Страницы: 1

Автор	Сообщение
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 28-02-2006 08:55
	Когда-то я смотрела одноименные фильмы и сериал. Вначале там неизменно обьявлялось, по мотивам чьей книги было снято. и я решила ее отыскать. Нашла с огромным трудом, не сразу, и уже не помню где. Но мне это удалось, в отличии от книги Соломона Кортни "Подземелье драконов" и книги уже не помню какой писательницы, по которой была снята "Самая плохая ведьма". Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 28-02-2006 08:56
	ХОЗЯИН ЛАВКИ БУКИНИСТ Кларк Конрад Кореандер Эти непонятные слова можно было прочитать на стеклянной двери маленькой книжной лавочки, но, разумеется, только если смотреть на улицу из глубины полутемного помещения. В то серое промозглое ноябрьское утро дождь лил как из ведра. Капли сбегали по изгибам букв, по стеклу, и сквозь него ничего не было видно, кроме пятнистой от сырости стены дома на противоположной стороне улицы. Вдруг кто-то распахнул дверь, да так порывисто, что гроздь медных колокольчиков, висевшая у притолоки, яростно затрезвонила и долго не могла успокоиться. Переполох этот вызвал маленький толстый мальчик лет десяти или одиннадцати. Мокрая прядь темно-каштановых волос падала ему на глаза, с промокшего насквозь пальто капали капли. На плече у него висела школьная сумка. Мальчик был бледен, дышал прерывисто, и хотя до этой минуты, видно, очень спешил, застыл в дверном проеме, словно прирос к порогу. Дальний конец длинного узкого помещения тонул в полутьме. Вдоль стен до самого потолка громоздились полки, плотно уставленные книгами разного формата и толщины. На полу возвышались штабеля фолиантов, на столе были навалены горы книжек размером поменьше, все в старинных кожаных переплетах и с золотым обрезом. В дальнем конце помещения за сложенной из книг стеной высотой в человеческий рост горела лампа. И в ее свете время от времени появлялись кольца табачного дыма; подымаясь, они становились все больше и больше, потом расплывались в темноте. Это было похоже на дымовые сигналы, какими индейцы передают друг другу с горы на гору всякие сообщения. Там явно кто-то сидел. И, правда, из-за книжной стены раздался ворчливый голос: - Пяльте глаза сколько угодно, можете с улицы, можете здесь, но только затворите дверь. Дует! Мальчик тихонько прикрыл за собой дверь. Потом подошел к стене из книг и осторожно заглянул за нее. Там в кожаном вольтеровском кресле с высокой спинкой, уже изрядно потертом, сидел пожилой человек, грузный и коренастый, в мятом черном костюме, сильно поношенном и пропыленном. Его живот стягивал цветастый жилет. Голова у него была лысая, как коленка, только над ушами торчали пучки седых волос. На буром лице, напоминавшем морду бульдога, красовался нос картошкой, на нем плотно сидели очки в золотой оправе. Старик попыхивал изогнутой трубочкой, и нижняя губа его при этом была так оттянута, что он казался косоротым. На коленях у него лежала толстая книга, которую он, как видно, только что читал - его пухлый палец был засунут между страницами вместо закладки. Другой рукой он снял теперь очки, и принялся разглядывать стоявшего перед ним толстого мальчика в промокшем пальто - с пальто так и капало. Он разглядывал мальчика пристально, прищурив глаза, отчего выражение его лица стало еще более бульдожьим. - Ах ты, малявка, - прохрипел он и, раскрыв книгу, вновь углубился в чтение. Мальчик не знал, как ему себя вести, и продолжал стоять, не отрывая глаз от чудного старика. А тот вдруг снова захлопнул книгу и опять заложил страницу указательным пальцем. - Учти, мой мальчик, я терпеть не могу детей... Теперь, правда, все почему-то носятся с вами, как с писаной торбой, но имей в виду, это занятие не для меня. Ясно?.. По мне, все дети - орущие болваны, наказание рода человеческого, крушат все, что попадет под руку, пачкают книги вареньем, вырывают страницы, и плевать им на то, что у взрослых частенько паршиво на душе. Я говорю это, чтобы ты сразу усек: другом детей меня уж никак не назовешь. Кроме того, я не торгую детскими книжками, а книг для взрослых я тебе не продам, и не надейся! Ну вот, теперь нам как будто все друг про друга ясно. Все это он произнес брюзгливым тоном и очень невнятно, потому что не вынул трубку изо рта. Потом снова раскрыл книгу и углубился в чтение. Мальчик молча кивнул и уже собрался было уйти, но вдруг ему показалось, что он не может все это стерпеть, так ничего и не сказав в ответ. Он повернулся к старику и чуть слышно произнес: - А вот и не ВСЕ такие. Хозяин лавки поднял на него глаза и снял очки: - Ты все еще здесь?... Посоветуй, что надо сделать, чтобы такой балбес, как ты, закрыл дверь с той стороны? А?.. Что уж такое важное ты собирался мне сказать? - Ничего уж такого важного, - прошептал мальчик. - Я просто сказал, что не все дети такие, как вы считаете. - Вот оно что! - воскликнул старик, подняв брови с наигранным изумлением. - И надо полагать, именно ты и являешься счастливым исключением? Вместо ответа толстый мальчик молча пожал плечами и повернулся к двери. - Ну вот, так я и знал! - раздался за его спиной ворчливый голос. - Он к тому же еще и плохо воспитан!.. А известно ли вам, молодой человек, что прежде всего, надлежит представиться? - Меня зовут Бастиан, - сказал мальчик, обернувшись. - Бастиан Бальтазар Багс. - Весьма странное имя, - проскрипел старик. - Все на “Б”. Правда, в этом ты не виноват, не сам же ты так себя назвал... Ну-с, а меня зовут Карл Конрад Кореандер. - А у вас все на “К”, - серьезно заметил мальчуган. - А ведь верно, - буркнул старик и выпустил из трубки несколько колечек дыма. - Впрочем, какое имеет значение, как нас зовут? Ведь мы, надеюсь, никогда больше не встретимся. Мне хотелось бы выяснить только одно: с чего это ты как бешеный ворвался в мою лавку? Похоже, за тобой гнались. Ты от кого-то спасался? Бастиан кивнул. Лицо его стало еще бледнее, зрачки расширились. - Уж не ограбил ли ты кассу в магазине? - предположил господин Кореандер. - А может, пристукнул старушку? Или еще что-нибудь похлеще - от вас теперь всего можно ожидать. Тебя что, мой мальчик, полиция преследует? Бастиан покачал головой. - Выкладывай все как есть, - приказал господин Кореандер. - От кого ты бежал? - От них. - А кто это - они? - Ребята из нашего класса. - Почему ж ты от них бежал? - Они… Они все время пристают ко мне. - Что же они делают? - Они подкарауливают меня у входа в школу. - Ну и что? - И по-всякому обзывают, дразнятся... - И ты все это терпишь? - Господин Кореандер неодобрительно поглядел на мальчика. - А почему бы тебе не врезать кому-нибудь как следует? Бастиан поднял на него глаза. - Нет, я этого терпеть не могу. А еще... я не умею драться. - А подтягиваться на кольцах ты умеешь? - спросил господин Кореандер. - А бегать, прыгать, плавать, играть в футбол, делать зарядку? Ничего не умеешь? Мальчик покачал головой. Короче говоря, ты слабак? Бастиан пожал плечами. - Но хоть язык-то у тебя есть? Что же ты молчишь, когда над тобой издеваются? - Я попробовал один раз им ответить..... - Ну и что? - Они поймали меня, закинули в мусорный контейнер и закрыли крышку. Два часа я кричал, пока меня оттуда не вытащили. Ясно, - пробурчал господин Кореандер. - И теперь ты больше ничего не решаешься им сказать? Бастиан кивнул. Вот и выходит, что ты труслив как заяц! Бастиан потупил глаза. - Может быть, ты выскочка? Первый ученик? Круглый отличник?.. Любимчик учителей?.. Так, что ли? - Нет, - сказал Бастиан, не поднимая головы. - Меня оставили на второй год... - Боже милостивый! - воскликнул господин Кореандер. - Выходит, ты круглый неудачник! Бастиан ничего не ответил. Он стоял, опустив руки, а с его пальто все капало и капало на пол. - Как же они тебя дразнят? - поинтересовался господин Кореандер. - Ну... по-разному. - Например? - Толстый дурень рухнул вниз, зацепился за карниз, карниз оборвался, дурень разорвался... - Вовсе не смешно, - заметил господин Кореандер. - А еще как? Бастиан ответил не сразу. - Чокнутый. Недоносок. Трепло. Свистун... - А почему чокнутый? - Потому что я иногда разговариваю сам с собой. - О чем же ты разговариваешь сам с собой? Ну, к примеру? - Рассказываю сам себе разные истории. Выдумываю чудные имена и слова, которых нет. - И сам себе все это рассказываешь? Зачем? Потому что только мне одному это и интересно. Господин Кореандер на мгновение задумался. - А как к этому относятся твои родители? Бастиан ответил не сразу. - Отец... - пробормотал он наконец. - Отец вообще всегда молчит. Ему все до лампочки. - А мать? - Она от нас ушла. - Вот как? Твои родители разошлись? Нет, - сказал Бастиан, - она умерла. В этот момент зазвонил телефон. Господин Кореандер тяжело поднялся со своего кресла и, шаркая, поплелся в маленький кабинет в глубине лавки. Он поднял телефонную трубку, и Бастиану показалось, что он называет его имя, но тут дверь закрылась, и, кроме невнятного бормотанья, ничего больше расслышать ему не удалось. Бастиан все еще стоял не шевелясь. Он никак не мог взять в толк, что же такое с ним произошло, почему он стал все рассказывать, да еще так откровенно. Ведь он терпеть не мог, когда ему лезли в душу. И вдруг его прямо в жар бросило... Ведь он опоздает в школу! Ну да, ему надо торопиться, бежать со всех ног! Но он все стоял и стоял, не в силах ни на что решиться. Что-то его здесь удерживало, а что, он не мог понять. Невнятное бормотанье все еще глухо доносилось из кабинета - это был долгий телефонный разговор. И тут Бастиан осознал, что все это время он глядит на толстую книгу, которую господин Кореандер только что держал в руках, а теперь оставил на кожаном кресле. Мальчик просто глаз не мог от нее отвести. Казалось, от этой книги исходит какая-то волшебная сила и властно его притягивает. Бастиан подошел к креслу, медленно протянул руку, коснулся переплета, и в тот же миг в груди у него екнуло - “клик!” - точно захлопнулась дверца капканчика. У него возникло смутное чувство, что от этого прикосновения с ним стало твориться что-то странное, чего уже никак не остановишь. Он взял книгу и оглядел ее со всех сторон. Переплет был обтянут медно-красным шелком и, чуть повертишь книжку в руках, отливал всеми цветами радуги. Бегло перелистав ее, Бастиан заметил, что напечатана она двумя цветами - красным и зеленым. Картинок в ней не было вовсе, зато главы начинались огромными чудесными буквицами. Он снова внимательно оглядел переплет и увидел, что на нем изображены две змеи, светлая и темная, - вцепившись друг другу в хвост, они образовывали овал. И в этом овале причудливыми, изломанными буквами написано заглавие книги: "БЕСКОНЕЧНАЯ ИСТОРИЯ”. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 01-03-2006 07:54
	Человеческие страсти удивительно загадочны, и дети подвластны им не меньше, чем взрослые. Те, кем они завладеют, ничего не могут толком объяснить, а те, кто не ведает страстей, и представить себе не в силах, что это такое. Есть, например, люди, рискующие жизнью, чтобы покорить какую-нибудь заоблачную вершину. Но ни они сами, ни кто-либо другой на свете не могли бы сказать, зачем им это понадобилось. Другие буквально разоряются, чтобы завоевать сердце той, которая о них и слышать не хочет. Третьи не могут побороть искушение прожрать и пропить все, чем владеют, все до последнего. Иные готовы спустить целое состояние в азартной игре. А кто-то жертвует всем ради навязчивой идеи, которую и осуществить-то невозможно. Есть люди, убежденные, что будут счастливы лишь тогда, когда переедут жить в другое место, и всю жизнь мечутся по белу свету в поисках заветного уголка. А некоторые не находят покоя, пока не обретут власти... Короче говоря, сколько людей, столько страстей. Страстью Бастиана Балтазара Багса были книги. Кто никогда не просиживал над книгой долгие часы после школы с пылающими ушами и взлохмаченной шевелюрой... Кто не читал взахлеб, забывая обо всем на свете, не замечая, что давно уже проголодался и окоченел от холода... Кто никогда не читал тайком под одеялом при свете карманного фонарика, после того как мать или отец, или еще там кто-нибудь из домочадцев давно уже погасили свет, приказав тут же заснуть, потому что завтра вставать ни свет ни заря... Кто никогда не проливал явно или тайно горьких слез оттого, что кончилась какая-нибудь великолепная книга и пришло время проститься с ее героями, с которыми пережил столько немыслимых приключений, которых успел полюбить навсегда, которыми не уставал восхищаться и так тревожился за их судьбу и все гадал, повезет им или нет, изо всех сил надеясь, что все сбудется... Ведь без них теперь жизнь пуста, лишена всякого смысла... Так вот, тот, кто не пережил всего этого сам, наверно, никогда не поймет, как Бастиан сделал то, что он сделал. Бастиан не мигая смотрел на заголовок книги, и его кидало то в жар, то в холод. Да, именно об этом он так часто думал, так страстно мечтал: “Бесконечная История”! Книга книг! Он должен заполучить ее во что бы то ни стало. Во что бы то ни стало? Легко сказать! Даже если бы он мог предложить за нее больше, чем те три марки пятьдесят пфеннигов, что лежат у него в кармане, все равно ничего бы не вышло - ведь неприветливый господин Кореандер недвусмысленно заявил, что детям он ничего не продает. А уж тем более никогда ничего не подарит. Положение казалось безвыходным. Но все же Бастиан знал, что не сможет уйти без этой книги. Теперь ему стало ясно: он и попал-то сюда из-за нее - это она приманила его каким-то таинственным образом, потому что хотела быть у него, да и всегда, в сущности, была, его книгой! Бастиан прислушался к глухому урчанию, по-прежнему доносившемуся из кабинета. Не успев отдать себе отчет в том, что делает, Бастиан схватил книгу, быстро сунул ее за пазуху и прижал к груди обеими руками. Не спуская глаз с двери кабинета, он бесшумно попятился к выходу. Осторожно нажал ручку, боясь, что зазвенят медные колокольчики, чуть приоткрыл стеклянную дверь и с трудом протиснулся сквозь узкую щель. Потом тихонько затворил за собой дверь. И побежал. Тетради, учебники и пенал тряслись в его сумке в такт быстрому бегу. У него закололо в боку, но он продолжал бежать через силу. Дождь хлестал по лицу, струйки воды стекали за шиворот, пальто не спасало Бастиана от промозглой сырости, но он всего этого не замечал. Ему было жарко, и не только от бега. Совесть, молчавшая в книжной лавке, вдруг проснулась и заговорила. Все доводы в оправдание поступка, которые казались такими убедительными, разом потеряли силу и растаяли, словно снеговик при появлении огнедышащего дракона. Он украл! Он - вор! То, что он совершил, было даже хуже, чем обыкновенная кража. Эта книга наверняка единственная и незаменимая. Она наверняка была главной ценностью господина Кореандера. Украсть у скрипача его скрипку или у короля корону - совсем не то, что ограбить кассу. Вот о чем он думал, пока бежал, крепко прижимая книгу к груди. Но чем бы ему это ни грозило, он ни за что с ней не расстанется. Ведь, кроме нее, у него ничего теперь нет. Идти домой он, конечно, уже не мог. Он постарался представить себе отца, который сидит сейчас в большой комнате, превращенной в мастерскую, и работает. Перед ним на столе десятки гипсовых слепков человеческих челюстей - ведь отец зубной техник. Бастиан еще никогда не задавался вопросом, нравится ли отцу его профессия - сейчас он впервые пришел ему в голову. Но теперь он, видно, уже никогда не сможет спросить об этом отца. Если он сейчас придет домой, отец тут же выйдет из мастерской в белом халате, скорее всего с гипсовой челюстью в руке и спросит: “Уже вернулся?” - “Да”, - ответит Бастиан. “Сегодня что, нет занятий?” Он так и видел застывшее в печали лицо отца и понимал, что не сможет ему соврать. Но и сказать правду тем более не сможет. Нет, выхода нет, надо идти куда глаза глядят, только бы подальше от дома. Отец никогда не должен узнать, что его сын стал вором. Впрочем, он, может быть, вовсе и не заметит, что Бастиан исчез. И, как ни странно, эта мысль даже несколько успокоила мальчика. Бастиан уже не бежал. Он медленно шел, тяжело дыша, и вдруг увидел в конце улицы - что бы вы думали? - здание школы. Оказывается, он, сам того не замечая, брел той привычной дорогой, по которой каждое утро спешил в школу. Сейчас улица казалась ему пустынной, хотя по ней и шли прохожие. Но тому, кто сильно опаздывает, пространство вокруг школы всегда представляется вымершим. Бастиан чувствовал, как с каждым шагом растет его страх. Он и всегда-то боялся школы - места своих ежедневных мучений и бед, боялся учителей - и тех, кто терпеливо призывал его взяться наконец за ум, и тех, кто срывал на нем свое дурное настроение. Боялся учеников, всегда смеявшихся над ним и не упускавших случая доказать, какой он неумеха и слабак. Школа всегда представлялась Бастиану чем-то вроде тюрьмы, в которую он заключен на много-много лет - пока не вырастет. И у него не оставалось другого выхода, кроме как молча и покорно отсиживать в классе положенные часы. И когда Бастиан в промокшем насквозь пальто шагал уже по гулкому школьному коридору, где пахло мастикой. И напряженная тишина забила ему уши, словно ватой, когда он очутился, наконец, перед дверью своего класса, выкрашенной в тот же цвет лежалого шпината, что и стены вокруг, он ясно понял: в классе ему делать больше нечего. Ведь все равно ему придется потом скрываться. А раз так почему бы не начать прямо сейчас? Скрыться... но где? Бастиан читал в разных книжках истории про мальчуганов, которые нанимались юнгой на корабль и уплывали в дальние края в поисках свободы и счастья. Одни становились пиратами, другие - героями и через много лет возвращались назад, на родину, богатыми и прославленными, и никто их не узнавал. Но Бастиан не чувствовал себя способным на такое. Даже если бы он решился стать юнгой, его наверняка бы не взяли, да к тому же он не имел ни малейшего представления о том, как добраться до какого-нибудь порта, где стоят корабли, годные для осуществления столь отчаянного замысла. Так куда же бежать? И тут Бастиану пришло в голову, что есть, пожалуй, одно подходящее место, где его, во всяком случае на первых порах, не станут искать, где можно будет отсидеться... Чердак был огромным и темным. Тут едко пахло пылью и нафталином. Тут не было слышно ни единого звука, кроме барабанной дроби дождя по железной крыше. Почерневшие от времени могучие деревянные стропила на равном расстоянии опирались на вымощенное плитами перекрытие и поддерживали кровлю, теряясь где-то в темноте. Сверху, словно дырявые сети, свисали лохмотья паутины, медленно колыхаясь на сквозном ветру. Казалось, привидения летали под крышей. Сквозь слуховое окно сочился тусклый белесый свет. Единственным живым существом в этом помещении, где время словно остановилось, была маленькая мышка, которая металась по плитам, оставляя на слое пыли следы крохотных коготков. Там, где она опускала хвостик, между следами виднелась тоненькая черточка. Вдруг мышка поднялась на задние лапки, прислушалась и - фьюить! - исчезла в щели между плитами. Ключ в большом замке со скрежетом повернулся, медленно, скрипя, отворилась дверь. Полоска света на мгновенье перечеркнула пол, Бастиан проскользнул на чердак и затворил за собой дверь. Потом всунул ключ в замок изнутри, повернул его и вздохнул с облегчением, лишь когда для верности задвинул еще и задвижку. Теперь его и в самом деле невозможно будет найти. Да и вряд ли кто-нибудь станет искать его здесь. Сюда поднимались очень редко - это он знал точно. Но если вдруг волею случая кто-нибудь и захочет попасть сюда сегодня или завтра, дверь окажется запертой, а ключа на месте нет. И даже если в конце концов дверь все же удастся открыть, Бастиан сто раз успеет спрятаться среди всего этого хлама. Постепенно глаза привыкли к темноте. А ведь он уже был здесь однажды. Полгода назад комендант велел ему поднять на чердак большую корзину с какими-то старыми документами. Тогда-то он и узнал, что ключ хранится в стенном шкафчике на верхней лестничной площадке. С тех пор он никогда об этом не вспоминал. Но теперь это сразу же пришло ему в голову. У Бастиана зуб на зуб не попадал: пальто его промокло насквозь, а на чердаке было очень холодно. Прежде всего надо найти место, где можно поудобнее расположиться, ведь здесь ему предстоит провести много дней. Сколько именно - над этим он пока не задумывался, как, впрочем, и над тем, что вскоре ему захочется есть и пить. Он прошелся по чердаку. Кругом стояли и валялись всякие ненужные предметы. Сломанные полки со старыми классными журналами и папками ведомостей. Громоздящиеся одна на другой парты с залитыми чернилами крышками. Подставка, на которой висит не меньше дюжины старых географических карт. Облупившиеся классные доски, проржавевшие железные печурки, сломанные гимнастические снаряды, например, “козел” с разодранной кожаной обшивкой и торчащей паклей, лопнувшие набивные мячи, штабель грязных стеганных спортивных матов, а чуть подальше - пропыленные чучела разных зверей и птиц с шерстью и перьями, изъеденными молью: большая сова, орел и лисица; за ними куча разбитых реторт, шеренга лабораторных штативов, электростатическая машина, скелет, висящий на чем-то вроде вешалки для платья, множество ящиков и картонных коробок, набитых старыми учебниками и исписанными тетрадями. Оглядев все это, Бастиан решил избрать своей резиденцией штабель спортивных матов. Если на них растянуться, чувствуешь себя почти как на диване. Он перетащил маты к слуховому окну, где было чуть посветлее, и увидел тут несколько сложенных серых солдатских одеял, конечно, рваных и насквозь пропыленных, но накрыться ими было все-таки можно. Бастиан положил их сверху на маты. Потом снял мокрое пальто и повесил его на скелет, отчего кости рук и ног задергались. Но мальчик не испугался. Быть может, потому, что привык дома к искусственным зубам и вставным челюстям. Мокрые башмаки он тоже снял. В одних носках уселся Бастиан по-турецки на мат и натянул на плечи, словно индеец у вигвама, серое суконное одеяло. Рядом он положил сумку и заветную книгу в медно-красном переплете. Бастиан подумал о том, что сейчас происходит там внизу, у них в классе. Наверное, идет урок немецкого языка, и ребятам задали написать сочинение на какую-нибудь смертельно скучную тему. Бастиан поглядел на книгу. "Хотел бы я знать, - рассуждал он сам с собой, - что происходит здесь, в этой книге, пока она еще закрыта. Конечно, там множество букв, напечатанных на листах бумаги, но все же что-то там должно происходить, потому что не успею я ее открыть, как тут же начнется какая-нибудь неведомая мне история с неведомыми людьми, впутанными в неведомые приключения, и борьба за что-то или против чего-то, и морские штормы, и чужие страны и незнакомые города. И все это каким-то тайным образом упаковано под обложкой книги. Разумеется, чтобы пережить эту историю вместе с героями, ее надо прочесть, но ведь события, о которых пойдет речь, уже есть в книге... Хотелось бы мне знать, как так получается?" И вдруг Бастиана охватило какое-то торжественное настроение. Он выпрямился, схватил книгу, раскрыл ее на первой странице и начал читать “БЕСКОНЕЧНУЮ ИСТОРИЮ”. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 10-03-2006 10:09
	Глава 1 Фантазия в беде В Воющем Лесу была полночь. Порывистый ветер сотрясал кроны гигантских вековых деревьев. Толстенные, в несколько обхватов, стволы скрипели и стонали. Все звери и птицы в лесу укрылись в своих берлогах, норах и гнездах. И вдруг в самой чаще промелькнул слабый огонек. Он появлялся то тут, то там, замирал на месте, вздрагивал, перемещался зигзагами, потом вроде бы усаживался на ветки, но тут же взлетал и поспешно устремлялся дальше. Это был светящийся шар величиной с детский мячик. Он продвигался вперед большими скачками и, едва коснувшись земли, снова взмывал ввысь. Но это был не мяч. Не мяч, а Блуждающий Огонек, и, представьте, он заблудился. Короче говоря, это был заблудившийся Блуждающий Огонек, что в Фантазии случается крайне редко. Обычно, наоборот, Блуждающие Огоньки заводят людей в такую чащобу, что и не выберешься. Внутри светящегося шара можно было разглядеть маленькое, очень подвижное существо, которое бежало и прыгало, напрягая все свои силенки. Блуждающие Огоньки не бывают ни самцами, ни самками - у них не существует этого различия. В правой руке он держал малюсенький белый флажок, который развевался у него за спиной. Значит, этот Блуждающий Огонек был вестником или курьером. Не было никакой опасности, что, прыгая так высоко в темноте, он разобьется о ствол или о толстый сук, - ведь Блуждающие Огоньки необычайно ловкие, быстро реагируют на все происходящее вокруг, и им ничего не стоит изменить направление во время прыжка. Поэтому и путь его был не прямым, а зигзагообразным. И все же Огонек двигался в одну определенную сторону. Во всяком случае, так было до той секунды, когда он чуть не налетел на выступ скалы и в испуге отпрянул назад. Он юркнул в дупло, принялся чесаться, словно шелудивый щенок, и долго соображал, что же ему теперь делать, прежде чем решился снова выползти из укрытия и осторожно заглянуть за скалу. Перед его взором раскинулась поляна; на ней сидели вокруг костра три создания очень разного вида и размера. Великан, будто высеченный из серого камня, был ростом не меньше десяти метров. Он лежал на животе, упершись локтями в землю, и, не отрываясь, глядел в огонь. Щербатое каменное лицо с выдвинутой вперед нижней челюстью и острыми зубами, похожими на заточенные зубья стальной пилы, казалось слишком маленьким для его могучих плеч. Блуждающий Огонек сразу сообразил, что великан принадлежит к племени Скалоедов, живущих в горах, расположенных невообразимо далеко от этого леса. Причем Скалоеды не только живут в горах, но и живут горами - они их пожирают. Да-да, они питаются исключительно скалами. К счастью, великаны очень неприхотливы в еде и одного хорошего куска столь питательной для них скальной пищи хватает им, чтобы насытиться на недели, а то и на месяцы. К тому же племя их невелико, а скалы огромны. Однако, поскольку Скалоеды появились в тех местах очень давно и, в отличие от других созданий Фантазии, являются, так сказать, долгожителями, горы приобрели с течением времени весьма своеобразный облик и стали похожи на гигантские эмментальские сыры из-за прогрызенных дырок. Наверно, поэтому они и называются Сквозные Горы. Впрочем, Скалоеды не только питаются скалами, но и производят из них все, что им нужно: мебель, шляпы, башмаки, инструменты и даже ходики с кукушкой. Неудивительно, что рядом со Скалоедом стоял каменный велосипед с колесами, похожими на мельничные жернова. Вся конструкция его напоминала асфальтовый каток с педалями по бокам. Вторым созданием был малюсенький Ночной Эльф, сидевший справа от Скалоеда. Ростом не больше двух Блуждающих Огоньков, взобравшихся один на другого, он был похож на черную мохнатую гусеницу, вставшую на дыбы. Разговаривая, Ночной Эльф энергично жестикулировал малюсенькими розовыми лапками, а там, где под буйной черной гривой находилась, по-видимому, его голова, посверкивали, будто две луны, круглые глазища. Во всех областях Фантазии полным-полно Ночных Эльфов разного вида и величины, и поначалу трудно было понять, издалека ли прибыл тот Эльф, что сидел у огня. Однако, судя по всему, и он был путешественником. Рядом с ним, на ветке дерева, головой вниз, со сложенными крыльями, будто закрытый зонтик, висел нетопырь, или, попросту говоря, крупная летучая мышь, из тех, на каких обычно летают Ночные Эльфы. А третье создание, сидевшее слева от Скалоеда, Блуждающий Огонек увидел не сразу, такое оно было миниатюрное. Даже на небольшом расстоянии его никак не удавалось как следует разглядеть. Оно было из рода Мелюзги: представьте себе крошечного человечка с изящными ручками и ножками, в пестром костюмчике и с красным цилиндриком на голове. Про Мелюзгу Блуждающий Огонек толком ничего не знал. Правда, когда-то он слышал, что этот мельчайший народец возводит целые города на ветках деревьев, причем дома соединены друг с другом разнообразными лестницами, в том числе и веревочными, и желобами, по которым можно скользить вниз, как с горки. Но жил тот мелкий народец на другом краю безграничной Фантазии, еще куда дальше отсюда, чем Скалоеды. Тем удивительнее, что Мелюзга, очевидно, путешествовал на улитке, которая дремала чуть поодаль: на ее розовой витой ракушке поблескивало серебряное седельце, а уздечка и вожжи, прикрепленные к ее рожкам, казались серебряными ниточками. Признаться, Блуждающий Огонек удивился, что три столь разных создания так дружно сидят у костра - ведь творения Фантазии далеко не всегда живут в мире и согласии. Частенько тут случались и стычки и войны, а вражда между некоторыми племенами длилась веками. Нет, Фантазия населена не только честными и добрыми созданиями, есть там и жестокие, и злонамеренные, и ужасные. Да и сам Блуждающий Огонек, честно говоря, был из рода, не вполне заслуживающего доверия. Наблюдая за этой тройкой. Блуждающий Огонек вскоре заметил, что у каждого из них либо белый флажок в руке, либо повязанная через плечо белая ленточка, - выходит, все они посланцы или курьеры. Этим, как видно, и объяснялась их нынешняя мирная беседа. Уж не по той же ли причине они отправились в путь, что и Блуждающий Огонек? Сильный ветер, сотрясавший деревья, заглушал их слова, но раз они уважают друг друга как посланцы, может быть, они и его примут в свою компанию? Ведь он тоже посланец и не причинит им никакого вреда. Так или иначе, ему необходимо спросить у кого-нибудь дорогу. Вряд ли ему представится другой такой случай ночью, в глухом лесу. Блуждающий Огонек собрался с духом, выпрыгнул, размахивая белым флажком, из своего укрытия и, дрожа как осиновый лист, застыл в воздухе. Первым его заметил Скалоед, глядевший как раз в ту сторону. - Здесь нынче небывалое оживление, - проскрипел он. - Вон еще кто-то появился. - Угу-гу, - отозвался Ночной Эльф. - Это ведь Блуждающий Огонек! Очень рад, очень рад! Мелюзга встал, прошел несколько шажков навстречу пришельцу и пропищал: - Если не ошибаюсь, вы тоже прибыли сюда в качестве посланца? - Да-да, - поспешил подтвердить Блуждающий Огонек. Тогда Мелюзга приподнял свой красный цилиндрик и с учтивым поклоном пролепетал: - О, прошу вас, подойдите поближе! Мы ведь тоже посланцы. Подсаживайтесь к нам. - И он указал цилиндриком на свободное место у костра. - Благодарю вас, благодарю, - произнес Блуждающий Огонек и боязливо приблизился. - Очень рад. Разрешите представиться. Меня зовут Блюбб. - Очень приятно, - ответил Мелюзга. - А меня - Укюк. Ночной Эльф поклонился сидя: - Вишвузул. - Весьма рад, - проскрипел Скалоед. - А мое имя - Пьернрахцарк. Затем все трое уставились на Блуждающего Огонька, который от смущения готов был сквозь землю провалиться. Дело в том, что Блуждающие Огоньки терпеть не могут, когда на них глядят в упор. - Так что же вы не садитесь, любезный Блюбб? - спросил Мелюзга. - Собственно, я очень спешу, - ответил Блуждающий Огонек. - Я только хотел спросить у вас дорогу. Не могли бы вы указать, в каком направлении мне надо лететь, чтобы попасть к Башне Слоновой Кости? - Угу-гу, - повторил Ночной Эльф. - Уж не направляетесь ли вы к Девочке Королеве? - Конечно, к ней! - воскликнул Блуждающий Огонек. - Я должен передать ей очень важную весть. - Какую? - проскрипел Скалоед. - Дело в том, - Блуждающий Огонек то гас, то вновь вспыхивал, - что это тайная весть. - У нас троих та же цель пути, что и у тебя, - сообщил Ночной Эльф Вишвузул. - Мы все тут коллеги. - Вполне вероятно, что и весть у нас одна и та же, - добавил Мелюзга Укюк. - Садись и выкладывай, - проскрипел Пьернрахцарк. Блуждающий Огонек послушно опустился на свободное место. - Моя страна, - начал он, помолчав, - лежит довольно далеко от этих мест. Вряд ли кто-нибудь здесь ее знает. Называется она, с вашего позволения, Гнилое Болото. - Угу-гу, - с восхищением произнес Ночной Эльф. - Представляю, какое это расчудесное место! Слабая улыбка тронула губы Блуждающего Огонька. - О да! - воскликнул он. - Ну, а дальше-то что? - прохрипел Пьернрахцарк. - Что же заставило тебя отправиться в путь, Блюбб? - У нас в Гнилом Болоте, - продолжал Блуждающий Огонек, запинаясь, - произошло нечто... Нечто, с вашего позволения, непостижимое... Собственно говоря, это и сейчас продолжает происходить... Это... Трудно описать... все началось с того, что... Короче... На востоке нашей страны есть озеро... Точнее, было озеро... называлось оно Кипучая Лужа... Так вот... все началось с того, что в один прекрасный день наше озеро, с вашего позволения, исчезло... Понимаете, его просто больше нет... Корова языком слизнула... - Вы хотите сказать, - попробовал уточнить Укюк, - что оно вдруг высохло? - Да нет! - воскликнул Блуждающий Огонек. - Если бы оно высохло, то на этом месте осталось бы, с вашего позволения, высохшее озеро... Но у нас вышло иначе... Там, где было озеро, теперь нет ничего... Там просто НИЧТО, понимаете? - Там теперь дырка, что ли? - удивленно проскрипел Скалоед. - Увы, дырки там, с вашего позволения, нет, - ответил Блуждающий Огонек с беспомощным видом. - Дырка - это не ничто, а нечто, а там вообще ни-че-го нет... Трое посланцев многозначительно переглянулись. - Как же оно выглядит, это, угу-гу, НИЧТО? - поинтересовался Ночной Эльф. - Это-то как раз и трудно описать, - растерянно пробормотал Блуждающий Огонек. - Никак... Это, с вашего позволения, никак не выглядит!.. Это будто... будто... Нет слов, чтобы это выразить!.. - Это будто ты становишься слепым, когда глядишь на то место, - вдруг произнес Мелюзга. - Так, что ли? Блуждающий Огонек уставился на Мелюзгу с разинутым ртом. - Абсолютно точно сказано!.. Но откуда... Вам что, это тоже известно?.. Тут раздался скрип Скалоеда: - Скажи, этим все и кончилось? - Поначалу - да... - объяснил Блуждающий Огонек. - Вернее, это место становилось все больше и больше... А вся область, ну, остальная территория, все уменьшалась и уменьшалась... Племя Унекеумпф, которое жило не тужило на берегу Кипучей Лужи, вдруг почти исчезло, а кто не исчез, бросился бежать из этих мест. А потом такие же необъяснимые события стали происходить и в других уголках Гнилого Болота... Иногда это были совсем маленькие пропажи. Я видел, например, НИЧТО величиной с яичко болотной курочки... Но потом оно, это крохотное НИЧТО, обязательно расширяется. И если кто-нибудь по рассеянности попадет туда ногой или рукой, то исчезает и нога, и рука... В общем, исчезает все, что бы туда ни попало... К слову сказать, это абсолютно не больно, просто вдруг у кого-то, с вашего позволения, начинает чего-то не хватать... Некоторые даже, когда подходили слишком близко, сами кидались в НИЧТО и пропадали навеки... Дело в том, что НИЧТО обладает необоримым притяжением, растущим вместе с ним... Никто в наших краях не может объяснить это страшное явление, никто не знает, как оно возникло и как с ним бороться. И так как оно все больше распространяется, решили отправить посланца к Девочке Королеве, просить у нее совета и помощи... Вот я и есть этот самый, с вашего позволения, посланец... Все трое выслушали его молча, не поднимая глаз. - Угу-гу! - прервал молчание Ночной Эльф душераздирающим голосом. - В моих краях происходит буквально то же самое, и меня послали буквально с тем же поручением, что и тебя, угу-гу!.. Мелюзга повернулся к Блуждающему Огоньку. - Все мы прибыли из разных областей Фантазии, - пропищал он. - Мы встретились здесь совершенно случайно, однако все мы несем Девочке Королеве одну и ту же горькую весть. - Это значит, что вся Фантазия в беде, - прокряхтел Скалоед. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 10-03-2006 10:10
	Блуждающий Огонек в смертельном испуге переводил взгляд с одного на другого. - Тогда нельзя терять ни минуты! - выкрикнул он, подскочив. - Мы как раз и собирались тронуться в путь, - объявил Мелюзга. Мы сидим здесь только потому, что в лесу сейчас темно, хоть глаз выколи. Но поскольку вы теперь с нами, Блюбб, вы сможете освещать нам путь. - Об этом не может быть и речи! - решительно заявил Блуждающий Огонек. - Весьма сожалею, но я никак не могу светить тем, кто разъезжает на улитках. Спешу! - Да это же гоночная улитка! - обиженно произнес Мелюзга. - Не хочет светить - не надо! - разозлился Ночной Эльф. - А мы тогда ему не укажем, в каком направлении двигаться! - Интересно, кому вы все это говорите? - снова заскрипел Скалоед. И в самом деле, Блуждающий Огонек уже не слышал ни слова - он метался по темному лесу, все удаляясь и удаляясь. - Ну и пусть! - беспечно заявил Мелюзга Укюк, сдвигая на затылок красный цилиндрик. - Разве можно полагаться в пути на Блуждающий Огонек? И он лихо вскочил на свою гоночную улитку. - А я, честно говоря, тоже предпочел бы, чтобы каждый добрался до Башни Слоновой Кости сам по себе, - признался Ночной Эльф и позвал тихим “Угу-гу” летучую мышь. - Ведь я-то лечу! И - фьюить! - его уже и след простыл. Скалоед загасил костер, прибив огонь каменной ладонью. - По мне, тоже лучше, что мы расстаемся, - послышался в темноте его скрипучий голос. - Хоть не придется следить, как бы ненароком не раздавить Мелюзгу. И, взгромоздившись на свой каменный велосипед, он с треском и грохотом, не разбирая дороги, покатил по лесу. Время от времени слышался глухой удар - это Скалоед налетал на толстый ствол огромного дерева. Тогда он скрипел зубами и громко ворчал. Но постепенно шум и гул стихал, удаляясь. Итак, Мелюзга по имени Укюк остался в одиночестве. Он натянул вожжи из серебряных нитей и пропищал: - Что ж, посмотрим, кто первым туда прибудет. Н-но, трогай! И прищелкнул языком. И теперь ничего уже не было слышно, кроме свиста ветра в кронах деревьев. Башенные часы пробили девять. Бастиан неохотно оторвался от книги. Он был рад, что эта “Бесконечная История” не имеет к действительности никакого отношения. Он не любил книжки, в которых уныло рассказывалось об обыденной жизни обыкновенных людей. Такими наблюдениями он был сыт по горло, зачем же еще об этом читать? Кроме того, он приходил в ярость, когда замечал, что ему, вроде бы невзначай, настойчиво что-то внушают. В таких книгах всегда - то более, то менее явно - подсовывают читателю какое-нибудь назидание. Бастиан любил книги, от которых невозможно оторваться, а еще книги веселые, а еще - те, что заставляют мечтать, и где выдуманные герои переживают самые невероятные приключения, и где можно самому вообразить все, что захочешь, даже то, что там и не написано. Потому что он в самом деле умел - быть может, единственное, что он и вправду умел - представлять себе что-нибудь очень ярко, как будто все это видишь и слышишь. Когда он рассказывал сам себе разные истории, он вообще забывал обо всем на свете и возвращался к действительности, словно бы очнувшись от сна, лишь после того как история кончалась. А вот эта книга была как раз такой, как те истории, что он придумывал сам. Читая ее, он слышал не только, как скрипят, качаясь, толстые стволы и в их густых кронах завывает ветер, но и такие разные голоса четырех странных посланцев. Ему даже казалось, что он вдыхает запах мха и сыроватой земли в лесу. Внизу, в классе, сейчас должен начаться урок биологии. И все займутся подсчетом тычинок и пестиков в разных цветах. Бастиан был рад, что сидит не там, а тут, в своем укрытии, и может спокойно читать эту книгу, которая просто создана для него. Точь-в-точь такая, о какой он мог только мечтать. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 10-03-2006 10:11
	*** Неделю спустя шустрый Ночной Эльф Вишвузул первым добрался до цели. Первым! Вернее, он был убежден, что прибыл первым, поскольку летел по воздуху. В час заката, когда облака на вечернем небе кажутся расплавленным золотом, он заметил, что его летучая мышь парит над Лабиринтом. Так назывался тянущийся от горизонта до горизонта необозримый цветник, пьянящий тончайшими ароматами и чарующий гармонией сказочных красок. Между живописными куртинами, живыми изгородями, лужайками и клумбами, где росли диковинные цветы, пролегали широкие дорожки и вились узенькие тропинки, переплетаясь так хитроумно и запутанно, что вся эта бескрайняя, многоцветная равнина превращалась в лабиринт. Конечно, устроен он был только забавы ради, для игры и удовольствия, а вовсе не для того, чтобы уберечь Девочку Королеву от злонамеренных посетителей или подвергнуть кого-либо опасности заблудиться. Для этих целей Лабиринт был решительно непригоден, но и Девочка Королева ничуть не нуждалась в такой защите. Ведь на всем безграничном пространстве Фантазии не было ни одного создания, которого ей следовало бы опасаться. И это обстоятельство имело свою причину, о которой мы скоро узнаем. Пока Ночной Эльф бесшумно парил над Лабиринтом верхом на нетопыре, он заметил внизу множество диковинных зверей. На небольшой лужайке между кустами сирени и зарослями золотых шаров несколько молодых единорогов резвились в лучах заходящего солнца. Ему даже показалось, что под гигантским колокольчиком он увидел знаменитую Птицу Феникс, выглядывающую из гнезда, но он не был в этом уверен, а вернуться назад, чтобы убедиться воочию, он себе не позволил, так как боялся потерять время - ведь в середине Лабиринта, сияя сказочной белизной, возвышалась Башня Слоновой Кости, сердце Фантазии, где жила Девочка Королева. Слово “Башня” может ввести в заблуждение тех, кто там не бывал. Сразу представляешь себе что-то вроде колокольни или крепостной башни. Между тем как Башня Слоновой Кости была, собственно говоря, целым городом. Правда, издали ее можно было принять за гигантскую сахарную голову или за высокую конусообразную гору, витую, словно раковина улитки, а острый ее конец скрывался в облаках. И только вблизи становилось ясно, что на самом деле она не что иное, как нагромождение несметных прилепившихся друг к другу башен и башенок, куполов и крыш, террас, арок, лестниц и балюстрад, и все - из белоснежной слоновой кости, причем каждая деталь столь искусно выточена, что даже вблизи кажется тончайшим кружевом. Во всех этих зданиях размещались придворные Девочки Королевы, ее камеристки и служанки, мудрые тайные советники и звездочеты, маги и шуты, курьеры, повара и акробаты, танцовщицы на канате и сказители, герольды, садовники, сторожа, портные, сапожники и алхимики. А наверху этой колоссальной башни, на самом ее острие, в крошечном дворце, по форме напоминающем бутон магнолии, жила сама Девочка Королева. В редкие ночи, когда полная луна особенно ярко светила на усеянном звездами небосводе, лепестки бутона раскрывались, и цветок магнолии из слоновой кости сиял в поднебесье во всем своем великолепии. А в самой его сердцевине сидела Девочка Королева. Маленький Ночной Эльф посадил нетопыря на одну из нижних террас, где были расположены конюшни для скакунов всех видов. Кто-то, судя по всему, сообщил, что он подлетает, и его уже ждали. Пять бравых королевских конюхов помогли ему спешиться, почтительно склонились и молча протянули поднос с кубком из слоновой кости, полным приветственного напитка, как было предписано церемонией встречи. Вишвузул отпил глоток и, чтобы не нарушить этикета, возвратил кубок конюхам, которые также отпили по глотку и снова поклонились. Потом они, не проронив ни слова, разнуздали летучую мышь и отвели ее в конюшню. Как только летучая мышь оказалась в отведенном ей стойле, она, не притронувшись ни к еде, ни к питью, быстро сложила крылья, повисла вниз головой на каком-то крючке, и тотчас впала в глубокий сон. Конюхи оставили ее в покое и на цыпочках удалились из конюшни. К слову сказать, в конюшне было много всевозможных скакунов: два слона, розовый и голубой, огромный грифон - полуорел-полулев, белая крылатая лошадь - название этого животного когда-то хорошо знали, и не только в Фантазии, но сейчас его начисто забыли, - несколько летающих собак и летучих мышей; были там даже стрекозы и бабочки для самых крошечных всадников. В других конюшнях содержались скакуны, которые не летали, а бегали, ползали или плавали, и к каждому были приставлены конюхи, чтобы за ними ухаживать и их охранять. Естественно было бы услышать здесь множество разных звуков: рев, клекот, посвист и трели, писк, кваканье и гоготанье. Однако в конюшнях царила мертвая тишина. Маленький Ночной Эльф все еще стоял там, где его оставили конюхи. Он почувствовал себя вдруг подавленным и опустошенным, а почему - и сам не знал. Его силы были исчерпаны столь долгим путешествием. И даже то, что он оказался здесь первым, не придавало ему бодрости. - Алло! - донесся до него вдруг писклявый голосок. - Уж не наш ли это друг Вишвузул? Какое счастье, что вы наконец прибыли. Ночной Эльф обернулся, и его лунообразные глаза вспыхнули от удивления: на балюстраде, небрежно опершись о цветочный вазон слоновой кости, стоял Мелюзга Укюк и помахивал красным цилиндриком. - Угу-гу! - вырвалось у Ночного Эльфа, который, признаться, глазам своим не поверил. - Угу-гу! - тупо повторил он, не в силах придумать что-нибудь поостроумнее. - А тех двоих до сих пор еще нет, - сказал Мелюзга. - Что до меня, то я тут со вчерашнего утра. - Как? Угу-гу... Как это вам удалось? - спросил Ночной Эльф. - Ничего удивительного, - скромно заметил Мелюзга и смущенно улыбнулся. - Ведь я же вам говорил, что у меня гоночная улитка. Ночной Эльф почесал розоватой лапкой мохнатую шерстку на затылке. - Я должен немедленно увидеть Девочку Королеву, - сказал он плаксиво. Мелюзга поглядел на него в задумчивости. - Гм-гм... - произнес он наконец. - Я уже вчера испросил аудиенцию. - Испросил аудиенцию? - изумился Ночной Эльф. - А просто так к ней нельзя пройти? - Боюсь, что не удастся, - пропищал Мелюзга. - Придется очень долго ждать. Здесь собралось... как бы это поточнее выразиться... Невообразимое количество посланцев. - Угу-гу, - простонал Ночной Эльф. - Но почему?.. Что тут происходит? - Лучше всего вам самому на это взглянуть, - защебетал Мелюзга. - Пошли, дорогой Вишвузул, пошли! И они отправились в путь. По главной улице, которая круто взбегала вверх сужающейся спиралью, сновали толпы весьма странных созданий: гигантские джинны в высоких тюрбанах, малютки домовые, трехголовые тролли, бородатые гномы, светящиеся феи, фавны с козлиными копытцами, лесные нимфы, покрытые золотистой шерсткой, искрящиеся снеговики. То тут, то там возникали группы, в которых о чем-то шептались, а кое-кто молча сидел прямо на земле, печально уставившись в одну точку. При виде этой картины Вишвузул остановился как вкопанный. - Угу-гу! Что случилось? Что они тут делают? - вскричал он. - Все они - посланцы, - пояснил Укюк, понизив голос. - Посланцы из всех областей Фантазии. И все они прибыли с той же вестью, что и мы. Я уже со многими успел поговорить. Похоже, везде происходит одно и то же. Ночной Эльф не смог подавить жалобный вздох. - А знает ли кто-нибудь, что это такое? - спросил он. - Отчего это происходит? - Увы, нет. Никто ничего не может объяснить. - Даже сама Девочка Королева? - Девочка Королева больна, - еще тише прошептал Мелюзга. - Очень-очень больна. Быть может, это и есть главная причина того непостижимого бедствия, которое обрушилось на Фантазию. Однако до сей поры ни один из пяти сотен докторов, собравшихся сейчас в Тронном Зале дворца и в Павильоне Магнолии, не может понять, что это за болезнь и как ее вылечить. Никто не знает средства от этой болезни. - Угу-гу! - глухо загудел Ночной Эльф. - Так это же катастрофа! - Да, настоящая катастрофа, - подтвердил Мелюзга. Понятно, что после такого разговора Вишвузул отказался от мысли тут же испросить аудиенцию у Девочки Королевы. Два дня спустя в столицу прибыл Блуждающий Огонек Блюбб. Он, конечно, помчался не в том направлении и сделал огромный крюк. И последним - еще дня через три - явился Скалоед Пьернрахцарк. Он приплелся пешком - в дороге на него напал такой голод, что он сожрал свой каменный велосипед. Во время длительного ожидания аудиенции в Башне Слоновой Кости эти четыре столь разных посланца так подружились, что остались друзьями на всю жизнь. Но это уже другая история, и мы расскажем ее как-нибудь в другой раз. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 12-03-2006 07:35
	Глава 2 Избран Атрейо Совещания, на которых решались вопросы, жизненно важные для всей Фантазии, проходили обычно в Большом Тронном Зале Башни Слоновой Кости, расположенном в самом дворце, несколькими этажами ниже Павильона Магнолии. Сейчас в этом просторном круглом Зале слышался приглушенный гул. Четыреста девяносто девять лучших врачей Фантазии, собравшихся здесь, переговаривались полушепотом. Каждый из них лично осмотрел Девочку Королеву - кто уже некоторое время тому назад, а кто совсем недавно, - и каждый пытался помочь ей своим искусством врачевания. Но никому это не удалось, никто не понимал, чем она больна, никто не нашел причины ее болезни и не смог ее вылечить. А пятисотый врач, самый знаменитый из всех - о нем шла молва, что нету такой лечебной травы и такого волшебного средства, нету такой тайны природы, что была бы ему неведома, - уже много часов находился у постели больной, в Павильоне Магнолии, и теперь все присутствующие с тревогой ждали его заключения. Конечно, не надо думать, что это сборище врачей походило на обычный медицинский консилиум. Хотя в Фантазии обитало немало созданий, по внешности более или менее напоминающих людей, столько же, если не больше, было похожих на зверей либо вообще ни на что не похожих. Собравшееся здесь общество врачей выглядело так же разнолико, как пестрая толпа посланцев перед дворцом. В Тронном Зале бок о бок сидели врачи-гномы, все как на подбор с седыми бородами и длинными локонами, врачихи-феи в серебристо-голубых сияющих одеждах, со сверкающей звездой в волосах, водяные с толстыми животами и перепонками между пальцами рук и ног (для них вместо кресел были поставлены удобные сидячие ванны). Тут же лежали и мудрые змеи, свернувшись кольцом на столе посредине Зала, жужжали пчеловидные эльфы; слонялись по Залу, гонимые нетерпением, черные маги, вампиры и привидения, хотя обычно людская молва и не причисляет их к существам доброжелательным и благотворно действующим на здоровье. Чтобы понять, почему и они тут оказались, необходимо знать следующее: Девочка Королева, как на то указывает ее титул, была королевой всех неисчислимых стран, размещенных на не знающей границ территории Фантазии, но на самом деле она была куда более значительной персоной, нежели просто самодержавная владычица. Она не властвовала в обычном смысле этого слова, никогда не прибегала к насилию и никогда не пользовалась своим могуществом. Она не издавала никаких указов, не вершила суд и расправу, ни на кого не нападала, и ей никогда не приходилось обороняться от нападения, потому что никому не могло прийти в голову восстать против нее или причинить ей зло. Перед нею все были равны. Она просто существовала, и все. Но для ее подданных было важнее всего само ее существование: она была сердцевиной всей жизни Фантазии. И всякая тварь, неважно какая - добрая или злая, красивая или уродливая, веселая или печальная, вздорная или мудрая, - обрела жизнь только благодаря Девочке Королеве. Без нее ничего не могло бы быть, как не может быть человека без сердца. Никто не умел постичь до конца эту тайну, но все знали, что это правда. И потому все создания Фантазии так ее уважали и так за нее тревожились. Ведь ее смерть была бы их концом и гибелью всей необъятной бескрайней Фантазии... Тут Бастиан оторвался от книги. Ему вдруг вспомнился длинный коридор в клинике, где оперировали его маму. Они с отцом бесконечно долго сидели перед дверью операционной и ждали. Мимо них торопливо пробегали врачи и медсестры. Когда отец спрашивал их, как мама, они отвечали уклончиво. Казалось, никто толком не знает, как она себя чувствует. А потом из операционной вышел лысый человек в белом халате. Вид у него был изнуренный и печальный. Он сказал им, что все усилия ни к чему не привели, что ему очень жаль... Он пожал им обоим руку и пробормотал: “Всем сердцем сочувствую..." После этого отец стал совершенно иначе относиться к Бастиану. Правда, Бастиан имел все, что только мог пожелать. У него был велосипед с тройным переключением скоростей, электрическая железная дорога, коробки с витаминами, пятьдесят три книги, хомячок с золотистой шкуркой, аквариум с пресноводными рыбками, маленький фотоаппарат, шесть фирменных перочинных ножей и еще многое другое. Но все это, собственно говоря, ему не очень-то было нужно. Бастиан помнил, что прежде отец часто возился с ним, рассказывал ему всякие истории и читал вслух. Но с того дня все это кончилось. Бастиан совсем разучился разговаривать с отцом - между ними как бы возникла какая-то невидимая стена. Теперь отец никогда уже не ругал сына, но и никогда его не хвалил. Даже узнав, что Бастиана оставили на второй год, отец ничего не сказал. Он только взглянул на него отсутствующим и удрученным взглядом, и у мальчика возникло странное чувство: ему показалось, что он для отца вообще больше не существует. С того дня это чувство не покидало его. Когда они вечером садились вдвоем у телевизора, отец - Бастиан заметил это - никогда не глядел на экран, его мысли были где-то далеко-далеко, там, где его уже не догонишь. А когда они располагались в столовой, каждый со своей книгой в руках, отец не читал, а часами глядел на одну и ту же страницу, не переворачивая ее. Бастиан, конечно, понимал, что отец тоскует. Он и сам плакал много-много ночей подряд, да так сильно, что от всхлипываний его начинало тошнить. Но понемногу это прошло. И ведь у отца был еще он, Бастиан. Почему же отец никогда с ним не разговаривает? Ни о маме, ни о чем другом важном, а только скупо роняет самые необходимые слова? - Если бы только знать, - рассуждал длинный худой Дух Огня с бородой из красного пламени, - чем она, собственно говоря, больна? Жара у нее нет? Нет. Опухоли тоже нет. Нет ни сыпи, ни воспаления. Она просто угасает, а отчего - непонятно. После каждой фразы изо рта у него вылетало маленькое облачко дыма, образуя какую-нибудь фигуру. Сейчас это был вопросительный знак. Облысевший от старости Ворон, похожий на большую картофелину, в которую как попало воткнули несколько черных перьев - он был специалистом по простудным заболеваниям, - хрипло прокаркал: - Она не кашляет. И насморка у нее нет... С медицинской точки зрения, это вообще не болезнь. Он поправил на клюве большие очки и вызывающе взглянул на собеседников, как бы принуждая их согласиться. - Во всяком случае, для меня несомненно, - прогудел Скарабей, жук, которого иногда называют Жуком-Аптекарем, - что между ее недугом и теми ужасными событиями, о которых нам рассказали посланцы, есть таинственная связь. - Ну, вы в своем репертуаре, - саркастически заметил Чернильный Человечек, - всегда и во всем вы видите таинственную связь. - А вы вообще ничего не видите, кроме свой чернильницы, - сердито огрызнулся Скарабей. - Коллеги, коллеги!.. - примирительно вмешалось Привидение с провалившимися щеками, замотанное в длинный белый балахон. - Не будем переходить на личности! Это лишено смысла. И главное, не говорите так громко! Подобные разговоры возникали то тут, то там - во всех концах Тронного Зала. Быть может, вам покажется странным, что такие разные существа вообще могут объясняться друг с другом. Но почти все твари, населяющие Фантазию, в том числе и звери, знали по меньшей мере два языка: свой собственный - на нем они разговаривали со своими соплеменниками, и его не понимали те, кто принадлежал к другим родам - и общий язык, который называли Высоким Языком Фантазии, или просто Великим Языком. Им владели все жители Фантазии, хотя некоторые и говорили на нем с сильным акцентом. Вдруг в Зале воцарилась гробовая тишина, и все взоры обратились к большой двустворчатой двери: она распахнулась, и в Зал вошел Цайрон, прославленный, легендарный мастер врачевания. Он был из тех, кого в старину называли кентаврами - с головы до пояса он выглядел как человек, а книзу от пояса - как лошадь. Цайрон происходил из семейства Черных Кентавров. Он прибыл сюда из очень отдаленной области, расположенной на крайнем юге. Его человеческая часть была цвета черного дерева, а белые как лунь волосы и борода мелко вились. Лошадиная часть его тела была полосатой, как у зебры. На голове его красовалась странная, сплетенная из камыша шляпа, а на шее висела цепочка с большим золотым амулетом, на котором были выгравированы две переплетенные змеи - светлая и темная; вцепившись друг другу в хвост, они образовывали овал. Бастиан от изумления перестал читать. Он захлопнул книгу, не забыв заложить палец между страницами, и внимательно оглядел переплет. Ведь на нем тоже были изображены две змеи, вцепившиеся друг другу в хвост и образовавшие овал. Что мог означать этот странный овал? А вот в Фантазии всякий знал этот символ. Он означал, что тот, у кого он на шее, выполняет особое поручение Девочки Королевы и может действовать от ее имени, словно она сама тут лично присутствует. Медальон этот обладал какой-то магической силой, хотя никто толком не знал, какой именно. Зато все знали, как он называется: ОРИН. Многие даже боялись произносить это странное слово и называли его кто как: кто Знаком Власти, кто Амулетом, кто просто Блеском. Выходит, и книга была украшена Знаком Девочки Королевы. Шепот пронесся по Тронному Залу, послышались даже возгласы изумления. Ведь Знак Власти давно уже никому не доверялся. Цайрон ударил несколько раз копытом в пол, требуя тишины, потом произнес низким голосом: - Друзья, не надо удивляться, что на мне ОРИН. Я получил его лишь на время, как доверенное лицо. Скоро я передам Блеск более достойному. В зале вновь воцарилась мертвая тишина. - Я не намерен даже пытаться унять вашу боль красивыми словами, - продолжал Цайрон. - Мы оказались бессильными перед болезнью Девочки Королевы. Мы знаем лишь, что разрушение Фантазии началось одновременно с ее болезнью. А больше не знаем ничего, не знаем даже, можно ли ее спасти искусством врачевания. Однако возможно - и я надеюсь, никто из вас не обидится, если я выскажу это открыто, - возможно, что мы, собравшиеся здесь, не обладаем всеми знаниями, всей премудростью. На этом, собственно, и основана моя последняя и единственная надежда... Надежда на то, что в нашей бескрайней Фантазии найдется создание мудрее нас всех и оно-то даст нам совет и окажет помощь. Однако уверенности у меня в этом нет, да ее, по-моему, и быть не может. Одно, во всяком случае, ясно: в чем бы ни заключалось наше возможное спасение, на поиски его должен отправиться такой путник, которому под силу открыть дорогу в неведомое, который не отступит ни перед опасностью, ни перед тяжкими испытаниями. Одним словом, нужен герой. И Девочка Королева назвала мне имя этого героя. Только ему одному доверяет она свою и нашу судьбу. Его зовут Атрейо, и живет он в Травяном Море, что за Серебряными Горами. Ему я и передам ОРИН и благословлю его на Великий Поиск. Теперь вы знаете все. Сказав это, старый Кентавр, цокая копытами по мраморному полу, покинул Тронный Зал. Собравшиеся в смятении глядели друг на друга. - Как имя этого героя? - громко спросил кто-то. - Атрейо или что-то в этом роде... - Никогда не слыхал... И все четыреста девяносто девять врачей сокрушенно покачали головой. Башенные часы пробили десять. Бастиан удивился, как быстро бежит время. А ведь там внизу, в классе, каждый урок казался ему вечностью. Сейчас у них история. Ее преподает господин Дрон - тощий, как жердь, и всегда в дурном настроении. Больше всего он любит публично высмеивать Бастиана за то, что тот никак не может запомнить годы битв и даты рождения и царствования разных исторических личностей. Травяное Море, что лежит за Серебряными Горами, находилось на расстоянии многих дней пути от Башни Слоновой Кости. Эта бескрайняя равнина и в самом деле походила на море - на ней росла сочная трава высотой в человеческий рост, и, когда дул ветер, она вздымалась волнами и гудела, как море в часы прибоя. Людей, населяющих эту равнину, звали Травяными или Зеленокожими. У них были иссиня-черные длинные волосы, даже у мужчин иногда заплетенные в косы, а их кожа была цвета маслин - темно-зеленая с коричневым отливом. Они вели спартанский образ жизни, строгий и суровый, а в детях, не только в мальчиках, но и в девочках, воспитывали храбрость, великодушие и решимость. С ранних лет Зеленокожие учили детей переносить холод, жару, любые лишения и во всем этом проявлять мужество. Это было необходимо, потому что Зеленокожие жили охотой. Все, что нужно для жизни, они добывали, обрабатывая жесткую волокнистую траву и охотясь на красных буйволов, которые огромными стадами бродили по Травяному Морю. Эти красные буйволы были раза в два крупнее наших быков и коров, их пурпурно-красная длинная блестящая шерсть отличалась особой шелковистостью, а их могучие остроконечные рога разили, как кинжалы. Обычно красные буйволы бывали настроены миролюбиво, но стоило им почуять опасность или заметить, что на них кто-то хочет напасть, как они становились настоящим стихийным бедствием. Никто, кроме Зеленокожих, никогда не отважился бы охотиться на красных буйволов, хотя вооружены они были только луком и стрелами. Они сражались с этими буйволами по всем правилам рыцарских турниров, и потому нередко случалось, что не животных, а охотников в этом поединке ожидала смерть. Зеленокожие люди уважали и чтили пурпурно-красных буйволов и считали, что право их убивать имеет лишь тот, кто готов за это поплатиться жизнью. До их страны еще не дошла весть о болезни Девочки Королевы и о великом несчастье, грозившем обрушиться на Фантазию. Уже давно ни один путник не проезжал через селение Зеленокожих. Трава в этом году была сочнее, чем когда-либо раньше, дни стояли ясные, а в ночном небе сверкали яркие звезды. Ничто не предвещало беды. Но вот в один прекрасный день в селении появился седобородый Черный Кентавр. Его шерсть лоснилась от пота, он выглядел смертельно усталым, а изнуренное лицо его поражало худобой. На голове у него красовалась странная шляпа из камыша, а на шее висел на цепочке большой золотой Амулет. Нетрудно догадаться, что это был Цайрон. Старый Кентавр остановился посреди большой площади, вокруг которой расширяющимися кругами располагались шатры. Это было место сходов старейшин, а по праздникам зеленокожий народ плясал и пел здесь старинные песни. Кентавр огляделся: его окружили одни только старики и старухи, да малые дети с любопытством его разглядывали. Он несколько раз нетерпеливо ударил копытом в землю и фыркнул: - А где охотники? Затем снял шляпу и отер лицо ладонью. - На охоте, - ответила ему седая женщина с младенцем на руках. - Они вернутся только через три или четыре дня. Атрейо с ними? - спросил Кентавр. - Да, чужестранец, но откуда ты его знаешь? - Я его не знаю. Пошлите за ним, и поскорее. - Чужестранец, - промолвил старик, опиравшийся на палку, - он не захочет прийти, потому что сегодня ЕГО охота. Она начнется с заходом солнца. Знаешь ли ты, что это значит? Цайрон тряхнул гривой и снова ударил в землю копытом. - Я этого не знаю, да это и не имеет никакого значения, потому что его ждет более важное дело. Вы, конечно, узнали Амулет у меня на шее? Так приведите ко мне Атрейо! - Мы видим Знак Власти, - сказала девчушка, - значит, ты пришел от Девочки Королевы. Но кто ты такой? - Меня зовут Цайрон, - ответил Кентавр, - Целитель Цайрон, если вам это что-нибудь говорит. - Да, это он! - воскликнула сгорбленная старуха, проталкиваясь вперед. - Я его узнала. Я, помню, видела его, когда была еще совсем молоденькой. Он самый знаменитый и великий врач во всей Фантазии! - Спасибо, женщина, - сказал Кентавр и кивнул ей. - А теперь, может, кто-нибудь из вас все-таки будет так любезен и позовет, наконец, этого Атрейо? Дело не терпит промедления. Речь идет о жизни Девочки Королевы. - Я сейчас сбегаю за ним! - крикнула малышка лет шести. И бросилась бежать со всех ног, а через несколько минут уже пронеслась между шатрами на неоседланном коне. - Наконец-то! - воскликнул Цайрон и в изнеможении рухнул на землю. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 12-03-2006 07:36
	Когда он пришел в себя, то поначалу не понял, где находится, потому что вокруг было темно. Лишь приглядевшись, он обнаружил, что лежит в просторном шатре на мягкой звериной шкуре. Должно быть, уже опустилась ночь - сквозь неплотно задернутый полог он увидел отсвет догорающего костра. - О трижды бесценный гвоздь моей подковы! - воскликнул он, пытаясь подняться. - Но долго ли я здесь лежал ? В шатер просунулась чья-то голова и тут же исчезла, потом кто-то прошептал: - Похоже, очнулся... Полог откинули, и в шатер вошел мальчик лет десяти. На нем были длинные штаны и башмаки из сыромятной кожи. Торс его был обнажен, и лишь с плеч спадал до самых пят пурпурный плащ, как видно, сотканный из шерсти буйвола. Его длинные иссиня-черные волосы были собраны на затылке и стянуты кожаным ремешком. Лоб и щеки мальчика цвета спелой оливы украшал простой орнамент, нанесенный белой краской. Он глядел на Кентавра. Темные глаза его сверкали гневом, но лицо было непроницаемо. - Что тебе надо от меня, чужестранец? - спросил он. - Почему ты оказался в моем шатре? Почему ты отнял у меня охоту? Если бы я убил сегодня большого буйвола - а стрела уже лежала на тетиве моего лука, когда ты меня позвал, - завтра я был бы удостоен звания Охотника. А теперь мне придется ждать целый год. Почему ты так поступил? Старый Кентавр смотрел на него в недоумении. - Не хочешь ли ты сказать, что ты и есть Атрейо? - Да, чужестранец. - А нет ли здесь другого, взрослого опытного охотника, которого зовут этим именем? - Нет, только меня зовут Атрейо. Старый Цайрон снова опустился на шкуру и прошептал, тяжело дыша: - Ребенок! Маленький мальчик! Веления Девочки Королевы и вправду непостижимы. Атрейо стоял неподвижно и молча ждал. - Прости меня, Атрейо, - сказал Цайрон, с трудом подавляя свое волнение. - Я вовсе не хотел тебя обидеть, но твой возраст оказался для меня столь неожиданным, что, честно говоря, я не могу прийти в себя от изумления. Я просто не знаю, что и думать! Я всерьез задаю себе вопрос: знала ли Девочка Королева, что она делает, когда ее выбор пал на такого ребенка, как ты? Это же сущее безумие! Но если это ее сознательная воля... то... то... Он с силой тряхнул головой. - Нет!.. Нет!.. Знал бы я, к кому она меня посылает, я наотрез отказался бы передать тебе ее поручение. Отказался бы, и все тут! - Какое поручение? - спросил Атрейо. - Просто чушь какая-то! - вскричал Цайрон, не в силах больше скрывать свои чувства. - Выполнить ее поручение вряд ли смог бы самый великий, самый многоопытный герой, но ты... Ведь она посылает тебя “туда, не знаю куда” искать “то, не знаю что”. Никто не сможет тебе ни помочь, ни посоветовать, никому не дано предвидеть, что с тобой случится на этом пути, какие тебе предстоят испытания... И, тем не менее, ты должен решить сразу, не сходя с места, и сказать мне, принимаешь ты это задание или нет. Больше нельзя терять ни секунды. Я скакал десять дней и десять ночей, почти без передышки, чтобы тебя разыскать... О, теперь мне кажется - лучше бы я погиб в пути. Я так стар, силы мои на исходе... Дай мне, пожалуйста, глоток воды! Атрейо принес кувшин свежей ключевой воды. Кентавр стал пить жадно, большими глотками, потом отер бороду и немного успокоился. - Спасибо, я попил и чувствую себя лучше... Послушай, Атрейо, ты вовсе не обязан принимать это поручение. Девочка Королева не приказывает тебе, а лишь просит решить, возьмешься ли ты за него. Я вернусь, объясню ей все, и она наверняка найдет кого-нибудь другого. Быть может, она просто не знает, что ты еще совсем маленький мальчик. Она тебя, видно, с кем-то спутала... Иначе не объяснишь. - А что за поручение? - Найти средство вылечить Девочку Королеву, - ответил старый Кентавр, - и спасти Фантазию. - Разве она больна? - удивился Атрейо. Тогда Цайрон рассказал ему, что случилось с Девочкой Королевой, и с какими ужасными вестями прибыли посланцы со всех концов Фантазии. Атрейо задавал все новые и новые вопросы, Кентавр отвечал на них, как мог. Это был долгий-долгий ночной разговор. И чем лучше Атрейо представлял себе, как велика беда, обрушившаяся на Фантазию, тем яснее на его прежде замкнутом лице проступало выражение растерянности и смятения. - И обо всем этом я ничего не знал, - пробормотал он, с трудом разжимая побелевшие губы. Сурово насупившись, Цайрон серьезно и озабоченно глядел на мальчика из-под седых мохнатых бровей. - Зато теперь ты знаешь все. Неудивительно, что я был потрясен, увидев тебя. Но Девочка Королева назвала твое имя и ничье другое. “Отправляйся в путь, - приказала она мне, - и разыщи Атрейо. Только на него одного я возлагаю все надежды. Спроси, готов ли он на Великий Поиск ради меня и ради судьбы Фантазии”. Так она сказала. Мне неведомо, почему ее выбор пал именно на тебя. Быть может, только маленький мальчик вроде тебя и может справиться с такой немыслимой задачей. Как знать... Но я тут бессилен и не могу тебе ничего посоветовать. Атрейо сидел, низко опустив голову, и молчал. Он понимал, что это испытание куда более серьезное, чем охота на красного буйвола. Даже самому великому охотнику и лучшему следопыту оно могло бы оказаться не под силу. А ему и подавно. - Ну, - после долгого молчания тихо спросил старый Кентавр. - Ты готов? Атрейо поднял голову и поглядел ему в глаза. - Готов, - сказал он твердо. Цайрон кивнул, снял с себя золотой Амулет и надел его на шею Атрейо. - ОРИН даст тебе великую власть, - сказал он торжественно, - но ты не должен ею пользоваться. Ведь и Девочка Королева никогда не пользуется своей властью. ОРИН будет тебя вести и защищать, но сам ты не должен ни во что вмешиваться, что бы ни увидел. Ибо отныне, с этой минуты, твое личное мнение уже ровным счетом ничего не значит. Поэтому ты и отправишься в путь без оружия. Не мешай свершаться тому, что свершается. Ты должен бесстрастно взирать на добро и зло, на красоту и уродство, на мудрость и глупость, все это для тебя отныне едино, как оно едино в глазах Девочки Королевы. Ты можешь только искать и спрашивать, но ни о чем не судить по своему разумению. Никогда не забывай об этом, Атрейо. - ОРИН! - почтительно прошептал мальчик. - Я хочу оказаться достойным Знака Власти. Когда мне отправляться в путь? - Немедленно, - ответил Цайрон. - Никто не знает, сколько продлится твой Великий Поиск. Возможно, что важен каждый час... Попрощайся с родителями, братьями, сестрами и иди. - У меня никого нет, - ответил Атрейо. - Моих родителей растоптал буйвол вскоре после моего рождения. - Кто же тебя воспитал? - Все женщины и мужчины нашего племени. Поэтому они и назвали меня Атрейо. В переводе на Великий Язык это значит: “Сын всех”. Никто не мог бы понять это лучше Бастиана, хотя отец его, как мы знаем, был жив. А вот у Атрейо не было ни отца, ни матери. Зато Атрейо был воспитан всеми мужчинами и женщинами племени, он был “Сыном всех”, тогда как у него, у Бастиана, вправду не было никого, и был он, по сути, “Ничьим сыном”. И все же Бастиан был рад, что, пусть хоть в этом, у него нашлось что-то общее с Атрейо, потому что во всем другом он совсем на него не походил: он не обладал ни его мужеством, ни его решимостью, да и обликом был совсем другой. Но теперь и Бастиан ступил на тропу Великого Поиска и тоже не знал, куда она его приведет и чем все это кончится. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 12-03-2006 07:37
	*** - Тогда отправляйся, ни с кем не простившись, - сказал старый Кентавр. - Я останусь здесь и все им объясню. Лицо Атрейо, казалось, стало еще темнее и жестче. - Откуда мне начать Поиск? - спросил мальчик. - Отовсюду и ниоткуда, - ответил Кентавр. - Отныне ты один, и никто не может давать тебе советы. И так будет до конца Великого Поиска, чем бы он ни закончился. Атрейо кивнул. - Прощай, Цайрон! - Прощай, Атрейо! Удачи тебе. Мальчик повернулся, чтобы выйти из шатра, но Кентавр окликнул его. Когда они оказались лицом к лицу, старик положил мальчику руки на плечи, поглядел ему в глаза, улыбнулся и медленно произнес: - Мне кажется, я начинаю понимать, почему выбор Девочки Королевы пал на тебя, Атрейо. Мальчик чуть наклонил голову, потом быстро вышел. Перед шатром стоял его конь Артакс - в яблоках, коротконогий и малорослый, как дикая лошадь, но не было в тех краях коня быстрее его и выносливей. Скакун стоял взнузданный, под седлом, как его оставил Атрейо, когда примчался с охоты. - Артакс, - прошептал мальчик и потрепал коня по шее, - нам пора в путь. В далекий-далекий путь. Никто не знает, когда мы вернемся, да и вернемся ли вообще. Конь склонил голову и тихо фыркнул. - Да, Господин, - сказал он. - А как же твоя охота? - Мы отправляемся на куда более важную охоту, - ответил Атрейо и вскочил в седло. - Стой, - фыркнул Артакс, - ты забыл взять оружие... Мы что, едем без лука и стрел? - Да, - ответил Атрейо. - Видишь, у меня на шее Знак Власти? Мне нельзя быть вооруженным. - И-го-го! - заржал конь. - А куда мы поскачем? - Куда хочешь, Артакс, - ответил Атрейо. - С этого мгновения мы с тобою в Великом Поиске. Они ускакали, и ночная тьма поглотила их. А в это время совсем в другой стороне Фантазии происходило то, о чем не имели понятия не только Атрейо и Артакс, но даже и сам Цайрон. Далеко-далеко, на пустоши, ночная мгла постепенно собралась в громадный сгусток тьмы, похожей на тень. Казалось, что мгла, все больше сгущаясь, превращается в могучую черную фигуру, различимую даже в этой кромешной тьме. Очертания фигуры не стали еще четкими, но было видно, что она стоит на четырех лапах, а в глазах на огромной лохматой башке вспыхивает зеленое пламя. Тварь эта подняла морду вверх и застыла, будто к чему-то принюхиваясь. Так она стояла долго-долго, но в конце концов все же учуяла след, потому что издала вдруг громогласный, торжествующий клич. И тут же она сорвалась с места и помчалась. Длинными прыжками, бесшумная, как тень, неслась эта черная громадина в ночи, не освещенной даже звездами. На башенных часах пробило одиннадцать. Началась большая перемена. До Бастиана донеслись снизу из коридора крики ребят, выбегающих на школьный двор. Он все еще сидел на спортивных матах, поджав ноги, и тут вдруг почувствовал, что он их отсидел. Да уж, кем-кем, а индейцем он не был! Он встал, вынул из сумки бутерброд и яблоко и начал тихонько бродить по чердаку взад и вперед. Пятки закололо тысячами иголочек, боль постепенно стихала, ноги начали отходить. Бастиан взобрался на “козла” и уселся верхом. Он представил себе, что он - Атрейо и скачет в ночной тьме на Артаксе. Он подался вперед, как бы прижимаясь к шее своего коня. - Но-о, Артакс! Но-о! Скачи!.. Но тут же он перепугался. Ведь громко кричать было так неосторожно. А вдруг его кто-нибудь услышал? Некоторое время он в страхе прислушивался к звукам внизу, однако ничего, кроме многоголосого крика во дворе, до него не долетало. Бастиан в смущении слез с “козла”. Право же, он ведет себя как ребенок. Он развернул бутерброд и стал тереть яблоко о штаны, пока оно не заблестело, как полированное. Он готов был уже впиться в него зубами, но тут вдруг опомнился. - Нет, - сказал он вслух самому себе. - Еду надо беречь. Кто знает, сколько еще дней придется обходиться этим запасом. С тяжелым сердцем завернул он бутерброд в бумагу и вместе с яблоком сунул в сумку. Горько вздохнув, он сел на маты и снова взялся за книгу. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 18-03-2006 06:52
	Глава 3 Древняя Морла Как только затих топот коня, на котором ускакал Атрейо, старый Черный Кентавр снова рухнул на мягкие шкуры. Силы его были исчерпаны. Женщины, увидав его утром в палатке Атрейо, испугались за его жизнь. Когда через несколько дней вернулись охотники, Цайрон, хоть и был еще очень слаб, смог все же им объяснить, почему Атрейо отправился в путь. И все поняли, что вряд ли он скоро возвратится назад. Мальчика любили, и охотники не на шутку встревожились. Но в то же время они гордились, что Девочка Королева послала на Великий Поиск их сына Атрейо, хотя и не вполне понимали ее выбор. К слову сказать, старый Цайрон так и не вернулся в Башню Слоновой Кости. Но он не умер и не остался жить с Зеленокожими в Травяном Море. Судьба повела его по иной, совсем неожиданной дороге. Впрочем, это уже совсем другая история, и ее мы расскажем как-нибудь в другой раз. Что же до Атрейо, то в ту ночь он доскакал до подножия Серебряных Гор, но лишь под утро сделал привал. Артакс вдоволь напился из прозрачного горного ручья и немного пощипал травку на лужайке, а Атрейо, завернувшись в красный плащ, поспал часа два-три, не больше - восход солнца застал их уже снова в пути. За этот день они доскакали до перевала. Каждая дорожка, каждая тропинка в Серебряных Горах была им обоим хорошо знакома, и они быстро продвигались вверх. Когда мальчик проголодался, он съел кусок вяленого мяса буйвола и две маленькие лепешки из толченых семян травы. Все это лежало в торбе, притороченной к седлу, - еда, взятая с собой на охоту. - Ну вот, - обрадовался Бастиан, - человек в самом деле должен время от времени что-то есть. Он снова вынул сверток с бутербродом, развернул бумагу, аккуратно разломил бутерброд пополам, одну половину тут же завернул и убрал, а другую съел. Судя по наступившей тишине, большая перемена кончилась. “Какой же сейчас будет урок? - припоминал Бастиан. - Ну да, конечно, география, ее преподает госпожа Карге. Ей надо называть реки и их притоки, города и количество жителей в них, ископаемые и отрасли промышленности”. Бастиан пожал плечами и снова углубился в чтение. Они спустились с Серебряных Гор к заходу солнца и снова устроили привал. В эту ночь Атрейо снились пурпурно-красные буйволы. Он видел издалека, как они пасутся в Травяном Море, и пытался приблизиться к ним на своем коне, но тщетно. Как ни погонял он Артакса, буйволы паслись все на том же расстоянии от них. На другой день они уже скакали по стране Поющих Деревьев. Все деревья здесь выглядели по-разному, у них были разные листья, разная кора, а называли так эту страну потому, что здесь было слышно, как деревья растут - от каждого дерева неслись сладчайшие звуки, они сливались в гармоничную мелодию, и музыка эта по силе и красоте не знала себе равной во всей Фантазии. Путешествовать по этой стране считалось небезопасным: многие путники, зачарованные музыкой, забывали обо всем на свете и оставались там навсегда. Атрейо тоже почувствовал великую силу этих волшебных созвучий, но он не дал себя околдовать и не остановился. На следующую ночь ему снова снились пурпурно-красные буйволы. Он шел пешком, а они брели огромным стадом в высокой траве. Но они были так далеко от Атрейо, что стрелы не могли бы до них долететь. Он хотел было к ним приблизиться, но оказалось, что ноги его вросли в землю и он не в силах сдвинуться с места. Он сделал огромное усилие, чтобы вытащить их из земли, и от этого проснулся. И, хотя солнце еще не взошло, он вскочил и тут же двинулся в путь. На третий день пути Атрейо увидел стеклянные башни Эрибо. Жители этого города улавливают ими свет далеких звезд и в них же его и хранят. Из света они делают на редкость изящные вещицы, но во всей Фантазии никто, кроме мастеров-аборигенов, не знает их назначения. Атрейо даже встретил нескольких местных жителей. Это были маленькие создания, казалось, их самих выдули из света. Они приняли мальчика с исключительным радушием, снабдили едой и питьем, однако, когда он спросил, известно ли здесь что-нибудь о причине болезни Девочки Королевы, все разом умолкли, выражая этим свою печаль и беспомощность. В ночь, наступившую за этим днем, Атрейо снова приснилось стадо бредущих в траве буйволов. Он видел, как один из них, самый крупный и статный, отделился от стада и безо всяких признаков страха или гнева двинулся на него. Как и у всех настоящих охотников, у Атрейо был дар сразу увидеть, куда надо попасть, чтобы наверняка уложить добычу. Бык повернулся так, что целиться в него было удобно. Атрейо вложил стрелу в лук и изо всех сил натянул тетиву, но спустить не смог. Его пальцы словно приросли к тетиве, и он был не в силах их оторвать. Нечто подобное снилось ему и во все следующие ночи. Всякий раз он подходил к буйволу все ближе и ближе - и это был тот самый буйвол, которого он собирался убить на той несостоявшейся охоте, он узнавал его по белому пятну на лбу, - но опять по какой-то причине не мог выпустить смертоносную стрелу. Дни напролет Атрейо скакал все дальше и дальше, так и не зная, куда он скачет, и не встречая в пути никого, кто бы мог ему хоть что-нибудь подсказать. Золотой Амулет, висевший у него на шее, вызывал у всех, к кому он обращался, большое уважение, но ни один из встреченных не знал ответа на вопросы мальчика. Как-то раз он увидел издали пылающие улицы города Броуш, населенного созданиями, тела которых были из огня. Но Атрейо решил, что разумнее туда не заезжать. Потом он пересек плоскогорье, где жили сазафранцы, - они рождались стариками и умирали, достигнув младенческого возраста. Он посетил затерявшийся в реликтовом лесу храм Муамат - опорный столб его, вытесанный из лунного камня, парил в воздухе. Он беседовал с живущими там монахами, но и они не смогли дать ему путеводную нить. Почти целую неделю скакал Атрейо куда глаза глядят, и вот на седьмой день его странствий и в последовавшую за ним ночь произошли два события, которые вдруг изменили его положение. Рассказы старого Цайрона о страшной беде, которая обрушилась на разные области Фантазии, конечно, произвели на Атрейо очень сильное впечатление, но все это было не больше чем жуткий рассказ. А вот на седьмой день пути он увидел эту беду своими глазами. Время близилось к полудню, когда Атрейо въехал в густой, темный лес - огромные дубы с узловатыми стволами стояли перед ним стеной. Это был тот самый лес, где совсем недавно встретились уже знакомые нам четверо посланцев. В этих местах, как приходилось слышать Атрейо, обитают Дубовые Тролли, огромные существа, похожие на дубовые стволы. Когда они, по своему обыкновению, неподвижно застывают на месте, их и в самом деле легко принять за деревья и, ничего не подозревая, проехать мимо. Только если Дубовые Тролли начинают двигаться, можно различить их руки, похожие на корявые суки, и кривые корнеобразные ноги. Силой они обладают огромной, но совсем не опасны. Выкинуть с заблудившимся путником какую-нибудь безобидную шутку - вот самое худшее, на что они способны. Атрейо как раз приглядел зеленую лужайку, по которой змеился ручеек, и спешился, чтобы Артакс мог напиться и немного попастись. И тут он услышал страшный хруст и треск веток. Он обернулся. Из лесной чащи к нему шли три Дубовых Тролля. Атрейо взглянул на них, и его прошиб холодный пот. У первого Тролля не хватало нижней части туловища и ног, так что ему приходилось ходить на руках, как акробату. У второго была огромная сквозная дыра в груди. А третий скакал на правой ноге - у него отсутствовала вся левая половина. Казалось, его распилили пополам сверху донизу. Увидев на шее у Атрейо Амулет, они переглянулись и медленно подошли поближе. - Не пугайся, - сказал тот, что шел на руках, и голос его прозвучал, как скрип старого дуба, когда бушует ветер. - Наш вид, наверно, не очень-то приятен, но в этой части леса, кроме нас, никто не мог бы тебя предостеречь... Вот мы и пришли. - Предостеречь? - переспросил Атрейо. - Мы о тебе слыхали, - прошелестел Тролль с дырой в груди, - нам рассказывали, почему ты в пути. Тебе нельзя углубляться в этот лес, здесь ты погибнешь... - С тобой случится то, что случилось с нами, - охнул распиленный пополам. - Погляди на нас. Хочешь стать таким? - А что с вами случилось? - НИЧТО расплывается все шире и шире, - простонал первый. - Оно растет с каждым днем, если вообще про НИЧТО можно сказать, что оно растет. Все, кто жил в этом лесу, вовремя удрали отсюда, а вот мы не захотели покидать свою родину. НИЧТО настигло нас, когда мы спали, и сделало с нами то, что ты видишь. - Вам больно? - Нет, - ответил Тролль с дырой в груди, - ничего не чувствуешь, просто нет какой-то части тебя, и все. Но с каждым днем тот, с кем это случилось, все уменьшается и уменьшается. Скоро от нас троих совсем ничего не останется. Мы исчезнем... - Вы найдете то место в лесу, где это началось? - Ты хочешь его увидеть? И третий Тролль, тот, что был всего лишь половинкой Тролля, вопросительно поглядел оставшимся глазом на своих товарищей по несчастью. Оба согласно кивнули, и тогда он сказал: - Хорошо, мы проводим тебя, чтобы ты это увидел своими глазами, но обещай, что ты остановишься там, где мы тебе укажем. Не то тебя втянет в НИЧТО неодолимая сила. - Хорошо, обещаю, - сказал Атрейо. Тролли повернулись и двинулись к опушке леса, а Атрейо, взяв Артакса под уздцы, пошел вслед за ними. Некоторое время они петляли между огромными дубами, а потом остановились возле гиганта с невиданно толстым стволом - пять рослых мужчин не смогли бы его обхватить. - А ну-ка забирайся на него как можно выше и погляди сверху в ту сторону, где восходит солнце. Там ты увидишь НИЧТО. Вернее, ничего не увидишь. Атрейо полез вверх по стволу, цепляясь за бугристую кору. Вот он достиг нижнего сука, схватился за ветку над ним, подтянулся, уцепился за следующую, и так поднимался все выше и выше, пока листва не заслонила ему землю. Но он продолжал карабкаться вверх, ствол становился все тоньше и тоньше, а ветвей было все больше и больше, и продвигаться вверх уже не составляло особого труда. Когда Атрейо наконец уселся на ветку почти на самой вершине дуба, он повернул голову туда, где восходит солнце, и увидел ЭТО. Кроны самых ближних деревьев были зелеными, но листва тех, что росли чуть подальше, уже потеряла окраску и стала томительно-серой, а у тех, что стояли за ними, листья стали какими-то бесплотными, словно сотканными из тумана, точнее говоря, они как бы переставали существовать, растворяясь в воздухе. А за ними вообще ничего не было, абсолютно ничего. То, что увидел Атрейо, не было ни пустошью, ни черной тьмой, ни светом. Это было невыносимо для глаз - казалось, ты разом ослеп. Нет такого создания, глаза которого могли бы выдержать вид НИЧТО. Атрейо прижал ладони к лицу и чуть было не упал с ветки. Он вцепился в нее изо всех сил и стал быстро спускаться. То, что он успел увидеть, было для него достаточно. Только теперь он по-настоящему понял, на какой ужас обречена Фантазия. Когда он снова встал на землю у подножия гигантского дуба, Троллей там уже не было. Атрейо вскочил на своего коня и во весь опор поскакал прочь от этого НИЧТО, которое распространялось медленно, но неотвратимо. Только когда совсем стемнело и дубовый лес остался далеко позади, остановился он на ночлег. В ту ночь его ожидало еще одно потрясение, и оно направило его Великий Поиск по новому пути. Ему снова приснился - на этот раз куда четче, чем прежде - тот самый большой пурпурно-красный буйвол, которого он собирался убить. Но теперь Атрейо стоял перед ним, не держа в руках ни лука, ни стрел. Он чувствовал себя совсем крошечным рядом с этим гигантом, а морда зверя заслоняла ему небо. И вдруг Атрейо услышал, что буйвол что-то говорит. Атрейо не все разобрал, но тот сказал примерно вот что: - Если бы ты тогда меня убил, ты был бы уже Охотником, но ты этого не сделал, и теперь я могу помочь тебе, Атрейо. Слушай! В Фантазии есть создание куда более древнее, чем все остальные. Далеко-далеко отсюда, на севере, лежат Болота Печали. Среди этих болот возвышается Роговая Гора, в ней живет Древняя Морла. Найди ее!.. И тут Атрейо проснулся... Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 18-03-2006 06:59
	Башенные часы пробили полдень. Одноклассники Бастиана сейчас пойдут на последний урок в физкультурный зал. Быть может, они будут играть, перекидывая друг другу большие тяжелые набивные мячи. В этих упражнениях Бастиан всегда отличался неуклюжестью, и ни одна команда не хотела брать его к себе. А еще на уроке играли иногда в салочки маленьким, твердым, как камень, мячиком, его старались кинуть изо всех сил, и когда попадали, было ужасно больно, а в толстого Бастиана кидали чаще, чем в кого бы то ни было, потому что он был на редкость удобной мишенью. А может, они будут сегодня лазать по канату - это занятие было для Бастиана самым ненавистным. Когда большинство ребят находились уже на самом верху каната, у кольца, Бастиан, красный как рак, под улюлюканье всего класса беспомощно болтался, словно мешок с мукой, на нижнем конце и, как ни пыхтел, не в силах был подняться ни на полметра. А учитель физкультуры, господин Менге, не скупился на оскорбительные шуточки. Да, много бы дал Бастиан, чтобы быть похожим на Атрейо. Тогда бы он всех их заткнул за пояс. И Бастиан тяжело вздохнул. А Атрейо скакал на север, все дальше и дальше на север. Он не давал роздыха ни себе, ни коню, разве только чтоб ненадолго сомкнуть веки или перекусить. Они скакали день и ночь, и в палящую жару, и в ливень, когда дул ураганный ветер и громыхала гроза. Он больше не глядел по сторонам и ни у кого ничего не спрашивал. Чем дальше продвигался он на север, тем темнее становилось вокруг, дни были похожи на свинцово-серые сумерки, а по ночам небосвод озаряло северное сияние. И вот однажды утром - в тусклой полумгле казалось, что время остановилось - Атрейо, взобравшись на невысокий холм, увидел наконец Болота Печали. Над ними проплывали неровные полосы тумана, кое-где виднелись жалкие перелески, и у всех деревьев стволы в нижней части разделялись на четыре, пять, а то и больше тоненьких кривых стволиков, напоминавших ноги морских пауков, опущенные в черную болотную жижу. Из побуревшей кроны этих уродцев свисали, переплетаясь, тонкие воздушные корни, похожие на застывшие щупальца. Было невозможно определить, где здесь твердая почва, а где бездонная топь, прикрытая сверху водяными растениями и палыми листьями. Артакс фыркал от ужаса. - Нам туда непременно надо, Господин? - Никуда не денешься, мы ведь должны найти в этих болотах Роговую Гору. И он слегка отпустил повод, приглашая коня двинуться дальше. Конь послушался. Шаг за шагом Артакс прощупывал под копытами твердый грунт, но продвигались они очень медленно. В конце концов Атрейо пришлось спешиться, он перекинул повод и повел Артакса за собой. Несколько раз конь проваливался в топь, правда, как-то ему удавалось выбраться. Но чем дальше шли они по Болотам Печали, тем замедленней становились его движения. Он опустил голову и едва передвигал ноги. - Что с тобой, Артакс? - встревожено спросил Атрейо. - Сам не пойму, Господин мой, - ответил конь. - Но я думаю, мы должны вернуться. Все это не имеет смысла. Мы ищем то, что тебе лишь приснилось во сне. Нам ничего не найти. Да, может, уже и поздно. Может, Девочка Королева уже умерла и все, что мы делаем, бесполезно. Давай повернем назад, Господин. - Я никогда не слыхал от тебя таких слов, Артакс, - удивился Атрейо. - Ты что, болен? - Может быть. С каждым шагом растет печаль в моем сердце. У меня нет больше надежды, Господин. И ноги стали тяжелыми, как гири. Боюсь, я не могу идти дальше... - Надо! - воскликнул Атрейо. - Вперед, Артакс! Атрейо потянул его за повод, но конь не сдвинулся с места. Он был уже по брюхо в трясине и не делал никаких усилий, чтобы выбраться. - Артакс! - крикнул Атрейо. - Взбодрись, слышишь! Пошли дальше! Ну, постарайся, пожалуйста, иначе тебя засосет! - Оставь меня. Господин мой, - ответил конь, - мне с этим не справиться. Иди дальше один! И не думай обо мне!.. Я не в силах вынести эту печаль, я хочу умереть... Атрейо в отчаянии тянул коня за повод, но тот все глубже и глубже уходил в трясину. О нет, ему не выбраться... Когда над черной водой торчала лишь конская голова, мальчик обхватил ее руками. - Я крепко держу тебя, Артакс, - прошептал он, - я не дам тебе утонуть. Конь тихонько заржал. - Ты мне уже ничем не поможешь, мой Господин. Со мной все кончено. Мы оба не знали, что нас здесь ждет. А вот теперь мы знаем, почему эти болота зовутся Болотами Печали. Печаль повисла на мне тяжелой гирей. Она тянет меня вниз, и я тону. Спасенья мне нет. - Но я ведь тоже здесь и не чувствую ничего такого. - У тебя Амулет, Господин мой, ты защищен. - Сейчас я повешу его тебе на шею, может, он и тебя спасет. И Атрейо поднял руку, чтобы снять медальон. - Нет, - твердо сказал конь, - ты не имеешь на это права. Знак Власти вручен тебе, и ты не можешь распоряжаться им по своей воле. Увы, придется тебе продолжать Поиск без меня. Атрейо прижался лицом к щеке коня. - Артакс, - прошептал он, задыхаясь, - о мой Артакс!.. - Ты выполнишь мою последнюю просьбу. Господин мой? Атрейо молча кивнул. Я прошу тебя, уйди. Я не хочу, чтобы ты видел мой конец, сделай это ради меня. Атрейо медленно поднялся. Голова коня уже наполовину погрузилась в черную жижу. Удачи тебе, Атрейо, Господин мой, и спасибо... Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 18-03-2006 07:09
	Атрейо крепко стиснул губы, не в силах произнести ни слова. Он кивнул напоследок Артаксу, отвернулся и пошел. Бастиан всхлипывал. Это было сильнее его. Слезы мешали ему читать, пришлось вытащить носовой платок и высморкаться. Он снова углубился в книгу. Как долго Атрейо шагал вперед, только вперед, он и сам не знал. Он словно ослеп и оглох. Туман становился все гуще, и у мальчика возникло чувство, что вот уже много часов подряд он ходит по замкнутому кругу. Он больше не нащупывал ногой твердый грунт, чтобы шагнуть, а ступал куда придется и все же ни разу не провалился в трясину выше колена. Каким-то таинственным образом талисман Девочки Королевы вел его по верному пути. И вдруг он оказался перед высоким, почти отвесным склоном. Карабкаясь по крутым отрогам скалы, он забрался наконец на круглую вершину. Сперва Атрейо даже не заметил, что это были за отроги, и, только оказавшись на самом верху и, оглядев оттуда всю гору, он увидел, что это вовсе не скала, а как бы огромный черепаший панцирь с высокими роговыми выступами, в расщелинах которых растет мох. Значит, вот она - Роговая Гора! Все-таки он ее нашел! Однако никакой радости от этого Атрейо не испытал. После гибели верного Артакса все ему стало как-то безразлично. Теперь надо было еще узнать, кто это Древняя Морла и где она обитает. Пока Атрейо размышлял, что же ему делать, он вдруг почувствовал, что гора чуть-чуть вздрогнула, и услышал звук, напоминающий громкое чмоканье или чавканье, а вслед за тем и голос, который словно доносился из глубочайших недр земли: - Эге, по-моему, по нам кто-то ползает! Атрейо метнулся в ту сторону, откуда послышался голос, но поскользнулся на влажном мху и покатился по склону. Ему никак не удавалось за что-нибудь уцепиться, он катился все быстрей и быстрей и вдруг сорвался и кубарем полетел вниз. К счастью, он упал на крону дерева, росшего у подножия горы. Ветви его как бы поймали мальчика в свои объятия. Прямо перед собой на склоне горы Атрейо увидел гигантскую пещеру, залитую черной водой. Вода колыхалась и выплескивалась, потому что в глубине пещеры что-то двигалось и вот уже начало медленно вылезать. Оно напоминало огромный осколок скалы величиной с дом. Только когда оно совсем вылезло наружу, Атрейо сообразил, что это голова черепахи, сидящая на длинной морщинистой шее. Глаза ее были как черные пруды, из пасти, заляпанной тиной, торчали водоросли. А вся эта Роговая Гора - вдруг осенило Атрейо - не что иное, как гигантских размеров панцирь болотной черепахи. Так вот она, Древняя Морла! И снова раздался гулкий булькающий голос: - Что тебе здесь надо, малыш? Атрейо схватился за свой Амулет и поднял его вверх, чтобы в него уперся взгляд огромных, как пруды, глаз черепахи. Знаешь ты, что это, Морла? Она ответила не сразу. - Гляди-ка, старуха, - ОРИН! Давненько мы его не видали, этот Знак Власти Девочки Королевы. Давненько!.. - Девочка Королева больна, - сказал Атрейо. - Ты это знаешь? - А нам это все равно, верно, старуха? - ответила Морла. Таким странным образом она, видно, разговаривала сама с собой, может быть, потому, что больше ей не с кем было разговаривать невесть сколько лет. - Если мы ее не спасем, она умрет, - настойчиво произнес мальчик. - Что ж поделаешь... Умрет так умрет. - ответила Морла. - Но вместе с ней погибнет вся Фантазия! - закричал Атрейо. - НИЧТО расплывается все шире и шире. Я сам это видел. Морла глядела на него огромными пустыми глазами. - А нам-то что? Верно, старуха? - пробулькала она. - Но тогда мы все погибнем! - еще громче крикнул Атрейо. - Все! - Послушай, малыш, ну что нам до этого? Нам уже все неважно, все безразлично, все. - Но тогда и ты погибнешь, Морла! - гневно вскричал Атрейо. - Ты тоже!.. Может, ты возомнила, что раз ты такая старая, то переживешь Фантазию? - Послушай, малыш, - булькала Морла, - мы стары, слишком стары. Мы свое отжили. Слишком много видали. Кто столько знает, сколько мы, для того ничто уже неважно. Все вечно повторяется. День сменяет ночь, лето - зиму, мир пуст и бессмыслен. Все возвращается на круги своя. Все сущее должно погибнуть, что рождается, должно умереть. Все проходит: добро и зло, глупость и мудрость, красота и уродство. Все пусто... все тленно... все неважно... Атрейо не знал, что можно на это возразить. Взгляд огромных темных пустых глаз Древней Морлы парализовал его мысли. Помолчав, она снова заговорила: - Ты еще очень молод, а мы стары. Если бы ты прожил столько, сколько мы, ты бы знал, что на свете нет ничего, кроме печали. Послушай, а почему бы нам и не умереть? Тебе, мне, Девочке Королеве, всем, всем?.. все ведь лишь видимость, игра в пустоте. Все безразлично. Оставь нас в покое, малыш, уходи!.. Атрейо собрал всю свою волю, чтобы не поддаться оцепенению - его сковывал ее взгляд. - Если ты все знаешь, - сказал он, - то, может быть, тебе известно, чем больна Девочка Королева и как ее можно вылечить? - Мы-то знаем, верно, старуха? - прошамкала она. - Но ведь неважно, спасут ее или нет. Так зачем же нам говорить? - Если тебе и вправду все безразлично, - настаивал Атрейо, - то ты можешь и сказать мне это. - Конечно, мы могли б и сказать, верно, старуха? - проскрипела Морла. - Но что-то нам неохота... - Значит, тебе это вовсе не безразлично! - вскричал Атрейо. - Ты сама не веришь в то, что говоришь! Черепаха долго не отвечала, а потом мальчик услышал какие-то хриплые булькающие звуки, какой-то клекот. Должно быть, это было нечто подобное смеху, если предположить, что Древняя Морла еще не разучилась смеяться. Когда эти звуки смолкли, она сказала: - Ох, и хитер же ты, малыш! Гляди-ка! Ох, и хитер! Давно уж мы так не веселились, верно, старуха? Гляди-ка! И в самом деле, почему бы нам не сказать? Нам ведь без разницы. Ну что ж, скажем ему, старуха? Молчание длилось очень долго. Атрейо с нетерпением ждал ответа Морлы, но не прерывал вопросами ее медленный и горестный ход мыслей. Наконец она снова заговорила: - Ты еще не долго живешь, малыш. А мы - долго. Слишком долго. Но все мы живем во времени. Ты - не долго, мы - долго. Девочка Королева уже существовала до меня. Но она не старая. Она вечно молодая. Так-то! Ее жизнь зависит не от числа прожитых лет, а от ее имени. Ей нужно дать новое имя. Находить все новые имена. Ты знаешь, как ее зовут? - Нет, - ответил Атрейо, - я никогда не слышал ее имени. Девочка Королева, и все. - Ты и не мог слышать, - ответила Древняя Морла. - Даже мы не можем его вспомнить. А она носила не одно имя, но все они забыты. Все прошло, все миновало. Так-то! Но без имени она не может жить. Девочке Королеве необходимо найти новое имя - тогда она выздоровеет. Но выздоровеет она или нет - это все равно. Морла прикрыла веками свои огромные, как пруды, глаза и начала медленно втягивать голову в панцирь. - Подожди-подожди! - закричал Атрейо. - Как она получает имена? Кто может дать ей имя? Где мне найти это имя? - Никто из нас, - просипела Морла, - ни одно создание Фантазии не может дать ей новое имя. Поэтому все зря! Не огорчайся, малыш, все это, право, неважно. - А кто может дать ей новое имя? - не унимался Атрейо. - Кто может спасти ее и всех нас? - Ишь, расшумелся, - булькнула Морла. - Оставь нас в покое, уходи восвояси. Мы сами не знаем, кто может. - Если ты этого не знаешь... - Атрейо кричал все громче, - то кто это может знать? Морла еще раз открыла глаза. - Не будь на тебе Знака Власти, мы бы тебя сожрали, чтоб обрести покой. Так-то! - Кто? - не отступал Атрейо. - Скажи мне, кто это знает? И я навеки оставлю тебя в покое! - Неважно кто, - ответила она. - Быть может, Эйулала у Южного Оракула. Она, может, знает. А, в общем-то, нам наплевать. - Как мне туда добраться? - Туда ты вообще не сможешь добраться. Так-то. Даже за десять тысяч дней. Твоя жизнь чересчур коротка. Ты умрешь раньше, чем доберешься. Слишком далеко. На юге. Слишком уж далеко - все напрасно. Мы же сразу тебе сказали - верно, старуха? - брось, отступись, малыш. А главное, оставь нас в покое! Черепаха закрыла глаза и втянула голову в пещеру. Атрейо понял: больше из нее не вытянешь ни слова. В тот самый час темная Теневая Тварь, что сгустилась из ночной мглы над пустошью, учуяла след Атрейо и помчалась к Болотам Печали. Теперь уж никто и ничто в Фантазии не заставит ее бросить этот след. *** Бастиан подпер голову рукой и, задумавшись, уставился в одну точку. - Как странно, - сказал он вслух, - что ни одно создание Фантазии не в силах дать Девочке Королеве новое имя. Если дело только за тем, чтобы придумать новое имя, Бастиан мог бы легко прийти ей на помощь. Уж в чем, в чем, а в этом он был силен. Но, к сожалению, он был не в Фантазии, где его способности нашли бы себе применение, а может, даже завоевали бы ему всеобщую симпатию и уважение. И в то же время он радовался, что он не там, потому что в такую местность, как Болота Печали, он ни за что на свете не решился бы и ногой ступить. А тут еще эта жуткая Теневая Тварь, которая преследует Атрейо, и он об этом даже не подозревает! Бастиану так хотелось предупредить Атрейо, но ведь это невозможно! И ему ничего другого не оставалось, как не терять надежды и читать дальше. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 18-03-2006 07:13
	Глава 4 Играмуль, Множество Атрейо мучил голод и томила жажда. Вот уже два дня, как он, выбравшись из Болот Печали, шел по Каменной Пустыне, в которой не было ничего живого. Тщетно шарил он между камнями, надеясь отыскать там хоть какой-нибудь корешок, но здесь ничего не росло - даже мох и лишайник. Сперва он обрадовался, когда почувствовал под ногами твердую почву, но вскоре ему пришлось признаться себе, что положение его теперь еще более безнадежно. Он заблудился. Он не мог даже определить, где восток, где запад, так как сумрачное небо не давало ему на этот счет никаких указаний. Холодный ветер неутомимо обдувал уступы скал, громоздившихся вокруг. Каменные завалы то и дело преграждали путь, и он с трудом взбирался на них, потом, чуть не срываясь, спускался вниз, но его взору не открывалось, увы, ничего, кроме все новых и новых уходящих к горизонту горных кряжей. И ничего живого: ни жучка, ни муравьишки, ни даже коршуна, который обычно кружит над заблудившимся путником, ожидая, что тот в конце концов рухнет на землю от изнеможения. Атрейо уже не сомневался: он попал в край Мертвых Гор. Мало кто решался сюда забрести, и едва ли кто-нибудь выбрался отсюда живым. Но в преданиях, которые Атрейо слышал у себя на родине, горы эти упоминались не раз. Он вспомнил строфу из одной старинной песни: Нет, охотник, те Болота Лучше было б не пройти: В том краю, где Горы Смерти, Встретишь пропасть на пути, Играмуль, гроза округи, В ней живет, меняя лики, - МНОЖЕСТВО, ужасным роем, Страх из Страхов, Страх Великий... Но даже если бы Атрейо знал, куда надо идти, чтобы вернуться назад, это было бы уже невозможно. Он зашел слишком далеко, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как упорно продвигаться вперед. Будь его воля, он скорее всего залег бы в какой-нибудь пещере и ждал там своего смертного часа. Так обычно поступали все настоящие охотники его племени. Но он вышел на Великий Поиск, и речь теперь шла не о его жизни, а о жизни Девочки Королевы и о судьбе всей Фантазии. Атрейо не имел права сдаваться. И вот он шагал все дальше и дальше, то поднимаясь вверх по склонам, то спускаясь вниз, пока не осознал, что давно уже бредет как лунатик, а душа его витает где-то совсем в другом месте и лишь нехотя возвращается назад, в его тело. *** Бастиан вздрогнул. Часы на башне пробили час. Занятия в школе окончились. Бастиан прислушался к топоту и крику ребят: они выбегали из классов и со всех ног неслись по коридорам к выходу. Потом до него долетел стук обуви по ступеням лестницы, снова выкрики, но уже с улицы, и наконец в здании школы воцарилась тишина. Эта тишина накрыла Бастиана, словно пушистое, нетяжелое одеяло, под которым, как ему показалось, так легко задохнуться. С этой минуты он будет совсем один в огромном школьном здании - весь остаток дня, до вечера, а потом и всю ночь, которая протянется бесконечно долго. Да, с этой минуты жизнь его принимала совсем другой, серьезный оборот. Ребята разошлись по домам обедать. Бастиан же не только проголодался, но и продрог до мозга костей, несмотря на солдатские одеяла, в которые укутался. Он вдруг потерял все свое мужество и считал теперь свой план просто безумным или, уж во всяком случае, полной бессмыслицей. Ах, как ему захотелось домой! Прямо сейчас! Немедленно! - Он вернулся бы как раз вовремя. До сих пор ведь отец не мог еще ничего заподозрить, и Бастиану не пришлось бы даже признаваться в том, что он прогулял школу. Конечно, со временем отец все равно что-нибудь да узнает, но пока опасаться нечего. А как быть с украденной книгой? Да, тут никуда не денешься, рано или поздно ему придется повиниться. Но в конце концов отец простит ему и этот грех, как мирится со всеми разочарованиями, которые доставляет ему сын. Бояться сейчас отца оснований не было. Скорее всего, он, ни слова ни говоря, отправится к господину Кореандеру и как-нибудь все уладит. Бастиан схватил книгу в медно-красном переплете, чтобы сунуть ее в портфель, но вдруг замер. - Нет, - сказал он вслух, нарушив глухую тишину чердака. - Атрейо не сдался бы так быстро только из-за того, что стало трудно. Я зашел уже слишком далеко, чтобы повернуть назад. Нет!.. Я могу идти только вперед. Вперед, что бы ни случилось. Он чувствовал себя очень одиноким, но к этому чувству примешивалось и что-то иное - вроде бы гордость за то, что ему удалось проявить силу духа и не поддаться искушению спасовать. Пусть пока совсем немного, но чем-то он все же стал похож на Атрейо! Атрейо шел не останавливаясь, пока и вправду уже не смог сделать следующего шага: перед ним зияла пропасть. Ужас от того, что он увидел, нельзя описать словами. Край Мертвых Гор пересекала расщелина шириной не менее чем в полмили и такой глубины, что и представить себе невозможно. Атрейо подполз к выступу скалы над пропастью и поглядел туда, в бездонную темноту, - казалось, расщелина доходила до самого центра земли. Он поднял валявшийся рядом камень величиной с человеческую голову и кинул вниз. Камень все падал, и падал, и падал, пока его не поглотила тьма. Атрейо прислушался и ждал, но так и не смог уловить звука удара камня о дно пропасти. И тогда он принял единственно возможное решение: он пошел вдоль края расщелины, каждое мгновение ожидая встречи со Страхом из Страхов, о котором пелось в той песне. Он не знал, что это за существо, знал только, что зовут его Играмуль. Бездонная пропасть зигзагообразно раздирала Каменную Пустыню, и, конечно, никакой тропинки по ее краю не было: то тут, то там высились нагромождения валунов, на которые Атрейо приходилось взбираться, и часто они под ним зловеще раскачивались; ему приходилось обходить огромные глыбы, лежащие на пути, шагать по осыпям щебня, и, как только на них опиралась его нога, они начинали сползать в пропасть - несколько раз он оказывался всего на расстоянии ступни от края расщелины. Знай Атрейо, что за ним по пятам давно уже идет преследователь, приближаясь с каждым часом, он, может, и совершил бы какой-нибудь безрассудный поступок, за который ему пришлось бы еще здорово поплатиться на своем и без того трудном пути. Ведь это была та самая Теневая Тварь из Тьмы, что давно уже за ним охотилась. За это время тень так уплотнилась, что стали четко видны ее очертания. Она походила теперь на черного, как вороново крыло, волка величиной с быка. Опустив морду, чтобы не терять след, принюхиваясь, Волк трусил по Каменной Пустыне у подножия Мертвых Гор вслед за Атрейо. Язык свисал из его полураскрытой пасти, а когда он ощеривался, видны были его ужасающие клыки. Он уже учуял, что всего лишь несколько миль отделяет его от жертвы. И расстояние это все сокращалось. Но Атрейо, не подозревая об опасности, осторожно и не спеша выбирал путь. Когда он полз по пещере, которая, словно узкий туннель, вела сквозь скалистый массив, до него вдруг донесся оглушительный рев. Происхождение его он не мог себе объяснить, потому что рев этот не походил ни на один звук, какой Атрейо когда-либо доводилось слышать. Это было нечто среднее между воем, рыком, шипением и хрустом. И тут Атрейо почувствовал, что массив скалы, внутри которой он сейчас находился, задрожал, и услышал, как снаружи со склона градом посыпались камни. Атрейо немного переждал, чтобы это землетрясение или что-то еще, ему до сих пор неведомое, утихло, и пополз дальше. Так он полз, пока не добрался до конца туннеля. Теперь он опасливо высунул голову и огляделся. И вот что он увидел: над тьмой бездонной пропасти висело нечто вроде гигантской паутины. А в ее клейких нитях толщиной с морской канат бился огромный Белый Дракон Счастья. Изо всех сил рубил он воздух огромным хвостом и лапами, но только все безнадежней запутывался в чудовищной сетке. Драконы Счастья принадлежат к числу редчайших созданий Фантазии. Они нисколько не похожи на обычных драконов, которые, подобно омерзительным гигантским змеям, живут в глубоких пещерах, распространяют вокруг себя нестерпимую вонь и частенько охраняют либо подлинные, либо воображаемые сокровища. Такие твари - порождение Хаоса, и у них мрачный и злобный нрав. Трепеща перепончатыми, обтянутыми кожей, как у нетопырей, крыльями, они неуклюже, с шумом взмывают вверх, извергая из пасти пламя и дым. Драконы Счастья, напротив, дети тепла и света, безотчетной радости, и, хотя тела их огромны, они легки, как летние облака. Поэтому им не нужны крылья, чтобы летать. Они плавают в воздухе, как рыбы в воде. Если смотреть на них с земли, издалека, они кажутся зарницами. Но самое удивительное - это их пение. Голоса их звучат, как благовест, а их тихие песни - как доносящийся откуда-то издали малиновый звон. Кому довелось хоть раз услышать их пение, тот не забудет этого до конца своих дней и непременно расскажет внукам. Но тому Дракону Счастья, которого увидел Атрейо, сейчас было не до пения. Его длинное гибкое тело, покрытое поблескивающей перламутровой чешуей с бело-розовым отливом, висело в воздухе, опутанное чудовищной липкой паутиной. Длинные усы, украшающие морду дракона, его роскошная грива и бахрома на хвосте так плотно пристали к клейким канатам, что он уже едва мог шелохнуться. Только вспыхивающие рубиновым светом глаза на его львиной морде говорили о том, что он еще жив. Из его многочисленных ран струилась кровь, а на него все снова и снова с быстротой молнии налетало что-то огромное, подобное темной туче, очертания которой все время менялись. То она принимала вид громадного паука с предлинными ногами, сотней горящих глаз и телом, покрытым черной свалявшейся шерстью, то - громадной лапы с когтями, пытавшейся разодрать Дракона, а в следующую секунду уже превращалась в гигантского черного скорпиона, разящего свою несчастную жертву ядовитым жалом. Бой между этими двумя могучими созданиями внушал ужас. Дракон все еще пытался защищаться, изрыгая голубое пламя, опаляющее щетину чудовища. Дым и копоть сочились сквозь расщелины скал. Атрейо задыхался от вони. Дракону удалось откусить одну из паучьих ног противника. Но нога эта, отделенная от тела, не упала, как следовало ожидать, в глубину бездны, а, полетав немного в воздухе, вернулась на прежнее место и вновь соединилась с темным облаком в форме паука. И это повторялось всякий раз, когда Дракону удавалось вцепиться зубами в одну из конечностей своего мучителя. Казалось, Дракон кусал пустоту. Только теперь Атрейо впервые заметил, что эта огромная устрашающая тварь вовсе не была единым существом, а состояла из роя крошечных мошек стального цвета, жужжащих, как разъяренные шершни. Они сбивались в плотные тучи, которые принимали все новые и новые очертания. Это и была Играмуль, и теперь Атрейо понял, почему ее называют Множеством. Атрейо выскочил из своего укрытия, схватил рукой Знак Власти, висящий на груди, и крикнул что было сил: - Остановись!.. Именем Девочки Королевы приказываю: остановись! Но его крик потерялся в реве и пыхтении борющихся гигантов. Он и сам-то едва услышал свой голос. Не раздумывая, Атрейо стал карабкаться по липким канатам паутины. Паутина раскачивалась от его движений. Он вдруг потерял равновесие и чуть было не сорвался в темную бездну. Он повис над ней, ухватившись руками за клейкий канат, с огромным трудом взобрался на него снова, и прилип к этому месту. Затем ему удалось, собрав все силы, оторваться и двинуться дальше. Но тут Играмуль, видно, вдруг почувствовала, что кто-то к ней приближается, и мигом обернулась. От вида ее морды кровь застывала в жилах: теперь она являла собой гигантское рыло стального цвета с одним-единственным глазом над кабаньим пятачком. И это полуприкрытое веком око с невообразимой злобой уставилось на Атрейо. Бастиану стало так страшно, что он не смог сдержать крика. Испуганный крик огласил бездну и прокатился многоголосым эхом по склонам горы. Играмуль зыркнула налево и направо, проверяя, нет ли там еще пришельцев, - ведь застывший перед ней от ужаса мальчик не мог издать такого вопля. Однако никого другого не было видно. "Неужели они услыхали мой крик? - в тревоге подумал Бастиан, совсем растерявшись. - Но это ведь совершенно невозможно”. И Атрейо услышал голос Играмуль... Хрипловатый визг решительно не подходил к ее гигантскому рылу. Она говорила, не открывая пасти. Эти звуки были подобны жужжанию несметного роя москитов, которое складывалось в подобие слов. - Двуногая тварь! - услышал Атрейо. - После столь долгой голодухи получить разом два таких лакомых кусочка! Какой счастливый день для Играмуль ! Атрейо пришлось собрать все свои силы, чтобы не потерять присутствия духа. Он помахал Блеском перед глазами чудовища и спросил: - Вам известен этот Знак? - Поближе, двуногая тварь! - прогудел многоголосый хор москитов. - Играмуль плохо видит. Атрейо приблизился еще на шаг к рылу чудовища. И тут оно разверзло пасть. Вместо языка у него было великое множество извивающихся щупальцев, присосок и раздвоенных жал. - Еще ближе! - жужжал несметный хор. Атрейо придвинулся еще на шаг, он стоял теперь на канате так близко от Играмуль, что мог четко различать каждого стального москита в отдельности, хотя они находились в непрерывном вихревом перемещении. Но при этом рыло чудовища оставалось неподвижным. - Меня зовут Атрейо, - сказал мальчик, - и я выполняю поручение Девочки Королевы. Цитировать
Sidni Юная эльфийка Группа: Классики Сообщений: 609	Добавлено: 25-03-2006 12:21
	- Твой приход не ко времени, - прожужжало чудовище после продолжительного молчания. - Что тебе надобно от Играмуль? Ты что, не видишь, что она очень занята? - Мне нужен Дракон Счастья, - ответил Атрейо. - Отдай мне его! - Зачем он тебе, двуногая тварь Атрейо? - Я погубил своего коня в Болотах Печали. Мне необходимо добраться до Южного Оракула, потому что только Эйулала может мне поведать, кто способен дать Девочке Королеве новое имя. А если ее не назовут по-новому, она умрет, а вместе с ней погибнет и вся Фантазия. И вы, Играмуль, по прозвищу Множество, тоже. - А... - негромко прохрюкало рыло. - Вот, значит, почему эта расщелина ведет прямо в НИЧТО. - Да, - подтвердил Атрейо. - Значит, и вы это знаете, Играмуль?! Но Южный Оракул находится так далеко отсюда, что мне не хватит всей жизни, чтобы до него добраться. Поэтому я требую, чтобы вы отдали мне Дракона Счастья. Если он помчит меня по воздуху, то я, быть может, успею выполнить поручение. Вихрящийся рой, образующий рыло, издал какие-то визгливые звуки, которые можно было принять за хихиканье. - Ошибаешься, двуногая тварь Атрейо. Нам ничего не известно ни о Южном Оракуле, ни об Эйулале, зато мы знаем, что Дракон никуда уже не сможет тебя доставить. Но даже если бы он и не был весь в ранах, ваше путешествие длилось бы так долго, что страшная болезнь успела бы одолеть Девочку Королеву. Время, отпущенное тебе на Поиск, ты должен мерить продолжительностью ее жизни, а не твоей, двуногая тварь! Взгляд страшного ока со сверлящим зрачком выдержать было невозможно, и Атрейо опустил голову. - Это правда, - тихо произнес он. - А кроме того, - продолжало неподвижное рыло, - в теле Дракона яд Играмуль, и проживет он не дольше часа. - Значит, - прошептал Атрейо, - больше нет никакой надежды ни для него, ни для меня, да и для вас тоже, Играмуль? - Зато Играмуль еще хоть разок наестся до отвала, - прожужжала она в ответ. - Впрочем, еще не известно, будет ли это последней трапезой Играмуль. Она знает, что нужно сделать, чтобы ты вмиг оказался у Южного Оракула. Только вряд ли тебе такое понравится, двуногая тварь Атрейо. - Скажите скорей! - Это секрет Играмуль. Творения мрака тоже имеют свои секреты, Двуногий. До сих пор Играмуль никому их не выдавала. И ты должен поклясться мне страшной клятвой, что никому не откроешь мой секрет. Если его узнают, это нанесет вред Играмуль, да-да, очень-очень ей повредит! Клянусь страшной клятвой! Говори! Гигантское стальное рыло чуть наклонилось и едва слышно ласково прожужжало: Ты должен дать Играмуль тебя укусить. Атрейо в ужасе отшатнулся. - Яд Играмуль, - продолжало рыло, - убивает за час, но тот, кому он попал в кровь, может вмиг оказаться в любой точке Фантазии по своему желанию. Представляешь, что было бы, если бы это стало известно! От Играмуль улизнула бы вся добыча! - Убивает за час?! - воскликнул Атрейо. - Но что же я успею сделать за один час? - И все же больше, чем в те часы, которые тебе осталось здесь прожить, - прожужжал рой москитов. - Решай! Атрейо сосредоточенно думал. - Вы отпустите Дракона, если я попрошу вас об этом именем Девочки Королевы? - спросил он наконец. - Нет, - ответило рыло. - Ты не имеешь права просить об этом Играмуль, даже если ты носишь Знак. Девочка Королева разрешает нам всем быть такими, какие мы есть. Только поэтому Играмуль и признает ее Знак. И ты это прекрасно знаешь. Атрейо стоял по-прежнему с опущенной головой. Все, что говорила Играмуль, было правдой. Значит, он не может спасти Дракона Счастья. Его личные желания вообще ничего не значат. Атрейо поднял голову и сказал: - Укуси меня! И в тот же миг на него обрушилось стальное облако москитов и плотно обволокло его со всех сторон. Атрейо почувствовал нестерпимую боль в левом плече и едва успел подумать: “К Южному Оракулу!”, как у него потемнело в глазах. Когда Волк час спустя домчался до этого места, то увидел лишь огромную паутину, висящую над пропастью, и никого вокруг. След, который вел его сюда, вдруг пропал, и, несмотря на все старания, он не мог его снова найти. Бастиан оторвался от книги. Он чувствовал себя так плохо, словно и к нему в кровь попал яд Играмуль. - Хорошо, - сказал он тихо, - что я не в Фантазии. К счастью, таких чудовищ в действительности не существует. Ведь все это только выдуманная история. А может, не выдуманная? Иначе как же могло случиться, что Играмуль и, видно, Атрейо тоже услышали испуганный крик, вырвавшийся у Бастиана? Да, от этой книги ему постепенно становилось как-то не по себе... Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи