Страницы: 1

Автор	Сообщение
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 22-12-2005 18:48
	Это только начало. Но, если понравится, я могу и продолжить. Владычица морей Часть 1 Амфитрита Глава 1 Приют Многие говорят: всё, что ни случится в жизни, случается к лучшему. Не знаю, как все, но в это я верю. Верю не потому что со мной произошли такие события, а потому что просто верю. Я просто должна верить! Мою жизнь, до четырнадцати лет, нельзя назвать скучной, однообразной. Нет, это было вовсе не так. Каждый день протекал с умом, было весело. В нашем приюте было много детей, с которыми мы играли. Воспитательницы были милыми женщинами. Наставницу мы считали просто душкой. Наверно, это был единственный приют в стране, где к детям относились, как к собственным. Возможно, потому что у тех женщин не было и не будет детей. Мои познания о мире всегда заканчивались приютом. Дальше него, не считая дороги в церковь, я нигде не была. Дорогу же в церковь я изучила так, что могла пересказать каждый метр наизусть. Но если подумать, в этом тоже была своя прелесть. Представьте, что шесть дней провели, учась и работая, в здании. Только вечером можно выйти в тихий, маленький дворик, чтобы поиграть. На самом деле двор у приюта был огромный, но воспитательница запрещали нам, не достигшим десяти лет, убегать дальше, чем за десять метров от здания. Когда мы справляли десятилетие, то всегда – это уже была традиция – обегали двор по его настоящему периметру. Так можете представить вы нашу радость, когда мы выходили в «люди»? Это всегда было торжественно. Мы одевали чистые наряды, умывались. Потом нас выстраивали шеренгой. А потом эта шеренга делилась на три отряда. И мы выходили за пределы приюта. Идти до церкви всего-то полчаса, но и эти полчаса кажутся восторгом, когда проходишь сквозь густые заросли хвои. Затем около двух часов отстоять на службе и той же дорогою идти домой. На обратном пути – не каждое воскресенье, но примерно раз в месяц – воспитательницы покупали нам запрещённые настоятельницей леденцы и мы быстро съедали их. К приюту все подходили без сладких конфет, но с липкими губами и руками. Поэтому мы бежали в умывальные комнаты, чтобы отмыться. Там начиналось веселье, веселее которого можно было назвать только «Великое мытьё», где мы швырялись мочалками, мылом, брызгались холодной водой, падали на скользком полу и хохотали во всё горло. Я пришла в этот приют в возрасте около пяти лет, я была самой юной среди всех. Сначала мне было неловко, ведь самые младшие в приюте были старше меня на два года! Но потом, когда мне исполнилось семь лет, в приют пришли ещё четверо семилетних детей: трое мальчиков и одна девочка. Но потом у одного мальчика нашлись родители, вернее, даже не они, а его страший брат. Он забрал этого мальчика буквально через месяц после того, как он очутился в приюте. Но те два мальчика и девочка остались. С той девочкой, её звали Аннет, я и подружилась. Теперь моя жизнь не текла так однообразно и скучно, наоборот, у меня появилось много развлечений. Аннет знала кучу игр и много смешных историй. Её отец был моряком, а мать простой крестьянкой. Как они встретились и полюбили друг друга осталось загадкой, но Аннет помнила своих родителей, как самую влюблённую пару в мире. А потом отец приплыл сюда, в Виржи, захватив с собой Аннет и её мать. Но ночью на корабле произошёл пожар. Отец успел вынести с корабля только Аннет. А когда пошёл за женой, погиб. Вот и всё, что знала о своих родителях Аннет. Я же не могла проведать о себе ничего. Родителей я не помнила, как они погибли не знала. Когда я однажды попыталась расспросить наставницу (уж она-то должна была знать!), то та лишь отвернулась и сказала, что когда я покину приют, вот тогда она мне всё и расскажет. Меня это сначала испугало, но потом более взрослые девочки объяснили мне, что так необходимо для меня же самой. Ведь к пятнадцати годам я морально окрепну, возрасту духом и мне будет легче перенести всё это. –Дело в том, – рассказывала девушка. – Что однажды, ещё задолго даже до меня, настоятельница рассказала одной десятилетней девочке, только что попавшей в приют, как погибли её родители. У девочки от этой информации был сначала обморок, потом лихорадка. А через пару дней она скончалась. Вот наставница и боится, как бы это не произошло с кем-нибудь ещё. Позже я узнала и имя той девочки, Сюзанна Гроут. И видела её могилу. Раз в месяц туда несёт цветы наставница. Она до сих пор винит себя в её смерти, хотя прошло уже более тридцати лет. Но несмотря на это, в приюте мне жилось прекрасно, пока однажды утром в комнату девочек не ворвалась одна из воспитательниц с криком: –У наставницы приступ! Мы соскакивали с кроватей. Это был уже третий приступ за последнюю неделю. Наставница была женщина старая и ей уже не раз предлагали покинуть этот пост, но она всё время отказываясь, волнуясь за всех нас. Она решила быть здесь до последнего. И мы, естественно, все волновались. Мы столпились у её кабинета, где находились врачи и ждали. Мы молились, чтобы она осталась жива. Она ведь столько сделала для всех нас, длякаждого в отдельности… Но увы! –Она скончалась, – сказал доктор, выходя из комнаты. Одна из воспитательниц упала в обморок. Остальные глушили слёзы. Мы же – дети – стояли, не понимая ничего, но одновременно понимая всё. Странно чувство. Ты проде как и понимаешь, что человек умер, что его рядом с тобой нет и больше не будет, но одновременно ты не можешь в это поверить и тебе кажется, что он вот-вот выйдет из комнаты с криком: «Сюрприз!». Через три дня, когда были её похороны на старом кладбище, мы все плакали в надрыв. Когда последний клочок земли упал на её могилу, наши души словно покрылись холодом от печали. Мы все стояли, обнявшись и смотря на свежую землю. А над нами, как бы в насмешку, светило солнце. Поминали мы её молча, спокойно, только больно держали друг друга за руки, словно велев: «Не плачь!». Но ночью все рыдали, уткнувшись в подушки, чтобы не было слышно его слёз. Но под конец ночи мы всё же собрались в кружок и, не стесняясь, зарыдали вместе. Последнюю неделю мы все жили в неведении. Новый наставник ещё не был назначен, мы редко куда ходили. Мы почти не разговаривали друг с другом, погруженные в траур. А в воскресенье, когда мы вернулись из церкви, нас ждал сюрприз. Возле входа в приют стояла дорогая коляска. –Новый наставник! – крикнул кто-то. Мы стали возбуждённо переговариваться. Уже никого не слушаясь, мы побежали вверх по тропинке, с улыбками на лицах. У порога стоял молодой мужчина, в плаще и шляпе-целиндре. Когда мы остановились, как будто налетели на барьер, он небрежно оглядел нас и произнёс: –Свора грязных детей. Мы опешили. Такого приёма никто не ожидал. В глубине души затеплилась надежда, что это не наставник. Но мы ошиблись. В тот же день, в воскресенье вечером, я и Аннет сидели в библиотеки и читали книгу. Но книга как-то не читалась. –Ох, не нравится мне наш новый наставник. У него суровое лицо, – сказала Аннет. Я промолчала. Сейчас я была озабочена другим. –Ты слышала, как он нас назвал? Свора грязных детей! Да нас никто так раньше не называл! – продолжала кипятиться Аннет. Я продолжала молчать. Свора грязных детей! Конечно, ему никто не давал права… –Линда, не молчи! Я оторвалась от мыслей. И вздохнула. –Аннет, просто говорить нечего. Меня волнует завтра. –Завтра? А что будет завтра? –Вот именно, что я не знаю. И от этого мне не по себе, – сказала я. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-01-2006 20:08
	спасибо. На завтра утром, за завтраком, новый наставник вошёл в столовую и громко произнёс: –Если ли здесь девочки, достигшие пятнадцати лет? –Только Герда Смит, сэр, – вежливо ответила одна из воспитательниц. – Но её корабль, которым она отплывает, прибудет только после завтра. Наставница ещё при жизни разрешила ей остаться. Вы же знаете, корабли сюда ходят нечасто. Наставник кивнул и что-то шепнул воспитательнице. Та тоже в ответ кивнула. Наставник вышел. –Аннет и Линда, зайдите в кабинет наставника! – сказала она после завтрака. Я посмотрела на Аннет. Аннет на меня. Мы не очень-то и понимали, что происходит. Когда мы вошли в кабинет, наставник сидел на кресле и смотрел в окно. –Аннет Райкравер и Линда Джеан? – спросил он, даже не посмотрев на нас. Мы кивнули. –Вы знаете устав приюта? – снова спросил он. Я посмотрела на него с лёгким недоумением. –Нет сэр, – ответила я. Наставник повернулся к нам. Я вздрогнула. У него были таки холодные глаза! –Очень жаль. По крайней мере там говорится, что дети, достигнувшие пятнадцатилетия, покидаю этот приют. –Но, сэр, – возразила Аннет. – Нам ещё нет пятнадцати. Наставник оглядел нас с ног до головы. –Не имеет значения. По документам вам обеим через месяц исполниться пятнадцать. Значит, через месяц вы уедете из приюта. Я же прошу вас сделать это на месяц раньше. –Но так нельзя! Это противоречит правилам! И куда мы поедем? Мы же ещё не решали, полагая, что у нас в запасе целый месяц! – воскликнула Аннет. На самом деле она покривила душой. Мы не собирались думать о будущем даже в последний месяц. Дело в том, что наставница сама предлагала нам тот или иной вариант. Да и к тому же разрешала задержаться в приюте на месяц или два. Но Аннет сразу сообразила, что новый наставник ничего предлагать не будет. –Решайте быстрее! Я вам даю неделю! Не знаю, на что вас содержала бывшая настоятельница, но сейчас бюджета катастрофически не хватает. Хватит и этой Герды Смит! Нахлебницы! –Вы не имеете права! Нам нет пятнадцати! – воскликнула я, возмущённая его действиями. –Имею! И имею полное право. Да и к тому же ваши дела у меня. А заменить цифру ничего не стоит! Идите. Мы вышли и сели на подоконник. –Как он так может! – воскликнула Аннет. Я не ответила. Но поняла, что шанса у нас нет. Нужно уходить, как он сказал. Никакой суд не выслушает нас. Да и какой суд в Виржи? Там можно подкупить любого судью. Мы молчали. Такого поворота событий мы никак не могли ожидать. Через три дня мы отпросились у воспитательницы пойти в деревню. Мы ожидали, что та будет сопротивляться, и поэтому заранее подготовили план побега, но к нашему удивлению, она лишь кивнула нам. Все воспитательницы были по горло заняты делами, которых почему-то прибавилось с приходом нового наставника. Мы не пошли в деревню, где находилась церковь. Мы специально пошли дальше, во вторую деревню, в Виржи, которые все жители этого острова гордо именовали городом. На самом деле она ничем ни отличалась от остальных деревень, разве только, что здесь был суд, главный штаб полиции, чиновники с главой и порт. Идти туда от нашего приюта было около часа, нам за долгую отлучку мог грозить выговор, но это было неважно. Три дня мы бегали по укромным уголкам приютского дворика, отлынивая от работы и решали свою судьбу. Но так ничего определённого и не решилось. Но одно мы решили точно, из Виржи надо уплывать. Куда мы могли поплыть? Только в Крадоту или Нииспал. Только в эти портовые города – настоящие города! – ходили корабли из Виржи. Но ни я, ни Аннет не знали, сколько стоит билет на корабль. Была ещё Герда, но она тоже не имела представления, так как билет ей купила наставница. Герда, к слову, отплывала в Нииспал. Когда мы пришли в Виржи в первый раз мы были поражены. Грязная деревенька! Может, немногим больше других деревень, но всё же это была деревня! Мы сразу, без труда нашли дорогу к порту, где покачивались небольшие грузовые корабли. Мы подошли к какому-то человеку, как нам показалось, который должен работать в порту. –Простите сэр, не подскажите, где продаются билеты на корабль в Нииспал или Крадоту? – осторожно спросила у него Аннет. Человек оглядел нас. –Вы, видать, из приюта? – спросил он. Я кивнула. –Да, сэр. И нам нужно уехать. Так где билеты? Человек показал нам в сторону небольшого деревянного здания. –Вон там! Зайдёте, увидите. Мы поблагодарили его и пошли к тому зданию. Когда мы зашли внутрь, то сразу же попали в страну суеты. Все мельтешили, бежали туда сюда, кричали, орали, падали, плакали, смеялись. Над всем этим, на лестнице, как на пьедестале, возвышался старичок под надписью: «Билеты». Я и Аннет поднялись туда. –Здравствуйте. Скажите, у вас есть билета на Нииспал или Крадоту? –Куплены! – отрезал старик. –Что, все? – растерялась я. –Есть пять билетов в Крадоту, через пять дней, – поправился старик. Я переглянулась с Аннет. –А сколько они стоят? – спросила Аннет. –Два золотых за билет. –Два золотых? Мы и не ужасались и не удивлялись. Мы не имели понятия ценности двум золотым, поэтому не очень-то представляли себе это. –Будете брать? – спросил старик. Аннет вздохнула, достала четыре золотых и протянула старику. –Два, – сказала она. Старик ловко забрал у неё с ладони монеты, оторвал какие-то листочки и всучил их нам. Я посмотрела на свой «билет». Это были обыкновенные листочки. На них было чётко выведено: «Крадоту, 1 человек». Всё, больше там не было ничего. Даже даты. –Вы уверены, что это билеты на рейс, через пять дней? – неуверенно решилась уточнить Аннет. –Конечно, уверен! – воскликнул старик. – Да идите же вы! Смотрите, народ идёт! На самом деле никто по лестнице не поднимался, просто старик уж очень сильно хотел от нас отвязаться. Полные какой-то тревоги, мы пошли в приют. Было очень странно, но никто в приюте не заметил, что мы отсутствовали слишком долго! *** Был последний день нашего пребывания в приюте. Эта дата, пусть и не слишком примечательная в моей жизни, въелась в мою память навсегда: 27 июля 1723 года. Я, наверно, никогда её не забуду. В этот день воспитательницы официально разрешили мне, Аннет и ещё двум мальчишкам не работать. Мы в вчетвером все уплывали в Крадоту завтра. Мы до вечера, вчетвером, сидели в небольшой беседке на заднем дворе приюта. В этой части зачем-то снесли ограду и теперь казалось, что двор приюта бесконечен. Степь и лес. А дальше, дальше снова море – это ведь остров! Стемнело. Звёзды усеяли ночное небо. –Вы знаете, что будете делать? – впервые спросил нас Клод. –Нет. А вы? – спросила я. –Тоже нет. Но у нас ещё будет лишних три дня, чтобы подумать, пока мы доплывём до города, – ответил Сирт. –Интересно, а правда, что Крадоту красивый город? – мечтательно спросила Аннет. –Ну по сравнению с Виржи любой город покажется просто чудом! – засмеялась я. Остальные тоже улыбнулись. Внезапно окно распахнулось. –Что это за крик! Кто это? А! Это вы! Немедленно возвращайтесь в приют! – на одном дыхании выпалив эту фразу, наставник захлопнул окно. Мы молчали. Послышался треск цикады. –Вот клещ! Прицепился! – зло сказал Клод. Я посмотрела на окно. Потом зачем-то в глубину далёкого леса. –Ладно. Пойдёмте. Завтра нам рано вставать, – сказала я и первой поднялась с лавочки. Утром нас разбудила воспитательница. Солнце только-только взошло. –Вставайте, только тихо, – шепнула она нам. Я вскочила с кровати, быстро, по привычке, заправила её и стала одеваться. Аннет делала то же самое. Уже с сумкой в руках мы стояли в комнате, среди спящих девочек и внимательно оглядывали каждый уголок. Мы хотели запомнить всё, что раньше касалось нас, затрагивало наши души. Вот угол, в котором стояли все провинившиеся! Сколько слёз там пролито, но сколько правильных мыслей пришло именно в этом углу! Тумбочка, привинченная к полу! Все, кто приходил в приют обязательно, хотя раз в жизни, бился об неё ногой. Трудно об этом забыть. Я, например, ударялась об неё около двадцати раз в день. Старые «скрипачки». По-другому – кровати. Мы их назвали «скрипачками» потому что они страшно громко скрипели по ночам. Сначала тебе кажется, что ты никогда не сможешь уснуть или повернуться от скрипа, но примерно через неделю ты привыкаешь. А вон приподнятая дощечка. Там, внутри, пусто. И туда мы прятали леденцы, предварительно их подписывая. Ни одной воспитательнице, ни одной проверке никогда не приходила в голову слегка поддеть дощечку и посмотреть, что внутри. На прощание со всем приютом ушло почти полчаса. Со слезами мы покинули его двор и по привычной дороге отправились в Виржи. Скоро мы поплывём в Крадоту! Странно, но чем ближе мы были к городу, тем быстрее пропадала печаль, сильнее возникало лёгкое беспокойство и любопытство. Никто из нас никогда не плавал на корабле, не считая Аннет. Но и она уже не совсем помнила всё чётко. Она помнила лишь зелёную гладь воды, тень где-то в глубине, морозный ветер и громкие голоса чаек. Но она приплыла сюда в январе, зимой. А мы поплывём летом. Мне было страшно. Как и всем. Мы пришли в порт и в нерешительности встали, не понимая, где наш корабль. Потом мы пошли за какой-то женщиной, которая громко крикнула кому-то: «Вон он, корабль в Крадоту! Я побежала!». Она забежала по трапу на небольшой кораблик, палубу которого наводнили пассажиры. Мы остановились на причале. Под нами шумели волны, врезаясь в берег. Над нами висели облака и было голубое небо. Впереди покачивался корабль и шла в неизвестность водная гладь. Мы стояли так несколько минут, а потом, с одновременным вздохом, взошли на трап и поднялись на палубу. Мы, не как остальные, подошли не к перилам, с которых был виден причал, а прошли дальше, к другим, с которых был виден весь океан. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-01-2006 20:09
	*** –Меня сейчас вырвет! – сообщила вся бледная Аннет. –Сходи к корабельному врачу, – посоветовал ей Клод. –Уже была! –И что? –Дал какие-то таблетки, сказал, что если приму, всё пройдёт! Таблетки вкусные, на сухую мяту похожи, – сказала Аннет. Я вздохнула. И снова посмотрела на закат. Наш первый день на корабле прошёл не так хорошо, как мы этого ожидали. Аннет всё время тошнило. Ситр почему-то заперся в каюте и выходить наотрез отказался. Только я и Клод чувствовали себя более ли менее нормально, но и нам было как-то не по себе. Денег у нас не было даже на то, чтобы купить себе еду. К сожалению, в билет это не входило. Интересно, а о чём они думали, когда продавали билеты? В результате, мы, уже основательно проголодавшиеся, едва выживали. У нас было немного еды с собою, но этого хватило бы только на перекус. Я, ещё ничего не подозревавшая о таком подвохе, как только мы отплыли, сразу слопала свою порцию. Остальные сдержались. И вот сейчас одних мучает голод, а других и голод, да ещё и морская болезнь. Я, чтобы отвлечься от мыслей про еду, стала ещё более внимательней наблюдать за морем. Рядом со мной стоял Клод. –А знаешь, говорят, что в океане живут русалки, – сказала я и повернулась к нему. Клода не было. Я рассердилась. Ненавижу, когда мои слова уходят в пустоту. Я снова нагнулась и стала смотреть на голубые волны. Я давно читала одну книжку, про морские легенды. Одну из них я помню очень хорошо. Там рассказывается об одной одинокой девушке. Однажды она полюбила парня, моряка. Они встречались и он пообещал жениться на ней как только вернётся из плавания. А она обещала ждать его. Но прошёл год, два, три. А его не было. И тогда девушка поняла, что он обманул её. И тогда она бросилась в море и превратилась в русалку. Холодная, как лёд. Бесстрастная. Потерявшая сердце. Вот кто настоящая русалка. И она ею стала. В месть за себя, за своё истощённое сердце она стала топить корабли, издеваясь над погибающими моряками. Она смеялась над ними, плавая вокруг них, делая вид, что вот-вот вытащит их на поверхность. А однажды она заплыла глубоко в океан. И нашла на дне потонувший корабль. Развлекаясь, ожидая очередных кораблей, она заплыла внутрь и увидела скелеты погибших не слишком давно людей. На одном из них был кулон… с её именем. И тогда она поняла, что мстила напрасно! Её любимый не бросил её, нет, он погиб! Умер в водах. И тогда она закричала. По океану пошла огромная волна, которая сносила всё на своём пути. А бессердечная русалка потеряла свою сущность, вновь став той девушкой, некогда бросившейся в море. Она умерла сразу же под водой, обняв останки своего любимого… Эта легенда прочно засела в моей памяти. Хотя кроме неё было много других прекрасных легенд, но мне почему-то запомнилась только эта. Теперь я смотрела в воду, пытаясь разглядеть русалку. Но сама же понимала, что русалок не существует. А если и существует, то только не здесь. Стемнело окончательно. Океан погрузился во тьму. Мне стало немного страшно вот так смотреть на воду и я отошла вглубь корабля, наткнула на кого-то и пошла в каюту. В каюте никого не было. Даже Сирта. Но я этому не очень-то и удивилась, сама не зная, почему. Я легла на свою койку, похожую на полочку в комоде. Я закрылась одеялом, закрыла глаза и заснула. Мне снился чудесный сон. Дай вам Бог испытать такое! Мне снилось, будто бы я лежу на кровати изо мха. И вокруг парят бабочки. И я вдруг начинаю парить вместе с ними! Я не вижу, куда увлекают они меня, я не слышу их шепота, я лишь лечу. Они заносят меня в прибрежные скалы, где я неожиданно теряю способность летать. Бабочки улетают, я остаюсь. Мне почему-то не страшно, я спускаюсь в лес и иду по тропе. А из тропы вдруг выходит дракон! Он был огромен. Его чешуя переливалась, как золото. Два нижних клыка торчали, слегка загнутые вперёд, вверх. У него был длинный и очень сильный хвост. Но я опять не испугалась. Я подошла к нему и что-то у него спросила на необычном языке. Дракон ничего не ответил. И вот тогда я испугалась по настоящему и, оббежав его, понеслась вперёд. Сзади неслась струя пламени, но я добежала до обрыва и спрыгнула в воду. Здесь словно кто-то вырезал кусочек сна. Я помню, как находилась под водой. Мне было хорошо, неведомые ранее чувства наполняли меня с ног до головы. Это было прекрасно! Это было чудесно! Внутри меня что-то сжималось, что приятное, нежное, мягкое… Я проснулась. Уже стояло утро, кричали чайки. Аннет, Клод, Ситр спали. Я тихо спустилась со своей койки и вышла на палубу. Было ранее утро. Солнце только-только начало подниматься из-за горизонта. Полоска неба становилась мутноватой, от меня шла длинная тень. Чайки громко кричали, сидя на мачте. Одна даже проявила неслыханную наглость, опустившись подле моих ног, словно выпрашивая что-то. Но у меня ничего не было, и, поняв это, чайка улетела. Я облокотилась на перила – я не знаю, как правильно эти штуковины зовутся у моряков, поэтому буду называть их просто перилами – и посмотрела на море. В отличие от вчерашнего дня, оно слегка штормило. Произведя нехитрые расчёты, я сообразила, что сейчас мы уже в океане, в открытом. Вернее, не в океане, а в проливе, хотя и остров очень мал. Внезапно раздался писк. Нет, не писк, а треск. Нет-нет! Даже не треск, а треск и писк одновременно. Что-то фыркнуло внизу и, учитывая малость корабля, меня слегка обрызгало морской водой. Рядом со мной, почти на уровне моих глаз, появилась морда с хитрым глазком. А потом исчезла. Я опять выгнулась и увидела стаю дельфинов, плывущих вместе с нашим кораблём. Не в силах сдержать своего восторга от нашей первой и сразу же такой близкой встречи, я закричала. Сразу стали сбегаться люди. –Что случилось? Кто-то упал за борт? – спросили они. –Дельфины! Дельфины! – крикнула я, снова припав к перилам. С моей стороны было крайне жестоко не спуститься вниз, чтобы позвать остальных, но если честно, я просто не могла этого сделать. Восторг неистово охватил моё тело. Я не могла двигаться, только наблюдала за дельфинами. Часто так бывает, слишком часто, и это уже кажется неестественным. Кто-то, тоже захлебнувшийся от восторга, толкнул меня в спину. Я, и без того державшаяся каким-то чудом, не устояла на ногах и, перекувыркнувшись, свалилась в воду. На самом деле я умела плавать. Летом мы почти каждый день резвились в небольшом проливе, длиной около двух метров, делящий наш остров пополам. Конечно, он был не глубок, даже удивительно, как природа могла создать его, но мы за три дня выкопали там достаточно глубокую яму, где ныряли и учились плавать. Но сейчас, в открытом океане, среди дельфинов, я почувствовала себя скованно. Я ни могла пошевелить ни руками, ни ногами. Я смотрела, как дельфины окружили меня. Один даже, кажется, толкнул меня носом в кисть, как бы недоумевая. Это движение привело меня в чувство. Я стала барахтать ногами, чтобы сохранить себя на воде, а сама протянула руку. Я ожидала, что дельфины бросятся в рассыпную, но они остались на месте. Тогда я притронулась к одному из них. У него была гладкая кожа, не похожая на рыбью и очень приятная на ощупь. Он посмотрел на меня умными глазами, и снова издал трель. Мне почему-то послышалось, что он сказал «Ты кто?». И я почему-то ответила: –Я Линда Джеан. Дельфин издал хрюкающий звук, ударил меня носом и отплыл в сторону. В тот же миг рядом со мной шлёпнулся спасательный круг. Мне не хотелось хвататься за него, но вода здесь всё же была холодная и я начала замерзать. Я взялась за круг и посмотрела на дельфинов. Они были похожи, я сразу же потеряла того, с кем «разговаривала». А потом какой-то дельфин подпрыгнул вверх, как бы провожая меня. Я не знала, был ли это тот дельфин, но мысленно, только для себя, назвала его «Симиракли», а потом, когда мои ноги ступили на деревянную палубу, я окрестила его просто: Миракли. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-01-2006 20:11
	Я сидела на корме, вслушиваясь в завывания волн и крики чаек, когда ко мне подлетела Аннет. –Нет, как ты могла! Как ты могла! – закричала она. –Ты про что? – искренне удивилась я. –Как про что? Про дельфинов! Про воду! Ты же могла погибнуть! Хорошая подружка! – кричала она. –Тише, Аннет. Только успокойся. Что именно тебя волнует? Дельфин или моё падение? Аннет всхлипнула. –И то и то! – сообщила она. –Как твоя морская болезнь, – решила я на всякий случай перевести речку в другое русло. –Вроде проходит понемногу, – шмыгнула носом Аннет. – Мне уже легче. Эти травяные таблетки действуют, но слишком уж медленно. –Ну вот. А я пока пойду. –Куда? – насторожилась подружка. –Прогуляюсь, – пояснила я. Аннет странно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Она только села на палубу и стала смотреть на причудливую морскую пену. Я пошла вдоль корабля, смотря только себе под ноги. Солнце светило вовсю, это был, как говорится, день Поэта. Меня саму потянуло на творчество, но, признаюсь, пейзажи в стихах у меня не получаются. Мне об этом трудно писать, перо соскальзывает с бумаги. В переносном смысле, конечно! Зато ещё лучше у меня получаются другие стихи, я даже не знаю, к чему мне их отнести, но воспитательница не раз говорила, что такие стихи писать очень плохо. Я до сих пор не понимаю, что в них такого. Но я вам не стану приводить никакой их этих стихов, даже не по причине излишней скромности, а совсем по другой причине, которая явится вам после. Так вот, когда я шла по кораблю… Впрочем, чего тут интересного? Ничего особенного мне не повстречалось. Только меня всё время мучил голод и я очень сомневалась, доплыву ли я живой до берега. А потом меня постепенно охватывал ужас. У меня ведь нет денег! Что же я буду делать, как только попаду в город, до того, как найдётся хоть какая-нибудь работа? Если на её поиски мне потребуется два или три дня? Радовало только одно: бесплатная пресная вода была даже на корабле. А значит смерть от жажды мне пока не грозила. Зато голод… Я присела на гору старого каната и задумалась. Только вот о чем? Наверно, вы мне не поверите, но я не помню. Я очнулась только тогда, когда Клод протянул мне половинку от маленького кусочка пирога. Я ела его быстро и жадно, запивая прохладной водой. Потом снова провал в памяти. Я ничего не помню. Память начинает восстанавливаться и только тогда я замечаю, что лежу в кровати, надо мной склонился корабельный врач и что-то негромко сказал Аннет и остальным. Я не могу ни слова понять из того, что он сказал. Но по побелевшим лицам друзей, я поняла, что со мной случилось что-то страшное. Я хотела что-то сказать, но глаза почему-то сами собой закрылись. Я ощутила, как что-то нежное и приятное подхватывает меня и куда-то несёт. Когда я снова открыла глаза, была ночь. Я не знала, что со мной случилось, но после я узнала, что у меня был обморок от голода. Оказывается, только я одна не ела почти полтора суток. Мой организм и без того слабый, почти каждую зиму я болела, но никогда не соблюдала указаний, даваемые врачом. Я могла промочить ноги в немыслимый холод, напиться ледяной воды, купаться до посинения, хотя мне это было строжайше запрещено. Мысль о том, что я даже могу умереть не приходила мне в голову. Так вот, и без того слабый организм дал трещину, в результате я потеряла сознание сразу же после того, как съела пирог. Но сейчас, не зная ничего, я лишь недоумевала. Все спали. Тогда я тихо слезла с койки и отправилась на палубу. Время было прекрасное. Ярко горели звёзды, полная луна нависла над небом. Приятно дул свежий ветерок, тихо бились волны о борт. Удивительная была ночь. Странно, что никого не было на палубе, хотя, может, время слишком позднее. Я не умею определять время по луне или солнцу. Я легла на ещё тёплую палубу, положила руки под голову и стала смотреть на казавшееся неподвижное небо. Меня постепенно погружало в сон от равномерной качки и спокойствия. Мои глаза почти уже закрылись, как вдруг я услышала треск. Сначала я не поняла, что произошло. И даже не обратила на это внимания. Но вслед за треском послышался чей-то крик. Я вскочила. Матрос, выбегая из трюма, что-то кричал свои товарищам на мостике. Он бежал, размахивая руками, совершенно не видя меня. Я, испуганная, прижалась к бочке, не понимая, в чём дело. Потом до меня донёсся запах чего-то палёного. Странного. –Девочка! Девочка! – крикнул один заметивший меня матрос. – Девочка! Беги в каюты, скажи всем, чтобы выбегали на палубу! Пожар! Сначала я не поняла, что от меня хотели, но слово «Пожар» заставило меня действовать. Я помчалась к каютам, распахивала двери каждой и кричала: –Пожар! Всем на палубу! В те двери, которые были закрыты изнутри, я громко стучала руками и ногами. Дверь мне открывали сердитые, заспанные люди, но я кричала: –Пожар! Всем на палубу! Вскоре все пассажиры этого корабля столпились на палубе. –Как пожар? Где пожар? Что же делать? Капитан! Капитан!! Где шлюпка!!! Мне страшно! – неслось отовсюду. Я отыскала Клода, Ситра и Аннет. Они, не понимая ничего, стояли рядом, смотря по сторонам. –Линда! Где ты была? Что происходит! – воскликнула Аннет, едва заметив меня. –Пожар в трюме. Но я не знаю причины и насколько он опасен, – ответила я. Вскоре мы даже заметили дымок, идущий из трюма. Едкий дым, с противным едким запахом. Внезапно откуда-то выскочил капитан. –Шлюпки на воду! Спасаемся! Скоро огонь доберётся до пороха! Его не остановить! Спасаемся! Все закричали, замельтешили по палубе. Мы тоже побежали куда-то, но мощная толпа отметала нас. В результате мы потеряли Клода и Ситра. Нас оттеснила толпа. Мы долго их звали, может, они нам отвечали, но всё заглушали крики. В конце концов мы с Аннет побежали к шлюпкам. Мы должны были спастись. Мы бежали быстро. Почему-то шлюпки спускали только с одной стороны. Но по дороге что-то произошло. Кажется, кто-то из нас споткнулся и мы упали. Пока мы поднимались, охваченные ужасом, мы даже не могли нормально встать, все уже расселись по шлюпкам. Шлюпки стали опускать. –Аннет! Линда!! – услышали мы голоса мальчишек. –Мы здесь! – крикнула я. На звук моего голоса обернулся капитан. –Как? Вы ещё здесь! Бегите! – крикнул он нам. –Но шлюпки? –Ныряйте! Его голос не требовал возражений. Мы подбежали к краю, перелезли через перила и замерли. Было страшно. Даже когда я свалилась, мне не было так страшно. Сейчас я боялась нырнуть, боялась удариться, потерять сознание и умереть. –Ну! – крикнул на нас капитан. Я обернулась на звук его голоса, что-то закричала, а потом я уже летела вниз, держась за руку Аннет. Мы плюхнулись в воду и сразу же поплыли, быстро, к шлюпкам. Я недоумевала, почему шлюпки не подплывут к нам. Тут раздался громкий треск. Вверх что-то подлетело. Потом сзади послышалось бульканье, что-то снова лопнуло. Послышался тихий взрыв. Мы плыли изо всех сил. –Линда! Аннет! – крикнул Клод и замах нам руками. Их шлюпка была ближе к нам. Мы поплыли туда. Внезапно что-то потянуло меня под воду, что сильное, которому было трудно сопротивляться. Затем Аннет что-то крикнула. Я оглянулась. Она уже почти захлебывалась. –Не кричи! – сказала я, покачав головой. Аннет замолчала. Я схватила руку и попыталась поплыть так, но нас что-то упорно тащило назад, под корабль. Только что? Или кто? Меня закружило и вдруг резко утащило под воду. От неожиданности я отпустила руку Аннет и попыталась выплыть, но не тут то было! Некая сила не давала мне не всплыть на поверхность, не отплыть в сторону. Постепенно, я ощутила, как мне начинает не хватать воздуха. Я повторила попытки. Я снова пыталась выплыть, но ничего не получалось. Вскоре у меня в груди застучали молоточки. Тело требовало воздуха. Совершенно непроизвольно я стала поднимать и опускать живот. Мне так хотелось открыть рот. Походя я думала, какая смерть страшнее: если захлебнуться или задохнуться? Потом кто-то крепко схватил меня за запястье. Я еле обернулась и увидела Аннет с широко открытыми глазами. Она тоже теряла воздух. Я решила ещё раз попытаться выплыть, но меня по-прежнему тащило на дно. В глазах помутнело. Внезапно я увидела странную тень плывущую к нам. «Это русалка!» – промелькнуло у меня в голове. – Сейчас она будет смеяться над нашей смертью». Тень подплыла ближе, я разглядела серебристый хвост, потом услышала знакомый звук… *** –Они выживут? – в какой уже раз спрашивал Клод у матроса на шлюпке. Матрос не отвечал. Он посмотрел на воду, где минуту назад были Линда и Аннет. А потом посмотрел на тонущий медленно корабль. И вздохнул. –Боюсь, нет парень. Их вместе с кораблём утаскивает на дно. –Что? Клод подскочил с явным намерением нырнуть, но матрос схватил его за руку. –Эй, ты чего? Сам, что ли умереть хочешь! Подожди, корабль потонет, мы их найдём, может, удастся к жизни вернуть. Маленькая, но всё же надежда. Но после того, как исчез корабль под водой, после положенного времени их не нашли! –Наверно, их тела утащило на дно, – печально сказал доктор… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-01-2006 20:13
	(не беда, если я всё буду выкладывать мелкими кусочками? Просто, когда куски крупные, не очень удобно, у меня часто выбрасывает, в смысле, из сайта) Глава 2 Счастье и ужас Свежий, прохладный морской воздух. Где я? Где Аннет? Соображаю я что-то медленно. Я открыла глаза и увидела голубое небо. Уже утро. А где ночь? Я услышала кашель и повернулась. Рядом со мной лежала Аннет. Она жива. Но кто нас спас? Легендарная русалка? Я услышала голоса. Где мы? Меня внезапно разобрал кашель. Голоса замолчали. –Она очнулась, – сказал кто-то. Я через силу встала. И огляделась. Я снова была на корабле. Но на каком-то другом, большом, наверняка военном корабле. Потому что вокруг стояли пушки. Ко мне подошёл матрос. –Как твои дела? – вежливо спросил он. –Вроде нормально. А как Аннет? – спросила я. –Девушка тоже чувствует себя нормально. –Спасибо, – прошептала я. –Не за что. Вы и не нас должны благодарить, а Снилли. –Снилли? – в моей голове тут же сплыл образ русалки. –Да, – рассмеялся матрос. – Идите и посмотрите. Я подошла и посмотрела. Я почему-то ожидала увидеть русалку, но мне ответил дружелюбным треском дельфин. Всего лишь дельфин. Но как я ему обрадовалась! –Это Снилли? – улыбаясь, спросила я. –Да. Это она. Красивая, правда? Я кивнула. Снова послышался кашель. Я обернулась. –Аннет! – я подбежала к ней и приподняла её. –Не надо. Она должна отлежаться, – заметил матрос. Я снова кивнула и отступила на шаг. Главное, она жива. Я посмотрела на небо. –Вы можете следовать в свою каюту. Я пошла за каким-то матросом, который привёл меня в уютную каюту. На столе дымилась чашка с супом и стоял графин с прохладной водой. А также кусок белоснежного свежего хлеба. Я обрадовалась, снова ощутив приступ голода. Я села за стол, принявшись поглощать еду. Аннет пришла в себя минут через десять. Ей тоже дали поесть, но отвели совсем в другую каюту. Я с ней смогла увидеться только вечером. Мы вышли на палубу, смотря на закат, не веря, что мы выжили. Мы даже не имели понятия, куда плывём, но это стало вдруг почему-то неважно. Главное, мы были живы. Остальное теряло своё значение. –Здравствуйте, леди, – сказал кто-то. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед нами стоял юноша, совсем ещё мальчишка. На вид лет ему было около восемнадцати. Он улыбнулся нам. Вскоре, оправившись от потрясения, мы сообразили, что надо присесть в реверансе. Он смерил нас странным, непонятным взглядом, но продолжал улыбаться. –Ваше здоровье уже лучше? –Да. А кто вы? – спросила Аннет. И тут же получила ответ. –Капитан корабля. Рэдж. Аннет улыбнулась и присела. –Меня зовут Аннет. А её Линда. Я почему-то молчала. Я никак не могла выговорить и слова под напором его взгляда. Мне даже почему-то стало страшно. Но я успокоилась. –Очень приятно. К сожалению, наш план не требует задержек. Мы не можем отвести вас в какой-то город. Так что с ближайшим кораблём мы вас пересадим. Я кивнула. –Спасибо, – сказала Аннет. Рэдж кивнул ей и удалился. –Ты чего? Стояла, как будто немая! – спросила, толкнув меня локтём, Аннет, едва Рэдж ушёл за пределы слышимости. –Не знаю, – честно призналась я. – Я даже слова вымолвить не могла. Странный у него взгляд какой-то. Внезапно послышался дружелюбный треск. Это была Снилли с ещё тремя дельфинами. Один из них внезапно подпрыгнул вверх. Я посмотрела на него внимательно и внезапно узнала его! Это был Миракли! Интересно, а как зовут третьего? –Какие милашки! – восхищённо сказала Аннет. –Такие странные. И взгляд у них умный! – подтвердила я. –А этот, крайний, так смотрит на тебя. Ты ему понравилась! – воскликнула Аннет. Я посмотрела на дельфина, чьё имя я не знала. Он и впрямь смотрел на меня очень заинтересованно. А потом быстро нырнул в воду. За ним, с опозданием в три-четыре секунды нырнули Миракли и Снилли. Аннет вздохнула, проводив их взглядом. На следующее утро, когда мы с Аннет вышли на палубу, к нам снова подошёл Рэдж. –Извините, леди, пока мы не можем вас содержать, как гостей. Ты, – повернулся он ко мне, – умеешь готовить? Я растерялась. Но на этот раз не от его взгляда, а оттого что не знала, как ответить на данный вопрос. Дело в том, что в приюте меня часто ставили на кухню, но не как повара, а как его помощника в духе Принеси-подай-последи-сбегай-не-урони-достань-передай-скажи. –Нет, – решилась я сказать правду. – Но могу помочь на кухне. Рэдж смерил меня странным взглядом, от которого мне снова стало не по себе. –Хорошо, – кивнул он. – А ты, – посмотрел он на Аннет, – сможешь убираться в каютах. Аннет, в отличие от меня, молча кивнула. –Можете приступать, – сказал он нам. –Эй! А где кухня? – крикнула я. –Кухня? – тот растерянно посмотрел на меня, как будто впервые слышал это слово. – Ах, кухня! Она там. И он как-то неопределённо махнул рукой в сторону океана. Оставалось догадываться. Либо он сам не знал, где кухня, либо она находится в океане. Но потом оказалось, что оба моих варианта неверны. Кухня и в самом деле оказалась «там», просто надо было ещё завернуть вправо. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 11-01-2006 16:23
	Ты тоже класссно пишешь! Отвечаю. Только единственно, что мне ненравится. мало продки... Прошло два дня. Нам не попалось ни одного корабля. Это было немного обидно, но с другой стороны даже хорошо. Мы уже свыклись со своим присутствием на корабле. У Аннет даже пошла её морская болезнь. Среди команды корабля я видела только кока, капитана, пару тройку матросов и… всё. Но я была уверена, что эта не вся команда, потому что Аннет сказала, что жилых кают слишком уж много для пяти человек. Но где была остальная команда оставалось загадкой, разрешить которую было некогда. Я почти целыми днями пропадала на кухне или… уже не помню, как называл её кок. Мы накрывали на стол: пятнадцать порций для команды-неведимки. Потом я несла кушать капитану в каюту. Через два часа я забирала поднос, спускалась вниз, на палубу и начинала мыть посуду. Дни текли однообразно. Аннет почти целый день только и делала что убиралась. В последнее время я начинала злиться на этого капитана и не раз готовилась высказать ему всё, что про него думаю, когда несла ему еду. Но стоило мне войти в каюту, как он поднимал на меня глаза и… мне становилось так неуютно, что хотелось побыстрее убежать! Я плюхала поднос на столик и быстро скрывалась за дверью. И только тогда начинала ругать себя за то, что боюсь сказать правду. В то утро, как всегда, отнеся завтрак капитану, я встретилась с Аннет. Мы сели на бочки и стали смотреть на океан, когда заметили… корабль. Я подпрыгнула. Аннет громко взвизгнула от счастья. –Что случилось? – спросил какой-то матрос, выглядывая на палубу. –Корабль! Корабль! – закричали мы. –Линда, доложи капитану, – попросил меня матрос. Я кивнула. Я прямо взлетела по лестнице и постучалась. –Кто? –Это Линда. Корабль на горизонте! –Корабль? Меня отослали вниз. Мы смотрели на корабль, ликуя. Внезапно к нам подошёл матрос и вежливо улыбнулася. –Извените, мисс. Этот корабль не идёт в порт или просто к городу. Прошу вас пройти в каюты. Я растеряно посмотрела на него. –Откуда вы узнали об этом? Ведь он ещё довольно далеко! – сказала я. –Мы знаем об этом корабле почти всё. Идите в каюты, – терпеливо повторил свою просьбу он. –Пойдём ко мне, – сказала я, потащив Аннет за рукав. –Жаль, – вздохнула подруга. Мы зашли в мою каюту и присели на кровать. Мы молчали. Снаружи слышались крики. Я не обращала на них внимания, достав свою тетрадку со стихами. Аннет подошла ко мне и заглянула в неё. –У тебя красивые стихи, – сказала она. Я улыбнулась. Аннет никогда не находила в моих стихах изъяны, даже если они были не в ритм и не в рифму. Но мне было как-то всё равно, потому что писала я их для себя. –Мне больше вот этот нравится, – и она ткнула пальцем в один маленький стих. Я посмотрела на него. –Чем? – спросила я. –Не знаю. Он мне просто нравится, – ответила Аннет. Пожалуй, наверно, я приведу этот стих вам. Конечно, это опасно, но, думаю, с вами ничего не случится. В общем, Аннет понравился вот этот стих: Морские волны бьются об борт, Взметается к солнцу красная пена. Она, как пират, смотрела вперёд. В руках окровавленный меч. Она не убийца, как скажут одни. Она не пират, как покажется всем. Она лишь душа, по колено в крови Случайных, опасных ей встреч… Стихотворение, признаюсь, не из лучших. Но оно было написано. Может, оно и впрямь не имеет отношения, но я проклинаю тот день, когда написала его. –Как бы я хотела стать такой же, как она, – мечтательно сказала Аннет. –Ты что! Стать пиратом? Зачем? – воскликнула я. Аннет промолчала. Внезапно она резко встала. Тетрадка упала с её колен на пол. Она посмотрела вперёд. –Что такое? – я обернулась. Стены, дверь. Что? –Крики. Я слышу крики. Очень не похожие на обычные крики, что мы слышали минуту назад, – медленно сказала она. Внезапно и я их услышала. Меня пронял холод. Мы медленно подошли к двери и также медленно открыли её и выглянули наружу. Корабль был пустой, если не считать двух скучающий матросов. Откуда тогда неслись крики? Внезапно прогремел выстрел. Мы посмотрели вперёд и увидели тот самый корабль, который плыл тогда, далеко. Но что он тут делает? Я огляделась. Вдруг по доске, хохоча сбежал человек, очень похожий на пирата, которого рисуют на картинках в книжках. Наш корабль захвачен? В руках человека был сундук с чем-то. Он подбежал к тем двум матросам, поставил сундук подле них и быстро убежал на корабль. Значит, эти матросы с ними в сговоре? Один матрос присел на корточки и открыл сундук. Там блеснуло яркими бликами золото и серебро. –Не густо. Зато качество хорошее, – со знанием дела заявил он. – Рэдж будет доволен. Рэдж? Значит их капитан Рэдж!.. Постойте, так ведь Рэдж – это наш капитан! Я запуталась в собственных мыслях. Внезапно сзади раздался вскрик Аннет. Я испуганно повернулась и посмотрела на неё. Дрожа, она показала куда-то наверх. Я проследила за её пальцем и увидела… стандартный пиратский флаг. И тут же всё стало ясно. –Пираты! – шёпотом сказала я. Аннет взвизгнула. Матросы посмотрели на неё. Наверняка они всё поняли. Я схватила дурочку за руку и затащила её в каюту, крепко заперев дверь. –Зачем ты орала? – воскликнула я с укоризной. –Я испугалась, – принялась оправдываться Аннет. –Я тоже! Но я же не орала… В дверь постучали. –Леди, окройте. Я молчала, судорожно думая, как оттянуть наказание. Аннет довериться было опасно. –Секундочку, – выдавила я из себя. – Мы сейчас, господа… «Пираты» едва не вырвалось из меня. Но я сдлержалась. Я оглядела комнату, в поисках оружия. Я схватила бронзовый подсвечник и сунула его в руки Аннет. –На, спрячь его куда-нибудь. Если что, будешь им отбиваться, – шепнула я. Аннет кивнула. Теперь надо было найти что-нибудь и себе. Но ничего не находилось. –Открывайте! – дверь заходила ходуном от напора. –Да сейчас! – рявкнула я, открыла ящик и увидела маленький пирочинный ножик, которым я точила своё перо. Не оружие, слишком короткий, но хоть что-то. –Открывайте немедленно! –Иду! – отозвалась я и, оглянувшись на Аннет. – Подошла к двери, дёрнула задвижку. В каюту влетели те два матроса. –Идите к капитану, – сказал один из них. Я кивнула, схватила Аннет за руку и потащила в капитанскую каюту. Корабль, который они ограбили, уже полыхал. Всё добро было свалено в кучу и ярко блестело на солнце. Думать уже было некогда. Я пинком заставила дверь в каюту открыться и решительно вошла внутрь, готовясь сражаться изо всех сил. Рэдж поднял на нас глаза и внимательно осмотрел. –Теперь вас нельзя выкидывать в первом же попавшемся порту. Вас придётся оставить здесь, – сказал он. –А если мы поклянёмся, что никогда никому не скажем, что вы пираты? – спросила я. Рэдж хмыкнул. –Я не смогу доверить вам такую тайну. Гораздо безопаснее будет, если вы останетесь здесь. Моя команда уже не будет скрываться от вас. И так всё стало ясно. –Я не собираюсь всю жизнь провести на этом корабле, – отрезала я. – Вы обещали, что доставите нас на землю. Так выполните это! –А ты смелая. Слишком смелая для четырнадцатилетней. Но я уже сказал вам нет. Я беспомощно оглянулась на Аннет. Она отпустила мою руку и как-то безучастно смотрела вперёд. –Но… – попробовала возразить я. –Нет. Можете возвращаться в свою каюту! – отрезал Рэдж. Меня объял гнев. Даже не думая, что я делаю, я подскочила к стене и сняла с неё резной нож. И с силой метнула его в Рэджа. Я никогда раньше не пользовалась ножами, только на кухне резала овощи. Но нож полетел вперёд и врезался в стену. Рэдж поднял на меня глаза. В следующую секунду, неоткуда, появилось двое пиратов. Рэдж ничего им не сказал, просто сделал рукой какой-то знак. Меня схватили. –Отпусти! – стала вырываться я. Но меня больно ударили в спину и потащили вниз. Аннет посмотрела на меня, слегка дотронувшись пальцами до спрятанного бронзового подсвечника. Дверь захлопнулась. Меня стащили вниз, потом подвели к двери в мою каюту, швырнули внутрь и закрыли снаружи. Я, зарычав, кинулась на дверь, но она не поддалась. Я что-то крикнула, но потом поняла, что всё всё равно бесполезно. Я села на кровать. Что мне ещё оставалось делать? *** –Линда! Линда! Проснись! Я принесла тебе поесть. Я еле смогла открыть глаза. Я не знала, сколько прошло дней, но до этого я не ела ни крошки. И даже почти не пила. У меня оставалось немного воды в кувшине, но ровно на один глоток, поэтому пришлось изо всех сил экономить. Я уже лежала в бессознательном состоянии. –Поесть? – я с трудом села. – Неужели Рэдж смилостивился? –Он не знает, – тихо сказала Аннет. – Он и почти вся команда ушла на берег. Поэтому я и принесла тебе немного еды. Я оглядела поднос, на котором лежало жареное мясо, немного странного фрукта и бокал с водой. Я схватила сначала бокал и быстро выпила его. –Принеси ещё воды, – прохрипела я, протянув Аннет пустой бокал. Аннет кивнула и скрылась за дверью. Я принялась за еду. И съела её буквально за несколько минут, даже раньше, чем вернулась Аннет с водой. Я снова выпила весь бокал, потом долила туда несколько остатков из кувшина и тоже випила. Потом сунула кувшин в руки Аннет и попросила наполнить его водой. Когда Аннет вернулась с полным кувшином, я поставила его под кровать. –Где мы сейчас? – спросила я. –Я сама не знаю. Мы в каком-то городе. Но это точно не Крадоту или Нииспал. Это какой-то южный город, – ответила Аннет. Я кивнула. В моей каюте не было окон. –Ты как? – поинтересовалась я через минуту. –Я нормально, – ответила Аннет. – А ты? Я промолчала. Мне вообще не хотелось ни о чём говорить. Потом я посмотрела на Аннет. –Что? – не поняла она моего взгляда. –То! Аннет, на корабле почти никого нет! Мы сумеем сбежать куда-нибудь! Они всё равно долго здесь не будут! Аннет отступила на шаг. –Нет-нет, Линда! Я боюсь! Вдруг они поймают нас и тогда уже пощады не жди, – сказала она. –А по-твоему, лучше всю жизнь провести на этом корабле? – рассердилась я. –Нет. Но здесь я жива, – возразила Аннет. –Аннет! Ну какой смысл провести здесь всю жизнь! –Нет смысла, но… впрочем… я принесу тебе немного хлеба, на всякий случай, – быстро сказала Аннет и юркнула за дверь. Я легла на кровать, размышляя. Испуг Аннет мне был вполне понятен. Здесь она хотя бы жива, а кто знал, что с нами будет, если мы сбежим. Никто. Но я не собиралась просидеть здесь пленницей вечно! Мне хотелось просто взять и убежать куда подальше отсюда. Мне уже опротивело это море, корабль, каюта, вечные качки. Внезапно дверь открылась. Я обрадовалась, думая, что это Аннет. Но это оказалась не она. Это был один из пиратов, кто запер меня здесь. Но сейчас он был одет, как матрос какого-нибудь торгового судна. –Идём. Я ничего не поняла, но послушно встала и пошла за ним. К моему удивлению, он не повёл меня в каюту капитана, а наоборот повёл меня к трапу. И спустил вниз. –Вот она, – он толкнул меня вперёд. Я едва не споткнулась. Впереди стоял Рэдж и какой-то мужчина. Он оглядел меня с ног до головы и что-то сказал капитану, а потом сунул ему деньги. Я вообще ничего не поняла. Но когда ко мне подошёл парень, который стоял справа от того мужчины и взял меня за руку, мне стало всё ясно. Меня продали. В рабство. Я стала вырываться, чуть ли не кричала, но парень сказал что-то ласковое на своём языке. Если я и успокоилась, то только внешне. Я обернулась и увидела Аннет с подносом в руках. Она испуганно следила за тем, как меня куда-то ведут. Я что-то крикнула ей, но я уже не помню что. Я помню только, как выпал поднос из её ослабевших рук. А потом раздалося вспрлеск воды, вскрик… Меня посадили в повозку, чем-то напоминавшую карету, рядом с какой-то женщиной. Она оглядела меня, улыбнулась и что-то спросила. Я показала ей, что не понимаю её. Она опять что-то спросила, но уже на другом языке. Я снова покачала головой. –Как имя? – слегка съедая согласный, спросила она. –Линда, – ответила я. –Линда? А моя имя – Сефана. –Сефана? – переспросила я, чтобы убедиться, что услышала её правильно. Сефана закивала мне головой. –Ты в Кимбеже! – снова сказала она. –В Кимбеже? – прошептала я и посмотрела на шумные улицы. Я впервый раз слышала об этом месте. –А кто тот мужчина? – спросила я, показывая на того мужчину, что отдал деньги Рэджу. –Это твой муж, – сказала Сефана. –Что? – подпрыгнула я. –Вернее, пока жених. Но вы скоро поженитесь! – также радостно уточнила она. Я ратеряно посмотрела на уже движущиеся дома, а потом на неё. –Как это муж? Мне всего четырнадцать! – сказала я. –О! Ты уже большая! Я вышла замуж в тринадцать! – сказала Сефана. – А мне сейчас двадцать. Я с ужасом посмотрела на неё. –Ты тоже его жена? – уточнила я. Сефана закивала. Мне стало противно. Мало того, что мне придётся в четырнадцать выйти замуж, так ещё я не единственная жена. Я отвернулась от Сефаны и стала смотреть в окно. Я недолго думала. Я посмотрела на ручку повозки, потом слегка нажала на неё и услышала щелчок. Значит, дверку легто открыть. Я мельком взглянула на Сефану. Она тоже смотрела в окно, но в другое. Я как могла, посмотрела назад и с удовольствием отметила, что никакая карета или лошадь за нами не едет. Сначит, никто меня не подберёт. Мне было страшно, но ещё страшнее было то, что меня ждало впереди. Я нажала на ручку, толкнула дверку, оттолкнулась от сиденья и упала прямо на пыльную дорогу. У меня была куча ссадин, но ничего серьёзного. Медлить всё равно было нельзя, так как Сефана уже что-то кричала. Повозка остановилась. С неё спрыгнул парень. Я подскочила и побежала куда-то. Бежала я как можно быстрее, но всё равно ощущала, что меня вот-вот нагонят. Надо было оторваться. Я заметила небольшой магазинчик прямо в здании. Я нырнула в него и спряталась за целой вывеской различных тканей. Через окно, прикрытое только деревянной сеткой, я видела, как парень остановился и огляделся. Потом он зашёл внутрь магазинчика и постоял не много. А потом направился прямо ко мне. Я затаила дыхание. Ткани зашевелились и я увидела его глаза. Я взвизгнула, схватила какую-то палку и врезала ему в лоб. Он что-то побурчал. Оттолкнув его, я вылетела из магазина и побежала вперёд, заметила какую-то повозку с багажом и запрыгнула внутрь. Едва я уместилась среди кожаных сумок, как повозка поехала. Я решилась вылезти только спустя пятнадцать минут. Где мы ехали, я не знала. Но спрыгнула с повозки. К счастью, она ехала очень медленно и кроме двух царапин, повреждений я не получила. Мы довольно далеко отъехали от моря. Мне теперь предстояло уехать из этого города куда подальше. Я смоневалась, что смогла сбежать ото всех. Наверняка, меня уже ищут по всюду. Мне надо было сбежать. Но у меня не было денег… Денег… Я прикоснулась к серебрянным серьгам, которые мне подарила наставница на двеннадцатилетие. Раставаться мне с ними было жаль, но выхода не было. Глядишь, наскребу на билет на корабль и спокойно, безо всяких приключений отплыву. И решительным шагом я подошла к старику, кторый торговал золотом. Я не знала их языка, поэтому посторалась объяснить на пальце, что мне ужно от него. Старик оглядел серьги, поцокал языком и протянул мне деньги. Я спросила у него, хзватит ли мне их на билет на корабль. Он закивал и я очень надеялась, что он меня не обманул. Я осторожно стала подходить к порту. Стараясь держаться подальше от всё ещё стоявшего корабля пиратов, я купила билет. К счастью, дедушка не обманул. Денег и впрямь хватило, да ещё и осталось. Корабль отплывал сегодня ночью, мне оставалось только спрятаться в порту. Я искренне надеялась, что все решат, что у меня совсем нет денег и не станут осматривать все отплывающие отсюда корабли. Я едва не засыпала. Но вскоре, когда большие песочные часы показали около часа, я встала и подошла к совсем недавно подплывшему кораблю. Я показала билет до Нииспала (Повезло!). Меня пропустили внутрь и показали каюту. Я сразу же закрылась в ней и дрожала, боясь, что меня найдут. Но меня не нашли. Корабль отплывал. Теперь надо было только надеяться, что его не захватят пираты. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 11-01-2006 16:25
	Глава 3 Зов Прошло почти четыре года. Все эти четыре года я провела в Нииспале, служа горничной у одной доброй семьи. Я ничего не слышала ни о пиратах, ни о Аннет. Но каждый день я молилась, чтобы Аннет была жива и с ней было всё в порядке. Я помню всю дорогу от Кимбежа до Нииспала. Это был один страх, страх детской души. Пока мы плыли, я ни на секунду не заснула. Я боялась, что тут мужчина кинется к пиратам, а те поплывут за мной. Всё то путешествие я думала об Аннет. Что с ней? Как она? Врятли вы когда-нибудь переживали нечто подобное. И пусть же никогда не переживёте. Каждую ночь я молилась от сердца, с дрожащими руками. Едва я замечала какой-нибудь корабль, вздрагивала, ожидая, что это пираты. Но всё прошло более ли менее благополучно. Постепенно всё, что произошло со мной, стало казаться лишь кошмарным сном, лишь страшной сказкой. Мне стало жить легче. Но потом всё началось с самого начала. В ту ночь я легла спать довольно-таки поздно. Мои хозяева принимали гостей, и я не спала до двеннадцати, чтобы к утру убрать всё. В результате легла я спать около пяти утра. Я заснула сразу же, почти мгновенно. Мне не снилось ничего, хотя, может я просто забыла всё, что мне снилось. Зато потом мне приснился чудесный сон. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то гроте, который полностью забит сокровищами. Посредине всего этого стояла высокая статуя, изображающая какую-то девушку, сидящую на быке, задняя половина котрого была рыбьим хвостом. Я стояла в это гроте, держа в руках кулончик, изображающий этого быка, но без девушки. Проснулась я со странным чувством удовольствия и страха. В тот день меня отправили на базар, прикупить кое-каких продуктов. Я спокойно шла вдоль ряда, с корзинкой в руках, выбирая фрукты, когда мой глаз наткнулся на небольшой лоток с амулетами и талисманами. Я подошла к нему просто так, из любопытства и внезапно увидела тот кулончик, который я держала во сне. Я очень сильно удивилась. –Скажиет, – спросила я у продавца. – А что это за кулончик? Кого он изображает? –Этот кулончик изображает морского быка Амфитриты, – охотно ответил продавец. –А кто такая Амфитрита? – спросила я, дотрагиваясь до блестящего металла, из которого был сделан этот морской бык. –Амфитрита – это владычица всех морей. Нереида, жившая во дворце Океана. Я посмотрела на быка, потом в деталях вспомнила свой сон. Я долго думала, пытаясь найти связующие нити, но не смогла. –Можете мне его продать? – попросила я продавца. –Конечно! Я шла в дом, крепко сжимая в руке этот странный кулончик. Как он был связан с моим сном? Как мой сон связан с кулончиком? Как я связана с Амфитритой? А может никак? Эта мысль меня почему-то приободрила. Я поставила корзинку с провизией на стол в кухне и поднялась к себе. В комнате, сидя на кровати, я долго смотрела на кулончик, а потом одела его на шею. Мне показалось, что меня охватывает какие-то чувства, но потом всё утихло. Я переоделась к ужину и спустилась вниз. В доме Майкелов у слуг была своя столовая. Она была небольшая, но, если учитывать, что и слуг было раз, два и обчёлся, то столовая была в самый раз. Из слуг был повар, личный слуга мистера Майкела, служанка миссис Майкел. Я, ещё конюх Фрагер, примерно моего возраста, а так же ещё и посудомойка миссис Лаув. Больше никого и не было. Детей у Майкелов тоже не было, поэтому нянька в доме и не велась. За четыре года службы я убиралась везде, кроме небольшой комнаты на третьем этаже. Примерно год назад хозяйка просто велела смести там пыль. Я вошла и обомлела, но не от того что везде лежала толстый слой пыли, а от того что данная комната являлась детской. Потом миссис Лаув, которая почти всю жизнь проработала посудомойкой в этом доме, рассказала, что у Майкелов был ребёнок, но подхватил страшную болезнь и умер, когда ему едва исполнилось два года. А больше миссис Майкел рожать не могла. Мне тогда стало немного грустно, но и понятно, почему на каждом их вечере всегда присутствуют дети, в отличие от других домов. А тогда я считала это просто прихотью. Я зашла в столовую. Там почти никого не было, только на конце стола тосковал Фрагер. Он явно обрадовался моему появлению. –Добрый вечер, Линда! – сказал он мне. Я улыбнулась ему и села за стол. –Привет, – ответила я. Он замялся и посмотрел мне в лицо. Я рассмеялась. Он побледнел. –Что случилось? – испугалась я. Какой-то он сегодня странный. –Ты смеялась, – ответил он. –И что? Мне что, уже смеяться нельзя? – возмутилась я, по-прежнему не понимая причины его беспокойства. –Можно. Просто я посмотрел на тебя, а ты рассмеялась. Почему? Я немного удивилась. –Ну… Просто ты так смешно на меня смотрел… Он побледнел ещё больше. Я опять удивилась, но уже не испугалась. –Да что такое? Что с тобой? – потребовала я. –Линда… Я… –Сколько человек? – крикнул повар из кухни, соседствующей со столовой. –Пока двое! – машинально ответила я. –Трое! Миссис Лаув помогает мне, – крикнул в ответ повар. –Хорошо! – ответила я. Снова наступила тишина. Я вздохнула. Уже пора накрываться на стол, надо помочь миссис Лаув. Я поправила причёску и встала из-за стола. Фрагер схватил меня за руку. От неожиданности я вздрогнула и посмотрела прямо ему в глаза. Он отвёл взгляд. –Линда, подожди. Не уходи. –Фрагер, но мне надо помочь. И тебе было бы не плохо сбегать и позвать всех, – быстро сказала я, вырвав свою руку. –Подожди! Можно я скажу… пока мы одни… Я присела. Речь наверняка шла о чём-то важном, раз он так волнуется. Но мы, хотя и знакомы четыре года, отнюдь не хорошие друзья, так, скорее приятели. Но Фрагер был всегда вежлив со мной… –Линда. Нам уже по восемнадцать… – начал он и замолчал. Наверно, я невольно покраснела, но спросила совершенно спокойно. –Да. И что ты этим хочешь сказать? –Мы знакомы четыре года… Я сделала вид, что я в нетерпении. Стала постукивать пальцами по столу. –Ну и? – поторопила я его. –В общем… Линда… Я тебя люблю… Вот так новость! Я обомлела, глядя на него. Ничего себе заявленьице. Не знаю, как выглядела я со стороны, наверняка глупо, но мне было всё равно. Три коротеньких слова. Я ждала их наверно уже года два, но никак ни от Фрагера. Этого я не ожидала. Часто так бывает. Ты что-то ждёшь и ждёшь. Ждёшь и ждёшь. А потом оно приходит, да не то! В результате, ты даже коришь себя за то, что когда мечтал об этом. Хотя не все, но многие… –И… – продолжал он. – Линда, выходи за меня… Тут я совсем потеряла соображения. И так, мало того, что меня любит Фрагер, так ещё и просит выйти за него! Я сидела и хлопала глазами, практически ничего не понимая. Но это было до того, как он сказал, чтобы я выходила за него. Эти слова отрезвили меня. С той самой поры, как я побывала в Кимбеже, мне было страшно выходить замуж. И хотя со временем я разобралась, что только в некоторых южных городах так «женятся», но страх, страх четырнадцатилетней девчонки, остался у меня в крови. Я даже не знаю, как и что я буду говорить своему возлюбленному, когда он попросит меня выйти за него. Но наверно, если я полюблю его, это так страшно не будет. Но Фрагера я не любила. Да, он мне нравился, я этого не отрицаю. Но любовь слишком большое чувство для нас. И это я, не думая, сказала. За вычетом Кимбежа. Услышав это от меня, он подскочил и убежал. Я облокотилась на стол и задумалась. Будущее выросло передо мной нерушимой преградой. И туманной дымкой встало прошлое. Как во сне, я видела Аннет, слышала её вскрик, когда меня уводили по трапу. Вспомнила её напуганные глаза, когда нас засасывало в воду вместе с кораблём. Интересно, а добрались ли до Крадоту Клод и Ситр? Эх, жаль, что я не смогу с ними встретиться. И с Аннет. Да и жива ли она? А потом мне стало совестно перед ним, перед Фрагером, но что я могла поделать, если я только сказала ему правду, не искушая его лживыми надеждами и обещаниями, на которые была способна. Я встала и, чтобы заставить совесть замолчать, пошла на кухню. Повар уже куда-то смылся, оставив Лаув громыхать посудой. На столе дымился горячий суп. –Аппетитно пахнет, – сказала я, принюхиваясь. –Ещё бы! Когда это у нас пахло помоями? – ответила мне, улыбаясь, Лаув. Я тоже улыбнулась и присела на скамью. –Жалко мальчишку, – вдруг сказала Лаув. Я сделала вид, что не слышала её фразы. –А где Даг? – спросила я. –На улице. Скоро придёт. Так как? –Что? –Что будет с Фрагером? – поинтересовалась пожилая женщина, насухо вытирая блюдо, а потом вытирая руки об фартук. –Какое мне дело! – вспыхнула я. – Какие мы видите ли слабонервные! Сказала ему одну правду! Ни капли не наврала! –Правда-то это правда. Ты молодец, что правду ему сказала. Только жалко мне его всё равно. Он уже полгода тебе этого сказать не мог. Боялся. Видать, не зря, – вздохнула миссис Лаув. Я застыла, как статуя, на скамье, слушая её. –Ты винишь меня в том, что произошло? – холодным, каменным тоном спросила я у неё. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 11-01-2006 16:27
	Лаув странно взглянула на меня, немного рассеяно, но как-то не по-старушечьи. Потом вздохнула. –Упаси Боже, нет! Как тебя можно винить, что ты сказала ему правду? Тут никто ничего не скажет. Просто… Лаув замолчала и задумчиво посмотрела на огонь. –Просто? – я сжала пальцы в кулак и резко разжала, чтобы снять напряжение в теле. –Просто стара ты уже, девка. Замуж пора! – сказала она. Я посмотрела на неё. Мне хотелось рассмеяться. –Неужели я старее тебя, Лаув! – не удержавшись, хихикнула я. Женщина улыбнулась. –Нет. Но и дела не за горами. Девочка, тебе восемнадцать! –И что? Это же не тридцать и не сорок. Я не хочу и не собираюсь замуж так рано. Я не из тех девушек, которые уже в четырнадцать лет мечтают о замужестве! Сказав это, я невольно подумала, что бы я думала о замужестве в четырнадцать лет, не случись вся эта история с кораблём, пиратами и о том, как меня «купили», как невесту. Наверно, если не отрицательно, то в нейтральной форме. С другой стороны, обычно девушки, чья судьба не связаны с родителями, выходят замуж довольно поздновато. За остальных позаботятся их матери и отцы. Лаув серьёзно посмотрела на меня, видимо, собираясь что-то сказать, но тут дверь на улицу открылась и вошёл Даг. Увидев нас, он улыбнулся. –Ну что, девушки, накрываем на стол? Я хихикнула. Его улыбка всегда была заразительная, несмотря на все шестьдесят лет, которые мы недавно отмечали. Лаув бросила на меня укоризненный взгляд. Я пожала плечами, схватила с полки поднос и подошла к повару, ожидая, когда порция тарелок встанет на мой поднос. За ужином Фрагера не было. Я понимала причину его отсутствия, но её не понимали остальные. Но ни я, ни Лаув ничего им не говорили. Постепенно разговор о загадочном отсутствие конюха плавно перешёл на обсуждение новостей дня. Я не включалась в разговор, впервые размышляя о чём-то далёком, куда я раньше и не забредала. Впервые за мою жизнь у меня состоялся взрослый разговор. С одной стороны я гордилась. С другой стыдилась. Я сама не знала почему. Но это был мой первый разговор о замужестве. И я не хотела увлекаться в эту тему. Почему0то именно в этот момент мне страстно захотелось отыскать Клода и Ситра. Я уверена, они были живы. И Аннет. Насчёт неё я, однако, сомневалась. Но надеялась. Ночью мне спалось неспокойно. Я несколько раз вставала, открывала настежь окна, думая, что это из-за летней духоты, но толку было чуть. В конце концов я просто вышла на небольшой балкончик в комнате, села на скамью и стала смотреть на ночное, усеянное звёздами, небо. Постепенно меня сморил сон. Мне снился океан. Огромные волны. И между этими волнами бегут трое. Я не знаю, где нахожусь, но ощущаю, что рядом. Я приближаюсь. Волны меня не трогают. Я вижу, кто эти трое. Аннет, Ситр и Клод. На них странная одежда, белая. Как саван на теле покойника. Меня бросило в жар, я что-то крикнула и… увидела их, сидящий в беседки, в самой обычной одежде, на берегу реки. Пьют чай, так весело, непринуждённо. То и дело поглядывают на пыльную дорогу. –Когда же приедет Линда! Она обещала! – сказала Аннет. Я проснулась и схватилась за что-то, кажется за фонарь. Такой странный сон, как будто мои вопросы. То ли они выжили, толи давным-давно мертвы, лежат где-то на дне океана. Я не знаю, сколько я спала. Но пока я спала, тучи затянули небо. Заморосил мелкий дождик. Мне пришлось уйти с балкона назад в комнату. Я походила туда сюда, ни о чём конкретно не думая. А потом просто заставила себя лечь спать. На удивление, я быстро уснула. Завтрак в этом доме всегда шумный и яркий. Что у господ, что у слуг. Особенно воскресный завтрак! В субботу обязательно приезжает кто-нибудь из родни Майкелов или Спитчеров (девичья фамилия миссис Майкел), а в воскресенье завтрак не завтрак, праздник! Мы также весело, как и хозяева с кузиной миссис Майкел и старшим братом мистеры Майкела с его женой и двумя детьми, сидели за столом, ели творог и много других вкусных продуктов. Скажу вам, что творог Даг готовит отменно, никакая хозяйка на рынке не продаст что-нибудь вкуснее этого творога! –Странно! А фрагера ещё нет! Он обычно самый первый приходит, – заметил Сом, слуга хозяина. –Мало ли. Ведь гости, заботы какие-нибудь появились, – ответила Мэри, служанка хозяйки. –Всё может быть. Надо ему оставить немного еды, – сказал Даг. Я, стараясь не замечать укоризненных глаз Лаув, уткнулась в свою тарелку, сделав вид, что поглощаю творог. На самом деле мне уже есть не хотелось. Но ещё больше не хотелось выдавать своё волнение остальным. А то ещё подумают, что влюбилась в этого идиота! После завтрака я убиралась в спальне кузины хозяйки. Внезапно в комнату влетел Сом. –Линда! Фрагер болен! Кажется у него жар! Лихорадка! Я выронила тряпку из рук, которой полировала мебель. –Как болен? – только и спросила я. Меня мучила страшная мысль, что Фрагер заболел из-за меня. –Вот у него спроси! Мы уже вызвали доктора, но когда он будет, этот доктор, неизвестно! Для слуг они не так торопливы. Я бросила всё и побежала вниз, за Сомом. Пару раз я едва не скатилась с лестнице, запутавшись в своей юбке, но без всяких приключений спустилась вниз и добежала до конюшни. Там уже была толпа народу. Все столпились вокруг красного, покрытого потом Фрагера. Я никогда не встречалась с лихорадкой. Поэтому я держалась в стороне, стараясь не попадаться на его глаза. Доктор, вопреки прогнозам Сома, приехал быстро. Он выгнал нас из конюшни и долго находился там. Когда он вышел все одновременно пододвинулись к нему. –Всё в порядке, – улыбаясь, сказал доктор. – Небольшой жар. Умудрился простудиться в августе. Немного бани, горячей воды и солнца и будет как новенький! Все вздохнули с облегчением. –Спасибо вам, доктор, – облегчённо сказала миссис Майкел. Она отдала доктору деньги и велела перенести Фрагера в свободную комнату в доме. Я успокоилась. И пошла дальше убираться. –Эх, вот до чего ты мальчишку довела! – пробормотала проходившая мимо Лаув. Я едва не сказала ей грубость, но одёрнула себя. Не надо, Линда, не надо! Вечер. Я сидела на кровати, готовясь ко сну. Я расплела волосы с косы и распустила их по плечам. В дверь постучались. Я проверила, в халате ли я и, убедившись, что всё в порядке, сказала: –Входите! В комнату вошла Мэри. –Иди, Линда, – сказала она. –Куда? – не поняла я. –Тебя Фрагер зовёт. Я покраснела, но послушно пошла за ней. Меня завели в комнату. И оставили одну наедине с больным. Внутренне я напряглась. Я подошла к кровати. Фрагер спал. Я вздохнула с облегчением и повернулась к выходу, чтобы с чистой совестью уйти. –Линда? Вздохнув, я обернулась. –Ты меня звал? –Да. Мне хотелось тебя спросить. Я подошла ближе и встала на колени перед кроватью, слегка улыбнувшись ему. Фрагер выглядел измученным созданием. –Почему ты сказала «нет»? Я растерялась. Я долго молчала, прежде чем ответить. –Потому что я не люблю тебя. Какой смысл выходить замуж за нелюбимого человека? Ну вот. Настали разговоры взрослых личностей. А мне всего-то восемнадцать! –А почему ты не любишь меня? – спросил Фрагер. На этот вопрос я не могла ответить. –Не знаю. Но все женщины говорят, что не нам выбирать, кого любить, а кого нет, – сказала я. –Да? Значит, я не выбирал? – глупо спросил Фрагер. –Я не знаю. Ты уверен, что любишь меня? Вдруг это была мимолётная вспышка? – решилась я уточнить. –Вспышка? Которая длилась целый год? –Год? – удивилась я. Фрагер кивнул и закрыл глаза. Я сидела рядом с ним, не зная, встать мне и уйти, или остаться. –Линда… Он внезапно зашёлся в кашле, сухом, отрывистом. Мне стало как-то не по себе. –Линда. Поцелуй меня на прощание. Я странно посмотрела на него. –На прощание? Только не говори, что собираешься умереть от простой простуды! – воскликнула я. –Нет. Просто я, когда выздоровею, уеду отсюда. –Уедешь? Куда? – поинтересовалась я, чтобы оттянуть вопрос о поцелуе. –Далеко. Очень далеко. Наверно, в какой-то храм, поживу там год или два, а там решу. Странный выбор. –А почему именно в храм? –Чтобы понять, – ответил Фрагер. –Понять что? – продолжала я интересоваться. –Неважно. Так как? –Что? – решила притвориться я, надеясь, что он забудет о своей просьбе. Не то чтобы его было противно поцеловать, но что-то отталкивало. –Поцелуешь? Я хотела отказать. Я очень хотела отказать. Но потом присмотрелась и вздохнула. Надо представить себя заботливой мамочкой и чмокнуть в лобик. Я нагнулась, собираясь поцеловать его в лоб или в щёку, но он как-то ёрзнул на кровати. В результате я, сама же того не желая, поцеловала его по-настоящему. Я не ожидала этого, поэтому замерла. А потом резко выгнулась. –Спокойной ночи, – сказала я и быстро вышла. Я вошла в свою комнату и села на кровать, прикоснувшись к губам. Никакого странного чувства, томления, тогда не возникло. Наоборот, я мечтала, чтобы этого не было. «Неужели настоящий поцелуй только такой? Как это противно!» – подумала я и легла на подушки, завернувшись в одеяло. Я долго так лежала. Очень долго ни о чём конкретно не думая. –Хочешь найти друзей? Плыви в Кариоку! – сказал кто-то. Я подскочила. –Кто здесь? – дрожащим голосом молвила я. Мне никто не ответил. Я ощутила жуткий страх и забилась на кровать, крепко прижав к себе одеяло. Я сглотнула. –Кто? Молчание. Кто же это был? Кто-то, кто знал, как я мечтаю найти Клода, Ситра и Аннет. А из этого дома никто об этом не знал. Никто вообще не знал, что у меня есть пропавшие друзья. Значит, это сказал кто-то другой. Бог? Нет, о таком я даже думать не смела. Может, мой Ангел? Но так или иначе, я собиралась следовать этому голосу. Завтра, не раньше, я пойду в порт и приобрету билет до Кариоку. Может, там есть разгадка, куда подевались все мои друзья. Ничего другого мне просто не оставалось. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 17-01-2006 16:11
	пунтакционные ошибки... Бывает, я иногда не в тех местах запятую ставлю или ещё какой-то знак, но это просто чистая случайность. Тоже могу сказать и об орфографических ошибках, хотя стараюсь проверять напечатанное. Стих классный????????? Я бы запрыгала от радости, еслибы не знала, что всё как раз наоборот. А прода - это сокращённая интернетовская форма слова "продолжение", "Продолжай". Глава 4 В Кариоку –Как уехать? – обомлела миссис Майкел. – Мы так привыкли к вам, Линда! –Простите, мисссис Майкел. Но это очень срочно! Поверьте, мне срочно надо уехать в Кариоку, – сказала я, молтилвенно сложив руки. –Но ты так юна! – пробормотала хозяйка. Я усмехнулась. Вчера мне заявили, что я так стара, а сегодня, что я так юна! Пойми их! –Мне восемнадцать! Мне не четырнадцать! Что может со мной случиться в Кариоку? – возразила я. –Как! Милочка! Ты собираешься плыть в город, который ты даже приблизительно не знаешь! – всплестнула руками миссис Майкел. Я испугалась. –А что такое? – шепотом спросила я. –И она ещё спрашивает! Кариоку – город разбойников и убийц! Конечно, открыто об этом не говориться, но все знают. И люди туда стараются поменьше ездить. А купцы столькими охранниками обхаводятся, чтобы себя и товар там беречь! Дурочка ты моя! Не езжай в Кариоку! Эта новость меня испугала. Сначала я была готова отказаться. Но потом я подумала: «А как же Клод, Ситр и Аннет?». Но ехать в Кариоку мне расхотелось. Может, поехать в Крадоту и поескать там Клода или Ситра? Но ведь голос сказал, что ехвать надо в Кариоку. И голос был вполне реален. Но должна ли я ему доверять? –Нет, – решительно сказала я. – Я должна. Это очень важно. Там я смогу найти моих друзей. –Твоих друзей? Чтоже они забыли в этом городе? – ужаснулась миссис Майкел. –Я не знаю. Поэтому я и хочу всё выяснить. Мне это очень важно! Я уже один раз потеряла родителей, но я не хочу терять тех, кто мне их заменяет, друзей! – я жаром сказала я. Хозяйка грустно посмотрела на меня. –Ты уверена в своём решении? Ты не боисшься? –Я боюсь. После того, как вы мне сказали, что это за город, я боюсь. Но я уверена в этом решении. Я уже решила. Хозяйка грустно кивнула. –Что ж, Линда Джеан. Я разрешаю тебе покинуть мой дом на все четыре стороны! Скатерьтью дорожка! Я поняла упрёк, но присела в реверансе и быстро пошла к выходу из кабинета. –Линда! Я обернулась. –Будь осторожна, деточка! *** На следующий день весь дом Майкелов провожал меня. Не было только Фрагера, он по-прежнему болел и поэтому отказался придти. А может и по другой причине. Но я была рада. Я тепло попрощалась с хозяевами. Тепло с остальными слугами и слёзно с Луав. Я поняла, что за эти четыре года Луав стала мне как мать. Мне вдруг стало интересно, кто моя мать. Ведь я так и не узнала у наставницы, не успела. Я села на корабль и прошла в каюту. Небольшая сумка с несколькими платьями, фляжка с водой, немного еды, приготовленной Дагом, несколько приспособлений для причёски и большой, недавно купленный нож – вот мой багаж. Да и много мне не надо. Мне надо найти друзей. Корабль отплыл с причала и медленно поплыл в сторону открытого моря. Я смотрела на пристань, где превращались в муравьёв те, которые жили со мной четыре года под одной крышей. На душе стало так тоскливо, как тогда, когда мы уезжали из приюта. Но теперь меня переполняла и радость: может быть скоро я найду их! Вечер на корабле был холодный. Я зябко куталась в платок, стоя у края и всматриваясь в мелкие волны, цепью окружавшие наш корабль. Корабль тихо скрипел на ходу, шевелились паруса. Я смотрела в волны, словно стремясь что-то найти, но… не находила. Впрочем, я и сама ничто не искала. –И куда такая красавица плывёт? – спросил мужской, слегка пьяноватый голос. Я оглянулась и вздохнула. Передо мной стол любитель выпивки, нагло пожирая меня глазами. Я решила отбить у него охоту разговаривать со мной. С двумя предыдущими у меня это отлично получилось. –В Кариоку она плывёт, – ответила я. Те двое, услыхав, куда я направляюсь, немедленно ретировались либо приняв меня за убийцу, либо за сумасшедшую. Я ожидала, что и этот так поступит, но допрос неожиданно продолжился. Наверно, он был уже слишком пьян, чтобы воспринимать действительность. –И чего ж ты там забыла? –Тебе какое дело! Плыву и плыву! – ответила я. –Мне? Большое! Так зачем ты в Кариоку? – спросил мужчина. –По делам я, по делам! – резко ответила я. –По делам? – его голос вдруг из пьяного сделался серьёзным. – Что-то ты на наших не похожа! Ой, как непохожа! Ты не убийца, нет? Я потрясла головой, напрягшись. Значит, это убийца из Кариоку? Да, он настолько пьян, что даже толком не сообразил, что «по делам» имеет отнюдь не один смысл. –Значит. Вор? –Нет. –Разбойница? –Нет. –Пиратка? –Разве женщины бывают? – удивилась я. –Ещё как бывают! Вот, одна и объявилась год назад. Про неё никто ничего не знает, зато в сто раз лучше пиратов! Как убивает, на абордаж берёт! Загляденье! Мой друг тоже к ней в плен попал, сразу не разобрались, кто свой, а кто нет. Потом правда отпустили. А он её только мельком видел, но, говорит, страшная красавица! Я закивала, думая, какой смысл он вкладывал в слова «страшная красавица»? Что её красота просто страшна? Или она ужасная убийца да к тому же ещё и красавица? Но уточнять как-то не хотелось. –Хорошо, верю. Но я не пиратка. –А кто же ты? – удивился мужик, икнул и упал мне под ноги. Я с отвращением отскочила, потопталась на месте и, решив, что с меня достаточно, отправилась в свою каюту. Путь от Нииспала до Кариоку долгий, около недели. И очень не хотелось снова попасть в плен. Я завернулась в одеяло в каюте и закрыла глаза. Но пока не спала, вспоминая моё самое первое путешествие на корабле. Всё было чудесно. И страшно. Но чудесно. Как мы голодали, морская болезнь Аннет. На корабле пиратов она сидела на таблетках, которые ей давал их врач. Интересно, а откуда они у пиратов? Да ладно! Какая теперь разница? Я вспомнила звёздное небо, океан, крики чаек. Дельфины… Дельфины… Дельфины… Я проснулась рано утром, на рассвете. Только-только взошло солнце, корабль медленно отплывал от берега – ночью мы делали остоновку на небольшом городке. Теперь наш путь лежал прямо в Кариоку. На корабле осталось не так много человек. Всего пятеро. Я, тот мужчина, который вчера устроил мне допрос, одна грозного вида женщина и двое юрких и каких-то незаметных парней. Их двоих я видела только за завтраком, мельком. Зато женщину и того мужчину разглядеть смогла великолепно. Женщине было лет сорок. Она была одета свободно, как крестьянка. Лицо у ней было полное, красное. Волосы она держала под косынкой. Казалось, обычная женщина, но было в её лице нечто такое, что меня отпугивало. Полная ей противоположность был тот мужик. У него было грузное тело, которое было нагружено мышцами. Но лицо было добродушное, слегка пьяноватое, с весёлыми, наискосок, поросячьими глазками. Они постоянно держались вместе, женщина и мужик, и поначалу мне казалось, что они муж и жена. После завтрака я уединилась на верхней палубе, сидя на скамье и рассматривая облака – других занятий у меня попросту не было. Пустое, казалось, занятие, но я и не заметила, как подошла время обеда. В огромном обеденном зале были только те мужчина и женщина. Я села за столик рядом с ними, не очень-то хотелось быть в одиночестве, хотя и это, признаюсь не компания. Они тихо разговаривали и по всей видимости не заметили меня. Мне принесли еду. Я взяла ложку, собираясь поесть, как вдруг услышала тихие, но чёткие слова. –Ты в этом уверен, Эрик? Я невольно вздрогнула, но успокоилась. Это женщина спросила у мужчины, Эрика. И нечего бояться. Но продолжение заставило меня напрячься. –Да. –Точно? Ты ничего не перепутал? –Конечно нет! – по голосу было слышно, как Эрик раздражён. – Разве это можно спутать, Элл? –С тобой всё возможно, – хмыкнула Элл. – Опиши-ка мне тот кулон, что ты видел на её шее. –Бык, задняя половина которого рыбий хвост! Из морского металла, блестящего. Разве не он? –Он, он. Но мне как-то не по себе. –Во те на! Элл, ты же толкала меня на это! А теперь ей страшно! –Да ничего мне не страшно, – огрызнулась Элл. – Мне просто не вериться, что мы его нашли! Ты уверен, что это не подделка, как предыдущие? –Конечно! Я проверил! Дело в том, что если в лунную ночь посмотреть на него снизу, то заметишь, как в неё отражается океан, даже если океана поблизости нет. Да и отражаетс он внезависимости от настоящего. Характеризуя характер. Я видел океан, тогда он слегка волновался. –Значит, он! – громко всрикнула Элл. –Тише, дура! – разозлился Эрик. – Не спугни наживу! Она здесь. –Что? Она нас не слышит? –Думаю, нет. Смотри, как ест. Словно впервые уху пробует… Я не ела уху впервые. Но, поглощённая их разговором я незаметно для самой себя стала есть суп. И это меня спасло. Какая радость, что я не смотрела на них, предпочтя уши глазам. Они недолго молчали, очевидно искав на моём лице признаки, что я слышала их. Но, к счастью, не нашли. И продолжили свой разговор. –Надо выяснить, в какой она каюте и ночью украсть кулон, – сказала Элл. –Я знаю, в какой она каюте. Надо только сделать прибор, чтобы поднять защёлку, если она закроется, – сказал Эрик. –Ну и что ты мучаешься? Возьми и сделай. И давай-ка пересядем. Загромыхали стулья, зазвенела посуда. Больше я их не слышала. Доев суп, я отодвиула тарелку в сторону и пошла прочь из обеденного зала. По пути я размышляла над их разговором. Они явно имели ввиду мой кулон. Больше девушек на корабле нет. И потом. Как раз этот мужчина и падал передо мной пьяный. Неужели притворился? Если да, то он гениальный актёр! Но теперь неважно, гениальный он актёр или нет. Неважно. Главное, как спасти этот кулон. Или лучше прямо сейчас отдать его им? Я посмотрела на быка, который мерно покачивался на цепочке, и улыбнулась. Интересно, он и вправду может показать насторение, если взглянуть на него внизу. Я подняла его и посмотрела. Никакого океана. И тут же вспомнила, что видно-то это только в лунную ночь! «Стоит пойти к капитану и попроситься в другую каюту» – подумала я, когда подошла к своей. Причём это сделать надо очень осторожно, что никто об этом не знал. И главное, эти Эрик и Элл! К вечеру это было сделано. Капитан лишь кивнул на мою просьбу и сам выдал ключи. Ближе к ночи, будучи уверенно, что за мной никто не следит, я, схватив свои пожитки, перебралась в каюту напротив, крепко закрылась и уснула. Я проснулась от того что прямо в лицо мне бил свет. Я вскочила, щурясь, машинально схватив кулон в кулак. –Не бойся. Я тебе помочь пришёл. Я не разглядела говорившего. Он стоял за ослепительным потоком света. Но постепенно мои глаза привыкли к нему и я поняла, что свет не так ярок. Это была лишь обычная лампа с чуть трепетавшим огоньком внутри. Позади стояла фигура, но чья, я понять не могла. –Ты кто? – спросила я. Он, не отвечая, поднял лампу вверх. Мягкий, раздробленный свет упал на его лицо и узнала в нём одного из тех двоих, очень скрытых парней. –Что тебе надо? – спросила я, поплотней закутавшись в одеяло. –Можешь не стеснятся. Мне помочь тебе надо. Скоро Элл и Эрик придут. Их провести очень сложно, особенно Эрика, – сказал парень. –Если бы ты не ракрыл дверь, они бы меня не нашли и ушли бы несолонохлебавши, – возразила я. –Они не дураки, повторяю. Думаешь, у них не хватит ума обследовать остальные каюты? А я думала, что не хватит. И с какой стати он мне помогает. Что-то тут не так! И почему я не могу просто оставить этот кулон им? Почему? Ответа нет, или есть, но типа «потому». Замечательный ответ! Сразу ясно, ну почему ж мне так не хочется отдавать им просто кулон из простого морского металла. –Думала, что нет, – раздражённо ответила я. – Чего ты вообще сюда явился. Спал бы в кроватке и видел бы десятый сон, чем будить девушек, которым важен сон! Он хмыкнул, одним рывком сдёрнул с меня одеяло. Я вскрикнула. К счастью для само себя я было в платье, поленившись его снять. На корабле я почему-то ощущала себя вольницей. Хоть и спать в повседневном платье неприлично, но мне было в нем почему-то удобнее. Или мне просто так казалось именно сейчас. –Ты что! –Пошли! – он схватил меня за руку и потащил к выходу. Поняв, что сопротивление бесполезно – по крайней мере сейчас – я вскрикнула: –А вещи! Он отпустил мою руку и толкнул в глубь комнаты. –Быстрее. Вообще-то в мои планы входило собираться как можно медленней, даже не знаю, почему я это решила, но по его тону стало понятно, если не хочешь неприятностей, собирайся быстрее Линда. Мне нехотя пришлось подчиниться. Но я не собиралась всегда поступать так как он. Но я не успела высказать свою точку зрения. Тени заслонили дверь, оттолкнули парня так, что он отлетел в стену. –Здравствуй, деточка! – произнёс Эрик. –До свидания! – крикнула я и метнула в него тяжёлую вазу, стоявшую на тумбочке. Когда он отбежал в сторону, чтобы избежать поцелуя с вазочкой, я побежала к двери, оттолкнула Элл и выбежала в коридор. Но по пути меня кто-то схватил за руку. –А ну стой, мерзавка! – крикнула Элл. –Сама отпусти! – выкрикнула я. Но женщина держала меня крепко. Её глаза так и сверкали хищностью и алчностью. И тут она с силой рванула меня к себе, протянув руки к кулону. Это было большой ошибкой с её стороны. На это у меня был сугубо десткий рефлекс, оставшийся после встречи с пиратами. Я пнула её по коленке, а потом, нагнувшись, быстро укусила её за руку, которая держала мою. Отскочив в сторону, я побежала к лестнице на палубу, но меня сшибли с ног. Это опять была Элл. –Не смогла! – рассмеялась она, крепко схватила мою руку, кторая пыталась ударить Элл в лицои и снова потянулась к кулону. Я приготовилась вырываться и отбиваться. Никогда её пальцы не притронуться к этому блестящему быку. Но Элл вдруг сама замерла, глядя на мою вторую руку. Она резко схватила ей, перевернула запястьем вверх и вскрикнула от удивления. Я не менее удивлённо смотрела на неё. –Шрам! Шрам! – крикнула она, отлитев в сторону. Я посмотрела на шрам, длиною в пять сантиметров, который у меня был давно, но появился явно до приюта. Этот шрам был около сгиба в локте и тянулся паралельно этому сгибу. –Что шрам? – спросила я, даже не пользуясь моментом чтобы отбежать в сторону. –Шрам! От ножа! Боже мой, Стелла! – вскрикнула она и бросилась ко мне. – Ты – моя дочь, Стелла! Я в растерянности вырвалась из её объятий. Эта грузная женщина, которая пыталась украсть мой кулон – моя мать? –Нет, вы не моя мать! – вскрикнула я. –Твоя! Стелла! Этот шрам был у Стеллы! Он был поставлен ножом тобой же в три года! Ты играла, но никто не видел! А потом раздался плач! А потом выбежала ты с окровавленной рукой. Я стояла, как громом поражённая. Быть не может! Не может. Я зачем-то подняла руки вверх, и посмотрела на родинку, которая находилась на этой же руке, но выше локтя. –И эта родинка тоже у вас есть? – спросила я. Элл замерла, подошла ко мне и посмотрела на родинку. Её лицо изменилось до неузноваемости. –Этой родинки не было у моей дочери. Значит, ты не моя дочь. Я испугалась и обрадовалась этому заявлению. Слава Богу, Элл не моя мать! Но кто же моя мать? Но я решила не развивать этот вопрос дальше. В конце концов – это неважно. Важно то, что зачем им нужен этот кулон? Что он им даст? И если он магический, то в чём его магия? Господи Боже, помоги мне! Элл между тем злобно посмотрела на меня и в её руке откуда-то появился нож. Она медленнор шла на меня, а я по дурости, отбежала от выхода и теперь стояла в тупике. –Успокойся, Элл! Ты всё равно ей не убьёшь! – сказал тот парень. –Это почему же? Убью! – окрысилась Элл. –Неужели? –Да! –Но, думаю, ты знаешь, что тогда произойдёт! С мёртвого человека нельзя снять кулон Амфитриты, зная о нём хоть немного. Что он несёт! Но внезапно по изменившемуся лицу Элл я поняла, что это правда. И она знает о ней. –Какое мне дело! Призову хулигана мальчишку, заплачу и он снимет без труда! – выкрикнула она, не решаясь сдаваться. Парень рассмеялся. –Элл! Опомнись! Куда ты плывёшь! В Кариоку даже младенец знает, что бык с рыбьим хвостом – это кулон Амфитриты. А знают ли они, что он необычный, кулону это всё равно. Они узнали его, значит он им в руки не дастся. Элл захрипела от злости. Я слегка пододвинулась к выходу. Она не заметила этого, но почему-то побежать к лестнице я боялась. –А если ты повезёшь её в другое место, то неуспеешь. Никакой уважающий себя мальчишка не снимет с трупа этот кулон. Даже за сотню денег. Элл яростно задышала, потом так посмотрела на меня, что ноги мои подкосились и я едва не упала на пол. Мне пришлось прислониться к стене. Я даже не понимала, что происходит. Мне стало страшно только от одного её взгляда! Боже, я могла быть её дочерью! –Отойди от неё, Элл. Отойди в сторону. Элл отошла. С ненавитью взглянув на меня. Я дотронулась до злосчастного кулона и внезапно испытала прилив спокойствия. Ноги прекратили дрожать. Я даже смогла отойти от стены, не шатаясь от пережитого. Славная ночь! Парень подошёл ко мне и взял меня за руку. –Идём, – сказал он. Я кивнула и пошла за ним. Пару раз я оглянулась на Элл. В первый раз я встретилась с глазами, полными ненависти и злобы. Но во второй раз, оглянувшись, я увидела грустное лицо с каким-то птухшим взглядом. Мне сразу стало понятно, о чём она думает. О чём сожалеет. В ту секунду я остро увидела в ней женщину, мать. Которая всё отдаст за спасение своего ребёнка. Даже жизнь. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 17-01-2006 16:14
	Глава 5 Город воров и убийц; Райёда Остаток пути прошёл более менее спокойно. Меня поселили в другой каюте, строго настрого велев никому не открывать. Кроме них, конечно же. Я до сих пор не знала, кто эти двое, но путём жестких словесных боёв мне удалось выяснить, что того, кто так яростно защищал меня звали Рейн, а тот, которого я видела впервые – Шерп. Мне до сих пор было не всё ясно, но что-либо объяснять они мне отказывались. Но и на этом, как говорится, спасибо. Когда корабль приплыл в Кариоку, я вознесла молитву за то, что нам по пути не встретились пираты. Тут в каюту постучали. –Кто? – привычно крикнула я, хватая сумку с вещами. –Шерп! Открывай! Я подошла и дёрнула дверь. Шерп оглядел меня, кивнул. Я так и не поняла, что он хотел выразить этим кивком. Но прежде чем я решила уточнить, он веле мне подниматься на палубу. Я поднялась. Корабль стоял у небольшой пристани, такой шумной, что мне казалось, что я сейчас оглохну. Повсюду было куча народу. Женщины, дети, мужчины. Все они бежали кто куда, кричали на бегу. Им отвечали. Они останавливались. Другие налетали на них, начиналась давка. В результате пристань напоминала Большой Базарный День в Нииспале, чем саму пристань. –Ну, Линда. Идите же! Они вас не покусают. Но лучше держите сумку крепче. И спрячте в платье кулон. Я кивнула и сделала всё, как мне велели. И не напрасно. Когда мы проходили сквозь толпу, образовавшуюся от очередной давки где-то впереди, кто с силой дёрнул за сумку. Я удержала её, оглянулась, стараясь найти вора, но народу было столько и никто не смотрел в мою сторону. Определить было трудно. Можно было положиться на психику, но я не специалист в ней, тем более, что воры Кариоку отличные актёры. Их город – сплошной город вранья и обмана. Если мои друзья здесь, что их сюда занесло? Мы кое-как выбрасиль на набережную. На ней не было толпы, но и людей было достаточно. Шерп поймал карету. Я залезла в неё. –И куда мы едем? – спросила я, едва карета тронулась. –Узнаешь, – загадочно ответил Рейн. –Узнаю что? –Всё. Буквально всё. –Да! Надо же! А если поконкретней. Я узнаю, как звали твою бабушку? – прищурилась я. Эта их скрытность меня уже порядком раздражала. –Если тебе так важно, как зовут мою бабушку, то ты это тоже узнаешь! Я фыркнула и отвернулась, смотря в окно. Мимо проносились узенькие жёлто-грязные улочки, пыльные с покосившимися домами. Возле домов сновали ребятишки, одетые иногда Бог весть как! Потом мы как-то неожиданно выехали на широкую и длинную улицу, плавно переходящую где-то посредине в площадь со старым, треснутым фонтаном, из ктоорого текла маленькая струя воды. К фонтану изредка подходили люди, что попить, потому что на улице стояла жара. Карета притормозила возле одного магазинчика. Правда, увлечённая пейзажом за окном, сначала я этого не заметила. Заметила лишь тогда, когда меня грубо схватили за руку и вытащили из кареты. –Ды прекратите вы за руки хватать! – рассердилась я, но они меня не слушали. Им словно было всё равно. Они затащили меня внутрь магазинчика. Это оказался магазинчик, где торговали женской одеждой. –Выбирай. По одному комплекту! – меня толкнули вперёд. Я стола растерянная. –Зачем мне это? – спросила я. –Ты слишком выделяешься. На тебе не подходящее для этого города платье! –Это неподходящее для города платье? Я оглядела своё простое, светло-серое платье, с модным в Нииспале фасоном и короткими рукавами. А потом я взглянула сквозь стекло на улицу и присмотрелась к женщинам. Чем же моё платье отличается от них? Ответ на этот вопрос стал ясен буквально через секунду. Платья женщин больше напоминали свободную мудчкую одежду, чем сами платья. Но, с другой стороны, это понятно. Всё таки это Кариоку, а не город моды Нииспал. Но я не могла решиться одеться так, как они. Да и какая разница, в каком я здесь платье! –А чем моё платье не подходит? – повторила я свой вопрос, стараясь, чтобы голос мой звучал холодно. –Тем, что в нём вы слишком уж похожи на приезжую. И причёска у вас не та, – ответил Рейн. Я, наверно, задохнулась бы от возмущения. –Так! Стоп. Вот здесь вы мне не указ. Как я хочу, так и буду одеваться. Какие захочу, те причёски носить и буду. И вы не смеете мне здесь приказываться! – сказала я гневно. Рейн и Шерп переглянулись. Несколько секунд они стояли так, потом Рейн схватил меня за руку и потащил к вешалке, где висели платье, не выбирая, вытащил одно и сунул мне в руки. Шерп уже притащил мне чулки и туфли. Я стояла, как громом поражённая. Не было сил даже сказать что-то. Я посмотрела на платье. –Ненавижу голубой цвет! – сказала я. –Иди, примеряй! – меня толкнули за ширму. Я опять задохнулась от возмущения. В Нииспале я привыкла ходить к портному. Впрочем, в Нииспале и не было-то таких магазинчиков с готовыми платьями. Там было принято делать всё на заказ. А здесь. Впрочем, зачем им делать на заказ, если всё равно, более чем цветом, длиной и украшениями, эти платья не различаются. Я с вздохом стала переодеваться. Я собиралась пожаловаться на туфли, ожидая, что они буду либо малы, либо большие, но туфли были мне впору. Даже обидно. И платье мне подходило, да и голубой цвет мне нравится. Наконец, я была полностью одета. Я посмотрела в зеркало и поняла, что уже ничем ни отличаюсь от женщин Кариоку. Внезапно за ширмой послышались шаги. Я замерла от испуга. Мне вспомнился Кимбеж, тот магазин и страх. Я заметила за ширмой тень. Вот сейчас этот мальчшка вновь схватит меня и потащит к тому госполину и я стану его женой. А мне ведь всего четырнадцать! И я, вскрикнув, толкнула ширму. Послышался грохот, ширма упала на кого-то. Я побежала к двери, открыла её и внезапно замерла. Это не Кимбеж. Боже, да и то не тот евнух! И мне вовсе не четырнадцать и замуж меня никто не выдаёт. Я закрыла дверь и оглянулась. Потирая лоб, стоял Рейн. Рядом лежала ширма, которую я отбросила на него. –Линда, вы чего? Сбежать хотели? – спросил Шерп. Я хотела ответить «да». Ведь это была правда. Я хотела, я очень хотела, убежать от того мальчишки. Но поймёт ли они меня? Если не поймут, то им придётся всё рассказать. Но я не хотела выкладывать первым встречным – пусть и спасшим мне жизнь – всё свю история приключения с пиратами. Никогда и ни за что. –Нет, – сказала я. – Можете представить, что я сумасшедшая. –Это точно, – пробормотал Рейн. Так как в результате моего бегства погасли почти три свечи, я решила их зажечь. Скоро неровный, но достаточно яркий свет озарил магазинчик и ошарашенного моим поступком хозяина магазинчика где-то в углу. –Можете покупать эти вещи, – сказала я и посмотрела на Рейна и Шерпа. Они стояли вот так. Просто стояли и смотрели на меня. Я помахала им рукой, приводя их в себя, но они и внимания не обратили. Я совершенно не понимала в чём дело. –Ау! – крикнула я. –А? Что? – первым очнулся от чего-то Рейн. –Что! Говорю, можете эти вещи покупать, – повторила я, готовая рассмеяться от выражения на их лицах. Как-то постепенно моё раздражение начало улетучиваться. –Вам идёт,– вежливо сказал Рейн. –Тебе тоже, – сама не зная зачем, ответила я. Шерп фыркнул, сдерживая смех. Рейн, ничего не сказав, подошёл к торговцу и отдал ему несколько монет. Я схватила своё серое платье вместе со старыми чулками и первая пошла к выходу. –Сегодня мы переночуем в трактире. А завтра двинемся в путь, – сказал Рейн. –И куда же мы поедем? – спросила я, снова наблюдая за жизнью на площади. –Узнаете. –Мне надоело! Хоть скажите куда мы поедем! Почему от меня надо это скрывать? – воскликнула я сердито. Только что улетучившееся раздражение стало потихоньку возвращаться. Они проигнорировали мой гневный вскрик. Мне пришлось снова замолчать, потому что орать в пустоту бессмысленно. Карета слегка притормозила, пропуская кого-то. И снова поехала дальше. Я с интересом наблюдала за улицами, пока мой глаз не отхватил в толпе Элл и Эрика. Мне стало неуютно. Тем более, что Элл смотрела в мою сторону. Конечно, не факт, что она наблюдала именно за каретой, но я испугалась, что попадусь ей на глаза. Я задёрнула штору и, от нечего делать, стала с удвоенным рвением изучать моё серое платье. Изучала я его недолго - мне это наскучило. Я решила снова посмотреть в окно. Мы уже выехали за пределы города. Мимо пролетали серые деревушки с яркой сочной зеленью. Я даже удивилась этому пейзажу. Голубое небо, дорога, затерявшаяся среди этой зелёной суеты, редкие мелкие деревушки, издалека казавшиеся пустыми, но потом глаз различал кур, коров, бегающих детей. А у домов возились взрослые, недоумённо смотря на красивую повозку, проносящуюся мимо них и поднимавшую столб грязно-жёлтой пыли. Я решилась на вторую попытку. –Куда мы едем? – спросила я. Мне снова не ответили. Я начала злиться. Так хотелось ударить кого-то. Пришлось снова отвернуться к окну, наблюдая за проносящимися мимо картинками. –В трактир, – сказал Шерп так неожиданно, что я вздрогнула. –Что? Но мы же выехали из города. –Мы едем не совсем в трактир. Но переночевать, принять ванну и поесть там можно, – пояснил Рейн. Я злобно посмотрела на него. –А сразу нельзя было сказать? – спросила я. Он покачал головой. Я нахмурилась, недоумевая, почему столько тайны. Как-то машинально я прикоснулась к кулону. А вдруг из-за него? Внезапно карета остановилась. –Приехали, – сказал Шерп. Я выпрыгнула из кареты и огляделась. Дорога шла дальше, вокруг был лес. Рейн заплатил кучеру и тот поехал назад. –И что? Мы будем ночевать прямо здесь? – спросила я. –Почему же. Идём. И они прошли прямо в густую чащу. Сначала я стояла на дороге, но потом, вздохнув, пошла за ними. Из непролазной чащи мы вскоре вышли на утоптанную тропу, по которой пошли вперёд. Я шла, думая, зачем мне надо было переодеваться, если мы и так не в городе? Может, тут везде женщины так одеваются? Сколько мы шли – незнаю. Но вскоре уже стемнело и я едва различала дорогу. Впереди послышался шум. А потом из кустов неожиданно вышла девушка, простая девушка, с корзиной в руках. Но в корзине мой глаз различил ни что иное, как стрелы. Девушка что-то спросила у них на незнакомом мне языке. Те ей ответили. Девушка посмотрела в мою сторону и что-то резко сказала парням. Рейн подошёл ко мне и тихо сказал: –Покажи ей кулон. Я удивилась, но послушно вытащила кулон наружу. Девушка некоторое время молча смотрела на него, а потом, рассмеявшись, что-то опять сказала. Рейн посмотрел на меня, а потом поднял вверх мою руку с кулоном. Девушка подошла поближе и посмотрела. Выражение её лица переменилось. Она серьёзно сказала что-то и махнула рукой, чтобы мы шли за ней. Я тоже посмотрела на кулон. Но ничего не увидела. Что же увидела та девушка? –Кто это? – спросила я у Шерпа, когда мы шли за девушкой. –Жительница племени Лакатиан, – ответил Рейн. –Мы будем ночевать в их племени? – спросила я, отмахиваясь от какой-то назойливой бабочки. –Да. Вождь этого племени будет к тебе милостлив. –Ко мне? – удивилась я от такой уверенности. – Они всегда милостливы к девушкам. –Нет. Но к тебе будут, уверяю тебя. Лакатианка обернулась и что-то сказала. –Что она говорит? – не вытерпела я. –Она сказала, что её деревня недалеко, – ответил Рейн. –А теперь что она говорит? – спросила я, не сводя с девушки глаз. –Она говорит, чтобы мы шли вперёд. Она хочет остаться с тобой наедине, – сказал Рейн, смотря на Шерпа. Шерп кивнул. –Да? И что мы будем делать? – спросила я. –Не знаю. Но она настаивает. Отказывать ей нельзя. –Хорошо. Рейн сказал что-то девушке. Та улыбнулась и подошла ко мне, ожидая, пока Рейн и Шерп не скроются в зарослях. Она быстро заговорила на своём языке. Я стояла, хлопая глазами, а потом замахала руками, показывая, что я не понимаю её. Лакатианка замолчала и долго смотрела на меня. Она подошла к дереву, постучала по нему и сказала: –Жежемо. Я не очень-то поняла её. Но я указала на другое дерево и спросила: –Жежемо? Лакатианка покачала головой и подошла к соседнему дереву. –Хо Жежемо, – вновь сказала она. Я присмотрелась к дереву, огляделась и нашла похожее. –Жежемо? – спросила я. Лакатианка радостно кивнула. Она подозвала меня к себе. Я подошла ближе. Лакатианка велела наклониться к ней. Я наклонилась, недоумевая, чтоже она мне скажет, если я всё равно не понимаю её. –Они здесь. И поэтому я не смогу поговорить с тобой. В полночь придёшь сюда. Запомни это место, – вдруг на моём языке сказала она. Я резко выпрямилась. Я долго смотрела на неё. Лакатианка заулыбалась. –Я не понимаю. Идём? – я махнула рукой по тропинке. Лакатианка пошла первой, я за ней. По пути мы как-то подозрительно нагнали Рейна и Шерпа. –И что вы там делали? – спросил меня Шерп. –Она пыталась поговорить со мной, – сказала я. –Да? Ну и как разговор? –Да никак. Я непонимаю её, а она непонимает меня. Зато она обучила меня слову «жежемо». –Жежемо? В переводе это апельсиновое дерево. –А просто дерево у них как? – спросила я. –Ласанго, – ответил Шерп и отошёл. Надеюсь, они не прочли у меня в глазах, что мы всё-таки поговорили. Пусть и так странно. Лакатианка обернулась и улыбнулась мне. Через минуту мы пришли в обычную деревню их племени. Была ночь, темень, я почти ничего не разглядела. Нас сразу же завели в большой дом. В доме этом был вождь, как я поняла. Лакатианка сказала ему что-то, вождь посмотрел на неё, а потом на меня. –У этой девушки есть кулон Амфитриты? – спросил он. –Да. Ваша дочь видела его, – сказал Рейн. –И вы просите остаться на ночь? – как-то совсем не к месту сказал вождь. Шерп кивнул. Вождь что-то сказал ему на своём языке. Шерп ответил. Между ними завязался разговор. Причём явно обо мне, потому почти после каждой сказанной фразы они смотрели на меня. Вождь сказал что-то своей дочери. Дочь кивнула и подошла ко мне. –Раёда отведёт тебя в кровать, – сказал мне вождь. –Благодарю, – вспомнила я о хороших манерах. Мы вместе с Райёдой вышли на улицу. Рейн и Шерп остались внутри. –Как тебя зовут? – спросила Райёда, когда мы достаточно отошли от домика. –Линда. –Линда? И что оно означает? – спросила заинтересованно Райёда. –Не знаю. Скорее всего ничего. Имя как имя, – пожала я плечами. –Значит – это не твоё имя, – уверенно сказала лакатианка. –Это почему же? – удивилась я. –Ну, если на тебе кулон, то ты не можешь носить имя, которое не значит ничего. Ведь ты… Райёда внезапно замолчала. –Кто я? Ты мне можешь что-то сказать обо мне? – встрепенулась я. – Пожалуйста, скажи мне! Кто мои родители! Кто я? –Я не знаю, кто твои родители. Они могут быть кем угодно. В том, что ты не Линда, в этом я уверена, – тихо сказала Райёда. – Но, прости, я ничего не могу о тебе сказатьт больше того, что тебе сейчас известно. –Почему? – разачарованно спросила я. –Потому что… я даже это объяснить тебе не могу. Я долго молчала. Я огляделась. Мы шли по какой-то тропинке, уходя от деревни. –Куда мы? – спросила я. –Ты должна быть в безопасности. Я веду тебя в самое безопасное место. –Дальше деревни? Но в деревне, по-моему, безопасно! –Это тебе так кажется, – отрезала Райёда. – Кстати, не бойся Као и Джи. Прежде чем я успела спросить, кто это такие, как Райёда сказала так, как будто обращалась вовсе даже не ко мне: –Наша племя поклоняется Амфитрите, владычице морей, хотя мы живём за много километров от любой воды, кроме двух родников. Раньше, до того как твой народ заселил эти земли… –Этот народ вовсе не мой! – воскликнула я. Райёда задумчиво посмотрела на меня. –Прости… Я имела в виду, что люди, похожие на тебя, заселили этот район мы, не хотя быть истреблёнными и сданными в рабство, ушли в эти чащи. Только ордер знает, где находится наша деревня. –Ордер? Какой ордер? – быстро спросила я. Райёда не ответила. Она молчала. Долго молчала. –Этот кулон. Где ты взяла его? – спросила дочь вождя. –Купила. На рынке в Нииспале, – ответила я. –А ты не спрашивала у торговца, где он взял этот кулон? –Нет. Да и зачем? Он выглядел, как подделка. Такие иногда делают. Смотрятся, как из дорого металла, но на самом деле это простая медь. Или железо. –Плохо. –Почему? Райёда опять не ответила. –Мы пришли, – она показала на пещеру, густо завешенную лианами. –И здесь я буду спать? – усомнилась я. –А почему бы и нет? – пожала плечами Райёда. – Здесь довольно безопасно. Я еле залезла по высоким камням на выступ, чтобы зайти в пещеру. Из пещеры вдруг, злобно рыча, выбежали два леопарда, но, завидя Райёду, остановились. Из их пастей вырвался звук, похожий на урчание. Райёда улыбнулась. –Смотри, – она подошла к леопарду слева. – Это Джи. Хорошая девочка! – она погладила по голове Джи и присела рядом с другим леопардом. – А это Као. Правда, они прелестные? Коа и Джи опять заурчали. –Они не кинутся на меня? – спросила я. –Конечно нет! Ты же со мной! –А когда я уйду? –Тоже нет. Они сообразительные. И защитят тебя. Правда, мои хорошие? Райёда обняла леопардов и снова повернулась ко мне. –Заходи в пещеру и ложись на подстилку. Не бойся леопардов. Они хорошие и очень милые. Спокойной ночи! –Спокойной, – сказала я и посмотрела на Као и Джи. Леопарды тоже не сводили с меня взгляда. –Да. Джи, это тот, у которого над носом чёрное пятно. Не перепутай! Пока. Райёда повернулась, спрыгнула с выступа и пошла к деревне. Я опять посмотрела на леопардов. –Ну, привет. Меня Линда зовут, – осторожно сказала я. Леопарды среагировали лишь тем, что один из них шевельнул хвостом, а второй зачем-то приподнял и опустил правую лапу. Я медленно подошла к ним и протянула руки, чтобы погладить. Леопарды замерли. Я медленно, дрожа, опустила на их головы руки и осторожно погладила. До меня донеслось негромкое урчание, потом что-то влажное скользнуло по моейму пальцу. Это Као решил обнюхать мою руку. Я засмеялась. Джи равнодушно зевнула и принялась умываться, как заправдская кошка, только громадная. Као вскоре отошёл от меня, грациозно прыгая с плиты вниз на землю. Я раздвинула лианы и вошла внутрь пещеры. Она была тёмная, я почти ничего не видела. Но потом я разглядела вдали мягкую подстилку из свежей соломы. Поколебавшись, я села на неё и распустила волосы. Раздался шорох. В пещеру вошла Джи. Она тихо, почти неслышимо, подошла к моеё подстилки и улеглась рядом, положив голову на лапы. Снова зевнув, она закрыла глаза. Я поудобнее устроилась на постилке, жалея, что нет одеяла, к которому я так привыкла. Придётся отвыкать. Я тоже закрыла глаза. Снова раздался шорох. Мой мозг был окутан дымом сна, я не сразу сообразила, кто это мог быть. Я подскочила и закричала. Негромко, но достаточно, чтобы Джи встала и зарычала на… меня. Вошедшим оказался Као. Он недоумённо смотрел на меня своей пятнистой мордой, потом рыкнул на Джи. К моему удивлению, Джи замолчала. Она толкнула меня мордой, словно ругая за вскрик, а потом снова легла. Я, ругая себя за дурость, легла обратно на подстилку. У изголовья примостился Као, нализывая хвост. Некоторое время он не давал мне уснуть. Но потом и он лёг. Вскоре мне было слышно лишь равномерное дыхание леопардов. Оно действовало не хуже снотворного и я окончательно уснула. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 17-01-2006 16:17
	Глава 6 Амфитрита Я открыла глаза, подтянувшись. На удивление я выспалась хорошо. Вместе со мной глаза открыла Джи. Она встала, зевая и подтягиваясь, и, подойдя ко мне, положила свою огромную голову мне на колени. Я гладила её, выискивая глазами Као. В пещере его не было, но потом он вошёл, неся в зубах мелкого кабанчика. Джи тут же подскочила, едва не отдавив мне ладонь, и подошла к кабанчику, осторожно понюхав его. Као нетерпеливо ждал. В конце концов, смилостливившись, Джи взяла кабанчика за шкирку и вынесла его за пределы пещеры. Као пошёл за ней. Я заплела спутанные волосы обратно в косу и медленно вышла. Был ясный солнечный день. Я села на тёплый камень. Леопардов не было видно, очевидно, они унеслись куда-то с добычей Као. Я достала гребень из-за пояса, распустила косу и стала расчёсывать волосы. Они оказались слишком запутанными. Я не расчёсывала их уже почти неделю. Волосы у меня были длинные, ниже талии, золотистые, впрочем, я не беручь утверждать, что они были, как колосья у пшеница. Просто золотистого оттенка. Я аккуратно расчёсывала их, одновременно думая, что неплохо было бы их помыть. Но под рукой у меня не было никаких масел для волос, зато рядом тёк ручей. Я подошла к нему. Неожиданно он оказался глубокий, лишь потом до меня дошло, что это не ручей, а просто воды выбивают из под земли, создавая здесь такую лужицу с чистой прохладной водой. Я притронулась к ней и тут же отдёрнула руку. Вода была ледяная, я даже не представляла, как зайду в неё. Зато она отлично утоляла жажду. Я отошла, с огорчением думая о том, что о воде придётся забыть. Но потом я догадалась немного обойти пещеру. Мой глаз наткнулся на небольшой водопад из ручья, впадавший в яму и тёкший дальше. Вода была чистая, нагретая солнцем. Я сняла платье и залезла в неё, полоская волосы. Послышался шорох. Я по уши погрузилась в воду. Джи недоумённо обнюхала прядь моих волос, зацепившихся за куст. Она чихнула. Я вынырнула и брызнула водой ей в лицо. На её морде отобразилось недоумение. Потом она осторожно стукнула лапой по водной глади. Меня обдало волной. Я рассмеялась и продолжила свою странную ванну. –Привет! Райёда неожиданно появилась из-за кустов, обняв Као и Джи. Я опять погрузилась под воду. –Если ты не заметила, то вода прозрачная, – невозмутимо произнесла Райёда. – Я принесла тебе немного масел для тела и для волос. И полотенце. Не буду тебе мешать, побуду с Као и Джи, – и она отошла в сторону. Я подошла к ебольшим деревянным чашечкам. От одной веяло морской водой, вторая пахла травами. Я взяла ту, что пахла морем и вылила на волосы. Смыв, я понюхала прядь мокрых и чистых волос. Она и впрямь пахла морем. Тело я вымыла травяными маслами. Когда я, медленно вытирая волосы полотенцем, поднялась в пещеру, Райёда играла с леопардами, хватая их то за носы, то за лапы. По мне, так игра была довольно-таки странной, но им троим нравилось. Иногда Као толкал Джи боком, та рычала на него и ударяла его лапой по морде. Леопард был готов наброситься на неё, но тут за их носы цеплялась рука Райёды и леопарды отвлекались друг от друга, начиная шутливо кусать лакатианку. Райёда подняла на меня глаза и улыбнулась. –Готова? – спросила она. –Мы уже сегодня уезжаем? – спросила я, отряхивая последние капли с волос и с наслаждением вдыхая их аромат. –Кажется, Рейн сказал, что сегодня, – ответила Райёда. –Да? А мы так и не поговорили, – сказала я, пытаясь вывести Райёду на прошлую тему. Райёда резко встала, окинула меня взглядом. –Знаешь, я никогда не поверю, что ты… Она опять оборвала себя. –Ты слишком горячая, чтобы быть ею, – продолжила она тихо. – Я бы многое тебе рассказала. Но даже видя кулон, я не доверяю тебе. –Что я сделала тебе полохого? – удивилась я. –Ты? Ты ничего не сделала. Я не удивлюсь, если кто-то скажет, что ты очень добрая. Нет, дело даже не совсем в тебе. Дело в них. Она не называла имён, но мне сразу стало понятно, кого она имеет ввиду. –А ордер? Что это такое? –Ты никогда не слышала об ордерах? – спросила Райёда, подходя ко мне ближе. От неё веяло чем-то странным, похожим на оливковое масло, но между тем что-то другое. Её чёрные волосы блестели в тонких лучах солнца, проникающих сквозь лианы. –Слышала. Но ордеров довольно много. Райёда вдруг рассмеялась. Её смех был странным, ни на что не похожим. Он не был ужасен, но и прелестным хихиканьем его тоже нельзя было назвать. Я испугалась. Райёда посмотрела на меня многознчительно и широко улыбнулась. Потом она что-то сказала на своём языке. А потом сказала что-то на другом языке. Я вдруг ясно различила его. В её устах это звучало как: –Лала бриг бриг какайо ма. Но я не уверена, что передала вам всё чётко. Мне послышались эти звуки, хотя могло быть произнесено нечто другое. Я смотрела на неё долго. Райёда прекратила улыбаться. Она собиралась сказать мне что-то, но я, неожиданно для самой себя, опередила её: –Я уже говорила тебе, кто я. Я Линда! Райёда замерла. –Ты поняла меня? – спросила она. Я молчала, потому что не знала, как мне сказать. Я не поняла её, мне было неясно каждое её слово, но мне будто что-то подсказало. Мне вдруг показалось, что на перебой этим словам она сказала на моём языке: «Кто ты такая здесь?». Вот я и ответила. Райёда опять что-то сказала на том языке, но теперь ничто не помогла мне. Я покачала головой. Но в глазах Райёды уже сверкал суеверный огонёк. –Идём, – хриплым голосом сказала она. – Иди за мной! Быстрее, быстрее! Я изумлённо пошла за неё. Райёда сорвалась с места и полетела вперёд, как стрела. Я бежала за ней, постоянно спотыкаясь об корни деревьев, сучья, камни. Пару раз мне казалось, что я упустила её, но потом я быстро её нагоняла, снова начиная уставать. Мы снова были в деревни. –Где ты была, Линда? – сердито крикнул мне Шерп. Я остановилась, но Райёда резко дёрнула меня за рукав, велев идти за ней. –Идём! Только ничего не рассказывай им после, – велела она. Я махнула Шерпу рукой и побежала за Райёдой. Райёда замерла возле дома вождя. Она долго стояла, не решаясь войти, а потом вошла, велев мне пока остаться снаружи. Я покорно ждала, сжав в руках кулон. Я волновалась. А тут ещё закрапал мелкий дождик, стало ещё противнее. Я чувствовала, как за мной наблюдают Рейн и Шерп, и поэтому волновалась ещё больше Но Райёда скоро вышла из хижины и позвала меня. Я вошла внутрь. Та же самая хижина. –Значит, ты настоящая, – задумчиво произнёс вождь, оглядев меня с ног до головы. –Ну, я вроде не призрак, – осторожно сказала я. Он не обратил на мои слова внимания. Райёда округлила глаза и погрозила мне кулаком из-за спины своего отца. Я пожала плечами, искренне не понимая её жест. –Вними, – велел вождь. Я покорно сняла кулон и протянула его вождю. Но он внезапно отшатнулся, замах руками, как будто я впрямь была призраком. –Надень! Надень! И никогда не снимай этот кулон, девушка! – воскликнул он. Я растерянно повесила кулон обратно. Я опять ничего не понимала. Вождь покачал с сомнением головой и что-то сказал на своём языке Райёде. Райёда, немного помявшись, кивнула. –Что? – спросила я, когда Райёда подошла ко мне. –Отец хочет удостовериться в одной вещи. Если это правда – значит, ты не кольцо, а цепочка. –Причём здесь кольца и цепочки? – спросила я. Райёда зачем-то обошла меня. –Ну, значит ты никому не должна передавать этот кулон. Только не пугайся. Для нас это нормально, тебе это правда покажется немного не таким, но страшного здесь ничего нет. Каждая девушка перед выданьем делает так, причём не только перед вождём, – сказала Райёда. –Что делает? – я снова начала волноваться, ничего не понимая. Райёда не ответила. В доме наступила тишина, я ждала. Внезапно послышался шелест, что-то мягкое поползло по мне. Я не сразу поняла, что это значит. Но потом до меня дошло, что это было моё платье. Я вскрикнула. –Не бойся, – сказала Райёда, положив мне на плечо руку. Её ладонь была горячая, я даже ощутила боль и дёрнулась. Райёда отошла и посмотрела на меня. Я закрыла глаза, мечтая, чтобы это поскорее закончилось… Вождь встал и подошёл ко мне. Я не видела это, но ощущала, как будто во мне открылось второе зрение. Я задрожала от страха. Что-то холодное, приятное легло на моё плечо. Я решилась и открыла глаза. Это был жёлтоватый камень. Вождь держал его, что-то бормоча вполголоса, и не смотря на меня. Я успокоилась, но попыталась поднять ногой платье, чтобы хоть чуть-чуть прикрыться. Райда подошла ко мне. Она молча покачала головой. Я глазами спросила: «Почему?». Райёда не ответила, лишь кивнула на своего отца. Я сделала лицо несчастной и обречённой и отвернулась. Внезапно мои плечи пронзила боль, острая и сильная, как будто кто-то ударил меня кнутом. Я закричала, не в силах терпеть её. Я ощущала, как по мне стекают капли крови. Не выдержав, я вырвалась и упала на пол, устеленный тростником. Кажется, я чем-то порезала себе лопатку… Жёлтый камень, который вождь держал в руке, стал розоватго оттенка. Райда подбежала ко мне, взяла меня за руку. Я снова закричала. Мне показалось, что мои вены лопнули. Но всё было в порядке. Плечи горели, я ощущала, как кровь стекает по лопаткам, по груди, по рукам. Я закрыла лицо руками. Руки были влажны от крови – в минуту первой боли я схватилась за плечи. –Отец! Что с ней! – крикнула Райёда. Вождь молчал. Он молчал долго. Я ощущала пульсирующую кровь. –Амфитрита, – коротко, совершенно ни к кому не обращаясь, сказал он. –Амфитриты нет, есть Бог, – сказала я, сжав тростник руками. –Амфитрита, – снова сказал вождь. Кулон вдруг больно ударил меня в грудь и пронзил её новым жаром. Я закричала от новой боли. Потом мне показалось, будто плечи снова разверзлись новым потоком крови. Я не выдержала… *** Я сидела на траве. Плечи нудно болели, грудь жгло. Я сняла с себя белое покрывало – всё, что на мне было – и посмотрела. Кулона не было. Но на груди красным отпечатком был выведен этот кулон. Плечи я увидеть не могла. Я накинула покрывало обратно и крикнула: –Кто ты?! Ветер пригладил прядь моих волос. Я впилась пальцами в землю, ощущая боль в плечах. –Кто ты!!!!!!! Что ты делаешь со мной? –Амфитрита, – сказала женщина. Я не видела, как она появилась. Но мне это было неважно. –Что сделала со мной. Почему есть ты? – спросила я. Амфитрита села рядом со мной и дотронулась до моих плеч. Я ожидала жуткой боли, но её не было. Наоборот, боль стала стихать. –Породивший, да и угасит, – прошептала я. Амфитрита взяла меня за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза. Её глаза были голубыми и бездонными-бездонными. Мне казалось, что я падаю в них. Падаю бесконечно, тону, исчезаю… Я вывернулась из её рук, сбросила руку с моего плеча. Я ощутила, как пульсирует боль, но она уже была слабее, чем раньше. –Я терзала тебя, не оставляла эти жуткие раны на плече. Кулон, вот мой знак. И она прикоснулась к отпечатку кулона. Боли опять не было. Жжение внезапно исчезло. Я посмотрела на неё. –Ты ведь богиня? – спросила я. – А Он об этом знает? –Боги были и будут, – сказала Амфитрита. – Он, конечно, величественней меня. Но и я тоже кое-что могу. И я хочу. –Что? – спросила я. –А кто ты? – вдруг спросила она. –Линда, – потерявшись, сказала я. –Я не об этом. Ты – это я. –Что?! Нет! Амфитрита проследила за мной взглядом. –Не отрицай этого. Ты знаешь свою цель, просто не чувствуешь её. –Единственная цель, которую я знаю – найти моих друзей. Ты в мои планы не входишь, – отрезала я. Амфитрита расхохоталась. –У тебя нет выбора, девочка, – сказала она странным, склизким голосом. Но внезапно её голос изменился, вновь стал мягким, скользящим: – Ты должна это сделать, ради себя. –Нет! Я никогда не сделаю что-либо той, которая причиняет мне вред! – воскликнула я, даже не понимая в тот момент, насколько глупо я себя веду. –Твои плечи я не трогала. Кресты – не мой профиль, – спокойно сказала Амфитрита. Я невольно посмотрела вверх. Но я не увидела неба. Надо мной колыхалась вода. –Ты должна сделать это, – повторила Амфитрита. –Что? Амфитрита протянула руку. В ней был кулон. –Отнеси его. В Грот Амфитриты. В мой храм, – сказала она. –Но храмов таких богов уже давно нет. Есть только церкви и монастыри, – возразила я. –Мой храм – это и есть мой грот. Только немногие знают истину и поклоняются мне, – сказала Амфитрита. Она протянула мне кулон. Я стояла, не шевелясь, смотря на неё сверху вниз. Мои волосы почему-то оказались распущенными и от ветра летали туда-сюда, задевая раны на плечах, вызывая новую боль. Я не брала кулон. –Зачем? Амфитрита молчала. –Зачем тебе так нужно, чтобы я отнесла этот кулон к тебе в храм? – спросила я. –Это мой кулон, – просто сказала она. Я посмотрела на неё. Внезапно я поняла, что она не властна надо мной. Почему? Опять же, неважно. –Не говори неправду. Я не знаю, но ощущая, что он нужен тебе зачем-то другим, – сказала я. Амфитрита вздохнула. –Понимаешь, когда Он пришёл, все боги должны были уйти в один прекрасный мир. И мы ушли. Но дело было в том, что я и этот кулон связаны с собой. А я, на беду, отдала этот кулон одному человеку… –Погоди! – воскликнула я. – Ты не могла! Бог создал людей! Амфитрита рассмеялась. –Создал? Не отрицаю. Но до них тоже были люди, созданные нами. Они не остались на земле. Но, я вынуждена признаться, они были далеки от идеала. От таких, какие вы. Боги делали людей, не похожими на себя, юболее уродливыми, чтобы мы ощущались в них сильнее. А Он сделал человека по подобию своему… Вот такому человеку, нашему, я и отдала этот кулон. Но случилось так, что он умер. Кулон затерялся, я не могла его найти. Когда кулон не связан с телом, я не оущщаю его. Но потом люди, такие, как ты, подняли его и я нашла его, но немогла вернуть. Я не знаю, почему. Я просто не могла. А потом мне это понравилось. Я едиснтвенная из богов осталась на этой земле. Но прошли тысячилетия и мне это наскучило. Я захотела уйти. Но люди, которые могли отнести в храм этот кулон умерли. Остальные были лишь теми, которые должны передать этот кулон истинному его носителю, тебе. Я задохнулась. Я приложила пальцы к шее, там где пролегала трахея и ощутила, как быстро бьётся моё сердце. –И вот, ты появлась на свет. Я подождала немного и кулон попад тебе в руки. Неужели тебе так сложно просто положить его на алтарь и тогда я вернусь в тот мир, оставлю этот мир. И всё будет хорошо. Я молчала. Я пыталась вникнуть в её слова, найти хоть нотку фальши. Но не находила. Значит, ей и вправду нужен этот кулон, чтобы уйти в тот мир. Я недолго размышляла. Уверенно протянув руку, я посмотрела прямо ей в глаза. Амфитрита рассмеялась и бросила мне в ладонь кулон. Едва он коснулся меня, меня что-то закружило, завертело. Мне казалось, что я падаю. И всё время я слышала её смех. Девичий, лёгкий колокольчик. А потом внезапно хриплый, похожий на кваканье. Снова колокольчик. Наверно, мне это послышалось. Меня что-то ударило по руке. Я ощутила, что уже упала на что-то мягкое. Перед глазами висела темнота. Я открыла глаза и увидела жёлтый потолок. Где я? Но потом до меня дошло. В доме, по-прежнему в Лакатиане. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 17-01-2006 16:22
	Глава 7 Кровавые кресты Я встала с кровати и покачиваясь, подошла к чану с водой. Меня кто-то уже одел в платье. Гредь не болела, плечи тихонько побаливали. Я наклонилась над водой. Моё лицо было бледно, как мел. Я опустила воротник платья и ещё больше наклонилась, чтобы посмотреть на плечо. На плече был крест. Как будто кто-то вырезал его ножом. Кровь была вымыта, но я заметила несколько засохший капель. Что это? Я не знаю, почему не закричала, хотя картина была ужасная. Я долго смотрела на крест, пытаясь понять, что он значит. Потом я опустила ворот ниже. Вот он кулон, блестит. А вот он ожог, в форме кулона. Я провела по нему пальцем. Затем, аккуратно натянув платье, я вернулась и легла в кровать, обняв колени и перебирая пальцами. Всё это было так странно, так запутано. Дверь открылась, чуть скрипнув. Я подняла голову – это была Райёда. –Как ты? – шепотом спросила она. –Что со мной было? – спросила я. –Ты вся истекала кровью. Я едва растормошила своего отца. Он был словно в безумии, всё время повторял её имя. И каждый раз у тебя из плеч лилась кровь, а кулон шипел. Когда он пришёл в себя, он сумел остановить кровь. Я одела тебя и принесла сюда. Ты уже второй день, как в забытье. –Второй день? – удивилась я. –Да. Ты не насекунду не приходила в себя. Ты что-то помнишь? – спросила она. Я хотела ответить ей правду, но удержалась. Внутренни голос шептал, что этого делать не стоит. Райёда внимательно посмотрела на меня. –Сегодня ты уезжаешь. Служители заметили, что это плохо. Ну, то, что произошло с тобой. Больше они ни собираются медлить. –А кто такие служители? – спросила я. –Рейн и Шерп, – ответила Райёда. У меня, наверно, открылся от изумления рот. Райёда посмотрела на меня и рассмеялась. –Оденься! – она кинула мне платье. –Но у меня есть… своё, – ответила я. Я имела ввиду тот наряд, который мы приобрели в Кариоку. –Мой совет, лучше надень это. Если станут придираться к тебе, скажи, что это велел вождь. И не снимай, – серьёзно сказала Райёда. Нечто неуловимое промелькнуло в её глазах. Я послушалась её и взяла платье в руки. Райёда улыбнулась мне и вышла. Я стала осматривать своё новое платье. Нет, даже в городе мод Нииспале я так часто не меняла стиль одежды. Я усмехнулась. Тот наряд, который мне предлагала Райёда, был в стиле их деревни. Юбка, сделанная из полупрозрачного, лёгкого сукна, чтобы легче переносить жару, и кофта, сделанная из того же материала и на подкладке. Материал был лёгкий, почти невесомый, белого цвета. В лучах солнца он как бы блестел, переливался. Я с удовольствием облачилось в это платье, жалея, что здесь нет зеркала. Волосы мои были распущены. Я заплела их в косу и стала искать глазами что-то, чем можно было закрепить их. Но я не нашла даже железной застёжки, которой обычно пользовались деревенские девушки. И моя кожанная куда-то пропала. Я вышла из домика. Было тихо, всё тонула в сырости. Пахло дождём. Наверно, ночью или до этого шёл дождь. Райёда была поблизости, крутилась рядом с лошадью, расчёсывая деревянным гребнем еу гриву. Заметив меня, она снова улыбнулась. –Тебе идёт, – сказала она. –Спасибо. Ты не видела мою мою застёжку на волосы? – спросила я. –Возьми, – она вытянула руку. Я посмотрела на неё. –Это не моя застёжка. Это даже не застёжка вовсе, – сказала я. –Возьми. Обвяжи волосы ею, – сказала она, начильно засунув в мою руку белую ленту. Я пожала плечами. Я потуже затянула косу, и перевязала её лентой. Райёда оглядела меня и кивнула. Я встала рядом с ней, наблюдая за плавными движениями её руки. –Скажи, а вы никогда не думали, кому поклоняетесь? – спросила я. –Амфитрите, – пожала плечами Райёда. –А Богу? – тихо спросила я, глядя ей в глаза. Райёда вздрогнула и отвернулась. Я недолго ждала ей ответа. –Многие хотят сделать это. Им не нравится эта религия – она слишком сложна и полна ритуальных закорюк. Но, я думаю, что дело не только в этом. Не только в ритуале рилигии, но и в чём-то другом. Но скорее всего не все они и сами понимают истинную причину, – ответила она. –А ты? – спросила я. Райёда, попрежнему не поворачиваясь ко мне, пожала плечами: –Я не знаю. И мой отец и моя мать поклоняются Амфитрите. –Вы сохранили эту рилигию. Но вы знаете, насколько это… Райёда повернулась ко мне и оборвала на полуслове: –Вот почему мы в этимх лесах, а не около моря. Мы скрываемся! Мы вынуждены отказаться от себя, когда выходим в город. А в городе мы дрожим и боимся, что наша тайна раскроется. Этот лес довольно густой, люди пока не суются к нам, но вскоре и это произойдёт. И куда мы тогда? Вот тебе и ещё одна причина недовольства нашей рилигии, – печально сказала она. –А твой… –Мой отец против. Я не знаю, почему. Ведь он же всё видит, он знает, что здесь творится… Скорее, это дело принципов, чем разума, – опять оборвала меня Райёда. Я молчала. В уме у меня быстро проносились картины, в которых мне было сложно разобраться. Я пыталась скрепить их воедино, но у меня ничего не выходило. –Линда? Я обернулась и увидела Шерпа. –Да? –Ты, – зачем-то сказал он, оглядев меня. – Идём. Лошади уже готовы. Кстати, ты умеешь ездить на лошадях? Я поморщилась. Ездить-то я умела, на начальном уровне, но мне это не нравилось. Я давно знала, что этим мы причиняем лошади боль. Едва я это поняла – уже после того, как начала учиться ездить на них – как тут же оборвала уроки. Я хотела сказать, что не умею, но тут я разглядела вдалеке две лошади, а потом посмотрела на третью, гриву которой сейчас расчёсывала Райёда. Если я скаже это, то мне велят садится позади кого-нибудь из них. Я снова поморщилась, но уже по другой причине. –Немного умею, – сказала я. –Отлично. Когда твоя лошадь будет готова, подъедешь к нам и мы отправимся в путь, – сказал Шерп и пошёл назад. –Это же моя лошадь? – спросила я у Райёды. Она кивнула. Я погладила лошадку по умной морде и тихо прошептала: –Не бойся. Я знаю, тебе будет больно, но я постараюсь, чтобы этой боли было меньше. Я не знаю, поняла ли она меня, но всё равно погладила её ещё раз. Я села на неё. От лошади веяло странным ароматом, каку будто она была из цветов. Райёда взяла лошадь под узды и повела к Шерпу и Рейну. –Я желаю тебе хорошего пути, – сказала Райёда. – Ордер не так далеко. Я хотела поинтересоваться у неё, что это за ордер, но поняла, что если сейчас задам этот вопрос, мне не останется времени на второй. Важный для меня вопрос. –Скажи, ты не знаешь, где находит грот-храм Амфитриты? – спросила я. Райёда с интересом взглянула на меня. –Знаю. А зачем тебе? Откуда ты вообще про него знаешь? –Прочитала в одной книжке, давно, лет десять назад, – махнула рукой я. –Древняя небось была книжка, – пробормотала Райёда. – Этот грот находится на севере отсюда. –Да? А в какой стороне ордер? – спросила я. –Какая тебе разница, – пожала плечами Райёда. –Ну, вдруг буду проезжать мимо, загляну, – сказала я, надеясь, что она ещё ничего не поняла. Хотя, они ведь с самого начала знали, кто я. Наверняка она знает, зачем мне это. Но почему тогда делает вид, что не знает? –Не заглянешь! Ордер на северо-востоке! Правда, сначала вы поедете на север, потому что напрямик пройти невозможно, а потом свернёте. Пару километров до океана не доедите. Поедите вглубь острова, – рассмеялась Райёда и отпустила узды. –Ты готова, Линда? – спросил Рейн. Я коротко кивнула. –Прощай, Райёда, – сказала я. –До свидания, Линда, – ответила Райёда и, повернувшись, пошла назад. Я острожно ударила кобылу по бокам. Она тряхнула головой и неторопливо пошла за конями Шерпа и Рейна. Значит, мне нужно как-нибудь оторваться от Шерпа и Рейна и уехать на север. Но как это сделать так, чтобы они ничего не заметили? «Когда будешь совсем рядом, ночью сбежишь» – шепнул внутренний голос. Он был прав. Я решила согласиться с ним. Внезапно мои плечи вновь пронзила боль. Я поморщилась, но не издала ни звука. Да что это такое! Мы ехали медленно по той самой дороге, по которой мы приехали сюда. Всю дорогу мы молчали. Когда наступила ночь, мы решили устроить привал, чуть углубившись в лес. Там мы привязали лошадей к деревьям, оставив их пастись в одиночестве, а сами разожгли костёр. Рейн поджарил нам немного хлеба и мяса. Неподалёку протекал ручей, так что воды было вдоволь. После ужина, когда их клонило в сон, я решила выведать их про дальность их пути. –Мы ведь сейчас едем на север? – спросила я. –Ага, – ответил, почти засыпая Шерп. –А потом свернём на северо-восток? – продолжала вопрошать я. –Угу, – пробормотал Рейн и закрыл глаза, отвернувшись. Я едва не захлопала от счастья в ладоши: всё складывалось как нильзя лучше. Тем более, что после ужина они выпили вина из фляги. –А сколько нам ехать на север, прежде чем мы повернём на северо-восток? – спросила я. Рейн уже спал. Шерп дремал. Я недовольно вздохнула и подползла к нему, аккуратно потряся его за плечо: –А? – приоткрыл глаза Шерп. –Сколько нам ехать на север, прежде чем мы повернём на северо-восток? – повторила я свой вопрос. –День, ночь и день, – сказал Шерп и захрапел. Бедняга, ему не стоило выпивать почти полфляжки крепкого, но на удивление вкусного вина Кариоку – я сама глотнула до этого глоточек. И оно мне не понравилось. Я отплозла от него и стала наблюдать за бешено пляшущим пламенем. Значит, как только мы завтра остановимся на ночь, мне придётся конкретно оппоить их вином, чтобы без страха быть настигнутой в погоне, уйти. Очухаются они только утром, а к утру я уже преодолею половину пути. Только сначала придётся гнать несчастную лошадь, а потом можно пройтись и медленным шагом. Едва я всё это подумала, как мои плечи снова запульсировали болью. Но я отмахнулась от этого и легла на чей-то плащ, крепко заснув. На утро я проснулась первая. Шерп и Рейн ещё спали. У меня было огромное желание сбежать прямо сейчас, но я подавила это желание в зародыше. Мне было понятно, что это не выгодно. Они настигли бы меня в первые несколько часов, а тогда убежать бы во второй раз было бы труднее. Я встала и пошла к ручью, чтобы попить и умыться. Вода была холодная, приятная. Я завершила все необходимые процедуры, когда сзади раздался треск. Я обернулась. –Доброе утро, – привестствовал меня Шерп. –Доброе утро, – ответила я. Он встал на колени и начал жадно пить чистую родниковую воду. Я наблюдала за ним. Когда он напился, я спросила: –Куда мы едем? Он, не отвечая, принялся умываться. Моё терпение лопнуло и я, встав, отправилась к нашему лагерю. –В Ордер Гарета, – внезапно остветил Шерп. Я резко остановилась и повернулась к нему. –Причём здесь я? Я задрожала, когда он внимательно посмотрел на меня. Мне казалось, он уже всё знает. –А зачем на тебе, по-твоему, этот кулон. И раны на плечах? – спросил он. –Откуда мне знать? – пожала я плечами. –Это означает… Он внезапно замолчал. Я хотела попросить его продолжить, но тут к ручью вышел Рейн. –Линда. Иди и разожги костёр! – велел он. –А причём здесь я? – воскликнула я. –Иди, – велел он таким тоном, что не ослушаться его было нельзя. Я прошипела сквозь зубы: «Придурок», и пошла к лагерю. По пути я услышала, как Рейн сказал Шерпу: –Что ты рассказал ей? Ответа я не услышала. Я подошла к погасшему костру и долго смотрела на чёрные угли. Ордер Гарета. Я знала об этом ордере очень хорошо. Этот Ордер занимался тем, что изгонял всех, кто поклонялся другим богам. Наказывал, заставлял принять нашу религию. Мне было страшно. Если этот ордер как-то прознал о той миссии, что сейчас на мне, то мне нездобровать. Но, с другой стороны, я лишь помогаю этотй Амфитрите вернуться в мир, куда были изгнаны все боги. Но тогда зачем я ордеру? Причём здесь кулон и мои раны на плечах? Я снова затряслась. Если они подумают что-то не то, и мне будет сложно доказать обратное, то меня могут казнить, лишить жизни. Я испугалась. Я схватила кремень, принявшись высекать огонь. Я даже забыла о том, что неплохо бы подбросить свежих дровишек. Искры падали, кое-где вспыхивал жалкий огонёк, но тут же таял, не найдя того, что могло бы его удержать. Раны на плечах моих заболели с новой силой. Я едва не закричала, но сдержалась. Я прикоснулась к кулону, вроде боли приубавилось. Но эта боль привела меня в себя. Я наконец заметила полное отсутсвие свежих дров в кострище и пошла в лес, собрать немного хворосту. Когда я вернулась, Шерп и Рейн – оба хмурые, почти не глядящие друг на друга – уже навьючили лошадей. Я замерла, крепко прижимая к себе охапку хвороста. –Уже уезжаем? – спросила я. Они молча кивнули. Я бросила хворост на землю и подошла к своей кобылке. Я оглядела лагерь: они взяли всё. Мне была не понятна их спешка, но я послушно села на кобылу и мы поехали к дороге. Снова дорога текла в молчании. Я уже изнывалась, я редко так долго молчала. Я пыталась отвлечься, но у меня это получалось минут на десять. Потом я вновь начинала страдать. Мне безумно хотелось поговорить, только с кем? С Рейном и Шерпом? Нет, мне было сложно начать с ними разговор. Особенно сейчас. «Ну начни с ними разговор! Разузнай, какая связь между тобой и ордером!» – подумала я, пытаясь себя уговорить. Но всё равно не решалась. Солнце было высоко. Уже явно перевалило за полдень. Было жарко. Моя лошадь давно хотела пить. –Эй! – крикнула я. Шерп чуть притормозил и повернулся ко мне. –Что такое? – спросил он. –Моя лошадь хочет пить. Да и я не отказалась бы от ледяной воды, – сказала я. –Погоди с часок. Скоро мы доедем до деревни. Там напьёшься вволю, – сказал он. –Какой деревни? Как та? – спросила я. –Скорее, как Кариоку, – ответил Шерп и развернулся. –Ладно, не горюй, – потрепала я лошадь за гриву. – Потерпи ещё чуток. Не через час, гораздо раньше, мы подъехали к деревне. Она была чистенькой и опрятной. Посредине, словно на площади, находился колодец. Я спрыгнула с лошади и подошла к нему. Из ведра я наполнила корыто для лошадей, а потом набрала в кружку и напилась вволю. Шерп и Рейн зашли в трактир. Я усмехнулась – хорошие служители ордера. Испульзуют любой случай, чтобы напиться. Затем я накормила лошадей. И обмыла их холодной водой. Поставила их в тень, чтобы они не спеклись от невыносимой жары. А сама пошла в тот же трактир. Там я заказала себе «чего-нибудь холодноненького» и немного еды. И села специально за другой столик от Рейна и Шерпа. Мне принесли немного мяса и кружку с холодным и лёгким элем. Я попросила заменить его на некрепкое, разбавленное водой, вино. Через минуту служанка принесла мне немного вина. Я пригубила его и отметила для себя, что она немножко горьковатое на вкус, но пить его можно было без опаски. Я когда я доела мясо и сидела медленно выпивая вино, в трактир внезапно вошли две монахини. Я немного оторопела, потому что никогда не слышала, чтобы монахини ходили в трактир. Но одновременно мне стало интересно, зачем они пришли. «Может, они просто покупают здесь продукты» – решила я, наблюдая за ними. Монахини что-то негромко сказали трактирщику. Он кивнул и отошёл. Одна из монахинь села на высокий стул, но вторая сердито подняла её, что-то сказав ей. Вскоре появился трактирщик вместе с двумя сильными на вид парнями, которые тащили четыре мешка с крупой или мукой. Монахини кивнули, и пошли к выходу. Один из парней что-то с улыбкой сказал одной из них. Монахиня обернулась и с неподдельным ужасом воскликнула: –Да покарает тебя Бог! И быстрее пошла к выходу. Через небольшое окошко – если его так можно было назвать – я заметила, как парня погрузили мешки в повозку. Монахини сели в неё. Повозка отъехала. Я подумала, что недалеко здесь есть монастырь. Интересно-то как! И ордер и монастырь неподалёку! Хоть и поехали монахини к Кариоку. Может, они только едут за покупками? Но нет, полностью забитая повозка утверждала обратное. Я подумала о том, разве можно монахиням покидать монастырь. Но потом отмахнулась от этих мыслей, снова пригубив вино. Мою тарелку, пока я наблюдала за монахинями, уже забрали. Но есть я по-прежнему хотела. Я встала, подошла к трактирщику и заказала ещё немного мяса и жареного хлеба, с лёгким удовольствием отмечая то, что Рейна и Шерпа на столе была не только едва, но ещё и крепкая выпивка. В этой деревне мы провели около двух часов. Затем из трактира вернулись Ренйн и Шерп, слегка пьяноватые, и мы поехали дальше. Ехали мы так до ночи. Когда наступила ночь, мы снова свернули в лес, где развели костёр, готовясь ко сну. Я с удовольствием наллюдала, что Рейн и Шерп то и дело прикладываются к фляжке, где было вино. Этот вечер прошёл тихо. Мы даже почти не ужинали – готовить было некому, двое были пьяные, а я не хотело есть. Я легла на плащ, ожидая пока они уснут. Мои плечи опять заныли. Казалось, что кто-то давит на них, сначала осторожно, потом всё сильнее и сильнее. Я не обращала внимания на боль. Я ждала. И вот, мой час наступил. Рейн и Шерп уснули! Я вскочила, взяла две фляги, наполненные водой, немного жаренного хлеба и подошла к своей лошади. Она только что уснула и я испытала угрызения совести, когда, толкнув её, залезла на неё, отвязала уздечку и ударила по бокам лошадь. Лошадь сначала медленно пошла из леса. Когла мы вышли на дорогу, достаточно далеко от лагеря, я сильно ударила её по бокам. Лошадь громко заржала и взвилась на дыбы. Как я удержалась на ней, я не знаю. Но вот мы уже неслись на всех порах вперёд. Я боялась погони. Постоянно оглядывалась назад, но погони всё ещё не было. Постепенно я успокоилась. Прошла ночь. Начало светлеть. Я немного притормозила лошадь, и мы с галопа перешли на рысь. Так мы ехали до тех пор, пока солнце не показалось над густым лесом. Потом я притормозила лошадь, спешилась и съела немного жареного хлеба, который я прихватила их трактира, запив его водой. Затем я угостила этим же хлебом лошадь и дала той выпить воды прямо из фляги: я разломала флягу напополам, дав половину, наполненную водой, лошади. Лошадь жадно пила её. Потом мы снова тронулись в путь. Сначала мы ехали рысью. Потом я перешла на галоп. И снова рысью. Я старалась чередовать скорость, чтобы лошадь не выдохлась слишком быстро, но и чтобы Шерп с Рейном нас не догнали. Чем выше поднималось утреннее солнце, тем сильнее становилась жара. Мы несколько раз останавливались, чтобы попить. Но вскоре жару терпеть стало практически невозможно, мы стали останавливаться всё чаще. Вода уже кончалась. Уже давно кончилась моя фляга, подходила к концу вторая, а третья фляга оказалась с течью, вскоре в ней воды почти не осталось. Я боялась, что из-за этих остановок нас нагонят, но пока всё обходилось. И я была очень рада, когда мы наконец подъехали к тому месту, где дорога, идущая прямиком на север, круто сворачивает на северо-восток *** Моё лицо было в крови, израненное ветками. Лошади тоже досталось. Почти час мы пробирались сквозь лес, строго следуя на север. Когда нога лошади утонула в песке моря, я испытала облегчение. Лес заканчивался. Дальше не было никакого пляжа. Корни деревьев терялись в небольшом обрыве. Дальше шло море. Мы ехали вдоль моря. Я высматривала грот, где должен был находиться храм. Но его не было видно. Но тут перед нами вырос лес. Остров делал крюк. Нам пришлось развернуться, ехать вдоль леса. Постепенно обрыв перерастал в прекрасный пляж. Когда мы повернули, обогнув этот кусок острова, то я заметила большую скалу, с пещерой, с гротом. Я обрадовано хлопнула в ладоши. Внезапно мои плечи сильно заболели. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Я направила лошадь к гроту. Путь к нему лежал по воде, но глубина была небольшой, всего по колено. Мы довольно быстро подъехали к гроту. Я спешилась и вошла внутрь. Здесь тоже была вода, морская, но гораздо холодней, чем снаружи. Свет здесь был, я разглядела небольшие отверстия в потолке. Ноги несли меня вперёд. Вскоре вода закончилась, я вступила на сушу. Пещера ещё не кончалась. –И где этот алтарь? – возмущённо подумала вслух я, шагая вперёд и ощущая, как тонкая и мокрая ткань прилипает к телу. –Иди и найдёшь, – сказал голос. Он доносился откуда-то сверху, хотя понять было очень сложно. Я встала, как вкопанная. –Ты здесь? – спросила я Амфитриту, потому что сразу узнала её голос. Он нисколько не изменился и был такой же, как и во время нашей встречи. –Была и буду, пока ты не положишь кулон на алтарь. Я не могу покинуть эти чертоги, уйти. Наконец ты здесь! Иди быстрее, положи этот проклятый кулон на алтарь. Я так хочу уйти! – сказала она. Я пошла быстрее, хотя, я уверена в этом, это была не я. Меня словно кто-то заставлял идти быстрее. Я спотыкалась, несколько раз даже падала и ещё сильней уверялась в том, что не я бежала к этому алтарю. Когда я ощутила, что сила Амфитриты уже не действует надо мной, я остановилась. Я почему-то сразу поняла, что храм уже близко. Впереди меня была только темнота, как, впрочем, и позади. –Я ничего не вижу, – сказала я. Молчание было мне ответом. Я собралась повторить сказанную фразу, как вдруг пещеру озарил солнечный свет. Я посмотрела вперёд, остолбенев от увиденного. Это до крайности напоминало мне мой сон, увиденный ещё в Нииспале. Я хорошо запомнила его, ведь именно поэтому этот кулон оказался на мне. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то гроте, который полностью забит сокровищами. Но это и было на самом деле. Я находилась в этом гроте, который отливал серебром, золотом, драгоценностями. Посредине всего этого стояла высокая статуя, изображающая какую-то девушку, сидящую на быке, задняя половина которого была рыбьим хвостом. И я стояла в этом гроте, который и был храмом, держа в руках кулончик, изображающий этого быка, но без девушки без этой девушки, без Амфитриты. Я сняла кулон. Я подошла к высокой статуе. Прямо подле неё и находился алтарь. Я стояла, протянув руку. Кулон болтался на цепочке. Делов-то, опустить этот кулон. Но я почему-то медлила. «Хватит. Сейчас или…» – подумала я. Внезапно острая боль пронзила меня. Я упала на пол, ощущая, как сильно пульсирует боль в плечах. Я ощутила, как течёт из них кровь. Я закусила губу до крови и протянула руку, пытаясь положить этот кулон, но тут раздалось конское ржание. Я обернулась. Рейн и Шерп! –Стой! – каким-то не своим голосом воскликнул Шерп, спешился и побежал ко мне. Я протянула руку, пытаясь опустить этот кулон на алтарь, но тут, как назло, меня снова пронзила боль, кровь вновь хлынула фонтаном. Я снова, превзнемогая эту боль, попыталась опустить этот кулон, но тут меня кто-то толкнул, я откатилась в сторону. –Не смей этого делать! Ты даже не представляешь, что за этим последует! – закричал Шерп на меня. Я, шатаясь, поднялась с пола, ощущая, как по моей руке медленно стекает струйка крови. –Знаю, – ответила я, и сделала шаг к алтарю. –Знаешь? И всё равно пытаешься это сделать? – изумился Шерп. –Так ведь будет лучше для всех! – воскликнула я. –Лучше? Чем лучше? Всё будет гораздо хуже. Пока есть религия… Я оборвала его. –Что ты понимаешь! Ты… вы… Вы никакие не служители ордера! –Линда! Что ты несёшь! – воскликнул Рейн и схватил меня за руку. Я заорала от боли. Рейн отпустил меня и я побежала к алтарю. Они набросились на меня вдвоём. Проклятые служители Амфитрите! Они надавили мне на плечи, меня пронзила острая боль, я снова закричала, крепко сжав в руке кулон. Что последовало за этим? Я не знаю, мне трудно это помнится. Кажется, из кулона пошли какие-то волны, снося Рейна и Шерпа с меня. Пользуясь этим, я встала и подошла к Алтарю. Я протянула руку, чтобы бросить кулон, но тут кто-то налетел на меня. Я ударилась головой об огромную статую Амфитриты. От боли я снова закричала. Я ощущала как пульсируют плечи, но к ним ещё прибавилось жжение в руке, увеличивающее с каждой секундой. Я не могла разжать руку. Я кричала от боли и ничего не могла с этим поделать. Раздался грохот, как будто где-то случился обвал. Я закричала, потому что меня снова пронзила острая боль. Но уже не в плечах, а в руке и в груди. От ожога и от кулона. Из моей руки словно вырвалось что-то, меня оттолкнуло, отнесло. Я полетела куда-то и ударилась. Перед моими глазами возник фейверк искр, всё помутнело и… исчезло. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 23-01-2006 13:40
	Опять кровожадная! А большими кусочками я вывалию потому что лично МНЕ неудобно читать маленькими, но раз так просишь. И воообще, я хочу побыстрее вам страшилку показать, хотя и не верю, что история страшная и кровожадная! ВОТ! (я отстояла честь своего произведения! Гордитесь мною! ) Часть 2 Потерявшая дорогу Пролог Монастырь святой Елисаветы на побережье океана. 9:30 утра. Утро монастыря началось давно. В это время, с девяти до полудня, монахини заботились о растениях, овощах и фруктах этого монастыря. Работа кипела вовсю, так как им следовало сделать все дела до того, как огромные часы в часовне пробьют двенадцать. Монахиня Мария подметала дорожку от главных ворот монастыря, когда услышала конское ржание прямо под воротами. Из любопытства она заглянула в небольшую щель в деревянных досках и увидела лежащего прямо в грязи коня. Под ним лежало что-то белое – человек. Мария сразу закричала, привлекая внимание. Ворота с грохотом открылись и монахиням предстала ужасная картина: в грязи, образовавшейся после дождя, лежал на последнем издыхании конь, кровавая пена струилась из его рта; из-под коня едва выкарабкалась молодая девушка, в необычном белом наряде, вся в грязи. Её лицо было всё в крови и мелких ссадинах и ранках. Ткань на плечах была бурой от крови, с коричневым отливом от грязи. На ладони в правой руке был ожог. Монахини подхватили девушку, несколько других занялись тем, что попытались поднять коня и увести его в конюшню. Девушку привели к настоятельнице монастыря. Оглядев её, настоятельница вздрогнула и не своим голосом велела отмыть её от крови и грязи и переодеть в казённую одежду. Едва с девушки скинули наряд, как две монахини едва не вскрикнули от ужаса. На её груди был ожог, до ужаса напоминавший формой кулон, что висел на её груди. А на плечах были ужасные раны в форме крестов… Когда девушка очнулась и стала осмысленно смотреть перед собой, разговаривать и воспринимать других, то настоятельница спросила её: –Что произошло с тобою? Почему ты была вся в крови? Девушка качнулась пару раз на стуле и тихо ответила: –Я не помню. Настоятельница промолчала. Затем она спросила следующий вопрос: –А как твоё имя? Девушка подняла на неё испуганные глаза и голосом, в котором была примесь страха, сказала ей: –Я не помню… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 26-01-2006 22:05
	Кстать, Ятсан, я не сообразила, как голосовать в разделе "Голосование"? Глава 1 Кулон, кресты, монахиня… Монастырь святой Елисаветы находился возле морского берега, примерно на пятнадцать метров выше уровня моря. Он стоял в одном из глухих месте острова, в ста километрах от ордера. Монастырь с трёх сторон окружал лес, полный разнообразными видами флоры и фауны. Чётвёртой стороной являлся океан. Когда он штормил, брызги часто долетали до нижних этажей монастыря, как будто шёл дождь наоборот. К монастырю вела плохопроходимая дорога. Сначала она шла вдоль океана, потом сворачивала в лес, откуда выезжала на главную дорогу. Из монастыря девушки выезжали только в том случае, если кончались припасы. Монастырь окружала высокая стена, только на краю обрыва она давным давно опала. Впрочем, из-за неё особо и не беспокоились, справедливо считая, что с воды зайти к ним невозможно, здесь слишком коварные течения, много рифов и подводных скал. Даже самый отчаяный пират не поплывёт сюда. А с леса обогнуть стену тоже невозможно, она хорошо защищена. Но было беспокойство по другому поводу. Ведь когда монастырь только строился, то остров простирался далеко вперёд. Божий храм строили почти в лесу. За прошедшие века море выбило пески и камни, опасно приблизившись к строению. Рано или поздно, монастырь придётся покинуть, и это очень тревожило настоятельницу. Учёные сказали ей, что в ближайшие пять лет часть монастыря будет висеть над морем. Следовало давно переехать, но куда? Но так или иначе монастырь оставался красивым пристанищем для всех монахинь, которые хотели обрести свободу души… Колокол пробил шесть раз одновременно с часами. Анна открыла глаза, зевнула и встала с постели. Пора было начинать утреннюю молитву. Девушка оделась, причесалась и вышла в коридор. Поток точно таких же девушек медленно, но торопливо тёк по направлению к часовне. Анна подплыла к девушке, которую звали Мария. Анна с ней немного подружилась. Мария улыбнулась ей, кивнула. Анна ответила улыбкой. Они вместе пошли к часовне. –Сестра Мария, настоятельница вызывает тебя к себе после молитвы, – тихо сказала высокая сестра Джана. Мария коротко кивнула. –Я обязательно приду, сестра Джана. Они опять подошли к часовне. В часовне толпа рассортировалась. Колокол ударил единожды, призывая всех к спокойствию. Монахини опустились на колени. И вот в часовне наступило молчание. Каждая из монахинь молилась. Молилась и сестра Анна. Сначала она честно читала молитву Богу, но постепенно её голову стали завлекать другие мысли. Она уже думала о себе. Всё, что помнила Анна, начиналось с леса. Эти отрывки появились совсем недавно, около месяца назад. Она помнила, что ехала сквозь лес, гоня свою лошадь, её хлестали ветки, раскрывая новые раны. Ещё она помнила боль в плечах. Дальше и до этого был провал. Нормальная память, с небольшими, но естественными провалами, начиналась с того момента, когда её занесли на руках в монастырь. Но Анна уже не помнила ничего, что было до этого. Она не могла даже вспомнить своё имя. И, так как идти ей было некуда, она решила остаться в монастыре. Постриг был через месяц. Её длинные волосы подстригли почти до плеч, и дали ей имя Анна. Почти год Анна жила в монастыре. Монахини говорили, что ей на вид лет двадцать-двадцать пять. Анна решила, что ей будет двадцать три, чтобы хоть примерно знать свой возраст. Часто по вечерам, лёжа на кровати в свой келье, девушка долго рассматривала ладонь и грудь, а именно - два ожога от её кулона, что был на ней. Тот кулон она сняла давно, положив её на тумбочку перед кроватью. Теперь единственным её украшением мог служить только крест. Девушка посмотрела на распятие. Она долго глядела на него, вспоминая те раны. За год они затянулись, теперь до них было не больно дотрагиваться, но они представляли собой ужасные на вид синяки в форме крестов. Кто ей их поставил? И как у неё появились ожоги? –Господи Боже, верни мне память, помоги мне всё понять! – с новой силой принялась молиться она. Так незаметно истекли два часа. Утренняя молитва закончилась и монахинь повели на завтрак. Завтрак чаще всего состоял из овощного супа и, очень редко, мясного. Иногда в меню добавлялось пюре с овощами, но чаще всего был именно суп. Жесткие куски цельного, приготовленного на своём очаге, хлеба монахини запивали компотом, соком или просто водой. Ужин ничем ни отличался от завтрака, только на третье летом давали какие-нибудь фрукты. Зимой же не было даже этого. Распорядок дня в монастыре был несколько трудным, но уже привычным для монахинь. В шесть утра был подъём, затем два часа шла утренняя молитва. После чего шёл завтрак, а уж после него монахини сразу же шли на утренние работы. Летом: вспалывать грядки, поливать цветы и деревья, подметать дорожки от пыли и грязи, зимой: очищать от снега всю огромную территорию монастыря, после этого шли работы в самом монастыре. А также кормить животных: коров, кур, лошадей и других. Обед напоминал лёгкий перекус. Обычно девушкам давали хлеб с маслом и молоком. Он длился только пятнадцать минут.После этого шла дневная трёхчасовая молитва. После него шли хозяйственные работы: шитьё, чистка гобеленов, их починка. И особая работа – чистка часовни, икон и скульптур святых. Примерно на час до ужина шло так называемое свободное время, которое монахини проводили одинаково, читая евангелие, библию или псалмы. По праздникам они изучали каноны, готовясь спеть их в городской церкви Майралонда, города в тридцати километрах от Кариоку. Дальше шёл ужин. После него, почти до девяти вечера шла уборка монастыря, чистка конюшен, вечерняя кормёжка животных. В девять была часовая вечерняя молитва. В десять утомлённые монахини готовились ко сну и ложились спать. В двенадцать ночи часовой монахиней совершался обход, чтобы увериться в том, что каждая монахиня спит. И уже до шести утра монастырь погружался в беспокойный сон. После завтрака, довольствуясь хмурым, но однако достаточно тёплым октябрём, монахини вышли в сад. Дул сильный ветер, даже не представляло возможным заняться чисткой дорожек, так как ветер сам то подметал, то снова нагонял пыль. Анне, Христиане и Рале, которые в этот день должны были подметать дорожки, велели идти в монастырь. Там им вручили ведра и тряпки, велев вымыть три громадных коридора. –Вы как раз управитесь за три часа, – сурово сказала настоятельница и ушла, поманив за собой сестру Марию. Анна вздохнула, схватила своё ведро и пошла к колодцу, набрать воды и начать мытьё коридора. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 02-02-2006 17:09
	Настоятельница оглядела строго свой кабинет, кивком головы велев Марии сесть. Сестра Мария скромно примостилась на краешке стула. –Ты, конечно, не знаешь, зачем я позвала тебя сюда, – строго сказала она. –Нет, сестра Блэй, – ответила Мария. Настоятельница замолчала, посмотрев на икону. –Ты помнишь тот день, год назад, когда сестра Анна впервые появилась в нашем монастыре? – внезапно спросила она. –Помню, это трудно забыть, – пожала плечами сестра Мария. – Только я не понимаю вас… Настоятельница встала из-за стола, нервно подошла к окну и стала смотреть в сад. Бешено дул ветер, монахини едва могли спокойно работать в саду. –Тринадцать лет назад, в Исконе – ты знаешь, где этот город – был пожар. Сотни людей лишились своего крова. Потеряли близких. Мария напряглась. Она хорошо это помнила, несмотря даже на то, что тогда ей было всего шесть лет. Она помнила красные от пламени улицы. Бегущих людей, что-то кричащих. Как во сне, она помнила своих родителей. Они бежали вперёд, кричали ей: –Мария, беги быстрей! На их руках заливалась её четырёхлетняя сестра. Потом Мария увидела огромную балку, горящую и обугленную. –Папа! Берегись! – крикнула она, машинально остановившись. Отец затормозил, повернулся назад, схватив мать за руку. Второй рукой он крепко прижимал к себе четырёхлетнюю дочь. Но тут произошло непредвидимое. От ужаса, от всего это хаоса, сестра завыла в несколько раз сильнее и вдруг выпала из отцовских рук прямо на землю. Мария не поняла, как это случилось. Кажется, маленькая девочка слишком сильно дёрнулась, когда руки отца ослабли от того, что он схватил мать за руку, повернулся обратно. –Стелла! – крикнул он и повернулся. –Папа! Мама! – крикнула Мария. Балка упала, вверх взметнулось сотни ярких искр. Она похоронила под собой её родителей, её младшую сестру. –Дом рушится! Беги, девочка! – крикнула какая-то старушка. Мария побежала… –Какое это отношение имеет к сестре Анне? – спросила Мария. –Самое прямое. Ты помнишь свою сестру? –Конечно! – с жаром ответила Мария. Внезапно она замолчала: – Вы намекаете, что Анна – и есть моя сестра? Но как она тогда выжила. –Не знаю. Но подумай, всё сходится. –Что? Что сходится! – воскликнула Мария, потрясенно оглянувшись на дверь. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 02-02-2006 17:10
	Анна закончила мыть коридор. Спина у неё трещала, от того что она почти два часа провела в положении сгибальщицы. Христиана и Рала выглядели не лучше. Девушка присели на скамью, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Они молчали. –Интересно, а зачем Марию повели к настоятельнице? – вслух подумала Рала. –Может, что-то произошло? – тревожно воскликнула Христиана. – Знаешь, в нашем монастыре слишком много странностей в последнее время. Рала удивлённо посмотрела на неё. –Да? Мне казалось, что Анна первая и последняя наша странность, – сказала она. Анна недовольно посмотрела на неё, но промолчала. Она слишком устала, чтобы что-то говорить. Да и что скажешь в священном месте? –Если ты про её кресты, то здесь нет ничего странного! Над девочкой просто издевались плохие люди, – спокойно сказала Христиана так, как будто Анны рядом и впомине не было. –А ожоги? –А ожоги… –Эй! Если вы не забыли, то я тут сижу. И мне не очень-то приятно слушать ваши разговоры, – сердито сказала Анна. Христана быстро посмотрела на неё. –Молчу! – подняла она руки. Снова повисло молчание. –Знаете, настоятельница велела нам не говорить остальным, – вдруг сказала Христиана. –О чём? – спросила Рала. –О том, что случилось в часовне, – так же загадочно ответила Христиана. Рала посмотрела в окну, из которого были видны витражные стёкла часовни. –А что там случилось? – тихо спросила она. Христиана долго молчала, словно не решаясь рассказать. Анна заинтересованно посмотрела на неё. Христиана вздохнула и стала рассказывать. В четыре часа она, ещё четыре сестры, вошли в часовни, вымыть её. Когда они вошли, всё было впорядке. Ни о чём не подозревая, монахини принялись за уборку. Христиане было поручено аккуратно оттереть иконы от пыли. Девушка послушно стала выпонять данную ей работу. Когда она аккуратно обтирала икону Богоматреи, она вдруг заметила растёкшую полосу прямо на рисунке! Христиана испугалась, что это она случайно капнула мыльной водой. Это был большой грех. Испугавшись, она слезла с лестницы, на которой протирала высокие иконы, и собралась пойти к настоятельнице. Но, когда оглянулась, Христиана закричала. Все иконы были в разводах. Даже те, которые Христиана не успела промыть. Четыре других девушки тоже испугались и кинулись к настоятельнице. Та долго и сурово смотрела на иконы и вдруг ушла, велев им прекратить уборку и уходить из часовни. Недоумевая, они выполнили приказ. Наутро, когда они зашли в часовню на молитву, все иконы были в порядке. После этого настоятельница подвела их к себе и попросила, чтобы всё, что произошло здесь, оставалось в тайне ото всех. К счастью, испуганные девушки не рассказали тогда никому о произошедшем ранее. –А когда это произошло? – спросила Анна, едва Христиана закончила свой странный рассказ. –Около трёх месяцев назад. После ничего похожего не случалось. –Но что-то случилось, – догадалась Рала. Христиана кивнула. –Только я не знаю, что, – сказала она. – Я лишь слышала позавчера, как взволнованно говорила с двумя сёстрами настоятельница. И чётко услышала, как она велела им молчать. –Значит, неизвестно, что произошло? –Нет. И, пожалуйста, сохраните в тайне всё, что я вам сейчас рассказала. Я и так нарушила клятву. –Я никогда никому не скажу об этом, – поклялась Анна. –Я тоже буду молчать, как рыба! Христиана, чуть улыбнувшись, кивнула. Внезапно она подскочила со скамьи. –Настоятельница, – прошипела она сквозь зубы. Две сестры тоже подскочили. –Выполнили работу? – строго спросила настоятельница. –Да, сестра Блэй, – дружно ответили монахини. –Можете идти. Скоро ужин, помогите на кухне. –Да, прямо сейчас, – дружно ответили девушки и побежали по направлению к кухне. Настоятельница посмотрела на Анну и покачала головой. Мария медленно подошла к ней из-за угла. –Я не верю, что она моя сестра. Она выглядит старше меня! –Вот именно, что выглядит. Откуда тебе знать, сколько ей лет, – сказала настоятельница. –Нет, я не верю. Должны же быть хоть какие-то доказательства! –Ты помнишь свою сестру? Какие у неё были отметины? – спросила настоятельница. Мария призадумалась. –Кажется, у неё был шрам на руке. Она поранилась в раннем возрасте. Едва исполнилось четыре года, как решила поиграть с ножом. У неё должен быть шрам, – уверенно сказала она. –Проверь. Шрамов у неё много, – сказала настоятельница. – Она сейчас на кухне. Ты иди туда же. –Хорошо. Мария присела и неторопливо направилась к кухне. Она не верила, что эта Анна может оказаться её сестрой. Мария зашла на кухню. Анна, Христиана и Рала накрывали на стол. Правая рука Анны оказалась с закатанным рукавом. Сердце Марии забилось быстро-быстро. Вдруг это её сестра, Стелла. Но Мария почему-то очень надеялась, что это не её сестра. Мария подошла ближе и встала рядом с сестрой Анной. Анна повернулась. Сердце Марии замерло и остановилось. Да, этот шрам! Это её сестра, Стелла! Зарыдав, Мария бросилась вон из кухни. Девочки проводили её недоумённым взглядом. –Что с ней? – тихо шепнула Рала. –Не знаю, – пожала плечами Христиана. Анна взяла поднос с хлебом и маслом, вздохнула и сказала: –Что с ней? Оставьте её, наверно, ничего страшного. Лучше мне помогите! Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 02-02-2006 17:11
	*** Мария забежала в свою келью. Она поверить не могла, что та девушка – её сестра. Она упала на кровать. Стелла. Мария открыла ящик тумбочки. Там лежал маленький железный кулончик в форме звёздочке. Он пренадлежал её матери. Мария Взяла этот кулон в руки и стала его рассматривать. Маленький, ничем не примечательный кулон. Одновременно она стала вспоминать тот день, день пожара, день, когда погибли её родители. Но как спаслась её сестра? Стелла? *** Мария аккуратно причесала волсы сестры и заплела их в косу. –Ну, теперь ты точно нарядная, – сказала она. Стелла, не говоря ни слова, обняла её. –Ты самая лучшая сестра на свете! – воскликнула она и понеслась в кухню, где мама готовила праздничный обед. Мария проследила за ней взглядом, и улыбнулась. Ей было всего шесть лет, но она уже тогда была не по своему взрослой. Девочка встала и принялась сама одеваться и обуваться. Город готовился к празднику. Вечером будет праздник! Это так радовало Марию, что она тихо напевала канон Великого Дня. Было только раннее утро. Отец был на работе, он работал грузчиком в порту. Освободится он только к вечеру, но зато как раз к самому празднику. Когда Мария появилась на кухне, Стелла сидела за столом, сияющая от счастья. Она наблюдала за людьми за окном и тоже что-то тихо напевала. –Садись кушать, Мария. Скоро мы пойдём в город, покупать подарки отцу и вашей бабушке, – улыбнулась мама. –А что мы подарим папе? – спросила Стелла, болтая ногами под столом. Мария сделала круглые глаза и погрозила Стелле пальцем. Девочка сконфузилась. Мама вздохнула. –Я даже не знаю. По нему никогда не поймёшь, что он хочет. А это затрудняет задачу. –А нам вы уже подарки купили? – спросила Мария. –Ну конечно! Вам в первую очередь! Мария подмигнула сестре. –А ты отпустишь нас одних пройтись по магазинам? – спросила она. –Вас? – мама задумалась. – А зачем? –Чтобы купить подарки! – хором ответили Стелла и Мария. Мама рассмеялась. –Ну, конечно, солнечные вы мои! Как же я вас не отпущу? Только где вы деньги-то взяли? –Копили, – ответила Стелла и запихнула в рот свежую, ещё горячую булочку. –Стелла! Ешь медленно и запей молоком. Мария, вы копили? И сколько лет? Стелла вздохнула и нехотя отпила немного молока. Мария пожала плечами и ответила: –Несколько месяцев. Нам много давал папа, а ещё и бабушка присылала. Мы просто очень хотели сделать вам подарки. –Ну, раз хотели, то это хорошо. –Значит, можно? – наивно спросила Стелла. Мама, не отрываясь от готовки, кивнула. Мария радостно подпрыгнула. Девочки побежали в комнату, где моментально достали бумагу и чернила с пером, принявшись составлять список подарков. Они кричали, смеялись и обе перемазались чернилами так, что мама немедленно отправила их умыться. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 02-02-2006 17:12
	*** Мария посмотрела на кулон. В её голове отрывисто мелькнула горящая балка, крик отца. Бессильная что-либо сделать, Мария просто стояла и смотрела. Перед глазами то и дело метались блики огня. В дверь постучали. –Кто там? – крикнула Мария. –Сестра Мария, уже пора. Обед. –Хорошо, я иду, сестра Лейла. Мария медленно встала, открыла ящик и швырнула кулон туда. Затем, оправив юбку от складок, девушка вышла из кельи. Она никогда не поверит, что эта Анна – её сестра, Стелла. Такого просто не может быть. Хотя, кто знает? Но Стелла умерла… В трапезной было тихо. Только слышался скрежет стульев и стук деревянных стаканов об стол. Мария села на своё место, взяла хлеб, уже намазанный маслом и кружку молока. Она сделала глоток, ощущая, как жирное, свежее молоко медленно скатывается вниз. –Что с тобой? – тихо спросила сестра Ненси. –Мм? А, ничего, всё в порядке. Мария откусила кусок хлеба, совсем не ощущая чувства голода. Она оглянулась и увидела Анну за другим столом. Анна весело ела хлеб, запивая его молоком. Сестра Христиана и Рала тоже смеялись. Настоятельница строго взглянула на них. Девушки умолкли. Внезапно Анна посмотрела вперёд, и взгляды Марии и Анны пересеклись. Мария прочитала во взгляде Анны некоторое недоумение. «Интересно, а что она поняла?» - подумала Мария и отвернулась. Она ощущала, как Анна смотрит на неё. Потом это ощущение пропало. Девушка ощутила какое-то душевное спокойствие. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 02-02-2006 17:14
	*** Тихий вечер окутал Искон. Чем темнее становилось на улице, тем больше волнения от ожидания праздника возникало у сестёр. Стелла сидела на кровати, переберая кульки с подарками. Мария сидела у окна. Скоро, очень скоро придёт папа. –Ну когда он придёт! – заныла Стелла. –Я не знаю. Скоро уже подойдёт, – ответила Мария и отошла от окна. Стелла вздохнула. –Мы пойдём на площадь? – спросила она. –Конечно! Ведь там будет праздник. –А мы будем кататься на лошадках? –А это уже как мама решит. Но сначала мы отпразднуем его дома. Глаза Стелы засияли. Мария засмеялась. Стелла спрыгнула с кровати и подошла к зеркалу. Она стала расчёсывать волосы, но неумелая детская рука моментально уронила расчёску, запутала волосы. На голове у девочки творилось нечто. –Стелла! – укоризненно воскликнула Мария. Стелла виновато пожала плечами. Пришлось вновь расчёсывать волосы, заново создавать скромненькую причёску… Хлопнула дверь… –Папа пришёл! – крикнула Стелла и сорвалась с места. Мария едва поспела за ней. На пороге и впрямь стоял отец, весь в саже, пыльный, мокрый, но улыбающийся. Он поставил корзину на пол, подмигнул дочерям и пошёл отмываться после трудового дня. –Что там? – тихо шепнула Стелла, не сводя горящих глаз с корзинки. –Подарки, – так же тихо ответила Мария. –Для нас? –Наверно. –Девочки! Помогите мне накрыть на стол! – крикнула мама из кухни. –Сейчас! – одновременно крикнули сёстры и побежали к ней. На кухне восхитительно пахло. Чем-то жареным, с лёгкой кислинкой. В воздухе кружился запах специй, которые Мария очень сильно любила. Стелла не преминула чихнуть, хотя этот запах на неё совсем не действовал. –Мы пойдём на площадь? – спросила Стелла у мамы. –Конечно! – воскликнула мама. Мария покачала головой. –А может, не надо? – вдруг сказала она. Мама удивилась. –Почему? –Не знаю. Но, может, не пойдём? –Ты что? А лошадки? – сказала Мария, подходя к сестре. Стелла посмотрела на неё, в её глазах мелькнул страх, но тут же был подавлен. –Ты боишься идти на площадь? Но мы столько раз ходили! – удивлённо спросила Мария. Стелла не отвечала. Она уставилась в пол. Тут вошёл отец и Стелла, вырвавшись из объятий сестры, подошла к отцу. Она обняла его и тихо спросила: –А что в корзинке? –Сюрприз! – рассмеялся отец. Мария с матерью тоже улыбнулись. Но всё равно Мария не смогла погасить растущую тревогу. Что случилось? Уже за столом Мария решила, что ничего страшного. Скорее всего, это просто детский синдром. Испугалась площади? Со всяким бывает. А потом пришёл черёд подарков. Этот миг Мария запомнила навсегда. Столько радости, умиления, восхищения! Столько гордости за подарки! Улыбки, смех, радостные крики Стелы при каждом разрывании кулёчка… *** –Мария, ты точно сегодня никакая! – сказала Ненси, толкнув её за локоть. Мария встала из-за стола. Все уже давно закончили есть и уходили на молитву. Лишь она одна сидела. –Так быстро обед закончился, – удивилась она. –Ты ничего не съела, – сказала Ненси. Мария оглянулась и посмотрела на свой стол. Почти полная кружка молока и надкусанный кусок хлеба с маслом. Но и голода как-то не ощущалось. Она вздохнула и поспешила за всеми на молитву. Часовня поражала своим величием. Но монахини уже давно привыкли к её великолепию. Они спокойно вошли внутрь. Каждая встала на колени в определённом месте. Мария посмотрела на распятие. Голова у неё закружилась. Она вновь увидела кровь, нарисованную на кресте и настоящую на своей руке. Мария моргнула. Кровь исчезла. Показалось. –Может, тебе обратиться к доктору? – тихо посоветовала Ненси. – Такое ощущение, будто ты сейчас в обморок упадёшь. Мария ничего не ответила. Она молча кивнула и снова отвернулась. Тишина и слова… Молитва давно началась, но Мария не молилась. Она огляделась, впервые всмотрясь в молящихся монахинь. У всех закрытые глаза, губы шевелятся в молитве, руки сложены на груди. Все лица смотрят на иконы. Интересно, о чём они молятся? Мария попыталась разглядеть Анну, но её не было видно. Зато она видела других. Она качнулась раз-другой, подобно маятнику, и снова попробовала помолиться. Ничего не получилось. *** Толпа народа веселилась. Стелла подпрыгнула от счастья, увидев лошадок. –Ой, а почему они светятся? – спросила она. –Их намазали фосфором. Зато смотри, какие они красивые! – ответил папа. Стелла улыбнулась. –Мари, пойдём кататься! – она потянула сестру за руку. Мария засмеялась. –Ну нет, я взрослая! –Взрослая? Тебе всего шесть лет! Ну иди, покатайся с сестрой! Мария надулась, но послушно пошла к лошадкам. Между прочим, она и сама была не против покататься. –Красивые, – сказала Стелла, подойдя к серому пони. Пони тряхнул гривой. Стелла рассмеялась. –Желаете покататься? – спросил мужчина, хозяин этих лошадей. –Да. Двух девочек, на одной, – сказала мама, заплатив ему. Хозяин посадил их на пони, подозвал какого-то мальчишку, велев прокатить двух «прелестных малюток» по площади. Мальчишка кивнул, подошёл к пони, взял его за узды и повёл за собой. Стелла крепко ухватилась за сестру, с горящими глазами наблюдая за тем, что происходит вокруг. Пони шёл медленно, часто тормозил, и мальчишке приходилось проявлять усилие, чтобы протолкнуть его вперёд. Когда катанье на пони закончилось, они всей семьёй пошли на концерт, где пели и танцевали самые известные артисты. Они подошли как раз к тому моменту, когда танцевала известная танцовщица из Кимбежа. Она исполняла красивый южный танец. Никто и не смотрел, что творилось дальше. А дальше начинался пожар. О пожаре все поняли только тогда, когда сквозь музыку и гул толпы прорвался чей-то крик: –Пожар! Внезапно танцовщица прекратила танцевать, и что-то закричала, стремительно сбежав со сцены. Только сейчас стало заметно, что сзади всё полыхает огнём. Горели деревья, горели дома позади площади. Тяжёлая балка, поддерживающая навес над сценой, рухнула. Огонь с неё перекинулся на сцену, угрожающе быстро подбираясь к зрителям. Началась паника. Все побежали кто куда… *** Молитва окончилась. Мария встала одной из первых. И моментально разглядела Анну. Ненси что-то спросила у Марии, но Мария её уже не слышала. Она пошла к выходу, на пыльный воздух. На сегодня она чистила и чинила гобелен в трапезной. Мария неторопливо пошла туда. Она, и ещё три послушницы, аккуратно сняли гобелен. Марии дали щётку. Девушка провела по гобелену. Вверх взметнулась пыль. Когда уборка закончилась, Мария поднялась в келью. На пути ей уже попадались монахини, читавшие святые книги. Встретилась ей и Анна. Она, вместе с Христианой и Ралой читала псалмы, сидя на подоконнике. Не выдержав, Мария подошла к ним. –Что вы читаете? – спросила она. Анна зачем-то прижала книгу к груди. –Псалмы, – тихо ответила она. –Мы хотим выучить наизусть один, – сказала Христиана. –И сейчас ищем, – добавила Рала. Три девушки ждали, пока Мария не отойдёт от них. Мария ещё раз посмотрела на Анну. Яркие, зелёные глаза. Светлые волосы. Открытая улыбка. Мария отвернулась и отошла. Нет, такого быть не может. Конечно, четыре года… Но ей же двадцать два! Она старше старшей сестры! «Она же потеряла память!» – вдруг осенило Марию. Мария открыла дверь, закрыла её и снова посмотрела на тумбочку. Там лежал кулон, который мать обещала отдать Стеле, когда ей исполниться восемнадцать. Может, он что-то напомнит Анне о её прошлом? Мария села на кровать. Когда балка придавила её семью, когда старуха схватила её за руку, уводя от опасного места, ей было шесть лет. Вернувшись на то место, когда пожар был потушен, девочка нашла только тело отца. Матери с сестрой не было. Но потом она заметила следы крови. Она пошла по ним и… наткнулась на труп женщины, весь обгорелый. Сестры не было, но утверждать, что она жива, было тогда сложно. Мария поселилась у какой-то семьи, которая и так имела трое детей. Там она всегда ощущала себя лишней. Она и впрямь была им не нужна, но власти велели всем семьям заботиться о сиротах. Каждый месяц приходили с проверкой. В день проверки приёмные родители напяливали на неё чистое платье – взамен обносков, которые она носила – умывали, угрозами заставляли улыбаться и изображать счастье. Её приёмные братья с кислой миной делали вид, что они самые лучшие друзья. В двенадцать Мария ушла от них. И пошла в монастырь. Постриг был почти сразу же. И Мария осталась здесь, считая, что её мать, сестра и отец давно мертвы. Значит, в День Мёртвых она молилась за упокой живой сестры? Мария содрогнулась. «Прости Господи!» – взмолилась она. Анна захлопнула книгу. –Мы так точно ничего не узнаем и не поймём, – сказала она. –Но в этой книге нет ничего про растёкшиеся пятна, – сказала Рала. Христиана вздохнула. –Да ладно вам, – сказала она. – Это уже не наша работа. Наверняка сестра Блэй уже всё сообщила ордеру. –Ты так считаешь? –А может быть другой вариант? Всё здесь говорит нам об каком-то пророчестве, только я не понимаю каком. Впрочем, мы и пророчества-то и не изучали, – сказала Христиана. Анна взяла книгу, прижала её к себе. –Наверно, ты права, – вздохнула она. – Не стоит об этом думать. Лучше подумайте о том, что через два месяца праздник. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 06-02-2006 17:24
	А, ну хорошо. Удалю. Глава 2 День Святой Елисаветы День Святой Елисаветы наступал 30 ноября. Это был самый главный праздник Жителей северного и восточного побережья, как у других Рождество. Часовня монастыря в канун этого праздника переполнялась людьми, приходящеми сюда, в монастырь, чтобы откровенно мополиться святой. К празднику готовились и монахини. Свободное время уделялось изучению канонов, которые будут спеты 30 ноября. Каноны будут обращены к людям с просьбой исправиться и пойти по святому пути. Каноны будут обращены к Елисавете, чтобы она помогла людям ступить на этот путь. Этот день приносит много радости и чудес. Празднование Елисаветы начинается 28 ноября. А 30 – сам праздник. Елисавета была женщиной, которая обплыла весь свет, призывая всех к истинной религии. Многие язычники не слушали её, а другие пытались убить. Она была убита одними из таких язычников на этом острове. И здесь был построен монастырь в её честь. И праздник – приблизительный день её смерти – теперь празднуется всеми людьми, чтобы доказать свою веру. Из-за прихода людей график монахинь немного изменился, дневную молитву пришлось отменить. Но в остальном всё осталось неизменным. 29 ноября был хаотичный день. Всё началось с утра, когда монахини вышли на утренюю молитву. Весь двор был засыпан снегом, дорожки и тропинки было не видать. Всё было покрыто ровным белым слоем снега. К приходу людей это было явно не отчистить. Пришлось сократить молитву. Но даже когда первая кучка людей подошла к воротам монастыря, всё ещё не было готово. Но уже к основному потоку они успели. *Кстати, книгу-то я дописала. А частями не очень удобно. Если хотите, могу выслать, только укажите куда. Не хотите, всё равно буду продолжать выкладывать* Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 11-02-2006 20:17
	Мамочки... запугала ты меня Демира. Если ты думаешь, что я решусь это отправить!!!!!!! * В этот день Анна должна была петь в хоре. Сестра Ахел подхватила простуду и петь не могла. Из всех остальных монахинь только Анна имела голос и слух, но очень редко учавствовала в праздничном хоре. Анна вышла на сцену, оглядев толпу людей. Вверху раздался удар колокола, оповещающий, что служба уже началась. Анна вздохнула. Хор монахинь одновременно набрал в грудь воздуха и начал петь: –Собери молитвы людей в фонтан, услышь их мольбы и просьбы! Верни их на праведный путь, святая… Девушки замолчали. Другая монахиня начала чтение молитв. Анна стала оглядывать зал. Столько людей! Внезапно она наткнулась на какого-то парня, который смотрел на неё, а потом на второго парня. Он прошептал ему что-то, глазами показывая на Анну. Анна отвела взгляд. Монахиням запрещено любить. «Надеюсь, они не влюбились в кого-нибудь» – подумала она. Тут стоящая рядом сестра Хелл толкнула её локтём. Спохватившись, Анна вновь запела: –Люди услышат твой голос, шепчущий правду, только заговори с ними, наставляя на путь истинный. Внемли их мольбам, верни на белый путь, святая… Снова чтение молитв. Анна посмотрела на лист. Сестра Ахел пела сольную партию. Она была небольшой, но, странное дело, никто её не знал. Анна знала её по случайности, ей нравился этот канон и знала она его наизусть почти весь. Девушка уже старалась не смотреть в зал. Пальцы её задрожали – не так часто ей приходилось петь соло, а вернее, никогда. –Собери молитвы в фонтан, – пропел хор. Анна набрала побольше воздуха и запела сольную партию: –Они прольются дождём и снегом, они упадут благодатью на людей. И белый цвет принесёт им радость, он подарит им свободу души. Улети в облака молитва моя и вернись лишь ответом твоим, святая, кому я несу молитву души, вернись… –Благодатью прольётся дождь из небес, упадёт белым счастьем снег. Собери молитвы людей в фонтан, верни их на праведный путь, когда их мольбы взлетят к тебе, святая… Благодарим за жизнь, благодарим за смерть, благодарим за то, что в этом мире есть, – пропел хор. Служение близилось к концу. –У тебя очень красивый голос, сестра, – сказала какая-то женщина, стоящая неподалёку от хора. Анна улыбнулась ей: –С праздником Святой Елисаветы, – сказала она и ушла. Мария отошла от стены, на которую опёрлась во время ожидания служения. В руке она сжимала кулон матери. Вдруг… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 16-02-2006 21:56
	Ну Демира... Может быть, ты и решишься свои отправить, а у меня что-то духу нет. ****----------------------------------- Когда Анна показалась в комнате, Мария быстро подошла к ней. –Сестра Анна, ты не узнаёшь это? – она протянула ей кулон. Анна долго, очень долго смотрела на него, потом прикаснулась к нему пальцем. –Что-то знакомое, – вдруг сказала она. – Такое милое… нежное… Резкая боль пронзила её так сильно, что она упала на колени. –Сестра Анна! – воскликнула Мария. Она опустилась с нею рядом. И заметила кровь на её плечах. Слегка приопустив платье, Мария вскрикнула от ужаса: страшные раны в форме крестов сильно кровоточили. Раны, которые уже давно превратились в шрамы, выпускали целый фонтан крови. –Господи! Помогите, кто-нибудь! – вне себя от ужаса, крикнула Мария. Раздался топот. В помещение ворвалось сразу пять сестёр: –Что произошло? – хором воскликнули они. –Сестра Анна… Из толпы отделилась сестра Бригитта, которая подошла к Анне. –Почему вскрылись раны? – тихо спросила она. Анна покачала Гловой: –Я не знаю. Сестра Мария протянула мне кулон, я уловило какие-то воспоминания, смутные, стёршиеся. А потом эта боль. Я всё потеряла, – выговорила она. Сестра Бриггита подхватила её и подняла с пола. –А ожоги не болят? – спросила она. –Нет. Сестра Бригитта понесла Анну к выходу. Мария пошла за ней, сердце её бешено колотилось. Она уже один раз потеряла сестру и не хотела, чтобы это произошло во второй раз. В лазарете была тишина. Настоятельница вышла, посмотрела на Марию. –Сестра Мария, пройдёмте ко мне. Мария кивнула. Они поднялись наверх, к кабинету настоятельницы, но, не дойдя до него и пары шагов, сестра Блэй внезапно остановилась. –Что произошло? – спросила она. Мария пересказала ей всё. Настоятельница долго думала. –Я ничего не понимаю, – сказала она севшим голосом. – Всё так запутано. Может, ордер Гареты сможет разобраться в этой ситуации. Так, значит, эта девушка – Стелла. Мария кивнула, сжала кулон. –Он что-то напомнил ей, наверняка образ мамы. Но было такое ощущение, что ничего понятного она не вспомнила, только… какие-то чувства, – сказала она. Настоятельница вздохнула. –Всё так сложно, – сказала она, велев Марии идти. Мария присела и сбежала по лестнице к лазарету. Возле двери стояли двое парней-матросов, о чём-то возмущённо разговаривавшие с сестрой Бригиттой. –Я не могу впустить вас туда, – сказала она в лёгкм раздражении и прикоснувшись к кресту на груди. –Но это срочно! Мы знаем об этой девушке! – воскликнул один из них. –Мы тоже, – отрезала Бригитта. – Если вам так срочно нужно поговорить с этой девушкой, то сначала поговорите с настоятельницей. Да и потом, вы уверены, что это та девушка? Цитировать
Демира спит у компьютора Группа: Писатели Сообщений: 549	Добавлено: 18-02-2006 07:34
	Вся информаци об издательствах (Эксмо, АСт, Аст-пресс в Гостиной/Издательства). Просьба зайти! Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:23
	Всё. Выставляю кусками до конца. Хотите читайте, хотите нет. __________________________________________________ Парни замолчали, глядя на Бригитту. –Где кабинет настоятельницы, – хрипло спросил первый. Бригитта растеряно замолчала, оглянувшись на других сестёр. –Вверх по лестнице, – ответила она всё-таки. Когда парни ушли, Мария подошла к Бригитте. –Я могу пройти к ней? – спросила она. Бригитта кивнула. Мария вошла в лазарет, где на кровати лежала Анна. Она была в сознании, только иногда морщилась от боли. –Больно? – спросила Мария, подсаживаясь к ней. –Уже не так сильно, – ответила Анна. Мария вздохнула. В этот вздох вошло и облегчение и беспокойство. Мари крепко, до боли, сжала материнский кулон. –Скажи, ты что-нибудь помнишь из своего детства? – спросила она. Анна покачала головой. –Не совсем. Иногда в голове пролетают какие-то образы: смеющиеся дети, море, старая, серая церковь; какая-то девочка, с которой мы сидим на заборе, большой дом. Но они такие резкие, отрывистые, что мне трудно связать их вместе, чтобы вспомнить всё. –А когда ты прикоснулась к кулону, что за воспоминания у тебя были? – осторожно спросила Мария. –Чей-то голос, нежный, мягкий. Огромная нежность к тому голосу. Счастье , радость, но никаких видимых картин, – ответила Анна. – Мне тогда почему-то показалось, что это моя мама. Мария быстро задышала. –Ты не помнишь свою маму, – скорее сказала, чем спросила Мария. –Да. –А я её знала… Анна подскочила на кровати. –Знала? Мою маму? Мария кивнула. –И я знаю тебя, – сказала она. – Ты – Стелла Кинич. Ты родилась и выросла в Исконе. Когда там случился пожар, тебе было четыре года. Твои мать и отец погибли. И я не знаю, где ты была после. Анна не мигая смотрела на неё. –Откуда ты меня знаешь? – спросила она. –Я – твоя сестра, – сказала Мария. Анна посмотрела в окно. –Значит, ты моя сестра? –Ты что-то помнишь? – спросила Мария. – Вспоминаешь? Анна потеребила простынь. –Не совсем, – произнесла она тихо. – Это имя. Я не уверена, что оно моё. Да, оно знакомое, но не больше. Мне трудно, я никак не могу ничего вспомнить. Мария положила на кровать кулон. –Это кулон нашей матери. Она обещала подарить его тебе на восемнадцатилетие. Сейчас тебе девятнадцать. Это твой кулон, по праву. Анна посмотрела на него, прикаснулась. В её голове проплыла странная картина. Она держит кулон, не этот, а который хранился в её тумбочке, в руках, что-то спрашивает у кого-то. –Это кулон изображает морского быка Амфитриты, – явственно донёсся до неё голос. В этот миг снова боль пронзила плечи. Девушка поморщилась. Мария промокнула начившие снова кровоточить раны. Она заметила, что Анна что-то вспомнила, но Мария сразу почувствовала, что это не относится к её семье. –Ты что-то вспомнила? – спросила она. –Помнишь кулон, ну, от которого у меня ожоги? – дождавшись кивка, Анна продолжила: – Я вспомнила, что гдето держала его, и кто-то мне сказал, что этот кулон изображает морского быка. –Но ты ничего не можешь вспомнить о своей семье? – спросила Мария. –Нет. Но, если ты моя сестра, то, может, ты расскажешь мне поподробнее, и я вспомню, – сказала Анна. Мария хотела спросить ещё кое-что, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге возникли те двое парней. Анна вскрикнула, нырнув под одеяло. –Линда! Это ты? – крикнул один из них и подскочил к девушке, бесцеремонно оттолкнув Марию. –Кто вы? Я ничего не понимаю, – прошептала Анна. – Я не Линда. –Ты не узнаёшь меня? – воскликнул парень. – Я Клод! Он внезапно порывисто обнял её. –Я думал, вы погибли с Аннет. Анна вырвалась. –Когда? Какая Аннет? Почему погибли? – вырвалось у неё на едином дыхании. –Похоже, она ничего не помнит, – произнёс второй парень. Клод резко посмотерл на него, а потом принялся трясти Анну. –Аннет, твоя лучшая подруга! Линда, ну вспомни! Приют в Виржи! Ну, потом корабль в Крадоту! Как ты заболела! А помнишь, когда мы разбили фарфорового ангела неподалёку от кабинета наставшицы, и она, в наказание, заставила привести в порядок весь двор приюта, за который мы не должны были уходить дальше? Анна долго смотрела на него. В её глазах что-то мелькнуло такое. –Стелла! – воскликнула Мария. Клод обернулся. –Она не Стелла. И не Анна. Она – Линда. Линда Джеан! –Нет, она Стелла Кинич! Моя сестра, едва не погибшая в Исконе! – крикнула Мария, подбежав к Анне. – Ну, вспомни, вспомни! – прошептала она, едва не плача. Анна сидела, крепко вцепившись в кровать. Внезапно она закричала, из её ран резко хлынула кровь. –Сестра Бригитта! – закричала Мария. Бригитта мигом ворвалась в лазарет. –Что такое? О, Боже мой! – вскрикнула она, увидев Анну. Марию, Клода и второго парня вытолкнули из Лазарета. Им пришлось ждать в коридоре. Мария смотрела на дверь, как заторможенная. Это Стелла, её сестра Стелла. А никакая не Линда! Только вечером Бригитта разрешила им троим войти в лазарет, к сестре Анне. Мария вошла первой. Анна сидела на кровати. Её слабо освещал ночник, бросая на неё таинственные тени. Казалось, что это ведьма, а не монахиня. Мария молчала. –Прости Мария. Но я всё вспомнила. Я не Стелла, я Линда. Я не твоя сестра. –Нет! Нет! – крикнула Мария. – А шрам? Шрам! Анна осторожно улыбнулась. –Шрам? А что он значит? – сказала она и задрала рукав. – Гляди! Она ткнула пальцем в тёмное пятно, которой оказалось родинкой. –Ты не Стелла! – прошептала Мария. Она огляделась, заметила на столике кулон, измазанный кровью, схватила его и выбежала вон. Она выбежала во двор, не замечая холода, который стоял вокруг. Мария принялась промывать кулон снегом, плача. Это не её сестра. Значит, она на самом деле сирота. И всё потеряно… Девушка посмотрела на снег, розовый от крови. Кулон. Но ведь он что-то напомнил Анне. Мария посмотрела на окно лазарета, которое было слабо освещено. –Мария! Ты с ума сошла! Немедленно вернись в монастырь! – закричала сестра Ненси. Мария не реагировала. Она смотрела на окно, в котором мелькнула тень той, которая могла быть её сестрой. Ненси выбежала на улицу в шубе, схватила Марию за руку и потащила внутрь. –Совсем голову потеряла, – ворчала она. – Без шубы и сапог на такой мороз! Да ты и умереть могла! Мария молчала… Клод радостно улыбнулся, не обращая внимания на выбежавшую Марию. –Значит, ты всё вспомнила! – сказал он. Анна, а теперь Линда, кивнула. –Да. Как здорово всё получилось! Я же ехала сюда искать вас, а попала в такое! А Аннет… Она замолчала, внезапно помрачнев. –Что с Аннет? – спросил Ситр. –Я не знаю, что с ней. Когда меня продавали, она была жива. Она у пиратов… –Стой! Куда продавали? Какие пираты? – удивился Клод. Линда тряхнула головой. –Простые. Я вам позже всё расскажу. А пока что Бригитта велела мне отдыхать, потому что я потеряла много крови. Ситр кивнул. –Мы зайдём завтра. После завтра наш корабль отплывает. Ты поплывёшь с нами? –Я? И ты ещё спрашиваешь? Клод улыбнулся. Когда её друзья ушли, Линда счастливо вздохнула и легла на кровать, почти не ощущая боли в плечах. Закрыв глаза, она попыталась уснуть… «Молодец, что всё вспомнила. И ты должна помнить, что ты ещё не сделала!» – услышала она голос. Линда отмахнулась от него. «Да сделаю я!» И заснула. Крепко. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:24
	Глава 3 Аннет Я открыла глаза рано утром, скорее по привычке, чем по какоу-либо другой причине. Сегодня я буду выступать. Я не собиралась из-за глупых шрамов упускать такую возможность. А послезавтра я уеду, но до этого… Послезавтра? Но кулон… Я ведь должна… Я отмахнулась от этих мыслей. Всё будет известно завтра, и точка! В лазарет вошла сестра Бригитта. –Сестра Анна, вам уже лучше? – спросила она. Я улыбнулась. –Пожалуйста, сестра Бригитта, не называйте меня так! Я Линда. Бригитта окинула меня безразличным взглядом. –Пока вы в монастыре, вы сестра Анна, – сказала она. – Вы способны сегодня выступать? Я кивнула. –Никогда не упущу такую возможность. Но я уеду из монастыря. Бригитта не ответила. Кивнув, она вышла из лазарета. Я встала и подошла к окну, которое открыло мне великолепный зимний день. Горы снега. Я провела рукой по волосам. Мои красивые, длинные волосы. Спускающиеся водопадом до талии, они теперь едва доходили до середины лопаток. Но, наверно, я никогда не была так счастлива. Я нашла двоих своих друзей, я вспомнила саму себя, я… «Тихо, Линда, успокойся! – сказала я сама себе. – Это, конечно, радость, но не забывай» Я коснулась кулона, но его не было на мне. Только крест. Я сняла его и поднесла к лучу солнца так, чтобы от него пошли яркие блики. Признаюсь, мне было сложно расстаться с ним. Я долго так на него смотрела, а потом одела обратно. Бригитта права, пока я здесь, я сестра Анна, монахиня. Дверь открылась. Я обернулась на шум и снова улыбнулась. На пороге стоял Клод. Он тоже улыбнулся мне. Я хихикнула. –Что такое? – спросил он. –Глупо, наверно, со стороны смотрится. Стоим и просто улыбаемся, – сказала я. Клод не ответил. Он окинул меня внимательным взглядом. Внезапно я вспомнила о Шерпе и Рейне. Что с ними произошло? И тут я поняла, что память вернулась ко мне, но не вся. Потому что что произошло в храме, после того, как кулон стал излучать странную энергию, я не помнила. Всё начиналось с того, как я пришла в монастырь. Ну, и кусочек леса. –Что случилось? – спросил Клод, наблюдая за мной. –Шерп и Рейн. Я не знаю, что с ними. Боже, я могла убить их! – ответила я, медленно поднимая руку. –Шерп и Рейн. Кто это? – удивился он. –Те, кто вели меня к ордеру Гарета, – сказала я, смотря на ожог. Он ничем не отличался от того, что был на груди, но, когда я внимательно на него смотрела, мне казалось, что он пульсирует. От этого становилось страшно. –К ордеру Гарета? Но зачем? И откуда у тебя эти раны на плечах, – продолжал спрашивать Клод. Он подошёл ко мне, схватил за руку. –И откуда у тебя этот ожог? –Ты же не знаешь, что произошло со мной, – опомнилась я. – Это произошло ровно год назад. Когда я купила кулон. Я услышала голос, он велел мне плыть… –Линда! Линда, стой! Какой кулон? Я ничего не понимаю. –Кулон? – я снова посмотрела на ожог, ощущая, как пульсируют плечи. Я отвела взгляд и сжала руку в кулак. Начинавшийся приступ боли прекратился. – Я расскажу позже. Где Ситр? –Он в Майралонде. Мы приехали в этот монастырь только из-за праздника Елисаветы. Сколько раз мы приплывали в этот город, и никогда не задумывали заглянуть сюда, – счастливо сказал Клод. Я молчала. Я не знала, что надо сказать. *** Клод снова оглядел Линду. Как она изменилась! Из внешне ничем не примечательной девчонки, она привратилась в красивую девушку. Наверно, он навсегда запомнил её в хоре, когда ещё сомневался, она это или не она. Бледная, но с горящими глазами, она пела красивым, чистым голосом. Сейчас она была ничуть не хуже. Её волосы стали чуть короче, чем он помнил, но они по-прежнему были золотыми, сверкая в утреннем солнце. –Ты идёшь собирать вещи? – спросил Клод. Линда растеряно посмотрела на него. –Сегодня? Но я не могу, – сказала она. –Почему? –Я обещала. Сегодня праздник, я не могу вот уехать. И потом, настоятельница… –Она согласна, – прервал её Клод. –Значит, остаётся только праздник, – сказала она. Он перехватил взгляд её зелёных глаз. –Тебе не хочется уезжать, – произнес он. Линда потеребила рукав платья. –Думаешь, так легко вот так всё бросить? – сказала она. – Помнишь приют, из которого мы просто мечтали уехать? И как нам тяжело это далось? Пойми, сложно покинуть то место, где было много счастливых мгновений. –Считаешь, что монастырь – это счастливые мгновения? – ехидно спросил Клод. Линда подскочила. В её глазах метались ярость и… –Да что ты понимаешь! – воскликнула она. – Когда я обрела память, я поняла, что только здесь я обрела настоящий покой. Просто покой. Это ты… ты… Она замолчала. Клод схватил её за руку, опустив обратно на кровать. –Послезавтра – последний день. Если так хочешь, можешь приехать в Майралонд завтра и мы уплывём, – сказал он. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:26
	*** Я вырвала руку. Ему надо всё рассказать. –Я не могу даже послезавтра, – сказала я. –Что, так привыкла к монастырю? – опять спросил он. Я вновь вспыхнула. –Да что ты понимаешь! Да, я привыкла! Но на этот раз причина совсем другая! –И какая? Он смотрел на меня безжалостным взглядом. Как он изменился. Интересно, а как изменилась я? Я никак не могла ответить. Я подняла руку и снова посмотрела на ожог. Я смотрела долго, запоминая каждый контур. Я не знала, сколько прошло времени. Но мне это стало как-то неважно. Впервые я ощутила, что начинаю что-то понимать. Кресты и ожоги, кулон, Амфитрита. Это было единым целым, только я до сих пор не понимала суть, полагаясь на интуицию. Рейн и Шерп пытались запретить мне вернуть Амфитриту, они были против общей религии, но ведь они служители ордера. Они тогда должны быть только рады этому, почему они так яростно защищали алтарь от кулона? Наверно, потому что… И тут снова боль. Сильная, прерывистая. Но на этот раз не в плечах. Я упала на пол, одновременно пытаясь понять источник этой боли. Он был где-то в плечах, но это точно были не мои раны. Перед моими глазами вдруг престала картина. От моих ожогов отходит боль, долетает до плеч, не достигая ран, и только тогда начинает высвобождаться. Впервые боль была от ожогов! Мне показалось, что я начинаю что-то понимать, но тут меня словно кто-то ударил по голове… –Линда, Линда очнись! Я поморщилась и открыла глаза. Мне было трудно сконцентрироваться. В особенности на том, о чём я думала буквально секунду назад. Что произошло? Я, покачиваясь, встала. Клод обеспокоено посмотрел на меня. –Я никуда не поеду, – сказала я. –Линда, с тобой всё в порядке? – спросил Клод. –Да. Со мной всё в порядке до такой степени, что аж тошно! – ответила я, резко развернувшись и выбежав из лазарета. Я побежала в свою келью, крепко закрыла дверь и достала из тумбы кулон. Но я не решилась его надеть. Посмотрев в маленькую щель, служившую нам окном, я кинула кулон на кровать. Вечером начался праздник святой Елисаветы. В этом году священник местной церкви попросил утроить его в монастыре, потому что в церкви ещё не были закончены ремонтные работы. Я стояла за кулисы, наряженная в белое платье, почти такое же, какое подарила мне Райёда. Мои волосы распустили по плечам, я пожалела, что они у меня уже не такие длинные, как были раньше. В этом коду монастырь решил сыграть пьесу о Елисавете. О том, как она стала святой. Я исполняла роль Богородицы, которая отдавала Елисавете венок в знак того, что за свои дела на земле она становится святой. Я помнила свою роль, но мне уже становилось неловко, я даже не знала, почему. Едва к нам спустилась сестра Рея, исполнявшая роль Елисаветы, как ко мне подошла Мария. –Сестра Мария? Почему вы здесь? – удивилась Христиана. Мария махнула рукой и подошла ко мне почти вплотную. –Желаю удачи, сестра Анна, – сказала она. Не успела я ответить, как Мария посмотрела на меня. Её глаза сверкали огнём. Мне стало страшно и я отвернулась. К счастью, меня спасла сестра Рея, которая толкнула меня вперёд со словами: –Идём, скоро поднимут занавес! Кто-то кинул мне венок. Подхватив его, я вбжала на сцену, изображавшую чудесную поляну. Я встала у дерева, а Рея легла на пол. Занавес поднялся. Рея приподнялась и с напевом сказала: –Неужели я до сих пор жива? Я отошла от дерева, пряча венок в широких рукавах моего платья. –Ты жива, но тело твоё мертво. –Кто ты! – вскрикнула Рея так, что я сама едва не испугалась. –Не бойся меня, – сказала я, присев рядом. – Не бойся, Елисавета мира сего, куда ты попала. Ибо это рай, и ты в нём по праву своему, по сердцу, которое мечтало, чтобы все нашли свою дорогу в жизни… Внезапно, где-то на Реей зависло два кулона. Они были иллюзией. Но от них источалась тревога. Два кулона: Амфитриты и кулон, который принадлежал матери Марии, который предназначался некой Стеле. Они зависли над полом, каждый исторгал тревогу, каждый звал меня к себе. Но почему я должна выбирать между ними, причём здесь кулон Марии и Амфитриты? Причём тут мои раны на плечах и ожоги? –Эй, сестра Анна! Читайте свою роль дальше, – прошипела мне Рея. Я очнулась, кулоны пропали. –Возьми этот венок, Елисавета, и надень его на голову твою. Ибо этот венок значит, что причислена ты святой рукой к лику святых. Рея протянула руки и взяла венок, медленно надев его на голову. –Идём за мной, Елисавета, – сказала я. – У тебя лишь один путь. И мы ушли со сцены. Занавес опустился, люди захлопали в ладоши. Дальше уже выступал хор. Переодевшись, я снова зашла к себе в келью. Я посмотрела на кулон, который тихо поблёскивал в свете свечи. Я надела его, ощутив лёгкое покалывание где-то внутри. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:27
	*** В полночь мой сон нарушили какие-то крики. Я подскочила почти сразу. Как-то машинально я надела кулон, одевшись в платье. Выскочив в коридор, я остановилась. Повсюду был свет, ярко горели факелы, но не это удивило меня. В монастыре были мужчины! Они бегали в разные стороны, смеялись. Некоторые несли на руках отчаянно вырывающихся монахинь. Я прижалась в ужасе к стене. Уже по их виду я поняла, кто это. Пираты. Колени у меня задрожали, я даже не знала, что нужно делать. Пока меня никто не замечал. Я затаилась за подсвечником, моля Господа, чтобы меня пронесло. Но следующего я вынести просто не могла, не така была моя душа. Какой-то пират тащил отчаянно вырывающуюся Христиану. Часть ночнушки была порвана. Девушка буквально заливалась слезами. Пират был один, и я, недолго думая, схватила подсвечник и опустила его ему на голову. Тяжёлый бронзовый подсвечник сделал своё дело, пират упал. Но он был только без сознания. Я схватила Христиану за руку, сорвала с пирата плащ, накинула его на девушку и мы побежали прочь из этого кошмара. Мы бежали быстро, почти не разговаривая. –Ты в порядке? – только и спросила я. Христиана кивнула, не в силах что-либо ответить. Мы выбежали на улицу, нас тут же окружил колючий снег, обжигая нас своим холодом. Впереди, на море, я заметила корабль. Он явно был пиратский. Где-то внизу похолодело. Бежать к воротам было бессмысленно, я уже издалека заметила свет факелов. Единственный выход – часовня. Мы с Христианой побежали внутрь. Часовня была пуста. Мы закрыли дверь изнутри на засов и забежали за статуи, надеясь, что пираты постыдятся зайти сюда. Но разве есть стыд у тех, кто убивает? *** Кто-то больно схватил Марию за руку. Девушка открыла глаза и увидела лицо человека, который склонился над ней. Девушка закричала. Она подскочила на кровати, одним движением руки засунув кулон матери под подушку. Это был пират. Злобный, страшный. Он ехидно ухмылялся, обнажая неровные, жёлтые зубы, глядя на Марию. Он подошёл ближе. Мария вжалась в кровать, совершенно не зная, как поступить и что сделать. Но делать что-то надо было. И девушка что есть силы пнула пирата в живот. Вскочив, Мария попыталась убежать, но пират схватил её за руку. Девушку отбросило на пол. Разозлённый пират обнажил меч. Мария судорожно задышала. Она стала искать рукой по тумбочке, нащупала подсвечник и ударила им пирата по виску или чуть выше. На подсвечнике появились пятна крови, пират мёртвым упал на пол. Мария подскочила к кровати, достала материнский кулон, одела его на себя, потом накинула на себя плащ выбежала из комнаты. В коридоре творился кошмар. Несколько монахинь мёртвыми лежали у стены, за дверьми слышались крики и злобный хохот пиратов. Мария побежала вперёд, пока не наткнулась на настоятельницу. Настоятельница схватила Мари за руку. –Сестра Мария, беги в деревню. Пираты. Беги! Может, ты успеешь! – сказала она, толкнув девушку вперёд. Мария помялась с секунду и как пуля понеслась вперёд. По дороге её кто-то столкнул. Это снова оказался пират. –Не трогай меня, – тихо, но твёрдо сказала Мария. Пират расхохотался. –А то что? – сказал он. Мария выхватила его меч и воткнула ему в живот. Ей стало вдруг тошно. Но, схватив оружие, девушка побежала вперёд. Выбежав на улицу, Мария растерялась. Вокруг были пираты, как сбежать из монастыря? –И куда бежим? – поинтересовался кто-то. –Отойди! – Мария выставила в кого-то меч. –Ого! Красотка с мечом! Послышался лязг, меч отшвырнуло в сторону. Мария ощутила, как холодный металл проскользил по её щеке. Девушка сглотнула. Она сделала пару шагов назад и оглянулась. Внизу было море. Холодное море. Не достигая скал, стоял корабль, а внизу раскачивались шлюпки, их шкрябало об берег. Но Мария помнила, что здесь, прямо возле скалы, на которой стоял монастырь, не было подводных скал и глубина достигала пяти метров. Девушка разглядела силуэт человека, угрожавшего ей мечом, крепко сжала кулон в руках и нырнула. Холодная вода словно ошпарила её кипятком. Девушка вылезла на противоположный берег. Её снова обнял холод. Девушка побежала вперёд, к деревне, но она уже понимала, что ни за что не успеет. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:30
	*** Я полуобняла Христиану, дрожавшую от страха. Дверь сотрясалась под напоров сошедших с ума людей. Их словно опьянил вид монастыря. Меня тоже уже стал пробивать холод страха. Христиана вздрогнула, сильней прижавшись ко мне. Раздался треск. Ворота разломались. Пираты вбежали внутрь. –Где они? – крикнул первый. –Не видно! –Обыщи всё! Я видел, как они вбежали сюда! «Господи, помоги!» –Не вижу! Может, они убежали? –Куда? И как? –Не знаю! –Ну посмотри! «Боже мой, пусть они уйдут, не заметив нас!» Раздался грохот – отлетела в сторону скамья. –Пошли отсюда! –Подожди! Там тени! –Дурак! Это от статуй! –Но они дрожат! –Дрожат? – раздался хохот. – Они там! Христиана вырвалась из моих рук, вскрикнув, и выбежала им навстречу. От страха она, наверно, потеряла ум. Раздался тихий вскрик. –Попалась! – сказал кто-то. Потом этот же человек громко закричал: – Тварь! Убью… Послышался лязг. –Зачем ты? – спросил первый. –Так ей и надо. Пусть полежит тут. Бери вторую и пошли на корабль, – сказал второй. Тени приблизились ко мне. Схватили за руки. Потащили вперёд. Я заметила тело Христианы, её живот покрыла кровь. По моей щеке скатилась слеза, сглотнув, я закрыла глаза. Мне вдруг захотелось убежать от этого кошмара, испариться, исчезнуть. Плечи запульсировали болью. Но это боль привела меня в сознание. Я ощутила, как капли крови скользят по плечам. Но было такое ощущение, будто это слёзы, будто раны плакали. Мы спустились вниз. Кроме меня было ещё десять таких же монахинь. Нам вывели из монастыря и повели вниз, где находились шлюпки. Вдалеке сиял огнями пиратский корабль. Мы подплыли к нему быстро. Моё сердце быстро заколотилось. В памяти вдруг всплыла странная строчка: «Она, как пират, смотрела вперёд. В руках окровавленный меч». Это была строчка из моего стиха. И почему она мне вспомнилась? Нас подняли на борт. Какой-то пират, с длинной бородой, подошёл ко мне поближе. –Почему-то её лицо кажется мне знакомым! – сказал он. Кто-то отодвинул его. –Тебе все женщины знакомы! – сказал другой пират. Нас повели к трюму, вернее, к камере, где нас должны были держать. –И что с нами будет? – спросила я идущего рядом со мной пирата. –Рабство, – бросил он. – Что встала? Спускайся! Я спустилась вниз. Пираты закрыли крышку. Монахини сжались в кучу. –Как же так, – сказала одна. – Мы теперь умрём? –Хуже, – молвила другая. Много часов спустя крышка над нами открылась, к нам мигом прорвался солнечный луч, на мгновение ослепивший нас. –Поднимайтесь, по одной! Мы поднялись. Мы были где-то в океане, но где? Нас повели вверх на палубу, наверняка к капитанской каюте. –Входить под одной! – крикнул пират. –Почему? – дрожавшим голосом спросила монахиня. –Потом узнаете, – пообещал пират и толкнул меня вперёд. – Пошла! Ты первая! Вздохнув, я дотронулась до дверной ручки. Плечи странно запульсировали. Но я толкнула дверь и оказалась в красивой каюте. На кресле сидела девушка, закинув ногу на ногу. Её лицо плотно скрывала шляпа. Девушка встала, подошла ко мне. –Монашка, – хрипло сказала она. Я молчала, не понимая, почему её голос кажется мне знакомым. Потом внезапно моё платье упало на пол. Я ощутила холод и неуютность. Я вспомнила дом вождя, меня проняла дрожь. Потом девушка схватила меня за руку, развернув их ладонями вверх. –Ужас, – молвила она через секунду. – Гдеж тебя так? Или теперь в монастыре так совершается постриг? Она дотронулась до моих ран. Я ощутила.... нет, не боль, а холод, который пронзил всё моё тело. Раны вновь запульсировали, ладонь и грудь, где были ожоги, пронзили меня жаром. – Морские волны бьются об борт, взметается к солнцу красная пена. Она, как пират, смотрела вперёд. В руках окровавленный меч. Она не убийца, как скажут одни, она не пират, как покажется всем. Она лишь душа, по колено в крови случайных, опасных ей встреч, – вдруг, неожиданно для самой себя, произнесла я. Девушка замерла. –Откуда ты это знаешь? – спросила она и подняла голову, посмотрев мне в глаза. –Аннет! – ахнула я. Аннет долго молчала. –Линда, – тихо произнесла она, но в её голосе даже не чувствовалось и тени радости. –Что с тобой? Почему ты?.. – спросила я. Аннет не ответила. Она подошла к двери и что-то сказала пирату. –Оденься! – велела она. Я послушно оделась, не до конца понимая ситуацию. Потом в комнату вошёл пират. Он отвёл меня в уютную каюту, где меня и заперли. Я была просто потрясена. Аннет – пират. Аннет… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:31
	Глава 4 Кровь Мария, закутанная в две шубы, оглядела опустошённый монастырь. Она, вся промёрзшая, всё же прибежала в деревню; женщины уговаривали остаться ей в тёплом доме, так как совсем удивительно, как Мария осталась жива, не промёрзла до костей. Мария думала, что это сделал страх. С ней – никакие уговоры не помогли оставить Марию в деревне – были люди, но все они опоздали, как и предполагала Мария. Половина монахинь была мертва, половина находилась в ужасе, попрятавшись где попало, часть монахинь не было. Мария зашла в часовню. На её глазах снова проступили слёзы, потому что она увидела Христиану. Тело девушки было холодно и напоминало мел своим неестественно бледным цветом. Кровь застыла на её животе, в широко распахнутых глазах навсегда замер ужас. Мария отвернулась. У неё не было сил смотреть на это. «Господи, – подумала она. – Покарай их за это!» Сил не было смотреть на этот ужас. Мёртвых выносили во двор, живых отогревали, утешали. Сложно было поверить, что те, кто раньше шли к ним за утешением, утешали тех, кто давал им это. Мария пыталась понять, каких монахинь забрали пираты. Это было сделать сложно, так как и в монастыре и во дворе царила суматоха. Потом монахинь отвели во второе крыло монастыря, которое не пострадало от пиратов. –Сестра Мария! – окликнул её кто-то. Девушка обернулась. –Да, сестра Рей? –Сестёр Бригитту и Элизу забрали пираты, я видела это. Мария кивнула. –Спасибо, а теперь отдыхай. Рей залилась слезами. Она крепко завернулась в одеяло. –Боль, ужас! Смех… Это страх, – пробормотала она. –Успокойся, – сказала женщина. – Скоро ты забудешь об этом, как о страшном сне. –Забуду, – прошептала, постепенно успокаиваясь, Рей. –Забудешь, забудешь, – тихо сказала женщина, поплотней укрыв монахиню одеялом. Мария прошла ещё чуть дальше. К ней подбежала настоятельница. –Нет Бригитты, Элизы, Ненси и Дари, – сказала она севшим голосом. – Их забрали пираты. –Джина? Я тоже не могу найти её, – чуть дрогнувшим голосом сказала Мария. –Она мертва. Её тоже хотели увести. Её нашли в нескольких метрах от ворот, ей перерезали горло, – тихо ответила настоятельница. –Сколько живых? – сглотнув, спросила Мария у какой-то женщины, пробегавшей мимо с горячей водой в тазу. –Ещё не считали, – ответила она. И, вернувшись через несколько минут, сказала: – Одиннадцать, не считая этой, – она показала на Марию. – Мёртвых тринадцать. –И пока известно, что пираты забрали четверых. Но где ещё шесть монахинь? – пробормотала настоятельница. –Наверно, их увезли пираты, – ответила Мария, крепко сплетя пальцы на руках. –Надо выяснить, кто умер, а кто остался в живых, – медленно сказала сестра Блэй. Мария кивнула. –Где Стелла? Только бы она была не в числе мёртвых, – снова сжала руки монахиня. Внезапно дверь распахнулась. Внутрь ворвались Клод и второй парень. Мария ощутила бессильную злобу. –Где она? – крикнул первый. Они встали примерно на середину, вглядываясь в заплаканные лица спящих и бодрствующих монахинь. –Линда! – крикнул Клод. Мария подошла к нему и ударила по плечу, привлекая внимания. –Голову дома забыл? – прошипела она. – Здесь тебе не публичный дом. Тут монахини! И Линды твоей здесь нет! –Ты права, её здесь нет, – сказал Клод. – Её утащили пираты? Голова у Марии закружилась и она ответила нормальным голосом: –Я не знаю. Мы ещё не смотрели. Но сестры Анны вроде… Её прервал крик настоятельница. –Сестра Мария, прошу подойти сюда! Мария покорно подошла к ней. –Мы выяснили, кого нет, – печально сказала сестра Блэй. – Бригитта, Элиза, Дари, Ненси, Лайре, Котни, Анны, Мирель, Крейли и Жене. –Сестра Анна? Её тоже нет? Настоятельница кивнула. Мария отвернулась. Слёзы буквально душили её и она не хотела расплакаться прямо сейчас. –Настоятельница, – к ним подошла молодая девушка. В её руках был таз с кровавой водой. – Сожалею, но с той монахиней всё потеряно. Мы бессильны. –С какой? Девушка указала им на кровать. –Сестра Ирен, – воскликнула сестра Блэй, подбежав к ней. Ирен была ранена в плечо, прямо около шеи. Была задета артерия, её перевязали, повязка была туга, но кровь почему-то было невозможно остановить. Наверно, потому что местным жителям, которые все были довольно искусными врачами, ещё никогда не приходилось сталкиваться с такой раной. –Я сделала всё что могла, но она не доживёт до полудня. Несколько часов назад взошло солнце, она продержится лишь час, – сказала девушка. Мария оглядела сестру Ирен. Ей было плохо, боль читалась в её глазах, но не только боль. Ещё было некое торжество, гордость, даже счастье. И Мария великолепно понимала её. Её тоже схватила боль где-то в груди, но она была незаметна. –Тебе больно? – спросила она у Ирен. Монахиня не ответила. –Она не может говорить и выполнять какие-либо движения головой – ей становится от этого больно, – пояснила девушка. Через сорок минут Ирен отнесли к остальным телам, готовым к погребению. Мария ощутила сосущую пустоту где-то внутри себя. Ей было больно. Поздним днём, когда зимнее солнце стало уходить на закат, в монастырском кладбище прошла похоронная процессия. Сколько молодых и старых монахинь лежали в гробах, засыпанные лёгким снежком. Зимой не было цветов, в руки мёртвым положили еловые ветки и ветви вечнозелёного лавра. Дно гробов усыпали листьями этого же лавра, росшего в саду монастыря. В этот раз никто не пел прощальную песню. Все монахини находились в монастыре, вокруг стояли лишь люди, оказавшие помощь. Настоятельница прочитала пару молитв, отправив их души в путь. Гробы опустили в землю. На кладбище появилось четырнадцать новых крестов. Когда Мария возвращалась назад, её вдруг пронзил резкий приступ кашля. Он был такой силы, что где-то в груди у девушки долго находилась боль. И женщина, идущая с ней рядом, велела ей срочно лечь в постель. –Вы тяжелобольны и можете умереть, если не будете делать всё, что я вам скажу, – говорила она, когда принесла чашу с каким-то горьким отваром. Мария поморщилась, но послушно выпила всё до дна. Её тут же, мгновенно, склонило в сон и она упала на подушки. Женщина аккуратно укрыла её одеялом. –Это не серьёзно? – спросила настоятельница. –Серьёзно. Но не так опасно, если мы начнём лечить её прямо сейчас… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:33
	Мария пришла в себя лишь несколько часов спустя. За окном был морозный вечер, все тихо спали. Боль в груди исчезла, монахиня почувствовала себя значительно лучше, чем накануне. Девушка тихо встала, оделась и спустилась вниз. Огромный холл монастыря был холоден. По полу гулял ветер, возле двери, в радиусе метра, лежал тонкий слой снега, из-за того что кто-то неплотно закрыл дверь и под порывом ветра она распахнулась. За дверью бушевала метель, заметая всё. Ледяной ветер толкнул спускающуюся Марию в грудь. Девушка невольно пошатнулась, но спустилась вниз. Мария накинула на себя чей-то платок, взятый ещё в комнате, служившей им лазаретом, и выскочила во двор, мутный от летающего в беспорядке снега. Мария забежала в часовню. Её трясло. Она замёрзла, снова начался приступ кашля. Мария поднесла руку ко рту. На руке появились кровавые точки, настолько сильным был кашель, но Мария не обращала на них внимания. Она подошла к статуе Богоматери и, встав на колени, принялась молиться. Она не помнила, что говорила, знала только, что молитва идёт от сердца. О чём она молилась? Она тоже не знала. Только ей вдруг показалось, что кто-то окутал её чем-то невидимым, теплом, нежностью. Потом раздался чей-то крик, полный ненависти и злобы и… боль… Трое женщин вместе с настоятельницей вбежали в часовню в поисках Марии где-то через пятнадцать минут после того, что произошло с Марией. Мария без сознания лежала на полу. Её плечи покрыла корка крови. В руке был зажат материнский кулон вместе с крестом. *** Я лежала на кровати, не спала. Я просто не могла заснуть. В щель дул приятный ветерок, он был прохладный, что означало, что мы всё ещё в северных водах, однако не такой холодный, как раньше. Я разглядывала кулон Амфитриты. Снятый крест лежал рядом. Я думала. И так, я нашла своих друзей. Но двое стали хуже пиратов, не понимая обычных, духовных радостей, а другая и есть пират. Но почему Аннет стала пиратом! Она ведь ненавидела их. Мне вспомнился её крик, когда меня уводили с корабля. Всплеск упавшего подноса. Злорадная усмешка Раджа. А если это он сделал её такой? Убийцей! Горячая слеза покатилась по моей щеке. Я вспомнила всё моё детство, проведенное вместе с Аннет. Она просто не могла стать такой! Разве может девочка, ненавидящая несправедливость, стать жестокой девушкой-убийцей? Да, её не было в монастыре, но смерть Христианы и, возможно других, всё равно будет лежать на её совести. Дверь резко распахнулась. –Капитан велит доставить тебя к ней, – сказал пират. Я быстро одела на себя крест. Меня снова повели к Аннет. Она снова сидела на кресле, только теперь без шляпы. Её лицо было сурово, на нем не мелькала ничего, что мелькало раньше. Жестокая убийца. Кивком головы она велела мне сесть. Я присела на краешек стула, выжидательно смотря на Аннет. Аннет молчала. Это молчание длилось долго. Я не знала, как прервать его. Внезапно, так же молча, не говоря ни слова, Аннет швырнула в меня какую тетрадь. Простая тетрадь со вставленными страницами пергамента. Пергамент был отнюдь не труднодоступной вещью в нашей стране, тетрадь мог купить любой человек. Я подхватила её, раскрыла и уставилась на свой детский почерк. «Линда Джеан. Личная тетрадь. Никому не открывать» Я перевернула страницу. –Ночной ветер, точки-звёзды, замок на горе, – прочла я первую строчку и посмотрела на Аннет. – Это мои стихи. Что ты этим хочешь сказать. –Листай дальше. На третьей странице, – только и сказала Аннет. Я листнула на третью страницу и снова прочла: – Морские волны бьются об борт, взметается к солнцу красная пена. Она, как пират, смотрела вперёд… – я оборвала чтение. – Причём здесь этот стих? –Читай дальше, – велела Аннет. Я послушно стала читать, не до конца понимая причину этого: – В руках окровавленный меч. Она не убийца, как скажут одни, она не пират, как покажется всем. Она лишь душа, по колено в крови случайных, опасных ей встреч. И что? –Это я. –Кто? –Эта девушка в твоём стихе. Это я. Я просто мечтала стать такой: независимой, гордой, смелой, яростной. Я недоумённо посмотрела на Аннет, потом перевела взгляд на стих. Внезапно, откуда-то из прошлого, всплыли чьи-то слова: –Вот, одна и объявилась год назад. Про неё никто ничего не знает, зато в сто раз лучше пиратов! Как убивает, на абордаж берёт!.. Я откинула тетрадь в сторону. –Нет, Аннет. Эта девушка, в моём стихе, она отнюдь не такая, какой ты её считаешь. Она не пират и не убийца, она действовала в силу обстоятельств, спасая себя, семью, друзей, хоть кого! А ты убиваешь. Берёшь в плен. Потому что ты лишь хочешь быть независимой. Нет, Аннет, ты уже зависима. Ты зависишь от того, как бы убить кого-нибудь, чтобы все считали тебя самой лучшей. Ты горда? Может быть, но чем? Ты – как последний пират! Смелая? Где твоя смелость? Разве смелые убивают невинных, разве посылают своих людей захватить монастырь? Яростная? Признаю, ярость в тебе есть, но она пуста. На кого ты злишься? На саму себя? Эта ярость ничем не обусловлена. Так что не сравнивай себя с ней! – горячо воскликнула я, ткнув пальцем в валяющуюся на полу тетрадь. –Да что ты понимаешь! – воскликнула Аннет, вскочив. Стул рухнул. –Я понимаю всё! Ты можешь назвать меня жалкой монашкой, но, поверь, это не так. И вовсе не трусы уходят в монастырь. Уходят туда люди и получше тебя, получше всех вас, – ответила я, ничуть не испугавшись её ярости. – Ты гневишься не на меня сейчас, ты гневишься в пустоту, лишь желая быть гневной. Твой гнев пустой, как и твои слова. Аннет тяжело задышала, смотря на меня. –Кем ты стала, Линда, – произнесла она. – Ты стала размазнёй, которая служит Богу. Может, это и нормально, мне всё равно, но все монахи размазня, они даже не могут постоять за себя, потому что того не велит Бог. И тогда что, умирать? Это неправильно! –Неправильно то, что вы делаете! Если бы все следовали Его словам, то тогда было бы легче исполнять всё это, – сказала я с презрением. – Ты считаешь меня размазнёй. Может, в некоторых моментах, я соглашусь с тобой, но кто тогда вы, которые убиваете тех, кто не может защитить себя? Почему вы убили Христиану, невинную девушку. Убили из-за того, что она пыталась защититься, сбежать? Почему вы пытаетесь продать нас, как какой-нибудь шкаф, распоряжаетесь, как своей собственностью? По мне, так лучше быть размазнёй, чем такой, как ты! Аннет подошла к стене, сняв меч. Она долго смотрела на его поверхность. Трогала лезвие пальцем, словно проверяя его на остроту. –Ты все проблемы пытаешься решить просто: убить тех, кто тебе не нравится! Тех, у кого другое мнение. А знаешь что, иногда неплохо прислушаться к чужому мнению, чтобы понять своё! – крикнула я. Я пыталась остановиться, великолепно понимая, что до добра меня всё это не доведёт, но кто-то словно заставлял меня говорить всё, что я думаю. Такого порыва я не испытывала никогда. Аннет промолчала. Она подошла ко мне, держа меч в руках. Мне внезапно вспомнился образ, который предстал передо мной, когда я сочинила этот стих. Девушка, в наряде пирата, с мечом. Такой же была Аннет. Но если в лице у девушки плескались чувства жалости, отчаяния – я тогда очень пожалела, что не умею рисовать – то у Аннет не было этого. Это была просто кукла, с одним выражением лица и с пустотой где-то внутри. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:35
	Аннет подошла ко мне ближе. Она долго смотрела мне в глаза. Там была пустота, внутри глаз. Если раньше я там видела душу, чувства, то теперь там был камень, полное равнодушие ко всему. –Уходи! В следующем же порту я продам тебя, – хрипло сказала Аннет. – Я не хочу тебя видеть, Линда. Ты мне больше не подруга. А могла ею остаться. Я встала со стула и подошла к двери. У порога я обернулась. –А ты ждала, что я обрадуюсь такой подруге? Аннет, ты перестала мне быть подругой тогда, когда убила первого человека только для того, чтобы стать… независимой. Аннет посмотрела на меня пустым взглядом и бросила меч об пол. Я усмехнулась и вышла из каюты, прислонившись к стене. Я посмотрела на крест. –Кто же несправедлив? – спросила я у него. Крест ответил мне едва заметным блеском. К каюте поднялся пират. –Ты, – ткнул он в меня. – Иди за мной. Я покорно пошла за ним. Мы как раз проходили под верхней палубой, где находилась капитанская каюта, как я ощутила боль в плече. Она была сильной. Я закричала, сдирая с себя ворот платья, чтобы ткань не давила на плечи. Пират оглянулся и отступил в сторону. В ту же секунду из моего правого плеча фонтаном хлынула кровь, каким-то образом взметнувшись вверх на полметра. Раздался звон. Боль тут же стихла. Я подняла голову. И заметила, как меч, только что летевший вниз, растворился в воздухе, соприкоснувшись с моею кровью. Глаза Аннет - она стояла наверху, смотря прямо на меня - блеснули. Она махнула рукой. –Веди её! Завтра мы приплываем в Лантан! Там у меня есть хороший покупатель из Кимбежа. Думаю, он ещё там и не откажется от такой загадочной девушки, – сказала она и исчезла из моего зрения. Пират схватил меня за руку и потащил вперёд. Меня снова бросили в трюм, к остальным. Я ощутила прохладу и даже обрадовалась ей. –Завтра мы приплываем в Лантан! И там меня продадут! – сказала я. Монахини ахнули. –Что? Сестра Анна! Я отмахнулась. Меня морило в сон, мне хотелось спать. *** Мария открыла глаза. В плечах всё ещё пульсировала боль. –Сумасшедшая! – воскликнула сердито женщина, заметив, что Мария открыла глаза. – Ты же умереть могла! Ну что ты забыла в часовне? Захотелось помолиться, так помолилась бы здесь! Ну не умирать же ради этого! Мария зашлась в кашле. Женщина протянула девушки новый отвар, строго велев выпить его. Мария выпила. –Ишь, чего удумала! На плечах ножом кресты вырезала! У тебя что, ум помутился? – продолжала возмущаться женщина. –Я ничего себе не вырезала, – еле пробормотала Мария. –Да уж! Не вырезала ты ничего! А раны у тебя тогда откуда? – ехидно спросила женщина. Мария промолчала. –Я не знаю. –А раз не знаешь, то лежи и помалкивай. Выпей-ка лучше ещё отвару. Поморщившись, Мария выпела ещё чашку, ощущая головокружение. Она не помнила ничего, кроме тепла, крика и боли. Боли. Боли. И раны. Кресты! И у Анны тоже были кресты. Но почему? Откуда эти кресты у неё и откуда эти кресты у Марии? Почему они? Мария перевернулась на бок, но плечо пронзила острая боль. Пришлось вернуться в изначальное положение и смотреть в потолок. Мария уже перестала твёрдо что-то понимать. Кресты. Раны. Кровь. –Сестра Рала задыхается! – крикнул кто-то. Женщина оторвалась от ворчания. –Что такое? – крикнула она, вскочив и исчезнув в толпе деревенских и выздоровевших монахинь. Мария слабо пошевелилась. Любое движение руками причиняло боль. Мария села на кровати. Никто не обратил на это внимания. Все столпились возле кровати сестры Ралы. Мария, покачиваясь, встала. Она не понимала, что делает. И делала это скорее интуитивно, чем по голосу разума. Девушка завернулась в одеяло, оставив плечи открытыми. На них была повязка. И на повязке проступила едва заметная капля крови. Мария подошла ближе. Девушка осторожно раздвинула двух монахинь с краю, войдя внутрь толпы. Так медленно девушка продвинулась к задыхающейся. –Сестра Мария! Почему вы не в кровати, – возмущённо сказала настоятельница. Мария не обратила внимания. Все заметили, что повязки уже становятся красными от крови. Мария протянула свободную руку к Рале. И притронулась к её лбу. –Сестра Мария! – повысила голос настоятельница. Но замолчала, взглянув в глаза монахини. В глазах Марии сиял свет. Он словно падал на Ралу. Наступила тишина, прерываемая только хрипами умирающей. Внезапно хрипы стали тише, пока не прекратились вовсе. Рала приподнялась на кровати, удивлённая и счастливая неожиданным выздоровлением. –Я здорова! – сказала она со слезами на глазах. –Рала! Она выжила! – воскликнула одна из монахинь. –Сестра Мария совершила чудо! Вот оно, чудо Святой Елисаветы! – крикнула другая монахиня. Все посмотрели на Марию. Её повязки на плечах набухли от крови, кровь тоненькими струйками текла вниз, впитываясь в грубое серое одеяло. Женщина подхватила начинавшую терять равновесие Марию и аккуратно понесла к кровати. Девушка быстро забылась сном. Теперь все, и спасённая Рала, обступили Марию. –Чудо! Чудо святой Елисаветы! – воскликнула монахиня, смотря на лицо Марии, слегка искажённое болью. –Нет! Мария совершила чудо, вдруг она и есть святая, посланная небом? – сказала другая. –Но она не похожа на святую, – возразила какая-то девушка. –Но она ведь исцелила Ралу лишь прикосновением руки, – сказала монахиня. –Сестра Блэй! А есть ли пророчество о новой святой? – спросила вдруг другая монахиня, повернувшись к настоятельнице. Сестра Блэй растеряно пожала плечами. –Я не знаю. Монахини отошли от кровати Марии. –И всё же она святая. Иначе она не смогла излечить Ралу… И все вновь посмотрели на исцелённую. Всё казалось сном, давно утерянной детской сказкой… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:37
	Райёда и её отец, вождь, стояли возле огромного камня, похожего на янтарь. Камень мерцал в свете луны, отражал едва заметные лунные зайчики, плясавшие на лицах лакатианцев. Вождь смотрел на камень, время от времени постукивая по нему палкой. Леопарды тихо рычали. –Что ты видишь, отец? – тревожно спросила Райёда. Вождь провёл рукой по камню. Камень кое-где был холодный, кое-где горячий, как кипяток. Где-то из него вырывали яркий лучи, слепившие глаза, где-то он был тёмен, как ночь без звёзд и Луны. Он был пёстр. Только вершина его была тёплой и горела ровным ярким, но не слишком, светом. –Ничего хорошего, дочь моя, – сказал он. Райёда тряхнула головой, погладив Джи. Као лежал неподалёку. Его глаза горели беспокойным жёлтым огоньком. –А что же такого плохого ты увидел? –Она потеряла дорогу. Она идёт посередине и не может сделать выбор. И если не произойдёт что-то, она шагнёт не на ту дорогу. Слова останутся словами. Райёда дёрнулась. Она оглянулась на леопардов. –Тогда я должна найти её! – воскликнула она. –Нет. Не ты вмешаешься в привычных ход событий, – остановил её отец. Као лениво встал и подошёл ближе, словно прислушиваясь к разговору. Джи перевела взгляд на Луну. –Не я? А кто? Райёда невольно проследила взглядом за Джи. –Святая… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 04-04-2006 17:42
	Владычица Морей Содержание Часть первая. "Амфитрита" Глава 1 - Приют Глава 2 - Счастье и Ужас Глава 3 - Зов Глава 4 - В кариоку Глава 5 - Город воро и убийц; Райёда Глава 6 - Амфитрита Глава 7 - Кровавые Кресты Часть 2. "Потерявшая дорогу" Пролог Глава 1-Кулон, кресты, Монахиня Глава 2 - День Святой Елисаветы Глава 3 - Аннет Глава 4 - Кровь Глава 5 - Дельфины; святая Глава 6 - Вопль Бессмертной Эпилог Цитировать
Ятсан Принцесса Света Группа: Классики Сообщений: 1014	Добавлено: 09-05-2006 19:32
	зайди... Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-05-2006 19:53
	Ещё не до конца? Впрочем, не знаю, что ты мне этим хотела сказать Цитировать
Ятсан Принцесса Света Группа: Классики Сообщений: 1014	Добавлено: 09-05-2006 19:55
	я выложу конец. сейчас уезжаю кататся...надо вторую страничку делать... Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-05-2006 20:06
	Короче, я выкладываю до конца, нравится вам это или нет! Глава 5 Дельфины; святая Я сразу почувствовала, что корабль остановился, несмотря на то, что плеск даже сделался сильнее. Некоторых монахинь уже тошнило, голова кружилась даже у меня. Затхлый воздух, насквозь пропавший рыбой, слой воды, толщиной с сантиметр, на полу, влажные стены и постоянно бегающие крысы выводили нас из себя. Когда люк над головами раскрылся, мы все неожиданно почувствовали облегчение, нас не страшило то, что будет дальше. Нас сковали одной тяжёлой цепью, велев спрятать кресты. Счастье, что они не выбросили их в воду, как сделали бы другие. Ведь тогда бы и кулон отправился бы вместе с крестом. Это плохо. Или хорошо… Нас вели по улицам. Этот город существенно отличался от Кимбежа. Улицы были чисты, в воздухе не висела пыль. Нас подвели к небольшому дому, окружённому каменным забором. Нас ввели внутрь. Кажется, это был чей-то гарем, потому что женщин тут было немерено. Но с другой стороны дома мы заметили, как кто-то подгоняет туда, скованных, как мы, цепями, мужчин. Нет, это был не гарем. Скорее, это был дом, где торговали рабами. Нас отдали на попечение трёх хмурых женщин. Говоря что-то на своём языке, она повела нас вовнутрь. Цепи сняли. Нас толкнули в какую-то комнату, где нам велели снять платья. Сначала мы сомневались, но тут одна из женщин пребольно ударила одну монахиню кнутом так, что она упала на колени. Мы в страхе сняли платья. Теперь на нас, кроме крестов, не было ничего. Мы дрожали, но к счастью, женщины не обратили внимания на кресты. Я заметила на их головах какой-то знак, вспомнив, что это знак их веры. А где-то на руке, скрытые тканями, должны быть три браслета в виде змеи. Наверно, женщины просто чуть прониклись уважения к нашей вере. Нас ввели в следующую комнату. Всё её пространство занимал бассейн с мыльной водой, в которой плавали лепестки роз. Мы залезли туда, под неусыпным надзором женщин. Потом одна из женщин спросила нас на нашем языке: –Вы спали на корабле? Мы покачали головами. –Спите! – велела она и отвернулась. Я думала, я никогда не засну, но сон сморил меня, как и всех, да и приятно было находиться в этой ванне. Казалось, через минуту нас разбудили. И повели во вторую комнату. Кроме деревянных платформ там ничего не было. Нам велели встать на эти платформы. Мы удивились, но послушно встали. А потом сверху на нас упали благовония! Да уж, довольно простой способ заставить девушку благоухать! После этого нас оттёрли полотенцами и оставили на солнце, в небольшой беседке, оплетённой виноградом, чтобы мы высохли. Пока мы высыхали, как тряпки, нас приодели. Это были тонкие ткани, невесомые. По стечению судьбы меня нарядили в белый наряд. Почему-то эти женщины не обратили на мои раны и ожоги внимания. Только когда нас растирали полотенцами, эти места почти не трогали, очевидно, чтобы не возбудить боль. Через некоторое время наши волосы высохли. Девушки-служанки аккуратно уложили их. Нас повели дальше, в красивый, прекрасный зал. Там уже велась торговля. Нас выстроили в ряд, рядом с пиратами, которые и привели нас сюда. Я присмотрелась к остальным монахиням. Как не трудно, но я признала, что в этих нарядах мы были гораздо более красивее и… соблазнительней. Я отмахнулась от этих мыслей, поняв, как опасны они. Тем более, что у нас появился один покупатель. –Твои? – спросил он, показывая на нас. Пират кивнул. Мужчина оглядел нас. У меня задрожали коленки. Я вспомнила Кимбеж, Сефану. У меня вдруг брызнули слёзы из глаз. Покупатель взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. Мои губы задрожали от ненависти, которую я испытала тогда. Душевную боль. Сердце бешено застучало. Мужчина нагнулся и… поцеловал меня. Это было таким потрясением, что всё моё тело задрожало, я ощутила двойную ненависть и вырвалась. Я не знаю, на кого я была похожа в ту минуту. Но я ненавидела его. Мне хотелось убить его, но на моих руках были цепи, я даже не могла дать ему пощёчину. Но я надеялась, что мой гнев хоть что-то объяснит ему. Мужчина расхохотался и подошёл к следующей монахине. Я тяжело задышала. Внезапно я поняла, что этот поцелуй мне понравился. Он был не такой, как… На мои глаза снова навернулись слёзы, но на этот раз слёзы бессильного гнева. Я не могла поднять руки под тяжестью цепей, чтобы ударить хотя бы себя, привести в чувство. Я только закрыла глаза. Перед глазами проплывали страшные картины монастыря. Перед глазами мелькнуло тело Христины. Внутри прошелестел холодок, я вздрогнула, поняв, что могла умереть. «Тебе ещё повезло!» – подумала я. Но это оказалось лишь лживым убеждением. Покупатель вернулся. Он оглядел меня взглядом жадного собственника. –Сколько? – спросил он у пирата. Пират назвал цену. –Бери и отдавай её мне, – сказал он ему. Пират кивнул, отстегнул мои кандалы. Мой новый хозяин схватил меня резко, столкнув к нему. От неожиданности я врезалась в него. Он повёл меня дальше. Мы вышли из зала. Нас усадили в карету. Я сидела напротив него, отводя взгляд. –Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – спросил он. Я не пошевелилась, сосредоточившись на пейзаже за окном. –Одну девчонку. Я как-то купил смазливую девчонку, тоже у пиратов, а она сбежала. Мы неделю искали её по всему Кимбежу, но так и не нашли. Потом один старик сказал, что она продала ему серьги, собираясь купить билет на корабль. Ты мне здорово ей напомнила. Я вздрогнула. Этого просто не может быть. Я снова… Мне захотелось снова закричать. Когда меня возвели на корабль, я оглянулась. Пиратский корабль, на кротором мы прибыли сюда, стоял на пристани. Я разозлилась, ощущая бессильный гнев. Меня ввели на палубу. Корабль стал медленно отплывать. К счастью, меня не заперли в каюте, а разрешили остаться на палубе. Я посмотрела на корабль. Внезапно мне показалось, что я вижу Аннет, её блестнувшие чёрным золотом на солнце волосы. Я снова ощутила злобу. –Я ненавижу тебя, Аннет! – крикнула я через всю пристань. Мне показалось, что она вздрогнула. Но я не могла судить точно, ведь её корабль был далеко. Но мне стало во много раз легче. Волны тихо бились об борт. Ко мне подошёл мальчик-юнга. Он принёс кувшин с прохладным вином. Я взяла кувшин, наполнила бокал и быстро осушила его. Потом велела мальчишке уходить, хотя даже не подозревала, что имею на это право, оставив у себя кувшин с бокалом. Я пила вино до тех пор, пока кувшин не опустел. Только тогда я поняла, насколько я пьяна. Но я уже ничего не могла поделать. –Иди в покои, любовь моя, – сказал мой хозяин. Едва соображая, что делаю, я кивнула и, пошатываясь, пошла к покоям. Но на полпути я остановилась, нерешительно оглянувшись. Хозяин рассмеялся. *** Мария очнулась. Голова слегка болела, но это уже была не её болезнь. Ещё ныли плечи, но эта боль даже доставляла удовольствие. Девушка встала. Почему-то в комнате, где она находилась, никого не было. Мария подошла к окну. Снег, снег, снег. Где-то вдалеке она заметила кареты. Их было много. «Интересно, кто это?» – подумала Мария. Зелёное море мрачно билось об скалу. Волны взлетали вверх, такие грязные, мутные. Чайки закричали громко, пронзительно. –Сестра Мария! – послышался возглас. Мария резко повернулась. Это отразилось болью в плечах. В дверях стояла настоятельница. –Извините, – кротко сказала Мария. Настоятельница улыбнулась. –Ничего. Лучше собери вещи в своей келье, если ты, конечно, чувствуешь себя хорошо. К нам уже едут кареты. –Так кареты к нам? Но зачем? – удивилась Мария. Настоятельница взмахнула рукой. –Ты посмотри, во что превратился наш монастырь! Пираты разрушили все двери, ещё и разломали одну наружную стену, которая была укреплена частично деревом. Поэтому по всему зданию такие сквозняки. Но и сам монастырь может в любую минуту рухнуть. Да и потом, монахини. Их надо очистить и снова крестить. Здесь, к сожалению, нельзя. Да и ещё и стресс. Будет лучше, если мы вообще покинем это здание. Мария кивнула. –Я вас понимаю. Куда мы направляемся? –В монастырь святой Евдокии, это на востоке этого острова. Он мал, но там для нас, и так в уменьшенном количестве, нашлось место. –Мне жаль, – Мария отвернулась к окну. –Зачем ты просишь прощения? –Я не знаю. Но, поверьте, мне очень жаль. –Тебе незачем говорить это. Ты ни в чём не виновата. Мария постучала пальцами по подокойнику. –И грянет гром, и двое будут бороться, не зная правды, – вдруг сказала она. Настоятельница вздрогнула. –Скажите, а чем занимается ордер Гарета? – внезапно спросила Мария. Настоятельница слегка побледнела. –Я не могу тебе сказать, вернее, объяснить. Это очень сложно даже для меня. –Хорошо, тогда я пойдё собираться. Мария выскользнула из комнаты. Настоятельница проводила её печальным, встревоженным взглядом. С тех пор, как она исцелила Ралу, девушка словно забыла о том, что у неё есть сестра. А в том, что Анна является сестрой Марии, настоятельница несомневалась. Были, конечно, какие-то неточности: имя, родимое пятно, но они не имели для настоятельницы должного значения. Но как всё путано. У двери Настотельница ненадолго задержалась, чтобы взглянуть в окно. Не рассказать ли обо всём ордеру? И навлечь подозрения на Анну, Марию и все монастырь святой Елисаветы? Ну нет! Мария убрала занавеску, смотря за пролетающими мимо елями, которые блестели снегом. Другие три девушки, ехавшие в ней, держались перед ней с уважением. Но Мария не обращала на них внимания. Она ощущала, как странный водопад, в который она нырнула вчера, снова начинает заволакивать её. Карета замерла. Настотельница вышла из первой кареты. –Вы не могли бы уйти с дороги? Мы хотим проехать, мы ужасно спешим, – вежливо попросила она женщину с младенцем на руках, вставшую прямо на пути у карет и не реагирующая на гневные выкрики кучеров. –Мне нужна святая! Я уйду только после того, как увижу святую! – воскликнула она с горечью в голосе. –Какая святая? – устало спросила настоятельница. –Та, котороя вернула к жизни вашу монахиню. Наставница закрыла глаза, покачав головой. –Простите, я не могу, – наконец сказала она. –Нет! – истерично закричала женщина. – Нет, вы не можете дать ему умереть! Спасите его! Настоятельница посмотрела на красного младенца. –Нельзя, – сказала она. –О! – закричала женщина. – Да что же можно тогда? Какие же вы святые люди, коль отказываете в помощи ребёнку! Пустите! Она попыталась побежать вперёд, но двое кучеров остановили её, крепко взяв за руки. Настоятельница успела перехватить ребёнка на руки. Он был болен, но настоятельница никак не могла понять, что это за болезнь. Только поняла, что она смертельна. Внутри у неё всё сжалось. –Пустите! Пустите меня к ней! Боже, Господи! Её крик разнёсся по острову, заползая в каждый уголок. Где-то сердито закричала птица. Хрустнула ветка. Раздался тихий стук. Мария вышла из кареты. Медленно не торопясь она подошла к женщине. Из её глаз снова струился лёгкий свет. Женщина удивлённо замолчала. Мария смотрела на неё. –Ребёнок, – прошептала женщина. Мария вскинула голову с неменяющимся выражением лица. Заметив ребёнка на руках у настоятельницы, Мария подошла. Снова рука коснулась лба, настоятельница вновь ощутила присуствие чего-то необычного. Постепенно младенец стал менять цвет. Из красного, страшного и худого младенца он превратился в прелестную кроху с жемчужно-розовой кожей. Он открыл глаза и издал всхлип вполне здорового ребёнка. Кучера в удивлении прекратили держать женщину. Вырвавшись, она выхватила ребёнка, посмотрела на него и в её глазах появились слёзы. Поклонившись до самой земли, она пробормотала: –Благодарю тебя! Да поможет тебе Бог! Когда она скрылась за стволами елей, наставница взглянула на Марию. Её лицо ещё не потеряло выражения сосредоточенности, из глаз по-прежнему струился лёгкий свет. Только на этот раз, подняв голову и посмотрев настоятельнице в глаза, Мария торжественно улыбнулась. Перед поражённой настоятельницей пролетели картины: высокий дуб, тянущая к небу руки девушка, небесный луч, просвелённые глаза, излучающие божественный свет. Когда картины исчезли, Мария вновь превратилась в нормальную девушку. Она качнулась, опёрлась рукой о карету, в её глазах метался страх. –Стелла, – прошептала она, прежде чем потерять сознание. Теперь уже перед глазами Марии проносились странные, порой неестественные картины. Она видела сестру Анну, окружённую восьмью горами. –Вот так ты отплатила мне! – крикнула она в пустоту. И вот Мария. Она что-то сказала, но сама Мария не может разобрать слов. Она смотрит на картину, почти забывая, кто она на самом деле. Она тянется вперёд, чтобы услышать хоть слово, сказанное ею. Она слышит лишь: –Когда она умрёт, я вернусь… Дальше перед глазами девушки возникло широкое море. Остров, на пляже которого стоял высокий дуб. В его ствол входили уроды-люди. Когда скрылся последний, Мария ощутила, как закрылись ворота в… куда? Мария открыла глаза. Над неё склонились монахини. Заметив, что она очнулась, они испуганно шарахнулись в сторону. Мария не обратила на них и должного внимания. Она снова отодвинула занавеску. За окном стемнело. Когда же они приедут в монастырь святой Евдокии? *** Я проснулась на рассвете, ощущая, как сильно болит голова. Никогда я так не напивалась. Чувствуя себя совершенно разбитой, я вышла на палубу, под морской воздух. Как пять лет назад, я принялась смотреть в воду. Как корабль разрезал волну на части. –Ты уже проснулась, любовь моя? Я вздрогнула и резко обернулась, увидев моего хозяина. –Пожалуйста, не называйте меня так, – попросила я, смело глядя ему в глаза. – Я всего лишь рабыня. Хозяин вздохнул. Его взгляд прошёлся по моему телу. Я задрожала, как осенний лист. Его рука прикоснулась к моей щеке. Я закрыла глаза, не ощущая абсолютно ничего. Когда его губы коснулись моих, я вновь ощутила отвращение, но когда я попыталась вырваться, он крепко обнял меня, не давая мне этого сделать. Не размыкая поцелуя, делая его только крепче, он поднял меня на руки и понёс к каюте. По моим щекам потекли слёзы. Он усадил меня на кровать, взглянув в глаза. В них я увидела только сосущую бездну. Во мне поднялось отчаяние. Промычав что-то мало вразумительное, я попыталась встать, но хозяин силой усадил меня обратно. Он надавил мне на плечи, от этого по всему телу прокатилась волна боли. Я закусила губу, чтобы не закричать. –Не бойся, – сказал он, взяв меня за руку. Боль, новая боль. Теперь от ожога. Моё сознание словно застрелилось туманом. Он причиняется мне боль! Я резко вскочила, отбежав к двери. Хозяин поймал меня за руку, я дёрнулась, от чего плечи дико заныли. Не удержавшись, я вскрикнула. Потом болью отозвалась рука, ожог на груди. Всё тело наполнилось болью. Он что-то сказал мне, я не расслышала. Только каждое его слово резало меня не хуже меча. Я что-то схватила, размахнулась и сильно ударила его. Хозяин свалился без чувств. Я смотрела на его неподвижное тело. Поначалу мне показалось, что он мёртв. Я приложила пальцы к его шее, ощущая отвращение – пульс был. «Жаль» – почему-то подумала я. Постепенно в моей душе зрела и крепла ненависть. Ненависть к нему, к тем, кто вот так поступает с девушками, с незнакомыми, не желающими. Я оглянулась. На столе сверкнул металл. Я взяла нож. Он завораживал меня свои блеском. Я посмотрела на спину хозяина. Нет, не хозяина, а самого дьявола. Губы мои скривились в злой усмешке, когда я воткнула кинжал в него. Я наблюдала за кровью, медленно вытекающей из раны, как за родниковой водой, бьющейся из ключа. Я быстро оделась, но не в мою прежнюю одежду, а в одежду мёртвого, что валялась на стуле, но это была уже другая. И вышла на палубу. Ветер порывисто схватил меня за волосы, но он был слаб против моей мести. –Госпожа, вы желаете поесть? – услышала я голос мальчишки. Я обернулась. Я не знаю, какой был у меня вид в этот момент, на фоне полуденного солнца, но мальчишка шарахнулся в сторону, смотря на меня испуганными глазами. Я улыбнулась. –Нет. Иди. И не беспокой господина, он отдыхает, – я снова улыбнулась ему. Он кивнул и отбежал в сторону. Я снова повернулась к морю. Мне казалось, что только оно понимает меня, такое же яростное, как я. Но из моих глаз, помимо моей воли, потекли слёзы. Нет, мне не было жаль того, кто был моим хозяином. Мне было жаль себя, мне было жаль тех, кто когда-то был на моём месте, пусть я и спасла себя. Внезапно я подумала об Аннет. А вдруг она была, как я сейчас. Такая же яростная, у неё просто не было выбора. Но ведь выбор был всегда. «Тогда что мешало тебе сделать этот выбор? Утопилась бы сама, вторично оставив бы этого ублюдка! Почему пошла с ним, не сопротивлялась с самого начала? Чего ждала, убийства? Так радуйся!» – гневно подумала я. Я стала противна сама себе. Отвернувшись от моря, я подшла к матросу и мило попросила его помочь мне залезть на верхний мостик. Он кивнул. Через пять минут я уже смотрела в далёкий горизонт. Это удовольствие длилось не больше десяти минут, когда раздался крик одного из матросов. –Он мёртв! Она убила его! Трое матросов полезли за мной на мостик. Я улыбнулась им. Я ступила на мачту, держащую парус, быстро прошлась по ней и встала на краю. Матросы замерли на полпути. Я вновь улыбнулась им и нырнула в море, ощущая, как меня уносит вглубь. Когда я вынырнула, корабль уже отплыл от меня на несколько метров. Прохладная вода освежила меня. И до меня дошло, что я сделала. Я ощутила боль внутри себя, потом раздался знакомый треск, что-то гладкое дотронулось до меня… Дельфин! Подчиняясь какому-то инстинкту, я схватилась за его плавник. Меня понесло вперёд, уронило под воду, но прежде чем я успела испугаться, перед моими глазами мелькнули облака, в лёгкие прорвался морской воздух. Я рассмеялась, вновь уходя под воду. *** Повозка ехала сквозь снег, метель. Мария задремала, прислонившись щекой к стеклу. Другие монахини тоже дремали. Когда Мария проснулась, то сразу ощутила что-то. Она посмотрела в окно и вместо снега увидела цветущую зелень. Скоро они приедут в монастырь! Но внутренне, с каким-то сопротивлением, Мария чувствовала, что не монастырь её конечная цель. Ей надо было идти в другую сторону, в вечную лагуну. Голова у девушки закружилась, раны на плечах стали чуть-чуть побаливать. Мария тряхнула головой, приводя саму себя в чувство. Внезапно карета остановилась. Они были в небольшой деревушке. Мария открыла дверь и вышла наружу с наслаждением вдохнув свежий воздух. –Как ты? – это была настоятельница. –Со мной всё в порядке, – улыбнулась ей Мария. –Мы постоим немного, лошадям нужен отдых. Да и некоторых монахинь уже тошнит от долгого сидения в карете. –Я не против. Пойду, прогуляюсь. Мария отошла от настоятельницы, зашла за кареты, в плечах странным обрахом запульсировало. Девушка приложила руку к левому виску, как будто это помогло бы ей. Потом она отошла на несколько шагов от кареты, тревожно вглядываясь в монахинь. Кровь залила повязки, в плечах снова была сильная, почти невозможная боль. Мария ощутила, как к эой боли прибавляется головная. Что-то звало её и что-то отталкивало её. Её разрывало на части, на две половинки. Всё это происходило будто бы здесь и сейчас – боль затмила ей разум. Это длилось считанные секунды, боль отпустила её также резко, как и схватила. Девушка облокотилась на прохладное дерево кареты. Потом в её сознании что-то вспыхнуло, как тогда, перед тем, как она буквально воскресила Ралу и младенца. Мария нырнула в карету, схватила чей-то плащ, одела его, прикрывая одежду и пошла к лесу. Никто не видел, как сестра Мария скрылась за густой тенью леса. Её отсуствие заметили слишком поздно. Только тогда, когда спохватившись о времени, настоятельница загнала всех монахинь по каретам. И только тогда они заметили, что Марии нет. Был поднят переполох, Марию искали несколько часов, но не нашли. Местные жители предположили, что она могла уйти в лес. А если это так, то искать нет смысла. В лесу много хищных когтей и зубов. Но всё же настоятельница настояла на том, чтобы лес обыскали. Нельзя было терять шанс. Но Марию так и не нашли… Мария шла вперёд, продираясь сквозь густые ветви. Звери сторонились её, обходили стороной. Девушка не видела ничего перед собой, её вели странные образы в её голове. Кто-то предаст… и она… кресты – лишь защитники… Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-05-2006 20:09
	Глава 6 Вопль бессмертной Меня выбросило на берег, дельфин не знал правил поведения. Я встала, отплёвываясь от песка и пытаясь понять, где я нахожусь. Песок и зелень. Я на острове? На каком? Я вспомнила, как учитель рассказывал нам о том, что весь наш мир состои из островов. –Когда-то эти острова были единым целым, но в следствии большого землятресения огромный остров поделился на сотни мелких. Но есть и среди них настоящие гиганты… Я попыталась вспомнить эти острова. Их было немного, штук пять, но все пять названий плотно вылетели у меня из головы. С другой стороны – столько лет прошло! Я села на песок, пытаясь всё понять и осмыслить. У меня лишь один путь – к этому гроту. Вспомнив, я содрогнулась. А вдруг там лежат трупы убитых мною? Вдруг я убила их… Я затряслась, плача, и вытирая слёзы, потом меня вдруг пробрал смех. Внутренне я понимала, что со мной что-то не то, но пока до меня дошло, что я бьюсь в самой натуральной истерике, было поздно. Мир отключился мгновенно. Когда я очнулась, я по прежнему лежала на песке. Меня снова начала бить дрожь, но на этот раз от холода. Я залезла в тёплую морскую воду, которая приятно согрела меня. Захотелось спать, тем более, что была ночь, ужасно мучил голод. Но я не могла даже пошевелиться. Как-то непонятно я дожила до утра. Вода моря внезапно стала прохладной, так резко, что я даже не заметила перепада. Но в этом был и свою плюс: прохладная вода освежила меня, как бы напомнила, что лучше бы мне пройтись дальше, а не валяться на берегу. Я встала и побрела в сторону густых зарослей. Я шла долго, ноги у меня заболели. Ужасно хотелось пить и есть, но на пути не попадались ни вода, ни что-то съедобное. Местные фрукты, росшие на деревьях, я пробовать не отважилась из-за странного запаха, напоминающего плесень. Сколько я так шла, не знаю. Но потом я внезапно услышала журчание воды. Это обрадовало меня и я побежала на звук. Вскоре я выбежала к небольшому водопаду ручья, высотой где-то с меня. Воды была пресная, прохладная. Я испила её, жалея, что звуки не могут издавать знакомые мне ягоды и фрукты. Да и не было, похоже, их здесь. Я привстала, собираясь вернуться на свой путь. Но потом меня осенило. Ручей течёт в море, я была в этом уверена. И селений наверняка там нет – вернее, я надеялась, что я не пропустила селение. Но потом я увидела, что русло ручья слишком широко для него и обрадовалась. Значит, выше есть что-то, что выведет меня к нормальным людям. Колодец, деревня, дорога. И я пошла против течения воды. Сердце билось быстро-быстро. Я шла долго, пока не уткнулась в колодец. Холодные, покрытые мохом камни обрадовали меня. Но потом я испустила вопль отчаяния. Я вспомнила колодец в монастыре и, мысленно сравнив его с этим, поняла, что он заброшен. Но зачем его поставили? Кто? Слёзы отчаяния потекли по щекам. Может, я заблудилась и никогда не выбирусь к людям? Умру и никто не отправит эту проклятую Амфитриту в её мир, потому что уже слишком много людей знают, как выглядит кулон Амфитриты. А достаточно даже названия. Мне вспомнилась Элл. Зачем она пыталась украсть кулон? Он даёт что-то взамен кроме всей этой боли? Что? Меня впервые посетили эти мысли. Я испугалась им, но внезапно поняла, что эти вопросы вполне логичны. Странно, что они не пришли не в голову раньше! Я попыталась вспомнить, думала ли я о чём-то подобном ранее, но будто натыкалась на стену в моём сознании. На стену… выстроенную не мной… Голова у меня закружилась. И Амфитрита не спешила появляться с объяснениями. А когда она появлялась в последний раз? Как я ненавижу саму себя! Пришлось идти дальше, хотя ноги меня почти не держали. Через час я, обессиленная, наконец вышла на дорогу. Это прибавило мне сил, я заставила себя идти дальше. Вскоре я вышла к деревне. Люди удивлённо останавливались, смотря на меня. Я подошла к таверне – благо в карманах нашлось немного денег – сняла комнату и поднялась наверх. С каким-то удвовольствием я легла в кровать. Мои раны кровоточили, ожоги горели. Казалось, они были недовольны моим поступком, убийством. Но я не обращала на них внимания, потому что знала, что поступила правильно. На утро я поинтересовалась, как далеко я нахожучь от ордера Гарета. Я считала правильным, если пойду к гроту так, как шла впервые. Тем более, что другого пути я просто не знала. Хозяйка трактира отставила в сторону пивные крушки и устало поинтересовалась: –Что ты забыла в этом ордере? Я пожала плечами: –Нужно ли вам знать это? Хозяйка раздражённо сунула кружки в таз с водой и произнесла: –Да. Я скажу тебе, стоит ехать в ордер или нет. Я удивилась. –Какое это имеет значение, – повторила я. – Ведь это мой выбор, мой путь. Вы должны лишь сказать, как я далеко и куда мне идти. Остальное позвольте решать мне! Женщина оглядела меня странным, колющим взглядом. –На монахиню ты не похожа, – сказала она через мгновение. Я ощутила какой-то всплеск внутри себя, который просто не могла объяснить. Это было странное чувство, некая смесь облегчения, жалости и неудовольствия. –Скажите, как далеко я от ордера Гарета и как мне туда добраться, – вновь повторила я, уже раздражаясь. –Ордер Гарета к северу отсюда. Езжай на север, по этой дороге и попадёшь в свой ненаглядный ордер! Я взглянула на неё. –К северу? Не к северо-востоку? –Отсюда к северу! – сказала, как отрезала тётка. –По этой дороге? – со вздохом уточнила я. Хозяйка кивнула. Мысленно сказав ей колкость, я повернулась к дороге и пошла вперёд. У меня было желание купить лошадь, но у меня уже не было денег. И сколько мне придётся идти пешком? И вдруг это другая дорога? «Иди вперёд. Когда придёт время, я всё скажу тебе» – раздался в голове знакомый голос. Я замерла. Амфитрита… Впервые она подала голос. «Когда?» – я попыталась сказать ей это, но у меня не было телепатических навыков, вообще никаких. Наверно, мой вопрос канул в глубине моего подсознания, а может, Амфитрита не хотела отвечать на него, но так или иначе, я почувствовала странную уверенность. Я пошла вдоль дороги, срывая на ходу листья и разрывая их на мелкие куски. Посепенно мне казалось, что я делаю что-то не то. Я вновь подверглась сомнениям, таким глубоким, что из них меня вывел только жар от ожогов. И тут же я впервые осознала, что едва я задумываюсь об правильности моего решения насчёт кулона, как начинают болеть ожоги. А когда я думаю о том, что всё правильно, то плечи… кровь… Мне показалось, что я почти дотянулась до разгадки того, что со мною происходит. Сзади раздалось ржание, я оглянулась. Прямо на меня неслась лошаджь, испуганная, готовая растоптать, если будет необходимость. Незнаю как, но я отлетела в сторону. Ноги у меня задрожали от невольного страха, что я испытала. Но, придя в себя, я вновь пошла дальше. Времени терять было нельзя, чем быстрее всё кончится, тем быстрее я избавлюсь от всего этого. К вечеру я утомилась, дорога по-прежнему вела вперёд. На пути мне не встретилось и деревни, правда, какой-то проезжавший мимо торговец продал мне немного хлеба на те остатки монет, что у меня были. Как идти дальше я просто не представляла. Но потом, пересилив, всё же пошла. Если встретятся дикие звери, то… Я глубоко вздохнула, понимая свою беспомощность. Ночь медленно опустилась на землю. Стало темно, но пока звёзды и луна освещали мне путь. Я молилась, чтобы он прошёл благополучно. Да и сколько мне теперь идти? Как долго? Я уже давно потеряла счёт времени. То ли было полночь, то ли около того, когда сзади вновь раздалось конское ржание. Наученная горьким опытом, я отскочила в сторону. Конь замер, потрясая пустыми поводьями. Он был без седока, напряжённо, выжидательно поглядывая на меня. «Ну что же ты! Садись! Он сам отвезёт тебя!» - голос в сознании и жуткая боль в плечах. Я подошла к коню, схватилась за поводья и кое-как залезла на него, пытаясь не обращать на вновь вскрывшиеся раны. Мне было всё равно. Скоро я избавлюсь от этих мук. Конь понёсся быстро. Меня обдавало ночным ветром, я внезапно ощутила спокойствие. Конь везёт меня к гроту. Скоро всё будет в порядке. Он скакал быстро, потом, внезапно, влетел в густую чащу. И снова, как около года назад, ветви стали впиваться мне в лицо. Но это боль доставляла лишь удовольствие: скоро я избавлюсь от кулона, отпущу в её мир Амфитриту, стану свободной и вернусь обратно в Нииспал, снова стану работать горничной. Думаю, Фрагер уже уплыл куда-то, неважно куда. Пусть и дальше плывёт. А я буду работать, буду радоваться жизни. Местный целитель излечит мои ожоги, шрамы на плечах срастутся и я наконец смогу ощутить себя тем, кем я являюсь. Женщиной, а не какой-то путешественницей, тратящей своё время попусту. Вот и знакомый грот, до сих пор поражающий своим величием. Конь осторожно ступил в морскую воду и пошёл вперёд. Скоро. Всё случится очень и очень скоро. Я счастливо рассмеялась, но смех вышел сухой и какой-то не очень счастливый. Спрыгнув с коня и погрузившись по колено в морскую воду, отливавшую золотом – уже был рассвет – я сняла с шеи кулон Амфитриты. Две цепочки – кулона и креста – переплелись. Сняв кулон я нечаянно отшвырнула крест в море. Я испуганно посмотрела на небо, собираясь броситься в воду за крестом, но тут конь угрожающе преступил мне дорогу, его глаза полыхнули красным пламенем… Мария оказалась возле грота, после почти трёхчасового брождения по пляжу. Она шла долго и за это время сильно вымоталась. Её решимость мигом улетучилась после первого же признака голода и жажды. Мария вновь и вновь спрашивала себя, зачем она это сделала. Но тогда она подчинялась неведомому импульсу, как и тогда, когда исцеляла людей. Она делала всё это неосознанно и вряд ли когда-нибудь она это всё же осознает. Мария оглядела потрескавшиеся стены пещеры. Ей надо было войти сюда, только зачем? И неопасно ли это? Мария заглянула во тьму грота. Ничего, никакого намёка. Найдёт ли её здесь кто-нибудь в случае чего-то непредвиденного? Сотня вопросов и хоть один ответ. Мария ощутила, как начинает злиться. Нет, нет она не должна. Она не должна злиться. Снова погладив камень, девушка осторожно ступила вовнутрь. Потом пошла дальше. Ничего не происходило. Это придало ей уверенности и она зашагала вперёд. Внезапно где-то на средине пути Марию окутал яркий солнечный свет. Девушка зажмурилась. Когда резь в глазах пропала, Мария поспешила открыть веки. И её взору предстал храм. Это было помещение, полностью забитое сокровищами. Посредине всего этого сверкающего великолепия стояла высокая статуя, изображающая какую-то девушку, сидящую на быке, задняя половина которого была рыбьим хвостом. Мария присмотрелась к этой статуе и внезапно поняла, что статуя – точная копия ожогов на теле Анны. А значит, это её кулон. Внезапно осознание стало проливаться на Марию откуда-то сверху. Осознание, которое не пришло к Анне только потому что этому мешали ожоги. Мария была без ожогов, но у неё были священные кресты на плечах. И она поняла всё. И смысл той странной картина. Она – Амфитрита! И заманена не только волею Господа, но и самой волей этой богини, которая хочет… –Никогда! Слышишь, никогда! – яростно крикнула Мария, не понимая своей ярости, не понимая себя. Ей показалось, что она услышала тихий смех. Потом он стих, заглушаемый чуть более громкими ударами чего-то об воду. Шаги. Мария напряглась, впервые за столько времени после нападения на монастырь, ощутив страх. Потом из темноты неспешно вынырнула… Анна. Заметив её, девушка остановилась, сжимая в руке кулон. Взгляд Марии упал на алтарь и она сразу поняла, что должно произойти, если она, Мария, не вмешается. –Стой! – сказала она, не найдя слов лучше. Анна сделала шаг, как бы намекая на нелогичность в этой фразе, потому что она уже стояла. –Ты не должна это делать, – сказала Мария, вдруг замечая, что на Анне мужская одежда. –Делать что? – голос Анны был холоден, резок, но он дрожал. –Не бросай кулон на алтарь, – выговорила Мария. –Иначе? –Иначе Амфитрита выйдет! –Глупости! Она уйдёт в тот мир, что давно плачет по ней. –Тебе затмили мозг эти ожоги, позволь, я тебе помогу! –Чем? –Я умею залечивать раны за мгновение, – ответила Мария горячо. – Уверяю, как только я это сделаю, ты сразу всё поймёшь! Только позволь! Анна резко отшатнулась в сторону. –Нет, не прикасайся ко мне. Ты причинишь мне боль хуже, чем ожоги и кровавые кресты. –Это она внушила тебе! Анна, не верь ей! Я, наоборот, облегчу тебе эту боль! Я уберу её! –НЕТ! – громко крикнула Анна. – Не прикасайся ко мне! Не подходи близко! Кулон в её руке запульсировал, от него стали отходит розовые волны, которые больно впивались в Марию. Ничего не соображая, Мария кинулась на Анну, оттолкнув её в сторону. От резкого удара у обеих вскрылись их раны. –Вот видишь! – с едва заметным торжеством выкрикнула Анна. – Ты причинила мне боль! Где кулон?! Мария оглянулась, и сразу заметила блестящий металл. Девушка кинулась к нему, но была безжалостно отброшена Анной. В ту же секунду, помимо воли Марии, из её ран хлынула тонкая струйка крови. Только капля попала Анне на ногу, но и капли хватило, чтобы крепкая кожа задымилась, испуская зловоние, а сама Анна, взвизгнув, откатилась в сторону. –Ты… что… – задыхалась она. Мария поражённо отступила в сторону. –Я не хотела, – прошептала она. Сверкнув глазами, Анна развернулась. Что-то горячее ошпарило Марию по щеке. Снова кровь, только кровь Анны. Как больно… –Мы дерёмся кровью! Так нельзя! – выкрикнула она. Анна стояла, не двигаясь, потом она нагнулась, схватила кулон и не торопясь пошла к алтарю. Мария собрала последние остатки сил, которые медленно высасывала кровь и набросилась на Анну, отшвырнув её на груду золота. Анна сердито зашипела, потом Мария увидела блестящий золотой кинжал в её руке. «Меня убьёт собственная сестра» – пронеслась в её мозгу дикая, почти невероятная мысль. Меня окружало с двух сторон что-то странное. Боль и ярость с одной стороны, но одновременно что-то спокойное и ужасное с другой. Мне казалось, что убив Марию, я совершу страшный грех, гораздо страшнее того, что я сделала на корабле. Но Мария причиняла мне невыносимую боль, нога до сих пор болела от мелкой капли её крови, но я видела и её боль, от ожога на щеке, как будто она ошпарилась кипятком. Это было что-то. Сопротивлялась кинжалу Мария, сопротивлялась я. Мне было трудно соображать, что-то неведомое покрывало моё сознание. Пока я понимала лишь одно: Мария – моё препятствие. Постепенно в мою голову закрадывалась мысль. Дерёмся кровью… это звучало так странно. Но это было правдой. Кровь причиняла нам страдания, как и своя, так и чужая. На меня хлынул какой-то водоворот, увлекая моё сознание во тьму. Я ощутила, как кинжал прокалывает плоть, стремясь, чтобы через рану вылетела душа. Что-то тёплое полилось на руки. Я пришла в чувство. Вскрикнув, я откатилась в сторону, ощущая, как золото впивается мне в кожу, вызывая новую боль. Мария лежала неподалёку. Мертва? Я подползла к ней, перевернула на спину. Острая, жгучая ненависть пронзила меня. Мария была жива, на ней не было ни царапинки, которую мог оставить кинжал в моей руке. Неким образом она создала иллюзию убийства. Не соображая, что делаю, я занесла руку с кинжалом вверх, когда резкий вскрик наполнил моё сознание болью, заставил на миг потерять сознание и очнуться самой собою. Я откинула кинжал прочь, поднимаясь и тяжело дыша. Я оглянулась на выход, где из темноты выходили двое. На миг, на краткий миг мне показалось, что это Рейн и Шерп. Они живы! Но иллюзия прошла… это были Клод и Ситр. Клод бросился ко мне, подхватил и оттащил в сторону от лежащей в полубеспамятстве Марии. –Она жива? – прошептала я, хватаясь за его руку, как за спасительную верёвку. Ситр, присевший возле монахини, поднялся и кивнул. –С ней всё будет в порядке, – сказал он. –Что… – я недоговорила. –Вы чуть не убили друг друга. Она здорово постаралась, – сказал Клод, рассматривая меня, как давно потерянную игрушку. –Она? Кто? – не сообразила я. Парни молчали. –Мы думали, что никогда не увидим тебя. Судьба, что ли, – сказал вдруг Ситр смотря мне в лицо. Я улыбнулась. –Судьба, наверно. Потом я вздрогнула, вспомнив об Аннет. Я с тоской взглянула на друзей. –Я встретила Аннет… –Где? – голос Клода был радостным. Жаль было портить его настроение. –На пиратском корабле, – я закрыла лицо руками, пытаясь справиться с собой. Образ Аннет на корабле пиратов, пять лет назад, был по-прежнему очень сильным. – Это она захватила монастырь, она была капитаном того судна! Я ощутила, как пальцы Клода больно впились мне в руку, но я не винила его. Наверно, я была такой, едва увидев Аннет. –Ты уверена? – его голос изменился резко. На мои глаза легли слёзы. Смахивая их, я кивнула. Клод обнял меня. Рука Ситра легла мне на плечо. Я зашипела от резко боли и вырвалась. –Извини, – быстро сказал Ситр. –Ничего, – вытянула я сквозь зубы. Мария слегка поднялась и села на полу, смотря на нас троих. Её раны тоже кровили. –Тебя пора освободить от плена, – сказала она, её голос звучал как-то по иному. Я попятилась, но Клод толкнул меня к Марии. Мария подошла ко мне, протянула руку. Из её глаз вдруг полился мягкий свет, никуда в общем-то и не падая, он растворялся в воздухе. Я посмотрела на неё, ощущая, как по телу разбегается блаженное тепло. Внезапно глаза Марии закатились, и она рухнула на пол. Я присела перед ней, приподняв ей голову. Ударила её по щеке, приводя в чувство. И замерла. Я со страхом подняла ладонь, где был ожог в форме кулона, который валялся в стороне. И… его не было. В страхе я потрогала раны на плечах. Меня пронзило болью, на пальцах появились пятна крови. Значит, Мария излечила только ожоги, но почему? И как? –Что… – прошептала я со страхом, сжимая руку в кулак и разжимая её. –Позволь, мы объясним, – сказал вдруг Ситр. –Объясните что? – я с ужасом взглянула на них. Они строго посмотрели на меня. –Линда, даже не знаю, как мне теперь надо тебя называть, – усмехнулся вдруг Клод. Я напряглась. –Не понимаю, – протянула я. –У тебя было столько имён! Целых четыре! –Скорее два, – поправила я, не понимая, к чему он клонит. – Анна и Линда. –Стелла и Джана, – добавил Ситр. –О чём ты? –О том, что твои имена менялись, как твоя жизнь. А настоящее твоё имя Стелла Кинич. –Что?! Я обернулась и посмотрела на Марию, находившейся без сознания. Значит, она была права. Я вновь взглянула на Клода и Ситра. –Значит, вы всё знали… – начала я, но Клод оборвал меня: –Мы узнали об этом недавно. Когда напали на монастырь. –И? –Потом мы встретили служителей ордера Гарета. Они рассказали нам всё и, – Клод усмехнулся, – отругали за то, что вернули тебе память. Я недоумённо взглянула на них. –Это было запрещено? – спросила я, бросив взгляд на кулон. Клод подошёл к кулону, нагнулся, чтобы взять его, но едва он притронулся к нему, как отдёрнул руку, дуя на пальцы. Кулон Амфитриты на мгновение загорелся красным светом. –Он жжётся, – сказал Клод. – Амфитрита ещё надеется на то, что ты бросишь кулон на алтарь. –Но я не должна этого делать, – быстро произнесла я. – Но почему? –Потому что Амфитрита обманула тебя. В кулоне заключены все её силы, которые она спрятала, когда Бог выгонял её и остальных богов в другой мир, где им место. Алтарь нужен был ей, чтобы силы вернулись обратно. Ей нужен был кто-то особенный, кто сможет отнести и положить этот кулон на алтарь, тот, кого не остановят даже кресты и служители ордера. Много веков она мучилась, отыскивая такого, но всех нужных людей ордер убивал раньше, чем Амфитрита могла что-либо предпринять. У ордера были свои разведчики. –Кресты спасали тебя от большего влияния Амфитриты. Но ты была тем самым особым человеком, ты, следуя воле Амфитриты, отталкивала кресты, притягивала ожог и кулон, – добавил Ситр. Я молчала, смотря на Марию. –Если кулоны защищали меня от Амфитриты, то причём тут Мария, – я кивнула на её раны. –Думаю, ей будет легче, если мы начнём с начала, – сказала Ситр Клоду. Клод кивнул. –С начала? Ну, давайте, рассказывайте, – потребовала я, сжав пальцы. Я нервничала. *** Всё имеет своё начало. Глубокое и неглубокое. Начало, глубокое, было и в этой истории, рассказанной друзьями. Всё началось давно, когда по всей земле стали строиться храмы и монастыри в честь Всевышнего. Тогда же, неизгнанная Амфитрита решила, что пора бы претендовать на власть в этом мире. Она стала искать таких людей, которые смогли бы противостоять всему, но сумели бы подчинятся ей. Но здесь она жестоко ошиблась. Слишком долго она была в неведении, люди успели создать ордер Гарета, уничтожавшего всё, что было связанно с язычными богами. И они, непонятным образом, убивали нужных богини людей раньше, чем она успевала хоть как-то оградить их. Это начинало злить богиню, что было опаснее всего. В гневе Амфитрита решила, что легче воздействовать на тех, у кого будут дети, нужные ей… –Элл Кинич была как раз такой матерью, – сказал Клод. Я остолбенело замерла. Элл? Та самая Элл с корабля? Нет, наверно это другая Элл. Между тем Клод рассказал мне историю про пожар, маленькую Марию, меня, моего отца и мать. Балка до смерти придавила отца, но маленькая Стелла с матерью остались живы. Элл была сильно ранена, но желание спасти дочь дали ей силы отползти подальше от этого места. У женщины была сильно ранена нога, поэтому кровь струилась следом за ней. Элл подползла к какой-то мёртвой женщине, подальше от опасного места, там перевязала ногу и поползла дальше. Кровь больше не шла, поэтому все сочли Элл Кинич мёртвой, а Стеллу пропавшей. А мать, в поисках убежища, так как считала, что вся её семья погибла, пришла к ордеру Гарета. Там её приняли на чёрную работу, обеспечив комнатой и нянькой для маленькой Стеллы. Но уже спустя месяц Элл случайно подслушала разговор служителей ордера. Она услышала страшную новость: её дочь будущая жрица Амфитриты, то есть та, которая воскресит павшую богиню. За месяц Элл хорошо познакомилась с правилами ордера, знала, что таких людей убивают. Испугавшись за жизнь четырёхлетней дочери, женщина под благовидным предлогом уезжает в ближайший порт, где буквально силой отдаёт Стеллу каким-то бездетным богачам. Те недолго сопротивлялись, да и на вид девочка была совершенно здорова. Но до этого мать опоила дочь странным отваром, после которого она начисто потеряла память, и сказала, что её зовут Джана. Стелла-Джана отправляется с новыми родителями в Крадоту. Но проходит около полугода, как богачи, связанные с ордером Гарета, узнают правду про Стеллу. Но за те полгода они искренне полюбили девочку, не желали её смерти, пусть и во благо. Они решают спрятать её. Стеллу вновь лишают памяти. Её нарекают Линдой Джеан, на руке, поверх шрама, чтобы сразу бросался в глаза, они рисуют ей секретной краской родимое пятно, которое не смывается ничем. Потом они отвозят девочку в приют в Виржи. –Вот поэтому наставница и скрывала всё. Ей просто нечего было сказать. Всё, что она знала, было не больше твоего. Только имя, фамилия. Единственное, она могла предположить, что те богачи и есть твои родители, скажем, в бегах, – добавил Ситр. Я кивнула. –Да, но откуда вы это знаете? – спросила я. – Неужели служители рассказали всё до конца? Тогда откуда знают они? –Думаю, ты тоже их знаешь. Они посвятили всю жизнь, чтобы поймать тебя. Только вот убивать они не собирались, решив, что всё сделает суд Гарета, – сказал Клод. Некоторое время я задумчиво молчала. Потом меня осенила догадка: –Рейн и Шерп? Это они, да? Ситр кивнул. –Они знали про тебя всё, Линда. Абсолютно. И знали, что та женщина на корабле – это твоя мать. Элл их узнала, поэтому не была так напориста. Гарет давно обвинял её в богохульстве, за то, что она спрятала тебя. Но и на корабле Элл пыталась спасти тебя. Она хотела выкрасть кулон, чтобы спрятать его там, где бы никто и никогда не смог достать его. Она заботилась о тебе… Я сглотнула. Значит, это всё же та Элл. Та самая… В Виржи начинается новая жизнь с новым именем. Потом Линда – пока назовём её так – не попадает в Кариоку. Вождь, чей разум на мгновение был захвачен Амфитритой, даёт богине власть над Линдой. Но одновременно Высшие силы дают ей оберег – кресты на плечах. Поэтому она может сопротивляться силе кулона. В гроте в схватку вступают две большие силы, но никакая не побеждает. Рейн и Шерп едва приходят в себя после огромной мощи, высвобожденной кулоном. Девушки в пещере уже нет. К этому времени она уже у ворот монастыря, потерявшая память, вновь потерявшая дорогу. На небольшое время следы её теряются, но потом они быстро находятся. Память ей уже решено не возвращать, такая вот цена за жизнь. Но раз Амфитрита желает, она сделает это. В монастырь попадают Клод и Ситр. Одновременно, противясь тому, что вызывают новые чувства, кресты подают о себе. Мария пытается вернуть память сестре, друзья подруге. Но, к сожалению, память о Стелле стёрта навсегда, слишком много раз её стирали насильно, а вот память о Линде возвращается к девушке резко. Нападают пираты. И это тоже воля Амфитриты. Пираты помогут Линде без колебаний направиться к гроту и выпустить богиню на свободу. То, что Линду покупают первой, нет ничего удивительного, раз это желание Амфитриты. Когда, убив своего хозяина, девушка ныряет в воду, один из дельфинов Амфитриты приплывает к ней, чтобы увести к острову. –Мне всё ясно, – подала я голос, уже не удивляясь тому, откуда Рейн и Шерп узнали про дельфина и убийство. – Но причём здесь Мария? –А притом, – ответил Ситр. – Какая бы сила не была в кулоне, ты израсходовала много. Потребовалось много сил, чтобы ты забыла о разумных, логических мыслях, чтобы кресты не оказывали на тебя влияние сильнее. Поэтому богине было нужно тело. А больше всего подходило ей тело сестры самой избранной. Но здесь снова Всевышний был быстрее и дальновиднее. И Мария ограждена от сил Амфитриты, более того, она награждена силой лекаря, чтобы навсегда избавить свою сестру от власти Амфитриты. Излечив ожоги, она изгнала Амфитриту, эту Владычицу Морей, из твоего сознания. Я кивнула. Вот она правда, про меня. Правда, которую я мечтала услышать много лет. И как тяжело мне было слушать её. –А что делать с кулоном? – спросила я. – Амфитрита никогда ведь не должна вернуться, не так ли? –Ты должна понять это сама, – пожал плечами Клод. Я посмотрела на валяющийся в стороне кулон. Я пыталась ухватиться за то неясное, что говорило мне то, что нужно сделать. Медленно я подошла к нему, нагнулась. Моя кровь разъела кожу на лице Марии, а что если… Я провела пальцем по мокрым плечам, морщась от боли. На пальце задрожала крупная капля крови. Я перевернула палец вниз. Кровь задрожала, а потом, сорвавшись, упала на кулон. Раздался тихий всплеск, слышимый в полной тишине. И вдруг эту тишину огласил громкий вопль, вопль, который не сравнится ни с чем. Перед моими глазами предстала картина, похожая на видение: огромный дуб посреди поляны, его дупло вдруг увеличивается в размерах и в него всасывается что-то невидимое, неосязаемое, но, как ни странно, очень ощутимое; тишину вновь пронзает вопль, мгновенно дуб возвращается в прежний вид, замирая. Тишина… –Линда, – вдруг зачарованно произнёс Клод. – Твои раны… –Что с ними? – я посмотрела на плечи… Из моих ран вырывалось мягкое, рассеянное сияние. Оно уходило вверх, рассеиваясь в тёмных сводах пещеры. И раны, мои раны, постепенно затягивались, не оставляя даже шрамов. Я посмотрела на Марию. С ней происходило то же самое. Вскоре мои раны затянулись, я прикоснулась к коже на плечах. Гладкая, нежная. И нет боли. Мои глаза наполнились слезами, я подняла голову к небу, яркому, голубому над моей головой. –Спасибо, – прошептала я, слёзы градом полились из глаз. Грота вокруг нас больше не существовало. Вокруг была лагуна, с водой по колено. Грот исчез навсегда. Только ярко светило солнце, волны бились об рифы, об неровный берег. Мария быстро пришла в себя. Щурясь на солнце, она встала. –Кресты? Где кресты? – вдруг воскликнула она, ощупывая плечи. –Их нет. Потому что нас не от кого защищать, сестра, – молвила я. Мария недоверчиво посмотрела на меня. –Стелла? – голос её задрожал. – Стелла… Подбежав ко мне, она обняла меня. Мы обе заплакали. –И мама наша жива, – прошептала она. – Только мы должны её найти. Мария чуть отодвинулась, неподдельное счастье сверкало в её глазах. –Где твой крестик? – спросила она с улыбкой. Я отвела взгляд, бросив его на волны. Он утонул… Внезапно вода тихо забурлила и, подхваченный золотым сиянием, из воды медленно поднялся крест. Перелетев изумлённых Клода и Ситра, он подлетел ко мне, опустился на шею, и я вздрогнула от восторга, от счастья, переполнявшего меня. Я подскочила к друзьям, порывисто обняв их. –Спасибо, – прошептала я. – Спасибо, что вы есть для меня. Клод и Ситр рассмеялись. Вдалеке послышалось ржание. Я оглянулась. Три лошади без седоков и две, на которых величественно восседали всадники. Я вздрогнула, даже издалека увидев их лица. Я побежала к ним. Вода мешала быстро бежать, несколько раз я падала в воду, на ходу потом отжимая пряди волос. Я подбежала к Рейну и Шерпу. Я просто стояла, смотря на них, не в силах что-либо вымолвить. Оба спешились, оба взяли меня за руки. –Райёда счастлива, – сказал Шерп. –Она уже всё знает? – спросила я. –Думаю, да. Пока. Вскоре она и её племя откажется от своей религии. Да и зачем, если богиня ушла, – ответил Рейн. –Я… я так счастлива, – наконец высказалась я и рассмеялась. Мой смех был нагло прерван. Нагло прерван тем, что Рейн и Шерп, мгновенно спешившись, обняли меня. Я вырвалась, шутливо пригрозив им пальцем. Но, как ни странно, эти дружеские объятья доставили мне лишь удовольствие. Удовольствие от самой жизни. Цитировать
Moon Загадочная Селена Группа: Мастера слова Сообщений: 589	Добавлено: 09-05-2006 20:12
	Эпилог Я ни стану описывать дальнейшее в подробностях. Сообщу кратко о том, что случилось дальше. Я, Мария, Клод, Ситр, Рейн и Шерп поехали в Кариоку, где мы отыскали Элл. Сказать, что она была счастлива – значит не сказать ничего. Но наконец она встретила своих дочерей, вновь обретя настоящую семью. Мама, я и Мария уехали в Крадоту, где мы купили неплохой домик. Теперь мы живём вместе, и очень, очень счастливы. Клод и Ситр продолжали работать на корабле. Через год Клод женился на красивой девушки из Нииспала. Ситр уехал в далёкий городок Райэл, где он тоже женился, бросил работу на корабле, стал работать в этом городе. Раз в год он и Клод с семьёй обязательно приезжают к нам в гости на неделю. И мы снова все вместе. Об Аннет я больше не слышала ничего. Но около десяти лет спустя в Крадоту объявили о том, что та таинственная тёмноволосая пиратка всё же была поймана и казнена на главной площади Нииспала. Услышав ту новость, я долго сидела в комнате, вспоминая все счастливы мгновения, проведённые с ней. Жаль, что она так никогда и не поняла моего стиха. И теперь никогда не поймёт, как и я никогда не пойму её. В моих воспоминаниях всегда будет жить только Аннет до четырнадцати лет. Раёда и её народ спокойно приняли христианство, хотя по-прежнему живут в лесу. Но это уже их привычка. Райёда часто отправляет мне письма, где кратко описывает мне свою жизнь. Один раз она даже приехала к нам, замужняя и с младенцем на руках, названным в мою честь – Линдой. К слову сказать, что я осталась Линдой, не пожелав сменить имя, как ни уговаривали меня мать и сестра. Шерп по-прежнему служит в ордере Гарета, который, кстати, медленно разваливается. Язычников уже нет, а похожие религии никто не трогает, они защищены суровым законом, и ордеру просто уже нечего делать. В какой-то мере я и счастлива. Где сейчас Рейн, я точно не знаю. Сначала он тоже оставался в ордере, но потом уехал куда-то по делам в далёкие страны и не вернулся. Но что-то подсказывает мне, что он жив. Может, он обрёл на чужбине своё счастье, я надеюсь на это. Ведь все мы стали счастливы… Вот и закончилась моя история, история Стеллы Кинич, история Джаны, Линды Джеан, сестры Анны и Линды Кинич. Запутанная, как и все истории, она всё же имеет счастливый конец. Подумать только, если бы я не подверглась всем этим пыткам с кулоном и крестами после приюта, я никогда бы не нашла бы семью. А если бы Элл бы не стёрла мне память, заставив навсегда забыть о моей настоящей семье, я давно была бы мертва. Наверно, всё равно люди правы, говоря: что ни случается, всё к лучшему; нет худа, без добра. И я убедилась в этом на своей истории, раз и навсегда окрещенной «Владычица Морей», в честь той, что породила это… Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи