Так и побьём друг дружку? (черновик)

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Публикации / Так и побьём друг дружку? (черновик)

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7 8 Next>>

Автор	Сообщение
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 06-04-2009 22:59
	Бигар – Я должна проводить вас. Я не могу отпустить вас одного. Во всяком случае, я должна знать местонахождение этого проклятого заведения. Тимоша – Франц Иванович, не надо им служить, не надо!… Кем вы там у них будете?… Разве мы не найдем себе хлеба?… Не надо, миленький!… Господин Вурс, – Франц Иванович будет служить в городском муниципалитете… Это же должность советника… Он будет носить ленту через плечо. Разве вы не хотите, чтобы в Москве был порядок? Господин Мендер пожимает плечами, Луиза накидывает шаль. Они идут. Улица горит. Пламя касается неба. Дворец Куракиных весь в огне, и из окон первого этажа какие то солдаты и мужики выкидывают добро… Мендер – Луиза, мне не по себе… Я не хочу, чтобы вы уходили. Там Тимоша. Я прошу вас… Луиза возвращается обратно. По саду клубится дым. Вбегает госпожа Вурс Госпожа Вурс – Пожар перекидывается на наше убежище. Бигар – Тимоша хватайте постели и выносите их на улицу. Тимоша мечется в дыму. Луиза прижимает к груди первые попавшиеся под руку предметы. Птицы кричат пронзительно. Что то скрежещет за тонкой дверью оранжереи. Чей то стон или крик раздаётся за стенами. С треском лопаются стекла над головой. Голоса птиц смолкают. Все бегут по огненному коридору. Выбегают на улицу. Раздаётся грохот здания. Драгун саблей рубит Опочинина. Оранжерея превращается в груды развалин. Оттуда чёрные маски выносят протез и уносят его в тёмное небо. В руках Тимоши подушка. Луиза прижимает к груди старый жилет господина Мендера. Огонь поднимается высоко вверх. Сверху спускается в чёрном мужчина. Все вздрагивают. Перед ними является господин Вурс. Внезапно начинается дождь. Трясущимися руками Вурс расстегивает пуговицы на своем жилете, затем аккуратно, одну за другой застегивает их, и так без конца. Госпожа Вурс с рыданиями припадает к нему. Господин Вурс. – Я предупреждал господина Мендера, дамы и господа, я предупреждал, что мы должны быть осторожны… Разве нынешняя Москва – место для бездумных прогулок? Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 07-04-2009 15:59
	Вурс и Мендер стремительно двигаются по улицам. Мендер идёт с детской улыбкой. Господин Вурс – Господин Мендер, я вас прошу, давайте идти в обход. Мендер – Нет, нет. Нам нужно торопиться. Необходимо скорее добраться до Тверской. Мендер в сером фраке держит Вурса за руку очень крепко. Они не идут Они летят по кирпичам, бревнам, золе, спотыкаясь и хрипя. Господин Вурс – Давайте отсидимся среди развалин, покуда там шныряют всяческие разбойничьи шайки и французские патрули, все, вероятно, пьяные и задыхаются от ненависти друг к другу. Полёт продолжается. Господин Вурс – Господин Мендер, мое сердце не выдерживает. Мендер – Господин Вурс, не нужно таиться, потому что мы не похожи на всех остальных, которые нам встречаются: для грабителей мы выглядим слишком беспечными, а для мирных жителей слишком стремительными. Вурс вырывает руку и вбегает в какой то полусгоревший двор. За ним вбегает Мендер. Вурс приседает на сырое бревно. Мендер – Вы оставайтесь тут, а я побегу за ворота, чтобы оглядеться. Мендер выбегает на улицу. Навстречу ему идёт французский патруль. Капитан – Ты то нам и нужен. Мендер – Вероятно Вурс сползает со своего бревна в грязь и пепел и подслушивает. Первый француз – Ты русский? Мендер – Да, я русский Первый француз – По всему видно, что поджигатель. Второй француз – На нем фрак. Русский барин это новость… Разве дворяне занимаются поджогами? Первый француз – Зачем мужику поджигать? Из уцелевшего дома можно больше унести, зачем ему поджигать? Это вот такие господа, канальи, жгут город! Ты поджигатель? Мендер – В философском смысле да. Я знал, что мы встретимся. Второй француз – Он псих. Капитан – Что случилось? Первый француз – Вот поджигатель, господин капитан, он сам признался. Капитан – Значит, нечего церемониться. Пусть получит свое. Вурс слышит удаляющиеся шаги, затем наступает тишина. Вдруг что то щёлкает, залп. Вурс теряет сознание. Раздаётся страшный крик. От стены дома отделяется Ариша, Она тычет красным зонтиком в Вурса и кричит. Вурс стоит перед Луизой и Тимошей в обнимку с женой . Господин Вурс – Я не виноват, дамы и господа, все произошло слишком внезапно, да и что я мог? Я очнулся уже ночью. Я выполз из своего укрытия, я плакал, страх исчез, я обошел все окрестности в поисках тела бедного господина Мендера, но старания мои были напрасны… Ариша – Тимоша, встретишь тех драгунов или других каких, про бедного свово дяденьку вспомни. Раскрывает красный зонтик и медленно исчезает. На земле остаются кровавые следы. Маски покрывают эти следы и превращаются в чёрно красный цвет. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 07-04-2009 18:03
	Дождь продолжается. Супруги Вурс холодно раскланиваются с Луизой и Тимошей и расходятся в разные стороны. Пожар о затихает. Тимоша отшвыривает в сторону вымокшую подушку. Обнимает Луизу за плечи. Луиза поднимает голову. Её за плечи обнимает Мендер. Мендер –О, я историк. Я много размышлял над хитросплетениями судеб. Я наконец проникнул в тайны человеческих связей, и я понял, что даже случайный жест безвестного обывателя слит с историей всего человечества. Ничто не происходит просто так, а лишь по законам, установленным свыше. Поняв это, я перестал удивляться мнимой нелепости поступков, совершаемых людьми… Каждый поступок внушается нам, чтобы проверить нас, охладить, заставить опамятоваться… Иногда добрые намерения сказываются злом… Ваша революция, дорогая Луиза, уравняла сословия в правах. О, как пышно она об этом провозгласила! Но она не уровняла их в привилегиях, а тем более в нравах. Французы принесли сюда свои гордые знамена и под их сенью разорили целую страну. Бигар – По войне, нельзя судить о людях. Мендер – О людях, дорогая Луиза, нужно судить в дни катастроф, а не тогда, когда они живут под бдительным оком полиции. Луиза смотрит на Мендера. Вместо него с ней идёт Тимоша. Бигар –Кто мы теперь? Мы нищие без пищи и крова, беспомощные, как дети, перед силой и алчностью. Тимоша – Смотри ,Луиза. Мы выходим на Чистые пруды. Не может быть, чтобы здесь не осталось ни одного уцелевшего дома. Судьбе будет угодно не дать нам погибнуть. Бигар – Они еще не знают, что значит француженка, доведенная до отчаяния. Они медленно поднимаются на второй этаж. Перед ними дверь. Луиза отворяет ее. Входят в большой зал, лишенная мебели. Комната чистая. Полы крашеные полы. В окнах кое где вместо выбитых стекол виднелиются куски картона, и по стенам развешаны портреты в тяжелых рамах. В углу на соломе лежат какие то предметы, покрытые конской попоной. Две двери слева и справа ведут в другие покои. Луиза стучится в левую. Ответа нет. Тимоша отворяет ее, и попадают в обжитую комнату. Застеленная кровать, книжные шкафы, заполненные книгами, кресла, свечи в шандалах, стол, на котором валяются исписанные листы, а чернильница полна чернил. Они переходят в комнату напротив, В ней книги, диван с подушкой и одеялом, старинное бюро возле окна, обезображенного картоном, заменявшим стекла. Початая бутылка вина на ломберном столике и большой ломоть ржаного хлеба. Они делят пополам хлеб, и возвращаются в зал.. Из под попоны выкарабкивается французский солдат. В руке он держит пистолет Французский солдат – Какого черта вы здесь ищете? Бигар – Простите, сударь, но дверь внизу была не заперта, и мы решили, что дом пуст… Французский солдат – Какого черта не заперта! Я сам запер ее на два засова. Вы французы? Бигар – Да, и я рассчитывала на более любезный прием. Французский солдат – Какие еще любезности? Вы что, с луны свалились? Здесь живет господин полковник, а он страсть не любит всяких попрошаек. Солдат немолод, маленького роста. Тимоша – Когда господин полковник узнает, что дверь была не заперта, а ты уснул на сене, он тебя не поблагодарит. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 07-04-2009 20:55
	Дверь распахивается и в комнату входит французский полковник, а за ним странный господин. На нем был родингот каррик из светло коричневого сукна, уже достаточно поношенный, и черные сапоги. Высокая, черная фетровая шляпа, из под полей рассыпаются длинные, начинающие седеть волосы, он плохо выбрит, на худом его лице застывает гримаса неудовольствия, и маленькие колючие карие глаза посверкивают из темных впадин; в руке он держит палку внушительной толщины; двигается резко и независимо. Луиза и Тимоша стоят, как приговоренные. Французский полковник – Я вижу страдание на ваших лицах, господа. Этот прекрасный город оказался и к вам слишком суровым. Что поделаешь? Видимо, придется устроить маленькую коммуну и попробовать на фоне мировой катастрофы утвердить мысль о преобладании разума над инстинктом. Франсуа, придется вам позаботиться. Франсуа – О, ртов поприбавилось, господин полковник! А каждый рот в нынешней Москве – это бездонная пропасть. Французский полковник – Нет ничего легче, как разделить наши запасы вместо трех на пять частей. Я и хозяин дома займём левую комнату. Гости будут жить в правой комнате. Приводите себя в порядок Все расходятся по своим комнатам. Франсуа мечется по дому. Таскает сено. Переносит вещи из комнаты в комнату. Луиза и Тимоша Стоят спинами друг к другу. Раздеваются. На улице льёт дождь. Кружась и соприкасаясь обнажёнными телами, они по очереди подходят к окну. Влетают маски. Закрывают им глаза. И они протягивают руки к льющимся струям дождя и омывают каждый своё тело. Поворачиваются друг к другу. Маски слетают с их глаз, кружатся и прижимаются друг к другу. Играет флейта- пикколо . На диване сидит Опочинин. Опочинин –Не торопись, Титус, презирать меня за старческие капризы. Я еще не настолько стар, чтобы не уметь наслаждаться хорошим обедом и видом довольных гостей, но и не настолько уж молод, чтобы не испытывать боли, озираясь на собственную былую слепоту. Знаешь, Титус, там, в одной из чужих земель, сгибаясь под лаврами победителя, я влюбился в одну молодую особу. Она была дочерью плененного нами бригадира, но это не настраивало ее и ее окружающих на укоризны по отношению ко мне. Война, друг мой. Я поселился в их доме и ежедневно был зван к столу. Кормили меня превосходно. Со дня на день воздух в доме теплел. Является Франсуа. Франсуа – Извольте пройти ужинать. Луиза и Тимоша переходят в комнату полковника, где в камине пылают доски и на маленьком столике возле каравая черного хлеба лежит кусок армейской ветчины, и початая бутылка вина. Хозяин дома – Наш народ не приучен быть предоставлен самому себе. Он нуждается в постоянной опеке. Ваш французский дьявол, которого вы разбудили, не соответствует нашим склонностям. Может быть, он хорош для вас, хотя, судя по тому, что вы так поспешно установили во Франция империю, его искусительные нашептывания перестали вас прельщать тоже… Французский полковник – Ну что ж, империя все же не вернула нас к рабству. Разумеется, в девяностые годы мы пролили много своей крови, надеясь таким образом утвердить в обществе новые замечательные лозунги… Я вижу, как загорелись ваши глаза при слове «кровь», но разве вы меньше пролили своей и чужой крови, пытаясь устанавливать свой порядок в Европе? Луиза и Тимоша присаживаются к столу и начинают трапезничать Хозяин дома – Если бы корсиканец, вместо того, чтобы торопиться в Москву после Бородина, свернул бы на Калужскую дорогу и отрезал нас от продовольствия, считайте, что русской армии уже не было бы. Вместо армии была бы толпа недоумевающих патриотов… Это недоумение заставило бы их задуматься о причинах кровопролития и многого другого, что унижает наше общество… А когда человек задумывается, он уже близок к истине… Французский полковник – Вы рассуждаете, как человек, для которого эта дурацкая война – лишь повод для размышлений. Хозяин дома – Разве бывают войны не дурацкие? Выпейте, выпейте. Лишившись всего, я хочу извлечь из этого пользу для будущего. А вы покуда стараетесь в Москве утвердиться, обогреться, отъесться, собраться с духом, чтобы не пасть в глазах мирового мнения. Я слышал, что корсиканец распорядился выписать из Парижа «Comйdie Franзaise»? Французский полковник – Верьте мне. Мы идем навстречу мрачной будущности. Москва уничтожена, армия деморализована, кавалерия погибла; если нас застигнет теперь и зима, то я не знаю, что спасет нас от катастрофы. Боюсь, что и гении императора здесь бессилен… Хозяин дома не глядит в сторону гостей, он почти не ест, но зато отхлебывает вино непрерывно маленькими глоточками. Тимоша ест с отрешенным лицом. Французский полковник – Что скажете вы, госпожа Бигар? Не слишком ли мы запоздали в попытках установить истину? Бигар – Как странно. Вы сидите, пьете вино на развалинах Москвы, делитесь куском хлеба… Хозяин дома – Нет, дорогой Жорж, хотя среди нас и есть отдельные личности, вызывающие лишь брезгливое чувство, но в целом мы те, кто есть главная ценность нации… А вы твердите о равенстве в правах… Бигар – Опомнитесь, господа. Еще не все потеряно. Есть любовь, есть воспоминания о лучших днях, есть слабая надежда не погубить этого окончательно, я, наконец, могу спеть вам лучшую из своих шансонеток, которую я пела когда то, даже не подозревая, сколь слаба она, чтобы облагородить людей Французский полковник – Сударыня, разрешите представиться. Моё имя Жорж Пасторэ, хозяина – господин Свечин. Франсуа принес откуда то еще несколько бутылок Жорж Пасторэ все время подливает Луизе вина, пододвигает еду, улыбается, дружески кивает. Жорж Пасторэ – Подумать только, пьем вино в обществе очаровательной дамы, как будто где то в Клиши или на Сен Дени! Бигар – Это очень трудно представить. Жорж Пасторэ – Быть может, все только сон, и это не Москва, а выдумка моего старого мрачного друга господина Свечина?… Вы не фантазия? Бигар – Господа, я встретилась с вами, и меня поразила ирония жизни, называйте это как хотите, то, что свело нас воедино, француза и русского, за одним столом среди этого ужаса. Жорж Пасторэ – Во первых, мы с господином Свечиным – старые приятели еще по Сорбонне; во вторых, я не захватчик, а, видимо, жертва недомыслия или, если хотите, любопытства, в чем глубоко раскаиваюсь; в третьих, я участник одной мистической истории, которая связывает меня с Россией прочными невидимыми узами. В двух словах. Случилось так, что меня взяли в плен однажды под Гжатском четверо мужиков и доставили к своему барину. Это был хромой отставной генерал, живший в своем имении, а где, не помню. В этот момент Тимоша шумно вздыхает. Жорж Пасторэ – Он, представьте, накормил меня, обогрел и отправил невредимым обратно, хотя я был его врагом. Это можно было бы приписать душевному порыву, великодушию отчаяния или просто капризу, но ниточка, как оказалось, тянулась в иные времена, когда генерал, раненный в ногу под Аустерлицем, лежал, умирая, на льду Зачанского озера. Представьте себе, Бонапарт проходил мимо, услыхал стоны и приказал своим адъютантам спасти раненого русского. Один из адъютантов, побывав в ледяной воде, впоследствии скончался от воспаления легких… Бонапарт захватил Москву, но получил сгоревшие развалины. Как видите, все в этой жизни связано меж собой, и не исключено, что наша встреча – звено в цепочке общих судеб. Тимоша – Вы не драгун? Жорж Пасторэ – О нет, милый друг, я интендант разбитой армии. Тимоша резко поднимается Тимоша – Извините, господа я устал и покидаю вас. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 08-04-2009 13:16
	Жорж Пасторэ – Это ваш брат? Бигар – Почти Жорж Пасторэ – Какой загадочный ответ! Он, видимо, обиделся на наше невнимание? Свечин – Он устал. Разве вы не заметили, что это совсем мальчик? Он отоспится, порозовеет и тогда засыплет вас вопросами: что, зачем и почему Заиграл клавесин Сидит старикв чёрной маске. Лицо отворачивает от клавиатуры, словно музыка вызывает в нем неприязнь. Луиза смотрит на вдохновенные пальцы старика, искаженное отвращением острое лицо, полные отчаяния глаза … Клавесин рыдает, как живой. Луиза садиться со стариком и они играют вместе. Старик встаёт и поёт романс –шансон. Рядом с ним стоят в масках и поют молодой Строганов, поручик Пряхин и рядом с ними пустая маска танцует сама по себе. Бигар – Я вспоминаю, как покинул меня обворожительный Строганов, и даже любовь ко мне бессильна была остановить его; как исчез поручик Пряхин, словно вылетел из зимнего голицынского сада, скрываясь под личиной мужика; как Тимоша бредил бегством и порывался сводить свои непременные счеты с Бонапартом, с господином Пасторэ, с драгунами, с гренадерами… Я поняла, что детство, розовевшее на его щеках, кончилось и этот высокий худощавый юноша с большими черными бархатными глазами созрел для того, чтобы взяться за саблю, пренебрегая моей французской нежностью и жалостью моей к ним ко всем… Он исчезнет, исчезнет, лишь я одна останусь среди этого разорения и смрада, пришелица с песнями, не пригодными для облагораживания людей Титус входит в комнату. На диване сидит Опочинин в маске и играет на клавесине Опочинин – Не придавай значения, Титус, мелким обидам и пакостям окружающих. Этого в твоей жизни будет много. Не прощай оскорблений. Оскорблений не прощай, Титус. Слов не трать – берись за рукоять. Обиды наносят от слабости, от ничтожества, Титус; оскорбления – от злого умысла. Обиды наносят, чтобы хоть на вершок возвыситься самим; а оскорбляют, чтобы унизить тебя. Не позволяй, Титус, себя унижать… Жорж Пасторэ – Что с вами,Луиза? Вас напугал этот разрушенный мир? Пение обрывается. Исчезают клавесин, старик, Строганов, Пряхин. Лишь маска летит по пустынной зале мимо спящего Франсуа, хлопает дверью, опускается но лестнице, минует вестибюль, расшвыривает обломки кирпичей и стекол, откидывает засовы и отправляется мимо ночных развалин, туда, где ей машут Строганов, Пряхин. Растворяется во мраке, смешивается с полчищами вооруженных мужиков… Жорж Пасторэ – Вам надо отдохнуть, набраться сил. Кто знает, что ждет нас впереди. Свечин – Пожалуй, я устал находиться во французском обществе. Вместо вольтеровской иронии я вижу кусок армейской ветчины. Ее коптили под Смоленском. Догорают свечи. Слышатся шаги Тимоши. Луиза вскрикивает. Тимоша входит в комнату и при свете догорающих свечей кажется гигантом. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 08-04-2009 15:19
	Тимоша – Там, в зале, я увидел портрет дамы, лицо ее показалось мне знакомым. Я мучаюсь и не могу вспомнить, где я ее видел. Свечин смотрит на Тимошу и вдруг улыбается… Это ослепительная молодая улыбка, так не соответствовавшая его мрачному', жесткому лицу. В кольце седеющих волос вдруг что то вспыхивает. От его взгляда в комнате загораятся новые свечи. Свечин – Дама? Тимоша – Дама с большими синими глазами. Свечин – Ах, дама. Вы смогли разглядеть ее в темноте? Тимоша – Нет, я был со свечой. Свечин – Ах, со свечой. При свете одной свечи она выглядит загадочно, не правда ли? При свете двух свечей это уже владелица семисот душ, жаждущая их устроить. При свете трех свечей, милостивый государь, вы заметите смешение французской моды, губернского самомнения, уездного здравомыслия и деревенского здоровья. При четырех же свечах станет очевидным, что и у нее, и у меня все в прошлом… Нельзя армии Бонапарта вернуться во Францию в прежнем, неизменном количестве, как невозможно и Москву увидеть прежней, разве лишь в сновидениях… Он поникает и отворачивается. Луиза, Тимоша и Пасторэ выходят в залу. На стене висит портрет прямо над травяным ложем Франсуа. Луиза – Глаза действительно громадны и занимают половину лица. Безумный живописец не сдерживал разгоряченной фантазии. Ее высокий лоб прикрыт тафтяным шарфом, лицо проступает из пены светло зеленых кружев, чуть розовеют щеки… Она разглядывает нас с бесцеремонностью, и я чувствую себя униженной. Я ловлю себя на том, что невольно сравниваю нас обеих, как это принято среди женщин, но тайная обида не затухает в моем сердце. Это женщина с богатым воображением, но не склонная к мелким фантазиям, ее, видимо, никогда не заботит, что думают о ней, а лишь то, что она сама думает о других… Луиза прищуривается оскорбительно, она остаётся спокойна. Луиза грозит ей пальцем, она не откликается. Тимоша тихо удаляется. Пасторэ – Какая загадочная дама! И как по женски вы о ней говорите. Пасторэ возвращается к своему другу осторожно, на цыпочках. Луиза возвращается. Господин Свечи смотрит на Луизу, и вновь внезапная улыбка освещает его В зало звучат Тимошины шаги. Свечин – Выпейте вина, выпейте вина, и вам не захочется придавать значения мелочам. Пасторэ – Скоро мы покинем Москву. Я это обещаю. Уже все сложилось так, что даже амбиция императора бессильна… Свечин – Я почти установил, что одному человеку не под силу осуществить мировую катастрофу, какими бы замечательными именами он ее ни награждал. Разумеется, он может обмануть нас с вами, и мы ему поможем, хотя потом спохватимся… И он и мы равны пред ликом высших сил, которым зачем то понадобилось на время подвергнуть нас обману… А так, в общем, все течет помаленьку в нужном направлении, пренебрегая нашими капризами и амбициями. Временный успех – это еще не успех. Даже волки, разорвав глотку сопернику, не торжествуют в отличие от гладиаторов и процентщиков. Бигар – Забавно. Все течет помаленьку, и мы простые жертвы этой вечной реки? Свечин – А разве злодеи бессмертны? Шаги удаляются. Луиза бросается в залу, оттуда в комнату. Тимоша спит на сене, накрывшись солдатским плащом. Осторожно ступая, Луиза отправляется обратно. Бигар – Может быть, все устроится, и утром мы увидим Москву невредимой. Я надену свой лучший наряд, мы кликнем извозчика и отправимся к Бобринским на последний сентябрьский бал! Господа, хотите, я спою вам? Наперекор всему, что происходит… Свечин – Ничего не происходит. Все уже произошло. Или вы надеетесь что то поправить? Присядьте. Вы вся дрожите. Пастора, мы будем пить до утра, а там что бог пошлет… Пасторэ – Нет, господа, вы как знаете, а мне с утра предстоит большая напрасная работа. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 08-04-2009 16:11
	Свечин – Кто вы? Бигар – Я бедная французская певичка, попавшая в вашу безумную игру и притворяющаяся мудрой… Чокаются. За дверью отчетливо звучат шаги. Луиза роняет бокал и бежит. Она вбегает в комнату. Тимоша спит, накрывшись с головой солдатским плащом. Луиза садится в изнеможении на диван. Стеариновая свеча на столике догорает. Раскрытая книга желтеет под ней. Чернильница, перо, лист бумаги . Луиза разглядывает на листе свое имя. Солдатский плащ, раскинув пустые рукава, прикрывал холодное сено. В окно смотрит Тимоша в чёрной маске Тимоша – Дорогая Луиза! Оставаться здесь я больше не могу. Я узнал, что возле Всехсвятского видели наших казаков. Там меня, конечно, не ждут, но меня не ждут нигде, и потому мне следует торопиться. Передайте полковнику, что он был в плену у моего деда, который теперь погиб от руки французского драгуна. Пусть полковник передаст Бонапарту, что русский генерал, которого он спас когда то, убит французским драгуном, а австрийский учитель, из за которого началась эта война, расстрелян на московской улице, и теперь император может спокойно возвращаться в свою Францию. Тимоша исчезает. Только ветром бьётся о стекло чёрная маска. Бигар – В Калужской губернии есть сельцо Липоньки, где я буду Вас ждать по окончании войны. Я знаю, что Вы русская душою. Прощайте, дорогая Луиза, и не поминайте лихом… Ваш Тимофей Игнатьев Луиза возвращается к Свечину. Плачет. Свечин – Москва слезам не верит. В Москве в эти дни нельзя было горевать долго Луиза кивает ему. Свечин – Наша история слишком сурова, чтобы придавать значение такой мелочи, как слезы. Что значат горести отдельных людей среди всеобщих страданий? Это говорит скорее о мужестве, о силе духа… Бигар – И все же я предпочитаю слезы и обычные слабости и умение быть к ним снисходительным. Слезы одного человека гораздо горячее, чем все ваши славословия мужеству и силе. Я слышу достаточное количество восклицаний, но Тимоша, прежде чем уйти, плакал, милостивый государь… Свечин – Да я и не отрицаю права плакать. Вы судите о предмете по дамски. Плачьте сколько угодно, да есть ли в том толк? Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 08-04-2009 16:31
	Луиза плачет и идёт в свою комнату. За окном встаёт сентябрьский серый рассвет. Луиза сидит в своей комнате Заходит Пасторэ Бигар –Кто такой господин Свечин? Пасторэ – Трудно сказать, он был замечательным студентом, теперь остыл, одиночество придумало ему маску. Он лишился почти всего, но это, как видите, не очень его огорчает. Ко мне относится хорошо, но завтра забудет, как, впрочем, и вас. Он оставался в Москве с какими то туманными намерениями, кажется, собирался вести дневники, но летописец из него не получился, ибо он хоть и лазает по Москве самым добросовестным образом, но возвращается столь удрученным, что поддерживает свой дух вином, становится мягче и приветливей, однако к перу не прикасается. Он всегда жил для себя, как мне кажется, но, может быть, так мне лишь кажется. Он в высшей степени благороден и смел, но Москва, как видите, сгорела, а когда мы бессильны, у нас искажаются лица… Бигар – А кто же эта дама на портрете, дорогой Пасторэ? Пасторэ – Не знаю, не помню, что то там, видимо, было: то ли он ей не угодил, то ли она ему… Во всяком случае, где то у него есть жена и, кажется, дочь… Бигар – Уж не она ли? – спросила я равнодушно. Пасторэ – Ах нет, это фантазия живописца. Русские жены обычно дородны и немного испуганны. Луиза, к середине октября мы покинем Москву. Великая драма завершилась. Вам следовало бы сделать выбор. Бигар – Я уже выбрала. Когда французская армия покинет Россию, я вернусь в Петербург и все начну сначала. Пасторэ – Но вы француженка, Луиза. Россия стала кладбищем. Кроме того, здесь долго будут ненавидеть все связанное с вашей родиной. А там, там найдутся почитатели вашего таланта. Я помогу вам Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 08-04-2009 19:43
	Бигар – Я люблю Россию. Там, во Франции, я была слишком юна, легкомысленна и наивна и у меня были прозрачные крылышки, а здесь я приобрела плоть и научилась понимать жизнь и даже могу вполне сносно разговаривать по русски, хотя здесь это почти не обязательно. Луиза смотрит в окно. Там лежат обгорелые развалины. Бигар – У меня будут две шубки из легких шкурок сибирского зверька, две вместо одной, украденной французским офицером, я сниму квартиру на Мойке. Ваши пророчества меня не пугают – Россия всегда была добра ко мне. Пасторэ – Я всё же настойчиво предлагаю вам собираться в дорогу. Бигар – Ваши уговоры походят на предложение руки и сердца. Было бы мне за тридцать – лучшего шанса и не представить. Но кому я нужна во Франции, полковник? Или стать содержанкой до первых морщин? Пасторэ – Дорогая Луиза, не говорите глупостей. Нам с вами ни о чем не придется сожалеть. Кроме того, вы уже сейчас сможете зарекомендовать себя с самой лучшей стороны. Представьте, граф Боссе, префект двора, собирает труппу, чтобы дать несколько представлений и концертов перед императором. Он уверял меня, что вы приятная певица. Считайте, что это начало вашей французской карьеры. В конце концов, войны войнами, а искусство вечно… Бигар – Как! Я должна буду петь перед императором?! Но ведь я очень скромная певица романсов и маленьких песенок, и потом кто мог рассказать обо мне графу Боссе? И потом где труппа в этом сумасшедшем доме? Пасторэ – Поверьте, артисты есть. Подобно вам, они ютились в скворечниках, на ветках, в стенных щелях, но Мельпомена созвала их, и они слетелись… Если вы истинная актриса, вы не сможете удержаться от соблазна продемонстрировать свое искусство… Бигар – Да, но перед императором… Пасторэ – Тем более. Бигар – Мифический император злодей замерзает в своем логове. Как будто он не мог в свое время ограничиться Австрией, Пруссией, ну, Испанией или Италией, покорил бы, наконец, Англию, вместо того, чтобы вторгаться в Россию и переворотить мою жизнь за каких то три четыре месяца! Он разорил страну, которую я люблю, лишил меня всего, что я имела, и вы предлагаете ублажать его на этих развалинах. Пасторэ – Луиза, вам не к лицу выкрикивать политические лозунги. Теперь уже ничто не имеет значения. Я думаю не об императоре, а о вас. .. И, если хотите, о себе Бигар – Да, но он большой знаток, ему трудно угодить. Одна мысль об этом парализует меня. В комнату заглядывает Свечин. Бигар – Вы представляете, полковник хочет ,чтобы я пела перед императором. Свечин – Разумеется, если французская шансонетка может доставить удовольствие французскому Тамерлану, да еще он ей за это пожалует русское кольцо с большим сапфиром, так отчего же и не спеть? Было бы странно видеть французскую даму, ублажающую русского государя таким способом, а своего – отчего же? Свечин надевает свой редингот –карре и покидает дом Бигар – Передайте графу Боссе, что я согласна. Но я потеряла ощущение сцены и гитара в моих руках превратилась в жёсткий , равнодушный предмет, голос мой не звучит в привычном тембре. Пасторэ – Милая Луиза! Всё будет хорошо. У вас будут репетиции. А гитару сейчас вам подаст Франсуа. Мы уже не вернемся, увы, в прежний залатанный дом господина Свечина, чтобы более не обременять хозяина. Вам будет выделена небольшая квартирка, годная даже для маленьких приемов. Бигар – Неужели я не смогу даже попрощаться с господином Свечиным? Он был так добр ко мне и Тимоше… В конце концов, это просто неучтиво. Пасторэ – Ах, до учтивости ли тут. Он очень ожесточен последнее время, и я рад, что мы можем его оставить в покое. Кроме того, разве вы не поняли, что ваше волшебное обаяние ему безразлично? Что поделаешь… Франсуа приносит гитару. Бигар перебирает струны и начинает петь романс. В усадьбе Опочинина играет оркестр. Его слушает Ариша и вся дворня, сидя за столом . Во дворе гуси прижались друг к другу. Бык и коровы поднимаю морды и внимательно смотрят на усадьбу. Луиза поёт романс в Поздняковском театре на Большой Никитской. В зале сидят офицеры и где то перед Луизой, теряясь в полумраке, сидит в кресле Бонапарт, маленький, располневший, весьма скромно одетый. Он неподвижен. Его белое лицо обращено на Луизу. Раздаются аплодисменты. К Луизе за кулисы является граф Боссе в генеральской форме. Клеман Тинтиньи, ординарец императора, преподносит ей цветы. Бигар – Граф Боссе, мне срочно нужно выехать на Чистые пруды. Луиза едет в экипаже. Подъезжает к дому Свечина. Дверь в доме распахнута. В вестибюле царит хаос. Медленно и задыхаясь, Луиза поднимается по темной лестнице наугад, на ощупь. Сильно стучит и распахивает дверь. В зале темно и тихо. Внезапно отворяется дверь комнаты Свечина, и он выходит со свечой в руке. Лицо его жестче, чем обычно. Свечин – А, это вы… Но господин Пасторэ уверял меня, что теперь я буду предоставлен самому себе… Бигар – Мне страшно подумать, что вы в полном одиночестве,. Я хочу вам сказать, что могу приходить к вам… заботиться о вас… Вы совсем один, мне это ничего не стоит… у меня достаточно времени, чтобы прислуживать вам… Свечин – Дорогая, одиночество для меня привлекательнее, чем присутствие малознакомой дамы с чуждыми мне привычками. Бигар – Вам это кажется! Свечин делает движение рукой, словно указывая Луизе на дверь. Бигар – Я люблю вас. Свечин – Вы сошли с ума. Что между нами общего? Да и потом, вы слишком молоды и слишком француженка, чтобы нам было о чем с вами говорить… Бигар – Зато у меня есть кое что еще, так что можно будет обойтись и без разговоров. Свечин – Этим обладают все женщины в равной степени. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 09-04-2009 13:24
	Луиза поворачивается и уходит. Перед ней появляется синий цвет. Луиза оборачивается. Барыня с портрета смотрит на неё огромными синими глазами. Глаза смотрят на неё насмешливо. Луиза подходит к портрету Бигар –Вы понимаете друг друга. Вы существуете в своем мире. Это я пришелица, и мои притязания напрасны. Уходит в тёмный вестибюль. Её догоняет Свечин Свечин – Послушайте, мне хочется разбить себе голову о стену, потому что я все потерял… а тут еще вы с вашим французским вздором! Я все потерял… я ничего не могу… Да погодите же!… А тут еще вы… Это все равно что потерять руку, а плакать об утрате перчатки… стремиться сохранить перчатку… Ах, моя перчатка! Как я покажусь в свете?… Да? Вы меня поняли?… Вы меня поняли?… Бигар – Да, разумеется…Мой дорогой, мне ведь ничего от вас не нужно, вглядитесь: разве я похожа на женщину, собирающуюся стать русской барыней? Поверьте, я бескорыстна, как луговая ромашка…! Луиза медленно уходит. Поёт романс. Свечин подходит к окну. Луиза садится в экипаж. Романс звучит громче. Свечин поворачивается. Женщина с синими глазами поёт тот же романс. На полу лежит перчатка. Свечин подбегает к окну и бросает перчатку, которая летит, сопровождая экипаж. Французская армия покидает Москву. Под холодным дождем по разрушенной Москве молча двигаются одна за одной колонны. Луиза входит в комнату. На столе стоят несколько бутылок красного вина. Лежит записка,. Луизе от Императора. Луиза укладывает вино в плетеную корзинку. Перчатка летает над уходящими солдатами и машет им рукой. Полковник Пасторэ заглядывает к Луизе. Пасторэ – Вот все и кончилось. Театр умер сам собой. Никому не стало дела до искусства. Собирайтесь и ждите моего сигнала. Бигар – Что мне собирать? Какая насмешка. Все, что я имею, это на мне да бесполезная корзинка с красным вином. Полковник Пасторэ, вы не можете быть моим спасителем. Эта роль не для вас. Я не отталкивала вас, я просто не могу продать душу. Душа моя остаётся здесь, в этом несчастном городе, превращенном в кладбище моими соотечественниками. Я вглядываюсь в молчаливые колонны и слышу свист и улюлюканье всей Европы. Мои соотечественники, мои братья в грязных мундирах, в рваных сапогах, ослепленные собственным кумиром!… Верните мне мою шубку из шкурки сибирского зверька! Верните мне мое легкомысленное прошлое, полное очаровательных надежд!… Пасторэ не слышит всего к нему обращения. Он убегает. Луиза плачет. Поворачивает голову. Перед ней напротив спиной к окну стоит Бонапарт в сером сюртуке и лосинах. Восковое лицо его выступает из полумрака, в глазах стоит такая тоска, что Луиза не выдерживает и кричит. Её кто –то трясёт за плечо. Луиза открывает глаза. Перед ней стоит полковник Пасторэ. Пасторэ – Клеман Тинтиньи предоставил в ваше распоряжение прекрасный экипаж и вам пора выходить, как бы не было поздно. Ваш кучер – мой Франсуа. Он все знает и отвезет вас в назначенное место. Пасторэ выводит Луизу с плетеной корзинкой. Сажает в дормез. Садится в свою коляску и машет ей рукой. Уезжает. На козлах восседает Франсуа. Бигар – Франсуа, езжайте к Страстному монастырю и ждите меня у ворот. У меня остались еще кое какие дела. Он кивает и трогается по направлению к монастырю. Луиза выходит и заходит в ворота монастыря. Выходит с противоположной стороны. Дождь не прекращается. Дует промозглый ветер. Город пуст. И вот уже маячат отдельные фигурки жителей Москвы, они вылезают на свет божий из всевозможных щелей и укрытий, их становится больше, и они медленно, украдкой двигаются в том направлении, куда уходит французская армия. Господин в помятой шинели – Ура! Его никто не поддерживает. Все молча идут. Господин в помятой шинели, старуха с сучковатой палкой в руке, мужик с рыжей бородой, какие-то мастеровые по виду, горничная, торговка с пустым лотком. Лица у всех желтые, отекшие, с блуждающими глазами, грязны и оборванны. Луиза идёт рядом с ними. Они идут медленно, почти крадутся, выглядывают из-за углов зданий, и новые жители присоединяются к ним. Мастеровой – А французы то тю тю. Бигар кричит по–русски Бигар – Теперь они больше не вернутся, я знаю! Можно не бояться… Vive Moscou. Внезапно все останавливаются. Мастеровой – А ты кто такая?… Бигар – Я француженка, но я давно живу в Москве, и я осуждаю моих соотечественников… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 09-04-2009 14:53
	Господин в помятой шинели – Сучка Они окружаю Луизу. Она делает попытку вырваться из их кольца, но старуха, разевая беззубый рот, ударяет её в грудь палкой… Бигар – Что вы делаете! Я ни в чем не виновата! Луизу хватают за волосы, бьют по спине, пальцы подбиралются к её горлу. Бигар – Сжальтесь! Сжальтесь! Луиза видит, что её бьёт Свечин с дамой с громадными синими глазами. Врываются чёрные маски и расталкивают толпу бьющих. Луиза открывает глаза. Льёт дождь. С трудом поднимается. Видит дормез. Франсуа нетерпеливо вертится на козлах, и лицо его выражает испуг. Бигар –Скорей, Франсуа, скорей, скорей, пока они вновь не собрались в толпу! Франсуа – У вас было, как видно, непростое дельце, сударыня. Лошади трогаются. Луиза едет по Москве, и слезы катятся по её щекам. Сквозь слёзы она видит даму с громадными синими глазами, которая не отстаёт от кареты. Над ней летает чёрная перчатка Луизы. Луиза стаскивает вторую перчатку и бросает в даму Бигар – Я навсегда покидаю Россию. Дама ловит перчатки. Поворачивается спиной и дормез едет в одну сторону, а вместе с дамой в противоположную сторону идёт маленькая старушка, которая раскрывает толстую тетрадку, где крупными буквами выведено. О том, что вспомнилось в преклонные лета Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 09-04-2009 17:39
	Синяя дымка над Москвой. Переливы мартовских сугробов. На улицы высыпает народ. Пьют шампанское. Купцы и челядь – водку, целуются взасос. Девушка пробирается сквозь толпу. Попадает в объятия пожилой дамы громадных размеров. Девушка запутывается в ее руках, в ее шубе, отчаянно старается укрыть губы от разверзшегося влажного рта, что ей и удаётся, так что поцелуй ее приходится в щеку. Пожилая дама – Ура-а-а!!!!! Лишили жизни императора Павла. Девушка – Кто? За что? И почему все веселятся и ликуют? Он был отнюдь не дурным человеком. Пожилая дама – А кто не без греха? Пал тиран! На желтом весеннем снегу чернеют гатчинские косички, черные ленты с мужских косичек, похожие на мертвых птиц. Чёрные ленты самозабвенно топчут и пританцовывают. Взрываются петарды Подкатывается кавалергард, и очень обстоятельно и долго впивался в губы девушки, на мгновение отводит её голову, разглядывает девушку и спешит приложиться вновь. Девушка стала походить на тряпичную куклу. Она переходит из рук в руки, и сливается со стонущими толпами, хотя машинально еще укрывает губы… Перед ней возникает молодой господин такой же разгоряченный. Девушка застывает. Она видит его прищуренные насмешливые глаза, слегка впалые щеки и столь же насмешливые яркие губы. Приближается к нему, протягивает руки. Закрывает глаза. Рука обхватывает его шею, пальцы скользят по прохладному меху его воротника. Все длится мгновение, а кажется – вечно. Люди быстро двигаются, обнимаются, целуется. Девушка с господином приподнимаются на толпой. Девушка начинает учащённо дышать. Мужчина разжимает объятия и внезапно краснеет, наблюдая, как её рука медленно и неохотно выползает из под его воротника. Девушка краснеет тоже. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 11-04-2009 22:47
	Она и он шевелят губами. Медленно опускаются и стоят на мостовой. Он смотрит на неё с удивлением, слегка наклонив голову, будто живописец на неодушевленную модель. Они расходятся. Девушка поднимает глаза вверх. На неё смотрит голубыми глазами новый император Александр Павлович, с приятным румянцем на щеках, с аккуратной слегка рыжеватой шевелюрой. Взгляд его голубых глаз освещает всех окружающих. Начинается молебен. Этот свет переходит в глаза девушки, которая стоит перед зеркалом. Вокруг неё в зеркале отражаются люди, которые шепчут ей. Опекун – Варвара. Ты уже двадцатичетырехлетняя особа с имением в Губине, с собственным домом в Москве, в Староконюшенном, с приличным годовым доходом. Родственник – Я, как самый близкий тебе человек,всегда считал, что ты неглупая, с приятными чертами лица, несколько, может быть, непокладистая, даже трудная. Дальняя родственница – Ты уже успела погубить молодого, ленивого, доброго, пустого мужа. Варвара – Ложь. Он скончался после развода от неуемного пристрастия к еде. Опекун – Ты рано потеряла родителей! А потому слишком рано познала слабость к независимости. Варвара кланяется им. Поклоны становятся чаще. Родственники и опекуны кланяются в ответ. С каждым поклоном между ними наступает в зеркале трещина. И вот их отражения в одной поливке зеркала. Варвара смотрит в другую половинку зеркала. Оглядывается.. Где- то вдалеке продолжают отбивать ей поклоны зеркальные отражения родственников, к которым присоединяются их унылые дочери и сыновья. Варвара поклонилась им. Посмотрела синими глазами. Отражение от её света освещает молодые женские лица. Они слушают Варвару. Кто с раскрытым ртом, кто с усмешкой, кто с не поддельным интересом. Варвара – Исчез бесследно, этот молчаливый господин, не объявив ни имени своего, ни звания. А девушке оставалось проклинать собственную нерешительность тогда, когда она почти держала его в руках, да одуревать от бессильных фантазий, которые нам только и остаются при утратах. Шли дни, постепенно забывались его черты, облик, лишь ощущение жаркого поцелуя на губах было свежим и губительным. Дама с раскрытым ртом – Но если страсть ее, как вы рассказываете, не утихала на протяжении многих лет, стало быть, это знамение, а не пустой случай, и вашей знакомой надо было не покладая рук искать свою пропажу. Дама с усмешкой на губах – Не покладая ног. Варвара отворачивается от зеркала. Она отправляется туда, где произошла её встреча с молодым господином. Свежая листва украшает деревья. Трава спускается к самой воде. Молодой гусар объезжает скакуна. Денщик держит стремя. Проезжая мимо Варвары, гусар подбоченивается. В зеленой воде отражаются майские деревья. И тут она увидела его. Он идёт в её сторону в тени деревьев в сером фраке. Держит под руку даму в малиновом наряде. Идёт, размахивает тростью и беспечно смеётся. Они приближаются. Это был не он… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 12-04-2009 23:22
	Бочкарев – Варвара Степановна! Заходите к нам пить чай. Варвара поворачивает голову. На майской веранде близлежащего дома сидят люди и пьют чай. Ей машет рукой молодой Преображенский капитан Арсений Бочкарев. Варвара пьёт чай. Бочкарев – Бонапарт уничтожил сословия, и крестьянин, французский крестьянин, который у него в солдатах, рассчитывает на одинаковые с командирами награды, я уж не говорю, что солдат этот сам может стать командиром… Представляете, как он дерется! Они ведь в большинстве своем, французы, замухрышки, но как они дерутся!… Нашего солдата дома секли, в строю секут… Представляете, какая сила у французского генерала! Наш солдат терпелив… Вот что важно… Суворов, конечно, гений, но одним гением ничего не сделать. Варвара смотрит на Бочкарёва и видит вместо него генерала Опочинина, молодого великана с круглым лицом и детским взором. Опочинин – Вы бы посмотрели, как Суворова носили на руках. Как швейцарцы молились на него, да и вообще солдаты были в таком экстазе от всего, что происходило… Варвара – А что происходило? Бегал от французов, терял войско, лазил по горам, наконец, убежал, и его провозгласили гением… Опочинин – Несправедливо! Так говорить о генералиссимусе?! Наши войска, Варвара Степановна, преодолели такой переход!… Варвара – Мужик все терпит, а в чем же гениальность вашего любимца? Опочинин – Несправедливо. Как это можно?! А честь отечества?… Варвара. – Старичок водил вас по чужим огородам, и вы почитаете это за патриотизм? Все эти господа, я имею в виду остальных гостей, которые покинули нас, тоже уверены, что топтать чужие огороды – патриотическое занятие. Опочинин – Какие огороды? Побойтесь бога! А слава нашего оружия? А исполнение договоров? А гордость за свою силу? На неё смотрят гости и Бочкарёв, который оборвал текст на полуслове. Варвара – А? Что случилось? Все молчат. – Ах, вспомнился один генерал, который вернулся из швейцарского похода и дышал батальным вдохновением. И я ему сказала что то о полководце, о кумире, что то такое, что, мол, он бегал от французов через Альпы, что то такое кокетливое, видимо, потому, что молодой генерал был мне симпатичен. Бедный Николай Петрович! Я загнала его в угол, и этот умный и решительный человек отбивался от моих сарказмов робко и неуклюже, как какой нибудь фельдфебель из провинциального гарнизона, хотя ему ничего не было бы проще, как поддакнуть мне со снисходительной насмешливостью, и я, пожалуй, не нашлась бы… Да ведь и я ему нравилась, вот он и смешался. Я пойду, пожалуй, уже сумерки. Варвара идёт к месту её встречи с молодым господином. Её сопровождают осы , которые слетались к варенью . Проходят прогуливающиеся пары. Одна пара о чём – то спорила Женщина – Как я ненавижу славословия ленивых московских умников. К Варваре подходит Бочкарёв и берёт её под руку. Варвара – Алексей! Вы ощущаете в воздухе признаки лаванды?… Бочкарёв – Нет! Это сильный запах сирени доносится из сада. Варвара – Что значит полководческий дар обожаемого генералиссимуса рядом с переворотом, совершенным Бонапартом, по сравнению с новым обществом, с его принципами, нам непонятными? Что значат военные способности, даже гений, умение двигать полки, произносить запоминающиеся сентенции, слыть в обществе чудаком, что это все в сравнении с новым духом, поселившимся среди людей? Бочкарёв – Варвара Степановна, выслушайте бедного капитана. Варвара – Говорите. Бочкарев – Дело в том, что я люблю вас и прошу вашей руки… Варвара – Послушайте, вы ровно Суворов перед штурмом… Бочкарёв закрывает глаза. Густые бакенбарды не скрывают его пунцового смятения. Он не улыбается. Женщина громко говорит мужчине. Женщина – Прежде чем прославлять свободу, надо, по крайней мере, представлять, что она такое… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 13-04-2009 17:59
	Варвара – У меня должно быть множество благополучных детей. Бочкарев – И что же? Варвара – Вы военный, и вам предстоит сражаться… Кроме того, я так ценю ваш ум и независимость суждений… у нас с вами старая дружба… неужели вы предпочитаете… Бочкарев – Предпочитаю… Варвара – Напрасно. Утром вы пожалеете. Дождитесь утра. Варвара протягивает ему руку в перчатке. Бочаров склоняется к руке. Закрывает глаза. Целует. Открывает глаза. Варвары нет рядом. Перед ним перчатка, которая поднимается в воздух .Делает Бочкарёву прощальный жест. Перчатка мечется по городу. Находит молодого господина. Прикладывается к его губам. Сбрасывает с него шляпу. Молодой господин поднимает шляпу. Смотрит на перчатку. Та резко взлетает вверх и камнем во двор московского дома, где проживает Варвара. Цепляется за ворота. Пытается отцепиться. И раскрывает ворота куда въезжает коляска, в которой сидит Катерина Семенова. В белой юбке из батиста, в такой же свободной кофте, в тюрбане из розового тафтяного шарфа с лицом истой москвички басманки, на котором небольшой носик, карие томные глазки, свежие щечки и слегка виноватая улыбка на губах. Семёнова – Учусь у тебя, милая Варенька, быть сильной и идти прямо, куда мне бог велел, и не отступать… Учусь, учусь, да все, представь себе, не в пользу. Варвара –Чему ты можешь у меня учиться в ту пору, когда я как потерянная? У тебя все получается легко, изящно. Большой дом у Красных ворот всегда распахнут. Генерал Семенов тебе, как жене, великодушно потакает. Молодые люди и известные сердцееды за тобой вьются длинными тенями. Семёнова – Благодари бога, Варвара, что он снизошел к тебе и поджег, засохнувшие было, ветки твоей души! Скучал у нас вчера один человек. Впалые щеки, маленькие горящие глазки не ловелас, радость моя, напротив, строг… Варвара – Как его имя? Семёнова – Господин Свечин. Сын генерала Свечина… Опять генерал. У нас нынче в России все генералы, представь себе…,о нём поговаривают в свете как о человеке опасном, приверженном якобинству.. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 13-04-2009 21:10
	Перчатка висит на воротах. Мерно раскачивается под их скрип. Начала биться, как сердце, слишком часто. Семёнова – Я его спросила, не скучно ли ему средь нас? Он сказал «отчего же» и сделал на лице пренебрежение. Отчего же, сказал он, вы все мои родные, я ваш, мне с вами интересно. В голосе была тоска, представь себе, и даже неудовольствие. Варвара – Чего же ты к нему привязалась? Катенька делает большие глаза, и в них Варвара видит господина Свечина. Он спокойно смотрит на неё. Варвара – Я же не люблю вас, вы просто мое проклятие. С какой ловкостью вы от меня уходите, как искусно избегаете моих домогательств… Свечин продолжает уныло и раздраженно смотреть на Варвару. Свечин – Не вздумайте быть со мной откровенной, Варвара, я– оттолкну вас холодом и раздражением. Катерина закрыла глаза. Семёнова – Сегодня Улыбышевы дают вечерний чай. Перчатка подносит чашку, нарочито грубую. Варвара сидит в кресле у окна в гостиной в улыбышевском доме. Свечин стоит у противоположной стены. Пустая чашка застывает в воздухе между ними. На нем темный фрак, видавший виды, и кремовое жабо, небрежно украшенное шелковой лентой. Коротко остриженные волосы с седой прядкой не соответствуют сравнительно молодому лицу, острому и продолговатому. У него впалые щеки и маленькие пронзительные насмешливые глаза. Свечин – Не кажется ли вам, что эти чаепития укорачивают жизнь? Варвара пожимает плечами. Свечин – Это круг, очерченный самонадеянностью. Другого нету. Варвара – Мы с вами целовались на Чистых прудах в марте. Свечин – Вероятно. Тогда все целовались. И я. Вы придаете этому значение? А уж как все целовались, словно сорвались с цепи. На что способен человек, когда ему удается вдруг вырваться… и он волен… Варвара – Мы могли бы и поубивать друг друга в иных обстоятельствах. Свечин – Вы полагаете, что человека необходимо по при дер живать? Варвара – К сожалению. Но чем жестче узы, тем он опаснее. Свечин – По мне, пусть все целуются постоянно. Свечин резко кланяется и выходит из гостиной. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 14-04-2009 18:42
	Перчатка берёт висящую чашку с чаем и подносит Варваре. Варвара смотрит в чашку и видит отражение - дама с поблекшими чертами. Это Варвара спустя четверть века. Осень. Варвара прищуривается из окон на губинские пейзажи. За столом сидит Тимоша и читает амбарную книгу его деда. Он поднимает на Варвару красные глаза. Варвара – Тимоша, я наученная горьким опытом бедного Николая Опочинина, пишу эти нескончаемые страницы в надежде, что когда нибудь Лиза прочтет все это и какие то недостающие частички нашей жизни откроются наконец перед нею и жить станет проще и понятнее. Девятнадцатилетний Тимоша, высокий, с тонкой талией, с широкими сильными запястьями, кудрявый, глазастый, задумчивый, с внезапной чистой улыбкой, в темно зеленом егерском мундире, в шляпе с зеленым же султаном. Тимоша небрежно снимает шляпу. Кудри рассыпаются. Вбегает одиннадцатилетняя Лиза Лиза – Ах! Лиза и Тимоша обнимаются. Тимоша – А помнишь, как мы с тобой раньше но саду бегали? Помнишь? Лиза – Помню, помню, конечно, помню. Я все помню, Тимоша… Тимоша обнимает Лизу за плечики, словно маркитантку, и ведёт по дорожке несколько шагов, затем возвращает ее и уходит. Лиза стоит, прикрыв глаза. Варвара – Не забывай, что есть сила, ведающая нами. Не пытайся ускользнуть из под ее власти – судьба шутить не любит. Лиза – А кто она, эта сила? Глаза Лизы загораются огненным блеском. Пламя из её глаз перебрасывается во двор Губинского дома. Вокруг дома пожар. Вбегает Дуня Дуня – Мужики совсем ополоумели и с вилами в руках ждут, когда вы выйдете из горящего дома. Варвара – Чтоб ни одной слезы! Варвара выходит, по пистолету в каждой руке, и мужики расступаются. Варвара – Вы хуже французов. Погодите, прогоним неприятеля – учиню вам спрос. Мужики молчат. Лиза шагает рядом, ухватившись за полу Варвариной шубы. Следом ступает Андриан с мушкетом. Две горничные девушки, срывая ногти, запрягают коней в экипаж. Так, не опуская пистолетов, и усаживаются в экипаж. Два возка с верными людьми скрипят следом. Лиза смотрит на огонь, покуда пожарище не скрывается за горкой. Тогда Варвара роняет пистолеты, и горничная Дуня трёт ей щеки. Варвара – Они сжечь нас хотели? Дуня –Ara, с барышней вместе… Мужики то боялись, а эти, Семанов и Дрыкин, зудят и зудят. Варвара – А мужики не хотели? Дуня – Не, боялись… Варвара – Я ведь никакого зла им не делала… Что же это они?… Так бы и глядели, как мы горим? Дуня –Ага, глядели бы… Варвара –Значит, они меня ненавидят? Дуня –Не, как можно? Их энти подбили. Зудят и зудят. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 14-04-2009 19:56
	Варвара – Черт с ним, с домом, ежели такой ценой платишь за одну прекрасную минуту. Не с поклоном же было выходить к злодеям… Не пройдёт и полугода, как их топоры и пилы зазвенят, с усердием возводя новый мой дом. Как низко они мне будут кланяться. Костёр в Лизиных глазах затухает. Тимоша сидит в кресле Варвара – А ты видел, Тимоша, видел, что было у мужиков в глазах, когда они, покачивая вилами, ожидали моего выхода? Кровь и надругательство. Я им цену знаю и презираю за тайную злобу! Я любила их и жалела, покуда они меня не предали. И перед кем? Перед лицом французов! Холоп есть холоп, Тимоша… А когда где нибудь там, потом наступит эта проклятая пора, это твое равенство, все равно, Тимоша, холопы останутся холопами, помяни мое слово, хоть в бархат и атлас их оберни, тавро не соскрести, Тимоша… Мою тетку, красивую юную Прасковью, Пугач велел вздернуть, а после саблей по тонкой шейке!… И кровь голубая у нее текла!… Они даже перепугались, убийцы!… Нет, Тимоша, равенства не бывает, прости меня, господи, бывает тревожное перемирие, тебе, как военному, это понятно; пока у меня в руках по пистолету, я до экипажа доберусь! Тимоша – Так ведь мы их продаем, а не они нас! Варвара – Ах, Тимоша, это ужасно, это дикость наша, позор наш… Разве можно людьми торговать? . Господь милосердный, сколько бравых гвардейцев, воротившихся домой, потрясали кулаками, будто впервые дивясь на наше глухое варварство… Лиза – Ох уж это варварство!… Варвара смотрит в окно. Идёт мелкий дождь. Падает последний лист с дерева. На его месте висит перчатка, которая указательным пальцем показывает на дорогу. По дороге, уже не скрываемой кустами, генерал Опочинин, еще молодой и круглолицый, упрямо идёт в Губино, с трудом переставляя деревянную ногу… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 15-04-2009 17:20
	Перчатка срывается с дерева. Варвара выскакивает навстречу генералу Опочинину. Перчатка падет её на лицо. Она сбрасывает её. Перед Варварой пустая дорога. Нет никакого генерала. Перчатка делает пируэт в воздухе. И оказывается на руке молодого Свечина. Высокий лоб, гладкие щеки. Черный плащ вольного покроя подчеркивает его нездешность. Он взмахивает рукой в перчатке и гремит «Марсельеза» из ярко освещенных окон строгановского дворца в Петербурге. Пугает и возбуждает громадную толпу на Невском. По залам маршируют молодые аристократы под трехцветным французским знаменем, все во фригийских колпаках, с горящими взорами. Свечин – Господа, я видел как в корзинку гильотины глухо скатывается крупная голова Людовика, и по темному одеянию палача расползаются темно красные пятна, и толпа бодро ухает, наблюдая. Господа, как просто отлетают королевские головы вместе с париком. Как просто все: освобождение от тиранства и утверждение возлюбленных истин, которые вчера еще казались фантазиями! Я распивал со студентами темно красное бургундское. Я целовался с парижскими лавочниками, воображая себя переселившимся в рай. Звучит громогласное «вив ля либор!», и «эгалит!»,«фратернит!» Ливрейные лакеи застывают у стен во фригийских же колпаках. Стреляют по холостому в потолки и окна. Картонная голова Людовика волочится следом по паркету. Обнимаются. Целуются. В диванной из диванов лакеи воздвигают баррикаду. Затем лакеи, закончив баррикадные работы, обносят молодых пылающих энтузиастов вином и шампанским. Горничную наряжают «а ля републик» и поочередно целуют и тискают и таскают за собой из залы в залу, вспотевшую, губастую, зажмурившуюся от ужаса. Свечин в пылу обнимает лакея и целует его по братски под смех приятелей. Лакей неподвижен и холоден, только неживые губы клюют барина в щеку. Флигель адъютант – Матушка Екатерина выражает вам своё неудовольствие. Свечина вытребывают в Москву. Свечин сидит в кресле. Смотрит в окно. Величественно возвышается Петропавловская крепость. Свечин закрывает глаза. Открывает глаза. В окне видны Чистые пруды. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 15-04-2009 18:04
	Генерал Свечин сидит в кресле напротив сына. Генерал Свечин – И я тебя отлично понимаю. Вот, например, с каким наслаждением мы надевали французские шляпы при блаженной памяти Елизавете Петровне и, надвинув эти шляпы, посвистывали в немецкие спины… Я тебя отлично понимаю, в юности ведь все жаждут перемен… юность жаждет перемен, а про закваску мы и не вспоминаем, какой конфуз, про закваску… Вы там про закваску позабыли, и я тебя отлично понимаю: Монтескье сказал, Дидерот сказал, Вольтер, Мабли… А не хотите ли, мои юные друзья, нового Пугача? Генерал встаёт с кресел, вытягивается во весь свой небольшой рост, запахивает старенький, выцветший любимый вишневый халатик и пухлой рукою машет в сторону окна. Генерал Свечин – Я могу нарисовать тебе такую картину: ты наконец ото всего свободен – и от имения, от этого дома, от всех тысяч годовых, от меня (ибо я болтаюсь в петле), от матушки (ибо ее хватил удар), от кофия в кроватку по утрам, от лицезрения московских красот, ибо по мостовым течет кровь, трактиры разграблены, мужики спят во дворцовых покоях, на Смоленском рынке большая дубовая плаха, по кремлевским стенам развешано белье на просушку вперемежку с покойниками (кстати, твоими же вчерашними приятелями по Парижу), и, кстати, все висят в паричках, камзолах и при шпагах, вот что замечательно. Тебе это нравится? Свечин – Нисколько. Генерал Свечин – Тогда не забывай, что мы замешены на меду и гречихе в отличие от французов, которые, в свою очередь, замешены на чем то другом, другом, пусть наипрекраснейшем, но другом… Но все равно, придется тебе напяливать кафтанчик снова, естественно, камзольчик, но ощущать себя как бы в кафтанчике, соразмерять с отечеством свой пыл, дружок, и гляди, не разбуди Пугача, пущай его поспить! Свечин – Да не мужики, не мужики, а ваши возлюбленные дети! Гляньте ка, сотни благородных юнцов размышляют о нашем варварстве… Им кровь нипочем. Они желают очиститься кровью! Генерал Свечин – А мы и есть варвары. И в этом наше спасение. Пусть это будет вам в утешение, ибо народ наш ничего не читает, не знает. Помещички читают изредка, а мы, господа, читаем «Санкт Петербургские ведомости», из которых только и узнаем, что жалкая кучка взбесившихся французов преступно помышляла о свободе, а получила кровавую тиранию. Ко мне приехал граф Воронцов из Англии. Проводи меня к экипажу. Воронцов В Москве щедро привечают французских эмигрантов, кормят и поят назло разбушевавшимся якобинцам, устраивают им охоты, успокаивают громадными просторами и российскими чудо богатырями, которые вот вот и наведут во Франции порядок. Все восстановится, господа, восстановится, восстановится. Эта зараза повсеместная. Наша отдаленность предохранит нас на некоторое время; мы будем последние, но и мы будем жертвами этой эпидемии. Может, не нам, но сыновьям нашим непременно выпадет все это. Я решил обучить сына какому нибудь ремеслу, слесарному, что ли, или столярному. Когда его вассалы скажут, что он им больше не нужен и что они хотят поделить между собой его земли, пусть он, по крайней мере, будет зарабатывать хлеб собственным трудом и иметь честь сделаться членом будущего муниципалитета где нибудь в Пензе или Дмитрове. Эти ремесла пригодятся ему больше, нежели греческий, латинский и математика. Генерал Свечин усаживается в карету. Генерал Свечин –Кстати, забыл тебе сказать, что на фонарях будут висеть и сами подстрекатели, и все в паричках, с непросохшими перьями в руках, на босу ногу! Свечин –Я доживу своим умом, ежали вы не возражаете. Подумаю. Генерал Свечин – Подумай, подумай. Я ведь тоже не пророк, прости. Но мне сдается, что это не для нас, не для России твои эксперименты. Свечин – Зачем мне вас то впутывать в мои фантазии? Я.ведь не хочу порочить вашу репутацию… Пусть время само… Оно само знает… Я ведь хочу добра. Генерал Свечин –Ну, натурально. Но, между прочим, когда делают зло, всегда говорят, что хотели добра… Это я вообще… Я, например, хотел поставить Еврипида на домашней сцене. Думал, ты мне поможешь. Свечин – Я готов, это меня привлекает. Отчего же и не поставить? Генерал Свечин – Ну ладно, ступай. Скажи Прокофию, чтоб сопровождал тебя. Скажи, я велел. Где поселишься? Свечин – Я сниму квартиру недалеко от вашего дома и поступлю на службу в архив Иностранной коллегии. Цитировать

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7 8 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Публикации / Так и побьём друг дружку? (черновик)