|
| [ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Зарегистрироваться ] |
| On-line: |
| По реке бытия... / СТИХИ / Звёздный проект - стихи. (с.) Пересменкин К. |
| Страницы: 1 |
|
| Автор | Сообщение |
|
shunija Группа: **** |
Добавлено: 24-02-2005 05:04 |
|
ОВЕН Пиши поверх чужих письмен... Пиши поверх чужих письмен, Чужих имен, чужого пыла, Пиши поверх всего, что было, За время смены всех времен. Поверх чужих черновиков, Беловиков, чужого текста - Иного не осталось места По истечении веков. За годом год, за слоем слой... Поверхность новую тревожа, Пиши, сумняшеся ничтоже, Свой дерзкий стих, бессмертный свой. © Лариса Миллер ТЕЛЕЦ Дом у леса На взлет... Навзрыд... На Вы... На нет... К субботе город выплюнет Меня у леса, гарью окатив. Пройти совсем немного мне Оврагами-порогами, Сменить cлова и внутренний мотив. Две птицы незнакомые, Спеша за насекомыми, Пешком мою дорогу перейдут. Десанты парашютные С ромашками беспутными Упорно осаждают наш редут. Здесь время, незамеченным, Уснет в цветочных венчиках Адамом беззаботным станет муж. И тишина вечерняя Излечит огорчения... А змей?! Да это старый мирный уж... © Елена Синара БЛИЗНЕЦЫ Блокнот. Поставили письменный стол у окна, Чтобы была видна Часть пространства, именуемая страной, И было это весной. А что будет осенью и зимой - Кто об этом думает, боже мой, Когда теперь за окном весна И видна из окна страна. На письменный стол положили блокнот, Хохоча во весь рот, И коробку заточенных карандашей, И снова - рот до ушей. Что будет записано в этот блокнот - Кто об этом думает-то, mein Gott, Когда в коробке карандаши Заточены от души. Меж тем, появились в блокноте слова, Что болит голова Не от вечернего света свечей, А от трескучих речей. Но о последствиях этой игры Никто не думает до поры, Блокнот лежит себе на столе, И гости - навеселе. А в блокноте и дальше слова хороши - Остры, как карандаши. И хозяину, видимо, наплевать, Что беды-то - не миновать. Но продолжается страшный год Не шорохом шин у чужих ворот, А грохотом в дверь кулаков литых И топотом понятых. Блокнот лежит на столе, на виду, Предвещая беду, И ни монетки теперь не дашь Ни за один карандаш, И судьба хозяина - не секрет, Но кто-то об этом думает? - Нет. Поставлен письменный стол у окна, И видна из окна - страна. © NN РАК будет... будет счастье. жарким комом в горле станет. в мертвом доме незнакомом дрогнут ставни. вечер выплеснет наружу сны и страхи. вот и ты уже не нужен... вой собаки у избы за лесом, с горя почерневшей, и ему чуть слышно вторит пьяный леший... звон хозяину пророчит поминальный. вечер вывернется ночью наизнанку, запоет, захороводит до рассвета. в почву бисерно уходят капли с веток. время мрака истекает. скоро утро. проясняются детали, в небе мутном обрисовывая профиль лучезарный. ....из души моей построфно исчезаешь. © Yandel ЛЕВ Жизнь. Любовь - игра и жизнь - игра. Понять бы всем давно пора. Игра в восход, игра в закат И тайну ночи. Игра на вылет и на взлет. И если очень повезет, То все случится и пойдет, Как ты захочешь. И две судьбы, как две струны Незримо нить соединит И зазвучат они, как гимн Любви и свету. И будет тихо все вокруг, И ночь огнями вспыхнет вдруг. И ничего прекрасней этого На свете нету. И будет праздником закат, И будет праздником восход, И радость будет многократна Страстной ночью. Но вот и кончилась игра. Игрушки собирать пора. А в жизни будет поворот И нет в ней точек! © ЛВФ (Санкт-Петербург) ДЕВА Семейное Счастье А я не о тебе мечтала, И ты не обо мне мечтал. Я просто принца ждать устала, А ты принцессу ждать устал. Ты по душе придешься маме, И не дурак, и не пижон, А папа в драку лезть не станет, И не полезет на рожон. Мы купим телевизор, вазу, Я научусь готовить суп. А дверь, как только въедем, сразу Оклеим пластиком. Под дуб. © Екатерина Горбовская ВЕСЫ Грусть. Мы живем в параллельных мирах И я знаю - ты точно есть, Но не встретиться нам никак - Ты там - я здесь. Разминулись наши пути Твой налево, направо мне Нелегко нам по жизни идти Каждый - наедине. © ЛВФ (Санкт-Петербург) ВЕСЫ Наступая, осень всегда кажется нам чужой... Наступая, осень всегда кажется нам чужой, потом мы легко привыкаем к ее поступкам. Бабочка не садится на ваше платье, песок не прилипает к разгоряченной коже. Зато теперь можно встречаться в кафе в большом сером здании на острове, смаковать водку, сидя в красных креслах, и говорить о том, как мы когда-то любили. Это всегда волнует, прежнее чувство, прежний сезон. Страсть, как спектакль, который роднит актеров, когда занавес падает. Нынче на сцене нежность. Маленькая балерина на белых пуантах и в воздушных юбках. То, что она танцует при пустом зале, ее только радует. Она благодарна всем, кто пустил ее в театр, и благодушные сторожа беседуют о ней внизу, как о любимой внучке. Руки говорят о границах, которые не перейти, но теперь, очерчивая их, мы знаем удовольствие расстояний. Дистанции лишь подчеркивают близость, которая длится неторопливо. С нами все, что случилось - благодатная тяжесть. И то, как ваш легкий стан, обернутый в теплую серую кофту, все еще манящ - это какая-то прекрасная ошибка, ласковое недоразумение. © Сергей Тимофеев СКОРПИОН Наполнилось до краешка ведерко лунной патокой... Наполнилось до краешка ведерко лунной патокой Полярные подсолнухи под прозрачной радугой Сияньем южным вылились на узловатой привязи На загрубевшей простыни окаменевшей гордости Сквозь узенькое горлышко из ледяной соломинки Вытягиваем бережно последние глотки По ситцевому берегу на каблуках отчаяния По свежему преданию на выгруженных саночках По теплому загару источившимся ножом Вершат дороги странники чужого обещания Изъезженных параметров прочитанной любви Гремучие серебряным аккордом украшения Разбудят обитателей заброшенных палат Взорвется откровением случайное обьятие Сорвет со стен разводы отсыревших потолков Отпетой ветром скорости внезапным раскаянием Простуженные сумерки прольются ожиданием На страны, зачумленные болотной красотой Наивные созвездия за медицинской ширмою Накроет покрывалом мой безвременный уход. © Янка Дягилева СКОРПИОН ....И вот сентябрь! Вот и сброшены маски, козлины, остатки приличья. Вот и сорваны с темного дуба все знаки отличья, и несет их от милого севера в южную ссылку. Вот и порваны все примечания, сноски, отсылки: Нагота-срамота. А под ею - бомжи-буераки. В николах-нидворах ором свадьбы гульбанят собаки. И орачь изготовился длить самогонную тризну на останках смердящего стога и стылой отчизны. В половые к нему - домовые, а с ними анчутки. На похмел к нему витязи вскачь на кобыле-попутке, из пищалей бабахая вслед эмигрантскому клину. И как смерть на миру - вдоль дороги рябина-калина. Ох ты ж, гой да еси! Ни стыда, ни огня, ни отрады. Ох ты ж, голь, не проси воеводы-Мороза пощады, когда он через сито ноябрьское просо просеет и пойдет, и пойдет заносить тебя снегом, Расея! © Сергей Комлев СТРЕЛЕЦ Под созвездием Стрельца Я из дороги опять возвратился. А мне бы дорогу найти без конца. Может поймет меня тот, кто родился вместе со мной под созвездьем Стрельца. Звездные дни, неземные рассветы мне роковой Зодиак предсказал. По гороскопу мир нашей планеты мне с юных лет до безумия мал. На темно-синем ночном небосклоне тихо зажглась и погасла звезда... Снова душа заневолена птицей, рвется из клетки к годам световым. Ей бы дождем метеорным умыться, ей бы вдохнуть галактический дым. Верю, когда-нибудь чудо случится и звездолет мой, растаяв вдали, вслед за космическим ветром помчится по бездорожью в межзвездной пыли. На темно-синем ночном небосклоне тихо зажглась и погасла звезда... © Вячеслав Игнатович КОЗЕРОГ Журналист и его статьи Журналист, отдавший статью в газету, сидит в тихом баре на пустынной улице и подсчитывает, сколько денег он может пропить, а сколько должен оставить на завтра. Парочка, сидевшая рядом, два заросших юнца в мокрых из-под снега куртках отправились, судя по всему, курить марихуану в мужской туалет. Журналист видел, как один из них достал спичечный коробок и пачку папирос, которыми пользуются только, когда набивают их травой. Бармен включил телевизор, но смотрел не на экран сбоку, а на журналиста, сонно и без всякого выражения. О чем была его статья? Как и все статьи в это время, о дожде со снегом и слепых курицах, перебегающих дорогу, оставляя треугольные следы на коричнево-белом асфальте. Еще там была статуя, отвечающая на все вопросы молчаливым покачиванием мраморной челки. Журналист встретил ее незадолго перед тем, как решился писать статью, на железнодорожной станции. Там на статуе чертили те, кто потерял свою компанию и мечтал найтись. На лбу стояло: "Зизи, я веретенообразное озеро, 12 декабря". Статья называлась: "Лоскутное одеяло на голову первой птице". Журналист спокойно смотрел за стойку, где был коридор, а в нем - ящики. Пара юнцов вернулась, лениво хлопая друг друга по плечу и долго развязно смеясь. Журналист пытался что-то вспомнить, красавицу, которую любил, последнюю проститутку с черным голосом. Она обещала бросить все, а он чувствовал себя ангелом, полным лазури и мужества. Кончилось все плачевно, еще одна рюмка, тема для статьи. "Животное, приходящее спозаранку или впотьмах". Дверь хлопает, входит тот, о ком не будет идти речи, журналист его не знает и равнодушно смотрит насквозь, как мохнатые белые бабочки ткут за лицом незнакомца карты, салфетки и пряжу. Два юнца превращаются в львов и извергают из пасти огонь, бармен переводит на них неподвижный взгляд, для этого он равномерно поворачивает голову, не трогаясь с места. Это сонный норвежский городок, где все говорят по-шведски, на границе с Данией, львы уходят, возможно, искать завтрак, бармен смотрит на то место, где они стояли. Тот, о ком, делает неизвестно что. Журналист старается не смотреть в его сторону, джин в рюмке, кофе в чашке, он живет. Его жизнь с ним. Внезапно он чувствует, что завтра утром сможет проснуться за тысячу километров отсюда, совсем другим человеком, может быть, ребенком. Но одно он знает точно: его будут звать Карл и он будет ненавидеть двух рыжих девчонок из соседнего дома, сестер, посещающих уроки рисования. © Сергей Тимофеев КОЗЕРОГ Тот, кого считают сильным... Тот, кого считают сильным, Знает: сильных не жалеют. Дескать, жалость унижает, Дескать, жалость ни к чему. Сильному наградой - сила, И осенние аллеи, И еще... А впрочем, хватит. Слишком много одному. Те, кому наградой - сила, По привычке зубы сжали, По привычке смотрят прямо На любой пристрастный суд. Слабым вдвое тяжелее - Им нести чужую жалость И еще... А впрочем, хватит. Слабые не донесут. © Генри Лайон Олди ВОДОЛЕЙ С трасс высокоскоростных я сошел... С трасс высокоскоростных я сошел. Старый шлем демонстративно - на гвоздь! Здравствуй, мир! Так странно и хорошо... Я с утра твой неустроенный гость. Отстранен от стратосферных высот, Где, вдыхая лишь спресованный страх, Выдыхаешь стресс и страсть. Этот спорт Без остатка вытрясает экстракт Энергетики астральных структур. В простоте растратил я свой кураж На муштру и драку, и поутру Вышел стертою страницей в тираж В неизвестной мастерской кустаря. Здравствуй, новое пространство души! Тронув, тряский тарантас костеря, Отправляюсь по пустыне кружить. Торопливых наверстать - нет нужды, Осторожных тормошить - нет огня. Старый конь, забыв про пот борозды, Без узды и шпор тягает меня. Пусть растерян я, пусть ранен тоской От пронзительного плача навзрыд Скрипок струнного оркестра с трубой, Что так грустно из тумана звучит! Я стремления сожгу на костре, Ковш страданий исчерпавши до дна. Менестрель - не то же, что самострел, Хоть основа настроенья одна. Как стук сердца сторожат старики, Я старательно свой ритм берегу. С терпеливыми вязать - не с руки, С торопливыми писать - не в строку. © Константин Пересменкин ВОДОЛЕЙ Роман. Ну и замечательно, в чашке заварен чай, Кленовые листья в стакане стоят у окна. Такая толстая книга, хоть совсем не читай, Но она шелестит и не может остаться одна. Он, в поисках Шамбалы не спавший десяток лет, Доказавший, что Аверс и Реверс дали начало людскому роду, Изобрел пустоту и провел туда воду и свет, И не подпускал никого к своему огороду. Он говорил: во сне рыбы не видят блесну, Баки заполнены, фары потушены, отхожу ко сну, Вчера на таксиста Панина набросился эшафот. Когда все закончится? Когда Достоевский помрет? Она танцевала сама с собой, немножко пела. Ходила голой по дому и ничего не хотела. Она говорила: нету Бога, Чтоб дотянуть эту прозу до нужного эпилога, Вот вы все бегаете, не оставляя следов, Рисуете мелом стрелки, прячетесь в кусты, Думаете, вас не видно? Ладно. Когда я плачу, слезы мои чисты, Душа невесома, а сердце прохладно. А больше никого не было, не было, никого. Проза двигалась и задвинулась глубоко. Всякие там пассажи, вроде: кистеперая рыба, скрипя плавниками... Жизнь - Марианская впадина с утопленными моряками... И потому, нам вечно будет сниться Амб-згара-амба, северная столица, Упитанный домашний кот, Что выполнил подъем-переворот. Так подвинься ты, книга, - на своей кровати Я и так помещаюсь с трудом, и места тебе не хватит. Ветер раскрыл окно. Кленовые листья, растопырив фаланги, Едут к обрыву, едут в граненой склянке. © Дмитрий Тонконогов РЫБЫ Вот так вот иногда Вот так вот иногда Поднимут ночью, К окну подгонят И шепнут, лови... Луч солнца Через пас двойной Отбитый, Луной и снегом крыш, В глаза твои... И лучик этот надо Дальше гнать И по возможности Поменьше искажений, Тетрадь уже открыта Снят колпак, С китайской капеллярки Вдохновенье... Адреналин колотится в груди Подбитым насекомым, Впереди Фатальнейшая неопределенность Калейдоскоп без следствий и причин. Чуть провернешь его и мир один Еще чуть-чуть и мир совсем другой, И нет возврата к точке отправной. © Некто никто |
|
|
Lir Группа: ** |
Добавлено: 24-02-2005 11:29 |
|
Хорошее название у Форума. Сейчас бы чего-нибудь бы в голову бы... Ну вот хоть Левитанский: *** Мне нравится иронический человек, И взгляд его иронический из-под век, И черточка эта тоненькая у рта - Иронии отличительная черта. Мне нравится иронический человек - Он, в сущности, героический человек. И нравится мне иронический его взгляд На вещи, которые вас, извините, злят. И можно себе представить его в пенсне, Листающим послезавтрашний календарь. И можно себе представить в его письме Какое-нибудь старинное \"Мил-сударь!\" Но зря, если он представится вам шутом. Ирония - она служит ему щитом. И можно себе представить, как этот щит Шатается под ударами и трещит. И все-таки сквозь трагический этот век Проходит он, иронический человек. И можно себе представить его с мечом, Качающимся над слабым его плечом. Но дело не в том, как меч у него остер, А в том, как идет - с улыбкою - на костер, И как перед этим он произносит: \"Да, Горячий денек, не правда ли, господа?\" Когда же свеча последняя догорит, А небосвод едва еще лиловат, Смущенно \"Я умираю\" он говорит, Как будто бы извиняется: \"Виноват!\" И можно себе представить смиренный лик, И можно себе представить огромный рост, Но он уходит - так же прост и велик, Как был за миг перед этим велик и прост. И он уходит - некого, мол, корить. Как будто вышел из комнаты покурить, На улицу вышел воздухом подышать И просит не затрудняться, не провожать. |
|
|
Lir Группа: ** |
Добавлено: 24-02-2005 11:30 |
| Ой, Шу, а почему у меня перед кавычками какие-то несанкционированные знаки появляются по всему стиху? | |
|
shunija Группа: **** |
Добавлено: 24-02-2005 17:13 |
|
Спасибо, Лир. И за Левитанского, и за одобрение. А про кавычки... не знаю, право. Ещё не все функции форума понятны и особенности освоены. ) |
|
|
Мертвые с Косами магистр Группа: **** |
Добавлено: 25-02-2005 01:54 |
|
Ой-ой.. я пока ни в зуб ногой... будем осваиваться.. Спасибо за стихи:) |
|
|
Мертвые с Косами магистр Группа: **** |
Добавлено: 25-02-2005 01:56 |
| А почему Бисер закрылся7 Неужели там так много уже сообщений? (мало же ж совсем...) Не то, чтобы мне здесь не нравилось;) Интересуюсь просто.. | |
|
Шу Гость |
Добавлено: 25-02-2005 10:00 |
|
Да Бисер не закрылся, хотя... скорей всего, ты права. Именно, закрылся - сам. ) Администрация юзерлайна решила, что нечего длинные сообщения писать в форумах - поставила ограничение на количество печатных знаков. А как же теперь стихи и статьи постить..? Никак. Ну и ладно. :) Мне здесь даже больше по душе.. а об остальном - см. в теме "ТЕСТ" |
| Страницы: 1 |
|
| По реке бытия... / СТИХИ / Звёздный проект - стихи. (с.) Пересменкин К. |