном Филемоном - “гуру” с ликом старца, рогами быка и крыльями птицы, - швейцарский психолог понял, что существуют объективные силы, которыми он не может управлять, но которые управляют им. Так, он говорит: “Я понял, что во мне существует нечто, что может сообщать мне неизвестные и непонятные факты, которые могут быть даже направлены против моей личности”. Ниже следует рассказ самого Юнга о его “встрече” с духом Филемоном. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:52
	“Вскоре после этой фантазии внезапно появилась еще одна фигура. Она развилась из личности Илиины. Я назвал ее Филемоном. Филемон был язычником и принес с собой египетско-эллинистическую атмосферу с гностической окраской. Вначале его фигура явилась в следующем сне. Небо, голубое, как море, покрывали не облака, а плоские темные куски земли. Казалось, эти куски разбиты на части, и сквозь них проглядывает морская вода. На самом деле эта вода была голубым небом. Вдруг с правой стороны появилось существо, летевшее по небу. Я понял, что это старик с рогами быка. Он нес четыре ключа, один из которых держал так, будто хотел открыть им какой-то замок. У старика были крылья птицы характерных цветов. Так как я не понял этого сна, я нарисовал его, чтобы не забыть. В течение дня, пока рисовал, я нашел в своем саду на берегу озера мертвого зимородка! Это меня поразило, потому что очень редко можно увидеть птицу зимородка близ Цюриха, до тех пор я никогда не видел ни одной мертвой. Было видно, что она умерла недавно, самое большее 2 или 3 дня назад, и на ней не было никаких признаков повреждения. ...Филемон и другие фигуры моей жизни привели меня к осознанию того, что в психике существуют вещи, которые я не произвожу, но которые воспроизводятся сами и имеют свою собственную жизнь. Филемон представлял силу, которая не была моей. В своих фантазиях мы разговаривали, и он говорил слова, о которых я не думал. Я заметил, что это говорит он, а не я. Он сказал, что я считаю мысли собственными творениями, но мысли - как животные в лесу или люди в комнате, как птицы в воздухе, и прибавил: “Если бы ты увидел людей в комнате, ты бы не подумал, что их создал ты или что ты ответствен за их присутствие”. Он был тем, кто меня научил психической объективности. Через его фигуру мне стала понятна разница между мной и объектом моих мыслей. У него была со мной какая-то очная ставка. Я понял, что во мне существует нечто, что в состоянии говорить мне неизвестные для меня факты, которые могут быть направлены даже против моей личности. В психологическом смысле Филемон представлял собой высшую совесть. Для меня он был таинственной фигурой. Иногда мне казалось, что он был совсем реальная живая личность. Мы с ним гуляли по саду, и Филемон был для меня тем, кого индусы называют гуру. В своем незнании я не мог желать ничего большего от настоящего, живого гуру, от того, у кого есть суперзнания и мощь, кто бы вместо меня отвечал на вопросы моего воображения. Впоследствии, более чем через 15 лет, меня посетил очень образованный старый индус, друг Ганди. Мы с ним разговаривали об индийском образовании, но более всего - об отношениях гуру и ученика. Колеблясь, я попросил его рассказать о личности и характере его собственного гуру, на что он отвечал: “Пожалуйста! Это был Шанка Ракар”. - “Вы говорите о толкователе Вед, который умер несколько веков назад?” - спросил я. “Да, я говорю о нем”, - ответил он на мой изумленный вопрос, “Значит, вы говорите о духе?” - “Конечно, это был его дух”, - подтвердил он. В этот момент я вспомнил Филемона. “Существуют гуру - духи. У большинства людей в качестве гуру - духи, но есть и те, чьи учителя - живые гуру”. Эта информация подействовала на меня просветляюще и успокаивающе. Итак, я не пережил чего-то необычного, но нечто, что могло бы случиться и с другими людьми” (С.226 - 228). Юнг также встречался с духом Ка, египетского мудреца, и с “мертвыми, вернувшимися из Иерусалима, т.к. там они не нашли того, чего искали”. Он вызывал дух Василида, александрийского гностика II в. нашей эры. Его именем он подписал текст “Семь наставлений мертвым” (“Septem sermones ad mortuos”), который написан в период разрыва с Фрейдом в состоянии глубокого личного кризиса. (Давление мрачного душевного заряда у Юнга было огромным и совпало с присутствием злых духов, которые много раз звонили в двери его дома, разбрасывали вещи по комнатам и наводили смертный ужас на семью Юнга. Они представлялись ему “мертвыми из Иерусалима”). Юнг в “Septem sermones”, как Василид, провозглашает нового бога Абраксаса: у него голова петуха, вместо ног - змеиный хвост. Еще во времена раннего христианства это существо (демон, что совершенно очевидно) было известно: святой Ириней Лионский написал достойный ответ на ересь Василида. Имя Абраксас он объяснил при помощи сложения цифровых значений каждой его буквы. В итоге получилась сумма, равная 365, - ровно столько, сколько существует сфер в иерархии неба по Василиду. Абраксас - хозяин неба, а Христос, по Василиду, господствует в сверхкосмической области и приходит спасти мир и восстановить нарушенную космическую гармонию. Как писал Юнг, этот “новый бог”, “блистающий, словно лев, мгновенно раздирающий свою жертву, прекрасный, как весенний день”, Абраксас - Пан, Приап, монстр подземного царства, клубок крылатых змей, истинный Гермафродит, “святой творец”, любовь и убийца любви, святитель и его предатель, “наиярчайший свет дня и самая мрачная ночь безумия”. “Увидеть его - значит ослепнуть, узнать - сойти с ума, почитать его - найти смерть, бояться его - мудрость, а спасение возможно, если не противостоять ему”, - говорит швейцарский мыслитель (С. 312). Друг и последователь Юнга - Герман Гессе - написал роман “Демиан”, чтобы тоже прославить в литературе этого “нового бога”. Символом философии Юнга, как мы уже говорили, является Гермес - непостоянное божество, которое легко обманывает и не выполняет обещаний, соблазняет и уводит в ад. Змея, обвивающая его посох, - это змея знания, которое “спасает”. Мы уже сказали, что Юнг подписывался именем Василида; известно, какое значение для него имела гностическая и алхимическая литература прошлого. Когда были опубликованы гностические сочинения из Наг-Хамадия (обнаруженные сразу после второй мировой войны), Юнг нашел в них подтверждение своим психологическим исканиям; алхимия еще раньше была ему понятна, по крайней мере, в вопросе индивидуации. Вот как об этом рассказывает сам Юнг: “Довольно скоро я увидел, что аналитическая психология замечательным образом напоминает алхимию. Опыты алхимиков в некотором смысле были моими опытами, и мир их - моим миром” (С. 252). Алхимия, по словам Юнга, явилась для него мостом, который, с одной стороны, был обращен в прошлое - к гностикам, с другой же - в будущее, к современной психологии бессознательного (С. 248). Кто же такие гностики? Их идеи очень разнообразны, они вообще были не христианами-еретиками, а язычниками, которые в свою философию “через человека” внесли и некоторые христианские элементы. Гностицизм - это дуализм: Бог противопоставлен материи, в которой воплощено зло и которой владеет ее творец - низший бог Демиург. Этот Демиург для гностиков, которые не принимали единство Ветхого и Нового Завета, был “суровым” Яхве еврейского народа (некоторые его даже идентифицировали с дьяволом). Другая особенность гностицизма - эманационистическая идея; Бог не творит мир из ничего, а из ничего возникает сам Бог, и Он потом просвещает материю, и Его низшие эманации (вспышки) принадлежат нашей действительности. Душа через ряд переселений, согласно гностикам, очищается, чтобы вернуться в плирому, полноту божества. Путь спасения не в вере и милости Божией, это не надежда и любовь, а эзотерическое знание, которое принадлежит узкому кругу избранных. По мнению гностиков, Христос пришел на землю как высший дух и поделил знания; низшие - обычным смертным, а высшие - только посвященным. Гностицизм был подвержен магии, которая считает, что с помощью определенных поступков (формул, заклинаний, образов) можно Бога подчинить человеческой воле. Одним из очень важных гностических культов является офитский культ райской змеи, которая передала знание Адаму и Еве и обоготворила их. Некоторые гностики открыто почитали Люцифера (падшего Денницу, сатану), который “просвещает” и открывает необозримые глубины. Безмерное самовозвеличивание и надменность этой демонической, языческой веры крепко держали гностиков в оковах их запутанного “знания”. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:53
	Из гностицизма в христианство приходила ересь, а в человеческие души и умы - смятение. Юнг с гностиками крепко связан. У них много общего, прежде всего основная идея: путь спасения человека - это путь знания, которое приносит змей, слуга Люцифера (змей - яркий свет, активное воображение, алхимия и т.д.). “Первородным грехом веры мне представляется, что она предвосхищает опыт”, - оправдывает свою гностическую позицию Карл Юнг (С. 122). В работе “Знание и психология” Жак Квиспел говорит: “Когда человек придет к себе, он, по Юнгу, в первую очередь встретится с тенью своих недостатков; затем он начинает исследовать свою женскую сторону “анима”, которую часто сопровождает мудрый старец, воплощающий накопленную мудрость человечества, а Я появляется в снах и видениях, его символизирует ребенок или квадрат, который предсказывает прекращение раздора между разумом и самим гностиком. Все эти архетипы находятся в гностических текстах: Демиург - как тень; София - как “анима”; Симон Волхв - как мудрый старец”. По мнению профессора Анри Шарля Пиха, цель и центр “каждого гностического мифа не Бог, а человек”. Это человек, который осваивает собственным усилием свою божественность с помощью эзотерической индивидуации, алхимического opusa magnum (великого дела), где все сначала имеет черный цвет, а затем тьма души превращается в lapis philosophorum (камень мудрости). Избавление - это прежде всего личное усилие, а благодать и милость Божия только помогают во всеобщем стремлении к самореализации, которая у последней черты заставляет Бога дать “ключи от Царства Небесного”. “Я начал понимать, что цель психического развития - самодостаточность”, - пишет Юнг (С.243). Гностики и алхимики были последователями многих мифических и вымышленных личностей: Абраксаса, Адама Кадмона, Софии, Поймандра, Меркурия, Клеопатры, Кристиана Розенкройца и т.д. Поклонником этих личностей был и Юнг. Эти символы приводят его к идее относительности христианских истин и их соединения с архетипическими религиозными формами. “В психологии и алхимии я попытался провести аналогию между фигурой Христа и центральными понятием алхимии - ляписом” (С.258). Понятие архетипа Юнг считает ключевым и под ним подразумевает прообраз некоторой части духовного бытия. Архетип принадлежит всему человечеству и “дополняется” различным содержанием, зависящим от среды, которая дает человеку традиции, образование и общественное состояние. Архетипы - первичные врожденные структуры коллективного бессознательного, психический “осадок” жизненных ситуаций... Термин этот очень многоплановый и неоднозначный. С учением Карла Юнга об архетипах, религиозном в своей основе, положения которого близки “идее” Платона, “логосу” Аристотеля, “монаде” Лейбница и т.д., произошло то, что случилось со всеми его предшественниками в области науки и философии. Религиозная истина в этих подходах секуляризируется, обретает светский характер, теряет свое духовное содержание и смысл, становится объектом спекуляций и экспериментов. Уже тот факт, что Юнг и его школа собирают все архетипы в одну группу, не отличая светлые архетипы от темных, показывает, насколько Юнг отошел от религиозного понимания истины. Одним из архетипов, по Юнгу, является и Бог, неважно, какой - христианский, гностический, египетский или индийский. Гностики тоже были компиляторами античных мифов, иудаистских и христианских мышлений, персидского зороастризма и много чего еще. Им казалось, что все можно использовать в постижении личности, плиромы, нуса (ума). “Признаю, что пишу, как язычник, но в душе я христианин”, - утверждал любимый алхимик Юнга Парацельс. Несколько вопросов Карлу Густаву Юнгу и его ответы на них, приведенные в книге “Воспоминания, сны, размышления”, дают некоторое представление о “христианских” воззрениях самого Юнга. В. Господин Юнг, нам известно, что отрочество - очень важный период в формировании человеческой личности. Ваши воспоминания об этом ясно свидетельствуют. Расскажите что-нибудь о Вашем отношении в то время к Господу Иисусу Христу и Его роли в истории человечества. О. Для меня Господь Иисус совсем никогда не существовал реально, никогда не был полностью приемлемым, никогда не становился достойным любви. Потому что я снова и снова размышлял о Его подземном двойнике, страшном откровении, которое мне дано, хотя я его не искал. В. В раннем отрочестве Вы читали много книг, и некоторые книги Вас привлекали даже раньше, чем Вы научились их читать. Одна из них, иллюстрированная “Orbus pictus”, привела Вас к божествам, которые были более привлекательны, чем Христос. Расскажите что-нибудь о них. О. В книге “Orbus pictus” находились изображения Брахмы, Вишну и Шивы, которые были неиссякаемым источником моих интересов. Позже мать мне рассказывала, как я часто возвращался к этим картинам. Всегда, когда я это делал, ощущал необычное чувство, которое было похоже на мое собственное “откровение” (С.248). В. С одной стороны, Вы не любили изображения Иисуса Христа, т.к. существует заповедь, запрещающая идолов, которым бы человек поклонялся. (В данном случае высказывается ложный протестантский взгляд, который, по православному учению, является, по сути, иконоборческой ересью. - Прим. ред.). С другой стороны, в отрочестве, да и позже, Вы делали фигурки духов “Кабира”, одевали их, давали им имена. Ваше поведение сравнимо с поведением дикаря из Африки. Некоторым духам ваше бессознательное давало имена. Например... О. Например, Атамавита, что значит “Дыхание жизни”. В. Вы приняли протестантское “причащение”. Как это выглядело? О. Я не заметил никакого “общения”, “единства”, “единения” с... кем? С Иисусом? Ведь Он просто человек, умерший 1860 лет назад. Зачем кому-то становиться с Ним как одно?.. Потихоньку я пришел к мысли, что это причащение пополнило мой жизненный опыт. Причащение оказалось пустым и, более того, оказалось очередным промахом. Я узнал, что никогда не найду сил для участия в этой церемонии. “Ведь это вообще не религия, - думал я. - Там нет Бога, Церковь - это место, куда не стоит ходить. В ней нет жизни, а только смерть”. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:54
	(В ответах на мучившие душу вопросы, которые давала Библия, юный Карл Юнг не нашел “ничего, кроме красивых и пустых слов”. Не удовлетворили они его и в зрелом возрасте. - Прим. ред.). В. В ранней молодости и в период созревания Вы чувствовали себя так, как будто Вы разделены на две личности: на обычного человека и человека, который ищет чего-то большего. Кроме своего любимого Евангелия от Иоанна, Вы в то же время читали и “Фауста”. Как Вы их сопоставите? О. В “Фаусте” было что-то, что непосредственно влияло на меня. Христос Иоанна был мне чужой, но Спаситель других Евангелий был для меня еще дальше. В. Кто был для Вас Господь Иисус Христос? О. Господь Иисус был для меня только человеком, и потому это не та личность, за которую мы Его принимаем. Он был только вестником Святого Духа. В. Что Вы думаете о мертвом, который в период Вашего разлада с Фрейдом явился провозвестником под псевдонимом Василида Александрийского? О. Люди думают, что мертвые знают гораздо больше нас, согласно христианской доктрине о встрече в будущей жизни “лицом к лицу”. Очевидно, души умерших имеют только те знания, которыми обладали в час смерти, и не более. В. А Вы верите в то, что совокупная человеческая личность, ее душа и тело могут победить смерть благодатию Божией? О. Если, допустим, жизнь продолжается “там”, я просто не могу допустить мысли о другом виде существования, кроме психологического, так как психологическая жизнь не требует пространства и времени. В. Вы себя чувствовали свободным человеком как автор? О. Все мои творения можно считать выполнением задания, которое мне ставилось внутри. Их источником была жизненная необходимость. В. Любовь, вера, надежда - фундамент христианской добродетельной жизни. Какое у Вас отношение к любви? О. В моей врачебной и жизненной практике, как и в моей личной жизни, я постоянно сталкивался с таинством любви и никогда не мог понять ее значение. В. Вы как врач-психиатр, психолог, всегда несли большую ответственность перед многими душевнобольными людьми. Они верили, что у Вас есть спасительное знание, которое им поможет. Чувствуете ли Вы, что у Вас есть такое знание, поняли и приняли ли Вы действительно это в своей душе? О. Не существует ничего, в чем бы я был абсолютно уверен. У меня нет окончательной уверенности ни в чем. Но продолжим о гностических воззрениях Юнга. Известно, что языческое толкование и принятие Христа и Церкви еще 1900 лет назад стало гностической ересью, а Юнга нужно считать в этом смысле гностиком. Аналитическая психология - это реализация его гностических исследований. Когда Юнга обвиняли в ереси, он свои “Семь проповедей мертвым” называл “грехом юношества”. Но все-таки в “Воспоминаниях...” он открыто утверждал: “Сегодня я могу сказать, что никогда не терял связи со своим первоначальным опытом. Вся моя работа, вся моя творческая деятельность родились из этих фантазий и снов, которые начались почти 50 лет назад, в 1912 году. Все началось тогда. Более поздние подробности были только дополнением и объяснением материала, который внезапно появился из подсознания. Это была праматерия дела жизни” (С.436). Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:55
	Это же подчеркивает и сербский психолог Велимир Попович: “Если бы мы наугад привели несколько понятий из его психологии личности, теории и практики психотерапии, то половина этих произвольно избранных выражений уже нашла бы отражение в проповедях (“Семь проповедей мертвым”. - В.Д.). Работа над беседами и их оформление служили Юнгу не только для теоретических предположений: диалог Василида и “мертвых христиан” подтверждает и практика его психотерапии. Продуктивность активного воображения как оригинальной психотерапевтической техники проявилась на деле”. Велимир Попович сравнивает Юнга с Христом гностиков, который “раздает” знание, спасающее избранных от смерти. “Семь проповедей” появились в 1916 г., в период духовного кризиса Юнга, после нескольких демонических откровений и видений. С образами, явившимися ему, и разговаривал молодой психиатр. Он сам утверждал, что весь его дом был наполнен духами, и что вся его семья дрожала от страха. Юнг, как покорная игрушка, послужил демонам проводником (медиумом) сообщений для мира, но, боясь за свою репутацию ученого, он подписался именем древнего гностика Василида: “Я не осмелился написать свое имя, а выбрал имя одного из величайших умов раннего христианства, которых оно уничтожало”. Сумасшедший еретик Василид, который, возможно, и сам не понимал своей гностической запутанности, для Юнга явился великим умом, который был уничтожен “тоталитарным” христианством! В “Семи проповедях” все очень ясно: “Бог есть творение, потому что Он есть нечто определенное, отличное от плиромы”, - так говорят демоны, а Юнг был их медиумом. Бог и дьявол связаны, “как две противоположности, и Богу всегда принадлежал дьявол”, - утверждает он. Проповедуется и многобожие: “Множеству богов соответствует множество людей”, - говорит так называемый Василид. В конце, после оды Абраксасу, автор делает вывод: “В мире том принадлежит человек Абраксасу, который его, человека, и мир порождает либо поглощает” (С.454). Юнг говорит, что человеческий интеллект не может ответить на вопрос о существовании Бога и нет доказательств Его бытия. Бытие Бога есть раз и навсегда вопрос без ответа, но в то же время он говорит о богах и эонах. Но тот, кто встал на путь теософско-индуистского примитивного мышления, проходит этот путь до конца. Так это случилось и с Карлом Юнгом - он договорился до “Адвайты”: “Мысль о всемогущем Существе есть Архетип”, то есть Бог есть человек, а человек есть единственный бог, и в сущности человек помогает сам себе. Проповедник для мертвых: заблуждения Юнга Итак, для нас Юнг является проповедником для мертвых по следующим причинам: 1. Он сам себя так называет, ибо признается в авторстве “Семи наставлений мертвым”. 2. Он поклоняется языческим идолам прошлых времен, а, как свидетельствует псалмопевец Давид, мертвым идолам подобны те, которые их создают и поклоняются им, возлагая на них надежду (Пс.113). 3. К Юнгу приходили “мертвые христиане”, которые якобы не нашли ответа на свои вопросы в Иерусалиме - городе, в котором Христос открыл Себя как Агнца Божия, принесшего Себя в жертву на Кресте. Конечно, православный человек знает, что эти “мертвые” - бесы, но существует и символическое значение того, что они называются мертвыми христианами. Мы, православные, считаем, что те, кто забывают Живого и Истинного Бога и святых, озаренных Святым Духом, и принимают “прелестные” проповеди Юнга, находятся в опасности стать “мертвыми христианами”, недовольными простотой Иерусалима и спешащими получить откровения болтливых, усталых и растленных от идольских заблуждений “проповедников”. В чем же заблуждался Карл Густав Юнг? Вот те вопросы, которые будут занимать великого психолога всю жизнь и на которые он так и не найдет ясного ответа (“Не существует ничего, в чем бы я был абсолютно уверен. У меня нет окончательной уверенности ни в чем”). I. Principum Individuationis (принцип индивидуации), который в “Проповедях” звучит так: “Мы обречены превратиться в ничто. А это смерть творения. Мы умрем, таким образом, оттого, что не различаемся. Поэтому существо своим природным инстинктом стремится к различию, борясь против древнего, исконного равенства”. В самом деле, согласно Библии, сотворенный Богом мир изначально обладал таким качеством, как многообразие форм жизни. Во всей полноте это многообразие проявится в новом, преображенном мире - будущем веке, в котором “праведники восси яют, как солнце” (свт. Григорий Палама), в котором “кроткие наследуют землю и насладятся множеством мира” (Пс. 36,11). Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:56
	II. Единство противоположных пар в плироме (“плирома” означает “полнота” и здесь имеет гностическое значение: ничто, из которого рождается всё без участия Бога). Центр этого единства -Абраксас, который, как Гермафродит, в состоянии сказать “это святое и проклятое слово, которое в одно и то же время и жизнь, и смерть”. Это абсолютно антихристианская идея, что осознаёт и Юнг в “Проповедях”, ссылаясь на то, что “мертвые не приняли идею единства противоположностей, образ “Бога-Диавола”. Для христиан принципиально важна противоположность добра и зла, и такое отношение к этому основано на предупреждении Господа, что нельзя служить одновременно и Богу, и диаволу. Для Юнга добро и зло “спаяны в пламени”. Эти противоположности “венчаются” в священном браке (hieros gamos), во время “алхимической свадьбы Кристиана Розенкройца”. Обособление заканчивается в момент обретения индивидуальности, которая находится “на границе сознания и бессознательного” и является соединением всего разъединенного, совершенной гармонией добра и зла, осуществленной в личности и в мире, которому она принадлежит. III. Четыре составляющих человеческой психики. Число составляющих личности, по Юнгу, - 4, и она является в виде четырех определённых начал. Всю жизнь Юнг указывал на квадратичность в человеческом бессознательном и утверждал, что в христианском миропонимании этим началам соответствуют Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой и Богородица, постоянно забывая, что Богородица не имеет божественной природы, и поддерживая поэтому попытки Римской католической Церкви обоготворить ее. Семь проповедей, между тем, учат нас совсем иному, противоположному христианскому пониманию, делению: во-первых, “солнечный бог” - Начало; во-вторых, “Эрос” - сила соединения; в-третьих, Древо Жизни - “творец физической формы”; в-четвертых, Диавол - открывающий сокровенное. Позднее Юнг отрицал такое деление, как и “Septem sermones”, рассматривая это как промежуточную фазу своего духовного развития. Более того, от своего проповедничества мертвым никогда не освободился, но развил и усовершенствовал рациональными и научными методами все идеи, которые получил от Василида, и продолжал считать, что человек - только ворота, через которые мёртвые проходят из высшего мира в низший. Неудивительно, что в конце жизни он признал, что был медиумом какого-то Демона, который его “окрылял”. И еще: “Человек не свободен, диавол его связывает и преследует”. Это высказывание ясно свидетельствует о степени ограниченности, которую Юнг не мог преодолеть. Именно об этом говорил прп. Иоанн Лествичник в одной из самых значительных книг православной аскетики - “Лествице”: “Все демоны пытаются омрачить ум, ибо тогда в нашу душу могут заронить то, что хотят; то есть, если ум не воспротивится, сокровищница легко может быть ограблена”. Юнг, поддавшись полету своей фантазии, оказался легко обманутым человеком, которому казалось, что каждое духовное явление одинаково ценно и каждое служит человеческому усовершенствованию. Из-за боязни демонов Юнг апеллировал к Вечной Женственности - das Ewig Weibliche (Гёте. “Фауст”). Вечное Материнское Крыло, София, “Вечная Женственность”, так называемый “женский аспект божества”, - классический образ гностицизма, который многим мыслителям представлялся как единственная возможность спасения. Вспомним, что потрясенного присутствием Мефистофеля, не покаявшегося Фауста ведет ввысь Вечная Женственность, Гретхен, Mater Gloriosa. Вспомним русского поэта и философа Владимира Соловьева, который, создавая идею Божией Софии, подразумевал свое видение некоей Небесной Дамы. Тот же Соловьев был преследуем нечистой силой, духами и в поэме, которая описывает ее рождение и схождение с неба, угрожал им (духам) присутствием Вечной Женственности. Юнговская концепция женского аспекта божества и духовности также кроется в “Septem sermones”. Ибо, как говорит Юнг (от имени Некто): “Духовность понятна и постижима, у нее женский облик, ее зовут Mater Coelestis, небесная мать”. Категория пола имеет мужское начало - это земной отец Фаллос (phallos). Если не ошибаемся, это мог быть тот же Фаллос, которого Юнг, будучи четырехлетним ребенком, испугался во сне. IV. Иисус, Будда, Гермес. Вполне очевидно, что сущность богословия и психологии различна. Существование Бога не может быть сведено к совокупности душевных переживаний всех религиозно настроенных людей. Также не может она заключаться и в индивидуальном отношении к “индивидуальному опыту”, “индивидуальному абсолюту”. Юнг, сводя духовный человеческий опыт на уровень душевных проявлений, решил положить в основу своего учения “неконфессиональное богословие” гностического типа. При этом он не был верующим человеком, его ум был прежде всего направлен на “осваивание” Божественной Истины, а не на приобщение к ней. В Православии значение слова “богословствовать” не сводится лишь к разговорам о Боге и человеке. На первый взгляд, Юнг смотрит на эту проблему так же. Но православное богословие - не абстрактные мысли, вдохновляемые собственной интуицией. Оно основано на возвышенном “голосе Церковного разума”, причащенном, исполненном благодати, поющем хвалебные гимны Богу Отцу и Тому, Кого Он послал, Господу Иисусу Христу. Для Юнга мерилом всего является человек, верующий в высшую Сущность (называемую им либо так, либо по-другому). Высшая Сущность зависит от индивидуального человеческого опыта. Ее феномены могут расцениваться как самостоятельные, не связанные с личностью факторы, зависящие от коллективного духовного наследия и, таким образом, не имеющие безусловной истинности и той монолитности, которой обладает Божие Откровение. Ставя во главу угла человека, Юнг неправомерно упрощает теологические проблемы, сводя их к проблеме обретения индивидуального. Мерилом жизни для православного человека и для православной теологии является Богочеловек Иисус Христос, Личность, Которая как Сын Божий и Сын Человеческий проповедует Истину и ее спасительное действие, призывая человека к общению с Богом через Причащение Своей Святой Кровью и Телом, не останавливаясь на сфере ностальгии и медитации, где базируются религии, основанные на человеческом умствовании. При правильном духовном устроении души от разума и познания рождается вера. На человека, благодаря интуиции или развитию философского знания, нисходит благодать, свидетельствующая о бытии Божием - “Первопричине всех причин”, абсолютном Духе, Творце всего видимого и невидимого. Вера рождает стремление познать волю Творца и жить по Его законам, рождают спасительный страх Божий. Жизнь по заповедям дает возможность увидеть свое истинное состояние - состояние падшего человека, неспособного восстать собственными силами. Из этого чувства рождается покаяние и смирение, которые раскрывают сердце человека для воздействия благодати Божией. Быть верующим христианином - это значит жить в Церкви, которая есть Тело Христово и Глава которой - Сам Господь. Это значит воспринять учение Церкви во всей полноте, пережить состояние богообщения в своем внутреннем мистическом опыте. В его основании должен быть опыт Церкви, творения подвижников, прошедших путь духовной борьбы с демоническими силами и своими страстями. По мере духовного подвига и преуспеяния, очищения от страстей человеку подается просвещение разума. Просвещаясь душой и соединяясь разумом с Господом, христианин прежде воскресения телом воскресает душой. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:58
	Мудрость для православного не заключается в достижении совершенства “усилием души” (называют ли его расширением сознания или как-то иначе), так как это “усилие” без Божией благодати не достигает истинной цели, а “совершенствование” без вечной жизни не имеет значения. Мудрость Православия заключается в мудрости Святой Тайны Причащения, в постижении Бога Живого, а не “Бога философов и ученых”, как писал Паскаль. Мудрость без спасения “безумие перед Богом” (1 Kop. 3,19). Юнга, как и многих других, не слишком смущал тот факт, что за Божию Любовь требуется человеческая любовь. По Юнгу, уходя в себя, “бросаясь головой в омут”, “психологизируя себя”, можно хорошо изучить различные проявления “духовного опыта”, “подлинной духовности” и таким образом дойти до Бога. Юнг создает свою башню в Боллингене, где он мог бы соприкоснуться со средними веками, с колдуном Мерлином, алхимиками, ведунами и продолжить традицию своего “свободолюбивого мужского начала”. Краеугольный камень, легший в основу такого строения, он определяет как “камень мудрости”, припоминая стихи алхимика Арнолдуса де Виланове: “Насколько камень выше мнения дураков, настолько он выше воли мудрецов”. Карл Густав Юнг, несомненно, причислял себя к мудрецам. Юнг дошел в своих размышлениях до образа бессознательного, наполняемого различным содержанием религиозного, культурного или иного характера. Юнг, вслед за Ницше, пришел к осмыслению нового состояния человека, который отпал от Бога, и к заключению, что Бог мертв. Юнг “пo-новому” открыл нам то, что до него уже давно было известно: “От Адама до наших дней человеческая душа - это всего лишь корзинка, в которой роятся пчелы прошлого и настоящего. Ничего не забывается. Каждый человек носит в себе наследие человеческого рода и использует его в соответствии с собственным опытом”. На этом примере швейцарский психолог, сам того не осознавая, показал, как невидение в душе образа Божиего, пренебрежение духовным началом в ней и рационализация святого ведут к примитивизации в понимании человека и обрекают на неудачи путь “светского гуманизма”. По мысли свт. Григория Паламы, обращаясь к самому себе, человек, не пребывающий в сакраментальном и действенном единении со Христом, узрит только свою падшую и подверженную заблуждениям природу. Как “мир сна” толкуется место обитания бессознательного - как мир мистических видений, “гипнотических отпечатков” (по Юнгу), мир встречи с потусторонним. В самом же деле духовная, сверхчувственная реальность должна быть истолкована вкупе с Истиной, с Христом, в ней нужно установить “ясную иерархическую лестницу”. Постепенность постижения духовного мира, Бога предполагает в качестве начала отказ от всего мирского, несущественного; для спасения нам нужно веровать, и эта вера открывает нам новое знание, знание, которое опирается на Священное Писание и Священное Предание (Евр. 11,1). Подлинная феноменология христианского тайноведения раскрыта в Евангелии, Апостольских посланиях, “Откровении” Иоаннa Богослова, в аскетической литературе. Эти источники свидетельствуют, что “только избирающих скорбь и гонения Христос делает обладателями в тайне хранимых Своих сокровищ. И дух Истины открывает сокровенные тайны” (Свт. Григорий Нисский. Сочинения. Г.1. С.422). Подлинное тайноведение - христианство - есть “тайно учение Духа” (Св. Исаак Сирии) и тайноучение Логоса Христа, основой, центром которых является “ощущение живущего внутри Христа” (Он же). Восприятие Иисуса Христа как воплотившегося Логоса, как Единородного Сына Божия было чуждо Юнгу, он выбрал противоположный путь, которым шли искатели “тайных знаний” всех времен - ложной мистики, интеллектуальных фантазий и спекуляций. Жаждущий знания, как и Фауст, Юнг встречается с “великим сыном хаоса” Абраксасом - Мефистофелем в час отчаяния и непомерного рационализирования собственного мышления. Вся тайна человеческого падения (в нашем случае - падения одного мыслителя) выражена в речи дьявола, который говорит, что он “всегда желает зла, но всегда творит добро”. Заметив, что зло нужно облечь в нечто целостное, Юнг обращается к мечтам и загадкам прошлого. В “Психологии и алхимии” он уделяет много внимания оправданиям алхимического представления о том, что Христов “младший брат”, “дух земли”, Меркурий, Гермес, есть олицетворение всего сущего и ищет спасения, как человек. По Юнгу, сатана - это тот “блудный сын” из новозаветной Христовой притчи, который должен вернуться к Отцу (гностическая идея апокатастазиса, всеобщего спасения). Христос, по его мнению, в одно и то же время и Спаситель людей, и творение, а не Единородный Сын Божий - воплотившийся Бог-Слово. Чтобы спасти “великую мать Природу”, алхимики хотели создать философский камень. Одинокие и осмеянные, они остались горды своей миссией. “Наше золото - не золото простака”, - твердили они упорно. Что такое ляпис и кто такой Гермес? Юнг уверен в том, что ляпис (философский камень) - это не Господь Иисус Христос, Краеугольный камень новой жизни, богочеловеческий оплот Церкви. Это алхимический камень - Гермес, “дух земли”. На самом деле он близок к образу того, кого христиане называют сатаной. А сатана, самовольный падший ангел, одно из Божиих творений, покушается доказать, что он как будто бы потерянный и блудный “сын Божий”, который возвратится к своему Отцу, когда исполнит обязанность “князя этого мира”. В этом как раз и заключена тайна его падения - он не захотел быть Божиим слугой, окруженным любовью Господа, и сыном по благодати Его; он вознамерился силой захватить Господень престол и подчинить мир себе. И он, по словам Иисуса Христа, “упал камнем с неба”. Отсюда и его название: “ложь и отец лжи”. Принимая во внимание человеческую гордыню и желание самообоготворения (в противовес воцерковлению, которое Своей благодатью проповедует нам Господь), сатана указывает на “мать-природу”, которая находится в оковах зла и сыном которой, могучим искупителем он якобы является. Исполненные гордыни философы и алхимики - все, кто не желает обратиться ко Христу, кто “своим новым способом” желает создать “новое небо и новую землю”, узаконить людские похоти, придут на суд Божий. Со времени падения Адама сатана упорно утверждает, что Бог не говорит Истины, и всякий, кто вкусит запретного плода, пойдет по пути Бога, “станет яко Бог”. Адам пал, и все его потомство несет на себе отпечаток этого падения. В схожести разных религиозных форм и их содержания Юнг не мог понять главного: корнем всех религий, за исключением Истинной Церкви - Православия, является падшая природа человека, человеческие страсти. Только путем Нового Адама человек идет в мир тех, кто знает “путь, истину и жизнь”, так как Господь Иисус Христос, безгрешный, есть Новый Адам, единственный путь, вся истина и вся жизнь человека и мира. Только литургическое, причастное, благодатное разумение Богочеловека Христа может спасти погрязшую в грехах и умствованиях душу. Старый Адам, живя в раю Божией любви, был богословом по призванию; впавши же в союз с дьяволом, он потерял эту способность и в грехе получил возможность жить по своему, “в долине слез”. Только Христов путь, путь спасения, может привести человека, который несет в себе печать греха, к истинному богословию. Православие - это жизнь во Христе и со Христом, жизнь, не подразумевающая обращения к пораженному грехом человеческо-демоническому мудрованию. Наш Бог, как говорит св. ап. Павел, - “огнь поядающий” (Евр. 12,29). Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 22:59
	У Юнга совсем не то. Юнг одинаково важное значение придает Христу и Будде. В своих “Воспоминаниях” он путь Христов назвал путем жертвы, а путь Будды - путем философских размышлений. Выводы те же: Христос, Будда, Конфуций, Лао-Цзы, алхимики, Парацельс, Беме, Экхардт и другие относятся к “этому миру” - миру слияния противоположностей, мировой целостности. Но огонь есть огонь. С ним играть нельзя. Будда, Конфуций, Нагарджуна, Ляпис, Тот, Гермес, Мухамед, Дао де Дзин, Де Цзен, Corpus Hermeticus не могут быть поставлены в один ряд с Богочеловеком Христом и Его Евангелием. До Бога Отца можно дойти только вместе с Сыном Божиим. Никакое человеческое знание и никакой опыт не могут иметь большего значения, чем опыт жизни во Христе. Гностицизм Юнга уже давно опровергнут Тертуллианом: “Какую связь может иметь Христос с Платоном, Церковь с Академией, Афины с Иерусалимом?” Конечно, никакую. Только тот, который от Платона идет ко Христу, от Академии к Церкви, от Афин к Иерусалиму, стяжал способность жить в вере, надеясь и желая жизни вечной. Юнг, как и многие другие, нерешительно стоит на распутье, забыв, что распутье - это сень Креста. V. Новый Адам. Адам Кадмон. Святой отец. Архетип В Православном богословии не существует понятия “архетип Бога”. То, что понимает под архетипом Бога Юнг, не есть Бог, но открытая возможность Его обретения. Стремление к Богу - не богообщение, а предусловие богообщения. Бог - не просто духовная действительность, а Святая Троица, Творец, Спаситель и Утешитель. Познай себя “Окунись в себя”, - говорит Юнг. Но человек - это творение. А творение утверждается только если знает Творца. Без Бога нельзя обрести себя. Мир создан по воле Божией из ничего. Человек, окунувшийся в себя без Христа, без причащения Кровью и Телом Христовым, окунается просто в это “ничто”. Религия как индивидуальный путь Церковь - это новая жизнь со Христом и во Христе, движимая Духом Святым. Церковь - это Тело Христово, глава которой - Сам Христос. Кто отступает от Церкви - отступает от Бога. Только соборностью, в союзе любви, можно постичь любовь Божию. Вот что говорит о любви как о необходимом условии приближения к Богу Авва Дорофей. По его словам, мир можно представить в виде круга: самая середина круга - Бог, а радиусы, идущие от центра или от окружности к центру, - суть пути жизни людей. Насколько святые люди, желая приблизиться к Богу, входят внутрь круга к середине, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе и друг другу. Таково свойство любви. И наоборот: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько мы удалены друг от друга. Вера - это не гностический путь для посвященных, а путь стяжания Духа Святого во Христе. Невозможно спастись своими собственными силами, а можно лишь обретя Бога. Юнг уклоняется от разговора о трансцендентном и пытается остаться на позициях “психологических реалий”, но постоянно делает метафизические выводы, самый важный из которых - о спасении самопознанием. Бога нельзя постичь знанием, о Боге нельзя ничего сказать. Церковь - это единственный из возможных путей спасения и обретения истины. Догмат и человек Догмат - это Богом открытая истина, которая находится в Священном Писании и Священном Предании и которую хранит, толкует и сообщает Церковь. Догматы суть санкционированные Церковью и указующие верующим путь спасения формулы (знаки, словесные выражения) тайн Царствия Божия, через деяния и опыт, открывающиеся христианину в благодатном ощущении и конкретно-духовном содержании. Они суть вечные истины, которые превышают возможности логического познания, так как относятся к другой сфере бытия - духовному миру. Догмат есть предел, который Святая Церковь установила естественному разуму во избежание заблуждений, порождаемых неумеренным использованием философии. Неизбежность заблуждений человеческого разума подтверждается историей и объясняется последствиями грехопадения: с помрачением образа Божия помрачилась в человеке и способность разумения Бога. Развращенное сердце не может содействовать разуму в познании истины, а находящийся в плену страстей ум - делать согласные с истиной заключения. Догматы делают возможным “вмещать невместимое”, через ограниченные понятия правильно понимать Безграничное и, оставаясь в потоке времени, приобщаться к Вечности. Это те чертежи, по которым строится человеческая душа. Юнг постоянно выдвигает свою идею о том, что догматы рождаются в душе, что идею о Святой Троице дало человеческое бессознательное, которое колеблется между цифрами 3 и 4. Но точка зрения Юнга произвольна: то, что в психологии существует такое колебание, - это гипотеза, необходимая для психологического исследования состояния потомков падшего Адама. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 23:00
	Бог и зло Юнг в “Воспоминаниях...” говорит: “На старый вопрос, откуда приходит зло, христианский мир до сих пор не дал ответа, а предположение Оригена о возможности спасения дьявола христианство характеризует как ересь” (С.403). Юнг предлагал свое (правда, давно уже известное) эманационистическое решение: зло в Боге. Это толкование достаточно широко распространено, оно встречается в индуистской духовности, учении зароастризма персов и других языческих религиях. Но Юнг неправ: христианский ответ существует. В христианском понимании зло - это одна из возможностей человеческой и ангельской свободы, возможность отказаться от Божией любви и с презрением отнестись к Божией Заповеди. Возомнив себя Богом (будучи, однако, Его творением), ангел Денница (Люцифер) пал во ад. Ад - это состояние ненависти к Богу и отказ ответить на Его призыв любви. Это состояние вечно, как вечна ненависть того, кто в него впал, и происходит это не потому, что Бог так хочет. Зло можно победить лишь добром, а значит - полнотою Божией любви в себе. Победа над злом - это его полное отвержение от себя, а не принятие и переживание. Юнг понимает это иначе. В одном месте он говорит: “Мифологию нужно принимать как ту данность, по которой человек должен жить в согласии со своим естеством. Он должен сосредоточиться на приобретении знания о себе и затем жить с истиной, которую он в себе откроет. Что бы вы сказали о тигре-вегетарианце? Сказали бы, конечно, что это плохой тигр. Поэтому каждый должен жить в согласии со своей природой индивидуально и в коллективе”. Этот мыслитель заявляет, что тигр не может быть вегетарианцем, христианство же утверждает, что человек может быть либо святым и сыном Божиим по благодати, либо грешником и самовольным сыном диавола. Человек сотворен добрым, но сам себя делает злым. Все в мире сотворено добрым, но некоторые творения отказались от своей доброты. Источник зла не в Боге, а в выборе падших ангелов и человека. Об опыте зла Побороть опыт зла не значит одновременно быть злым и добрым, тигром-мясоедом и тигром-вегетарианцем, принять зло в себя и победить его. Вихри страстных, нечистых помыслов во время молитвы, подсказанные дьяволом, напоминают нам о его существовании, но из этого не следует, что такие состояния нужно стремиться пережить. Юнг хотел пережить все, принять в себя зло и преодолеть его. Но святоотеческая духовная практика ясно показывает нам, что это пагубно, ибо диавол гораздо могущественнее нас. Как говорят сербы, “...кто берется с дьяволом тыквы сажать, о голову того они и разобьются”. Противоречие Юнг, как и многие другие, часто говорит о противоречии христианства и человеческой природы. Но христианство противостоит падшей, греховной, демонизированной человеческой природе. Совокупность ее изначальной природной богообразности благословлена Богом в Новом Адаме - Господе Иисусе Христе. Еще немного об архетипической религиозности Тертуллиан, которого любит цитировать Юнг, говорит: “Душа по природе христианка”, а не “Душа по природе религиозна”. Христос стоит над всякой религиозностью, а Церковь - над любым набожным стремлением других религиозных объединений. О мечтаниях, о снах Константин Каварнос, автор книги “Византийская мысль и искусство”, описывает отношение византийского богословия к мечтаниям, которые Юнг и его последователи считают элементами здоровой духовной жизни. Каварнос говорит: “Мечта - одна из низших человеческих способностей. Ею обладают и бессловесные животные. Мечта - одно из главных препятствий молитве, которую ищет нерассеянный человеческий ум. Она также и одно из главных средств, которым пользуются злые духи, чтобы привести человека к нечистым ощущениям и злым делам. Они делают это путем внушения. И если это внушение ясно не уловлено и не отторгнуто сразу усилием воли, оно формулируется в мыслях и заканчивается грехом в делах”. Святые отцы говорят, что нужно отстранять любую мечту. Нужно беречь ум от любых видений, как хороших, так и дурных. Что же касается снов, наш народ говорит: “Сон есть ложь, а Бог - истина”. Святые отцы напоминают об ущербе, который наносится человеку мечтаньями и снами. Св. Иоанн Лествичник говорит: “Сон - это особенность природы, картина смерти, беспорядок чувств”, а Юнг утверждает, что сны - это истинный путь к глубочайшему содержанию человеческой сущности. Святые отцы утверждают также, что в сновидениях демоны искушают нас ложными видениями, сладострастными картинами, и нельзя говорить о сне как о пути к самопознанию. Святитель Григорий Нисский свидетельствует, что началом мнимого фантастического созерцания служит мнение (притязающее на всезнайство), которое научает мечтательно представлять Божество в какой-либо образной форме. За этим следует прелесть, которая вводит в заблуждение мечтаниями, порождает затем хуление, наводит на душу страхование наяву и во сне. Во сне при омраченности души определенными страстями показываются встречи, пиры, лица женщин - все то, чем душа увлекается наяву. При омраченности другими страстями демоны заставляют “мечтателя” ходить по обрывистым местам, наводят вооруженных людей, ядовитых змей и Диких зверей, повергают нас в ужас и бегство. Блаженный Диадох поучает, что хорошо “не верить никакому сонному мечтанию”, ибо мечтания есть мост для бесов. Прп. Максим Исповедник поучает что “когда душа начнет чувствовать себя здравою, тогда начнет сновидения иметь чистые и безмятежные”. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 23:01
	О практике разных религий Юнга соблазнила продуктивность разных религий (буддизма, индуизма, даосизма) в области духовной практики. Но продуктивность не свидетельствует об их истинности. Есть чудесные дела, сделанные без Христа, но без Христа нет спасения. Сам Господь предупреждал, что нам могут быть даны любые чудеса и знамения (См. Мф.24,24;Мк. 13,22). Святые отцы утверждают: вне Христа человек как таковой не понятен. Во-первых, потому, что человек сотворен по образу Божию, а образ Божий есть Христос (Кол.1,15). Во-вторых, поскольку в результате грехопадения люди отпали от Бога, встала богочеловеческая проблема “примирения” с Богом, возвращения к Нему, которая решается только посредством Божественной жертвы Христа. В-третьих, человек, как существо глубоко поврежденное, нуждается в спасении и исцелении, а Спасителем и Врачом человеческой природы является Христос. В-четвертых, Христос есть Божия Сила и Премудрость (1 Кор. 1,24). Он дает истинное познание о человеке и просвещает самого человека, приходящего в мир (Ин. 1,9). Быть совершенным: Ветхий и Новый Завет Кто может быть совершенным, кроме Бога? Кто пречист и свят, кто есть свет, кроме Бога? Христианину не нужно совершенство само по себе, ибо такового не существует. Ему нужна любовь Божия и спасение. Манихейское и гностическое толкования Бога привели Юнга к утверждению, что в Ветхом и Новом Завете - разные боги. По Юнгу, ветхозаветный Бог ближе к злому началу. Вероятно, он - низшее божество, Демиург... Но истина христианской веры в том, что Бог Ветхого и Нового Завета - это один Бог. Это всегда Любовь, но человек не всегда хочет принять ее. Бог, который водил до Пришествия Спасителя Израиль путем совершенствования (личного и коллективного), готовил людей к тому, чтобы они возлюбили и поняли, что Он - Любовь... Но этого не поняли те, которые Его распяли. О воздействиях мира духов Духовный мир существует в человеке, а также вне человека. Злые духи вызывают в человеке различные состояния - усиливают страсти, вызывают галлюцинации, ложные видения и гипнотические впечатления, пытаясь обмануть его, сбить с пути истинного. Юнг постоянно пытается представить духовный мир как область душевных переживаний, но факты его жизни подтверждают, что это не так что демоны обладают самостоятельным бытием. О заблуждениях мыслителей Юнга и Гессе идет речь в письмах автора данной работы, адресованных его близкому другу, и в размышлениях Виктора Франкла. Письмо о “средневековье” Карла Юнга Во Христе почитаемый брат! Спасибо за привет и добрые пожелания. Пусть Господь даст тебе во много раз больше и лучше. Я рад, что тебе понравилась статья “Проповедник мертвым”, где я постарался истолковать некоторые основные заблуждения Юнга. Теперь ты меня спрашиваешь, почему швейцарского психиатра настолько интересуют средние века, магия и мистика тех времен. Постараюсь ответить так, как смогу, потому что не могу до конца проникнуть в суть его мотивировки. Так как нынешний мир стал пустым конформистско-гедоническим зверинцем, большинство модных интеллектуалов, которые хотели бы вернуться к своим корням, просто околдованы средневековым Западом и думают, что он (Запад) в корне отличался от нынешнего Запада, который живет по американскому образцу и подчиняется нигилизму, скрытому под пестрой ложью. В своем воображении они гуляют по коридорам средневековых замков и башен, благочестиво преклоняют голову перед готическими соборами, с наслаждением смотрят, как в сумрачных комнатах, наполненных книгами, алхимики размышляют о камне мудрецов... Для них - это период мистического, где мистика всегда понимается как какой-то туман, где запах пергаментов смешивается с запахом ладана, а звуки келейных колокольчиков - со страстными разговорами о магии и каббале. Как дети в комнатах, наполненных игрушками и сластями, они перебегают от одной вещи к другой, перепрыгивают от знания к знанию и хлопают в ладоши, когда находят то, что тешит их гордое гностическое чувство. Они гордятся тем, что представляют “элиту мудрых”, которой дано возвыситься над обычными людьми. Как говорят алхимики, “наше золото - не золото невежд”. Эти алхимические средние века - пик Ренессанса, творений Джованни Пико де Мирандола и Марсилио Фичино 2 , сновидений Да Винчи об универсальном человеке и мечтаний Бруно о множестве миров, где пребывают разумные существа... Этот увлекающийся романтичный Запад! Какое большое желание постичь таинство, пир благородных и возвышенных душ! У современного исследователя традиций в уме все смешивается; легенда о Граале и трубадурская “мистика эротического”, построение соборов и тамплиерский синкретизм, месса на латинском языке и алхимические опыты, схоластика и каббала... Все это привлекает... Нам придется вникнуть в их взгляды, чтобы прочувствовать их “опыт целостности”. Но до тех пор, пока эти писатели берут сладость за сладостью из средневековых домов, построенных из печенья, за их спиной над ними смеется ведьма. Ведьма - это дух обмана, который помрачает рассудок и волю людей. Поэтому они не видят, что в средних веках берут начало многие современные тенденции западного менталитета. Последователи папы исказили истинную веру - православное христианство. Если бы не было отпадения от древа Вселенского Православия, не было бы схоластики, чье “Summae” (автор имеет в виду знаменитый трактат Фомы Аквинского “Сумма теологиа”, который явился одним из основных источников католической догматики. - Прим, ред.) создало почву для сожжения на кострах. Если бы не было папских ошибочных догматов, не было бы крестовых походов против Византии; если бы не было номиналистическо-рационалистических разногласий, возможно, не обратились бы западные интеллектуалы к алхимии, каббале, магии... Если бы не было “триумфальной рассудочности”, не было бы атеизма... Если бы не было Ренессанса, не было бы и человека нового “сплава”, и “светловолосого арийца”... Без инквизиции не было бы Освенцима (страшного лагеря немцев)... Утопизм “святого” Римского царства породил все позднейшие утопии, в которых погибает современное человечество. Эти люди во имя свободы, равенства и братства идут по трупам своих ближних, и их дорогу к “свету будущего” озаряют сожженные дома. Запад из-за впадения в папскую ересь не постиг подлинной традиции святости и, если хочешь, мистики... Но не мистики туманности, в значении мистики “сердца Иисусова” и каких-то “De imitations Christi”, а мистики святоотеческой, ведущей к жизни во Христе, как живой встрече с Богом Живым, Богом, Который есть Огонь, мистики трезвого поста и молитвы, приобщения Тела и Крови Господа. Даже когда православные верующие на своем горизонте увидят зарю православного востока, западные традиционалисты будут взирать на нее сквозь темные очки своей истории и философии. Вместо св. Марка Эфесского их интересует Георгис Гемистос Плитон, а в диалоге между исихастом Григорием Паламой и Варлаамом Калабрийским они встанут на сторону Варлаама (ведь он был учителем Петрарки, разве нет?). Для меня Юнг - один из западных традиционалистов, один из тех, кто заблудился в лесу, как Ивица и Марица, и начал поедать дом из печенья до тех пор, пока не появилась ведьма оккультизма и не завлекла его в духовную тьму... И еще: Юнг был поздним язычником. Духовное язычество проделало путь через много периодов, начав от героев Гомера, у которого люди смеются и кричат от страсти и гнева, до равновесия “периода Аполлона”, когда некоторые античные мыслители пытались освободить мир от призраков и заткнуть уши воском, чтобы не слышать крика божественных и человеческих Страстей, чтобы в конце концов в царстве идей отдыхать на постели понятного, классически выстроенного. И в более позднее время, когда центром всего становится библиотека, тленный гностицизм пытается уловить верховное Божество в сеть интеллектуальной квазимистики. В Александрийский период все устали от ложных божеств и пустых мудрствований. Мифы давно выдохлись, оставив после себя шелуху серых, безжизненных значений. Аполлона заменил волшебник Гермес Трисмегистос. Эпос становится сатирой, а на престоле мира - Римская империя. После Августа приходят такие исторические лица, как Нерон” который сжег свою столицу, Калигула, сделавший коня сенатором... Религия, которой следует Юнг, есть обновленное язычество. Писание трактуется на основе уже существующего тленного мира. И вот Юнг, верный последователь Гермеса, - типичный мистик позднего язычества. Интересно, что же будет, когда все откроется? Где здесь можно найти Христа? А без Христа этот мир, как сказал архимандрит Иустин Попович, “большой космический сумасшедший дом”... А теперь об архетипах... У Юнга это учение приводит к язычеству, и я думаю, что ты это понял. Архетипов, которые проявляются в личности, много, все они “автономные животные”, которые, если им не покориться, нападают на человека. Сущность архетипов безрассудочна, стихийна. В Православии все по-другому. Через человека вся тварь стремится к Богу, но соединение с Ним возможно только в Церкви, которая есть Тело Христово. Личность - это образ Божий, отражение Христа, Солнца Правды, в человеке. Но разумный чело век не станет ловить тени на воде, а направит свой взгляд к Солнцу. Без высокой психологии, которая в сущности есть пневматология, то есть откровение Святого Духа, глубинная психология бродит в лабиринтах “человеческого горизонтализма”. Жаль, действительно жаль, что такие великие умы, как, например, Юнг, не приняли Православия с его чувством прекрасного и Истиной в нем. Я глубоко убежден, что в этом случае их талант не был бы зарыт в землю ересей и духовных иллюзий, а сами они и их талант были бы приумножены и внесены в сокровищницу Царства Божиего. А нам остается с Божией помощью справляться и приумножать то, что у нас есть. Ибо кто много знает и согрешает, будет много бит, говорит Господь... Помяни меня. Твой В.Д. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 23:09
	Продолжая тему архетипов, затронутую в Письме, хотелось бы более подробно рассмотреть ее с позиций православного учения о человеке. Человек создан как образ Божий: это основная истина православной антропологии. Святые отцы без намерения исчерпать все значения образа Божия в человеке приводят несколько наших особенностей, по которым можно определить, что мы созданы с образом Божиим в себе: 1. Человек разумен, так как он сотворен как икона (образ) Христа, Логоса Отца, который есть Божия Премудрость. 2. Первый Человек создан как царь природы (земной), так как Христос есть всемогущий Господь и Царь. 3. Человек свободен, так как он есть икона абсолютно свободного Сына Божиего. 4. Человек ответствен за тварь и ее соединение с Богом, но так как человек пал, то эту миссию выполняет за него Христос, воплощенная Премудрость Божия, Бог Слово. 5. Человек стоит в центре всего созданного, так как в нем, как в микрокосме, соединяются мир видимый и невидимый, духовный и вещественный (душа и тело). Первозданный человек создан был Богом таким, что все чувства его были устремлены к Богу, к Его любви, к союзу с Ним . Как проповедует свт. Григорий Нисский, человек велик потому, что он - микрокосм и микротеос (Бог в миниатюре, “сотворенный иконе Творца”). Поскольку сущность Божию определить нельзя, она остается таинственной, то и сущность человека как образа Божия остается неопределимой и таинственной. Как икона не может восприниматься лишь как краски и дерево, без связи с тем, кто на ней изображается, так и человек не может быть личностью, познаваемой лишь физиологией, наукой о теле, или психологией, наукой о душевных процессах, так как он - не только тело и душа, но и личность. Истину о человеке нам может дать лишь богооткровенное учение Православной Церкви. Человек сотворен Богом единым и цельным. Поскольку человек создан как икона Христа, Адаму нужно было возрасти и исполниться такой любовью к Господу, чтобы прийти к Нему и остаться с Ним. Логосу нужно было вступить в личностное Единство с человеком. Оно произошло во Христе Богочеловеке. “Это блаженный конец, ради которого созданы все творения”, - говорит прп. Максим Исповедник. По словам архиепископа Николая Кавасилы, Бог сотворил человеческую природу, чтобы, когда придет время, выбрать для Себя Мать и воспринять от Нее человеческое естество. (Имеется в виду рождение Господа Иисуса Христа от Пресвятой Девы Богородицы. - Ред.). Человек стремится ко Христу своими желаниями и мыслями не только потому, что он - Бог, но и потому, что это - цель всей твари. Он исполнен нашей любви. Желать чего-либо, противного Ему, - значит бунтовать против своей природы. Поэтому нужно Его вспоминать в молитве каждый час. Обращаемся ко Христу и верим, что Он услышит нас и поможет нам. Пророк Исайя, узревший премудрость Промысла Божия, восклицал: “Господи, Ты еси Бог мой, величаю Тя, славлю Имя Твое, Творящий чудеса”. Из этого можно заключить следующее: 1. Христос воплотился не только для того, чтобы дьявол был побежден, как полагают на Западе. Вечная Воля Божия предопределила соединение в Личности Логоса Отчего Божественной и человеческой природы. Поэтому Христом человек не только спасается от греха, смерти и дьявола, но и соединяется с Небесным Отцом. 2. Обожение невозможно без воцерковления. Нет спасения без Церкви. В Церкви - спасение. 3. В Церкви все берет начало от Христа и возвращается к Нему. Вера, надежда, любовь, пост, молитва, милосердие - для Него, Им, в Нем. 4. Во Христе человек побеждает зло. Огромная глубина греха и падения не может уничтожить истинного замысла создания человека. 5. С Христом герметический круг падения и греховности прорывается в свободу Царства Божиего. Христос возрождает все сотворенное. Человеком, влюбленным в себя и в смерть, зачарованным и закрытым в своем кругу, благость Христова переносится болезненно. Гордый ум богоотступничеством и ересью бунтует, против Христа, гонит Его от себя, по-каиновски ненавидит целомудреннейшего Авеля, явившегося в роду человеческом. Воплощенная Истина, полнота Божества в человеке - это залог истины и спасения. Это вечная несказанная радость. О слиянии противоположностей спор велся между древними и новыми язычниками. С приходом Спасителя мы получили много откровений, которые до этого человеческий ум самостоятельно постичь не мог. Мы осознали, что, как это ни парадоксально, Бог Един в Трех Ипостасях: Отец, Сын и Дух Святой. А Христос Един в двух природах - божественной и человеческой. Как Бог - Он Животворец, как человек - умирает на Кресте. Пресвятая Богородица - также преславное, великое чудо: тварь, носившая в утробе Творца, родила Христа, оставшись Пречистой Девственницей... Какая огромная разница между православной точкой зрения и взглядом Юнга на обожение! В юнговском учении об архетипе прорисовываются картины гностической ереси. Богословы заметили, что истинная религия теоцентрична, тогда как гностицизм - магичен. Подобно гностикам, Юнг настаивает на том, что кратчайшим путем от падения можно освободиться при помощи формул, которые подчинят себе реальность. Православный христианин, устремленный ко Христу, благословлен своим Спасителем истинным познанием действительности, к которому он стремится. Для этого ему не нужно мучительно скитаться по пустыням заблуждений современного человечества, погрязшего во тьме богоотступничества. Это значит: к Отцам! К Святым и Боговдохновенным мужам, которые возродят нас для Царствия Божия. Об этом говорит и современный богослов иеромонах Серафим (Роуз): “Среди них мы найдем своих истинных Отцов, которых в наши дни так мало, Отцов, чья единая цель - направить нас, своих детей, по пути к Богу и Его Небесному Царствию, где нас ожидает общение с ангелами в неизреченной вечной радости”. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 23:13
	Виктор Франкл об учении Карла Юнга Австрийский психиатр Виктор Франкл, основатель логотерапии, создатель Венской психологический школы, - один из самых смелых критиков психоанализа Юнга как раз в той области, где эта психология касается человеческой религиозности. Сам Франкл имеет библейский взгляд на мир и на Бога, Которого он воспринимает как Живого и Истинного Творца и Спасителя человечества, а не как абстракцию гностической мифологии. В труде “Бог подсознания” он решительно свидетельствует об истинности Божиего присутствия в нас: “С точки зрения психологии, отношения ребенок - отец предшествуют отношениям человек - Бог, но онтологически это не оригинал, а копия. С точки зрения онтологии, мой физический отец, который меня породил телесно, в некоторой степени - случайный представитель Другого, Который сотворил все”. Для Франкла человек - разумное, ответственное, наделенное совестью существо, парадоксальное на всех уровнях, даже на бессознательном. Он против того, что человеческое бессознательное якобы “всесознательно” или “божественно”, и против того, что это бессознательное инстинктивно и что оно сильнее нашей свободы. В этом основная ошибка Юнга и его последователей. Они ошибочно локализовали “Бога подсознания”, полагая Его источник во тьме прачеловеческого ИДа, с которым ЭГО (рассудок и подсознание) не имеет ничего общего. “Это значит, - говорит Франкл, опровергая Юнга, - религиозность нельзя отнести к коллективному бессознательному, так как она заложена в самоопределении человека, основана на решительном напряжении воли и сердца, то есть совокупного нашего существа”. Последователь Юнга Бенцигер утверждал: “Мы можем говорить о религиозном инстинкте так же, как и о сексуальном, и об агрессивном инстинкте”. Франкл ответил на это следующим: “Какая же это религиозность, если она на инстинктивном уровне запрограммирована на сексуальность? Спасибо за такую религиозность!” Так как аутентичная религиозность имеет характер не инстинкта, а решения, его характером она устанавливается, а характером инстинкта падает. Религиозность может быть либо экзистенциальной, либо никакой. Для Юнга, как и для Фрейда, бессознательное - это нечто, что детерминирует (определяет) личность, а для нас подсознательная религиозность (как вообще все духовно подсознательное) - нечто подспудное, которое влияет на нас, но не решает за нас и не заставляет нас. Франкл также решительно отбросил и идею Юнга об архетипах, которые якобы являются нашим архаическим наследием. “Надо признать, - говорит венский психиатр, - что религиозные “праобразы” существуют, но они не являются архетипами нашего культурного пространства. Этот мир рисунков и символов не дан нам изначально, мы лишь родились, окруженные им. Отсюда понятно, что эти праобразы - не архетипы, а молитвы наших отцов, обряды наших церквей, откровения наших пророков, образы наших святых. Аналитическая психология человека Юнга сводится к языческому существованию примитивного религиозного сознания. Франкл на основании своего врачебного опыта и на основании библейского взгляда на мир говорит: “Аутентичная (в этом контексте - первоначальная) религиозность не имеет никакой связи с “архаикой” (в этом смысле - примитивной) религиозности. Религиозность (которая ранее существовала, а потом была отвергнута) во многих людях осталась наивной, такой, какой она была во времена отрочества”. Это подсознательная вера, которую можно назвать, в наилучшем смысле, детской. Возможно, она и детская (и в этом смысле наивная), но не примитивная и не архаичная, как ее трактует Юнг. В свете беспристрастного анализа здесь нет места никакой архаичной мифологии, каковая встречается в толкованиях школы Юнга; поэтому если в экзистенциальном анализе иногда и можно увидеть такое подсознательное религиозное содержание, то, скорее всего, оно просто со впадает с любимыми старыми картинками из времен отрочества. Для Франкла, человека библейского мироощущения, каждый из нас - существо, ищущее смысл. Но не любой гностический, манипулятивный “смысл”, в котором мы сами себе боги, а Смысл с за главной буквы “С” - в Боге, Который наш добрый и самый нежный Отец. Письмо о Гессе, поэте Абраксасовом Дорогой, в предварительном письме ты мне сообщил о своих впечатлениях от чтения “Степного волка”, “Сидхархи” и “Демиана”. Говоришь, что это невыразительно, посредственно. Ты употребил выражение (признаю, мне нравится) “метафизический сентиментализм”. Я соглашаюсь с тобой и тогда, когда ты говоришь, что существует гораздо больше писателей-героев, которые более смело (и более радикально) боролись с “проклятыми вопросами”. Среди них - Кьеркегор, Кафка и Тракл, этот мученик экспрессионизма, и Камю... Но не это явилось темой твоего письма. Ты хотел узнать, что я думаю о Гессе с точки зрения православного христианина. Я отвечу кратко и, надеюсь, ясно. В то время, когда я еще не пришел к Церкви, я читал Гессе, как и большинство молодежи, - не как художественную литературу, а как жизненную философию. Я не читал, а просто глотал. Признаю: интересно написано, захватывает. Это типичная молодежная литература, и читается она в тот период, когда у молодежи возникают вопросы: “Кто я? Откуда я? Куда иду?” Здесь имеют место и возрастное чувство, недовольство собой и миром, бунт против авторитета отца и Бога Отца, неопределенное чувство, как сказал бы Зигмунд Фрейд. Кроме того, и желание магически подчинить себе мир, быть “сверхлюдьми”, которых остальные, обыкновенные, люди в силу неимения таких “глубин” и “высот” знаний не воспринимали. Читая Германа Гессе, много молодежи стало увлекаться оккультизмом и ориенталистскими (восточными) религиями. Особенно у нас, когда книги Гессе были настоящими бестселлерами среди молодежи. Она искала в этих книгах глубокое, а не плоскостное понимание смысла жизни. Духовно голодные молодые люди питались прозой Гессе, они разговаривали о ней и верили ей. В “Степном волке” читатель встречался с попытками молодого героя самоопределиться и найти смысл жизни, которые могут быть отчаянными, если для него не существует Христос. Главный герой романа, Гарри Галлер, - мятущийся “степной волк”. Окружающие его не понимают. Своей подруге Гермин он говорит: “Демон - дух, а мы его несчастливые дети. Мы отпали от естества и висим в пустоте”. Это ощущение современного ребенка, причем очень эмоционального, в период возмужания. Чтобы окружающие не нанесли ему вреда, он хочет отстраниться, хочет надеть какую-то маску исключительности и иметь свой “имидж”, что бы его не узнали. В романе говорится о двух силах в душе - божественной и сатанинской, которые ощущает в себе каждый разумный и чувствительный человек. Знакомый Гарри Галлера, Пабло, “расширяет” пределы познаваемого употреблением наркотика, который дает и Галлеру... Все личности, о которых пишет Гессе, чувствуют этот мир, как “грязь”, где они - “элита” чувствующих. Если хочешь достичь космической гармонии, как Гарри, надо участвовать в оккультном танце, надо путешествовать через простор “за зеркалом”, где человеку предлагаются “Камасутра” и восточная мудрость. “Я”, личность Гарри, распадается на легионы, которые опять собираются, и т.д. Но наиболее характерный труд Гессе - “Демиан”. Ты уже знаешь, что в этом произведении описывается, как школьный друг молодого Синклера, Макс Демиан, посвящает его в таинство “избранности”. В своем чтении он говорит о том, что Каин и его последователи (духовные) были сильными людьми, т.к. боролись против “судьбы” и Бога. А Каина осуждают как преступника только слабые люди. Затем он учит ненавидеть таких, как благоразумный разбойник, который был одесную Христа, и любить разбойника, который был распят по левую сторону. Демиан показывает Синклеру силу своей воли, свои парапсихические способности и от него требует, чтобы, кроме Бога, любил и демона, и зло. Молодой Синклер начинает пить, блудить, но душа его мечется. И наконец Синклер узнает от Демиана об Абраксасе, Абраксас представляет вместе “бога и демона”, которому надо поклоняться вместо Христа. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 03-08-2007 23:14
	Ты хорошо знаешь, что влияние таких идей на развращенную молодежь Запада очень велико (а сегодня весь мир является Западом). Панк- и рок-революция предлагают все попробовать, быть братьями и сестрами Каина, “степными волками”. Они верили Абраксасу, который является воплощением “доброго и злого”, освобождением от всех этических и общественных правил. Идеология Гессе ничем не отличается (кроме гуманистического “слоя”) от идеологии английского сатаниста Кроули: “Делай что хочешь, и пусть это будет единственным законом”. Гессе легко стал одним из гуру Нового Века, где идеалы христианства заменяются синкретической эпохой Водолея. Все веры во имя “всеобщего человека” Абраксаса - объединяются... Мигуэль Серано во время чтения романа “Демиан” чувствовал свою мощь и избранность. Здесь он нашел источник релятивизма, который его поразил. В Индии Бога “абсолютно не существует, а если бог такой немощный, тогда каков демон”. Серано считает: если западный человек хочет быть целостным, тогда он должен принять Абраксаса, “Христа Атлантиды...” С такими мыслями и чувствами чилиец посетил старого Гессе. Гессе еще в первой встрече подтверждает, что “И-цзин” - книга, которая может изменить жизнь. Вера не нужна, продолжает автор “Демиана”: “Если мы можем жить в мечтах, тогда нам не нужна религия, так как с помощью мечты можно понять, как человек после смерти воплощается в универсум”. То, что для нас Бог, для Гессе - это природа, Космос, не личность. Без личности любовь нельзя представить, возражает автору Серано, хотя бы на Западе. Разве это погружение в Космос не отбрасывает личность? Гессе говорит: “Истина - для удовлетворения желания. Может быть, что на Западе идея личности является источником каких-то болезней, а может быть, и проклятием нашего существования”. Потом они разговаривали о Кундалини, змее индуистского тантризма, которая ведет человека “вдоль дорожки освобождения” и которая “свернута в клубок в глубине позвоночного столба и представляет райское древо...” Для Гессе Кундалини есть чистое сознание. Все-таки он считает, что западники как раз не могут успешно заниматься йогой: у них нет склонности к созерцательному познанию, которое есть в Индии... Трагична была кончина Гессе: он примирился с тем, что “потерял себя” ради “перехода в чистую форму”. В конце жизни он написал песнь “Шелест надломленной ветви”, говоря о ветви, как о себе; “без листьев, без коры, бесплодная и бледная”. Известно, что благовестие Христа - это благовестие о бесконечной ценности личности, о человеке, который приглашен, чтобы через Церковь Христову быть с Богом и чтобы, будучи созданным из праха земного, стать чадом Божиим. Я спрашиваю себя, почему нынешний человек так мало хочет и желает стать чадом и так сильно хочет стать богом для самого себя... И почему гордость скрывает, как и Гессе, так много “метафизического сентиментализма”. Приветствую Вас во Христе... Ваш В.Д Цитировать

Страницы: << Prev 1 2 3 4 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Курим трубку, пьём чай / Стихи о любви к природным явлениям.