|
| [ На главную ] -- [ Список участников ] -- [ Правила форума ] -- [ Зарегистрироваться ] |
| On-line: |
| gold-of-him.narod.ru / Общаловка / Политика |
| Страницы: 1 |
|
| Автор | Сообщение |
|
tash crow Группа: Hellman Сообщений: 513 
|
Добавлено: 12-07-2005 11:39 |
|
Хочу предложить вам несколько материалов, на мой взгляд очень интересных и важных. |
|
|
tash crow Группа: Hellman Сообщений: 513
|
Добавлено: 12-07-2005 11:39 |
|
Александр Дугин Взрывы в Лондоне – повод для размышлений Час расплаты Недавно Англия заступила на председательское место в Евросоюзе, выиграла в Сингапуре конкурс на проведение Олимпиады 20012 года, приняла на своей территории глав стран "Большой Восьмерки". И стала целью серии терактов, унесших жизнь десятков людей. Более полувека – со времени окончания Второй мировой - Лондон не сталкивался с подобными атаками. Именно "атакой" можно назвать то, что произошло в столице Великобритании 7 июля. В политике, да и не только в политике, существует странная закономерность - за большие успехи приходится платить большую цену. И подчас цена победы бывает слишком большой. Весь мир сопереживает сегодня несчастным жертвам терактов, все приносят им соболезнования. Это верно, это по-христиански – сопереживать и приносить соболезнования. Но в этой ситуации нельзя не заметить, что жертвы среди мирного афганского и особенного иракского населения, взрывы и разорванные тела младенцев в этих странах почему-то трогают мировую общественность меньше. Кажется, что "богатый Север" ценит жизни своих граждан, больше, чем жизни "бедного Юга". Если подтвердится исламистский источник терактов, то перво-наперво это будет означать, что Лондон расплачивается за полную поддержку американского вторжения в Афганистан и Ирак, за лояльность заокеанскому партнеру в ситуации, когда остальные европейские державы - да и сам Совет Безопасности ООН – предпочли воздержаться, остаться в стороне. Коль скоро Тони Блэр убедил нацию поддержать США в качестве мирового арбитра, присвоившего сего право вмешиваться в дела суверенных государств, он должен был предусмотреть возможность расплаты. Но произошло то, что в современном мире происходит с завидной регулярностью: политик принял решение, а расплатились за него простые люди. Архивы Евразии Профессор Института толерантности (Чикаго) Стивен Хаммел 09.07.2004 - К евразийской толерантности: встреча Александра Дугина со Стивеном Хаммелом Сегодня эту мысль высказывают и многие англичане. До них наконец начинает доходить, к чему приводит политика поддержки США, указывающих всему миру, как надо жить. В частности, Гилад Ацмон, лондонский музыкант с мировым именем и публицист, сказал: "Минуту назад я выслушал слова Тони Блэра о "решимости" нашей нации защищать наши ценности. И что это "решимость" превосходит "их" решимость сеять смерть и разрушение. Я спрашиваю себя, о каких ценностях говорит Блэр? Очевидно, он имеет в виду продолжение бандитского присвоения арабской нефти. Но это ценность для Блэра, человека, который начал войну без санкции совета безопасности ООН, а не для меня. Нравится нам или нет, мы должны признать, что террор – это послание и лучше бы нам вчитаться в него повнимательнее. Тогда выяснится, что во-первых, мы, англичане также уязвимы, как и все остальные. А во-вторых, что мы обязаны предоставить возможность другим народам свободно жить в согласии с их собственными ценностями и верованиями. И в третьих, никогда не отдавать больше наши голоса военным преступникам, втянувшим нашу страну и наш народ в несправедливую войну". Двойные стандарты в классификации терроризма Случившееся 7 июля в Лондоне поставило и вопрос о двойных стандартах в классификации терроризма. В России постоянно вызывало недоумение странное, мягко говоря, отношения Великобритании к чеченским террористам, практикующими в своей борьбе против России те же самые методы, с которыми теперь столкнулся и Лондон. Теперь англичане должны по-новому взглянуть на то, что их страна стала прибежищем террориста Закаева. Британские спецслужбы еще с XVIII века использовали радикальные исламские секты для решения своих геополитических задач. У истоков ваххабизма стоял английский шпион Хемфер, помогая возникновению этого реформаторского движения в исламе, как две капли воды напоминающего крайние формы протестантизма. Естественно, это делалось исключительно для реализации английских интересов на Ближнем Востоке. В начале ХХ века другой английский шпион Лоуренс Аравийский немало способствовал возникновению радикального арабского национализма, который, в конце концов, развалил Оттоманскую Турцию. Английская разведка МИ-6 до сих пор активно действует в Афганистане, Турции, арабском мире, на нашем Северном Кавказе. И чеченские сепаратисты – важнейший элемент этой сети влияния. Англичане работают более тонко, чем прямодушные американцы. Опыт мировой колониальной империи их многому научил. Они никогда не рубят связей даже с сами одиозными группировками, стараются вникнуть в тонкости этнических и религиозных проблем. "Восток - дело тонкое" – английская поговорка. Колониальная поговорка. Шпионская поговорка, если угодно. "Двойной стандарт" в оценке радикальных течений – особенно исламских – это английское ноу-хау, цонцепт МИ-6. И сейчас англичане сталкиваются с последствием такой тактики. И не где-нибудь, а у себя дома. Англия давно стала центром радикального ислама в Европе, центром разветвленной мировой исламистской сети. До поры до времени англичане использовали это ради своих интересов, сдавая иногда сегменты этой сети внаем американским партнерам. Которым - к слову сказать - они на протяжении ХХ века постепенно перепродали почти всю свою колониальную империю. Президент Путин давно говорил, что борьба с терроризмом общее дело. Но США и Англия считали иначе. Сохранит ли Лондон ту же позицию и далее? Я думаю, что сохранит. След Большой Восьмёрки Проведённое у нас социологическое исследование относительно "двойных стандартов" в отношении терроризма и его оценок показало, что 65 процентов опрошенных виновниками терактов в Лондоне считают непосредственно террористов, 20 процентов – Большую Восьмёрку, и 15 процентов, как обычно, "затруднились ответить". Обвиняющие террористов 65 процентов по сути лишь повторили то, что они слышали от российских СМИ. Эта точка зрения понятна. Но интересно, что именно имели в виду те 20 процентов, кто возложил вину на саму Большую Восьмерку? Видимо, у многих постепенно закрадывается подозрение о конспирологической подоплеке всей этой истории с международным терроризмом. А не дело ли это рук самих англо-американских спецслужб? С другой стороны, есть, наверное, среди этих 20 процентов и те, кто считают, что "богатый Север" и особенно англо-саксонские страны заслужили такое отношение. Теракты в Лондоне нельзя понять в отрыве от саммита Большой Восьмерки. Нет сомнений, что его авторы подгадали свой кровавый спектакль именно к саммиту в Глениглсе. На саммите лидеров стран Большой Восьмерки в Шотландии обсуждались две главные темы: помощь Африке и проблема климата. В научном языке существует особый термин "экстерналитиз" (externalities). Он обозначает области, которые не имеют отношения к основным экономическим и политическим вопросам и тенденциям, - то, что лежит на периферии внимания, что-то "внешнее". До "экстерналитиз" у серьезных политиков редко доходят руки – ими обычно занимаются различные неправительственные организации, гуманитарные фонды и социальные энтузиасты. "Экстерналитиз" - это не интересно, убыточно, и вообще неприятно и обременительно для серьезных лидеров серьезных стран с серьезными целями и задачами. Но иногда исходя из требований политической корректности надо заниматься и этим. Саммит в Глениглзебыл посвящен именно "экстерналитиз". Инициатором такой повестки дня выступил Лондон. В этом году Англия приняла председательство в ЕС и сейчас стремится на разных уровнях выработать стиль своего временного верховодства над Европой. По сути нынешнее заседание Большой Восьмерки задумывалось как презентация нового английского стиля в международной политике. Основные моменты этого стиля ясно сформулированы в интервью "Фанйншнл Таймс" английским премьер-министром Тони Блэром накануне его приезда в Глениглс. Блэр не скрывает, что у африканско-климатической повестки дня на саммите будут серьезные оппоненты. Он назвал их "сомневающиеся с Востока" и "сомневающиеся с Запада". Речь идет о Франции (для Англии этого почти Азия) и о США. По сути Франция – это политический флагман европейского континентализма, а США – ядро атлантистской однополярности. Главная задача "нового английского стиля" - выдержать определенный баланс между ними. Тематика Африки и помощи странам черного континента в борьбе со СПИДом, эпидемиями, голодом, насилием и коррупцией, не смотря на свою периферийность, все же имеет определенную стратегическую подоплеку. Все дело в том, что гуманитарная и социальная помощь со стороны стран Запада является сплошь и рядом формой нео-колониального контроля, осуществляющегося через скупку африканских постколониальных элит. "Сверхцель" этой помощи – доступ к природным ресурсам, особенно к нефти, страсти вокруг которой все более накаляются. Сегодня вся четче здесь вырисовываются противоречия между американо-английскими интересами в Африке и политикой континентальной Европы, ясно озвучиваемой Парижем. "Сомневающихся с Востока" (т. е. Ширака) планировалось убедить социальной патетикой. Чтобы Шираку пришлось оправдываться, мол, его критика английского плана для Африки не является следствием "европейского эгоизма" и "французского национализма", опасающегося конкуренции дешевых африканских продуктов питания. "Сомневающиеся с Запада", США, ставили под сомнение английскую озабоченность проблемами климата. Напомню, что отказ от подписания Киотского протокола - это не личная позиция Буша, но единодушное голосование сената. В США существует полный консенсус относительно этого вида "экстерналитиз": природу губить можно и нужно. Этот вывод прямо вытекает из либеральной экономической теории, где разумным и полезным признается только то, что приносит краткосрочную выгоду. Европейское сообщество придерживается прямо противоположной точки зрения на этот счет, давно превратив экологическую проблематику в одну из важнейших составляющих современной европейской идентичности. Саммит в Глениглзе замышлялся как великобританский бенефис. Лондон хотел сделать заявку на новый стиль, который рекомендуется перенять и остальным. Смысл его – в преимущественном обсуждении "второстепенных" задач ("экстерналитиз") гуманитарного и экологического характера. И вместе с тем это означает балансирование между Вашингтоном и Парижем, между атлантизмом и евро-континентализмом. Если сам саммит Большой Восьмерки и не был сорван технически, то презентации "нового английского стиля" уж точно не состоялось. Террористам удалось добиться того, чего не смогли сделать антиглобалисты. Антиглобалисты в интересном положении Антиглобалисты, приехавшие в Англию для традиционных акций протеста против "заговора" неоколониальных держав, сейчас оказались в довольно сложном положении. Традиционным тезисом их борьбы с "богатым Севером" и его лидерами является укор в том, что они полностью игнорируют проблему "бедного Юга" и "экологии". На этой волне в ряды антиглобалистов вливаются вполне благопристойные и далекие от экстремизма люди, видя в этой критике здравый смысл и справедливое негодование. Но вот в Глениглсе сами "глобалисты" ставят в центре внимания "экстерналитиз" - "бедную и больную Африку" и "климатические катастрофы". А в результате терактов в метро волей неволей напрашивается отождествление красочной агрессии анархистов из движения "No Global" с реальным масштабом террором в подземках и автобусах Лондона. Я полагаю, что с этого момента антиглобалистское движение пойдет на спад. Наиболее убежденные его апологеты радикализируются, а более умеренные отшатнутся. О спорт, ты - мир На олимпийском вопросе следует остановиться немного подробнее. Спорт становится также политическим инструментом. Выбор Англии МОКом в Сингапуре местом проведения Олимпийских игр 2012 года был политическим решением. Отсев претендентов показывал, какая страна будет в центре внимания в ближайшем будущем. И выбор Англии точно соответствовал ориентации на "новый английский стиль" в мировой политике. Мы предсказывали именно такое решение МОКа, - по крайней мере, было очевидно, что потуги Москвы в этом вопросе тщетны. Мы повторимся: да, Олимпиаду надо заслужить. Великобритания её заслужила. Но какой ценой? Две Европы и Евразия Накануне Большой восьмерки прошли еще два важнейших саммита. Оба евразийских. Один - евро-континенталистский, другой - азиатский. Вообще, вся неделя перед этим саммитом была образцовым изложением краткого курса геополитики. В ней перемешались Запад, Восток, однополярный мир, антиглобализм, международный терроризм… Встреча в Калининграде Путина-Шредера и Ширака явилась иллюстрация модели оси Париж-Берлин-Москва. В Европе есть два полюса: проамериканский, атлантистский, жестко привязанный к НАТО и США. И другой – полюс континентальной Европы, в котором политически доминирует Франция, а экономически - Германия. Франко-германский альянс образует ось иной Европы. Европы все более отдаляющейся от американского курса, со своими амбициями и интересами, со своими ценностями и своим стилем. Эта Европа отчетливо проявила себя в момент американского вторжения в Ирак. Тогда же создалась ось Париж-Берлин-Москва, до смерти напугавшая американских политологов. Так, эксперт консервативного экспертного фонда "Херитидж фаундейшн" Хадсон писал: "Каждая из этих стран по одиночке не в состоянии конкурировать с США, у всех чего-то не хватает. Но сложив свой потенциал вместе, Франция, Германия и Россия образуют для нас серьезную, нешуточную угрозу, и вполне способны блокировать нашу политику в Европе и на Ближнем Востоке". Калининградская встреча была именно таким саммитом глав стран оси Париж-Берлин-Москва. И любое такое общение – даже относительно самых невинных тем - безусловно, воспринималось американцами нервно. Еще больше заставил понервничать Вашингтон саммит, прошедший в Астане. По сути на нём был начерно сформирован азиатский стратегический блок - как неожиданный виток в интеграции евразийского пространства. В 2003-2004 годах поевразийской интеграции в рамках СНГ был нанесен серьезный удар серией "цветных революций", в результате которых в Грузии, Украине и Киргизии к власти были приведены антироссийские и проамериканские режимы. Причем фактор американского вмешательства в эти процессы становился все более и более очевидным. В начале 2005 года стало понятно, что внутренних ресурсов для интеграции постсоветского пространства в евразийском формате у стран СНГ не хватает. Невозможно с опорой только на собственные силы эффективно противодействовать дальнейшему развалу этой зоны, равно как и созданию вокруг России "санитарного кордона" под завуалированным американским протекторатом. Вывод из этого был сделан следующий: надо искать геополитических спонсоров интеграции в дальнем зарубежье. Тогда основное внимание сосредоточилось на Китае и такой организации регионального сотрудничества, где бы он участвовал наряду со странами СНГ, т. е. на Шанхайской Организации Сотрудничества. Ранее к Пекину евразийцы относились с настороженностью из-за демографической угрозы, которую он представлял для слабозаселенных территорий России и Казахстана, и вообще из-за своей экономической мощи и темпов роста, дающих Китаю возможность легко поглотить и переварить слабые и еще не вышедшие на стезю уверенного национального развития страны СНГ. Теперь же перед лицом геополитики "цветных революций" эта опасность отступила на второй план. Рвение, с которым американцы взялись экспортировать демократию и проамериканские режимы в странах СНГ, подтолкнуло Россию, Казахстан, Беларусь, Таджикистан и Узбекистан к сближению с Китаем. Ведь над этими странами уже всерьез нависла угроза смены власти и даже расчленения. Сам Пекин также осознал, чем грозит для него укрепление позиций США в Центральной Азии, в непосредственной близости к уйгурскому Синь Цзяну и Тибету, где остается угроза этно-религиозного сепаратизма. Пекинские стратеги постепенно стали склоняться к тому, что слабые или откровенно проамериканские Россия, Казахстан и другие страны СНГ для Китая опаснее, чем сильные партнеры по стратегическому блоку. Ведь судя по всему, освобожденную нишу всерьез намереваются занять американцы, которые не скрывают, что в XXI веке своим главным геополитическим конкурентом видят именно Китай. Одним словом, предпосылки для стратегического китайско-евразийского альянса созрели. К этому следует добавить активизацию геополитической активности Ирана, над которым нависла угроза прямого американского вторжения. После выборов нового президента Махмуда Ахмадинеджада ситуация еще более усугубилась, так как Ахмадинеджад стоит на жестких национальных, консервативных и антиамериканских позициях. Тегеран участвовал в заседании нынешней ассамблеи ШОС на правах наблюдателя. И это существенно расширяет геополитическое значение всей организации. Для многих неожиданностью было участие на тех же правах наблюдателей Индии и Пакистана, стран, обычно придерживающихся противоположных взглядов на региональные проблемы и разделенные множеством противоречий . То, что обе страны оказались вместе в единой организации, говорит о многом. У всех азиатских стран растет потребность в самостоятельной и независимой организации, способной решать региональные вопросы самостоятельно – без обращения к США или ЕС. По сути создание такой полноценной организации явилось бы завершающим аккордом процесса деколонизации, который растянулся на многие годы – с переходом от прямой оккупации этих стран Западом к более завуалированным моделям контроля – в экономике, политике, технологической, информационной и социальной сфере. По результатам проведенного соц-опроса среди россиян относительно ШОС: "Стоит ли России укреплять связи с Китаем, Ираном, Пакистаном, Индией и т.д.?", можно заметить, что степень геополитического сознания россиян довольно велика. Особенно это видно из более подробных ответов - большинство комментирует этот саммит как "полезное сотрудничество, способное сбалансировать однополярный мир". Браво! И наконец, на саммите в Астане масла в огонь подлил Ислам Каримов, который просто попросил американцев покинуть территорию Узбекистана, удалив оттуда их военные базы. Операция в Афганистане завершилась, и они потеряли смысл своего пребывания в Центральной Азии. Эту идею с радостью поддержали остальные участники – особенно Россия и Китай. Так во мгновение ока сложилось ядро континентального стратегического альянса с общими интересами и общим врагом. А известно, что ничего так не сближает в политике, как наличие общего врага. США же со своей стороны проявляют несгибаемую решимость продолжать свою политику в Евразии: Комитет Сената США по ассигнованиям выразил "обеспокоенность усилением России на постсоветском пространстве и призвал госдепартамент созвать международную конференцию по продвижению демократии в этом регионе". В решении сенатского комитета подчеркивается, что "авторитарная Россия представляет собой растущую угрозу для стран в регионе, которые находятся на переходе к демократии, и противодействие этой угрозе должно быть приоритетом для США". В разделе бюджета, посвященном расходам госдепартамента США на программы по поддержке демократии и главенства закона за рубежом, указывается, что, по мнению комитета, такие программы особенно важны для таких стран, как Украина, Грузия и Киргизия. Таким образом американцы дают понять, что от своей линии отказываться не собираются. После лондонской трагедии калининградская встреча и саммит ШОС в Астане несколько поблекли. Но их значение было поистине революционным. Очень важно за яркими образами человеческой трагедии не упустить мерную поступь реальной большой истории. Не проморгать ее вехи. Конечно, Москва отреагировала на трагедию в Лондоне в духе дипломатических правил и с искренним славянским состраданием. Тем более, чувства британцев нам по-человечески понятны. Мы совсем недавно переживали нечто подобное в Беслане и Москве. Реакция России на теракт была лишена всякого злорадства. Хотя грустное лицо Путина за спиной шокированного Блэра говорило: "мы же вас предупреждали…" Кто стоит за спиной "Аль Каиды"? Терроризм не является самостоятельным явлением, это лишь последняя стадия ожесточенной борьбы, самая страшная, наглядная и жестокая. Истоки террора нельзя упрощенно сводить к существованию особого психологического типа – злодея, маньяка и фанатика, или к идеологиям религиозно-экстремистского толка. Корни терроризма очень глубоки, и ведут к самым различным, подчас противоположным явлениям. Если следовать генералу Клаузевицу, "Война это продолжение политики"; террор же в таком случае – это продолжение войны, чаще всего той тайной войны, которая ведется подспудно и дает о себе знать лишь в чудовищных картинах свершившегося теракта. У каждого теракта есть политическое послание. И мы, по справедливому замечанию Гилада Ацмона, должны расшифровать его. Причем у каждого теракта – это послание особое, связанное с конкретностью места и времени. В нашем политическом языке в последнее время прочно утвердилось понятие "международный терроризм". Причем с исламским лицом. С одной стороны, есть все основания для подобного обобщения. Но с другой наблюдается странная закономерность. Это понятие вброшено в мировое общественное мнение именно тогда, американцы вплотную приступили к строительству однополярного мира. В таком мире есть только одно мировое правительство – в Вашингтоне, и национальные интересы США простираются на территорию всей планеты. Как объявлено в современной стратегической доктрине США. Откуда присвоенное американцами право на одностороннее вторжение в суверенные государства, если Вашингтон посчитает, что что-то в них угрожает безопасности США. Тут-то и появляется "международный терроризм", как образ главного врага однополярности. В двухполюсном мире враги были разные: для Запада это был советский лагерь, для советского – западный. Но после окончания "холодной войны" потребовался новый враг. Он должен был быть глобальным, но в то же время не привязанным ни к одной конкретной стране, территории. Это давало основание американцам рассматривать свои вооруженные силы и вооруженные силы своих союзников – в первую очередь, англичан – как "мировую полицию". Для такой "мировой полиции" не существовало границ и суверенных государств. Борьба с "международным терроризмом" позволяла пренебречь этими формальностями. События в Ираке показали, как работает такая схема. Суверенное государство обвиняется – голословно – в связях с международным терроризмом и это становится предлогом для вторжения. "Международный терроризм" - не просто удобное, но совершенно необходимое явление для тех, кто стремится выстроить американскую планетарную империю. Чтобы американцы воспринимались как носители "универсального добра", должно существовать "универсальное зло". Такие выводы у многих противников однополярного мира породили подозрения в том, что "международный терроризм" имеет инструментальный характер. Или даже, что это есть элемент циничной и страшной пиар-стратегии США по установлению мирового господства. Намеки на это звучали и в самой Америке – особенно в предвыборной компании. Например, в нашумевшем фильме Майкла Мура "Фаренгейт 9 11". Доказательств этому, конечно, не найти. Но в то же время, и у Вашингтона нет никаких доказательств, подтверждающих причастность Саддама Хусейна к "Аль-Каеде". Исполнение терактов редко осуществляется его прямыми заказчиками – как правило, вся операция разделяется на несколько фаз и непосредственные исполнители сплошь и рядом не догадываются о реальных целях авторов этих кровавых преступлений. Поэтому люди с фанатичным пассионарным темпераментом легко становятся жертвами холодной игры тех сил, к которым они сами не испытывают никаких симпатий или даже считают своими врагами. Как бы то ни было, терроризм - явление неприемлемое. Особенно в контексте православной культуры и этики, на которых должно основываться наше общество. Впрочем, ни одна традиционная религия не несет в себе прямой апологии террора против невинного гражданского населения. Хотя, увы, история всех обществ, в том числе и религиозных, знает множество примеров жестокости и несправедливости. Противодействие терроризму необходимо. Но если мы возьмем это как самоцель, едва ли эффект будет достигнуть. Надо стремиться к построению справедливой международной политико-социальной системы, в которой разные народы и религии имели бы возможность свободно жить по своим правилам и отстаивать свои ценности. Только так мы победим это зло. Александр Дугин |
|
|
tash crow Группа: Hellman Сообщений: 513
|
Добавлено: 12-07-2005 11:41 |
|
Александр Дугин, руководитель Центра Геополитических Экспертиз, лидер Международного "Евразийского Движения": На мой взгляд, эта тема совершенно верно, Сергей, сформулирована, очень фундаментально сформулирована: с кем Россия. Сегодня существует вызов. Север, богатый Север, Глобальный Север предлагает свою модель будущего мироустройства. Это однополярный мир, это новый мировой порядок. И на периферии этого процесса существуют недовольные, причем недовольных гораздо больше, чем кажется. Просто ислам находится на самом деле между фундаментальным Глобальным Югом и Севером. Исламский мир лучше понимает несопоставимость традиционным устройствам, той парадигмы, которая навязывается Западом. Поэтому ислам просто находится в авангарде борьбы глобального человечества против современного западного или Севера, или западного проекта. Сергей Доренко: Может быть экспорт смысла Запада просто не до конца обеспечен? Я Имею в виду вот, что: Запад рассказывает, как быть, что делать и как жить. Это идеи, безусловно, гуманистические либеральные. Александр Дугин: Постгуманистические, постлиберальные. Вы не заметили, что произошло в последнее время смещение от эпохи модерна к эпохе постмодерна. Все, что мы говорим: гуманизм, прогресс, развитие – все в прошло. Сегодня постгуманизм, постразвитие. Сергей Доренко: Но нет ли беды в том (и это важный вопрос), что экспортируя, навязывая смыслы, Запад тем не менее воздерживается от того, чтобы упаковать каким-то образом сотни миллионов молодых мужчин, которые вырастают на этом самом Глобальном Юге. Они получают смыслы, но их реальная жизнь, их реалии, быт и то, что они видят каждый день, полностью диссонируют с этим. Если бы им создали рабочие места, если бы им создали некую позитивную вовлеченность, может быть у них не было нужды тогда в войне. Юрий Солозубов. Юрий Солозобов, политолог: Я бы не стал упрощать, мыслить двоичным кодом: да – нет, Север – Юг. Наше мироустройство, формирующееся сейчас на планете, несколько сложнее. И помимо Глобального Севера, Глобального Юга произошло такое событие, как формирование "нового второго мира" (я назвал в своей работе). Существует ряд очень крупных стран, они в терминологии называются странами "Брик", сюда входит Бразилия, Россия, Индия, Китай – это наиболее быстро растущие экономики. Это раз. Во-вторых, это страны, которые территориально контролируют огромные территории на планете и контролируют гигантские людские массы и сохраняют при этом черты традиционного общества, еще не до конца разложившегося. И в каждой стране модернизация идет на основе социокультурного кода или тех обычаев, которые присутствуют в том или ином традиционном обществе. Сергей Доренко: Вы вообще считаете, что постановка вопроса об участии в Юге или в Севере неправомерна? Юрий Солозобов: Абсолютно неправомерна. Вот посмотрите. Повестка для "семерки", включая Россию… Сергей Доренко: Таким образом Бразилия – не Юг? Юрий Солозобов: Да. Было расширение до пяти ведущих стран. Там был Китай, там была Индия, там был ЮАР, там была Бразилия, там были представители всех разных континентов, которые формируют совершенно новую логистику и финансов, и энергопоставок. И они контролируют реально экономику сегодняшнего дня. Сергей Доренко: Можно добавить только одно: существуют два Юга, один из которых превратился в мастерскую, сталелитейные предприятия выводятся в эти страны, производство энергоемкой, материалоемкой продукции выводится в эти страны, но это вовсе не значит, что они генерируют смыслы, это не значит, что они создают идеологию современности. Безусловно, есть некий Север, который командует тем Югом, который работает и тем Югом, который не работает. Александр Дугин: Здесь очень важно, Сергей, что этот Север, который сейчас навязывает всему миру свою собственную модель – это новый Север, это не проект эпохи Просвещения. То, что представляют собой современные Соединенные Штаты Америки или современная английская модель мироустройства – это "postmodern state" (постмодернистическая система). Она рвет с той системой гуманизма, развития, прогресса, на которой столетия развивалась, благодаря которой, собственно говоря, достигла тех результатов, которые сейчас пожинает. И вот в этом-то секрет сейчас, что сейчас всему миру навязывается та модель, которая позволяет выйти архаическим комплексам, в том числе, религиозным. Вы посмотрите, как во Франции был спор о ношении платков. Дело в том, что в постмодерне нет того фундаментального различия между религией и светскостью, там возможно и то, и другое, в силу безразличия вообще к ценностной системе как таковой. Поэтому в том-то и дело, что этот Глобальный Север – это новое явление, которое еще недостаточно осмысленно, и экспортирует он не столько смыслы сам по себе, сколько некие технологии и технологии господства, контроля, некоего обсчета, то есть некую логистику, скорее. И нет такой задачи дать свободные рабочие места. Нет задачи, скажем, развить или окультурить Глобальный Юг. Нынешний Глобальный Север – это совершенно специфическое явление. А то, что между ним и Глобальным Югом существуют промежуточные формы, это верно. Юрий Солозобов: Полупереферия, она берет свой реванш и страны полупереферии, второго мира, они понимают, что они это развитие никогда не догонят, потому что догоняющий не догонит никогда, они знают, что у них есть рычаги, у них, в том числе, есть силовые рычаги, военные рычаги, экономические рычаги, которыми они могут совершить свой реванш, рывок. Александр Дугин: Но у них нет проекта. У них есть рычаги, но у них нет проекта. Весь совокупный потенциал и Китая, и Бразилии, и России с точки зрения экономической логистики – это та стадия модерна, которую западные страны прошли. Они находятся в ином пространстве. Сергей Доренко: Мы делаем нефть, Китай делает все остальное. Александр Дугин: Это вообще "премодерн". Российская экономика на самом деле очень условно может быть названа модернизирующей. Бразильская – да, китайская – да, но не российская. Сергей Доренко: Хорошо, давайте дерзать, давайте так. Есть люди, которые оценивают Глобальный Запад или Глобальный Север, как мы его называем, целиком положительно. Они говорят, это страны, где достоинство личности, где права личности возведены в идеал, Александр Дугин: Индивидуума только, не личности. Сергей Доренко: Индивидуума, безусловно. Хорошо. Где есть демократия, где учтены интересы и слабых, и сильных, где слабые все-таки ведут достойный образ жизни, и это очень привлекательная система. Другие говорят, это кровопийцы, они пьют кровь всего мира. Хорошо. Так или иначе почему России не присоединиться к этим блистательным цивилизациям или кровопийцам, давайте мы станем кровопийцами и станем пить общую кровь. Александр Дугин: А Россию туда никто не возьмет. Мы проиграли свою возможность перехода от модерна к постмодерну, мы не построили коммунизм в то время, как Запад капиталистический построил свою модель, мы не смогли довести свою особую национальную советскую левую версию модернизации до критического момента, и мы вышли из гонки, мы сейчас просто в ауте, поэтому нас никуда не возьмут. Богатый Север не берет, он не раздает свои приглашения к себе. Те, кто вместе с ним добрался до этой черты, они соучаствуют в его победе, а тот, кто сошел с дистанции, он уже где-то на периферии, в канаве прозябает. Юрий Солозобов: Я хотел бы добавить, что если нам двигаться на Север, то (как китайцы говорят) перебегать лучше мелкими группами – по 2 – 5 миллионов человек. Сергей Доренко: Между прочим, я хотел бы добавить, что в индивидуальном порядке многие российские граждане вступают в НАТО. Юрий Солозобов: Конечно, удобнее перебегать еще более мелкими группами – отдельными корпорациями, и просто в индивидуальном порядке. Но что на этом пути Россию ждет? На этом пути Россию ждет должность всего лишь кочегарки Европы, мы нужны для обслуживания водопровода, мы нужны для того, чтобы качалки работали, и потребная модель здесь всего 5 миллионов человек, находящихся в добывающей промышленности. Но если еще добавить членов их семей, тогда выходит 10 миллионов человек. Сергей Доренко: Но есть инженеры, есть квалифицированные ученые. Александр Дугин: Они никому не нужны, они принадлежат к предшествующему технологическому циклу. Инженер сегодня никто, в постмодерне нужны абсолютно иные люди. Нужны "golden boy", которые владеют финансовыми технологиями и живут-то всего несколько лет, как бабочки, участвуя с биржевом процессе, зарабатывая колоссальные деньги и потом, выходя на пенсию в 23 года либо абсолютно мертвыми уже людьми, либо супербогатыми. Появляются новые профессии, новые стили. Сегодня парикмахер значит в 100 раз больше, чем директор завода. И он более уважаемый, более влиятельный, более эффективный. Вообще это полноценный человек (парикмахер) в постмодерне, а директор завода – это некий отброс, это почти как крестьянин. Сергей Доренко: Но есть отставшая Южная Корея, категорически отстававшая в свое время Южная Корея, которая сегодня если не экспортирует смыслы, если не экспортирует идеологию современности, то по крайней мере работает руками. Александр Дугин: Это сборочный цех. Сергей Доренко: Почему бы нам не стать таким сборочным цехом? Александр Дугин: А зачем, когда мы не любим работать, у нас своя собственная идея, на мой взгляд. Смысл, который предлагается Глобальным Севером, он может отторгаться. Во-первых, нам ничего не предлагают, даже сборочным цехом, потому что мы очень дорогие, трудоемкие, огромные, ненужные, холодные и вообще другие. А южные корейцы, они легко приняли протестантизм, они легко превратились в некий действительно придаток Глобального Севера. Мы же неосваиваемые принципиально в этой ситуации. И второй вопрос (что на самом деле, во-первых, нас не зовут), а во-вторых, если мы поймем, куда нас зовут, так мы вообще туда не пойдем. Это сейчас еще по одиночки люди могут туда интегрироваться, как только поставят всерьез вопрос, что нужно народу, мы отвергнем этот проект, безусловно, нам не нужен постмодерн, тот западный постмодерн. Мы всю жизнь бились за противоречие с западными ценностями, отстаивали свою модель. Сергей Доренко: Юрий, ваша точка зрения. Юрий Солозобов: Я хотел бы сказать, что лучший проект для России – это быть самой Россией, зачем нам работать на дядю, давайте работать на себя. У нас огромная страна, у нас отличная природа, у нас отличные ресурсы. Задача России в современном разрушающемся мире – это быть ковчегом. Хорошо было сказано мессианский, избранный народ. Русские всегда себя ощущали народом завета, мы народ Нового завета. Александр Дугин: Да, мы новый Израиль. Юрий Солозобов: А раз человек принимает завет, он берет на себя определенный объект территории, некий виноград, который он должен возделывать, иначе господь пошлет на него "других делателей", как сказано. Понимаете? И это наша заветная заповедная территория, наша среднерусская возвышенность. И на этой возвышенности мы возвышаемся, эту территорию мы должны ценить. Сергей Доренко: Надеюсь, мы будем возвышаться не только на нашей возвышенности – на берегах Амура мы будем возвышаться. Александр Дугин: Надо везде возвышаться. Юрий Солозобов: Но отсюда мы пошли, заселили до Тихого океана. Сергей Доренко: Совсем немного времени до опроса, который мы проведем. Вопрос будет звучать так: «В нынешнем противостоянии с кем должна быть Россия: с Глобальным Севером или с Глобальным Югом? Чуть позже я попрошу наших слушателей включиться в голосование. В качестве альтернативы те, кто говорят, мы должны быть Глобальным Югом, есть простой вопрос: Юг сегодня, не Юг пассивный, не Юг работающий в цехах, а Юг, активно противостоящий Северу, Юг взрывающий, Юг взрывающийся, потому что многие люди, шахиды, этот Юг, он диструктивен, он не предлагает никакой позитивной идеологии, он не дает позитивного проекта, он несет хаос, он хочет нечто разрушить. Присоединяясь к хаосу, мы немедленно и разрушим себя, мы не можем командовать хаосом. Предположите ситуацию, в которой Путин – заместитель Бен Ладена или Бен Ладен – вице-президент России. Абсолютно абсурдно. Александр Дугин: Не так абсурдно. Сергей Доренко: Насколько не абсурдно? Александр Дугин: Мне кажется, на самом деле вопрос должен стоять ребром: либо мы с богатым Севером, либо мы с бедным Югом. И посмотреть, что хорошего нам светит в бедном Юге. Во-первых, мы там одни будем самыми умными, самыми активными, самыми развитыми, лучше всего понимать богатый Север. У нас там по сути не будет конкурентов. Ни у кого нет такой глобальной идеи, как у России, ни у кого нет такого проектного мышления, как у русского человека. Действительно, у бедного Юга нет проекта, а у России есть проект, в том числе, для бедного Юга. Нас не будут слушать на богатом Севере. Юрий Солозобов: То есть у нас есть проект или нет проекта? Сергей Доренко: Сейчас проекта не видать. Александр Дугин: Сейчас пока нет. Но у русского народа есть. У нынешнего состояния России: мы растеряны, но если мы посмотрим… Сергей Доренко: Вы предлагаете прежде революцию? Александр Дугин: Интеллектуальную, да, безусловно. Сергей Доренко: Нынешняя элита России… Александр Дугин: Она недееспособна, это временная элита, она несерьезна. Сергей Доренко: "Украл, напился…" - это абсолютно точно. Александр Дугин: Даже не напился – украл, потом еще украл, потом еще украл. Это временно. Это химера на самом-то деле. Россия – это не то, что мы видим сегодня. Россия – это фундаментальная реальность. И у этой России есть проект и для себя, и для бедного Юга, и есть исторический шанс на мой взгляд, и есть основа универсального проекта, евразийского проекта, который подходит к нам и подходит всем остальным. Но этот проект революционный в геополитическом смысле. Конечно, для того, чтобы к нему Россия пришла, надо изменить фундаментально структуру нашего общества, но это рано или поздно произойдет. Сергей Доренко: Стало быть сначала революция, потом мы уже будем бедному и бессмысленному Югу рассказывать о том, какова его перспектива. Александр Дугин: Параллельно может быть. Сергей Доренко: Давайте голосовать. В нынешнем противостоянии с кем должна быть Россия? С Глобальным Севером – телефон 995-81-21. С Глобальным Югом – 995-81-22. В нынешнем противостоянии с кем должна быть Россия? С Глобальным Севером – телефон 995-81-21. С Глобальным Югом – 995-81-22. Голосование в этой программе длится всего две минуты. До 30 минут осталось всего 1,5 минуты, но звонящих очень много. Я знаю, вы не угадаете, что отвечают. Впрочем, может быть. Давайте звонить, у нас еще минута с небольшим. С Глобальным Севером – отвечаете вы. «В нынешнем противостоянии с кем должна быть Россия?» – спрашиваем мы слушателей. С Глобальным Севером – 995-81-21. С Глобальным Югом – 995-81-22. Вот, Такая альтернатива, хотя Юрий Солозобов представляет здесь несколько иную точку зрения, он говорит, что мы могли бы быть с Индией, Бразилией, Китаем, которые растут. Юрий Солозобов: Мы прежде всего могли бы быть Россией. Это самоценно быть Россией именно с самой Россией. Сергей Доренко: Не слишком ли сильны вызовы? Мы входим в «восьмерку», и там мы с Глобальным Севером. Мы входим в ШОС, там мы с Глобальным Югом. Нас взрывают, и мы, черт его знает, где. Ведь это мы взрываем сами себя, потому что одни граждане России взрывают других. И мы и в Глобальном Юге, и в Глобальном Севере одновременно. Я заканчиваю нашу беседу на время новостей, и мы перейдем снова и дадим результаты голосования. Прошу вас продолжать звонить. В нынешнем противостоянии с кем должна быть Россия? С Глобальным Севером – 995-81-21. С Глобальным Югом – 995-81-22. Новости Сергей Доренко: Это радио "Эхо Москвы". Мы продолжаем наш разговор. И я должен сказать без удивления о том, что 80 % позвонивших (нам позвонили 1 602 человека), ровно 80 % говорят, мы должны быть с Глобальным Севером и 20 % - с Глобальным Югом. Голосование на «Эхе Москвы» очень показательно, потому что звонящие и слушатели "Эхо Москвы" - это в основном те люди, которые, если мы были с Глобальным Югом, должны были внести туда смысл, это интеллектуальная элита, это в любом случае образованный класс, я бы так назвал. Александр Дугин: Это определенный сегмент образованного класса, это городская западная космополитически ориентированная интеллигенция. Сергей Доренко: Это вот и есть образованный класс, да? Юрий Солозобов: Это часть образованного класса. Александр Дугин: Это либеральная прозападная часть городской космополитической интеллигенции, на мой взгляд. Здесь другой вопрос. Мне кажется, что сейчас существует на уровне самосознания в России, это очень показательный результат: 20 % считают, что с Глобальным Югом – это, на мой взгляд, геополитически сознательная часть и 80 % - это, скажем так, довольные жертвы пропаганды реформ последних 15-ти лет. Сергей Доренко: Я всегда относился к слушателю радио "Эхо Москвы" как к человеку в высшей степени сознательному. Вы знаете, это действительно образованнейшие… Александр Дугин: Это люди, которые рукоплещут Каспарову, это очень специфическая политизированная среда. Сергей Доренко: Когда мы перейдем к телефону, вы увидите, они и вам будут рукоплескать. Юрий Солозобов: Я бы не так был жесток к слушателям "Эхо Москвы". Сергей Доренко: Многие пишут нам на пейджер и говорят: "Вы забываете все время о роли Китая, который и будет диктовать смыслы, который и будет руководить…" Александр Дугин: Китай не способен руководить. Сергей Доренко: Почему? Александр Дугин: Он способен, например, проводить всех остальных китайцев, он способен. Это не значит смысл. Смысл – это очень тонкая вещь. Существует смысловой проект у богатого Севера (это проект постмодерна) и существует неприязнь у современного человечества (в мейнстриме современного чувства), неприязнь к этому глобальному проекту. Россия должна сделать интеллектуальные усилия и придать форму этой неприязни. Вот это, на мой взгляд, задача, сопоставимая с нашим масштабом. Но в этом вопросе необходимо применить творческий потенциал, творческий русский потенциал. И на мой взгляд, только из нашей среды возможен этот альтернативный глобальный евразийский незападный неоднополярный непостмодернистический проект. Здесь мне представляется, конечно, повторять, что на Западе все хорошо, и что нам надо двигаться туда для того, чтобы стать такими, как на Западе – это предел банальности, это предел несамостоятельности мышления. Какой тут образованный класс? Образованный человек должен обладать свободой самосознания от тех штампов, которые ему навязываются, и в этом отношении нет ничего банальнее этих 80 %, которые считают так. Это безответственно, банально и само собой разумеется считать, что мы должны быть с богатым Севером. По сути дела расписаться в отсутствии критического геополитического самосознания. Вот, такова аудитория "Эха Москвы". Сергей Доренко: Ваша сила убеждения такова, что и я скоро склонюсь к Глобальному Югу, хотя… Юрий Солозобов. Мне больше нравиться система, где мы можем играть некую собственную игру. Мо мы должны понимать, что сегодняшний вызов во многом не между таким, знаете, патриархальным красивым превосходным Югом, который наполнен некими ценностями, истинами и злобным Севером. Это выбор… назовем имена. Это выбор, ну, например, между Бушем и Бен Ладеном. И здесь выбор Бен Ладена звучит спорно для России. Юрий Солозобов: Я все-таки хочу сказать два слова. Я считаю, что здесь во многом 80 на 20 отражает дефектность самого вопроса. Вот такая несоциологическая форма. Да, нет, я подумаю. Это напоминает такой вопрос детский к ребенку: "Кого ты любишь: папу или маму?" Александр Дугин: Очень правильный вопрос, абсолютно правильный вопрос. Юрий Солозобов: Но мы давайте вернемся от абстрагизма ближе к проблемам Севера. Я хотел сказать, что и Север сам сейчас неоднороден. Мы видим на примере кризиса Евросоюза какой интеллектуальный кризис разворачивается внутри самого Евросоюза. И тот же самый хозяин саммита Блэр выступил с довольно революционной инициативой, он предложил новую модель формирования Евросоюза, совершенно либеральную, заменив Евросоюз как союз многонациональных образований неким торговым союзом. В противоположность тому Жак Ширак выступил с новой идеей французского социализма, нового европейского социализма, который должен фактически означать… Сергей Доренко: Что от этого нам? Юрий Солозобов: А нам ни то, и другое не светит. А что касается Юга, вспомним партизана, которого мы видим, который может легко взять самые ценные вещи от любой цивилизации. Что он берет? Он берет от японцев, условно говоря, радию "Моторола" (сделано в Корее), он берет часы "Роликс" от швейцарской цивилизации. Сергей Доренко: Он берет самолет "Боинг". Юрий Солозобов: От нас он не берет духовность, не берет томик Чехова или Пушкина, он берет автомат Калашникова. Вот все, что ему нужно от России. Поэтому, если мы будем комиссарить у Бен Ладена, если будем закладывать смыслы, переписывая Коран с пушкинской онегинской строкой, то нам ничего не светит, кроме как поставлять патроны к этому автомату Калашникова. Сергей Доренко: Я хочу подключить наших слушателей, потому что было бы не справедливо. Я еще не называл номера телефона, но многие уже звонят. Эфирный телефон 203-19-22. Здравствуйте. Вы в эфире. Слушатель: Добрый день. Меня зовут Марат. Сергей Доренко: Да, Марат, ваш вопрос. Слушатель: Я хочу сказать, что Юг, который вы называете исламским… Сергей Доренко: Марат, я боюсь, что если я вас не слышу, то уж точно и никто вас не слышит. Дело в том, что линия очень плохая. И мы не можем угадывать слова, зная, что наши слушатели по радиоприемникам вовсе не могут угадать ничего. Другая линия. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Сергей? Уважаемые гости, меня зовут Константин. Позвольте сделать маленькое замечание, с которым многие, я думаю, согласятся. Сергей Доренко: В форме вопроса. Слушатель: Так точно. Это постулат по первичности права и вторичности колбасы (то есть Севера: там права человека все-таки). А для Юга мы изнежены будем и избалованы, мы там пропадем как нация, а для Севера мы закалены. Согласитесь. Сергей Доренко: Да. Скажите, Константин, какой вы видите роль нашу? Я понимаю, что с Югом, например, я, с сегодняшним активным Югом я вообще не понимаю, как можно сотрудничать. Это что, пойти замом к Бен Ладену, или что делать? Что, нам всем к шахидам записаться, что делать? Понимаете, да? Это не выглядит нисколько привлекательным. А вот с Севером тоже выглядит опасливо, потому что в 91-м году мы провозгласили курс на Север, мы сказали: "Возлюбленные братья, мы пришли, давайте же обнимемся, возлюбленные братья". Слушатель: Да, да, да. Сергей Доренко: И что же мы увидели? Мы увидели, что у этих стран не столько любовь, сколько интересы. Интересы, пожалуй, сильнее, чем любовь. И что? Александр Дугин: Они нас никогда не любили, и не будут любить. Слушатель: Да, да, и сейчас не любят, только интересы. Сергей Доренко: А их интерес здесь, как утверждают наши гости, не заключается в том, чтобы развивать строительство авиационных двигателей, например, их интерес здесь, как утверждают наши гости, и многие слушатели, наверное, согласятся, часто обнаруживается к нашим средствам, к углеводородам, к нефти, к газу. Слушатель: Потребительский. Сергей Доренко: Безусловно, часто мы видим такой интерес. Слушатель: Есть такое дело, да, к сожалению. Очень ярко выражено. Сергей Доренко: Юрий, ответьте Константину. Юрий Солозобов: Вы знаете, комплекс прав человека, который подписала Россия по декларации 48-го года, имеет вполне определенное устоявшееся уже толкование. Это толкование уже разработано в Брюсселе давным-давно. Когда мы проводили аналитический цикл для проблем энергополитики России и ЕЭС, мы в этой записке четко совершенно указали, что права человека – это не права всех граждан Российской Федерации (нет такого права, оказывается у нас, у граждан Российской Федерации на наши богатейшие углеводороды), они есть только у тех малых коренных народов, которые проживают на данной территории. Поэтому так называемый проект финно-угорской Руси (маленькие народы ханты, манси). Народ ханты в последнее время шесть раз собирал довольно представительные свои съезда в городе Москве. Есть определенное финансирование этих проектов и т.д. Вот, подписываясь под этими правами человека, мы в самом деле пускаемся в использование некоей определенной отмычки, пользуясь которой (вполне налаженными технологиями социальными и политическими) наше государство аккуратно переформатируется. Исчезает совершенно избыточное население, которое будет на эти углеводороды претендовать и контролировать. Остается определенный узкий круг допущенных к этому пирогу. Это, прежде всего, элита, которая будет контролировать политическую и стратегическую стабильность и вот то самые очень малое число коренных народов, находящихся на сырьевых территориях России. Вот это цена. Мы проскакиваем, не задумываясь. Да, это права человека, права народов – отлично, хорошо. Но что за этим "бэкграундом" стоит, что за этим толкованием стоит? Оказывается очень четко налаженная матрица юридической разработки. Сергей Доренко: Я слышал совсем недавно о том, что "Рув-каз" будет добывать газ у нас на нашей территории. Юрий Солозобов: У нас было фундаментальное условие нашего политического сырьетета – наличие энерго-политического сырьетета. Сергей Доренко: Они приходят с инвестициями и с ноу-хау. Они приходят с новыми станками. Юрий Солозобов: Они не приходят с ноу-хау, это является условием размена, условием политического размена. Мы свое политическое будущее размениваем на какой-то допуск определенных компаний. Причем не все компании допускаются, обратите внимание, допускаются компании немецкие, допускаются компании норвежские и допускаются компании, конечно, британские. Три страны. Причем Норвегия поставила своим условием подписание протокола ВТО, фактически допуск к Штокманскому месторождению. Сергей Доренко: Подозревать немногочисленных викингов норвежских в злокозненности. Может быть, выявляют слишком большую опасливость? Юрий Солозобов: Нет, здесь нет такого. Просто есть желание попользоваться тем трубопроводом, который идет от Норвегии к Британии и подключиться к этому проекту западного транзита. Сергей Доренко: Я бы понял, когда бы наши деньги, сумасшедшие деньги, накопленные в стабфондах, деньги корпорации "Сибнефть" выплачивает дивиденды в размере двух с половиной… Юрий Солозобов: Почти трех. Сергей Доренко: …миллиардов долларов, если бы деньги наших корпораций взаимном тоже экспансировали в Европу. Понимаете? В этом была бы некая доля справедливости. Например, нам бы дали купить нефтеперерабатывающие и нефтеналивные порты в Роттердаме. Например, мы бы их купили и сказали… Александр Дугин: "Газпром" хотел поучаствовать в приватизации газо-распылительной сети в Германии, это было по политическим соображениям категорически запрещено. Юрий Солозобов: Да, более того, не только в Германии, нигде. Сергей Доренко: То есть нас туда не пускают? Почему? Юрий Солозобов: Это решение Еврокомиссии. Нам запрещено участвовать в приватизации внутрираспределительных сетей, потому что мы поставляем газ по первой так называемой оптовой цене, грубо говоря, 100 – 130 долларов, а внутри газ продается по 30 – 50 долларов. 200 долларов с тысячи кубометров – это наша дотация экономике Евросоюза. Эти деньги идут на счет реформ Евросоюза, идет на социальные инвестиции, идет на благосостояние. Александр Дугин: Сергей, знаете, мне представляется, что для Запада мы сами по себе (Россия) уже сейчас, уже сегодня не опасны. Но если мы вернемся к этой функции, о которой я говорю на протяжении передачи, и возглавим восстание Глобального Севера, мы можем стать опасными. И вот из-за этого нам и ставят те жесткие формы (Евросоюз и Запад в целом), чтобы мы не смогли выполнить эту функцию. Потому что если мы будем продолжать деградировать (слово "развитие" не подходит к тому, что сегодня происходит) и в таком же ритме и с таким же успехом, то мы действительно уже эту функцию через какое-то уже время взять на себя не сможем. Сергей Доренко: Я отдаю право полемизировать с вами слушателям, потому что у нас звонят обе линии, оба телефона. Здравствуйте. Вы в эфире. Здравствуйте. Человек в недоверии, но трубка снята, наверное, пошел чайник поставить. Здравствуйте. Вы в эфире. Слушатель: Добрый день. Здравствуйте. Меня зовут Макс. Я звоню из Москвы. Есть очень хорошее условие – на двух стульях сидеть нельзя. Надо выбрать стул. И в данном случае самое правильное – это выбрать стул, который находится ближе всего к Северу. Сергей Доренко: Ваш вопрос, к кому он обращен из гостей? С нами Юрий Солозобов и Александр Дугин. Слушатель: Вопрос обращен к тому, кто против этого стула. Сергей Доренко: Скажите. Александр Дугин: Я против того, что Россия должна ориентироваться на Запад, чтобы она входила в проект с переферийным качеством (а другого не предлагается) нового мирового порядка и следовала в фарватере американской однополярной стратегии. Я считаю, что Россия должна либо следовать своему собственному национальному проекту, что исторически было возможно, но уже сегодня нет. А если это невозможно, она должна сама сформулировать совместно с другими "лузерами", с другими проигравшими в этом глобальном однополярном проекте в стратегический союз. И это, кстати, было в Астане недавно практически озвучено президентами Китая, представителями Ирана, Индии, Пакистана и России. Сергей Доренко: Извините, раз вы говорите вот так, представляете себе некую команду, в которую мы входим, и там диктуются правила, давайте попробуем войти в эту команду чемпионов. Я говорю, возражаю вам: входим в команду чемпионов. Да, мы не входим в команду "лузеров", где мы были бы, может быть, не совсем последние, а мы входим в команду чемпионов, и мы столь ярки, столь неподражаемы, мы столько восхитительны, мы столь генерирующие интеллектуальный продукт, что несомненно очень обнаружится наше неформальное лидерство в команде чемпионов, а затем и формальное лидерство в команде чемпионов. Нельзя же себя считать эмбициллами. Почему мы не можем состязаться в генерировании смыслов? Александр Дугин: Сергей, ну, конечно же можем состязаться в генерировании смыслов, мы и должны состязаться, но наше место с другой стороны от Запада, наши смыслы иные альтернативные. Русская цивилизация была построена на фундаментальной полемике с западным христианским миром, потом с Европой, сегодня с Америкой. В этом отношении быть среди так называемых "лузеров" - это отнюдь не позорная вещь. Сказано в Евангелии "последние станут первыми". Сегодня Глобальный Север побеждает, но это победа пиррова, это победа на самом деле страшная, это кровавая победа, поскольку они, утверждая демократию такими средствами в Ираке через кровь, через убийства невинных людей, они копают себе могилу. То, что произошло в Лондоне, конечно, поражает. И действительно по человечески чувствуешь солидарность с теми людьми, которые погибли (невинные люди, невинные англичане, тихие добрые англичане). Но самом деле почему общественное мнение не мобилизуется таким образом, когда нечто подобное происходит в Сербии, нечто подобное происходит в Афганистане, и особенно, в Ираке. Существует двойной стандарт: люди богатого Севера и жертвы богатого Севера, жертвы терактов – они каждый на перечет, они в центре внимания, а люди погибшие бедного Юга, они ничто. Сергей Доренко: Я хотел сказать по Ираку, есть одно существенное возражение по Ираку. Американцы очень быстро могли наладить систему в Ираке, действующую систему без Саддама, восстановив некую сада-маза систему, которая была отстроена еще при англичанах очень давно до Саддама, до его рождения, до еще проекта Саддама. Сейчас объясню. Они могли спокойненько восстановить сада-маза систему, убрав Саддама, отдав власть суннитам, также суннитам подарить побольше фозгена, чтобы они упражнялись на травле курдов и шиитов химическими реактивами. И отойти, сказать: вот, теперь мы посадили нашего сукиного сына. Беда-то Америки и счастье Америки в том, что она там нянчится с демократией, она нянчится реально с демократией. Ведь она могла найти мартышку среди верной части, вот этой центральной части. Александр Дугин: А нашла кого? Не мартышку? Сергей Доренко: Они все-таки хотят представительства и шиитов, и суннитов, и курдов. Они там занимаются… Александр Дугин: Кончится тем, что Ирака не будет. Просто будет три государства. Сергей Доренко: Может быть, не будет, но с точки зрения миссии, с точки зрения внутреннего состояния Америки, с точки зрения их миропонимания они, безусловно, делают все правильно и не цинично. Цинично было бы взять… Александр Дугин: Они бьются за нефть. Они используют право, абсолютно отсутствующее международное право, которое они сами себе присвоили, на одностороннее вторжение в суверенное государство ради своих частных корыстных интересов, и оправдывают это демократией. На самом деле это чудовищное. Сергей Доренко: Александр, но нем не менее вы знаете, самый короткий способ заполучить нефть, Ирак, всех и вся так упаковать – это было убрать Саддама и посадить своего сукиного сына, своего диктатора, и тогда опираться на уже установившиеся элиты, на уже установившуюся систему сдержек и противовесов. Юрий Солозобов: Сергей, есть Хамид Карзаев – владелец афганских ресторанов в США. Но чем плох хороший человек в отличной папахе, в отличном халате расшитом, чем он плох? Вы понимаете, он не контролирует Афганистан, он не контролирует даже 30 %. Сергей Доренко: Если вы считаете, что вы опрокидываете мою конструкцию, то это не так. Я предлагал бы, если бы Соединенные Штаты пришли в Ирак как циники, я предлагал бы им просто сохранить систему, заменить "Х" на "Y", а систему сохранить, и нефть лилась бы рекой и был бы их сукин сын у власти. Александр Дугин: Это было бы невозможно. И так был их сукин сын. Вспомним, откуда взялся Саддам. Саддам подыгрывал США долгое время… Сергей Доренко: А потом перестал. Александр Дугин: Ну, это судьба каждого сукина сына. Юрий Солозобов: Нариева вспомнить хотя бы. Александр Дугин: Это опасность любого человека, который считает, что может выкрутиться и сделать себе карьеру на потворстве западным контролерам. На самом деле рано или поздно приходит момент, когда либо надо быть за своих хозяев, либо становиться на другую сторону. Но на мой взгляд, система Саддама была исключительно авторитарна. Убрав его, она рушилась. Там не суннитская, собственно говоря, была структура, а баасистско-саддамовская. Оттуда были все вычищены. Сергей Доренко: Это та же самая суннитская структура, которая работала еще на англичан в свое время, та же самая структура. Александр Дугин: Много раз преобразованная потом она при Саддаме держалась исключительно на его авторитарной лично харизме. Сергей Доренко: 55 минут, я боюсь, что наши слушатели осудят нас за то, что мы не даем им задавать вопросы. Здравствуйте. Вы в эфире. Слушатель: Добрый вечер. Людмила. Почему обсуждается вопрос Север и Юг? А Запад, Восток почему не обсуждается? Сергей Доренко: Это терминология, Людмила. Если вам нужен ответ на этот вопрос, вот вам ответ. Это терминология. Существует именно такая градация: бедный Юг, богатый Север. Мы в этой градации пока бедный Север, непонятный Север и как говорят, даже бессмысленный, утративший некий смысл Север. Вот мы и думаем, к кому нам примкнуть. Здравствуйте. Вы в эфире. Слушатель: Алло. Здравствуйте. Меня зовут Лариса Николаевна. Сергей Доренко: Здравствуйте, Лариса Николаевна. Слушатель: Я не очень поняла, кто в гостях, поэтому… Сергей Доренко: Александр Дугин – мыслитель, Евразией. Слушатель: А! Дугин! Я так и подумала. Сергей Доренко: И Юрий Солозобов – консерватор. Слушатель: Вот, у меня вопрос к господам гостям. Я слышу часто такой подростковый вопрос: "Меня не любят". Объясните мне, пожалуйста, за что и почему нас должны любить. Меня как личность там всегда любят: и на улице, и в домах. Почему нашу страну, которая сама с собой не может справиться? Сергей Доренко: Там – вы имеете в виду на богатом Севере? Слушатель: Почему, за что нас должны любить? Объясните мне, пожалуйста. Сергей Доренко: Вы не считаете, что любовь должна быть основанием для нашего вхождения… Слушатель: Я просто хочу понят, а мы что, кого-то любим? Мы себя самих не любим! Сергей Доренко: Значит вы полагаете, что существует система интересов, достаточно прагматичных интересов, которые позволят нам интегрироваться в Север? Слушатель: Существует система интересов Севера, существует система интересов России, существует система интересов Юга. Хотела бы я знать, живет ли кто-нибудь или жил из присутствующих на Юге, на том Юге, на котором вы так ратуете? Юрий Солозобов: Нет, мы не ратуем совершенно за Юг. Сергей Доренко: Спасибо, Лариса Николаевна. Юрий Солозобов: Я ратую за то, чтобы Россия была самодостаточным государством цивилизации. И когда говорят, что Россия была как цивилизация, Россия уже не является проектом, уважаемый Александр Евгеньевич это говорил, я считаю, что это недостаточное непечальное пессимистическое утверждение. В России есть ресурсы и все основания считать себя самодостаточным государством цивилизации, опираться на свои собственные внутренние смыслы. Вот сейчас открывается в преддверии нового цикла новый проект социологический, я думаю, он будет продолжен. Он будет исследовать ту пропасть ментальную и социокультурную пропасть, которая находится между Европой и Россией. Потому что все эти уловки, все эти лукавые тезисы, что Россия – некий Евровосток, который новый, или Евразия. Евразия – это было отношение между Россией и Казахстаном, когда у нас не было общей делемитивной границы. Как только у нас появилась делемитивная граница, отношения евразийские закончились. Александр Дугин: Евразия – смысловое понятие, а не юридическое. Сергей Доренко: И все-таки, Юрий, я хочу, чтобы вы закончили. Юрий Солозобов: Поэтому Россия – вполне самодостаточная цивилизация, которая генерирует в себе определенные традиционные смыслы, но сейчас мы утратили те социальные машины, которые продолжали трансляцию традиций из поколения в поколение. То, что у нас делалось, это делался какой-то шаблон советского человека. Элита пытается кучками интегрироваться в Евросоюз. То, что делает Евросоюз везде, когда приходит, он не оставляет эту старую коррумпированную элиту, он все сметает. У нас сейчас организуется при МГИМО евроколледж, который за 3 - 4 года постоит новую отличную евродемократию. Вот на этой позитивной ноте я закончил. Сергей Доренко: Все-таки после взрывов с кем быть? Вы, конечно, философы, мы приклоняемся перед вашими интеллектуалдьными вершинами и глубинами одновременно, но тем не менее есть взрывы: взрывают нас и взрываем мы, потому что это наши граждане, наши боевики. И в этот момент выбор должен быть более драматичным и может быть отчасти менее философским. Александр Дугин: Ни коем образом. Если мы не поймем, что происходит в мире, мы не сделаем правильный выбор. Эти эмоциональные сиюминутные всплески: вот взорвали… Думать надо. Сергей Доренко: Давайте будем экзистенциальны. Когда кусает слепень, я беру и бью его ладонью – вот и вся философия. Александр Дугин: А это животная реакция, корова делает точно так же. Люди поступают иначе. Любой вызов они осмысляют, и философия – это необходимый компонент жизни, каждого человека, а уж такой страны точно. |
|
|
tash crow Группа: Hellman Сообщений: 513
|
Добавлено: 12-07-2005 11:42 |
|
Анализ программы «Времена» за 03.04.2005 г. по теме: «Память о войне: правда, нам нужна?» Проблема Проблема, связанная с Великой Победой советского народа в Великой Отечественной войне в том, что мы сегодня находимся в ситуации ноября-декабря 1941 года. Только без Сталина. И это определяет наше сегодняшнее положение (когда и острова российские - втихаря на продажу, и всё, что можно, сдадим нашим «стратегическим партнёрам». А о Великой истории России вспомним только сразу после Беслана, когда опьяневшее от ужаса и гнева общество готово вынырнуть из наркотического дурмана…). Соответственно, для того, чтобы скрыть эту ситуацию и окончательно добить население, Познер принимается за дискредитацию нашей Победы. «Правда» - вот ключевое слово в названии передачи. Оно обозначает, что мы правды не знаем и нам ещё её предстоит узнать. От Познера (а от кого же ещё?). А он-то уж знает её, «настоящую правду», как он сам выразился, доподлинно. Понятен и примитивный посыл, тот разрушительный снаряд, который должен таранить отравленное сознание расслабленных и в массе своей забывших себя русских. Снаряд этот - Сталин. Вернее, требование покаяться и отказаться от Сталина. Логика Познера и его хозяев проста: заставив «их» (нас) отказаться от Сталина, сдать Сталина, мы, тем самым, утвердим равенство Сталина и Гитлера, их режимов. А уж после этого не составит труда и уравнять Гитлеровскую Германию и СССР (через нацизм и сталинизм - такая работа уже в самом разгаре), и окончательно дезавуировать итоги войны и ялтинского миропорядка. Вот австрийская газета «Die Presse» 17 марта публикует статью «Непонятно, почему Россия рекламирует свою монополию на победу», в которой автору, журналисту Буркхарду Бишофу, строящему свою речь от имени австрийского народа и «европейской цивилизации» в целом, оказывается «непонятно, почему это Россия рекламирует своего рода монополию на победу во Второй мировой войне. (Разве Белоруссия, Украина и Польша понесли в этой войне сравнительно меньшие потери?) Непонятно, почему Москва не хочет ничего слышать о том, что она не может умывать руки, считая себя невиновной в том, что Советский Союз заключил перед началом Второй мировой войны в 1939 году пакт с Третьим рейхом Гитлера, по которому оба тирана поделили между собой Восточную и Центральную Европу. Непонятно, когда сегодняшняя Россия не желает признавать за своими соседями их совершенно особый опыт, связанный с победой Красной Армии, так как для них она означала новую эру десятилетий гнета - гнета со стороны советского режима. И совсем непонятно, когда 9 мая в Москве будет отмечаться не только победа над Гитлером, но и должен быть открыт памятник Сталину. Именно это должно заставить приглашенных из-за рубежа официальных гостей не раз подумать, прежде чем давать согласие на свой приезд». Заключение австрийца таково: «Отмечать победу над национал-социализмом вместе с Россией и русскими надо. Но Россия и ее люди должны сначала, наконец-то, стать честными по отношению к своей собственной истории. А в ней есть не только герои, но и несколько достойных презрения фигур, это, прежде всего, Ленин и Сталин. Новая Россия сможет выстроить добрые, основанные на взаимном уважении отношения со всеми своими соседями, только если признает и наличие теневых сторон в своем прошлом. Только тогда призраки истории успокоятся». Вот совсем другой автор - Збигнев Бжезинский, в прошлом советник президента Картера по национальной безопасности, ныне попечитель Центра стратегических и международных исследований и автор многих книг, в которых описывается лидерство США и третьестепенное место России в мире. В главной газете финансовых заправил Земного шара "The Wall Street Journal" за 29 марта 2005 года он буквально слово в слово с австрийцем «рекомендует» нам, России: «Было бы гораздо лучше, если бы само российское правительство предпочло воспользоваться празднованием разгрома гитлеризма для однозначного осуждения сталинизма и своего длившегося 45 лет господства в Центральной Европе. Тогда это событие стало бы моментом примирения, а не только празднования. Центральной и Восточной Европе нужно подобное примирение с Россией, а сама России могла бы выиграть от него столько же, сколько выиграла Германия от франко-немецкого и от более позднего немецко-польского примирения». А в интервью «Известиям» Бжезинский, поляк по происхождению, на вопрос корреспондента «Каково ваше отношение к этому празднику (60-летие Победы) как человека славянской национальности?» расставил все точки над «i»: «У нас есть все основания праздновать победу над нацизмом и помнить об огромных жертвах русского и украинского народов, но мы не должны праздновать варварство сталинизма и его экспансию в Европу. И если мы точно знаем о разнице между этими понятиями, мы можем участвовать в этих торжествах с чувством солидарности и уважения к русским, украинцам и белорусам, заплатившим такую высокую цену за победу над нацизмом. Но если это празднование превратится каким-то образом в празднование сталинизма, тогда это поднимает серьезные моральные и политические вопросы. И страны Балтии были правы, когда начали поднимать эти вопросы, так как позиция Кремля по пакту Молотова-Риббентропа выглядит весьма сомнительно». О чём идёт речь? Да о том, чтобы разбить Сталина и «народ». Именно поэтому вся передача, а в ней - вся Великая война, в итоге была сведена к только к Сталину и потерям, а начал передачу Познер с ключевого провокационного вопроса: «Кто победил: Сталин или народ?». Махмут Гареев сразу же ясно и чётко сказал, что подобные разговоры могут вести только «несерьёзные и несостоятельные люди». И был прав, так как подобные вопросы являются такими же, как иногда больные психологи в школах задают детям в анкетах: «Вы кого больше любите: маму или папу?». Победил Сталин и народ - вместе. Народ без Сталина лишился бы Лидера, который сумел стравить две силы (Германию и атлантистов), изначально объединённые одной идеей (уничтожением Русско-Советско-Православной Цивилизации). А Лидер без команды, без народа, ничего не стоит. И сегодня, когда нет Сталина, нет Народа (есть «россияне»), нет Единства (есть «Единая Россия» ТМ) - сюда и бьют враги вроде Познера или Бжезинского. Тут стоит отметить, что Бжезинский - открытый враг, и враг сильный и достойный, а Познер, прикрываясь соплями от гуманизма и т.п. является обыкновенным мелочным подонком. Но и Бжезинский, и Познер делают одну работу, которую не удалось сделать Гитлеру в 40-е прошлого века. Они вытравливают само уважение русских, народов России к лидеру, вождю. И в этом эти три человека и силы, стоящие за ними, показывают своё нерушимое единение. На совещании 16 июля 1941 года, где была окончательно выработана оккупационная политика по отношению к России, Гитлер, как вспоминает в своих мемуарах Вальтер Шелленберг со слов начальника Главного управления имперской безопасности Германии Р. Гейдриха, «настаивал на скорейшем создании хорошо спланированной системы информации - такой системы, которой могло бы позавидовать даже НКВД: надежной, беспощадной и работающей круглосуточно, так, чтобы никто - никакой лидер, подобный Сталину, - не мог бы возвыситься, прикрываясь флагом подпольного движения, ни в какой части России. Такую личность, если она когда-либо появится, надлежит своевременно распознать и уничтожить. Он считает, что в своей массе русский народ не представляет никакой опасности. Он опасен только потому, что заключает в себе силу, позволяющую создать и развивать возможности, заложенные в характере таких личностей» (В. Шелленберг. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика.: - М., 1991, стр. 227). Этого опасались фашисты: что найдётся новый Лидер, который объединит Россию и сметёт очередных поработителей с лица Земли и Истории. Этого боится и ведущий передачи «Времена» с Владимиром Познером». Сам выход такой передачи в общероссийский эфир в канун юбилея Великой Победы, означает чудовищный идентификационный дефолт руководства РФ. Вместо того, чтобы по полной использовать и разыгрывать ресурс 60-летия Победы, Кремль, и, прежде всего, сам Путин, сдают всё, что возможно и изо дня в день выпускают на экран подонков, типа Познера. Это даже не предательство, это хуже - это отсутствие Позиции. То Грызлов начинает восхвалять, пусть и в сдержанной форме, Сталина. То СМИ массово начинают перемывать басню о «преступности» Договора между Советским Союзом и Германией о ненападении, именуя его, по перестроечной, традиции «пактом Молотова-Риббентропа». То президент Путин говорит об освобождении Освенцима, полностью отметая замалчивание роли Советской армии в освобождении Европы от фашизма. А то на главном телеканале страны Познер старательно уничтожает роль СССР в Победе над фашизмом. Что происходит? Куда смотрит «власть»? Что всё это означает? А означает это одно: у российской властной элиты ни царя в голове нет, ни власти над телевидением - главным нашим Кремлём. Российская власть способна отреагировать на уровне простейших рефлексов на что-то произошедшее, она может «распилить» очередной ЮКОС - но отстраивать Державу она, в сегодняшнем её виде, не способна в принципе. Судя по набору гостей на передаче и по общей тональности ностальгический воспоминаний по перестроечным временам в правящем классе отсутствует понимание не только российского пути, но и необходимости такой путь определять и выбирать. Организации никакой особо и нет. Вся передача лживая, наглая, примитивная до безобразия. Задача Познера в данной передаче - просто и тупо повторять сплетни, максимально очерняющие нашу Победу. Для выполнения такой задачи нужно побольше грязи вылить на личность Сталина (побольше «жертв войны», побольше «жертв сталинской жестокости»), а через это - «обличить преступную советскую систему». Дескать, не берегла людей, не соблюдала общечеловеческие ценности. Для этой цели выпущен Соколов - «военный историк», повторяющий одни и те же старинные байки «про 26 миллионов погибших советских солдат». Уже известны работы Кривошеева, Филимошина, Максудова, Урланиса, Сиварда и Делмы. Уже специально исследователь Поликарпов показал как маразматичность и лживость «системы подсчёта Соколова» потерь участников войны, так и то, что для СССР и Германии с сателлитами он применяет разные системы подсчёта, увеличивающие советские потери и уменьшающие немецкие*. И всё равно - Соколов упорно «накручивает» дополнительные миллионы «погибших», к вящей радости Познера. Но позиция генералов М. А. Гареева и А.В. Сбоева была настолько сильна и непробиваема, что Познер вынужден был постоянно бросаться от одного довода «бездарности и жестокости Сталина» к другому. То начинал грызть ненавистный каждому, как личное оскорбление воспринимающему Победу советского народа в Великой Отечественной войне, приказ «Ни шагу назад!». Но, как только разговор заходил о том, что без Приказа №227 мы могли реально не удержать фронт и, следовательно, приказ, при всей его жёсткости, был совершенно необходимым В ТЕХ УСЛОВИЯХ - моментально кидался к другой «жареной теме». Например - к количеству военнослужащих, расстрелянных во фронтовых условиях. Дескать, какая жесткость! 150 тыс. расстреляли! Правда, когда выяснилось, что точных цифр НЕТ - Познер немедленно «съехал» и с этой темы. Ведь если их нет у его оппонентов, специально занимающихся этим вопросом (они, кстати, могли бы, пользуясь методикой Познера, просто их придумать - но ведь не стали этого делать, честно сказали: НЕТ ЦИФР) - у него-то откуда такие данные? И тут же уцепился за позицию Галины Шерговой - порядочного, но очень уж недалёкого человека. Она сказала: даже гибель одного человека - трагедия! А тут - миллионы!... И Познер радостно подхватил: да, да, миллионы, миллионы, Сталин же во всём виноват! И Шергова, не понимая, что, поливая грязью Сталина, она помогает таким вот познерам красть нашу Победу, стала ему поддакивать… Перечисляя военных писателей, Познер назвал и показал ТОЛЬКО ТЕХ, кто придерживается его позиции. И ни слова не произнёс ни о Шолохове (одна «Судьба человека» чего стоит!), ни о Бондареве, ни о Курочкине (авторе «На войне как на войне» и «Двенадцати подвигах солдата»)! И в очередной раз показал свою предвзятость и заранее поставленную цель: доказать то, что выгодно ему и его заказчикам. И что всегда разрушительно для нашей страны и нашего народа. На протяжении всей передачи, не смотря на постоянные заявления Познера «мы ищем правду, настоящую правду», чувствовалась неловкость. Познер, как бы не крутился, какие бы ухищрения не применял (ложь Соколова, «общечеловеческие» сентенции очумевших к старости посредственных писателей Васильева и Бакланова), всё время выглядел человеком, совершающим подлость. И было видно, что сам факт Победы его злит и выводит, обычно сдержанного, из себя - отсюда и череда прямых грубостей в ходе передачи по отношению к оказавшимся вдруг неудобными оппонентам. А эти оппоненты - генералы М. А. Гареев, А . В. Сбоев и историк Рой Медведев (сделавшим огромное продвижение вперёд в своём развитии от среднего интеллигента 80-х годов к мудрому и честному историку и гражданину), выглядели людьми, снова стоящими в строю и защищающими Великую Победу и наш народ. Познер перебивал, юлил, врал. Причём так, что было стыдно даже за него самого... Ведь целью его передачи на этот раз было всеми силами оттаскивать зрительскую аудиторию от осознания простой и очевидной истины: сейчас идёт война против нашей страны - как и шестьдесят лет назад. Цель врага - уничтожить нашу Русско-Советско-Православную Цивилизацию. Уничтожение нашей истории, вымарывание в грязи Великой Победы и личности Сталина - важнейшая часть этого плана. Над этим и трудился напряжённо Познер. Такие вот у него «Времена»… |
|
|
tash crow Группа: Hellman Сообщений: 513
|
Добавлено: 12-07-2005 11:43 |
|
не все так плохо. :) азета "Re:публика" обратила внимание на появившихся на Дону активистов "Евразийского Союза Молодежи" (ЕСМ) в материале "Опричники на Дону". Первой публичной акцией, которую провели евразийцы в Ростове, стало пикетирование консульства Украины. Выбор столь необычного объекта для выражения протеста объясняется просто: своей главной целью младоевразийцы считают противостояние готовящейся в России "оранжевой революции". Новые опричники - так называют себя активисты "Евразийского Союза Молодежи". Парадоксальным образом эти молодые люди вмещают в себя и мятежный дух, и "царя в голове". По этой причине аналогия с другим антиоранжевым молодежным движением "Наши", появление которого широко анонсировалось центральными СМИ, в отношении молодых евразийцев едва ли уместна. Как, впрочем, и любое другое сравнение с существующими ныне политическими силами, разделившимися на сторонников и противников президента Путина. Неоопричники - по ту сторону как "оранжевых", так и пропутинских организаций. Главная цель ЕСМ на ближайшее будущее - противостоять силам сетевой "оранжевой революции", сорвать планы Запада, рассчитывающего расчленить Россию, ввергнуть ее в хаос, способствовать ее распаду. Архивы Евразии 12.07.2003 - Встреча Президента Российской Федерации и Министра обороны Афганистана Газета напоминает о презентации "Евразийского Союза Молодежи" в ЮФО, которая состоялась в начале марта, когда лидер Международного евразийского движения Александр Дугин посетил Ростов-на-Дону. Тогда он особо указывал на тот факт, что Юг России, в силу особой этнической, религиозной и социальной ситуации, представляет собой удобное поле для тех сил, которые хотели бы создать в России хаос и не допустить ее возрождения. В противовес "оранжевым" сетевым структурам антиоранжевые намерены раскинуть эффективную евразийскую сеть с опорой на неправительственные организации, молодежь, интеллигенцию, религиозные круги, национальные и культурные движения и т. д. Для этого они намерены создать "горизонтальную сеть", ячейки которой мобилизуются в решающий момент по команде свыше. Именно так, считают активисты ЕСМ, действовали "оранжевые" в Украине. И теперь их следует победить их же собственным оружием. |
| Страницы: 1 |
|
| gold-of-him.narod.ru / Общаловка / Политика |