Так и побьём друг дружку? (черновик)

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Публикации / Так и побьём друг дружку? (черновик)

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7 8 Next>>

Автор	Сообщение
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 25-02-2009 22:07
	В поле проходит Варвара Варвара – Семнадцатая верста! Варвара смотрит на него и из её глаз возникает холодное синее пламя, которое тоже окутывает Опочинина. Протез стучит по полу Опочининского дома. Опочинин сидит. Тимоша –Куда ты все ходишь, дядя? Опочинин – Видишь ли, друг мой… Заиграли Шалюмо Опочинин – Жить хочется, мучиться…Я вдоволь пострелял на своем веку и вдоволь поблаженствовал, слыша победные трубы, и я вдоволь позадыхался, спасаясь бегством от преследователей, и наплакался при виде хладных тел вчера еще живых, но и вдоволь позлословил над плачущими. И всякий раз я казался себе самому и правым, и справедливым, и столь же несчастным… А нынче один пронзительный вскрик божественного шалюмо, и тотчас в зеркале передо мною – хромое чудовище ростом под потолок, с благородным круглым мужественным лицом, истоптавшее на своем веку столько чужих земель! О, чужие земли, я топтал их с солдатским тщанием, и синие глаза императрицы Екатерины, и серые императора Павла Петровича, и голубые ныне здравствующего Александра с благосклонностью отмечали мое усердие сквозь пороховые туманы… Се милое отечество благодарит меня… Тонкая цепкая ручка Тимоши протягивается к книгам и остановливается. Тимоша –А знаешь, дядя, я ускачу в Москву, не дожидаясь, покуда Бонапарт похвалит тебя за разварную стерлядь. Опочинин –Не торопись, Титус, презирать меня за старческие капризы. Я еще не настолько стар, чтобы не уметь наслаждаться хорошим обедом и видом довольных гостей, но и не настолько уж молод, чтобы не испытывать боли, озираясь на собственную былую слепоту. Знаешь, Титус, там, в одной из чужих земель, сгибаясь под лаврами победителя, я влюбился в одну молодую особу. Она была дочерью плененного нами бригадира, но это не настраивало ее и ее окружающих на укоризны по отношению ко мне. Война, друг мой. Я поселился в их доме и ежедневно был зван к столу. Кормили меня превосходно. Со дня на день воздух в доме теплел. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 25-02-2009 22:35
	Играет полная флейта. Опочинин и Дочь бригадира стоят над замёрзшим прудом. Опочинин – Россия, Липеньки! Какое наслаждение, какое опьянение, какая густая чистая кровь! Вы можете стать в недалеком будущем хозяйкой моего дома. Она всплескивает руками. Она. – Вы представить себе не можете. Достаточное количество отменных прощелыг уже пощелкивает предо мною напрасными шпорами, и даже один поэт… Лилии у пруда гордо выставляют белые свои головки. Опочинин, закрывает глаза и трепещет, простирает к ней молодые генеральские ладони. Опочинин –Вы совсем еще юная, благовоспитанная, пахнущая булочками с изюмом. Она – На каком же языке я буду изъясняться с вашими рабами, герр Опочинин? Руки Опочинина повисают в воздухе. Флейта начинает выводить прусскую мелодию Wacht am Rhein. Опочинин –Ну, на первых порах жестами… жесты они поймут, а уж потом… Она улыбается очень дружелюбно и немного снисходительно и позволяет Опочинину руку у ней поцеловать. Опочинин после поцелуя, гордо выпрямляется. Опочинин – Да это же не рабы, дура, это мои люди, мои! Я вырос среди них, я вхожу в людскую, мне все знакомо: их запахи, их шутки, как они руку мою хватают для поцелуя, как они песни поют, как мы ходим по грибы, по ягоды… Семья! Это у вас, у прусских дураков, каждый сам по себе, а мы вместе спокон веку! Опочинин у себя продолжает рассказывать Тимофею. –Вот что бушевало во мне тогда. Я был унижен. Представляешь, Титус, когда я вернулся, и первый нестройный хор в мою честь отгремел, и я взглянул в их чужие лица… А одна ли у нас кровь? – подумал я, и пробитое пулей лицо Саши Опочинина возникло передо мною… И та прусская красотка не казалась уже дурой… Титус при этом краснеет. На Опочинина смотрит Сонечка, которая также краснеет. Опочинин – Кстати, Титус, мамочка твоя не просто отказалась от отцовского наследства, а продала это проклятое ярославское с облегченным вздохом со всеми трудами – скорей, скорей, за гроши – какому то петербургскому выскочке Опочинин смотрит вслед отъезжающей кареты Сонечки. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 25-02-2009 22:40
	На порог выходит Пряхин в зеленом фраке с низкой талией и светлых панталонах. Полноват, хохотун с блеклыми северными глазами и постоянно потирает свои ручки Пряхин – Всем дворовым пожелавшим остаться выдать по чарке. Дворовые пьют. Пряхин девок хлопает по заду и хохочет. Хохочет и сам пьёт предостаточно. На фоне этой оргии начинает звучать одинокий Гобой. Звук этого одиночки неприятен. Наступает рассвет. И к звуку одинокого гобоя присоединяется хор собратьев. Их вскрик пронзает сердце счастливой болью и мысли одна другой слаще посещают Опочинина, хотя какая то безнадежность все таки горчит в этой сладости и усугубляет необъяснимое беспокойство. Под эти звуки - вскрики. Опочинин садится в бричку. С крыльца бросается к нему Пряхин. Будто и не пил, свеж, благоуханен, но грустен, даже мрачен. Пряхин – Весьма сочувствую вам и понимаю. Вчерашний карнавал – непроизвольная дань легкому безумию, которому меня подвергли обстоятельства. Покорнейше прошу простить меня… Он садится к нему в бричку. Пряхин – Представьте себе безвестного обедневшего дворянина, у которого, как это всегда бывает, множество детей и больная жена. Связей нет. Служба не получилась. Господский дом – изба. Две лошади, коровенка да три человека в собственности. Родственников никого, кроме бездетной тетки, родной сестры моей матери тоже из рода Киселевых. Тетка богата, живет в собственном доме в Петербурге, племянника знать не желает. А я гордый. Сам свою землю пашу, сам сею, сам убираю… И вот уже приближается старость, а средств нет, и детей пристроить не удается. В один прекрасный день умирает суровая тетка, и из завещания выясняется, что я стал обладателем двухсот тысяч! Почему так получилось, понять не мог и немного обезумел. Слава богу, что был я не мот, цену деньгам знаю и на пустяки не трачу. Опочинин обнимает Пряхина. Опочинин – Дай тебе бог всяческих удач Бричка с Опочининым под вскрики гобоя трясётся по неровной дороге. Дорога медленно заволакивается перьями. Они висят не шелохнувшись. Бричка с Опочининым замирает. Он поворачивается ,чтобы увидеть Пряхина, но в ответ ему раздаётся низкий, по стариковски гнусоватый звук фагота. Опочинин о чем - то бормочет. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 25-02-2009 23:05
	Он сидит у себя в кресле и постукивает по деревянному протезу. Открывается дверь и входит толстяк Лобанов. Опочинин. – Остановитесь, сосед! Прочувствуйте звук фагота. Он все прошел и все повидал. Он знает, что все завершается: империи гибнут, благородные порывы угасают, ослепительные надежды превращаются в фарс, великие замыслы – в кучу навоза; от царей остаются гробницы, победителя ждет возмездие… Пусть гении побед, восседающие за коим столом, услышат этот звук, и пусть бледность покроет их закаленные лица… Лобанов – Я знаю, что вы преклоняетесь перед Бонапартом. Он для вас гений и прочая чертовщина… Для меня же он враг, узурпатор, возмутитель наших устоев. Он топчет нашу святую землю и сеет смерть… и бунт! Опочинин – Позвольте, сударь вы мой. Война протекает в соответствии с достижениями в батальном искусстве. Взятие Смоленска – совершенство… Лобанов – А мне то что за дело до военных совершенств! Лобанов плачем и кулаком смахивает слезу. Удар деревянного протеза Опочинина прекращает плач. Он протягивает Лобанову курительную трубку. Лобанов раскуривает её и , и когда втягивает в себя дым, трубка зазвучала как фагот низко, непререкаемо, по стариковски гнусаво. Из дыма выпускаемого из трубки образуется тень в треуголке Лобанов резко взмахивает руками. Разгоняет дым. Лобанов – Он посулил моим людям вольную, они открыто говорят об этом… Это что?… Мы уезжаем в Кострому, куда? Зачем?… Я просил в губернии взвод улан, по крайней мере, для защиты, для ограждения… они там смеются: какой, мол, взвод улан… Какой?! А знаете, как у моей свойственницы под Витебском, едва она уехала, как у нее все понесли из дому? Кто? Ее же люди. Все понесли, все… Тут набежали и наши солдатики, может быть, и те самые уланы, и вместе, всем миром понесли ложки, вилки, зеркала, кресла, фарфор и фраки… Фраки то им зачем? Не ваш ли гений в том повинен? Лобанов бросает трубку из неё выпадает негашеный табак и вновь плачет. Слезы падают на горящий табак и гасят его. Лобанов – А уж потом пришли французы, в пустом прекрасном ампирном доме переспали на соломе, насрали по углам и отправились дальше по всем правилам батального, как вы говорите… Опочинин – Милостивый государь, а помните в Ломбардии райскую долину и майскую голубизну на свежих виноградных листочках? Лобанов – Ах, да помню, помню. Опочинин – Какой вы были молодой и статный, и как украшал вашу голову лейб гвардейский нимб! Лобанов вспыхивает, как дитя, и лицо его становится вдохновенным и даже прекрасным. Опочинин -И как мы с вами, одуревшие от италианского солнца, краснокожие и непреклонные, гнали французов по виноградникам италианцев, чтобы воротить австрийцам их владения! Вот была охота! Лобанов вскидывает голову, и скромно улыбается. Опочинин – Теперь же, милостивый государь, почему бы не поверить, что возмездие настигло нас среди наших нив и пашен? Лобанов вскакивает. Лицо его пылает. Прежний нимб возникает вокруг чела. Он принимается вышагивать по комнате тяжелой гренадерской поступью, и половицы скрипят. Лобанов – По италианским виноградникам, по италианским виноградникам. В раскрытые окна виднеется августовская звезда над черным парком. Фагот издаёт надменный звук.Поступь Лобанова сливается с поступью французских войск. Бонапарт в глянцевых ботфортах маленькой пухлой ручкой указывает на Москву. Лобанов – Возмездие? То есть вы имеете в виду рок?… Да господь с ними, пусть они идут, пусть, пусть…Но фраки то при чем? Пусть вражеские войска, понукаемые своим роком, вытаптывают чужие поля, покуда им не придется терпеть уже от чужого рока… Но фраки то при чем? Зачем мужикам фраки с? Фарфор я еще понимаю, но фраки с… Или там зеркала, чтобы глядеть на свои рожи, или там шторы, или там кадушка с лимонным деревом, но фраки?… Они и меня убьют, и членов моего семейства, и француза гувернера, потому что он француз и потому что французы – протестанты… Да, да, зря смеетесь Опочинин не смеётся. Лобанов – Они сначала отдадут французам мой хлеб и пустят меня по миру, а после наденут фраки, возьмут вилы и воткнут Бонапарту в брюхо… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 01:01
	Проходят мужики. Несут на вилах чучело быка. Они во фраках . Идут неуверенно. Один спотыкается. Падает. Остальные не удерживаются на ногах, валятся на чучело быка и засыпают. Только два человека молодой и старый стоят над спящими. В руках у одного кларнет.Он подносит его к губам и его низкий медовый голос звучит подобный плачу. И они входят в дом Осиповых. Большое стечение гостей. Заходят Опочинин и его музыкант Федька. У Федьки в руках английский рожок. Он начинает играть на нём какое- то сочинение. Он играет под аккомпанемент клавесина. Гости внимают этому дуэту еще со спокойствием, рассеянно, добродушно, с прохладцей, излишне не зажигаясь, поглядывая друг на друга. В креслах вишневого бархата, две дамы в старомодных туалетах притворяются погруженными в мелодию, помахивают веерами; у растворенного окна, пытается укрыться за прозрачным тюлем господин в зеленом камзоле. Он подаёт легкомысленные сигналы смуглой барышне в розовом платье. Три старухи в екатерининских чепцах кивают с дивана в такт рожку. Группа еще совсем юных армейских офицеров толкаются испуганно в углу, не зная, что делать с длинными руками. Стайка угловатых девиц напрягаетсяь, словно изготавливается к стремительному бегству… Опочинин стоит у самой двери, опираясь на ореховую палку. Незнакомый старый господин, тот который вошёл с кларнетистом, стоит рядом с Опочининым. Незнакомый – Все притворяются меломанами. Делают вид… Многочисленные морщины на его лице изображают отвращение. В выцветших глазах плавает тоска. Он так смотрит на Опочинина, словно нуждается в помощи. Федька завершает свой opus и смиренно удаляется из залы. Все сразу стали шевелиться, веера мелькают пуще, вспыхивают откровенные улыбки, разносится гул воскресших голосов. Слуги бесшумно меняют свечи. Опочинин смотрит на старика. Тот вздыхает и решительно направляется к клавесину, садится и протягивает руки. Едва раздаются первые аккорды, как все гости застывают с привычной неохотой. Старик играет. Молодой кларнетист выходит незаметно из дома и медленно идёт в обратную сторону. Сидит старик как то необычно. Лицо отворачивает от клавиатуры, словно музыка вызывает в нем неприязнь. Постепенно все замирают и напрягаются. Опочинин смотрит на вдохновенные пальцы старика, искаженное отвращением острое лицо, полные отчаяния глаза .. Клавесин рыдает, как живой. Федька появляется и становится рядом с Опочининым. Федька – Барин. А что оплакивают? Этак все сейчас заплачут, заломят руки, побегут невесть куда, толкая друг друга… Опочинин – Палку бы ореховую швырнуть в старика, чертов старик!…Смотри,Федька, три старухи на диване мочат ноги в Лете. Смуглая барышня наклоняет головку. Господин в зеленом камзоле цепляется за подоконник. Юные офицеры прижимаются друг к другу тесней и тесней… Опочинин – У, чертов старик, презирающий радости! Я впервые думаю, что пожил, довольно, мол, пора… Старик поднимает лицо и смотрит на Опочинина. Вместо старика на клавесине играет Саша Опочинин. Опочинин закрывает глаза. Затем открывает. На клавесине играет старик Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 01:20
	Опочинин едет домой один. Коляска катит бесшумно. Стоит теплая летняя ночь. Опочинин задыхается.. Лошадь всхрапывает, ветка трескается в лесу, белый заяц пересекает дорогу, и он вздрагивает. Опочинин гонит лошадь. Лошадь резко останавливается, и он видит мужиков во фраке спящих на чучеле быка. Опочинин кричит им. Опочинин – Война же, господь всемогущий! Все кончено. Нет ни дома, ни сада, ни единой живой души; вокруг лишь холодные равнины… Чертов старик! Я знаю, ч т о это такое! Гигантская волна, которая и меня несла когда то по италианским виноградникам, по альпийским камням, та самая волна надвигается неумолимо. Как некогда я сам, как теперь и они, не более того… Быть может, успех моего полка там, под Унтер Лойбеном, зародил новую школу, и целая толпа подражателей, позабыв мое имя, украсив шляпы султанами, надеется в чужой земле повторить ту мою удачу, не жалея железа и крови… Кларнетист подходит и играет мелодию. Опочинин –Кто это за старик Кларнетист прерывает игру. Кларнетист – Никто не знает его имени, кто он и откуда, как появляется и куда исчезает. Опочинин – А исчезает ли? Не ждать ли его в гости в скором времени? Кларнетист – Может это чуть ли не лазутчик корсиканца или что то в этом роде… Опочинин – Сыграй кларнетист о вечном пребывании в нашем сердце; не о прощании, а о прощении. Простит ли мне господь задуманную мною дерзость? Но, клянусь, голос кларнета в хоре и помянет, и восславит, и все в равной мере, поровну. Кларнетист начинает играть Мужики во фраках поднимаются. Смотрят на чучело быка, на Опочинина. Строятся и идут неровным шагом куда- то в сторону. Опочинин подъезжает к дому. Слуги принимают коляску. Тимоша спит губастый и розовощекий. Федька нашептывает Опочинину со слезами. Федька – Вам не хватает басового кларнета. В нем мрачная сила и загадочная суть – вот каков его звук. Опочинин – Федя! Я пишу в Дрезден, Вену и Милан. Никто не отзывается на бредовые письма безногого генерала… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 14:22
	Федя уходит наигрывая что – то на рожке. Опочинин смотрит на развешанные виньетки, которые под его взглядом оживают. Вот виньетка восьмилетнего Тимоши, которого гладит по голове гувернёр Мендер. Тимоша – Дедушка, дозвольте называть вас дядей и на «ты», как мамочку на «ты»? Мендер в ужасе палец прикладывает к губам и делает мальчику строжайшие знаки. Опочинин – Ну что же, друг мой, будь любезен, зови как знаешь. Мендер облегченно вздыхает, смеется и гладит Тимошу по кудрявой головке. Тимоша –Скажи ка, дядя, когда я женюсь на мамочке, ты подаришь мне настоящую лооошадь? Мендер – Тимоша! Тимоша! Тимофей Михайлиш, ви начинайль чепухить. Я сам красневаю от ваши слова! Мендер гладит Тимошу по кудрявой головке. Виньетка замирает. Эберсбрунн. Бивак. Ноябрьская грязища. Опочинин отпаивает Мендера. Опочинин – Пей, тиролец, пей! Мы сами кое как увиливаем от маршала Мортье. Стройный, гладковыбритый, востроносенький, голубоглазый Мендер что –то говорит на немецком языке. Опочинин зовёт солдата - австрийца, владеющего русским языком и тот переводит. Мендер – Я наслаждался италианским солнцем вместе с полуротой своих бравых тирольцев. Я покорил эту страну, стал хозяином над нею, власть моя простиралась далеко и казалась вечной. Внезапно французы вломились в Ломбардию и погнали нас с насиженных мест. Молодой Бонапарт вселил в меня такой ужас, что я бросил своих солдат, бежал в родной Линц и вскоре вышел в отставку. Однако не успел я отдохнуть от стремительного бегства, как маршалы Бонапарта замаячили на изумрудных берегах Дуная. Я снова натянул мундир, твердо уверовав, что Бонапарт явился за мной, подстрекаемый мстительными италианцами, и решил отбиваться. Он резко вскакивает на ноги и начинает кричать по -латыни в адрс французов Мендер – Ab ovo usque ad mala. Aditum nocendi perfido praestat fides. Amicus Socrates, sed magis amica veritas. Мендер успокаивается, краснеет Мендер – Почти точно так же кричали мне италианцы, когда я ворвался к ним с австрийской армией однажды… Мендер отхлёбывает из фляги. Прислушивается. Откуда - то раздаётся звук басового кларнета Мендер – Это м ы ничего не помним, а история помнит все. Французы преследуют меня , поверьте. Стоит мне сейчас исчезнуть, и они оставят вас в покое. Опочинин ставит перед ним котелок каши. Опочинин – Ешь кашу, Франц Иванович, и не болтай вздора. Подъезжает вестовой и докладывает. – Милорадович сообщил Кутузову, что ненастье остановило Мортье у переправы через Дунай. Опочинин начал аплодировать, его поддержал Мендер. Аплодирует Александр первый и его челядь в Петербурге. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 14:26
	Перья окружают аплодирующего Мендера, виньетка которого висящая на стене пустеет. Есть виньетка, Мендера в ней нет. Рядом виньетка Опочинина, которого обнимает за шею маленький Тимоша. Рядом с Тимошей рыдает Сонечка в розовом платье, бледная и изможденная. Опочинин гладит виньетку, целует её. Опочинин – Я понимаю, что мы теперь одни на всем белом свете, одни, одни… Титус – А меня ты благословляешь идти в полк? Опочинин – Я написал нынче графу Сен При письмо с просьбой пристроить рвущегося послужить моего племянника к нему в Егерский полк. Все таки будешь под глазом боевого товарища, отменного командира и доброго человека. Титус – Вы с ним сражались вместе? Опочинин – Граф Сен При отличился под проклятым Аустерлицем и даже получил Георгия 4 й степени. Там мы расстались. Впоследствии он наезжал ко мне, однако, будучи из французских эмигрантов, горячо не соглашался с моими пристрастиями к Бонапартову гению. Впрочем, это не мешает нам оставаться добрыми товарищами, мне нравится его порывистость, суровость в бою и почти девичья мягкость в душе. Он глубоко образован и вообще умен и находит удовольствие в моих склонностях к злословию. Опочинин подмигнул Тимоше. Падает снег. Колядуют девки. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 14:29
	Опочинин смотрит на пустую виньетку. В ней появляется солдатский костер, каша и Мендер, посылающий гневные латинские слова в сторону противника. Сзади раздаётся шум. Входит хмельной почтарь и рядом с ним стоит Франц Иоганн Мендер. Хмельной почтарь. – Вот, господин генерал, вас какой –то историк ищет. Говорит, что вы с ним воевали. Опочинин и Мендер долго смотрят друг на друга и потом кричат радостно и обнимаются. Арина вносит котелок с кашей . И старые бойцы кормят друг друга ложками, сидя на полу В зал забегает Сонечка вся в снегу. Остановилась и смотрит своими чёрными глазами на странную пару с потухшим взором Опочинин – Сонечка. Будь нашим переводчиком. Сонечка бесстрастно начинает вести беседу – перевод под звук ложек хрюканий и бессвязного разговора.. Опочинин и Мендер щёлкают ложками и слушают что говорит Сонечка их голосом Мендер – Достославный господин генерал, я бы никогда не осмелился обеспокоить Вас в Вашем заслуженном уединении, если бы не крайние обстоятельства. Господин генерал, я обложен, как волк в логове: французы по наущению ломбардцев преследуют меня по пятам, вся их военная машина, вернее, вся их военная деятельность – не что иное, как стремление осуществить акт возмездия надо мной! Опочинин – Я вижу вы, человек по природе мирный и добрый, ивам открылось многое из того, чему в молодые годы вы не придавали значения. Теперь в вас нет юношеской самонадеянности, былого легкомыслия и слепого доверия к псевдопатриотическому тарараму, что позволяло вам считать итальянцев осчастливленными вашим присутствием в их виноградниках. Хотя вы были всего лишь жалкой щепкой в море австрийского оружия, однако сознаёте, что именно вы избраны Богом из всех ваших соотечественников, когда Господь решил, что уже пришла пора платить за содеянное. Мендер – Господин генерал, я не ропщу. Я не боюсь смерти, господин генерал, ее не миновать. Я боюсь, что, когда меня настигнут и провозгласят единственным ответчиком за жестокую бездумную расчетливость остальных, я не вынесу столь громкого титула. Героем и злодеем надобно родиться. Как странно, что именно я, рожденный маленьким человеком, предназначен Высшими Силами для искупления всеобщих страстей… Господин генерал, я честен и деятелен.Мне не страшен труд. Быть может, в Вашей благословенной стране мне удастся хоть на время обрести покой, собраться с мыслями и с достоинством исполнить свое предназначение. О, какое несчастье, что именно я намечен жертвой общего искупления! Какая тяжесть, господин генерал! За все, за все надо платить, а где взять? Опочинин – Что остаётся делать бедному хромому отставному генералу, знающему, во что превращается блаженство в чужом винограднике, когда тебе дадут по худенькой самонадеянной шее? Черт с тобой, спасай душу, историк. Ведь это любопытно. Наконец, нас связывает многое, если подумать: солдатский костер, каша, нелепица встречи и расставания, и, конечно, совместное ноябрьское бегство по европейским весям. Арина наливает наливку. Опочинин – Спроси ка его, Сонечка, как ему удалось сохранить бодрость и свежесть, несмотря на ужас, о котором он мне поведал. Мендер тараторит торопливо, но с достоинством, при этом сияет и показывает острые белые зубки. Мендер – Милостивый государь, произошло чудо. Я ехал по российским просторам две недели, и им не было конца. Я понял, как далеки мои преследователи, как они бессильны досаждать мне, и я подумал: предназначение предназначением, но ничтожность маленького человечка на этих громадных просторах постепенно превращается в преимущество. И я почувствовал, что излечиваюсь. О, какие пространства! Опочинин – Если ты заворожен пространствами России, то устраивайся в Липеньках при общем благосклонном участии. Я поручу тебе воспитание и обучение Тимоши. Мендер Сонечке говорит комплименты и подносит цветы. Опочинин – Франц Иоганн, говорю я с тобой о наших баталиях, но признаюсь тебе, что от этих разговоров уже скучаю и даже раздражаюсь, потому что в мои то годы надобно как то и пораздумать над собственным опытом, как то и поостыть; люди рождаются, набираются сил, научаются радоваться, надеяться, глядят на себя в зеркало, удивляясь своим формам, цвету глаз, сиянию улыбки, и все это для того, чтобы однажды накинуться друг на друга и, хрипя и кашляя, пускать друг другу кровь… Мендер – Я надеялся, генерал, угодить вам. Обнимает Тимошу за плечи и идут гулять по окрестным деревням. Навстречу идут мужики и бабы. Мендер перед всяким встречным мужиком или бабой снимает шляпу и кланяется Мендер –Здгасте, мюжик. Здгасте, баба… Мужики и бабы пугаются. Тимоша хохочет. Раздаётся резкий звук рожка. Вбегает Мендер с белыми губами Мендер – Армий Бонапарт вторгализ в Рюссию, блягополучн перейдет Неман! Опочинин – Да ведь мы, Франц Иванович, предвидели это, предчувствовали, мой дорогой… Ну ничего, ничего, не новость, не новость, бог не выдаст – свинья не съест, эвон какие пространства, мой дорогой, меж Неманом и нами, а армия какая! А Чичагов! А Милорадович! А Багратион! А гусары! А артиллерия!… Франц Иванович вежливо кивает, а сам тихо плачет, и утирает слезы батистовым платочком. Мендер – О, я не трюс, вовзе не трюс, ви меня понимайль? Я вижу старий приговор. Я мешайль бедний аустрийский народ, нынче я опять мешайль рюсский народ… Опочинин – Да полноте, Франц Иванович, все в наших руках, черт его побери! Ну пусть вы жертва, а я вот калека, и вот мы с вами отправимся Бонапарту навстречу, подстережем его и пристрелим… ха ха, и разом все завершим… Мендер – Ви не понимайль исторически процесс. Ми убивайль Бонапарте, но я оставаль ся заложник. Как ви не понимайль? Есть провидение, есть возмездие, чертова побраль!» Перо в руке проводит линию Неман –Липеньки. Линия сокращается. Вторая линия извилистая направлена на Москву. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:13
	Опочинин лежит в постели и кричит Опочинин – Ой ей ей ей. Опочинин смотрит в зеркало и проходит через него и плавает в чёрном пространстве. Челядь слышит этот голос, вглядывается в зеркало. Каждый ищет в себе изъяны, прихорашивается. Не видят летающего там Опочинина, только слышат его стоны и опять смотрят в зеркало. Тимоша приходит в комнату Тимоша – Скажи ка, дядя, отчего это иногда кажется, будто ты пришел откуда то, невесть кто ты, чужой и всматриваешься во всех, будто не понимаешь, кто перед тобою, и еще кажется, что уже уходить пора туда, откуда ты пришел? Опочинин гладит его по кудрявой головке Опочинин – Разве? Может, я в Губино к Варваре в гости собираюсь промаршировать? Тимоша – Нет, дальше, дальше. Какое еще там Губино. Опочинин – А может, Титус, это лета во мне, годы, когда свое начинает казаться чужим, даже не чужим, а думаешь: а свое ли это? А нужно ли? А не пора ли?… Опочинин продолжает летать в чёрном пространстве. Опочинин –Господи, дай мне сил! Слышишь, пахнет гарью? Опочинин сидит за столом Опочинин – Эй, Лыков, неси мои доспехи! Лакей Лыков – Какие прикажете? Опочинин смотрит на него и слабеет. На его фоне Лакей становится напряжённым. Опочинин – Какие, какие. Пошел прочь! Опочинин берёт перо в руки и пытается написать на спине лакея где доспехи – дрожит, и дивные каракули прикрывают несовершенства слога, который появляется. Перо вылетает из рук и начинает летать по комнате. Опочинин берёт вилку, которая отвратительно звенит о тарелку. Опочинин делает вид, что выбивает дробь. Тимоша смотрит на Опочинина и хохочет Тимоша – Ты, дядя, начал барабанить в последнее время… Какие марши тебя одолели? Французские?… Опочинин смеётся в ответ и отставляет чашку с чаем Опочинин – Дурачок вы, сударь, не французские, а Московского мушкетерского полка. Тимоша уходит, посмеивается, а Опочинин допивает чай. Расплескивает его на скатерть. Летающее перо рисует в дверях одеревеневшего Мендера. Опочинин подходит к нему и показывает карту.. Опочинин – Ступайте в Москву, Франц Иванович, в Москву то ваш преследователь не пожалует. Видите, какие пространства перед ним? Мендер – Нет, он пожалюет. А доль жен оплачивать грехи аустрийский народ, ви пони майль? Они обнимаются, и Мендер уезжает в обозе. За обозом бегут гуси, которые пытаются ущипнуть Мендера за ноги. Мендер смотрит на них безучастно. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:15
	Опочинин ходит по дому из комнаты в комнату, заглядывает в зеркала, в окна . Наступает мрак и кто – то отпрыгивает от него неловко по – стариковски от Опочинина. Это старый камердинер Кузьма. Опочинин – Ты что, испугался? Что это ты, очумел? Кузьма улыбается через силу и шутит подобострастно Кузьма – Воон вы какие огромадные, а я мааааахонький… Опочинин выходит во двор К нему подходят гуси. Важно шествует корова и подставляет свою морду для поглаживания. Так и сидит окружённый птицами и домашним скотом.Опочинин поднимается, опирается о корову. На плечах у него сидят гуси и сквозь рёв и гоготанье Опочинин смотрит в след уходящему обозу, кричит. Опочинин – Надоели все, все надоело. Воистину чужой мир. Сонечки нет, да и она последнее время казалась прозрачной и ходила следом за Тимошей, глядя на него с недоумением… Расставание – не праздник. Расставание – не праздник, говорю я вам; а предчувствие разлуки хуже смерти… Господь всемилостивый, укрепи мой дух и возвысь меня над скорбной суетой!… Вдоль дороги, по которой уходит обоз, летают перья. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:21
	Когда перья разлетаются,стоит Опочининв в возрасте 42 лет. Ни морщинки, обе ноги целы. Он гнёт подковы. Ему аплодирует дворня деревни Губино. Затем он берёт шпагу и вращает её без устали. Из дому выходит Варвара. Ей 23 года. Стройная, темно русая головка, редкая улыбка с каким то коварством, Два синих глаза в пол лица, взгляд неподвижный, от которого не укрыться. Опочинин влево отклоняется –глаза видят, вправо – то же самое; два синих холодноватых светильника. Она поворачивается и входит в дом. За ней следует Опочинин Варвара представляет Опочинина. Варвара –Господа и дамы. Перед вами герой войны генерал Опочинин. Он только что вернулся после швейцарского похода. Первый гость – Тост за Государя.! Бокалы пьются. Второй гость –Тост за Суворова! Бокалы пьются. Третий гость – Выпьем за нашего героя. Любимец барышень уездных, огнем сражений опален, им сгоряча казался он явившимся из сфер межзвездных… Бокалы пьются. Первая Дама – Предлагаю тост за нашу красавицу, Варвару. Опочинин – Дамы и господа! Вы говорите Красавица? Бог с вами, разве мы красавиц любим? Красавицами мы восхищаемся, мы их придумываем, а любим тех, в ком есть что то, чего понять нельзя. Приношу свои извинения, я еще успеваю отмыться, почиститься как следует. Не могу привыкнуть сызнова к навощенным полам. Еще все мне в вашей мирной калужской глуши представляется фантастическим. С этими словами Опочинин отхватывает кусочек стерляди и удаляется. Перья окружают Опочинина и Варвару, сидящих напротив. Между ними тарелка с перьями. Перья разлетаются. Варвара не проявляет к Опочинину восторженного интереса. Варвара – Я в двадцать лет вышла замуж за некоего тучного лесного лентяя, мало приспособленного к нормальной жизни, вышла, надеясь, по примеру всех русских барышень, превратить это существо в человека по своему образу и подобию. Да, видно, бог жертвы этой не принял, и я, разойдясь с ним уже через полгода, спровадила супруга в его родовое под знакомую музыку пересудов. Опочинин – Я знавал его. Он был даже добр, но не любопытен к жизни и равнодушен к окружающим и недавно помер от обжорства, так, кажется, и не вспомнив, что был женат. Варвара – Давайте о вас. И что же, много ли было крови? Опочинин – Много крови и пепла. Однако вы меня просто допрашивает, как приказчика, воротившегося из города, и не пытаетесь согреть боевого генерала теплом своих глаз и интонаций. Варвара пожимает плечами. Варвара – Как же вам удалось смыть все это? Опочинин показывает ей руки Опочинин – Я вернулся домой. Велел истопить баню, наполнить большую кадку мыльной водой. Залез туда, а вылез через три месяца… И вот смыл. И, кроме того, Варвара Степановна, смешно представлять, чтобы без крови… Варвара улыбается. Едва шевелит губами, но глазищи холодные. Опочинин съёживается. Опочинин – Вы бы посмотрели, как Суворова носили на руках. Как швейцарцы молились на него, да и вообще солдаты были в таком экстазе от всего, что происходило… Варвара – А что происходило? Бегал от французов, терял войско, лазил по горам, наконец убежал, и его провозгласили гением… Опочинин – Несправедливо! Так говорить о генералиссимусе?! Наши войска, Варвара Степановна, преодолели такой переход!… Варвара – Мужик все терпит, а в чем же гениальность вашего любимца? Опочинин – Несправедливо. Как это можно?! А честь отечества?… Варвара. – Старичок водил вас по чужим огородам, и вы почитаете это за патриотизм? Все эти господа, я имею в виду остальных гостей, которые покинули нас, тоже уверены, что топтать чужие огороды – патриотическое занятие. Опочинин – Какие огороды? Побойтесь бога! А слава нашего оружия? А исполнение договоров? А гордость за свою силу? Варвара уставляется на Опочинина. Не мигает. Варвара – Ах, я бы сказала, чем следовало бы гордиться. Да, покуда вы в мундире, это все пустое… Опочинин в экипаже мчится в сторону дома. Останавливается возле могилы мужа Варвары. Посмотрел на цветы. Срывает один цветок и говорит, обращаюсь к нему. Опочинин – Хорош генерал! Растерялся перед юной дурочкой и мямлил несусветицу. Какой позор… Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:23
	Бросает цветок на могилу и приезжает домой. Перед ним стоит повар Степан в руках у него стерлядь. Степан – Стерлядь разварная должна быть оранжевой в сердцевине, подобно китайскому яблочку. Легкий жирок под цвет мяса. Ни зелени, ни, того пуще, каких либо там пряностей к ней! Варить двенадцать минут на сильном огне. Едва янтарные кружки жира заколеблются в бурлящей воде, тотчас же и снимать. Есть горячую. Можно и пальцами. Едва французские гении прикоснутся к сей рыбе и ощутят запах реки, речной травы, устоявшегося речного дна, покоя – и не то чтобы мысли о тщете всего посетят их, а просто печаль, и еще падет туман с реки. Гобой пронзает душу… Опочинин смотрит на Степана и на стерлядь Опочинин – А ведь мы действительно от Массены бегали, и Багратион с арьергардом отбивался от преследователей. Успешно отбивался, не скрою, но ведь отбивался и убегал?… Чужие огороды? Вот дура! Мы ни за что не могли остановиться – из за этих чертовых союзников по всей Швейцарии с горки на горку, из пропасти в пропасть. У меня даже мысль мелькнула там однажды в приступе отчаяния: а почему, собственно, в Швейцарии?… И все таки она заносчива, самонадеянна и избалованна. Смотрит на стерлядь. Опочинин – Какая замечательная стерлядь была подана к столу перед самым нашим с нею поединком. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:26
	Последняя телега уже скрывается за взгорком. Тройка давно уже ждёт будущего корнета. Некоторые из людей топчутся у крыльца и периодически вскидывают руку для прощального жеста, ноТимоша стоит рядом с Опочининым Тимоша с Опочининым стоят у тройки Тимоша – Не задерживай. Исполни свой каприз и торопись, дядя миленький. С врагом шутки плохи… Опочинин и Тимоша целуются. Опочинин – Не бойся крови, мой хороший, с врагом спознайся наяву. Ты будешь для полка Тимошей, а я вот Титусом зову… Как хорошо отправляться в первое сражение, не зная, что такое боль, а пуще того – смерть! Тогда ты улыбаешься открыто, вселяя в остальных бодрость и юношескую дерзость. Искушенность хороша у вдоволь поживших, которые способны совладать с собой в трудный час, а юноша, рано хлебнувший отчаяния и страха, являет собой печальную картину. Тимоша вертит головой и вглядывается в провожающих, которые опять машут ему . Опочинин – Францу Ивановичу кланяйся. деньги ему вручи и утешь. Ты ведь скорый хозяин Липенек. Тимоша – Ах, дядя, Франц Иванович не дитя, сам все видит. Опочинин – Скажи ему, Титус, что теперь, когда пошли слухи, что Кутузов станет главнокомандующим, теперь французу сроду до Москвы не добраться и бедной австрийской жертве ничто теперь не угрожает, ты скажи ему… Тимоша кивает.Карета трогается. Опочинин хромает рядом с ней. Тимоша машет всем рукой Опочинин – Не придавай значения, Титус, мелким обидам и пакостям окружающих. Этого в твоей жизни будет много. Не прощай оскорблений. Оскорблений не прощай, Титус. Слов не трать – берись за рукоять. Обиды наносят от слабости, от ничтожества, Титус; оскорбления – от злого умысла. Обиды наносят, чтобы хоть на вершок возвыситься самим; а оскорбляют, чтобы унизить тебя. Не позволяй, Титус, себя унижать… Опочинин видит перед собой Варвару, которая сидит за столом своего дома. Варвара – Старичок водил вас по чужим огородам, и вы почитаете это за патриотизм? Все эти господа, я имею в виду остальных гостей, которые покинули нас, тоже уверены, что топтать чужие огороды – патриотическое занятие. Опочинин кричит видению Варвары. Опочинин –Кутузов, какой пассаж. Вот и остается, что надеяться. Как по Дунаю бегали, как по Альпам, так и тут, теперь уже по своим огородам… Господь всемилостивый, пошли мне мужество, укрепи мой дух и руку укрепи, руку мою, еще горячую, сильную, но склонную к коварству, к подвоху… Ариша мелькает в окне и исчезает. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:29
	Опочинин смотрит на неё и всё покрывается перьями. Перед ним виньетка Опочинина в карете на фоне темноты. Он пьян.Опирается на свой протез и покачивается. Лыков снимает с него сюртук. Опочинин облокачивается на Лыкова и шепчет ему на ухо Опочинин –Пойди, разбуди Арину. Пусть приходит, да поживей. Он бросается как полоумный, а с полдороги спрошивает. Лыков – В кабинет прикажете? Опочинин – В спальную! В спальню! Живо у меня. Хромает в спальню. Луна глядит в окна. Опочинин смотрит на луну и видит вместо неё Варвару. Опочинин – Как же я ей в глаза погляжу. Варваре я не нужен. Может, это обида моя рвется из меня? Мои долгие напрасные ожидания твоего великодушия, а, Варвара? Твоего снисхождения? Опомнись! Унимаю свою вечную боль тебе в острастку! Мы с тобою успели постареть, а эта, видишь, какая молодая, парная, надменная, да моя, видишь? Опомнись же.. Перья перекрывают луну – Варвару. Опочинин –А черт с ней, с Варварой! А эта то для чего живет на белом свете, эта, жаровня молодая? И тут дверь тихонечко приоткрывается и входит Арина в домотканой рубахе до пят, прикрывает глаза ладошкой. Опочинин стоит, опирается на палку. Арина прячется под ладошкой, будто под лопухом… Дверь приближается к Опочинину и он резко открывает её и смотрит кто за ней. За дверью никого. Опочинин – Лыков, ты где? Убью. Опочинин смотрит на Арину. Дверь стоит на месте. Арина поглядывает меж пальцами за ним. Опочинин стоит перед ней. Весь красный. Опочинин – Арина, не забудь завтра на кухне сказать, чтобы коровьего масла было вволю. Чтобы французам все только на коровьем, поняла? Гляди у меня, не забудь. Ступай. Арина кланяется, ладошку отводит и выходит. Лыков заглядывает в дверь Лыков – Какое масло? Что за масло? Опочинин – Лыков, под дверью стоял? Убью! Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 15:34
	Оркестр играет марш. Дворня машет рукой. Тройка лошадей ржёт.Арина выглядывает в окно. Опочинин целует Титуса Опочинин –Прощай, Титус. Не поминай лихом. Тимоша исчезает. Опочинин долго смотрит ему вслед. Переводит взгляд на августовское небо. В которое поднимается дорога, по которой идут воины обоих армий. Навстречу им накрывается стол, на котором стоят лимонная и полынная водка. Во дворе Опочинина разжигается костёр. Пламя его достигает неба и воины греют руки в холодном космосе. Над костром висит огромный котёл. Опочинин кричит воинам Опочинин – Ешьте, гении блистательных побед, творцы исторических викторий, вы заслужили недолгую негу у моего костра… Пробегает верх веселая коровенка средней жирности и легко сбрасывает с себя шкуру и бросает в котёл своё мясо, ребрышки. Повар Степан колдует у костра. Бросает туда кружки моркови, кольца репчатого лука, шинкует тонкими прозрачными лоскутками, полосками квашеную капусту. Опочинин – Ешьте именно кислые щи. Все остальное – пустое дилетантство. Опочинин проходит перед галерей солдат и полководцев всех армий, погибших в бою окружённых виньетками, и смотрящих вверх в августовское небо. Опочинин – Куда же вас занесло, мои учителя? Что виною: безумие или жестокая военная фортуна? Честолюбие или неумолимый приказ? Нам всем уготовано блаженство в черном августовском небе. Именно блаженство – пора и отдохнуть. Я не верю в геенну огненную. Черное бархатное августовское небо – и никаких вечных мук… Звучят струны лютни. На одной играет старик Вольтер, на другой маленький Виктор Гюго Воины поют, и звук их голоса достигает Опочинина –Славная компания... Что же мне решить? Сам я непьющий, - друзья подливают. Умирать не страшно - страшно не жить. Вот какие мысли меня одолевают. Впрочем, эти мысли высказал Вольтер. Надо иногда почитывать Вольтера. Запад, конечно, для нас не пример. Впрочем, я не вижу лучшего примера. Опочинин – Великий француз, насмешник желчный, мудрец и славный малый Виктор поют, что, умереть не страшно – не жить страшно. Я же добавлю, что страшно умирать : это недолгий марш по коридору расставаний с легкостью не совершить, а особливо на одной ноге, а особливо сознавая, что все остальные стараются выжить. Отчего же, спрашиваю. Ради отечества, говорят. Какая, мол, отечеству польза от покойника? Выстрел. Падает в высоком прыжке олень. Опочинин смотрит на оленя. Опочинин – Судя по рогам, еще не успел поединоборствовать с соперником из за дамы, все еще предполагалось впереди. Лоб чист и возвышен. Глаза с золотистым отливом. Раздаётся стук топора. Опочинин видит топор и глаза оленя. Опочинин – Я пробовал оленину по французским рецептам. Что происходит с человеком, вкусившим этого яства? Сердце замирает от густого пряного аромата специй и трав, и каштанов, и очажного дыма, и уже не поймешь, что это такое: олень или некое неведомое создание, так и сотворенное природой, вот так, чтобы поражать смесью тысячи божественных запахов… И ты насыщаешься, и пот выступает на лбу, и ноздри раздуваются, вдыхая эти облака, и в посоловелом взоре уже ничего, кроме сытого покоя… Великолепно!… Пленный турок под Измаилом показывает Опочинину удобный и нехитрый способ приготовления оленины. Он вырезает из мяса лучшие куски и насаживает их на боевую шпагу, перемежая колечками лука, и все это вращает над раскаленным углем, поливая виноградным вином. Под коричневой корочкой дымится мягкая плоть, не потерявшая природного вкуса, сок течёт по пальцам. Опочинин пробует оленину. Опочинин – А если к такому кусочку подкинуть на тарелку легкую пригоршню моченой брусники, чтобы и истинного вкуса оленины не заглушить, но и как бы добавить ей природного антуража, тогда, кто знает, может, и раскаяния подступят стремительнее… Кусочек оленины трясётся в пальцах. Можайск. Бегут русские солдаты. Опочинин смотрит на свои дрожащие пальцы, также трясутся его седые космы. Мимо проезжает военный лекарь на пролётке. Военный лекарь – Это от повышенного героизма, господин генерал; когда распирает патриотическое безумие, а возраст подпирает, кровь играет, а пролиться не может, господин генерал! Одним словом, возраст, господин генерал, а тут еще и евакуация… Опочинин – Ну и что?! Военный лекарь – Заварите валерианы! По ложке перед едой! Лыков подносит Опочинину ложку валерианы. Тот смотрит на её. И видит Варвару - юная дама с очаровательной талией, с синими глазами в пол лица, в платье голубого атласа с отделкой из вишневого бархата. Деревянная нога становится обычной. Зимний день. 1803 год Слуга Кузьма – Барыня Волкова пожаловали. Опочинин натягивает кафтан Опочинин – Что?! Какая Волкова?! Слуга Кузьма – Гууубинские… В комнату входит Варвара с мороза. Слегка кланяется. Синие глаза. Неприступное лицо. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 26-02-2009 17:44
	С одной стороны, молодая женщина с розовыми щечками, с губами, достойными самых сладостных прикосновений, с плечиками, вызывающими трепет, а с другой – холодный, неумолимый судья. Опочинин – Милости просим, Варвара Степановна! Представляю вам мою племянницу Сонечку. У Сонечки в руках появляется её трепещущее сердце, от которого покатилась волна к губинской гостье. Опочинин видит это, прозрачная волна достигает её и ни с чем откатывается. Не принятая волна возвращается в сердце, и оно замирает в воздухе. Смуглая, кареглазая Сонечка улыбается, рдеет и прижимается к Опочинину Все садятся за стол и пьют чай. Опочинин – Ах Варвара, Варвара, нелепа наша жизнь, нелепа и невеликодушна! Варвара – Николай Петрович, вы, надеюсь, помните предмет нашего спора тогда там, у меня в Губине? Опочинин кивает. Варвара отставляет чашку. Откидывается на спинку стула. Улыбается одними губами. Варвара – Не сердитесь, я изменила свои взгляды. Я тогда вас обидела, посмеялась над вашими бегствами, над кровью. Да ведь я дура была, генерал миленький, обыкновенная дура. Я нынче, как узнала, что вы вернулись из войск, решила, что воспользуюсь и скажу вам об этом, а вы тоже камень за пазухой не держите. Скажите, что я дрянь была, или скажите, что презирали меня… скажите и простите… Сонечка глядит на них обоих с недоумением. Сонечка –Дядя, вы не можете презирать Варвару: видная молодая дама, большая редкость, знаете ли, не только в наших краях. Такой следует ручки целовать и надеяться на ее благоволение. Варвара сидит и смотрит мимо Сонечки и спокойно пьёт чай. Опочинин – Да стоит ли, Варвара Степановна, говорить о вздоре двухлетней давности? Я вот гляжу, платье на вас по последней парижской моде. В наших лесах!… Сонечка –Дядя! Варвара все таки хороша. Какая то сила в ней есть в отличие от наших дам, какая то вольность в рассуждениях… Ну и эти замечательные плечики… Опочинин суетится Опочинин – Лыков! Почему молоко остыло? Извините меня Варвара Степановна! Варвара – Вы позволите, я буду иногда навещать вас? Сонечка роняет ложечку на скатерть. Варвара – И вы тоже приезжайте, и вы, Софья Александровна. Я буду рада. Варвара поднимается, а взгляд не отводит за весь разговор. Опочинин старается глядеть в упор. Падают зимние сумерки.. За окнами начинается метель.. Сонечка остаётся за столом, сидит, стиснув губы. Опочинин идёт проводить январскую гостью. Лыков не успевает подать ей салоп – она уже в него закутана и выходит. Опочинин стоит на крыльце и смотрит как она усаживается в сани и кучер ее старательно медвежьей полстью прикрывает… Вдруг все исчезает в снежных сумерках, лишь долго слышатся бубенцы. Опочинин сидят с Сонечкой молча. При свечах. Бубенцы продолжают звенеть. Опочинин – Сонечка, слышишь, бубенцы то не унимаются? Да что ж такое? Сонечка – Дядя, тебе не кажется, что она не очень приятна? Опочинин – Отчего же, это два года назад по молодой глупости да по моде утверждала, что мы трусы, что Суворов, мол, тем и хорош, что от француза бегает быстро, что он от страха даже Альпы перевалил, чего, кроме коз, никто никогда… А теперь, видишь, раскаялась… А что это бубенцы все звенят и звенят? А, Сонечка?… Эй, Кузьма! Проверь и доложи! Сонечка шепчет. Сонечка – И все на одном месте. Они ждут и вслушиваются. Вдруг звяканье обрывается. Метель едва доносится. Сонечка вздыхает и плачет. Опочинин гладит её по голове. Нежно звучит шалюмо. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 27-02-2009 16:44
	Из сердца висящего в воздухе капают слёзы. Опочинин тяжёлым взглядом сопровождает каждую слезу. Упавшая слеза превращается в красивую женщину, которая похожа на Соню. Она гладит Сонечку по голове и исчезает. Опочинин – Заплачешь – матери не помнит. Слезы капают, и проходит гувернантка с маленькой Соней. Опочинин – Она ходит за ручку с гувернанткой, видя, как ее молчаливый родитель сосредоточенно проскальзывает по комнатам, изредка кидая удивленный взор на дочь, некстати произнося пустые ласки. Слезы капают на отцовское завещание. Перо в руке Опочинина пишет по воздуху Опочинин читает Опочинин –Все принадлежащее мне имение с угодьями оставляю несчастной моей Сонечке и ее отпрыскам как ничтожное возмещение за мою злодейскую отрешенность от живых и кровных мне людей, благородно и великодушно закрывавших глаза на мой егоизм и жестокость… Возвращается Кузьма. В руках у него позвякивает связка бубенцов. Кузьма – Вот, барин, на липке молоденькой на веточке висели… Кто ж такой повесил? Баловство какое… Уж ежели кто из наших, дознаюсь – выпорю. Слёзы поднимаются вверх в сердце. Сонечка встаёт и сердце исчезает в её груди. Сонечка – Она недобрый человек, а фантазии у нее злые. Опочинин берёт бубенцы из рук Кузьмы. Опочинин – Не дознавайся, Кузьма. Я догадываюсь, чьих рук это дело. Но для чего понадобился сей знак, определить не могу. Сонечка – Это губинской хозяйке понадобилось. Сама унеслась, наговорив вздора, а бубенчики развесила на липке и меня напугала. Опочинин – Для чего бубенцы?! Что? Почему?…Я сгорю. Сгорю, и все тут. Ехать, ехать, скакать, лететь по метели, бросить поводья, вбежать… Сил нет. Сонечка обнимает Опочинина, заглядывает ему в глаза. Сонечка – Ты, дядя, к ней собрался? Туда? Опочинин – Да, Сонечка. Хочу, черт возьми, о бубенцах спросить. Что это должно значить? Сонечка – Нет, нет, тебе до бубенцов и дела то нет. Тебе ее увидеть хочется. Опочинин – Фу, Сонечка, господь с тобою! Что ты, дурочка, придумала? Да мне эта холодная дама из губинского леса в античном одеянии… ну что она мне? Сонечка – Ты хоть вели возок подать, дядя. Куда же ты по такому снегу верхом и один! Опочинин – Ах, Сонечка, и не такое видывал, дорогая моя! Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 27-02-2009 16:45
	Опочинин вскакивает в седло и хлещет коня. Дом Волковой. Портик нависает над восемью колоннами, полукруглые флигеля, расчищенная аллея под липами, несмотря на метель. Лакей в галунах… Варвара возникает на антресолях, едва Опочинин входит и сбрасывает шубу. В белом платье подобно ангелу, но плечи кутает в золотистую шаль, и волосы собраны в большой узел на древнегреческий манер. Варвара всплескивает по детски руками и громко, пронзительно, даже с отчаянием кричит. Варвара – Нашелся мой генерал! Нашелся! Представляете? И тут же стремительно сбегает по лестнице и подставляет Опочинину высокий лоб, к которому он, зажмурившись, прикладывается морозными губами. праздник. Она хватает Опочинина под руку и ведёт по комнатам. Опочинин – Как поживаете? Она не отвечает. Навстречу им выползает из комнаты маленькое хрупкое существо, сморщенное, в елизаветинском чепце, с подобострастием в сухоньких губках, и испуганно кивает, трепещет, даже пытается поклониться… Варвара – Моя родственница, Аполлинария Тихоновна. Тетенька, нашелся мой генерал! Опочинин останавливается . Варвара – Ступайте, ступайте, тетенька. Это не для вас… И вводит Опочинина в кабинет. Это большая комната со множеством книг, с креслами и софой, с письменным столом, освещенным четырехсвечным шандалом. На столе белеет исписанный лист, и перо с черно белым оперением лежит на нем, уткнувшись клювом в большую кляксу. Они усаживаются в кресла друг против друга. Она смотрит на Опочинина, не мигая, выжидательно. Опочинин – Варвара Степановна, а зачем вы бубенчики на веточке оставили? Варвара – А что. Вы что, испугались? Опочинин – Сонечка испугалась. Сани ваши давно укатили, а звон то все продолжается, представляете? Варвара – Ну, может, затем, миленький генерал, чтобы вы приехали спросить, а для чего это я бубенцы на веточку повесила… Опочинин – Ну, все это, положим, злые шутки. А в чем же истинный смысл, Варвара Степановна? Почему вам надо было эдаким странным способом возобновлять наше прерванное знакомство? Варвара – Истинный смысл? Уж будто вы не догадываетесь, любезный мой сосед. Я полагала, что с вами то можно без излишних ухищрений, откровенно, все сказать вам, и вы все поймете и рассудите здраво не в пример иным любезным соотечественникам… Да хотела, миленький генерал, чтобы вы приехали ко мне по метели. Когда другие не решаются, пусть, подумала, храбрый генерал приедет. Ему же это ничего не стоит. Книги посверкивают корешками. Свечи стремительно таят. Опочинин – Я догадался. Не скрою, этот знак был мне приятен. Вот я и прискакал. Метель то все пуще. Как разгулялась, чертовка. Варвара – Я должна сообщить вам очень важное. Я тут долго думала под вой метели и это я должна сообщить именно вам . Тут ведь вокруг не сыщешь людей, с которыми хотелось бы поделиться самым главным; кроме вас, никого, милый генерал, то есть людей много, всяких господ разных возрастов и воззрений, ох, как много, но таких, как вы, здесь нету. Вы единственный. Там, у вас, я не решилась, при Софье то Александровне и потому позвала вас сюда. Я позвала вас, а вы тотчас же и примчались. Однажды я подумала, вспоминая вас: вот человек, которому ничего не стоит и по Европе прошагать, сея огонь и смерть, и женщину обворожить… Многие дамочки за вами кинулись бы, помани вы их… Опочинин – Варвара Степановна, – какие дамочки, увольте… Варвара – Многие бы кинулись? Опочинин – Я старый вояка. Может быть, и кинулись бы из корыстных побуждений. Да мне то что? Варвара – Вы себе цены не знаете. Внезапно встаёт, грозит Опочинину пальцем и выходит. Опочинин замечает, что пламя всех четырех свечей течёт вслед за нею… и кричит ей вслед Опочинин – Сея огонь и смерть… Вольно ж молодым дамам за утренним кофием выказывать свое отвращение к армейским трудам и осуждать нашу вынужденную непреклонность на полях брани… А едва зазвучат флейта и барабан, не вы ли, милостивые государыни, всплескивая ручками, устремляетесь к окнам и кричите, ликуя, и прижимаетесь на балах к мундирам, пропитанным пороховой гарью, и теряете рассудок, чертовки!… Сея огонь и смерть… Будто бы смерть – наша прихоть, а повержение врага – наш варварский каприз. Нет, любезные дамы, сие есть высший знак, недоступный людскому пониманию, и ваши укоризны смешны с… Замолкает. Наступает тишина. Пламя свечей сияет, вновь устремленное вверх. Опочинин сам бросается по комнатам. Дом будто вымер. Свет тусклый. Опочинин – Варвара Степановна! Есть кто нибудь?! Старушка, Аполлинария Тихоновна, возникает передо Опочининым. Опочинин – Где Варвара Степановна? Аполлинария Тихоновна – Извините, генерал.где ж мне знать? Она пребывает там, где считает нужным. A вы что, все ходите и ищете? Ах, вот как?… Может, она в спальне, закрымшись, плачет, а может быть в Петербург уехала? Опочинин – То есть как в Петербург? Аполлинария Тихоновна – Не знаю. Извините, генерал, вы разве не жениться приехали?… Опочинин – Да на ком жениться то, сударыня? Нет же никого. Цитировать
isg2001 Академик Группа: Администраторы Сообщений: 12558	Добавлено: 28-02-2009 00:06
	Скрип телеги. Опочинин выходит на крыльцо своего дома. В телеге, запряженной коровами - лазутчицами, лежит полковой интендант господин Пасторэ. Коровы мычат. – М- м – м – м - ы схватили его откуда-то из-под Вязьмы. Опочинин – Ступайте. С вами утром разберемся. Коровы идут пастись, отодвигая мощным телом набежавших гусей. Опочинин усаживает интенданта в кресло. Старый человек плачет. Ему приносят еду. Он ест и плачет. Сидят напротив друг друга старые люди. Пасторэ пониже Опочинина ростом, лицо имеет правильные формы, нос несколько великоват. Утирает глаза не слишком свежим платочком Пасторэ – О, военные фантазии. Они сунули мне в рот тряпку, и я понял, что пока буду жить. Я молчал. Умирать не хочется! Вы очень добры, благодарю вас… О, какие чудеса! Прожить пятьдесят с лишним лет, оказаться в роли полкового интенданта, разговаривать с самим императором, пересечь Россию и с тряпкой во рту очутиться у вас в гостях! Опочинин – Я отправлю вас завтра утром к вашим. Если увидите императора Бонапарта, расскажите ему о ваших приключениях и порекомендуйте заехать ко мне. Здесь он сможет отдохнуть не хуже, чем в походной палатке… Кстати, вы получите крест из его рук… Пасторэ – Вы шутите. Крест – это не тот предмет, который способен теперь занимать мое воображение. Крест… Простите, сударь, я вспомнил эпизод, которому был очевидцем, это действительно смешно и трогательно до слез. Вы намерены отправить меня к нашим?… Я не ослышался? Опочинин – О, конечно! Конечно… А что же с крестом? Пасторэ снова плачет. Лакеи, подобно серым ночным летучим мышам, бесшумно порхают по комнате, чтобы разглядеть живого француза. Цитировать

Страницы: << Prev 1 2 3 4 5 6 7 8 Next>>

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Курим трубку, пьём чай Интересная режиссура Стихи,которые сочиняют форумчане Публикации Виртуальный кинотеатр Льва Савицкого Театр и прочие виды искусства -продолжение / Публикации / Так и побьём друг дружку? (черновик)