Страницы: 1

Автор	Сообщение
Нинель Наш модер Группа: Модераторы Сообщений: 318	Добавлено: 12-04-2006 15:21
	Издавна люди наделяли животных разумом. В этом небольшом рассказе мне хочется познакомить читателя с интересным экспериментом, проведенном в начале нашего века фон Остеном. Бывший учитель математики и рисования, человек обеспеченный, он ушел от внешней жизни и людей в две небольшие комнатки, где провел в одиночестве последние десятки лет до самой смерти. Он жил и горел одной идеей: "доказать способность лошади к мышлению" и с железной настойчивостью взялся за ее выполнение. Если бы мы могли перенестись в то время, на тихую улицу Грибенштрассе в Берлине, во двор фон Остена, то неизменно около полудня и в палящей летний зной, и в осеннюю непогоду, и в зимний мороз, мы увидели бы такую картину: перед таблицей с буквами и цифрами стоит вороной рысак, а перед ним худой сгорбленный старик с горящим фанатизмом взглядом. Он пытается перекинуть мост между двумя пониманиями, старается покорить духовную инертность животного и приблизить ему представления и понятия из чуждого человеческого мира. Остен начинает с того, что учит своего питомца Ганса исполнять ряд словесных приказаний и добивается, что Ганс отвечает на них определенным движением: повертывается направо и налево, поднимает и опускает голову и т. п. Свои занятия Остен вел так, как если бы имел дело с ребенком, применяя испытанные принципы наглядности и методичности. Наглядным методом (на кеглях) Остен пытается ознакомить Ганса с понятием чисел. Показывая лошади определенное число кегель, Остен произносит его вслух и одновременно приучает лошадь отстукивать ногой данное число. Кегли скоро заменяются цифрами, и Остен приучает Ганса сочетать в памяти число предметов или цифру с соответствующим звуком и обозначать ударами ноги. Далее фон Остен учит Ганса на тех же кеглях четырем действиям арифметики, а потом и чтению, обозначая каждую букву алфавита условным числом. По прошествии двух лет обучения к этим знаниям присоединяется умение различать цвета, монеты, карты, положение часовой стрелки и многое другое. Обучение давалось нелегко, и причины крылись как в природе ученика, так и в характере учителя. Ганс возбуждался, становился нервным и часто по нескольку дней отказывался работать. Если прибавить к тому же педантичность Остена, слишком строгие его требования к ученику, нежелание считаться с настроением своего питомца, отсутствие сердечности в обращении, чрезмерную вспыльчивость, то станет понятно, что упрямство и своеволие Ганса все возрастало. И учитель, несмотря на свой твердый характер, часто должен был подчиняться и уступать воле своего ученика. В письмах Остена часто прорывается это горькое сознание. "Я уже довольно часто уясняю себе, что виною многочисленных ошибок Ганса является не неумение, а нежелание, и он делает теперь то, что желает, а не то, что я желаю". И далее: "Этот дьявол умеет считать до пятидесяти, а порой он совершенно не хочет считать. Рискованно приглашать кого-либо для опытов: в большинстве случаев тогда ничего не выходит..." Долгие годы Остен работал в тиши и уединении, никому неизвестный и никем непризнанный, а немногие свидетели его опытов, квартиранты и соседи, считали их "прихотью старого чудака". Только по прошествии 14 лет фон Остен решается предать гласности свои опыты, ознакомить с ними широкую публику и особенно представителей науки. Он публикует объявление о желании безвозмездно продемонстрировать лошадь, умеющую мыслить. Знаток лошадей генерал Цобель заинтересовался объявлением, присутствовал на уроке Ганса и остался в восхищении от всего увиденного. Вскоре он напечатал восторженную статью о лошади, умеющей читать, считать, узнавать лица и предметы и дающей ответы на многочисленные вопросы, предложенные по-немецки даже посторонними лицами. Свою статью Цобель закончил вопросом: "Имеется ли здесь новая форма дрессировки или методическое обучение, связанное с умственным развитием? Во всяком случае опыты достойны изумления и, как единственные в своем роде, заслуживают научного исследования". Статья Цобеля произвела сильное впечатление не только в Берлине, но и во всей стране. О Гансе и фон Остене заговорили. Каждый кто мог, хотел их увидеть. С этих пор у Остена не было недостатка в посетителях. Толпы самой различной публики стекались во двор Остена: от уличных зевак до офицеров гарнизона, берлинской аристократии и исследователей. Одни - движимые любопытством и страстью к сенсациям, другие - серьезными научными запросами. Одни видели в этом рекламу, говорили об искусной дрессировд! ке, другие признавали за Гансом мыслительную способность, указывая на колоссальное значение этих опытов. Сам министр народного просвещения был изумлен опытами Остена, говорили даже о посещении императора. Однако сам Остен и его немногие приверженцы больше всего желали созыва научной комиссии, которая оценила бы действительное значение всего происходящего. Первая комиссия собралась в сентябре 1904 года по инициативе директора Берлинского психологического института проф. Тумпфа. В ней участвовали известные зоологи, врачи, знатоки лошадей и дрессировщики животных. Комиссия исследовала вопрос: "имеет ли место в данном случае подавание знаков, произвольных или непроизвольных", допуская, что в случае их отсутствия уместно возбудить вопрос о научном исследовании способностей лошади. Сентябрьская комиссия решает вопрос в положительном смысле: исключает влияние каких бы то ни было знаков, хотя не высказывает определенного мнения о мыслительной способности Ганса. Таким образом, вопрос оказался решенным только наполовину, и неудивительно, что он по-прежнему остался предметом сомнений и ожесточенных споров. Сентябрьская комиссия решила вопрос положительно, исключив влияние каких бы то ни было знаков, хотя и не сделала определенного мнения о мыслительной способности Ганса. Таким образом, вопрос оказался решенным только наполовину и по-прежнему оставался предметом сомнений и ожесточенных споров. Тогда Министерство просвещения поручило проф. Штумпфу создать вторую, научную комиссию для точного исследования способностей Ганса. Художник Рендих в опытах Остена подметил едва заметные, в несколько миллиметров, движения головой и аргументировал свое предположение веским доказательством: дрессировкой на произвольные кивки своей собаки-овчарки, которую в месяц выучил всему, что умел Ганс. Взгляды Рендиха нашли горячего сторонника - молодого психолога Оскара Пфунгста. Основываясь на заключениях Пфунгста, новая комиссия после тщательного двухмесячного испытания Ганса вывела заключение, прямо противоположные предыдущему: "Ответы лошади зависели от непроизвольных движений лица, задававшего вопросы. Развитие Ганса происходило лишь в воображении фон Остена". Этим заключением вся история "Умного Ганса" была отброшена, как недостойная внимания, и забыта. Сам Остен, раздраженный критикой, огорченный непризнанием и тщетностью работы, озлобился напротивников. Но больше всего гнев Остена обрушился на Ганса, погубившего, по его мнению, своим упрямством все дело. Он жалуется на своего ученика: "Этот скот позорит меня в силу свой полной неохоты к занятиям... Теперь Ганс уже ничего не умеет: его неохоту заметили бы даже Штумпф и Пфунгст... С каждым днем растет его упорство и становится трудно выяснить, что Ганс умеет". Но это были мимолетные настроения. И Остен с прежним упорством принялся за дальнейшие опыты, пытаясь сделать их еще более точными и стремясь исключить всякую возможность участия каких бы то ни было знаков. С самого начала за историей "Умного Ганса" все время напряженно следил богатый человек, обладатель фирмы ювелирного дела Карл Краль. После заключения второй комиссии он сомневался в истинности ее выводов и потому решил в 1905 году примкнуть к Остену для совместного проведения опытов. Он начал с того, что отучил Ганса от сигналов, на которые выдрессировала его комиссия, при обучении стал применять шоры и проводить опыты ночью, в темноте. Ответы Ганса становятся уверенными и, по словам Краля "Ганс снова обретает духовную самостоятельность, которую он временно утратил". Ласковым обращением Краль достигает того, что Ганс занимается с ним охотно и очень успешно. Кроме отстукивания, Краль приучает Ганса совершать до 30 различных движений; "поверни голову", "отступи на шаг", "сделай шаг вперед", "подними ногу", "повернись вокруг", "подойди", "ступай прочь", "закрой дверь", "подними палку", "дотронься до доски", "стой", "наклонись", "поздоровайся", "раскланяйся", "заржи", "поцелуй", "стань параллельно скамье", "стань под прямым углом" и т. д. Красль ставит с Гансом более точные опыты часто в присутствии посторонних свидетелей, представителей науки, при исследовании внешних чувств Ганса применяет точные приборы, ставит контрольные опыты, ответы на которые не известны самому экспериментатору. Краль дает специальные задачи для обнаружения умственных способностей Ганса. И на основании всего этого Краль приходит к заключению и приводит в подтверждение ряд интересных фактов, что Ганс обладает тонкой наблюдательностью, а иногда и способностью к умозаключению. Все эти опыты Краль противопоставляет выводам октябрьской комиссии и книге Оскара Пфунгста "Лошадь господина Остена", специально посвященной данному вопросу. Выход этой книги в 1907 году застал Краля и фон Остена за интенсивной работой с Гансом, в широкой мере предвосхитившей возражения Пфунгста. Результаты работы К. Краля с Гансом превзошли результаты долголетних опытов фон Остена. У них оказались глубоко различные методы, положенные в основу занятия: "метод дрессировки и метод обучения". Психика Ганса была весьма изменчива и прямо противоположна той, которая наблюдается у дрессированных животных. Это - что касается реабилитации способностей "Умного Ганса". Но Краль идет дальше. Он приобретает двух новых лошадей арабской крови - Мухамеда и Царифа - и начинает обучать их. За короткий промежуток времени Краль получает изумительные результаты. С первых же дней своей работы Краль замечает различие: Мухамед более возбудим и капризен, хотя обладает прекрасным пониманием, Цариф отличается ровным характером, но медленнее соображает. Краль знакомит своих питомцев с числами, причем облегчает им способ отстукивания: приучая их стучать десятки одной, единицы - другой ногой. Лошади учатся вычислению устному и письменному с помощью кегель и счетной линейки, причем оказывается, что в математике Мухамед далеко опережает Царифа. Лошади производят четыре действия арифметики, умеют возводить в степень и извлекать корни. Мухамеду особенно удается извлечение корней. В доказательство можно привести опыты известного зоопсихолога Бутель-Репена. Перед началом опыта Кралю вручали задачи в запечатанных конвертах. Написав их на доске, он, как и все присутствующие, покидал лошадь. Контролировали её только через небольшие застекленные отверстия при наглухо закрытых дверях. Краль обучает своих питомцев азбуке, чтению и письму, снова применяя метод отстукивания, как наиболее удобный для лошади. Он упрощает азбуку Остена и обозначает каждую букву двузначным числом, располагая десятки в вертикальном, единицы - в горизонтальном ряду. Соответственно, букву лошадь должна найти в месте схождения двух ординат горизонтального и вертикального ряда. Вслед за усвоением этой азбуки лошадей учат отстукивать предложенные им слова письменно или устно, и, овладев этим оригинальным способом выражения речи, - отвечать на вопросы. Таковы результаты, достигнутые Кралем с Мухамедом и Царифом. Впоследствии Краль приобрел для обучения пони и слепую лошадь Берто. Берто является прекрасным опровержением всей теории Пфунгста. Сущность результатов, полученных Кралем, подтверждена в положении ряда виднейших ученых того времени, которые установили: а) умение лошадей читать, писать по звуковому методу и производить математические вычисления; б) неодинаковая степень развития лошадей пропорциональна времени обучения; в) индивидуальные различия в способности лошадей, как и изменчивость их настроения; г) наблюдаемое иногда несоответствие между ответом, ожидаемым экспериментатором, и ответом лошадей; д) самостоятельные высказывания лошадей; е) отсутствие каких бы то ни было подаваемых сигналов. Протокол подписали: доктор Харткопф из Кельна, проф. Фройденберг из Брюсселя, проф. Шоеллер из Берлина, проф. Безредка из Парижа, проф. Циглер из Штутгарта, проф. Сарасин из Франкфурта, проф. Едингер из Базеля, проф. Клапаред из Цюриха, проф. Плате из Йены, проф. Бутел-Реепен из Ольденбурга, итальянские ученые Макенци и Ассагиоли. Очень интересны высказывания знаменитого африканского исследователя, знатока животных, проф. Шиллиигса. Он бывший эксперт "Умного Ганса", сначала очарованный им, потом развенчавший его в комиссии Пфунгста, сам был у Краля, приехал к нему предубежденный, уехал - поверивший, по мнению Краля, но не убежденный, по словам Шиллингса. Шиллинге упорно верит в теорию подавания знаков, правда, бессознательных - со стороны Краля, делает предположения о теории внушения, давления воздуха. Опыты фон Остена и К. Краля, признанные некоторыми научными авторитетами, встретили полное непонимание и неслыханное игнорирование и вскоре были преданы забвению. Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы в данном разделе могут только зарегистрированные пользователи

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи