[ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Правила форума ] -- [ Зарегистрироваться ]

Джебран Халиль Джебран (редкий суфийский ТЕКСТ- послание)

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:  

Раздел: 
ДАО КУРАМА / О Мастерах, для Мастеров / Джебран Халиль Джебран (редкий суфийский ТЕКСТ- послание)

Страницы: 1 2 Next>> ответить новая тема

Автор Сообщение

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:19


ПРОРОК

Аль Мустафа, Несравненный среди любимых всеми, тот, кто был рассветом собственного дня, ждал 12 лет в городе Орфалесе. Он ждал своего корабля, который должен был вернуться и забрать его на остров, где он родился.

На двенадцатый год, на седьмой день месяца жатвы он взошел на холм за городскими стенами и взглянул в сторону моря, и увидел свой корабль, выходящий из тумана.

Тогда врата его сердца широко раскрылись, и его радость устремилась далеко в море. И он закрыл свои глаза и начал молиться в молчании души своей.
Когда же он спускался с холма — грусть вошла в его сердце, и он подумал в сердце своем:
— Как я смогу уйти отсюда спокойно и без печали?

Нет, не без раны в душе покину я этот город.
Длинными были дни боли, которые я провел в этих стенах.
Длинными были ночи одиночества.

А разве может кто-нибудь покинуть свою боль и свое одиночество без сожаления? Слишком много частиц своей души раздарил я по этим улицам, и слишком много рожденного моей тоской бродит нагим среди этих холмов, и я не могу уйти от них без боли и сожаления.
Нет, не одежду снимаю я с себя сегодня, но кожу сдираю с себя своими руками. Нет, не мысли оставляю я за собой, а свое сердце, размягченное жаждой и голодом.
И все же я не могу быть здесь дольше. Море, которое зовет всех в себя, позвало и меня, и я должен идти. Потому что прислушаться к зову часов в Ночи — значит застыть, окаменеть, навеки принять неизменную форму.

Хорошо бы взять с собой все, что здесь есть и уйти. Но как я могу сделать это? Голос не может взять с собой язык и те губы, что дали ему крылья. Одиноким должен он улететь и искать своей цели.

Ведь один, без гнезда своего должен орел пересечь потоки солнечного света.
И теперь, достигнув подножия холма, он снова повернулся к морю и увидел свой корабль, входящий в гавань, а на корабле — моряков, людей его родной земли.

И душа его закричала им, а сам он проговорил:
«Дети моей древней матери, вы, всадники приливов! Как часто приплывали вы в моих снах, а сейчас вы пришли наяву, и это глубочайший из снов. Я готов идти, и паруса мои подняты, и с нетерпением я жду ветра.

Только еще один раз вдохну я этот воздух покоя, еще один раз обернусь с любовью назад.
А потом стану среди вас — моряк среди моряков.

И ты огромное море — бессонная мать! Ты, которое одно дает мир и свободу реке и ручью. Только еще один поворот сделает этот ручей, только еще один звук издаст он в своем скольжении.

И тогда я приду к тебе — мельчайшая капелька к безграничному океану!»

Пока он шел, он видел издали мужчин и женщин, покидающих поля свои и виноградники и спешащих к городским воротам. И он слышал их голоса, называющие его по имени, перекликающиеся от поля к полю, сообщая друг другу, что пришел его корабль.

И он сказал себе: «Будет ли этот день расставания днем слияния наших сердец? Можно ли сказать, что мой закат станет воистину моим рассветом? Что дам я тому, кто оставил свой плуг на полувспаханном поле, или тому, кто остановил колесо своего виноградного пресса?
Станет ли мое сердце деревом, тяжело согнувшимся от плодов, которые я смогу собрать и раздать им?

Брызнут ли чувства мои, как воды фонтана, из которого я смогу наполнить протянутые ко мне чаши?

Кто я — арфа, до которой может дотронуться рука Всемогущего, или флейта, сквозь которую проходит Его дыхание?

Но я только искатель молчания, а какое сокровище мог я найти в молчании, чтобы уверенно раздать его?

Если это день сбора моего урожая, то в какие забытые времена и в какие поля посадил я свои семена?

И если это час, когда я подниму высоко спою лампу, то не мое пламя будет жечь фитиль. Пустую и темную подниму я лампу. И пусть Хранитель ночи наполнит ее своим маслом и зажжет ее сам».

Все это он сказал словами, но многое осталось в сердце его несказанным, потому что сам он не мог высказать вслух глубочайшие откровения.

И когда он вошел в город, все люди вышли встретить его и плакали о нем — все как один человек. И старцы города вышли вперед и сказали:

— Иди, но не уходи от нас. Светом полуденного солнца был ты в полутьме нашей жизни, и юность твоя подарила нам сны, чтобы сновидеть. Не чужой ты среди нас и не гость, а наш сын и возлюбленный. Не страдай, хотя глаза наши и будут скучать без лица твоего.

Жрецы и жрицы сказали ему:
— Пусть волны морские не разделят нас и пусть годы, что ты провел среди нас, станут памятью. Ты разбудил в нас высокие чувства и тень твоя была светом на наших лицах. Мы так сильно любили тебя. Но любовь наша была бессловесна и скрыта покровами. А сейчас она громко кричит и выходит к тебе обнаженная. Ведь всегда было так: любовь не знает своей глубины до часа разлуки.

И другие тоже подошли и говорили с ним. Но он не ответил им, он только наклонил свою голову, и те, кто стояли ближе, увидели, как слезы падают на его грудь.

А после, все пошли на большую площадь, где стоял храм. И там из храма вышла женщина, звали ее Аль-Митра, Пророчица. С особой нежностью взглянул он на нее. Она была той, кто первая нашла и поверила в него, еще в тот день, когда он впервые появился в их городе.

И она приветствовала его, говоря:
— Пророк Бога, в поисках высочайшего, долго выбирал ты пути для своего корабля. Но сейчас твой корабль пришел, и ты должен уйти. Ты так тоскуешь по земле своих грез и страстных желаний, что пусть наша любовь не свяжет тебя и пусть наши нужды не задержат тебя. Но мы просим, перед тем как ты уйдешь от нас, поговори с нами и поделись сдвоим пониманием. А мы передадим его своим детям, а они — своим, и оно не погибнет.

В своем одиночестве следил ты за нашими днями и, бессонный, слушал ты, о чем мы рыдали и смеялись во сне.

Поэтому сейчас открой нам нас самих и скажи обо всем, что тебе было открыто из того, что существует между нашим рождением и смертью.

И он ответил:
— Люди Орфалеса, о чем я могу говорить, кроме как о том, что и так живет в ваших душах?..

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:19


Тогда попросила Аль-Митра: — Расскажи нам О ЛЮБВИ.


Он поднял голову, посмотрел на народ и воцарилось молчание. Тогда он сказал громким голосом:
— Если любовь ведет вас, следуйте за ней, хотя дороги се трудны и тернисты.
Если она осенит вас своими крылами, прислушайтесь к ней, даже если вас ранил меч, скрытый в ее оперении.

И если любовь говорит вам — верьте ей, даже если ее голос рушит ваши мечты, подобно тому, как северный ветер опустошает сад. Ибо любовь венчает вас, но она вас и распинает. Она растит вас, но она же и подрезает.

Она поднимается к вашей вершине и обнимает ваши нежные ветви, дрожащие под солнцем.

И она же спускается к вашим корням, вросшим в землю, и сотрясает их.

Как снопы пшеницы, она собирает вас вокруг себя.

Она обмолачивает вас, чтобы обнажить.

Она просеивает вас, чтобы освободить от шелухи.

Она размалывает вас до белизны.

Она месит вас, пока вы не станете мягкими.

А потом вверяет вас своему святому огню, чтобы вы стали святым хлебом для святого божьего причастия.

Все это творит над вами любовь, дабы вы познали тайны своего сердца и, через это познание, стали частью сердца Жизни.

Но если, убоявшись, вы будете искать в любви лишь покой и усладу, то лучше вам прикрыть свою наготу и, покинув гумно любви, уйти в мир, не знающий времен года, где вы будете смеяться, но не от души, и плакать, но не всласть.

Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя.

Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею, ибо любовь довольствуется любовью.

Если ты любишь, не говори: «Бог в моем сердце!», скажи лучше: «Я — в сердце божием».

И не думай, что ты можешь властвовать над путями любви, ибо, если любовь сочтет тебя достойным, она будет направлять твой путь.

Единственное желание любви — выразить самое себя.

Поэтому, если вы любите, пусть у вашей любви будет такое же намерение:
Таять и походить на бегущий ручей, что напевает ночи свою песню.

Познавать боль от бесконечной нежности. Ранить себя собственным постижением любви.

Истекать кровью охотно и радостно.

Подниматься на заре с окрыленным сердцем и возносить благодарность за еще один день в любви.

Отдыхать в полуденный час, предаваясь мыслям о любовном экстазе.

Возвращаться вечером домой с благодарностью.

И засыпать с молитвой за Возлюбленного в сердце своем и с песней хвалы на устах.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:20


Тогда Аль-Митра заговорила снова:
— Что скажешь ты О БРАКЕ, Учитель?

И он ответил:
— Вы родились вместе и вместе пребудете вечно.

Вы будете вместе, даже когда белые крылья смерти рассеют ваши дни.

Вы будете вместе даже в безмолвной памяти божьей.

Но пусть близость ваша не будет чрезмерной. И пусть ветры небесные пляшут меж вами. Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи.

Пусть она лучше будет волнующимся морем между берегами ваших душ.
Наполняйте чаши друг друга, но не пейте из одной чаши.

Давайте друг другу вкусить своего хлеба, но не ешьте от одного куска.
Пойте, пляшите вместе и наслаждайтесь, но пусть каждый из вас будет одинок, как одиноки струны лютни, хотя от них исходит одна музыка.

Отдавайте свои сердца, но не во владение Друг другу.
Ибо лишь рука Жизни может принять ваши сердца.

Стойте вместе. Но не слишком близко друг к другу.

Ибо колонны храма стоят порознь, а дуб и кипарис не растут в тени друг друга.



И просила женщина, державшая на руках ребенка: — Скажи нам О ДЕТЯХ.

И он сказал:
— Ваши дети — не дети вам. Они сыновья и дочери тоски жизни по самой себе. Они приходят благодаря вам, но не от вас.

И хотя они с вами, они не принадлежат вам.

Вы можете дать им вашу любовь, но не ваши мысли.

Вы можете дать пристанище их телам, но не душам. Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня, где вы не можете побывать даже во снах.

Вы можете стремиться быть похожими на них, но не старайтесь сделать их похожими на вас.
Ибо жизнь не идет вспять и не задерживается во вчерашнем дне.

Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.

Лучник видит свою цель на пути бесконечности и сгибает вас своей силой, чтобы его стрелы летели быстро и далеко.

Пусть ваш изгиб в руке Лучника несет радость.

Ибо, как любит Лучник летящую стрелу, так любит он и лук, который неподвижен.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:20


Тогда богатый человек просил: скажи нам О ДАРАХ.

И он ответил ему:

— Вы даете лишь самую малость, когда дарите часть того, чем владеете. Только тогда, когда вы будете отдавать часть самого себя — вы по-настоящему дарите.

Ведь, что есть то, чем вы владеете, как не вещи, которые вы бережете и охраняете из-за боязни, что они будут нужны вам завтра?

А завтра — что принесет завтра слишком расчетливой собаке, закапывающей кости в бескрайних песках, когда она следует за паломником в святой город?

Разве боязнь нужды — не то же, что и сама нужда?

Разве ужас от возможности жажды не то же, что и сама жажда, даже если ваш колодец полон воды?

Некоторые, владея многим, дарят лишь самую малость того, что имеют. Они дарят лишь, чтобы другие знали об этом. Их скрытое желание этого, делает их подарки безнравственными.

А есть такие, которые, обладая немногим — отдают все.

Это те, кто верит в жизнь и в ее щедрость, их кошелек никогда не бывает пуст.

Есть такие, кто дарит с радостью и эта радость — их награда.

И есть такие, кто дарит, но с болью, и эту боль они несут как свой крест.

И есть те, кто дарят без боли и не ищут от этого радости, и не думают о добродетели. Они дарят так, как в цветущей долине мирт дарит свой аромат небесам.

Руками таких вот людей творит Господь и улыбается земле их глазами.

Хорошо отдавать по просьбе, но лучше дать, когда тебя и не просили, лишь потому, что сам все понимаешь.

И для того, кто дарит охотно, поиск того, кому отдать — это радость много большая, чем само дарение.

А есть ли что-нибудь такое, чего нельзя подарить?

Все, чем вы владеете, все равно когда-нибудь будет роздано.

А раз так — отдавайте же сами, отдавайте сейчас. Пусть время дарения будет вашим, а не ваших наследников.

Вы часто говорите: «Я бы дал, но лишь тем, кто заслуживает».
Деревья вашего фруктового сада не говорят так, не говорят так и стада ваших пастбищ. Они отдают, чтобы жить, потому, что не отдать для них — значит погибнуть.
Ведь наверняка тот, кто был избран, чтобы получить свои дни и ночи, достоин наполнить свою чашу и из вашего маленького ручья.

Разве может быть ноша, тяжелее, чем та, которую надо взвалить, чтобы принять подаяние. Мужество, уверенность и даже милосердие нужно, чтобы принять подарок.

И кто ты такой, чтобы люди унижались перед тобой, чтобы ты мог видеть их суть обнаженной и гордость, лишенной стыда?

Убедись сначала, что ты достоин быть тем, кто дает, достоин быть посланцем дарения.
Ведь в действительности только жизнь дает жизни, а ты, мнящий себя дающим, являешься только свидетелем.

И вы, кто получили, а получаете все вы, не думайте о величине благодарности, ведь этим вы возложите тяжесть на себя и на того, кто вам дал.

Вместо этого — взлетите вместе с дающим на дарах его, как на крыльях. Потому что быть заполненным думой о долге — значит . сомневаться в щедрости того, чьей матерью была земля, свободная сердцем и чьим отцом был сам Бог.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:21



И тогда старый человек — хозяин постоялого двора, просил:
— Скажи нам О ЕДЕ И ПИТЬЕ.

И он ответил так:

— Хорошо, если вы могли бы жить ароматом земли и как растение брать жизненные силы от света.

Но раз вы должны убивать, чтобы есть, и отнимать у новорожденного молоко его матери, чтобы утолить свою жажду, пусть это будет священный акт.

И пусть алтарем будет ваш обеденный стол, на котором чистые дары лесов и полей приносятся в жертву высшей чистоте и невинности, которая живет в человеке.

Когда вы лишаете зверя жизни, обратитесь к нему в своем сердце: «Той же силой, что сразила тебя, и я буду сражен, и меня тоже съедят или используют. Ведь тот же самый закон, что отдал тебя в мои руки, отдаст и меня в еще более могучие руки. И твоя и моя кровь — это только сок, который питает дерево рая».

Когда под твоими зубами хрустит яблоко, скажи ему в своем сердце: «Твои семена будут жить в моем теле. И бутоны твои завтра расцветут в моем сердце. И аромат твой будет в моем дыхании. И вместе мы будем радоваться снова и снова всем временам года».

И осенью, когда вы собираете виноград со своих виноградников, скажите в сердце своем: «Я тоже только виноградник и мои плоды тоже соберут для точила. И как молодое вино меня спрячут в амфоры вечности».

И зимой, когда откроете это вино, пусть в вашем сердце будет песня для каждой чаши. И пусть в этой песне будет память о тех осенних днях, и о винограднике, и о виноградном точиле.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:21


Тогда пахарь произнес: скажи нам О ТРУДЕ.

И он ответил:

Вы работаете, чтобы быть вместе с землей и душой земли. Ведь бездельничать — значит стать другим временем года и выпасть из течения жизни — течения, что движется величаво в бесконечность.

Когда вы работаете, вы становитесь флейтой, в сердце которой шепот часов превращается в музыку.

И кто из вас хотел бы стать тростником, немым и молчаливым, когда все остальные поют в унисон?

Вам всегда говорили, что работа — проклятие, и физический труд - это несчастье.

Но я скажу вам, что когда вы работаете, вы осуществляете часть самой заветной мечты земли, порученной вам, когда мечта эта только родилась. И занимаясь трудом, вы по-настоящему любите жизнь. Потому что любить жизнь через труд — значит близко узнать самые сокровенные секреты жизни.

Но если вы, в муках боли, называете рождение — бедствием и работу для поддержания тела — проклятием, написанным на вашем лбу, тогда я скажу вам, что только в поте лица вы смоете то, что там начертано.

Вам говорили, что жизнь — это тьма, и в своей усталости вы повторяли то, что было сказано раньше усталыми. И я говорю, что жизнь это действительно тьма, пока не проснется стремление.

Но любое стремление слепо, пока нет труда.

И любой труд пуст, пока нет любви.

И только, когда ты делаешь с любовью, ты соединяешь себя с собой, и с другими людьми, и с Богом.

А что такое трудиться с любовью?

Это ткать ткань из ниток, тянущихся из твоего сердца так, будто твоя возлюбленная собирается носить эту ткань.

Это строить дом с любовью так, будто твоя возлюбленная будет жить в этом доме.

Это бросать семена с нежностью и собирать урожай с радостью, будто твоя возлюбленная будет вкушать эти плоды.

Это значит наполнять все вещи, которые ты делаешь, дыханием твоей души.

И знать, что все великие ушедшие стоят рядом и смотрят.

Часто я слышал вас, как бы говорящих во сне: «Тот, кто работает с мрамором и находит форму своей души в этом камне, благородней того, кто пашет землю. И тот, кто берет радугу, чтобы положить ее на холст на радость людям — больше, чем тот, кто делает сандалии для наших ног».

Но я отвечу, и не во сне, а со всей ясностью ума, что ветер говорит с огромными дубами так же нежно, как и с самыми маленькими стебельками травы. И велик только тот, кто превращает голос ветра в песнь, что стала слаще от его собственной любви.
Труд — это любовь, которая видима.

И если ты можешь трудиться без любви, а лишь с отвращением, то будет лучше, если ты оставишь работу и сядешь у ворот храма и будешь просить милостыню у тех, кто работает с радостью.

Потому, что если ты печешь хлеб с безразличием — то ты печешь горький хлеб, который насыщает только наполовину.

И если ты давишь виноград с неохотой, то твоя неохота превратится в яд твоего вина.

И если ты поешь даже как ангел, но нет любви в твоем пении, ты только заглушаешь голоса дня и ночи в сердцах других людей.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:22


И тогда женщина просила: скажи нам О РАДОСТИ И ПЕЧАЛИ.


И он ответил так:
— Твоя радость — это твое горе без маски.

Ведь тот же самый колодец, из которого поднимается твой смех, был часто заполнен твоими слезами.

И разве может быть иначе?

Чем глубже твое горе проникло в тебя, тем больше и радости может вместиться в тебе.

Разве не та чаша, что содержит твое вино, обжигалась когда-то в печи Гончара?

И разве лютня, услаждающая твой дух, не то самое дерево, которое страдало под ножами Резчика?

Когда ты радуешься, загляни глубоко в свое сердце — ты увидишь, что в действительности ты плачешь о том, что было твоей радостью.

И когда тебе горько, загляни снова в свое сердце, и ты обнаружишь, что только то, что приносило тебе радость, даст тебе и печаль.

Кто-то из вас может сказать: «Радость больше, чем печаль». Другие скажут: «Нет! Горе — больше». Но я скажу нам — они неразлучны.

Вместе пришли они, нас коснулись едва, и когда одна из них сидит с тобой за столом — помни, что другая — спит на твоей кровати.

Действительно, как стрелка весов, ты колеблешься между горем и радостью.
И только, когда ты пуст, она неподвижна и в равновесии.

Но чуть лишь Хранитель Сокровищ поднимет весы, чтобы взвесить свое золото и серебро, обязательно радость или горе на чашах поднимется или опустится.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:22


Тогда каменщик вышел из толпы и просил: расскажи нам О ЖИЛИЩАХ.


И он ответил так:
— Когда вы строите дом внутри городских стен, вообразите, что вы строите жилище среди дикой природы.

Именно его видит странник, спрятанный в вас, как бы ни был он одинок и далек.

Ведь ваш дом — продолжение вас самих. Он растет под солнцем и спит в спокойствии ночи. И, конечно, у него есть сны.

А разве ваш дом не мечтает? И, мечтая, разве он не уходит из города в рощу или на вершину холма?

Ах, если бы мог я собрать ваши дома в свою руку и, как сеятель, разбросать их по лесам и полям. И тогда долины стали бы вашими улицами и зеленые тропинки — дорогами, чтобы вы могли ходить друг к другу через виноградники и приносить аромат земли на одеждах.
Но время для этого еще не настало.

Ваши предки в страхе прижались слишком плотно друг к другу. Этот страх пока еще не прошел. И стены вашего города будут пока отделять ваши очаги от ваших полей.
И скажите мне, люди Орфалеса, что есть у вас в ваших домах? Что храните вы там, за дверьми, что закрыты?

Есть ли там мир и спокойствие, говорящие о том, что вы сильны?

Есть ли там воспоминания, эти мерцающие своды, соединяющие вершины умов?

Есть ли там красота, отдаляющая сердца от мира вещей, сотворенных из камня и дерева, и ведущая их к священным вершинам?

Скажите, есть ли все это в ваших домах?

Или есть у вас только комфорт и стремление к комфорту — этот вороватый пришелец, который входит в дом как гость, потом становится хозяином, а затем и властелином.

И как укротитель зверей, он железным крючком и бичом превращает ваши самые большие желания в марионетки.

Хоть у него и мягкие руки, сердце его — из железа.

Он баюкает вас, только чтобы стать у кровати и смеяться над вашим достоинством.

Он высмеивает ваши разумные чувства и заворачивает их н мягкий пух сухих трав моря, как хрупкие амфоры.

Вот так стремление к роскоши убивает пыл души, а потом идет, улыбаясь, на похоронах.

Но, вы, дети пространств, вы, неугомонные даже во сне, вы не дадите себя поймать и укротить.

Вашим домом будет не якорь, а мачта. Он будет не блистательным покровом, который скрывает рану, но веком, защищающим глаз.

И вы не сложите крыльев, только чтобы проходить через двери, и не склоните голову, только чтобы не удариться о низкий косяк.

И вы не будете бояться дышать только от того, что стены ваши при этом могут треснуть и обрушиться.

И вы не будете жить в гробницах, сделанных мертвыми для живых.

Ведь как ни красив и богат ваш дом, он не сохранит вашей тайны и не спрячет вашей тоски.
Ведь то в вас, что не имеет границ, остается во дворце неба, чья дверь — утренний туман и чьи окна — песни и молчание ночи.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:22

И тогда ткач просил: Скажи нам ОБ ОДЕЖДАХ.

И он ответил:

- Ваши одежды скрывают большую часть того, что в вас прекрасно, но они не скрывают того, что в вас некрасиво.

И хотя вы в одеждах ищете свободу иметь свою тайну, вы найдете в них лишь хомут и цепи.

А без них вы смогли бы встретить солнце и ветер всей вашей кожей, а не только хитоном.

Потому, что дыхание жизни заключено в луче солнца и рукой жизни можно назвать ветер.

Кое-кто из вас скажет, что одежды сотканы северным ветром.
И я скажу — да, это северный ветер! Но ваш стыд был его ткацким станком, и ваша изнеженность была его нитью. И когда он окончил эту работу, он смеялся над вами в лесу.
Не забывайте, что скромность — это щит против глаза, который нечист. И когда нечистых не будет, не станет ли скромность лишь уздой и обманом ума?

И не забывайте — земле приятно чувствовать ваши босые ноги, а ветрам хочется играть вашими волосами.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:23

И купец просил: Расскажи нам О КУПЛЕ И ПРОДАЖЕ.

И он ответил так:

- Вы — те, кому земля отдает свои плоды, и вы не будете нуждаться, если знать, что с ними делать.

Ведь в обмене даров земли вы найдете и богатство, и достаток, и удовольствие. И все же, если обмен не будет сделан с любовью и согласием — он приведет одних к жадности, а других к голоду.

Вы те, кто уходит в туманное море или идет в поле за плугом, или подрезает лозу. Придя на базар, вы встречаете тех, кто делает ткани и обжигает горшки, и собирает душистые пряности.

Позовите тогда главного духа Земли, чтобы он появился среди вас и освятил бы ваши весы и вашу способность считать, сколько весит каждая ценность по отношению к другой ценности.
И сторонитесь бездельников в ваших делах — тех, кто будет пытаться продать свое пустомельство за труд ваш.

Такому скажите: «Иди со мной в поле или с братьями нашими в море и закинь сам свою сеть. Потому, что земля и море будут к тебе так же щедры, как были щедры к нам».

И если к вам придут певцы, танцоры, флейтисты — купите и их дары тоже.

Потому, что и они — лишь собиратели плодов и благовоний, и то, что они с собой принесли на продажу — это тоже хорошая пища для вашей души, хоть она и сделана из мечты и видений.
И прежде, чем вы покинете ту базарную площадь, проследите, чтобы ни один не ушел бы с пустыми руками.

Потому, что главный дух Земли не уснет спокойно, пока не будет удовлетворен и самый малый из нас.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:23


И тогда один из судей города вышел вперед и просил:
- Скажи нам О ПРЕСТУПЛЕНИИ И НАКАЗАНИИ.

И он ответил так:

— Когда дух ваш уходит бродить как игрушка ветров, вот тогда-то вы — одинокие и незащищенные, совершаете злодеяния против других, а значит и против себя.

И за то плохое, что вы совершили, вы должны набраться терпения и ждать, стуча в ворота, что открыты только для благословенных.

Как океан безбрежна божественная часть вашего «Я». Она всегда остается неоскверненной.
Но, как эфир она держит на себе только тех, у кого есть крылья. Похожа на солнце божественная часть вашего «Я». Она не знает путей, которыми пробирается крот или ползают змеи.

Но божественное «Я» — живет не одно в вас.

Многое в вас еще от человека и даже от того, кто был до него.

То бесформенное, что живет в вас от вашего темного предка, бродит сонно в тумане, стараясь проснуться.

Но только с Человеком, который есть в вас, говорю я.

Что есть преступление и какое за него наказание, знает не ваше божественное, и не та часть, что от темноты, а только то, что от Человека.

Часто слышал я, как вы говорили о том, кто сотворил зло. Вы говорили так, будто он не был одним из вас, а был для вас только странник, пришелец из другого мира.
А я говорю, что как святой и праведный не может подняться выше самого высокого, что есть в каждом из вас, так и злой и слабый не может пасть ниже самого низкого, что также есть в каждом из вас.

И как одинокий лист не станет желтым без молчаливого согласия целого дерева, так и обидчик не может сделать,, плохое, если все вы не желаете того же тайком.
Ведь не одиночками, а как процессия, идете вы все к божественному внутри вас. Вы одновременно и путник, и дорога.

И когда один из вас падает, он падает за тех, кто позади, чтобы те не споткнулись о камень.

Да, но он падает из-за тех, кто впереди, кто, хоть и силен в ногах и проворен, все же не убрал камень с дороги.

И скажу еще то, что не понравится вам:
Убитый не свободен от ответственности за свое убийство.
И ограбленный не безвинен за то, что ограблен.
И праведный не может отгородиться от дел грешника.
Тот, у кого чистые руки — не чист в делах обманщика.

Да, виновный сам часто жертва пострадавшего.

И еще чаще осужденный несет свое бремя за тех, кто остался без греха и кого не винят.
Но нельзя отделить справедливое от несправедливого и хорошее от греховного.
Потому, что они всегда едины перед лицом солнца, как белая нитка и черная, свитые вместе. А когда порвется черная нитка, ткач не только осмотрит весь сотканный материал, но также проверит и ткацкий станок.

И если кто-то из вас возьмется судить о чьей-то неверной жене, то пусть он взвесит и сердце мужа ее на весах и измерит душу его по всем меркам.

И пусть тот, кто готовит плетку обидчику, всмотрится в душу того, кто обижен.
Если кто-то из вас будет наказывать от имени праведных, готовый обрушить топор на древо зла, пусть он всмотрится и в корни его.

И конечно, он найдет там корни зла, но найдет там также и корни добра, свитые вместе.
Корни полезного и корни вредного свиты вместе в тихом сердце земли.
И вы, судьи, желающие быть справедливыми, за что приговор вынесете тому, кто чист телом, но вор в душе?

И что за наказание наложите на того, кто убил телесно, но прежде сам был убит другими духовно?

А как накажете вы того, кто по делам своим обманщик и тиран? И в то же время сам — жертва обмана и насилия?

Как вы накажете тех, чье раскаяние стало уже большим, чем то, что они совершили? Ведь разве раскаяние не есть то, что как раз и хочет получить от виноватого правосудие, которому вы рады служить?

И все же вы не можете дать раскаяние невиновному или отобрать его от сердца виноватого. Неумолимо будет приходить оно ночью, чтобы человек мог проснуться и взглянуть на себя.
А вы, стремящиеся понять справедливость, как вы поймете ее, не взглянув на дела все в полном свете дня?

Тогда только поймете "вы, что тот, кто стоит, и тот, кто упал — всего лишь один человек, находящийся в сумерках между ночью низости и светом того, что божественно в его душе.
Ведь и самый главный из камней храма ничуть не выше самого нижнего камня в его фундаменте.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:24


И тогда сказал адвокат: — Что ты думаешь О НАШИХ ЗАКОНАХ, Учитель?

И он ответил так:

— Вы с удовольствием создаете законы.
И с еще большим удовольствием вы их нарушаете.

Так дети на песке у океана строят, играя, все новые песчаные башни, чтобы со смехом сломать их.

Но пока вы строите свои песчаные башни, океан приносит на берег все новый и новый песок. А когда вы ломаете то, что построили — океан смеется вместе с вами.

Поистине, океан всегда смеется над простодушными.

Но как быть с людьми, для которых жизнь — не океан, а созданные человеком законы — не песчаные замки?

Как быть с теми, для кого жизнь — это скала, а закон — долото, которым они хотят изменить форму скалы по своему желанию?

Как быть с калекой, ненавидящим танцы?

Как быть с влюбленным в свой хомут, домашним волом, для которого гуляющие по лесу лось и олень — только бездомные бродяги без рода, без племени?

Как быть со старым змеем, который уже не может сбросить свою старую кожу и поэтому называет всех те, кто ее сбрасывает — голыми и бесстыжими?

И как быть с тем, кто приходит самым первым на свадебный пир, а когда наевшись, устанет и уходит, говоря, что все пиры — это лишь нарушение порядков, а те, кто пирует — нарушают законы?

Что я скажу о них всех? Только то, что они хоть и стоят в лучах солнца, но на солнце глядят лишь их спины. А они видят только тени свои и тени свои принимают они за законы.
И что для них солнце, если не простой создатель теней?

Но вы, кто идет лицом к солнцу — разве рисунки на бренной земле остановят вас?

И вы, кто в дружбе с ветрами, нужен ли вам вертящийся флюгер, чтобы указать путь?

Какой закон людей испугает вас, если танцуя, вы не спотыкаетесь о кованые цепи других?

И кто осудит вас, если вы сорвете с себя одежды, но не бросите их на дорогу другого?

Люди Орфалеса, вы можете заставить замолчать барабан и ослабить струны лиры, но кто может приказать жаворонку замолчать?

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:24


И произносящий речи просил:
— Скажи нам О СВОБОДЕ.

И он ответил так:

— У городских ворот и у ваших очагов я видел, как вы падаете ниц и поклоняетесь своей свободе — так рабы заискивают перед тираном и восхваляют его, хотя он убивает их.

И в храмовой роще и в тени крепости я видел, как самые свободные из вас носят свою свободу, как ярмо и наручники.

И сердце мое обливалось кровью, ибо вы можете стать свободными лишь тогда, когда .даже само желание искать свободу станет для вас уздой и вы перестанете говорить о свободе как об искомом и достигнутом.

Истинно свободными вы станете не тогда, когда лишены забот будут ваши дни и ваши ночи будут избавлены от нужды и горя, а когда ваша жизнь будет опоясана ими, но вы подниметесь над ними нагие, без оков.

И как вам подняться над днями и ночами, не разорвав цепей, которыми вы сковали свой полдень на заре своего постижения?

Истинно то, что вы называете свободой — самая крепкая из этих цепей, хотя звенья ее блестят на солнце и слепят ваши глаза.

И что, как не частицы вас самих хотелось бы вам сбросить, чтобы обрести свободу?
Если это несправедливый закон, который вы хотели бы отменить, то закон этот был начертан вашей же рукой на лбу вашем. Вам не стереть его, даже если вы бросите в огонь книги законов, вам не смыть его со лбов ваших судей, даже если вы на них выльете целое море.
А если это деспот, которого вы хотели бы свергнуть с престола, посмотрите прежде, разрушен ли его престол, воздвигнутый в вашей душе.

Ибо как может тиран властвовать над свободными и гордыми, если нет в их свободе тирании и нет в их гордости стыда?

А если это — забота, от которой вы хотели бы избавиться, то эта забота скорее была избрана вами, чем навязана вам.

Если это страх, который вы хотели бы изгнать, то источник этого страха — в вашем сердце, а не в руке устрашающего.

Истинно, все в вашем естестве движется в неизменном полуобъятии, желанное и ужасающее, отвратительное и заветное, то, что вы ищете, и то, от чего вы бежали бы.

Все это движется в вас, как свет и тень, слитые в пары.

Когда тень бледнеет и исчезает, угасающий свет становится тенью другого света.
Так и ваша свобода, теряя свои оковы, сама становится оковами большей свободы.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:25


Тогда жрица храма заговорила снова:
— Расскажи нам О РАЗУМЕ И СТРАСТИ.

И он ответил так:

— Часто ваша душа — поле битвы, где разум и воля ведут войну против страстей и влечений.
Если бы я мог стать миротворцем в душах ваших, если б мне удалось превратить разлад и соперничество этих стихий в напев и единство!

Но как мне достичь этого, если и вы сами не станете миротворцами, возлюбившими все стихии свои?

Ваши разум и страсть — это руль и паруса вашей, плывущей по морю, души. Если паруса и руль сломаны, вы можете носиться по волнам и плыть по течению, либо неподвижно стоять в открытом море.

Ибо разум, когда он властвует — это сила, имеющая предел, а одна страсть — пламя, сжигающее дотла.

Потому пусть ваша душа вознесет ваш разум на вершину страсти, чтобы он пел, и пусть она направляет вашу страсть разумно, чтобы ваша страсть жила, каждый день, воскресая, и подобно фениксу возрождалась из пепла.

Хотел бы я, чтобы вы считали вашу волю и ваши влечения двумя дорогими гостями в своем доме. Ведь не будете вы оказывать одному гостю больше почестей, нежели другому, ибо тот, кто более внимателен к одному, теряет любовь и доверие обоих.

Когда вы сидите среди холмов, в прохладной тени серебристых тополей, разделяя мир и спокойствие с далекими полями и лугами — пусть тогда ваше сердце промолвит в тишине: «Бог покоится в разуме».

Когда разразится буря и могучий ветер начнет сотрясать деревья в лесу, а гром и молния возгласят величие неба — пусть тогда ваше сердце воскликнет в благоговении: «Бог движется в страсти».

И раз вы — дыхание в божьем мире и лист в божьем лесу, то и вы покоитесь в разуме и двигаетесь в страсти.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:25


Тогда заговорила женщина: Расскажи нам О БОЛИ.

И он ответил так:

— Ваша боль от того, что ломается оболочка, скрывавшая вас от понимания вещей. Чтобы сердце плода могло предстать перед солнцем, его твердая косточка должна расколоться.
Вот так и вы должны узнать свою боль.

И если бы сердце ваше не переставало изумляться чудесам, которые жизнь приносит вам каждый день, ваша боль казалась бы вам не менее дивной, чем радость.

И вы бы смирились со сменой года вашего сердца, подобно тому, как принимаете и смену сезонов, проходящих через ваши поля. И наблюдали бы с безмятежностью за зимами ваших печалей.

Значительную часть вашей боли вы выбрали сами. Это горькое снадобье, которым врач внутри вас лечит заболевшую часть вашего «Я». Поэтому доверьтесь врачу и пейте его лекарство молча и безропотно.

Потому что, как ни тяжела и ни жестока рука — она управляется бережной рукой Невидимого.

И чаша, что Он вам поднес, хотя и жжет ваши губы, сделана Гончаром из глины, смоченной Его собственными святыми слезами.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:26


И просил мужчина: - Скажи нам О ПОЗНАНИИ СЕБЯ.

И он ответил так:

— Ваши сердца знают, но молчат о секретах дней и ночей. Но уши ваши жаждут услышать о том, что знает сердце.

И вы услышите в словах то, что вы всегда знали в мыслях. И вы дотронетесь пальцами до нагого тела ваших мечтаний. Так это и должно быть.

Ведь скрытый родник вашей души должен пробудиться и побежать, журча к морю.

И сокровище ваших бесконечных глубин должно открыться вашим глазам.

Но пусть не будет весов, чтобы взвесить это сокровище, которое вам неизвестно. И не стремитесь измерить глубину познания себя при помощи мерной рулетки.

Потому что «Я» — море, которое не имеет границ и которое невозможно измерить.

Не говорите: «Я нашел правду», а скажите: «Я нашел крупицу правды».

Не говорите: «Я нашел дорогу, по которой идет душа», а скажите: «Я встретил душу, идущую моей дорогой». Потому что душа идет всеми дорогами. Потому что душа не идет по прямой и не растет как тростник.

Потому что душа как цветок лотоса открывает свои лепестки один за другим и число их нельзя сосчитать.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:26


Тогда просил учитель: — Расскажи нам ОБ УЧЕНИИ.

И он сказал так:

— Ни один человек не покажет вам больше того, что уже лежит в полусне рассвета вашего знания. И учитель, ходящий в тени храма вокружении учеников, дарит им не мудрость свою, а только веру и способность любить.

Если он действительно мудр, он не пригласит вас в дом своей мудрости, а лишь подведет к порогу вашего собственного ума.

Зрящий звезды может рассказать вам о своем понимании пространства, но он не может дать вам своего понимания.

Музыкант может петь вам о ритме, который везде, но он не может дать вам слух, чтобы уловить этот ритм, или голос, чтобы его повторить.

И тот, кто сведущ в науке о числах, может рассказать вам о мире мерностей и отношений, но он не может провести вас туда.

Потому что прозрение одного человека не простирает свои крылья на другого.
И каждый из вас стоит в одиночку перед Ним, так и каждый из вас должен быть одинок в своем знании Его и в понимании Земли

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:26


А потом вышел юноша и попросил: — Скажи нам О ДРУЖБЕ.

И он ответил так:

— Ваш друг — это ваши удовлетворенные нужды.

Он — ваше поле, которое вы засеваете любовью и пожинаете благодарностью.

И он — ваш стол и очаг.

Вы приходите к нему голодные для того, чтобы насытиться покоем.

Когда ваш друг открывает вам свои мысли, не бойтесь говорить ему «нет» лишь про себя, и не отказывайте ему в «да».

И когда он молчит, пусть ваше сердце не перестает слушать сердце его.

Потому что если есть дружба, то все мысли, все желания и все надежды рождаются и разделяются с радостью, которой не нужно признание и не нужны слова.

Но не горюйте, когда вы расстаетесь с другом своим, ведь то главное, что вы любите в нем, может быть виднее в разлуке — как путешественнику гора видится лучше с равнины.

И пусть не будет в вашей дружбе других целей, как только — углубление духа.

Потому что любовь, которая ищет не только открытия собственной тайны — это уже не любовь, а лишь сеть, брошенная наугад, чтобы поймать, что попадется.

И пусть все лучшее в вас будет для друга.

Но раз уж он должен знать ваши отливы, пусть он знает и ваши приливы.

Ибо, зачем вам нужен друг, если вы ищете его только, чтобы скоротать свое время?

Ищите встречи с другом всегда, когда у вас есть время жить.

Ведь друг существует, чтобы удовлетворить вашу нужду, а не заполнить в вас пустоту.

И в сладости дружбы пусть будут смех и разделенные радости.

Потому что сердце находит утро своего «Я» и набирается сил как раз в росе малых вещей.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:27


И тогда ученый человек просил: — Скажи нам О РАЗГОВОРЕ.

И он ответил так:

— Вы разговариваете, когда перестаете быть в мире с вашими мыслями.

И когда вы больше не можете жить в одиночестве вашего сердца, вы живете губами, а звук становится лишь развлечением.

И во многом из того, что вы говорите, мысль наполовину убита. Потому, что мысль — это птица открытых пространств, которая в клетке из слов может расправить крылья, но не может летать.

Есть среди вас и такие, кто ищет разговорчивого из страха остаться наедине с собой.

Молчание одиночества обнажает глазам их собственное «Я» и им хочется бежать от себя.

И есть те, кто в разговоре неосознанно открывают правду, которую сами не понимают.
И есть те, у кого правда в них самих, но они не говорят о ней словами.
И в груди их дух живет в ритмичном молчании.

Когда ты встретишь друга на дороге или на базаре, пусть дух, что живет в тебе, движет твоими губами и управляет твоим языком.

И пусть голос твоего голоса говорит уху его уха.

Потому что душа его будет хранить правду твоего сердца, как хранится вкус вина, когда цвет его забыт и сосуда уж нет больше.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:28


И считающий звезды спросил: Учитель, что такое ВРЕМЯ?

И он ответил так:

— Вы хотели бы измерить необъятное и неизмеримое — время.

Вы хотели бы приспособить себя и даже направить дух свой по пути, соответствующему часам и сезонам.

Из времени вы хотели бы сделать ручьи, на берегах которых вы сидели бы, глядя, как течет время.

И все же непреходящее в вас понимает, что жизнь неподвластна течению времен.
И знает, что «вчера» и «завтра» — это лишь память и мечта «сегодня».

И то, что поет в вас и созерцает — все еще живет в границах той первой секунды, которая разбросала звезды в пространстве.

Кто из вас не чувствует, что его сила любить не имеет границ?

И все же кто-то не чувствует, что та же любовь, столь безграничная, заключена лишь внутри самого себя, и не движется от одной любовной мысли к другой или от одного любовного действа к другому.

А разве само время — не то же, что и любовь — неделимо и безгранично?

Но, коль в ваших мыслях вы должны измерять время сезонами, пусть каждый сезон охватывает все другие времена года.

И пусть ваше «сегодня» обнимет все прошлое и будущее, укутав их памятью и страстным желанием.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:28


И один из старейшин города просил:
— Скажи нам О ДОБРЕ И ЗЛЕ.

И он ответил:
.
— О хорошем в вас я могу говорить, а не о зле.

Ведь что есть зло, если не добро, измученное собственным голодом и жаждой?
Поистине, когда добро голодно, оно ищет пищу даже в темных недрах, и когда оно жаждет — оно пьет даже из мертвых источников.

Вы добры, когда вы едины сами с собой. Но и когда вы разъединены, вы не злы.

Потому что дом, где нет согласия — еще не гнездо воров, это просто дом, где нет согласия.

И корабль без руля может плавать без цели между опасными островами, и все же, не пойти ко дну.

Вы добры, когда позволяете себе дарить. Но и когда вы хотите получить для себя, вы не злы.
Потому, что когда вы стараетесь приобрести, вы просто корень, который, прильнув к груди земли, сосет ее молоко.

Конечно, плод не может сказать корню: «Будь как я — зрелым и всегда раздающим свое изобилие». Потому, что для плода отдавать — его предназначение, также как получать — предназначение корня.

Вы — носители добра, когда вы говорите — все ваши чувства не спят, отражаясь в словах. Но вы не несете зла, даже когда ваш язык бормочет что-то без цели в то время, когда ваше «Я» — спит.

Ведь даже бормотание может усилить слабый язык.

Вы — носители добра, когда вы идете к цели своей твердо и шаги ваши смелы. Но вы не несете зла и тогда, когда идете хромая.

Даже тот, кто хромает — тоже идет вперед.

Но вы, которые сильны и быстры, смотрите, чтобы не захромать перед настоящим хромым, думая, что этим вы делаете доброе дело.

Вы хороши в бесчисленных добрых делах, но вы не несете зла и тогда, когда не творите добра. Вы просто теряете даром время и медлите. Жаль, что олени не могут учить быстроте черепах.

В вашем стремлении сделать свое «Я» огромным, лежит ваша доброта, и это стремление есть в каждом из вас.

Но в некоторых это стремление сильно как поток, мощно несущийся к морю, увлекающий за собой тайны склонов холмов и песни лесов. А в других то же стремление — лишь тихий ручей, теряющийся в собственных поворотах и изгибах, и так и не достигающий моря.

И пусть тот, кто ретив, не скажет тому, кто спокоен: «Почему ты медлишь и останавливаешься?»

Потому, что настоящий носитель добра не спросит у голого: «Где твое платье?» и не скажет бездомному: «Что же стало с твоим домом?»

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:28


Тогда жрица просила: — Скажи нам О МОЛИТВЕ.

И он ответил так:

— Вы молитесь, когда у вас нужда или горе, а ведь могли бы молиться также в дни ваших радостей и в дни изобилия. Ведь что есть молитва, если не продолжение нашего «Я», живущего в небесном пространстве?

Но если вам становится лучше, когда вы изливаете свою тьму в это пространство, то вам будет приятно излить туда и зарю своего сердца.

И если, когда душа ваша зовет вас на молитву, вы можете лишь рыдать, она должна побуждать вас к этому снова и снова, пока рыдания ваши не превратятся в смех.

Когда вы молитесь, вы поднимаетесь ввысь, чтобы встретиться с теми, кто тоже молится в этот час и кого без молитвы вы никогда бы не встретили. Поэтому пусть приход в этот невидимый храм будет лишь для восторга и радости встречи.

Потому что, если вы вошли в храм только для того, чтобы просить — вы не получите.

И если вы вошли в него только для того, чтобы унизить себя — вас не поднимут.

И даже если вы вошли в храм, чтобы молиться только о благополучии других — вас не услышат.

Достаточно того, что вы входите в этот невидимый храм.

Я не могу дать вам слова ваших молитв.

Бог слушает не слова ваши, кроме тех случаев, когда он сам вкладывает их в ваши уста.
И я не могу научить вас молитве ваших морей, лесов и гор.

Но вы — дети тех гор, лесов и морей, сами найдете их молитву в вашем сердце.

Если вы просто прислушаетесь в тишине ночи, то вы услышите, как они говорят молчаливо:
«Наш Бог, ты создал наше крылатое «Я».
Это Твоя воля повелевает в нас.
Это Твое желание желает в нас.
Это с твоего побуждения наши ночи,
Которые принадлежат Тебе,
Превращаются в дни, также Твои.
Мы не можем просить у Тебя ничего,
Потому, что ты знаешь наши нужды
Прежде, чем они рождаются в нас.
Ты придумал нам нашу нужду
И давая нам больше Себя
Ты даешь нам все, что нам надо».

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:29


Тогда отшельник, который заходил в город раз в году, вышел вперед и просил:
- Скажи нам ОБ УДОВОЛЬСТВИИ.

И он ответил:

— Удовольствие — это песнь свободы, но не сама свобода. Это цветение ваших желаний, но не плод их.

Это глубина, зовущая ввысь, но это не та глубина и не та высота. Это заключенный в клетку, которому дали вдруг крылья.

Но это не заключенное в клетку пространство. Да, поистине, удовольствие — это песнь свободы.

И я буду рад, если вы желаете его от всего сердца, хотя я не хотел бы, чтобы вы потеряли свое сердце в этом пении.

Есть среди вас юноши, что ищут удовольствия, как если бы в нем все заключалось — их вы уже осудили и упрекнули.

Но я бы не стал осуждать и упрекать, я дал бы им возможность искать. Конечно, они найдут множество удовольствий, а не одно. У него есть семь сестер и каждая из них еще более прекрасна, чем просто удовольствие.

Разве вы не слышали о человеке, который копался в земле, чтобы найти коренья, а нашел сокровища.

И есть среди вас старики, которые вспоминают удовольствия с сожалением, как будто это были ошибки, совершенные ими в опьянении. Но сожаление — это затмение разума, а не способ наказать себя за то, что прошло.

Им бы лучше вспомнить их удовольствия с благодарностью, как они вспоминали бы об урожае лета.

Все же, если их сожаления утешат их — пусть они утешатся.

И есть среди вас те, кто уже не юн, чтобы искать и недостаточно стар, чтобы жить воспоминаниями. Страшась искать или вспоминать, они избегают всех удовольствий, чтобы не обделить свой дух, не оскорбить его.

И даже в таком отречении находят они свое удовольствие.

Вот так они тоже находят сокровища, хотя их дрожащие руки роют землю в поисках кореньев.
Но скажите мне — кто же может обидеть Дух?

Разве соловей обижает тишину ночи?

Разве светлячок обижает звезды?

И разве ваше пламя или ваш дым обременяют ветер?

Вы думаете, что дух — это тихий водоем, который можно взволновать посохом?

Часто отказываясь от удовольствия, вы просто прячете желание его в тайники вашего «Я».

Но кто знает, может то, что кажется упущенным сегодня, ожидает вас завтра?

Даже ваше тело знает то, чем может гордиться, знает свои законные права, его не ввести в заблуждение. А ведь ваше тело — это арфа вашей души. И от вас зависит, извлечь из нее чарующую музыку или череду разрозненных звуков.

А теперь вы спрашиваете в вашем сердце: «Как мы отделим то, что хорошо в удовольствии, от того, что не хорошо?»

Идите в ваши поля и ваши сады, и вы узнаете, что для пчелы — удовольствие собирать мед с цветка. Но для цветка — отдавать свою сладость пчеле тоже удовольствие, потому что для пчелы цветок — это фонтан жизни. А для цветка пчела — посланник любви.

И для обоих — пчелы и цветка, давать и получать удовольствие есть необходимость и наслаждение.

Люди Орфалеса! Будьте в ваших удовольствиях подобны цветам и пчелам.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:29


И вышел поэт и просил: — Скажи нам О КРАСОТЕ.

И он ответил так:

— Где вы найдете красоту и как узнаете вы ее, если она сама не будет вашей дорогой и поводырем?

И как будете говорить о ней, если она не будет тем ткачом, который ткет вашу речь?

Горемыка или раненный скажет, что красота добра и милосердна, как молодая мать, которая проходит среди нас, стесняясь своего собственного великолепия.

А страстный скажет: «Нет! Красота — это нечто могучее и устрашающее. Как буря она сотрясает землю под ногами и небо над головой».

Усталый и утомленный скажет: «Красота — она как мягкий шепот. Она говорит с нашим духом. Ее голос утихает перед нашим молчанием, как слабый огонь, что трепещет от страха перед тенью».

Но беспокойный скажет: «Мы слышали ее кричащей среди горных вершин. И ее крикам вторил цокот копыт, хлопанье крыльев и рычанье львов».

Вечером стражник города скажет: «Красота встанет на востоке с рассветом».

А в середине дня те, кто трудится или путешествует, скажут: «Мы видели ее склонившейся над землей из окон заката».

Зимой, занесенные снегом скажут: «Она придет с весной, бегущей по холмам».

А в летней жаре жнецы промолвят: «Мы видели ее танцующей с листьями осени, и мы видели снежные пряди в ее волосах».

Все это говорили вы о красоте.

И все же, по правде, вы говорили не о ней, а о своих неудовлетворенных нуждах. Красота же — это не нужда, а экстаз.

Это не пересохший рот или пустая, протянутая за подаянием рука.

Это, скорее, объятое пламенем сердце и поющая от восторга душа.

Это не образ, который можно увидеть, и не песня, которую можно услышать.

Это, скорее, образ, что стоит перед вами, хотя вы закрыли глаза, и весна, которую слышно, хотя вы заткнули уши.

И это не сок, сохранившийся в ободранной коре дерева, и не крыло, скрепленное с когтем.
Это скорее, вечноцветущий сад, и сонм ангелов, которые всегда в полете.

Люди Орфалеса! Красота — это жизнь, когда она снимает покрывало со своего святого лица.
Но вы сами — эта жизнь, и вы сами — ее покрывало. Красота — это вечность, смотрящая на себя в зеркало. Вы сами — эта вечность, и вы — зеркало.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:30


И старый жрец просил: - Скажи нам О РЕЛИГИИ.

И он сказал так:

— А разве я говорил сегодня о чем-нибудь еще?

Разве религия это не все ваши дела и все их отражения?

И не все то, что не является ни делом, ни его отражением, а лишь радостью и удивлением, всегда льющимся из вашей души, даже когда руки ваши рубят камень или работают за ткацким станком.

Кто может отделить свою веру от своего действия или убеждение от того, чем он занят?

Кто может расстелить свое время перед собой, говоря, что это для Господа, а это — для меня, это для моей души, а это, другое, для тела?

Все ваши часы это крылья, несущие вас сквозь пространства от себя к себе.

Тот, кто носит свои правила подобно выходному платью, лучше оставался бы голым. Ведь солнце и ветер не прорвут дыр в его коже.

И тот, кто определяет свою жизнь лишь правилами, заключает певчую птицу в клетку.

Самая свободная песня не приходит из-за решетки, не приходит она и из-за колючей проволоки.

И тот, для кого молитва — это окно, которое можно открыть, но можно и закрыть, еще не посетил дом своей души, чьи окна простираются от зари до зари.

Ваша будничная жизнь является вашим храмом и вашей религией. И всегда, когда вы входите туда, берите с собой все, что у вас есть.

Возьмите с собой плуг и наковальню, молот и лютню. Все те вещи, что вы создали по нужде или для наслаждения.

Потому что в молитвах своих вы не сможете подняться выше своих достижений или пасть ниже своих неудач.

И возьмите с собой всех людей.

Потому что в молитвах вы не сможете ни взлететь выше, чем их надежды, ни унизить себя ниже их отчаяния.

И если вы узнаете Господа, не ждите, что он ответит на ваши вопросы и исправит ваши ошибки.

Лучше посмотрите вокруг и увидите Его играющим с вашими детьми. Взгляните в пространство и увидите Его идущим по облаку, простирающим руки Свои в виде молний и спускающимся в виде дождя. Вы увидите, что Он улыбается в цветах, а потом поднимается и шевелит руками Своими в деревьях.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:30


Тогда Аль-Митра заговорила: — Хотим спросить тебя О СМЕРТИ.

И он сказал так:

— Вы хотели бы узнать секрет смерти. Но как вы найдете его, если не будете искать в сердце жизни?

Филин, чьи привыкшие к ночи глаза, слепы днем, не может снять покрывало с тайны света.
Если вы действительно хотите узнать дух смерти, откройте широко ваше сердце для тела жизни.

Потому что жизнь и смерть — одно целое так же, как одним целым являются река и море.
В глубине ваших надежд и желаний лежит ваше молчаливое знание потустороннего.
И как семена, что спят под снегом, ваше сердце грезит о весне. Верьте этим снам, ибо в них скрыты ворота в вечность.

Ваш страх перед смертью — это только дрожь пастуха, стоящего перед своим королем, чья рука готова отметить его почетом.

Разве пастух не рад, хоть и дрожит, что сам король отметит его? И все же, разве не думает он больше всего о дрожи своей?

Разве умереть не значит лишь встать обнаженным под ветер, чтобы слиться, расплавившись с солнцем?

И разве остановка дыхания не есть лишь освобождение его от беспокойных приливов и отливов — так, чтобы оно поднялось и простерлось без всяких забот в поисках Господа?

Только испив из реки молчания, вы сможете по-настоящему петь.

И когда вы достигните вершины горы, только тогда вы сможете начать восхождение.

Только тогда, когда земля призовет все ваше тело, вы начнете свой настоящий танец.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:31


И подошел вечер. И Аль-Митра, пророчица, сказала:

— Пусть будет благословен этот день, и это место, и твой дух, который говорил с нами.

И он ответил:

— Разве это я говорил с вами? Разве я тоже не был лишь слушатель?

После этого он сошел со ступеней храма, и все люди последовали за ним. Он взошел на корабль и встал на палубе.

Снова взглянув на толпу, он возвысил голос и сказал:

— Люди Орфалеса! Мой ветер говорит мне, что я должен покинуть вас! Я не так тороплюсь, как ветер, и все же, я должен уйти. Мы — скитальцы, всегда выбираем самую пустынную из дорог и не начинаем дня там, где мы окончили день предыдущий.
И ни один восход не найдет нас там, где закат нас оставил. Даже когда земля спит — мы в пути.

Мы — семена диких растений. И как только мы возмужаем, и сердца наши станут полны, нас бросят по ветру, который разнесет нас.

Мои дни среди вас были так кратки, но еще короче были слова, что я вам сказал. Но, если мой голос перестанет звучать в ушах ваших, и моя любовь исчезнет из вашей памяти, тогда я снова вернусь.

И я буду снова говорить с вами еще более полным сердцем и еще более податливыми духу устами.

Да, я вернусь, когда настанет срок!

И, хотя смерть может спрятать меня, и я буду окутан еще большим молчанием, я все равно буду искать вашего понимания. И буду искать его не безответно.

Ведь если то, что я говорил, окажется истинным, эта истина заявит о себе еще более ясным голосом, и слова ее будут лучше отвечать вашим мыслям.

Меня уносит ветер, но я не исчезну в пустоте. И если этот день не стал днем, когда вы стали беззаботными, но моя любовь принесла вам плоды, тогда пусть этот день будет обещанием другого дня.

Заботы человека меняются, но любовь его постоянна и постоянно его желание, чтобы любовь заботилась о его заботах. Поэтому знайте, что даже из большего молчания я вернусь к вам!

Туман, который уходит с восходом, оставляя на полях только росу, поднимется и соберется в облако, а затем упадет дождем. Я был подобен этому туману.

В молчании ночей ходил я по улицам вашим, и мой дух входил в ваши дома. И биение ваших сердец было в моем сердце, и ваше дыхание было на моем лице, и я знал вас всех.

Да, я делил с вами вашу радость и вашу боль.

А когда вы засыпали, ваши сны становились моими снами.

Часто я был среди вас, как озеро между горами. Я отражал ваши вершины и неровные склоны, и даже пролетающие стайки ваших мыслей и желаний.

И ручьи смеха ваших детей, и реки томления ваших юношей впадали в мое молчание. Эти ручьи и реки не переставали петь даже тогда, когда они достигали глубин моего «Я».

Но что-то еще более нежное, чем смех, и большее, чем томление, вошло в меня.
Это была безграничность, которую я нашел в вас.

Огромный великан, в котором вы все — только клетки. Великан, в чьем пении, ваши голоса — лишь беззвучное сотрясение воздуха. В этом великане и каждый из вас — огромен. И глядя на него, я до конца разглядел и полюбил вас.

Разве все расстояния, что пролетает любовь, не в пределах этого великана? И разве есть видения, догадки и надежды, которые могут уносить дальше, чем этот полет?

Как гигантский дуб, покрытый яблоневым цветом, живет в вас этот великан. Его мощь пригибает вас к земле, но аромат поднимает ввысь, и в его долговечности вы и сами бессмертны.

Вам говорили, что подобно цепи, вы слабы самым слабым своим звеном. Мерить вас самыми малыми вашими делами, все равно, что мерить мощь океана хрупкостью его пены. Обвинять вас за ваши неудачи, все равно, что обвинять времена года за их непостоянство.
Да, вы похожи на океан.

И хотя тяжело груженые суда ждут прилива на ваших берегах, все же, подобно океану, вы не можете поторопить ваши приливы.

Но вы похожи также на времена года.
Хотя зимой вы и отрицаете существование вашей весны, все же весна, дремлющая внутри нас, улыбается во сне и не бывает в обиде.

Однако не думайте, что я говорю это лишь для того, чтобы вы сказали друг другу: «Он так высоко оценил нас, и он видел в нас только хорошее».

Я лишь говорю вам словами то, что вы сами знаете в мыслях своих. А ведь что такое словесное знание, как не жалкая тень бессловесного?

Ваши мысли и мои слова — это лишь волны запечатанной памяти, в которой хранятся записи нашего прошлого и записи тех древних дней, когда земля не знала еще ни нас, ни себя, и про ночи, когда все на земле было еще в беспорядке.

Мудрецы приходили к вам, чтобы дать вам своей мудрости.

Я же пришел, чтобы взять от мудрости Вашей. И вот, отыскал то, что больше, чем мудрость.
Это пламя вашего духа, который все разрастается, пока вы, не обращая внимания на этот рост, сокрушаетесь об увядании ваших дней. Но боится могилы только та жизнь, которая ищет жизни лишь во плоти.

Здесь же — нет могил.

Эти горы и эти равнины — они и колыбель, и ступенька.

Когда вы проходите мимо поля, где вы хоронили предков своих, посмотрите туда хорошенько и увидите там себя и своих детей, танцующих, взявшись за руки, все вместе. Поистине, вы часто танцуете там, даже не ведая о том.

К вам приходили и другие — они обещали вашей вере горы богатства, и за то обещание вы отдали им свое богатство, власть и славу.

Я дал вам меньше, чем обещание, и все же вы были много щедрее ко мне.

Вы дали мне еще большую жажду жизни.

А ведь нет большего для человека подарка, чем тот, что превращает его цели в желания, от которых его пересохшие губы и вся жизнь становятся как чудесный источник.

И мой почет, и мое вознаграждение — вот в чем они: всегда, когда я подхожу напиться к тому источнику, я нахожу, что его живая вода сама томится жаждой. И пока я пью ее, она пьет меня.

Кто-то из вас думает, что я горд или слишком стеснителен, чтобы брать ваши подарки.
И я действительно слишком горд, чтобы работать за вознаграждение, иное же дело — дары.
Я питался ягодами среди окрестных холмов, когда вы хотели бы видеть меня сидящим за вашим столом. И я спал в портике храма, когда вы с радостью приняли бы меня к себе.

Все же, разве не ваше любящее внимание к моим дням и ночам превратило пищу мою в нектар и наполнило сон мой сновидениями?

Но больше всего я благословляю вас вот за что: вы даете много и даже не ведаете об этом.
А ведь доброта, которая любуется собой в зеркале, превращается в камень. И хорошее дело, которое называет себя благозвучным именем, порождает проклятие.

Кому-то из вас я казался отчужденным и пьяным своим одиночеством.

И вы говорили: «Он держит совет с деревьями своего леса, но не с нами, людьми. Он сидит одиноко на вершинах холмов и смотрит вниз на наш город».

Это так. Я поднимался на эти холмы и бродил в отдаленных местах. Но разве смог бы я увидеть вас, если бы не отходил далеко и не поднимался бы в высь?

Как может кто-нибудь быть по-настоящему близко, если он не ушел далеко?

Есть среди вас и другие, кто не обращался ко мне словами, но вот их слова: «Странник, любитель недостижимых высот, почему бродишь ты среди вершин, где строят свои гнезда орлы? Почему ищешь то, чего нельзя достигнуть? Какие бури собираешься ты поймать в свои сети? И каких ускользающих птиц видишь ты в своем небе? Приди, и стань такими же, как мы! Спустись утолить свой голод хлебом из наших запасов и жажду — нашим вином!»

В одиночестве своих душ говорили они все это.

Но если бы одиночество их было глубже, они бы знали — я искал только секрет вашей радости и вашей беды.

И я охотился только за главным в вашем «Я» — за тем, что бродит по небесам. Поэтому много стрел покинуло лук мой только лишь для того, чтобы найти мою грудь.

И летающий был, в то же время, ползущим. Потому, что когда я расправлял свои крылья под солнцем, их тень на земле была лишь черепахой.

И я — верящий, был и тем, кто сомневался.

Вот почему я все снова и снова сыпал соль на свои раны — сыпал, чтобы глубже верить в вас и лучше узнать вас.

И с верой и знаниями, полученными таким трудным путем, я говорю вам так:
— Вы - не пленники ваших тел и не привязаны к своим домам и полям. Ваше «Я» парит над горой и путешествует вместе с ветрами.

Это не то существо, что ползет за теплом, пресмыкаясь под солнцем, или роет норы во тьме, чтобы обеспечить себе безопасность.
Нет, это существо, которое свободно, это дух, который обнимает всю землю и движется вместе с эфиром.
Если эти слова не понятны вам — не пытайтесь в них разобраться.

Туманно бывает начало всех вещей и ясно только в конце. А я очень бы хотел, чтобы вы помнили меня, как начало.

Жизнь и все, что живет, зачинается также в тумане, а не в прозрачном кристалле. Но кто, кроме самого кристалла, может сказать — рассеивается ли туман?

Хотел бы, чтобы, вспоминая меня, вы помнили вот что: то, что выглядит самым слабым и неопределенным в вас, на самом деле есть самое сильное и самое ясное.

Ведь разве не ваше дыхание создало и укрепило вашу плоть? И разве не мечта, которую никто из вас уже и не помнит, построила этот город и создала все, что в нем есть?

Но если бы вы могли видеть ТО ваше дыхание, вы перестали бы видеть все остальное.

И если бы вы могли слышать шепот ТОЙ вашей мечты, вы не услышали бы уже других звуков.

Но вы не видите и не слышите этого, и это — хорошо. Повязка, что закрывает ваши глаза, может быть снята только руками, которые соткали эту повязку. И глину, которой закрыты ваши уши, можно достать лишь теми пальцами, что разминали ее.

И вы увидите. И вы услышите.

И все же вы не будете сожалеть, что знали слепоту, и печалиться, что были глухи.
Потому что в тот день вы узнаете скрытый смысл всех вещей. И тогда вы благословите темноту, как вы благословили бы свет.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:31


Сказав все это, он посмотрел вокруг и увидел капитана своего корабля, стоящего у руля, и смотрящего, то на наполненные ветром паруса, то вдаль.

И он сказал:

— Терпелив, слишком уж терпелив кормчий моего корабля.

Ветер дует и паруса беспокойны. Даже руль сам ищет направление. И все же, спокойно ждет капитан моего молчания. И эти моряки, которые слышали хоры огромных морей — они тоже слушали меня терпеливо. Но сейчас они не могут ждать дольше.

Я готов.
Ручей достиг моря и снова Великая Мать прижмет сына к своей груди.

Всего хорошего вам, люди Орфалеса!

Этот день окончился. Он закрывается для нас, как водяная лилия закрывается для своего собственного «завтра».

То, что было дано нам здесь — будем хранить. И если этого не достаточно, тогда снова мы должны собраться и вместе протянуть руки дающему.

Не забывайте, что я вернусь к вам снова! Еще немного, и моя тоска начнет собирать пыль и пену для другого тела.

Еще немного... Мгновение отдыха в попутном ветре, и другая женщина родит меня.

Всего хорошего вам и моей юности, которую я провел с вами.

Ведь только вчера мы встретились во сне.

Вы пели мне о моем одиночестве, а я из ваших стремлений строил в небе свой воздушный замок.

Но сейчас наш сон ушел от нас, наши сновидения растаяли, и рассвет уже давно настал.

Полдень уже подходит к нам, наша дремота уже превратилась в день и мы должны расстаться.

Если в сумерках памяти мы встретимся еще раз — мы снова будем говорить вместе, и вы споете песни с более глубоким смыслом. И если наши руки встретятся в еще одном сне, мы построим другой воздушный замок.

Говоря так, он дал сигнал морякам и сразу же они подняли якорь и сняли корабль с места. Он двинулся на восток.

И крик вырвался из уст толпы.

Он поднялся в темноту и понесся над морем, как будто протрубили огромные трубы.
Только Аль-Митра молчала, следя за кораблем, пока он не исчез в тумане.

И когда все люди разошлись, она все еще стояла одна на берегу, вспоминая в сердце своем его слова:
— Еще немного... Мгновение отдыха в попутном ветре, и другая женщина родит меня...

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:31


СОВЕРШЕНСТВО

Ты хочешь знать, как прийти к совершенству? Слушай.

Человек идет к совершенству,
если чувствует себя бескрайней степью или безбрежным морем;
если вечно горит как пламя, и светит ярчайшим светом;
если подобен ветру в неистовстве и покое и, как туча, проливается дождем, сверкает молнией и гремит громом;
если, как ручей, журчит и плачет;
если, как дерево, наряжается весною, а осенью сбрасывает свои одежды;
если горой устремляется ввысь и низиной опускается в глубь тверди;
если, как нива, сулит богатую жатву, или грозит бесплодием.

Но это — лишь половина пути. А чтобы прийти к цели,
надо познать свои силы;
ощутить себя ребенком, опирающимся на руку матери;
старцем, отвечающим за судьбу своих близких;
юношей, заблудившимся в дебрях страстей;
мужем, вступившим в битву с временем.

Надо испытать чувства отшельника, уединившегося в келье,
и преступника, изнывающего в тюрьме;
ученого, зарывшегося в книги, и невежды, бредущего во мраке дня и ночи;
надо увидеть себя монахиней среди роз веры и шипов одиночества, падшей женщиной в тисках нужды и когтях слабости,
бедняком в горечи и смирении,
и богачом в вожделении и страхе,
поэтом в тумане грез и в сиянии радости.
И только так ты придешь к совершенству, удостоившись высшей благодати.

Гость
 Добавлено: 10-11-2006 13:32


ПОСЛЕДНЕЕ БОДРСТВОВАНИЕ

Во мраке глубокой ночи, когда подул легкий ветерок, благоухающий первым дыханием зари, поднялся «Идущий впереди», и был он подобен эху никем еще не слышанного голоса. Покинув свою келью, он вышел на крышу дома и долго взирал на город, спящий в тишине ночи, а потом вдруг вскинул голову, как будто вокруг него собрались пробужденные духи объятых сном горожан, и воскликнул:

«О мои братья и соседи, каждый день проходящие мимо двери моего дома! Я хотел бы предстать обнаженным вашим спящим сердцам, ибо в часы бодрствования вы еще более равнодушны, чем во время крепкого сна, и ваши уши заполнены шумом дня.

Я любил вас беспредельной любовью.
Любил каждого, как любил всех.
И любил всех, как любил каждого.
Весною мое сердце пело в ваших садах.
Летом оно охраняло ваши гумна.

Да, я любил вас всех — могущественных и нищих, здоровых и больных проказой, и мне нравилось наблюдать за тем, как вы ищите ваши пути во мраке жизни подобно тому, как лучу солнца — танцевать на вершинах гор.

Я любил тебя, о сильный, хотя следы твоих железных подков все еще видны на моем теле.
И любил тебя, о слабый, хотя ты и иссушил мою веру и исчерпал терпение.
И любил тебя, богатый, хотя твой мед отдавал горечью на моих устах, и любил тебя, бедный, хотя и не мог помочь тебе, ибо были пусты мои карманы.

И любил тебя, поэт, влюбленный в традиции, хотя ты и играл на кифаре, украденной у соседа, касаясь струн слепыми пальцами, я любил тебя бескорыстно и нежно;
И любил тебя, трудолюбивый жрец науки, собирающий обрывки савана на нивах жизни.
И любил тебя, священник, хотя ты и жил в молчании прошлого, размышляя о судьбе будущего.
И любил тебя, верующий, поклонник богини, сотворенной из призраков твоих желаний.

И любил тебя, женщина, мучимая жаждой перед чашей, наполненной до краев, ибо мне известна твоя тайна.
И любил тебя, женщина, бодрствующая в ночи, ибо ты внушала мне сострадание.
И любил, тебя, болтун, рассуждающий сам с собою: «В жизни так много вещей, о которых еще ничего не сказано».

И любил тебя, бессловесный, шепчущий про себя: «Лучше слушать речь, объясняющую скрытое, в молчании».

И любил вас, судья и критик, но вы говорили, видя меня распятым: «Как прелестны его кровоточащие веки и как изящны узоры, нарисованные кровью на белоснежной коже!»
Да, я любил вас всех, молодых и старых.

Любил тех, кто подобен дрожащей тростинке, как и тех, кто подобен могучему, несгибаемому дубу.

Да, только сердце мое, переполненное любовью, отвратило от себя ваши сердца.

Ибо вы можете пить вино любви лишь из маленьких бокалов, а не из полноводной реки.

Вы слышите слова, что любовь нашептывает вам в уши. Но становитесь глухими, когда шепот ее превращается в радостный крик.

Увидев, что я одинаково люблю вас всех, вы сказали с издевкой: «Он чересчур мягкосердечен и его поступки неразумны! Он любит, как голодный нищий, что питается крохами с таким видом, будто обедает за королевским столом. Это - любовь презренного и слабого, ибо сильные любят только сильных».

Увидев, что моя любовь безгранична, вы сказали: «Он слеп, ибо не замечает разницы между красотой и безобразием. Он лишен ощущений и может выпить уксус, приняв его за вино. Это чувство любопытного самозванца, ибо кто из посторонних может любить нас, как отец, мать, братья и сестры?»

Таковы были ваши слова. Указывая на меня пальцами на улицах и площадях города, вы с насмешкой говорили друг другу:
«Да взгляните же на этого карлика, который мнит себя великаном: он не знает различия возраста и времени — в полдень бездумно играет с детьми, а вечером беседует со старцами, притворяясь понимающим и умным».

Я же говорил в душе: «Это не страшно, я буду любить вас сильней, но укрою любовь ненавистью, спрячу нежность за щитом отвращения, надену железное забрало и буду следовать за вами, вооруженный и закованный в латы».

И я наложил тяжелую десницу на ваши раны и ссадины, и как ночная буря, взвыл вам в уши.
И с крыши моего дома во всеуслышание назвал вас фарисеями, лицемерами и обманщиками, мыльными пузырями земли, фальшивыми и пустыми.

И проклял близоруких среди вас, как проклинают слепых летучих мышей.

И уподобил прижавшихся к земле и низких, бездушным кротам. И назвал словоохотливых и красноречивых из вас змеями с раздвоенным жалом, а молчаливых — каменными истуканами, и сказал о наивном простаке: «Мертвым не страшна смерть».

И я сравнил ищущих знания с богохульствующими отступниками.

И осудил того, кто ищет истину за пределами плоти, как ловца призраков, который закидывает сети в стоячую воду и вылавливает лишь свою глупую тень.

Так я поносил вас устами, но мое кровоточащее сердце называло вас самыми прекрасными, самыми возвышенными именами.

Да, друзья и соседи, любовь моя взывала к вам, бичуя себя плетью.

Искры любви моей танцевали перед вами, исполненные гнева, вызванного отчаянием, ибо она стала жертвой своих страданий. Я проклинал вас, поднявшись на крышу моего дома.

А любовь моя просила у вас прощения, оставаясь коленопреклоненной и безмолвной. Но что за чудо, о люди!

Моя скрытность открыла вам глаза, моя ненависть пробудила ваши сердца!
И теперь — вы любите меня!

Вы любите лишь мечи, пронзающие ваши сердца, и стрелы, впивающиеся вам в грудь. Вам нравится смотреть на собственные раны и упиваться вином своей крови.

И как мотылек устремляется к пламени навстречу неминуемой гибели, так и вы, каждый день, приходя в мой сад, с ликующими лицами и широко распахнутыми глазами наблюдали, как я разрывал на части полотно вашей жизни, и шепотом говорили друг другу:
«Он видит свет богини и говорит, как древние пророки, обнажая наши души и разбивая замки сердец; как орел знает все повадки лисицы, так и он понимает наши поступки».

Но нет, я понимаю ваши поступки, как орел понимает повадки своих птенцов, и с радостью в сердце открываю вам мою тайну. Нуждаясь в близости к вам, я притворяюсь черствым и бесстрастным и прячу свою любовь...»

И он закрыл руками лицо, и он заплакал, ибо понял, что любовь, презираемая в своей наготе, величественнее любви, празднующей победу в своей скрытности, и устыдился самого себя.

Потом внезапно поднял голову, как будто пробудился от глубокого сна, и воскликнул, простирая руки:
«Скоро кончится ночь, а мы — ее дети — обречены умереть, когда по вершинам холмов зашагает заря, но из нашего пепла вырастет любовь, более сильная, чем та, что скрыта в наших сердцах, и она улыбнется солнцу и обретет бессмертие».

Страницы: 1 2 Next>> ответить новая тема
Раздел: 
ДАО КУРАМА / О Мастерах, для Мастеров / Джебран Халиль Джебран (редкий суфийский ТЕКСТ- послание)

KXK.RU