Страницы: 1

Автор	Сообщение
magda7 гуру Группа: Участники Сообщений: 3598	Добавлено: 11-07-2007 00:14
	Девочки! Вашему вниманию предлагаются исторические документы о родах Стрешевых и Юсуповых в новом изложении по вине Интернета Цитировать
magda7 гуру Группа: Участники Сообщений: 3598	Добавлено: 11-07-2007 00:16
	Стрешневы — дворянский род, по сказаниям старинных родословцев, происходящий от Якова Стрешевского, стольника плоцкого, которого сын Дмитрий Яковлевич выехал при вел. кн. Иване Васильевиче в Москву и был родоначальником С. Иван Филиппович С. (ум. в 1613) был разрядным дьяком, думным дьяком при Самозванце, потом думным дворянином. На дочери его внучатого племянника Лукьяна Степановича (ум. в 1650), Евдокии, женился царь Михаил Феодорович, и вследствие этого брака возвысился род С.; отец царицы, ее дядя, воевода в Лихвине Федор Степанович (ум. в 1647), сын Ивана Филипповича Василий (ум. в 1661), брат царицы Семен Лукьянович (ум. в 1666) и ее двоюродный брат Иван большой Федорович были боярами. Родион и Иван Матвеевичи С. также имели это звание. О Тихоне Никитиче С. — см. выше. Из внуков боярина Родиона Матвеевича Василий Иванович (ум. в 1782) был сенатором, Петр Иванович (ум. в 1771) — генерал-аншефом. В 1802 г. род С. пресекся, и фамилия эта была передана одной отрасли рода Глебовых, в свою очередь пресекшейся. Род С. был внесен в VI ч. род. кн. Московской губ. (Геобовник, II, 61). Тихон Никитович Стрешнев (1644—1719) — сын боярина; в 1686 г. из окольничих пожалован боярином; с 1689 г. стал пользоваться особенным доверием Петра Великого. Отправляясь в заграничное путешествие в 1697 г., Петр Вел. вверил ему вместе с князем Ромодановским высшее управление государством. С 1701 г. С. управлял приказом военных дел, а позже — и разрядным приказом. В 1708 г. сделан московским губернатором, в 1711 г. — сенатором. Любивший его Петр часто называл "отцом" не только во время разговора, но и в письмах. Собственноручно обрезывая бороды боярам, царь пощадил С. за его "испытанную преданность". Окольничий — старинный дворцовый чин. Самые древние указания на О. встречаются в памятниках XIV в. (договорная грамота великого князя Семеона Гордого с братьями и жалованная грамота великого князя рязанского Олега Ивановича Ольгову монастырю). Судя по московским памятникам XVI и XVII вв., О. поручались те же дела по управлению, что и боярам, с тем только различием, что они везде занимали второе место после бояр. О. сидели в приказах, назначались наместниками и воеводами, бывали послами и членами государевой думы. Первоначально, как видно из разрядных книг, их служба заключалась: 1) в устройстве всего необходимого для путешествия князей и царей ("устраивать путь и станы для государя" — значило быть О.) и 2) во встрече и представлении государю иностранных послов, которым они также устраивали и помещение. Число О. сначала было очень невелико. По смерти Василия Темного оказался налицо один О.; очень долго при его преемнике было не более трех О. К концу царствования Иоанна III число их стало возрастать: он оставил сыну 6 О. При Грозном часто назначалось по 4-6 О. При Дмитрии Самозванце их было 14, при Василии Шуйском — 17, при Михаиле Феодоровиче — от 9 до 17. Алексей Михайлович оставил сыну 12 О. Последним пожалован в это звание А. А. Юшков, в 1711 г. С увеличением числа О. обязанности их все более расширялись. В О. возводились обыкновенно люди из менее родовитых фамилий, средних боярских родов. Нередко назначались в О. для приближения к царю и затем возводились в боярство люди неименитые, например Адашев, Басмановы, Годуновы, Стрешневы, Матвеев, Нарышкины, Хитрово. В XVII в. среди О. появляются ближние или комнатные О., которым иногда давалось место даже впереди бояр неближних. Денежное жалованье О. зависело исключительно от усмотрения государя; вначале оно было не более 300 руб., к концу XVII в. иногда доходило до 800 руб. Уложение Алексея Михайловича определяет О. только размер поместного оклада в Московском уезде (150 четей); но этот оклад давался не всегда, а по особому государеву указу. Были случаи отказа от пожалования в О. (П. П. Головин). Самое слово "окольничий" Карамзин производил от "около" и думал, что О. — чиновник, находящийся около государя; Татищев правильнее связывал слово окольничий со словами "околичность" и "окольний", что оправдывается, до некоторой степени, и нахождением в древних актах слова "околичники", употребляемого вместо О. Ср. Калугин, "Окольничий" ("Архив ист.-юридич. сведений", Н. В. Калачова, т. II) и Сергеевич, "Русские юридич. древности" (т.1). СТРЕШНЕВЫ Генеалогическое древо Некоторые Стрешневы - дворянский род, внесенный в VI ч. родословной книги Московской губернии, герб рода находится во 2 части "Общего гербовника дворянских родов Российской империи" СТРЕШНЕВ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ Воронеж Комитет по благоустройству. Начальник отдела развития городского хозяйства (1997) СТРЕШНЕВ ИВАН РОДИОНОВИЧ. 1665-1722. Ближний боярин и стольник, состоявший в отдаленном родстве с царицей ЕВДОКИЕЙ ЛУКЬЯНОВНОЙ СТРЕШНЕВОЙ, бабкой императора Петра I. Сын РОДИОНА МАТВЕЕВИЧА (ум. в 1687). Внук МАТВЕЯ ФЕДОРОВИЧА. Жена НАТАЛИЯ ЛЬВОВНА, урожденная ВЕЛЬЯМИНОВА-ЗЕРНОВА (1664-1733). Дети: СТРЕШНЕВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ 1707-1782. Сенатор. Жена АНАСТАСИЯ НИКИТИЧНА МИКЛАШЕВСКАЯ. НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ 1706-1745. Генерал-майор и гвардии майор, жена НАТАЛЬЯ АЛЕКСЕЕВНА ШАХОВСКАЯ, сын ИВАН, полковник, умер в 1802, ПЕТР ИВАНОВИЧ 1711-1771. Генерал-аншеф. Жена НАТАЛЬЯ ПЕТРОВНА ЯКОВЛЕВА. Дочь ЕЛИЗАВЕТА (1751-1837. Муж ГЛЕБОВ ФЕДОР ИВАНОВИЧ 1734-1799), МАРФА ИВАНОВНА 1698-1781. Муж ОСТЕРМАН АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ 1686-1747 СТРЕШНЕВ ЛУКЬЯН СТЕПАНОВИЧ ? – 1650. Его предки: СТРЕШНЕВ СТЕПАН АНДРЕЕВИЧ, СТРЕШНЕВ АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (? – 1573), СТРЕШНЕВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ, СТРЕШНЕВ ИВАН ФИЛИППОВИЧ. Жена в девичестве ЮШКОВА. Дочери: СТРЕШНЕВА ЕВДОКИЯ ЛУКЬЯНОВНА, супруга МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА РОМАНОВА, СТРЕШНЕВА ФЕОДОСИЯ ЛУКЬЯНОВНА. Муж МАТЮШКИН ИВАН ПАВЛОВИЧ ? – 1676. СТРЕШНЕВ МАКСИМ ФЕДОРОВИЧ. Ум. в 1657. Был несколько лет воеводой в Верхотурье. В 1629 приобрел у Поместного приказа находившиеся к югу от Москвы бывшие владения князя А.Ф. Гагарина и П.Г. Очина-Плещеева, составив из них свою вотчину. Некоторые из детей: ГРИГОРИЙ, ум. 1665, ЯКОВ ум. в 1686, был воеводой в Олонецке. Один из детей ДМИТРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ. СТРЕШНЕВ ТИХОН НИКИТИЧ 1649-1719. Боярин. В 1690-х возглавлял Разрядный приказ. Один из его детей ИВАН, его жена АННА ЛУКИНИЧНА, дочь СОФЬЯ ИВАНОВНА (ум. в 1739, муж с 1726 ГОЛИЦЫН БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ 1705-1768). СТРЕШНЕВА АННА АЛФЕРЬЕВНА Дочь Алферия Михайловича Стрешнева (ум.до 1613) и Анны, во втором браке Мясоедовой Четвероюродная тетка царицы Евдокии Лукьяновны. Муж СТРОГАНОВ МАКСИМ МАКСИМОВИЧ 1603-1627. Глебовы — Есть несколько дворянских фамилий Г.; две из них принадлежат к древнему дворянству. Одна — потомки касожского князя Редеди, убитого в 1022 г. Мстиславом Владимировичем Тмутараканским, который взял в плен двух сыновой Редеди и окрестил их под именами Романа и Юрия. Роман был женат на дочери Мстислава Владимировича. От них произошли Лопухины, Колтовские, Лупандины и Ушаковы. Правнук Романа Редедича, Михайло Юрьевич Сорокоум, имел сына Глеба, от которого и пошли Г. Иван Васильевич Г.-Ощера († в 1486 г.) и Дмитрий Васильевич Г.-Бобр — были окольничими при Василии Темном и во время междоусобной войны с Дмитрием Шемякою остались верными великому князю. Ощерин-Г., Иван Иванович, ездил послом к крымскому хану (1503) и к князю молдавскому Стефану (1497). Ср. Гербовник, VII, 8. — Другой род, Глебовы-Стрешневы — потомки прибывшего из Швеции в 1375 г. "мужа честна" Облагини (Гербовник, V, 27), поступившего на службу к Дмитрию Донскому. Федор Иванович Г., генерал-аншеф († в 1799 г.), был женат на последней представительнице рода Стрешневых. Сыновьям от этого брака, по указу 1803 года, позволено именоваться Г.-Стрешневыми, а по указу 1864 г. отставному подполковнику Федору Г.-Стрешневу дозволено передать свою фамилию и герб мужу племянницы своей, ротмистру кн. Михаилу Шаховскому, который и именовался князем Шаховским-Г.-Стрешневым (Гербовник, VII, 9). Покровское-Стрешнево "Ourtout soyet discret" - так говорит, прижав палец к пухлым губам, молодая девушка, провожая своего возлюбленного на очаровательной французской гравюре XVIII века. Шаловливый Амур на очаровательной скульптуре Фальконета повторяет этот жест, взывая к скромности влюбленных. О старом и вечно новом чувстве вещает, молчаливо улыбаясь, вечно юный бог перед старинным домом в Покровском-Стрешневе, осененный ветвями старинных лип. Полон образов прошлого дом. Вверху лестницы, увешанной царскими портретами, - бюст Елисаветы Петровны Глебовой, изображающий ее уже в преклонных летах, в чепце, с заостренными, похудевшими чертами лица и плотно сжатыми губами, ту, которой в век женщин возносили дань любовного поклонения. Трудно узнать в этом образе и своенравную девочку с букетиком цветов, которую запечатлел неизвестный живописец круга Гроота или Преннера, девочку, по капризу которой возили по улицам Киева в наместнической карете ее любимую куклу. Нет больше на лестнице швейцаров-арапов; их пережили две булавы с набалдашниками, украшенные фамильными гербами. В комнатах старого дома - множество портретов. Стрешневы, Ржевские, Глебовы, Матюшкины, Виельгорские запечатлены на этих холстах, сосредоточенных и в проходной портретной, и в других комнатах дома. В иных вещах мастерски написанные пудреные волосы, кружево и ленты корсажа почти несомненно выдают кисть Рокотова. Полная старуха с высоким лбом, кнг. М.М.Прозоровская, написана Антроповым, серьезным и вдумчивым мастером, предельно реалистически писавшим своих не слишком многочисленных, обычно уже немолодых заказчиков. Все еще загадочный Аигоцкий представлен портретом склонного к полноте генерал-аншефа Глебова, написанным сочными, красиво подобранными красками, сочетав в костюме его нюансы лиловых и светло-зеленых тонов; Лигоцкому принадлежит в Покровском еще копия с портрета гр. А.П.Шереметевой по оригиналу Ивана Аргунова, где молодая преждевременно скончавшаяся невеста графа Панина представлена в театрально-маскарадном уборе, в шлеме с пышными страусовыми перьями, в том костюме, в котором участвовала она в знаменитой, нашумевшей карусели 1766 года, будучи участницей римской кадрили графа Орлова. Волнующим, загадочным, овеянным какими-то обрывками легенд являлся портрет юноши, дважды повторенный неизвестным мастером - один раз в серо-мышином, другой раз - в синем кафтане. Чудесная мастерская кисть запечатлела черты лица - тонкие и женственные; характер живописи, черты стиля сближают этот портрет с известным изображением молодой императрицы Елисаветы Петровны в мужском костюме из Романовской галереи, составлявшим одно из украшений выставки "Ломоносов и Елисаветинское время". Неизвестные мастера, позабытые, прошедшие свой жизненный путь люди в пудреных париках, в переливчатых лентах и мерцающем бархате с кружевами, оттеняющими обнаженные руки и грудь со звездами и лентами, вещающими о позабытых заслугах. Портреты иллюстрируют родословное древо родственных царям Стрешневых, его корни, связанные с московским боярством, его побеги, тянущиеся к русской и польской аристократии, и, наконец, его засохшие ветви. С начала XIX века пресеклась мужская линия, и Покровское переходило по наследию через женские руки. Нарастала фамилия владелиц - последней в роде была княгиня Шаховская-Глебова-Стрешнева. Рядом с портретами молчаливыми кажутся вещи: в большой столовой раздвижной буфет, карточные ломберные столы, произвольно, точно до беспредельности увеличивающийся обеденный стол, старинный рояль с длинным [хвостом]. На потолке полинявшая роспись - триумфальная колесница и боги Олимпа, на стенах слабые по живописи картины - копии с голландских мастеров. О гостеприимных трапезах в праздники, карточных и музыкальных вечерах в будни говорит эта угловая комната дома. Через проходную портретную, где мебель XVIII века украшена гербами, ведет анфилада в зал со световым граненым фонарем, выдающимся в сад. Колонны, паркет пола и английская мебель красного дерева хранят простор для полонезов и менуэтов. Против залы - гостиная. Здесь колонны по кругу образуют внутри какой-то храм-павильон с чудесным полом наборной работы, со стенами, где фреской написаны вазы и орнаменты, мотивы, заимствованные с этрусских ваз. Античный Рим, Геркуланум и Помпея, открытые во второй половине XVIII века пытливому взору человечества, определили эти росписи краснофигурного стиля по синему фону точно так же, как и мебель, украшенную по спинкам фризами - распространенными гравюрами с древнегреческих барельефов. Анфиладу продолжают библиотека, парадная спальня и уборная. В библиотеке черные, позднейшие шкафы хранят томики в коже - все тех же французских классиков, гравированные увражи по искусству, книжки "Экономического магазина" А.Т.Болотова, эту энциклопедию полезных и разнообразных знаний. В папках и картонах фамильный архив - письма, счета, документы, чертежи дома в Покровском - старого, одноэтажного, во вкусе Растрелли, и другого, классического, его сменившего, вошедшего теперь ядром фантастического средневеково-восточного замка, кажущегося с внешней стороны, так же как и ограда парка со стенами и псевдофеодальными башнями, какой-то бутафорской постройкой для кино. Недаром снимали здесь "Медвежью свадьбу". Парадная спальня - с гирляндами роз в тягах стенных панно, с колоннами, делящими комнату, с двумя традиционными дверями по сторонам алькова, с фамильными портретами на стенах - напоминает отделки комнат в Райке. Думается, менялись мастерами, художниками и крепостными исполнителями обе усадьбы Глебовых. В кабинете дальше - типичная мебель, чубуки, портреты, гравюры и рисунки. Последняя комната дома - спальня владелицы 50-х годов XIX века, бесконечно характерная по своей отделке тюлем, кружевами, лентами, декорирующими решительно все - и туалетный стол, и кровать, и даже стены. Стремление к "уютности" нашло здесь свое законченное выражение; только кое-где в царских дворцах - в Гатчине, в Петергофе - можно найти подобную, уже ставшую исторической декорировку. Перед фасадом дома, теперь чудовищно нелепого благодаря пристройкам и башням, разбит французский сад. Статуи, фонтаны, стриженые деревья, ответвляясь, приводят аллеи к большому оранжерейному павильону с центральным залом - зимним садом, к пруду, где на острове еще недавно была беседка-ротонда. Высокая кирпичная стена, башни, точно навеянные псевдоготикой соседнего Петровского дворца, отделяют Покровское от пыльной шоссейной дороги, от засоренных и заплеванных улиц московского пригорода. Когда-то наглухо замкнутые ворота отделяли усадьбу от окружающей пошлой жизни. В угоду феодальным традициям, искусственно создаваемым, превратился в бутафорский замок классический дом. Верно, казался он в таком виде более достойным фамилии Стрешневых, от которых в роду осталось, в сущности, очень мало. Совершенно так же искусственно-подражательной архитектурой в древнерусском вкусе, фамильными портретными галереями пытались утвердить и бароны Боде в Лукине и московском доме на Поварской свое сомнительное право на боярскую фамилию Колычевых. Дорога через рощу выводит из Покровского. В ее конце принадлежащий к усадьбе павильон "Елисаветино". Эта архитектурная миниатюра имеет свою красивую историю, рассказанную в книге "Моп ai'eule". Сюрприз влюбленного мужа жене. Недаром фальконетовский "Амур" стоял именно здесь, посреди двора, охваченного колоннадами. Елисаветино - в несколько раз уменьшенная палладианская вилла. В центре - дом с колонным портиком; от него расходятся галереи, приводящие к двум совсем маленьким флигелькам. На противоположном фасаде - закругленный выступ с арочными окнами, скульптурой в медальонах, над ним мезонин с полуциркульными окнами. Вся архитектура бесконечно гармонична, музыкальна. Белые колонны, скромные украшения, чудесная выисканность соотношений - все это заставляет видеть здесь руку тонкого мастера. Быть может, это шевалье де Герн, строитель такого же прелестного павильона в Никольском-Урюпине? Быть может, это Н.