Язычество в Прибалтике

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Латвия средневековые замки от A до К Латвия средневековые замки от Л до Я Латвия обычные замки и усадьбы Рига замки и фортификация Эстония замки разные Российские замки Калининграда Польша с Литвой замки разных стран мира архитектура других сооружений персоналии персоналии - прибалтика исторические вопросы история Ливонии и Балтийского региона религия искусства туризм разное природа научная техника модераторы средневековые замки / история Ливонии и Балтийского региона / Язычество в Прибалтике

Страницы: << Prev 1 2

Автор	Сообщение
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 08-03-2008 07:42
	Организацией, сплотившей вокруг себя эстонских традиционалистов, несколько лет назад стала Maavalla Koda. В состав Maavalla Koda входят 4 организации: территориальные общины Севера, Юга Эстонии, острова Сааремаа и города Тарту. Правление организации состоит трех человек, которых выбирают общинники. Эстонская вера существует в двух вариантах. Первый из них в строгом смысле трудно назвать язычеством. "Вера Таара" предполагает поклонение одному богу – Таара. Имя Таара связывают с упоминанием в одной из Ливонских хроник – источников по истории средневековой Прибалтики, бога эстов с таким именем. Первое объединение последователей Таара появилось в 1930 году и называлось Hiis – "Священная роща". Название показательно. В эпоху становления новых европейских наций и поиска национальных корней эстонцы часто обращались к интегральным культурным символам финно-угорских народов. Роща как раз один из них, потому что в рощах происходили моления не только у эстонцев, но и большинства уральских народов, сохранивших традиционную веру: марийцев, удмуртов, эрзян. Характерно, что календарь сторонников Таара начинался с 1918 года – года провозглашения независимости республики. По мере роста национального движения в 80-ых годах в Эстонии снова заговорили о Таара. Были предприняты попытки реконструировать ритуалы поклонения эстонскому богу. Однако подлинного ренессанса ЭТР на базе данного культа не случилось. Возможно, это связано со спорным для современных эстонцев генезисом культа. Дело в том, что первые поклонники Таара частично реконструировали его на основе немецкой, а не эстонской народной культуры. Тогда эстонская национальная традиция в большей степени ассоциировалась с культурой крестьянского населения, а немецкая казалась престижней. Поэтому, в настоящее время в составе Maavalla Koda почти нет людей традиции Таара. Более популярное направление ЭТР называется Maausk – "Вера нашей Земли". Определение Maausk можно передать примерно как "всё то, во что верили эстонцы последние 800 лет своей истории, а до этого тысячи лет предыстории этноса". Исключая, разумеется, христианство. Термин "Вера нашей Земли" начал публично употребляться в Эстонии где-то 30-35 лет назад. Неизвестно как называли свою веру эстонцы до христианизации, но в национальном фольклоре сохранились упоминания о "Старой вере", "Нашей старой вере" и даже "Старой договорной вере". Реконструкция Maausk базируется на данных о нехристианских обычаях эстонцев. Приверженцы ЭТР восстанавливают на практике древние обряды, строго следуя их описаниям в источниках или фольклоре. Творчества в отношении обрядовых практик и соблюдения обычаев не допускается. Именно поэтому, например, в ЭТР нет жрецов. Традиционалисты считают, раз жречество не сохранилось до нашего времени, то и выдумывать его не стоит. Maausk не представляет из себя какой-либо единой, точно определенной системы. В каждой местности Эстонии присутствует своя специфика. Объясняется это следующим образом, люди в древние времена жили в согласии с окружающей средой. Поэтому надо было общаться с духами каждого места. Духом в представлении традиционалистов наделена каждая вещь. Так, в Северной Эстонии почитался Хальдиас – божество дикой природы, а в традиционной культуре Южной части страны такого персонажа нет. Там роль подобного божества выполняют духи, называемые "отцами". "Регионализм" ЭТР выражается в идеологии веры места. То есть, уезжая в другой регион или страну, современный эстонский язычник "не берет с собой богов". Ведь, боги и духи везде разные, а местное население других земель лучше знает, как общаться с духами их земли. Правда, есть в эстонском фольклоре и персонаж, претендующий на роль высшего божества – "Старый Бог" или "Старый Язычник". Эстонцы в прежние времена объясняли собирателям фольклора, что это тот, кто был прежде Христа. В глазах христианских проповедников Средневековья "Старый Бог" имел негативную окраску. Как и у Таара в Maausk большое внимание уделяется собственному календарю. Maavalla Koda каждый год выпускает календарь, где дни месяца передаются с помощью североевропейских рун с добавлениями древних эстонских графических знаков. Летоисчисление начинается с даты 10219 лет назад – момента "Рождения эстонской Земли" , когда, согласно воззрениям традиционалистов Maausk раскололся ледник, и сформировалась современная территория Эстонии. Основными местами поклонения членов ЭТР являются священные рощи (hiis), жертвенные камни, святые родники и деревья. По данным общин в Эстонии насчитывается около 550 сакральных мест традиционной веры, но не все они сохранились полностью. В прошлом такие места часто христианизировались. Так, на месте очень популярной в древности у эстонцев и близкородственной им народности водь, священной рощи Курэмяэ был устроен православный монастырь. При этом последователи ЭТР считают своими святынями даже христианизированные объекты. Законодательство Эстонии не защищает подобные объекты как места религиозного культа. Они учитываются как археологические памятники. Соответственно, если на них отсутствует культурный слой, что случается часто, потому в святом месте не селились и не вели хозяйственной деятельности, то земли могут быть отданы под строительство. Например, конфликтная ситуация возникла недавно вокруг "священной горы" Кунда, где на месте почитаемой в прошлом рощи хотят поставить ветряки для получения электричества. Священные деревья учитываются и охраняются природоохранным ведомством страны. Вообще, как отмечается Maavalla Koda, в последнее время в Эстонии стали больше понимать и ценить традиционную культуру. Отношения традиционалистов с государством не всегда безоблачны. Maavalla Koda критикует власти по вопросам застройки священных мест, выступает против религиозного (христианского) образовательного компонента в системе среднего образования республики. В некоторых регионах Эстонии общинники до сих пор вынуждены не афишировать свою принадлежность к ЭТР. Так, по их словам происходит на острове Хийумаа, где у власти фактически находятся баптисты. О перспективах распространения Эстонской традиционной религии в республике косвенно могут свидетельствовать результаты крупного социологического исследования 2002 года, когда 11 % граждан страны определили свою религиозную принадлежность как наиболее близкую к ЭТР. http://community.livejournal.com/yazichestvo_ru/66652.html Цитировать
Vitalij вступающий Группа: Участники Сообщений: 4	Добавлено: 09-04-2008 18:35
	Добрый День! В четвёртой книге северогерманского хрониста Адама Бременского, есть интересный отрывок: "Дальше за ними лежат и другие острова, последние подчиняются власти свеонов. Самым-большим из них, пожалуй, является Курланд. Его величина составляет восемь дней пути. Там обитает племя, которого все избегают, из-за того что жителям этого края свойственно чрезмерное почитание идолов. [На Курланде] много золота и превосходные кони. Все там кишит прорицателями, авгурами и черноризцами, [которые даже ходят в монашеском облачении]. Со всего света съезжаются туда за пророчествами, а особенно часто из Испании и Греции." Особенно меня заинтересовала последняя строка, ведь даже если предположить что на земле Куршей располагался центр язычества, наподобие Ромовы, то он привлекал бы лишь соседние балтские и славянские племена, но хронист указавает даже далёкие Испанию и Грецию. Какие имеются мнения на этот счёт? Цитировать
Valerij великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 3753	Добавлено: 10-04-2008 03:45
	Я полагаю, что это отзвуки святилища в Ромове, приписанные стране Курланд в силу незнания хронистом географии. Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 22-04-2008 07:51
	Древние латыши, конечно же, были язычниками (и вообще, не смотря на католицизм, даже сегодня этот дух язычества тут ощущается). У особых деревьев были свои значения и свой символ. К сожалению, я значения не запомнил, да и все деревья, представленные тут, тоже... Но 1-ая планка слева - береза (и знак на ней - символ жизни), 2-ая - это дуб, 3-я - ясень, если я не ошибаюсь, 4-ую не помню, 5-ая - клен, 6-ая - что такое gaba мы вообще так и не поняли, 6-я - осина (считалась ведьмовским деревом), и последнюю, увы, тоже не могу вспомнить. http://maybe-im-a-leo.livejournal.com/64988.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 18-06-2008 05:48
	.....На основе средневековых прусских легенд известным российским языковедам В.Н.Топорову и Вяч.Вс.Иванову удалось восстановить иерархию прусских богов. Царем богов считался Окопирмс (самый первый), повелевающий всем. Был у него сын или младший брат Перкуно бог грома и молнии, посылающий на землю огненные стрелы. Высший слой богов составляли Потримпо (бог молодости, цветения, источников и рек), Аутримпо (бог моря, вместе с Потримпо восходящий к более древнему Тримпо, повелевавшему водами) и длиннобородый бог Патолло (властитель смерти, старости, подземного царства, державший связь с более древним Бардойтом (бородатым) - богом кораблей). Среди подчиненных верхней триаде божеств, опекавших благополучие человека, были Пергрубиус (воплощение весны), Пушкайто (владыка земли), символом которого являлись бузина и рябина: врачующий бог Аушаутс, бог богатства Пильвисто. Три главных бога прусского пантеона - Перкуно, Потримпо и Патолло - были изображены на знамени Видевута, описанном в "Прусской хронике" (1526 г.) Симоном Грунау. На самом деле параметры полотнища (длина 5 локтей и ширина 3 локтя) указывают скорее на его применение в качестве ритуальной завесы части святилища. Сходные традиции оформления святынь известны и у поморских славян Х-XI вв. Далее тут: http://da-propagandist.livejournal.com/163031.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 20-07-2008 02:58
	В Калининграде обнаружено необычное захоронение, которое вызывает много вопросов. На стройплощадке на улице Гагарина, где когда-то было кладбище, специалисты по перезахоронению наткнулись на странную могилу. Человеческие останки находились в двойном гробу, головы не было – вместо черепа лежал кирпич, а в грудной клетке торчал осиновый кол. У ног покойного находилась разбитая посуда. Специалисты отмечают, что раньше так предавали земле колдунов http://users.livejournal.com/_gothy_/49514.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 18-12-2008 02:42
	Своеобразие мифологии Балтийских славян подчас ставило исследователей в тупик. Боги Рюгена, Волына, Щецына, Радигоста кажутся чем-то совершенно отдельным от пантеонов иных славянских народов. Мы не знаем о почитании Свентовита, Ругевита, Поренута, Поревита, Радигоста, Триглава (пользуясь случаем, хочу напомнить - Триглав это не какая-то "славянская троица", а вполне конкретное изваяние,почитавшееся в городе Волыне), Подаги и прочих за пределами южных берегов Балтики. Обязаны ли своим существованием они некоему до-славянскому субстрату? Это крайне сомнительно. Имена Свентовита, Радигоста, Триглава совершенно ясно звучат по-славянски. И они, и все остальные отсутствуют в пантеонах соседних не-славянских народов - германцев, скандинавов, кельтов, балтов. Сложение собственного, нигде более не известного пантеона мы могли бы ожидать от какого-нибудь потерянного анклава, затиснутого в лесных - болотных, горных и пр. - дебрях промеж инородцев - но никак не от балтийских славян, общавшихся со всем светом, и со своими сородицами на юге и на востоке в частности. Известно, что в паломничество к алтарям Рюгена и Радигощи-Ретры приходили из Чехии, мы твердо знаем, как связано балтийское славянство с северной частью славянства восточного - теснейшими узами языка, антропологии и материальной культуры. Тем не менее, нет и следа имен южно-славянских Божеств ни в Чехии, н на Руси. С другой стороны, мы встречаем в обрядах и обычаях этих неведомых остальной части славянства божеств черты, известные практически по всей территории славянства. Многоликие изваяния встречаются на территории Белоруссии, Украины, России, Болгарии. В России девушки гадали о замужестве, водя коня через сложенные парнями жерди - чью конь заденет первой, тот и будет женихом. Схожие гадания, правда, об успехе похода, практиковались в святилищах Радигоста, Свентовита, Триглава. Обряд в храме Свентовита, когда верховный жрец, спрятавшись за огромным пирогом, вопрошал, видно ли его, воспроизводили, на домашнем уровне, украницы и болгары. И так далее... Не так давно Л.С. Клейн выдвинул версию о том, что божества славянского Поморья были-де обожествленными "феодальными правителями" этих народов. Оставляя за гранью обсуждения безответственное употребление термина "феодальный" в этом контексте, хочется отметить - вряд ли возможно, чтобы обожествленные военные вожди становились верховными божествами, как Свентовит. Еще сложнее объяснить таким образом три головы Триглава, четыре - Свентовита, пять - Поренута и Поревита, семь - Ругевита. На мой взгляд, здесь можно объяснить все достаточно просто. Мы знаем о перечисленных богах от латинских монахов, а они вполне могли и не различать имя изображенного бога от... названия изображения! В самом деле, в любом развитом культе - а культ балтийских славян, несомненно, был развит - существуют определенные каноны изображения того или иного божества, причем каноны различные. И часто тот или иной канон обретает особое имя - так, Аполлон мог быть Музагетом с лирой в руках,или Завроктоном, поражающим змея, Шива - пляшущим шестируким Натараджей или застывшим в позе лотоса Махайогином с двумя руками. Иногда имя давалось по месту главного храма того или иного образа Божества - Артемида Эфесская - или по наиболее заметной черте изображения - Аполлон Четырехрукий. Гильфердинг упоминает, что балтийские славяне избегали всуе упоминать имена Богов, заменяя их атрибутами... Так, может, и тут - таже черта? Вместо имени Бога славяне произносили - особенно при чужаках- иноверцах "Триглав" - Трехголовый, или "Радигост" - Тот, Чей Кумир стоит в городе Радигосте. Чтоб далеко не ходить - вспомните богоматерь Владимирскую и богоматерь же Троеручицу. Аналогии достаточно близкие. Полагаю, это наиболее близкое к истине решение вопроса. Не было никаких особенных богов балтийских славян, а были имена кумиров - и вполне могло быть так, что, скажем, Радигост и Свентовит изображали одного и того же Бога. Подлинных же имен большинства из этих Божеств нам, боюсь, никогда не узнать, просто, судя по некоторым моментам - например, название четверга "перундан" у полабов или городки с названием Perun на картах этих земель 1240 года, или очевидное сходство Яровита с восточнославянским Ярилой, или называния Радигоста в некоторых источниках Сварожичем - мы можем предполагать, что почитались на варяжском Поморье те же Божества, что и в прочих славянских землях. http://smelding.livejournal.com/175498.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 05-01-2009 08:39
	Мария Гимбутас Глава 8. Древнейшие верования балтов Поскольку им [пруссам] не был известен [христианский! Бог, случилось так, что они поклонялись не единому Богу, а множеству существ, то есть солнцу, луне и звездам, грому, птицам и даже четвероногим животным, включая жаб. Они также обожествляли рощи, поля и воды. «Прусская хроника» Петра из Дуйсбурга, 1326 Удивительно, насколько дотошно первые миссионеры, оказавшиеся в балтийских землях, историографы Тевтонского ордена и хронисты более поздних времен зафиксировали свидетельства «неверия», замеченные ими в языческой религии: погребальные обряды, веру в возрождение после смерти, культ священных рощ, деревьев, полей, воды и огня. Они также писали о существовании множества богов и духов, кровавых жертвоприношениях и предсказаниях. Тевтонский орден принес христианство на все земли от Пруссии до Латвии, но жившие на этой территории народы оказалось легче подчинить политически, чем духовно. Жители прусских деревень оставались язычниками (о чем свидетельствуют погребения) вплоть до XVII века, хотя официально они были крещены еще в XIII веке и соблюдение всех языческих обычаев и обрядов строго запрещалось. Похожая ситуация сложилась и в Западной Латвии, присоединившейся к христианской церкви только в 1387 году, когда латвийский великий герцог Ягайло, сын Альгирдаса, женился на польской принцессе Ядвиге и стал королем Польши. Даже тогда, когда христианская вера проникла во дворцы знати и в города, сельчане оставались верными старой религии. Ситуация сохранялась на протяжении многих веков. Обычаи, верования, символика народных песен и искусства литовцев и латышей удивительно пропитаны древностью. Христианский компонент носит явно недавний характер и легко вычленяется. Для сравнительного анализа религии значение литовского и латвийского фольклора и искусства оказалось тем, что и роль балтийских языков в реконструкции «материнского языка» индоевропейцев. Дохристианский слой оказался настолько древним, что он бесспорно восходит к доисторическим временам, по крайней мере к железному веку или, как в случае с отдельными элементами, даже к более ранним периодам. Поскольку христианские авторы хроник были иностранцами и не понимали местных языков, они описывали увиденное как предрассудки. Основным источником реконструкции древней балтийской религии остается фольклор, который великолепно дополняет отдельные зафиксированные исторические события и археологические находки. «СВЯЩЕННЫЙ ДОМ» И «СВЯЩЕННОЕ СЕЛЕНИЕ» БАЛТОВ Как и на всей территории Северной Европы, балтийская архитектура была исключительно деревянной. «Священные дома» и «священные деревни», известные по документам XIV века, не сохранились, поскольку на месте языческих святилищ в последующие века появились христианские церкви. Только в ходе раскопок 1955—1957 годов, проводившихся в Восточной Балтии, были обнаружены остатки нескольких деревянных храмов и огромные святилища. Раскопки Третьякова, проведенные в поселении, расположенном к югу от Смоленска, позволяют говорить о том, что некоторые из укрепленных поселений не являлись постоянными местами проживания, а были святилищами. Открытые Третьяковым святилища датируются начиная с I и примерно до VI—VII веков, в некоторых из них удалось обнаружить несколько слоев один над другим с остатками деревянных храмов. Очевидно, что они предшествовали «священным деревням», известным со времен ранней истории. Предположительно некоторые из «священных городов», расположенных в центре и на востоке Литвы, были важными религиозными центрами, в которых совершали обряды жители нескольких провинций. Одно из практически полностью раскопанных святилищ находится на небольшом городище Тушемля в 50 км от Смоленска, к югу, оно расположено на речке с тем же названием, притоке Сожа. В нижнем слое, датируемом от V до IV века до н. э., обнаружено множество отверстий для столбов. Однако оказалось не просто реконструировать эти ранние строения, и мы не можем утверждать, являлось ли это поселение святилищем уже в раннем железном веке. В слое, датируемом II—III веками, обнаружили следы круглого здания диаметром 6 метров с деревянными столбами, толщиной примерно 20 см. Внутри территории обнаружено большее количество отверстий для столбов, в середине открылась яма 50 см шириной и 70 см глубиной, скорее всего предназначавшаяся для размещения деревянного идола или алтаря. На этот слой накладывается другой культурный пласт, датируемый приблизительно VI—VII веками, с остатками другого круглого храма. Он расположен внутри огромной конструкции, покрывающей всю вершину городища, окруженной, в свою очередь, песчаным валом трехметровой высоты. Небольшие деревянные прямоугольные похожие на комнату конструкции, граничащие одна с другой и содержащие каменные очаги, стоят по внутренней стороне бастиона. Внутреннее овальное строение, имеющее размеры 20 х 30 м, скорее всего, было покрыто общей крышей, покоившейся на двух рядах огромных столбов. Пространство между внутренними и наружными рядами составляет 4,5 м. Столбы, возможно, завершались вертикальными выемками, позволявшими удерживать другие, горизонтальные. Дополнительные ямы и сожженные деревянные столбы между двумя рядами столбов указывают на существование внутренних стен. Поскольку крыша не поддается исторической реконструкции, археолог полагает, что она была покрыта землей. В середине, на северной стороне, находилось подобие ворот. В круглом храме диаметром 5,5 м, расположенном с северо-западной стороны святилища, имелся свой собственный центр и огромная яма, все это говорит о том, что здесь был когда-то мощный деревянный столб. В городище, расположенном в 12 км от Тушемли, обнаружено почти идентичное святилище. Здесь обнаружены более ранние культурные остатки, датирующиеся I веком, последние практически доходят до верхнего слоя. Здесь также найдены остатки круглого храма над более старыми. Храм диаметром 5 м был построен из вертикально стоящих обтесанных бревен, выпуклых с наружной стороны. Внутри храма обнаружили череп огромного медведя, явно упавший с огромного столба, расположенного в середине. Сегодня известно еще несколько святилищ подобного рода на территории Смоленска, Могилева и Минска. Для чего служил деревянный столб, размещенный внутри храма? Он мог замещать бога или представлять собой просто подставку для звериных черепов или голов. До XX века в Литве сохранилось верование, что череп лошади или быка служит защитой против «дурного глаза», болезни человека или животных, ливня или других природных невзгод. Когда возникала угроза подобной опасности, череп поднимали на высокий шест. До недавнего времени в качестве украшения фронтонов служили лошадиные головы (конек на крыше), рога, фигурки козла, барана, петуха и других птиц. Не приходится сомневаться в том, что все обряды совершали жрецы, произносившие молитвы. В ранних исторических источниках они упоминаются регулярно, под названиями «священные мужи», «авгуры» или «некроманты». В 1075 году писавший о куршах Адам из Бремена замечал: «Все их дома заполнены языческими предсказателями, прорицателями и колдунами, которые даже располагались в определенной иерархии. Следы оракулов видны во всех частях света, прежде всего у испанцев и греков». К жрецам, которыми становились избиравшиеся народом старики, обладавшие специальными знаниями, относились с особым уважением. В источниках XVI века говорится, что их считали отмеченными богами, приравнивая к христианским епископам. В 1326 году Петр из Дуйсбурга писал, что в селении Ромува прусской провинции Надрува проживал могущественный знахарь по имени Крив, которого народ считал святым. Его влияние распространялось не только на Надруву, но и на всю Литву, Курляндию и Земгале. Как единственный отмеченный в записях святой, Крив пользовался уважением правителей, знати и простых людей, его власть распространялась на все балтийские земли во время войн с Тевтонским орденом. Вряд ли такие могущественные жрецы могли существовать в ранние периоды, усилению их влияния в XIV веке, скорее всего, способствовала угроза вытеснения старой религии христианством. Среди балтийских народов не зафиксирована теократия (духовная власть), политическая власть находилась в руках правителей. Однако языческая религия оказалась универсальной и глубоко повлияла на все сферы жизни. Обычай кремирования умерших сохранялся в течение длительного времени после введения христианства, он исчез только в результате ожесточенной борьбы, которую вели христианские миссионеры. До конца XIV века литовских правителей и герцогов продолжали хоронить с невероятной пышностью. Так, в 1377 году в лесах, расположенных на севере от Вильнюса, был кремирован Альгирдас вместе с 18 лошадьми. «Его кремировали с его лучшими лошадьми, одеждами, блиставшими золотыми накладками, опоясанного серебряным поясом и покрытого покрывалом, вытканным бисером и драгоценными камнями». Похожим образом в 1382 году был похоронен брат Альгирдаса Кестутис: «О великолепии его похорон свидетельствовала и яма глубиной в рост человека, наполненная пеплом. Вместе с ним ушли в огонь лошади, одежда, оружие, а также его птицы и собаки». Польский хронист Ян Длугош, написавший об этом событии в начале XV века, отметил, что литовцы устанавливали в священных гротах очаги, у каждого рода и дома были свои собственные места, где они кремировали своих родственников и ближайших друзей наряду с лошадьми, седлами и дорогой одеждой. Французский посланник Жильбер де Лануа, путешествовавший по Курляндии в 1483 году, отмечает, что среди куршей существовала группа, которая продолжала кремировать своих умерших в полном облачении и вместе с дорогими украшениями на погребальном костре, сложенном из дубовых бревен в ближайшем лесу. Священные гроты, где совершались погребальные обряды, обычно располагались на горе или на возвышении, называемом Алка. В ходе раскопок там обнаружили огромные ямы и очаги, заполненные сожженным углем и пеплом, в котором найдены частицы животных и человеческих костей, мечи и сожженные украшения, инструменты и оружие. Без письменных источников, которые могли бы дополнить то, что нам известно на основании раскопок кремационных могил в курганах или плоских погребениях, нам удалось выявить все, что сопровождало пышные похороны. Во время своего пребывания в землях пруссов (эстов), примерно около 880—890 годов, англосаксонский путешественник Вульфстан оставил весьма ценные наблюдения о сохранении тела умершего перед кремацией и о самом поребальном обряде. Приводим его описание полностью: «Среди эстов существовал обычай, что когда кто-то умирал, то он лежал непогребенным в течение месяца или двух в окружении своих родственников. Правители и другие представители знати могли пролежать еще дольше, все зависело от степени их благосостояния, иногда погребение не совершалось в течение полугода, и все это время они продолжали лежать в своих домах. В течение всего времени, что покойный находился в доме, там продолжали пить и исполнять разнообразные физические упражнения, вплоть до самого дня погребения. В этот день покойного переносили к погребальному костру, где делили оставшуюся после ежедневных распитий и игрищ собственность на пять или шесть, а иногда и на большее число частей, опять-таки все зависело от богатства усопшего. После этого большую часть клали примерно в миле от города, затем помещали следующую часть, потом третью, и так до тех пор, пока вся собственность не выкладывалась на протяжении мили. Последнюю часть следовало разложить как можно ближе к тому месту, где находился усопший. После этого примерно в 5—6 милях от расположения собственности должны были собраться все мужчины, имевшие самых быстрых лошадей в стране. Эти мужчины и устремлялись вперед к собственности. Именно тот, у кого были самые быстрые лошади, и приходил первым к самой большой доле, точно так же другой добегал до второй части, и так далее, пока всю собственность не разбирали. Когда последний забирал последнюю часть, которая находилась ближе всего к поселению, все отправлялись с добычей восвояси. Из этого описания следует, что быстрые лошади ценились необычайно дорого. Когда вся собственность распределялась подобным образом, покойного выносили и кремировали вместе с его оружием и одеждой. Практически вся собственность умершего тратилась во время его пребывания в доме, и затем остаток делился на части, с тем чтобы любой мог взять его в собственность. Среди эстов существовал обычай, чтобы люди любой национальности кремировались, и если находили непогребенные кости, то родные должны были заплатить за это. Эсты умели изготавливать лед, что позволяло замороженному умершему лежать достаточно долго и не разлагаться. Если кто-нибудь доставлял два сосуда с пивом или водой, то придумывали так, чтобы их заморозить, не важно, происходило ли дело летом или зимой». Чтобы сохранить мертвые тела непогребенными в течение длительного времени, с ранней античности существовал особый обычай, скорее всего общий для всех народов индоевропейской группы. Нам известно, что скелеты из культур курганных горшечных погребений и катако'мбных могил до 2000 года и начала второго тысячелетия, обнаруженные к северу от Черного моря, часто оказывались расчлененными; это можно объяснить тем, что тела находились непогребенными в течение длительного времени. Об этом свидетельствуют и следы насекомых, питавшихся плотью, обнаруженные на человеческих костях в центральноевропейских погребениях бронзового века. В балтийских шгеменах различные способы сохранения и бальзамирования умерших были известны с глубокой древности. Для затянувшихся погребальных тризн (балт. «шерменис» от serti — «кормить») забивали быков. Во многих деревнях исполнялись причитания {raudos), упоминаемые в письменных источниках начиная с XIII века, скорее всего, это была часть погребального ритуала в доисторические времена. Даже во время войны балтам требовалось много дней, чтобы оплакать погибших и кремировать их. Так, в 1210 году, во время осады Риги орденом меченосцев, пришлось приостановить военные действия на три дня, чтобы оплакать и похоронить умерших. Мертвых оплакали и воздали им нужные почести, затем с ними простились соответствующим образом, чтобы они могли благополучно отправиться в царство мертвых и оставаться среди родителей, братьев, сестер и других родственников. Причитания неизменно запрещались христианскими миссионерами, плакальщиков преследовали. Но, несмотря на все действия, raudos сохранились вплоть до настоящего времени, таким образом сохранились и прекрасные лирические отрывки, и необычайно трогательная народная поэзия. О смерти землевладельца полагалось немедленно сообщить его лошадям и скоту; когда умирал пасечник — его пчелам. Считали, что в противном случае животные и пчелы не выживут. Лошади не позволяли везти своего хозяина к месту погребения, иначе она могла умереть или заболеть. Подобные верования сохранились в литовских деревнях до сих пор, в начале XX столетия они остаются свидетельством огромной привязанности, которая существовала между человеком и животным. В первые века нашей эры в Пруссии и Литве лошадей хоронили в положении стоя и в полной упряжи, как будто на них вот-вот собирались поехать. Рассказывая о прусской религии, в 1326 году Петр из Дуйсбурга четко зафиксировал, что нотанги — одно из крупнейших прусских племен — обычно умерших кремировали на спине лошади. У некоторых захороненных живьем лошадей обнаружили связанные веревками ноги, их глаза были покрыты повязками, а висевшая на шее торба наполнена овсом. Петр из Дуйсбурга пишет, что перед кремацией лошадь следовало водить до тех пор, пока она не падала от усталости. Как уже отмечалось, умершие воины и земледельцы поднимались на своих лошадях в небо, в обитель душ, и именно на лошадях обычно возвращались на землю, чтобы навестить свои семьи и посетить праздник умерших в октябре и в другие праздники. В записях XVII века упоминается, что во время праздника умерших кишки и шкуру лошади приносили на могилу, чтобы помочь мертвым вернуться на лошадях в дом хозяина. Во времена продолжительных войн между тевтонцами и литовцами хронисты, описывавшие ужасные битвы и осады, происходившие в Литве, часто удивлялись тому, как охотно литовцы жертвовали собой. Самый поразительный случай произошел в 1336 году в замке Пиленай, стоявшем на реке Неман. Когда литовцы осознали, что больше не смогут сдерживать атаки тевтонцев, они разожгли огромный костер, бросили в него свое имущество и сокровища, убили жен и детей и затем попросили своего правителя Маргириса их обезглавить. Во время той же самой осады пожилая женщина обезглавила топором 100 человек, охотно принявших смерть от ее руки. Затем, когда ворвались враги, она тем же топором разрубила свою голову пополам. Описавший эту сцену в своем стихотворном хронографе 1393—1394 годов историограф Виганд из Марбурга замечает: «Случившееся не вызывает удивления, поскольку все произошло в соответствии с их религией, и они легко относились к смерти». Приведем и другой пример. После неудачной атаки, предпринятой литовцами в Эстонии в 1205 году, 50 жен павших воинов повесились. «Все произошедшее вполне естественно, — пишет Генрих Латвийский в «Ливонской хронике», —- поскольку они верили, что скоро воссоединятся со своими мужьями и станут жить вместе». Согласно этим описаниям, многие общие могилы, которые встречаются на балтийской территории начиная с халколитического периода вплоть до первых веков нашей эры, появились в результате ритуального умерщвления или захоронения оставшихся в живых после смерти родственника: жены, мужа или детей. Когда умирал феодальный правитель или князь, за ним должны были последовать не только члены его семьи, но и слуги и любимые рабы. После введения христианства последовал запрет на захоронение «вместе с умершим», но отголоски этого древнего обычая все же можно обнаружить в некоторых обрядах и народных песнях латышей и литовцев. Так, в конце похорон обрученной девушки или юноши погребальная церемония начинала больше походить на свадьбу: исполнялись свадебные песни, танцы. Всех живых и умерших участников одевали в одинаковые свадебные костюмы. Полагали, что умершие должны праздновать свадьбу вместе с живыми. Даже в XX веке литовские девушки приносили венки из ржи —- символ чистоты — на могилу своего возлюбленного. Свадьба умершего не просто связана с верой в продолжение земной жизни после смерти, но также и с верованием, что умершие до брака мужчины и женщины, как и те, кто умер неестественной смертью, представляли опасность для живых, поскольку не прожили весь положенный им срок жизни. У балтийских народов в качестве названия дьявола или злого духа использовалось слово velnias, образованное от обозначения умершего, который возвращался и начинал угрожать живым. Балтийские veles («заложные покойники») продолжали обычную деревенскую жизнь в «песчаной горе», «горе умерших», где у них были свои дома или комнаты, столы и стены, покрытые льняными покрывалами. У «горы умерших» были ворота, через которые туда входили, скамейки, на которых сидели. Упоминания об этом часто встречаются в описаниях загробной жизни в латвийской и литовской народной поэзии. Ты мой дом, вечный дом. Нету двери, нет окошка, Нету двери выбежать. Нет окошка выглянуть (27 547) http://a-nomalia.narod.ru/CentrBalty/13.htm Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 05-01-2009 08:40
	Продолжение текста по предыдущей ссылке Вероятно, в дайнах сохранился образ древнего погребального кургана, деревянных помещений или каменных гробниц. Во многих отрывках из латвийских народных песен говорится о захоронении, расположенном на небольшой песчаной горе, где находится так много могил, что нет уже больше места для вновь прибывших. Скорее всего, в этом тексте имеются в виду общие погребения, относящиеся к бронзовому веку, где размещались сотни могил, или погребения периода железного века с рядом могил, принадлежащих одной семье. Если место обитания умерших на «высокой песчаной горе», расположенной по соседству с деревней, отражает наиболее реалистическую сторону народных верований в жизнь после смерти, существовала и воображаемая «гора», или «крутая каменная гора», на которую предстояло взобраться мертвому. Поэтому умершим нужно было иметь крепкие ногти на руках или карабкаться с помощью когтей животных. На этой «крутой горе» проживает Dievas (Диевас, бог) и собираются умершие. И снова очевидна связь между жилищем бога и мертвых. Кроме того, из мифологических песен становится ясно, что целью являются не «гора» (образ неба), но то место, которое находится за горой. Дорога к этому таинственному месту оказывалась долгой. Умершие могли скакать на лошадях по небу, подниматься вместе с дымом от огня или лететь как птицы по Млечному Пути, который на литовском языке означает «путь птиц», или отправиться на лодке по «пути солнца», плывя ночью по водам, перемещаясь на восток по морю, по рекам Даугаве или Неман. Там, где спит Солнце, где оно купает своих лошадей, появлялись другие боги, Диевас, бог грома, луны и божество моря. И где-то далеко, в том отдаленном месте находились серый камень и солнечное дерево или железный столб, а около столба — две лошади. Перед нами представление о космическом дереве балтов, небесной оси. Явные переклички находим в индуистской, римской, славянской и немецкой мифологиях. В фольклоре обычно встречается дуб или береза с серебряными листьями, медными ветками и железными корнями. Иногда появляется огромная липа или яблоня. Они стоят на камне, в конце «пути солнца». Солнце вешает свой пояс на ветки, спит в кроне дерева, и, когда встает утром, дерево окрашивается в красный цвет. «За горой, там, где солнце, живет моя матушка», — говорится в литовской песне. Путь умершего в обитель богов — это путешествие к краю видимого мира. Также говорят: «Он находится в обители вечности». Литовское слово clauses сохраняет значение таинственного обиталища и не может быть переведено словами «рай» или «небеса». Уход тени умершего не означает, что нарушается его связь с живыми. Его животворящая сила, аналогичная древнегреческой рпеита или римской anima, не покидает землю. Она возрождается в деревьях, цветах, животных, птицах. Душа могла покинуть тело вместе с выдохом, при испарениях и тотчас найти приют в растениях, животных или птицах. Иногда она могла выпорхнуть прямо изо рта в форме бабочки, пчелы, мыши, жабы, змеи или вырасти изо рта юной девушки в форме лилии. Чаще всего реинкарнация происходила в виде дерева: духи мужчин поселялись в дубах, березах и ясенях, женщин — в липе и ели. У балтийских народов сложились невероятно доверительные отношения со всеми названными деревьями. Дуб и липа стали главными деревьями, упоминаемыми в фольклоре. Когда рождался человек, ему посвящалось определенное дерево, выраставшее под действием тех же процессов, что и его человеческий двойник. Если дерево срубали, человек умирал. Росшие на старых литовских кладбищах деревья никогда не рубили, поскольку в пословице говорилось, что если срубить дерево с могилы, то можно нанести вред усопшему. Поэтому и на кладбище не следовало косить траву. В пословице говорилось: «Из погребальной травы течет наша кровь». Кроме растений, души умерших чаще всего поселялись в птицах, женские — в кукушке или утке, мужские — в соколе, голубе, вороне или петухе. Происходила также реинкарнация в волков, медведей, собак, лошадей и котов. В протестантских погребениях середины XIX века в прусской Литве (на территории Клайпеды) обнаружены деревянные погребальные плиты, напоминающие по форме жаб или других рептилий. Они соединяются с мотивами цветов и птиц, на другие погребальные памятники положены лошадиные головы. Земля считалась Великой Матерью. Все были обязаны ей жизнью: люди, растения, животные. По-латышски она называлась Zemes mate— «мать-земля», в литовском — Zemyna, от zeme — «земля». Антропоморфический образ земли неопределен, но она предстает в виде земли, хранящей вечную тайну жизни. Ее назвали поэтично: «цветущая», «распускающая почки». Функции земли распределялись между отдельными низшими божествами леса, поля, камней, воды и животных, которые в латвийском фольклоре приобретали имена «матери лесов», «матери полей», «матери весны», «матери домашних животных». Кардинал Оливер Схоластик, епископ Падерборнс-кий, в своем повествовании о Святой земле, написанном около 1220 года, так описывает обычаи балтов: «Они поклоняются лесным нимфам, лесным богиням, духам гор и низин, воды, полей и лесов. Они ожидают божественной помощи от девственных лесов, поэтому поклоняются источникам и деревьям, курганам и горам, большим камням и горным склонам, всему тому, что кажется им наделенным силой и властью». Мужчина рождается из земли, дети появляются из источников, прудов, болот, деревьев или холмов. Еще в XVIII веке литовцы приносили дары матери-земле {Zemyna) после рождения ребенка. По утрам и вечерам следовало целовать землю. Подношения земле: мед, хлеб, зерно, травы или ржаной сноп — закапывали, раскладывали перед камнями, прикрепляли к деревьям или бросали в море, реки, озера и источники. Как следует из описаний XVIII века, в деревнях не было праздников, в которых бы не восхвалялась богиня земли — Zemyna. Во время осеннего праздника в октябре кроме земли литовцы поклонялись божеству дома Zemepatis или Zemininkas, которого считали братом Zemyna. Домашнее божество появилось также у латышей под именем Dim-stipatis (от латыш, dimstis — «дом», «усадьба» и patis — «господин»). У латышей также есть Majas Kungs— «господин дома», «домовой». Особое божество охраняло посевы, по-литовски Lau-kpatis (от laukas — «поле» и patis — «господин») или Lauksargis — «сторож полей» (от sargas — «охранитель»). Встречались также божества или духи цветов, листвы, травы и лугов, ржи, льна и конопляных полей. Дух зерна прятался во ржи или на других полях, где росло зерно. Верили, что он остается в последнем сжатом снопе. Обычно литовцы придавали этому снопу форму женщины. До наших дней он зовется rught boba — «ржаная баба». Сноп приносили в дом, ставили под иконами, в переднем углу, оказывали почести во время праздника урожая и хранили в доме до следующей жатвы. Дух зерна у пруссов существовал в образе петуха, его называли Кигке (известен также как Curche в латинском тексте договора 1249 года между Тевтонским орденом и пруссами). Во время праздника урожая петуха приносили в жертву, а в поле ему оставляли немного зерна. Деревья и цветы, гроты и леса, камни и холмики, воды наделялись чудесными животворящими силами. Полагали, что они благословляют человеческие существа, исцеляя болезни, охраняя от всяческих бед и даруя здоровье и плодовитость. Все рожденное землей любовно охранялось и защищалось; в письменных свидетельствах начиная с XI и вплоть до XV века постоянно говорится о глубоком уважении, проявляемом к гротам, деревьям и источникам. «Невежды», то есть христиане, не допускались в священные леса или гроты (sacrosanctis sylvas). Никому не разрешалось рубить деревья в священных лесах, ловить рыбу в священных источниках или пахать землю на священных полях. Считалось, что они принадлежат Alka, Alkas или Elkas и являются запретными территориями. В именах отражено, что девственная природа была неприкасаемой и защищаемой святыней: корень alk, elk соотносился с готским albs, др.-англ. ealb, др.-сакс. alab — «защищенный», «неуязвимый». В священном месте (Alkas) делались соответствующие приношения богам, имела место и кремация людей. Обычно в жертву приносили самцов животных: хряков и боровов, козлов, баранов, бычков, петухов. Об этом свидетельствуют раскопки и исторические записи. Там же путем обезглавливания и кремации балтийские язычники приносили в жертву богам своих врагов. Поскольку в священных местах царила тишина, ряд священных гор и лесов в Восточной Пруссии и Литве получали имена с корнями гот, ram, которые означали «тихий». Одно из таких мест— священный холм Рам-бинас на северном берегу нижнего течения Немана, около Тильзита, — упоминается в письменных источниках начиная с XIV века. На плоском камне, лежавшем на вершине холма, с давних пор помещали свои обильные приношения те, кто стремился разбогатеть и получить хороший урожай на полях, а также новобрачные. Собранная на Rambynas вода охотно использовалась для питья и мытья. Леса и города назывались Romuva, Romainiai и также имели свои исторические традиции, восходящие к почитанию древних священных мест. В XIV веке в письменных источниках упоминается священный город Ромене (Romene) в Центральной Литве. Кроме священных мест, почитали деревья, прежде всего дуб, лен, березу, клен, сосну и ель. Верили, что прежде всего старые, могущественные, с двойными стволами деревья обладают особенной целительной силой. Их нельзя было трогать, никто не осмеливался их рубить. Начиная с XIII века в письменных источниках упоминаются «священные дубы», посвященные богу Перкунасу, а «священные липы» — Laima (Лайме), богине судьбы, которой также приносили дары. Такие деревья окружали канавками или кругом из камней. Палка из ясеня, веточка можжевельника, бузины, ивы или южного дерева (artemisia) или любой зеленый сук рассматривались как действенное оружие против злых духов. У лесов были свои богини и боги. Медейне (от medis — «дерево») — литовская богиня леса — упоминается уже в письменных источниках ХШ века. В источниках XVII и XVIII веков упоминается Гирайтис — мужской бог лесов. В литовском фольклоре известна «лесная мать» и «лесной отец», а также «мать кустарников». Особым земным божеством, жившим в зарослях бузины, считался Пушкайтис (Puskaitis), также являвшийся повелителем Барстукай (Barstukai) или Каукай (Kaukai) — добрых маленьких подземных человечков. Если делались подношения Пушкайтису, то маленькие человечки приносили множество зерна и выполняли домашнюю работу. Во время специальных праздников для Барстукай оставляли в амбарах столы, заполненные хлебом, мясом, сыром и маслом. Считалось, что в полночь маленькие человечки приходили сюда поесть и попить. В свою очередь, за великодушное обращение с духами крестьяне вознаграждались обильным урожаем. В песнях деревья и цветы описываются условно, но обязательно подчеркивается их особая роль, и в частности почек и крон, говорится об их жизнеспособности и плодовитости. «Выросла липа зеленая с прекрасными ветками и великолепной верхушкой». Говоря о дереве, всегда указывают, что оно высотой в три, семь или девять человеческих ростов. Дерево широко представлено в прикладном искусстве, как правило, его изображали в окружении парных человеческих фигур или голов животных мужского пола: лошадиных, бычьих, оленьих, козлиных, лебединых. В других случаях дерево окружалось солнцами, лунами и звездами или сидящими на нем птицами. В народных песнях у растений были золотые или серебряные листья, почки, главной птицей считался петух, предсказатель человеческой судьбы. Символом Мирового дерева у балтийских народов считался деревянный столб, подпиравший крышу. Его вершину украшали изображениями небесных божеств: солнца, луны, звезд; подножие — охранявшими его жеребцами и змеями. До XX века подобные столбы, как и кресты с солнечной символикой на перекладинах, встречались в Литве перед усадьбами, в полях, около священных источников или в лесах. Их воздвигали в связи с женитьбой или болезнью, во время эпидемий или для получения хорошего урожая. Хотя большая часть подобных сооружений имеет возраст не более 200 лет, об их существовании в дохристианские времена свидетельствуют исторические источники, где они описываются как приметы старой религии. Христианские епископы настраивали прихожан, чтобы те уничтожали столбы и кресты, перед которыми крестьяне оставляли дары и совершали языческие обряды. Литовские столбы для подпорки крыш и кресты смогли избежать окончательного уничтожения, потому что люди начали прикреплять к ним некоторые христианские символы, постепенно их признала и сама католическая церковь. Тем не менее они остались свидетельствами дохристианской веры, равно как и яркими образцами литовского народного искусства; их символика и декоративные элементы свидетельствуют о прямых связях с искусством железного века. Множество легенд связано с большими камнями, в которых обнаружены отверстия или «отпечатки ног». Просверлить дыру в камне — означало оплодотворить земную силу, которая обитала в нем. Скапливавшаяся в этих отверстиях дождевая вода приобретала магические свойства. До недавнего времени фиксировался обычай, когда возвращавшиеся с работ балтийские крестьянки останавливались около таких камней и омывали водой руки и ноги, чтобы подлечить свои болезни и раны. Обнаруживаемые на балтийской территории камни часто имели насечки с символами солнца и змей, подобные образцы встречаются повсеместно в Северной и Западной Европе начиная с бронзового века и в последующие времена. Найденный в Литве в XIX веке огромный камень в виде бюста женщины наделялся магическими свойствами: мог вызвать беременность у считавшихся бесплодными женщин. Из описания 1836 года нам известно, что в Литве существовали каменные памятники, обычно высотой 6 футов, они были гладко обтесаны и окружены изгородью. Традиционно подобные сооружения посвящались богиням, которые проводили свое время на камнях и пряли нити людских судеб. В 1605 году один из иезуитов сообщал о почитании камней на западе Литвы: «Мощные камни с плоскими поверхностями назывались богинями. Подобные камни покрывались соломой и почитались как защитники урожая и животных». Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 05-01-2009 08:41
	Продолжение текста по предыдущей ссылке О почитании рек и озер свидетельствует широкое распространение в Литве и Латвии названий, содержащих литовский корень svent/as, svent/a и латышский svet/s, svet/a, означающий «божественный», «священный»: Свента, Свентойи, Свентупе, Свентэзерис и Света, Светэзерс. Также встречается множество рек, называемых Alkupe, Alkupis; некоторые из них считались священными и почитались еще в античности, им продолжали поклоняться и в последующие века. Никто не осмеливался осквернять воды, дающие жизнь, обладавшие и очистительными, и исцеляющими, и оплодотворяющими функциями. Считалось, что если полить землю священной водой, то цветы и деревья будут обильнее плодоносить. Поля окропляли святой водой для получения больших урожаев, домашних животных — чтобы защитить от болезней. Омовение чистой родниковой водой исцеляло глазные и кожные болезни. В начале лета, во время летнего солнцестояния (в настоящее время — ночь Ивана Купалы), отправлялись поплавать в святых водах, чтобы оставаться здоровыми и молодыми. Также считалось, что молодые люди, вместе отметившие этот день, скоро поженятся. Священными считались те источники и ручьи, которые текли на запад, к солнцу. Водяных духов представляли в виде прекрасных женщин с большой грудью, очень длинными золотыми волосами и рыбьим хвостом. Они были немыми. Те, кому посчастливилось увидеть их, вспоминали, что духи безмолвно смотрели на них, распускали свои мокрые волосы и прятали хвосты. В исторических записях упоминаются сохранившиеся и в фольклоре имена отдельных богов рек (лит. Упинис), озер (лит. Эзеринис) и морских бурь (лит. Бангпутис — «бог волн», который плавал по пустынному морю в лодке с золотым якорем). У латышей была Юрас мате — мать моря. В XVI веке среди описаний прусских богов находим Аутримпа — бога морей и больших озер, Патримпа — бога рек и источников, Бардоятса — бога кораблей. Встречались и отдельные божества дождя — Литувонис, известный по источникам с XVI века. Божества вод требовали даров: например, речному богу Упинису приносили в жертву молочных поросят — считалось, что в противном случае вода не будет чистой и прозрачной. Лауме — феи, представлявшиеся в образе обнаженных женщин с длинными волосами и большой грудью, обитали в лесах, где было много воды и встречались огромные скопления камней. Они постоянно сходились с людьми, испытывая материнские чувства, часто похищали младенцев или маленьких детей, одевая их в самые прекрасные одежды. Они могли быть как необычайно добродушными, так и необыкновенно вспыльчивыми, считалось также, что они не склонны к логическим поступкам. Лауме могли быстро работать, проворно ткали и стирали белье, но если кто-то сердил их, то мгновенно уничтожали сделанное. Скорее всего, высшее место среди богинь (причем у всех балтийских народов) занимала Лайма — богиня судьбы. Она отвечала за счастье и несчастья людей, равно как и за продолжительность их жизни. Она определяла судьбы не только людей, но и жизнь растений и других существ. Ее имя неотделимо от понятия laime — «счастье». Судьба обычно появлялась в образе конкретного существа, но есть упоминания о трех или даже семи богинях, аналогичных греческим мойрам и немецким норнам. В литовских песнях богиню обычно именовали двойным именем Лайма-Далия — «счастье» и «судьба». У латышей также была Декла, которая симпатизировала людям, заботилась о маленьких детях и горевала над родившимся ребенком, которому было суждено в жизни испытать несчастья. Хотя поведение Лаймы похоже на поведение обычного человека, она по своим функциям сходна с Диевасом, солнечным богом, и самим Солнцем. Чтобы оплодотворить землю и дать ей животворящую силу, требовалось мужское начало, которое связывали с небом, где жизненная сила соединялась с противодействием злым духам. Считалось, что жизненная сила воплощалась в небесных телах (солнце, луне и звездах), а также в таких явлениях, как гром, молния, огонь и радуга; в самцах животных, таких, как олень, бык, жеребец, козел, баран, петух, лебедь и другие птицы; рептилии типа змей и жаб обладают огромным влиянием на развитие растений, животных и человека. Божественная суть жизни и животворящих сил обусловливала персонификацию солнца, луны, утренних и дневных звезд, грома и яркого неба, побуждала к созданию образов небесных божеств. Животные мужского пола, птицы и рептилии из-за свойственной им сексуальной природы или способности предсказывать перемены в погоде и пробуждать природу весной тесно связывались с солнечными божествами. Балтийский пантеон небесных божеств тесно соотносится со всеми другими божествами народов индоевропейской группы. К ним относится Диевас (протобалтий-ский Dievas) — бог сияющего неба, соотносимый со древнеиндийским Dyaus, греческим Зевсом, римским Деусом; бог грома — литовский Перкунас, латвийский Перконс, прусский Перконис. Именем и функциями он тесно соотносится со славянским Перуном, хеттским Перуна, древнеиндийским Парьяна, кельтским Герки-най равно как и со скандинавским Тором, немецким Доннаром и римским Юпитером (латинское название дуба, дерева Перуна,— guercus происходит от perkus). Сауле — солнце, тесно связано с ведическим Сурья и Савитар, древнегреческим Гелиосом и другими индоевропейскими солнечными богами, хотя балтийское божество Сауле женского рода. Лунный бог в литовском — Менуо, в латышском — Менесс; латышский Аусеклис, литовский Аушрине — утренняя звезда и богиня рассвета соотносилась с ведическим Ушас и его двойником — литовским Вакарине — вечерней звездой, причем оба олицетворяли планету Венеру. Среди небесных богов встречался также и божественный кузнец, называемый просто Калвис — «кузнец», или в уменьшительно-ласкательной форме — Калвелис, Калвайтис. Самой значительной среди обожествляемых животных считалась лошадь, сопровождавшая Диеваса и Сауле. В мифологии лошадь (литовское «зиргас», латышское «зиргс») настолько часто соотносилась с солнцем, что иногда воспринималась как его символ. Следующим по значению был козел (литовское «озис»), сопровождающий бога грома, считавшийся символом мужской силы и предсказателем погоды. Очевидны общие индоевропейские корни имен этих богов, у названных балтийских богов сохранились очень древние черты, проявившиеся в сохранении связей с небесными светилами и природными явлениями, такими, как небо, солнце, луна, звезды, гром. За исключением Диеваса и Перкунаса, антропоморфные образы богов не претерпели значительных изменений. Имя бога Диеваса тесно связано с понятием неба. Литовские Диевас и латышский Диевс сохранили такое же содержание понятия, как и в санскрите. Этимология имени бога становится ясной, если обратиться к санскритскому глаголу dyut* — «сиять», «светить» и прилагательному deiyos*— «небесный». Диевас предстает в образе необычайно красивого человека, облаченного в серебряную мантию, в шляпе, его одежды украшены орнаментом, с саблей у пояса. Несомненно, этот образ восходит к периоду позднего железного века и во многом схож с облачением балтийского правителя. Диевас появляется только вместе со своими лошадьми — одной, двумя, тремя, пятью, девятью или с большим количеством, в серебряной сбруе, с золотыми седлами и золотыми стременами. Его огромная огороженная усадьба напоминает замок, туда ведут три серебряные калитки, а за оградой находятся дом хозяина, дома работников, баня, а вокруг сад и лесные деревья. Усадьба расположена на небе за каменной, серебряной, золотой или янтарной горой. С этой горы Диевас съезжает верхом на лошади, или в колеснице, или на санях из золота или меди, в руках у него золотые вожжи с золотыми кисточками на концах. Он очень медленно приближается к земле, необычайно осторожно — иначе может стряхнуть росу или сорвать с деревьев цветки, похожие на снежные шапки, или остановить рост побегов, или помешать работе сеятелей и пахарей. Он ускорял рост ржи и останавливал рост сорняков. В латвийских мифологических песнях Диевас появлялся, сея рожь или ячмень из серебряного лукошка. Он охотится и варит пиво, охраняет урожай, способствует его увеличению. По своим функциям он тесно связан с Солнцем, Луной и Венерой. Кроме того, он управляет судьбами людей и порядком в мире. По его воле восходят Солнце и Луна, настает день. Не велик Диевас росточком, Но велик разумением (33 652). Вместе с Лаймой, богиней человеческой судьбы, он определяет продолжительность жизни и судьбу человека. Хотя Диевас наделялся большими полномочиями по сравнению с другими богами, его не рассматривали как высшего бога, управлявшего другими. В небесном пантеоне Диевас считался дружелюбным и демократичным божеством. Его усадьба и сыновья — по-латышски «Ди-ева дели» (дети Диеваса), по-литовски «Диево сунелитай» (сыновья Диеваса) — прежде всего тесно связывались с Сауле (Солнцем) и ее дочерьми, которые жили в замке с серебряными воротами, за горой, в долине, на краю моря. Торопилась дочка Солнца С золотыми грабельками. Хочет сена нагрести Коням божьих сыновей (33 837). Антропоморфный образ Сауле расплывчат; каждое утро она поднимается над каменной или серебряной горой в колеснице с медными колесами, запряженной огненными лошадьми, которые в пути никогда не устают, никогда не потеют и никогда не отдыхают. Вечером она купает своих лошадей в море или отправляется на девяти колесницах, запряженных сотней лошадей, вниз, в яблоневый сад. Она также плавает в серебряной лодке или превращается в лодку и погружается в море. Солнце всходит утром рано, А заходит ввечеру, Поутру нас греючи. Ввечеру жалеючи (33 840). Солнце в виде шара, погружающегося в море, живописно изображено как корона, или кольцо, или красное яблоко, падающее с дерева в воду. Упавшее «яблоко» заставляет Солнце плакать, а красные ягоды на горе — его слезы. По вечерам дочери Сауле моют кувшин в море и исчезают в воде. Дочери Сауле — это лучи солнца на рассвете и на закате, поэтому их можно связать с утренними и вечерними звездами. Красной меди башмачки, Красной меди горка — Вышло солнце поплясать Раненько на зорьке (33 992). Верили, что во время праздника летнего солнцестояния, 24 июня, восход Солнца следует приветствовать венком из сплетенного красного папоротника, оно пляшет «на серебряной горе в серебряных башмаках». В песнях Сауле «катится», «качается», «прыгает». В латышских песнях повторяется рефрен ligo — «качаться» или rota (от латышского rotat— «катиться», «подпрыгивать). Эти травы — Яна травы, В Янов вечер собраны. Эти дети — Яна дети, В прикладных произведениях искусства солнце изображается в виде сакты — кольца, колеса, круга, круга с лучами, розетки или незабудки, цветка-солнца (в литовском называемого саулите — «солнышко» или ратиляс — «колесо»). Неиссякаемая жизненная сила солнца, постоянство его дневного пути, благотворное влияние на растения и людей всегда были источником вдохновения и становились темой бесчисленных текстов древней балтийской поэзии и балтийских произведений искусства. Весенний и летний дни равноденствия и солнцестояния (в настоящее время — Пасха и день Ивана Купалы) были праздниками радости, возрождения природы, где солнечная символика играла центральную роль. Жизнь земледельца неизменно сопровождалась обращениями к Солнцу на восходе и на закате, и все полевые работы полностью зависели от благословения Солнца. Обычно обращенную к Солнцу молитву произносили с непокрытой головой. Менуо, или Менесс, — лунный бог — был тесно связан с Сауле. Как постоянное появление солнца, так и исчезновение луны и возрождение ее в форме молодого месяца означали благополучие, свет и здоровье. И в наши дни верят, что растения следует сажать во время новой или полной луны, поэтому именно к ней в первую очередь и следовало обращаться с молитвой. Лунный бог (он был мужского пола) носил звездную мантию и ездил на серых лошадях. Он часто появлялся у звездных ворот замка Сауле, ухаживал за ее дочерьми (в латвийской мифологии) и даже женился на самой Сауле. Но со свойственной ему ветреностью влюбился в Аушрине (в переводе с литовского — «утренняя звезда»), тогда разгневанная Сауле и бог грома Перкунас разрубили его надвое (в литовской мифологии). Наконец он женился на носительнице лунного купола и, когда пересчитывал звезды, обнаружил, что все были на месте, кроме Аусеклиса (в переводе с латышского — «утренняя звезда»). В прусской мифологии известен и другой бог света, который в письменных источниках XVI века именуется Свайстикс, а в современном латышском — Звайгздис (от звайгзде — «звезда»). Небесного кузнеца Калвайтиса изображали с молотом у воды, или с кольцом на небе, или с Короной зари, серебряным поясом и золотыми стременами, выкованными для сыновей Диеваса. Считали, что каждое утро он ковал новое солнце («кольцо», «корону»). Когда он ковал в облаках, то кусочки серебра разлетались и падали вниз, в воду. В балтийской мифологии Калвайтис, или Калвелис, соотносился с греческим Гефестом, скандинавским Велундом, финским Илмариненом. Молот его был необычайных размеров. Иероним из Праги, литовский миссионер, заметил в 1431 году, что литовцы почитали не только Солнце, но также и железный молот редкой величины. Полагали, что именно с его помощью удалось освободить Солнце из заключения. Бог грома, властитель воздуха Перкунас, был решительным мужчиной с медной бородой и топором или молотом в руке. Он путешествовал по небу в огненной грохочущей двухколесной колеснице, запряженной одним или двумя козлами. Когда слышали гром и видели молнию, то говорили: Едет Перкон издалека, Громыхает за рекою. Эй, скорее убирайте, Что сушить повесили (33 702). Замок Перкунаса находился на высокой горе (в небе). Бог был справедлив, но беспокоен и нетерпелив, он великий враг злых духов, дьяволов, выступает против любой несправедливости или недобрых людей. Он отыскивает дьявола и поражает его молнией, бросает свой топор или пускает стрелы в злодеев, мечет молнии в их дома. Перкунас не выносит лжецов, воров или эгоистичных и пустых людей. Дерево или камень, пораженные молнией, защищают от злых духов и помогают от болезней, прежде всего от зубной боли, лихорадки и икоты. Бог гремит, бог гремит. Метит громом в крепкий дуб. Жар на землю сыплется (33 700). Каменные стрелы Перкунаса обладают особой животворящей силой. И в наши дни их называют «пулями Перкунаса» (каменные или бронзовые топоры, боевые топоры в доисторические времена часто украшали зигзагами — символом молнии и кругами — символами солнца). Вплоть до исторических времен в качестве амулетов носили миниатюрные топорики из бронзы. Считали, что Перкунас также очищает землю от зимних духов. После того как первая весенняя гроза пробуждала землю, быстро начинала расти трава, прорастало зерно, деревья покрывались листвой. Кроме лошади и козла, символами мужской, животворящей силы считались также бык, олень и лебедь. Безвредная змейка, уж (по-литовски — жалтис), играла важную роль в сексуальной сфере. Считалось добрым знаком, когда уж жил в доме, под кроватью, или в каком-нибудь уголке, или даже на почетном месте у стола. Верили, что он приносит счастье и процветание, усиливая плодородие земли, и способствует деторождению. Встреча с ужом означала свадьбу или прибавление в семействе. В литовском фольклоре жалтис выступает и как посланец богов. Он любим Солнцем, убийство ужа приравнивалось к преступлению. «При виде мертвого ужа и Солнце плачет», — говорится в пословице. Обозначение в литовском «змеи» как gyvate (живате) указывает на связи со словами gyvybe, gyvata — «жизнь», «жизнеспособность». Другим мистическим, приносящим богатство существом, известным из ранних письменных источников, а также из фольклора, считается Айтварас (летающая ^мея). Иногда он имеет голову ужа и длинный хвост, который светится, когда Айтварас летит по воздуху. Иногда его представляют в виде золотого петуха. Все балтийские народы имеют развитый и древний культ огня. Огню поклонялись и считали его бессмертным. На высоких горах и на речных берегах находились официальные племенные святилища, там горел огонь, охранявшийся жрецами. В каждом доме размещался священный очаг, где постоянно поддерживали огонь. Только раз в году, накануне праздника летнего солнцестояния, его символически гасили и затем снова разжигали. Огонь по аналогии с Солнцем считался божеством, требующим жертв. Латыши называли пламя «матерью огня» {uguns mate), в Литве — Gagija (от глагола gaubti — «укрывать»), в Пруссии — Panike — маленьким огнем». Его «кормили» и тщательно оберегали, хозяйка дома укрывала на ночь угли в очаге. Огонь считали очистительным элементом и символом счастья. В одних мифах рассказывалось, что огонь был принесен на землю Перкунасом во время бури, в других — птицей, обычно ласточкой, которая сгорела, пока несла его людям. Объем настоящего издания не позволяет более детально представить все, что зафиксировали христианские миссионеры в балтийских землях, или нарисовать более полную картину народных верований, которые оставались в фольклоре практически в том же самом виде, что и в ранний период ее бытования. Надеюсь только, что даже из представленного нами краткого очерка читатель сможет составить общее представление об верованиях балтов, в которых сохранились основные вехи древней истории, которые тесно соотносятся с первыми известными религиями индоевропейских народов, прежде всего индоиранскими верованиями. Об этом свидетельствуют культ мертвых, погребальные обряды, попечение небесных божеств, таких, как Солнце, культы змеи, лошади, воды и огня. В то же время сохранилось и крестьянское представление о реальном мире и его разнообразном природном окружении, поддерживаемые глубоким благоговением человека перед всем живым: лесом, деревьями и цветами, — а также глубокой нерушимой связью с животными и птицами. Рассматривая древнейшие верования балтов, мы исходили из того, что все древние религии воплощали единый взгляд на мир, существенная часть которого сохранилась и в памяти современных литовцев и латышей, продолжая вдохновлять поэтов, художников и музыкантов. Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 15-04-2009 04:29
	Сведения об языческих верованиях пруссов и литовцев (литвинов) и верховном жреце Криве из "Хроники Земли Прусской" (завершена в 1326 году) тевтонского хрониста Петра из Дусбурга. Пруссы не имели понятия о Боге. Поскольку они были глупцами, то разумом не могли постичь Его, а так как письменности у них не было, то не могли созерцать Его и в Писании. В самом начале они весьма дивились тому, что кто-то, отсутствуя, мог пояснить свои намерения буквами. И вот, поскольку они не знали Бога, то случилось, что в заблуждении своем они всю природу почитали вместо Бога, а именно солнце, луну и звезды, гром, птиц, также четвероногих, вплоть до жабы. Были у них также священные леса, поля и реки, так что они не смели в них рубить деревья, или пахать, или ловить рыбу. Было же посредине этого погрязшего в пороке народа, а именно в Надровии, одно место, называемое Ромов, ведущее название свое от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они почитали, как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто-либо из сородичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда. Хранил он также по древнему обычаю негасимый огонь. Пруссы верили в воскрешение плоти, однако не так, как следовало. Ибо они верили, что, если кто-то является знатным или незнатным, богатым или бедным, могущественным или бесправным в этой жизни, таким он будет после воскрешения в будущей жизни. Вот почему случалось, что с умершими нобилями сжигались оружие, кони, слуги и служанки, одежда, охотничьи собаки и ловчие птицы и прочее, относящееся у них к военному делу. С незнатными сжигалось то, что относилось к их занятию. Они верили, что все сожженное воскреснет с ними и будет служить, как и прежде. Вокруг этих мертвых было такое наваждение диавольское, что, когда умирали родители, они шли к упомянутому папе Криве, прося, чтобы в такой-то день или ночь он посмотрел, перешли ли они в свой дом; этот Криве безо всякого колебания показывал и то, как мертвый распоряжался одеждой, оружием, конями и челядью, и для вящей убедительности говорил, что на притолоке дома своего он [покойный] оставил такой-то след копьем или другим орудием. После победы они приносили жертву своим богам и от всего того, что досталось им победой, третью часть подносили упомянутому Криве, который это сжигал. Ныне же литвины и прочие язычники этих мест сжигают упомянутую жертву в каком-то священном месте согласно их обряду, но прежде чем сжечь коней, их загоняют настолько, что они едва могут стоять на ногах. Пруссы редко приступали к какому-либо важному делу, пока не узнавали, бросив по обычаю своему жребий, у богов своих, воспоследует ли им добро или зло. Они не заботились о запасной или нарядной одежде, да и до сих пор не заботятся; как снял ее сегодня, так завтра и надевает, не обращая внимания, что она вывернута наизнанку. Они не пользуются мягкими ложами и тонкими яствами. В качестве напитка они пьют простую воду и мед, или брагу, и кобылье молоко; а молоко это пьют только тогда, когда его освятят. Иных напитков они испокон века не знали. Гостям своим они оказывают всяческое гостеприимство, на какое только способны, и не бывает в доме их такой еды или питья, которых они не разделили бы с ними в этом случае. Кажется им, что они плохо заботятся о гостях, если те не напьются их питья до опьянения. Есть у них в обычае, что в попойках они все участвуют равно и пьют неумеренно, отчего случается, что все хозяева гостю своему подносят определенную меру питья при условии, что после того как они выпили сами, то и гость их осушил бы столько же, и такое подношение повторяется до тех пор, пока гость с хозяевами, жена с мужем, сын с дочерью все не опьянеют. Согласно древнему обычаю пруссы до сих пор следуют тому, что жен своих покупают за определенную сумму денег. Вот почему он [муж] относится к ней, как к служанке, и она не ест с ним за одним столом, и каждый день моет ноги домашним и гостям. Никому среди них не позволено просить подаяние; нищий свободно ходит у них от дома к дому и без зазрения совести ест, когда угодно. Если у них совершается убийство, то примирение наступает только после того, как этого убийцу или его близкого убьют родичи убитого. Когда по неожиданному стечению обстоятельств они сталкиваются с непреодолимыми трудностями, то обычно кончают самоубийством. Не было у них ни различия, ни счета дней. Вот почему случается, что когда назначается срок для проведения совещания или переговоров между собой или с иноземцами, то один из них в первый день делает зарубку на каком-либо дереве или завязывает узел на шнурке или поясе. Во второй день он прибавляет снова второй знак, и так по одному, пока не дойдет до того дня, когда должен быть заключен этот договор. Одни из них каждый день ходят в бани в знак почитания своих богов, другие бань совершенно не признают. Мужчины и женщины должны прясть, одни — лен, другие — шерсть, чем, как полагают, они угождают своим богам. Одни не смеют ездить верхом на вороных конях, другие же — на белых или иной масти из-за богов их. http://community.livejournal.com/balty_slavjane/7533.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 17-04-2009 04:28
	«Прусская Хроника» 1583 года, автор которой, историк Лукас Давид, кроме всего прочего, рассказывает о том, как в 1520 году, во время угрозы нападения польских военных кораблей на Самланд и Кёнигсберг, магистр Тевтонского Ордена в Пруссии Альбрехт во избежание грозящей опасности обратился за помощью к прусскому жрецу Вальтину Суплиту, который обещал отогнать польские к о р а б л и от берегов Самланда при помощи обрядов и жертвоприношений местным богам. По рассказу Лукаса Давида, «для того, чтобы это совершить, ему нужен совсем черный бык или бычок, которого он хотел бы у моря, в присутствии их всех [местных крестьян], по древнему обычаю отцов принести в жертву», и после «он сам заколол быка». Обряд удался, и вражеские корабли действительно прошли мимо и отошли прочь от берегов Самланда (позже выяснилось, что морякам на месте обжитого прибрежья виделся суровый дикий берег, совершенно непригодный для высадки). «Однако такая беда вслед за совершённым жертвоприношением случилась и такое несчастье настигло приморских крестьян, что они с того времени, как был заколот бык или бычок, в течение то ли шести, то ли семи лет не могли поймать ни одной р ы б ы». Вследствие этого над жителями, основным промыслом которых было рыболовство, нависла другая угроза – голод. Так что пришлось опять обращаться к жрецу. Вальтин Суплит признался, что совершил опрометчивую ошибку и «в то же самое время, когда он заколол быка и принес у моря в жертву богам, он отогнал от суши всё, не только врага, но и рыбу». Тем не менее жрец сказал, что знает способ, как вернуть рыбу, а для этого «они должны купить черную с в и н ь ю и хорошо ее откормить. […] И когда свинья была хорошо откормлена, жрец велел принести свинью и пиво, как раньше быка, к морю у [села] Рантау, где он, сопровождая свои действия какими-то диковинными движениями, заколол, опалил, очистил и прекрасно приготовил эту черную, хорошо откормленную, жирную свинью», таким образом исправляя допущенную им ранее ритуальную ошибку, после чего рыба вернулясь к берегам Самланда http://community.livejournal.com/balty_slavjane/8963.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 20-04-2009 07:01
	Язычество в Эстонии не достаточно хорошо известно в других странах. А зря – оно очень своеобразно, а тем и интересно. Прежде всего своей НЕ-антропоморфностью; образы Богов до нашего времени практически не дошли, и мы знаем о древнеэстонском пантеоне значительно меньше, чем о мифологии древних латышей и, тем более, литовцев. Привожу ссылку на официальный сайт общины «Maavalla koda». Там есть небольшой раздел на английском, но просматривать лучше эстонскую часть сайта. Язычество в современной Эстонии выражается в двух формах: Taarausk – Громопоклонничество, появившееся у древних эстов под скандинавским влиянием, а также Maausk – «вера Земли» - культ источников, рощ, священных мест. http://www.maavald.ee/ http://community.livejournal.com/balty_slavjane/10294.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 22-07-2009 07:00
	"Тут возвышался некогда величественный дуб, безмолвный свидетель рождения и смерти многих веков, дуб, священный для древних обитателей сей земли. Под мрачной тенью обожали они идола Курхо, подносили ему жертвы и славили его в диких своих гимнах. Немецкие рыцари в третьем- на десять веке, покорив мечом Пруссию, разрушили алтари язычества и на их развалинах воздвигли храм христианства… суеверное предание говорит, что долгое время не могли срубить дуб, что топоры отскакивали от толстой коры его, как от жесткого алмаза, но, что, наконец, сыскался один топор, и что в память победительной секиры назвали сие место Хайлигенбайль, то есть секира святых", писал русский писатель и историк Н.М.Карамзин http://blacktroll.livejournal.com/3525.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 21-10-2009 06:12
	- В этих местах, где вы побывали, есть несколько священных мест древних пруссов. Во-первых, Хаузен. «Рукотоворные» сооружения там оттого, что в конце 12-го и начале 13-го веков на Хаузене было нечто вроде современного, но укрепленного валами и стеной плаца. Площадка предназначалась для военных упражнений витингов Витланда - западной части Самбии. Но одновременно там же проходили и их советы, и, в случае военной угрозы - место экстренного сбора. Есть еще свидетельства, что до этого на холме был храм бога Лиго (центральный для всей Прибалтики). Но в результате какого-то катаклизма, вероятнее всего, землетрясения, верхушка холма вместе со всем и всеми, кто там находился, привалилась в расщелину. В доказательство версии приводят, попадавшиеся, время от времени, на вершине холма, сокровища. О паранормальных свойствах этого места мне ничего не известно. Не думаю, что они там могли бы быть. Зато там много белых грибов, которые преспокойно, как и в прошлом, собирают те, кто знает, где искать. А паранормальное нужно искать в шести-семи северо-восточнее Сиренево, ближе к современному хутору Березы. Где-то там была Ромова - духовная столица пруссов и резиденция их Верховного Жреца - Кривы, ради разгрома которой и затеивался весь поход короля Отакара (того самого, который основал Кенигсберг – Ред.). Отакар Ромову не нашел. Да не очень-то и искал. Ему было важно поскорее свалить с полуострова, пока здесь не пришли в себя от его набега. Я Ромову не искал - мне и без нее хватает в жизни неприятностей. Насколько знаю, люди разумные тоже туда не совались и не суются. А о тех, кто пытался это сделать, нет никаких сведений. (географические названия - изменены) http://users.livejournal.com/_gothy_/142207.html Цитировать
Роман великий магистр Группа: Модераторы Сообщений: 1557	Добавлено: 30-03-2010 08:33
	В нашей стране есть множество мест и географических названий, связанных с нечистой силой. К Чертовым пещерам, камням и озерам, испокон века значащимся на карте Латвии, в последнее время добавляются все новые туристические адреса. Знакомим с самыми любимыми туристическими местами. Черт и ведьма — самые популярные персонажи латышских легенд о происхождении местных географических названий. В ведьмину честь, например, названа Рагана — населенный пункт в Видземе. А Чертовых камней, пещер, родников и озер в стране можно насчитать не один десяток. Ведьмин котёл В Нурмижском овраге неподалеку от Сигулды. У каждой уважающей себя ведьмы был укромный уголок, в котором она варила свои колдовские снадобья и сушила собранные травы. Но время от времени ведьмы слетались на шабаш — в определенные дни они собирались в особых местах для свершения магических ритуалов. Одно из самых известных мест — Ведьмин котел (Raganu Katls), который находится неподалеку от Сигулды, в Нурмижском овраге. Своеобразная воронка, выдолбленная в овраге водами речек Дауда и Вейупите. По легенде, именно сюда слетались верхом на помеле все окрестные ведьмы учиться колдовству. Согласно некоторым историческим свидетельствам, именно здесь одна была сожжена по приговору суда в 1647 г. Среди туристов существует поверье, что тому, кто побывал в Ведьмином котле, больше ничто не страшно — ведь он становится невосприимчивым к любому колдовству. Экскурсии по тел. 29149567. Ведьмина печь В кабачке Raganas kekis на Валмиерском шоссе, в местечке Рагана. В оформлении корчмы усиленно эксплуатируется образ ведьмы. Есть скульптуры с ее изображением, фирменные напитки и специальные блюда в меню. Пиво Raganas Rugtais и Raganas Gaisais, а также вино Raganas Vins можно отведать только здесь. Предлагаются также салат Raganite, вторые блюда Ragana Brivdienas («Ведьма на каникулах»), Raganas Pirksti («Пальцы ведьмы»), стейк акулы, филе крокодила, десерт Raganas Sapnis («Мечта ведьмы»). На имидж заведения работают и легенды из истории Раганы. Одна из них повествует, что хозяйкой местной корчмы была некогда разбитная красавица, к которой на кружку пива очень уж любили захаживать местные мужики. Ну а жены их в отместку прозвали кабатчицу ведьмой. с 9.00 до 23.00, по пятницам до 24.00, по субботам до 2.00. Ведьмин бор В природном парке в Тервете. Придуманное и обустроенное взрослыми место детского отдыха. Целый игрушечный мир, в котором есть и избушка с космодромом Бабы Яги, и гигантские жуки-пауки, и даже самые взаправдашние ведьмы. Терветские ведьмы устраивают для детей и взрослых всякие лесные игры, варят им травяные чаи на костре и рассказывают массу интересного. О том, например, в какую лесную нечисть люди верили и почему. И как сжигали на костре по подозрению в колдовстве знахарок и ведуний. И что нужно знать о жизни леса, чтобы не бояться нечистой силы. Экскурсии для детей и взрослых по Терветскому парку и специальную программу в Ведьмином бору заказать по тел. 3726212. 1,50 Ls — взрослым, 0,80 Ls — школьникам, студентам, пенсионерам, детям до семи лет — бесплатно. Чёртово озеро В Латгалии, неподалеку от Аглоны, в Штельтовской волости Краславского района. Самое знаменитое из всех одноименных озер — Чертово озеро, или Черток. Место очень живописное — небольшое круглое озерцо расположено в сосновом бору. Вода его меняет окраску — от всех оттенков зеленого до белого и фиолетового цветов. Лилии и кувшинки здесь не растут, рыбы почти нет, а люди и животные предпочитают держаться подальше. Озеро очень глубокое — измерить глубину в его центральной части еще не удалось никому. По одной из версий, у озера вообще нет дна, и якобы образовалось оно от падения некого космического тела. Чёртова пещера Пещер под таким названием в Латвии как минимум три: на берегах Гауи под Сигулдой, в долине реки Абавы (неподалеку от комплекса Plosti) и на речке Салаце у Мазсалацы. В Сигулде в Чертову пещеру забираться категорически запрещено. Но рядом с ней — подвесной пешеходный мостик, а на противоположном берегу Гауи есть смотровая площадка, с которой она прекрасно видна. Находится Чертова пещера примерно в двух-трех километрах вниз по течению от сигулдского моста. Как по правому, так и по левому берегу к ней можно добраться по прогулочным тропам. http://www.infrance.ru/forum/showthread.php?p=765655 Цитировать
Роман великий магистр Группа: Модераторы Сообщений: 1557	Добавлено: 13-07-2010 10:39
	Немало ученых тратили чернила, пытаясь описать природу прусского язычества. Мнения современных ученых об этой проблеме колеблются от утверждений Марии Гимбутас и Алгирдаса Гремаса, которым видится целый пантеон богов и духов, до высказываний Андре Бойтара, утверждающего, что и божества, и большая часть прибалтийского фольклора относятся к XIX веку, подобно модному в настоящее время неоязычеству и культу богини. Самое старое описание языческих обрядов было собрано в самобытном сборнике первоисточников Вильгельмом Маннхардтом. (Marija Gimbutas. The Balts. London: Thames amp; Hudson, 1963; Algirdas Greimas. Of Gods and Men: Studies in Lithuanian Mythology. Indiana: University Press, 1992; Endre Bojtar. Foreword to the Past: A Cultural History of the Baltic People. Budapest: Central European University Press, 2000; Wilhelm Mannhardt. Letto-Prussische Goetterlehre. Lettisch-Literarische Gesellschaft. Riga, 1863). http://www.litportal.ru/genre25/author5103/read/page/25/book23130.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 17-01-2011 02:46
	Velna laivas и другие культовые места Латвии http://www.e-misterija.lv/print.php?sid=352 http://rus.atlants.lv/referat/kulta-vietas-latvija/294885/ http://www.panoramio.com/photo/6257372 Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 11-06-2011 09:41
	А это довольно странные картинки, связанные с литовской мифологией. http://myphototravel.livejournal.com/2194443.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 12-05-2013 00:34
	В связи с тем, что по прошлому посту http://volitag.livejournal.com/22392.html возникло подобие дискуссии с защитой язычества, дополняю приведенные прежде фрагменты: – с умершими нобилями сжигались оружие, кони, слуги и служанки... (Петр Дусбург) – Эзельцы всегда причиняли пленным женщинам и девушкам много горя, подлостей и надругательства; брали их в жены себе, каждый по две, по три и больше, позволяя себе недозволенное (Генрих Латвийский) – …схватили там Гебба, бывшего их судьей, отвели вместе с прочими датчанами в свой замок и истязали его и других жестокими пытками; растерзали им внутренности, вырвали сердце из груди у еще живого Гебба, зажарили на огне и, разделив между собой, съели, чтобы стать сильными в борьбе против христиан (Генрих Латвийский) – Один священник, бывший в то время в плену у литовцев по имени Иоанн, рассказывал, что там пятьдесят женщин, потерявших мужей, после этого повесились. Это потому, конечно, что они надеялись вскоре же встретиться с ними в другой жизни (Генрих Латвийский) – Среди различных жертв жрец имеет обыкновение приносить иногда в жертву и людей-христиан, уверяя, что такого рода кровь доставляет особенное наслаждение богам (Гельмольд) – …кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили своих сыновей и дочерей, и приносили жертвы бесам, и оскверняли землю жертвоприношениями своими. (ПВЛ) – пилигримы из замка Икесколы вышли как-то для сбора хлеба, и семнадцать человек из них перебито было засевшими в лесу ливами, а некоторые из этого числа принесены были в жертву языческим богам и погибли в ужасных мучениях (Генрих Латвийский). – Старцы славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников, рассказывают, «что больше всего христиан оказалось в Альденбурге. Перерезав всех их, как скот, 60 священников они оставили на поругание. Главный из них в этом городе носил имя Оддар. Вместе с остальными он был предан такой мученической смерти: разрезав железом кожу на голове в форме креста, вскрыли, таким образом, у каждого мозг, потом связали им руки за спиной и так водили исповедников божьих по всем славянским городам, пока они не умерли. (Гельмольд) – Пиры и подобные жертвоприношения происходят девять дней: каждый лень вместе с животными приносится один человек, так что за девять дней приносятся 72 живых существа. Это жертвоприношение приурочивается к весеннему равноденствию (Адам Бременский). – в означенном море есть еще много других островов, среди которых и крупный остров Эстланд (островом ошибочно названа Эстония), не уступающий по величине предыдущему Его жители совершенно не знакомы с Богом христиан, они поклоняются крылатым драконам, которым даже приносят в жертву живых людей, приобретая их у купцов; да проверяют весьма тщательно, чтобы на теле у жертвы не было ни единого пятнышка, а иначе, по их словам, драконы ее отвергнут (Адам Бременский) – брата Герхарда по прозвищу Руде, фогта самбийского, облаченного в доспехи и верхом на коне, они сожгли, принеся в жертву своим богам. (Петр Дусбург) – литвины и прочие язычники этих мест сжигают упомянутую жертву в каком-то священном месте согласно их обряду, но прежде чем сжечь коней, их загоняют настолько, что они едва могут стоять на ногах (Петр Дусбург) – древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывали, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены (ПВЛ) – во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что "мы знаем, кто запасы держит". И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут и называли знатных жен, говоря, что та жито прячет, а та - мед, а та - рыбу, а та - меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен (ПВЛ) http://volitag.livejournal.com/22561.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 12-06-2013 04:52
	Для тех, кто родом с Кавказа, из Закавказья, Средней Азии, Казахстана камни только столетиями мешали возделывать почву, поскольку её в предгорьях, а тем более в горах, чрезвычайно мало. Иное дело Литва: камни пропутешествовали к нам за сотни километров из Скандинавии с ледниками десятки тысяч лет назад, да так и остались, более того, стали частью культурного наследия. К сожалению, в семидесятых годах прошлого столетия их свозили в специальные карьеры, где взрывали, превращая в щебень для изготовления асфальта. Но и в те времена нашлись люди, которые убедили власть создать специальный Музей камней. И в 1980 году такой музей открылся в городе Вевисе. Насилу отстояли музей литовские учёные - ведь большие камни в Литве уже не могут появиться, просто неоткуда им взяться! Исследователи литовского фольклора различают четыре вида исторических сказаний: предания, легенды, были и сказки. Самые объективные и менее всего подверженные мифологизации – это предания. Они - как «телеграммы» из далёкого прошлого. Легендам тоже тысячи лет, а некоторые могли появиться и передаваться жившими на территории Литвы людьми из уст в уста со времён последнего ледникового периода. Например, согласно некоторым, земля провалилась, и образовалась яма, в других же сказано, что яма появилась, когда сверху ударила молния. В первом случае на том месте растаял кусок льда ледникового периода, в другом - можно найти остатки метеорита. Итак, разобравшись в громадном количестве легенд о камнях (строго говоря, в геологии камнями считаются камни до 20 сантиметров, а все более крупные – валунами), можно выделить несколько их групп: 1. Камни в мешке на спине несёт чёрт. Мешок прохудился, и камни просыпались на поля. 2. Чёрт нёс камни, чтобы соорудить мост через реку. Самый большой такой «мост» в Литве был через реку Нямунас возле деревни Румшишкес, но, когда в конце 50-х возвели Каунасскую ГЭС, «мост» ушёл под воду. Так вот: чёрт влюбился в девушку, жившую на другом берегу, захотел жениться, да та потребовала построить мост через реку. Чёрт таскал, таскал камни, а утром пропел петух - чёрт испугался и убежал. 3. Чёрт пытается перенести камни с места на место, а тогда камнями отмечали границы своей земли, чтобы увеличить надел бедного крестьянина. И - что любопытно - на таких камнях остались следы волочения. А также отпечатки конечностей чёрта: когтей, копыт, а то и носа-пятачка. «Помеченные» камни со временем становились святыми, в тех отпечатках собиралась вода, которой люди лечили глазные заболевания и другую хворь. Более того, камни с углублениями в древней культуре литовцев обладали магической силой. Так, беременные перед родами клали свои ночные рубашки на них, чтобы роды прошли успешно. Камешками поменьше хозяева бросали в цыплят, а пастухи весной – в овец, чтобы те к осени выросли большими и здоровыми. 4. Люди превращаются в камни. Например, мать прокляла сына из-за его желания жениться не на той девушке, и они превращались в камни. Проклинали и свадьбы: так, до войны, возле вильнюсского Зелёного моста, лежала груда больших валунов. По легенде, в них превратились гулявшие на свадьбе, поскольку не пригласили к себе какого-то родственника. 5. Камни-путешественники, которые перебирались через реку или озеро. Камням не нравилось, когда дети по ним ползали, царапали их, и, обидевшись, они целыми семьями ночью перебирались на другое место. Чаще всего их имена Мокас, Мокене, Мокюкай. Существуют предания, в которых к камням чёрт непричастен. Например, беспрестанно лил дождь, камни начали расти, шла женщина босая, ударилась ногой о камень, пошла кровь, и крикнула она: «Чтоб вы больше не росли!». Камни перестали расти и окрасились в красный цвет. И действительно - более 90% камней - красноватого цвета. Или ещё одна легенда, связанная с заморозками: жил огромный злой бог Спьюнас - от литовского слова «спьяути» («плевать»), и каждый его плевок превращался в камень, и он столько наплевал, что бог должен был вмешаться, понизить температуру, тем самым остановить рост камней. Но, в общем, персонаж чёрта в литовских легендах появился не очень-то давно, лет 600 назад, во времена христианизации Литвы. Тогда католической вере было необходимо скомпрометировать древнюю языческую веру балтов-литовцев – «пагоняй». Время собирать камни А сейчас поговорим о самых известных валунах Литвы. Их не так-то много - всего лишь 99, они охраняются государством и являются геологическими памятниками. О каждом сложены легенды, мифы, поскольку они являлись для литовцев или неким притягательным, магическим местом, или даже частью их жизни. Начнём с Вильнюса. Вилкпеде («вилкас» - по-литовски «волк», «педа» – «стопа») – так и поныне называется район на перекрёстке проспекта Саванорю и улицы Гяляжинё Вилко. Когда-то там лежал громадный валун. На нём как-то давным-давно отдыхал козлёнок, да тут волк на него прыгнул. Козлёнок сбежал, а хищник остался ни с чем, но отпечаток лапы оставил. Камень после Второй мировой войны взорвали, половину куда-то увезли, а вторую закопали, исчез также и священный курган, который когда-то там существовал. Камень «Барстичяй» Самый большой литовский валун находится в деревне Пуоке в Средней Жямайтии. Размеры впечатляют: высота - 3,3 м, длина - 11,3 м, ширина - 5,9 м. До 1956 года о нём никто не знал, поскольку камень почти полностью находился под землёй, а на поверхности торчала только его маленькая макушка. На него случайно наткнулись мелиораторы, когда копали траншею. Пришлось приложить немало сил, чтобы весь камень откопать, так как великан весил 680 тонн! Вот тогда и вспомнили о местной легенде, к которой раньше относились скептически. А она повествовала о том, что на этом месте - тысячу лет назад! - существовало святилище пагоняй – язычников, а огонь поддерживала дочь вождя. Однако она своим дерзким поведением разгневала бога Пяркунаса и навлекла тем самым на себя его немилость. И тогда он ударил молнией в святилище с камнем. Святилище рухнуло, убив девушку, а камень исчез. Камень «Пунтукас» Второй по величине камень лежит на левом береги реки Швянтойи в пяти километрах от Аникщяй: его высота – 5,7 м, длина – 6,9 м, ширина – 6,7 м, вес – 265 тонн. А название он своё получил после одного чрезвычайно страшного происшествия. Вкратце дело обстояло так: с незапамятных времён камень лежал в глубине пущи, и никто о нём не знал и не слышал. А на месте впадения реки Аникщяй в реку Швянтойи жила зажиточная семья Аникштов, а мать Аникшта слыла ясновидящей. Соседи, естественно, им завидовали и решили завалить их избу камнем. И послал тогда старик своего племянника на чёрное дело, да тот, как ни старался, камень не сдвинул с места, не сдюжил и сын. Тогда старик принялся сам камень толкать, да тот - ни с места. И свистнул старик, да так, что листья посыпались с деревьев. Сбежались со всех сторон плохие людишки, подняли камень выше крон и понесли. Но тут увидел это дело бог Дундулис и ударил молнией в супостатов, те посыпались врассыпную, а камень упал аккурат на избу злобного и нелюдимого человека по имени Пунтукас. С тех пор Пунтукаса никто не видел, а камень стали называть его именем. «Чёртов камень» Самый знаменитый валун Литвы находится в долине Райгардас в 700 метрах от берега реки Нямунас возле Друскининкай. Он неправильной пятиугольной формы, стороны его возле поверхности – 4,9 м, 3,5 м, 3,2 м, 3,1 м и 5,4 метра, общая окружность – 20,1 м. Высота его – 3,15 м. Это как однокомнатная квартира со «сталинскими» потолками! На поверхности – семь чётко различимых и две едва угадываемые ямки, самая маленькая – диаметром в 2,5 сантиметра, глубина её – 0,3 сантиметра, самая большая - 4,5 сантиметра в диаметре и 0,5 сантиметра глубиной. Они появились, как считают учёные, не случайно: в начале «железного» века землю возле камня обрабатывали, засеивали, и в ямках зафиксирована некая информация - возможно, о просьбах к языческим богам об урожае. Словом, он тысячелетиями являлся некоей «станцией» для передачи желаний людей небу, и, конечно же, камень аккумулировал, вобрал в себя энергию тысяч и тысяч людей, которые прикасались своими ладонями к нему. Это даже простая физика подтвердит. Тем более что биолокационные исследования показали, что он находится на переломе двух геологически активных поясов, а невдалеке от камня – глубоко под землёй - проходит тектонический разлом. Камень как бы вбирает в себя отрицательную энергию из «преисподней» и превращает её в положительную. Не случайно чувствительный человек, находясь возле камня, ощущает некие излучения. А ещё говорят, что в долине существовал город Райгардас, и он провалился под землю, а камень завалил вход в исчезнувший город. Как вам такая версия? Камень «Наполеон» Странное название у камня, который находится в деревне Нарюнай Зарасайского района Утянского уезда. Он неправильной формы, высота его полметра, да под землёй спрятано 83 сантиметра, длина – 1,3 м, ширина – 0,93 м, максимальная окружность по горизонтили – 3,56 метра. На северо-западной стороне камня кто-то когда-то выдолбил пиктографический знак: выемка длиной 28 сантиметров и шириной в 1 сантиметр, которую ближе к одному концу пересекает поперечная «перекладина» 10-сантиметровой длины (символ креста), а другой конец линии – полумесяц (символ месяца) диаметром в 19 сантиметров. Сам же «крест» опирается на 20-сантиметровый круг правильной формы (символ Солнца). Скорее всего, этот магический знак служил древним литовцам для ритуальных обрядов, а вот своё название получил странным образом. Дескать, с приходом французской армии в 1812 году в город Салакас, который сейчас является небольшим городком, в нём началось восстание. Город горел, силы были неравные, погибло множество местного народа, а за побоищем с камня наблюдал император Наполеон. Он как раз обедал, и в его честь на камне верноподданное войско выбило ложку и вилку. Известно, однако, что Наполеон никогда в те края не забредал. Вот ещё одна версия, более прозаичная: вилка с ложкой - это старинный герб местного владыки XII - XIII веков, который таким способом застолбил границу своего владения. Камень «Барбора» Этот камень напоминает палатку: его высота – 2,67 м, длина – 4,2 м, ширина – 4 м, максимальная горизонтальная окружность – 13,51 м. Находится он в Аникщяйском районе Утянского уезда. Легенда такова. Когда-то на месте нынешней рощи Дабужяй располагалось имение, через его земли текла полноводная река Шилва, а на берегу лежал камень. У владельца имения росла прекрасная дочь Барбора, а в неё, как водится, влюбился бедный паренёк, и та ответила взаимностью. Они встречались тайком на берегу реки, целовались, мечтали о совместной жизни. Конечно же, отец-богач воспротивился, и влюблёный юноша исчез. Как в воду канул! Не выдержало сердечко бедной девушки, и бросилась она с камня в холодные воды реки. Отец корил себя, бросил имение. Оно пришло в упадок, заросло лесом, который сейчас называется Дабужяйским, а народная молва нарекла камень именем Барборы. Камень «Стопа чёрта» Находится в деревне Еришкяй Панявежского района. Его высота – 1,8 м, длина – 3,82 м, ширина – 2,55 м, максимальная горизонтальная окружность – 9,44 м. На поверхности камня есть что-то похожее на отпечаток копытца, и местные предания трактуют появление его двояко. По одним, чёрт облюбовал его для своих ежедневных полуночных бдений, и с годами копыто отпечаталось; по другим же - под камнем местный пан зарыл свои деньги, а чёрт их охранял. Да вот какая чертовщина: и денег там не нашли, и чёрт куда-то пропал. P.S. На самом же деле камни не растут. Происходит простенькая вещь: идут дожди, потом ударяют морозы, вода замерзает, расширяется – и лёд понемножку выталкивает камни из земли. Вот и вся премудрость! http://natalyayurieva.livejournal.com/116651.html Цитировать
Рената Великий магистр Группа: Администраторы Сообщений: 30442	Добавлено: 11-08-2014 12:26
	Кримулдская краевая дума официально разрешила проводить колдовские ритуалы на территории самоуправления, сообщает LETA. В определенные дни это можно будет делать в общественных местах. В других самоуправлениях Латвии такие публичные мероприятия не разрешены. Решение принято в связи с тем, что на территории Кримулдского края расположен поселок "Рагана" (лат. "ведьма"). 16 августа там впервые состоится мероприятие "Вечер духов в Рагане", посвященное ведьмам. Как заявил лютеранский епископ Лиепайской епархии Павел Бруверс, подобные действия самоуправления вызывают сожаление. Он напомнил, что Библия категорически осуждает любые формы оккультизма. Бруверс добавил, что колдовство в Европе практикуется много веков, а в Германии и Великобритании до сих пор существуют профессиональные объединения ведьм и колдунов. "Люди предпочитают магию, чтобы за короткое время добиться желаемого. Это как в спорте — люди выбирают какие-то таблетки вместо того, чтобы серьезно работать над собой", — сказал Бруверс. Католический священник Михаил Волохов в сети facebook прокомментировал решение самоуправления еще более лаконично: "Гениальная глупость". http://rus.delfi.lv/archive/print.php?id=44821690 Цитировать

Страницы: << Prev 1 2

Раздел:  --== Все разделы ==-- ------------------------------------------------------------- Латвия средневековые замки от A до К Латвия средневековые замки от Л до Я Латвия обычные замки и усадьбы Рига замки и фортификация Эстония замки разные Российские замки Калининграда Польша с Литвой замки разных стран мира архитектура других сооружений персоналии персоналии - прибалтика исторические вопросы история Ливонии и Балтийского региона религия искусства туризм разное природа научная техника модераторы средневековые замки / история Ливонии и Балтийского региона / Язычество в Прибалтике