Описание архитектурных сооружений в фантастических произведениях

  Вход на форум   логин       пароль   Забыли пароль? Регистрация
On-line:    

Раздел: 
средневековые замки / архитектура других сооружений / Описание архитектурных сооружений в фантастических произведениях

Страницы: 1  ответить новая тема

Автор Сообщение

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 13-08-2007 05:02
Сначала Кубик показал путешественникам еще один дом, который был сделан в виде уступов. Он сказал, что такие дома носят название ступенчатых. Этот ступенчатый дом не имел эскалатора, но был оборудован движущимися конвейерными дорожками, вроде транспортеров, сидя на которых жильцы поднимались вверх или спускались вниз.

На следующей улице Кубик показал путешественникам два очень красивых дома. Один из этих домов представлял собой нагромождение каменных полушарий. В каждом полушарии имелись полукруглые окна и двери. Нужно думать, что и комнаты в этом доме были все сплошь полукруглые.
Другой дом был как бы сложен из множества поставленных друг на друга бочонков. Каждый бочонок был высотой в два этажа, и как в первом, так и во втором этажах были проделаны окна. Оба эти дома были построены, как сказал Кубик, для любителей жить в круглых комнатах.
Повернув за угол, путешественники очутились в Музыкальном переулке, где все дома были построены в виде каких-нибудь музыкальных инструментов. Один дом был в виде пианино, другой - в виде рояля, третий - арфы, четвертый - аккордеона, пятый - барабана. Только один угловой дом был сделан почему-то в виде глиняного горшка. На следующей улице путешественники увидели дом совсем необычного типа. Он не стоял на земле, а висел в воздухе, прицепленный к огромному воздушному шару.
- Неужели находятся желающие жить в этом воздушном доме? - удивилась Кнопочка.
- Отбою нет! - сказал Кубик. - Столько желающих, что мы решили построить еще несколько таких домов. Жителям нравится каждый день преодолевать трудности и опасности: карабкаться по проволочным лестницам, прыгать вниз с парашютами или спускаться, скользя по тросу.
- А теперь минутку терпения, и я познакомлю вас со старинной архитектурой, - сказал Кубик. - Сейчас мы попадем с вами в так называемый архитектурный заповедник.
Путешественники прошли по переулку и очутились в квартале, который был застроен домами с колоннами. Здесь были колонны и прямые, и кривые, и крученые, и витые, и спиральные, и наклонные, и приплюснутые, и косопузые, и блинообразные, и даже такие, которым не подберешь имени. Карнизы у домов тоже были и прямые, и косые, и кривые, и ломаные, и зигзагообразные. У одних домов колонны находились не внизу, как полагается, а сверху, на крышах; у других домов колонны были внизу, зато сами дома стояли вверху, над колоннами; у третьих колонны были подвешены к карнизам и болтались над головами прохожих. Был дом, у которого карниз находился внизу, а колонны стояли вверх ногами и вдобавок покосились набок. Был также дом, у которого колонны стояли прямо, но сам дом стоял косо, словно собирался рухнуть на головы прохожих. Еще был дом, у которого колонны наклонились в одну сторону, а сам дом наклонился в другую, так что казалось, будто все это сейчас рухнет на землю и рассыплется в прах.
- Вы на эти косые дома не смотрите, - сказал Кубик. - Когда-то у нас была мода увлекаться строительством домов, которые ни на что не похожи. Вот и наделали такого безобразия, что теперь даже смотреть совестно! Вот, например, дом, который словно какая-то неземная сила приплюснула и перекосила на сторону. В нем все скособочено: и окна, и двери, и стены, и потолки. Попробуйте поживите с недельку в таком помещении, и вы увидите, как быстро переменится ваш характер. Вы станете злым, мрачным и раздражительным. Вам все время будет казаться, будто должно случиться что-то скверное, нехорошее. И все оттого, что наклонные стены вашей комнаты как бы постоянно угрожают падением и вы никак не можете отделаться от впечатления какой-то неотвратимой беды. К счастью, в этих кособоких домах теперь уже никто не живет. Одно время их даже хотели разобрать, но потом решили оставить в назидание на будущее, чтоб никому больше не приходило в голову строить подобные нелепые сооружения.
- И это помогло? - спросил Незнайка.
- Помогло, - сказал Кубик. - Но ненадолго. Некоторые архитекторы не могли сразу отделаться от старых привычек. Нет-нет, а какойнибудь из них возьмет да и построит дом, перед которым только стоишь и руками разводишь. Однако впоследствии знаменитый архитектор Арбузик нашел замечательный способ строить очень красивые здания без всех этих фокусов-покусов. К тому же он изобрел целый ряд новых строительных материалов, как, например: облегченная прессованная пенорезина, из которой можно строить складные портативные дома; гидрофобный картон, который не боится ни холода, ни жары, ни дождя, ни ветра; синтетический пластилин для лепных украшений и строительная пенопластмасса, которая в воде не горит и в огне не тонет, то есть... тьфу!.. в огне не горит и в воде не тонет; а такж разноцветный светящийся пенофеногорох, изготовляемый из простых гороховых стручьев, который тоже ничего не боится, почти ничего не весит и в то же время обладает твердостью стали. Сейчас я познакомлю вас с домами, построенными архитектором Арбузиком из строительной пенопластмассы и пенофеногороха. Это недалеко отсюда, на улице Творчества.
Незнайка давно заметил, что в Солнечном городе почти на каждом углу стояли небольшие деревянные столбики, окрашенные в яркие белые и черные полосы, благодаря чему их можно было увидеть на значительном расстоянии.
Подойдя со своими спутниками к такому полосатому столбику, Кубик остановился и нажал кнопку, имевшуюся на его верхушке.
- Это для чего кнопка? - спросил Незнайка.
- Для вызова такси, - объяснил Кубик. - Когда вам понадобится такси, подойдите к столбику и нажмите кнопку. Через минуту машина приедет.
Скоро машина повернула за угол и остановилась напротив красивого четырехэтажного дома. В этом доме все было разное: стены разные, балконы разные, колонны разные, двери разные, окна тоже разные: и круглые, и полукруглые, и трехугольные, и четырехугольные, и вытянутые, и квадратные, и ромбические, и овальные. Стоило обойти дом вокруг, и сразу можно было изучить, какие бывают окна, двери, балконы, колонны и прочие архитектурные детали. На крыше дома было множество башенок и кирпичных беседок со шпилями и без шпилей. Они лепились друг к дружке, как опенки вокруг старого пня. Казалось, что на доме помещался целый башенный городок. Если кто-нибудь строил новый дом и хотел украсить его сверху башней, то ему стоило только прийти сюда и выбрать тот тип башни, который больше нравился.

Солнечный парк. Этот парк находился на восточной окраине Солнечного города и занимал довольно большую площадь. Он состоял из нескольких частей, или, как их иначе называли, городков: Спортивного городка, где проводились разные спортивные игры и состязания; Водяного городка с плавательными бассейнами, вышками для ныряния и лодочными пристанями; Театрального городка, в котором находились разные театры, кино, а также цирк; Шахматного городка, где можно было играть в шашки и шахматы, и, наконец, Веселого городка - с разными увеселительными аттракционами.
Каждый из этих городков был устроен на свой собственный лад. Наиболее интересное устройство имел Шахматный городок. Вся его площадь была разбита на большие квадратные клетки и представляла собой как бы огромную шахматную доску. Все дома, киоски и павильоны были построены здесь в виде шахматных фигур: башен, ферзей, слонов, коней и прочих. Все ограды вокруг были сделаны в виде пешек, а у каждого входа стояли по два черных или белых коня.

Среди цветов, которые также росли здесь в шахматном порядке, стояли столики, за которыми желающие могли играть в шахматы или шашки.

В Веселом городке. Веселье здесь начиналось еще до того, как гуляющие попадали в городок, то есть у самого входа. Этот вход представлял собой не ворота, не калитку, не дверь, а широкую металлическую трубу, вроде туннеля. Труба непрерывно вращалась, и каждый, кто пытался пройти сквозь нее обычным способом, обязательно падал, так как ноги его заносило в сторону. Для того чтоб удержать равновесие, необходимо было шагать не прямо, а ловко перебирая ногами наискосок. Некоторые коротышки достаточно напрактиковались в этом деле и проходили сквозь трубу, даже не пошатнувшись. Но таких было мало. Большинство посетителей не могли попасть в городок, не извалявшись предварительно в трубе.

http://www.lib.ru/NOSOW/nezn2.txt

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 21-08-2007 03:33
Гонады из антиутопии Р. Силверберга “Вертикальный мир” http://www.sf.perm.ru/kd_home.shtml

1. Роберт Силверберг. "Вертикальный мир".
2. Понятия не имею. На язык просится условный Ларри Флинт, но здесь нужен кто-то нормальный.
3. Голливудских не предлагать.

7. А шут его знает. Напрашивается всё это снимать где-нибудь под Воронежем - для подчёркивания контраста между гонадами и сельскохозяйственными общинами.

http://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=63:739

За ним - колонна трехкилометровой высоты. Она висит в воздухе, словно собирается упасть и ужасает Майкла; он начинает считать этажи, но напряжение в мускулах шеи из-за неестественного положения головы вызывает головокружение и он бросает это занятие, не досчитав даже до пятидесятого этажа. Под таким углом зрения большая часть здания, круто вздымаясь над головой, не видна, и того, что он видит, ему достаточно. Масса гонады словно грозится раздавить Майкла. И тогда он направляется от гонады к засаженной деревьями площади. Теперь он отошел от гонады на достаточное расстояние, чтобы можно было охватить все единым взглядом и оценить истинность величественных размеров здания, вершиной почти вонзающегося в небо и звезды. Так велико оно! И сплошь в окнах. А за окнами более 850 тысяч людей, которых он никогда не встречал, за исключением знакомых ему. Малыши, блудники, программисты, утешители, жены, матери – весь мир там наверху. Майкл бросает взгляд налево. Там стоит другая гонада, окутанная туманом приходящего дня. А направо – еще одна. Майкл опускает взгляд на землю. Сад. Правильные ряды деревьев. Трава.
…описывать особенности гонады: туалеты и души, спальные приспособления, экраны и информьютеры, системы для регенерации мочи и кала; систему сжигания твердых отходов, обслуживающую генераторы, производящие электрическую энергию и аккумулирующих ее при избытке тепла; воздушную вентиляцию и циркуляционную систему; социальную сложность различных уровней здания – руководители на одних уровнях, промышленные рабочие – на других, школьники, увеселители, инженеры, программисты и вычислители, администраторы – все по своим уровням. Он описывает комнаты старших жителей, комнаты новобрачных, брачные обычаи.
Шатаясь от усталости, Майк устремляется к ближайшему зданию. Фасады здания сияют окнами тысяч этажей, освещенных лучами рассвета. И каждый этаж сложен из уймы крошечных каморок. А под зданием изумительные подземные корни: энергетические станции, перерабатывающие заводы, спрятанные компьютеры – все, скрытые от глаз, чудеса, что дают гонаде жизнь. И над всем этим, как какой-то гигантский плод, поднимаются стены, поражающие и изумляющие сложностью и запутанностью их строения. И во все это вплетены сотни тысяч жизней.
- Все здание, - объясняет он, - выполнено из сверхнапряженного бетона. Конструкция опирается на центральное обслуживающее ядро с поверхностью двести квадратных метров. Первоначально предполагалось размещать по 50 семей на этаже, но сейчас мы уже размещаем по 120 семей и первоначальные большие квартиры пришлось поделить на однокомнатные жилища. Экономически мы целиком независимы, у нас свои собственные школы, госпитали, спортивные площадки, дома религиозных культов и театры.
- А пища?
- Мы ее не производим, ясное дело. Вместо этого мы поддерживаем условный доступ в сельскохозяйственные коммуны. Вы, наверное, видели, что девять десятых поверхности суши этого континента используются для производства пищи, а кроме того, имеются еще морские фермы. Сейчас, когда мы не занимаем понапрасну площади горизонтальной застройкой плодородных земель, пищи всегда вдоволь.
- Значит, вы зависимы от коммун, производящих пищу?
- А когда жители городов не были зависимы от фермеров? – спрашивает Мэттерн. – Вам кажется, что жизнь на Земле опирается на право кулака? Нет, это не так. Мы необходимы для сельхозкоммун – мы их единственный рынок сбыта.

51 башня Чиппитской констелляции с полным населением 41 516 803 человека

Роберт Силверберг «Вертикальный мир» Киев, 1992, в сборнике «Повесы небес».

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 03-10-2009 06:24
Штаб-квартира Службы Безопасности возвышалась на фоне светлого неба - куб без окон, огромный и утилитарный бетонный монолит с гигантскими воротами и дверьми, явно спроектированный с целью превратить в козявку любого просителя, достаточно глупого, чтобы к нему приблизиться. В данном случае, как решил Марк, с этим эффектом переборщили.

- Что за жуткая архитектура, - обратился он с соседнего сиденья к Пиму, привезшему его сюда на графском лимузине.

- Самое уродливое здание в городе, - охотно согласился тот. - Относится к творениям лорда Доно Форратьера, имперского архитектора Юрия Безумного. Дяди покойного вице-адмирала. До убийства Юрия, пока его не остановили, он успел выстроить пять крупных сооружений. Городской стадион по уродству отстает лишь ненамного - за ним полноценное второе место, - но снести его нам не по карману. Так он и стоит, уже шестьдесят лет.

- Судя по виду, местечко из тех, где и подвальные казематы имеются. Со стенами, выкрашенными в стандартный зеленый цвет. И где заправляют лишенные моральных устоев врачи.

- А они и были, - ответил Пим. Оруженосец провел машину мимо охранников на воротах и затормозил перед огромным лестничным пролетом.

- Пим... а эта лестница не высоковата?

- Ага, - ухмыльнулся оруженосец. - Попытайся преодолеть ее одним махом, и на верху у тебя непременно сведет ногу. - А если завернуть за угол налево, вон туда, там будет небольшая дверь на цокольный этаж и вестибюль с лифтовой шахтой. Туда все на самом деле и входят.

- А что сталось с лордом Доно после правления Безумного Юрия? Надеюсь, его прикончила Лига Защиты Архитектуры?

- Нет, он удалился от дел в провинцию, жил на иждивении дочери с зятем и умер, полностью спятив. У них в поместье он понастроил таких чудных башен, что за право посмотреть они берут теперь входную плату.
Буджолд, Танец отражений

http://lavka.lib.ru/bujold/md/md18.htm

Обслуживание здания и техотдел оказались неожиданно увлекательными. Майлз и раньше знал, что здание штаб-квартиры защищено по высшему разряду, но не понимал в подробностях, как именно это достигается. Теперь он выяснил, где находятся укрепленные стальными пластинами стены и полы и сколько изобретательности вложено в вопросы взрывоустойчивости, фильтрации и циркуляции воздуха, очистки воды. Его уважение к покойному сумасшедшему архитектору этого здания возросло на порядок. Здание было не просто разработано параноиком, но разработано отлично. В каждой комнате имелась своя собственная фильтрационная система того класса, как бывает в биолабораториях, в дополнение к центральной, которая фильтровала и стерилизовала излучением воздух, разрушая возможные ядовитые газы и микробы, прежде чем выпустить его обратно в систему циркуляции. Вырабатываемое тепло также использовалось для дистилляции воды, отчего она и приобретала этот особый выдохшийся вкус. Майлзу приходилось видеть космические корабли с не столь непроницаемой системой защиты. Здесь среди персонала не разгуляется простуда.

Хранилище вещественных доказательств СБ размещалось в самых нижних подвалах, занимая помещения старого тюремного блока - комнаты ужасов, как всегда думал о них Майлз. Этот блок был самой современной темницей в последние жуткие дни императора Юрия Безумного, и там стоял отчетливый запах медикаментов - с точки зрения Майлза, куда сильнее леденящий кровь, нежели покрытые влагой стены, паутины, цепи и снующие насекомые. Император Эзар тоже использовал эти помещения, но гораздо осмотрительней, для политических заключенных - начиная с тюремщиков самого Юрия, изящный штрих мировой справедливости в его вообще-то жестоком царствовании. Майлз был убежден, что одним из лучших негласных достижений регентства его отца стало реальное превращение этой зловещей тюрьмы в музей. Здесь и вправду стоило бы выставить "живую картину" из восковых фигур: Юрий Безумный и отряд его головорезов.

Но, сделавшись хранилищем вещественных доказательств, она превратилась в одно из наиболее надежных мест на планете. Теперь здесь поселились самые интересные вещицы и штучки, собранные СБ на протяжении ее многочисленных расследований. Отдельные комнаты были набиты документацией, оружием, биопрепаратами - хорошо запечатанными, как надеялся Майлз, - наркотиками и еще более странными предметами, конфискованными у злодеев и неудачников и ожидающими выявления состава преступления, дальнейшего изучения или пересмотра их классификации и отнесения в разряд устаревшего.
Буджолд, Память

http://lavka.lib.ru/bujold/mem/mem22.htm

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 29-07-2011 05:30
Река рассекала горный хребет надвое, везде видны были отвесные скалы высотой в несколько километров. Город, вернее его половины, располагался в двух выемках — казалось, кто-то выплавил в скалах полукруглые ниши. Берега соединялись двумя идеально прямыми мостами, а между ними внизу виднелся небольшой остров, на котором стояло странно выглядящее сооружение. Шесть белых трёхгранных башен, соединённых на высоте около ста метров крытыми чёрными галереями. Посредине на толстой опоре пылал в лучах солнца огромный золотой шар. Не меньше трёхсот метров в диаметре.
— Это не человеческими руками выстроено… — глухо сказал Ицхак.
— А сам город что, человеческими? — хмыкнул Гарт. — Сам глянь — дома просто выплавлены из скалы. За исключением всяких халуп — их явно позже построили. Думаю, люди нашли этот город и заселили.

В промежутке между двумя домами непривычных очертаний — семигранных призмах
Архитектура столицы вызывала оторопь своей нечеловеческой чуждостью — бесчисленные мосты пересекались под дикими углами, дома выглядели фантазией безумца, помешанного на неевклидовой геометрии. Керлан-Аварн был трёхмерным, люди перемещались между разными уровнями по паутине переплетающихся над мостовыми висячих дорожек. Другие города страны так не выглядели, только столица, что говорило в пользу предположения Гарта. Не могли люди построить такой кошмар.

Благодаря считке памяти горожан Ицхак немного ориентировался в Керлан-Аварне, поэтому двинулся в сторону набережной, где обычно отдыхали представители эрлайлов высокого уровня.
Добравшись до набережной, Ицхак с Гартом подошли к парапету. Ниши, в которых располагался город, находились на высоте более пятисот метров, вниз, к порту, спускалось множество широких лестниц и канатных лифтов. Сейчас большинство из них стояло, только некоторые всё ещё везли тюки и ящики. Майор покачал головой — да уж, люди ко всему приспосабливаются. Он перевёл взгляд на остров, где виднелся храм, как он обозвал про себя непонятное сооружение.

— О, оружейники… — уважительно протянул Коан. — Вам тогда в третью лавиору. Это на улице Орволаи, седьмой уровень, вторая призма.
Пришлось перейти на другую сторону реки по одному из мостов. Ицхак только головой качал, глядя на это чудо инженерной мысли. Широкий, прямой, длиной больше километра. По одному этому мосту видно было, что математика и физика здесь в чести, сделать расчёты для такого проекта непросто, особенно, не имея компьютеров. Странно всё-таки, что здесь нет даже радио. А освещение — электрическое! — есть.
Иар Эльтеррус "Темный Дар"


По бокам ворот из скалы выступали два каменных лица, вырезанные настолько талантливо, что казались живыми. Далеко не сразу можно было понять, какого они размера, только подойдя ближе к гигантским, двухсотлоктевым воротам, гость осознавал, что высота лиц – больше шестисот локтей, что они выше знаменитых императорских башен в городах Элиана. Наполненные гневом бородатые лица производили шоковое впечатление, они пугали, заставляли нервно ежиться. И ничуть не походили на орков.

Ничего, впрочем, удивительного. Урук-хай не строили свою столицу, Рурк-Дхалад, они ее просто нашли больше полутора тысяч лет назад во время исследования Вадарских гор, куда их вытеснили победители. Сохранились древние хроники, в которых старейшина разведчиков описывал свои впечатления при виде каменных лиц. Довольно долго орки не решались подойти ближе, будучи уверены, что перед ними изображения чужих богов. Местных богов, с которыми вовсе не хотелось ссориться. Однако вскоре выяснилось, что город мертв уже не одну тысячу лет. Кто его построил? Неизвестно. Возможно, легендарные гномы, сказок о которых среди урук-хай ходило множество. Ничего не сохранилось от неизвестных строителей, только сам город и редкой красоты стенные росписи. Однако на этих росписях не было изображений разумных, одни пейзажи. Лица перед главными воротами оказались единственным исключением.
Рурк-Дхалад выдолбили прямо в окружающих скалах, он поражал воображение размерами и мрачной, тяжелой, ни на что не похожей красотой. Но верхние уровни были лишь слабым подобием подземных. На тысячи верст тянулись бесконечные коридоры, залы и мастерские. Наверное, все население Оркограра поместилось бы в Рурк-Дхаладе, но орки любили простор, мало кому из них нравилось жить в подземельях, сказывалось кочевое прошлое. Зато большинство оружейных производств расположили как раз на подземных уровнях столицы.
Перемещались урук-хай на паровых повозках по тоннелям, протянувшимся подо всеми Вадарскими горами.

Посольство не спеша двигалось по улицам Рурк-Дхалада. Здесь было на что посмотреть – дома, вырезанные неизвестным способом прямо из скал, высились на десятки этажей. Их формы были самыми разными, человеку в голову бы не пришло, что отполированный до блеска каменный шар или причудливая, перекрученная геометрическая фигура – на самом деле жилой дом. Здешняя архитектура напоминала архитектуру Замка Воинов или Пирамиды Испытания. Та же холодная, нечеловеческая чуждость.

Наверное, в этом страшноватом городе нужно было вырасти, чтобы полюбить его. Даже Храт чувствовал себя здесь не в своей тарелке, его родной Мрок выглядел совсем иначе, его строили сами урук-хай привычным образом. Куполообразные крыши, дома, походящие издали на шатры кочевого племени. Давным-давно орки позабыли о временах бродяжничества по степям, а вот дома все еще строили по-старому. Однако постепенно новые веяния проникали и в архитектуру, в последние двадцать лет в городах Оркограра начали попадаться здания с пирамидальными крышами, как в империи, или пагоды, как в Даркасадаре.
Ничего необычного, двор как двор, только мостовая слишком уж ровная. Зато само здание посольства выглядело непривычно – цилиндрическая невысокая башня из темного камня, кажется гранита, увенчанная тремя шпилями разной высоты.

Здания орочьей столицы и по прошествии нескольких дней вызывали оторопь. Тинувиэль часто останавливался и рассматривал какой-нибудь особо причудливый дом, задумчиво покачивая головой и недоуменно топорща уши. Чем руководствовались строители, интересно? Узнать бы кто построил Рурк-Дхалад.
Впереди показалась ажурная, увитая спиральными лестницами башенка из темно-коричневого полированного камня, стоящая между двух шестигранных черных пирамид. Принц остановился, залюбовавшись. Красота какая. Будто дерево. Да нет, слишком правильно выглядит для дерева. Было у неизвестного народа чувство прекрасного, было. Хоть и основанное на резких противоположностях… Тинувиэль завороженно обходил башенку, не обращая внимания на окружающее, уделяя каждой витой решетке долю внимания.
Неподалеку стояли два довольно высоких цилиндрических дома мягкого пастельного цвета, увенчанные светящимися изнутри светло-серыми шарами. Стены были усеяны балконами, составлявшими непонятную композицию. Ничего в этом невероятном городе, наверное, не было просто так, все имело какое-то значение. Но какое? Кто бы знал. Сами орки, хоть и жили здесь полторы тысячи лет, многого так и не сумели понять.
Иар Эльтеррус "Бремя императора: Скрытое пророчество"

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 02-08-2011 07:02
Мы въехали в город. Потянулись кварталы небольших, этажей в десять – двенадцать, домов, наверное, жилой район. Вроде бы все здесь было в полном порядке – горели фонари, огни реклам, светились почти все окна. Я радостно завопил:
– Смотрите, Стась, здесь все в порядке!
Действительно, почти в каждом окне были видны люди. Празднично одетые, танцующие или сидящие за столами, беседующие у каминов. Наряжающие новогодние деревья или собирающие модели ракет ко Дню звездоплавания…
Я замотал головой, ничего не понимая.
– Ты рос на очень отсталой планете, Тиккирей, – мягко сказал Стась. – Это проекционные окна, они лет десять как вошли в моду… на Новом Кувейте ими оборудован почти каждый дом. Понимаешь, ты записываешь на свое окно какой-то хороший славный праздник… свадьбу, Новый год, день рождения… А потом по вечерам твое окно транслирует наружу это изображение. Каждый старается показать окружающим, как здорово умеет веселиться, как у него хорошо и уютно. Не хватает своей фантазии или умения создавать уют – значит, заказывают изображение у дизайнеров.
С. Лукьяненко "Танцы на снегу"


Статуя дырявила небо.
Никогда я не видел таких огромных памятников… нет, домов, выполненных в виде статуи. Человек, мужчина, пожилой, в плаще… какие-то отдельные мазки воспринимались сознанием, никак не складываясь в целую картину. Разум отказывался оценить высоту, но я заметил, что голова статуи находится наравне с облаками.
– Аллегорическая фигура Наставника венчает собой здание Мирового Совета, – тоном экскурсовода сообщил Таг. – Построенное более двухсот лет назад, оно является самым высоким зданием Родины. Когда технология испытания кварковых реакторов потребовала создания комплекса, превосходящего здание Совета высотой, было найдено компромиссное решение. Испытательный комплекс был построен, но вначале здание Совета приподняли на полтора килошага.
я вышел в зал заседаний Мирового Совета.
Стены не имели очертаний. Точнее, они были слишком прихотливые, чтобы понять их форму. Я скорее почувствовал, чем догадался: зал Мирового Совета расположен в голове статуи «аллегорического Наставника». Мозаичный пол проходил где-то на уровне подбородка. Ну да… вот эта чудовищная вмятина – его нос, этот выступ – полуоткрытый рот, ребристый купол потолка – волосы. Фигура была прозрачна лишь изнутри, и свет Матушки каким-то образом заливал помещение.
С. Лукьяненко "Звезды - холодные игрушки"


Станция-6 находилась в центре одного из крупнейших местных городов, если пользоваться человеческими мерками – это была почти всепланетная столица. Вокруг Станции вздымались небоскрёбы привычных, почти земных очертаний. В воздухе скользили – беззвучно и плавно – крошечные летательные аппараты. Тротуары текли под ногами, разнося многочисленных прохожих по их делам. В общем, город аранков выглядел как мечта земного футуриста, заставлял вспомнить советскую фантастику шестидесятых годов и грезить о звездолётах, Великом Кольце и Мире Полдня.
Но Мартина сейчас вовсе не интересовали чужеземные красоты. Он даже не обернулся на Станцию, выстроенную здесь в традициях аранков – из металла, стекла и бетона.
Но города аранков всё-таки вызывали у него лёгкую оторопь. Может быть, с непривычки? Мартин терялся на самодвижущихся тротуарах, то и дело отвлекался на очередной архитектурный шедевр, нарушающий все человеческие представления о сопромате и архитектуре. Ну зачем, скажите на милость, надо было водружать полукилометровый небоскрёб на ножки-столбы? Ладно бы, окажись под небоскрёбом важная дорога… так нет – там была разбита зелёная лужайка, подсвеченная лампами дневного света и обнесённая забором, чтобы никто случайно не зашёл. А в другом циклопическом здании Мартин обнаружил огромный проём, через который временами проносились летательные аппараты. Аранки, конечно, высокоразвитая раса, но для человека такое доверие к технике чрезмерно.
чудесный город – один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно
С. Лукьяненко "Спектр"

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 06-08-2011 07:08
Фотографий Храма в природе не существовало. Равно как и видеопленок, кристаллографий и кинофильмов. Храм не позволял фиксировать себя на любом из существующих видов носителей информации. Природа этого оставалась загадкой — одной из миллионов загадок Храмов.
В лучшем случае место Храма на фотографии занимало расплывчатое пятно. В худшем — засвечивалась вся пленка. Магнитные носители информации просто стирались, прочнейшие кристаллы оптической записи разрушались. Храмы словно считали себя нефотогеничными и упорно препятствовали любой попытке запечатлеть их. Тем планетам, где Храмы до сих пор оставались предметами поклонения, приходилось довольствоваться картинами многочисленных художников, избравших целью своего творчества огромные зеркально-черные шары. Надо признать, что выглядели эти своеобразные иконы весьма впечатляюще. Некоторые по точности изображения немногим уступали фотографиям…
Я вспомнил, что на планете Схедмон было что-то вроде музея, посвященного Храмам, и решил непременно выкроить полдня, чтобы показать его Даньке. Картинная галерея в музее была великолепной. А потом можно будет устроить экскурсию к Храму Схедмона.
<...>
Когда перед нами возник зеркально-черный шар Храма, Эрнадо пришлось поднять шлюпку выше. Данька с нечленораздельным звуком приник к экрану.
Впервые Храм Сеятелей всегда завораживает. Даже темной ночью, когда он похож на сгусток тьмы, утыканной искорками звезд. Зеркальные и черные квадраты чередуются у Храма без всякой видимой закономерности. Но когда смотришь на тьму, более густую, чем межзвездный космос, и отражение далеких звезд, запутавшихся в зеркальных пластинах Храма, где-то в глубине памяти возникает странное чувство. Дежа вю — уже виденное… Я знал этот Храм давным-давно, с самого рождения… Я помнил его наследственной памятью миллионов предков — пусть на Земле и нет Храма.
— Эрнадо, рядом с Храмом есть здание музея…
— Садись на его площадку.
— Музей должен работать круглосуточно, — любезно сообщил Ланс. — Но время ли сейчас для экскурсий?
Я не стал отвечать. Шлюпка опускалась на бетонный круг посадочного поля — рядом с шарообразным зданием, уменьшенной копией Храма. Вот только с рукой, поддерживающей здание, строители не справились: в свете посадочных огней явно угадывались прозрачные, почти невидимые колонны, держащие на себе музей.
Мы неторопливо вошли в музей. Немного необычный — здесь не было фотографий или видеоэкранов. Одни картины и скульптуры, изображающие Храм то вполне реалистично, то в духе самого завзятого абстракционизма…
— А это один из лучших циклов Дориа Сеи, нашего выдающегося живописца, — с восторгом объяснял служитель. — Храм отображен на двенадцати полотнах, с максимальной точностью передающих зеркально-черный узор поверхности. Ни один другой художник…
Картины действительно были великолепными. Огромные — два на два метра каждое полотно, написанные удивительно яркими, живыми красками. Чисто символический, прозрачно-голубой фон неба — и на нем блестяще-черные шары Храмов. Точнее, Храма — одного, но с разных сторон.
Пускай Храмы и не давали себя сфотографировать, но такие картины немногим уступали фотографиям…
Данька прошелся по залу. Похлопал ладонью по макету Храма — метровому шару радужно-пестрой расцветки. Бросил мимоходом:
— Глобус размазанный…
— Три… два… один… синтез произведен. Приближение к оригиналу — девяносто два процента. Для более качественного синтеза необходимо фотографическое или иное документальное изображение.
— Выдать картинку, — невольно дрогнувшим голосом велел я.
Над компьютерным терминалом повисла черно-зеркальная копия Храма. Полуметровый шарик из тьмы и блеска. Словно повинуясь наитию, а может быть, просто восприняв фон картин, компьютер окружил изображение голубоватой дымкой. Глобус размытый…
Шарик начал вращаться. Зеркально-черные пятна замельтешили перед глазами. Эрнадо с Лансом смотрели за происходящим издали, Редрак подошел ближе. Плененный экскурсовод вытянул шею, наблюдая за происходящим. Шар крутился все быстрее. Черные кляксы и зеркальные полосы стали сливаться в странный, неожиданно плавный и размашистый узор.
— Глобус, — тихо и растерянно сказал Данька.
Для него во всей Вселенной существовал лишь один глобус — планеты, которая называлась Землей.
Немного нечеткая, смазанная, черно-белая, словно с экрана дрянного старого телевизора, перед нами вращалась Земля. Черные контуры материков и точки островов, зеркально-белые глади морей. Обесцвеченная копия моей планеты, парящая в нежно-голубом тумане. Движение шара словно замедлялось — и карта обретала точность. Потом «глобус» дрогнул и начал раскручиваться в обратную сторону. Эффект стробоскопа. Свойство несовершенного человеческого зрения. Все это, смешанное вместе.
Нелепый черно-зеркальный узор, таящий в себе облик Земли.
— Стоп, — приказал я.
— Скорость вращения — двадцать пять оборотов в секунду, — без всякой просьбы сообщил компьютер.
— Оставить двадцать четыре.
— Выполнено.
Глобус вновь обрел четкость.
Я обернулся — за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак и Данька, позабытый всеми смотритель музея…
— Разрешите представить вам истинный облик Храма Сеятелей, — с веселой злостью сказал я. — А одновременно — глобус планеты Земля.
— Зачем… зачем Сеятелям копировать проклятый мир… планету, которой нет? — деревянным голосом спросил смотритель. — Именно на нашей планете, на Схедмоне… Позор…
— Успокойся, дружок, — снова ловя себя на непривычном пренебрежении, сказал я. — На всех планетах Храмы хранят один и тот же образ. Сеятели копировали свой родной мир. Землю.
Он был таким же, как на Таре, Клэне или любой другой кислородной планете. Схедмонский Храм Сеятелей, километровый шар из зеркальных и черных пластин, неуязвимый, древний, как сама планета. Святыня, внушающая ужас еще первобытным племенам, Дворец Бога по средневековым верованиям, наследие цивилизации — основательницы современной, едва ли не единственной в галактике религии. У его стен молились и проклинали врагов, зеркальные квадраты обшивки отражали льющуюся кровь человеческих жертвоприношений и цветы в руках новобрачных. По Храму кидали камни и стреляли из крупнокалиберных пушек, на него возлагали разноцветные гирлянды и смазывали благовониями.
И тысячи лет Храм хранил тайну своего узора — тайну, «лежащую на поверхности» в буквальном смысле слова. Глобус, огромная модель и крошечная копия Земли.
Планеты, которой нет.
Мы подошли к основанию Храма — тонкому, вылитому из металла в форме человеческой руки столбу. Раскрытая ладонь, которой он заканчивался, легко поддерживала километровый шар.
— Приложи ладонь к столбу и попроси… то есть прикажи, поднять нас вовнутрь. В зал информатория.
…Мы стояли в зале, огромном даже по меркам Храма. Продолговатое помещение с черными стенами, светящиеся полоски на стенах. Каждая линия, мерцающая неярким оранжевым светом, несла в себе информацию об одной из населенных людьми планет. Где-то здесь были и координаты Земли — планеты, добраться до которой могли лишь туннели прямой гиперпространственной связи. Проклятой планеты, к которой не могли летать звездолеты, планеты, выброшенной из русла галактической цивилизации. Раньше меня заинтересовали бы эти цифры, длинные столбцы расчетов, несущие в себе лишь абстрактные «пятимерные» координаты, не дающие представления ни о направлении, ни о дальности.
С. Лукьяненко "Планета, которой нет"

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 07-08-2011 05:06
Я уставился сквозь прозрачный колпак кабины, разглядывая лежащий у подножий Алатау город.
Вот так возвращение на родину…
Лозунг «Превратим Алма-Ату в город-сад!» мне всегда нравился. Несмотря на его утопический оптимизм и приказной тон. Но нельзя же превращать лозунги в реальность так буквально! Подо мной раскинулось ярко-зеленое море с целым архипелагом разноцветных островков-домиков. Над ожившей утопией в нереально чистом, лишенном и следов туч небе взлетали, опускались и просто парили яркие точки флаеров. Мне стало не по себе. Я любил прежнюю Алма-Ату — и понял это лишь сейчас. Конечно, я никогда не считал венцом архитектурного творчества гостиницу «Казахстан», президентский дворец или бани «Арасан». Ну а хрущевские многоэтажки или элитарные монолитные дома в микрорайоне «Самал» должны были развалиться сами собой. С этим все вполне ясно. Но какая-то преемственность в архитектуре должна существовать? Я не видел даже следов той четкой «шахматной» планировки, которая мне всегда нравилась. Живописный беспорядок, зелень садов и разноцветные домики. Выделялись лишь несколько башен, белоснежный дворец в центре и беспорядочное нагромождение огромных тускло-зеленых шаров на горе Кок-Тюбе, занявшее место телевышки… Да еще несколько цилиндрических матово-зеркальных строений в разных точках города — различающихся размерами, но явно созданных по одному проекту. Красиво, но это уже не мой город! Он исчез бесследно…
— Когда город приобрел такой вид? — спросил я.
— Реконструкция Алма-Аты проводилась после землетрясения две тысячи семидесятого года.
Голос был безупречно правилен. На этот раз почему-то я был уверен, что говорю с автоматом.
— Высотные здания не строятся по соображениям безопасности?
— Высотные здания… — наступила пауза. Похоже, вопрос оказался нестандартным. — Высотные здания строятся. Они абсолютно надежны.
Больше всего меня поразило то, что улицы не были асфальтированы. Разумеется, никаких движущихся тротуаров, многократно воспетых фантастами, я тоже не обнаружил.
Улица, прямая и широкая, с матовыми шарами светильников на тонких металлических столбиках, была покрыта травой. Мягкой зеленой травой, ровной, как корты Уимблдона. Я наклонился, пытаясь вырвать травинку. Какое там! Она оказалась упругой и прочной, словно резина. Но, бесспорно, настоящей. Вглядевшись, я увидел, что под густым слоем травы уложена твердая пористая масса. Земля, очевидно, была еще глубже.
Стараясь придать себе невозмутимый вид, я пошел по обочине. Машин не было, и редкие прохожие брели по улице совершенно свободно. Неужели наземный транспорт канул в прошлое? Я посмотрел вверх — разноцветные капли флаеров казались слишком малочисленными, чтобы взять на себя все перевозки. Может, им просто некуда спешить, моим потомкам?
Я шел по улице, вглядываясь в номера домов. Сами дома с дороги были практически не видны: их заслоняли деревья, невысокие живые изгороди, а то и туманная дымка — вот она-то, несомненно, имела камуфляжное происхождение. Мои потомки ценили уединение. Но к каждому дому вели узенькие тропинки, выложенные камнем или поросшие «дорожной» травой, у начала которых стояли ажурные указатели с номерами.
Пятьсот шестьдесят семь — двадцать восемь… Надпись была выполнена римскими и арабскими цифрами из довольно-таки небрежно вырезанных латунных полосок. Цифры еще более небрежно приколочены к неоструганной дощечке. Либо Нурлан Кислицын любит эпатировать окружающих… либо подобная небрежность сейчас в моде. Я пожал плечами и шагнул на дорожку, посыпанную крупным щебнем.

Нарядное оранжевое покрывало вдруг выскользнуло из-под нас и смоталось в тугой валик. Мы с Терри вскочили. Кровать тем временем продолжала демонстрировать свои возможности — краешек тонкого, мягкого одеяла заботливо отогнулся, показывая нам белоснежные простыни.
Первой рассмеялась Терри. Потом я. Кровать, озадаченно помедлив, начала застилаться обратно.
С кроватью я общался недолго. Столовый нож в качестве отвертки, немного знаний из области прикладной кибернетики и большая доза наглости помогли мне превратить ее в послушную, неподвижную мебель. Затем я скинул надоевший комбинезон и отправился в ванную.
Вот здесь в свои права действительно вступал двадцать второй век. Едва я закрыл за собой дверь, как свет на мгновение померк и белоснежные стены заколыхались, исчезая. Через мгновение я оказался на берегу маленького лесного озера.
Иллюзия была настолько совершенна, что я завертел головой. Вокруг стояли сосны, достойные кисти Шишкина, выше проглядывало голубое небо. Под ногами — желтоватый песок, с поросшего мхом валуна падала в озеро струйка чистой воды. У меня появилась совершенно дикая мысль — не подвергся ли я локальному гиперпереходу. Что ж, проверить несложно. Несколько шагов в сторону деревьев — и они потускнели, превратились в туманные тени. Я вытянул руку и коснулся теплой гладкой поверхности. Стена… Что и требовалось доказать.
Вернувшись к «озеру», я забрался в воду. Чуть прохладную, но терпимую.
— Воду немножко подогреть… — сказал я в пространство, абсолютно уверенный, что просьба будет исполнена. Вода стала нагреваться так быстро, словно в нее всадили плазменный заряд. Я растянулся, уложил голову на невесть откуда взявшуюся надувную подушку. Лениво поблагодарил:
— Вода нормальная, спасибо.
Одно дело принимать горячую ванну. Совсем другое — купаться в озере. Наверняка обстановка вокруг может стать другой. Долина гейзеров, дикий пляж с обнаженными красотками, инопланетный пейзаж, турецкие бани. Но пока меня устраивал сосновый лес. Я слабо улыбнулся, разглядывая безоблачное небо. Если я пожелаю принять душ, то в нем наверняка появятся дождевые облака. Прелесть… Черт возьми, не так уж и плох двадцать второй век моей планеты.
Ванная комната выдала мне халат нежно-фиолетового цвета и вполне банальные тапочки.
В ванной комнате, по-прежнему работающей в иллюзорном режиме, я сунул голову под миниатюрный водопадик. Жадно напился тепловатой воды, отряхнулся. Подул теплый ветер, подсушивая волосы.
— Я включил иллюзор, — сообщил мне Нурлан. — Не против?
Круглый обеденный стол, вокруг которого располагалось семь стульев, стоял на вершине холма. Вокруг была степь — покрытая зеленым ковром травы с редкими алыми цветами. Дул прохладный ветер. Солнце закрывали реденькие пушистые облака.
— Не против, — сказал я, озираясь. — Весна, степь, тюльпаны… Ты любишь миражи, Нурлан.

у каждого фанга, ставшего взрослым, есть свой дом. Вначале он маленький, в один этаж… затем его строят всё выше и выше. Некоторые имеют дом из двух-трех этажей. Другие — дворцы из двенадцати и больше. На стенах, снаружи, узорчатая спираль — понимаешь? С рождения — и до смерти. Узор несет слова, несет память. Понимаешь, принц? Вся жизнь, с рождения и до смерти, — на стенах дома. Вся жизнь — на чужих глазах. Любой поступок, и плохой и хороший, у всех на виду. Все, что значительно, важно, красиво — очень-очень-очень красиво — видно всем. Идеал — ровная линия снизу вверх. Не бывает… Идеал… Твоя башня, твой дом могут быть высокими и отвратительными. Или низкими — и красивыми. Очень редко, очень почетно — высокие с правильным узором. Узор делает гравер. Большая точность рук, умелые пальцы, хорошая память — тысячи узоров… Гравер — не работа, а дар.
С. Лукьяненко "Стеклянное море"

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 21-01-2014 12:56
После того как они завернули за угол, взгляду Акорны открылись главные ворота Храма. Рядом с ними, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, уже стояла девушка. Теперь и сам Храм, и все его украшения можно было рассмотреть как следует. Здание было выстроено в форме исполинского кота, поднявшего одну лапу. Куполом служила голова кота, а его уши и были теми самыми коническими башнями, которые Акорна приметила еще издалека. Приоткрытая пасть животного служила балконом, причем верхняя челюсть исполняла роль навеса над ним. Основная часть здания была закруглена и представляла собой задние лапы и спину огромной кошки, внешняя стена опоясывала сооружение, словно хвост.

Приближались сумерки, но жара никак не хотела спадать. Войдя в ворота, Акорна сразу заметила: внутренний двор спланирован таким образом, чтобы на него попадало как можно больше солнечного света. Наружные стены здания были добрых шести футов толщины, а между первым и вторым этажами они были украшены тонкими планками, уходившими в отверстия в стенах. По груди каменного зверя к балкону в виде раскрытой пасти поднимались две столь же тонкие лестницы. Длинная галерея колонн поддерживала кровлю крытой аркады, расположенной в хвосте истукана и в нижней части его корпуса. Хотя сам Храм был сложен из красно-коричневого камня, колонны были белыми и украшены какими-то странными полосами.

...Пройдя через целый лабиринт коридоров, они вышли из главного здания Храма и оказались в узком дворике. Посреди буйной растительности располагался колодец, а вокруг него — столько фонтанов, что Хафиз при виде их разрыдался бы от зависти. Этот внутренний дворик находился внутри крытой аркады. Мью-Шер провела Акорну и РК между колоннами и стеной. Достигнув места, где крыло здания в виде хвоста примыкало к «туловищу» Храма, Мью-Шер надавила на один из камней, и в стене открылся проход.

...Они увидели Храм задолго до того, как их провожатый успел доскакать до него. Он располагался посередине зеленеющей дельты реки. Этот Храм также был выстроен в виде кота, но на сей раз — припавшего к земле, как если бы он приготовился попить из реки. Его язык представлял собой подъемный мост, который в данный момент был опущен, а хвост являлся стеной, подступающей ко рву с водой. Позади гигантских ушей стояли жрецы.

...выступающий из листвы предмет являлся кончиком хвоста еще одного Храма-кота. Этот кот как бы потягивался, его хвост и заднюю часть поддерживали высоко в воздухе огромные, похожие на башни лапы. Между широко расставленными передними тянулась длинная лестница, ведущая в открытую пасть гиганта. Самой примечательной деталью этого циклопического сооружения были его глаза. В отличие от других кошачьих храмов они не были пустыми окнами. В них были вставлены хризобериллы размером с иллюминатор «Кондора».

...В пятнах света, с трудом пробивавшегося сквозь листву, было трудно видеть, ...и все же она заметила, что поверхность этого Храма неоднородна: отполированные до зеркального блеска участки перемежались с необработанными. Когда они оказались ближе, Акорна заметила, что по бокам здания, словно полосы на тигриной шкуре, тянулись линии, выложенные хризобериллами. Тут и там, высоко от земли, на боках и на спине здания-кота располагались небольшие площадки, за которыми находилось пустое темное пространство. На некоторых из них восседали большие коты.
Преодолев несколько десятков ступеней, они оказались в туловище здания-кота. Внутренний интерьер украшали удивительной красоты фрески, на стенах были укреплены факелы. Сейчас они не горели, но в нужный момент могли дать сколько угодно света. В дневное время тут было очень светло благодаря окнам, через которые открывался выход на площадки для котов, установленные снаружи здания. Если коты хотели добраться до наружной стены храма, они могли сделать это, просто перепрыгивая с одной площадки на другую. Были там и внутренние площадки — на тот случай, если бы котам захотелось укрыться в Храме.
— Если хотите, можете воспользоваться этим, — сказала она, показав на колонну, в которой были вырублены ступени, по спирали уходившие вниз, в темноту.
Энн Маккефри Мятежники Акорны

http://www.loveread.ec/read_book.php?id=12903&p=23

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 30-01-2014 14:02
Джонни подсунули какую-то диссертацию по архитектуре, и он долго плутал в ней, как в лесных дебрях. Чатовариане тщательно изучили архитектурные стили древней Земли, многое из чего заимствовали для своей планеты. Классические греческая и романская архитектуры, хотя и считались непрактичными, были вполне приемлемы для многих систем. Ренессанс они расценивали, как нечто совершенно уникальное. И, можно сказать, надорвали свои художественные способности, постигая тайны барокко. Но модерн?! Ни за что! Лучше отправьте их назад, в Чатоварию. Лучше они умрут с голоду, чем согласятся на такое. Есть черта, через которую нельзя переступать.

Это потом Джонн узнал, что «модерн» – это архитектурный стиль, преобладавший на Земле примерно одиннадцать столетий назад, что для него характерны простые, без излишеств, прямоугольные формы и множество огромных стеклянных окон, что тот, кто выдумал этот стиль, презрел все архитектурные достижения. Короче говоря, «модерн» вовсе не имеет права называться архитектурой. Возмущенный чатоварианин, тыча дрожащим пальцем в сторону старого Люксембурга, поддерживаемый пятью ассистентами, которые согласно кивали со скорбными минами за его спиной, вопил, что весь этот город был построен в стиле модерн, и, дескать, пока он жив, его высоконравственная душа не позволит увековечить такие мерзости… Джонни извинился. Чатоварианин сменил гнев на милость, и Джонни учтиво поинтересовался, что они сами могут ему предложить. Пятеро ассистентов моментально выложили обширный план. В древности это здание было дворцом Великого Герцога Люксембургского, начали они. Джонни, впрочем, так не думал, но благоразумно промолчал. Близлежащие замки, по всей вероятности, были построены в готическом и неоготическом стиле, следовательно, и дворец не должен выпадать из общего ансамбля.

Чатовариане расчистили площадку и возвели бронированный стальной остов. «Сгоняли» на парочку мраморных рудников на севере Италии и снарядили там несколько грузовых судов, завалив все место зелеными, розовыми, в общем, всякими плитами. Потом по своей уникальной технологии срастили их друг с другом. Ручей заставили бежать туда, куда нужно. И водопровод сделали. Чтобы не сжигать в каминах «хорошую пищу», установили в них солнечные батареи, создававшие ко всему еще и видимость пламени.

Дворец был готов. Может, конечно, он и выдержан в готическом стиле, но от разноцветья рябило в глазах. Зато Крисси осталась новым домом очень довольна. Прохаживаясь по подъемному мосту, Джонни слышал, как из старого города доносится треск и лязг: чатовариане крошили Люксембург… Сначала город прочесывали историки и искусствоведы, а уж потом чатовариане давали волю своим строителям, вытравливая отовсюду модернистский дух.
Л. Рон Хаббард Поле боя – Земля

Великий магистр
Группа: Администраторы
Сообщений: 30442
Добавлено: 07-06-2014 21:40
Звездолёт опустился чуть в стороне от города, при посадке хорошо просматривалась панорама. В основном город состоял из концентрических кругов из зданий и сооружений – промышленные сооружения сосредоточёны на окраинах. В центре, огромный жилой массив из многоэтажных зданий, он когда-то утопал в зелени. Скелеты деревьев многочисленных парков и скверов везде, и не только на земле. Жилые дома высотные, вокруг на кольцевых пристройках имели просторные висячие сады, в них когда-то росли, и очень буйно, деревья, кустарники и цветы. В садах утопали и крыши домов. В самом центре стояли высотные административные здания, отличавшиеся от жилых строгостью линий.
Впечатляла архитектура, в которой большое место занимал силиколл, делающий административные здания почти полностью прозрачными. Его гармонично дополнял серебристый строительный материал – особый пластик, уже известный землянам по Луоне. Гибкий, упругий и прочный, серебристый оттенок, то доходил до зеркального, то становился почти серым. Во всей архитектуре чувствовалась устремлённость ввысь и та, почти неуловимая гармония, превращающая город в единый организм, её ещё редко удавалось соблюсти строителям Земли, гораздо позже, чем на Ириде пришедших к строительству таких городов. Во многих домах силиколл как архитектурный элемент был цветным. Огромные конструкции из цветного силиколла, выполненные в виде огранённых кристаллов, в основном подняли на большую высоту, они очень красиво смотрелись с воздуха, являясь как бы лицом города, напоминающим россыпь драгоценных камней на чеканном серебряном подносе. Не сложно было представить – снизу они впечатляют ещё больше.
...Особенно впечатляло центральное административное здание, в котором больше всего поражали оптические свойства. Очевидно, при проектировании и строительстве профессиональные оптики потрудились хорошо. Здание всё пронизывал свет. Он не ослеплял, напротив, был приятен для глаз, приглашал на здание смотреть и смотреть, давая чувство умиротворения, покоя и отдыха. В тоже время, чем больше человек смотрел на здание, тем больше пробуждалась неуёмная жажда деятельности. Это свойство оптических кристаллов знали на Земле давно, и издревле считали магическим, но его никто и никогда не использовал в архитектуре. Здесь же мягкое сияние оптических кристаллов было органической частью не только здания, но и всего удивительного города, казалось, собравшего всю великую красоту древней цивилизации Ириды. Струящиеся, пронизанные мягким светом конструкции заканчивались тремя вершинами, их венчали рукотворные цветные кристаллы из силиколла. Две вершины пониже венчали огромные тёмно-синие – сапфировые кристаллы, главную венчал пунцово-красный – рубиновый кристалл. Свет мягко преломлялся и переливался в тончайших бриллиантовых гранях, давая зданию, ощущение ничуть не давящей завершённости и законченности к чему в земной архитектуре удалось приблизиться только куполам русских церквей.
...В центре площади находилась скульптурная композиция. Молодые мужчина и женщина стояли, взявшись за руки, и прикоснувшись, друг к другу плечами. Головы чуть приподняты, они смотрели не под ноги, а вверх и перед собой. В одухотворённых лицах и серьёзных глазах, тем не менее, читалась какая-то бесшабашная весёлость и бесконечная радость жизни людей, чьи предки уже много веков назад вырвались из многоступенчатого инферно изуродованного мироздания. Композиция была из того же серебристого пластика, и установлена на постаменте из кристально-прозрачного голубоватого силиколла. Постамент, массивный внизу, кверху всё сужался, поднимая скульптуру на довольно большую высоту, и вместе соприкосновения с ней сужался до размеров её основания. Из серебристого пластика была и главная площадь. Этот серебристый материал проходил через весь город, казалось, сливая воедино все здания и сооружения, и давал ощущение – город является единым организмом, больше напоминавшим драгоценное украшение. В украшении серебристый пластик играл роль драгоценной оправы, а кристально прозрачный силиколл роль драгоценного камня, часто и в самом деле огранённого бриллиантовой гранью, и поэтому игравшем всеми цветами радуги в мягком и, в тоже время, пламенном свете звезды Барнарда. Город напоминал сказочный ледяной дворец, но при этом дышал не холодом, а добрым поддерживающим теплом. Казалось, он весь пронизан положительной кипящей энергией, побуждающей к спокойному, вдумчивому и, в тоже время, страстному делу, направленному на то, чтобы сделать город и весь мир ещё прекраснее.

http://toth.su/forum/index.php?PHPSESSID=29lsjc185t9v6qrb9f15ff0370&topic=2796.15
Андрей Козлович Тёмное пламя
http://knizhnik.org/andrej-kozlovich/temnoe-plamja/1
http://toth.su/forum/index.php?PHPSESSID=29lsjc185t9v6qrb9f15ff0370&topic=2796.0

Страницы: 1  ответить новая тема
Раздел: 
средневековые замки / архитектура других сооружений / Описание архитектурных сооружений в фантастических произведениях

KXK.RU