А.Львов - этот неутомимый "русский Палладио"? Пока можно лишь гадать. Внутри комнаты и залы украшены колоннами, тончайшей лепниной карнизов, капителей потолков, где в разнообразных сочетаниях применены все те же, всегда спокойные и нарядные, классические мотивы - аканфовые листья, розетки, "сухарики"... Дом стоит на пригорке; из окна мезонина, где жил Карамзин и, по преданию, работал над своей "Историей", - дальше вид на заливные луга, лес. Позади остался город - здесь ничто не напоминает о нем. Обстановки нет. Только в мезонине перед окном сохранилась площадка-этаблисман, когда-то типичная особенность уютных семейных комнат, - помост вровень с подоконником, своего рода наблюдательный пункт. Верно, во всей Москве остался один лишь подобный, в круглой комнате мезонина Воздвиженского дома Шереметевых. В 1928 году, пощаженное в начале революции, Покровское было уничтожено. Вырванные из бытового окружения, стали хламом старые вещи в залах-кладовых Исторического музея. Наскоро отремонтированное Елисаветино превратилось в дом отдыха, парк сделали излюбленным местом прогулок местных дачных щеголей и франтих и полураздетых папуасов экскурсионных массовок. Не первая волна бескультурья уничтожила Покровское, и потому тем стыднее его гибель. Всплесками все той же бури, ставшей уже мертвой зыбью, смыто даже вместе с надгробиями Глебовых-Стрешневых в Донском монастыре. Пусть мало чем замечателен генерал-аншеф Ф.И.Глебов. Но если не общей истории, то, во всяком случае, истории искусства в России принадлежит это имя создателя Райка, Покровского, Елисаветина... Цитировать
magda7 гуру Группа: Участники Сообщений: 3598	Добавлено: 11-07-2007 00:26
	Юсуповы или Юсупово-Княжевы — пресекшийся русский княжеский род. От военачальника, бывшего в службе Тамерлана, и владетельного Ногайского князя (умер в начале XV в.) Едигея Мангита в третьем колене родился Муса-мурза, сын которого Юсуф-мурза (умер в 1556 г.) был родоначальником рода Юсуповых. У него было два сына, Иль-мурза и Ибрагим (Абрей), которых отправил в 1565 г. в Москву убийца их отца, дядя Измаил. Потомки их в последние годы царствования Алексея Михайловича приняли св. крещение и писались князьями Юсуповыми или Юсупово-Княжево до конца XVIII в., а после стали писаться просто князьями Юсуповыми. От Иль-мурзы произошли две ветви князей Ю.: старшая, угасшая в XVIII в. с кончиной потомка его в пятом колене князя Семена Ивановича, и вторая, позже старшая ветвь; от Ибрагима — одна младшая ветвь князей Ю. Григорий Дмитриевич (1676—1730) начал служить при Петре Великом стольником; участвовал с ним в Азовских походах; сражался со шведами под Нарвой, Полтавой и Выборгом; при Екатерине I был сенатором, при Петре II — первым членом государственной военной коллегии. Сын его Борис Григорьевич (1696—1759) в царствование Анны Иоанновны и при Иоанне Антоновиче был московским губернатором, при Елизавете Петровне — сенатором, президентом коммерц-коллегии и главным директором кадетского корпуса. Сын его Николай Борисович (1750—1831) с 1783 по 1789 г. был посланником в Турине, потом сенатором; император Павел I сделал его министром уделов, а Александр I — членом государственного совета. После смерти внука его, князя Николая Борисовича Ю. (1827—1890), Высочайше разрешено именоваться князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном зятю его, гвардии поручику графу Феликсу Феликсовичу Сумарокову-Эльстону, с тем чтобы княжеский титул и фамилия Ю. переходили только к старшему в роду из его потомков. Род князей Ю. был записан в V часть родословной книги губерний Орловской, Курской и С.-Петербургской. Герб внесен в III часть Общего Гербовника. Родовое проклятие князей Юсуповых Хорошо забытое Накануне ХХ века княгиня Зинаида Николаевна Юсупова заказала у модного художника Серова портреты всех членов семьи. Обычно Валентин Александрович «чванливых и богатых» не писал, но Юсуповой отказывать не стал: «Если бы все богатые люди, княгиня, были похожи на вас, то не осталось бы места несправедливости». Ответ художника удивил: «Несправедливости не искоренить, и тем более деньгами, Валентин Александрович». Вряд ли Зинаида Николаевна имела в виду социальную справедливость. Для нее, воспитанной в роскоши, любое безденежье было следствием бездумья и безделья, а значит, и вполне справедливым. Юсупова говорила о высшей справедливости, которой, по ее мнению, ее семья была лишена. Проклятие . Предание о родовом проклятии Юсуповых существует в нескольких вариантах. Даже в семье пересказывали его по-разному. Сама Зинаида Николаевна придерживалась варианта бабки - Зинаиды Ивановны Нарышкиной-Юсуповой-де Шаво-де Серр. Основателем рода считается хан Ногайской Орды Юсуф-Мурза. Желая вопреки воле большинства соплеменников замириться с Москвой и боясь за жизнь своих сыновей, он отослал их ко двору Ивана Грозного. В русской летописи сказано: «Сыновья Юсуфа, прибыв в Москву, пожалованы были многими селами и деревнями в Романовской округе, и поселенные там служилые татары и казаки подчинены им. С того времени Россия сделалась отечеством для потомков Юсуфа». Старый хан не ошибся: еще не успели его сыновья добраться до Москвы, как его вероломно заколол родной брат. Когда же до Орды дошла весть, что сыновья Мурзы отказались от магометанства и приняли православие, одна из колдуний наложили на них проклятие. Согласно которому, из всех рожденных в одном поколении Юсуповых до двадцати шести лет доживать будет лишь один, и продолжится это вплоть до полного изничтожения рода. Почему проклятие звучало столь витиевато, сказать трудно, но сбывалось оно неукоснительно. Сколько бы детей у Юсуповых не рождалось - до двадцати шести доживал только один. При этом на благополучии семьи подобная зыбкость рода никак не сказывалась. К 1917 году Юсуповы были вторыми по богатству после Романовых. Им принадлежало 250 тыс. десятин земли, они были владельцами сахарных, кирпичных, лесопильных заводов, фабрик и рудников, ежегодный доход от которых составлял более 15 миллиона золотых рублей. А роскоши Юсуповских дворцов могли позавидовать великие князья. К примеру, комнаты Зинаиды Николаевны в Архангельском и во дворце в Санкт-Петербурге были обставлены мебелью казненной французской королевы Марии-Антуанетты. Картинная галерея по своему подбору соперничала с Эрмитажем. А драгоценности Зинаиды Николаевны включали сокровища, ранее принадлежавшие чуть ли ни всем королевским дворам Европы. Так, великолепная жемчужина «Пелегрина», с которой княгиня никогда не расставалась и изображена на всех портретах, принадлежала когда-то Филиппу II и считалась главным украшением испанской Короны. Впрочем, Зинаида Николаевна богатство счастьем не считала, а несчастными Юсуповых делало проклятье татарской колдуньи. Бабушка де Шаво . Из всех Юсуповых, пожалуй, только бабке Зинаиды Николаевны - графине де Шаво - удалось избежать больших страданий из-за безвременной гибели своих детей. Урожденная Нарышкина, Зинаида Ивановна вышла замуж за Бориса Николаевича Юсупова еще совсем юной девушкой, родила ему сына, затем умершую при родах дочь и только после этого узнала о фамильном проклятье. Будучи женщиной рассудительной, она заявила мужу, что «рожать мертвецов» впредь не собирается, но если тот не нагулялся, «пусть брюхатит дворовых девок», а она возражать не будет. Так продолжалось до 1849 года, когда старый князь умер. Зинаиде Ивановне не было сорока, и она, как бы сейчас сказали, пустилась во все тяжкие. О ее головокружительных романах ходили легенды, но наибольшего шума наделало ее увлечение юным народовольцем. Когда того заточили в Шлиссельбургскую крепость, княгиня отказалась от светских увеселений, последовала за ним и подкупами и посулами добилась, что того отпускали к ней по ночам. Эта история была хорошо известна, о ней судачили, но как ни странно Зинаиду Ивановну не осуждали, признавая право величавой княгини на сумасбродства a la de Balzak. Потом внезапно все закончилось, какое-то время она жила затворницей на Литейном, но затем, выйдя замуж за разоренного, но родовитого француза, покинула Россию, отказалась от титула княгини Юсуповой и стала именоваться графиней де Шаво, маркизой де Серр. Об истории с юным народовольцем Юсуповым напомнили после революции. Одна из эмигрантских газет напечатала сообщение, что, пытаясь найти Юсуповские сокровища, большевики простучали все стены дворца на Литейном проспекте. Драгоценностей не нашли, но обнаружили примыкающую к спальне потайную комнату, в которой стоял гроб с забальзамированным мужчиной. Скорее всего, это и был тот, приговоренный к смерти, народоволец, тело которого бабушка выкупила и перевезла в Петербург. Чудеса Святого Старца . Впрочем, при всей драматургии жизни Зинаиды Нарышкиной-Юсуповой-де Шаво-де Серр, в семье ее почитали счастливой. Все мужья умирали по старости, дочь потеряла при родах, когда привыкнуть к ней еще не успела, много любила, ни в чем себе не отказывала, да и скончалась в окружении родных. У остальных, несмотря на их несметные богатства, жизнь складывалась куда драматичней. У сына Зинаиды Ивановны, Николая Борисовича Юсупова, было трое детей - сын Борис и дочери Зинаида и Татьяна. Борис умер в младенчестве от скарлатины, зато дочери выросли не только очень красивыми, но главное - здоровыми девушками. Родители были счастливы, пока в 1878 году с Зинаидой не случилось несчастья. Осень того года семья проводила в Архангельском. Князь Николай Борисович, почетный опекун, гофмейстер двора, будучи занятым на службе, приезжал редко и коротко. Княгиня же знакомила дочерей с московскими родными и устраивала музыкальные вечера. В свободное время Татьяна читала, а старшая Зинаида совершала конные прогулки. Во время одной из них девушка поранила ногу. Поначалу ранка показалась незначительной, но уже скоро поднялась температура, и вызванный в поместье доктор Боткин поставил безнадежный диагноз - заражение крови. Скоро девушка впала в беспамятство, и семья приготовилась к худшему. Потом Зинаида Николаевна рассказывала, что в беспамятстве ей пригрезился знакомый с их семьей отец Иоанн Кронштадский. Придя в себя, она попросила позвать его, а после того, как приехавший старец за нее помолился, стала выздоравливать. При этом княгиня всегда добавляла, что о семейном предании тогда не слышала и не знала, что своим выздоровлением обрекает на смерть младшую сестру. Танечка умерла от тифа в двадцать два года. Удар молнии . От некогда богатых Юсуповских архивов в России мало чего осталось. «Пьяная матросня» - как описывал ее в своих воспоминаниях Феликс Юсупов - искала, прежде всего, драгоценности, а попадавшиеся ей непонятные бумаги сжигала. Так погибла бесценная библиотека и архив Александра Блока, сгорели в пожарах архивы почти всех дворянских семей России. Теперь восстанавливать родовые хроники приходится по актам сохранившимся в государственных архивах. Юсуповы не исключение. Полностью доверяться вышедшим за рубежом воспоминаниям Феликса Юсупова нельзя - он приукрашивает свою роль в убийстве Распутина, довольно субъективно подает революционные события. Но из-за близости к императорской фамилии семейную хронику Юсуповых восстановить не трудно. После болезни старшей дочери Николай Борисович Юсупов стал особенно настойчив в вопросе ее замужества. Как вспоминала потом Зинаида Николаевна, много хворавший князь боялся, что не увидит внуков. И вскоре не желавшая огорчать отца княжна согласилась познакомиться с очередным претендентом на ее руку - родственником императора, болгарским князем Баттенбергом. Претендента на Болгарский трон сопровождал скромный офицер Феликс Эльстон, в обязанности которого входило представить принца будущей невесте и откланяться. Зинаида Николаевна отказала будущему монарху и приняла предложение Феликса, которое сделал ей на следующий день после знакомства. Это была любовь с первого взгляда, а для Зинаиды Николаевны, что отмечали все, первая и единственная. Николай Борисович, как бы ни смутило его решение дочери, перечить ей не стал, и весной 1882 года Феликс Эльстон и Зинаида Юсупова обвенчались. А через год у молодых родился первенец - Николай, названный так в честь деда. Юсуповы по прямой . Мальчик рос молчаливым и замкнутым, и как ни старалась Зинаида Николаевна его приблизить, у нее это не получалось. Она всю жизнь помнила тот ужас, что охватил ее, когда под Рождество 1887 года, на вопрос, обращенный к сыну, какой бы подарок он пожелал, получила недетский и ледяной ответ: «Я не хочу, чтобы у тебя были другие дети». Тогда Зинаида Николаевна растерялась, но вскоре выяснилось, что одна из мамок, приставленных к молодому князю, рассказала мальчику о нагайском проклятии. Ее уволили, но ожидавшегося ребенка княгиня стала ждать с чувством гонимого и острого страха. И поначалу опасения оказались ненапрасными. Николай не скрывал своей нелюбви к Феликсу, и только когда тому исполнилось десять лет, между ними появилось чувство, походившее скорее на дружбу, нежели на любовь двух родных людей. В 1891 году умер Николай Борисович Юсупов. Незадолго до смерти он обратился за высочайшей милостью на сохранение прославленной фамилии, и по прошествии траура мужу Зинаиды Николаевны графу Сумарокову-Эльстону было дано разрешение именоваться князем Юсуповым. Семейный рок напомнил о себе в 1908 году. Роковая дуэль . В воспоминаниях Феликса Юсупова нетрудно заметить, что всю свою жизнь он ревновал мать к старшему брату. Тот, хотя и был внешне больше похож на отца, нежели на Зинаиду Николаевну, своим внутренним миром был схож с ней необычайно. Увлекался театром, музицировал, писал картины. Его рассказы печатались под псевдонимом Роков, и даже скупой на похвалу Лев Николаевич Толстой отметил однажды несомненную одаренность автора. Окончив Петербургский университет, он получил диплом юриста. В семье заговорили о предстоящей женитьбе, но Николай неожиданно влюбился в Марию Гейден, которая уже была помолвлена с графом Арвидом Мантейфелем, и вскоре эта свадьба состоялась. Молодые уехали в путешествие по Европе, Николай Юсупов последовал за ними, дуэли было не избежать. И она состоялась 22 июня 1908 года в имении князя Белосельского на Крестовском острове Санкт-Петербурга граф Мантейфель не промахнулся. Николаю Юсупову через полгода должно было исполниться двадцать шесть лет. «Раздирающие крики раздавались из комнаты отца, - спустя годы, вспоминал Феликс Юсупов. - Я вошел и увидел его, очень бледного, перед носилками, где было распростерто тело Николая. Мать, стоявшая перед ним на коленях, казалась лишившейся рассудка. Мы с большим трудом оторвали ее от тела сына и уложили в постель. Немного успокоившись, она позвала меня, но, увидев, приняла за брата. Это была невыносимая сцена. Затем мать впала в прострацию, а когда пришла в себя, то не отпускала меня ни на секунду». Порочный херувим . Когда на дуэли погиб Николай, Зинаиде Николаевне было под пятьдесят. Теперь все ее надежды оказались связаны с младшим сыном. Внешне Феликс походил на мать необычайно - правильные черты лица, большие глаза, тонкий нос, припухлые губы, изящная фигура. Но, если черты Зинаиды Николаевны современники называли ангельскими, то ее младшего сына никто иначе как с падшим ангелом не сравнивал. Во всем его облике херувима чувствовалась некоторая порочность. Он не был склонен, как его старший брат или мать, к искусствам. Не питал интереса к военной и государственной службе, как его отец или родные по материнской линии. Прожигатель жизни, золотой мальчик, завидный жених. Но и с женитьбой все обстояло не так-то просто. Зинаида Николаевна пыталась повлиять на сына, писала ему: «Не играй в карты, ограничь веселое времяпрепровождение, работай мозгами!». Но Феликс Юсупов, хотя и обожал мать, побороть себя был не в состоянии. Только лукавое заявление Зинаиды Николаевны о том, что она больна, но не желает умирать, пока не увидит внуков, подвигло его согласиться на женитьбу и пообещать остепениться. Оказия представилась довольно скоро. В 1913 году на декабрьские вечера в Архангельском приехал великий князь Александр Михайлович. Он сам завел разговор о женитьбе своей дочери Ирины и Феликса, а Юсуповы с радостью откликнулись. Ирина Александровна была не только одной из самых завидных невест страны, но и потрясающе красива. К слову, в начале ХХ века в России было три признанные красавицы: императрица Мария Федоровна, Зинаида Николаевна Юсупова и Ирина Александровна Романова. Венчание состоялось в феврале 1914 года в церкви Аничкова дворца. Поскольку теперь Юсуповы находились в родстве с царствующей династией, поздравить молодых прибыла вся императорская семья. Через год у них родилась дочь Ирина. Мать убийцы . О роли Феликса Юсупова в убийстве Распутина известно почти все. Заманили сластолюбивого старца под предлогом встречи с Ириной Александровной во дворец на Мойке. Сначала травили, потом стреляли и, в конце концов, утопили Распутина в реке. В своих воспоминаниях Юсупов уверяет, что таким образом пытался освободить Россию от «темной силы, ведущей ее к пропасти». Несколько раз ссылается на мать, поссорившуюся из-за своей неприязни к Распутину с императрицей. Но разве достойно заманивать жертву под предлогом близости с собственной женой? Да и Григорий Распутин вряд ли бы поверил подобному поведению благородного князя. Уже тогда в объяснениях Юсупова современники подозревали некоторую лукавость и предполагали, что Распутин согласился приехать, чтобы погасить ссору между супругами, вызванную гомосексуальными наклонностями Феликса. Императрица настаивала, чтобы заговорщиков расстреляли, но поскольку среди них был великий князь Дмитрий Романов, наказание ограничили ссылкой. Феликса сослали в курское имение Ракитное. Узнав о событиях в Петербурге, Зинаида Николаевна, находившаяся в Крыму, нанесла визит вдовствующей императрице. «Мы всегда с вами понимали друг друга, - медленно, чуть растягивая слова, произнесла Мария Федоровна. - Но боюсь, что наши молитвы были услышаны слишком поздно. Господь давно наказал моего сына, лишив его головы. Собирайте семью. Если у нас и есть время, то его немного». Проклятое богатство . В начале войны почти все состоятельные семьи страны перевели свои зарубежные сбережения в Россию. Не явились исключением и Юсуповы. Вызвано это было не только и не столько патриотизмом, сколько желанием сохранить имущество - в победе России никто не сомневался. Когда грянула революция, Феликс попытался спасти фамильные драгоценности, перевезя их в Москву. Но забрать их оттуда не удалось, и драгоценности были случайно найдены через восемь лет. Когда 13 апреля 1919 года Юсуповы отплывали из Крыма на броненосце «Мальборо», в России у них оставались: 4 дворца и 6 доходных домов в Петербурге, дворец и 8 доходных домов в Москве, 30 усадеб и поместий по всей стране, Ракитянский сахарный завод, Милятинский мясной завод, Должанские антрацитные рудники, несколько кирпичных заводов и много чего другого. Но и в эмиграции Юсуповы оказались не среди бедных. Хотя мы уже упомянули, что зарубежные сбережения с началом войны были переведены в Россию, за границей оставалась недвижимость, да и наиболее ценные драгоценности княгини постоянно возили с собой и увезли в эмиграцию. После того, как Феликс за несколько бриллиантов купил паспорта и визы, Юсуповы обосновались в Париже. Они купили дом в Булонском лесу, где и прожили долгие годы. Старый князь скончался в 1928 году, Зинаида Николаевна в 1939-ом. Похоронили ее на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. Феликс Юсупов от праздной жизни не отказался, и, в конце концов, все вывезенное и имевшееся за границей имущество оказалось растрачено. Его самого, жену и дочь Ирину похоронили в могиле матери. Денег еще на одно место на кладбище не нашлось. Владимир КРЕСЛАВСКИЙ Цитировать
magda7 гуру Группа: Участники Сообщений: 3598	Добавлено: 11-07-2007 00:35
	Династия Юсуповых Древний русский род князей Юсуповых происходит от Юсуфа (убит в 1556г.), султана ногайской орды. Его прапрадед Едигей Мангит, владетельный Ногайский князь (умер в нач. XV в.), был военачальником при Тамерлане. У Юсуфа-мурзы было два сына: Иль-мурза и Ибрагим (Абрей), которых отправил в 1565 г. в Москву убийца их отца, дядя Измаил. Потомки их в последние годы царствования Алексея Михайловича приняли святое Крещение и писались Юсупово-Княжевы до конца XVIII века, а после стали просто князьями Юсуповыми. От Иль-мурзы произошли две ветви князей Юсуповых, одна из которых угасла в XVIII веке, после кончины его потомка в пятом колене князя Семена Ивановича. От Ибрагима происходит младшая ветвь князей Юсуповых. Этот род был известен и очень богат. Юсуповы имели дома и усадьбы в Москве и Петербурге. Одним из самых известных является поместье Архангельское, купленное ими у князей Голицыных. Юсуповым долгое время (1730-1917) принадлежало и подмосковное имение Спасское-Котово (г. Долгопрудный), в котором находилась церковь в честь Нерукотворного Образа Спасителя, ставшая местом упокоения многих членов этого великокняжеского рода. Задумывалось Спасское как второе Архангельское. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до сих пор остатки копаных прудов, стройных липовых аллей, древние планы имения. Но после революции усадьба была разрушена и разграблена, как, впрочем, и большая часть богатств рода Юсуповых. Особую честь и положение в обществе княжеский род приобретает со времен Петра Великого. Боевой генерал Григорий Дмитриевич Юсупов был удостоен права основать родовой орден князей Юсуповых, внесенный в 3 часть Общего Гербовника. Григорий Дмитриевич (1676 - 1730) начал служить при Петре Великом стольником; участвовал с ним в Азовских походах; сражался с шведами под Нарвой, Полтавой и Выборгом; при Екатерине I был сенатором, при Петре II - первым членом государственной военной коллегии. Он имел сына Бориса, унаследовавшего его огромное состояние. Борис Григорьевич Юсупов (1696 - 1759), будучи сановным и богатым царским вельможей, купил село Спасское-Котово в Подмосковье (сейчас это город Долгопрудный). Борис Григорьевич в царствование Анны Иоанновны и при Иоанне Антоновиче был московским губернатором, при Елизавете Петровне - сенатором, президентом коммерц-коллегии и главным директором кадетского корпуса, девять лет управлял сухопутным Шляхетным корпусом. Приобретя имение на реке Клязьме, он занялся перестройкой, освящением и реставрацией уже построенной в то время церкви Спаса Нерукотворного Образа. В 1754 году князь обратил внимание на построенный «из давних лет прежними владельцами села» (боярами Репниными) придел, который к тому времени не был освещен и использовался для «поклажи церковной утвари и ризницы и в котором как престола, так и жертвенника и признаков никаких церковных не имелось». Поэтому к весне 1755 года в храме были устроены Престол и жертвенник. В мае 1755 года служитель дома Б.Г. Юсупова Щербачев обратился в Московскую Духовную Консисторию с просьбой об освящении вышеназванного придела «во имя Богоматери Владимирския» и получил указ об освящении его на вновь выданном антиминсе протопопом Большого Успенского Собора с братией. Борис Григорьевич, внесший большой вклад в развитие имения Спасское, умер в 1759 году и похоронен на Лазаревском кладбище Александрово-Невской Лавры в Петербурге. С тех пор владелицей усадьбы Спасское-Котово в Подмосковье стала его вдова, Ирина Михайловна, урожденная Зиновьева (1718 - 1788). У них было пятеро детей: четыре дочери (княжны Елизавета, Александра, Анна и Авдотья) и один сын Николай, лейб-гвардии конного полку корнет. Ирина Михайловна Юсупова еще почти 30 лет после смерти мужа жила в Спасском и управляла им. В ее распоряжении, как написано в «Экономических примечаниях» Московской губернии за 1766 - 1770 годы, в селе Спасском-Котово Воскресенского уезда значится «церковь каменная Спаса Нерукотворного Образа, господский дом деревянный, сад с плодовитыми деревьями». В 1772 году умерла одна из дочерей Бориса Григорьевича и Ирины Михайловны - Анна Борисовна Протасова. В связи с этим в северном Владимирском приделе около левого клироса под полом был устроен склеп, в котором она была погребена. По смерти Ирина Михайловна была похоронена рядом с дочерью в склепе храма. Над прахом обеих были положены чугунные доски и поставлена мраморная урна. Так скромная усадебная церковь превратилась в родовую усыпальницу князей Юсуповых. С этих пор владельцем села Спасское становится единственный сын Бориса Григорьевича и Ирины Михайловны - Николай Борисович Юсупов. Николай Борисович Юсупов (1750 - 1831) с 1783 по 1789 гг. был посланником в Турине, откуда им была привезена картина М. Полтева «Плащаница», затем сенатором. Император Павел I сделал его министром уделов, а Александр I - членом государственного совета. Юсупов провел несколько лет в Европе «для своего личного образования». В 1791 году назначен директором театров. Трижды назначался Верховным маршалом (председателем коронационной комиссии) при восшествии на престол императоров: в 1796 году - при коронации Павла I, в 1801 году - при коронации Александра I и в 1826 году - при коронации Николая I. Кроме того, Николай Борисович Юсупов занимал следующие должности: в 1797 году он был главным директором Мануфактур-Коллегии; в 1802 году - членом Государственного совета; в 1812 году, во время войны России с Францией, членом Комитета по распоряжению войсковым продовольствием в Москве; в 1817 году - главноначальствующим над Экспедицией Кремлевского строения, а также над мастерской Оружейной палаты, а с 1823 году он вновь член Государственного совета. Николай Борисович был самым известным и богатым вельможей «Златого века» Екатерины. Князь жил в своих древних палатах в Москве, в Харитоньевском переулке. Но большая часть его состояния шла на Архангельское, где он не раз принимал царствующих особ. Архангельское. Церковь Михаила Архангела О подмосковном имении Архангельское, ставшем теперь усадьбой-музеем, надо сказать особо. «Русские чувствуют красоту природы, умеют даже украшать ее. Например, село Архангельское в 18 верстах от Москвы, вкусом и великолепием садов своих может удивить самого британского лорда; счастливое, редкое местоположение еще возвышает красоту их, -« писал известный историк тех лет Н. М. Карамзин в своей знаменитой книге «Путешествие вокруг Москвы». Архангельское - явление исключительной значимости в истории русской культуры. Благодаря своей красоте и разнообразию коллекций усадьба снискала всемирную изестность. Построенная на высоком берегу Москвы-реки церковь Михаила Архангела (2 пол. XVII в.), Большой дворец (кон. XVII - нач. XIX вв..), словно великолепной рамой украшенный мраморной скульптурой террас, строгий регулярный парк с Малым дворцом «Каприз», павильонами и памятными колоннами, укрытый старыми деревьями пейзажного парка знаменитый Театр с сохранившимися в нем декорациями прославленного художника П. Гонзага, усыпальница - «Колоннада» (1916 г., арх. Р. И. Клейн) превратили Архангельское в одно из красивейших мест Подмосковья. Художественный облик усадьбы, принадлежавшей до 1809 г. князьям Голицыным и приобретенной затем «для веселья, а не для прибыли» богатейшим русским вельможей, коллекционером и меценатом князем Н. Б. Юсуповым, определился уже в XVIII столетии; расцвет ее приходится на первую треть XIX в. Процесс строительства и украшения усадьбы осуществлялся благодаря таланту зодчих де Герна, Тромбаро, Петтонди, Гонзага, Бове, Тюрина и высокому профессионализму крепостных мастеров. Усадьба постоянно привлекала к себе внимание современников. В разное время ее посетили выдающиеся деятели русской культуры: историк и писатель Н.М.Карамзин, поэты А.С.Пушкин и П.А.Вяземский, литераторы А.И.Герцен и Н.П.Огарев, художники В.А.Серов, А.Н.Бенуа, К.Е.Маковский, К.А.Коровин, музыканты К.Н.Игумнов и И.Ф.Стравинский. Не обошли вниманием усадьбу Архангельское и члены русской императорской фамилии. Здесь неоднократно бывали Александр I и Николай I, Александр II и Александр III. Есть тут и храм-памятник Екатерине II.Особую ценность придают Архангельскому его знаменитые коллекции. Воображение гостей усадьбы поражали представленные здесь собрания: произведения выдающихся живописцев XVII - 1 пол. XIX вв.. (А. Ван Дейка, Д.Б.Тьеполо, Ф.Буше, Ю.Робера, П.А.Ротари и др.), обширная коллекция предметов декоративно-прикладного искусства, среди которых особое место занимают изделия, выполненные на фарфоровом и хрустальном заводах кн. Юсупова в селе Архангельском, редкое собрание скульптуры (VII в. до н.э. - нач. XX в.) и сохранившаяся до нашего времени уникальная усадебная библиотека (более 16 тыс. томов русских и западно-европейских авторов). Об Архангельском знают все просвещенные люди, но мало кто даже из интересовавшихся династией Юсуповых знает о подмосковной усадьбе Спасское-Котово, о роли ее в жизни Николая Борисовича. Забвение этого местечка тем более странно, что этот один из известнейших князей рода там захоронен. При Николае Юсупове, на рубеже XVIII - XIX веков, усадьба Спасское-Котово переживала небывалый расцвет: там была создана регулярная планировка с «прешпектовыми» аллеями, плодовыми садами, копаными прудами. В селе был построен кирпичный завод. В отказных книгах за 1799 год записано: «В селе Спасском, Котово тож, церковь каменная Спаса Нерукотворного Образа с приделом Владимирской Божьей Матери, деревянный дом с деревянными же службами. Легулярный сад с ранжереями, с плодовитыми деревьями, четыре пруда, кирпичные заводы». В молодости князь Николай много путешествовал и был принят у многих тогдашних властителей Европы. Известно, что Николай Борисович Юсупов водил короткую дружбу не только с государственными деятелями, но и с людьми искусства. Особого внимания заслуживают отношения с выдающимся, всемирно известным русским поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным (1799 - 1837). Когда поэт был еще ребенком, семья Пушкиных некоторое время жила в доме Юсуповых, в Харитоньевском переулке. Александр Пушкин был ровесником сына Николая Юсупова, Бориса. О Николае Борисовиче Юсупове у Александра Сергеевича сохранились еще детские впечатления. Будучи юношей, Пушкин не раз бывал в Архангельском. Честолюбивый хозяин даже поставил в этом имении памятник великому поэту, выполненный неизвестным скульптором. Многим известна ода А. С. Пушкина «К вельможе», написанная им в 1830 году, посвященная Н. Б. Юсупову. В ней он создает облик двух эпох, сменивших друг друга, дает описание образа жизни вельможи, Юсупова, объездившего весь мир. Во всех исторических и лингвистических справках значится, что первая часть стихотворения написана об Архангельском: От северных оков освобождая мир, Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир, Лишь только первая позеленеет липа, К тебе, приветливый потомок Аристипа, К тебе являюсь я; увижу сей дворец, Где циркуль зодчего, палитра и резец Ученой прихоти твоей повиновались И вдохновенные в волшебстве состязались. Да, это написано об Архангельском, но не в Архангельском. В лингвистической справке значится: «В одном из подмосковных имений». Липовые аллеи. Котово. В год написания стихотворения Архангельское отстраивалось после грандиозного пожара. Сам Николай Борисович доживал последние годы в Спасском, где и был похоронен. Так уж не Котовские липы зеленеют в первых строчках пушкинского послания «К вельможе»? В книге А. С. Пушкина «Опровержение критики» есть такие строки: «Возвратясь из-под Арзрума, написал я послание к князю Юсупову. В свете оно тотчас было замечено, и были… мною недовольны. Светские люди имеют в высокой степени этого рода чутье. Это заставило вельможу звать меня по четвергам обедать…» (1830 год). В это время Николай Борисович Юсупов живет в Спасском-Котово. Возможно, именно здесь бывал Пушкин по четвергам! Жаль, что этот факт забыт и не считается исторически ценным. В 1831 году князь Николай Борисович Юсупов скончался и был погребен за алтарем северного придела Владимирской иконы Божьей Матери. Борис Николаевич Юсупов Над его могилой была выстроена часовня-усыпальница. Она вплотную примыкала к апсиде северного придела. Наследником несметных богатств Николая Борисовича Юсупова стал его единственный сын Борис Николаевич Юсупов (1794 - 1849). Это был человек не такой эмоциональный и менее влюбленный в искусство. В Архангельском он уже не жил, а, находясь в Москве, останавливался в Спасском. Художественные ценности Архангельского он стал перевозить в свои петербургские владения, пока Император не узнал об этом и не запретил ему «грабить самого себя». Борис Юсупов занялся дальнейшими преобразованиями села Спасское-Котово. При нем был создан проект нового придела в честь святителя Николая Чудотворца. Придел будет построен на месте сломанной южной части обходной галереи, симметрично северному Владимирскому приделу, но освятят его уже после смерти Бориса Николаевича - в 1853г. К тому же, Борис Юсупов начал строительство деревянной богадельни во имя Святой Мученицы Татьяны на семь келий «для призрения своих дворовых людей», окончание которого, видимо по причине его смерти, затянулось до 1859г. Князь Борис Николаевич Юсупов, действительный статский советник, гофмейстер, похоронен в склепе Спасской церкви. На его гробнице вырезана надпись, написанная им самим при жизни: «Здесь лежит русский дворянин, князь Борис, княж Николаев, сын Юсупов. Родился 1794 года, июля девятого.» Приписано: « Скончался 1849 года октября 25 -го». Внизу была написана по-французски его любимая поговорка: «Честь превыше всего». Князь Борис Николаевич Юсупов был дважды женат. Первый раз на княжне Прасковье Павловне Щербатовой (1795-1820), с которой они не имели общих детей. Она покоится у левого клироса в четверике церкви Спаса Нерукотворного. Второй раз князь был женат на Зинаиде Ивановне Нарышкиной, от которой имел сына Николая (1831-1891), ставшего церемониймейстером и гофмейстером Императорского двора, последним наследственным князем по мужской линии князей Юсуповых. Ему по особому распоряжению царя было разрешено передать свой титул дочери, Зинаиде Николаевне, для того, чтобы известная княжеская фамилия не канула в века. Зинаида Николаевна Юсупова Вышла замуж за потомка Прусских королей графа Феликса Сумарокова-Эльстон, который принял титул и стал князем Юсуповым. Они и владели Архангельским и Спасским до 1917 года. От этого брака родилось два сына: Николай и Феликс. В 1908 году Николай убит на дуэли и единственным наследником в роде Юсуповых остается Феликс Феликсович князь Юсупов граф Сумароков-Эльстон (1887-1967). Теперь княжеский титул и фамилия Юсуповых могли переходить только к старшему в роде из его потомков. В 1917 году Феликс Феликсович эмигрировал во Францию и больше в Россию не возвращался. Феликс Юсупов женился на княжне Ирине (1887-1970), дочери великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны, племяннице Николая Второго. От их брака родилась дочь Ирина (1915-1983), в замужестве Шереметьева. Дочь ее Ксения (1942 года рождения, в замужестве Сфири) и внучка Татьяна (1968 года рождения) живут в Греции. Цитировать
Лена гуру Группа: Участники Сообщений: 1514	Добавлено: 14-07-2007 08:17
	Девочки, выкладываю раздобытые Магдой герб рода Стрешневых и портрет (кто именно на портрете изображен я, извините, не знаю): Цитировать
Наталья гуру Группа: Участники Сообщений: 310	Добавлено: 14-07-2007 08:56
	Девочки спасибо вам огромное за информация и за труд, который вы вкладываете в процветание сайта! Цитировать
magda7 гуру Группа: Участники Сообщений: 3598	Добавлено: 14-07-2007 23:42
	Это портрет Тихона Никитовича Стрешнева, портрет нач. 18 века. Стрешневы, имения.(вообще, по одному из документов Стрешневы-Шаховские тверские помещики в данный момент их усадьба Знаменское-Раек, выстроенное для них Львовым, восстанавливается, вчера даже в новостях по РТР показывали концерт классической музыки, которые будут проходить в усадебном ансамбле постоянно.Нашла даже агентства на Яндексе, устраивающе экс.туры с посещением усадьбы) Задумав построиться в своей вотчине, М.Ф. Стрешнев выбрал для этого место на пустоши Узкой, оказавшейся наиболее удобной для создания и обустройства усадьбы. На ней до 1641 года были сооружены первые деревянные постройки. Доминантой ансамбля стала одноглавая церковь Казанской иконы Божией матери, имевшая придел Николая Чудотворца. С момента ее освящения Узкое стало селом. Поскольку для ведения хозяйства требовалась рабочая сила, то невдалеке от усадьбы появилось несколько изб, в которых стали жить поселенные здесь крестьяне. В 1640 и 1643 годах владелец Узкого существенно увеличил принадлежавшую ему территорию, прибрав к рукам ряд окрестных участков. Тогда Максим Стрешнев скупил в том же Поместном приказе еще шесть пустошей и два оврага с "беспереводной" водой. Позже он на несколько лет оставил обустроенную им подмосковную, будучи назначен на воеводство в далекий сибирский город Верхотурье. В 1657 году Узкое унаследовал один из его сыновей - боярин Григорий Максимович Стрешнев (ум. 1665), ранее принимавший участие в поисках медной руды в Верхотурском уезде. Между ним и соседними вотчинниками братьями Василием и Ильей Козьмичами Безобразовыми, владевшими землями, располагавшимися севернее Узкого (впоследствии - имение Коньково-Троицкое), в 1660 году состоялось полюбовное размежевание. Вскоре усадебная церковь сгорела от удара молнии. Однако прихожанам удалось спасти значительную часть внутреннего убранства: иконы, богослужебные книги, оловянные (белые) и деревянные сосуды и многое другое. По "отказной книге" это событие произошло в 1665 - 1666 годах. Как раз в это время состоялась очередная смена владельцев имения. Вотчина Григория Стрешнева с 1665 года перешла к его брату-стольнику Якову Максимовичу (ум. 1686). Видимо, отсутствием у нового вотчинника интереса к Узкому объясняется то, что село около десяти лет оставалось без действующего храма.4 Новая церковь, все же выстроенная им на месте сгоревшей, была обложена данью только в 1676 - 1677 годах. Как раз в том же (1676) году Яков Стрешнев был назначен воеводой в город Олонецк и на несколько лет покинул свою усадьбу. В 1686 году Узкое досталось его сыну - окольничему Дмитрию Яковлевичу Стрешневу. Новый владелец, нуждаясь в деньгах, вскоре расстался с отцовской вотчиной, продав ее в начале 1690-х годов за пять тысяч рублей - сумму просто фантастическую по тому времени. В роли покупателя Узкого выступил представитель другой ветви фамилии Стрешневых - Тихон Никитич (1649 - 1719) - суровый и властный боярин, тогда возглавлявший главный орган военного управления в стране - так называемый Разрядный приказ.5 По своему возрасту и положению он не принадлежал к более молодым "птенцам гнезда Петрова", но был одним из самых верных соратников нового царя среди старой родовитой знати. Не случайно, что после возвращения Петра I из-за границы Стрешневу почти единственному из бояр была оставлена борода. "Боярин Тихон Стрешнев был в правлении в Разряде и внутри правления государственного большую часть он дела делал, - отметил его современник, один из первых историографов петровской эпохи князь Борис Иванович Куракин. - О характере его можем описать только, что человек лукавый и злого нраву, а ума гораздо среднего, токмо дошел до сего градусу таким образом, понеже был в поддядьках у царя Петра Алексеевича с молодых его лет и признался к его нраву, и таким образом, был интригант дворовый."6 Куракин утверждал, что Петр не любил Счрешнева, хотя и уважал, памятуя о его преданности и об оказанных услугах. Правда, не все они были удачны. Так, Стрешнев способствовал царю в выборе первой супруги - молодой красавицы Евдокии Лопухиной (1669 - 1731). Это женское имя было символичным для Романовых и, возможно, оказало свое влияние на выбор невесты. Ее отцу боярину Федору (Иллариону) Абрамовичу Лопухину (ум. 1713) 11 января 1690 года была пожалована огромная царская вотчина Ясенево, находившаяся юго-восточнее Узкого и граничившая с ним. Лопухины, как и в свое время Стрешневы, были приближены ко двору, но фавор их продолжался недолго. Вскоре они поссорились со своим влиятельным соседом, превратив его в одного из злейших врагов. После рождения сына Алексея царь охладел к супруге. Прима немецкой слободы Анна Монс затмила своей европейской элегантностью прелести русской красавицы. Во время своего заграничного путешествия Петр I писал Тихону Стрешневу о намерении расстаться с опостылевшей женою, убедив ее постричься в монахини (другой способ развода для царя был невозможен). В своем ответе Стрешнев сообщил, что царица упрямится. Лишь после возвращения мужа Евдокия Федоровна была отправлена в Суздальский Покровский монастырь. Там в 1699 году она против своей воли стала монахиней. Брат бывшей царицы Абрам Федорович Лопухин, унаследовавший Ясенево, был казнен 9 декабря 1718 года вместе с другими ее сторонниками. Все имущество Лопухиных подверглось конфискации. Еще задолго до этих бурных событий, оказавших заметное влияние на дальнейший ход отечественной истории, Стрешнев выделил из территории Узкого участок пашни для причта местной церкви.7 Это место находилось южнее усадьбы, на пустоши Борисовка. (Ныне там расположены современные многоквартирные жилые дома.) Нужно думать, что это событие совпало с началом сооружения в Узком нового культового здания, сохранившегося до наших дней. Высокая пятиглавая каменная церковь, построенная Стрешневым, ныне является одним из интереснейших памятников архитектуры Москвы. Выполненная в формах "нарышкинского" барокко, характерного для столичной архитектуры конца XVII - начала XVIII веков, она, вместе с тем, достаточно неординарна. Несколько повышенная центральная часть и четыре примыкающие к ней двухярусные башнеобразные объемы, ориентированные по сторонам света, композиционно составляют единое здание, имеющее очень красивый план в виде квадрата с четырьмя трехчетвертными "лепестками". Скругленные нижние части башнеобразных объемов объединены спаренными полуколоннами большого ордера, контрастирующего с малым ордером оконных наличников и порталов тонкого сложного рисунка, а также с простой плоской декорацией восьмериков и барабанов. В отличие от большинства других "вотчинных храмов" колокольня устроена не в центральной главе, а в юго-западной, находящейся над главным входом. Применение полуколонн большого ордера явилось новостью в отечественной строительной практике и свидетельствовало о том, что церковь соорудил архитектор, хорошо знавший западно-европейское зодчество, возможно иностранец. Точная дата закладки церкви неизвестна. Под крышу она была подведена уже к 1696 году. Тогда царский жалованный иконописец грек Николай Соломонович Вургаров - один из лучших изографов своего времени - писал иконы для его правого придела - Иоанна Предтечи, не имевшего аналога в предшествующих храмах Узкого.9 Этот престол получил свое наименование в честь святого, одноименного сыну вотчинника - стольнику Ивану Тихоновичу Стрешневу, что тем не менее не спасло того от ранней смерти. Сохранился ответ Вургарова на запрос о завершении работ: "В церковь Иоанна Предтечи святых икон, которая досталась ему написать с своею братье по разделу, не дописано в пророческий пояс образ Воплощения Пресвятыя Богородицы да в царския двери два Евангелиста, а дописаны оне будут к 8 сентября 206 <1697 - М.К.> года."10 Известно, что в росписи Иоанно-предтеченского придела церкви села Узкого вместе с Вургаровым участвовал один из его наиболее способных учеников - Георгий (Егор) Терентьевич Зиновьев, также бывший царским жалованным иконописцем.11 Видимо, иконы других иконостасов: в левом приделе - Николая Чудотворца и основном, перед престолом Казанской иконы Божией Матери, созданы не менее известными художниками. Иконостасы были обильно декорированы резьбой, подобную которой можно и теперь увидеть в церкви Покрова в Филях, По-видимому, так же как и там, в Узком была устроена специальная ложа для владельца и членов его семьи. Она исчезла еще задолго до революции. Ныне на этом месте - простая балюстрада. В 1697 году, после завершения внутренней отделки здания, оно было освящено. После этого прежний деревянный храм, ставший не нужным, был разобран и перенесен в находившийся к западу от Узкого, у реки Сетуни, погост Покровский. Он вместе с соседним селом Орловым составлял вотчину Московского Чудова монастыря. Окладная книга Патриаршьего приказа сохранила запись о переносе церкви: "И в нынешнем 206 <1697 - М.К. > году августа в 10 день, по указу святейшего Патриарха и по помете на выписке дьяка Андрея Денисьевича Владыкина, а по челобитью Чудова монастыря архимандрита Арсения, келаря старца Луки с 6рати<е>ю, велено им Московского уезда, Пехрянской десятины, вотчины боярина Тихона Никитича Стрешнева из села Ускаго старую деревянную церковь, разобрав, перевесть в Московский уезд, в Загородскую десятину, в монастырскую их вотчину, на вышеписанную пустовую землю и, сысподи подрубя и ветхие бревна переменя, на старом церковном кладбище построить во имя Пресвятыя Богородицы Казанская и тоя церковь освятить". Вскоре после этого жизнь владельца вотчины Тихона Никитича Стрешнева претерпела очередной поворот: в 1699 году он женился. На сей раз его избранницей (о первой супруге ничего не известно) стала вдова князя Прохора Долгорукова Анна Юрьевна, урожденная княжна Борятинская, которой в Московском уезде принадлежало село Рождествено-Шерапово. В начале XVIII века Стрешнев самовольно захватил находившуюся по пути в Узкое, у самой Москвы, часть Крымского (Лекового) луга. Там был поставлен "загородный двор" - усадьба, предназначавшаяся для летнего отдыха в те моменты, когда ее владелец из-за государственных дел не мог надолго оставить столицу.13 Для увеличения доходов с Узкого часть крестьян из него в 1701 году была переселена к Калужской (Старой Калужской) дороге. Так образовалась деревенька Возцы, или Нижние Теплые Станы, получившая эти названия по занятой ею пустоши. (Существовавшая по соседству, с более раннего времени, деревня Теплый Стан, тогда входившая в вотчину думного дьяка Автонома Ивановича Иванова, стала именоваться Верхние Теплые Станы). Переселенцам было вменено в обязанность держать специальные дворы, предназначавшиеся "для постоя проезжих людей". В 1704 году таких дворов в деревне было семь, а местные жители имели лишь три собственных двора.14 Впоследствии Нижние Теплые Станы вплоть до крестьянской реформы 1861 года разделяли судьбу Узкого. Брак княгини А.Ю. Долгоруковой с Тихоном Стрешневым длился не слишком долго, поскольку оба супруга были уже не первой молодости. В описании Московского Златоустовского монастыря значится, что в нем "В 1708 г. устроена каменная палатка над гробом боярыни Анны Юрьевны Стрешневой."15 Муж, переживший ее более чем на десятилетие, в 1708 - 1712 годах управлял только что учрежденной Московской губернией и скончался сенатором. По завещанию Т.Н. Стрешнева Узкое досталось его внучке Софье Ивановне (ум. 1739).16 Но та, ко времени вступления документа в силу, оказалась несовершеннолетней. Поэтому вотчиной временно управляла мать новой владелицы - Анна Лукинична, вдова Ивана Тихоновича Стрешнева, сына сурового боярина. В 1720 году она по своему "челобитью" получила разрешение сделать в церкви новый пол вместо быстро обветшавшего, а для этого временно разобрать один из иконостасов.17 Из этого можно сделать вывод, что при сооружении здания строителями были допущены серьезные просчеты. Точная дата появления на свет Софьи Ивановны Стрешневой не отмечена в родословных. Можно лишь предположительно отнести это событие к началу 1700-х годов. Во всяком случае, своего юридического совершеннолетия она достигла уже к 1723 году, поскольку именно тогда Вотчинная коллегия своим "определением" утвердила за ней другое дедовское село, уже упоминавшееся Рождествено-Шерапово,18 В 1726 году на Стрешневой женился морской офицер князь Борис Васильевич Голицын (1705 - 1768), а Узкое и другие владения стали ее приданым. Таким образом, она одновременно является их последней владелицей из рода Стрешневых, и первой из Голицыных. Стрешневский период в истории имения наиболее долгий, нежели последующие, и вместе с тем, наименее известный. Скудость источников не позволяет достоверно реконструировать облик усадьбы. Судя по косвенным данным - основание усадьбы, размежевание, сооружение церквей - Стрешневы неоднократно посещали свою вотчину. Во всяком случае, в это время завершилось ее становление. Собранная из отдельных частей территория стала единым целым. Можно сказать, что при Стрешневых Узкое стало Узким. В этом их заслуга. Цитировать

Страницы: 1

Отвечать на темы могут только зарегистрированные пользователи