Страницы: 1

Автор	Сообщение
лия гроссмейстер Группа: Участники Сообщений: 171	Добавлено: 18-01-2008 21:21
	НАТАЛИЯ УРАЛОВА УМИРАЕТ ЛИ ПОЭЗИЯ? Однажды в автобусе я просматривала стихи, случайно оказавшиеся у меня в сумочке. Когда же оторвалась от страницы и подняла глаза, увидела, что все, кто сидел и стоял со мной рядом, читали мою книжку вместе со мной. О другом случае рассказал мой знакомый: он тоже читал в транспорте маленький томик стихотворений, но едва закрыл, собираясь выходить, к нему обратилась соседка по сиденью с вопросом об авторе сборника. «Хорошие стихи», - сказала она напоследок. О третьем курьезе поведала поэт Галина Курбатова: ее самиздатовскую брошюрку пытались купить прямо в троллейбусе. Как говорится, один раз – это случайность, два раза – это совпадение, но когда аналогичный случай повторяется в третий раз – это уже закономерность. У нас когда-то была самая читающая в мире страна. Теперь СМИ сокрушаются, что никто ничего не читает. Но приведенные выше случаи доказывают как раз обратное. Читают. Но не то, чем заполняются прилавки книжных магазинов. Надо отметить, что магазины в данном случае ни в чем не виноваты: они торгуют тем, что предлагают им издатели. Моя подруга, школьная учительница, рассказывала, что книжечку стихов, которую она принесла в класс, трудновоспитуемые подростки зачитали до дыр. Девчонки каждый день забирали сборник у нее со стола и расписывали стихи по своим тетрадкам. А библиотекарь из элитной школы говорила то же самое о своих читателях. И это не единичные случаи. Однокурсница, приехавшая из Днепропетровска, увезла с собой полчемодана коллективных сборников «Складчина», потому что такие стихи пользуются спросом в библиотеке, где она работает. Автор учебников английского языка «Английский ради мира», приверженница бахаи, отправляясь с миссией в Томск, выпросила у меня десять книг для сибирских поэтов. Бывало, что едва знакомые люди просили продать им сборник. Тем более удивительно читать в предисловии к стихотворениям Татьяны Кулешовой слова, написанные Юрием Казариным: «Первая книга стихотворений Татьяны Кулешовой была замечена критикой, но не была замечена читающей публикой. Дело обыкновенное: ей, публике, увязшей в визуальных видах искусства, вообще сегодня не до стихов, ей подавай пластилиновые да пластмассовые сериальные страсти с демонстрацией иномарок, нарядов и продвинутых квартирных интерьеров…». Мне показалось странным, что книга только готовилась к печати, а уважаемый поэт уже предрекал ей провал. Бытует мнение, что стихи читают только те люди, которые их сочиняют. Возможно, это так. Но весь фокус в том, что в России пишут практически все. Конечно, специально рыскать по книжным магазинам в поисках книг Татьяны Кулешовой или Галины Курбатовой никто не будет, но если попадется кому-то на глаза эта маленькая брошюрка, и он не полениться ее полистать, да еще и цена у книжки невысокая, то любитель обязательно ее купит, чтобы потом насладиться таинствами поэзии. Поэт Александр Григ (литературный псевдоним), подписывая мне книжку своих стихов, вдруг вспомнил одну показательную историю. Получив в типографии весь тираж издания, он стал раздавать сборники и знакомым, и даже совершенно незнакомым людям, с которыми случай сводил его на улице, в транспорте, в магазине или в любом другом месте. Однажды в троллейбусе ему приглянулась молодая пара, и он предложил им свою книгу. Ребята не отказались, но при этом спросили, знает ли он поэтессу по фамилии Уралова, которая тоже сочиняет хорошие стихи. Работая преподавателем в институте связи, я ежегодно устраивала Праздник поэзии, на который приглашала как состоявшихся поэтов, так и начинающих авторов, любителей поэзии, особенно много студентов. Ребята охотно соглашались не только послушать, но и показать себя… Не знаю, кто и с какой целью пытается внушить нам, что поэзия умирает? Скорее всего, она развивается, видоизменяясь. А те, кто этого не понимает, остается на обочине литературного процесса. Как-то зашел у нас с сатириком Владимиром Зюськиным разговор о востребованности поэта. Меня удивила фраза, брошенная им между делом, дословно ее не воспроизведу, но смысл заключался в том, что не надо потакать читателю, не надо идти у него на поводу, мнение публики не есть критерий для поэта. Он объяснил мне, что работает для будущего, а сегодняшний обыватель его не интересует. Я представила себе будущее, где люди очнувшись от спячки, поняли, что в жизни у них есть все, кроме книги В. Зюськина, и засмеялась. Владимиру Зюськину вторил его тезка – Владимир Токтарев, который, багровея и брызжа слюной, кричал мне в лицо, что тот не поэт, кто удовлетворяет вкусы читателей. Однажды в очередном споре с ним я в недоумении спросила: «Так для чего же мы пишем, для кого? Если нельзя ориентироваться на читателя, то зачем пачкать бумагу, не спать по ночам, ходить по редакциям, платить деньги за издание своих же стихов, устраивать презентации, выступать в библиотеках и санаториях перед немногочисленными зрителями… Даже Пушкин писал для народа», - привела я последний, веский, с моей точки зрения, аргумент. Но не тут-то было! «Насрать на Пушкина!»- незамедлительно отреагировал Токтарев и этим окончательно меня обескуражил. Востребованность поэта или писателя всегда была, остается и будет больным вопросом для талантливых людей. О популярности автора, на мой взгляд, надо судить по спросу на его издания, по интересу, проявляемому к его творчеству, а не сокрушаться об утраченных литературой позициях. Жизнь движется вперед, меняются приоритеты. Как бы мы этому ни сопротивлялись, литература стала товаром, объектом купли-продажи. Думаю, что и в будущем, на которое уповает Владимир Зюськин, вряд ли что-то изменится. Цитировать
nik Группа: Участники Сообщений: 1	Добавлено: 23-01-2008 00:15
	Хорошая статья! Думаю, ее можно было бы опубликовать и на самом сайте. Цитировать
лия гроссмейстер Группа: Участники Сообщений: 171	Добавлено: 23-01-2008 22:43
	Хорошая статья! Думаю, ее можно было бы опубликовать и на самом сайте. Спасибо,попробую, если Вы мне поможете,nik! Цитировать
лия гроссмейстер Группа: Участники Сообщений: 171	Добавлено: 31-01-2008 22:43
	Наталия УРАЛОВА ПЛАТИНОВЫЙ ВЕК РУССКОЙ ПОЭЗИИ ЭССЕ В книге Василия Староя (имя – литературная мистификация, - Н.Н.) «Пьер и Наташа», которая почему-то малоизвестна, речь идет о цикличности исторического развития цивилизации, и в частности, в России. В предисловии «От издательства» есть несколько строчек, разъясняющих необычность заглавия этого романа: «Было так: случайный разговор в электричке сотрудницы нашего издательства с человеком, который признался, что написал нечто вроде продолжения «Войны и мира» Л.Н.Толстого. Что, в общем-то, это вовсе и не продолжение, а скорее фантазия на тему «Войны и мира». А может быть, исторический роман о декабристах, где наравне с реальными историческими личностями действуют и герои толстовского романа». Меня заинтриговало вступление, и я стала читать, поначалу сравнивая «Войну и мир» Л.Толстого и продолжение, написанное другим автором. Но уже к середине первой части поняла, что произведения не сопоставимы. «Пьер и Наташа» - это неосуществленный роман Л.Толстого «Декабристы», созданный другим человеком, не менее талантливым, живущим в наше время и знающим о том, что «14 декабря стало днем, с которого началась русская революция. Она продолжается, выматывая поколения своими помыслами, замыслами, вымыслами, домыслами, непредсказуемостью событий». Итак, автор романа говорит о том в развитии общества существует определенная цикличность. Первая четверть всякого столетия уходит на формирование национальной идеи, которая обретает четкие формы к 20-25 гг. каждого нового века, но к концу второй четверти эта идея переходит в свою полную противоположность. Третья четверть столетия проходит под знаменем возрождения этой идеи в несколько преобразованной форме. В последней четверти происходит вырождение идеи, доведение ее до абсурда. И наконец, окончательные похороны этой самой идеи. С такой же цикличностью развиваются все общественные институты, том числе и литература. Ниже привожу несколько выдержек из первого тома, пятой части, восьмой главы для того, чтобы не быть голословной. «Однако мало кто из историков и писателей желает обратить внимание на безусловную повторяемость событий и изменений общественной психики, в зависимости от сил, сходных по своей слаженности с вращением планеты, со сменой времен века. Мало кто желает видеть, что стрелки часов истории проходят почти по одним и тем же цифрам. Первое двадцатипятилетие каждого века знаменуется появлением, нарастанием и утверждением новых идей, коим суждено переродиться во втором двадцатипятилетии, возродиться в третьем, и выродиться в четвертом». «Эпоха Александра, - пишет далее автор о России начала ХIХ века, - была временем созревания и рассеивания созревших плодов российской мысли, иначе разве мог бы на добрых двадцать пять лет утвердиться на троне император-либерал, умеренный реформатор, сквозь пальцы глядящий на возникновение Тайных обществ, которые возбуждали опасение и тревогу? Очевидно, что по мере продвижения времени, к концу двадцатипятилетия, этот либералист постепенно, хотя и слабо, обрастал идеями противоположного свойства. Его ближайший клеврет Аракчеев, начавший с плана освобождения крестьян, закончил созданием военных поселений и дружбой с фанатиком Фотием, а тот видел козни против России и православия не только в Париже, родине всех демагогических обществ, но и за океаном, - в Северо-Американских Соединенных Штатах. К концу 1825 года исчерпанность деятельности Александра требовала его исчезновения, как, впрочем, ровно век назад эта же исчерпанность свела в могилу Петра Великого ( год смерти Петра Первого – 1725, Александра Первого – 1825, а вождя пролетариата В.И.Ленина – 1824 – Н.Н.). И неважно, умер ли Александр своей смертью в Таганроге или скрылся (по мнению автора романа, Александр Первый не умер, а тайно ушел в монастырь, заменив себя на смертном одре своим двойником – забитым шпицрутенами солдатом – Н.Н.), - центростремительная общественная сила начинала свои собирательные движения, ибо всякое общество держится чередованием различных сил, так же как и природа: осенью (начало столетия) разбрасывает плоды, зимой закаливает зерна под снегом, чтобы расцвесть им весной и налиться силами летом». «Идеи, особенно в России, где их любят по человеку, который проводит идею в жизнь, обретают сходство со своими носителями. Так самодержавная идея Николая Павловича (речь идет о брате Александра Первого, наследнике Российского престола – Н.Н.) соединилась с его прямой, как палка, сдавленной корсетом фигурой, и, возможно, победа на Сенатской площади была предопределена Высшим Разумом не только благодаря неподготовленности либералистов (так называли декабристов до 1825 года – Н.Н.), но и вопреки собственной, Николая, неподготовленности, ибо наступало второе двадцатипятилетие – зимнее время самодержавия, высшее его проявление (Нечто подобное можно увидеть и в те же годы XYIII века, наблюдая царствование Анны Иоанновны с ее Бироном, и в XX веке, наблюдая Сталина с его Берией)». Гипотеза Василия Староя показалась мне, воспитанной на догматах марксизма-ленинизма, чрезвычайно любопытной, и я задумалась о превратностях литературного процесса в России. Литература – это зеркало жизни, но зеркало необычное. Заглянув в него сегодня, можно увидеть не только настоящее, но далекое прошлое и даже будущее. В качестве доказательства приведу классический пример – повесть «Гиперболоид инженера Гарина». Неплохим примером может служить роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». В школе нам внушали, что литература в своем развитии движется поступательно от низшего к высшему, а апогеем этого движения является метод социалистического реализма, возникший благодаря творчеству советских писателей. При том ничего не говорилось о диссидентской или русскоязычной литературе за рубежом. Картина была неполной. Но вернемся к роману Василия Староя: « Историки и писатели (опять же писатели – Н.Н.) в своих многочисленных книгах сколько угодно могут доказывать самим себе и людям..., что декабристы потерпели поражение лишь потому, что были страшно далеки от народа или оказались не готовыми к восстанию с точки зрения политики, нравственности и согласованности действий. Все это лишь слова, зажженные будто быстросгорающие свечи, от конкретных исторических ситуаций определенного времени и приспособленные к конкретным взглядам вполне материалистического резона: выгадать, выиграть, достичь, доказать – выгадать в своем времени, выиграть в своей игре, достичь своих целей, доказать свою правоту». Эти строки пронзили меня током. В. Старой неслучайно упоминает писателей наравне с историками: последние в своих исследованиях оперируют фактами, а литераторы исследуют «изменения общественной психики» и, чтобы стать убедительными, должны быть не менее правдивы. И неслучайно автор романа говорит о нежелании и тех и других «обратить внимание на безусловную повторяемость событий», т.к. весь литературный процесс легко укладывается в те же двадцатипятилетние циклы, что и историческая реальность. Чтобы подтвердить или отвергнуть эту догадку, я решила заняться исследованиями и отправилась в библиотеку, чтобы погрузиться в библиографические дебри. Опираясь на свои небогатые литературные познания и гипотезу В.Староя, не претендуя на научность, я выстроила систему развития литературы как общественного института. С этой позиции первое двадцатипятилетие каждого столетия начинается в России с пиитического взрыва. Количество людей, пишущих стихи, стремительно возрастает и множится. Для убедительности открываю томик «Русская лирика XIX века» из серии «Классики и современники» и начинаю читать имена и сравнивать даты: Василий Жуковский, Денис Давыдов, Константин Батюшков, Александр Пушкин, Евгений Баратынский, Вильгельм Кюхельбекер, Антон Дельвиг, Николай Языков, Кондратий Рылеев, Федор Глинка, Иван Козлов, Федор Туманский, Александр Одоевский, Дмитрий Веневитинов…и это лишь несколько имен из большой 500-страничной книги. Кстати, совсем недавно услышала от одного литератора довольно интересное суждение: ни приведи Бог, не было бы в русской литературе Александра Пушкина, его место непременно занял бы поэт Веневитинов. А сколько их, «поэтов Пушкинской поры», не вошло в этот сборник по той простой причине, что жили они в провинции, и столичная слава им не грозила. Это был «золотой век русской поэзии», который понемногу утратил свой блеск после так называемого «восстания декабристов» на Сенатской площади в 1825 г. И только печальный голос Михаила Лермонтова звучал над развалинами либерализма. Невольно возникает параллель с расцветом поэтического творчества в начале XX века. Перечисление имен займет немало времени. Назовем лишь немногие из них: Анна Ахматова, Андрей Белый, Саша Черный, Осип Мандельштам, Александр Блок, Сергей Есенин, Владимир Маяковский, Николай Гумилев, Велимир Хлебников…. А если опять заглянуть в глубины России? Уральский литературовед Владимир Голдин исследовал эту тему по архивным материалам. В результате он написал пять (!) томов, один из которых называется «Елизавета Гадмер плюс сто одна поэтесса Урала конца XIX – начала XX века». Вот он - «серебряный век русской поэзии». XXI век только берет разбег. Но уже сейчас можно наблюдать оживление на поэтическом поприще. Свою лепту в развитие литературы вносит Интернет. Не мне вам говорить, сколько литературных ресурсов возникло за последнее время, и количество их будет расти день ото дня. Но помимо этого в стране множится число не вовлеченных в эту паутину поэтов. Их стихи появляются на страницах газет и литературных журналов, в коллективных сборниках, альманаха и подобных изданиях. Стихи в России сейчас не пишут только самые ленивые. Бытует мнение, что стихотворчеством в наше время занимаются люди, обделенные деловыми качествами. Неправда. Среди моих знакомых есть удачливые бизнесмены, которые сочиняют стихи и выпускают лирические сборники. Мы с вами приговорены к поэзии той самой цикличностью развития цивилизации, о которой пишет Василий Старой в книге «Пьер и Наташа». Я вам рекомендую ее почитать, если хотите узнать, как будет дальше развиваться наша литература. Цитировать
лия гроссмейстер Группа: Участники Сообщений: 171	Добавлено: 01-02-2008 07:31
	Хотелось бы услышать ваше мнение. И не забывайте , что это эссе - жанр, обладающий своими особенностями. Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи